Дом в медвежьем углу

Вдруг Winnie Пух останавливается и взволнованно показывает вперед: "Смотри!"

"Чего?", говорит Поросенок, от неожиданности подпрыгивая, но тут же, чтобы показать, что он вовсе и не боится, подпрыгивает еще два раза, как будто это он упражняется в прыжках.

81

"Следы!", говорит Пух, "третье животное присоединилось к двум первым!"

"Пух!", закричал Поросенок. "Ты думаешь, это еще один Woozle?"

"Нет", сказал Пух, "потому что он оставляет другие следы. Это либо Два Woozl'a и Один, возможно, Wizzle или Два, положим, Wizzl'a, и Один, если угодно, Woozle. Будем продолжать слежку".

Итак, они пошли дальше, испытывая некоторое смятение, так как нельзя было исключить, что трое животных, преследуемых ими, были полны Враждебных Намерений. И Поросенок очень бы хотел, чтобы его Дедушка Нарушитель Гарри более, чем Кто-бы-то-нибыло другой, был сейчас здесь, а Пух думал, что как было бы славно, если бы они сейчас вдруг встретили Кристофера Робина, но, конечно, совершенно случайно и всего лишь потому, что он так сильно привязан к Кристоферу Робину.

И тут совершенно уже неожиданно Winnie Пух остановился опять и хладнокровно облизал кончик носа, ибо чувствовал он жар и смятение больше, чем Когда-бы-то-нибыло в своей жизни. Впереди них тянулись следы четырех животных!

"Ты только посмотри, Поросенок. Видишь их следы? Три Woozl'a, как облупленные, и один Wizzle. Еще один Woozle присоединился к ним!"

И похоже, именно так обстояло дело. Уйма следов, пересекающихся и перекрещивающихся друг с другом. Но совершенно очевидно при этом было одно: что это следы четырех пар лап.

82

"Я думаю", говорит Поросенок, облизывая кончик своего пятачка, но при этом обнаруживая, что это не приносит никакого облегчения, "я думаю, что я только что кое-что вспомнил. Я только что вспомнил, что я забыл кое-что сделать вчера, а завтра это делать будет уже поздно. Таким образом, я полагаю, что я на самом деле должен вернуться и покончить с этим делом немедленно".

"Мы сделаем его днем, и я пойду с тобой", говорит Пух.

"Это не такое дело, которое можно сделать днем", быстро сказал Поросенок, "это весьма специфическое утреннее дело сугубо личного свойства, которое должно быть сделано именно утром, между__ сколько, ты говоришь, времени?"

"Около двенадцати", сказал Winnie Пух, посмотрев на солнце.

"Между, как я и сказал, двенадцатью и пятью минутами первого. Итак, в самом деле, старина Пух, если ты меня извинишь__ Что это?"

Пух поглядел вверх на ветви большого дуба и там вдруг увидел своего хорошего знакомого.

"Это Кристофер Робин", сказал он.

"А, тогда с тобой все в порядке", говорит Поросенок. "С ним ты будешь в полной безопасности". И он пустился бежать так быстро, как только мог, очень довольный, что вновь оказывается Вдали от Всех Опасностей.

Кристофер Робин медленно слез с дерева.

"Глупый старый Медведь", говорит, "что вы там делали? Сначала ты один дважды обошел вокруг

83

рощи по собственным следам, потом к тебе подбежал Поросенок и вы вместе пошли вокруг рощи, а когда вы собирались идти по четвертому кругу__"

"Минутку-минутку", говорит Winnie Пух, поднимая лапу.

Он сел и крепко задумался. Затем он вложил одну из своих лап в один из Следов, потом дважды потянул носом и встает.

"Да", говорит Winnie Пух.

"Теперь я вижу", говорит Winnie Пух.

"Я был дурак и Введен в Заблуждение", говорит. "И я -- Медведь, Вообще не Имеющий Мозгов".

"Ты самый Лучший Медведь во Всем Мире", сказал Кристофер Робин успокаивающим тоном.

"Правда? Да ну?", сказал Пух с надеждой. И вдруг он просиял.

"Как-бы-то-нибыло", говорит, "а наступает Время Ланча".

С этой благородной целью он и пошел домой.

Глава IV. ХВОСТ

Старый серый Осел И-i одиноко стоял в заросшем чертополохом закоулке Леса, широко расставив передние копыта, свесив голову набок, и с печалью размышлял о различных вещах. Иногда он тоскливо спрашивал себя: -- "Почему?", а иногда: "Отчего?", а иногда он думал: "Ввиду того, что?"22 -- а иногда он вообще не знал, о чем он думал. Итак, когда Winnie Пух прошествовал мимо, И-i был рад ненадолго приостановить процесс горестных размышлений с тем, чтобы в характерной для него мрачной манере изречь "Доброе утро!".

"Как дела?", сказал Winnie Пух. И-i помотал головой из стороны в сторону. "Не слишком как", говорит, "иногда мне кажется, что я вообще долгое время уже никак себя не чувствую".

"Слушай, старина", говорит Пух. "Мне очень жаль это слышать. Дай-ка я на тебя посмотрю хорошенько".

Итак, И-i стоит, мрачно уставившись в землю, а Winnie Пух обходит его со всех сторон. "Эй, что с твоим хвостом", говорит Пух. "Что же с ним случилось?", говорит И-i. "Да его нет".

85

"Ты шутишь?"

"Знаешь, хвост либо есть, либо его нет. Тут ошибиться невозможно. А твоего-то хвоста нет!"

"А что есть?"

"Да ничего".

"Посмотрим", сказал И-i и стал медленно поворачиваться к тому месту, где совсем недавно красовался его хвост, затем, осознав, что так он ничего не добьется, он повернулся в другую сторону и крутился до тех пор, пока не пришел к тому же месту, где он и был вначале, затем он опустил голову вниз и посмотрел между передними копытами и наконец после долгого молчания издал печальный вздох:

"Похоже, ты прав"23.

"Ясное дело, прав", говорит Пух.

"Это многое объясняет", сказал И-i мрачно. "Это Во Все Вносит Ясность. Удивляться нечему".

"Должно быть, ты его где-то потерял", говорит Winnie Пух.

"Должно быть, кто-то его прихватил", говорит И-i.

"Кто-то вроде Них", добавил он после продолжительного молчания.

Пух чувствует, что надо предпринять нечто утешительное, но совершенно не знает, что именно. Тогда вместо этого он решает сделать нечто полезное24.

"И-i", говорит он торжественно, "Я, Winnie Пух, найду тебе твой хвост".

"Спасибо тебе, Пух", ответил И-i. "Ты", говорит, "настоящий друг. Не в пример Иным".

86

Итак, Winnie Пух отправился на поиски хвоста И-i.

Когда он выходил, в Лесу стояло славное весеннее утро. Маленькие легкие облака весело играли на голубом небе, набегая время от времени на солнце, как если бы они пришли заменить его. Затем они неожиданно ускользали так, чтобы другие могли занять их место. Сквозь них и между ними храбро сияло солнце25; и роща, носившая свои одежды круглый год, казалась теперь старой и плохо одетой женщиной, если не считать тех новых зеленых кружев, которые так миленько гляделись на буковых деревьях. Сквозь рощу и подлесок шествовал Медведь; вниз по открытым склонам поросшим утJсником, вверх по скалистым берегам ручья, вверх по крутым откосам песчаника и снова вниз в вересковые заросли. И наконец, усталый и голодный, добрался он до Сто-Акрового Леса26. Ибо именно в Сто-Акровом Лесу жил Сыч.

"А если кто-нибудь знает что-нибудь о чем-нибудь", сказал себе Медведь, "так это Сыч -- тот, кто знает что-нибудь о чем-нибудь27. Или мое имя не Winnie Пух", сказал он. "А поскольку это так", говорит, "то сами понимаете".

Сыч жил в весьма уютной старинной резиденции Честнутс28, которая была самым внушительным жилищем из всех в Лесу, или просто так казалось Медведю, потому что там был и Дверной Молоток, и Колокольчик. И прямо под Дверным Молотком висело объявление, гласившее:

PLES RING IF AN RNSER IS REQIRD28.

87

А прямо под колокольчиком висело объявление, гласившее:

PLEZ CNOKE IF AN RNSR IS NOT REQID30.

Эти таблички были написаны Кристофером Робином, который один в Лесу умел писать. Хотя и Сыч был весьма мудрой птицей, умел читать и мог написать свое имя ЫСЧ, а также разбирался в таких деликатных словах, как скарлатина или гренки-с-маслом.

Пух внимательно прочел оба объявления, сперва слева направо, а потом наоборот, на тот случай, если он что-нибудь пропустил при первом чтении. Затем он для верности постучал в дверь молотком и позвонил в колокольчик и громко заорал: "Сыч! Я требую ответа! Это говорит Медведь!" Дверь открылась, и Сыч выглянул наружу.

"Здорово, Пух", говорит, "как делишки?"

"Ужасны и печальны, потому что И-i, который друг мне, потерял свой хвост. И он совершенно Убит этим. Итак, будь добр, расскажи мне, как его найти".

"Хорошо", говорит Сыч. "С Юридической точки зрения Процедурный вопрос должен быть освещен следующим образом".

"Чего-чего?", говорит Пух. "Ты, Сыч, пойми, перед тобой Медведь с Низким Интеллектуальным Коэффициентом, так что эти длинные слова меня сбивают"31.

"Я имею в виду, что надо что-то предпринять".

"Ага", говорит Пух, "ладно, против этого я ничего не имею".

88

"Следует предпринять следующие шаги. Во-первых, дать объявление о Вознаграждении. Затем__"

"Минутку-минутку", говорит Пух. "Что ты говоришь, ты чихнул, и я не расслышал".

"Я не чихал".

"Да, ты чихнул, Сыч".

"Извини, Пух, я не чихал. Нельзя чихнуть и не знать, что ты чихнул".

"Ладно, но нельзя знать, что кто-то чихнул, если никто не чихал"32.

"Я сказал, что, во-первых, Объявление о Вознаграждении".

"Ладно, ты опять за свое", печально сказал Пух.

"Вознаграждении", сказал Сыч очень громко. "Мы напишем и пообещаем много Чего-Нибудь кому-то, кто найдет хвост И-i".

"Так-так, понятно", говорит Пух, кивая головой. "Если говорить о Много Чего-Нибудь", продолжал он мечтательно, "то я прежде всего имею в виду совсем немного чего-нибудь, но теперь же--в это время поутру". Он тоскливо посмотрел в сторону буфета, что стоял в углу гостиной Сыча: "Например, ложку-другую сгущенного молока или -- почему бы и нет? -- кусочек-другой меду__"

"Ну вот", сказал Сыч, "мы напишем и расклеим по всему Лесу".

"Кусочек меду", бубнил Медведь, "или -- или нет, уж как случится". И он глубоко вздохнул и попытался врубиться в то, что говорил Сыч.

Но Сыч говорил и говорил, употребляя все более длинные слова, пока не пришел к тому, с чего начал,

89

а именно, он объяснил, что человеком, который напишет объявление, будет Кристофер Робин.

"Это он написал объявления на моей двери. Ты их видел? Пух?"

Поскольку Пух уже некоторое время говорил "Да" или "Нет" по очереди с закрытыми глазами, что бы Сыч ни сказал, и поскольку последний раз была очередь говорить "Да-да", то сейчас он сказал "Нет, вовсе нет", совершенно не зная о чем вообще идет разговор33.

"Ты не видел их?", говорит Сыч, слегка удивленный. "Так пойдем и посмотрим".

Итак, они выходят наружу. И Пух смотрит на дверной молоток и объявление, висящее под ним, затем он смотрит также на колокольчик со шнурком и висящее под ним объявление, но чем больше он смотрит на колокольчик-со-шнурком, тем больше его наполняет странное чувство, что он уже раньше видел нечто подобное, где-то в другом месте и в другое время.

"Что, красивая вещь?", говорит Сыч.

"Что-то он мне напоминает", сказал Пух, "но я не могу понять что. Откуда ты его взял?"

"Просто шел по Лесу. Гляжу, висит в зарослях, я и подумал сначала, что там кто-то живет, поэтому я позвонил, и ничего не произошло, и тогда я позвонил еще раз очень громко, и он оказался у меня в руке, и поскольку мне казалось, что он никому не нужен, я взял его домой, и__"

"Сыч", торжественно говорит Пух, "ты совершил ошибку. Кое-кому он был нужен".

90

"Кому?"

"И-i. Моему дорогому другу И-i. Он нежно любил его.

"Любил его?"

"Он так к нему привязался", говорит Пух печально.

Итак, с этими словами он отцепил хвост и принес его назад И-i. И когда Кристофер Робин прибил хвост к нужному месту, И-i стал резвиться и бегать по Лесу, помахивая хвостом, настолько счастливый, что Winnie Пух, несмотря на забавность происходящего, должен был поспешить домой немножко закусить чего-нибудь, что бы его поддержало. И в конце концов, вытерев рот через полчаса, он уже гордо поет:

Кто нашел Хвост? "Я", сказал Пух. "В четверть второго (Только на самом деле было четверть одиннадцатого). Я нашел Хвост!"

Глава V. HEFFALUMP

Однажды, когда Кристофер Робин, Winnie Пух и Поросенок вместе проводили время за разговорами, Кристофер Робин перестал жевать травинку и, как бы между прочим, говорит: "Знаешь, Поросенок, я сегодня видел Heffalump'a".

"Что же он делал?", спрашивает Поросенок. "Просто фланировал в одиночестве", говорит Кристофер Робин. "Не думаю, чтобы он меня заметил".

"Я раз одного видел", сказал Поросенок. "По крайней мере, мне кажется, это был он", говорит. "А может, и не он".

"Вот и я тоже", сказал Пух, совершенно теряясь в догадках, как бы мог выглядеть Heffalump.

"Его не часто встретишь", сказал Кристофер Робин небрежно.

"Особенно теперь", говорит Поросенок. "Особенно в это время года", говорит Пух. Затем они потолковали о другом, покуда не пришло время Пуху и Поросенку возвращаться домой. Сперва, пока они ковыляли по узкой тропинке, окаймляющей Сто-Акровый Лес, то поневоле шли молча, но, подойдя к ручью и кое-как через него переправившись по камням, они снова могли идти

92

рядом с кустами вереска и возобновили дружескую болтовню о том о сем, и Поросенок тогда говорит: "Если ты понимаешь, Пух, что я имею в виду", а Пух говорит: "Это именно то, о чем я сам думал, Поросенок", а Поросенок говорит: "Но, с другой стороны, мы должны помнить", а Пух говорит:

"Вот именно, Поросенок, как раз это я упустил из виду"34. И затем, как только они подошли к Шести Сосновым Деревьям, Пух огляделся по сторонам, не подслушивает ли кто, и говорит торжественным тоном:

"Поросенок, я принял важное решение".

"Какое решение, Пух?"

"Я принял важное решение поймать Heffalump'a".

Говоря это, Пух несколько раз кивнул головой и потом подождал, пока Поросенок скажет "А как?", или "Пух, это исключено", или что-нибудь ободряющее в этом роде, но только Поросенок ничего не говорил. Факты складывались таким образом, что Поросенку очень хотелось, чтобы ему первому это пришло в голову.

"Я это сделаю", говорит Пух, подождав еще немного, "при помощи Западни. Но это должна быть Коварная Западня, так что ты, Поросенок, должен мне помочь".

"Пух", говорит Поросенок, вновь чувствуя себя совершенно счастливым, "я это сделаю". А затем говорит: "Как же мы это сделаем?", а Пух говорит:

"То-то и оно! Как?" И они оба присели, чтобы хорошенько это обдумать.

93

Тогда у Пуха возникла мысль, которая состояла в том, что они выроют Очень Глубокую Яму, и в этом случае Heffalump, проходя мимо, упадет в яму и__

"Почему?", говорит Поросенок.

"Что почему?", говорит Пух.

"Почему он в нее упадет?"

Пух поскреб нос лапой и сказал, что Heffalump будет прогуливаться, нахмыкивая песенку и поглядывая на небо, не собирается ли дождь, и поэтому он не заметит Очень Глубокой Ямы, пока не окажется на полпути к ее дну, а тогда уже будет поздно.

Поросенок сказал, что это очень хорошая Западня, но допустим, что дождь уже идет?

Пух снова поскреб нос лапой и сказал, что этого он не учел. Но затем он просиял и говорит, что уж ежели дождь будет идти, то в этом случае Heffalump наверняка будет поглядывать на небо, не проясняется ли там, и тогда он опять-таки не увидит Очень Глубокой Ямы, пока не окажется на полпути... А тогда уже будет слишком поздно.

Поросенок сказал, что теперь, когда и этот пункт прояснен, он полагает, что это действительно Коварная Западня.

Пух, весьма гордый от услышанного, чувствует, что Heffalump уже практически пойман; но оставалась еще одна вещь, которую надо было обдумать:

Где они выроют Очень Глубокую Яму?

Поросенок сказал, что в данном случае наилучшим было бы место где-нибудь поблизости от Heffalump'a и как раз перед тем, как он в нее упадет, только футов на шесть подальше.

94

"Но тогда он увидит, как мы ее роем", говорит Пух.

"Нет, если он будет все время смотреть на небо, то не увидит".

"Но он станет Подозревать", говорит Пух, "особенно, если ему случится поглядеть вниз под ноги". Он долго думает и добавляет с тоской: "Это не так просто, как я думал. Полагаю, потому-то Heffalump'ы так редко попадаются".

"Скорее всего", говорит Поросенок.

Они вздохнули и пошли прочь и, вынув из себя несколько колючек утJсника, снова сели; и Пух все время говорил себе: "Если бы я только смог придумать что-нибудь". Так как он был уверен, что животное с Высоким Интеллектуальным Коэффициентом могло бы поймать Heffalump'a, если бы только оно знало правильный путь для достижения этого.

"Положим", сказал он Поросенку, "ты хочешь поймать меня, как бы ты за это взялся?"

"Ну что ж", говорит Поросенок, "я бы сделал так. Я бы соорудил Западню и положил бы в нее Банку Меду, ты бы его учуял и пошел бы за ним, и__"

"И я пошел бы за ним", говорит Пух взволнованно, "только очень осторожно, чтобы не спугнуть, и я бы настиг Банку Меду и прежде всего облизнул бы по краешку, притворяясь, что будто там ничего нет, знаешь ли, а потом я бы еще погулял и вернулся и стал бы лизать-лизать до самой середины банки, а потом__"

"Да не бери ты в голову", говорит Поросенок, "ты был бы в Западне, и я бы тебя поймал. Теперь

95

первое, о чем надо подумать, это что Heffalump'ам больше нравится. Я думаю, желуди, а ты? Мы положим туда побольше, я говорю, да очнись, Пух!"

Пух, находившийся в сладостных мечтаниях, во мгновение ока проснулся и говорит, что Мед гораздо западнее, чем зжолуди35. Поросенок был другого мнения, и они уже было развернули по этому поводу обширную дискуссию, когда Поросенок сообразил, что если они положат в Западню желуди, то искать их придется ему, в то время как если они положат мед_ тогда как Пух примерно в это же самое время сообразил то же самое относительно своего меда, поэтому Поросенок успел сказать: "Отлично, значит, мед", как раз когда Пух подумал тоже самое и собирался сказать: "Прекрасно, стало быть, зжолуди".

"Так-так, мед, значит", говорит Поросенок таким глубокомысленным тоном, как будто вопрос уже решен. "Я вырою яму, а ты пойдешь и принесешь мед".

"Очень хорошо", говорит Пух и ковыляет восвояси.

Придя домой, он заглянул в кладовую: там он встал на стул и схватил с полки огромную банку меду. На ней было написано "MiT", но, чтобы убедиться, он снял бумажную крышку и заглянул внутрь. Выглядело это совсем как мед. "Но наверняка никогда не скажешь", подумал Пух. "Помню, мой дедушка говорил как-то, что ему приходилось видеть сыр именно такого цвета". Итак, он запустил язык в банку и основательно лизнул. "Да", говорит, "это он. Никакого сомнения. И мед, я бы сказал, с головы до ног. Если, конечно", говорит, "кто

96

нибудь не положил для смеха на дно кусок сыру. Возможно, будет лучше мне несколько углубиться... просто на тот случай... на тот случай, если Heffalump'ам не нравится сыр... так же, как и мне. О!" И он глубоко вздохнул. "Я был прав. Это мед, до самого своего основания".

Проделав все это, он отнес банку Поросенку, и Поросенок выглянул со дна Очень Глубокой Ямы и говорит: "Достал?", а Пух говорит: "Да, но не совсем полную банку", и он бросил ее Поросенку, а Поросенок говорит: "Это все, что осталось?", а Пух говорит: "Да", потому что так оно и было. Поросенок положил банку на дно Ямы, выбрался оттуда, и они вместе пошли домой.

"Ладно, Пух", говорит Поросенок, когда они дошли до Пухова дома, "спокойной ночи. Встречаемся завтра в шесть часов утра около Шести Деревьев. Посмотрим, сколько Heffalump'ов мы наловили в Западню".

"В шесть часов, Поросенок", говорит Пух, "у тебя найдется какая-нибудь веревка?"

"Нет. Зачем тебе веревка?"

"Чтобы вести их домой".

"О, я думаю, Heffalump'ы идут, если посвистеть".

"Какие идут, какие нет. О Heffalump'ax наперед ничего не скажешь".

"Ладно, спокойной ночи".

"Спокойной ночи".

И Поросенок пустился рысью к своему дому "Нарушитель Г", в то время как Пух уже готовился отойти ко сну.

97

Несколько часов спустя, как раз когда ночь начала незаметно ускользать, Пух неожиданно проснулся с чувством слабости и тревоги. Он, бывало, и раньше знавал это чувство слабости и тревоги. И он понимал, что оно означало. Он был голоден. Итак, он отправился в кладовую, встал на стул и пошарил лапой по полке, на которой не обнаружил ровным счетом ничего.

"Забавно", подумал он. "Я-то знаю, что у меня тут была банка меду. Полная банка, полная меду, под завязку, и на ней еще было написано MiT, чтобы я знал что это именно мед, а не что-нибудь. Это очень забавно". И он принялся бродить туда и сюда, недоумевая, куда мог подеваться мед, и мурлыча про себя вот такую мурлычку:

Меда нет, и нет огня. Помню: он стоял в буфете с надписью на этикетке:

"Здесь пчелиный собран MiT". Мед прекрасный, спелый мед, Ах, куда девался, милый? Ах, какой влекомый силой Ты умчался от меня?36

Он промурлыкал про себя эту мурлычку три раза слабым голосом, как вдруг вспомнил, что он положил его в Коварную Западню, чтобы поймать Heffalump'a.

"Зараза!", сказал Пух. "Весь мед ушел на то, чтобы усахарить Heffalump'a". И он снова лег в постель.

Но он не мог уснуть. Чем больше он пытался, тем меньше ему это удавалось. Он пробовал Считать Овец37, что порой неплохо помогает от бессонницы,

98

но поскольку на этот раз овцы не помогали, он принялся считать Heffalump'ов, но это было еще хуже. Потому что каждый Heffalump, которого он считал, сразу норовил схватить Пухов горшок с медом и съесть его дочиста. Несколько минут он лежал совершенно опустошенный, но, когда пятьсот восемьдесят седьмой Heffalump облизал свою пасть и сказал себе:

"Славный медок, давненько я не едал такого!", Пух не мог больше этого переносить. Он выпрыгнул из постели и побежал прямо к Шести Деревьям.

Солнце было еще в постели, но на небе над Сто-Акровым Лесом сочился свет, и казалось, что солнце уже просыпается и скоро сбросит с себя одеяло. В этом полусвете Сосновые Деревья глядели холодно и отчужденно, а Очень Глубокая Яма казалась еще более глубокой, чем была на самом деле, а Пухова банка с медом на дне ямы выглядела каким-то таинственным призраком, но не более того.

Однако, когда он подошел к ней ближе, его нос сказал ему, что это действительно был мед, а его язык высунулся и начал полировать рот, готовый приступить к делу.

"Зараза!", сказал Пух, сунув нос в банку. "Heffalump съел его!", Затем он подумал немного и говорит: "Да нет, это я съел. Совсем забыл!"

Тем временем проснулся Поросенок. Как только он проснулся, он сразу сказал себе "О!". Потом он храбро сказал себе "Да!". И затем еще более храбро "Именно так". Но он не чувствовал себя вполне храбрым, так как слово, которое крутилось, Jрзало У него в мозгу, было Heffalump.

99

Что такое был этот Heffalump?

Был ли он Свиреп?

Приходил ли он на свист?

И как он приходил?

Нежен ли он вообще с Поросятами?

Если он нежен с Поросятами, То Смотря с Какими Поросятами?

Положим, он нежен с Поросятами, но не повлияет ли на это тот факт, что у Поросенка был дедушка по фамилии Нарушитель Гарри?

Он не находил ответа ни на один вопрос.., а ведь он собирался идти смотреть своего первого Heffalump'a, и не далее, как через час.

Конечно, Пух будет с ним рядом, а вдвоем гораздо веселее. Но что, если Heffalump очень нежно любит Поросят и медведей? Не будет ли лучше притвориться, что у тебя болит голова, и не ходить к Шести Деревьям в это утро? Но тогда предположим, что день окажется удачным, в Западню не попал ни один Heffalump, а он все утро попусту проваляется в постели, теряя время. Что же делать?

И тогда ему пришла в голову Умная Мысль. Он тихонечко придет к Шести Деревьям, весьма осторожно заглянет в Западню и посмотрит, есть ли там Heffalump. И если Heffalump там, то он убежит и снова ляжет в постель, а если там его нет, то нет.

Итак, он пошел. Сначала он думал, что в западне не будет Heffalump'a, а потом думал, что будет. Подходя ближе, он уже был уверен, что Heffalump там, потому что он мог собственными ушами слышать, как тот хеффалумпил, как не знаю кто.

100

"Боже милостивый, о боже милостивый", сказал Поросенок.

Он хотел убежать прочь. Но поскольку он подошел уже очень близко, он почувствовал, что должен хоть одним глазком взглянуть на Heffalump'a.

Итак, он подполз к краю Западни и заглянул в нее...

Все это время Winnie Пух пытался стащить с головы банку из-под меду. Чем больше он тряс ею, тем глубже он в нее влезал. "Зараза!", говорил он изнутри банки, а также "Ох, на помощь!", а чаще просто "Оу!" Он пытался разбить ее обо что-нибудь, но так как он не видел того, обо что бился, то и это не помогало. Он попытался выбраться из Западни, но, так как он ничего не видел, кроме банки, и то совсем немного, он не мог найти дороги... Наконец он задрал голову, банку и все прочее и издал громкий рычащий вопль Печали и Отчаянья... и это было как раз в тот момент, когда Поросенок заглянул в Западню.

"На помощь, на помощь!", кричал Поросенок. "Heffalump! Отвратительный Heffalump!" И он пустился наутек тяжелым галопом, продолжая выкрикивать: "На помощь, на помощь, ажусный Heffalump! Мощь, мощь! Лумпасный Horralump! Хвощь, хвощь, атасный Hellerump!" И он, не переставая кричать, галопировал, пока не добрался до Кристофер-Робинова дома.

"Что за дела, Поросенок?", говорит Кристофер Робин, который как раз только что встал.

"Щоп!", говорит Поросенок, тяжело дыша. "Heff-а Heffalump".

101

"Где?"

"Там", сказал Поросенок, махнув рукой.

"Как он выглядит?"

"Как -- у него -- у него Огромная голова, такая огромная, какую только можно представить, Кристофер Робин. Огромная ненормальная вещь, как -- как -- ничто. Гигатское -- как я не знаю что, как ненормальное ничто. Как банка".

"Ладно", говорит Кристофер Робин, надевая ботинки. "Я пойду и посмотрю. Пошли".

Когда с ним был Кристофер Робин, Поросенок не боялся. Итак, они пошли...

"Я слышу его, а ты?", говорит Поросенок тревожно, когда они подошли ближе.

"Я что-то слышу", говорит Кристофер Робин.

Это был Пух, бьющийся головой об корень дерева, на который он наткнулся.

"Вон!", говорит Поросенок. "Ужас какой!"

Он теснее прижался к Кристоферу Робину.

Вдруг Кристофер Робин начал смеяться... и он смеялся и смеялся... и смеялся. И пока он смеялся -- Crack! -- с грохотом голова Heffalump'a ударилась об корень, банка разлетелась вдребезги, и на свет Божий появилась голова Пуха...

Тогда Поросенок понял, каким Глупым Поросенком он был; ему было так стыдно за себя, что он прибежал домой и тут же слег с головной болью. А Кристофер Робин и Пух вместе пошли завтракать.

"О, Медведь", сказал Кристофер Робин, "как я люблю тебя!"

"Так же, как и я тебя", говорит Пух.

102

Глава VI. ДЕНЬ РОЖДЕНИЯ

И-i, старый Осел, сидел на берегу ручья и смотрел на себя в воду.

"Душераздирающе", говорит, "вот как это выглядит. Душераздирающе". Он повернулся отошел от воды, медленно спустился на двенадцать ярдов вниз по ручью, бултыхнулся в него, переплыл на другую сторону и медленно пошел назад по другому берегу. Затем он опять посмотрел на себя в воду.

"Как я и думал", говорит, "никаких улучшений с этой стороны. Но никто не берет в голову. Душераздирающе. Вот как это выглядит".

Позади него из-за папоротника раздался хруст, и на сцене явился Пух.

"Доброе утро", сказал Пух.

"Доброе утро, Пух-Медведь", сказал И-i мрачно. "Если это действительно доброе утро", говорит. "В чем я", говорит, "сомневаюсь".

"Почему? Что за дела?"

"Ничего, Пух-Медведь, ничего. Мы все не можем, а некоторые из нас просто не хотят. Вот, собственно, и все".

"Чего все не могут?", сказал Пух, потерев нос.

"Развлечения. Песни-пляски. Танцы-шманцы. Широка страна моя родная".

103

"О!", сказал Пух. Он долго думал, а затем спросил: "Какую страну ты имеешь в виду?"

"Святая простота", продолжал И-i мрачно. "Это выражение такое есть "Святая простота"", объяснил он38. "Я не жалуюсь, но Дело Обстоит Именно Так"39.

Пух уселся на здоровенный камень и попытался обдумать все это хорошенько. Для него это звучало как загадка, а он был не силен в загадках, будучи Медведем Весьма Умеренных Умственных Способностей40. Итак, вместо этого он спел "Коттлстонский Пирог":

Коттлстонский, Коттлстонский. Коттлстонский Пирог,

Летай не станет птичкать, а птичка наутек. Загадай загадку, и я отвечу в срок:

"Коттлстонский, Коттлстонский, Коттлстонский Пирог".

Это был первый куплет. Когда он его закончил, И-i вслух не сказал, что ему это совсем не по душе, поэтому Пух по-доброму спел ему второй куплет:

Коттлстонский, Коттлстонский, Коттлстонский Пирог. Рыбка не свистнет, да и я молчок. Загадай загадку, и я отвечу в срок:

"Коттлстонский, Коттлстонский, Коттлстонский Пирог".

И-i все-таки продолжал упорно молчать, поэтому Пух нахмыкал третий куплет скорее уже просто для себя:

104

Коттлстонский, Коттлстонский, Коттлстонский Пирог. Почему цыпленок, а не носорог? Загадай загадку, и я отвечу в срок:

"Коттлстонский, Коттлстонский, Коттлстонский Пирог".

"Вот-вот", говорит тогда И-i. "Пойте. Амти-тидли, ампти-ту! Трали-вали. Много в ней лесов, полей и рек. Тешьте себя".

"Я и тешу", сказал Пух.

"Некоторые могут", говорит И-i.

"Да что такое?"

"А что-нибудь такое?"

"Ты что-то выглядишь как-то печально, И-i".

"Печально? Отчего бы мне печалиться? Сегодня мой день рожденья. Самый счастливый день в году".

"Твой день рожденья?", говорит Пух, несказанно удивленный.

"Конечно. Ты что, не видишь? Посмотри на подарки, которые я получил". Он показал копытом вокруг. "Посмотри на праздничный торт, на свечи и розовый сахар".

Пух посмотрел -- сначала направо, а потом налево.

"Подарки", говорит Пух, "праздничный торт?", говорит. "Где?"

"Ты что, не видишь?"

"Нет", сказал Пух.

"И я не вижу", говорит И-i. "Шутка", объяснил он. "Ха-ха!"

105

Пух поскреб в затылке, слегка озадаченный всем этим.

"Но это действительно твой день рожденья?", спросил он.

"Ну да!"

"О! Ладно, самые лучшие пожелания в этот день, И-i".

"И тебе, Пух-Медведь, самые лучшие пожелания".

"Но ведь это же не мой день рождения".

"Нет, это мой".

"Но ты сказал "Самые счастливые пожелания"".

"Почему бы и нет. Ты же не хочешь быть несчастным на моем дне рождения?"

"О, понимаю", говорит Пух.

"Хуже всего", сказал И-i, почти падая, "что я сам несчастен, ни подарков у меня нет, ни торта, ни свеч, и вообще никто на меня не обращает внимания, но если кому-нибудь захочется тоже побыть несчастным__"

Но для Пуха это уже был перебор. "Стой здесь", сказал он И-i, повернулся и поспешил домой так быстро, как только мог. Ибо он чувствовал, что должен подарить бедному И-i хоть какой-то подарок, а какой именно, можно было придумать потом.

Возле своего дома он обнаружил Поросенка, подпрыгивавшего, пытаясь нажать на звонок.

"Хэлло, Поросенок", сказал он.

"Хэлло, Пух", сказал Поросенок.

"Что это ты пытаешься сделать?"

106

"Это я пытаюсь нажать на звонок", сказал Поросенок. "Я как раз проходил мимо".

"Дай-ка я попробую", добродушно говорит Пух. Итак, он приподнялся и позвонил в дверь. "Я только что видел И-i", начал он рассказывать, "и бедный И-i В ОЧЕНЬ ТЯЖЕЛОМ СОСТОЯНИИ. Потому что у него сегодня день рожденья. И никто не принял этого в расчет, и он весьма мрачно настроен -- ну, ты знаешь, как И-i это делает -- и -- что-то никто не отвечает". И он снова стал звонить.

"Но Пух", говорит Поросенок, "это же твой собственный дом!"

"О!", сказал Пух. "Так и есть", говорит. "Ладно, тогда давай войдем".

Итак, они вошли внутрь. Первое, что сделал Пух, это пошел к буфету посмотреть, не осталось ли там достаточно маленькой банки меду. Увидев, что осталось, он забрал ее.

"Я дам ее И-i в качестве подарка", объяснил он. "А ты что ему подаришь?"

"Я бы ее тоже подарил", говорит Поросенок. "От нас двоих".

"Нет", говорит Пух, "так не пойдет".

"Ладно, тогда я ему подарю воздушный шар, я взял один с вечеринки. Я пойду и захвачу его с собой".

"Это тень хорошая мысль, Поросенок. Это как раз то, что приведет И-i в хорошее настроение. Никого нельзя расстроить воздушным шаром".

Поросенок потрусил к себе, а Пух пошел со своей банкой меду в другом направлении.

107

Было жарко, а идти было далеко. Он не прошел и половины, когда им овладело забавное чувство. Оно начало свой путь с кончика носа и просочилось через весь его организм до кончиков ног. Оно было в точности таким, как если бы кто-то внутри него говорил: "Теперь-то, Пух, как раз самое бы время немножко чего-нибудь того".

"Боже мой", сказал Пух, "я и не знал, что так поздно".

Итак, он сел и снял крышку с банки. "Хорошо, что я захватил с собой это", подумал он. "Много Медведей разгуливает в жаркие дни, но никто из них и не подумает взять с собой немножко того-сего". И он начал есть,

"Теперь надо понять", подумал он, облизав дно банки, "куда это я направлялся? Ах да, И-i". Он медленно поднялся.

И тогда он вдруг вспомнил. Он съел подарок, приготовленный для И-i.

"Черт!", сказал он. "Что мне делать? Я должен подарить ему что-то".

Сначала он ничего не мог придумать. Потом он подумал: "Ладно, это очень красивый горшок, даже если там нет меда. И если я хорошенько его помою и кто-нибудь напишет на нем "Счастливого Дня Рожденья", то И-i сможет держать в нем вещи, что может оказаться полезным". Итак, поскольку он уже дошел до Сто-Акрового Леса, он углубился в него, чтобы зайти к Сычу, который там жил.

"Доброе утро, Сыч", сказал он.

"Доброе утро, Пух", сказал Сыч.

108

"Сердечные пожелания ко дню рождения И-i", сказал Пух.

"О, вот даже как?"

"Что ты ему подаришь, Сыч?"

"А ты что ему подаришь, Пух?"

"Я подарю ему Полезный Горшок для Хранения Вещей, и я хочу попросить тебя__"

"Этот, что ли?", говорит Сыч, взяв его из Пуховых лап.

"Да, и я хочу попросить тебя__"

"Кто-то хранил в нем мед", говорит Сыч.

"В нем все что угодно можно хранить", серьезно говорит Пух. "Это очень Полезно. И я хочу попросить тебя__"

"Ты должен написать на нем "A Happy Birthday!"

"Именно об этом я и хочу попросить тебя", говорит Пух. "Потому что у меня правописание шаткое. Оно хорошее, но шаткое, и буквы становятся куда хотят. Можешь ты написать "A Happy Birthday!" для меня?"

"Славный горшочек", сказал Сыч, рассматривая его со всех сторон. "Может быть, я его тоже подарю? От нас двоих?"

"Нет", говорит Пух. "Так не пойдет! Сейчас я его сначала вымою, а потом ты на нем напишешь".

Ладно, он вымыл горшок и вытер его, в то время как Сыч грыз кончик карандаша, припоминая, как пишется Birthday.

"Пух, ты умеешь читать?", спросил он с некоторой тревогой. "Там на моей двери объявления на

109

счет звонков и подергиваний, которые написал Кристофер Робин. Ты их можешь прочитать?"

"Мне Кристофер Робин сказал, что там написано, и тогда я смог".

"Ну вот, и я скажу тебе, что здесь говорится, и тогда ты сможешь прочесть".

Итак, Сыч написал... И вот что он написал:

HIPY PAPY BTHUTHDTH THUTHDA BTHUTHDY.

Пух следил за ним с восторгом.

"Я просто пишу "A Happy Birthday"", небрежно говорит Сыч.

"Довольно длинно получилось", сказал Пух, на которого все это произвело большое впечатление.

"Ну, на самом-то деле я пишу "A Very Happy Birthday с любовью от Пуха". Естественно, чтобы написать такую длинную вещь, карандаша пошло порядочно".

"О, понимаю", сказал Пух.

Пока все это происходило, Поросенок сбегал к себе домой за шаром для И-i. Он прижимал его к себе, чтобы не уронить, и бежал так быстро, как только мог, чтобы попасть к И-i раньше Пуха, так как он думал, что он как будто окажется первым, кто подарил подарок и как будто он подумал об этом сам, без всякой подсказки. И устремляясь вперед и думая, как будет приятно удивлен И-i, он совершенно перестал смотреть под ноги, и вдруг его нога попала в кроличью нору, и он упал прямо вниз пятачком.

110

BANG!!!???!!!

Поросенок лежал, соображая, что произошло. Сначала он подумал, что это весь мир взорвался, затем он подумал, что взорвался только Лес, и затем он подумал, что, возможно, взорвался только он сам и что он сейчас оказался совсем один на Луне или где-нибудь еще и никогда больше не увидит ни Кристофера Робина, ни Пуха, ни И-i. А затем он подумал: "Ладно, даже если я на Луне, вряд ли имеет смысл все время лежать, уткнувшись пятачком в землю". Итак, он осторожно поднялся и огляделся вокруг.

Он был все еще в Лесу!

"Забавно", подумал он. "Откуда же тогда взялся звук взрыва? Я не мог издать такой звук, падая. И где же мой шар? И что делает там этот клочок сырой тряпки?"

Это был воздушный шар!

"Боже мой!", сказал Поросенок, "Боже, боженька милостивый! Ладно, чего уж теперь. Вернуться назад я не могу, у меня нет другого воздушного шара. А может быть, И-i не так любит воздушные шары".

Итак, он потрусил дальше с довольно печальным видом, спустился к берегу ручья в том месте, где обретался И-i, и позвал его.

"Доброе утро, И-i", закричал Поросенок.

"Доброе утро, Маленький Поросенок", говорит И-i. "Если это утро можно назвать добрым. В чем лично я сомневаюсь", говорит. "Но не в этом дело", говорит.

111

"Много счастливых пожеланий ко дню рождения", сказал Поросенок, подойдя поближе.

И-i перестал рассматривать себя в ручье и уставился на Поросенка.

"Что ты сказал, повтори", говорит.

"Много сча..."

"Подожди минутку".

Балансируя на трех копытах, он начал осторожно прилаживать четвертое к уху. "Я научился этому вчера", объяснил он, упав три раза подряд. "Это довольно легко. Так я лучше слышу. Ну вот, получилось. Так что ты сказал?" Он копытом повернул ухо вперед.

"Много счастливых пожеланий ко дню рождения!", снова сказал Поросенок.

"Имеется в виду я?"

"Конечно, И-i".

"Мой день рожденья?"

"Да".

"У меня что, настоящий день рожденья?"

"Да, И-i, я принес тебе подарок".

И-i отнял правое копыто от правого уха, повернулся кругом и с большим трудом поднял левое копыто.

"Я должен услышать это другим ухом", говорит. "Итак".

"Подарок", сказал Поросенок очень громко.

"Опять имеется в виду я?"

"Да".

"Все еще мой день рожденья?"

"Конечно, И-i".

112

"У меня, выходит, настоящий день рожденья?"

"Да, И-i, и я принес тебе воздушный шар".

"Воздушный гиар?", говорит И-i. "Ты сказал, воздушный шар? Одна из тех больших цветных вещей, которые летают? Веселье, танцы-шманцы, бояре-а-мы-к-вам-пришли?"

"Да, но, боюсь, -- мне очень неловко, И-i, но, когда я бежал, чтобы принести его тебе, я упал".

"Боже-боже, как не повезло! Вероятно, ты слишком быстро бежал. Ты не ушибся, Маленький Поросенок?"

"Нет, но я -- я -- ох, И-i, я разорвал шар".

Последовало долгое молчание.

"Мой воздушный шар?", говорит И-i наконец.

Поросенок кивнул.

"Мой день-рожденный воздушный шар?"

"Да, И-i", говорит Поросенок, потихоньку всхлипывая. "Вот он. С многими счастливыми пожеланиями ко дню рождения!" И он вручил И-i маленький клочок мокрой тряпки.

"Это?", говорит И-i, несколько удивленный.

Поросенок кивнул.

"Мой подарок?"

Поросенок снова кинул.

"Воздушный шар?"

"Да".

"Спасибо тебе, Поросенок", сказал И-i. "Ты можешь не отвечать, если не хочешь", продолжал он, "но какого цвета был этот воздушный шар, когда он, ну -- когда это был воздушный шар?"

"Красного".

113

"Подумать только. Красного", пробормотал И-i. "Мой любимый цвет. А как велик он был?"

"Примерно как я".

"Подумать только... Примерно как ты", говорит И-i печально. "Мой любимый размер. Ну-ну. Ладно-ладно".

Поросенок чувствовал себя в высшей степени несчастным и совершенно не знал, что сказать. Он было открыл рот, чтобы начать что-то говорить, но тут же решил, что говорить нечего, как вдруг он услышал крик с другого берега ручья, и это был Пух.

"Всего лучшего ко дню рождения", завопил Пух, забыв, что он это уже сегодня говорил.

"Спасибо тебе, Пух, я уже получил все лучшее", мрачно сказал И-i.

"Я принес тебе маленький подарок", взволнованно сказал Пух.

"У меня уже есть один", сказал И-i.

Пух перебрался через ручей к И-i, а Поросенок сидит несколько поодаль, закрыв пятачок лапами и потихоньку всхлипывая.

"Это Полезный Горшок", говорит Пух. "Вот он. И на нем написано "Л Happy Birthday, с любовью от Пуха". Вот все, что на нем написано. Он для того, чтобы держать в нем вещи. Смотри".

Когда И-i увидел горшок, он неожиданно очень воодушевился.

"Вот это да!", говорит. "Я полагаю, что Шар как раз войдет в мой Горшок".

"Ох, нет, И-i", говорит Пух. "Шары слишком велики, чтобы входить в горшки. Что ты можешь делать с воздушным шаром, так это нести__"

114

"Не с моим", сказал И-i гордо. "Смотри, Пух". И не успел Поросенок, убитый горем, оглянуться, И-i схватил шар в зубы и осторожно поместил его в горшок; потом вынул и положил на землю; затем опять схватил его и положил осторожно назад в горшок.

"Ну точно!", говорит Пух. "Входит!"

"Точно, ну и дела", говорит Поросенок. "И выходит".

"Что я говорил?", сказал И-i. "Он входит и выходит туда и сюда равным образом".

"Я очень рад", говорит Пух, "что мне пришла мысль подарить тебе Полезный Горшок для держания вещей".

"Я очень рад", говорит Поросенок, что мне пришла в голову мысль подарить тебе то, что бы можно было положить в Полезный Горшок".

Но И-i не слышал. Он брал шар и клал его снова в горшок и тут же вынимал оттуда, по уши счастливый.

"А разве я не подарил ему ничего?", печально говорит Кристофер Робин.

"Конечно, подарил", говорю, "ты подарил ему -- разве ты не помнишь -- маленькую -- маленькую__"

"Я подарил ему коробку с красками для рисования".

"Так оно и было".

"Почему же я не подарил ему ее в то утро?"

"Ты был занят приготовлением вечера. Там был торт с мороженым и три свечи и его имя на розовой глазури и__".

"Да, я помню", говорит Кристофер Робин.

115

Глава VII. КАНГА

Никто, казалось, не понимал, откуда они явились, но они были в Лесу: Канга и Бэби Ру. Когда Пух спросил Кристофера Робина, как они здесь оказались, Кристофер Робин сказал: "Обычным способом, если ты понимаешь, что я имею в виду, Пух"38. Пух, который совершенно не понимал, говорит "О!". Затем он дважды кивнул головой и говорит: "Обычным способом. О!" Потом он пошел расспросить своего приятеля Поросенка, что он думает обо всем этом. А около дома Поросенка он обнаружил Кролика. Итак, они все вместе посидели и потолковали об этом хорошенько.

"Что мне не нравится во всем этом, так это вот что", сказал Кролик. "Вот мы -- ты, Пух, и ты, Поросенок, и Я -- и вдруг__"

"И И-i", говорит Пух.

"И И-i" -- когда вдруг__"

"И Сыч", говорит Пух.

"И Сыч -- и тогда все вдруг__"

"О, еще И-i", говорит Пух. "Я забыл его".

"Вот -- мы -- тут", сказал Кролик весьма громко и отчетливо, "все мы -- и затем вдруг мы просыпаемся однажды утром, и что мы обнаруживаем? Мы обнаруживаем среди нас Странное Животное, о ко

116

тором мы раньше вообще и слыхом не слыхали! Животное, которое носит членов своей семьи с собой в кармане! Предположим, я носил бы свою семью с собой в кармане, это сколько же мне нужно было бы иметь карманов?"

"Шестнадцать", сказал Пух.

"А по-моему, семнадцать", сказал Кролик. "И еще один для носового платка. Итого восемнадцать. Восемнадцать карманов на одном пиджаке. С ног собьешься".

Последовало долгое молчание, заполненное размышлениями, и затем Пух, который тяжело хмурил брови на протяжении нескольких минут, говорит:

"Я насчитал пятнадцать".

"Что?", говорит Кролик.

"Пятнадцать".

"Что пятнадцать?"

"Членов твоей семьи".

"А при чем тут они?"

Пух потянул носом и сказал, что, мол, ему казалось, что Кролик говорил о своей семье.

"Неужели?", небрежно сказал Кролик.

"Да, ты говорил".

"Не бери в голову, Пух", говорит Поросенок.

"Вопрос в том, что мы будем делать с Кангой", нетерпеливо сказал Кролик.

"О, понимаю", говорит Пух.

"Лучше всего", сказал Кролик, "было бы выкрасть Бэби Ру и скрыть его. И тогда, когда Канга скажет 'Где Бэби Ру?', то мы скажем "Аха!"

117

"Аха!", сказал Пух, упражняясь. "Аха! Ну да, конечно, продолжал он, "ведь мы можем сказать "Аха!", даже если мы и не украдем Бэби Ру".

"Пух", сказал Кролик ласково, "ты просто идиот".

"Я знаю", говорит Пух скромно.

"Мы говорим "Аха"! с тем, чтобы Канга поняла, что мы знаем, где находится Бэби Ру. 'Аха' означает:

"Мы откроем тебе местонахождение Бэби Ру, если ты обещаешь уйти из Леса и никогда больше обратно не приходить". Теперь замолчите, я буду думать".

Пух отошел в сторону и попытался выговорить "Аха!" соответствующим тоном. Иногда ему казалось, что он уяснил то, что говорил Кролик, а иногда казалось, что не уяснил. "Полагаю, все решит практика", думал он. "Интересно, Канге тоже надо будет практиковаться, чтобы нас понять?"

"Меня одно волнует", говорил Поросенок, нервно перебирая копытцами. "Я говорил с Кристофером Робином, и он сказал, что Канга В Целом Считается Одним из Свирепейших Животных. Меня не пугают Свирепые Животные как таковые, но хорошо известно, что, если Одно из Свирепейших Животных Лишают Его Детеныша, оно становится свирепым, как Два Свирепейших Животных. И в этом случае говорить "Аха!" довольно глупое.

"Поросенок", сказал Кролик, облизывая кончик карандаша, "в тебе нет ни капли мужества".

"Тяжело быть храбрым", сказал Поросенок, потянув пятачком, "когда ты всего лишь Очень Маленькое Животное".

118

Кролик, который уже было начал что-то деловито писать, посмотрел на Поросенка и говорит:

"Именно потому, что ты очень маленькое животное, ты будешь особенно Полезным для нас в этом предприятии".

Поросенок так разволновался, что забыл испугаться еще больше, а когда Кролик заметил, что Канги проявляют Свирепость только в Зимние месяцы, будучи в другие времена года в Добром Расположении Духа, он уже не мог усидеть на месте, настолько он был полон желания стать полезным прямо в эту же минуту.

"А как же я", печально говорит Пух. "Неужели я не буду полезным!"

"Не беда, Пух", сказал Поросенок успокаивающим тоном, "возможно, в другой раз".

"Без Пуха", торжественно говорит Кролик, очиняя карандаш, "предприятие будет невозможно".

"О", сказал Поросенок, стараясь не показать, что разочарован. А Пух ушел в уголок комнаты и гордо говорит себе: "Без меня-то невозможно! Тот еще Медведь!"

"Теперь слушайте все сюда", сказал Кролик, кончив писать. Пух и Поросенок, разинув рты, с готовностью сели слушать. Вот что прочитал Кролик:

ПЛАН ЗАХВАТА БЭБИ РУ

1. Общие Замечания. Канга бегает быстрее любого из Нас, включая Меня.

2. Еще Более Общие Замечания. Канга никогда не спускает глаз с Бэби Ру, за исключением того времени, когда он надежно заперт у нее в кармане.

119

3. Следовательно. Если мы хотим захватить Бэби Ру, мы должны Быстро Сделать Ноги, потому что Канга бегает быстрее любого из Нас, включая Меня (см. 1).

4. Мысль. Если бы Ру выпрыгнул из кармана Канги, а Поросенок прыгнул бы туда вместо него, Канга не поняла бы разницы, потому что Поросенок -- Очень Маленькое Животное.

5. Так же, как и Ру.

6. Но для того, чтобы не увидеть, как Поросенок прыгает в ее Карман, Канга должна смотреть в другое место.

7. См. 2.

8. Другая мысль. Но если бы Пух говорил с ней очень увлеченно, она, может быть, посмотрела бы на секунду в другое место.

9. И тогда бы я схватил Ру и убежал.

10. Быстро.

11. И Она ничего не заметит до Впоследствии.

Ладно, Кролик громко все это прочитал и подождал немного, не скажет ли кто-нибудь чего. А потом Поросенок, который до этого только открывал и закрывал рот, так хрипло говорит:

"А -- что Впоследствии?"

"Что ты имеешь в виду?"

"Когда Канга поймет Разницу?"

"Тогда мы все скажем "Аха!"

"Все трое?"

"Да".

"О!"

120

"Ладно, Поросенок, в чем дело?"

"Ни в чем", говорит Поросенок, "если мы на самом деле все трое скажем это. Если мы все трое скажем это, тогда ни в чем", говорит. "Но мне не улыбалось бы говорить "Аха!" одному, потому что это прозвучит не очень-то хорошо. Между прочим", говорит, "ты совершенно уверен насчет того, что ты сказал по поводу зимних месяцев?"

"Зимних месяцев?"

"Да, что Свирепеют только в Зимние Месяцы".

"О, да-да, тут все в порядке. Ну, Пух? Ты понял, что ты должен делать?"

"Нет", говорит Пух-Медведь. "Еще нет", говорит. "А что я буду делать?"

"Ладно, ты должен только увлеченно говорить о чем-нибудь с Кангой, так чтобы она больше ничего не замечала".

"О! О чем?"

"О чем хочешь".

"Ты имеешь в виду потолковать немного о поэзии или о чем-нибудь этаком?"

"Вот именно", сказал Кролик. "Замечательная идея. А теперь пошли".

Итак, они все пошли искать Кангу.

Канга и Ру спокойно проводили день на песчаной отмели. Бэби Ру практиковался в очень маленьких прыжках по берегу, падал в мышиные норы и выбирался обратно. А Канга суетилась и говорила: "Только еще один прыжок, дорогуша, и затем мы должны идти домой". И в этот момент на холме появился -- никогда не догадаетесь, кто! -- не кто иной, как Пух.

121

"Добрый день, Канга".

"Добрый день, Пух".

"Погляди, как я прыгаю", запищал Ру и упал в очередную мышиную нору.

"Хэлло, Ру, приятель!"

"Мы как раз собирались домой", говорит Канга.

"Добрый день, Кролик. Добрый день, Поросенок".

Кролик и Поросенок, которые поднялись с другой стороны холма, сказали "Добрый день" и "Хэлло, Ру", а Ру предложил им поглядеть, как он прыгает, и вот они стояли и глядели.

И Канга тоже глядела...

"Ах да, Канга", сказал Пух, после того как Кролик дважды подтолкнул его. "Я не знаю, тебя вообще-то интересует поэзия?"

"Вообще-то нет", сказала Канга.

"О!", сказал Пух.

"Ру, дорогуша, еще один прыжок, и мы должны идти домой".

Последовало короткое молчание, во время которого Ру упал в очередную мышиную нору.

"Продолжай", говорит Кролик громким шепотом, приставив лапу ко рту.

"Что касается поэзии", говорит Пух, "я тут набросал одно стихотворение мимоходом. Оно в таком роде -- позволь мне__"

"Вы подумайте!", сказала Канга. "Теперь, Ру, дорогуша__"

"Тебе таки понравится этот стишок", сказал Кролик.

122

"Он тебе придется по душе", сказал Поросенок.

"Ты должна слушать очень внимательно", сказал Кролик.

"Так, чтобы не пропустить ничего", сказал Поросенок.

"О да, конечно", сказала Канга, но она все еще продолжала смотреть на Бэби Ру.

"Как там было, Пух", сказал Кролик.

Пух слегка прокашлялся и начал.

СТРОКИ, СОЧИНЕННЫЕ МЕДВЕДЕМ С НИЗКИМ I.Q,

В тот жаркий день (как раз в обед) В тот Понедельник -- все в дыму. Я думал: "Верно или нет? Возможно ль? Нужно ль? И кому?

Во Вторник -- снег. Надел пальто, Но чувствую, что неспроста, Не знаю толком, who есть кто, И что к чему? И кто -- куда?

А в Среду -- небо голубей, Но все стучит, скребет в мозгу... Сдаюсь! Не знаю, хоть убей! Убей, но больше не могу.

В Четверг, когда мороз крепчал И на деревьях крепнул лед, Я понял все, но промолчал И думал: "Кто ж меня поймет?"

А в Пятницу__

123

"Да? Неужели?", говорит Канга, не дослушав о том, что произошло в Пятницу. "Еще прыжок, Ру, дорогуша, и мы должны собираться".

Кролик дал Пуху поторапливающий тычок.

"К разговору о поэзии", сказал Пух быстро, "ты когда-нибудь замечала это дерево, вон там, направо?"

"Где?", сказала Канга. "Теперь, Ру__"

"Прямо направо", говорит Пух, показывая за спину Канги.

"Нет", говорит Канга. "Теперь прыгай ко мне, Ру, дорогуша, и мы пойдем домой".

"Ты просто обязана посмотреть на то дерево, что направо", говорит Кролик. "Давай я подержу Ру". И он схватил Ру своими лапами.

"Я на нем отсюда могу различить птицу", говорит Пух. "Или это рыба?"

"Ты должна увидеть эту птицу", говорит Кролик. "Если это не рыба".

"Да это не рыба, это птица", говорит Поросенок.

"Ну да", говорит Кролик.

"Это Скворец или Черный Дрозд", сказал Пух.

"В этом-то весь вопрос", говорит Кролик, "то ли это черный дрозд, то ли скворец?"

И тогда Канга наконец поворачивает голову, чтобы посмотреть. И в этот момент, когда ее голова повернута, Кролик громким голосом говорит "На место, Ру!", и Поросенок прыгает в карман Канги. Кролик же мчится прочь с Ру в лапах так быстро, как только может.

"Что такое, где Кролик?", говорит Канга, повернувшись назад. "С тобой все в порядке, Ру, дорогуша?"

124

Поросенок пискнул что-то ру-образным голосом со дна Кангиного кармана.

"Кролик должен был уйти", сказал Пух. "Я думаю, он подумал о чем-то, что он должен был сделать, а это выяснилось только сейчас, совершенно неожиданно".

"А Поросенок?"

"Я думаю, Поросенок подумал о том же самом в то же самое время. Неожиданно".

"Ладно, мы должны двигаться домой", говорит Канга. "До свиданья, Пух". И в три больших прыжка она умчалась.

Пух следил за ней, когда она убегала.

"Хотел бы я уметь прыгать вот так", подумал он. "Некоторые могут, некоторые нет. Такова жизнь".

Но были моменты, когда Поросенок желал бы, чтобы и Канга не могла. Часто раньше, когда он шел длинной дорогой домой через Лес, ему хотелось стать птицей, но теперь он тряско думал, болтаясь на дне Кангиного кармана: "Если это называется летать, то я никогда на это не пойду".

Конечно, как только Канга расстегнула свой карман, она поняла, что произошло. Она испугалась только на мгновенье, а потом поняла, что не испугалась, так как она чувствовала совершенно уверенно, что Кристофер Робин ни за что не допустит, чтобы Ру причинили какой-то вред. Итак, она сказала себе: "Если они играют со мной в такие игры, то я сама их разыграю".

"Теперь, Ру, дорогуша", сказала она, вынув Поросенка из кармана, "пора в Кроватку".

125

"Аха!", сказал Поросенок -- настолько хорошо, насколько это было возможно после Ужасающей Поездки. Но это получилось не самое лучшее "Аха", и Канга, казалось, вовсе не поняла всего его значения.

"Сначала в Ванну", сказала Канга бодрым голосом.

"Аха!", снова сказал Поросенок, тревожно оглядываясь по сторонам в поисках сообщников. Но сообщников здесь не было. Кролик у себя дома играл с Бэби Ру и с каждой минутой чувствовал к нему все большую нежность, а Пух, который решил стать Кангой, был еще на берегу, практикуясь в прыжках.

"Я вовсе не уверена", глубокомысленно говорит Канга, "что принять сегодня холодный душ не было бы хорошей мыслью. Как тебе это, Ру, дорогуша?"

Поросенок, который в действительности никогда не был в восторге от ванн, задрожал мелкой дрожью и -- таким храбрым голосом, на какой он только был способен, -- говорит:

"Канга, я вижу, пришло время говорить откровенно".

"Забавный малыш Ру", сказала Канга, приготавливая воду для ванны.

"Я не Ру", громко сказал Поросенок. "Я -Поросенок!"

"Да, дорогуша, да", сказала Канга, успокаивающим голосом. "Надо же, подражает голосу Поросенка! Такой умница", продолжала она, доставая большой кусок желтого мыла из буфета. "Ну, что мы теперь будем делать?"

126

"Ты что, не видишь?", заорал Поросенок. "У тебя что, глаз нет? Посмотри на меня".

"Я и смотрю, Ру, дорогуша", говорит Канга более прохладным тоном, "и ты помнишь, что я тебе вчера говорила о том, чтобы не корчить рожи. Если ты будешь продолжать корчить рожу, как у Поросенка, ты вырастешь таким, как Поросенок, -- и тогда -- подумай, как ты сам об этом будешь жалеть42. А теперь в ванну, и давай не будем об этом говорить дважды".

И прежде чем Поросенок успел что-либо сообразить, он оказался в ванне, и Канга жестко скребла его мочалкой.

"О!", кричал Поросенок. "Пусти меня. Я -- Поросенок".

"Не открывай рта, дорогуша", говорит Канга, "а не то в него попадет мыло. Ну вот! Что я тебе говорила!"

"Ты -- ты -- ты сделала это нарочно", брызгал Поросенок, как только обрел дар речи... и затем вновь случайно схлопотал полный рот мыла.

"Все в порядке, дорогуша, не говори ничего", сказала Канга, и в следующее мгновенье Поросенок был вынут из ванны и насухо вытерт полотенцем.

"Теперь", сказала Канга, "лекарство, а затем спать".

"Л-лекарство?", говорит Поросенок.

"Чтобы ты вырос большим и сильным, дорогуша. Ты же не хочешь вырасти маленьким и слабым, как Поросенок, ведь не хочешь? То-то же!"

В этот момент в дверь постучали.

127

"Войдите", говорит Канга, и входит Кристофер Робин.

"Кристофер Робин! Кристофер Робин!", завопил Поросенок. "Скажи Канге, кто я есть! Она говорит, что я Ру. Я не Ру, ведь правда?"

Кристофер Робин очень внимательно на него посмотрел и покачал головой.

"Ты не можешь быть Ру", сказал он, "потому что я только что видел Ру, играющим в доме у Кролика".

"Ну и ну!", говорит Канга. "Подумать только! Чтоб я так ошиблась".

"Вот видишь!", говорит Поросенок. "Я говорил тебе. Я -- Поросенок".

Кристофер Робин вновь покачал головой.

"О, ты не Поросенок", говорит. "Я знаю Поросенка хорошо, и он совершенно другого цвета".

Поросенок начал говорить, что это потому, что он только что принимал ванну, но затем понял, что лучше ему этого не говорить, и как только он открыл рот, чтобы сказать что-нибудь еще, Канга всунула ему в рот ложку лекарства, а затем похлопала его по спине и сказала, что на самом деле оно вполне нормальное по вкусу, надо только его хорошенько распробовать.

"Я знала, что это не Поросенок", сказала Канга. "Интересно, кто это может быть?"

"Возможно, это кто-то из родственников Пуха", сказал Кристофер Робин. "Может, племянник или дядя или что-то в этом роде?"

Канга согласилась, что это вполне возможно, и сказала, что надо будет дать ему какое-нибудь имя.

128

"Я назову его Путль", говорит Кристофер Робин. "Генри Путль для краткости".

И как раз когда все это решалось, Генри Путль вырвался из рук Канги и прыгнул на землю. К его великой радости, Кристофер Робин оставил дверь открытой. Никогда Генри Путль Поросенок не бегал так быстро, как он бежал в этот раз. Он не останавливался до тех пор, пока не добрался до дому. Но когда он был в ста ярдах от дома, он остановился и оставшуюся часть дороги катился по земле, чтобы вновь обрести свой натуральный, приятный и удобный цвет...

Итак, Канга и Ру остались в Лесу. И каждый Вторник Ру проводит время со своим большим другом Кроликом, и каждый Вторник Канга проводит время со своим большим другом Пухом, обучая его прыжкам, и каждый Вторник Поросенок проводит день со своим большим другом Кристофером Робином. Итак, все снова счастливы.

Глава VIII. СЕВЕРНЫЙ ПОЛЮС

Однажды Пух взбирался на вершину Леса для того, чтобы увидеть своего друга Кристофера Робина и понять, интересуется ли он теперь вообще Медведями. В то утро за завтраком (обычная еда -- мармелад, слегка намазанный на парочку сот) он неожиданно придумал новую песню. Она начиналась приблизительно так:

Лейся, звонкая песня Медведя...

Когда он уже зашел в ее сочинении достаточно далеко, он помотал головой и подумал про себя:

"Прекрасное начало для песни, но как насчет второго куплета?" Он попытался спеть "Лейся" два или три раза, но оказалось, что это не помогает. "Возможно, было бы лучше", подумал он, "если бы я пел 'Взвейся'".

Итак, он спел все это по новой, но это не было лучше. "Ну ладно", говорит, "Я спою этот первый куплет, и, возможно, если я спою его очень быстро, то я найду себя, исполняя третий и четвертый куплеты, даже не успев об этом подумать хорошенько. Это будет Добрая Песня. Итак:

Лейся, звонкая песня Медведя По просторам родной стороны!

130

Не страшны мне ни дождик, ни ветер, Холод, град и мороз не страшны.

Моя морда измазана медом,

Мои лапы по локоть в меду.

Пой, Медведь, столь любимый народом!

Скоро полдень. Обедать пойду.

Ему стало от этой песни так приятно, что он ее пел всю дорогу к вершине Леса, "А если я буду ее петь еще дольше", подумал он, "то наступит время, чтобы немножечко слегка того-сего, и тогда последняя строка будет правильной". Поэтому он вместо пенья стал хмыкать.

Кристофер Робин сидел перед дверью своего дома и надевал Большие Бутсы. Как только Пух увидел Большие Бутсы, он понял, что предстоит Приключение, и он слизал мед с носа тыльной стороной лапы и привел себя в порядок, насколько мог, так чтобы выглядеть готовым на Все.

"Доброе утро, Кристофер Робин", провозгласил он.

"Доброе утро Пух-Медведь. Вот, не могу надеть этот Бутс".

"Плохо", говорит Пух.

"Как ты думаешь, не будешь ты так добр сесть позади меня, а я потяну его сильно, чтобы не упасть на спину".

Пух сел, уперся лапами в землю и стал напирать сзади на Кристофера Робина, а Кристофер Робин напирал на него и натягивал, натягивал Бутс на ногу, пока наконец не натянул.

131

"Дело сделано", говорит Пух. "Что дальше?"

"Мы все идем в Экспедицию", говорит Кристофер Робин, вставая и отряхиваясь. "Спасибо тебе, Пух".

"Идем в Эскпотицию", сказал Пух, готовый на все. "Не думаю, что я когда-нибудь бывал хоть на одной. Куда же пойдем на этой Эскпотиции?"

"Экспедиции, глупый старый Медведь. Сначала идет "к".

"О!", говорит Пух. "Понимаю". Но он на самом деле не понимал.

"Мы идем открывать Северный Полюс".

"О!", сказал Пух снова. "Что такое Северный Полюс?", спрашивает.

"Это как раз то, что открывают", говорит Кристофер Робин небрежно, на самом деле далеко не уверенный в том, что говорит.

"О! Понимаю", говорит Пух. "Медведи представляют какую-нибудь ценность в такого рода открывании?"

"Конечно, представляют. И Кролик, и Канга, и все мы. Это же Экспедиция. Вот что значит экспедиция: длинная линия из всех. Ты бы лучше сказал другим, чтобы были готовы, пока я приведу в порядок свое ружье. И мы должны запастись Продовольствием".

"Чем запастись?"

"Взять что-нибудь поесть".

"О!", говорит Пух весело. "Я думал, ты говоришь про довольствие. Я пойду и скажу им". И он потопал прочь.

132

Первым, кого он встретил, был Кролик.

"Хэлло, Кролик", сказал он, "это ты что ли?"

"Давай притворяться, как будто это не я", говорит Кролик, "посмотрим, что получится".

"У меня для тебя сообщение".

"Я ему передам".

"Мы все идем в Эскпотицию с Кристофером Робином!"

"Что это такое, и когда мы на нее идем?"

"Это нечто вроде лодки, я думаю".

"О! В этом роде?"

"Да. И мы пойдем открывать Полюс или что-то там. Или это был Молюс? Как бы то ни было, мы пойдем его открывать.

"Ты что, серьезно что ли?"

"Да. И мы должны взять Прону, вообще поесть с собой. На тот случай, если нам захочется есть. Теперь я пойду к Поросенку. Скажи Канге, ладно?"

Он оставил Кролика и поспешил к дому Поросенка. Поросенок сидел на земле около двери своего дома, с энтузиазмом дуя на одуванчик, и гадая, произойдет ли это в этом году, в следующем, произойдет ли вообще когда-нибудь или никогда не произойдет41. Он только что обнаружил, что этого никогда не произойдет, и пытался вспомнить, что это было, надеясь, что это не было что-то хорошее, когда явился Пух.

"О! Поросенок", говорит Пух взволнованно. "Мы идем в Эскпотицию, все мы, с едой. Что-то открывать".

"Что открывать?", опасливо сказал Поросенок.

133

"О! Ну что-то там".

"Ничего свирепого?"

"Насчет свирепого Кристофер Робин ничего не говорил. Он только сказал, что там есть 'к'".

"Главное, чтобы у него зубы были поменьше", серьезно сказал Поросенок. "Но если с нами идет Кристофер Робин, я вообще ничего не имею против".

Спустя немного времени, когда они стояли наготове у вершины Леса, Эскпотиция началась. Первым шел Кристофер Робин и Кролик, затем Поросенок и Пух, затем Канга с Ру в кармане и Сыч, затем И-i; в самом конце длинной шеренгой -- все друзья-и-родственники Кролика.

"Я их не звал", сказал Кролик небрежно. "Они сами пришли. Они всегда так. Пусть маршируют в конце, после И-i".

"Что я скажу", говорит И-i, "так это вот что. Это выбивает из колеи. Я не хотел идти на эту Эскпо -- как сказал Пух. Я пришел только, повинуясь чувству долга. Но вот я здесь: и если я нахожусь в конце Эскпо -- того, о чем идет речь, -- тогда позвольте мне быть концом. Но если каждую минуту, когда я хочу присесть, чтобы слегка отдохнуть, я должен отряхивать с себя с полдюжины субтильных друзей-и-родственников Кролика, то это не Эскпо -- как бы она ни называлась, -- вовсе, это просто Беспорядочный Гвалт. Вот что я скажу".

"Я понимаю, что И-i имеет в виду", сказал Сыч. "Если вы спросите меня _"

"Я никого не спрашивал", сказал И-i. "Я просто обращаюсь ко всем. Мы можем искать Северный

134

Полюс или мы можем играть в "Бояре, а мы к вам пришли" с хвостовой частью этого муравейника. Мне это все равно".

Послышался окрик из головной части колонны.

"Вперед", кричал Кристофер Робин.

"Вперед", кричали Пух и Поросенок.

"Вперед", сказал Сыч.

"Мы отстали", сказал Кролик. "Я должен идти". И он поспешил вперед эскпотиции к Кристоферу Робину.

"Все в порядке", говорит И-i. "Мы идем. ТОЛЬКО НЕ СВАЛИВАЙТЕ ПОТОМ НА МЕНЯ!"

Итак, они все пошли открывать Северный Полюс. И по мере того, как они шли, они болтали друг с другом о том о сем, все кроме Пуха, который сочинял песню.

"Это первый куплет", сказал он Поросенку.

"Чего первый куплет?"

"Моей песни".

"Какой песни?"

"Вот этой".

"Какой этой?"

"Ладно, Поросенок, если послушаешь, то узнаешь".

"Откуда ты знаешь, что я не послушаю?"

На это Пуху уже нечего было ответить, и он затянул свою песню:

Они все отправились Полюс искать, Сыч, Поросенок, и Кролик, и все. Полюс, такая вещь, которую ищут, -

ну, как это сказать -- Сыч, Поросенок, и Кролик, и все.

135

и-J, Кристофер Робин и Пух, И Родственники Кролика ползут во весь дух. А где он, этот Полюс, не знает никто... Да здравствует храбрость! Им всем хоть бы что!

"Тихо!", говорит Кристофер Робин, быстро поворачиваясь к Пуху, -- "мы как раз подходим к Опасному Месту".

"Тихо!", сказал Пух, быстро повернувшись к Поросенку.

"Тихо!", сказал Поросенок Канге.

"Тихо!", сказала Канга Сычу, в то время как Ру несколько раз очень быстро сказал "Тихо!" самому себе.

"Тихо!", сказал Сыч И-i.

"Тихо/", сказал И-i ужасным голосом всем друзьям-и-родственникам Кролика, и "Тихо!", необдуманно сказал каждый из них по цепи, пока это не дошло до последнего из всех, и последний и наименьший друг-и-родственник Кролика был настолько выведен из равновесия тем, что целая Эскпотиция говорит ему "Тихо!", что он зарылся с головой в землю и оставался так на протяжении двух дней, пока опасность окончательно не миновала, и он с большим проворством отправился домой и жил там со своей теткой тихо и спокойно, не ожидая больше от жизни ничего хорошего. Звали его Александр Жук.

Они подошли к ручью, который изгибался и журчал между высокими отвесными берегами, и Кристофер Робин сразу понял, как тут все было опасно.

136

"Это как раз то место", объяснил он, "для Засад".

"Зоосад?", прошептал Пух Поросенку. "Это в Лесу-то?"

"Мой дорогой Пух", говорит Сыч своим самодовольным голосом, "ты что, не знаешь, что такое засада?"

"Сыч", сказал Поросенок, недовольно оглянувшись на него. "Пух шептал мне совершенно личное, и не было никакой надобности__"

"Засада", говорит Сыч, "это нечто вроде Сюрприза".

"Да уж", говорит Пух, "нечто в этом роде".

"Засада, я только что хотел объяснить Пуху, это вроде Сюрприза".

"Если на тебя наскакивают неожиданно, вот это и есть Засада", говорит Сыч.

"Особенно крокодилы!", сказал Пух.

"Мы не говорили о крокодилах", говорит Сыч довольно сердито.

"А я говорю", сказал Пух.

Они очень осторожно переправились через ручей по камням, и, пройдя немного, попали на место, где берега расширялись с обеих сторон, так что на каждой стороне вода доходила до прибрежной травы, на которой они могли сесть и отдохнуть. Кристофер Робин, как только он это увидел, сразу скомандовал "Привал" и все сели отдыхать.

"Я думаю", сказал Кристофер Робин, "что мы должны теперь съесть все наше Продовольствие, чтобы дальше так много с собой не тащить".

137

"Чего съесть?", сказал Пух.

"Все, что мы принесли", говорит Поросенок, принимаясь за работу.

"У всех есть, что поесть?", спрашивает Кристофер Робин с набитым ртом.

"У всех, кроме меня", сказал И-i. "Как всегда". Он поглядел на них со своим обычным меланхолическим видом. "Надеюсь, никто из вас не сидит на чертополохе по чистой случайности?"

"Кажется, я сижу", говорит Пух. "Оу!" Он поднялся и посмотрел на свой зад. "Да, я сидел. Я так и думал".

"Спасибо тебе, Пух. Если он тебе больше не нужен". Он подвинулся на место Пуха и начал жевать.

"Вообще говоря, это ему не придает свежести, знаете ли, когда на нем сидят", продолжал он, чавкая. "Уносит из него всю жизнь. Запомните это на другое время, все вы. Немного Осмотрительности, немного Подумать о Других и все будет по-другому".

Закончив свой ланч, Кристофер Робин начал шептаться с Кроликом, и Кролик говорит: "Да-да, конечно". И они пошли вверх по ручью.

"Я не хотел, чтобы слышали другие", говорит Кристофер Робин.

"Совершенно верно", сказал Кролик, важничая.

"Вот -- интересно -- ты не знаешь -- только, Кролик, я думаю, ты не знаешь -- как он выглядит, Северный Полюс?"

138

"Ладно", говорит Кролик, встопорщив усы. "Теперь ты у меня спрашиваешь".

"Я вообще-то знал, только в некотором роде забыл", небрежно сказал Кристофер Робин.

"Забавно", говорит Кролик, "я тоже в некотором роде забыл, хотя, конечно, одно время знал".

"Я полагаю, в земле должен быть воткнут столб".

"Конечно", говорит Кролик "на то и Полюс, чтобы там был столб, а раз столб, он должен быть воткнут в землю, куда его еще втыкать-то".

"Да, я тоже так думаю".

"Вопрос в том", говорит Кролик, -"где именно он воткнут".

"Это как раз то, что мы ищем", говорит Кристофер Робин.

Они вернулись к другим. Поросенок лежал на спине и мирно спал. Ру мыл лицо и лапы в ручье, в то время как Канга объясняла всем и каждому, что это он первый раз самостоятельно умывается, а Сыч рассказывал Канге Интересный Анекдот, полный длинных слов, таких как Энциклопедия или Рододендрон, который Канга не слушала.

"Я не поддерживаю все эти умывания", ворчал И-i. "Это модерное бессмысленное помой-за-ушками. Что ты думаешь, Пух?"

"Ну что", сказал Пух, "я думаю____"

Но мы никогда не узнаем, что думал Пух, так как в это время раздался писк Ру, всплеск и истошный вопль Канги.

"Слишком дорогая цена на мытьем, сказал И-i.

139

"Ру упал в реку!", заорал Кролик.

Они с Кристофером Робином бросились вниз на помощь.

"Поглядите, как я плыву", пищал Ру из середины водоворота и поспешил вниз по водопаду к другому водовороту.

"Ты в порядке, Ру, дорогуша?", звала Канга в смятении.

"Да!", говорит Ру. "Погляди, как я плыву", и через другой водопад попал к следующему водовороту.

Каждый делал что-то, чтобы помочь. Поросенок, неожиданно проснувшийся, носился взад и вперед и издавал звуки вроде. "Ой! Ну это вобще!", Сыч объяснял, что в случае Неожиданной и Временной Иммерсии Самое Важное Держать Голову Над Водой. Канга прыгала по берегу, повторяя "Ты уверен, что с тобой все в порядке, Ру, дорогуша?" На что Ру, в каком бы водовороте он ни крутился в данный момент, неизменно отвечал "Погляди, как я плыву!" И-i подвесил хвост напротив первого водоворота, в который упал Ру и, повернувшись спиной к происходящему, тихо ворчал про себя: "Все это мытье; но держись за мой хвост, малыш Ру, и все будет в порядке"; Кролик и Кристофер Робин устремлялись вперед и звали остальных за собой.

"Все в порядке, Ру, я иду", говорил Кролик.

Но Пух кое-что придумал. Двумя водоворотами ниже Ру он встал с длинным шестом в лапах, а Канга подбежала и перехватила другой конец, и они держали его поперек реки; и Ру, все еще с гордостью

140

лопоча "Поглядите, как я плыву", зацепился за шест лапами и взобрался на него.

"Ты видела, как я плыл", возбужденно запищал Ру, пока Канга его распекала и вытирала. "Пух, ты видел, как я плыл? Это называется плаванье, то, что я делал. Кролик, ты видел, что я делал? Я плыл! Хэлло, Поросенок. Я говорю, Поросенок! Что ты думаешь я делал? Я плыл! Кристофер Робин, ты видел, как я __"

Но Кристофер Робин не слушал. Он смотрел на Пуха.

"Пух", сказал он, "где ты взял этот столб?"

"Я просто нашел его", говорит Пух. "Я подумал, он может пригодиться. Я его просто подобрал".

"Пух", говорит Кристофер Робин торжественно. "Ты открыл Северный Полюс".

"О!", говорит Пух.

И-i сидел все еще с опущенным в воду хвостом, когда все вернулись к нему.

"Скажите Ру, чтобы пошевеливался. Эй, кто-нибудь", сказал И-i. "У меня хвост отмерзнет. Я не хотел муссировать эту тему, но это так. Хвост у меня замерз".

"А вот и я", пропищал Ру.

"О, ты здесь".

"Ты видел, как я плыл?"

И-i вынул хвост из воды и помотал им из стороны в сторону.

"Как я и предполагал", говорит, "атрофированы все нервные окончания. Полное окоченение. Вот как это называется. Полное Окоченение. Ладно, по

141

скольку никому нет дела, будем считать, что ничего не произошло".

"Бедный старый И-i", сказал Кристофер Робин. Он взял носовой платок и вытер им хвост.

"Спасибо тебе, Кристофер Робин, ты тут единственный, кто хоть что-то смыслит в хвостах. Они -- ни черта не понимают. Что ж с них спрашивать, у них нет воображения. Для них хвост это не хвост, это не хвост, а Бесполезное Продолжение Спины".

"Не бери в голову, И-i", говорит Кристофер Робин, вытирая его насухо. "Теперь лучше?"

"Теперь он чувствует себя более похожим на хвост. Он вновь Принадлежит, если ты понимаешь, что я имею в виду".

"Хэлло, И-i", сказал Пух, подходя к ним со своим Полюсом.

"Хэлло, Пух. Спасибо тебе, но я буду в состоянии пользоваться им только через день-два".

"Чем пользоваться?", спросил Пух.

"Тем, о чем мы говорим".

"Я ни о чем не говорил", сказал Пух, сбитый с толку.

"Опять ошибка -- я думал, ты говорил, как тебе жаль -- по поводу моего хвоста, который окоченел, -- и не можешь ли ты чем-нибудь помочь?"43

"Нет", говорит Пух, "это был не я", говорит. Он подумал немножко и затем добавил участливо:

"Возможно, это был кто-то еще".

"Ладно, поблагодари его, когда увидишь".

Пух с тревогой посмотрел на Кристофера Робина.

142

"Пух открыл Северный Полюс", сказал Кристофер Робин. "Правда замечательно?"

Пух скромно потупился.

"Это что ли?", говорит И-i.

"Да", говорит Кристофер Робин.

"Это то, что мы искали?"

"Да", говорит Пух.

"О!", говорит И-i. "Ладно, по крайней мере не было дождя", говорит.

Они воткнули Полено в землю и Кристофер Робин привязал к нему надпись:

СЕВЕРНЫЙ ПОЛЮС ОТКРЫТ ПУХОМ ПУХ ЕГО ОБНАРУЖИЛ

Затем все пошли домой. И я думаю, хотя и не вполне уверен, что Ру пришлось принять горячую ванну и немедленно лечь спать. А Пух вернулся домой и, чувствуя себя очень гордым от того, что он совершил, как следует подкрепился.

Глава IX. НАВОДНЕНИЕ

Шел дождь. Шел, и шел, и шел. Поросенок сказал себе, что никогда за всю свою жизнь, -- а он уже бог знает сколько лет прожил на свете -- три года, а, может быть, и все четыре? -- никогда он не видел, чтоб так было много дождя. День и потом еще день, а потом еще день. День-деньской, с утра до вечера.

"Если бы только", думал он, выглядывая в окно, "если бы только я был у Пуха или у Кристофера Робина, или у Кролика, когда начался дождь, тогда бы у меня была Компания все это время. Вместо того, чтобы торчать весь день одному, ничего не делая и только гадая, когда это кончится". И он представил себе, как он говорит Пуху "Ты когда-нибудь видел такой дождь, а, Пух?", а Пух говорит "Ужасно, правда, Поросенок?", а Поросенок говорит "Представь только, как сейчас туго приходится Кролику", а Пух говорит "Я думаю, бедного старого Кролика сейчас совсем затопило". Как было бы весело потолковать таким вот образом. И действительно, что хорошего, захватывающего в наводнении, если нельзя об этом поделиться с кем-нибудь44.

А это было захватывающе. Маленькие сухие канавки, через которые он перепрыгивал, превратились в реки, а река, между крутыми берегами кото

144

рой они так весело играли, вылезла из своего ложа и заняла так много места, что Поросенок начал беспокоиться, как бы она не добралась и до его ложа.

"Слегка Тревожно", сказал он себе, "быть Очень Маленьким Животным, Полностью Окруженным Водой. Кристофер Робин и Пух могли бы спастись, забравшись на деревья, а Канга могла бы спастись, Упрыгнув, а Кролик мог бы спастись, Прорыв Нору, а Сыч мог бы спастись, Улетев, а И-i мог бы спастись -- мм -- Издавая Громкие Крики о Помощи, и вот я, окруженный водой, не могу сделать ничего".

Дождь продолжал идти, и каждый день вода поднималась немного выше, и теперь она была прямо напротив окна дома Поросенка... и он все еще ничего не мог поделать.

"Вот Пух", подумал про себя Поросенок, "у Пуха мало Мозгов, но он никогда не причинит себе вреда. Он совершает глупые поступки, но они оборачиваются в его сторону. Вот Сыч. Сыч, он тоже не Великого Ума, но он Знает Вещи. Он бы знал, как Правильно Поступить, когда ты Окружен Водой. Вот Кролик. Он не учился по книгам, но он может всегда Придумать Умный План. Вот Канга. Она не Умная, Канга, нет, но она так тревожится о Ру, что придумала бы что-то хорошее, вообще не думая об этом. И даже вот И-i. И-i такой несчастный в принципе, что он вообще на это не обратит внимания. Но интересно, что предпринял бы Кристофер Робин".

Тогда он вдруг вспомнил рассказ, который ему рассказывал Кристофер Робин, о человеке на пустынном острове, который написал что-то в бутылку

145

и бросил ее в море; и Поросенок подумал, что, если он напишет что-то в Бутылку и бросит ее в воду, возможно, кто-нибудь придет и спасет его.

Он отошел от окна и начал обследовать все то, что еще не было под водой, и наконец нашел карандаш и клочок сухой бумаги, а также бутылку с пробкой. И он написал на одной стороне:

НА ПОМОЩЬ! ПОРОСЕНОК (Я), а на другой стороне:

ЭТО Я ПОРОСЕНОК НА ПОМОЩЬ НА ПОМОЩЬ

Затем он положил бумагу в бутылку, заткнул ее пробкой так туго, как только мог, высунулся из окна так далеко, как только мог высунуться, и бросил бутылку так далеко, как только мог бросить -- splash! -- и через некоторое время она снова покачивалась на воде; и он наблюдал, как она медленно отплывает прочь, пока глаза у него не стали слезиться от смотрения, и при этом иногда он думал, что это бутылка, а иногда, что это просто рябь на воде, и тогда он понял, что он больше никогда ее не увидит и что он сделал все, что мог, для своего спасения.

"Итак", думал он, "теперь кто-то другой должен сделать что-то, и я надеюсь что он это сделает скоро, потому что, если он этого не сделает, я должен будут плыть, чего я не умею, итак, я надеюсь, что он сделает это скоро". И тогда он глубоко вздохнул и сказал: "Я хочу, чтобы здесь был Пух. Вдвоем гораздо веселее".

146

Когда начался дождь, Пух спал. Дождь шел и все шел, и все шел, а он спал и все спал, и все спал. У него был трудный день. Вы помните, как он открыл Северный Полюс; ладно, он был так горд этим, что спросил Кристофера Робина, есть ли еще какие-нибудь полюса, которые Медведь с низким I.Q, мог бы открыть.

"Есть Южный Полюс", говорит Кристофер Робин, и я думаю, есть еще Восточный и Западный Полюса, хотя люди предпочитают о них помалкивать"45.

Пух страшно разволновался, когда узнал об этом, и предложил снарядить Эскпотицию по поводу открытия Восточного Полюса, но у Кристофера Робина были какие-то совместные планы с Кангой; итак, Пух пошел один открывать Восточный Полюс. Открыл он его или нет, я не помню; но он так устал, когда пришел домой, что в самый разгар ужина, совсем немногим более, чем через полчаса после того, как он сел за стол, он крепко уснул прямо на стуле и спал и все спал, и все спал.

Тогда вдруг ему приснился сон. Он был на Восточном Полюсе, и это был очень холодный Полюс, покрытый самыми холодными снегами и льдами. Он нашел пчелиный улей, чтобы поспать в нем, но там не хватило места для ног, так что он оставил их снаружи. И Дикие Woozl'ы из тех, что обитают на Восточном Полюсе, пришли и общипали всю шерсть с его ног, чтобы сделать гнезда для своих Детенышей. И чем больше они щипали, тем больше коченели его ноги, пока вдруг он с воем не про

147

снулся и не обнаружил себя сидящим на стуле, а кругом него была вода46.

Он бултыхнулся к двери и выглянул наружу...

"Это Серьезно", сказал Пух. "Я должен предпринимать Бегство".

Итак, он взял самый большой горшок меда и предпринял Бегство на самую широкую ветку своего дерева, в приличном расстоянии от воды, затем он снова спустился вниз и предпринял Бегство с другим горшком... и когда Бегство в Общем и Целом можно было считать Предпринятым, на ветке сидел Пух, болтая ногами, и рядом с ним десять горшков меду...47

Двумя днями позже на ветке сидел Пух, болтая ногами, и рядом с ним четыре горшка меду...

Тремя днями позже на ветке сидел Пух, болтая ногами, и рядом с ним один горшок меду...

Четырьмя днями позже там остался один Пух...

И это было на утро четвертого дня, когда бутылка Поросенка подплыла к дереву Пуха, и с громким воплем "Мед!" Пух плюхнулся в воду, схватил бутылку и вновь вскарабкался на дерево.

"Черт!", сказал Пух, открыв ее. "Только зря промок. Что здесь делает этот клочок бумаги". Он вынул бумажку и уставился на нее. "Это Писка", сказал он себе48, "вот что это такое. А это буква П, так оно и есть, и это значит "Пух", итак, это очень важная Писка, написанная мне, а я не могу прочитать. Я должен найти Кристофера Робина или Сыча, или Поросенка, кого-нибудь из тех Мозговитых Читателей, кто может читать вещи, и они скажут мне, что эта Писка значит. Только плавать я не умею. Вот черт!"

148

Тогда ему пришла в голову идея, и я думаю, что для Медведя с Низким I.Q, это была хорошая идея. Он сказал себе: "Если бутылка плавает, то и банка плавает, а если банка плавает, я могу плыть на ней, если это очень большая банка".

Итак, он взял самую большую банку и заткнул ее пробкой. "Все корабли должны иметь название", сказал Пух, "итак, я назову свой корабль -- Водоплавающий Медведь^. И с этими словами он бросил свой корабль в воду и прыгнул вслед за ним.

Некоторое время ушло на обсуждение разногласий между Пухом и Водоплавающим Медведем по поводу того, кто из них будет наверху, но после нескольких попыток они все же пришли к определенному соглашению: Водоплавающий Медведь остался внизу, а Пух -- триумфально -- верхом на нем плыл, энергично загребая лапами.

Кристофер Робин жил у самой вершины Леса. Дождь шел, и все шел, и все шел, но вода не могла дотянуться до его дома. Было скорее весело поглядывать на долину и смотреть на воду вокруг него, но дождь шел так сильно, что большую часть времени он находился дома и думал о вещах. Каждое утро он выходил с зонтиком и ставил палку на том месте, где останавливалась вода, и в каждое следующее утро он выходил и уже не мог видеть своей палки, тогда он ставил другую палку в том месте, где подступала вода, а затем опять уходил домой, и каждое утро путь от двери к воде становился все более коротким. На утро пятого дня он увидел, что весь окружен водой, и понял, что впервые в своей

149

жизни он оказался на настоящем острове, что было весьма волнующим событием.

В это утро над водой пролетал Сыч, чтобы поприветствовать своего друга Кристофера Робина.

"Я говорю, Сыч", сказал Кристофер Робин, "не забавно ли, я на острове!"

"Атмосферные условия последнее время весьма неблагоприятны", говорит Сыч.

"Чего-чего?"

"Дождик шел", объяснил Сыч.

"Да уж", говорит Кристофер Робин, "действительно".

"Уровень осадков достиг беспрецедентной высоты".

"Чего достиг?"

"Очень много воды", объяснил Сыч.

"Да уж", сказал Кристофер Робин, "воды хватает".

"Тем не менее, прогнозы становятся более благоприятными. В любой момент__"

"Ты видел Пуха?"

"Нет. В любой момент __ _"

"Надеюсь, с ним все в порядке", говорит Кристофер Робин. "Я беспокоюсь о нем. Как ты думаешь, Сыч, с ним все в порядке?"

"Полагаю, да. Видишь ли, в любой момент __"

"Ты пойди, пожалуйста, посмотри, Сыч. Потому что Пух, у него не так много мозгов, он может наделать глупостей, а я его так люблю, Сыч! Ты понимаешь, Сыч?"

"Все в порядке", говорит Сыч. "Я иду. Вернусь как только".

150

Очень скоро он вернулся. "Пуха там нет", говорит. "Нет?"

"Он был там. Сидел на ветке дерева вне своего дома с девятью горшками меду. Но теперь его там

нет".

"О, Пух", воскликнул Кристофер Робин. "Где же ты?"

"Да здесь я", говорит ворчливый голос позади него.

"Пух!"

Они бросились друг другу в обьятья.

"Как ты сюда попал, Пух", спросил Кристофер Робин, обретя дар речи.

"На своем корабле", гордо говорит Пух. "Я получил Очень Важную Писку, посланную мне в бутылке, а так как мне несколько залило водой глаза, я не мог ее прочитать, и вот принес ее тебе. На своем корабле".

С этими гордыми словами он вручил свою Писку Кристоферу Робину.

"Да это от Поросенка", закричал Кристофер Робин, прочитав ее.

"Там есть что-нибудь про Пуха?", спрашивает Пух, заглядывая через плечо.

Кристофер Робин прочитал Писку вслух.

"О, эти П, означают Поросенка. Я думал, что это пухи".

"Мы должны срочно спешить на помощь. Я думал, что он был с тобой, Пух. Сыч, ты бы не смог спасти его на своей спине?"

151

"Не думаю", говорит Сыч после продолжительного размышления. "Сомнительно, чтобы Необходимые Дорсальные Мышцы __"

"Тогда слетай к нему сразу и скажи, что Помощь приближается. А Пух и я будем думать о Спасении и прибудем так быстро, как только сможем. О, не говори, Сыч, иди быстро!" И Сыч, раздумывая, что бы еще такое сказать, улетел.

"Ну что ж, Пух", говорит Кристофер Робин, "где твой корабль?"

"Я должен сказать", объяснил Пух, когда они спускались к берегу, "что это не просто обычного вида корабль. Иногда это действительно Корабль, а иногда Кораблекрушение. Это все зависит".

"От чего зависит?"

"От того, внизу я или наверху".

"О! Ну так где же он?"

"Вот!", говорит Пух, с гордостью показывая на Водоплавающего Медведя.

Это было не то, что ожидал Кристофер Робин, и чем больше он на это смотрел, тем больше думал, какой Храбрый и Умный Медведь был Пух, и чем больше Кристофер Робин так думал, тем более скромно Пух потуплял взор, как будто пытался притвориться, что это совсем не так.

"Но для нас двоих он слишком мал", печально говорит Кристофер Робин.

"Троих, если считать Поросенка".

"Это делает его еще меньше. О, Пух-Медведь, что же мы будем делать?"

И тогда этот Медведь, Медведь Пух, Winnie Пух, Д.П. (Друг Поросенка), Т.К. (Товарищ Кролика),

152

О.П. (Открыватель Полюса), У.И. и Н.Х. (Утешитель И-i и Находитель Хвоста), то есть Пух собственной персоной -- сказал нечто настолько умное, что Кристофер Робин только мог смотреть на него с разинутым ртом и остановившимися глазами, удивляясь, действительно ли перед ним тот самый Медведь с Очень Низким I.Q,, которого он так давно знал и так любил.

"Мы можем плыть в твоем зонтике", говорит Пух.

"??"

"Мы можем плыть в твоем зонтике", говорит Пух.

"!!!!!"

Ибо неожиданно Кристофер Робин понял, что они действительно могут. Он раскрыл свой зонтик и положил его на воду. Тот наклонился, но удержался на поверхности. Пух вошел в него и уже начал говорить, что все в порядке, когда обнаружилось, что это не так, поэтому после непродолжительного питья, к которому он на самом деле вовсе не стремился, Пух прибрел обратно к Кристоферу Робину. Тогда они вошли вместе, и он больше не качался.

"Я назову этот корабль Мозги Пуха", говорит Кристофер Робин, и Мозги Пуха поплыли тотчас же в направлении на юго-восток, грациозно вращаясь вокруг своей оси.

Вы можете представить радость Поросенка, когда наконец корабль показался перед его взором. Через много лет он любил вспоминать, как он нахо

153

дился в Очень Большой Опасности во времена Ужасного Наводнения, но единственная опасность, которой он подвергался, подстерегала его лишь последние полчаса, когда Сыч, который как раз прилетел и с комфортом уселся на ветке его дерева, начал рассказывать ему очень длинную историю о своей тетке, которая однажды по ошибке высидела яйцо чайки, и рассказ все продолжался и продолжался, прямо, как это предложение, до тех пор, пока Поросенок, который без всякой надежды слушал его из своего окошка, начал совершенно засыпать и естественно, стал медленно выскальзывать из окна по направлению к воде, и уже некоторое время висел только на передних частях копыт, но в этот момент, к счастью, неожиданный громкий вопль Сыча, который на самом деле был частью рассказа, имитирующей то, что сказала тетка, разбудил Поросенка и как раз дал ему вовремя уползти в безопасное место и сказать "Как интересно, и что же она?", когда, ладно, вы можете представить его радость, когда он увидел славный корабль Мозги Пуха (Капитан, Кристофер Робин, 1-й Помощник, П. Медведь), плывущий по волнам ему на помощь. Кристофер Робин и Пух снова...

И это действительно конец истории, и я очень устал от этого последнего предложения и полагаю здесь остановиться.

Глава Х. Банкет50

Однажды, когда солнце встало над Лесом, принеся с собой запах мая, и все ручьи в Лесу весело потекли в поисках своих прежних привлекательных очертаний, а маленькие канавки, лежа, мечтали о той жизни, которую они видели, и о тех больших делах, которые они сделали, и в тепле и спокойствии Леса кукушка осторожно пробовала голос и прислушивалась, нравится он ей или нет, а лесные голуби ворковали беззаботно друг с другом в своей ленивой удобной для них манере, что, мол, это ты виноват, а не я, но вообще не стоит брать в голову;

вот как раз в такой день Кристофер Робин свистнул особым образом, из Сто-Акрового Леса прилетел Сыч посмотреть, как обстоят дела.

"Сыч", сказал Кристофер Робин, "я собираюсь дать банкет".

"Серьезно, что ли?", говорит Сыч.

"Это будет особого рода банкет, потому что я его потому устраиваю, что сделал Пух, то есть что он сделал, чтобы спасти Поросенка от наводнения".

"О, вот это для чего, да?", говорит Сыч.

"Да, поэтому ты скажи Пуху как можно скорее и всем тоже, потому что это будет завтра".

155

"Прямо завтра, с ума сойти", говорит Сыч, все еще полный готовности помочь.

"Так ты слетаешь, скажешь им, Сыч?"

Сыч попытался подумать о чем-нибудь умном, что бы можно было бы по этому поводу сказать, но ничего не пришло в голову. Итак, он улетел, чтобы сказать остальным. И первый, кому он сказал, был Пух.

"Пух", сказал Сыч, "Кристофер Робин дает банкет".

"О!", сказал Пух. И затем, видя, что Сыч ожидает от него каких-то других слов, говорит: "А там будут такие маленькие сладкие штучки в розовой глазури?"

Сыч почувствовал, что это ниже его достоинства говорить о маленьких сладких штучках в розовой глазури, и он твердо сказал Пуху то, что сказал Кристофер Робин, и улетел к И-i.

"Банкет в честь Меня?", думал про себя Пух. "Грандиозно!" И он стал размышлять о том, все ли животные знают, что это не просто, а специальный Пух-банкет, и говорил ли им Кристофер Робин о Водоплавающем Медведе и Мозгах Пуха и всех других замечательных кораблях, которые он построил и на которых ходил в море. И он начал думать, как ужасно было бы, если бы все забыли об этом, если бы никто так толком и не понял, в честь кого устраивался банкет: и чем больше он так думал, тем больше идея банкета путалась у него в голове, как во сне, где все происходит как попало. И затем сон стал сам собой петь у него в голове и пел

156

до тех пор, пока не стал чем-то вроде песни. Это была__

ТРЕВОЖНАЯ ПЕСНЬ ПУХА

Да здравствует Пух!

(Кто-кто?)

Да Пух

(Еще раз, но вслух)

Да что ты -- оглох?

Он спас сразу Двух!

Медведю Ура!

(Вчера?)

Нет, третьего дня

Он спас от воды

(неужели Меня?)

Да что ты -- заснул?

Поросенка от наводнения спас Пух.

(Кто-кто?)

Да Пух же!

(Признаюсь, ничего не понимаю.)

Ладно, Пух -- это Медведь Очень Большого

Ума!

(Что? Сошел сума?) Большого ума. (Большого чего?) Ладно, и того, и сего. Он и плавать-то не умел, Но он на горшок сел, И это сделался корабль. (Горшок стал, как дирижабль?) Ну, скорее, нечто вроде горшка. Так что лучше уж прокричим Ура! (Так что лучше прокричим

"вчера"?)

157

И пусть он с нами живет еще много-много

лет,

Здоровый, богатый и мудрый медведь. Да здравствует Пух! (Кто-кто?) Да Пух!

Медведю Ура! (Вчера?)

Нет, третьего дня (глухая тетеря). Да здравствует замечательный Winnie Пух! (Очень хорошо, а теперь скажите мне еще раз -- громко и членораздельно: что все-таки этот негодяй натворил?)

В то время, когда все это продолжалось внутри него, Сыч толковал с И-i.

"И-i", сказал Сыч. "Кристофер Робин дает банкет".

"Очень интересно", говорит И-i. "Надеюсь, они пришлют мне сюда вниз пару обглоданных костей. Доброта и Вдумчивость. Вовсе нет, не принимай близко к сердцу".

"Вот Приглашение для тебя".

"Что это такое?"

"Приглашение".

"Да, я слышал. А кто это его так чернилами изгваздал?"

"Это не еда, это тебя просят прийти на Банкет. За-втра".

И-i медленно покачал головой.

"Ты, наверно, имеешь в виду Поросенка. Этого недомерка с длинными ушами. Я ему скажу".

158

"Нет-нет!", говорит Сыч несколько раздраженно. "Это тебе!"

"Ты уверен?"

"Конечно, я уверен. Кристофер Робин сказал "Всех!" "Скажи им всем!"

"Всем, кроме И-i?"

"Всем", мрачно сказал Сыч.

"А!", говорит И-i. "Ошибка несомненна, но я приду. Только не валите на меня, если будет дождь".

Но дождя не было. Кристофер Робин соорудил длинный стол из нескольких длинных досок, и они все уселись за ним. Кристофер Робин сел на одном конце стола, а Пух -- на другом. А между ними с двух сторон были Кролик, и Ру, и Канга, и все друзья-и-родственники Кролика сгрудились на траве и с надеждой ждали, что кто-нибудь заговорит с ними или кинет что-нибудь, или спросит, который час.

Это был первый банкет, на который взяли Ру, и он был чрезвычайно возбужден по этому поводу. Как только все расселись, он начал говорить.

"Хэлло, Пух!", запищал он.

"Хэлло, Ру!", сказал Пух.

Ру попрыгал некоторое время на своем сидении и затем начал опять.

"Хэлло, Поросенок!", запищал он.

Поросенок пожал ему лапу, будучи слишком занят едой, чтобы разговаривать.

"Хэлло, И-i", сказал Ру.

И-i мрачно кивнул ему. "Скоро пойдет дождь, вот увидишь", сказал он.

159

Ру посмотрел, не пошел ли он уже, но он еще не пошел, тогда он сказал "Хэлло, Сыч", а Сыч сказал "Хэлло, мой маленький приятель" весьма милостивым тоном и продолжал рассказывать Кристоферу Робину о том, что чуть было не случилось с другом Сыча, которого Кристофер Робин вообще не знал, а Канга сказала "Выпей сначала свое молоко, Ру, дорогуша, а разговоры потом". Итак, Ру, который пил свое молоко, пытался сказать, что он может делать эти два дела одновременно и... нужно было основательно поколотить его по спине, после чего он довольно долгое время молчал.

Когда они все более или менее наелись, Кристофер Робин постучал ложкой по столу и все перестали разговаривать и установилось молчание. Последнее не распространялось на Ру, который заканчивал громкую серию икания и пытался теперь выяснить, не был ли в этом замешан один из друзей-и-родственников Кролика.

"Это Банкет", говорит Кристофер Робин, "это потому Банкет, что кто-то что-то сделал, и это его вечер, потому что это он сделал, и я приготовил для него подарок, вот он". Тогда он поискал еще немного и пролепетал: "Где он?"

Пока он искал, И-i впечатляюще прокашлялся и стал говорить.

"Друзья", говорит И-i, "включая мелкоту, весьма приятно или, возможно, я скажу такая радость видеть вас на моем вечере. То, что я сделал -- это пустяк. Каждый из вас -- исключая Кролика, Сыча и Канги -- сделал бы на моем месте то же самое. И

160

также Пуха. Конечно, все это также неприменимо к Поросенку и Ру, ибо они слишком малы. Каждый из вас сделал бы то же самое. Но просто это случилось со мной. Я сделал это не для того, мне даже неудобно и говорить об этом -- не для того, чтобы получить то, что сейчас ищет Кристофер Робин" -- он приложил свое переднее копыто ко рту и сказал громким шепотом "Попробуй под столом" -- "то, что я сделал, я сделал, потому что я чувствовал, что все мы должны делать то, что в наших силах. Я чувствую, что все мы __"

"И-ик!", нечаянно сказал Ру.

"Ру, дорогуша", сказала Канга укоризненно.

"А что я?", слегка удивленный спросил Ру.

"О чем это И-i толкует?", прошептал Поросенок.

"Не знаю", говорит Пух скорее скорбно.

"Я думал, что твой вечер".

"Я тоже так думал, но, возможно, это не так".

"Я бы сказал, что это скорее твой, чем И-i", говорит Поросенок.

"Я тоже", говорит Пух.

"И-ик!", сказал опять Ру.

"КАК - Я - УЖЕ - СКАЗАЛ", громко и неумолимо сказал И-i, "как я уже сказал, когда меня прервали различные Громкие Звуки, я чувствую, что__"

"Вот оно!", взволнованно воскликнул Кристофер Робин. "Передайте это глупому старому Пуху. Это для Пуха".

"Для Пуха?", говорит И-i.

161

"Конечно же. Для лучшего в мире медведя".

"Кажется, я понял", говорит И-i. "В конце концов, жаловаться бессмысленно. У меня есть друзья. Кто-то говорил со мной еще вчера. И еще не прошло недели, как Кролик налетел на меня и сказал:

"Зараза!" Социальное Круговращение. Вот как это называется".

Но никто не слушал, так как все говорили: "Открой его, Пух", "Что это, Пух?", "Я знаю, что это такое?", "Нет, ты не знаешь" и другие вспомогательные замечания этого рода. И, конечно, Пух открывал это так быстро, как только мог, но так, чтобы не разорвать веревку, потому что никогда не знаешь, когда тебе Понадобится кусок Бечевки. Наконец это было открыто.

Когда Пух увидел, что это такое, он чуть не упал от радости. Это была Специальная Коробка для Карандашей. Там был карандаш, помеченный "М" для Медведя, и карандаш, помеченный "ПМ" для Помогающего Медведя, и карандаш, помеченный "ХМ" для Храброго Медведя. Там был перочинный нож, резинка для стирания того, что написано неправильно, и линейка для линования строк, чтобы по ним потом разгуливали слова, и метка для чернил на линейке на тот случай, если вы захотите узнать, сколько чернил еще осталось, и Синие Карандаши и Красные Карандаши и Зеленые Карандаши, чтобы писать специальные синие, красные и зеленые слова. И все эти славные предметы были в своих маленьких кармашках, в Специальной Коробке, которая издава

162

ла щелчок, когда вы ее защелкивали. И все это было для Пуха.

"О!", говорит Пух.

"О, Пух!", говорят все, за исключением И-i.

"Благодарю вас", проворчал Пух.

А И-i пробормотал: "Эти писаные дела. Хваленые карандаши, ручки-шмучки и что там еще. Если вы спросите меня -- глупый хлам, ничего хорошего".

Позже, когда они все сказали "До свиданья" и "Счастливо" Кристоферу Робину, Пух и Поросенок задумчиво шли домой в золотом закатном вечере, и долгое время они молчали.

"Когда ты просыпаешься утром, Пух", говорит Поросенок, "что тебе самое Первое приходит в голову и что ты говоришь?"

"Что-нибудь о завтраке наверно", говорит Пух. "А что ты говоришь?"

"Я говорю, интересно, что такое волнующее случится сегодня?^, говорит Поросенок.

Пух задумчиво кивнул.

"Это", говорит, "то же самое".

"Л что произошло потом?", спрашивает Кристофер Робин.

"Когда?"

"На следующее ympo".

"Не знаю".

"Ты бы подумал и как-нибудь нам с Пухом рассказал?"

"Если ты очень этого хочешь".

163

"Пух хочет", говорит Кристофер Робин. Он глубоко вздохнул, взял своего медведя за ногу и вышел, волоча Winnie Пуха за собой. В дверях он обернулся и говорит: "Придешь смотреть, как я принимаю ванну?"

"Может быть", говорю. "А Пухова Коробка была лучше, чем моя?" "Она была точно такая же", говорю. Он кивнул и вышел... и через минуту я услышал Winnie Пуха, -- bump, bump, bump --поднимающегося по лестнице вслед за ним.

ДОМ В МЕДВЕЖЬЕМ УГЛУ

ПОСВЯЩЕНИЕ

Ты дала мне Кристофера Робина, а потом Ты вдохнула новую жизнь в Пуха. Кто бы ни вышел из-под моего пера, Он все равно возвратится домой к тебе. Моя книга готова, она идет навстречу Своей матери, которую давно не видала -- Это было бы моим подарком тебе, моя радость, Если бы ты сама не была подарком для меня.

Контрадикция

Интродукция знакомит людей друг с другом, но Кристофер Робин и его друзья уже знакомы с вами и уже скоро собираются сказать до-свиданья. Так что тут все получается наоборот. Когда мы спросили Пуха, что противоположно интродукции, он говорит:

"Чего? Чему?", и это нам не особенно помогло, на что мы надеялись, но тут, к счастью, Сыч пораскинул мозгами и сказал нам, что противоположностью Интродукции, дорогой мой Пух, является Контрадикция51. А поскольку Сыч незаменим в том, что касается длинных слов, то я уверен, что как он сказал, так оно и есть.

Почему мы затеяли эту Контрадикцию? Да потому, что неделю назад, когда Кристофер Робин мне говорит: "Как насчет истории, которую ты мне собирался рассказать о том, что произошло с Пухом, когда__", я ему в ответ возьми и скажи: "А как насчет девятью сто семь?" А когда мы это решили, у нас еще осталось насчет коров, проходящих в ворота за две минуты, а их всего триста коров, так вот, сколько останется коров в поле через полтора часа? Мы все страшно разволновались по этому поводу, и когда мы уже совсем наволновались, то нас хорошенько сморило, и мы пошли спать... в то время как Пух, бодрствующий на своем стуле возле нашей подушки52, думал Великие Мысли о себе и о Ниочем, пока его тоже не сморило, и он закрыл глаза, склонил голову набок и на цыпоч

167

ках последовал за нами в Лес. Там у нас были таинственные приключения, еще более замечательные, чем те, о которых я уже рассказывал; но сейчас, когда мы просыпаемся поутру, они все разбегаются, покуда мы их не поймаем. Как там начиналось последнее? "Однажды, когда Пух гулял по Лесу, сто семь коров застряло в воротах...""

Нет, видите, мы забыли, все растеряли. А это было самое лучшее, по-моему. Ладно, вот вам несколько других, все, что нам удалось запомнить. Но, конечно, это не настоящее до-свиданье, потому что Лес всегда на месте... и все, кто Дружен с Медведями, всегда имеют шанс его найти.

А.А.М.

Глава I. ДОМ

Однажды, когда Медведю Пуху больше нечего было делать, он подумал, что бы такое сделать; тогда он пошел заглянуть к Поросенку, посмотреть, что делает Поросенок. Еще вовсю шел снег, когда он ковылял по белой лесной тропинке, ожидая найти Поросенка греющим копытца перед камином, но, к своему удивлению, он увидел, что дверь открыта, и чем больше он смотрел внутрь, тем больше Поросенка там не было.

"Ушел", печально сказал он. "Так-то вот. Нету его. Мне придется предпринимать беглую Мыслительную прогулку в одиночестве. Зараза!"

Но сначала он решил все-таки еще раз громко постучать, чтобы быть совершенно уверенным... и когда он подождал и Поросенок не ответил, он стал подпрыгивать вверх-вниз, чтобы согреться, и тут ему в голову неожиданно пришел хмык, который показался Неплохим Хмыком, таким Хмыком, который не стыдно Схмыкать Остальным.

Чем больше снегу (Тром-пом-пом), Тем больше бегу (Тром-пом-пам),

169

Тем больше бегу (Трам-пам-пам), И все по снегу.

И кто поверит (Трам-пам-пам), Что лапы мерзнут (Трам-пам-пам), Так лапы мерзнут (Трам-пам-пам), Что только бегай!

"Поэтому что я сделаю", сказал Пух, "так это вот что я сделаю. Я просто пойду домой и посмотрю, сколько времени, и, возможно, обмотаю шею шарфом, а потом пойду повидаться с И-i и спою ему это".

Он поспешил назад к собственному дому, и его голова по пути была так занята этим самым хмыком, что он уже достаточно подготовил себя к выступлению перед И-i, как вдруг он увидел Поросенка, сидевшего в его лучшем кресле, и Пуху поэтому оставалось только стоять, хлопая глазами и размышляя, чей это вообще дом.

"Хэлло", сказал он, "я думал, ты ушел".

"Нет, Пух", говорит Поросенок, "это ты ушел"54.

"Так и есть", говорит Пух, "наверняка один из нас ушел".

Он посмотрел на свои часы, которые несколько недель назад остановились на без пяти одиннадцать.

"Около одиннадцати", радостно сказал Пух. "Как раз время для небольшого закусончика". И он запустил голову в буфет. "А потом мы пойдем гулять, Поросенок, и я спою И-i свою песню".

170

"Какую песню, Пух?"

"Ту, которую мы собираемся спеть И-i", объяснил Пух.

Часы все еще показывали без пяти одиннадцать, когда Пух и Поросенок спустя полтора часа двинулись в путь. Дул ветер, и валил снег; устав мчаться по кругу и пытаясь поймать самого себя, он порхал мягко, нежно и спокойно, пока не нашел местечка, где отдохнуть, а иногда этим местечком был нос Пуха, а иногда нет, а Поросенок, хотя и носил белый шарф вокруг шеи, все-таки слегка чувствовал, что за ушами у него более снежно, чем где бы то ни было.

"Пух", говорит он наконец несколько робко, потому что ему не хотелось, чтобы Пух подумал, что он Сдается. "Просто удивительно. Что бы ты сказал, если бы мы теперь пошли домой и отрепетировали твою песню, а потом спели бы ее И-i завтра -- или -- или на следующей неделе, когда нам случится его увидеть?"

"Это очень хорошая мысль, Поросенок", говорит Пух. "Мы отрепетируем ее прямо сейчас, пока мы идем одни. Но идти репетировать домой я бы не назвал хорошей мыслью, потому что это специальная Уличная (Outdoor) Песня, которую Надо Петь, Когда Идет Снег"55.

"Ты уверен?", с тревогой спросил Поросенок.

"Ладно, ты сам поймешь, Поросенок, когда послушаешь. Потому что она ведь вот как начинается. Чем больше снегу, трам-пам-пам__"

"Трам-пам-что?"

171

"Пам", говорит Пух. "Я это вставил, чтобы сделать ее более хмычной. Тем больше бегу, трам-пам-пам__"

"Разве ты не сказал "снегу", а не "бегу"?"

"Да, но это было до".

"До трам-пам-пам?"

"Это было другое трам-пам-пам", сказал Пух, чувствуя, что слегка запутался. "Я тебе ее спою целиком, тогда ты поймешь.

Итак, он спел ее снова.

Чем больше

СНЕГУ-трам-пам-пам

Тем больше

БЕГУ-трам-пам-пам

Тем больше

БЕГУ-трам-пам-пам

И все

По снегу.

И кто

ПОВЕРИТ-трам-пам-пам

Да, кто

ПОВЕРИТ-трам-пам-пам

Так лапы

МЕРЗНУТ-трам-пам-пам

Что только

Бегать!

Вот он ее так и спел, что, несомненно, является наилучшим способом ее исполнения. И когда он закончил, то стал ждать, что скажет Поросенок, что-нибудь в том роде, что, мол, из Всех Уличных Хмыков для Снежной Погоды, какие он когда-либо слышал, это самый лучший. И Поросенок, тщательно

172

обдумав услышанное, говорит торжественно: "Пух, лапы-то ладно, а вот уши!"

Тем временем они уже добрались до мрачного места, в котором жил И-i, а так как в ушах Поросенка было еще очень снежно и он начинал от этого уставать, они свернули к Маленькой Сосновой Роще и сели на загородку, огораживающую ее. Теперь они были защищены от снега. Но все равно было очень холодно, и, чтобы согреться, они спели Пухову песню практически шесть раз: Поросенок исполнял трам-пам-пам, а Пух -- остальное. И оба они постукивали по загородке палками, которые они тут же и подобрали. Немного погодя они почувствовали, что согрелись и вновь в состоянии продолжать беседу.

"Я думал", говорит Пух, "вот то, о чем я думал. Я думал об И-i".

"Что об И-i?"

"Ну, что бедный И-i, ему негде жить".

"Да уж", сказал Поросенок.

"У тебя есть дом, Поросенок, и у меня есть дом, и это все хорошие дома. И у Кристофера Робина есть дом, и у Сыча, и у Канги, и у Кролика -- у всех у них есть дома, -- и даже у друзей-и-родственников Кролика есть дома или что-то в таком роде, а у бедного И-i нет ничего. И вот о чем я подумал: давай построим ему дом".

"Это Великая Мысль", говорит Поросенок. "Где будем строить?"

"Мы построим его здесь", говорит Пух, "вот как раз из этих деревяшек, с подветренной стороны, потому что здесь я подумал об этом. И мы назовем это

173

место Медвежьим Углом, и мы построим для И-i И-i-Хауз в Медвежьем Углу".

"Там вон этих деревяшек целая куча, на другой стороне рощи", говорит Поросенок. "Я их видел. Просто уйма. Все нагромождены друг на друга".

"Благодарю тебя, Поросенок", говорит Пух. "То, что ты только что сказал, будет Великой Лептой в деле построения И-i-Хауза, и вследствие этого я мог бы даже назвать это место Медвежье-Поросячьим Углом, если бы Медвежий Угол не звучало бы лучше и больше соответствовало истине, так как оно и короче, и больше похоже на угол56. Пойдем".

Итак, они слезли с загородки и побрели на другой конец рощи, чтобы принести оттуда деревяшки.

Кристофер Робин проводил утро дома, пропутешествовав в Африку и обратно, и он как раз пришвартовал свой корабль к берегу и раздумывал о том, как он выглядит снаружи, когда в дверь постучал -- кто бы вы думали? -- И-i собственной персоной.

"Хэлло, И-i", сказал Кристофер Робин, открывая дверь и выходя. "Ну как ты?"

"Все еще идет снег", сказал И-i мрачно.

"Д а уж".

"И довольно морозно".

"В самом деле".

"Да", говорит И-i. "Тем не менее", сказал он, слегка вздохнув, "землетрясений, слава Богу, уже давно не было".

"В чем дело, И-i?"

"Ничего, Кристофер Робин. Ничего особенного.

174

Я полагаю, ты где-нибудь здесь не видел дома или чего-нибудь в таком духе?"

"В каком смысле дома?"

"Просто дома".

"Кто в нем живет?"

"Я живу. По крайней мере, я так думал, что я там живу. В конце концов, не всем же иметь дома".

"Но, И-i, я не знал -- я всегда думал__"

"Я не знаю, как это выходит, Кристофер Робин, но со всем этим снегом, то-да-се, не говоря уже о сосульках и тому подобном, в общем, у меня в поле в три часа поутру не так жарко, как думают некоторые. Оно ведь ничем не Закрыто, если ты понимаешь, что я имею в виду, -- не то чтобы совсем там было неудобно. Нет. Вовсе не Тесно, есть где развернуться. И от Духоты страдать не приходится. И фактически, Кристофер Робин", он перешел на громкий шепот, "строго-между-нами-только-не-говори-никому, там Холодно".

"О, И-i!"

"И я говорю себе: Другим будет жаль, если в одну прекрасную ночь я окочурюсь от холода. У них ведь Мозгов нет, только серый хлам, который напихали им в головы по ошибке, и они не привыкли Думать, но, если снег будет продолжать идти последующие шесть недель или около того, один из них начнет говорить себе: "Не может быть, чтоб И-i было бы уж так жарко часа в три поутру". И тогда они придут посмотреть. И им будет Жаль".

"О, И-i!", говорит Кристофер Робин, чувствуя, что ему уже очень жаль.

175

"Тебя я не имею в виду. Ты другой. Но поскольку так все складывалось, я построил себе дом возле моей маленькой рощицы".

"Ты что, правда, что ли? Ну и дела!"

"Наиболее волнующая часть истории", в высшей степени меланхолически говорит И-i, "заключается в том, что, когда я вышел сегодня утром, он там был, а когда я вернулся обратно, его там не было. Ничего особенного, конечно. Даже вполне естественно. Это был всего лишь дом И-i. Но я все же несколько удивлен".

Кристофер Робин, не тратя времени на удивления, уже вошел в дом, надел свой водозащитный шлем, свои водонепроницаемые бутсы и свой водо-неприкосновенный макинтош так быстро, как только мог.

"Мы пойдем и отыщем его", сказал он И-i.

"Иногда", говорит И-i, "когда люди уже покончили с чьим-то домом, там остается один-два кусочка, которые они не захотели взять с собой и, может, даже рады отдать владельцу, если ты понимаешь, что я имею в виду. Итак, я думаю, что если бы мы просто пошли__"

"Пошли", говорит Кристофер Робин, и они поспешили вперед. Очень скоро они достигли угла поля со стороны сосновой рощи, где больше не было дома И-i.

"Вот тут!", говорит И-i. "Ни бревна, ни доски не оставлено. Конечно, у меня еще остается весь этот снег, и я могу с ним делать все, что угодно. Жаловаться не приходится".

176

Но Кристофер Робин не слушал И-i, он слушал что-то другое.

"Ты слышишь?", спросил он.

"Что это? Кто-нибудь смеется?"

"Слушай".

Они оба прислушались и услышали низкий сиплый голос, говорящий, напевая, что чем больше снегу, тем больше бегу, и тоненький визгливый голосок, который то и дело вставлял трам-пам-пам.

"Это Пух", взволнованно говорит Кристофер Робин.

"Возможно", говорит И-i.

"И Поросенок!", взволнованно говорит Кристофер Робин.

"Вероятно", говорит И-i. "В чем мы нуждаемся, так это в тренированной Ищейке".

Неожиданно слова песни переменились.

"Мы построили наш ДОМ!", пел сиплый.

"Трам-пам-пам!", пел писклявый.

"Это отличнейший ДОМ..."

"Трам-пам-пам..."

"Хотел бы я иметь ТАКОЙ..."

"Трам-пам-пам..."

"Пух!", закричал Кристофер Робин.

Певцы за загородкой неожиданно смолкли.

"Это Кристофер Робин!", нетерпеливо сказал Пух.

"Он как раз в том месте, где мы брали деревяшки!", сказал Поросенок.

Они слезли с загородки и поспешили вокруг рощи. Пух всю дорогу издавал приветственные звуки.

177

"Вот это да! Здесь И-i!", сказал Пух, когда они закончили обниматься с Кристофером Робином, и он подтолкнул Поросенка, а Поросенок подтолкнул его, и он подумал про себя, какой славный сюрприз они приготовили. "Хэлло, И-i".

"Того же и тебе, Маленький Поросенок, а по Четвергам дважды", мрачно сказал И-i.

Прежде чем Пуху удалось сказать: "Почему по Четвергам?", Кристофер Робин начал объяснять печальную историю Пропажи Дома И-i. А Пух и Поросенок слушали, и их глаза становились все больше и больше.

"Где, ты говоришь, он был?", говорит Пух.

"Прямо здесь".

"Сделан из деревяшек?"

"Да".