26. Каких слуг держать при себе и как о них заботиться. Во всяком их учении и по божественным заповедям, и в домашней работе

А людей у себя держи дворовых хороших, чтобы знали ремесла, и кто какого достоин, такому ремеслу учи. И не был бы вор, ни бражник, ни игрок, ни грабитель, ни разбойник, ни блудник, никакому обману не потворщик. Всякий человек у хорошего хозяина, прежде всего, был бы научен страху божию, а также и всем добродетелям, вежеству, смирению, доброй заботе и домашней работе. Не крал бы, не лгал, ко всем добродетелям относился бы со смирением и в поучении господина своего, по заповеди апостола Павла, который писал к Тимофею: «Рабы, под игом находящиеся, должны почитать господ своих достойными всякой чести, дабы не было хулы на имя божье и учение. Те же, которые имеют господами верующих, не должны обращаться с ними небрежно, ибо братья они; и тем более должны служить им, что верные они и возлюбленные и благодетельствуют им». Этому, господине, и сам следуй, и от слуг своих требуй такими быть – и наказанием и страхом великим. И опять тот же апостол к Титу писал, что должны рабы «своим господам повиноваться, угождать им во всем, не прекословить, не красть, но оказывать всю добрую верность, дабы они во всем были украшением учению Спасителя нашего Бога».

И сыт бы он был, одет пожалованием твоим или своим ремеслом. А чем ты его пожалуешь: платьем ли или лошадью и какою скотинкою, или пашенкой, или торговлей какою по его прибытку, или сам что приобретет своими трудами, тем бы доволен был и впредь бы старался. А лучшее платье, верхнее и нижнее, и рубашку, и сапоги носил бы по праздникам и при добрых людях, да в хорошую погоду, а всегда бы было оно у него не измято, не загрязнено и не облито, и от всякой порухи сохранено. А какой у тебя человек за тем не следит, и в твоем подарке неладно ходит, и хранить не умеет, так ты б своему приказчику повелел у таких нерадивых людей одежду снимать, какая получше, да при себе сберегать, и на время давать им, и снова сняв, у себя же хранить.

Всем дворовым людям своим наказывай чаще, чтобы работали в старой одежде, или и в новой, но для работы выданной. А в праздники или при добрых людях, когда у тебя случаются, или тебе самому куда выйти, была бы на людях твоих одежда хорошая, и берегли бы ее от грязи и от дождя, и от всякой прорухи. А воротясь и сняв платьице, высушить да вытряхнуть и вытереть и уложить хорошенько, куда положено, – так и тебе мило, и от людей честь, и слугам твоим полезна такая забота об одежде, да и она всегда как новая. А люди бы у тебя пребывали в уважении и в страхе, и всегда под присмотром, меж собою бы не воровали, на чужое никогда не льстились ни в каком виде, а твое бы хранили все заодно. А тебе бы не лгали, не клеветали ни на кого ни в чем, да и ты бы им в том не потакал, и расследовал прямо с глазу на глаз; дурному не попускай, но милосердно наказывай, иначе и прочие станут дерзать на злое; доброго же пожалуй – и все добру поревнуют, каждый жалованье твое захочет выслужить правдой и верной службой, а твоим приказом и доброй наукой век проживет в добре, без твоей опалы и душу спасет. И господину услужит, и Богу угодит.

Но тверже всего тебе самому, господину, указывать людям своим, кому надлежит в церковь божью ходить всегда, или по праздникам только, или в доме молебны слушать или наедине молиться, чистоту телесную хранить от всякого блуда и пьянства, коварства и чревоугодия, от неурочных питья и еды, от обжорства и пьянства воздерживаться, да иметь бы им вместе с женами общих духовных отцов, к кому на исповедь ходят. Холостых же парней и девок, вошедших в возраст, жени, ибо, согласно апостолу: «честен брак и ложе нескверно, прелюбодеев же судит Бог». Какие же из холостых блуд творят твоим небрежением или тайком от тебя, тебе о том распытать с пристрастием, чтобы никогда у тебя таковых не бывало дел. Если же нерадив ты в этом: слуг держишь, а заботы о душах их не имеешь, и только поручаешь им дела, так или иначе служить тебе, еду и одежду и всякую службу справлять, – тебе самому за души их отвечать в день божьего суда, согласно слову апостола, сказавшего в послании своем: «Не брашен ради, не пития разоряй дела божьи». И вот что такое «дела божьи»: презирать плотское, заботиться о душе, сущности бессмертной. Как сказал апостол: «Имея пропитание и одежду, будем довольны тем».

Женатые же слуги со своими женами законно бы жили по наказу духовного отца, на стороне от жен своих не блудили, а жены – от мужей. И по твоему наказу, и отца духовного поучению, так же и они учили бы жен своих страху божию, вежеству и смирению, чтобы слушались госпожи, повиновались во всем ей, трудами своими да ремеслом заслуживали награду, а не крали бы и не врали, не бражничали и не блудили, и не слушали баб, какие ко греху склоняют молоденьких женщин – то есть тех, которые сводят их с чужими мужчинами, да сверх того учат их красть и блудить и прочим порокам. Слышал о многих я женках и девках, бабами сводницами подстрекаемых, которые, хозяина обокрав и хозяйку, со многим добром убегают с чужими мужиками; когда мужик заберет у нее все, с чем сбежала, ее убьет или в воду бросит: себя погубит, а добро твое пропадет. Если же не веришь ты рассказам об этих бабах, вот что скажу. Если вдруг в твой дом придет незнакомый мужик […] или так: женка или девка пойдут по воду или белье полоскать и станут говорить с мужиком там – то будь он даже и знакомый мужик – стыдно с ним и переглядываться: ведь говорит с мужиком, а не с мужем своим. А бабе, той всегда найдется минутка о всяком деле с девками перемолвиться. Прикинется она торговкой и придя станет расспрашивать их, нужно ли вам то или это, иль госпоже вашей? И девки у нее порасспросят, есть ли то-то – и ответит она: «есть». А они ей: «Дай нам, мы госпоже покажем». Станет она отнекиваться: дала, мол, той или этой женщине доброй, того да этого, да такого почтенного человека по имени еще назовет, а сама-то врет! «Я, де, пойду к ней, у нее возьму и вам принесу». И девки запричитают ей: «Принеси нам еще до обеда или к вечерне». Баба же проворчит: «У-у, потаскунки, знаю я, как к вам идти – все вы хозяина боитесь!» И уйдет от них, и не приходит к ним день или два, а через день-другой уже не во двор к ним идет, а подстерегает у речки, когда отправятся те по воду или белье стирать. И пройдет эта баба как бы мимо, а они заметят ее и покличут, и скажут ей: «Эй, почему у нас не была, не принесла того, что принести хотела?» И удивится этому баба, да еще и очень, и молвит: «Ох, и вчера, да и третьеводни была я у той-де да у этой жены доброй (и имя мужа ее назовет), а у них был пир, так она, моя кормилица, не отпустила меня, и ночевала я у нее, с ее служками, вот оттого и не смогла прийти; да меня ведь многие жены добрые жалуют». Они и скажут ей: «Принеси ж нам» – да еще и с просьбой нижайшей.

Да нет, ничего не плету я, в подобных делах те бабы и сходятся с женками или с девками служанками. И начнет та баба, с какой познакомились, беспрестанно стоять с ними, встретившись у реки, и болтать. Если хозяин увидит, что девки стоят не с мужчиной, а с женщиной, то успокоится, но потом ведь станет она и во двор заходить, сведут ее служки и с хозяйкой своею. Горе мне! все соблазняемся мы общим нашим врагом-дьяволом, нашим же оружием нас побеждает он. Дерзну и то сказать: блаженная Феодора Александрийская не женщиной ли прельщена, ложе мужа своего не сохранила и лишь покаянием и страданием многим сподобилась божьего прощения? О прочем же и умолчим, о том непристойно и слушать. Так имеющий уши слышать да слышит и постигает смысл прикровенных слов! Но вернемся опять к тем же слугам.

И с глупыми речами к госпоже не ходили бы, и с волхвами, что промышляют кореньем и зельем, отнюдь бы не знались, и господам про таких людей не сказывали б, ибо бесовские это все слуги. Служили бы господам своим верой и правдой, добрыми делами и трудами своими, а господин бы и госпожа людей своих жаловали и кормили, поили, и одевали, в тепле бы держали и в покое, всегда в достатке. Если станут жить в таких правилах, какие тут записаны, – господин и госпожа душу свою спасут, дом свой устроят, и слуг своих также – в душевном и телесном покое, без всяких бед.

Также следует хозяину и хозяйке заботиться и о нищих, о странниках, убогих, вдовицах и сиротах, подобает их окружить заботами, удовлетворяя их нужды, душевные и телесные, от праведных своих трудов: в душевные вникай, телесные же рассмотри. Так же и в церкви божий (и церковникам), и в монастыри, и в темницы приноси или посылай милостыню свою по силе своей возможности. Если же нет ничего, так ты хоть слово скажи утешное, а коли и этого нет, так сам не озлобись, не опечалься своей нищетою – тем, что не можешь ничего подать, – но припомни господне слово: «Кому много дано, еще больше с него и спросится», то есть больше, чем много; а кому дано мало, еще меньше с него и спросится, то есть меньше, чем малая чаша воды или слово утешное: ибо «малейшее» – дальше некуда.

Но также и в дом к себе приглашай, это и Богу приятно, и душе полезно; вот только ничего 6 не входило в дом твой ни насилием, ни грабежом, ни воровством, ни какой-то корыстью, ни наветом, ни неправедным судом, ни корчемным доходом. Если от этих бед сбережешься, будет дом твой благословен отныне и вовеки.

А хозяин и хозяйка с чадами своими и со слугами своими дворовыми, мужчинами и женщинами, старыми и молодыми, каждый год на великий пост к отцам духовным на исповедь бы приходили, а достойные того и святых даров причащались; если же будут не по разу в год, то и большую награду от Бога получат. А отцы бы духовные господина и слуг его при том поучали, и господин о своей душе и о душах слуг своих при этом тем более бы озаботился: слуге за душу свою церкви дать нечего, так за них господину бы дать, а также и все, им нужное, кроме вредного дела. И в течение всего года: в воскресенье и в среду, и в пятницу, и в праздники господни и во все святые посты хранили бы чистоту телесную и пребывали во всех добродетелях, воздерживаясь от пьянства, и в божий церкви ходили бы с подношением во здравие и за упокой, ко всяким святыням прикладывались по вере и по совету отца духовного. А все остальное о том же написано в главе 38 и 32.

Загрузка...