Я опять стояла у плиты, когда они вернулись. Вид у них был потерянный. Особенно у нее, у матери. Что-то с ней было не то. Не выглядела она взрослой женщиной, хотя я понимала, что не девочка уже, с таким-то большеньким ребенком. Чахлая какая-то, как дерево, которому света и воздуха не хватало. Что-то ее поймало и держало в городе, где она дышать не могла. А ребеночек – ребеночек-то хваткий. Услыхала то, что девочка ей не сказала, увидала то, чего не должна была видеть. Мамка искала, а дочка найдет. Я все гадала, скоро ли.