Дом, который построил Джек

Глава 16

Холодный ночной ветер насквозь пронизывал одежду чистильщика обуви, в которой щеголяла Марго. Дрожа от холода, она остро завидовала тем, кто проходил в резные двери «Карлтона». Ей самой это было, увы, заказано — даже на минутку, согреться. Вместо этого ей пришлось ограничиться притаптыванием на месте, охватив себя руками, не прекращая при этом окликать проходящих джентльменов.

— Эй, хозяин! Почистить за фартинг?

Она как раз нашла клиента и принялась старательно наводить блеск на его ботинки, когда появился экипаж со Скитером и Дагом Тэнглвудом. Они как бы невзначай кивнули в ее направлении и исчезли в теплых недрах клуба. Марго махала щеткой изо всех сил — не только чтобы оправдать свой маскарад, но и просто для того, чтобы согреться. Пистолет в кобуре под штанами больно врезался в живот, а спрятанный в башмаке короткий кинжал натирал при ходьбе ногу. Она внимательно следила за прибывающими экипажами в ожидании появления Малькольма с Сидом Кедерменом. Прошла почти уже четверть часа, а они все не показывались. Марго нервничала все сильнее. Она принялась за чистку башмаков очередного клиента, когда на некотором отдалении от тротуара остановился кеб, и из него выпрыгнул хорошо одетый джентльмен.

— Эй, кучер! — крикнул он. — Мой приятель желает ехать дальше, в порт, чтобы не опоздать на свой пароход!

Еще говоря эти слова, он сунул руку куда-то в глубину экипажа, и тот чуть покачнулся на рессорах. Марго озадаченно застыла, забыв про свою щетку. Кеб двинулся дальше по улице, а джентльмен повернулся и направился ко входу в клуб. Марго ахнула. Кедермен! Он прошагал мимо нее и кивнул швейцару.

— Меня ждут внутри друзья, мистер Картрайт с компаньонами.

— Очень хорошо, сэр.

Забыв об остолбеневшем клиенте, Марго отшвырнула щетку и бросилась вслед за кебом, заранее холодея при мысли о том, что может увидеть внутри. Ей пришлось пробежать полквартала, прежде чем она догнала кеб, да и то это удалось ей только потому, что тот застрял в пробке экипажей, поворачивающих на Ватерлоо-плейс. Не обращая внимания на требования возмущенного кебмена убираться из его экипажа, Марго вскочила на подножку.

— Малькольм!

Он лежал, привалившись к боковой стенке экипажа; в свете газовых фонарей из окон соседнего клуба видно было, как побелели его щеки.

— Марго, — прошептал он ужасным, слабым голосом. — Прости. Милая, он застал меня врасплох… — Одну руку он держал под плащом, крепко прижимая к телу. Кровь расползалась пятном по рубахе, капала сквозь пальцы, стекала в рукав. — Возвращайся… в… в клуб… предупреди наших. — Он с шумом втянул воздух. — Рана не опасная. Успел дернуться в сторону… когда он сказал кебмену ехать в порт… а то попал бы мне в сердце.

Пока Малькольм говорил, Марго сдирала с него плащ и рубаху, потом достала свой кинжал и разрезала им рубаху на лоскуты для перевязки. Она туго забинтовала Малькольму грудь, свернув предварительно пару лоскутов в тампоны на рану. Руки ее отчаянно тряслись, но все же ей удалось завязать повязку относительно пристойно.

— Ступай, Марго, — прохрипел Малькольм. — Я доеду на кебе до Сполдергейта. Иди же!

Она громко выругалась, но он был прав.

— Кебмен! Твоего пассажира ранили! Отвези его к врачу! Бэттерси-парк, Октавия-стрит! Да гони во весь опор!

Кебмен разразился тирадой преимущественно нецензурного содержания и громко щелкнул кнутом, сворачивая на тротуар, в объезд запрудивших мостовую экипажей. Пешеходы с громкой руганью брызнули в стороны. Марго сунула нож обратно в башмак и спрыгнула на мостовую, устремляясь обратно к «Карлтону». Уворачиваясь от колес и копыт, она перебежала через улицу, вынырнула на противоположный тротуар и помчалась, расталкивая толпу мужчин, прогуливающихся от клуба к клубу. Наконец она добралась до «Карлтона», бросилась к двери — и налетела прямиком на массивную фигуру Фитцвильяма.

— Эй, ты, куда собрался? Это клуб для джентльменов! Убирайся, рвань подзаборная!

Он ухватил Марго за ворот и бесцеремонно отшвырнул обратно на тротуар, где она и приземлилась, распластавшись по булыжникам.

— Послушайте! — Она снова вскочила на ноги. — Мне нужно передать очень важное сообщение мистеру Тэнглвуду и мистеру Картрайту! Не хотите пускать меня — передайте сами, только передайте! Скажите им, Кедермен стрелял в мистера Мура и хочет убить мистера Картрайта! Им грозит ужасная опасность!

— Убирайся прочь, пока я не позвал констебля, безумец маленький!

Марго ринулась мимо него к двери, но Фитцвильям оказался быстрее. Он всем телом прижал ее к стене, едва не расплющив, и схватил за ухо — так больно, что из глаз ее посыпались слезы. Она злобно выругалась, укусила его за руку, высвободилась и бросилась к никем более не охраняемой двери…

— Держите этого мальчишку! Да остановите же его!

Компания выходивших из клуба джентльменов попыталась преградить ей дорогу. Она увернулась, чертыхнулась, выхватила свой пистолет — и тут кто-то схватил ее за плечо, крутанул, и тут же голову ее пронзила ослепительная боль, а сама она тряпичной куклой покатилась на тротуар.

Голди скоро обнаружила, что Джон Лахли, несмотря на очевидное сумасшествие, отнюдь не глуп. Слава Богу, убивать ее было, с его точки зрения, не то что неразумным, но даже крайне нежелательным поступком. Большую часть своего заключения она провела, привязанная к креслу перед своим компьютером, обучая его всему, что он желал знать о мире Верхнего Времени. Она была ему нужна — по крайней мере на ближайшее время. Сознание этого придавало ей смелости и надежды на то, что она, может быть, еще сумеет каким-то образом выжить.

— Значит, — спрашивал Лахли, дотрагиваясь пальцем до светящегося компьютерного монитора, — это и есть график открытия различных Врат?

Голди кивнула:

— Да.

Левая рука ее была привязана к подлокотнику рабочего кресла, правая — к столу, коротким отрезком веревки, позволяющим ей двигать мышью.

— Для каждых Врат почему-то даны три разные даты, — нахмурился он.

— Их и должно быть три. Одна — время открытия по часам Верхнего Времени, откуда попадают к нам туристы; одна — местное время станции в эпохе ее существования, и еще одна — время эпохи назначения по ту сторону Врат.

С минуту он изучал графики.

— А у этих только две даты.

— Конечно, это же Главные. Врата номер один.

— Ах да, конечно. Дорога в мир Верхнего Времени, который ваша полиция так невежливо перекрыла для меня. Конечно, они могут иметь только две даты. Да. Покажите мне, как получают у вас нормальный пропуск для прохождения Главных.

Голди нервно прикусила губу.

— Я не могу. Его надо получать в Нью-Йорке. Когда собираетесь на станцию. А уроженец Нижнего Времени вообще не может получить его. Им никогда не разрешают проходить сквозь Главные. На этот счет в Верхнем Времени есть специальный закон.

Лахли нахмурился.

— Чертовски предусмотрительно. Что ж, значит, придется позаимствовать пропуск у кого-нибудь из туристов или местных жителей. Ничего страшного. Так, небольшая неприятность. Заставьте эту свою машину показать мне, на что похожи миры этого вашего Верхнего Времени.

Голди объяснила ему, где на полке стоят лазерные диски с энциклопедией — сама она не могла достать до них — и как вставлять их в дисковод компьютера, потом кликнула мышью по нескольким интересующим его файлам.

— Вам проще составить себе представление обо всем этом, посмотрев видео в телевизоре, — нервно предложила она, когда он нахмурился, глядя на монитор, Спустя десять минут Голди снова лежала, привязанная за руки и за ноги к своей кровати, а Джон Лахли развалился рядом с ней, глядя видео из Голдиного собрания. Он часто восклицал, восторженно подаваясь вперед, когда на экране появлялись автомобили, самолеты или городские пейзажи, обращая внимание на каждую новую машину или приспособление. Он требовал объяснить ему назначение всего этого до тех пор, пока в голове у Голди не начало путаться от усталости. Он смотрел телевизор, когда она заснула, а когда проснулась, охая от боли в затекших членах, он все еще не отрывался от экрана. Он провел много часов за ее компьютером, копаясь в файлах вокзальной библиотеки, и просмотрел все книги с ее полок. Его стремительно растущие познания мира Верхнего Времени приводили Голди в ужас. Он совершенно точно определял уже каждый предмет на экране, а от той легкости, с которой он подхватывал современный сленг, ее бросало в дрожь. Если он затеряется в Нью-Йорке…

Она не видела никакой возможности остановить его. Разве что дотянуться до телефона и позвать на помощь… но он был уже знаком с телефонами по Лондону, так что не подпускал ее близко к аппарату, как только понял, что это такое. Да и работая с компьютером, она не имела возможности связаться с кем-либо по электронной почте. Он с поразительной быстротой уловил суть электронной связи и заставил ее стереть соответствующую программу с жесткого диска. Голди знала, что всю станцию переворачивают вверх тормашками в поисках Потрошителя, но благодаря тому его фокусу с рацией убитого дэвэвэшника к ней так никто больше и не пришел. Никто из соседей тоже не позвонил — даже поплакаться на убытки. Как это ни печально, ей пришлось признаться себе в том, что в минуту такого кризиса ее судьба, похоже, никого не волновала. Те, кого она считала своими друзьями, совершенно о ней забыли. От обиды и жалости к себе у нее щипало в горле, но поделать она тоже ничего не могла. Все, что ей оставалось делать, — это ждать и надеяться на то, что ее тюремщик ослабит бдительность на достаточное время, чтобы она успела позвать на помощь.

Однако день ото дня Голди все глубже проваливалась в пучину отчаяния. Он не ослаблял внимания ни на минуту, и Голди не испытывала ни малейших сомнений насчет того, что он сделает с ней, если застанет за попыткой позвонить. Лахли изрезал бы ее на кусочки, такие мелкие, что они уместились бы в корзинке для мусора, и еще бы место осталось. С другой стороны, если она не будет его сердить, он, возможно, сохранит ей жизнь — по крайней мере на время до попытки прорваться сквозь Главные. А сделать это он не сможет до тех пор, пока Буллу Моргану удается удерживать туристов по их гостиницам, не пропуская никого ни со станции, ни на нее. Больше всего Голди боялась того, что Лахли просто убьет ее, заманит какого-нибудь ротозея из Безопасности и, убив и его, завладеет его мундиром, чтобы проскользнуть сквозь Главные.

По мере того как шли дни, вынужденный пережидать уже второй цикл блокированных Главных Лахли проявлял все больше признаков нетерпения. Он возбужденно расхаживал из угла в угол, бормоча что-то себе под нос, потом достал с полки одну из немногих еще не просмотренных им видеокассет, налил себе хорошую порцию бренди из последней оставшейся в баре бутылки и уселся смотреть «Священную Шлюху» — сама Голди только недавно купила пиратскую копию этого нашумевшего фильма. Титрам предшествовало короткое интервью с Йанирой Кассондрой, и тут, при виде ее, Лахли вздрогнул так сильно, что сбил стакан на пол. Сдавленно выругавшись, он потрясение уставился на экран.

— Кровь Христова! Это же она! — С выпученными от изумления глазами он повернулся к Голди. — Кто эта женщина? — дрожащим пальцем ткнул он в экран.

— Йанира Кассондра. Она из Нижнего Времени, живет у нас на станции. Член Найденных — организации выходцев из Нижнего Времени. Она у них вроде председателя.

Он перемотал пленку назад, еще раз прослушал интервью с самого начала, после чего выключил магнитофон и потребовал подробных объяснений. Голди рассказала ему все, что знала о Йанире: о ее бегстве от жестокого мужа в Афинах, о том, как попала она на станцию, о браке с Маркусом, о толпах поклонников, провозгласивших ее пророчицей, земным воплощением Богини.

— Они просто наводнили всю станцию, — дрожащим голосом объяснила она. — Когда ее похитили, они совсем обезумели. Устраивали демонстрации и затевали драки с «Ансар-Меджлисом» и половиной местных жителей. А милиция «Ангелов Чести» поклялась защищать их до тех пор, пока Йаниру не вернут целой и невредимой. — Голди очень хотелось спросить, что его так заинтересовало, но ей не хватило смелости открыть рот.

Несколько долгих минут Лахли сидел молча, явно лихорадочно размышляя.

— Что ж, — пробормотал он наконец. — Выходит, даже в этом странном мире можно добиться такой власти… Если какую-то девку принимают за богиню, значит, уж я-то наверняка смогу править как бог!

Он улыбнулся каким-то своим мыслям, и глаза его возбужденно заблестели. Отвязав Голди от дивана, он бесцеремонно отволок ее в спальню и снова привязал к кровати. Потом откинул с ее лица спутанные, сто лет не мытые волосы и улыбнулся ей сверху вниз.

— Что ж, дорогая моя, вы вели себя просто замечательно. Если верить вашему компьютеру, Главные отворяются завтра утром. Вот мы с вами, моя дорогая леди, и приготовимся к этому знаменательному моменту. Разрешат мне это или нет, но я пройду сквозь эти Врата.

Голди слишком устала, чтобы спрашивать его, как он намерен сделать это. Она хорошо помнила, как он вызвал суматоху, которая помогла ему попасть на станцию. Камеры «Радио-TV Шангри-Ла» во всех подробностях запечатлели, как он швырнул в самую гущу толпы отрезанную человеческую голову — женскую голову с некогда прекрасными светлыми волосами. Голди нутром чувствовала, что он, не моргнув глазом, изрежет на мелкие части и ее, если не найдет другого способа проникнуть сквозь Главные.

Несмотря на смертельную усталость, сон пришел к Голди очень, очень не скоро.

Скитер как раз без особых усилий выиграл очередную партию в покер, когда в дверях показался слуга в ливрее. В руках тот держал серебряный поднос со сложенным листком бумаги.

— Записка для мистера Картрайта! — Он говорил негромко, но так, чтобы его услышали, не прерывая беседу за карточными столами. Слуга обводил помещение взглядом в поисках адресата. Услышав свой сегодняшний псевдоним, Скитер оторвался от карт.

— Что такое? Какая еще записка?

— Вы мистер Картрайт? Вам записка, сэр.

Слуга передал Скитеру листок, дождался от него чаевых и с легким поклоном удалился. Скитер покосился на нахмурившегося Дага Тэнглвуда и развернул записку. Кровь разом отхлынула у него от лица. «Серьезные неприятности дома, приезжайте скорее, кто-то похитил детей…»

Стол с грохотом опрокинулся, разметав карты и деньги по полу. Скитер бегом рванулся к двери и понесся вниз по лестнице, перепрыгивая через пять ступенек, оставив Тэнглвуда догонять его.

— Пропустите же, чтоб вас! — Скитер беззастенчиво работал локтями и плечами; потрясенные джентльмены, провожая его взглядами, поспешно убирались с дороги. Оказавшись на первом этаже, он схватил свой плащ и ринулся к выходу. Он почти добежал до дверей, когда чей-то голос произнес у самого его уха:

— Где пожар, Армстро?

Скитер вздрогнул, поднял взгляд и увидел рядом с собой Сида Кедермена. Мгновение спустя что-то неприятно-твердое, цилиндрическое уперлось ему в ребра — как назло, в просвет между нагрудной и спинной пластинами спрятанного под рубахой бронежилета.

— Один звук — и я проделаю дырку в твоих потрохах, — прошипел Кедермен. — На улицу, Армстро. Потолкуем по-дружески в каком-нибудь тихом месте. О твоих друзьях.

Трясясь от ярости на собственную непроходимую глупость, Скитер вышел в холодную октябрьскую ночь. Ловушка захлопнулась, как и ожидалось, вот только в ловушке оказался вовсе не Кедермен… и куда, черт подери, делся Малькольм? Все шло совсем не так, как предполагалось! Как это Кедермену удалось так ловко провести их всех, застав Скитера врасплох и избавившись от всех остальных? Дуло пистолета продолжало упираться Скитеру в ребра. Скитер шарил взглядом по улице в поисках знакомых лиц и не видел ни одного. Кедермен поднял руку и свистнул, подзывая кеб, и тут наконец появилась Марго, бегущая в их сторону.

— Кедермен!

Убийца застыл — и тут этот чертов длинноносый швейцар схватил Марго за плечо и отшвырнул от дверей с такой силой, что она полетела на тротуар. Ее маленький револьвер вылетел из рук и покатился на мостовую. Люди кричали, кто-то звал констебля.

— Боже! — крикнул еще кто-то. — У этого мальчишки был пистолет!

Кедермен толкнул Скитера прочь от этого смятения, к ожидавшему седоков кебу, возница которого съежился на запятках, пытаясь укрыться от холодного ветра. Ярость Скитера постепенно сменялась неподдельным страхом.

— Эй, — произнес у них за спиной знакомый голос. — Будьте добры, опустите эту штуку, сэр.

Кедермен начал инстинктивно оборачиваться на вежливое обращение — и тут Даг Тэнглвуд сделал Скитеру подсечку.

Тот упал как подкошенный, едва успев вскрикнуть — этот неожиданный ход застал его врасплох не меньше, чем Кедермена. Над головой блеснула вспышка, и он услышал негромкое «клац!» затвора. В ноздри ударил запах пороховой гари и горячего металла; сам же выстрел из пистолета с глушителем оказался практически беззвучным. Яростно выругавшись, Тэнглвуд схватил Кедермена за руку с пистолетом, не успев даже заметить дырки в дорогом плаще. Толпа джентльменов на ступенях клуба с живым интересом наблюдала за их борьбой как за спортивным поединком: еще бы, никто из них не заподозрил в чужом для этой эпохи полуавтоматическом пистолете с глушителем опасного оружия.

Скитер ногой лягнул Кедермена под коленки, и тот пошатнулся, на мгновение потеряв равновесие. Увы, вес его пришелся на руки Тэнглвуда, и тот невольно затормозил его падение, потеряв равновесие сам. Кедермен отпрянул в сторону. Скитер вскочил на ноги, и тут вынырнувшая из толпы Марго нырнула Кедермену под пистолет. Нацелившийся было между лопаток Тэнглвуду цилиндр глушителя метнулся вверх, Кедермен шарахнулся от Марго и выстрелил. Гигантский кулак с размаху ударил Скитера в грудь и швырнул навзничь. Только кевларовая пластина спасла его от пули. Марго продолжала бороться с Кедерменом. Послышались приближающиеся полицейские свистки.

— Констебль! Сюда, скорее! — крикнул кто-то. Тэнглвуд снова бросился к ним как раз тогда, когда Кедермен ударил Марго в солнечное сплетение. Она с хрипом согнулась, и тут он, рванув ее назад, приставил пистолет к ее виску.

— Назад, черт подери, или я убью ее!

Скитер попытался подняться на ноги. Пуля не пробила кевлар, но удар изрядно оглушил его и лишил дыхания. Кедермен лягнул его в живот, снова сбив на землю, поволок свою заложницу на мостовую и швырнул в кеб. Вскочив в экипаж, он крикнул кебмену, чтобы тот гнал лошадей, и кебмен послушно щелкнул кнутом. Скитер с Тэнглвудом бросились вдогонку — и тут же дорогу им преградили двое дюжих констеблей.

— Что здесь происходит? — грозно спросил тот, что повыше.

— Вон тот человек — убийца! — прохрипел Скитер, ткнув пальцем в сторону удаляющегося кеба. — Он захватил девушку в заложники! Нам необходимо задержать его!

Тэнглвуд бросился на мостовую, одним движением схватил револьвер Марго и остановил другой кеб.

— Скитер! Давай сюда!

Констебль попытался схватить его, но промахнулся. В следующую минуту кеб уже несся в погоню по Пэл-Мэл, а Скитер висел на его подножке, мертвой хваткой цепляясь за его боковую стенку, чтобы не попасть под колесо и не размазаться о встречный экипаж.

Тэнглвуд ругался не переставая.

— Черт, черт, черт, ну и бардак, мать вашу!..

— Что я скажу Киту? — простонал Скитер, зажмурившись при одной мысли об этом. — Что, черт подери, я скажу Киту? И остальным… — Он почти воочию слышал эти голоса, видел выражения их лиц. И где был ты, Скитер, когда этот убийца похищал Марго? Ах, играл в карты… Ну да, конечно, что еще от тебя можно было ожидать?..

Он должен найти ее. И прежде, чем Кедермен начнет ее пытать, чтобы узнать, где находится Джина. Стоит Кедермену узнать то, что ему нужно, и Скитер не поставил бы за ее жизнь и ломаного гроша. Он стиснул зубы и поклялся выследить Кедермена хоть на краю света, если понадобится.

Найти и убить его.