Дорога друг к другу

Глава 2. Юля

Дома был обычный беспорядок. Юля от него устала. Постоянный, непрекращающийся беспорядок вызывал у Юли чувство бессилия и какой-то безысходности. Вот, кажется, только сегодня утром пыталась навести подобие красоты, а к вечеру посреди комнаты кастрюля, в ней носки, а ящик комода, который забыли залепить скотчем, открыт. Костя познает мир. Во всех изданиях, посвященных развитию детей, говорится о том, как это важно для малыша – познавать окружающий мир.

Мир он познавал, когда выливал персиковый сок на пластмассовую столешницу своего высокого детского стульчика, а потом водил по яркой оранжевой луже пальцем. Пришлось мыть руки. Пока Юля вытирала лужу сока, Костя успел открыть тот самый ящик с бельем…

А в соцсетях примерные мамочки выкладывают фото красивых дизайнерских детских комнат, показывают ангелочков-детей и себя при параде – с укладкой, идеальным макияжем и на шпильках. У Юли где-то тоже были шпильки. Куда она их убрала – не вспомнить. Кеды, балетки и босоножки на плоской подошве – самый лучший вариант.

Еще убивали сторис, в которых одна молодая мама и по совместительству успешный блогер все время показывает, где бывает – то в кафе с подругой, то на крутой фотовыставке, то на премьере кассового фильма, не говоря уже о променадах по магазинам. И все время мотивирует: «Поднимайтесь с диванов! Жизнь прекрасна! Не представляю, как можно все время проводить дома?» Юля вот тоже не представляла. До рождения Кости. От блогера она отписалась. Если звезда Сети может себе позволить иметь няню и каждый день проводить по четыре-пять часов отдельно от ребенка, то у Юли такой возможности нет. И она сто лет не встречалась в кафе с подругой вдвоем. Вот сегодня получилось с Аленой погулять по зоопарку – целое событие. Хорошо, Костя уснул, дал немного поговорить. Зато, когда проснулся, так сильно плакал, что спасли только его любимые печенья, которые Юля всегда носила с собой. На этом «выход в свет» и завершился. Юля быстро попрощалась с Аленой, пересадила сына в детское автомобильное кресло, убрала коляску в багажник и поехала домой. Костя, занятый печеньем, некоторое время молчал, а потом снова разразился плачем. Юля вспомнила, что не сменила ему памперс, но останавливаться на обочине при перегруженных в субботу дорогах не стала. Решила, что до дома осталось немного – дотянут.

Костя вошел в раж, поэтому к дому они подъезжали под его крик, перекрывающий гул сирены полицейского автомобиля.

Потом почти бегом по лестнице домой, в ванную, мыться, менять памперс, переодеваться, полдничать…

Когда дело дошло до приготовления ужина, сил у Юли почти не осталось.

Поднимайтесь с диванов!

Она и не садилась на него. И на выставках давно не была. В последний раз еще до рождения сына, когда все говорили о спорной картине молодого художника ДекАRTа «Дорога друг к другу», выставленной в одной из модных современных галерей. Тогда по поводу данной работы в Сети разгорелись настоящие дискуссии, и захотелось увидеть это авторское творение лично. На выставку они ходили вдвоем с Игорем. Полотно, нарисованное на плазменной панели акриловыми красками с фосфорным эффектом, представляло собой длинное ущелье, по обе стороны которого – люди. Разные пары. Кто-то шел друг к другу по узкому непрочному мосту, кто-то свой мост сжигал. Кто-то встретился друг с другом на середине шаткой переправы. Философское полотно. Тогда Юля идею оценила, но сильно ее эта работа не затронула. По большому счету – скорее шумиха, чем что-то новое и оригинальное. Но сейчас она все чаще и чаще в своих мыслях возвращалась к той картине, написанной схематично и в чем-то даже примитивно. Юле казалось теперь, что эта картина про них с Игорем. И что «Дорога друг к другу» – это бесконечная история, и то, чем заканчиваются все романтичные фильмы, на самом деле в жизни зачастую является отправной точкой.

Взять, например, их с Игорем. Когда они стали жить вместе, Юля все время удивлялась: почему психологи часто говорят о притирании друг к другу, каких-то постоянных компромиссах в отношениях? Не было у них никаких притираний и компромиссов. Все казалось таким легким и естественным, таким радостным и понятным, что Юля даже начала подозревать: а не выдуманные ли это проблемы? Если человека любишь – с ним легко.

Предложение руки и сердца и последующая свадьба стали просто еще одной счастливой ступенью для двух любящих друг друга людей. И что немаловажно – состоявшихся. Игорь любил свою профессию, Юля – свою. Он гордился тем, что она успешный и популярный гид, предлагающий индивидуальные авторские экскурсии по Москве, она гордилась его архитектурными проектами.

Потом наступила долгожданная беременность. Беременность была трудной, пришлось поволноваться, полежать на сохранении, пройти курс капельниц, но в итоге все закончилось рождением здорового мальчика, которого назвали Константином в честь отца Игоря.

И вот тут началась другая жизнь.

Костя почти не спал, Костя все время кричал, Костя отказывался от груди, хотя всем известно, что ничто не заменит малышу грудного вскармливания. У Кости был недовес, потом, когда он распробовал молоко, – перевес. Потом у Юли пропало молоко, а у Кости начали резаться зубы…

Игорь старался, вставал по ночам, носил малыша на руках, учился давать ему чай от коликов, мастерски менял памперсы, а утром с красными от недосыпа глазами ездил на работу. «Сбегал», – как про себя однажды решила Юля. Она же оставалась один на один с прогулками, врачами, сыпью, аллергией, стиркой и многим другим, мечтая только об одном – выспаться. Всего лишь выспаться.

Говорят, что дети скрепляют любовь. Юля поняла, что дети – это самый настоящий тест на прочность отношений. Потому что даже самые прочные отношения из-за ребенка однажды начинают трещать.

Выяснилось, что их маленькая уютная двухкомнатная квартирка оказалась мала для коляски, кроватки, манежа, сушилки и прочего. Квартира стала напоминать склад. В итоге Игорь взял ипотеку и, чтобы ее выплачивать и досрочно закрыть, брался за любые «левые» заказы. Он был отличным проектировщиком и помогал частникам с перепланировкой квартир, дачных домиков, а потом и вовсе взялся за большой частный дом.

Машину, купленную в кредит, поделили просто – на ней ездила Юля. Ей это было нужнее. Игорю в рабочие дни вполне хватало метро. А уж в редкие выходные он садился за руль сам.

В последнее время Юле казалось, они вообще перестали общаться. В рабочее время перекидывались сообщениями (вдруг у него совещание, и звонок не вовремя? вдруг Костя спит, а звонок разбудит?). Вечером сил на общение просто не оставалось. Игорь приходил, Юля передавала ему Костю и шла делать ужин, если до этого приготовить его не успела.

За столом привычные вопросы:

– Как прошел день?

– Что на работе?

– У нас майонеза нет?

– Ты же не купил после работы, а я заказать не успела.

Фоном телевизор с новостями. И вселенская усталость. Как хочется спать…

Поднимайтесь с диванов! Жизнь прекрасна.

Кто бы сомневался.

Поход в кино – практически выход в свет. И приготовления не менее грандиозные. Надо договориться с родителями, отвезти им ребенка, оставить запасную одежду, памперсы, присыпки, баночки с питанием, рассказать, когда и чем кормить, а потом уже отправиться в торговый комплекс на киносеанс и, если Костя не покажет в гостях кузькину мать, можно даже посидеть в кафе. Вот когда начинаешь ценить такие моменты! Ребенок переворачивает всю жизнь, делит ее на «до» и «после», начинает диктовать свои условия, и ты под них подстраиваешься. Потому что ничего и никого важнее нет.

Вот тогда, сидя в кафе после сеанса, Юля снова становилась той прежней Юлей, а Игорь – тем самым Игорем, которые однажды встретились, влюбились и решили жить вместе прекрасной, радостной жизнью. Правда, краем глаза Юля замечала за соседними столиками девушек с идеальным макияжем, свежим маникюром, красивой модной обувью и казалась себе уже не такой… но она наверстает! Обязательно наверстает! Вот Костя пойдет в детский сад, Юля вернется на работу и… Вопрос работы, на самом деле, был очень болезненным. Когда она выйдет? Как? Будучи индивидуальным гидом и еще два года назад имея постоянную аудиторию, сейчас Юля ее почти потеряла. Вернуться на работу означало начать все с нуля. Можно еще давать уроки по скайпу, ведь Юля дипломированный историк и раньше успешно репетиторствовала. Но разве теперь это возможно? Онлайн-урок требует как минимум тишины и закрытой двери в комнате. На кого оставить Костю?

Мама по мере сил помогала. Но мама работала, а в выходные у нее были свои домашние дела. Мама поздно нашла свое женское счастье, и Юля была за нее очень рада. Правда, когда на прошлой неделе мама сказала, что они с Федором скоро улетают в Сочи, захотелось плакать. Нет, она была очень рада за них, правда-правда. Но как же Юле самой хотелось на море! Как ей хотелось уехать куда-нибудь, слушать шум волн и спать-спать-спать… У Игоря отпуск в конце октября. И они точно не поедут ни на какое море. Юля чувствовала себя запертой в четырех стенах. Это у Игоря офис, общение, новые проекты, перспективы. А у Юли каждый день одно и то же: кастрюли, памперсы, стирка, прогулка, плита, попытка уборки, бытовые покупки. Вся жизнь состоит только из этих однообразных дел.

Поднимайтесь с диванов! Жизнь прекрасна! Не представляю, как можно все время сидеть дома?

Юля сама себе не нравилась. Все чаще она думала о том, что становится вечно недовольным и злым человеком. Это все от усталости, от недосыпа, от четырех стен. Каждый вечер она говорила себе: «Завтра я стану лучше, добрее, выдержаннее, терпеливее, у меня все получится». Но наступало завтра, и все начиналось сначала. Костя кричит, ты соскребаешь себя с кровати, плетешься к ребенку, потом в ванную, моешь его, меняешь памперс, мечтая прилечь еще хотя бы минут на десять.

Свекровь, конечно, выручала. Если Юле надо было к врачу, в магазин или в парикмахерскую, Вера Дмитриевна никогда не отказывала. Но и злоупотреблять ее помощью Юля не хотела. Это ведь не родная мама. Как-то так получилось, что, несмотря на искренние, добрые отношения, Юля все равно немного побаивалась свекрови, не могла с ней сблизиться окончательно. Всему виной, наверное, легкое, но все же уловимое неравенство положений. Вдова прославленного академика, всегда подтянутая, ухоженная, с прямой спиной, Вера Дмитриевна казалась Юле аристократкой. А сама Юля казалась себе по сравнению с ней плебейкой. И ни искреннее расположение, ни радушное гостеприимство свекрови не могли убрать это чувство неравенства, поэтому к помощи Веры Дмитриевны Юля старалась прибегать дозированно, предпочитая сама привозить к ней ребенка, а не приглашать маму мужа к себе. Потому что дома постоянный беспорядок. Что скажет на это Вера Дмитриевна? Как оценит жену своего сына? Что подумает? Особенно когда перед глазами абсолютно другой пример – старший сын и его жена, у которой всегда все в порядке. Которая просто образец вкуса, стиля и грамотного ведения дел. Юле казалось, вот уж если кто и мог вести страницу в соцсети о том, как красиво и правильно жить, так это Лара.

Юля не задавала себе вопроса (а зря!), как изменилась жизнь Лары с появлением дочери. Может, там тоже были постоянные недосыпания, пятна на одежде, усталость и кавардак в квартире? Она не задавала себе этот вопрос, потому что была уверена – в таком доме с самого рождения была няня, которая брала множество вопросов на себя.

Юля ошибалась. Няня, конечно, появилась. Но позже, когда Лара готовилась вернуться к работе. Первые же месяцы они были в абсолютно равном положении. Только об этом Юля не знала и знать не хотела, боясь в глубине души, что заочное соревнование с Ларой в глазах свекрови она все равно проиграла. И не хотела этот проигрыш усугублять.

Костя, наигравшись в беспорядок, дотянулся до планшета.

– Му-у-у! – протянул он.

Что означало «мультфильм». Конечно, про пингвинов. Юля потихоньку выдохнула. Одна серия идет пять минут. Сына хватит примерно на три-четыре. Значит, есть четверть часа на то, чтобы перевести дыхание и отдохнуть.

Да, ребенок очень четко делит жизнь взрослого на «до» и «после». А скоро это не просто узнает – почувствует на себе Алена. Интересно, кто у них с Петей родится: мальчик или девочка? И как подруга будет справляться с новым членом семьи? Кто поможет? Ведь ни у нее, ни у Пети в Москве родных нет. Юле, можно сказать, очень повезло.

«Хватит жалеть себя», – пробормотала она, поправила стягивающую волосы резинку и пошла ставить на место кастрюлю, предварительно вынув из нее носки.

Костя смеялся, глядя в планшет.

Игорь пришел в семь вечера. В субботу. С работы. Минус один семейный выходной. Юля почувствовала, как внутри начинает разгораться обида. Та самая противная обида, за которую потом всегда становится стыдно и после которой она каждый раз обещает себе не повторять ошибки. Потому что у них кредит. Потому что муж старается на благо семьи. И она, погрязшая в стирке, глажке и кормлениях по часам, ни черта своего мужа не видит.

Впрочем, он ее тоже.

Воспользовавшись тем, что Игорь дома и можно, наконец, отойти от Кости, Юля вынула из машинки выстиранное белье.

– Кто это тут у нас? – слушала она голос, стоя в спальне и развешивая мокрую одежду на крошечную сушилку.

Свободного пространства в комнате почти не было.

– Па-а-а-а! – прозвучал счастливый голос Костика, а затем его смех.

Это значит, что сына взяли на руки и, скорее всего, подкидывают вверх, потому что смех стал заливистым и восторженным.

Да, па-а-а-а, а можно было бы провести этот день вместе, и в зоопарк сходить не с Аленой, а всей семьей. Юля забыла, как еще совсем недавно радовалась встрече с подругой и разговору в кафе. Теперь ей было обидно, что день прошел без Игоря.

Юля расправляла на рейке футболку, когда к ней подошел муж с сыном на руках.

– Ужинать будем?

– Ужин еще надо приготовить, – ворчливо ответила Юля, не любя сама себя за эти недовольные интонации, но остановиться не сумела. – Уже восьмой час, между прочим. Ты обещал вернуться максимум в четыре.

Она повернулась. Две пары абсолютно одинаковых глаз смотрели на нее. Да что там глаза, у них и волосы были одинаково кудрявые, и форма губ одна. Костя – абсолютная маленькая копия отца.

Игорь вздохнул:

– Давай не будем ссориться. Я устал.

– Я тоже устала. Костя в ближайший час на тебе, пока я буду заниматься ужином. И что тебя так задержало?

– Клиент.

Кто бы сомневался? Конечно, клиент. У него проекты, клиенты… Одним словом, жизнь.

– Что за клиент? – Юля закончила развешивать белье.

– Известный психолог. Даже книгу подарила.

– Подписала?

– Подписала.

– И где книга?

Все же к книгам Юля была неравнодушна. Она все еще хмурилась, но любопытство начало брать верх над обидой. Проходя мимо мужа с сыном, Юля легко коснулась щеки сначала одного, потом другого своего мужчины.

Купаты, вынутые из морозилки сразу после возвращения из зоопарка, почти разморозились. Можно ставить сковороду. Для Кости осталось немного пюре из картошки с мясом. У них же теперь все отдельно: меню для взрослых и меню для ребенка.

Алену это тоже вскоре ждет.

– Знаешь, я сегодня видела Алену. Она беременна, – сказала Юля, когда Игорь принес на кухню книгу.

– Молодцы.

– Но Петя об этом не знает, Алена ему еще не сказала.

– Скажет. Беременные все немного странные.

– И с многими беременными ты имел дело? – обернулась Юля после того, как положила купаты на сковороду.

– Мне одной хватило, – ухмыльнулся Игорь в ответ и, подойдя, обнял Юлю. – Воспоминание о сале с вареньем до сих пор повергает в ужас.

– Ты знаешь, мне показалось, что Алена боится сказать Пете о ребенке.

– Глупости. Не представляю, чтобы Петя отказался от ребенка. После стольких лет с Аленой… Меня больше удивляло, почему они тянут. Хотя, конечно, он еще молод…

– И карьера…

Из комнаты послышался громкий плач, оба родителя тут же бросились в зал.

Костя сидел посреди комнаты и безутешно рыдал, потому что квадратная формочка никак не хотела пролезать в круглое отверстие.

– Эй, что случилось? – Игорь сел рядом с сыном. – Давай посмотрим…

Юля вернулась на кухню. Купаты шипели на сковороде. В кастрюле рядом кипел картофель. Осталось выбросить из тарелки очистки и нарезать свежих овощей. А потом будет время полистать книгу.

Юля прочитала название. «Быть счастливым просто». Одно из тех популярных изданий, которыми сейчас забиты полки книжных. Кажется, что все эти авторы знают секреты, недоступные большинству, и берутся за нелегкую задачу – осчастливить окружающих.

Юля не сильно верила в подобные вещи, но полистать было любопытно.

Лучший способ утихомирить сердитую Юлю – начать с ней разговаривать. Это Игорь понял уже давно. Вопрос лишь в том, что в последнее время сердитой и недовольной она становилась все чаще и чаще. Юля устала. Игорь это понимал, но что он мог поделать? Ведь и так старался делать все возможное, чтобы семье было лучше. Возвращаясь домой, Игорю хотелось видеть улыбчивую жену, жизнерадостного ребенка и вкусный теплый ужин. В общем, идиллию.

Но реальная жизнь вносила коррективы, и сердитая Юля стала неотъемлемой частью реальной жизни. Как и Юля усталая. Зато к концу вечера она все же стала Юлей веселой. А когда смеялась, глядя, как Костя показывает носик, глазки и ушки, – практически Юлькой.

– Костя, где у тебя носик?

И он тянулся пальцем к кончику своего носа.

– Вот молодец! А где носик у папы? А у мамы?

Костя показывал. А вот спать не хотел долго. Не помогали ни песенки, ни сказка. Когда наконец утихомирился в половину первого ночи, родителям было уже не до любви. Оба рухнули в кровать.

Для любви в запасе оставался дневной сон ребенка в воскресенье. Этот вариант оказывался пока самым надежным.

И он не подвел и на этот раз.

А понедельник начался с совещания, на котором обсуждали главный текущий проект – центр детского творчества в одном из спальных районов. Заказ серьезный, денежный и ответственный. Пожеланий целый список, работы непочатый край. Сроки, как всегда, поджимают.

Понедельник пролетел, наступил вторник.

Игорь очень любил свою работу. Архитектором он мечтал стать с детства, но в последнее время чувствовал себя загнанным зверем. Основная работа, подработка по выходным, несколько проектов одновременно. Еще чуть-чуть, и его погребет под всеми этими планировками, чертежами, незаконченными работами. Требуется выплеск эмоций. На работе нельзя. Остается дома.

Вот вчера это и произошло – споткнулся в коридоре о детский стульчик, ударил ногу и:

– Кто его сюда поставил? Неужели убрать нельзя было?

– Вот и убрал бы, – ответила Юля. – В чем проблема?

– Вообще, дома была ты.

– Вообще, тебя весь день дома не было, можно было бы вечером и помочь. Мы сегодня на прием к врачу ездили, полдня потратили, а потом Костя раскапризничался. Знаешь, мне иногда кажется, что работа – это очень удачное прикрытие.

– Да? А мне всегда казалось, это способ зарабатывать на жизнь.

– Я в курсе.

Костя и правда капризничал. У него из-за посещения поликлиники сбился режим, сын был не в духе. Юля объявила, что на ужин у них сосиски и что ортопед прописал Косте массаж, потому что ему не понравилось что-то с подвижностью бедер. Тетка попалась злая, наговорила ужасов и назвала Юлю «безответственной мамашей». Когда Юля об этом рассказывала, у нее задрожал подбородок, и Игорь очень пожалел о своей несдержанности. Мог бы недовольство сорвать на ком-нибудь другом, а не на жене.

– Объявлений в Сети много, но какой массажист по-настоящему хороший? Нам лучше, чтобы он домой приезжал.

Сосиска лежала на тарелке, Юля отрезала кусочек и возила его вилкой туда-сюда, пока Игорь развлекал сына развивающими игрушками, держа на коленях.

– Мне кажется, я не справляюсь. У меня ничего не получается.

– Все у тебя получается. Ешь давай. Чай сделать?

Юля подозрительно шмыгнула носом.

– Да. Он ведь у нас ходит, все нормально, не хромает.

– Конечно. А массажиста я найду. У Саши спрошу. У них Кате раньше часто делали массаж, наверняка остались контакты.

Игорь спустил сына на пол и пошел ставить чайник.

И он еще думал, что Юля часто сердится. А сам лучше?

Главное, все всегда происходит из-за мелочей, из-за неудачно сказанного слова, которое тянет за собой второе, третье… Эти слова, эти мелочи оказываются вдруг очень важны. Именно они могут как созидать, так и разрушать. Игорь разрушать не хотел. Он любил Юлю, любил сына и часто думал о том, как же его родителям удавалось справиться с бытом, со всеми этими каждодневными вопросами, а ведь они были не менее заняты. Игорь не помнил, чтобы отец и мать ссорились. Совсем не помнил. Если только время от времени по поводу его, Игоря, воспитания. А вот чтобы из-за оставленного в коридоре стула… Не было такого.

Он положил чайный пакетик в кружку, залил его кипятком, вынул из холодильника коробку с конфетами и все это поставил перед Юлей.

– Спасибо, – улыбнулась она.

– Пей спокойно, а мы пока с Константином пойдем в ванную. Молодому человеку пора купаться.

Игорь сидел перед компьютером, вспоминал вчерашний вечер и понял, что забыл про массажиста, хотя Юля утром прислала ему сообщение-напоминание. Надо написать на стикере и прикрепить к монитору. «Массажист!»

Только он потянулся к ярко-оранжевому блоку стикеров, как зазвонил телефон.

– Привет, мам.

– Привет, сильно занят?

– Занят, но минут пять есть. Что-то случилось?

– Нет, просто соскучилась. Ты вчера не позвонил.

– Да, замотался, прости.

– У тебя все в порядке?

– Все хорошо, не переживай. Вчера Костя вечером раскапризничался, они с Юлей ездили на осмотр к ортопеду, им там рассказали ужасов каких-то. Юля расстроилась. Теперь вот массаж нужен. Ты не знаешь никакого детского специалиста? Помнишь, Кате раньше часто массаж делали.

– У Лары номер телефона наверняка остался, я у нее спрошу.

– Спроси, пожалуйста.

– А что сказал врач?

– Плохо разводит ноги. Но вроде убирается массажем.

– Ясно. Ладно, не буду больше отвлекать, работай. Но вообще, я очень соскучилась по внуку. Когда вы приедете в гости?

– Если честно, мам, я в следующую субботу снова работаю. Ты сама к нам приезжай. Юля рада будет. Посидите, чай попьете, поговорите, поиграешь с Костей. Он тебя обожает, сама знаешь.

– Я подумаю.

Как у мужчин все просто.

На самом деле, наверное, это и есть просто. Взять и приехать в гости.

Тем более у Веры Дмитриевны с Юлей сложились неплохие отношения. И все же она чувствовала, что Юля ее стесняется. Через столько времени, но что-то такое остается в их отношениях, что не позволяет Вере Дмитриевне переступить невидимую разграничительную линию. Ей всегда думалось, в этом плане с семьей младшего сына будет проще, а оказалось наоборот – проще было со старшим. Впрочем, Вера Дмитриевна не жаловалась. С женами сыновей отношения у нее сложились, жены были абсолютно разные, но обе замечательные. Все два брака получились по любви, и теперь она дважды бабушка. У нее есть внучка и внук. И самое главное – бабушка она не забытая, а очень даже любимая. Желать же большего… Вера Дмитриевна достаточно пожила на этом свете, чтобы уметь ценить дарованное судьбой. Все остальное от лукавого.

Именно с такими мыслями она на следующий день и отправилась в магазин присмотреть себе новый плащ. Все же скоро осень, а старый плащ совсем потерял внешний вид.

У Веры Дмитриевны были свои любимые магазины, где она время от времени обновляла гардероб. Там всегда находились нужные вещи подходящих расцветок и хорошего качества. Новомодные интернет-магазины были совершенно не для нее. Но именно в этот день ни один из любимых магазинов не порадовал подходящим плащом, зато, идя по улице в сторону дома, она вдруг увидела новую вывеску «Женская одежда» и решила заглянуть.

Внутри магазин оказался небольшой, но ассортимент порадовал разнообразием. За прилавком стояла молодая темноволосая девушка с высоким длинным хвостом.

Хотя нужен был Вере Дмитриевне плащ, остановилась она перед джемперами. Рядом с трикотажем висела кофта на молнии, которую во времена молодости Веры Дмитриевны называли олимпийкой. Что она делает среди джемперов?

– Хороший бомбер, померьте, – тут же порекомендовала продавец.

Вера Дмитриевна обернулась и поинтересовалась:

– Что такое бомбер?

– Ну вот же! – девушка дотронулась рукой до олимпийки.

– А-а-а… – протянула Вера Дмитриевна.

Она поняла, что спортивная кофта на молнии теперь называется «бомбер». Так же как два года назад уяснила, что «худи» – это толстовка с капюшоном.

Потом ее взгляд упал на брюки, ткань плотная, для сентября-октября подойдет. Вера Дмитриевна взяла брюки и прошла в примерочную. Пару минут спустя она отодвинула шторку и сделала шаг назад – чтобы посмотреть на себя в брюках на расстоянии.

– Как они хорошо на вас сидят! – тут же включилась в работу продавец. – И так подходят к вашим лоферам.

Вера Дмитриевна начала себя внимательно разглядывать, размышляя, где у нее лоферы: выше брюк или ниже. Но все же решилась уточнить:

– А лоферы – это что?

– Ну туфли ваши, видите, у них форма такая…

Вера Дмитриевна поглядела на свои туфли. Они ей и при покупке нравились, и сейчас. Аккуратные, симпатичные.

Кивнула головой, принимая комплимент.

В глазах продавца ясно читалось, что посетительница была представителем другой цивилизации. Впрочем, девушка в глазах Веры Дмитриевны тоже принадлежала к иной вселенной. Они обе рассматривали обувь.

– Когда вы их покупали, – наконец задала продавец вопрос, – на ценнике что было написано?

– Туфли.

– А-а-а…

В общем, две дамы произвели друг на друга неизгладимое впечатление. Вера Дмитриевна почувствовала, как сильно отстала от жизни. Но брюки купила! Хоть плащ так и не нашла, поход по магазинам все же оказался удачным.

Выйдя на улицу, Вера Дмитриевна увидела двух мам, катящих перед собой коляски, и снова вспомнила разговор с сыном.

А что, если правда – взять и приехать? Просто так?

Она открыла сумку, чтобы вынуть телефон и позвонить Юле. Через пару минут выяснилось, что телефон, похоже, остался дома. И что делать? Нанести неожиданный визит или нет? А если их не будет дома? А если все же будут? Нежданный гость, конечно, хуже татарина. Но женщине в годах, тем более крайне здравомыслящей, раз в год обязательно полагается совершить спонтанный необдуманный поступок.

«Быть счастливым просто». Юля вертела в руках книгу в яркой обложке. Если верить содержанию, то действительно – никаких сложностей. Прочитать, запомнить советы, сделать несколько заданий и – вуаля!

Позавчера Юля приступила к важному делу – возврату своего счастья. Потому что получается ерунда какая-то. Есть любимый сынишка, есть не менее любимый муж, есть свой дом, мама всегда рядом. Словом, все есть, но от постоянной усталости плохого настроения тоже в достатке. С плохим настроением необходимо бороться. И первое задание очень легкое – нарисовать цветок, который ассоциировался бы конкретно у нее, Юли, со счастьем. Цветок может быть любым – фантастическим или реальным. Главное, отнестись к заданию серьезно. Потом цветок нужно будет повесить на дверку холодильника, чтобы он все время был перед глазами и напоминал о положительных эмоциях.

Нарисовать цветок – что может быть проще?

У Юли на то, чтобы понять, какой это должен быть цветок, ушел весь вчерашний день. Ромашка? Колокольчик? Роза? Почему именно они? Что в них для Юли особенного? А вечером, гуляя с Костей около дома, она поняла. Это сирень. И даже знала почему.

Вспомнилась зимняя поездка в Воздвиженск. Это было до Кости, они с Игорем всего полгода как женаты, и Юля еще не успела привыкнуть к золотому кольцу на своей руке – частенько тайком им любовалась. Жена. Она – жена. В ту пору прекрасно было все – небольшая уютная квартира, любимая работа, ужины вдвоем, обмен новостями, походы в кино, встречи с друзьями и поездки. Купив машину – свою первую, прекрасную и самую лучшую машину, – они поехали в Воздвиженск, небольшой старинный городок, где когда-то была известная мыльная мануфактура, а сейчас музей. Юля помнила все – и небольшую гостиницу «под старину», и узкие улицы с двухэтажными домами – первый каменный, второй деревянный, и резные наличники, и убранные инеем деревья. Стоял январь, морозный и жгучий. Он щипал щеки и нос. После посещения музейной театрализованной программы и последующей закупки мыла себе и в подарок по старинным рецептам с ароматом сирени они гуляли по старой части города и замерзли так, что Юля даже в варежках начала чувствовать онемение пальцев. Именно тогда на пути попалось крошечное кафе, в котором предлагали горячие напитки навынос. В этом кафе находилось всего два столика с венскими стульями. Зато были тяжелые вишневые портьеры. И вся обстановка снова, как и в музее, напоминала конец XIX века. Пока Игорь покупал два сбитня (очень хотелось попробовать именно его – с корицей и медом), Юля с любопытством осматривалась. И вдруг увидела коньки. Старые, с белыми аккуратными ботиночками, модель несовременная, на таких сейчас не катаются. Коньки висели на обитой темными деревянными панелями стене и вместе с винтажным мутным зеркалом дополняли интерьер, одаряя его особой атмосферой. Сейчас форму зеркала Юля уже вспомнить не могла, в памяти осталось лишь толстое стекло, а вот коньки помнила отчетливо. Потом Игорь отошел от стойки с двумя бумажными стаканчиками, и они продолжили прогулку по городу. Вернее, направились к гостинице. Из-за сильного мороза день казался хрустальным, сказочным, снег под ногами поскрипывал. Они шли по переулкам и аккуратно отпивали из стаканчиков горячий сбитень. Деревья в инее сверкали на солнце, а красные ягоды рябин от белизны и даже синевы окружающего мира были особенно яркими.

Позже, в номере, согревшаяся после горячего душа, Юля вынимала из сумки покупки – несколько кусочков ароматного мыла. Одно из них называлось «Счастливое», а на упаковке была изображена пятилепестковая сирень.

И это действительно были очень счастливые дни.

Юля помнила, как потом они занимались любовью, долго и неторопливо, а после лежали в обнимку под теплым одеялом и смотрели какую-то комедию, но не досмотрели, потому что надо было спускаться вниз на ужин.

Сейчас почему-то казалось, что это было давно: много всего важного и серьезного успело произойти с той зимней поездки в Воздвиженск.

Теперь совсем другая жизнь, но очень хотелось вернуть частичку прежней. Решено, Юля нарисует сирень. Однако художником она была так себе, поэтому утром после завтрака, пока Костя был занят кубиками, Юля искала в телефоне варианты «рисунок сирени для чайников». Остановилась на одном, на первый взгляд, не очень сложном. Сохранив страничку в закладках, довольная собой, Юля начала собирать Костю на прогулку.

Рисунком она занялась после обеда, когда сын уснул. Это оказалось не так-то легко, но Юля справилась. Пусть получилось по-детски, зато искренне. Она раскрасила свою маленькую веточку фломастерами и, заварив чай, села читать следующую главу книги. В ней говорилось о том, что каждый день приносит с собой что-то хорошее. И очень важно помнить не плохое, а именно хорошее, поэтому нужно завести специальную банку, чтобы складывать туда это хорошее, записанное в конце дня на маленьких цветных листочках. Когда через некоторое время банка наполнится, сразу станет видно, сколько всего замечательного происходит в жизни на самом деле.

Читалось почти запоем, но тут зазвонил телефон. Юля забыла отключить громкость. Звонила стоматологическая клиника, приглашала на бесплатную консультацию. Дослушивать заманчивое предложение до конца Юля не стала, тем более что за стеной заплакал разбуженный Костя.

И все пошло наперекосяк. Заснуть снова он уже не смог, от недосыпа капризничал и плакал. Не помогали даже мультфильмы про пингвинов. Юля пыталась поиграть с ним в кубики, вытащила все кастрюли – на, развлекайся! Пыталась занять красочными книжками, в которых открывались разные окошки и двигались фигурки, – бесполезно. Она пошла на кухню, чтобы принести сок и печенья – может, вкусное успокоит Костю. А когда вернулась, увидела, что ребенок успокоился и занялся делом. Темно-синим фломастером он водил по ее прекрасной ветке сирени, перечеркивая мечты. Лишая намеченного счастья.

– Что ты делаешь? – крикнула она. – Нельзя! Прекрати!

Костя не привык, чтобы на него кричали. Он поднял свое личико с испуганными глазами и зашелся громким плачем.

Плакала и Юля. Ей было стыдно за свой крик, за то, что она напугала ребенка, ей было жалко рисунка и было жалко себя. Она бросила сок и печенье на столик и кинулась к сыну, обняла его, прижала к себе и зашептала в кудрявую, вкусно пахнущую головку:

– Прости меня, прости, прости.

Они плакали оба, обнявшись. Мама и сын.

Именно в этот момент и раздался звонок в дверь. Юля быстро вытерла слезы и поднялась. Кто это может быть?

Экран домофона показал, что свекровь. Более неподходящего времени для нанесения неожиданного визита придумать было невозможно.

Вере Дмитриевне потребовалось не больше минуты, чтобы оценить ситуацию. То, что ее не ждали, ясно стало сразу. Красные глаза Юли, насупленный Костик, беспорядок в комнате, разбросанные фломастеры, гора неглаженого белья на диване.

– А я купила к чаю пирожные, – свекровь протянула Юле коробку с эклерами. – Чай пить будем?

– Да, конечно, сейчас чайник поставлю.

Юля заспешила на кухню, а Вера Дмитриевна, на всякий случай второй раз вымыв руки, направилась в комнату.

– Это кто у нас такой художник? Ну-ка, давай посмотрим, что ты нарисовал?

Костя гордо ткнул пальцем в темно-синие каракули поверх цветущей ветки. Рядом лежала книжка «Быть счастливым просто». Костя, взяв красный фломастер, потянулся к книге.

– Э-э-э нет, дружок. Здесь нельзя. Давай лучше вот здесь, – Вера Дмитриевна перевернула лист с испорченным рисунком, показывая внуку чистую сторону, а сама быстро пролистала книгу, прежде чем отложить ее. – Хочешь, я тебе нарисую домик?

Она выбрала коричневый фломастер и начала изображать избушку, а Костя рядом сосредоточенно рисовал свои каля-маля.

Через несколько минут Юля, вошедшая в комнату, чтобы позвать свекровь на чаепитие, застала умиротворенную картину – «Совместное творчество».

А потом они пили чай. Чай Юля заварила в красивый фарфоровый чайник, а на стол поставила чашки с блюдцами из того же сервиза. Эклеры выложила на тарелку. Вера Дмитриевна ничего не сказала ни по поводу беспорядка в комнате, за который было ужасно стыдно, ни по поводу неглаженого белья. Она неторопливо пила чай с пирожными, а рядом в своем высоком стульчике сидел Костя и жевал любимое печенье.

Вера Дмитриевна умела магически действовать на всех, даже на маленького внука.

– Мне Игорь сказал, что вы ищете массажиста.

– Да.

– Я вчера разговаривала с Ларой, она дала мне телефон специалиста, который в свое время занимался Катей.

– Спасибо вам, – благодарность Юли была искренней.

Она точно знала, если это массажист Кати, значит, действительно хороший. Лара очень серьезно относится к подобным вопросам.

– Только свой телефон я оставила дома по причине старческого склероза, потому и к вам нагрянула без предупреждения. Вечером тогда пришлю номер.

– Ба-а-а, – протянул Костя.

– Да, к нам в гости пришла бабушка, – улыбнулась Юля.

Вера Дмитриевна посмотрела на внука и тоже улыбнулась.

– Знаешь что, – сказала она, обращаясь к Косте, – я думаю, нашей маме не мешает отдохнуть. Отпустим ее погулять?

Костя захлопал в ладоши.

– Ну вот и отлично. А мы останемся вдвоем на хозяйстве. Только, чур, никаких фломастеров на стенах. А то знаю я вас, художников.

– Игорь рисовал? – спросила Юля, допивая свой чай.

– Еще как. Мы лет семь потом жили с разрисованными стенами, до очередного ремонта.

А через двадцать минут Юля уже шагала по улице.

– За нас не переживай, – сказала ей Вера Дмитриевна перед тем, как закрыть дверь. – Прогуляйся, сходи в магазин, выпей чашечку кофе.

И все это Юля действительно собиралась сделать. Ноги сами несли ее на Арбат, любимую улицу, где Юля давно не была, потому что гулять с коляской там неудобно, вокруг толпы туристов, нет детской площадки и вообще, вот станет Костя немного постарше, тогда они будут заглядывать сюда гораздо чаще. А сейчас… Юля шла по улице и думала о том, как мало на самом деле надо, чтобы почувствовать себя счастливой, – всего лишь пару часов свободы. Свободы от быта, обязанностей и забот. И не надо рисовать никаких цветов. Надо просто иметь время для себя.

Арбат встретил концертом уличных музыкантов, который Юля немного послушала, а потом зашла в магазин спортивной одежды, увидев на витринах объявление о скидках. Она не была фанатом спортивных магазинов, но так давно не бродила по торговым залам, делая заказы в интернет-магазинах, что просто соскучилась. И купила всем по футболке: Игорю, Косте и себе. Потом Юля неторопливо пила кофе в уличном кафе, наблюдая за людьми, провожая взглядом туристов, вспоминая, как когда-то сама водила здесь группы, рассказывая о достопримечательностях места. Захотелось вдруг придумать какой-нибудь новый пешеходный маршрут. Не на Арбате, нет, а на другой улице, найти что-нибудь интересное, необычное, рассказать про тайны старых домов и увидеть, как зажигаются интересом глаза слушателей. Как же всего этого Юле не хватало!

После кофе она пошла в букинистический мимо Вахтанговского театра, мимо фонтана с Турандот, мимо уличных художников и продавцов картин. Когда-то здесь, на улице, продавал картины Федор, мамин муж. Но год назад он перешел в магазин сувениров. Стоять на улице в его возрасте уже трудно. Впрочем, Федор и там умудрился уговорить владельца создать уголок живописи. Акварели и офорты с видами Москвы прекрасно дополняли матрешек и хохлому.

А в книжном посетителей почти не было. Может, это и к лучшему, потому что Алена выглядела не очень. Она была бледной и уставшей.

– Плохо себя чувствуешь? – спросила Юля.

– Токсикоз, – тихо ответила Алена. – Совсем замучил.

– Может, взять больничный?

– По-хорошему надо, но пока подменить некому. Уже трех человек на место посмотрели, и все не то. Сегодня на собеседование придет еще один кандидат.

– Я не знала, что к продавцам существуют настолько жесткие требования.

Алена слабо улыбнулась:

– Нет, конечно, но у нас же не простой книжный. У нас постоянные клиенты, редкие книги на втором этаже, пятничные вечера и… привередливый Денис, – она села на стул и на секунду зажала ладонью рот. – Иногда мне кажется, что этот токсикоз никогда не закончится.

– Ты Пете сказала?

– Нет еще. Он на съемках. По телефону не то, я хочу лично.

– Да, конечно.

Юля не очень понимала причину такого затяжного молчания, но лезть не в свои дела не считала нужным.

– Если что – звони, помочь там, поговорить, всегда можешь на меня рассчитывать.

– Спасибо, – глаза Алены подозрительно заблестели.

– Эй, даже не думай! Все будет хорошо. Мне пора бежать. Костя дома со свекровью остался, а телефон она забыла. Невозможно позвонить, чтобы узнать, как у них дела.

– Да, понимаю, – Алена улыбнулась. – Я рада была увидеться и поболтать.

– Я тоже.

На смену чувству свободы пришло чувство тревоги. Как там Костя и Вера Дмитриевна? Все ли у них хорошо? Справляются? Всего два с половиной часа беззаботности, после которых материнский инстинкт включил сирену: домой-домой-домой, скорей-скорей-скорей…

А дома было все в порядке. Костя забавно танцевал перед включенным телевизором, Вера Дмитриевна складывала в коробку фломастеры.

Юля весь остаток дня чувствовала себя довольной и умиротворенной.

На следующий день она вернулась к цветку счастья. Только на этот раз нарисовала один. Большую пятилепестковую сирень. И на каждом лепестке написала важное для себя: Костя, Игорь, мама, отпуск, новый пешеходный маршрут.

Лара: Значит, первое сентября пройдет без тебя?

Саша: Да, так получается. Проблема оказалась немного серьезнее, чем я думал.

Лара: Катя расстроится.

Саша: Я знаю, я ей завтра сам позвоню и все объясню.

Лара: Попробуй.

Саша: Лара…

Лара: Я все понимаю, но будь готов к тому, что Катя обидится. Забыла тебе сказать, мы уже начали тренировки, тренер результатами довольна. Катя выдает неплохое время.

Саша: Отлично.

Лара: Да, и мы улетаем в Сочи на соревнования.

Саша: Когда?

Лара: Третьего или пятого сентября. Я сейчас не помню, уточню.

Саша: Так сразу? В начале учебного года?

Лара: Да. Очень удобно, между прочим, Катя ничего важного пропустить не успеет, зато соревнования крупные, участвуют порядка двадцати городов. Пусть она себя попробует.

Саша: Пусть попробует.

Лара: Еще твоя мама звонила, спрашивала телефон массажистки для Кости. Кажется, наша массажистка становится семейным доктором.