Дорога

Глава 7

Воздух в машине казался густым, как гороховый суп, от стоявшего в нём напряжения.

Верли знала, что Росс начинал беспокоиться. После почти сорока лет совместной жизни она без труда видела признаки этого. Его поза оставалась неизменной и напряжённой. Он постоянно фыркал и откашливался. Он не сказал ни слова за последние двадцать минут.

Верли тоже молчала. Она знала, что если озвучит засевший в мыслях вопрос, то он или с яростью набросится на неё, или с раздражением попросит её помолчать, потому что пытается сосредоточиться и понять, что происходит.

Она осторожно потянулась к своему кошельку и достала мятную конфету, которую постаралась развернуть как можно быстрее.

— Я бы тоже съел одну, с большим удовольствием, — сказал Росс, протянув руку. Верли передала ему собственную конфету и выбрала себе другую. Некоторое время они задумчиво посасывали мятные леденцы.

— Мы хотя бы раз ездили по этой дороге, когда жили в Брокен-Хилле? — наконец спросила Верли. — Не думаю, что мы по ней ездили, правда?

— Нет, — ответил Росс. — Нам приходилось ездить только в Сидней. Мы всегда пользовались шоссе Барьер-хайвей.

— А как называется это шоссе? Я забыла.

— Силвер-Сити-хайвей.

— Понятно.

Очередное долгое молчание. Верли тайком изучала указатель расстояния, который быстро приближался к ним, пока они на полной скорости не пронеслись мимо него. К своему разочарованию, она увидела, что и на нём тоже ничего нельзя было прочесть. Это показалось ей странным. Разве дорожные службы не должны заботиться о знаках и указателях расстояния на шоссе? Иначе на что идут средства, получаемые от налогов?

Если Росс и заметил, как она повернула голову назад и поправила солнцезащитные очки, то он ничего не сказал. Но когда она взглянула на часы, он больше не смог себя сдерживать.

— Хорошо! — отрывисто сказал он. — Я знаю! Прошёл уже один час и десять минут, к твоему сведению!

— Я ничего не сказала, — обиженно попыталась оправдаться Верли.

— Тебе и не надо было ничего говорить. Я прекрасно знаю, что происходит, и тебе нет нужды лишний раз напоминать мне об этом.

Верли благоразумно воздержалась от ответа. Сохранять оскорблённое молчание казалось ей намного достойнее, чем вступать в глупый спор, словно они были дошкольниками. Но она не могла молчать долго; она была слишком обеспокоена. Её всё сильнее терзали мысли о семье Фергюсонов.

— Может быть, на карте опечатка? — наконец предположила она, и Росс издал преувеличенно шумный вздох.

— Я знал, что это не даёт тебе покоя. Я это знал.

— Просто я беспокоюсь из-за той семьи, а ты разве нет?

— Мы сделаем все необходимые звонки, как только приедем в город.

— Но они сказали, что дорога может занять около двух часов. Наверняка уже стемнеет, прежде чем кто-нибудь доберётся до них.

— Она никак не может занимать два часа, потому что от Брокен-Хилла до Милдуры всего три с половиной часа пути.

— Кто тебе это сказал?

— Никто мне не говорил, я определил это сам.

Верли не стала предполагать, что, может быть, Росс совершил ошибку в своих расчётах. Ей не нужно было это предполагать. Она просто позволила наступившему молчанию длиться до тех пор, пока он сам это не понял.

С возгласом отвращения он резко вывернул руль, и машина ушла в сторону, съезжая с асфальтового покрытия на твёрдую засохшую землю. Остановка получилась довольно драматичной, потому что фургон требовал бережного обращения, но и такой неожиданности оказалось достаточно, чтобы испугать Верли.

— Росс! — воскликнула она.

— Дай мне проклятую карту! — пролаял он. Вместо того чтобы помочь ему, Верли открыла дверь и вышла из машины. Она поморщилась, когда ей пришлось заставить затёкшие мышцы снова работать. От долгого сиденья у неё болели колени.

Она открыла багажник и достала яблоко из корзины для пикника.

Тишина произвела на неё сильное впечатление — показалась почти неестественной, когда двигатель машины перестал работать. Окружавшая их местность была совершенно пустынной, хотя наверняка прямо за горизонтом находился Брокен-Хилл. Очищая своё яблоко от кожуры, Верли развернулась на 360 градусов и чуть не подпрыгнула, когда увидела ворону, сидящую на белом столбике не более чем в пяти метрах от неё.

Слабый ветерок взъерошивал её угольно-чёрные перья. Птица немигающим взглядом смотрела на неё.

Птица, пожирающая падаль, подумала она. Фу. Видимо, где-то поблизости лежит мёртвое тело.

Из машины доносилось громкое шуршание бумаги; Росс до сих пор пытался справиться с картой. Дорожная карта была разложена на сиденье Верли, но она всё равно вернулась в машину, потому что неожиданно почувствовала себя выставленной на всеобщее обозрение под этим высоким сводом неба. Она предложила своему мужу кусочек яблока.

— Нет, спасибо, — пробормотал он.

— Как ты думаешь, мы можем включить радио?

— Через минуту.

Верли посмотрела на прибор, показывающий уровень топлива. Разумеется, он не работал — двигатель был выключен. Она подумала, проверял ли его Росс в последнее время, но знала, что лучше его об этом не спрашивать. Такой вопрос ещё больше повысит уровень его стресса.

— Гм, — наконец сказал он, и она подождала. Он начал складывать карту, но это у него, конечно, не получалось. Ему пришлось развернуть её, затем снова сложить и опять развернуть. В конце концов, он бросил её на колени своей жене с нетерпеливой просьбой «позаботиться о чёртовой карте», пока он ведёт машину. Верли послушно расправила огромный лист бумаги, на котором ещё не появились удобные складки, потому что карта была совершенно новой.

Складывать её было всё равно, что складывать одеяло.

— Ну, — сказал Росс, — я не знаю. Если верить этой карте, то мы должны быть уже там.

— Правда?

— Я знаю, что мы двигаемся в правильном направлении. Я знаю, что мои часы работают, потому что часы на приборной доске показывают то же самое время. — Он повернул ключ в замке зажигания и осторожно выехал на дорогу. — Я могу предположить только то, что карта неверна. Видимо, они сделали опечатку в обозначении расстояния.

Верли немного наклонилась вправо, чтобы посмотреть на счётчик топлива. Бак был наполнен меньше, чем на четверть.

— Но мы же сможем доехать до города? — озабоченно спросила она.

— До города? Конечно, сможем.

— Я хочу сказать, у нас не кончится бензин? Прежде, чем мы успеем туда приехать?

Она знала, что Россу очень не понравится этот вопрос, но задала его, не подумав. Он метнул на неё раздражённый взгляд из-под густых, посеребрённых сединой волос.

— Я только что сказал тебе, что мы успеем доехать до города, — ответил он.

— А тебе не кажется, что тот грузовик, мимо которого мы проехали — брошенный на дороге грузовик, — тебе не кажется, что его водитель пользовался той же самой картой?

Росс ничего не сказал.

— Росс? — настаивала Верли. Он сердито сдвинул брови.

— Откуда мне знать, чёрт возьми? Может быть, что-то сломалось или произошла авария.

— А вдруг у него кончился бензин? Как у той семьи?

— Верли. — Росс издал шумный вздох, который говорил о том, что его терпение на исходе. — Просто скажи мне, что тебя беспокоит.

— Я боюсь, что у нас кончится бензин.

— Не бойся. У нас не кончится бензин, потому что мы почти приехали.

В его голосе звучала абсолютная убеждённость, но Верли знала, что он её не чувствовал. Да и как он мог быть уверен? Она посмотрела вперёд, замечая две отдалённые вершины смутно знакомых гор. Они как-то назывались, но она не могла вспомнить их название.

— Росс, — сказала она.

— Что?

— Нам хватит бензина, чтобы вернуться в Вентворс?

— Нет. — Его голос прозвучал невыразительно, но Верли уловила угрозу.

— А в Коомбу?

— Нет.

Так вот, в чём дело. У них не было другого выбора, кроме как ехать вперёд. Однако вид тех двух вершин успокаивал. Кажется, вспомнила Верли, эти вершины находились совсем недалеко от Брокен-Хилла.

— Росс?

— М-м-м.

— Включи радио, пожалуйста.

Росс удовлетворил её просьбу. Он наклонился вперёд, чтобы нажать несколько кнопок и покрутить ручки. Машина наполнилась громким электрическим треском. Проверяя все доступные частоты радиоволн, Росс предпринимал бесплодные попытки изолировать какую-нибудь радиостанцию — услышать ровное течение речи или звуки музыки.

Вскоре он сдался.

— Плохой приём, — пробормотал он. — Не удивительно.

Но Верли была удивлена. Если они находились так близко от Брокен-Хилла, подумала она, то почему они не могут поймать ни одну местную радиостанцию? Но она ничего не сказала.

Они ехали в полном молчании, двигаясь в сторону всё таких же далёких очертаний гор.

Крис сдержал своё слово. В половину пятого Пинакклы казались не ближе, чем в три часа тридцать минут, поэтому он остановил машину и обратился к двум пассажирам.

— Ладно, — сказал он, немного развернувшись на своём сиденье. — Что теперь?

Алек издал прерывистый вздох. Всё это время он смотрел на часы и думал о том, как поступит Крис; признает ли он, что происходит что-то очень и очень странное, или нет? Алек не считал себя интеллектуалом, но он был достаточно сообразительным, чтобы доверять своим инстинктам. Крис был ветеринаром — он сам это упомянул, — но, несмотря на своё образование, он вёл себя как человек, который не поверит тому, что происходит прямо у него под носом, пока это не будет научно доказано.

Алек уже давно перестал искать научное объяснение. Он почти поверил, что они каким-то образом попали в сюжет из «Сумеречной Зоны», и он был напуган. Где-то в уголке его сознания шевелилась мысль о том, что они попали в дыру во времени, как люди в «Звёздных войнах» или герои фильма «День Сурка» (он смотрел этот фильм дважды, потому что ему нравилась Энди Макдауэлл). Конечно, он понимал, что это настоящее безумие, но какое ещё можно найти объяснение? Если только у него не началась шизофрения. Если только это не было одной большой галлюцинацией. Нельзя исключать и такую возможность.

Или это был типичный случай для «Секретных материалов»? Может быть, тут как-то замешаны пришельцы? Или здесь находится секретная военная база, привлекающая галактическое внимание?

— Сейчас мы должны были уже приехать, — объявил Грэхем, изучая карту.

— Я знаю, — ответил Крис. — И что же мы будем делать? Ваши предложения, пожалуйста.

— Может быть, на карте ошибка? — спросил у него брат, слегка нахмурившись.

— Я не знаю. Как ты думаешь, Алек, на карте какая-то ошибка?

Алек покачал головой. Он от всей души пожелал, чтобы эти двое из состояния сомнения перешли в состояние паники. Он сам уже давно был в панике — его сердце билось быстрее, чем обычно. Но Маккензи не были похожи на людей, которые будут паниковать. Они негромко переговаривались, а их движения были размеренными. У обоих были одинаковые, широко поставленные и лишённые выражения голубые глаза и чуть вытянутые задумчивые лица. Волосы Грэхема казались рыжеватыми по сравнению с волосами Криса и Грэхем носил небольшую бородку в отличие от Криса, который был чисто выбрит. Даже так их легко было принять за близнецов.

— Значит, ты хочешь вернуться в гостиницу «Коомба»? — спросил Крис у Алека. — Ты хочешь, чтобы мы поступили именно так?

Алек кивнул.

— У них есть телефон, — объяснил он. — Я мог бы позвонить оттуда.

Крис некоторое время размышлял. Грэхем сказал:

— Я думаю, какая-нибудь другая гостиница находится ближе. У них у всех есть телефонная связь, так?

Алек немного подумал. Он не хотел говорить о том, что по непонятной причине его сильно нервировала перспектива удаления от главной дороги. Поэтому он ничего не сказал.

— Это так нелепо, — неожиданно заметил Крис, уныло покачав головой. — Я не могу поверить тому, что происходит. В этом нет никакого смысла.

— Ну, иногда такое случается. — Грэхем разглаживал карту. — Где находится ближайший населённый пункт? Все они отмечены здесь, смотри.

— Ты знаешь кого-нибудь из тех, кто живёт поблизости? — Спросил Крис Алека, и тот снова покачал головой. У него был друг, чьи родители владели небольшой фермой и выращивали какой-то сорт персика, но она находилась к западу от Брокен-Хилла.

— Нет никакой гарантии, что кто-нибудь окажется дома, — пробормотал он. — Они здесь часто совершают долгие переходы.

— Всё-таки они находятся ближе, чем Коомба, — сказал Крис. — Мы рискнём. Все со мной согласны? Итак, мы едем назад.

Он посмотрел на Грэхема, который в свою очередь взглянул на Алека. Повисла долгая пауза. Крис держал руку на рычаге переключения передач и ждал.

В этот момент мимо них с шумом промчался седан стального цвета, к которому был прицеплен большой домик-фургон, выкрашенный в белый цвет. Они смотрели, как он быстро удаляется от них, направляясь по шоссе на север. Алек чувствовал глубокое беспокойство, потому что не знал, о чём думают остальные.

— Они никуда не приедут, — резко сказал он. — Всё кончится тем, что они застрянут посреди пустыни.

Это замечание было оставлено без комментариев. Крис и Грэхем смотрели на неуклюжий белый фургон, который быстро уменьшался в размере, двигаясь вперёд. Алек не видел их лиц.

— Вы должны доверять своей интуиции! — воскликнул он. — Я знаю эту дорогу, ребята. Я знаю эту дорогу. Пожалуйста, поедем назад. Пожалуйста. Я вам заплачу. Честно. У меня есть с собой двадцать баксов, и я заплачу вам больше, когда мы приедем. Пятьдесят.

Крис развернулся и остановил на нём неподвижный взгляд светлых глаз.

— Послушайте, я… я знаю, что вы думаете, — Алек начал запинаться. — Вы думаете, что я спятил. Ладно, путь будет так. Просто отвезите меня назад, и я заплачу вам. Отвезите меня назад в гостиницу.

Грэхем тоже повернулся к нему. Пару секунд братья рассматривали Алека, прежде чем обменяться долгими, задумчивыми взглядами, которые полностью исключали участие их пассажира Алеку показалось, будто он находился в одной машине с телепатами. Его сердце забилось ещё чаще.

Вдруг они тоже в этом замешаны? Может быть, на самом деле это переодетые инопланетяне?

Нет, нет. Преодолев приступ страха, он отбросил это подозрение. Возьми себя в руки, подумал. Проклятье, ты должен взять себя в руки.

Затем двигатель заработал, и Крис начал разворачиваться. Грэхем сказал:

— Мы возвращаемся в Коомбу?

Крис сделал отрицательный жест и объявил:

— Я видел почтовый ящик недалеко отсюда. Белый почтовый ящик. Это тебя устроит, Алек?

Они хотят избавиться от меня, решил Алек. Ему придётся смириться с этим фактом. Они не знают дорогу. Они не знают эту местность. Они думают, что у него поехала крыша.

— Скорее всего, дом находится довольно далеко от шоссе, — сказал он. — Возможно, вам придётся ехать довольно долго.

— Нас это устраивает, — ответил Крис.

Алек сдался. В таком состоянии он не мог сделать ничего другого. Ему казалось, что Грэхем украдкой наблюдает за ним, на тот случай, если вдруг он попытается задушить Криса, схватить руль и угнать машину. Что ж, его нельзя в этом винить. Братья Маккензи были очень организованными парнями; уже по их снаряжению было видно, что их отношение к жизни включало в себя решение всех проблем. Алек был другой. Он был фаталистом. Поэтому когда в его жизни происходило что-то жуткое, то меньше всего ему хотелось это анализировать, определять проблему, разбивать её на легко выполнимые части и шаг за шагом решать её. Он предпочитал признать необъяснимое и старался выбраться из переплёта.

В течение десяти минут не было произнесено ни единого слова. Теперь, когда они повторяли свой маршрут, Алек чувствовал себя лучше, но он до сих пор находился на грани срыва. Как он подозревал, братья Маккензи тоже. Крис постоянно бросал взгляды в зеркало заднего вида. Возможно, он не хотел признавать тот факт, что происходит что-то странное, и поэтому решил винить в своём растущем беспокойстве Алека. Люди всегда и во всём винили Алека. Он к этому уже привык.

— Эй, — в голосе Грэхема прозвучало удивление. — Эй, это… это не твой грузовик?

Алек наклонился вперёд. Прямо перед ним, в пелене колыхающегося от жары воздуха, который висел над дорогой, расплывалась отдалённая белая фигура.

— Не может быть, — выдохнул Крис.

— Ты же знаешь, что это он, чёрт возьми, — настаивал Грэхем.

— Но грузовик остался позади несколько часов назад! Должно быть, это что-то другое. Другой грузовик. Иначе и быть не может.

Алек ничего не сказал. Когда они преодолели расстояние, оставшееся до белой фигуры, он увидел солнечные блики на хромированной поверхности. Он узнал очертания машины. Он знал, что смотрел на Дизельного Пса.

— Нет, — сказал Крис «Лендровер» замедлил ход и, в конце концов, остановился, когда они приблизились к неподвижному грузовику. — Нет, это неправда. Это не может быть тот самый грузовик. — Алек, этот грузовик не может быть твоим.

С некоторым удовлетворением Алек отметил, что покрытое кирпичным загаром лицо Криса немного побледнело.

— Это мой грузовик, — ответил он.

— Но этого не может быть.

— Приятель, это мой Дизельный Пёс. Я знаю свой грузовик. Видите? Сбоку написано его имя.

— Но как? что?.. — Крис запнулся и замолчал. Некоторое время он не говорил ни слова, очевидно потеряв от шока дар речи или, возможно, занятый поиском логического объяснения. Грэхем избрал другую тактику. Он резко развернулся, натянув ремень безопасности, и с вызовом обратился к Алеку.

— Послушай, — отрывисто сказал он, — что здесь происходит, чёрт возьми?

— Я не знаю.

— Но этого не может быть. Я хочу сказать, это совершенно невозможно. Физически невозможно.

Алек взглянул на него очень внимательно — почти осторожно. Они смотрели друг другу в глаза. Наконец, Грэхем сказал:

— Ты не можешь это объяснить, так? Не можешь.

— Мне кажется, — начал Алек и услышал, что говорит хриплым голосом. Он откашлялся, прежде чем продолжить фразу. — Мне кажется, что мы не должны ехать в Брокен-Хилл, — предложил он.

— Почему?

— Я не знаю.

Казалось, Грэхем немного подумал. Потом он взглянул на Криса, который смотрел прямо перед собой, поверх рулевого колеса Алек заметил:

— Я не знаю, чему верить. Я просто хочу убраться отсюда.

— Достаточно честно, — пробормотал Грэхем. — Эй, Крис? Давай для начала свернём с этой дороги. Поищем тот почтовый ящик. Крис медленно и рассеянно кивнул, и «лендровер» снова пришёл в движение. Алек чувствовал себя так, словно его желудок скрутился в маленький тугой узел. Он вытер рот, выглянул из окна, облизнул губы и потёр ладонями бёдра.

— Может быть, нам не следует сворачивать с дороги, — предположил он.

— Что? — Грэхем вопросительно взглянул на него.

— Может быть, нам не следует сворачивать с дороги, — повторил Алек.

— Почему?

— Не знаю. Возможно, это неверное решение. Возможно, это опасно.

— Как это?

— Я не знаю. Происходит что-то странное.

— Проклятье, — сказал Крис. — Только посмотрите на это!

Там был почтовый ящик. Они уже видели его: металлический цилиндр, выкрашенный белой краской, который возвышался на небольшом белом столбике. Над щелью, прорезанной ближе к основанию цилиндра, было чёрными чернилами написано «Торндейл»; они смогли прочитать небрежную надпись, только приблизившись к ящику вплотную.

Алек затряс головой, не веря своим глазам.

— Я оставил его позади, — слабо протестовал он, — далеко позади. Он не может оказаться так близко. Если бы я мог дойти до него пешком, то не стал бы останавливать вашу машину, ребята.

— Торндейл. — Грэхем прочёл надпись вслух. — Интересно, это фамилия или название фермы?

— Ребята, вы меня слышали? Я сказал, что проезжал мимо этого ящика задолго до того, как у меня кончился бензин.

— Мы верим тебе, Алек, — сказал Грэхем. Он осмотрел ящик, потом пыльную дорогу, поворачивавшую в сторону от шоссе, и небольшие ворота, сколоченные их трёх жердей и закрывавшие выезд на просёлочную дорогу. Ворота находились не более чем в метре от почтового ящика. — Поехали, — объявил он, подтолкнув локтём брата. — Поворачивай.

Алек вздохнул. Ему очень не хотелось открывать свои мысли, а в голове у него крутились воспоминания о дюжине фильмов, никак не меньше (включая «Техасскую резню бензопилой»), в которых безмозглые герои и героини нелепым образом попадали в аварии или терялись в богом забытых местах и ещё более нелепым образом искали помощи в заброшенных домах, на пустующих фермах, в дешёвых мотелях или в разваливающихся викторианских особняках.

Он напомнил себе, что они находятся в Австралии (а не в Америке), что сейчас ярко светит солнце и что он не обязан выходить из машины, если он не хочет. Он решил, что безопаснее всего будет оставаться в машине.

Вот почему он только наблюдал за Грэхемом — который открыл ворота и снова закрыл их — упрямо отказываясь покинуть заднее сиденье.

— Всё, — сказал Грэхем, вернувшись на своё место и захлопнув дверь. — Поехали дальше.

— Я полагаю, тебе незнакомо это место, — заметил Крис, и после короткой паузы добавил: — Алек?

— Что? — Алек всматривался в высушенную солнцем местность. Земля верблюдов. Сколько гектаров земли требуется на одну овцу в таком хозяйстве? Его отец мог бы дать ответ на этот вопрос — Что случилось?

— Я спросил, тебе знакомо это место?

— Нет.

— Оно отмечено на карте, — добавил Грэхем. — Нет, подождите. Здесь обозначена бензоколонка!

— Дорога та ещё, — пробормотал Крис.

Действительно, этот путь с трудом можно было назвать дорогой — вся в трещинах и выбоинах, она была покрыта красной пылью. Между кочками виднелись старые отпечатки автомобильных шин, которые остались со времени последнего дождя, превратившего дорогу в густое месиво грязи. Кроме этих следов не было никаких признаков пребывания человека; не было даже ограды вдоль дороги. Алек не видел разбросанных обломков металла или пластмассовых упаковок. Не было собранных в кучу веток вырубленного кустарника. Не было цветных мятых тряпочек, привязанных к сучьям деревьев. И не было скота. Не было абсолютно никакого скота.

Использовалась ли за недавнее время эта земля как пастбище, или нет, этот вопрос находился вне компетенции Алека. Он не был фермером. Его контакт с живой природой ограничивался тем, что он засыпал прямо на дороге после изрядного количества спиртного, поэтому он совершенно не разбирался в разведении скота. Подростком он провёл около года на ферме, занимаясь отстрелом коз по выходным и совершая походы к Большому Барьерному Рифу с Майком и Рори, лучшим другом Майка. Но все приобретённые знания по выслеживанию диких животных за долгие годы, которые прошли с того времени, постепенно утратились, как и отрывочные познания в алгебре, химии и истории Франко-Прусской войны.

Единственное, что Алек мог определить после тщательного осмотра окружающей его местности, так это то, что здесь совершенно негде было спрятаться. Пучки пожелтевшей травы и разбросанные на приличном расстоянии друг о друга кустарники могли скрыть укрытием лишь для лисы или змеи. Но чем дальше они продвигались на восток, тем гуще становилась растительность. Малга разрасталась. Кусты становились всё выше, плотнее, непроходимее. Несмотря на это, Алек немного приободрился, потому что он заметил — почти подсознательно — легкую перемену в пейзаже. Местность менялась. Что в свою очередь означало, что они куда-то ехали. Они больше не совершали кругов по какой-то паранормальной петле в пространстве. Не находились в каком-то временном изломе.

— Постой, — сказал Грэхем. — Что это?

Крис сбросил скорость, когда дорога стала ещё более неровной. Потом он остановился, увидев старый грузовик «форд ХР», который стоял метрах в двадцати от них. Он был белым, с некрасивой железной решёткой.

Внутри никого не было.

— Так, — негромко сказал Крис. Он посмотрел по сторонам и несколько раз просигналил Алек поморщился. Он не знал, хорошая ли это идея, привлекать к себе внимание таким резким, пронзительным звуком. Его инстинкт подсказывал ему не высовываться и разобраться в том, что происходит, как можно тише.

— Не делайте этого, — сказал он. Но братья проигнорировали его.

— Ты можешь объехать вокруг него? — спросил Грэхем.

— Разве это необходимо? — ответил Крис. — Скорее всего, поблизости кто-то есть.

— Я это проверю, — сказал Грэхем. Он неуклюже вышел из машины, поочерёдно опуская ноги на землю, и оставил дверь открытой. Подтянув повыше свои штаны цвета хаки, он торопливо направился к грузовику. Сначала он осмотрел кабину, потом колеса и наконец кузов. Он попробовал открыть дверь, но она не поддалась. Мотор «лендровера» продолжал работать. Алек поймал себя на том, что он поминутно смотрел то направо, то налево, то назад. Гудок автомобиля не вызвал никакого ответа; никто не появился из-за кустов, поспешно застёгивая ширинку.

Алеку пришло в голову, что брошенный грузовик был на самом деле не особенно хорошим знаком. Он не вселял в него бодрости.

Грэхем возвращался в «лендровер», наморщив покрытый веснушками лоб. Он прислонился к передней двери автомобиля, которая всё ещё была приоткрыта.

— Ничего, — сказал он. — В кузове несколько инструментов. Всё закрыто.

— Закрыто? — повторил Крис. — Гм.

— Словно они собрались куда-то идти. — Грэхем почесал затылок. — Может быть, у них тоже кончился бензин?

Крис вздохнул Алек откашлялся.

— Возможно, они вернулись в дом, — сказал он.

— Возможно, — ответил Крис. Грэхем наклонился, чтобы снова сесть в «лендровер». Громко захлопнулась дверь. Медленно и осторожно Крис начал объезжать на своём автомобиле препятствие, которое преграждало им дорогу, подпрыгивая на кочках и ухабах, приминая кусты, поднимая столб пыли. Когда они снова оказались на дороге, Алек сказал:

— Я думаю, нам следует поискать следы.

— А? — Грэхем протирал глаза.

— Может быть, они по какой-нибудь причине ушли в кусты.

— Зачем им это делать?

— Не знаю.

— А ты смог бы найти их следы, если это так? — спросил Крис, и Алек тяжело вздохнул:

— Нет, — признался он.

Последовавшее за этим молчание было так же выразительно, как любой комментарий. Алек кусал губы. Он двигались вперёд по потрескавшейся поверхности дороги ещё около десяти минут, прежде чем Алеку пришло в голову, что они приближаются к руслу высохшего ручья. Он почувствовал это инстинктивно, вероятно потому, что перед ними находилась плотная стена деревьев, или потому что он определил одно или два дерева как эвкалипты. Крис выругался, и внезапно они съехали вниз, на дно ручья, подпрыгивая и раскачиваясь. С громким рёвом мотора машина начала медленно карабкаться на противоположный берег. Позади них клубилась пыль. Последний рывок дрожащего от усиленной работы двигателя автомобиля, и они снова оказались на ровной поверхности дороги, которая шла под едва заметным уклоном. Несколько разросшихся кустов стояли теперь так близко к дороге, что можно было проезжать в их тени.

Грэхем потянулся и похлопал по приборной доске.

— Хорошая работа, — с удовлетворением сказал он. — Прекрасная покупка, Крис.

— М-м-м. — Крис пытался объехать несколько глубоких и больших выбоин, оставшихся после долгих лет использования этой дороги. Грэхем повернул голову, обращаясь к Алеку.

— Мы надеялись добраться до Квинсленда, — начал он. — Мы повторяем маршрут экспедиции Берка и Уиллса…

— ЧЁРТ! — Крис с такой силой нажал на педаль тормоза, что они все чуть не стукнулись головой об крышу. Грэхем ударился локтём в бардачок. Алек вскрикнул. Крис сказал:

— О боже. Боже мой…

На дороге были люди — люди и кровь. Там лежала девушка в пёстром летнем платье, покрытом ярко-красными пятнами крови. Они отчётливо видели одну загорелую ногу (голова находилась в тени и была видна не особенно хорошо). Ещё одно неподвижное тело, находившееся на некотором расстоянии от первого, лежало ногами в их сторону. Под ним расплылось большое тёмное пятно, и казалось, будто он упал на бордовое одеяло для пикника.

Грэхем как-то странно и часто задышал.

— О, нет. Нет, — прошептал его брат.

Они смотрели и смотрели. Отдельные детали начинали медленно отпечатываться у них в сознании: коричневый кошелёк, лежавший на дороге; рой мух, кружившихся вокруг тел; заросли серого кустарника, окрасившиеся у корней в ржавый цвет. Тёмные полосы на золотисто-красноватой земле. Блеск какого-то маленького и металлического предмета рядом с ногой женщины.

На ней была одна сандалия — белая, покрытая пылью. Алек тупо подумал: она похожа на одну из сандалий Джанин.

— Так, — хрипло сказал Крис. — Та-а-ак.

Грэхем открыл переднюю дверь автомобиля.

— Эй! — с тревогой крикнул Алек. — Что ты делаешь?

— Что?

— Не выходи из машины, там может кто-нибудь быть!..

Грэхем посмотрел на него неподвижным пустым взглядом, словно Алек болтал полную чушь. Крис положил руку на плечо брата.

— Подожди.

— Крис! — У Грэхема сорвался голос — Может быть, они живы!

— Я знаю. Постой. Подожди… дай мне подумать.

— Ребята, у вас есть ружьё? — спросил Алек. — Этот вопрос показался ему достаточно разумным, но Грэхем отреагировал так, словно на его здравомыслие была брошена тень сомнения.

— Ружьё?

— У нас нет ружья. — Крис прижал пальцы к бровям. — Э-э-э… у нас есть топор. Чтобы рубить деревья.

— Где он?

— Наверху.

— Чёрт возьми, — пробормотал Алек.

— Мы не можем оставаться здесь, — сказал Крис — Кто-то должен выйти и посмотреть на… на…

— Я сделаю это, — объявил Грэхем. Он говорил угрюмо, почти сердито, но, по всей видимости, уже успел осознать риск их положения и поэтому дал указание своему брату «не выключать мотор». Когда он оказался на дороге, Крис сказал:

— Возьми топор, Грэй. Их проверит Алек. Только быстрее, ладно? Алек? Сделай это побыстрее.

Несколько секунд Алек просто сидел. Он был потрясён. Выйти из машины? Он не может этого сделать.

— Алек! — резко выкрикнул Крис. — Шевелись!

Алек послушался, с ненавистью подумав — почему именно он считает себя главным? Возникшего чувства враждебности хватило ровно на то, чтобы притупить его страх. Оно позволяло ему шаг за шагом переставлять ноги, пока он не оказался впереди джипа. Чем дальше он уходил от машины, тем быстрее становились его шаги. Он даже не посмотрел на первое тело, пока не оказался прямо перед ним, потому что всё это время он занимался тщательным изучением местности. Затем он на что-то наступил и посмотрел вниз, убрав ногу.

Это был патрон.

— Их застрелили! — громко сказал он, без всяких раздумий.

— Что? — Чей-то голос, — возможно, Грэхема — послышался сквозь шум работающего двигателя «лендровера». Но Алек не стал повторять. Ему внезапно пришло в голову, что им не следует кричать.

Теперь, подойдя к женщине ближе, Алек мог видеть то, что ему не удавалось разглядеть из машины. Не было ни малейшего шанса на то, что она продолжала цепляться за жизнь. Она лежала, распростёртая на животе, и от неё пахло — не испорченным мясом, а кровью и мочой. Повсюду были мухи. И кровь — так много крови! Затылочная часть её головы представляла собой липкую, покрытую волосами массу. Земля промокла и потемнела от такого количества пролитой крови, какого Алеку ещё никогда не доводилось видеть. Кто-то почти отрубил её кисть острым предметом, раны от которого остались на её плечах, спине и ногах. Ужасные, обескровленные зияющие раны были похожи на следы от ударов топора по стволу дерева. Но эти раны были не единственными. Алек видел глубокие отверстия, поверхностные порезы, разорванную ткань, вывернутые суставы, раздробленный палец. Эту женщину практически разорвали на части.

Алек медленно попятился назад, закрывая рот рукой.

— А-а… — Он отвернулся, чувствуя, как к глазам подступили слёзы. Он несколько раз сглотнул. Со стороны «лендровера» послышался какой-то дребезжащий шум, который предположительно означал, что Грэхему удалось вытащить топор из закреплённого на крыше автомобиля багажа.

Она была мертва. По-другому и быть не могло. Но, несмотря на то что он почти качался от шока, Алек твёрдо знал, что он будет мучиться сомнениями до конца своих дней, если окончательно не удостоверится в её смерти.

Поэтому он медленно подошёл к обезображенному, покрытому мухами телу, судорожно сглатывая. Он протянул вслепую руку, бросая быстрые взгляды в направлении тела, пока ему не удалось нащупать запястье — запястье, которое не сгибалось в суставе. Оно было вялым. Твёрдым. Не холодным (что может быть здесь холодным в такое время дня?), но и не тёплым. Оно казалось странно слабым на ощупь.

Алек с шумом втянул в себя воздух и отвёл взгляд в сторону. Он сжал податливую плоть, но не смог почувствовать пульс.

Это не удивило его. Он бросил её руку, как бросил бы живую сороконожку, поморщившись при звуке, с которым она ударилась о землю. На одну или две минуты он совершенно забыл о риске, которому подвергался, но потом страх снова нахлынул на него, как тошнота. Чувствуя головокружение и сильную панику, он неверными шагами пошёл ко второму телу, которое находилось приблизительно в десяти метрах от дороги. Приблизившись, он увидел перед собой старика с седыми волосами, лежавшего на спине, широко раскинув руки. Алек снова сбавил шаг. Он знал, что ему придётся посмотреть на лицо старика, и его совсем не радовала эта перспектива. О, чёрт, подумал он. Чёрт, чёрт, чёрт. С головы старика слетела шляпа которая теперь лежала на земле недалеко от тела. Он потерял один тапок — второй оставался на ноге. Рукава его рубашки были закатаны. Спереди рубашка была красной, промокшей от крови, большая часть которой уже высохла (но Алек не собирался ни до чего дотрагиваться). Много крови впиталось в пересохшую землю, но на теле была видна только одна рана. Никаких колотых ран. Никаких порезов. Лицо…

Лицо тоже выглядело не так страшно. Оно не было изуродовано. Оно было забрызгано кровью, но, по крайней мере, глаза были закрыты. Рот приоткрылся, показывая вставную челюсть, которая от сотрясения стояла криво. Алек отвёл взгляд от жуткой гримасы и взял руку старика. Его кисть напоминала грубую поверхность корня старого дерева. Кончит его пальцев пожелтели от табака. Он не чувствовал пульса.

На обратном пути к «лендроверу» Алек увидел, что Грэхем подобрал сумочку женщины и внимательно рассматривал её. Брошенный на землю топор лежал рядом с ним.

— Ну, что? — сказал Грэхем, наблюдая за приближением Алека.

Алек покачал головой и несколько раз глубоко втянул воздух. Один вдох. Два вдоха. Несмотря на жару, ему было холодно.

— Оба мертвы?

Алек кивнул.

— У него был бумажник?

Алек непонимающе уставился на него.

— Это нужно для опознания, — объяснил Грэхем. Долго сдерживаемое напряжение Алека вырвалось наружу.

— Откуда, откуда мне знать? — запинаясь, выпалил он.

— Ты не смотрел?

— Нет, я не смотрел, чёрт возьми!

— Я посмотрю. — Грэхем пошёл вперёд, роясь в коричневой сумочке и не обращая внимания на топор. Алек крикнул ему вслед:

— Их застрелили, приятель! Будь осторожен!

Забравшись назад на своё сиденье, он услышал, как Крис что-то сказал, но не смог разобрать слов. У него до сих пор кружилась голова. Когда он закрыл глаза, перед ним возникло окровавленное, изуродованное тело. Тогда он снова их открыл.

— Что? — пробормотал он.

— Я говорю, что если бы здесь кто-то был, скорее всего, он уже попытался бы выстрелить в нас, — отметил Крис. — Ты сказал, что их застрелили. Это правда?

— Да — По лицу Алека прошла судорога, и он сглотнул. — Я видел патрон.

— Это произошло недавно?

— Не знаю. — Алек помедлил. — Кажется, большая часть крови уже высохла.

— Куда пошёл Грэхем?

— Он… он решил поискать второй бумажник.

— Ему не стоит этого делать. — Крис высунулся из окна, неистово жестикулируя. — Грэй! — крикнул он. — Иди назад!

Грэхем обернулся. Крис увидел бумажник в его руке.

— Чёрт, — пробормотал он. — Грэхем! Иди назад! Ничего не трогай!

Алек внезапно понял, о чём думает Крис. Эта дорога была местом преступления. Нельзя ничего трогать на месте преступления. Он подумал о том, не отбросил ли он патрон в сторону. Может быть, он уничтожил отпечатки обуви убийцы.

— Тебе нельзя ничего трогать, — резко сказал Крис, озвучивая мысли Алека. Он говорил это своему брату, который только что подошёл к новенькому джипу. — На этой сумочке могут быть отпечатки пальцев, Грэхем.

— Чёрт. — Его глаза расширились. — Какой же я идиот! Теперь на ней мои отпечатки пальцев!

— Садись в машину, — сказал Крис.

— А что мне делать с…

— Возьми с собой. Уже слишком поздно. И не забудь топор.

— Извини. Боже, какой же я дурак.

Он засунул топор через боковое окно со стороны заднего сиденья и оставил его на попечении Алека Грэхем испуганно забрался на переднее сиденье. Все посмотрели на сумочку, сделанную из дешёвой плотной кожи. Она была грязной и потрёпанной. Некоторые швы распустились.

— Ну? — сказал Крис, продолжая держать ногу на педали тормоза.

— Там была отвёртка, — пробормотал Грэхем. — Чертовски большая отвёртка.

Он вытащил её. Отвёртка оказалась старой и ржавой.

— Что-нибудь ещё? — поинтересовался Крис.

— Бумажные салфетки. Счета. Кошелёк. — Грэхем отложил в сторону отвёртку и достал бумажник. У него тоже был довольно потрёпанный вид — Посмотрим… Кредитные карты «Виза», «Медикэр», «Civic Video».

Все на имя Грейс Стоун… нет, — он сглотнул. — На одной карточке другое имя. Натан Брайс.

— Чёрт, — выдохнул Крис.

— Двадцать пять баксов. Несколько почтовых марок. А это что? Рецепт. Антибиотики для Грейс Стоун. О боже.

— Что там?

Грэхем держал фотографию — небольшой снимок, который находился в свободном отделении для кредитной карты. Изображённый на фотографии ребёнок был очень маленьким, с каштановыми волосами и недостающими зубами. Алек решил, что ему около четырёх или пяти лет. Во всяком случае, он старше сына Джанин, Ронни.

— Только не говорите мне, что где-то здесь находится ребёнок, — простонал Грэхем. — Боже мой.

Крис взялся за рычаг переключения передач. Он внимательно смотрел назад, не замечая Алека, который тоже выглядывал в окно. Машина медленно ехала назад.

— Что ты делаешь? — потребовал ответа Грэхем.

— Мы должны их объехать, — сказал Крис. Он снова нажал на тормоз, поменял передачу и выровнял автомобиль. — Может, эта машина и достаточно мощная, но я не хочу ехать к тем деревьям. Я проеду через кустарник здесь, если никто не против.

— Эй! — воскликнул Алек. Он наклонился вперёд. — Мы не можем ехать дальше! Мы должны вернуться!

— Я сказал, что мы должны объехать их. На этой машине…

— Меня не волнует, что это за машина! Стой! — Алек потянулся через плечо Криса, чтобы удержать руль. Грэхем отбросил его руку в сторону.

— Проваливай! — Грэхем больше удивился, чем разозлился. — Что ты делаешь?

— Что я делаю? Что вы делаете? — Увидев, как Крис поворачивает руль, Алек пришёл в неистовство. — Вокруг бродит убийца. Мы не можем здесь оставаться!

— Мы не можем просто уехать, — возразил Грэхем «Лендровер» подпрыгивал на неровной поверхности, преодолевая заросли кустарника и осколки горных пород. — В доме может находиться ребёнок!

— В доме может находиться чёртов убийца. Боже мой, у вас даже нет телефона! Мы должны найти помощь! Кого-нибудь с оружием! Крис, останови машину! Останови машину!

Машина резко остановилась, и Алек ударился носом в подголовник Грэхема. Крис посмотрел в зеркало заднего вида.

— Ты хочешь выйти, Алек? — спросил он.

Алек безмолвно уставился на него.

— Ты случайно ничего не знаешь о том, что произошло? — продолжил Крис, и у Алека отвисла челюсть. — Потому что если ты что-то знаешь, то тебе лучше рассказать об этом нам. Прямо сейчас.

Алек поборол вспышку ярости, от которой у него кровь прилила к лицу. На мгновение он лишился дара речи.

— Да пошёл ты! — наконец выпалил он.

— Твой грузовик стоит на дороге. Мы тебя не знаем. Возможно, ты в этом замешан.

— Пошёл к чёрту!

— Крис, — предупредил Грэхем, — у него наш топор.

— Может быть, он пытается удрать с места преступления. Как ты считаешь?

— Вы сошли с ума? — выдавил Алек. — Мы попали в проклятую Сумеречную Зону, а вы обвиняете во всём меня? У меня кончился чёртов бензин!

— Не знаю, — спокойно сказал Крис. — Я не знаю, что и думать.

Последовало длительное молчание. Воздух казался плотным от повисшего напряжения. Алек не мог сказать ни слова. Наконец Крис вздохнул и сказал:

— В доме должен быть телефон. Мы вызовем полицию оттуда. Мы должны вызвать полицию.

— Мы должны убраться отсюда, — повторил Алек без всякого выражения. — Мы можем вызвать полицию из Коомбы.

— Но в доме может находиться кто-нибудь живой.

— Ага. Тот парень с ружьём.

— Я же сказал, Алек, если ты хочешь выйти из машины, то никто тебя не держит.

Крис вновь брал на себя командование. Алек чувствовал, что Грэхем вряд ли бросит кого-нибудь на месте кровавой трагедии (его веки едва заметно двинулись, когда он медленно перевёл задумчивый взгляд на фотографию), но Грэхем не собирался спорить со своим братом. Только не в присутствии незнакомого человека.

Только не в том случае, если Алек с самого начала показался Крису сомнительным типом.

— Ладно, — сказал Алек. — Тогда я пойду назад к грузовику. Может, кто-нибудь подвезёт меня до Коомбы. — Он чувствовал злость, усталость, страх. Он потянулся к дверной ручке. — Вы не могли бы дать мне немного воды?

Грэхем и Крис опять обменялись взглядами.

— Можешь остаться здесь, — наконец, примирительно предложил Грэхем. — На обратном пути мы возьмём тебя с собой.

— Конечно, — фыркнул Алек. — Если вас не пристрелят.

— Никто нас не застрелит, — твёрдо сказал Крис. — Убийства произошли не только что — ты сам сказал, что кровь уже высохла. Кто бы ни совершил их, он не стал бы слоняться вокруг тел и ждать, пока его обнаружат. Он давно убрался бы отсюда.

— Если у него не закончился бензин, — подытожил Алек. Он взял у Грэхема полупустую бутылку минеральной воды и приготовился выйти из машины.

Грэхем напомнил, что ему предстоит долгий путь до грузовика. Возможно, он займёт не меньше часа.

— Кто-нибудь мог бы остаться на месте преступления, — выразил Грэхем своё мнение. — Чтобы охранять его.

— С помощью чего? — огрызнулся Алек. — Заострённой палки?

— Ты можешь взять у нас пилу или складной нож. Или оставить себе эту отвёртку.

— Пошёл ты к чёрту, — сказал Алек. — Он вышел из машины и захлопнул дверь. Затем он начал продвигаться на запад, в сторону шоссе.

Он не оглянулся, чтобы посмотреть на «лендровер», отъезжавший в противоположном направлении.