Дом, который построил Майк. Хроники Кулуангвы

СВЕРДЛОВСК

Теперь о гордыне.

Приблизительно то, что я высказал отцу Алексею, перед тем, как ему оказаться «на динэ самива килубокага калоца». Когда батюшка мне твердил о гордости усмиренной и о том, что человек это терновый венец истории, попивая церковные запасы кагора, то я своим ответом легко подтолкнул его к могиле и встречей с Отцом небесным. Человек не может жить без чувства гордости, так как гордость – это не что иное, как самоутверждение самого ценного, что у тебя есть – своего собственного «я». Перед бесконечной вечностью и бесконечным временем, перед бесконечно убогими по отношению к этому людьми и Богом.

Одни люди гордятся собственными достоинствами, другие – достоинствами Господа. И наслаждаются при всем этом своей ничтожностью.

Совсем не нужно, Алеша, развиваться и «не позволять душе лениться, чтоб в ступе воду не толочь, чтобы не было больно за бесцельно прожитые годы, и не жег позор за мелочное прошлое», достаточно наглядно продемонстрировать окружающим, как ты упиваешься и гордишься достоинствами нашего Отца небесного.

Что мы видим, Лешенька – гордость от собственного смирения. Стукнул ты меня по правому яйцу – вот тебе, гад, левое, я все стерплю, всю эту несправедливость, всю эту мерзость, потому, что я выше тебя, противный… Выше тебя, потому, что лучше исполняю заповеди, а значит и ближе к трону Божьему.

Гордость отсутствием гордости.

Потому как нельзя не гордиться вообще, если только ты не полный даун, как, скажем, Вадим Самойлов после бутылки коньяка. Гордиться можно чем угодно, если только сознаёшь себя личностью, пусть даже именуемой «рабом Господа нашего».

Господи, какой же я умный!

ОДА (ни к селу, ни в красную армию)

Где-то я уже это слышал. В упор не помню где, наверное в моей третьей.