Провинциалка 2. Дорога назад

Глава 6

Стеша намыливала мне грудь, стоя рядом, под струями душа. Вода стекала по её лицу и я не сразу заметил, что она плачет. Мать же твою. Остановил её руку, остервенело натирающую меня мочалкой.

– Успокойся. Не надо, кошка, не плачь, – притянул к себе и Стеша поддалась, уткнулась носом в мою шею и затихла.

Почувствовал себя подонком грёбаным. Вот в этот раз я накосячил и невозможно это не признать. Но, блядь… Не помню нихренищи. Словно стена кирпичная в сознании.

– Ну всё, маленькая. Прекращай. Я работал всю ночь. Ну и выпил немного. На этом всё, – отстранил Стешу от себя и заглянул в глаза. – Не смей больше реветь. Ты ребёнку так навредишь. Поняла меня?

Она кивнула, молча выбралась из кабинки и обмоталась полотенцем.

Любит меня, кошка моя сумасшедшая. Любит и мучается. Вон отмывать меня полезла, а я ведь не просил. В груди как-то странно защемило. Это же надо, на старости лет, как юнец влюблённый тащусь.

А то, что ночью случилось… Нахрен это всё. Мало ли, куда по пьяни занесёт. Хоть и странно всё это. Я точно помню, что собирался домой ехать.

Сволочь!

Бандитская лживая морда!

Я горела праведным гневом и еле сдерживалась, чтобы не закатить гаду скандал. Но помнила наставления Елены Львовны и сдерживалась, сдерживалась, сдерживалась… Сцепив зубы молчала, проглатывая проклятья на его дурную голову. Но знала, что долго терпеть не смогу.

А ещё, душа истекала кровью, стоило мне представить его в объятиях другой. Я отчаянно хотела найти на нём какие-то следы, доказательства. Зачем? Не знаю…

И нашла. Кровавый засос на его шее, который он сам, похоже, не заметил, судя по тому, как выпячивал грудь и нагло врал, глядя мне в глаза.

Не знаю, смогу ли простить ему и этот раз… Но точно уверена, что следующий станет последним. Для него, разумеется.

Завтрак готовила трясущимися руками. То и дело возникало желание надеть горячую сковороду ему на голову, но каждый раз я вспоминала слова Елены Львовны о том, что скандалисток никто не любит. Сдерживалась. Скрипела зубами, грызла губы до крови, но сдерживалась.

А ко всему прочему, меня замучил токсикоз. Тошнота усилилась в разы, а на еду смотреть было невыносимо. Уже не говорю о её запахе, от которого буквально выворачивало наизнанку.

– Как ты себя чувствуешь? Бледная какая-то, – надо же, заметил!

– Тошнит просто.

– Может съездим куда-нибудь? Купишь себе чего, а?

Это он так пытается откупиться?

Гад.

– Давай. В торговый центр хочу.

Гулять так гулять. Как-то видела в кино, что хороший шоппинг неплохо успокаивает. Что ж, проверим.

Северов с аппетитом уплетал свой обед, а я сидела напротив, смотрела на него и пыталась проглотить хотя бы маленький кусочек мяса. Долбанный токсикоз сводил с ума. Сто раз уже пожалела, что согласилась пойти в этот напыщенный ресторан, тут стыдно даже было спросить, где туалет.

– Чего не ешь? – Север поднял на меня взгляд, полный недоумения. – Не вкусно?

И снова такое зло за душу взяло, хоть волосы у себя на голове дери, а лучше у него. Этот козёл даже не заметил, что меня мучает зверский токсикоз. Не заметил, что я постоянно пытаюсь что-то съесть и, посидев над тарелкой без толку, срываюсь в туалет. Ничего он не заметил, даже засос на его бычьей шее проскользнул мимо драгоценного внимания дяди Севера.

Сволочь да и только.

– Тошнит, – процедила сквозь зубы, на что Матвей лишь пожал плечами и продолжил есть.

Я скупала все подряд. Даже то, что мне никогда не пригодится. Ну и, разумеется, все, что блестело. Как сорока, честное слово. С беременностью я отчего-то стала превращаться в шмоточницу и любительницу разных безделушек. Наверное, так просыпается женственность, которой во мне ранее и в помине не было.

Но по большей части, конечно, мстила Северову, наказывая его деньгами. Увы, через несколько часов поняла, что это бесполезно. У этого гада деньжищ куры не клюют и ему как-то, по большому счету, плевать. Что для меня дорого, для него копейки.

Однако, удовольствие все же получила, когда зашла в бутик для будущих мам. Вот там я отвела душу и даже воспряла духом. Северов же уснул с открытым ртом на диване в ожидании, а я запечатлела этот момент на новенький телефончик.

Возвращалась домой в повышенном настроении и даже почти не вспоминала о том, о чем все мысли вот уже два дня. Казалось бы, вот-вот и полегчает. Но этого не случилось.

По пути Матвей заехал на заправку и ушёл на кассу, а его телефон на панели завибрировал. Я не хотела смотреть, честное слово. Изо всех сил пыталась выкинуть из головы эту дурацкую идею, но руки сами потянулись.

Входящее сообщение гласило о том, что некий неизвестный абонент «невыносимо скучает и ждёт своего тигра сегодня вечером», а ещё этому абоненту очень понравилась прошлая ночь.

В глазах потемнело.

– Что с тобой? – взял Стешу за руку, отметив про себя, что сильно побледнела. – Опять тошнит? Завтра к врачу толковому тебя отвезу. Пусть осмотрит.

Стеша вырвала свою руку из моей и отвернулась к окну.

– Так… Ясно. Что опять у нас приключилось?

Она промолчала, хрен его знает, благоразумно или же просто козыряет, но без скандала и за то, как говорится, спасибо.

– Ладно. Дома разберёмся.

Завёл двигатель и тронулся с места. Разумеется, не разберёмся. Бабам ведь мало мозг мужику выебать. Мало затрахать нервную систему. Им же нужно ещё в молчанку поиграть, мол, угадай, подлец, на что я, красавица, губы надула.

А у дома меня ждал охуенный сюрприз. Позже я, конечно, узнаю, что это Стешенька постаралась, пригласив Алину (или как там её) ко мне домой. Об этом я догадался уже по реакции моей кошки.

Ничего не предвещало беды и я, взяв пакеты со Стешкиными тряпками, ринулся в дом. Она семенила за мной.

Уже у крыльца меня окликнул знакомый голос. Обернулся. Позади стояла Алина в одной футболке с длинным рукавом и джинсах, хотя на дворе, прямо скажем, не май месяц.

И, спрашивается, какого хуя? В принципе, я сразу же его задал, вопрос этот, на что Алина округлила глаза.

– В смысле, нахрена приперлась?! Ты же сам меня позвал! Матвейка, ты чего?!

Матвейка…

Блядство какое.

Никогда ещё не хотел пинать бабу ногами.

Бросил короткий взгляд на Стешу. Напыжилась, нахохлилась. Вот ещё чуток и бросился на девку с выпущенными коготками. Моя кошка. Правда, в тот момент вообще не до любования было.

– Я не звал тебя. Домой иди, пока ноги не сломал.

Алина отшатнулась, словно её ударили.

– Но… Как же… Ты же написал мне…

– Я тебе написала, а не он! – неожиданно подала голос Стеша и я начал в уме складывать картинку из пазлов. – Так, значит, Северов, ты решил, что можно на два полюса жить, да? – тихая до этого времени кошка начала закипать, а мне понемногу доходило, из-за чего тут вся свистопляска.

– Матвей? – захотелось ударить эту прошмандовку, чтобы, наконец, забыла моё имя, как я забыл её.

– А что тебе Матвей? Я за него! – Стеша ввела меня в ступор. – Он мой, слышишь, шлюха?! И ты, Матвей… Как же я ненавижу тебя! Зачем ты так со мной? – казалось, мелкая задыхается и я в её сторону дернулся. – Не подходи! Суку лучше свою обнимай!

Подбоченилась, порозовела вдруг, руки в боки упёрла. Ни хера же себе, тихая кошка.

– Матвей, что происходит?!

Ещё немного и мне начнёт это нравится. Только глаза Стеши опасно сверкнули и я очень хорошо знал, что последует дальше.

– Стеш, иди в дом, – бросил пакеты на бетон, приготовшись к тому, что сейчас начнётся то, что моему ребёнку не пойдет на пользу.

– Ага, сейчас! Побежала уже, Север! Предлагаешь мне язык в жопу затянуть и смотреть, как ты резвишься на всю катушку в то время, пока я вынашиваю твоего ребенка и дохну от голода из-за токсикоза? Что ж, я согласна! Но только если у тебя баба слепая будет! – и бросилась на девку, оголив когти, ну кошка, честное слово!

Мать твою, такого мочилова я в девяностые не видел. Обязательно залюбовался бы сим зрелищем, если бы не котёнок, которого носит в себе моя дикая кошка.

Бросился оттаскивать Стешу и отдирать её руки от шалашовки, но не успел перехватить кулак шлюхи, который врезался в живот Стеши.

Таким я не видела Северова никогда. Нет, я видела, конечно, его злючим, словно бешеная псина. Я даже видела его в ярости. Вот только сейчас мне показалось, что он полностью потерял человеческий облик. В тот момент, когда он отпихнул от меня свою сучку и, не заботясь о том, что она упала навзничь прямо на землю, заглянул мне в лицо. Я открыла было рот, чтобы послать и Северова, и сладкоголосую шлюху по известному адресу, но вовремя его захлопнула. В его глазах огонь горел. Пламя там пылало. Впервые за всё время нашего с ним тесного общения я испугалась по-настоящему. Как будто в него вселилось какое-то жуткое существо, жаждущее крови того, кто навредит его потомству.

– Как ты? – ему, похоже было трудно говорить.

Грудная клетка быстро вздымалась и опускалась, а лицо бледное, как мел – ни кровинки в нём.

– Да нормально я! Иди вон, у девицы своей спрашивай! – повела плечами, избавляясь от его рук, пальцы которых больно впивались в кожу даже сквозь одежду.

Не желая больше участвовать в этом фарсе, а также, прихватив трофей – клок чёрных волос этой стервы, который до сих пор зажимала в кулаке, я бросилась в дом.

Уже на крыльце услышала дикий визг сладкоголосой и, обернувшись, впала в состояние шока.

Матвей отодрал девицу от земли и, впившись пальцами ей в горло, отвешивал звонкие, тяжёлые пощёчины, отчего её голова моталась со стороны в сторону, как у болванчика.

Нет, я, конечно, не прониклась к ней вдруг симпатией или что-то в этом роде. Но однозначно стало жаль её…

– Ты что, сука ебаная, играть в игры со мной вздумала?! – каждое слово сопровождалось ударом и меня снова замутило. – Решила на мою семью руку поднять, тварь?!

Девица повисла на его руке, безвольно уронив голову, а у Северова, судя по всему, планка запала окончательно. Он даже не понимал, что ещё немного и убьёт её. Или понимал, всё же?

– Матвей, хватит! – бросилась к нему и, вцепившись в руку, которой он избивал девушку, попыталась заглянуть в глаза. – Успокойся, слышишь?! Отпусти её!