Дом на холмах Тосканы

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

Ее слова эхом отразились от стен гостиной. Внезапно Джесс стало нечем дышать, и она, резко повернувшись, вышла на балкон. Луна поднялась уже высоко и прочертила сверкающую дорожку в водах Арно. Опершись на парапет, Джесс остановившимся взглядом смотрела на город, проклиная себя за неуместные слова. Ей было двадцать четыре года, и в отношениях с мужчинами она не страдала от ложной скромности. Ни один человек из се окружения не ждал, что она окажется невинной девочкой. Она бросила Лоренцо в лицо эти слова в порыве какого-то безумия, как дуэльную перчатку, потому что хотела, чтобы он все знал, прежде чем... прежде чем она станет его любовницей. Если любовная связь входила в ее планы и соответствовала се желаниям, было большой глупостью устраивать скандал из-за ужина на двоих в его квартире.

Сильные загорелые руки опустились на парапет рядом с ней.

Джесс не двигалась. Наконец она взглянула на точеный профиль.

– Лоренцо, прости меня. Я вела себя по-дурацки, просто Эмили кое-что сказала мне еще до твоего прихода.

Он посмотрел на нее, нахмурившись.

– Эмили? Что она сказала?

– Когда я собралась, она сказала, что я выгляжу...

– Incantevole?

– Что это значит?

– Восхитительно, – сказал он, и что-то в его голосе подсказало ей, что враждебность если не ушла совсем, то значительно поутихла.

– На самом деле она сказала, что ты захочешь на меня наброситься.

– Вот как. – Лоренцо кивнул. – Понятно. А когда я привел тебя сюда, ты решила, что она права.

Джесс послала ему виноватый взгляд.

– Дурацкое положение. С того вечера, как мы познакомились, я не раз давала тебе повод думать, что при первой же возможности я разделю с тобой постель. Не буду скрывать, я хочу этого...

– Но не сегодня вечером.

– Да, поэтому-то я и занервничала и начала болтать всякую чушь про Байрона.

– В отличие от поэта, я бы сначала угостил тебя ужином, клянусь. – Он взял ее за руку и взглянул ей прямо в глаза. – Ты очень соблазнительная и страстная женщина, Джессами. Я и не ожидал, что ты окажешься девственницей. Почему ты решила, что должна мне это сказать?

Он посмотрела на их скрещенные руки.

– Потому что ты вряд ли хочешь, чтобы между нами были недомолвки. А после этой ерунды про Байрона слова вырвались сами собой. Я подумала, что в Италии, возможно, даже женщины моего возраста могут быть...

– ...девственницами, – закончил он за нее.

– Вот именно. После твоего горького опыта с Ренатой я хотела, чтобы ты все узнал заранее, а не... – Она осеклась, снова вспыхнув.

– А не в экстазе нашей первой ночи, – добавил он, и глубокие ноты его голоса вызвали дрожь во всем ее теле. – Ты замерзла, – спохватился он, но она отрицательно покачала головой.

– Нет, ни капли. Это ты так на меня действуешь. Обними меня, Лоренцо. Пожалуйста.

Его зрачки стали огромными.

– Тогда пойдем внутрь, здесь мне кажется, будто весь мир смотрит на нас.

В гостиной Лоренцо снял пиджак и замер. Джесс поняла, что она должна сделать первый шаг. Она открыла объятия и пошла ему навстречу. С улыбкой, от которой Джесс почувствовала себя как в раю, он прижал ее к себе, наклонив темноволосую голову. Внезапно в животе у Джесс заурчало, и Лоренцо, засмеявшись, отстранился.

– Ты голодна!

Она кивнула, хихикая, как школьница.

– Да, только сейчас я захотела есть.

– Только сейчас? – Он вопросительно изогнул бровь.

– Я не смогла бы проглотить ни кусочка, когда ты на меня сердился.

Он взял ее за плечи и легонько встряхнул.

– Ты тоже на меня сердилась, Джессами.

– Я же извинилась. – Она закусила губу.

– Мне недостаточно слов, чтобы залечить мои раны.

Она обвила его шею руками и с таким страстным раскаянием поцеловала его, что Лоренцо отодвинулся, задыхаясь.

– Мы должны поесть, – нетвердо проговорил он, – пока ты не вынудила меня повторить подвиг твоего сумасшедшего Байрона. Но сначала, – он сделал ударение на последнем слове, – я скажу тебе, что единственная причина, по которой я привел тебя сюда, связана с тем, что ты сказала мне в самолете.

– Что я сказала? – Она вопросительно взглянула на него.

– Ты сказала, что предпочитаешь мои поцелуи в уединенном месте, Джессами. Поэтому вместо ресторана я решил привести тебя сюда. – Он, не отрываясь, смотрел ей в глаза. – Но только чтобы целовать и ласкать тебя, не больше. Ты мне веришь?

– Да, – в голосе Джесс звучало глубокое раскаяние, – конечно.

Лоренцо торжественно усадил ее за стол.

– Наш ужин в холодильнике на кухне. Сегодня я за официанта. – Он вышел из комнаты и вернулся с подносом. Потом достал две тарелки, потом открыл бутылку вина. В его глазах плясали веселые искорки. – Как насчет того, чтобы выпить сегодня prosecco?

– С удовольствием. – Джесс лучезарно улыбнулась, когда он наполнил ее бокал.

– За что мы выпьем? – Он сел за стол, не сводя с нее глаз.

Она на секунду задумалась, потом подняла свой бокал.

– За правду – при любых обстоятельствах!

– Sempre la verita[12], – эхом отозвался он.

Даже если бы у Джесс совсем не было аппетита, еда все равно показалась бы ей соблазнительной. Она с усердием принялась за салат из ветчины с инжиром, приправленный мятой и базиликом. Лоренцо с одобрением наблюдал за ней.

– Наконец-то я вижу, как ты ешь.

– Я делаю это часто, иногда даже слишком, – туманно пояснила она, – поэтому мне никогда не стать такой, как Лео или Кейт.

– Почему ты хочешь походить на них? – нахмурившись, спросил он.

– Они могут есть все, что угодно, и не толстеть. – Она улыбнулась с философским видом. – А я тут же округляюсь, стоит переусердствовать с едой.

– Округляешься? – повторил он, словно бы смакуя это слово. – Мне нравится такая перспектива. Я люблю, когда у женщины в нужных местах округлости, как у тебя, amore.

Итак, она снова была для него amore. Джесс с энтузиазмом принялась за основное блюдо – филе семги, приправленное майонезом, с анчоусами и каперсами. Наконец она откинулась на спинку стула с довольным вздохом.

– Это было чудесно, – подытожила она и встала, чтобы собрать тарелки, жестом остановив Лоренцо. – Нет, позволь мне. Я должна загладить свою вину. – Она покачала головой. – Когда я думаю, что ты для меня сделал...

– Пожалуйста, не начинай опять. – Он помолчал, внимательно всматриваясь в нее. – Джессами, когда я в самолете говорил о своей награде, неужели ты правда подумала, что я хотел получить ее сегодня? Как расплату за билет на самолет и медицинские счета твоей подруги?

– Нет! Такая мысль не приходила мне в голову... Я расстроилась сегодня совсем по другой причине.

– Расскажи мне, – потребовал он.

– Это трудно выразить словами.

– Попробуй!

– Я действительно очень хотела поужинать с тобой в гостиничном ресторане, – призналась она, краснея. – Мне приятно было сознавать, что все будут на нас смотреть и понимать, что ты... что я... – Она осеклась и подняла на него глаза.

– Что ты моя? – мягко спросил он.

Джесс побледнела, ее темные испуганные глаза стали огромными, встретив его взгляд.

– Ты так обо мне думаешь?

– Да, – просто сказал он. – Я почувствовал это в тот момент, когда тебя увидел. Я не знаю, как это объяснить.

– Мудрые мужчины и не пытаются это сделать, – хрипло пробормотала она.

Внезапно между ними повисло молчание.

– Это опасно, – оборвал ее Лоренцо, – ты была права. Нам надо было поужинать в ресторане.

– Теперь я рада, что мы этого не сделали.

– Почему?

– Потому что иначе мы не смогли бы так поговорить, и, – добавила она, глядя ему в глаза, – ты не смог бы целовать и ласкать меня так, как ты хочешь.

Лоренцо напрягся, словно готовая к прыжку пантера, и в какое-то мгновение Джесс показалось, что он повалит ее на пол и начнет безудержно целовать. Но, к ее великому разочарованию, он взял со столика тарелку и поставил перед ней.

– Это торт из миндаля, лимона и рикотты, – сказал он хрипловатым голосом, который никак не вязался с прозаичным смыслом слов. – Ты это любишь?

Джесс скептически посмотрела на кондитерское великолепие.

– Вообще-то да, но не сейчас. Я возьму его для Эмили. Она это любит. Может, съешь немного сам?

– Нет, – воскликнул он, – ты прекрасно знаешь, что это не тот торт, который я хочу. – От вспыхнувшего в его глазах огня у Джесс пересохли губы. – Я не могу забыть ту ночь, Джессами. Может быть, мы с тобой больше не сможем посидеть вот так. На Villa Fortuna это будет трудно.

Джесс напряглась.

– Villa Fortuna – это дом, в котором ты жил с Ренатой?

– Нет, carissima, нет. – Он провел ее через комнату и усадил рядом с собой на удобный мягкий диван. – Когда Рената умерла, я продал дом, в котором мы жили. Villa Fortuna – наше семейное гнездо, в котором я рос вместе с Роберто и моей сестрой.

– Я не знала, что у тебя есть сестра. – Джесс выдохнула и облегченно прижалась к нему. – Как ее зовут? Где она живет? Она замужем?

Он засмеялся и поцеловал ее в макушку.

– Изабелла – самая младшая у нас. Она замужем за адвокатом по имени Андреа Моретти. У них двое маленьких сыновей, и они живут в Лукке. – Он повернул к себе ее лицо. – Allora[13], теперь твое любопытство удовлетворено?

– Да, так гораздо лучше. А где ты жил все это время, Лоренцо?

– Я купил дом в Олтрано. Это в той стороне. – Он указал в сторону балкона. – Тот дом стал тюрьмой для нас обоих.

– Ты поэтому не захотел задерживаться на балконе? Тебе трудно смотреть в ту сторону?

– Нет, – он сжал ее руку, – я просто хотел побыстрее остаться наедине с тобой, amore.

Польщенная, Джесс поцеловала его в щеку.

– Бедная Рената, хотя в чем-то ей очень повезло.

– Повезло?

– В том, что она была твоей женой. Вряд ли другие мужчины в подобной ситуации смогли бы долгое время воздерживаться от удовольствий.

Он покачал головой.

– Не приписывай мне добродетелей, которых у меня нет, Джессами.

– Что ты имеешь в виду?

– Я воздерживался, как ты выразилась, только потому, что мне так хотелось. В ту ночь, когда Рената мне отказала, во мне что-то умерло. Может быть, моя молодость, – добавил он, скривив губы в усмешке. – Когда я встретил тебя, amore, те чувства, которые я считал умершими, вновь охватили меня, и так долго сдерживаемые желания вырвались наружу. – Он улыбнулся, видя ее удивленные глаза. – Я веду себя очень эмоционально, как истинный итальянец, не так ли? Это шокирует тебя, piccola[14]?

– Нисколько. – То, что он назвал ее малышкой по-итальянски, всколыхнуло в ней бурю эмоций. – Если хочешь знать правду, мне очень нравится, когда ты становишься таким страстным и используешь итальянские слова. Это меня возбуждает.

Лоренцо закрыл ей рот поцелуем, и она ответила с таким упоением, что они не скоро смогли возобновить беседу. Он как будто занимался с ней любовью на своем родном языке. Его мелодичная речь была столь же соблазнительна, как и движения его нежных, уверенных рук. Его ласки обжигали ее сквозь платье, заставляя самые потаенные места ее тела трепетать от неведомого наслаждения и стремиться разделить его с Лоренцо.

После нескольких минут этой сладостной пытки Джесс захотела, чтобы Лоренцо раздел ее, отнес в постель и показал наконец, каким прекрасным может быть акт любви. Охваченная незнакомыми ей чувственными желаниями, Джесс заплакала, и Лоренцо прижал ее к себе, стараясь утешить.

– Не плачь, amore. Прости меня, если я испугал тебя.

– Ты не испугал меня, – с трудом выговорила она, – я не напугана, я поражена. Я... я хочу тебя, Лоренцо. Ты сводишь меня с ума, со мной никогда такого не было.

Он застонал.

– Не говори мне таких вещей, carissima. – Он взял в ладони ее лицо, и, когда их взгляды встретились, она прочла в его глазах вопрос. – Что с тобой?

– Ты сказал, что заняться любовью на Villa Fortuna будет нелегко. Это из-за Эмили и сиделки?

Лоренцо с облегчением кивнул.

– Там еще есть Карла, которая для меня готовит, и ее муж Марио, мой управляющий. А когда Изабелла узнает, что у меня гости, она тут же примчится, чтобы познакомиться с тобой.

Джесс закусила губу.

– Твоей сестре не покажется странным, что ты пригласил меня к себе в дом?

Лоренцо некоторое время хранил молчание, глядя на их скрещенные руки.

– Она очень удивится, – наконец сказал он глухо. Его голос звучал более неуверенно. – Потому что я никогда не приглашал туда женщин. – От его взволнованного взгляда у нее перехватило дыхание. – Я не собирался говорить тебе этого, не сегодня, во всяком случае. Я сказал себе, что надо иметь терпение, но, боже мой, я так много времени потратил впустую! – Его объятия стали крепче. – С того момента, как я тебя увидел, я понял, что ты нужна мне. Но не для relazione, не для любовной связи, а навсегда. Я хочу, чтобы ты стала моей женой, Джессами.