Долг чести. Возьму тебя в жены

Глава 7

Амирхан

Все дороги расследования вели к Кариму Аязову. Молодому выскочке, которому досталось всё от отца. Я слышал про него, про то, что он наглый и борзый, но не придавал значения. Как оказалось, зря.

В последние недели жизни Даян расследовал систематические потери оружия. И всё было спрятано на виду. Списывалось всё на брак, но в утиль так и не доезжало. Наша семья контролирует поставки и сбыт оружия в нашем регионе, мы сотрудничаем со многими странами и частными компаниями. Ведём легальный и нелегальный бизнес. Всех не проконтролируешь, но Даян нашёл связь. По его подсчетам, в год воровали на внушительную сумму. И что-то мне подсказывало, что эта схема живёт не первый год.

Да все воруют, если есть возможность, то надо брать, только последний идиот не воспользуется шансом, но убить моего брата, бросить, как безродного пса в мусорный бак. Ублюдки должны были знать, что моя месть будет жестокой.

Исхак нарыл документы Даяна, и брат чётко описал схемы, и в центре стояло имя Карима Аязова. Урод вовсю устраивал свою личную жизнь, жениться собрался, а меня на свадьбу не позвал, но ничего, я появлюсь без приглашения. Но, видимо, кто-то предупредил крысу, и тот сбежал, оставил вместо себя свою шавку Дилявера Сардарова. Я вышиб мозги уроду. Меня такой чернотой накрыло, когда он начал открывать свой поганый рот. Нажал на курок, и ничего не ёкнуло в груди, я сделал миру одолжение, пристрелив эту тварь.

А потом её увидел. Невесту Аязова. Стояла у алтаря, словно ангел. Ниже на полголовы, лица не видел, лишь фигурку тоненькую. Стояла, дрожала, но смела дерзить. Содрал к чертовой матери фату и завис. Красивая. Она охренеть какая красивая, как ненастоящая, до рези в глазах, словно удар в солнечное сплетение. Точеные скулы, пухлые греховные губы с родинкой над верхней, длинные ресницы, словно бархатные, и глаза огромные карие, в них застыл испуг вперемешку с вызовом. Ей двадцать, а я старше почти на целую жизнь.

Я сам на себя разозлился. Какого хера любуюсь невестой ублюдка? Она такая же! Холодная, расчётливая сука. А потом старик заговорил о долге чести, я послать его хотел куда подальше, заткнуть, чтобы больше не смел рот открывать. Моя месть ослепляла меня настолько, что я готов слать лесом обычаи и устои. Сам не знаю, как сдержался, меня просто молнией пронзило от догадки. Я слишком хорошо изучил жизнь Аязова, а значит, эта девушка важна для него. Я заберу её, и он сам придёт ко мне. Наиль пытался отговорить меня, но я всё уже решил.

– И ты позволишь так им разговаривать со своей… Женой? – разносится по салону звонкий голос девчонки.

Я сжал челюсть. Жена. Меня полоснуло по сердцу острым кинжалом воспоминаний. У меня была уже жена, а эта девушка – не смеет себя так называть. Она – никто, пустышка. Разменная монета в поисках убийцы брата. Но она права в одном – никто не смеет так с ней разговаривать.

– Машину останови, – сквозь зубы процедил.

Охрана тут же остановила автомобиль.

– Повторю один раз. Это Зарина Абрамова, моя законная супруга. Всё, что только что ты сказал ей, ты сказал и мне, – видел, как охранник побледнел, он только что понял, что наделал.

– Простите, я не знал. Я приношу свои извинения, больше никогда я не проявлю неуважение.

В машине повисла тишина. Я дал Зарине самой решать, что делать. Девушка выпрямилась и кивнула.

– Я принимаю извинения.

– Из машины вышли, – произнёс я очередной приказ.

Охранников сдуло из машины. Мы остались с девушкой одни.

Девушка отвернулась к окну, а я рассматривал ее точёный профиль, аккуратный нос, пухлые губы, тонкая шея.

– Ты кто такая? – тихо спросил, наблюдая за реакцией девчонки.

Должно же в ней быть что-то такое, за что ухватился Аязов. Не верю я в большую и чистую любовь. Этот ублюдок не умеет испытывать это чувство.

Резко обернулась, задрала подбородок выше и сидит с видом королевы, словно все ей вокруг должны. А я, сука, глаз не могу оторвать от неё, словно заклинило на ней. Никогда такого не было. На скулах заходили желваки, а ноздри трепещут, втягивая её обалденный аромат.

– Я требую, чтобы твои люди относились ко мне с уважением, – проигнорировала мой вопрос.

Требует она, бл*ть.

– Ты кто такая? – повторил вопрос. – Кто твои родители? Какого х*ра ты понадобилась Кариму? – специально так грубо.

Девушка тяжело сглотнула и моргнула пару раз. Видел, как борется со слезами. Наверное, не привыкла к такому напору, с ней как с принцессой обращались, берегли, лелеяли. Я почувствовал себя последним ублюдком, но мне нужны ответы на вопросы.

– Я… – голос пропал, она откашлялась и встретила мой взгляд. – Я – Зарина Сардарова, работаю воспитателем в детском саду. Мои родители Анна и Ильдар Сардаровы. Карим – мой неудавшийся муж, который любит меня, вот какого … Х*ра я ему понадобилась.

Смотрел на девушку и не мог понять, шутит она или нет? Воспитательница в детском саду? Я едва не засмеялся. Это же надо. Она не представляет абсолютно никакой ценности. Безродная сучка. Неужели Аязов и правда её любит?

– Если у вас любовь, то ты должна знать, где твой жених находится.

– Я не знаю.

– Подумай, Зарина, от твоего ответа многое зависит.

– Например? – дерзко спросила и скрестила руки на груди. – Ты станешь рассказывать мне о том, какой ты сильный и страшный человек? Я уже знаю, – показывает на свое окровавленное платье. – Что ты можешь сделать, чтобы я заговорила?

Я достал бутылку виски из бара и сделал глоток прямо из горлышка. Алкоголь тут же потек по венам, расслабляя. Я очень уважаю женщин и никогда не обижал. Но мне нужны ответы. Смерть Даяна что-то сломала во мне. Всё моё безумие, которое я так умело скрывал за деловыми костюмами, вырвалось наружу.

– Например… – протянул я, – могу отдать тебя охране. Думаю, они найдут способ тебя разговорить.

Естественно, я не собирался этого делать. Страх – мощный мотиватор.

Видел, как Зарина задрожала, дыхание сбилось, а поза стала более закрытой.

– Я им скажу то же самое, что и тебе. Я не знаю, где Карим.

– Когда ты его видела последний раз?

– В особняке перед церемонией, он зашел ко мне, и мы… – она замолчала и отвела взгляд.

А я снова приложился к бутылке со спиртным. Перед глазами картинки, где она и этот ублюдок кувыркаются, меня ослепило вспышкой едкой ревности. Такая злость внутри разлилась, нерациональная, не должно её быть. Сделал ещё глоток виски и потянулся к ручке двери.

– Подожди, – говорит девушка и дотрагивается до моего предплечья, но тут же одергивает руку.

– Что будет с тетей и девочками? С ними всё хорошо? Я хочу позвонить и узнать, как они. Они не должны страдать.

Смотрит в глаза, так доверчиво, открыто. Какого чёрта она так смотрит? Не должна. Где ненависть? Где слёзы и мольбы о пощаде? Неужели она думает, что разговор окончен, и она может расслабиться? Я только начал, и она выложит мне всё, что знает о Кариме.

– Я же не монстр, – отвечаю и вижу, как она выдыхает, расслабляясь, а я дальше припечатываю, – страдать будешь только ты.

Выхожу на улицу, оставляя Зарину в машине. Достаю из пиджака сигареты и закуриваю, сквозь дым глядя на охранников.

– Амирхан, я не знал, что она твоя жена, – говорит Икрам. – Прости, я бы никогда, если бы знал…

Он напуган. Оскорбить жену одного из наших – это подписать себе смертный приговор. Зарина – моя жена по закону и перед всеми подчиненными, а значит, я должен исполнить наказание.

Я улыбаюсь и достаю из ножен армейский нож.

– Незнание не освобождает тебя от ответственности. Ты оскорбил мою жену, а значит, оскорбил меня. Понеси наказание, как мужчина.

Я шагнул вперед, чтобы исполнить приговор, но тут услышал, как мотор автомобиля завелся, а в следующую секунду взвизгнули шины, осыпая нас градом мелких камней. И машина начала ехать вперёд.

Моя жена решила от меня сбежать.