Долго и счастливо

Глава 23

По мере приближения дня бала в Уэсткотт-Парке суеты становилось все больше. До этого события оставалось меньше двух недель, а дел оставалось еще много. Приготовления были в полном разгаре. Составляли меню, заказывали цветы, сады приводили в идеальный порядок. Слуги носились по поместью и умело выполняли свои обязанности, в то время как наверху, в комнатах обитателей поместья, платья, украшения и туфельки выбирали с такой тщательностью, с какой отбирают оружие во время военных действий.

Однажды в полдень, когда солнце сияло в голубом, как сапфир, небе, Камилла вышла на террасу с книгой, стараясь не думать об отсутствующем Филипе. Он уехал три дня назад, и от него не было никаких вестей. Она недоумевала, какое такое важное дело потребовало его срочного отъезда именно сейчас, когда еще оставалось столько нерешенных вопросов. Он заверил ее, что речь идет не о поисках убийцы, но не смог больше ничего объяснить.

Камилла очень скучала по Филипу. Она так привыкла к его обществу, что когда он уехал, мир стал казаться более тусклым. Глаза ее затуманились, когда она вспомнила его слова, сказанные ей перед отъездом:

– Скоро все прояснится, Камилла. Ты будешь в безопасности, и мы сможем поговорить о будущем.

Один долгий поцелуй на прощание.

Камилле с трудом верилось, что он любит ее, а не Бриттани Девилл, но все же выражение его глаз в ту ночь, в гостинице, и потом, в его постели в Уэсткотт-Парке, ясно говорило об искренности его чувств. Подумать только, она была уверена, что Филип для нее потерян, и вдруг он ей говорит, что любит ее.

«Вся твоя жизнь может измениться в одно мгновение».

Камилла нежилась в лучах полуденного солнца, держа на коленях раскрытую книгу, и пыталась поверить, что все это не сон.

Она с тревогой думала о будущем. Если они захотят пожениться, то для графа это будет позорно неравный брак. Впрочем, проявив достаточную осторожность, они смогут сохранить в тайне ее прошлое.

Ей очень не хотелось, чтобы Шарлотта или Джеймс считали ее авантюристкой, погнавшейся за богатой добычей, но, вероятно, близким трудно будет смириться с огромной разницей в социальном положении между ней и Филипом.

Неожиданно Камилла вспомнила об убийстве. Он все еще где-то здесь, поблизости, словно призрак, бродит рядом. И если его не найдут и не посадят в тюрьму, она не сможет остаться в Уэсткотт-Парке, не подвергая опасности Доринду, Джереда, Филипа и всех остальных.

Камиллу охватила дрожь. Она вспомнила безумные глаза убийцы, их дикую, мерцающую голубизну. Он снова и снова будет охотиться за ней, пока не добьется своего. Она знала это так же твердо, как написание собственного имени.

Может быть, ей все же следует уехать?

Она гнала от себя эту мысль, но вкрадчивый внутренний голос шептал ей, что Филип скоро забудет ее, что он может в конце концов жениться на Бриттани, и его жизнь в этом случае станет куда менее сложной.

Ее мрачные мысли были прерваны появлением Шарлотты и мисс Бригэм, которые вышли на террасу в поисках Доринды.

– Но я ее не видела, – воскликнула Камилла, вдруг встревожившись.

Однако мисс Бригэм выглядела больше огорченной, чем озабоченной.

– Бедняжка так долго пробыла взаперти из-за этой простуды, что просто дождаться не могла, когда ей разрешат хоть ненадолго выйти из дома. Но ей уже давно пора приниматься за уроки, а она еще не вернулась. Я думала, она играет в саду, но на дорожках ее не видно.

– Я сбегаю в конюшню. – Камилла быстро поднялась, отложив в сторону книгу. – Возможно, она отправилась навестить своего пони и заговорилась с конюхами. Она любит им «помогать», как она выражается.

Шарлотта предложила поискать в лабиринте, излюбленном убежище Доринды.

– А я пойду к пруду. – Мисс Бригэм вдруг заволновалась. – Неужели она пошла туда одна?

– Скорее всего она играет в беседке, – попыталась успокоить ее Камилла. – Я только вчера нашла там одну из ее кукол.

– Давайте разделимся, и я уверена, мы найдем ее где-нибудь, – заявила Шарлотта.

Камилла быстрым шагом двинулась в сторону конюшен. Зная, как Доринда любит животных и обожает Джерома, старшего конюха, она была почти уверена, что найдет девочку там.

Мармеладка приветствовала ее появление на конюшне дружелюбным ржанием. Камилла улыбнулась, подошла к стойлу и протянула руку, чтобы погладить ее бархатную морду.

– Не сегодня, девочка, – с сожалением сказала Камилла, после своего возвращения в Уэсткотт-Парк взявшая за правило каждый день после обеда ездить верхом. Не вина Мармеладки, что под ее седлом в тот день оказалась колючка, и Камилла решила, что один досадный эпизод не должен помешать ей выучиться верховой езде. Конюх Джером помогал ей, даже несколько раз сопровождал во время прогулок. Шарлотта с Джередом тоже предлагали свои услуги. У нее врожденная грация и чувство равновесия, так говорили ей все, и она каждый день делает успехи. Скоро она приобретет достаточно навыков, чтобы попробовать сесть на более резвую лошадь.

Камилла застала Джерома за починкой седла. Он заверил ее, что мисс Доринда сегодня ни разу не заходила на конюшню.

– Что-нибудь случилось, мисс? – Он поднял лохматую голову и взглянул на нее из-под тяжелых черных бровей.

– Нет-нет, Джером, – ответила Камилла несколько рассеянно. Где еще могла быть Доринда?

Она вышла из конюшни в глубокой задумчивости. Внезапно она вспомнила, что Доринда в первый день их знакомства рассказывала ей что-то насчет Пиратской бухты, любимого своего убежища.

Камилла повернулась и пошла мимо лабиринта, через розарий, к участку, покрытому кустарником, который описывала Доринда. Раздвинув ветки, она действительно обнаружила едва заметную тропку, ныряющую вниз по некрутому склону. Направившись по ней, Камилла вскоре оказалась на небольшой полянке. Там сидела Доринда, держа на коленях блокнот для рисования. Рядом в густой траве прыгала Щекотка, а на небольшом валуне сидела кукла Агнес. Доринда, сморщив от усердия личико, сосредоточенно рисовала Агнес.

– О, привет. Как вы меня нашли? – Она весело улыбнулась, когда Камилла приблизилась к ней.

– Я пошла по твоему следу из хлебных крошек.

– Но я не бросала… ох, вы меня разыгрываете, – с понимающим видом кивнула Доринда. – Если присядете, я вас тоже нарисую, – великодушно предложила она.

Камилла покачала головой.

– А ты знаешь, что мисс Бригэм и Шарлотта уже давно тебя ищут? Ты пропустила время своих уроков.

– Ох! – Доринда казалась искренне огорченной. – Я забыла, – призналась она. – Хорошо, что Филипа нет дома.

– Он все равно об этом узнает, если не поторопишься обратно в дом и не скажешь Дарджессу или миссис Уайет, что ждешь мисс Бригэм в детской.

Доринда нахмурилась.

– А потом, – ласково посоветовала Камилла, – было бы очень хорошо, если бы ты сама села за уроки. Тогда мисс Бригэм будет так довольна тобой, что закроет глаза на многие твои проказы.

– Меня просто тошнит от учебников, – проворчала Доринда и надула было губки, но, поймав твердый взгляд Камиллы, добавила, грациозно пожав плечами: – Ну ладно. Надо так надо.

Камилла рассмеялась.

– Вы идете вместе со мной?

Камилла оглядела восхитительную полянку и, вспомнив, что это было одно из любимых мест Маргариты, почувствовала желание побыть здесь некоторое время.

– Беги, Доринда, я тебя догоню через несколько минут.

Она помогла девочке собрать блокнот, карандаши, Агнес и Щекотку и смотрела, как та стала взбираться вверх по тропинке. Потом нашла небольшую лужайку под гигантским дубом и села, расправив вокруг себя юбки.

Стояла тишина, прерываемая случайным криком птицы и шелестом листвы, когда по ней пробегал легкий порыв ветра. Где-то вдалеке слышалось тихое журчание ручья. Камилла прислонилась к стволу и устремила взгляд сквозь корявые ветви к небу. Несколько деревьев окружало поляну, все они были старые, с узловатыми широкими сучьями. Под одним из них она заметила какой-то белый предмет. Это оказалась белая льняная салфетка с вышитым на ней гербом семьи графа Уэсткотта. К ткани прилипли крошки имбирного пряника.

Доринда. Очевидно, она стащила или выпросила пряники у кухарки и съела их тайком в своем укрытии в Пиратской бухте. Улыбнувшись, Камилла сложила салфетку в аккуратный прямоугольник и засунула в карман платья. Неожиданно взгляд ее упал на вырезанные на стволе дерева буквы.

Камилла нагнулась поближе. Это были буквы М и А. Маргарита и… кто? Алистер? Она улыбнулась. Неужели юная, жизнерадостная Маргарита питала тайное чувство к другу своего старшего брата? Повинуясь смутной догадке, Камилла осмотрела стоявшие рядом деревья. На одном из них она обнаружила вырезанный контур сердца. Внутри него были другие инициалы – М и М.

Брат Алистера, Максвелл?

Она покачала головой. Очевидно, Маргарита разрывалась между двумя братьями. Интересно, подумала Камилла, догадывался ли Филип, Джеймс или один из Кирби об увлечении девушки?

Вероятно, она никогда не узнает ответа. Даже коснуться в разговоре Маргариты было настолько болезненным, что лучше и не упоминать ее имени. Возможно, когда пройдет больше времени, Филип сможет оглянуться назад и вспомнить, какое счастье было иметь такую красивую, полную жизни сестру, сможет дорожить счастливыми воспоминаниями, а не горевать, оплакивая ее смерть.

Камилла провела рукой по грубо вырезанным буквам. И только тут заметила небольшое зияющее отверстие в стволе дерева.

По спине Камиллы пробежал холодок. Пиратская бухта. У нее было такое чувство, что она сейчас найдет клад. Когда она уже готова была сунуть руку в отверстие, ей пришло в голову, что, конечно же, и Маргарита, и Джеймс, и Джеред, и, вероятно, Филип тоже, все играли здесь в дни своего детства, и любой из них мог вырезать этот тайник и хранить в нем всевозможные сокровища. Например, дохлых крыс, пауков или жуков, подумала она, задохнувшись от отвращения, но любопытство победило, и она пошарила рукой внутри.

Ее пальцы сомкнулись на чем-то, на ощупь похожем на книгу, плотно втиснутую в отверстие.

Камилла вытащила ее и обнаружила, что это не обычная книга, а дневник. Когда-то изящный, томик в красном кожаном переплете теперь от времени имел изрядно потрепанный вид. Она осторожно раскрыла его и увидела крупные, летящие строчки:

«Этот дневник является исключительной собственностью леди Маргариты Одли – и никому, кроме леди Маргариты, не позволено его читать!»

Маргарита. Она представила себе хорошенькую живую девочку, сидящую на траве и пишущую эти слова. Камилла вздохнула. Она должна отдать это Филипу. Ему будет больно видеть эту личную вещь, некогда принадлежавшую Маргарите, но иначе она не могла поступить. Не имела права.

Камиллу странным образом влекло к этому дневнику. Ей не хотелось вторгаться в частную жизнь Маргариты, и все же она открыла его. Между страницами было заложено письмо. В глаза ей бросилась изящная подпись: «С любовью навсегда. Алистер».

Камилла испытала потрясение. Любовное письмо? От Алистера Кирби? Значит, тайная страсть не была такой уж тайной и явно не была неразделенной. Ее охватило чувство вины. Она не должна это читать. Это нехорошо. Девушка резко захлопнула дневник.

И в тот же момент на тропинке послышались чьи-то шаги. Камилла взглянула вверх и увидела темную фигуру, спускающуюся к ней по склону. Инстинктивно она спрятала книжку в карман. В следующую секунду девушка узнала лорда Кирби, шагающего к ней мимо посаженных ровными рядами ежевичных кустов.

Надеясь, что щеки ее не покраснели, Камилла заторопилась ему навстречу. Он поймал ее руку, поцеловал и подмигнул ей.

– Таинственная мисс Смит, которая покинула бальный зал, не сказав никому ни слова. – Он улыбнулся, глядя на нее. – Я был жестоко разочарован. Мне так и не достался обещанный танец.

– Мне тоже жаль, что я лишилась удовольствия танцевать с вами, – заверила она его. – Очень рада, что вы пришли. Но вы знаете, что Филип уехал?

– Да, знаю. Но я хотел повидать вас. Кстати, я приехал не один, – сухо произнес он. – Бриттани, лорд Марчфилд и Фитцрой с небольшой компанией друзей прибыли из Лондона вчера вечером и остановились у Мэрроуингов до бала. Они приехали вас навестить и ждут в доме.

– Правда? – растерянно спросила Камилла. – О Боже, как раз их мне и не хотелось бы видеть.

Кирби внимательно смотрел на Камиллу, пока та размышляла, как ей вести себя с лордом Марчфилдом. Конечно, он едва ли попытается убить ее в золотой гостиной в присутствии гостей, но ей вовсе не улыбалось пить чай с человеком, который, возможно, пытался ее задушить.

– Полагаю, нам лучше вернуться, – наконец произнесла Камилла. Она решила вести себя так, будто она ничего не подозревает.

Выражение сочувствия, появившееся на лице Кирби, смягчило резкие черты его лица.

– Послушайте, Камилла, не торопитесь возвращаться. Я с удовольствием составлю вам компанию. Может быть, они побеседуют немного с Шарлоттой и уедут, не дождавшись вас.

– По-моему, это трусливый поступок, но стоит попробовать. – Она рассмеялась, испытывая облегчение оттого, что пока ей не надо встречаться ни с Бриттани, ни с Марчфилдом, ни с Фитцроем. Фредди, несомненно, засыплет ее вопросами, отчего она так внезапно исчезла из бального зала, а Камилла была не в настроении изобретать оправдания.

Кирби прошелся по поляне, на его лице появилась счастливая улыбка.

– Пиратская бухта – так Доринда называет это место? Мы с Джеймсом и Максвеллом играли тут в Робин Гуда и его разбойников. А Маргарита обычно изображала шерифа Ноттингема и пыталась всех нас поймать. – Он рассмеялся и присел на пенек. – Это были самые замечательные дни, – грустно сказал он. – Мы были молоды, дики, как волки, и пребывали в счастливом неведении детства.

– Маргарита участвовала в ваших играх? – с любопытством спросила Камилла.

– Да, когда ей было лет девять или десять, она бегала за нами хвостиком, как щенок, и от нее никак нельзя было отделаться. – Он лукаво улыбнулся. – Уже тогда она была совершенно особенной. Умная, энергичная, такая сорвиголова, что любого мальчишку могла за пояс заткнуть. Ее ничто не могло напугать, на спор она могла сделать что угодно.

Он заметил, как Камилла бросила взгляд на дерево за их спиной, на котором были вырезаны инициалы, и сказал, даже не оглянувшись:

– Когда она стала старше, она по-детски влюбилась одновременно в Макса и в меня. Вы видели вырезанные на деревьях инициалы? Она привела нас сюда, на это место, каждого по отдельности, конечно, и каждому показала сердце с его инициалами, а потом пыталась поцеловать. – Выражение нежности промелькнуло на его резко очерченном лице. – Естественно, мы пришли в ужас. Она для нас была как младшая сестра. К счастью для всех нас, она быстро переросла это увлечение, и нам снова стало по-прежнему хорошо вместе.

Кирби встал и улыбнулся Камилле.

– Но все это было очень давно, – мягко произнес он. – Меня больше беспокоит то, что происходит сегодня, сейчас. Камилла, вы мне очень нравитесь. Я вами просто восхищаюсь. Но я беспокоюсь за вас.

– За меня? Почему?

Он заколебался, потом начал говорить, тщательно подбирая слова.

– Я вижу, какое влияние вы оказали на Филипа за очень короткое время. Поверьте мне, я просто восхищен этим. Он снова стал самим собой, после всех этих лет затворничества. Вы вернули ему прежнюю веселость, терпимость, даже милосердие. После смерти Маргариты он стал злым, грубым, холодным. Вы растопили лед в его сердце, и теперь он счастлив и может получать удовольствие от жизни и окружающих его людей. Вы необычная, прелестная женщина, Камилла, – вот почему мне ненавистна мысль о том, что вас могут обидеть.

Его слова были для Камиллы полной неожиданностью. Она изумленно посмотрела на него.

– Обидеть? Что… вы имеете в виду?

Он опустился рядом с ней на траву и дотронулся до ее руки.

– Я не слепой, Камилла. Мои ухаживания за великолепной Бриттани, пусть даже тщетные, не могли скрыть от меня того очевидного факта, что вы влюбились в Филипа.

Камилла ничего не ответила, но сердце ее сильно забилось. На лице Кирби отражались сочувствие и доброта, которые были трогательны, но в то же время и унизительны для Камиллы. Тем не менее она продолжала молчать и слушать его.

– Любая женщина, которая знакомится с Филипом, в него влюбляется. – Он печально улыбнулся. – Даже Бриттани. Она хотела поводить его за нос, но и ей в конце концов пришлось сдаться. Представив вас в роли ее соперницы, Филип сделал гениальный ход. Вы свежи, красивы и очаровательны и привели Бриттани в замешательство. Когда вы с Филипом были вместе, то все видели, что вы искренне наслаждаетесь обществом друг друга.

– Какое это имеет отношение к тому, что меня могут обидеть? – с трудом проговорила Камилла.

– Боюсь, Филип слишком хорошо сыграл свою роль.

– Что вы хотите этим сказать, лорд Кирби?

Камилла не хотела слышать ответ. Ей совсем не нравился тот оборот, который принимал их разговор.

Очевидно, ему тоже. Лицо его стало напряженным.

– Мне очень жаль, Камилла… черт побери, мне так же трудно, как и вам. Мне очень не хочется видеть вас обиженной.

Камилла сделала над собой усилие и заговорила спокойно:

– Я уже давно поняла, что если нужно сказать кому-то нечто очень неприятное, лучше всего сделать это как можно быстрее.

Кирби запустил пальцы в свои светлые волосы.

– Конечно, вы правы. Ну ладно. – Он набрал в грудь побольше воздуха и заговорил тихим и решительным голосом: – Вчера в Лондоне я видел Филипа. Разговаривал с ним, и… он поделился со мной своими затруднениями.

– Затруднениями, связанными со мной? – еле выдохнула она.

– С вами и с… Бриттани.

Сердце Камиллы замерло. Несколько мгновений она не могла говорить. Потом прошептала:

– Понимаю.

– Понимаете, Камилла? – Он повернулся к ней и осторожно сжал ее запястье. – Филип запутался вдвойне и не знает, что делать. Когда я его видел, он катался с Бриттани в парке. Они очень оживленно беседовали. После того как он отвез ее домой, мы с ним встретились у Уайта. У нас был долгий разговор – о Бриттани и о вас.

«Господи, – мысленно взмолилась Камилла. – Пусть окажется так, что он использовал эту прогулку с Бриттани для того, чтобы окончательно порвать с ней. Пусть он вернется ко мне».

– Филип вчера подарил Бриттани кольцо с изумрудом, – продолжал Кирби, – чтобы скрепить их помолвку. Но он признался мне, что просил ее пока что не надевать его, держать в тайне их планы, пока он не найдет время уладить отношения с вами. Мне очень жаль, Камилла, – выпалил он, на его лице было написано горячее сочувствие. – Я не хотел причинять вам боль, но я пытаюсь помочь. Помочь вам и Филипу.

– Он просил вас прийти ко мне и поговорить от его имени?

Камилла не могла в это поверить. Филип – самый прямолинейный человек из всех, кого она знает, и он ничего не боится. Он без колебаний пришел бы к ней и сказал правду – по крайней мере она в это верила.

Кирби быстро покачал головой.

– Господи, нет. Он собирается сам сказать вам об этом, как только вернется. Вы же знаете Филипа. Но он был так несчастен. Я знаю, как это для вас обоих будет тяжело. Поэтому я подумал…

– Вы подумали, что лучше всего сообщить мне эту новость и помочь избежать неприятной сцены.

Кирби со стоном вскочил и стал ходить взад-вперед по поляне.

– Вы сердитесь на меня за то, что я вмешиваюсь. Простите, если я вышел за рамки дозволенного. Камилла, это очень неприятная история. Но вы не заслужили, чтобы вас обидели, и я подумал, что могу избавить вас и Филипа от унижения во время этого разговора лицом к лицу… Я недавно понял, как глубоки в действительности ваши чувства к Филипу.

Как глубоки ее чувства? Она вспомнила, как Филип целовал ее в гостинице «Зеленый гусь», как отблески огня играли на его твердом, красивом лице, как его ладони, обжигавшие ее кожу, пробуждали в ней невероятные ощущения. Вспомнила, как он прошептал ей: «Ты чертовски красива, Камилла».

Импульсивность. Она всегда знала, что он слишком импульсивен. В ту ночь в гостинице он снова поступил, подчиняясь первому порыву, его слова любви, его отказ от Бриттани – все это было вызвано лишь мгновением страстного желания. О, наверное, в тот момент он говорил это всерьез, с тоской подумала она. Его захватила запретная любовь, тайная связь в сочетании с благородным стремлением защищать ее… о да, его здравый смысл изменил ему, и он действовал и говорил опрометчиво.

Потом он одумался и пожалел о содеянном. И теперь она, Камилла, не более чем мертвый груз на его шее, бремя, которое надо каким-то образом сбросить – естественно, как можно более деликатно, проявив доброту и щедрость, – но все равно сбросить.

Камилла почувствовала невыносимую боль в груди, словно на месте сердца у нее была кровоточащая рана. В тот момент она ненавидела Филипа, ненавидела Кирби, ненавидела их всех. Но больше всего ненавидела саму себя за то, что поверила, будто мечты могут сбываться.

– Чего вы от меня хотите, лорд Кирби? – вырвалось у нее с болезненным вздохом. – Что я должна сделать? Уехать из Уэсткотт-Парка до возвращения графа? Убежать, как испуганный заяц, навсегда исчезнув из его жизни?

– Да, – тихо ответил он. – Именно это, как я полагал, вам и захочется сделать.

Воцарилось молчание. Камилла боролась со жгучими слезами, обжигающими ее веки. Она не станет плакать. Не здесь, не сейчас, перед Алистером Кирби, чтобы он потом не мог сказать Филипу с жалостью в голосе:

– Да, бедная девочка была ужасно расстроена, а чего ты ожидал? Чертовски некрасивая история.

Птичка чирикнула на дереве. Ветер взметнул золото опавших листьев. Камилла посмотрела на встревоженное лицо Алистера Кирби.

Конечно, он прав. Нет никаких причин задерживаться здесь ни на минуту дольше.

– Хорошо. – Камилла встала с мрачной решимостью, избегая его взгляда. – Я знаю, что мне делать, и буду вам очень признательна, лорд Кирби, если вы поможете мне уехать отсюда.