Дорога в дюны (СИ)

1

Солнце этого мира медленно садилось за горизонт. Тени от домов неспешно наползали на одну из оживленных улиц Санима. Харук равнодушно наблюдал сквозь окно за тем, как темнота медленно, но верно отвоевывает себе все больше пространства. Поднятая вверх рука — знак обслуге принести еще одну чашку местного аналога чая. Его привычки в этом заведении знали хорошо.

Заметив краем глаза какое-то движение рядом, он отводит взгляд от окна — вместо приветливой девицы с чаем напротив него оказывается незнакомец. Не говоря ни слова, человек с серыми глазами садится за стул напротив.

— Любезный, Вы видимо недавно оказались в столице Форлана. У нас не принято садится за занятый стол не испросив разрешения тех, кто уже за ним оказался. Во всяком случае, в приличных заведениях подобных этому.

— Интересно, а ваш компаньон из Тайной стражи тоже был настолько щепетилен?

Пронзительный взгляд карих глаз Харука столкнулся со спокойным взглядом незнакомца.

— Кто Вы? — стараясь не терять самообладания, спросил аналитик из службы архимага Форлана.

— Я тот, кого искал… будем для простоты его называть Мосар.

— Тогда будет правильней спросить, кого вы представляете?

— Себя и только себя.

— Так, кто же Вы?

— Ваш убийца или благодетель — как вы решите, так и будет.

— Что с… Мосаром?

— Он умер. А перед смертью рассказал все что знал. Пытался даже рассказать то, чего не знал, но я быстро объяснил ему ошибочность такой попытки.

— Чего же вы хотите?

— Люблю тех, кто трезво оценивает свою текущую позицию[1]. А, ну да, конец этого словосочетания вам, наверное, не понятен — не важно. Для вас не важно чего именно я хочу сейчас, а важно то, чего я не хочу. Например, не хочу сдавать вашим коллегам информацию о ваших посиделках с Мосаром.

— Вы этого и так не сделаете — ведь тогда, я сдам Вас.

— Похоже с «трезвостью» я погорячился. И что же вы «сдадите»? Цвет глаз, форму лица, одежду? И что получите с этого? Прощение? За слив информации, а простите — забываюсь, увод информации из своей структуры вам там больше не работать и если информация обо мне и компенсирует смертный приговор, то вы окажетесь нищим бродягой на улице. Вы не участвуете в операциях, у вас нет боевого опыта или опыта слежки. Даже местным грабителям и бандитам вы будете не нужны. Умеете что-то делать руками? Впрочем, все это абстракции, думаю, ваши коллеги устроят так, что ваше тело найдут в каком-нибудь неблагополучном квартале Санима или вообще никогда не найдут — вам виднее.

Молчание за столом затянулось. «Официантка» принесла чашку чая для Харука. На ее вопросительный взгляд незнакомец кивнул на стакан собеседника: «Мне того же».

Когда на столе оказалось две чашки дымящегося напитка, Харук сухо произнес:

— Я слушаю.

— Мне нужен человек, покинувший вашу организацию по, скажем так, соображениям морального характера. Не прогнивший. Не мразь. Идеалист.

Харук взял чашку и пару раз задумчиво отпил из нее.

— Я знаю одного такого, даже двух. Хотя, больше всего Вашим требованиям удовлетворяет один. Бедолага, один раз по долгу службы, вынужден был побывать в подвалах нашего руководителя и много чего там насмотрелся. Архимаг, знаете ли, любит женское внимание и ему абсолютно наплевать, готова ли дама ответить ему взаимностью. Так что у него там немало наложниц скопилось и отнюдь не все простушки.

— За ним наблюдают?

— Не знаю, такие вещи вне моей компетенции. Возможно, присматривают — выдержав паузу, Харук продолжил — Так как будут развиваться наши взаимоотношения?

— Я не буду вас тревожить понапрасну. Иногда мне будет требоваться ваша консультация или помощь, но подставлять под удар я вас не буду. Со временем, у вас может появиться соблазн подставить меня тем или иным способом, не засветившись самому. Если решитесь на это — советую трезво оценивать свои силы: ваш партнер был серьезным противником — тренированный убийца вышедший на меня с парой своих подчиненных, хитрый и беспощадный, готовый в случае необходимости идти против системы которой он принадлежал — теперь кормит белых червей.

— Я рискую только тогда, когда риск оправдан — был ответ.

— На это я и рассчитываю. На следующей делиме я от вас жду подробностей по интересующему меня вопросу. Не меняйте принципиально свой график посещения общественных мест.

Когда нежданный гость ушел Харук с задумчивым видом стал смотреть в окно: тени от домов заполнили всю улицу.

Король Форлана в очередной раз принимал доклад от главы службы безопасности короны.

— Ну что, с рутиной покончили? — спросил самый могущественный человек в королевстве.

— В общем и целом да, государь — отвечал пожилой человек худощавого телосложения с вытянутым лицом, волевым подбородком, чуть заостренными ушами и глазами желтоватого оттенка, на дне которых человек проницательный мог бы разглядеть как недюжинный ум, так и полную беспощадность к врагам Короны.

— Есть еще один момент, заслуживающий внимания — продолжил безопасник — Несколько месяцев назад исчез один из «капитанов» команды чистильщиков у Сетара, а вместе с ним и пара его подчиненных.

— А что Сетар?

— Сетар поднял всех своих на уши. Пересматривает внутренние правила, регулирующие интервалы отчетности перед кураторами, для всех кто обладает «широкими полномочиями». Не надо быть гением, чтобы понять, что уровень автономности у них снизится после произошедшего.

— Почему это важно?

— Сетар не располагает информацией, чтобы связать это исчезновение с захоронением на границе Форлана и Лимана.

— А она есть?

— Наши аналитики полагают, что есть.

— Ну, расскажи поподробнее.

— В наши сети однажды попала информация о неформальных контактах между службой Архимага и Тайной стражей. Одним из тех, кто обменивался информацией и был пропавший.

— Обмен был контролируемый?

— Самое интересное, что двое этих конспираторов сумели провести всех, так что Сетар не знал, не знает и сейчас. Аналогично и у Архимага.

— А кто второй?

— Тут мы промахнулись — досадливо произнес худощавый — Дело в том, что чистильщик постоянно перестраховывался, и для того, чтобы определить второго, нужно было подобраться поближе, с риском вскрыть нашу информированность об этом. Никаких потенциальных угроз это не несло Короне и мы решили просто копить информацию о каждом времени встречи, чтобы потом вычислить того, кто работает в службе Архимага. Но сейчас по понятным причинам встречи прекратились и…

— Вы остались ни с чем — закончил мысль Король. — Так, все-таки, какая связь между этими встречами и тем захоронением?

— Последняя произошла через два дня после того, как Сетар лично наведывался к Архимагу для консультации по этому происшествию. К тому же, позже чистильщик интересовался на черном рынке алхимическими веществами, влияющими на психику.

— Передайте эту информацию Сетару — пусть разбирается. Если считаете, что раскрытие этого дела столь важно — организуйте совместное расследование. В конце-концов должна же у вас быть какая-то цеховая солидарность.

На последних словах короля худощавый безопасник позволил себе то, за что лишились бы своего места и глава Тайной стражи и Архимаг — рассмеялся своим обрывистым каркающим смехом, так, словно ему не хватало воздуха. Немного успокоившись, он ответил:

— Государь, я следую лишь одному принципу: безопасность и стабильность Короны превыше всего. И нет у меня никакой солидарности с Сетаром. Кто они — и кто мы. Мы тени теней. Они занимаются рутиной, пусть нужной, но рутиной, мы следим только за главным и гасим самые опасные очаги, а также следим за ними, чтобы они не возвысились, следим за их связями, не обусловленными работой, за всеми деньгами, что им выделяет министр финансов. Мы знаем о каждом потраченном ими медяке. Они не знают о нас ничего, кроме мифа о том, что мы Ваш последний рубеж обороны и не более того, что мы сидим в Королевском замке, обособившись ото всех, и только то, что происходит на его территории — наша сфера интересов, а не они и их интрижки. Ни один министр не знает о размерах нашего финансирования и влияния кроме Вас.

— К чему эта пламенная речь Винд?

— Сетар в последнее время усиливается государь. Заручается поддержкой через своих людей у графов, хотя мы не видим в этом никакой рабочей необходимости. Были попытки укрыть от Короны ряд необычных предметов и веществ. А это дело, поначалу было лишь странным и интересным, ровно до тех пор, пока не исчез чистильщик. У него впечатляющий послужной список и звериное чутье на опасность, он выходил из очень серьезных передряг там, где его коллеги обычно отправлялись в небесные чертоги. Я к тому, что тот, кто смог организовать эту бойню и застать его врасплох обладает какими-то нестандартными знаниями и если они попадут в руки Сетара, это может подтолкнуть его к необдуманным действиям. Мы конечно в состоянии справится с такой ситуацией, но не хотели бы до нее доводить — мягко закончил Винд.

— И вы хотите сорвать все плоды с этого дерева, не делясь ими ни с кем?

— У Короля должны быть свои секреты, государь, и чем их будет больше — тем лучше.

— Ладно, что требуется от меня?

— Я хочу отправить свою личную ищейку в автономный поиск с неограниченным набором полномочий.

Король удивленно замолчал. Насколько он помнил, Винд спускал свою «личную ищейку» лишь два раза за все время их знакомства. В первый раз дело закончилось ликвидацией главы тайной стражи одного удаленного от Форлана государства, во второй — предшественника нынешнего Архимага, решившегося бросить негласный вызов королевской администрации, и ряда самых доверенных его подручных. Причем в обоих случаях все было проделано столь филигранно, что в первом случае концов было не найти, а во втором — все свалили на происки недружественных спецслужб других государств. То, что Винд решил спустить ищейку, означало три вещи — тот, кого он ищет, представляет угрозу устойчивости государства, потенциальный враг, вероятнее всего, обладает действительно опасными и от того важными знаниями, и расходы части казны, некому не подотчетной кроме Короля, будут немаленькими.

— Пусть будет так. Думаю вам не надо объяснять, что аналогичные поиски наверняка ведет Сетар и возможно Архимаг.

— Люди Сетара не там ищут, поскольку, как я уже упоминал, не могут связать два этих события. Любой чистильщик работает по уже установленным целям, а неустановленные лица в его сферу ответственности не входят, вот они и ищут среди тех, кто уже попал в их поле зрения — этот путь их никуда не приведет. Архимаг может оказаться ближе к истине, потому что он ищет не убийц чистильщика, а организатора бойни, но его сеть сильнее только в Саниме и крупных городах, на периферии он проигрывает по всем статьям Тайной страже, плюс все-таки у них малый опыт оперативной работы. Не говоря уже о том, что его служба занимается этим неофициально, по собственной инициативе, что накладывает определенные финансовые ограничения на эту работу. Вряд-ли они повстречаются с ищейкой, а если и так, то все равно не поймут, с кем пересеклись.

Этот небольшой трактир не принадлежал ни одному баронству, а находился непосредственно на землях графа Крену, однако, месторасположение его вряд ли можно было назвать удачным для торговли. Наиболее отдаленная от замка графа, лесистая часть принадлежавшей непосредственно ему территории, приютила небольшое деревянное строение стоящее столь близко к лесу, что поначалу путникам кажется, будто хвойные лапы здешних сосен укрывают зеленой аркой его обложенную дерном крышу.

Удаленность от замка и крайне редкие патрули стражи, тем не менее, не создали трактиру славу того места, где бандит или переступивший черту наемник может найти надежное пристанище. Конечно, у всякого посетителя на лбу не написано, что он убийца или негодяй. Но те из них, кто пытался подойти к хозяину этого заведения с предложением о схроне или еще с какими-нибудь темными делами, тотчас же выталкивались взашей. А самые наглые и неугомонные, грозившие спалить этот общепит вместе с его владельцем, как правило, находили таки схрон, правда, попадали туда не на своих двоих, а виде будущего удобрения для местных почв.

Хозяин этого заведения некогда был начальником охраны одного барона, организовывал патрули стражи на его землях. Его наниматель был человеком честным и порядочным и подбирал подчиненных по такому же принципу. Эта идеология передавалась и на низшие звенья: когда видишь как твой товарищ, попытавшийся воспользоваться служебным положением, чтобы обобрать хату простого крестьянина, висит на столбе, то либо сам становишься порядочным, либо уходишь в дружину другого барона, где на это такие дела смотрят сквозь пальцы.

Хош (так звали хозяина трактира) за годы своей работы смог сколотить из своих подчиненных довольно профессиональных воинов, по уровню подготовки не уступавших графским патрулям, а в некоторых дисциплинах и превосходивших последних. Барон предпочитал вкладываться в качество, а не количество — и известные в своих кругах наемники и бывшие военные передавали свои секреты его дружине, порою, за немаленькие суммы.

Проблемы начались, когда несколько разгоряченных спиртным дружинников из соседнего баронства решили похозяйничать на территории его нанимателя. Ближайший отряд Хоша отреагировал быстро — пролилась кровь одного из нападавших, остальных выдворили пинками под зад, отобрав у них оружие.

Сосед не собирался спускать такое оскорбление, в результате, в течение последующих двух делим, произошло еще три боестолкновения. Смотревший поначалу сквозь пальцы на всю эту возню, местный граф вынужден был вмешаться. Конфликт погасили, но у Хоша начались проблемы другого рода. Барона пытались отравить два раза, один раз он чудом избежал стрелы в спину. Предателя пустившего стрелу, конечно, нашли — он умер при пытках, так и не назвав имя своего нанимателя.

Потом, в одно прекрасное утро барон просто не встал с постели вовремя. Забеспокоившаяся служанка нашла своего господина мертвым без каких-либо признаков насильственной смерти.

Хош и по сей день считал, что тут не обошлось без вмешательства Тайной стражи: ставни в комнате были заперты, а ключ от комнаты возле которой дежурили двое из самых преданных его подчиненных, был только у служанки, работавшей на барона еще до прихода Хоша, и у него самого. Вмешательство «серых»[2] он исключал, поскольку те блюли определенные правила, по которым «клиент» должен был получить специальную метку за несколько дней до своей смерти.

Юный сын хозяина отказался от баронства, получив очень щедрые откупные от графа. Наверняка их величина была достаточной для того, чтобы прожить безбедно две его жизни в любом крупном городе, включая столицу.

Новоиспеченный барон был не молод, имел уже достаточно много связей и не мог доверить свою безопасность прежнему главе дружины. Хошу предложили выбор: либо он убирается на все четыре стороны, либо становится обычным дружинником. Его честно предупредили, что во втором случае за ним будут присматривать, ибо доверять человеку, получившему подобное понижение никто не собирается.

Поразмыслив пару дней, Хош собрал пожитки и покинул замок. Оставшись без работы, несколько делим он бессмысленно бродил по дорогам Форлана. Через некоторое время прибился к небольшой наемничьей группе. Здесь он встретил Илу. Оба наемника не испытывали светлых романтических чувств друг к другу, тем не менее эти отношения подарили ему ощущение лучшего будущего, словно завтрашний день обязательно должен быть чуточку светлее и лучше, чем день сегодняшний. Постепенно, у них возникли мысли о совместной покупке постоялого двора. Деньги скопленные Хошем в бытность главой дружины и сбережения Илы позволяли это сделать. Но решение каждый раз откладывалось: останемся еще на пару заданий, и наше здание будет двухэтажным, а матрацы в нем будут не из соломы, как в дешевых ночлежках, а из пуха. И никаких клопов и блох — в столь дорогое заведение никто не будет пускать бродяг, которые не могут позволить себе мыться.

Где-то в глубине души он понимал, что судьба не любит, когда ее испытывают, и за подобное промедление нужно будет расплачиваться. Так и случилось: в одной из стычек с лесными разбойниками, бесчинствующими на территории нанявшего их барона, одна из стрел пробила ей горло. Ему хватило одного взгляда, чтобы понять, что ее не спасти. Все что он мог, это ринуться в самоубийственную атаку, когда мужчина не думает о собственной смерти, а хочет лишь убивать. Все было как в тумане: он кого-то резал, протыкал, кромсал, словно мстя всем, кто попадался под руку, за свою несбывшуюся мечту, ту самую, в которой каждый день должен быть хоть чуточку, но лучше дня прошедшего. Наемники позже говорили, что он был словно заговоренный: стрелы пролетали в пальце от него, но не задевали, а мечи разбойников находили лишь пустоту. Потом враги закончились, а он тупо стоял в конце кровавой тропы, устланной еще дергающимися телами тех, кто рискнул встать у него на пути.

Были ли родственники у Илы никто не знал, поэтому все ее деньги и вещи распределили поровну. Вещи он не взял, а та часть ее денег, что ему досталась, была потрачена на покупку пуха для матрацев в его новом трактире — роскоши, в общем-то, совершенно не нужной для его невзыскательного заведения, особенно учтивая малое количество койко-мест по сравнению с любым постоялым двором. Но ему такое решение показалось правильным.

Этим утром Хош проснулся поздно. Тенза вовсю уже крутилась в зале. Хлоя хозяйничала на кухне. Бросив на него укоризненный взгляд, женщина потащила полный поднос пива и закусок группе громко что-то обсуждавших мужчин, разместившихся за столом в самом углу. Бура и вся его компания были здесь же. Наметанным взглядом Хош оценил обстановку в своем заведении: ни бузотеров, ни прочих неприятных личностей в трактире не наблюдалось. «Что-ж, можно и с Бурой пообщаться».

— Привет ребята! — садясь за стул, обратился хозяин заведения к своим бывшим подчиненным.

Бура и его люди — часть прежней его дружины. Видя, как крепкая прежде команда превращается стараниями нового начальника в бандитствующих выпивох, Бура покинул дружину, а вместе с ним ушли Силк, Керн и Кривой. Эти четверо тоже сначала подались в наемники, но, хлебнув этой жизни, решили, что умирать за чужие амбиции или чье-то ущемленное достоинство, которого порою на самом то деле и нет, очень глупо. Поэтому через некоторое время они переквалифицировались в охранников торговых караванов. В деньгах они, конечно, проиграли, зато риск нарваться на лихую стрелу на такой работе меньше.

— Я вот с Кривым поспорил, что пиво ты все-таки, капитан, разбавляешь — хитро сощурился Бура.

— Все бы тебе спорить Бурый — недовольно проворчал Хош, пытаясь скрыть за интонациями некоторое смущение — вопрос застал его врасплох. — Ну, есть маленько, как без этого! Я и сам это пиво пью — и ничего.

— Все Кривой — с тебя серебряк! — довольно произнес Бура.

Монета, бешено вращаясь, описала дугу над столом и приземлилась в руку Буры. Некоторое время победитель спора задумчиво смотрел на свою ладонь, а потом отправил монету таким же манером своему бывшему начальнику.

— Еще пива хозяин! — весело произнес он.

Ребята за столом тихо рассмеялись.

— Ладно, балбесы, — будет вам и пиво и закуска! — поднимаясь из-за стола и кряхтя произнес Хош.

Когда хозяин вернулся в зал, его взгляд зацепился за группу из новых посетителей. Шестеро мужиков крепкого телосложения заняли соседний столик с Бурой и его ребятами. «Судя по движениям — не наемники, вроде не нарываются, но что-то в них определенно напрягает» — отметил хозяин. Тут один из шестерки бросил короткий взгляд на стол с бывшими дружинниками. И этот взгляд Хошу очень не понравился.

Подойдя к ребятам, он стал раскладывать на столе пиво и закуски. Правую руку он при этом положил на стол сжатой в кулак кроме выставленного большого пальца. Бура бросил короткий взгляд на руку, и как ни в чем не бывало, продолжил жаловаться Керну на отсутствие девочек в этом заведении.

Хош вернулся за стойку и сказал протирающей бокалы Тензе:

— Пока можешь отдыхать, я тут сам управлюсь.

— Да уж, если бы кто-то пораньше встал, то бедной старой женщине не пришлось бы крутиться… — начала бурчать Тенза, удаляясь в подсобку.

Рука Хоша привычно легла на некое подобие деревянной биты, которую он всегда держал за стойкой с внутренней стороны. Тем не менее, ничего не происходило: шестерка новых посетителей заказала у него еще пива и закуски, не проявляя никакого недружелюбия.

Через некоторое время в заведение вошли еще двое: ничем не примечательный человек в запыленной и небогатой одежде и здоровяк чудовищных размеров. Лавка под весом последнего жалобно заскрипела.

— Ягодного морса и какого-нибудь мяса и побольше — озвучил свой заказ хозяину заведения вновь прибывший — Да еще, любезный, нету ли у вас серого хлеба?

Хош виновато развел руками на вопрос незнакомца, и уставился на здоровяка, ожидая заказа от него.

— Ему того же, только двойную порцию — ответил за гору мышц его спутник.

Минут через десять после того, как двое новых посетителей принялись за пищу, один из подозрительной шестерки, сидевший спиной к столу с Бурой и его людям, не оборачиваясь, выбросил обглоданную косточку назад. Часть скелета некогда убиенной птицы описала дугу в воздухе и приземлилась в стакан с пивом Силка. Пока рассудительный охранник почесывал свою белокурую голову, соображая как на это отреагировать, более вспыльчивый Керн подал голос:

— Эй, свинья! Да, именно, ты! Понятно, что ты привык жить в хлеву: ведь именно там можно гадить прямо где ешь. Но здесь приличное заведение, а хлев в другом месте. Так что оплати моему другу испорченное пиво и выметайся, покуда бока целы.

Ответом Керну стало пожелание засунуть свои претензии в задницу, а дополнением — предположение о том, что один из его недалеких предков состоял когда-то в интимной близости с козлом.

— Зачем вам это нужно? — попытался перевести все в конструктивную плоскость Бура.

Куда там, его уже никто не слушал: ни свои, ни чужие. Шестеро мужиков спокойно засучивали рукава, тем же самым занимались люди Буры.

«По крайней мере, без ножей и мечей» — промелькнула мысль у Хоша. Зная боевые качества своих бывших подчиненных, он пока не спешил вмешиваться в конфликт. Прошла еще пара-тройка секунд и понеслось…

Четверка мужчин, сидевшая в самом углу, решила тоже не упускать своего шанса поучаствовать в веселухе. В качестве мишени был выбран стол со здоровяком и его попутчиком. Когда первый из четверки положил руку на спину бугая, тот не оборачиваясь двинул неудачника локтем в живот — желавший соблюсти все приличия перед хорошей дракой бузотер сложился пополам и тихо осел на пол. Сообразив, что этап взаимных претензий уже пройден, второй нападавший обрушил на голову здоровяка стакан с пивом, но потерпевший вместо того, чтобы свалиться подобно чурбану или хотя-бы схватиться за голову, быстро развернулся, встал и схватил обидчика за шею приподняв его над полом.

Потом здоровяк, не выпуская свою добычу, вопросительно уставился на своего попутчика. Занятый созерцанием схватки между шестеркой заводил и охранниками караванов, незнакомец мельком взглянул на висящего в воздухе бедолагу. «Не поломай ему кости» — бросил он, снова уставившись на драку.

Здоровяк печально вздохнул, на лице у него появилось выражение детской обиды: словно у малыша отобрали игрушку, и швырнул противника на стол, за которым только что сидела четверка решивших попытать счастья в драке. У двоих оставшихся желание подраться начисто отбило.

Вместе с тем драка в центре зала подходила к логическому завершению.

Шестеро зачинщиков валялись на полу избитыми, но живыми.

— Славно поразмялись — прокомментировал случившееся Кривой.

— Говорил же: выметайтесь — целее будете — обратился к поднимающимся с пола противникам Керн.

Когда побитые молча двинулись к выходу, раздался недовольный голос Хоша:

— Стоять! А кто платить мне будет за учиненный погром?!

— С него спросишь! — злобно зыркнул один из шестерки в сторону незнакомца сидящего рядом с детиной.

Видя какой оборот принимает дело, четверка сидевших рядом со странной парочкой решила ретироваться вслед за побитыми бузотерами. Трое ушли на своих ногах, а вот четвертого, которого здоровяк швырнул на стол, дружкам пришлось тащить на себе.

Их примеру последовали еще трое посетителей.

В зале остались лишь Хош со своими бывшими подчиненными и здоровяк со спутником.

— Я вот думаю, вам сначала морду набить, а потом спрашивать, зачем это все понадобилось или наоборот — произнес хозяин, пока Бура и его ребята окружали стол с парочкой.

— Вообще, надеюсь, сначала спросите, потому что если он вас изобьет — кивнул на здоровяка незнакомец — то это может повредить моим планам по вашему найму.

— Ты своим приятелем не прикрывайся. Он всех на себя не оттянет — вставил Бура.

— Верно — был ответ незнакомца — но мне и самому положить вас всех не проблема.

Видя, что Хош с ребятами через пару секунд ринуться проверять сказанное, незнакомец лишь добавил:

— За мебель я заплачу.

Тотчас же один из стульев стоящих позади охранников караванов взорвался множеством щепок. Не долетев до их спин нескольких сантиметров, деревянная щепа наткнулась на невидимую преграду, срикошетив назад.

Этот мир практически не знал взрывов. Лишь неудачливый алхимик мог, по случайности, столкнуться с подобным явлением. Поэтому ничего удивительного, что пятеро здоровых мужиков подскочили от неожиданности.

— Маг — отойдя от легкого ошеломления, констатировал факт Керн.

Небольшой процент одаренных магией, от общего количества жителей, сыграл свою роль в оценке охранниками произошедшего. Они встречали за свою жизнь парочку магов, в составе наиболее крупных и богатых караванов, которые им приходилось охранять совместно с другими командами. Но в деле им их видеть не приходилось. Более того, ребята не знали ни о рангах, ни о возможностях одаренных. А вот Хош, по долгу бывшей службы, имел общее представление о возможностях магов и соответствии этих самых возможностей определенным рангам: «Поверить не могу, этот стул разорвало… РАЗОРВАЛО ИЗНУТРИ в нескольких метрах от мага».

— Не думаю, что кто-то уровнем ниже архимага способен на подобное — прояснил ситуацию для ребят Хош.

Подумав еще немного, добавил:

— Не уверен, что и Архимаг на такое способен.

В ночном лесу весело потрескивал костер. С одной стороны от него сидели Ход и «бревно» с другой — малая часть бывшей дружины со своим прежним командиром. Лесная поляна находилась всего лишь в половине лага от трактира Хоша.

— Несколько месяцев назад меня и несколько наемников судьба забросила в горы Карамира — начал свой рассказ Ход — Среди нас был наемник по имени… в общем, его звали Мосар. Когда мы решили покинуть горы, то столкнулись с кучкой желающих потрясти нас на предмет того, что мы там нашли. Завязался бой, почти все из отряда полегли. Уцелевших было бы больше, если бы тот, кто называл себя Мосаром не убил двоих из наших. Поганец оказался из Тайной стражи и, как выяснилось, охотился на меня. Короче, после боя, этот урод оказался у меня в руках. Сначала я выразил ему негодование случившимся так как умел, а потом начал допрос. Поначалу я решил потрясти его пару часиков и прикончить, но когда понял, какой ценный кадр мне попался, то наша беседа растянулась на пару дней. Мы стали шаг за шагом проходить его биографию, все его темные делишки на службе и приработок на стороне. Также его контакты и информация на других лиц, о их грязных тайнах и все такое. Тут то и всплыло твое имя Хош и имя вашего бывшего нанимателя. Барона, которому вы служили, убил он, но не по приказу своего начальства, а по просьбе одного графа. Перед убийством он разрабатывал всю охрану — так я и узнал о вас. Да, для ясности — Мосар мертв. Вопросы?

— Почему ты так уверен, что хотя-бы большая часть сказанного им, была правдой? — подал голос Бура.

— Я умею определять ложь по ауре.

Повисла секундная пауза.

— Хорошо. А зачем тебе именно мы?

— Я же говорю, он хорошо прорабатывал охрану. Он столкнулся с тем, что никак не мог найти крысу среди вас. Ему это, кстати, очень сильно осложнило задачу. Вы же не грабили крестьян, пользуясь своим положением? Не брали силой женщин? Наверное, если поискать, можно найти отряды наемников и поискуснее вас, но вы хорошо спаяны и преданы друг другу. А то, что не остались при прежнем хозяине и предпочли охранять караваны, а не медленно уподобляться животным, говорит о том, что вы люди честные.

— Не все — мрачно произнес Хош — Откуда ты узнал, что часть дружины ушла и они бывают здесь? Это ведь было уже после убийства барона.

— Тут все просто — мир слухами полнится.

— А зачем этих шестерых недотеп подбил с нами подраться?

— Не подбил, а заплатил. Хотел, хотя бы поверхностно убедиться, что вы не разжирели и потеряли навыков.

— А что это за бугай все время с тобой? Молчит как пень и глаза как у рыбы. У него с головой все в порядке?

— Считайте его моим телохранителем. Не могу сказать, что у него все в порядке с головой, но он никого не тронет без моего приказа.

— Зачем тебе телохранитель с твоими то способностями? — спросил Керн.

— Ну не скажи. Лишняя пара мечей никогда не повредит, особенно если врагов много. К тому же, он может охранять тех, кто мне дорог.

Бывшие дружинники с сомнением стали посматривать на здоровяка, чей пустой взгляд уперся в какую-то известную только ему точку среди пылающих поленьев.

— Я бы ему и лошадь свою не доверил охранять — тихо пробурчал Керн.

На поляне повисла пауза: местные переваривали полученную информацию.

— Ладно. Что ты хочешь нам предложить? — через некоторое время спросил Хош.

— Работать на меня. В некотором роде, стать моей дружиной.

— Ты хочешь стать бароном? Тогда тебе проще обратиться к архимагу — он подберет тебе теплое местечко с твоими возможностями — вставил Керн.

— Скорее, убьет как конкурента — не согласился Бура.

— В любом случае если о твоих способностях узнают — тебе конец! — подытожил Хош — Убьют на всякий случай.

— Верно. Меня, скорее всего, уже ищут. Правда, они ничего не знают обо мне, и что я могу, но ищут.

— Тебе нужно бежать из Форлана. Что бы ты тут ни задумал — все бесполезно. Кто ты такой чтобы тягаться с Тайной стражей? — снова подал голос Хош.

— До похода в горы Карамира у меня действительно не было шансов им противостоять. Но сейчас все изменилось, у меня появилась возможность не только для этого: я хочу создать обособленную территорию, пусть и не большую, где смогу безбоязненно жить сам и где смогут жить до сотни людей, которым не придется бояться, что завтра их могут ограбить, убить или надругаться над их близкими. Думаю не надо пояснять, что вас я тоже хотел бы видеть там, и вы сможете привести туда тех, кто вам дорог. Потом, когда мы наберем силы, сможем изменить правила во всем Форлане: никто не сможет безнаказанно ограбить, убить или сделать что-то дурное с человеком, будь то крестьянин или граф.

— Чудной ты, против тебя выступит каждый барон или граф — такое, невозможно — ответил Керн.

— Не буду спорить — это не просто, но возможно: или смиряться с новыми правилами или умрут. Но на все нужно время, начинать придется с малого.

— Зачем нам такой риск? Да, живем мы не богато, но то, что ты затеял… это, как находиться каждую минуту на поле боя.

— Ну, во-первых, моих возможностей они не знают, и уж тем более не знают моих планов, так что, думаю, полгода у меня в запасе есть. За это время вы обретете новые навыки, каждый по истечении этого срока получит по 50 золотых, за одно узнаете меня, решите можно ли со мной иметь дело. К тому же, я вас в личные телохранители не нанимаю, вам не нужно постоянно находится при мне, и разделять все риски. Если вас что-то не устраивает, вы всегда можете уйти. И я предлагаю вам самое главное — дело, которое вам никто больше не предложит: стать костяком моей организации. Что вас ждет впереди? Рисковать всю жизнь за богатства других? Или сидеть в своем трактире до конца жизни? Я предлагаю возможность вам самим определять свою судьбу, стать частью силы, влияющей на жизнь в Форлане. Я хочу сделать мир вокруг себя чуточку лучше. Думаю, этого же хотел ваш бывший хозяин и делал это по мере своих сил, в своем баронстве, делал вместе с вами — вот почему я выбрал вас.

Тишина снова повисла на поляне.

— Завтра мы дадим тебе ответ — сказал Хош.

Бывшие дружинники стали покидать поляну. У костра остались лишь Ход и «бревно».

— Ну, что думаешь, мой молчаливый товарищ? Ошибся я с ними или нет? В любом случае, даже если откажутся — убивать я их не буду.

Здоровяк перевел свой взгляд на хозяина. В глазах его читалось непонимание — как у пса, который видит, что хозяин от него что-то хочет, но не может понять что именно, ведь ему не доступен человечий язык.

— Спи два часа. Потом будешь меня охранять.

Этот приказ здоровяку был понятен, в отличие от абстрактных размышлений Хода. Он улегся на землю и через минуту захрапел.

Личная ищейка главы службы безопасности Короны — это отнюдь не человек, а общее название четверки специально тренированных людей. Два мага и два бойца. Впрочем, специализация каждого из них носила определенную условность. Бойцы, конечно, не могут колдовать, но маги могли дать фору любому «чистильщику» Тайной стражи и без всякой магии. Оба одаренных были четырнадцатого уровня пропускной способности и могли в паре разделать архимага Форлана под «орех». Естественно, об их существовании его служба ничего не знала. Уникальность магов заключалась еще и в том, что каждый из них мог видеть ауры. Рассматривать бойцов ищейки, как людей, великолепно владеющих всеми видами оружия, это не понимать сути их подготовки — возможно лучшие в Форлане диверсанты и ликвидаторы, способные убивать даже тех, кого задействует Тайная стража, когда капитаны ее «чистильщиков» вместе со своими командами обламывают зубы при выполнении задачи. Но, что делает эту четверку действительно уникальной — каждый из них прекрасный аналитик и решения в процессе автономного поиска они принимают вместе.

Сейчас он и были в Саниме, в одном из домов, принадлежавшем их организации.

— Две нити: «чистильщик» и захоронение — обозначил дилемму Ракс.

— С захоронением работать сложнее: нет прямого доступа к материалам, а все что сумели выжать аналитики — ничего не дает. Группа, не менее сотни человек, есть маги уровнем не ниже восьмого, а, учитывая, как именно были разрезаны тела — скорее десятого уровня и выше. Пфф. С этим невозможно работать, да и доверять даже этим скудным выводам рискованно. Маги были и точка — раздался голос магессы Рины.

— Почему пленники ничего не слышали, когда убегали? Ведь там творился ад — задался вопросом Стат.

— Значит, эти события происходили в разное время — ехидно ответила Рина.

— Но охранники свалились до побега, иначе бы вообще никакого побега не было — продолжал свою мысль Стат.

— Значит, нападавшим не нужны были лишние свидетели — снова ехидно сказала Рина.

— Значит, того количества разбойников которое там находилось, было достаточно для их целей, ведь тут же целая яма тех над кем можно проводить ритуал. И легче было проводить его над пленниками, просто прибив разбойников — пленники ведь никуда не сбегут. Нет, эти ребята напрягаются, освобождают пленников и выбирают целью именно разбойников — развивал свою мысль Стат.

— Может им не нравятся разбойники, а может они лучше подходят для ритуала — уже более серьезно продолжила Рина.

— «Нравятся», «подходят» — мы упускаем очевидное: они пожалели пленников — впервые подал голос Солар.

— И это вовсе не культисты — подытожил Ракс.

Повисло молчание.

— И все-таки, гребанному капитану «чистильщиков» ни разу, ни аналитику, удалось как-то увязать то, что знали его коллеги и люди архимага и выйти на тех, кого мы ищем. А мы вчетвером сидим тут и не на шаг не продвинулись.

— Все ли мы знаем, что знал этот капитан? — задалась вопросом Рина.

— На этот вопрос мог бы ответить его тайный партнер — задумчиво протянул Стат.

— Нужно еще раз пройтись по тем людям, у которых капитан интересовался алхимическими веществами, воздействующими на психику — снова подал мысль Солар — Может те, кто их опрашивал, что-то упустили.

На следующее утро ищейка в полном составе начала повторный опрос торговцев. В конце каждой беседы Солар задавал каждому один и тот же вопрос: «Каким он ушел от вас?»

Когда четверка закончила, Солар выразительно посмотрел на коллег и спросил:

— Все все поняли?

— Он ушел разочарованным — ответила за всех Рина.

— Верно. Он не нашел подтверждения о возможности воздействия на психику алхимическими веществами, которые бы совпадали с тем, что увидела там Тайная стража. Возможно — это поворотный момент, который помог ему вычислить неизвестных.

— Если не вещества, то что? — задумалась Рина.

— Магия — уверенно ответил Солар — больше нечему.

— Доложим? — спросил Стат.

— Рано. Винд хочет результат, а не предположения — проворчал Ракс.

— Магия и воздействие на психику… Для чего? — рассуждала вслух Рина.

— Не для чего, а как? — снова подал голос Солар. Подумав еще, продолжил — Даже не как, а кто? Кто на такое способен? Я знаю о магии больше любого преподавателя магакадемии, но мне ничего не приходит в голову.

— Меннель? — несмело предположила магесса.

— Ничего подобного. Я не знаю досконально всю книгу, но за базу ручаюсь — там даже близко такого нет.

— Он этого не знал — сказал Стат.

— Не понял тебя? Чего не знал? — не понял коллегу Солар.

— Он не знал, что в книге этого нет, но мог придти к тем же выводам, что и Рина.

— Если предположить, что именно так, благодаря случайности, он вышел на наших таинственных «культистов» становится действительно страшно: их интересы простираются на самые границы возможностей магов, плюс они ищут способ воздействовать на психику — снова подытожил Ракс.

— В Форлане есть два экземпляра этой книги: одна у Архимага, одна в королевской библиотеке и обе на месте иначе мы бы это знали — вновь подал голос Солар.

— А почему вообще никто кроме капитана не пришел к этому «неправильному» выводу? — задалась вопросом Рина.

— Потому что те, кто имеют к ней доступ знают, что ничего похожего с тем, что произошло на границе Форлана и Лимана в ней нет. А студентам магакадемий она преподносится как абстрактные и даже смешные фантазии давно жившего теоретика. Несмотря на ее редкость, у ней нет ореола таинственности, да и не может быть — ведь это непроверяемые теории и цена им ноль.

— Нужно аккуратно напрячь наших людей и выяснить не пропадали ли экземпляры в сопредельных королевствах, но делать это будем сами, не передавая задачу через нашу сеть в Форлане: выходим на конкретного человека — ставим задачу с протоколом «молчание». Если хоть капля информации просочится Тайной страже или Архимагу мы протолкнуться не сможем, не отдавив кому-нибудь ноги — там тоже аналитики даром свой хлеб не кушают, им только не хватает одного слова, чтобы связать все воедино: «Меннель».

Ночь опустилась на Саним. Банда Тихого заняла свое привычное место: часть одного из грязных переулков в нижнем городе.

— Давно уже ничего приличного в руки не попадало — зевая, флегматично произнес Уним — правая рука Тихого.

— Ты это просто так, или предложить чего хочешь? — поинтересовался главарь.

— Перетер бы ты с главным: место не хлебное. Нам бы повыше место получить.

— Повыше — риска больше на патруль нарваться, я уж не говорю про долю главного.

— Да но…

Разговор резко прервался. Тот, кто стоял на шухере показал два пальца на правой руке.

На вопросительный взгляд заместителя Тихий ответил:

— Берем. Нам в последнее время выбирать не приходится.

Двое человек совершенно спокойно двигались по темному переулку. Тихий и Уним вышли на середину улицы преградив им путь. Трое остальных членов банды заняли свои позиции позади незнакомцев.

«Все-таки Сиплый — дурак: нашел на кого показывать. Клиенты вон балахоны какие-то напялили — даже лица не разглядишь» — подумал про себя Тихий, а вслух произнес:

— Так, уважаемые, скидываем верхнюю одежду и оружие если есть. Если все сделаете правильно — будете целы и невредимы, а если сопротивляться вздумаете — тут полно грязных канав, в которые ваши голые изуродованные тела очень хорошо впишутся.

«Балахоны» стали оглядываться, но делали это вовсе не спешно и испуганно, а как-то буднично, словно рассматривая каждого из бандитов перегородивших им пути отступления. Один что-то пробормотал второму, указав пальцем на Унима.

Поняв, что угрозы не испугали незнакомцев, Тихий подал знак рукой и бандиты стали медленно приближаться к жертвам.

Вдруг один из «балахонов» резко метнул что-то в Унима — заместитель упал как подкошенный. Резко развернувшись, везунчик выхватил два меча из под своего странного наряда, готовясь встретиться с тремя нападавшими сзади. Тихий тотчас же бросился на первого с ножом, нутром чувствуя, что как воин, его противник сильно проигрывает своему товарищу.

Интуиция не подвела Тихого — его нож достиг живота противника, когда тело последнего еще только начинало неумело разворачиваться, пытаясь закрыться от смертоносной стали. В момент удара Тихий почувствовал неестественное сопротивление плоти своей жертвы: нож нарвался на какую-то преграду. «Неужели кольчуга?» — мелькнула мысль у главаря за долю секунду до того, как он провалился в темноту.

Через минуту в темном переулке в бессознательном состоянии лежали Тихий и Уним. Еще один член их банды валялся на земле, зажимая руку оставшуюся без кисти, и тихонько поскуливал. Двое оставшихся грабителей благоразумно дали деру.

— Выруби его — приказал один «балахон» другому.

Второй подошел к увечному и не сильно двинул ему по голове рукояткой меча.

— Кровью истечет — обратился он к главному.

— Его проблемы. Нечего на людей с острыми предметами кидаться — ответил первый. Потом, немного подумав, добавил — Хотя, ладно. Перетяни ему рану.

Пока второй возился с истекающим кровью грабителем, в переулке появился еще один персонаж: здоровяк богатырского телосложения. Он молча подошел к первому и встал рядом с ним как статуя.

— Чего встал, обалдуй! Бери вон этого болезного и двигай — указал главный на Унима.

Здоровяк легко закинул бандита себе на плечо, словно взрослый мужчина ничего не весил, и также молча двинулся назад.

Когда с перевязкой было покончено, второй обратился к первому:

— Неужели вот так сразу пустим его в расход?

— Что-ж я зверь какой-то? Сначала допросим: не убивал ли кого? И то, если среди убиенных, такие же как он, придется дать пинка под зад и отпустить его на все четыре стороны. Лиц он наших не видел и не увидит. А вот если обычные граждане и работяги — тогда его и используем: комплекции и роста он подходящего.

Капитану «чистильщиков» Ронделу уже третью ночь снились кошмары. Сейчас на него из темного леса выходило нечто темное и бесформенное, тянуло свои изломанные руки к нему, шептало что-то на неизвестном ему языке. Вот оно уже совсем близко, оказывается, у него есть рот, черный, гадкий. Как же страшно! Рот открывается все шире и из него раздается… скрип.

Капитан просыпается. Темно. Вся одежда мокрая от пота. «Как же страшно спать! Я больше не хочу спать! Что же меня испугало?». Он начинает вспоминать сон. Он больше не помнит подробностей. Но сквозь смутные воспоминания о только что пережитом кошмаре, проступает осознание того, что во сне он слышал скрип. «У меня десятая ступенька в доме также скрипит. Тут кто-то есть!!! Как же темно! Почему я закрываю ставни!» Темнота комнаты все больше окутывает его, она сгущается и капитан начинает медленно падать в эту темноту.

— Готов к транспортировке — констатирует Ход.

«Бревно» поднимает тело капитана с кровати и кладет на его место тело Унима.

— Открой ему рот — приказывает Ход третьему присутствующему — указывая на находящегося в странном сне капитана.

Бура открывает рот Ронделу.

— Видишь! Здесь и здесь! — указывает Ход Буре.

Бура понятливо кивает.

На следующее утро личный секретарь Сетара принес начальнику дурную весть:

— Один из наших капитанов сегодня ночью сгорел в собственном доме.

— Это убийство?

— Скорее всего. Те, кто это сделал, хотели все обставить как несчастный случай, но не догадались даже переложить тело на пол, чтобы сымитировать как он метался. Его так и нашли на месте сгоревшей кровати.

— Мог ведь и задохнуться?

— Не думаю, что можно почувствовать запах дыма и не проснутся.

— Тело ведь наверняка обгорело. Можем ли мы быть уверены, что это он?

— Рост. Телосложение. Перстни — все совпадает. К тому же, у него были крепкие зубы — всего двоих-троих не хватало. Подчиненные примерно прикинули расположение недостающих — вроде все сходится.

К вечеру на стол главы Тайной стражи легла аналитическая записка по ночному инциденту:

«В ночь такого-то числа произошло убийство капитана чистильщиков Рондела (в табеле 461). Коллеги покойного подтверждают по ряду внешних признаков личность убитого. Преступники планировали сымитировать несчастный случай путем поджога дома. Рондел был найден сильно обгоревшим на месте собственной кровати, детальное исследование трупа показало наличие раны в области грудной клетки прямо над сердцем. Удар был нанесен чрезвычайно тонким и острым предметом в сердце. На обгоревшем трупе путем визуального осмотра обнаружить рану практически невозможно. Можно сделать вывод, что убийцы планировали скрыть истинную причину смерти путем поджога. Вместе с тем, общая картина произошедшего характеризует убийц как непрофессионалов. Рассматриваем следующие вероятности исполнителей: недружественные службы других королевств — 5 %, „серые“ — 25 %, преступные группы Форлана — 70 %. В виду того, что труп был оставлен на месте убийства, а не в недоступном для последующего нахождения месте, неумелую имитацию несчастного случая, связь с пропавшим капитаном чистильщиков (в табеле 162) считаем маловероятной».

На следующую ночь после «убийства» капитана «чистильщиков» Бура, Ход и его «кукла» оказались в канализационных туннелях под Санимом. Пройдя под землей два лага, они оказались у наполовину утопленной в нечистотах решетки с железными прутьями в толщину человеческой руки. Эта конструкция надежно преграждала путь желающим нелегально покинуть город или войти в него.

С другой стороны их уже ждали Кривой, Силк и Керн.

Новые подчиненные пока скептически относились к своему нанимателю. Они считали его человеком мягкотелым, а его одержимость идеей о равенстве между крестьянином и графом перед общими правилами лишь вызывала у них усмешку.

По пути в Саним, на ночных привалах, они беззлобно подшучивали над «куклой» задавая ему разные вопросы. Здоровяк силился понять, чего хотят от него новые попутчики, при этом, смешно тараща глаза, и эти потуги вызывали искренний смех у бывших охранников караванов, волей судьбы переквалифицировавшихся вновь в наемники.

Ход не вмешивался. Желания заступится за «куклу» не было: стоило только вспомнить, кем был этот здоровяк в прошлой жизни.

Он смотрел на этих, в общем-то, не злобных ребят и думал о погибших Карде, Клариссе и Гансе: «Я втягиваю их в то, к чему они явно не готовы. Но без людей — никак. Они не воспринимают все серьезно, и „куклу“ мою всерьез не воспринимают. А ведь один щелчок пальцем и этот потешный здоровяк превратится в кровавого мясника, который не оставит им шансов».

Легкое пренебрежение нанимателем проявилось и сейчас, даже не в словах, а интонациях:

— Ну что господин маг. Как вы хотите переправиться на нашу сторону? — спросил Керн.

Ход бросил быстрый взгляд на Буру: старший в отряде явно больше не разделял скепсис своих собратьев по оружию. За три дня, что они вместе провели в Саниме, Бура осознал, что их наниматель человек жесткий, временами беспощадный, и отнюдь не склонен витать в облаках, когда ставит перед собой задачи. Скажи ему кто еще несколько дней назад, что можно втроем похитить целого «капитана» отряда убийц Тайной стражи, да так, что его никто не будет искать, он бы в жизнь в это ни поверил. И, тем не менее, это так: вон висит на плече у здоровяка как тряпичная кукла.

— Я знаю два способа сделать это. Воспользуемся более простым, но трудоемким — ответил Ход, подходя почти к самому краю этой зловонной реки.

Некоторое время маг внимательно рассматривал ее, потом, что-то про себя решив, хмыкнул. Через пару секунд наемники увидели, как жижа отхлынула от решетки локтей на десять с обеих сторон, обнажая слизкое дно, при этом «уровень» речки незначительно поднялся. Однако нечистоты стали вновь просачиваться на освободившийся участок с самых краев канала — у бортиков. Маг недовольно хмыкнул во второй раз и взял еще одну попытку — больше протечек не было. Ход спрыгнул на дно канала. Одновременно удерживая зловонную жижу с обеих сторон он стал магически «резать» железный прут практически у самого дна. Процесс давался одаренному нелегко: капли пота выступили у него на лбу, а лицо выражало крайнюю степень напряжения. После первого «пропила» последовала очередь соседнего прута. Потом маг посмотрел на верхнюю часть бортиков, прикинул что-то, и стал резать те же пруты, но на локоть выше. Через несколько минут Ход стал обладателем двух железных чушек, а решетка потеряла целостность и перестала быть препятствием.

— Так, все — вниз. Спускаемся у самой решетки. С той стороны — тоже: сейчас будете принимать нашу «добычу».

Сначала перетащили бесчувственное тело капитана. За ним последовал Ход, потом Бура. Когда в образовавшееся отверстие полез здоровяк, Ход забеспокоился. Было видно, как эта туша с трудом преодолевает препятствие. Однако, две минуты мучений, и «бревно» с изодранной одеждой оказывается по другую сторону решетки.

Процесс возврата чушек на место, прошел не так гладко: места «сварки» были видны невооруженным глазом.

Увидев недовольное выражение лица Хода, Кривой сказал:

— Дерьмо все затопит — эту часть все равно не будет видно.