Дом, который построил Джек

Глава 1

Скитер Джексон не попал в тюрьму.

И это само по себе оказалось для него таким потрясением, что он не совсем представлял себе, что теперь делать. Единственное, чего ему не хотелось наверняка, — так это сшиваться у лазарета, где лежала в реанимационной после операции Бергитта и где продолжал взревывать как раненый як сенатор Джон Кеддрик, громогласно угрожавший закрыть эту станцию к чертям собачьим. Поэтому Скитер нырнул в толпу туристов, побитых во время беспорядков, стараясь держаться подальше от репортеров, а также от исходившего злобой сенатора — тот продолжал отнимать драгоценное время у медиков, заставляя промывать себе красные от слезоточивого газа глаза. Выбрался Скитер на волю уже в Общем зале.

Впрочем, оказавшись там, он так и не решил, куда пойдет или чем займется. Работы у него больше не было, и он сомневался в том, что хоть одна душа на станции согласится нанять его, особенно с учетом той полосы неприятностей, которую переживал сейчас ВВ-86. Он протискивался сквозь людской поток, пропуская мимо ушей те потрясенные слухи, что витали над возбужденным Общим. Наверное, в пятнадцатимиллионный раз он задавался вопросом, что случилось с его друзьями Йанирой и Маркусом, их маленькими дочурками и юным Юлием. Все они исчезли в разгар потасовки — первой из многих, потрясших станцию Шангри-Ла за последнюю неделю. И даже самые тщательные поиски не обнаружили ни малейшего следа пропавших. Возможно, им удалось бежать сквозь какие-нибудь открытые Врата для туристов… а может, их похитили и вытащили тайно, силой. Или же — при одной мысли об этом у него пересохло во рту — кто-то порезал их на мелкие кусочки и вышвырнул в нестабильные Врата. В Бермудский треугольник, например…

— Скитер!

Он вздрогнул, обернулся, и вздрогнул еще сильнее, оказавшись лицом к лицу с Китом Карсоном. И перепугался до дрожи.

— Да не дергайся ты! — Отставной разведчик времени протянул руку. — Я только хотел поговорить с тобой.

Скитер помедлил, разглядел выражение глаз Кита — неожиданно приветливое — и решил не бежать. Пока.

— О'кей. — Он пожал плечами и остался на месте. В конце концов, кто, как не Кит, дрался вместе с ним там, на площади, хотя Скитер так и не понял почему. Воспоминание оказалось так свежо, что по спине у него пробежал холодок. Майк Бенсон утащил его оттуда в наручниках, обвинив в убийстве. Ни Скитеру, ни проживавшим на станции выходцам из Нижнего Времени не оставалось другого выбора, кроме как драться не на жизнь, а на смерть, пытаясь отбить Бергитту у ее похитителей, исламских террористов. «Ансар-Меджлис» создавался по образу и подобию настоящего «Ансара», религиозного движения суданских «дервишей» девятнадцатого века, прославившихся своей борьбой против британской армии и убийством генерала Гордона в Хартуме. Нынешние же террористы из «Ансар-Меджлиса» (все, кстати, выходцы из Нижнего Времени) отволокли бы Бергитту в подвалы станции и забили бы ее до смерти после изнасилования… впрочем, Майку Бенсону все это было до лампочки.

Если бы не поддержка Кита…

Поэтому Скитер сунул руки в карманы — лишний раз болезненно потревожив те места, где наручники врезались в запястья, — и стал ждать продолжения. Знаменитый на весь мир разведчик времени схватил его за плечо, отчего Скитер с трудом устоял на ногах.

— Давай-ка прогуляемся в Новый Эдо, — предложил Кит, напрягая голос, чтобы гул толпы в Общем не заглушил его слова. — Мне нужна твоя помощь.

Скитер даже зажмурился.

— Моя помощь? Какая?

При виде его изумления Кит улыбнулся, но улыбка эта как-то быстро померкла.

— После того как ты ушел из дирекции, Рониша пробежалась по данным компьютерной регистрации всех, кто прибыл сегодня на станцию. Боюсь, там сегодня царит бардак — с этими-то беспорядками, что затеял Кеддрик. — Кит тряхнул головой и издал носом в высшей степени неодобрительный звук. — Однако Рониша считает, что нащупала ниточку, ведущую к руководству «Ансар-Меджлиса». Пара бизнесменов, на вид вполне пристойных. Прибыли сюда, чтобы открыть новый магазин одежды в секторе «Аравийских Ночей». Зарегистрировались в отеле, все чинно и благородно. Но потом попытались связаться кое с кем из твоих знакомых-строителей. По рации, обрати внимание.

Брови Скитера невольно поползли наверх.

— Они пытались выйти на связь с теми наручными рациями, которые Бенсон снял с трупов, что мы бросили в подвале?

Уголок рта у Кита дернулся в подобии улыбки.

— В яблочко. Майк перехватил вызов. Этот ваш мальчишка, Хасим, помог нам и ответил им — сказал, что у них неприятности, но что он с ними встретится и введет в курс событий, — Кит раздраженно сжал губы. — Они у меня в гостинице, Скитер. Я хочу убрать их оттуда.

— Живыми? — мягко спросил Скитер.

Глаза Кита вспыхнули, опалив Скитера с головы до пят так, что тот вспотел, но взгляда не отвел, — Желательно, — буркнул наконец Кит. — И по возможности без ущерба для юного Хасима.

— Что ж, раз так, никаких возражений. Где он договорился встретиться с ними? В «Замке Эдо»?

Кит кивнул.

— Когда?

Отставной разведчик времени покосился на свои часы.

— Минут через пятнадцать.

Скитер чертыхнулся.

— Мне нужно хорошо загримироваться. Найдите мне что-нибудь подходящее на голову. И монтажный пояс с инструментами. — Он помедлил. — Вы уверены, что там у вас именно те хмыри, которые нам нужны? Не просто пара невинных бизнесменов-арабов, которые явились искать пропавшую родню?

— Мы уверены, — хмуро кивнул Кит. — Они попросили Хасима принести им план станционной тюрьмы, чтобы разработать план нападения. Хотят выдернуть своих дружков из кутузки.

Скитер даже присвистнул.

— Плохо дело.

— Угадал. Хуже некуда. В общем, они сейчас в четыреста двадцать третьем номере, ждут Хасима с друзьями.

Спустя четверть часа Скитер и юный Хасим ибн-Фахд бесшумно ступали по мягкому ковру коридора четвертого этажа «Замка Эдо». Подросток щеголял ливреей «Замка Эдо»; Скитер же намотал на голову длинный рулон клетчатой ткани, а пояс с инструментами скрывал восьмидюймовый охотничий нож и тупорылый револьвер в кобуре под штаниной. Кит тоже нарядился подобным образом, но вооружился маленьким, похожим на игрушку, но от этого не менее смертоносным полуавтоматическим пистолетом. Гостиничные охранники перекрыли коридор с обеих сторон, а на лестничных площадках и в лифтах дежурили агенты вокзальной Безопасности. В общем, четвертый этаж заблокировали настолько, насколько это вообще было возможно. Более того, по сообщениям охраны, всего пять минут назад в номер подошли еще три человека из отеля «Путешественник во Времени», также недавно прибывшие на станцию. Похоже, руководство «Ансар-Меджлиса» устраивало совещание на высшем уровне. Все шло к тому, что у Кита со Скитером будет в распоряжении всего несколько секунд, прежде чем боссы террористов распознают в них ряженых. Кит постучал в дверь, и Скитер усилием воли заставил свои руки перестать трястись.

Дверь 423-го номера чуть приоткрылась, и низкий голос произнес что-то по-арабски. Сердце Скитера колотилось с барабанным грохотом. Он изо всех сил надеялся, что арестованные строители назвали Хасиму верный пароль. Хасим с воинственным и, можно сказать, даже наглым видом ответил. Звякнула цепочка, и дверь отворилась пошире. Хасим скользнул в сторону. Кит толчком распахнул дверь и шагнул внутрь. Скитер вошел следом и окинул комнату взглядом. Он обнаружил только троих мужчин. Дверь в ванную была прикрыта неплотно. По крайней мере один там; возможно, другой в шкафу…

Хорошо одетый мужчина лет пятидесяти смотрел на них, прищурившись. Он буркнул что-то, на что Кит ответил единственным гортанным словом. Остававшийся в дверях Хасим произнес длинную фразу по-арабски, отвлекая внимание на себя. Тут отворилась дверь шкафа, и чей-то резкий голос бросил несколько слов. Результат был разителен. Откуда ни возьмись, у всех в руках мгновенно оказалось оружие. Мужчина из шкафа схватил Кита за руку, явно желая знать, что тот, черт его возьми, здесь делает.

В следующее же мгновение он взмыл в воздух, приземлившись вниз головой на угол одной из кроватей. Сухо треснул пистолетный выстрел, но Скитер уже нырнул к двери в ванную, на лету выхватив нож, каковой тут же воткнул в незащищенное бедро типа, стоявшего между ним и Китом. Тот взвизгнул. Грянул еще один выстрел, но эта пуля, как и первая, ударила туда, где Кита уже не было. Он находился в противоположном углу комнаты. Кто-то снова взвизгнул и врезался физиономией в зеркальную дверцу шкафа. Скитер лягнул ногой дверь ванной и тут же распластался на полу. Крик боли слился со стуком пуль, пробивших дверь на уровне головы. Дверь ударила стрелявшего по лицу и отшвырнула назад; тот налетел на унитаз, рухнул, ударившись головой о бачок, перекатился и застыл, уткнувшись лицом в душевой поддон. Скитер быстро обезоружил его и бросился назад, в комнату.

Хасим стоял, упершись коленом в спину мужчине, которого ранил Скитер, и гордо держал в руке отобранный у того пистолет. Собственно, бой в номере закончился. Трое мужчин валялись, окровавленные и оглушенные, там, куда их пошвырял Кит. Сам Кит тоже слегка запыхался, но все же сумел взреветь голосом, от которого содрогнулись стены:

— Охрана!

Комната мгновенно заполнилась охранниками. Когда на руках оглушенных террористов защелкнулись наручники, Кит шагнул в сторону.

— Проверьте соседний номер, — бросил он. — Убедитесь, что никого там не задело. Эти ублюдки успели сделать несколько выстрелов; пули могли пробить перегородку.

Скитер стоял, тяжело дыша, в дверях ванной; ему с трудом верилось, что все закончилось так быстро. Он за шиворот вытащил своего пленника из душевого поддона, сдал его охране, с наслаждением снял бурнус и пояс, вернул позаимствованное оружие и наскоро дал показания службе безопасности.

— Сделайте одно одолжение, ладно? — попросил он, стараясь, чтобы голос его звучал по возможности ровно. — Узнайте у них, что им известно об исчезновении Йаниры.

Адреналин слишком еще сильно бурлил в его крови, чтобы он мог спокойно оставаться на месте, и он побрел в коридор, подальше от порохового дыма и запаха крови, в надежде найти стакан чего-нибудь холодного.

— Скитер!

Он оглянулся и увидел догонявшего его Кита, все еще в бурнусе. Арестованных выводили — а некоторых выносили — из 423-го номера. Дверь в 425-й номер тоже была открыта: офицеры вокзальной безопасности проверяли, нет ли среди перепуганных постояльцев раненых, и убеждали всхлипывающую старушку в том, что опасность уже позади.

— Дальше разбираться с ними будет служба Безопасности, — сказал Кит. — Хасим пойдет с ними, чтобы переводить. Отлично сработали. Если бы ты не разобрался с теми двумя, я вполне мог бы получить пулю в спину. Не знаю, как ты, но лично я сейчас не отказался бы от стаканчика чего-нибудь крепкого и тарелки горячего. Не откажешься, если я приглашу тебя отобедать со мной в «Шелковичном Черве»? Заодно и поговорим.

Скитер едва не поперхнулся от удивления — да и от слюны, которой наполнился его рот при мысли об угощении. Волна эйфории накатила вдруг на него от одного сознания, что он вообще жив и может ощущать голод. Он даже не помнил, когда ел в последний раз, да ему и не особенно хотелось вспоминать, из чего состояла та трапеза.

— О'кей, — кивнул Скитер, твердо посмотрев Киту в глаза. — Спасибо.

Они пересекли всемирно известный вестибюль «Замка Эдо», направляясь ко входу в «Кеико но Кемуси» — «Шелковичный Червь», — а он так и не решил, что же все-таки на уме у отставного разведчика времени. По крайней мере ресторану Кита беспорядки видимого ущерба не принесли, хотя еще в вестибюле продолжали бросаться в глаза следы имевшей место паники и применения слезоточивого газа. Бригады уборщиков протирали шелковую обивку стен моющими средствами в попытках удалить въевшийся в нее «си-эс». Сами уборщики щеголяли при этом в противогазах. При одной мысли о том, во что обойдется эта уборка, захватывало дух…

Сквозь окна вестибюля виднелись изломанные мостики над декоративными прудиками Нового Эдо. До появления сенатора Кеддрика и его идиотов в мундирах Новый Эдо с его синтоистским храмом, золотыми рыбками и пагодаобразными силуэтами крыш считался одним из самых притягательных для туристов мест на ВВ-86. При виде же изломанных декоративных кустов, сокрушенных беседок и прочих следов прошедшего здесь катаклизма Скитеру оставалось только крепче стиснуть зубы. Слишком много его друзей пропало в результате беспорядков на станции.

Стоявший рядом со Скитером Кит молча, угрюмо созерцал попытки аварийных бригад расчистить обломки. Владельцы магазинчиков рылись в остатках своего товара. Медицинские бригады Рейчел Айзенштайн, состоявшие преимущественно из добровольцев — поскольку квалифицированные врачи занимались в лазарете серьезно ранеными, — помогали пострадавшим от слезоточивого газа и получившим мелкие травмы. Подчиненные же Сью Фритчи хлопотали над несколькими неподвижно распластавшимися на полу темными тушками доисторических птиц и летающих ящеров, отравленных газом, затоптанных толпой и едва не утопленных в пресловутых прудиках. Сама Сью Фритчи, по щекам которой струились слезы, накладывала лубок на сломанное крыло рептилии размером с ворону; один из ее помощников осторожно расправлял кожистое крыло, тогда как второй следил за подаваемыми той признаками жизни.

— Жигси! — пробормотал Скитер себе под нос одно из излюбленных им монгольских проклятий. — Можно подумать, этот Кеддрик не знал, что распылять слезоточивый газ на вокзале времени не разрешается никому? Даже службам правопорядка?

Кит с лицом, словно высеченным из мрамора, искоса посмотрел на него.

— Людям вроде Джона Кеддрика глубоко наплевать на то, что разрешается или запрещается законом. И тем агентам, что явились на Шангри-Ла вместе с ним, — тоже.

Скитер невольно вздрогнул: сенатор Джон Кеддрик пугал его, несмотря на все суровое монгольское воспитание… а может быть, именно благодаря ему. Конечно, он не без удовольствия вспоминал, как удачно парировал наскоки Кеддрика за пару секунд до начала последней катавасии, но… Пройдет день или два, и Кеддрик достаточно успокоится для того, чтобы вспомнить, что говорил или делал Скитер.

Скитер хорошо знал повадки власть имущих.

Кит Карсон, судя по всему, тоже.

— Идем же, мне срочно нужно выпить. — Кит подтолкнул Скитера к скользнувшим в сторону, затянутым тонкой рисовой бумагой дверям «Шелковичного Червя». За дверями их ожидали отполированные до блеска деревянные столы, хрупкие фарфоровые вазы и бесценные вишневые деревца-бонсай — ходили слухи, что их доставили сюда из Национального Вишневого Сада в Вашингтоне. Аромат изысканных яств немного успокоил Скитера, и он проследовал за Китом в укромный кабинет в задней части ресторана. По дороге они миновали с полдюжины азиатских миллиардеров, пару всемирно известных поп-звезд и некоторое количество просто богатеньких типов.

Все, разумеется, обсуждали последние беспорядки и прибытие сенатора Кеддрика, и тон их разговоров был донельзя тревожным.

— Садись, Скитер. — Кит махнул рукой в сторону стула. — Что-то вид у тебя усталый. — По его знаку в кабинет бесшумно впорхнули хорошенькие официантки в шелковых кимоно и изысканных шапочках гейш. Кит сделал заказ на обоих — по-японски, разумеется. В следующее же мгновение рядом с ними материализовалась целая процессия официанток в шелках, уставивших стол хрупкими фарфоровыми тарелочками с самой потрясающей едой. Подобных ароматов Скитер в жизни еще не обонял; что еще важнее, те же официантки поставили на стол несколько стаканов жидкого средства для снятия стрессов. Скитер опрокинул первый и сразу же почувствовал себя значительно лучше. Когда заботливая прислуга принесла еще виски и разлила по маленьким чашечкам горячий зеленый чай, Кит наконец улыбнулся, от чего к уголкам его глаз сбежались морщинки.

— Валяй, наслаждайся. Ты это заслужил. Скитер не имел ни малейшего представления о том, что ест, но вкусно было потрясающе. Даже сырые блюда. Впрочем, в детстве, в Монголии двенадцатого века, ему доводилось есть и более странные вещи. Кит не отвлекал его разговорами, углубившись в собственную трапезу, и поднял взгляд, только когда мальчишка-посыльный в ливрее «Замка Эдо» подал ему тяжелый кожаный кейс. Кит жестом предложил посыльному сесть и благодарно похлопал его по плечу.

— Спасибо.

Скитер нахмурился.

— Это еще что?

— Что, кейс? Собственно, за этим я тебя сюда и пригласил, — невозмутимо ответил Кит.

— Вот здорово! — буркнул Скитер, вертя в пальцах палочки для еды. — Все, чтобы меня ублажить, не так ли?

— Ну, — усмехнулся Кит, — надеюсь.

Скитер оторвался от непонятно какой вкуснятины, зажатой его палочками, и настороженно принялся ждать продолжения — он понятия не имел какого.

— Я хотел поговорить о твоем будущем, — заявил Кит, откидываясь на спинку стула и барабаня пальцами по краю тарелки. Поскольку Скитер молчал, морщинистый разведчик одарил его своей знаменитой на весь мир улыбкой и снова усмехнулся. — Ладно, Скитер. Ты и так уже выказал замечательное терпение. Не буду держать тебя в подвешенном состоянии. — Он полез в кейс и вывалил из него на стол груду компьютерных распечаток. Скитер вопросительно заглянул Киту в глаза, но отставной разведчик снова погрузился в еду, так что ему ничего не оставалось, как подвинуть стопку к себе и перебрать страницы. К удивлению своему, он обнаружил, что держит в руках копии протоколов задержания каждого из тридцати одного преступников, которых Скитер вывел из игры за последние семь с половиной дней.

На протяжении последней недели Скитеру удалось достичь результатов, которые показались бы невозможными даже ему. Неудивительно, что это привело постоянных обитателей станции Шангри-Ла в полнейшее изумление. Собственно, для этого ему потребовалось всего лишь содействовать аресту семнадцати карманников, пятерых фальшивомонетчиков, восьмерых мошенников и еще одного ублюдка, который продавал туристам поддельные копии инерциальных маячков слежения. Эти маячки позволяли отслеживать перемещения человека относительно известной точки в пространстве — например, Врат. Настоящие такие штуковины не раз спасали жизнь туристам. Подделки вроде этих могли так же успешно свести человека в могилу.

В общем, стоило Ла-Ла-Ландии хоть немного вникнуть в происходящее, как по ней поползли слухи. «Это какая-то новая афера, — считало большинство. — Он просто затевает что-то». В общем-то они не так уж и ошибались. Он и впрямь затевал кое-что, только совсем не то, что приписывала ему молва. Скитер отнесся к этой новой своей «работе» гораздо серьезнее, чем к любой из тех, что он потерял из-за своих поисков пропавшей Йаниры. К собственному его удивлению, из Скитера Джексона вышел потрясающий тайный сыщик.

И судя по тем распечаткам, что он держал в руках, это не укрылось от внимания Кита Карсона. Единственное, чего он не знал пока, — так это того, что Кит намеревался с этим делать.

Впрочем, сам Кит смотрел на него с улыбкой. Так и продолжая улыбаться, он подался вперед и ткнул пальцем в пачку бумажек.

— Майк Бенсон, да простит его Господь, уже несколько дней ломает над этим голову. Не будь он по уши занят попытками удержать станцию от взрыва, он бы, наверное, давно уже потребовал от тебя объяснений.

До Скитера только сейчас дошло, в какое положение он поставил начальника службы Безопасности Шангри-Ла… Уж если не бездарем, то дураком он его выставил точно. Тридцать одно задержание за семь с половиной дней — немалый улов, даже для ВВ-86.

Кит внимательно следил за лицом Скитера.

— Признаюсь, меня и самого снедает немалое любопытство.

Скитер вздохнул и отодвинул бумаги.

— Не думаю, чтобы вы мне поверили, — он твердо встретил взгляд Кита, — но теперь, когда Йанира и ее семья исчезли… — Он зажмурился и приказал себе не увиливать. Его умение играть на чувствах потенциальной жертвы было хорошо известно. — Ну, черт подери, надо же хоть кому-то сделать это место более приспособленным для того, чтобы здесь росли дети наших, из Нижнего Времени! Я как раз вспоминал тогда о Йанириных малышках, а тут этот карманник полез за кошельком в сумочку чилийской тетки. Я так разозлился… в общем, пошел и взял его тепленьким. Вы, может, не слышали, но Артемисия и Геласия звали меня дядей Скитером. С тех пор, как я бывал чьим-то дядей…

Он осекся: те чувства, которые он продолжал питать к маленькому Темучину, касались только его одного и никого другого. Он стал свидетелем рождения малыша через девять месяцев после того, как провалился в нестабильные Врата, оказавшись у ног хана, повелителя сорока тысяч юрт, или «гер», как называли свои войлочные палатки сами монголы-якка. Есугэй назвал Скитера почетным дядей своего первенца, поместив тем самым своего наследника под покровительство «богды» — священного горного духа, воплощением которого клан Якка считал Скитера. Впрочем, сам Скитер мало об этом рассказывал. Его роль почетного дядьки будущего Чингисхана оставалась его глубоко личным делом. Вышло так, что разведчик времени, изучавший Монгольские Врата ВВ-86, спас Скитера, и тот лишился своего «племянника». Черт, а теперь «Ансар-Меджлис» лишил его и почетных племянниц…

Взгляд Кита потемнел.

— Прости, Скитер, — негромко произнес он. — Мы все принимали участие в поисках.

Скитер кивнул; то, что Кит хоть раз поверил ему, изрядно удивило его.

Кит ткнул в стопку протоколов лакированной палочкой для еды.

— Что мне интересно — так это как ты ухитрился отловить тридцать одного преступника за такой короткий срок?

— Как? — Скитер даже зажмурился: вопрос застал его врасплох. — Ради Бога, Кит, это же проще простого. — Он ощутил, как краска заливает ему загривок и начинает переползать на щеки. — Ну, я хочу сказать, я ведь и сам здорово поднаторел в этом ремесле. Зная все приемы и уловки так, как их знаю… то есть знал я, легко вычислить ублюдка.

— Тебе известно, — медленно произнес Кит, — что ходят слухи, будто ты сам провернул эти делишки, а потом подсунул часть добычи этим типам, чтобы свалить на них всю вину?

Скитер покраснел еще сильнее, но на этот раз от злости.

— Что ж, это меня не удивляет. Хотя ничего глупее я в жизни не слышал. Один из этих недомерков упер пояс, в котором было десять тысяч баксов. Ты что, серьезно веришь, что я своими руками отдал бы нашим копам десять кусков, если бы продолжал заниматься этим делом?

Кит поднял руки вверх.

— Успокойся, Скитер. Я же не сказал, что верю этим слухам.

— Ф-фух. Ты, наверно, единственный из местных, не считая выходцев из Нижнего, кто в это не верит.

— Не совсем так, — мягко возразил Кит. — Но я обратил внимание на эту проблему. И еще я обратил внимание на то, как ты пытался получить новую работу. Одновременно с тем, как ты отлавливал всю эту шпану. — Он снова похлопал по стопке бумаг. — Я знаю, тебя отовсюду турнули. — Кит снова выпрямился и посмотрел на него в упор. — Скажи мне, если я не прав, но мне кажется, что ты всерьез увлекся этим своим новым… ну, назовем это крестовым походом.

— Еще как, черт возьми, увлекся, — буркнул Скитер. — Мыть полы в сортирах мне никогда особенно не нравилось. И еще: я не хочу, чтобы малышня на этой станции росла в условиях, когда чьи-то ловкие руки могут в любую минуту спереть все, что они заработали с таким трудом. Знаешь, — добавил он с горечью, скрыть которую так и не смог, как ни старался, — я ведь никогда не грабил местных. Семья остается семьей, что бы вы там обо мне ни думали.

Кит помедлил с ответом.

— Так ты собираешься продолжать свое возмездие дальше? Аресты и все такое?

— Да, собираюсь.

Бывший разведчик кивнул, словно такой ответ устроил его.

— Отлично. Понимаешь, я тут подумал, что твои, гм, уникальные способности могут здесь пригодиться, чертовски пригодиться. Сколько тебе платили в последний раз за работу уборщиком?

Скитер зажмурился от удивления.

— Пять баксов в час. А что?

— Пять баксов? Да это не работа, а рабство какое-то! Этого и на налоги местные едва хватит, не говоря уже о плате за жилье. Чем же ты питался, опилками, что ли?

Скитер воздержался от упоминания о том, что у многих обитателей ВВ-86 нету и этого.

— Ну, не жировал, конечно, но, в общем, прожить можно.

Отставной разведчик только фыркнул.

— Могу себе представить, каково тебе приходилось. Я тебе вот что скажу, Джексон. Сейчас мы с тобой пройдем ко мне в офис и заполним все бумажки. Я беру тебя на испытательный срок… на месяц, скажем. Специальным консультантом по вопросам безопасности «Замка Эдо». Время работы назначишь себе сам — не меньше восьми часов в день. Начнем с двенадцати долларов в час. В конце месяца посмотрим на твой урожай и решим насчет продолжения на постоянной основе.

Скитер сделал отчаянную попытку удержать свою челюсть от сползания вниз, до самого пола, и потерпел неудачу.

Внезапная, прямо-таки ослепительная улыбка Кита привела бы в ужас любого.

— Разве найдется лучший способ поймать мошенника, чем натравить на него другого такого же, а? Бог мой, Скитер, тридцать одно задержание за неделю? Да наша Безопасность за прошлый год стольких не поймала! Я не хочу сказать ничего плохого про Майка или его парней, но ты лишний раз доказал, что грязные трюки лучше всего распознает тот, кто сам ими пользовался.

Кит отодвинул стул и поднялся.

— Идем, Скитер. Я познакомлю тебя с личным секретарем. Робби Эймс славный парень, он покажет тебе, что у нас к чему. А потом ступай домой и отоспись. Завтра утром я хотел бы прогуляться с тобой по Общему. Пусть все немного поуляжется, а там мы посмотрим, с чем нам предстоит воевать — пока Кеддрик на станции. И если честно, мне интересно посмотреть тебя в деле. Может, нам удастся затесаться в толпу у Британских Врат перед их открытием. Такое событие наверняка привлечет не одного карманника. Мы можем выработать стратегию — вроде того, держаться ли тебе при «Замке Эдо» или выслеживать потенциальных воров на месте…

Скитер все еще испытывал затруднения со своей челюстью.

— Ну да, и потом нужно еще пройти все необходимые формальности с этими уродами в Безопасности. Я переговорю со своим тамошним приятелем насчет этого. — Он ехидно усмехнулся. — Когда об этом узнает Майк Бенсон, его удар хватит.

До Скитера Джексона вдруг дошло, что, как бы Кит ни развлекался пикантностью ситуации, предложение его совершенно серьезно. Впервые со времени его возвращения из Монголии ему доверял кто-то, кроме выходцев из Нижнего Времени. На опасно долгое мгновение он ослеп, а горло его перехватило с такой силой, что он едва не задохнулся. А потом он тоже встал и хрипло откашлялся.

— Ты об этом не пожалеешь, Кит. Клянусь Господом, не пожалеешь.

— Надеюсь. — Впрочем, произнося это, Кит ухмылялся. В первый раз за все время знакомства с Китом Карсоном его угроза не привела Скитера в ужас. Кит протянул руку, и Скитер крепко сжал ее, неожиданно для самого себя заметив, что тоже улыбается до ушей.

Бог мой, думал он, следом за Китом Карсоном выходя из «Шелковичного Червя». Личный детектив! Кита Карсона, некогда обещавшего вышвырнуть его в нестабильные Врата, лишив предварительно некоторых существенных частей тела…

Да, Ла-Ла-Ландия никогда не будет той, что прежде!

Он не был, правда, уверен в том, что станция Шангри-Ла сумеет оправиться от такого потрясения.

Восемь долгих дней оставалась Джина Николь Кеддрик взаперти в каморке над скрипучей деревянной лестницей. Она смотрела в окно на унылый, закопченный мир лондонского Спитафилдз. Сил ей не хватало даже доплестись до кухни. От снадобий доктора Минделя ее тянуло в сон, и она тревожилась, не повредят ли они растущей в ней новой жизни, но пулевое ранение требовало лечения, да и просто не хватало энергии на бесполезные споры.

Силы понемногу начинали возвращаться к ней — и, по мере того, как заживала рана от пули на голове, к ней возвращалось неугомонное побуждение делать хоть что-нибудь. Не могла же она сидеть до конца своих дней у окна, наряженная под джентльмена викторианской эпохи, в почти непонятном ей мире. И потом: кровь Карла взывала к отмщению. Карла и тети Касси, убитых наймитами ее собственного отца. Проснувшись утром восьмого дня своего пребывания в Лондоне, Джина вдруг поняла, что должна как-то остановить отца. Она долго лежала, глядя в потолок — белый, но в разводах от протекающей крыши; по требованию Ноа крышу уже залатали, но ржавые потеки на потолке остались. Оставался еще один вопрос: с чего начать.

Первым делом, конечно, ей нужно было выжить. Впрочем, и за этим занятием она могла бы сделать довольно много. И первое, что пришло ей в голову, — это необходимость отыскать Йаниру Кассондру. Она чуть двинула головой, и повязка, наложенная доктором Минделем в месте, где прошла по касательной пуля, навела на другую мысль, от которой ее бросило в дрожь. Ведь стрелял в нее не один из нанятых папочкой убийц. Это сделал кто-то из местных. Урожденный лондонец, который сначала спас Джине жизнь и только потом оценил возможности, которые открывал необычный дар Йаниры. В результате ее спаситель хладнокровно выстрелил в нее и исчез в этом проклятом желтом дожде — исчез, захватив с собой Кассондру Эфесскую.

Наконец по деревянным ступенькам за дверью загрохотали чьи-то шаги. Джина села, отбросив на время свои мрачные размышления. В спальне показался сначала поднос с завтраком, а уже потом улыбающееся лицо Ноа Армстро.

— Доброе утро.

— Доброе утро, Ноа. — Джина так и не поняла пока, к какому полу принадлежит детектив; впрочем, это было не так уж и важно. Она была обязана Армстро жизнью — и уже не раз и не два. Если бы тетя Касси не наняла перед смертью самого лучшего детектива в Нью-Йорке…

— Ты сегодня выглядишь лучше, детка. — Серые глаза Ноа потеплели от улыбки. На детективе было длинное викторианское платье и простой коричневый жакет, лет десять как вышедший из моды, с высоким накрахмаленным воротничком, закрывавшим горло Ноа так, что невозможно было сказать, имеется у него адамово яблоко или нет. На голове красовался парик из настоящих волос, собранных на затылке в тугой узел. — Проголодалась?

Она кивнула:

— Немножко.

— Вот и хорошо.

Завтрак оказался горячим и сытным: тост намазан маслом ровно настолько, насколько нужно; бекон поджарен с корочкой. От кружки с чаем исходил ароматный пар.

— Ноа? — тихо спросила Джина несколько минут спустя.

— Да, детка?

— Нам нужно найти Йаниру.

— Мы с Маркусом занимаемся этим. — Голос Ноа звучал уверенно. — Ты останешься здесь. Тут ты в безопасности.

— Но…

— Нет. — Взгляд холодных, серых глаз детектива сделался твердым как мрамор, отбивающим всякую охоту спорить. — Ты представляешь собой слишком большую ценность, Джина, чтобы тобой рисковать. И в последний раз, когда ты находилась вне этого дома, ты была на волосок от смерти. — Рука Ноа коснулась повязки на ее голове. — Слава Богу, рана почти зажила. И даже без инфекции, что само по себе почти чудо.

Губы у Джины чуть дернулись.

— Ну еще бы: то-то вы мне всю голову карболкой залили.

К уголкам глаз Ноа сбежались морщинки.

— Чистота — залог здоровья, вот как здесь говорят. Как бы то ни было, мне бы не хотелось еще раз рисковать, подставляя тебя под пули.

Она подумала, не стоит ли поспорить с этим, поняла, что все равно слишком слаба, чтобы делать что-то, и решила покориться — по крайней мере на время. Может, она придумает какой-нибудь способ помочь, не выходя из дома?

— Что делаете вы с Маркусом? — спросила она вместо этого. — Чтобы найти ее?

Ответом был вздох Ноа от окна. Уголки рта детектива чуть заметно опустились.

— Мы знаем, что мужчина, унесший ее, — врач и человек состоятельный. Достаточно состоятельный, чтобы носить шелковый цилиндр и дорогое каракулевое пальто. Он свой в районе Королевской Оперы и «Ковент-Гардена», но явно знаком и с улицами Сохо. Знаком достаточно, чтобы с легкостью затеряться в этом лабиринте переулков. Если придется, я проверю личность всех до единого лондонских врачей. — Рука Ноа снова мягко коснулась щеки Джины. — Не переживай, детка. Мы выясним, кто он, и вернем ее.

Джина прикусила губу. Если… нет, надо думать — когда они наконец спасут Йаниру, она придет в этот дом в ожидании счастливой встречи со своей семьей и обнаружит, что для детей ее прошло уже целых три года…

Джина и сама еще не до конца оправилась от этого потрясения.

Ноа пришлось оставаться во времени Врат Дикого Запада до самого прибытия Джины сквозь Британские Врата — три года спустя после 1885 года в Денвере. Помнят ли еще маленькие дочурки Йаниры свою мать? Если они вообще найдут Йаниру… Лондон конца девятнадцатого века представлял собой подавляюще огромный, расползающийся во все стороны город, пять миллионов жителей которого обитали кто во дворцах, кто в сточных канавах. Площадь поисков привела бы в уныние даже самого закоренелого оптимиста.

За окном раздались злобные выкрики, словно ссорились соседи. Джина с тревогой переводила взгляд с окна на Ноа и обратно.

— Что происходит?

Детектив подошел к окну, выглянул и нахмурился.

— Сволочи.

— В чем дело? — резко спросила она, делая попытку подняться.

— Шайка безработной портовой швали напала на доктора Минделя.

Грязные ругательства и антисемитские угрозы били в окна словно булыжники. Хорошо хоть, это не отряд убийц из Верхнего Времени явился за ними. Джина устало откинулась на подушки, пытаясь унять дрожь.

— Но почему? Доктор Миндель — один из добрейших людей, которых я знаю.

Губы у Ноа сердито сжались над воротничком вышедшего из моды жакета.

— Дело в том, что только что на Хэнбери-стрит нашли Энни Чапмен. А рядом с ней, в чане с водой — кожаный передник. Половина Ист-Энда уверена сейчас в том, что убил ее какой-то еврей-сапожник. — Джина непроизвольно ахнула; детектив оглянулся и встретился с ней взглядом. — Привыкай к этому, детка. Ист-Энд готов взорваться. Вспышка антисемитизма подогревается здесь тем, что все уверены: этих женщин убил чужеземец. Вот еще одна причина, по которой я не хочу выпускать тебя из дома. Ты загримирована под мужчину, Джина, да еще под мужчину с заграничной внешностью. На протяжении нескольких следующих месяцев эти портовые хулиганы сделают жизнь для иноземцев в этих кварталах чертовски опасной. Поверь мне, тебе слишком рискованно высовываться.

Джина с усилием сглотнула, прислушиваясь к отвратительным крикам с улицы. Она не привыкла к такой ненависти, к ничем не прикрытой предубежденности. Она коснулась рукой живота, где рос ребенок Карла, и поняла, что не имеет права рисковать собой. По крайней мере сейчас. Настанет день, и ее отец ответит за все, что натворил, исковеркав ей жизнь, изрешетив пулями Карла и тетю Касси… Но пока ей нужно выжить.

Никогда еще она не ненавидела необходимость так сильно.

Перед Ронишей Аззан стояла проблема — мало не покажется.

Сидя в кабинете Булла Моргана высоко над снежными ущельями Гималаев, она готовилась к поединку с самым влиятельным — и опасным — политиком эпохи, а босс ее сидел в кутузке, на станции хозяйничали террористы. Рониша покосилась на Гренвилла Бакстера, старшего менеджера «Путешествий во Времени» на ВВ-86, с которым ее объединяло масайское происхождение. В который раз ее посещала мысль, не сделала ли она самой большой ошибки за всю свою карьеру.

— Ты с ума сошла? — прошипел Бакс, когда загудел лифт, поднимая в директорский кабинет первую партию репортеров. — Надо же: допустить чертовых газетчиков на встречу с этим психом!

Рониша уверенно встретила взгляд управляющего — она была одним из немногих обитателей станции Шангри-Ла, способных смотреть в глаза Баксу, не задирая при этом головы.

— Просто эта встреча должна проходить на людях. И ты знаешь почему.

Верзила-менеджер недовольно сжал губы.

— Булл тоже встретился с ним на людях! — Слова эти по вполне понятной причине прозвучали с горечью.

— Да, на людях! — Можно подумать, она не понимает всей сложности ситуации! — Булл встретился с ним на людях. Но я — не Булл Морган. А Булл Морган — не я.

Почти механическим движением она смахнула невидимую пылинку со своего яркого наряда — в разноцветных африканских узорах, нанесенных не на обычную бумажную ткань, но на дорогой шелк, — и тряхнула головой, рассыпав по плечам с три фута туго заплетенных косичками волос — по большей части собственных. В дополнение к своему росту Рониша носила туфли на четырехдюймовых шпильках. До сих пор ей еще не встречался мужчина, с кем она не смогла бы справиться. Для этого ей, как правило, хватало полуминутной подготовки и рукопожатия, вслед за чем она обыгрывала его в его же собственной игре и на любом поле — за столом переговоров или в спальне.

Рониша Аззан гордилась своей масайской кровью, и в данную минуту эта кровь оставалась ее единственным оружием. Масаи славятся как непревзойденные охотники на львов. И самый большой и опасный во всей Вселенной лев-людоед забрался в ее крааль. Рониша улыбнулась, и улыбка ее не обещала ничего хорошего. Как заместитель управляющего станцией, Рониша Аззан не собиралась быть ни у кого шестеркой — факт, который сенатору Джону Полу Кеддрику еще предстояло узнать. Если, конечно, Рониша сможет при этом унять дрожь в коленях.

Долгую секунду Гренвилл Бакстер молча смотрел на нее, сдвинув брови. Потом смысл ее слов дошел до него, и он улыбнулся. Не то чтобы слишком весело, но все же улыбнулся.

— Женщина, ты зарываешь свои таланты в землю здесь, на станции. С твоими-то способностями ты могла бы купаться в деньгах в каком-нибудь более приятном месте.

— Это вряд ли. Должен же кто-то выполнить эту работу. — Дверь лифта с мелодичным звоном отворилась, выпустив из кабины кучку репортеров. Большая часть их почти сразу же застыла, с разинутым ртом глядя на нее. Все они прибыли из Верхнего Времени с сенатором, так что встречаться с ней им еще не доводилось. Она поднялась из своего кресла за столом Булла.

— Добро пожаловать на ВВ-восемьдесят шесть. Рониша Аззан, заместитель управляющего станцией. Размещайтесь прямо здесь, вдоль вон той стены. Рада помочь вам. Если у вас возникнут вопросы с подключением проводов, мой помощник подскажет вам. Берни, проследи за тем, чтобы наши гости получили все, что им необходимо. Нет, мне очень жаль, но я не буду делать никаких заявлений до прихода сенатора…

Краем глаза она заметила, как Бакс покачал головой.

— Ронни, — донесся до нее его шепот. — Надеюсь, ты знаешь, что делаешь.

В глубине души — в тех ее глубинах, куда она не допускала абсолютно никого, — Рониша тоже надеялась на это.

Сенатор Джон Кеддрик появился спустя десять минут. Двери лифта снова тренькнули и раздвинулись, открыв взгляду краснорожего врага с красными же от слезоточивого газа глазами. Рониша Аззан прищурилась, пока сенатор на долю секунды застыл на пороге лифтовой кабины, ослепленный вспышками фотокамер, бликами объективов и частоколом микрофонов. Сенатор явно рассчитывал иметь дело с надлежащим образом запуганным и трепещущим заместителем управляющего. Пресс-конференции в прямом эфире он, во всяком случае, не ожидал никак.

Когда его потрясенный взгляд наконец уперся в Ронишу, двери лифта сделали попытку автоматически закрыться. Во избежание спуска обратно в Общий сенатору пришлось совершить не совсем солидный прыжок вперед. Уже за его спиной кто-то из служащих перехватил дверь и снова отворил ее. Кеддрик ринулся вперед в потрясенной тишине, оторвавшись от свиты из референтов и вооруженных до зубов федеральных агентов. Сенатор решительно, хотя не слишком успешно пытался не обращать внимания на электризующее присутствие прессы.

Рониша сочла это удачным моментом для начала атаки.

— Сенатор Кеддрик, — холодно произнесла она, — добро пожаловать на восемьдесят шестой Вокзал Времени. Рониша Аззан, заместитель управляющего. Это — Гренвилл Бакстер, генеральный представитель «Путешествий во Времени». Позвольте от имени станции Шангри-Ла принести вам искренние соболезнования с постигшими вашу семью утратами. Тем не менее, — тут она подпустила в свой голос немного стали, — в соответствии с законами Верхнего Времени, гарантирующими безопасность вокзалов времени, их персонала и посетителей, я вынуждена напомнить вам о необходимости их безусловного соблюдения всеми без исключения.

Глаза Кеддрика слегка расширились, потом опасно сощурились.

Рониша не ослабляла натиск.

— Междувременными законами категорически запрещается организация беспорядков, а также пронос на вокзалы времени и распыление в их атмосфере запрещенных химических веществ, причем касается этот запрет как частных лиц, так и представителей правопорядка. — Она смерила взглядом маршалов — те судорожно стискивали в лапах короткоствольные полицейские ружья и глядели на нее как на опасного хищника. Похоже, они не особенно заботились о соблюдении законов и по ту сторону Главных Врат.

Она снова повернулась к Кеддрику.

— Законом также запрещается умышленно подвергать опасности жизнь и имущество посетителей и постоянных жителей вокзала. Ваши, сенатор, действия уже подвергли риску жизни нескольких сотен невинных людей на станции Шангри-Ла. Вы также нанесли ущерб нескольким единственным в мире популяциям редких, охраняемых законом видов доисторических птиц и летающих ящеров. Если хотя бы одно из этих животных погибнет, вам грозит серьезное судебное разбирательство. Этот вокзал не может и не будет рисковать повторением инцидентов, вызванных вами со времени вашего прибытия сюда. Надеюсь, я достаточно ясно обрисовала вам ситуацию? — Не дав сенатору произнести ничего более внятного, нежели бульканье и брызганье слюной, она продолжала наступать. — Пойдем дальше. Что именно привело вас на мой Вокзал Времени? Прошу вас иметь в виду, что ваши ответы записываются для публикации. Или для суда. — Она благосклонно кивнула в сторону совершенно завороженных происходящим репортеров, игнорируя при этом присутствие разъяренных маршалов с их пушками.

— Насколько я понимаю, — произнес сенатор Джон Кеддрик очень тихо, но от этого не менее угрожающе, — вы намерены посадить в тюрьму меня?

Рониша выпрямилась во весь свой рост — плюс шпильки — и заставила себя улыбнуться сенатору прямо в его взбешенные серые глаза — сверху вниз при разнице роста в семь дюймов.

— Ни в коем случае, сенатор. Однако надеюсь, вы понимаете: в первую очередь меня заботит безопасность этого вокзала, его жителей и гостей. Я не могу допустить на ВВ-восемьдесят шесть никаких ситуаций, способных угрожать жизни людей или охраняемых законом животных, какими бы благими побуждениями это ни оправдывалось. Полагаю, вам это должно быть понятно лучше, чем кому бы то ни было?

Она ясно читала в его глазах, полных ярости и потрясения, слова: «Ах ты, проклятая черномазая сука…» Что ж, от этого ее холодная ненависть к нему не стала меньше. И тут он провел рукой по глазам — рука заметно дрожала.

— Прошу прощения, мисс Аззан, — произнес он слабым голосом. — Боюсь, я сегодня немного не в себе… Видите ли, мне недавно сообщили, что «Ансар-Меджлис» притащил мою девочку на эту станцию. И, поскольку в прессе говорилось о продолжающихся на ВВ-восемьдесят шесть беспорядках и убийствах, вполне естественным моим побуждением было захватить с собой федеральных маршалов.

Ой-ой… В голове у нее настойчиво звенел тревожный звоночек. Если похитители Джины Кеддрик протащили ее сквозь какие-нибудь Врата ВВ-86, то дела еще хуже, чем ей представлялось. Человеку вроде Джона Кеддрика не потребуется других аргументов, чтобы закрыть их к чертовой матери. И он, зараза, здорово умеет играть на прессу…

Что ж, поиграем в его игры. Она заботливо взяла сенатора за руку и усадила в кресло.

— Прошу вас, сенатор, садитесь. Нам-то с вами незачем враждовать. Все на ВВ-восемьдесят шесть глубоко сочувствуют вашим страданиям. — Джон Кеддрик не единственный в этом помещении владел искусством играть на прессу. В конце концов, не просто же так она внучка Коралиши Аззан! — Берни, будьте добры: стакан скотча с содовой для сенатора.

Секретарь немедленно исполнил приказание, и Кеддрик сделал большой глоток; рука его, державшая стакан, продолжала заметно трястись. С минуту Рониша продолжала заботливо смотреть на него.

— А теперь, сенатор, почему бы вам не поделиться с нами, что именно такого вы узнали, что привело вас к нам? Скажите нам, чтобы мы могли помочь.

Она села в кресло Булла Моргана и приготовилась слушать, включив планшет, передающий ее рукописные заметки напрямую в компьютер. Камеры под потолком бесшумно нацелились на них; вспышки репортерских блицев вспыхивали в их объективах.

— Десять дней назад, — с тяжелым вздохом начал сенатор, — мою семью потрясла трагедия. Новая. Должно быть, вам известно, что несколько лет назад я потерял жену? Пьяный водитель столкнулся с ее машиной, когда она спешила на день рождения моей дочери, Джины… — Он заморгал; глаза его покраснели и заслезились, что, однако, можно было приписать остаточному действию слезоточивого газа. — Мы с дочерью так и не свыклись с этим, особенно бедняжка Джина: она была совсем еще юна, когда ее мать погибла, Сестра моей жены, Касси Тайрол, стала ей второй матерью. Джина Николь восхищалась своей теткой. Она хотела стать актрисой, как Касси, обучалась кинорежиссуре… — Он помолчал и трясущимися пальцами вытер глаза. — В день, когда Касси погибла, Джина встречалась с ней в нью-йоркском ресторане. Касси прилетела из Нью-Голливуда повидать ее. На нее напали…

Рониша знала уже о террористическом акте в Нью-Йорке.

— Да, я слышала. «Ансар-Меджлис».

— Это чертово «Братство» психов! — взорвался Кеддрик. — Они объявили открытую войну Храмам Владычицы Небесной. Я уже не первый год пытался убедить Конгресс, что что-нибудь в этом роде неминуемо произойдет, если они будут разрешать всякому сброду из Нижнего Времени толпами валить на вокзалы времени… — Он тряхнул головой. — Понимаете, Касси очень увлеклась идеями Храма, публично выступала в его поддержку. Ее последний фильм посвящался Храму. Он имел оглушительный успех, и она передала всю прибыль храмовникам… и вот это Братство… — Он осекся; из глаз его лились слезы.

Джону Кеддрику стоило видимых усилий взять себя в руки.

— Они натравили на бедную Касси целую шайку своих убийц. Расстреляли ее прямо там, в ресторане. Джина исчезла, похищенная «Ансар-Меджлисом». ФБР, разумеется, занимается этим делом, пытается найти вожаков «Ансар-Меджлиса» в Нью-Йорке, но я все равно нанял детектива, очень хорошего детектива. Сид Кедермен пытается проследить возможные перемещения моей дочери после того нападения в ресторане. Мистер Кедермен полагает, что похитители насильно доставили Джину на ВВ-восемьдесят шесть. С банковского счета Джины сняты все деньги, содержимое ее ячейки также забрали в тот же день, когда была убита ее тетка.

Он наконец поднял взгляд и посмотрел в глаза Ронише.

— Некоторые ее друзья по колледжу считают, что Джина со своей соседкой по комнате планировали путешествие вниз по времени. Разумеется, я категорически возражал против подобного шага. Все же не исключено, что она заказала билеты и фальшивое удостоверение личности — нелегально, конечно, так чтобы я не узнал об этом. Джина всю жизнь бредила кино, как ее тетка, — мечтала снимать исторически точные фильмы. Видит Бог, возможно, это она и задумывала — купить билет на путешествие во времени, чтобы снять какой-то дурацкий фильм. В общем, я пустил Сида Кедермена по ее следу.

Когда похитители из «Ансар-Меджлиса» заставили Джину снять для них деньги со своего банковского счета, они обнаружили ее билеты и фальшивые документы. Воспользовавшись ими, они заставили ее прибыть сюда — так им удалось ускользнуть из Нью-Йорка незамеченными. Но хотя мы знаем, что они отправились сюда, и нам известны имена, на которые сделаны купленные ею в Нью-Йорке год назад фальшивые документы, мы все же не знаем, сквозь какие Врата они могли отправиться дальше. Никто из друзей Джины не имеет ни малейшего представления о том, какое место и в какой эпохе она намеревалась посетить, и мы так и не смогли обнаружить подпольного дельца, продавшего ей билеты на путешествие во времени. Во всяком случае, это не тот, что продавал ей поддельные документы.

Джон Кеддрик допил остатки виски из своего стакана и наклонился вперед.

— Так вот, мисс Аззан, мои желания предельно просты. Я хочу вернуть свою дочь живой и невредимой, чего бы это ни стоило. — От металла, прозвучавшего в его голосе, по спине Рониши пробежал неприятный холодок. — Я полагаю, вы поверите мне, если я скажу, что внимательно следил за сообщениями о беспорядках, похищениях и убийствах на этой станции. И если с моей девочкой случится хоть что-нибудь на этом Богом проклятом вокзале или за какими-либо его Вратами, клянусь, я использую всю свою власть и влияние, чтобы его прикрыли раз и навсегда. И вы можете не сомневаться, мисс Аззан, эти федеральные маршалы, не колеблясь, застрелят вас, если этого потребует обстановка.

Рониша опустила руку на колено и незаметно нажала на кнопку под столом у Булла, включив сигнал тревоги в офисе вокзальных сил Безопасности. Ей необходимо было присутствие Майка Бенсона, и она кляла себя на чем свет стоит, что не вызвала его раньше.

— Сенатор… — Ей пришлось сделать над собой усилие, чтобы голос ее продолжал звучать ровно. — Мне кажется, все в этом помещении понимают, насколько серьезна ситуация. К счастью, у нас в руках находятся нити, ведущие к тем террористам, которых вы хотите выследить. Нам удалось арестовать ряд их вожаков, так что мы в курсе дальнейших планов «Ансар-Меджлиса». Наши агенты безопасности в настоящий момент разрабатывают эту информацию, с тем чтобы арестовать членов верховного руководства «Ансар-Меджлиса», прибывших сегодня сквозь Главные Врата.

Кеддрик широко раскрыл глаза.

— У вас имеется информация об их планах? — переспросил он голосом, срывающимся от изумления.

— Да, имеется. Несколько проживающих на станции выходцев из Нижнего Времени обнаружили заговор, вступили в бой с террористами и захватили их. Благодаря этим выходцам из Нижнего Времени у нас теперь достаточно информации для срыва всей операции «Ансар-Меджлиса» и ареста всех ее участников.

Глаза Кеддрика потемнели от шока.

— Боже мой! Право же, это… это невероятно! Но это все еще не говорит нам ничего о том, где Джина. — Потрясение сменилось хорошо просчитанной враждебностью.

— Нет, не говорит, — согласилась она, лихорадочно размышляя и оттягивая время. «Шевели же своей задницей, Бенсон, ты мне нужен!» Она выложила козырь, который должен был оказаться решающим. — Однако, поскольку мы имеем дело с международным и междувременным терроризмом, мне кажется, имеет смысл обратиться к третьей, незаинтересованной стороне, способной произвести объективное расследование. Я ни в коем случае не желаю создать впечатление, будто этому вокзалу есть, что скрывать. И я не сомневаюсь, вы тоже не заинтересованы в том, чтобы расследование приобрело видимость личной мести.

Мало кому из репортеров удалось удержаться от потрясенного «ах!».

Сенатор Кеддрик испепелял ее разъяренным взглядом; шея его опасно побагровела.

— Конечно же, — добавила Рониша, — мы понимаем, что ничего подобного нет в помине. Но уж вам-то наверняка известно, насколько не правильно нас могут понимать сторонние зрители. Общество имеет право знать правду и получать ее законным образом. Спасибо вам, сенатор, за то, что вы настаиваете на независимом расследовании незаинтересованных специалистов. Если я правильно помню законы о междувременной деятельности, это расследование подпадает под руководство Гаагского Междувременного Суда. В этой связи я предлагаю направить представителя Бюро Допуска к Вратам Времени сквозь Главные Врата в следующее же их открытие, с тем чтобы он потребовал немедленной посылки сюда независимой группы следователей из Гааги.

Они схлестнулись взглядами через стол. Она только что заполучила смертельного врага и понимала это; впрочем, Джон Кеддрик вступил в это помещение, уже будучи смертельным врагом, так что, предложив поручить расследование независимой бригаде, она ничего не потеряла. В нормальных условиях расследование Междувременного Суда в Гааге было последним, чего желал бы любой на этой станции. Дотошные чиновники МВСГ закрывали вокзалы и за менее значительные нарушения, переподчиняя их напрямую Суду до тех пор, пока новое руководство не продемонстрирует готовность и способность следовать последним точкам над i законов.

Однако нынешние условия никак нельзя было назвать нормальными.

Она сражалась за само существование вокзала. Сенатор Кеддрик неохотно кивнул, хотя в глазах его продолжал полыхать злобный огонь.

— Конечно, мисс Аззан. Я никогда не собирался вершить здесь самосуд, хотя, разумеется, потребую, чтобы Гаага приступала к действиям немедленно. Однако пока я здесь, никто не запрещает мне собирать факты.

Она никак не могла помешать ему в этом, разве что упрятать его в кутузку, что вряд ли повысило бы репутацию станции в глазах общественности. Поэтому Рониша просто величественно кивнула.

— Хорошо, сенатор. Вы говорили насчет фальшивых удостоверений личности, приобретенных вашей дочерью? Раз так, она и ее похитители путешествуют под чужими именами. Какими именно? Любая информация, которой вы нас можете снабдить, окажет неоценимую помощь в их обнаружении.

— Да, разумеется. — Сенатор порылся в кармане, достал оттуда мини-диск и протянул ей. Стоило Ронише взять конверт, как зазвонил телефон на углу стола Булла. В притихшем помещении звонок прозвучал особенно резко. Рониша покосилась на аппарат с сосущим ощущением пустоты внутри. Кто бы ни звонил ей, он не мог не знать, насколько серьезную встречу она проводит.

— Извините меня, пожалуйста. — Она сняла трубку. — Кабинет управляющего, Аззан на проводе. Постарайтесь порадовать меня чем-нибудь.

— Ронни, это Майк Бенсон! — Шефу вокзальной службы Безопасности приходилось напрягать голос, чтобы перекричать шум. — Мы тут накрыли верхушку «Ансар-Меджлиса».

— С ума сойти, — с облегчением вздохнула она.

— Ваш вызов остается в силе?

— Да, будьте так добры.

— Сейчас буду.

Она повесила трубку и повернулась к затихшей в ожидании толпе.

— Так, — сказала она, мило улыбнувшись. — На чем мы остановились, сенатор? Вы, кажется, собирались дать нам информацию о фальшивых бумагах вашей дочери?

Долгое мгновение Кеддрик смотрел на нее, явно ожидая объяснений по поводу перебившего их звонка. Так и не дождавшись, он еще раз испепелил ее взглядом, хотя голос его, когда он заговорил, звучал довольно сдержанно.

— На этом диске все, что нам удалось пока выяснить. Мистер Кедермен полагает, что главарь «Ансар-Меджлиса», пронырливый двуполый тип, действующий под именем Ноа Армстро, использовал одно из фальшивых удостоверений Джины для того, чтобы доставить мою дочь сюда. Возможно, похититель Джины путешествует под именем Бенни Катлина.

Сидевший в противоположном углу кабинета Гренвилл Бакстер встал с места, подошел к ближнему от него компьютеру и вызвал на монитор регистрационные данные Бюро о прохождении Врат.

— Возможно, сенатор, — предположила Рониша, — вы могли бы дать нам некоторое представление об интересах и привычках вашей дочери? Все, что мы можем узнать о Джине, о том, как она рассуждает, как может вести себя в стрессовой ситуации, повышает шансы найти ее.

— Да, конечно. Я захватил с собой еще кое-какие вещи помимо этого диска. — Сенатор Кеддрик повернулся к своему референту, который тотчас подлетел к его креслу. — Принесите нам ее биографические данные. И еще фотографии этого ублюдка, Армстро.

Пока Бакс работал с компьютером, взмокший от волнения сенаторский референт раздал одинаковые папки: сначала Ронише и представителю «Путешествий во Времени», потом репортерам, налетевшим на них подобно косяку пираний. В папке находились несколько относительно свежих фотографий Джины Кеддрик, а также снимок террориста из «Ансар-Меджлиса», Ноа Армстро. Рониша вдруг поняла, почему сенатор принял Скитера Джексона за похитителя своей дочери. Конечно, анфас они лишь отдаленно напоминали друг друга, но некоторое сходство в строении черепа, в цвете волос и кожи, несомненно, имелось. Со спины или под острым углом их вполне можно было спутать. Еще один листок бумаги, прилагавшийся к фотографиям, содержал описание привычек, поведения, интересов и хобби Джины Кеддрик.

У противоположной стены переполненного кабинета Гренвилл Бакстер оторвался от компьютера, просмотрел фотографии и прокашлялся.

— Я нашел регистрационные данные Бенни Катлина, но, боюсь, у нас возникает новая проблема — более сложная, чем просто слежка за Бенни Катлином в Лондоне.

Взгляд Джона Кеддрика, казалось, мог убить на месте.

— О чем это вы говорите?

Бакс помахал в воздухе фотографией Ноа Армстро.

— Вот это.

— Что «это»?

Представитель «Путешествий во Времени» помолчал. Потом сделал глубокий вдох, будто собирался броситься к ближайшему выходу. Рониша Аззан не имела ни малейшего представления о том, какова будет дурная новость, но почему-то совершенно не сомневалась в том, что она ей не понравится.

И Гренвилл Бакстер ее не разочаровал.

— Ну, видите ли, сенатор… — Он еще раз покосился на карточку. — Эта фотография похитителя вашей дочери… Это не Бенни Катлин.