Доктрина: Смута в Московии (СИ)

Часть 1

24-е джумада аль-авваль 1735 (20 апреля 2305 г. н.э.), Аравийская республика, Мекка, район «Мекка-2»

Мансур Джакометти лежал на диване в своей квартире, доставшейся ему от покойного отца, муршида Раиса Джакометти, некогда занимавшего должность начальника стратегического командования «Запад» Сил безопасности МИТАД. Эта квартира в обветшавшем доме, расположенная относительно недалеко от центра города — Запретной мечети, являлась по нынешним временам роскошью и стоила целое состояние. Даже в благополучной Аравии подавляющее большинство людей были вынуждены ютиться в жилых комплексах «капсюльного» типа, где помещался разве что автономный модуль жизнеобеспечения или «сундук», как его называли в обиходе.

Во внешности Джакометти сложно было найти что-то запоминающееся, необычное. Смугловатая кожа, европеоидные черты лица, коротко остриженные «ежиком» черные волосы, короткая, в несколько миллиметров длиной, ухоженная бородка. По характерным движениям его глаз современный человек смог бы определить, то, что Мансур использует ИСВ, ИЭВМ, ИНД и прочие нейроэлектронные устройства, тянущие на сумму, непомерную для простого работяги с Главного пояса, Марса, Луны или Земли, коими являлось большинство из двадцати миллиардного населения территорий, находящихся под юрисдикцией Организации.

Конечно, все крупные компании, так или иначе, стимулировали своих сотрудников устанавливать имплантируемое оборудование, ведь оно, в комплексе с «сундуком» обеспечивало полное восстановление работоспособности человека за тридцать-шестьдесят минут сна. Таким образом, работника можно было эксплуатировать как минимум двадцать часов в сутки, но была тут и обратная сторона. Вследствие массовой имплантации, средняя продолжительность жизни в странах МИТАД составляла около пятидесяти пяти лет. Раис Джакометти умер в шестьдесят пять.

Будучи ребенком, Мансур мечтал, что он повторит славную карьеру отца и будет жить очень-очень долго и счастливо, но его мечты разбились о суровую реальность жизни. Достигнув возраста пятидесяти лет, Джакометти был безжалостно «срезан» военно-врачебной комиссией и уволен с действительной службы по состоянию здоровья. Вернувшись в Мекку он целыми днями валялся на старом отцовском диване или сидел на подушках в саду во внутреннем дворе дома, охваченный глубокой депрессией.

«Тридцать лет на службе и никакого тебе признания и благодарности!» — Джакометти вновь почувствовал приступ бессильной злобы, из-за того, что не мог претендовать даже на десятую часть той славы и почёта, какой обладал отец.

Он, как и другие сотрудники Хасса, в течение всей своей карьеры был вынужден «носить мундир» Департамента королевской полиции Большого Лондона и скрываться под оперативным псевдонимом Майкла Дюрана. Широкие репрессивные полномочия этого органа и ореол таинственности, окружавший его, вызывали у обывателей в большинстве случаев страх, ненависть и зависть, но не уважение.

В очередной раз открыв медицинское заключение, он с болью вновь и вновь перечитывал его:

«В ходе периодической проверки работоспособности инструмента 7-го уровня ХАМАДЖ, полковника королевской полиции , заместителя комиссара полиции г. Лондона, начальника Оперативного управления, личный идентификационный номер — 749683115, именуемого Майклом Дюраном, были выявлены факты систематического возникновения ошибок ИЭВМ... очевидно вызванных физическим устареванием его аппаратных компонентов.

Жалобы на неудовлетворительное состояние здоровья отсутствуют, однако, в ходе проверки были обнаружены признаки деградации ЦНС, выразившейся в нарушении памяти 4-й степени, частых приступах острой головной боли...; деградация иммунной системы; деградация репродуктивной функции, выразившейся в резком снижении потенции...; снижение остроты зрения...; хронический гастрит...

С учетом результатов проверки комиссия рекомендует исключить испытуемого из набора активных операций 12-го михвар Низам уль-Хасс с переводом в набор резервных операций №2 того же подразделения сроком на пять лет с условием проведения аналогичных проверок каждые 6 месяцев... »

Поговаривали, что всё это — следствие хронического воспалительного процесса, вызванного токсинами, выделяемыми биомеханической ИЭВМ, именовавшейся на профессиональном сленге «Ядром». С таким букетом заболеваний можно и не мечтать о продолжении карьеры, тем более, что за тридцать два года выслуги полагалась значительная пенсия и социальный пакет, но Мансур всё равно чувствовал себя брошенным, преданным.

«Наверное, то же самое пережил и отец!» — подумал он, вспоминая события более чем тридцатилетней давности. Только что отгремела Семидневная война с Тихоокеанским блоком, закончившаяся победой Британии и МИТАД, что привело к отторжению от США большей части их территории в пользу возрожденных Североамериканских колоний Соединенного королевства.

Раис Джакометти, один из главных героев этой маленькой победоносной войны, был повышен в должности, щедро награжден и обласкан руководством Организации. Теперь его считали необходимым приглашать на всевозможные официальные и «светские» мероприятия.

Играть роль «свадебного генерала» отцу не нравилось, но приказ есть приказ. И вот, в один из летних солнечных дней, прославленного военачальника в очередной раз вызвали на заседание Дивана. Он вернулся обратно вечером того же дня, но уже, как говорится, «без погон». О том, что произошло на злополучном заседании, Джакометти-старший никогда не говорил. Это был первый раз, когда Мансур увидел отца плачущим, сгорбленным, раздавленным.

Даже его ближайшего друг и сослуживец, Адан Интриаго, возглавивший впоследствии стратегическое командование Амана «Марс», ничего не смог выведать по этому поводу или, может, просто скрыл правду. С другой стороны, если бы не протекция муршида Интриаго, Джакометти-младший закончил бы свою карьеру не в Лондоне, а, вероятнее всего, где-нибудь на «Гиене», и причём гораздо раньше.

От самокопания его отвлек странный звук.

— Алейкум ассалям! Эй, кто там?! — спросонья пробурчал он. Его жена, Марьям, уже минут пятнадцать копалась в коридоре, а затем зашла в комнату. Её лицо было, как будто вырублено топором, хотя, надо признать, достаточно искусно. Создавалось впечатление, что мастер, сделав грубую работу, так и не завершил её до конца. Волосы Марьям были густыми, тёмно-русого цвета, длинными, сплетенными в несколько кос, с вплетенными в них разноцветные ленты и металлические украшения. Она была одета в длинную хлопковую курту тёмно-зеленого цвета с анимированным геометрическим узором и шаровары.

Несмотря на то, что Марьям тратила на свою внешность колоссальные деньги и выглядела очень ухоженной, она казалась Мансуру чем-то вроде старой, добротной мебели — красивой, удобной, не более того.

После женитьбы на Фатиме, он вдруг увидел в Марьям прекрасную Лейли, но было поздно. Жена так и не простила ему второго брака, который, она считала предательством, совершенным мужем исключительно по эгоистическим карьерным соображениям.

Марьям плюхнулась рядом на кровать.

— Тебе ещё не надоело валяться? — спросила она на итальянском. Ей нравилось тренировать свой навык языка, хоть немного напоминавший о жизни «до Фатимы» — Всё горюешь о погибшей блистательной карьере?

Джакометти утвердительно кивнул головой.

— Я, честно говоря, думала, что ты помрёшь прямо на службе. Раз — и нету! Это часто бывает с пересидевшими свой срок. Ты же сам знаешь!

— Может, так оно было бы и лучше... — прошептал Мансур.

— Для тебя — да! Для меня и детей — нет! Но, я понимаю, тебе на это наплевать!

— Но моими деньгами пользоваться тебе нравилось! — съязвил Джакометти.

— Это твоя святая обязанность! Кстати, ей, — Марьям показала в сторону соседней комнаты, — ты никогда ни в чем не отказывал!

— Я на неё трачу в три раза меньше, чем на тебя, моя дорогая! — Мансур первый раз улыбнулся.

— Ну ты и сволочь! — жена отвернулась от него.

— Надоели твои истерики, — спокойным тоном произнёс Джакометти, — сколько я помогал твоим родителям. А вместо благодарности — истерики!

— И когда я тебе надоела, ты взял Фатиму?

— Она оказалась в трудном положении, я не мог пройти мимо...

— Ври больше! Ты не мог пройти мимо должности помощника комиссара полиции Лондона! Я тебя знаю как облупленного, мой милый! Больше всего ты любишь власть!

— Да, люблю — зачем-то согласился Мансур.

— Тебе так нравится, как она носится с тобой, подчиняется во всем. Снимает с твоих ног обувь, когда ты приезжаешь в её лондонскую квартиру?— продолжила «пилить» Марьям. — Так вот, ты ничем не отличаешься от ненавидимого тобой де Виллье. Просто, он получил генеральские погоны, а ты — нет!

— Не получил… — Мансур уставился в потолок. — А ведь мог бы стать комиссаром полиции всего Лондона.

— Ну так, за что же ты гнобишь себя! Всё! Хватит! Уволился и аль-хамду-лилля! Пенсия у тебя — огромная, жильё есть, да ещё и не в одной стране! Займись семьей своей, наконец!

— Займусь... Займусь! — буркнул Джакометти. Ещё будучи курсантом он выработал привычку постоянно следить за новостями. Тому, кто не обладает способностью запоминать и анализировать большие объёмы данных, служба в Хассе заказана. Ведь тот, кто может управлять информационными потоками — будет править миром. Кроме того, это неплохой способ отвлечься от мрачных мыслей.

При помощи браузера всемирной нейросети или ШАБАС, синхронизированной с ИСВ Мансур зашел на портал «Би-би-си». Новость о казни членов организованной преступной группы, под руководством Рахмана Вальца, уже несколько дней не сходила с первых строк.

Рахман или точнее Гюнтер Вальц обвинялся в убийствах, похищении человеческих органов, занятии незаконной медицинской деятельности и уклонении от уплаты налогов. Вальц был человеком неординарным. Начав медицинскую карьеру в Евросоюзе, он был исключен из Европейской ассоциации врачей за нарушение медицинской этики и эмигрировал в Соединённое королевство. Здесь он развернул бурную деятельность, выполняя заказы воротил преступного мира британской столицы, причём, зачастую, враждующих между собой.

— Как ему так долго удалось держаться на плаву? — ответить на этот вопрос однозначно Мансур не мог до сих пор, а его всегда раздражали дела, не доведённые до конца.

Дело Вальца стало последним уголовным делом, раскрытым им в должности заместителя комиссара королевской полиции Лондона, за что «Дюрана» посвятили в кавалеры ордена Британской империи. Он был, безусловно, доволен очередной наградой, но «высочайшие» приемы, банкеты в кругу придворных уже успели изрядно надоесть за более чем двадцать лет службы в Соединённом королевстве.

Несмотря на блистательный успех Джакометти вышел от короля с тяжелым осадком на душе. При дворе дали ясно понять, что предел его карьерного роста достигнут, вопреки планам «Майкла Дюрана» занять место Гопалдаса Такура — нынешнего комиссара лондонской полиции.

Мансур ещё раз включил ролик «Би-Би-Си» с демонстрацией казни Вальца. Она производилась на фоне живописного шотландского пейзажа, видимость искусственно ограничена виртуальным «туманом». По локации можно перемещаться, однако приблизиться вплотную к эшафоту невозможно. Ощущается легкий ветерок, солнечно, поют птицы.

Выводят осуждённого. У него спрашивают имя, фамилию, дату и место рождения. Тот отвечает. Затем его кладут на эшафот. Фиксаторы обжимают его, а транспортёр перемещает вперёд. Крупным планом демонстрируется лицо казнимого. Биометрическая информация ещё раз сверяется с картотекой. Далее появляется палач, одетый в форму 1-го Собственного Его Величества отряда палачей. В руке он держит так называемое «специальное лучевое режущее устройство» Ван Рейн «Слагзваард», напоминавшее по форме классический меч с прямым лезвием. Фатима, служащая во 2-м отряде палачей, рассказывала, что эта штука очень легкая и работать ей — одно удовольствие.

Зачитывают приговор. Палач взмахивает мечом, и голова Вальца моментально отделяется от тела, упав вниз. Кровь от воздействия сверхвысоких температур тотчас запекается, от шеи казненного поднимается дымок.

«Запах, как от шашлыка», — вспоминал Мансур слова жены. После совершения казни, было проведено исследование тела и подтверждён факт смерти. На этом запись заканчивалась.

«Погоняв» некоторое время в сетевую игру «Предел», Джакометти свернул окно браузера. Тем временем на раскладном столике со встроенным модулем приготовления пищи, так называемой «кормушкой», появился его любимый хайдерабади бирьяни и ласси. Мансур вспомнил, как с друзьями отдыхал на берегу Каспийского моря во время прохождения курсов повышения квалификации в училище «Джабал Абдулла» или «Зеленогорске». Оно находилось в пригороде крупного мегаполиса юга России — Махачкалы. В другом районе города — Каспийске располагалась крупная база вооруженных сил Евразийского Союза. Периодически устраивались так называемые «недели дружбы», в ходе которых военнослужащие имели возможность познакомиться с бытом своих «соседей», культурно отдохнуть и, ко всему прочему, вкусно поесть. Кроме того, эти встречи помогли Джакометти подтянуть свой разговорный русский на более-менее сносный уровень.

От боли, неожиданно пронзившей затылок, он резко дернул головой. Из глаз ручьем потекли слёзы. Мансур проверил состояние имплантированных устройств. Приоритетные процессы шли в штатном режиме, зато ряд второстепенных протекал с часто повторяющимися ошибками 123150 (ошибка доступа к накопителю данных) и 101010 (аварийное отключение модуля или устройства вследствие неустановленных причин). Джакометти зажмурился, поморгал несколько раз и протёр глаза руками.

На ИСВ выскочило сообщение о том, что неисправная АБП ВАК7 с бортовым номером 07897 будет экстренно извлечена из имплантируемого транспортно-пускового контейнера.

Мансур почувствовал движение в верхней части пищевода, открыл рот и выплюнул крупное насекомое, похожее на саранчу. C этим бортом и раньше возникали проблемы: скорее всего, врожденный дефект.

Самодиагностика выдала ошибку 101001, что означало наличие критических повреждений АБП. 897-я в строю уже четыре с половиной месяца. Ресурс платформы был на пределе. Если бы он всё ещё находился в «наборе активных функций» Хасса, Ядро бы автоматически дало команду на её принудительное извлечение. Так как он находился в резерве, система растягивала сроки службы имплантированных устройств, так как их замена или ремонт сокращали ресурс организма-носителя.

Джакометти перешел в режим управления АБП. Взлетать, даже в ручном режиме, ВАК-7 отказывалась наотрез. Мансур посадил насекомое на указательный палец и посадил на столик у кровати. Саранча завалилась на бок и задрыгала ногами. Через пару секунд конвульсии прекратились. Система сообщила о гибели платформы.

«Вот так это происходит. Не успеешь опомниться, как подохнешь! А ведь такое ощущение, что ещё и не жил!» — размышлял Джакометти. Только сейчас он начинал осознавать, что болен неизлечимо.

— Надо бы съездить детей навестить! — сзади послышался голос Марьям.

— Как-нибудь на днях... Что там от них слышно?

— Тебе что, не интересно? Сделал и забыл что ли?

— С чего ты взяла? Ахмада и Микаила нет в сети, они же на военной службе! Я с ними общаюсь раз в неделю, как положено...

— По пять минут?

— Я был на службе, ты понимаешь?

— Теперь ты в отставке! — возразила жена.

— Я — в резерве! — парировал Джакометти.

— О дочери своей ты вообще не вспоминаешь! — Марьям опять начинала заводиться.

— Я её замуж выдал и всё! Финита ля комедия! Это она должна вспоминать о своем отце! То есть она вспоминает, конечно, когда деньги нужны. Вышла замуж за какого-то нищеброда с неопределенной профессией, а я теперь должен жить её проблемами?! —

— А чьими проблемами ты живёшь? Проблемами родственников, этой своей, когтистой? Она тебе детей, кстати, не рожала!!!

— Так! Ну, это здесь вообще не при чем! Ты, понимаешь, что я какой уже год не сплю нормально! У меня голова раскалывается постоянно и, извиняюсь, у меня там не стоит ничего! Может, мне жить осталось лет пять! О чём я должен думать?

— Ты мужик, ты военный, ты с самого начала знал, на что шёл!

— Я же не знал, что всё вот так закончится! Осталась одна рутина эта чёртова!

Марьям промолчала.

— Все, больше не хочу об этом! Надо выйти куда-нибудь. Развеяться! — Мансур вскочил с кровати и, схватив в руку сдохшую саранчу, направился в коридор. Он злился на себя за то, что не уделяет общению с детьми должного времени, но больше всего его пугала перспектива превратиться в беспомощного, психопата.

— Пойдешь с ней развеиваться? — с ревностью спросила Марьям.

Джакометти остановился и сжал зубы, пытаясь сдержать ярость. Ему страстно захотелось дать жене хороший подзатыльник.

— Оделась быстро! Пять минут у тебя есть!

Он зашел в санузел, в котором стояли три «сундука». Мансур достал из боковой секции комплект одежды из длинной рубахи — курты, шароваров и шапки-топи, напоминающей пилотку. Переодевшись, посредством ИСВ он выбрал одну из сохранённых расцветок одежды, узор и фактуру ткани с модным глянцевым блеском.

Мансур заглянул в комнату к Фатиме, лежавшей на подушках, ковырявшей длинный ноготь на левой руке. Через пару десятилетий после ядерной войны между Китаем и США, произошедшей в 2111 году, поползли слухи о появлении в обеих странах людей-мутантов. Со временем их популяция быстро выросла и стала насчитывать десятки, а затем и сотни миллионов. Они подразделялись на три подвида: «маздуров», «силахдаров» и «хакимов». Пока чудом сохранившееся американское правительство решало вопрос собственного выживания, Организация с первых лет своего возрождения после глобального кризиса посылала делегации на заражённые территории и устанавливала контакты с кланами мутантов. Прежде всего, это внимание было вызвано желанием изучить их необыкновенные способности сопротивляться сильному радиационному фону, высокому давлению, перегрузкам, умению долгое время находиться в безвоздушном пространстве.

Джакометти не сомневался, что уже тогда руководство МИТАД планировало использовать этих людей в качестве орудия для укрепления собственной власти и подавления волнений в «проблемных» регионах. Перспектива получить тысячи неприхотливых и беспощадных к врагу бойцов, не связанных с местными элитами, а также десятки тысяч работников, согласных трудиться только за еду, вскружила голову правящей элите Организации.

Были вложены огромные средства в образование мутантов, их воспитание, создание элементарных человеческих условий для жизни. Они стали официально именоваться «ансарийун фи ссабили ллахи ва расулюх» или сокращенно — «ансарами».

Фатима принадлежала к «силахдарам», то есть «владеющих оружием». Этот тип отличался высоким ростом, физической силой, выносливостью и повышенной агрессивностью. Как и все ансары, силахдары имели узкие плечи и гибкий скелет, позволяющие им пролезать в отверстия диаметром чуть больше их головы. Широкие бёдра и наличие «живота» указывали на то, что у Фатимы были дети, в первом браке она родила десятерых. Прическа на голове в форме «ирокеза» была традиционной для замужних женщин клана Мазбут Фаль. Толстые волосы, напоминающие конские, сзади были сплетены в косу, достигавшую пояса.

Её лицо, как и всегда, не выражало никаких эмоций. Мимика у ансаров была слабо развита. Фатима постоянно издавала различного рода звуки, в смысл которых Мансур сначала не вникал, а зря. После нескольких серьезных укусов он — таки решил разобраться в основах этики ансаров. Тем не менее, смысл постоянного попискивания жена объяснить так и не смогла. Джакометти решил, что этот звук обозначает, что «всё нормально».

По двигающимся зрачкам было понятно, что Фатима торчит в сети. Увидев мужа, она привстала и продолжала молча смотреть на него.

— Выходим через пять минут! — выпалил Мансур.

— Повинуюсь, мой господин! — Фатима встала с кровати, накинула своё излюбленное черное покрывало. — Готово, мой господин! Это... что?

— Где? — переспросил муж. Фатима показала на его руку.

— А... так... Сдохла! — Джакометти раскрыл ладонь и показал саранчу. Жена моментально выхватила насекомое длинным ногтями, закинула его себе в рот и проглотила. Мансур стоял несколько секунд ошарашенный произошедшим:

— Ты её сожрала что ли?

— Надо было... немедленно уничтожить... эээ, — ответила жена, затем высунула язык сантиметров двадцать пять длиной и молниеносно спрятала его обратно. Джакометти поморщился.

— Вообще-то... Ай! — он махнул рукой.

— Опять смотрели? — поинтересовалась Фатима.

— Что?

— Смотрели Вальца?

— Что? — Мансур поморщился, — Ну... смотрел. И что?

— Оставьте это дело... Я прошу!

— Почему это я должен его оставить. Я офицер Хасса, а не какой-нибудь там терпила! Я столько материала собрал на этого ублюдка вовсе не для того, чтобы Си-пи-Эс всё это отправила в архив?!

— Правосудие свершится! Рано или поздно...

— Я выявил все преступные связи Вальца и уверенно могу сказать, что командующий 2-й бронетанковой дивизией де Виллье покровительствовал его преступной деятельности! — не унимался Джакометти.

— Вам не стоит...

— Мне? Это де Виллье стоит пойти в отставку! Я направил материалы Главному алгоритму и председателю РАДЖ. Его разотрут в порошок! А если это не произойдет, тогда я придушу его собственными руками!!!

— Вы погибнете!

— Я же всю эту шайку вывел на чистую воду, а меня — в отставку! Без всякого повода!

— Поэтому, может и отправили... в отставку, — тихо произнесла Фатима.

— Как ты смеешь?! Как ты... Ладно! Пошли уже!

Все трое вышли в коридор. Входная дверь из высокопрочного полимера отворилась. Вышли во двор, некогда являвшийся частью развязки на пересечении улицы Ибрахима аль-Халиля с 3-й кольцевой дорогой. Теперь вся эта территория представляла собой небольшой парк, который в основном посещался немногочисленными жителями центрального района Большой Мекки — Умм аль-Кура — по большей части коренными жителями города. Некоторые из них поселились здесь ещё до Великой войны. Мансур приложил руку ко рту и изрыгнул из себя две малые боевые платформы с бортовыми номерами 07898 и 07899. Насекомые отряхнули крылья и взлетели в воздух.

«Пускай посмотрят за домом. Мало ли что!» — подумал он. Из-за большого расстояния и сильных помех в городе он установил автономный режим работы АБП.

Преодолев парк, Мансур и его жёны вышли на открытую парковку, где его ждал аэромобиль Ван Рейн «Верхевен» городского такси. Он был рассчитан на перевозку четырёх взрослых людей. Кое кто, правда, любил экономить и залезать по семь-восемь человек, в том числе в багажное отделение.

В аэромобиле пассажиры сидели полулежа на комфортабельных анатомических креслах, принимающих форму тела. Маршрут было желательно указывать заранее, хотя, конечно же, можно было в любой момент поменять свои планы за дополнительную плату. В этом случае были возможны задержки из-за необходимости встраиваться в сверхплотный транспортный поток, движущийся со средней скоростью около пятисот километров в час.

«Верхевен» мог передвигаться в трёх режимах: наземном, при помощи колёс и электродвигателя; воздушном, при помощи реактивной тяги; а также в режиме движения на магнитной подушке. Полёты над Меккой были разрешены только спецтранспорту. Грузовой транспорт передвигался в автоматическом режиме по подземным магистралям, а пассажирский — по магнитным. Такие правила действовали практически во всех мегаполисах мира. Градостроительным законодательством МИТАД было установлено, что трассы для пассажирского транспорта должны также проходить под землей. В Европе и Австралии всё было немного по-другому. Из-за большого количества частного транспорта, там магистрали приходилось строить над землёй, на высотных эстакадах.

Для Джакометти эти ограничения не имели особого значения. Он, как офицер Хасса, мог себе позволить ездить как душе угодно и, разумеется, бесплатно. Введя конечную точку маршрута, аэромобиль переключился в специальный режим передвижения.

Развернув оперение в полетное положение, машина резко оторвалась от земли и взяла курс на рекреационный комплекс «Бахра», расположившийся между Меккой и Джиддой на искусственных островах, посреди огромного пресноводного озера. Форма его берега представляла собой сложную геометрическую фигуру. От водоёма лучами расходились каналы, на берегах которых были построены изящные павильоны, утопающие в зелени. В цветовой гамме комплекса преобладал зелёный цвет — по задумке дизайнеров здания должны были сливаться с окружающей их растительностью. Аэромобиль развернулся и взял курс на посадку. Навигационная система посадила машину в автоматическом режиме и направила её в сторону многоярусной парковки. К удивлению Мансура свободных мест оказалось полным полно.

«Здесь не Лондон! Частного транспорта почти нет», — заметил он про себя.. Пройдя отсек санитарной обработки, семья Джакометти попала в небольшую комнату ожидания, оборудованную капсулой жизнеобеспечения, спрятанной в углублении стены и автоматизированным пищевым терминалом, активировавшимся при появлении человека. На ИСВ возникло меню прохладительных напитков и закусок.

Мансур выбрал из меню ласси с добавлением манго, Марьям — свежевыжатый апельсиновый сок, а Фатима — растворитель для «масла» — синтетического вещества, содержащего компоненты, необходимые для поддержания высокой работоспособности и выносливости ансаров. На обычных людей данное вещество оказывало сильный психотропный и галлюциногенный эффект, поэтому было запрещено для продажи на территории большинства стран мира.

Ансарам, проживающим под юрисдикцией МИТАД, «масло» выдавалось бесплатно в терапевтических дозах в виде так называемой «десятки», который предписывалось ежедневно принимать внутрь. Фатима достала небольшую металлическую колбу, смешала её содержимое с растворителем, и флакон окрасился в чернильный цвет. Хорошенько встряхнув его, она зубами вытянула горловину, с огромной скоростью засасывая жидкость в рот.

«Какой же у нее широченный рот!» — отметил Мансур, наблюдая за женой.

Тем временем заказанный напиток оказался у него в руках в фирменном герметичном одноразовом бокале. Гигиенические метки были в порядке, и Джакометти вскрыл упаковку, прикоснувшись к крышке рукой.

Уважение к личной гигиене во всех странах Организации воспитывали с детства. Это объяснялось, прежде всего, опасностью биологической атаки, намекая на вечных «друзей» — ТБ и ЕС. Тем не менее, Мансур был убеждён, что слухи об этой опасности были явно преувеличены, а МИТАД, на самом деле, превосходит своих вероятных противников, по крайней мере, в сфере биологического оружия нового поколения.

Стыковочный блок сообщался с основной территорией комплекса «Бахра» посредством туннеля, по которому ходили малогабаритные вагоны на магнитной подушке.

— Эй, слышите меня? Куда поедем? — обратился он к своим жёнам.

— Я бы хотела погулять в парке, — отозвалась Марьям.

Фатима сглотнула раствор. — ещё не нагулялась?

— По себе людей не судят! — ответила Марьям.

— Вот именно,— Фатима помахала пальцем с длинным ногтем, — Я старшая! Я — дама ордена... Бани! Я поиграть хочу!!! — она рявкнула на ухо сидевшему перед ней мужу.

— Ну, во-первых, в уши мне тут орать не надо! — возмутился тот. Во-вторых, сначала заскочим в сектор виртуальных развлечений, а на обратном пути пойдем в парк.

— Прошу прощения, светлейшая дама! Я преклоняюсь перед вашими заслугами в деле отрубания голов женщинам и подросткам!— Марьям решила выплеснуть накопленную злость.

— Спокойнее, спокойнее! — призвал Джакометти.

— Со мной ты, между прочим, не спишь уже года два, а если с ней что-то не так, твоему начальнику сразу делали втык!

— Что за бред очередной?! — Мансур фыркнул, демонстрируя раздражение, — И кто же это был, интересно? Эти таинственные покровители?

— Ну, как же — командир 2-го отряда ван дер Лееден! Я слышала ещё и про лорда Верховного констебля...

— А причём... констебль? — спросила Фатима.

— Ну как же! Элементарно! — улыбнулась Марьям, — Чтобы за твою работу получать такие награды нужно переспать со всеми членами Тайного Совета, королевскими палачами и «Чёрными камзолами»!!!

— Ах ты сука! — Фатима оскалилась и бросилась на соперницу, но муж успел вовремя преградить ей путь. Она столкнулась с ним лбом и толкнула его вперёд. В этот момент вагон резко снизил скорость. Мансур повис, перегнувшись через кресло. Сзади своим немалым весом давила Фатима, из-за чего он чуть не излил наружу все, что успел до этого выпить. Придя в себя, Джакометти оттолкнул жену назад.

— Молчать!!! Молчать!!! — крикнул он, — Хотеть вы можете многое, а будет всё равно, по-моему, понятно?!

Дальше ехали молча, разве что Фатима продолжала скрежетать зубами и что-то бормотать, но Мансур не обращал на это внимание. Вагон стал подниматься вверх. Сектор виртуальной симуляции находился в шарообразном здании посередине озера. При выходе из транспортного терминала справа и слева по коридору росли диковинные орхидеи, источавшие сладкий аромат. Фатима обнюхала несколько цветов и не преминула запустить туда свой длинный язык.

Сектор был разбит на апартаменты, разной площади и комплектации, арендовавшиеся клиентами на необходимый период времени. Для того, чтобы молодёжь не зависала в виртуальных играх до бесконечности, максимальный срок аренды устанавливался в две недели, причём в дневное время скорость подключения заметно снижалась.

Тут были установлены специальные «сундуки» с увеличенной производительностью интегрированного компьютера. Зона отдыха включала в себя миниатюрный сад с пальмами, цветами, бамбуком, папортниками, различной живностью вроде попугаев, обезьян и даже кайманов, отгороженный от игровой зоны силовым барьером, не позволяющим животным и насекомым проникать внутрь. Полимерные панели внешних стен могли изменять форму и степень прозрачности, при необходимости складываясь и позволяя дышать свежим воздухом с улицы.

— Так, что у нас тут предлагается? — Мансур просматривал меню игрового сервера, — Давайте универсальный боевой тренажер?

— Тут есть миссия... «Летучая лисица», — Фатима прокручивала список сетевых сражений.

— Это же рядом с Марсом? — уточнил Джакометти.

— Да, кажется... Да!

— Там служил большой друг нашей семьи, муршид Интриго! — заметил Мансур, обращаясь к Фатиме.

— Конкретный офицер... чёткий! — подтвердила та.

— Мне всё равно, я не буду, — Марьям демонстративно развернулась и пошла в зону отдыха.

— Ну и иди ты, — прошептал Джакометти, доставая из «сундука» универсальный противоперегрузочный и теплоотражающий комбинезон, необходимый для симуляции на самом высоком уровне реалистичности — шестом. Надев костюм, он улегся в капсуле и синхронизировал ИЭВМ и ИСВ с игровым сервером.

В кратком описании игровой миссии значилось следующее:

«В третий день месяца Рамадан 1711-го года Диван утвердил программу «Звёздная пыль», с целью введения в хозяйственный оборот до сих пор неосвоенных околоземных астероидов, в том числе и астероида «Дон Кихот» № 1983SA известного также как «Летучая лисица», астероида 4-й группы по классификации ШАФАМ МИТАД (Dкласс), богатого запасами льда и силикатов.

Основной задачей партии было проведение геологоразведочных работ и создание инфраструктуры для ремонта и дозаправки космических аппаратов, курсирующих между Землей, Марсом и Юпитером. Через год после начала добычи командование экспедиции получило информацию о готовящемся нападении наемников, снаряженных конкурирующей австралийской компанией «Ти-Эс-Эс Индастриз», вылетевших с территории Тихоокеанского Блока на Марсе.

Силы МИТАД:

— Орбитальный добывающий комплекс «АКС-21» , оснащённый средствами самообороны: лазерный излучатель (ЛИ) средней мощности « ДЖИКАШ-5» — 10 ед., ЛИ малой мощности « ДЖИКАШ-2»— 30 ед., автономный грузовой контейнер «ХАМ-4» с кумулятивно-зажигательными и биологическими поражающими элементами, крупнокалиберная подвесная пушечная установка (ППУ) «ЛАКИ-5».

— Сводный отряд стратегического командования «Марс» Амана — 1 Кот’а. , оснащенные боевыми экзокостюмами (БЭК) ХАТ-5 с установленными на них ППУ «ЛАКИ-3» и управляемыми ракетами (УР) — «Син-20» .

— Дисциплинарный отряд ХИФЗ — 1 Тартиб , вооруженные аналогично отряду Амана.

Вооруженные гражданские специалисты ШАФАМ — в зависимости от обстановки, оснащенные гражданскими экзокостюмами «ХАТ-3», вооруженными ППУ, УР или взрывчаткой.

Боевая задача:

Отразить атаку с минимальными потерями.

Силы наемников ТБ:

— Боевой шаттл класса Ти-Эс-Эс «Эндевор» в следующей конфигурации: ЛИ большой мощности Ти-Эс-Эс «Хаммер» — 10 ед. и ЛИ средней мощности Ти-Эс-Эс «Криптон» — 20 ед., а также ракетный комплекс « АЛРСМ-280», в том числе и с тактическими ядерными боеголовками; а также иное оборонительное вооружение.

— Боевая группа «Эндевора» 3-х крыльев истребителей ФМИ-320 «Эль тигре», несущими ЛИ малой мощности Ти-Эс-Эс «Флэш», УР Эй-Си-Эф «Тандер» и ППУ Ти-Эс-Эф «Вулкан», примерно аналогичным ЛАКИ-3 по своим тактико-техническим характеристикам».

—Десантная группа — 5 усиленных батальонов , оснащённых БЭК Эй-Си-Эф «Гренадир», вооруженными УР и ППУ.

Боевая задача:

Уничтожить либо захватить орбитальный добывающий комплекс и инфраструктуру геологической партии ШАФАМ на поверхности астероида.

Эффективность действий сторон измерялась в очках. Если боевой потенциал одной из сторон снижался до критической отметки, другая сторона считалась победившей.

Игроки выбрали команды. Джакометти играл за наемников, а его жена — за отряд Организации. Он сразу оценил сложность боевой задачи, ведь преимущество наёмников было минимальным. Шаттлу нельзя было приближаться к астероиду слишком быстро, так как был высок риск попасть под перекрестный огонь вражеских ЛИ или быть атакованным гражданским персоналом с самодельными взрывными устройствами, что могло привести к срыву десантирования. В то же время, не стоило и затягивать вступление в бой, чтобы не дать противнику замаскироваться среди плотных скоплений межпланетной пыли и заминировать поверхность «Дон Кихота».

С нетерпением дождавшись окончания загрузки, Мансур обнаружил в боевой рубке «Эндэвора». Построенный и испытанный в начале 2280-х годов шаттл планировался как основа военно-космических сил ТБ и ЕС. По замыслу конструкторов из «Ти-Эс-Эс Индастриз», по своим боевым возможностям, дальности полёта и автономности, он должен был превосходить аналогичные корабли Организации.

Стоимость серийного производства «Эндевора», в значительной мере охладила пыл австралийских и европейских «ястребов». Сказался и наметившийся разлад между союзниками, связанный с дележкой совместно осваиваемых территорий на Марсе и Венере.

Тем не менее шаттл до сих пор стоял на вооружении космического флота ТБ в количестве четырех единиц. Органы управления кораблем, казалось, были смоделированы детализировано, хотя о том, как устроены реальные «Эндеворы», было известно мало.

Шаттл приближался к «Дон Кихоту» слишком быстро. Мансур это понял сразу.

— Прикажи обезьяне Богу молиться, она станет ковыряться в заднице! — разозлился он на безрассудность молодых игроков.

С расстояния около пяти тысяч километров по шаттлу стали пристреливаться лазерные излучатели АКС-21. Сначала луч не включали на полную мощность, пытаясь подобрать нужный состав активной среды излучателя для эффективного поражения корпуса «Эндевора». При взаимном воздействии средствами оптико-электронного противодействия это было не просто, учитывая так же и то, что материал корпуса имел защиту от целого ряда спектров излучения.

Тем временем капитана корабля неожиданно выкинуло из игры и Мансур попал на его пост. Здесь было гораздо просторнее, нежели в аналогичных отсеках космических аппаратов, на борту которых ему удалось побывать за время службы в Хассе. Зачем австралийцы оставили столько свободного места, было не очень понятно. Система управления двигателями и вооружением была полностью интегрирована с ИСВ, однако разобраться в этом всём оказалось не так-то просто.

— Если у них действительно всё так устроено, то этот корабль — выброшенные деньги! — рассудил он. После нескольких неудачных попыток освоить управление шаттлом, Джакометти уступил своё место более опытным игрокам, пересев в кабину «ФМИ-320», в роли командира эскадрильи.

Занявший его место игрок сразу же включил защитный экран и начал активно маневрировать, чтобы предотвратить перегрев корпуса в одной точке, но так и не снизил скорость до оптимального значения. Обстрел «Эндевора» на время прекратился: видимо, противник перенастраивал активную среду излучателя.

«Эндевор» дал залп «Хаммерами». Результат оценить не удалось. На большом расстоянии попасть сфокусированным лучом в тонкие «гантели» модулей «АКС-21» оказалось не просто, особенно если у тебя нет реального боевого опыта, позволяющего моментально предугадать траекторию оборонительного маневра противника. Время для первого смертельного удара оказалось безвозвратно упущено.

Модули добывающего комплекса стали разлетаться, подставляя усиленные теплоотражающими экранами и динамической защитой торцевые части. Шаттл немедленно выпустил ракеты дальнего радиуса действия АЛРСМ-280 и ложные цели с генераторами помех.

Луч ЛИ противника прошел в нескольких сотнях метров от корабля и попал в «приманку», которая раскалилась докрасна и моментально разлетелась на множество маленьких обломков.

— Говорит Жокей-1, — послышался голос капитана, — истребителям взлет по готовности.

— Додж-1, старт!

— Додж-2, старт!

— Рэйзор-1, старт, — ответил Мансур, давая команду катапультному устройству при помощи ИСВ.

В управлении «Тигр» был очень похож на спортивный аэромобиль, единственное, что надо было учитывать, — специфику безвоздушного пространства. Джакометти сделал несколько лихих разворотов, но, вспомнив об ограниченном запасе топлива, решил не растрачивать его попусту.

— Жокей-1: Истребителям, выдвинуться на точку 1 маршрута, атаковать с применением УР и уничтожить дальнобойные излучатели по моему целеуказанию! Устранить угрозу шаттлу! По ходу движения провести разведку на наличие мин!

— Рэйзор-1: Жокей-1, вас понял, выполняю! — отрапортовал Мансур.

Он вывел истребитель на нужный курс и включил форсаж. Управление истребителем давалось заметно легче, так как входило в курс подготовки сотрудников Хасса. Кроме того, Организация располагала трофейными австралийскими истребителями, поэтому Джакометти удалось полетать и на настоящем «Тигре». К слову сказать, в Амане вообще не было аппаратов такого класса. Их функцию выполняли биомеханические АБП, которые могли маневрировать с перегрузкой гораздо выше максимально допустимой для человека или бойцы в БЭК с дополнительным навесным оборудованием.

Эскадрилья «Рэйзор» приближалась к астероиду в сомкнутом строю, чтобы как можно дольше оставаться необнаруженными в плотном потоке метеороидов, окружавших «Летучую лисицу». По ним также работали и излучатели «Эндевора».

— Блэйзер-10: Жокей-1, Жокей-2 обнаружил мины прямо по курсу!

— Жокей-2: Блейзер, понял! Обходите, мы разберемся с этим сами!

В этот момент «Эндевор» отхватил от «ДЖИКАШ-5» три раза на пиковой мощности. Край защитного экрана накалился и треснул.

На большой скорости шаттл не мог себе позволить активно маневрировать, это бы привело бы к моментальному истощению запасов топлива. Капитан понадеялся на крепкую броню и пытался как можно быстрее подойти вплотную к астероиду, чтобы выйти из сектора обстрела вражеских излучателей. Замысел был не очень хорошим и, самое главное, легко предсказуемым.

Излучатели противника стали бить нещадно, пытаясь вывести, из строя в первую очередь, маневровые и маршевые двигатели, вызвать перегрев основной энергетической установки, поразить модули самообороны.

Эскадрилья «Рэйзор» почти вышла на рубеж ракетной атаки, но тут метки целей пропали — шаттл сорвал сопровождение цели из-за того, что приблизился слишком близко к астероиду. Несмотря на попытки штурмана затормозить, корабль продолжал нестись на встречу к астероиду с огромной скоростью, миновав точку высадки десанта.

«Сейчас ещё ухитрятся врезаться в астероид», — Джакометти мысленно посмеялся над неумелостью игроков.

— Рэйзор-1: Жокей-1, потеря цели. Повторяю, потерял наводку! — сообщил он.

— Рэйзор-1 — эскадрилье: Рассредоточиться!

Истребители стали постепенно менять позицию, маневрируя между метеороидами. Мансур умело облетал их и не сразу заметил, как вырвался вперёд.

— Жокей-1 — истребителям: Производите поиск целей самостоятельно, атакуйте с максимально короткой дистанции!

Радар показывал одни помехи, оптико-локационная система тоже ничего не ловила. Джакометти перемещал глазами строб по рабочей зоне ИСВ и вдруг захватил на сопровождение лазерный излучатель, который активно жарил другую эскадрилью.

— Додж-5: Жокей-1, попал под обстрел «ДЖИКАШ-2», Додж-1, 2, 3, 7 — уничтожены. 8-й получил тяжелые повреждения и катапультировался.

— Жокей-1: Додж-5, принимайте командование! Надо было рассредоточиваться вовремя!

— Рэйзор-1 — эскадрилье: Выходим на рубеж атаки, цель три «ДЖИКАШ-2» прямо по курсу!

— Рэйзор-5, сработка ХАМ на девять часов, совершаю оборонительный маневр! Будучи ограниченным в маневре плотным облаком метеороидов, истребитель мог стать лёгкой добычей для УР и ППУ противника. Мансур отвернул вправо, включив циклический пуск ложных целей, и снижая скорость. От пролетевшего в нескольких метрах от космического аппарата облака поражающих элементов захватило дыхание.

Где-то сзади промелькнула вспышка лазерного луча. От воздействия сверхвысоких температур небольшие космические тела разлетались на части, другие, как правило, более крупные, поглощали энергию луча, оставлявшего в них глубокие отверстия или прожигавшего их насквозь. Силовое поле истребителя могло отразить небольшое космическое тело, но прямое столкновение с мало-мальски крупным метеороидом на такой скорости грозило мгновенной гибелью.

— Рэйзор-1 — эскадрилье: Доложите о повреждениях! — приказал Джакометти. Истребители №5 и №3 — оказались уничтоженными. У 10-го из-за столкновения произошла разгерметизация корпуса, и он был вынужден лечь на обратный курс. Произвести запуск из «чистого» пространства времени не было, при том, что были окружены плотным облаком метеороидов. Цели — три «ДЖИКАШ-2» медленно дрейфовали от одного полюса астероида к другому, чтобы выйти на позицию для ведения огня по шаттлу.

— Рэйзор-1 — эскадрилье: Пуск ракет по моей команде: Три, два, один. Все, оставшиеся в строю, истребители выпустили «Тандеры». Далее активно-пассивная головка самонаведения должна была справиться сама.

— Рэйзор-1 — эскадрилье: Возврат на базу!

«Хорошо, если треть вернётся», — предположил Мансур.

— Это Рэйзор-7, надо проконтролировать результат атаки!

— 7-й, потом посмотришь, в статистике после боя.

— Я только выйду на чистое пространство...

7-й вылетел из облака метеороидов и тотчас получил прямое попадание луча. Вспыхнув на мгновение, словно метеор, он бесследно исчез в чёрной бездне космоса.

— Жокей-3, приступаю к высадке десанта. Истребителям — доложить о результатах атаки и потерях!

— Додж-5, Жокей-3 — результатов нет, в строю две единицы.

— Блэйзер: Атаковал и уничтожил «ДЖИКАШ-2 », в строю десять.

— Раптор: Уничтожил «ДЖИКАШ-2 », в строю восемь.

— Шеви: Уничтожил «ДЖИКАШ-5 », в строю шесть.

— Чарли: оценить результаты не смог, в строю одиннадцать.

Мансур увеличил окошко заднего вида на ИСВ. Модули АКС-21 были поглощены вспышки взрывов, все три «гантели» пропали с экрана радаров. Джакометти удовлетворенно улыбнулся.

— Рэйзор-1: Уничтожил шесть малых «ДЖИКАШ-2», — с гордостью отрапортовал он.

— Жокей-1 — истребителям: Возврат!

— Жокей-1: Рэйзор, хорошо, можете возвращаться на базу для перезарядки и дозаправки.

— Рэйзор-1 — эскадрилье: Возврат на базу! — продублировал команду Мансур. На мгновение потеряв контроль над обстановкой, он попал в облако звездной пыли. От мелких ударов корпус завибрировал, но силовое поле помогло избежать повреждений.

Всего истребительный отряд потерял около трети космических аппаратов с учётом уничтоженных и поврежденных и вывел из строя по предварительным оценкам четыре ЛИ большой мощности и 14-16 — малой мощности. Кроме того, у части КА полностью истощились запасы топлива маневровых двигателей. Им, скорее всего, придется катапультироваться. Тем не менее, уцелевших истребителей хватило бы для повторного удара.

— Пожар! Отказ маршевых двигателей! — заорал речевой информатор. Джакометти совершил резкий маневр и успел заметить вспышку лазерного луча, ударившего его сзади.

— Значит, не всех добили! — огорчился он. Несмотря на повреждения, скорость позволяла вернуться к шаттлу, тем более что система жизнеобеспечения работала в штатном режиме.

Мансур лёг на обратный курс и снова вошел в облако метеороидов.

— Рэйзор-1 — эскадрилье: Доложите о повреждениях!

— Рэйзор-8: Повреждение маневровых двигателей!

— Рэйзор-2: Отказ РЛС, отказ автопилота!

— Рэйзор-9: Механические повреждения корпуса!

Назойливый излучатель пытался поразить истребитель ещё несколько раз. Джакометти удалось уклониться, совершив несколько плавных поворотов в стороны, но продолжая движение по заданному курсу. Вскоре перед ним развернулась драматичная картина высадки десанта на «Лисицу» или, точнее говоря, жалкой её имитации.

Из-за превышения скорости сближения с астероидом шаттл столкнулся с облаком метеороидов и был поражён ХАМ, замаскированными среди космических тел. Вследствие столкновения корпус корабля получил серьезные повреждения.

В момент, пока оборонительные установки шаттла были заняты расчисткой прохода сквозь поля минные поля, боевая группа Амана атаковала выгружающийся десант. По разрывам ракет и снарядов сложно было понять, какую позицию занимали союзники, а какую — противники.

— Теперь победить можно будет только по очкам, — посетовал Мансур.

— Жокей-3 — истребителям: Силы десанта атакованы противником, нужна поддержка!

— Жокей-1 — истребителям: Приготовиться к бою с ХАТ противника! Отвлеките его от десанта!

— Жокей-3: К нам прорываются гражданские со взрывчаткой...

Экзокостюмы рабочих геологических партий позволяли свободно маневрировать в открытом космосе. Несмотря на примитивные системы радиолокации, они могли использовать пушки или ракеты малого радиуса действия особенно в плотных облаках метеороидов. Снаряженные взрывчаткой, которой было полно у добывающих партий, и атакующие массово под прикрытием БЭК, они представляли серьезную опасность даже для хорошо защищенных военных космических аппаратов. Как правило, на такой шаг шли только при угрозе захвата или уничтожения инфраструктуры жизнеобеспечения.

В непосредственной близости от шаттла возникла вспышка мощного направленного взрыва. Джакометти почувствовал резь в глазах и острую головную боль. Затошнило. Болевые импульсы с каждой секундой становились сильнее.

«Ошибка 101010» , — появилось сообщение на ИСВ, — «аварийный перезапуск ИНД, ошибка 123150» . Он пытался осмотреться и подвигать виртуальным штурвалом, но игра, похоже, зависла.

Появилось новое сообщение: «Внимание! Чрезвычайная ситуация! Аварийное отключение от сервера!»

Послышался голос речевого информатора:

«Внимание! Биологическая опасность! Помещение будет изолировано! Сохраняйте спокойствие и оставайтесь на своих местах!» — вход в апартаменты и окна оказались заблокированными огнеупорными герметичными затворами.

— Эй! Вы в порядке, господин? — Мансур услышал знакомый голос Фатимы и почувствовал её руку на своем затылке.

— Аль-хамду лилля! — ответил он, с огромным усилием вылезая из «сундука». — Голова раскалывается! Все, наигрались! Пошли домой!

— Дайте уж поиграть! — возмутилась жена.

Джакометти уже открыл рот, чтобы произнести грубость, но мысль о том, что от этого будет только хуже, остановила его.

— А я хочу в парк! — со страдальческим видом заявила Марьям.

«Сейчас начнется!» — Джакометти внутренне напрягся.

— Торопишься! Езжай отсюда! А мы останемся! — выпалила Фатима.

— Сестрица, что ты так злишься? — Марьям пыталась сохранять спокойствие.

— Я не злюсь! Если разозлюсь — ты встрянешь... конкретно!

— Всё! — прервал их Мансур. Ты, — показывая на Фатиму, — сыграешь ещё один раунд, а ты, Марьям, подождёшь в зоне отдыха.

— А вы? — спросила Фатима. Её мучили опасения, что муж пренебрегает ей в пользу более молодой жены.

— Я подожду тебя здесь — произнёс он с нескрываемым недовольством. Самое главное было не сказать «мы подождем». Марьям, тем временем, благоразумно удалилась в зону отдыха.

Джакометти сел напротив неё. Неожиданно он услышал посторонний шум и поначалу подумал, что ему показалось. Бесшумный сервопривод переместил декоративную панель на стене и обнажил потайной ход. Массивную дверь открыли изнутри и в игровой зал зашли трое в новейших БЭК «ХАТ-8».

— Всем сохранять спокойствие и оставаться на местах! — скомандовал один из них механическим голосом.

— А вы кто ещё? — поинтересовался Мансур, откинувшись на спинку и закинув ногу на ногу.

Один из незнакомцев подошел к нему и, сложив шлем, представился:

— Салам Алейкум! Я главный администратор МИТАД Хаким ван Геелен!

— Алейкум ассалям! Можно ваш идентификатор?! — попросил он.

— Как вам будет угодно, — ответил тот. Джакометти считал биометрические данные с имплантируемого удостоверяющего устройства (ИУУ) Геелена. На ИСВ «печать» Главного администратора выглядела как объёмный каллиграфический узор арабской вязью с именем и фамилией владельца.

Проверка заняла пару секунд, и на ИСВ появилось подтверждение, что перед ним действительно Хаким ван Геелен.

— Разобрались, Дюран? — хлестнул Главный администратор, припомнив оперативный псевдоним Джакометти.

— Да... так точно! — вытянулся Мансур.

— Пройдемте! — приказным тоном произнёс Геелен. Затворы открылись, панели напольного покрытия пришли в движение, и в углу рядом с большой цветочной клумбой возник участок с подушками, небольшим столиком и «кормушкой» посередине. Телохранители вежливо попросили Марьям пройти в игровую зону.

— Прошу присесть! — Главный администратор указал на подушки.

— Б-благодарю премного! — Джакометти расплылся в благоговейной улыбке. — Чем обязан такой чести?

— В общем-то — ничем! — отрезал Геелен, — Прогуливаюсь, знаете ли! Проверяю готовность гражданской инфраструктуры к отражению вероятного биологического нападения наших партнёров, так сказать, — Главный администратор придвинул к себе стакан с чаем, появившийся из отверстия посередине стола. — Кстати, вы слышали историю про Ибрагимова?

— Представителя Организации в России? Да, слышал, что он под следствием.

— Представителя не только в России, а в Евразийском союзе и Западной Сибири, если быть точным, — поправил председатель Дивана. — Ему сейчас грозит смертная казнь с конфискацией... и нам нужен честный и ответственный человек на этой должности.

Ваш отец много сделал для Организации, да и вы неплохо проявили себя в рядах Королевской полиции.

— А вы читали... ? — начал было Мансур, но Главный администратор перебил его.

— Разумеется читал, если вы говорите о деле Вальца, — Геелен улыбнулся.

— И что вы думаете по этому поводу? — Джакометти придвинулся к собеседнику.

— Интересный материал, достойный показательного процесса и эшафота... — Главный администратор пристально смотрел в стакан.

— Но почему же никто на него не отреагировал! Генеральный атторней ответил моему начальнику какой-то бессодержательной отпиской, дескать это дело не является настолько важным, чтобы его заместители соизволили участвовать в процессе!

— Не беспокойтесь, господин Дюран! Всему — своё время, — Главный администратор откинулся на подушки. — Я обязательно дам ход этим материалам, можете...— Геелен несколько раз дёрнул головой, и зажал рукой ноздрю, откуда обильно вытекла кровь. Правда, настолько тёмной крови Мансур никогда не видел. Это была вязкая угольно-чёрная жидкость со знакомым сладковатым запахом — запахом «масла».

Главный администратор отточенным движением извлек из кармана платок из синтетической ткани, моментально удалив следы крови с лица, рук и стола. Аккуратно сложив платок, полностью впитавший жидкость, внешне казавшийся идеально чистым, Геелен спрятал его обратно.

«Всё-таки, не у одного меня, проблемы со здоровьем», — отметил про себя Джакометти.

— Вам помочь?! — с искренним сочувствием в голосе спросил он.

— Вы о чём? — как ни в чём не бывало ответил Главный администратор, делая глоток.

— Да нет... Нет! Что вы! Я... — начал оправдываться Мансур.

— Не беспокойтесь, господин Дюран. Благодарю вас за заботу. Я вас понимаю, господин Дюран, у меня тоже не идеальное здоровье... Нагрузки, знаете ли. Но, тем не менее, это не снимает с наших плеч долг! Именно поэтому я принял решение назначить вас полномочным представителем Организации в ЕАС и Западной Сибири. Вы человек проверенный, надёжный.

— Понимаете, меня мучают жуткие головные боли, — Джакометти решил высказать наболевшее. — «Может быть, Геелен сможет ему помочь?» — Интервалы между приступами сокращаются! — добавил он.

— И это мне известно, — Главный администратор отхлебнул ещё чаю. — Вам осталось жить примерно года три, не больше, и я не могу гарантировать вашу, скажем так, адекватность даже в этот период.

— Откуда вы знаете?! Почему вы решили... — возмутился Мансур, но тут же укротил свои эмоции, понимая, чем это может для него закончиться.

— Человек чувствует приближение смерти, господин Дюран, не так ли? — Геелен залпом допил свой чай. — Память! Всё начинается с небольших провалов в памяти. Из головы начинают вылетать второстепенные детали, что, как правило, не вызывает беспокойства.

Затем появляется головная боль. Сначала приступы не очень сильные и легко подавляются ИСЭП, имеющейся у каждого сотрудника Хасса. Причём, чем более совершенной становиться эта система, тем больше людей запускают себя, начинают потребительски относиться к своему телу, как ни странно...

— И что же дальше? — с чувством обреченности спросил Джакометти.

— Смерть, господин Дюран. В большинстве случаев вследствие обширного кровоизлияния в мозг, вызванного воспалительными изменениями сосудов... — Главный администратор откинулся на подушки

— А в чём же причина? — у Мансура сдавило грудь от напряжения.

— А вы заключение своё не читали? Там чёрным по белому написано! Физическое устаревание аппаратных компонентов «Ядра»!

— И... и всё?! — громко выдохнул Джакометти. Он был разочарован. Неужели он умрет как все? Это казалось несправедливым, особенно сейчас, когда появилась надежда на чудо.

Геелен окончательно добил её: — А вы чего хотели?! Чуда? Вы — функция высшего порядка, элемент огромного слаженно функционирующей машины, обеспечивающей спокойствие и благополучие уммы. Сколько бы вам не осталось, вы будете выполнять свой долг до последней минуты! — голос Геелена стал жестким.

— Так точно, ваша светлость! — Мансур опустил голову.

— Но знаете, что я вам скажу, господин Дюран... Всевышний благословил вас и я полагаю, что у вас есть надежда на излечение.

Джакометти не поверил своим ушам.

— Помочь вам — в моих силах, господин Дюран, — Геелен снова улыбнулся — наши ученые, хвала Господу миров, нашли способ справиться с вашей болезнью. Однако данная методика является экспериментальной, и, надо сказать, весьма дорогостоящей...

— И, конечно же, не покрывается медстраховкой! — с досадой отметил Джакометти.

— Как вам известно, я могу расширить действие страховки в исключительных случаях.

— А что это за исключительные случаи? Я за тридцать лет службы таких счастливчиков знавал не много, и то, все уже — там, — Мансур показал глазами наверх.

— Понятно, что Главный алгоритм Лейхман не сможет вот так просто подписать ваше ходатайство, у него огромная очередь — вздохнул Главный администратор.

— До него мне ещё далеко, даже вот алгоритм 3-го порядка Энтезам, администратор ХАМАДЖ, уже пять лет тянет с решением. Ждет, когда я помру, видимо...

— Я думаю, мне удастся убедить их, господин Дюран. Особенно если господин Шереметьев победит на выборах.

— Платон Шереметьев? — Джакометти усмехнулся, — Он же наркоман! Я думаю, что он вообще скоро — того! С «маслом», знаете, шутки плохи!

— Во-первых, господин Дюран, — перебил Геелен, — приказы не обсуждаются, во-вторых, есть хорошая поговорка: старый друг лучше новых двух!

— Вы не имеете права давать мне такие приказы! — возразил Мансур.

— Можете считать это рекомендацией, — Главный администратор смягчил тон.

— Задача ясна. — а что всё-таки с моей медицинской страховкой? — настаивал Джакометти.

— Страховка второго уровня. Эквивалентна сумме в пятьдесят миллионов МКЕ, но то, о чём мы говорили, в неё не входит. Это надо проводить отдельным распорядительным актом, с визами Главного алгоритма и администратора ХАМАДЖ.

— А как же...

— Это уже моя забота, господин Дюран. По прибытии в Москву настойчиво рекомендую вам как можно скорее посетить клинику «Солэйс» и встретиться с её хозяйкой Ханной Руперт.

— Насколько мне известно, приём у неё стоит... — Мансур начал пересчитывать свои сбережения, теперь кажущиеся весьма скромными по сравнению со стоимостью лечения в одной из самых лучших и дорогих частных клиник в мире.

— Вы уже записаны на приём десятого числа. Не беспокойтесь, всё оплачено!

— Кем? — искренне удивился Джакометти.

— Ваши доброжелателями, господин Дюран, которые ждут не дождутся, когда Платон Александрович Шереметьев выиграет президентские выборы. Кроме того оклад у вас будет порядка трёхсот тысяч плюс надбавка. На первое время подпишу сто пятьдесят, а там — посмотрим.

— Я, право, даже не знаю, чем заслужил такое внимание, — Мансур расплылся в благоговейной улыбке. Льстить у него получалось плохо, но он, к сожалению, так не думал.

— Не пытайтесь мне льстить, господин Дюран! — Геелен постучал по коврику пальцами, — Мне это изрядно надоело! Кстати, вот текст соглашения на право предоставления расширенного доступа к ИЭВМ.

— И в чем же оно заключается?

— Вы предоставите МАХАТ полный доступ к вашему «Ядру». Скачивание и загрузка информации, перечисленной в соглашении, а также использование ресурса «Ядра» без вашего согласия. Конечно же, без ущерба для приоритетных процессов. Это дополнительные меры, необходимые для вашего излечения. В каждом случае подобной неисправности нужен индивидуальный подход.

— Я подпишу!— Мансур применил ЭЦП, — А как поступить с Фатимой? Она же на службе?

— Предполагаю, что мне ещё предстоит неприятный разговор с королём на эту тему — Главный администратор прищурился, — опять будет говорить, что мы тут, в Мекке, лезем во внутренние дела Британии! Но, я думаю, всё будет в порядке! Выпишут больничный или в отпуск отправят длительный…

Тем более, что ей осталось меньше года до выхода в отставку. Во сколько выходят на пенсию королевские палачи? Кажется — в сорок пять... И, вдобавок, она — в отпуске и в ближайшее время у неё нет назначенных экзекуций, насколько мне известно, поэтому дисциплинарное взыскание вашей супруге не грозит.

— Вы знаете, у них там всё строго! — Джакометти тяжело вздохнул.

— Не будет! Как минимум постараюсь выхлопотать ей освобождение от телесных наказаний, а если уж ей назначат казнь, — вылетит для исполнения и тут же вернётся. Охрану мы обеспечим.

Знаете, Дюран, я ей завидую в определенном отношении. Пару дней человека нет на службе — и уже король названивает! Мне бы такую популярность! А ведь через полгода у нас предвыборная кампания начинается!

— Вы шутите, ваша светлость? — смутился Мансур.

— Шучу, конечно! Короче, вы и ваши жёны отбываете завтра, в 6.15. утра, на поезде «Наджм аш-Шарк», первым классом, — подытожил Геелен. — Приедете инкогнито, как частное лицо. В Москве вас встретят сотрудники Хасса. У вас будет один-два дня, чтобы спокойно, без лишней шумихи и преследований журналистов изучить обстановку. Кстати, начиная с сего момента, можете использовать свой настоящее имя. Вашу биографию вам пришлют позже. Ознакомитесь в дороге.

Тут есть одна дипломатическая тонкость. В Евразийском союзе верительные грамоты пишутся на имя президента ЕАС, Самата Васильевича Атабекова, но вручаются главе того государства-члена союза, где находится представительство. Обычно — это Россия. Таким образом, первого июня на девять часов утра у вас назначен визит к президенту для вручения верительных грамот. Тогда же получите дипломатическое удостоверение и оригинал приказа о назначении. Затем протокольная служба Шереметьева согласует дату и время вашего визита к Атабекову, который будет принимать нескольких недавно назначенных дипломатов сразу. Имейте ввиду, что, де-факто, ваше назначение уже согласовано президентом ЕАС, так как вчера я получил соответствующий документ из его канцелярии.

Будьте готовы к мощному прессингу со стороны оппозиционных Шереметьеву СМИ. Они весьма критично настроены по отношению к Организации. Советую не откладывать с пресс-конференцией и подготовиться к ней серьезно. Благо, ваш старший секретарь, Абдулхалик Вересаев большой специалист в этих вопросах.

В представительстве есть и мой человек — старший советник Хуснлал Сопори. Он, кстати тоже раньше служил в Британии. Можете ему полностью доверять. Он, конечно, слегка амбициозен и заносчив, но зато отличается умом и работоспособностью. Вопросы, господин... Джакометти? — Геелен поморщился и потёр руками лицо.

— А я по здоровью-то прохожу на должность представителя?

— Проходите, проходите! Вот заключение медицинской комиссии, можете посмотреть, — Главный администратор передал ему электронный документ посредством беспроводной связи.

— Великолепно! — усмехнулся Мансур.

— И вот! — Геелен извлёк из кармана небольшой контейнер. — Принимайте по две таблетки в день — приступы будут слабее и случаться реже.

— Благодарю вас, господин... — Джакометти вновь попытался рассыпаться в благодарностях, но Главный администратор снова оборвал его.

— На этом позвольте откланяться, Да хранит вас Всевышний! Салам алейкум!

— Салам алейкум, ваша светлость!

Геелен покинул апартаменты сопровождении своих телохранителей, через потайной ход. Марьям пристально посмотрела на Мансура.

— Ну что? — вкрадчивым голосом спросила она.

— Я назначен представителем Организации в ЕАС. Завтра выезжаем в Москву!

— Этого ещё не хватало! А как... Мы же хотели навестить сыновей?!

— Навестим позже! — отрезал Джакометти.

Фатима с бульканьем и урчаньем выбралась из игровой капсулы:

— Кто? Кто... шарился тут?

— Геелен, — улыбнулся Мансур.

— Собственной... персоной?! — вскрикнула она.

— Да.

— И что?! Что?!

— Значит, что мы завтра едем в Россию.

— Не поняла.., а я же должна... явиться на службу?

— Ты в отпуске на месяц!

Фатима высунула язык, потрясла им и убрала его назад:

— А дальше?

— А дальше, ты видишь, на каком уровне вопросы решаются! Сиди ровно и жди команды! Что? Мне тебя, взрослую бабу, учить жизни, что ли?!

— Не... ну там...

— Всё, хватит трепаться! Собрались и марш домой!

***

— Все, наконец-то, мы дома, — обрадовался Мансур, открывая старую дверь. АБП «ВАК-7» закончили боевое дежурство. Джакометти поместил по очереди каждую из них в рот, припоминая, насколько тяжело было в первое время сдерживать рвотный рефлекс.

Время до ночной молитвы было посвящено подготовке документов, закупке необходимых товаров через сетевые магазины: надо было сменить гардероб опять-таки. В Аравии было принято отдавать старую одежду специальным благотворительным комитетам, избиравшимся из жителей каждого района.

Они собирали разные полезные вещи и направляли нуждающимся семьям, реестры которых составлялись представительствами Организации и благотворительными фондами. Хотя каждый благотворитель мог связаться напрямую с тем, кому он оказывал помощь. Джакометти за время своей службы успел облагодетельствовать немало людей, перечисляя на благотворительные нужды до тридцати процентов своего денежного содержания. Конечно, денег было жалко, особенно на содержание родителей квартирантки Фатимы, пьянчуги Джейн Хантер, но, как говориться, положение обязывает.

Мансур давно уже подумывал продать эту старую квартиру и взять в аренду участок земли в маноре клана Амин Фаль, но в итоге он бросил эту затею, посчитав её слишком рискованной. С семьей Фатимы он предпочитал общаться на расстоянии.

Джакометти молча прошел мимо комнаты Марьям и зашел к Фатиме. Она разлеглась на своем матрасе с разноцветными подушками. Он плюхнулся на подушки рядом с женой.

— Я буду спать. Собирайся, — буркнул Мансур.

— Уже! — Фатима махнула рукой.

— Одежду возьми. Там, в Москве, такие цены — никакой зарплаты не хватит!

— Разберусь!

— У тебя всё нормально? — поинтересовался Джакометти.

— Аль-хамду лилля! — ответила жена. — Вот на сына прислали похоронку...

— Инна лилляхи ва инна илейхи раджиун! — посочувствовал Мансур. — Как это случилось?

— Несчастный случай на... на учениях, — Фатима зевнула.

— Где?

— Полигон «Тосамшош», Россия... Уральская зона...

— И что там случилось?

— Ранение несовместимое... с жизнью! В госпитале помер!

— Как идёт служебное расследование? — из профессионального интереса спросил Джакометти. Он не сомневался, что расследовать в данном случае будет нечего. Банальная халатность и ничего более. Следствие и суд не займёт более суток. Приговор военного трибунала был также предсказуем — увольнение, лишение звания и лет пять принудительных работ на Главном поясе.

— Там понятно всё... по ходу. У нас трибуналы быстро... нахлобучивают, — Фатима задумалась. Мансур обнял её.

— Где похоронят?

— Где помер, там пускай, и... хоронят! Что, ещё тело его сюда... тащить?! Там воинское кладбище... есть! — жена пристально посмотрела на Джакометти. Её желтые глаза с огромными чёрными зрачками, чем-то напоминали совиные. Взгляд был тяжелым, Мансур не мог выносить его долго.

— Да нет, поступай, как знаешь! — он повернулся на бок и закрыл глаза. «Я ведь давно мог бы подохнуть во время разгона погромщиков и мародеров или облав на радикалов! Мог быть взорванным каким-нибудь сумасшедшим или просто застреленным по ошибке на учениях, как сын Фатимы. Бог миловал! Только вот, с какой целью? Надеюсь, не для того, чтобы я помер в больнице через три года, будучи импотентом» — размышлял он.

Было особенно «весело» первое время. Основную массу, расследуемых королевской полицией преступлений, составляли преступления, связанные с разжиганием религиозной, расовой, национальной розни. Лондон — огромный мегаполис, в котором испокон веков жили представители множества различных религий, рас и народов. После Семидневной войны естественно сложившийся баланс стал нарушаться, когда на Британские острова хлынул поток ансаров из вновь присоединенных Североамериканских колоний.

В столице Соединенного королевства стало неспокойно. Периодически случались погромы. Иногда доходило и до вооруженных бунтов, подавлявшихся силами 2-й Собственной Его величества бронетанковой дивизии, подчиняющейся непосредственно королю. Особенно решительно и безжалостно действовал молодой и амбициозный офицер с французскими корнями Абдулмаджид де Виллье.

Залив столицу кровью, он затем выкрутил руки мафиозным группировкам и заставил их выплачивать компенсации семьям погибших. Причём делалось это от имени короля. Конечно, же бедняки были рады получить хоть что-то, и их не особо интересовало, откуда эти деньги брались. Успокоить массы оказалось несложно, а те, кто не прекратили роптать — просто исчезли.

При дворе де Виллье заявил, что, дескать, он самолично усмирил Лондон, не потратив ни копейки из королевского кошелька. У короля возможно и были какие-то подозрения, но он, оказавшись поставленным перед фактом, принял всё как есть. Де Виллье получил внеочередное звание и должность командира дивизии. С того времени весь теневой бизнес Британской столицы находился под его прямым или косвенным контролем.

Перед глазами всплыла картинка его служебной квартиры в районе Кроули. Все предметы он помнил наперечёт, все мелочи, даже запах. Там всё пахло по-другому. В Лондоне, дома — вообще другое дело: натуральное дерево, настоящие ковры ручной работы — роскошь по нынешним временам!

«Интересно, кому достался мой служебный «Троу»? — подумал Мансур. Машина была добротная, с прочным бронированным корпусом, созданная концерном «Ван Рейн» для Хасса.

Фатима уронила на плечо Мансура свою тяжеленную голову, быстро возвратив его из мира грёз.

— Ты что? — спросил он.

— Любить надо жену свою... — начала ворчать жена. Джакометти снова почувствовал себя не в своей тарелке. Он, действительно, зачастую пренебрегал исполнением супружеских обязанностей по отношению к Фатиме. Интимные ласки у ансаров отличались определенной спецификой, от которой, он сразу же терял свою и без того ослабленную хроническими заболеваниями мужскую силу. Кроме того, интенсивный сладковатый запах, чем-то схожий с запахом разлагающейся плоти, исходивший от кожи жены, вызывал у Мансура головокружение и тошноту.

— Я болен, ты понимаешь?! Голова раскалывается так, что забываешь обо всём на свете!

— Но сейчас же не раскалывается... — настаивала Фатима.

— Нет! Я пошёл в «сундук»! — Мансур вскочил и вылетел в коридор, мельком заглянув в комнату Марьям. Та лежала на диване и не заметила мужа, или, может, не пожелала заметить.

Почувствовав себя виноватым за позорное бегство, он вернулся в комнату Фатимы.

— Ты знаешь, — начал он, — мне всегда было интересно: были ли у тебя ещё кандидаты в мужья, помимо меня?

Жена закусила губу — признак того, что она почувствовала себя неловко.

— Был там, помимо Вас, ещё один... человек.

— Ансар?

— Да! Из Амана...

— Тогда, почему ты выбрала меня, а не его?

— Боялась, что шлепнут быстро... как и первого! И это... вас сватали очень серьезные... люди, ну и статус у вас... жалованье...

— Кто, интересно, меня сватал? — Джакометти не мог скрыть любопытства.

— Её величество... — тихо произнесла Фатима.

— Значит, всё-таки, я что-то значил!.. — Мансур сделал паузу. — Ладно, забудь! Всё нормально! — он махнул рукой. — Давай помолимся и ляжем спать. Нам завтра рано выезжать.

Мансур не был религиозным человеком, но к дисциплине был приучен. Кроме того, он не мог заснуть вне «сундука» и спать больше часа, — сказывалась, выработанная десятилетиями, привычка.

***

Джакометти проснулся где-то за десять минут до наступления времени утренней молитвы. Пробуждение было непривычно легким. Лекарство Геелена подействовало, и голова перестала беспокоить, хотя бы на какое-то время. Перед глазами появились до боли знакомые значки дополненной реальности: автоматически открылся файл с результатами медицинского экспресс-анализа и рекомендации по дальнейшему лечению и профилактике.

Сегодняшний день — день Марьям, значит, на завтрак будет человеческая, нормальная пища, а не очередная кулинарная «фантазия» Фатимы, которую употребить без последствий, способен лишь её каменный желудок.

— Сегодня у нас завтрак в английском стиле, — сказала Марьям, держа в руках съемный блок от кормушки.

— Неужели яичница? — предвкушая, уточнил Мансур.

— Да. С особым соусом!

Крышка открылась, и в нос ударил «букет» запахов, сравнимый разве что с «ароматами» лондонских трущоб.

— Это блюдо должно напомнить вам Лондон, а особенно, оно должно понравиться Фатиме! — Марьям широко улыбалась, а её муж, наоборот, выглядел чернее тучи. На блюде из композитного материала, действительно, была яичница, но сильно подгоревшая, от души сдобренная острейшим соусом с ужасным запахом пережаренной саранчи.

— Неплохо получилось, правда? — спросила Марьям с ангельским выражением лица.

Джакометти не знал, что и ответить, но он отчетливо понимал, что над ним издеваются. С одной стороны, ему хотелось жестко поставить жену на место, с другой, — он боялся ещё более осложнить отношения в семье. Это, в свою очередь, могло поставить под угрозу выполнение задания Главного администратора, что было недопустимо. В Организации никогда не назначат на ответственную должность человека, неспособного выстроить отношения в семье, будь то мужчина или женщина.

— Вкусно! — Фатима, длиннющими ногтями выдергивала из яичницы саранчу и ловким движением отправляла её себе в рот. Заметив, что к яичнице никто не притрагивается, она одним движением закинула чуть ли не половину себе в рот и проглотила настолько быстро, что лицо Марьям передернуло от удивления.

— Я... — Марьям всё ещё не могла отойти от удивления от той скорости, с которой её соперница поглощала яичницу.

— Кто будет? — переспросила та.

— Ешь, пожалуйста! — великодушно разрешил муж. Марьям ничего не ответила, а Фатима закинула оставшийся кусок яичницы в рот.

— Так, что... там? — продолжила она как ни в чём не бывало.

— Да... я... в общем, — Марьям оказалась в неудобном положении, чем был несказанно доволен Мансур.

До транспортного терминала «Священная Мекка» ехали молча. Джакометти не успел опомниться, как оказался в огромном здании с разноцветными витражами, монументальными колоннами «под мрамор». Терминал, построенный в классическом арабо-мусульманском архитектурном стиле по традиционной технологии, в отличие от новых трансформирующихся зданий, можно было по праву назвать одним из самых величественных и старинных строений Аравии.

Поражало сочетание легкости, изящества и огромных размеров комплекса, включавшего в себя множество уровней магнитной дороги, огромную парковку для аэромобилей, гостиницы, вмещающей десятки миллионов постояльцев. Подобно уменьшенной копии Земного шара, это место вмещало в себя людей различных рас, вероисповеданий, достатка, политических взглядов. Здесь располагалось несколько крупных парков, воспроизводящих природу разных континентов земного шара: любимые жителями Аравии тропические джунгли, африканскую саванну, европейский лес и, конечно же, аравийскую пустыню.

Транспортный терминал напоминал огромный дворец. Как и любой другой стратегически важный объект, находился под неусыпным контролем Хасса и Амана. Имелось и подземное убежище на случай ядерного или биологического удара.

В последние пятнадцать лет количество пассажирских перевозок по магнитке резко сократилось из-за появления доступных по цене услуг вместительных аэромобилей, сокративших время путешествия между континентами до пятнадцати-двадцати минут, что было несравнимо быстрее и удобнее.

Тогда компания «ШАРВАН», являющаяся крупнейшим оператором магнитных дорог на территории МИТАД сократила до максимума пассажирские перевозки, сделав упор на перевозку грузов. Дела в конторе пошли лучше, но тут случилась другая беда — руководство оказалось поражено червём коррупции. Уже второй год в компании шла аудиторская проверка РАДЖ, которая до сих пор не могла определить количество незаконно растраченных и присвоенных денег. Мансуру пришлось и самому поучаствовать в этом деле, проводя проверку активов компании, расположенных на территории Британии.

Тем не менее, генеральный директор, два его заместителя и главный бухгалтер были приговорены к смертной казни, замененной судом на принудительную имплантацию ДЖИРАЗ и пожизненные обязательные работы на Главном поясе. К слову, главбух уже успел скончаться.

Джакометти любил это место. Жаль, что сейчас нет возможности просто, без всякой цели пошататься, поговорить с людьми. Как всегда, нужно куда-то спешить. Трое зашли в зал ожидания, отведенный для официальных делегаций. Выход из зала вёл непосредственно к поезду. Таким образом, гарантировались безопасность и конфиденциальность высоких гостей. Впрочем, они теперь редко пользовались магнитными линиями, предпочитая им персональные аэромобили, но аппарат Дивана, по сложившейся традиции, продолжал арендовать этот зал.

Семья Джакометти не задерживаясь проследовала к поезду. Их персональная каюта занимала половину огромного белоснежного вагона обтекаемой формы с эмблемой «Звезды Востока» на борту. Такие обычно брали большие семьи богатых ансаров с кучей детей. Неплохое качество материалов салона, исполненного «под дерево», приятно удивило.

Фатима крутилась на одном месте, осматривая и обнюхивая купе. Из проема в стене выдвинулось и разложилось кресло. Она плюхнулась в него так, что поддерживающий спинку механизм громко скрипнул.

Мансур расположился рядом с Марьям, а Фатима — напротив. На ИСВ загорелось предупреждение об отправлении и справка о мерах безопасности при пользовании транспортом на магнитной подушке.

— Бисмилля! — сказал он и откинулся на спинку.

Поезд слегка содрогнулся и пришел в движение. Через огромное панорамное стекло было прекрасно видно «нутро» транспортного терминала, посадочные платформы, пассажирские, среди которых выделялись величественные экспрессы, небольшие пригородные «магнитки» зеленого цвета с белыми полосами, пухлые «тяжеловесы», направляющиеся на погрузку или разгрузку в грузовой двор.

До Москвы было ехать три часа пятьдесят четыре минуты. Магнитная ветка проходила через Иерусалим, Дамаск, Багдад, Баку, Махачкалу, Астрахань, Воронеж с конечной остановкой в Москве.

Джакометти решил убить время за игрой в «Предел». После отставки он завёл аккаунт и увлёкся этой популярной сетевой космической стратегией, созданной молодым коллективом «Ребус» из БАФР. Профессиональный опыт помог и здесь. Игра была великолепной иллюстрацией того, как, создавая нужные информационные поводы, можно влиять на экономические и социальные процессы, пусть даже симулируемые компьютером.

За неполный месяц его виртуальная корпорация по добыче и переработке ископаемых оказалась в первой сотне рейтинга. «Кто владеет информацией — владеет миром!» — Мансур повторил про себя одну из главных заповедей сотрудника Хасса. Его отвлек сигнал будильника — ехать осталось пять минут.