Дороги любви

© Коваленко В.В., 2020

© DepositPhotos.com / luckybusiness, обложка, 2019

© Книжный Клуб «Клуб Семейного Досуга», издание на русском языке, 2020

© Книжный Клуб «Клуб Семейного Досуга», художественное оформление, 2020

Новогодний фейерверк

Анжелика Викторовна, строгая деловая женщина, работающая в городской администрации, невесело смотрела в окно. Собственно говоря, видеть там было особенно нечего. Двор как двор, с самовольно возведенными гаражами, машинами и снующими туда-сюда людьми. Сегодня движение во дворе было по-праздничному бойким. Оно и понятно – через несколько часов пробьет полночь и наступит Новый год. А ей, Лике, завтра ровно в шесть вечера стукнет сорок лет. Подумать только! И куда жизнь ушла?

Во дворе не стихала суета. Люди так любят этот праздник и становятся на удивление деятельными в его преддверии. Даже самые ленивые проявляют активность. Анжелика усмехнулась – вот только она что-то из общей суеты выпадает. Сегодня ей ничего не хочется делать, хотя раньше она тоже в такие вот предпраздничные хлопоты включалась с энтузиазмом. Стареет, наверное. Она вздохнула и ненадолго отошла от окна. Нужно было проверить, готово ли сложное овощное рагу, которое она надумала сделать к праздничному столу как основное блюдо. Рецепт был новый, еще не апробированный, и что получится на выходе, пока неясно. Но и судить будет, кроме нее, некому, а она постарается быть снисходительной к своему новому кулинарному творению.

Вернулась к окну скоро. Уже давно стемнело, и ребятню загнали домой. Но суеты во дворе не поубавилось. И в дальнем конце его просторной территории, на пригорке за гаражами уже маячили мужские фигуры – кто-то готовился запускать фейерверк.

Это зрелище почему-то всегда привлекало внимание женщины и очень ей нравилось. Она готова была часами смотреть на яркие букеты разноцветных огоньков, вздымающиеся в темное небо. И никогда это зрелище не надоедало ей. И ее ни капельки не раздражали громкие звуки залпов, сопровождающие это волшебное действо.

Вот ее соседка по тамбуру, Ираида Максимовна, всегда недовольно ворчала по этому поводу и загодя готовила беруши. Она жаловалась, что после этой праздничной канонады у нее болит голова, стоит звон в ушах и всю ночь мельтешат огоньки перед глазами. Но, честно говоря, Лика ее не понимала. Никто ведь не тянул ее силой к окну. В ее большой трехкомнатной квартире вполне можно уйти в гостиную, окна которой выходят на другую сторону, и плотно закрыть за собой дверь. И громкость звука заметно поубавится.

Однако соседка упорно торчала в кухне, без конца выглядывая в окно, и без умолку ворчала. И машин во дворе много, и люди без конца снуют, и от детворы покоя нет – все визжат, съезжая с горки на этих своих тарелках. Безобразие какое-то! Форменное безобразие!

Вначале, переехав на эту квартиру, Лика попыталась завязать добрососедские отношения со старой одинокой женщиной. Однако быстро поняла, что из этих намерений ничего хорошего не выйдет. Ираида Максимовна принадлежала к той категории людей, которые всегда и всем недовольны.

Похоронив мужа, небольшого, но устойчиво стоявшего на ногах начальника, она осталась жить одна в трех комнатах, которые были ей, по сути, вовсе ни к чему. Платил за эту квартиру ее сын, он же каждую неделю затаривал матери холодильник под завязку и еще время от времени привозил помощницу, которая старательно наводила порядок в запущенной квартире. Слов нет, старой женщине делать генеральную уборку было уже не под силу. Но зачем ей одной такие хоромы, Лика понять не могла. «Я не в силах покинуть квартиру, где витает дух моего дорогого Николашеньки», – заявила ей соседка на заре их знакомства. И все время плакалась, что с такой пенсией, как у нее, остается только сложить руки на груди и умереть. Одним словом, добрососедских отношений не получилось.

А вот Лика фейерверки любила всегда, с самого детства. Но особенно дороги они стали ей после той зимы в девятом классе, когда Тош под вспышки и шум яркого зрелища впервые поцеловал ее. Это было так трепетно, так сладко! И навсегда ассоциировалось в ее сознании с грохотом и яркими всплесками разноцветных огней.

Тош был первой любовью в ее жизни. И единственной. Больше ей такого счастья не досталось. А с Тошем их безжалостно развела судьба. Так уж вышло. И горевать по этому поводу уже поздно. Все слезы, какие только были, давно выплаканы, и приходится жить дальше, держать себя в ежовых рукавицах, чтобы хоть со стороны выглядеть достойно.

На работе ее считают сухарем, женщиной, которой неведомы простые человеческие чувства. Деловая, подтянутая, строгая, застегнутая на все пуговицы. Стерва, одним словом. И сблизиться с ней не сделала попытки ни одна из новых сотрудниц. А Лика тогда пришла на это место работы после очередной, третьей потери в жизни. И просто не могла говорить о своей ране, еще свежей, кровоточащей.

Вникать в ее обстоятельства никому из работающих рядом женщин и в голову не приходило. Тем более что она была начальницей. Маленькой, незначительной, но все же начальницей. Гораздо проще было с ходу признать ее сухарем и стервой.

Лика без возражений приняла эту роль, потому что на первых порах ее это вполне устраивало. А потом она просто привыкла и посчитала, что так, пожалуй, лучше всего. Плакаться кому-то в жилетку было не в ее характере. Единственная близкая подруга, с которой можно было поговорить по душам, давно укатила за рубеж. А эсэмэсками да имейлами много не расскажешь. Родных у нее не было давно. Родители погибли, когда она еще только пошла в школу. А воспитывающая ее тетка рада была избавиться от лишней обузы и не могла дождаться, когда племянница повзрослеет и выскочит замуж.

А потому Анжелика Викторовна, строгая деловая женщина тридцати девяти лет, привыкла идти по жизни без всякой поддержки. Ей даже казалось, что так лучше. И не нужен ей никто рядом. И пусть. Только иногда, в такие вот минуты, когда в небо взлетают роскошные букеты огненных цветов, в душе просыпается тоска по чему-то большому и светлому, по окутывающему негой теплу, по любви, вкус которой не забылся несмотря на толстый слой обстоятельств, которым покрылся ее жизненный путь. Нет, не забылся и оставался в памяти таким же ярким, как и много лет назад.

Самые яркие, самые счастливые для Лики воспоминания были связаны с Тошем. Антон и Анжелика были для всех в школе – и учеников, и учителей – образцом красивой, верной любви, своего рода Ромео и Джульеттой нового времени без отягчающих шекспировских страстей. «Тош и Лика» – так называли их все в школе и были непоколебимо уверены, что эти двое непременно пойдут по жизни вместе и будут счастливы.

Но все получилось совсем не так, как думалось. Хотя и Тош, и Лика не сомневались в своем будущем и уже строили планы.

Вскоре после шумного и веселого выпускного вечера Антон получил официальный вызов на собеседование в некое учреждение, казавшееся таинственным и даже пугающим. У Лики эта безобидная на вид бумажка вызвала настоящий страх. Правда, и Антон побледнел, увидев ее.

– Ты ведь пойдешь туда, Тош, да? – спросила девушка, почувствовав, как ее губы почему-то стали непослушными.

В глазах любимого появилось новое для нее выражение – растерянность.

– Я должен, Лика, и, конечно, пойду, – ответил он глухим голосом.

В назначенный день Лика проводила любимого до таинственного учреждения, и они долго не могли расстаться, устроившись в скверике неподалеку, где отыскали уединенную лавочку. Губы девушки распухли от поцелуев, глаза были полны слез.

– Мне почему-то очень страшно отпускать тебя туда, Тош, – жалобно проговорила она.

– Не нужно бояться, глупышка, – успокаивал ее юноша, – я только поговорю с ними и вернусь к тебе. Ты подожди меня.

– Конечно, Тош, я с места не сдвинусь, пока ты не вернешься.

Антон наконец встал и собрался уходить.

– Поцелуй меня еще раз, любимый. – Голос девушки дрожал и срывался.

Тош откликнулся с энтузиазмом, и они снова слились в поцелуе, который соединял не только губы, но и души.

Потом Лика проводила любимого тоскливым взглядом и принялась ждать. Ждала долго, до темноты. Но Антон так и не появился. Лика с надеждой ожидала хоть какой-нибудь весточки от него. Ведь не может же человек вот так, среди бела дня, исчезнуть насовсем. Оказалось, что может. Антон на ее глазах вошел в дверь этого таинственного учреждения и как в воду канул.

Ближе к концу лета девушка решилась наведаться к его родителям. Разве может быть такое, чтобы и они ничего не знали о сыне? Нельзя сказать, что отношения с семьей Антона у нее были теплыми. И отец, и мать юноши вообще были на удивление нелюдимыми, хотя всегда безупречно вежливыми. Но и здесь ее ожидало разочарование. Она узнала, что семья ее любимого спешно покинула город, сменив место жительства и не оставив нового адреса никому из знакомых и соседей.

Перед Ликой встала непробиваемая стена. Она ничего не могла узнать о человеке, которого любила больше всех на свете. Совсем ничего. Даже пыталась прорваться в то таинственное учреждение, но дальше проходной ее не пропустили. Оставалось только ждать.

Анжелика ждала. Три долгих года длилось это тягостное ожидание, но ничего не изменилось. От Антона по-прежнему не было ни слова. И она поняла, что ждать дальше бесполезно. Ее любовь уже никогда не вернется к ней. И надо как-то строить свою жизнь. Тем более что вырастившая ее тетка уже не скрывала своего неудовольствия: повзрослевшая племянница была откровенно лишней в ее доме.

С Николаем Лика встретилась случайно. Он как-то помог ей донести до подъезда тяжеленную сумку, потом вроде бы случайно встретил ее пару раз на улице, а там и со знакомством подступил.

Это и неудивительно. Лика была очень милой девушкой. Красавицей ее было не назвать, но красота ведь вообще понятие очень сложное, довольно строгое и не всегда сочетается с человеческой привлекательностью. Но Лика, несомненно, выделялась из толпы и притягивала взгляд. В этой девушке была какая-то теплота, в лучах которой хотелось согреться.

В общем, Николай стал ухаживать за ней. Познакомился с теткой и произвел на нее самое благоприятное впечатление.

– Хороший парень, хозяйственный, – вынесла та свой вердикт. – И ты будешь последней дурой, если упустишь его. И жилье у него есть.

Ликина тетка была очень практичной женщиной.

Спорить с теткой не приходилось. Николай действительно был приятным молодым мужчиной с покладистым характером. И жилье у него было, здесь же, по соседству. Не бог весть что, но все же. Правда, когда он впервые поцеловал Лику, соприкоснулись только губы. И это были чужие губы, не те, родные и теплые, к которым хотелось прижаться как можно крепче, ощутив полное слияние двух человеческих существ в одно. В первый момент девушка даже хотела отстраниться, но вовремя себя пересилила. Те губы, которые она так хорошо помнила, остались в прошлом, и возврата к ним нет.

Лика улыбнулась поклоннику и сказала ему что-то милое. Николай просиял. Он был непоколебимо уверен в своем мужском обаянии и пользовался им со знанием дела.

Вскоре Николай сделал Лике предложение. Сделал по всем правилам. Пришел в дом к тетке с букетом цветов, коробкой конфет и бутылкой шампанского и торжественно попросил у нее руки племянницы. Тетка расплылась в довольной улыбке. Лика молчала. Но от нее и не требовалось никаких слов. Все решилось само собой.

Через два месяца для нее прозвучал марш Мендельсона – и началась новая семейная жизнь. Лика была девушкой хозяйственной. Как считала сама тетка, племянницу она воспитала правильно. Ведь что требуется от женщины? Она должна быть отличной хозяйкой, женой и матерью. Работа, если приходится работать, остается на втором плане. Ну а всякие там гулянки, кино и книжки – это от лукавого, это никому не нужно. Дом – вот главное для женщины. За всю свою жизнь тетка не прочла ни одной книги, за исключением учебников в школе, и считала, что это нормально. Известного выражения «Мой дом – моя крепость» она слыхом не слыхивала, но тем не менее истово исповедовала эту философию.

Николая такая жена устраивала вполне. Тихая, спокойная, бесконфликтная. В квартире всегда чисто, хорошо пахнет. На столе, когда бы он ни вернулся с работы, ожидает горячая вкусная еда, а в постели – теплое податливое женское тело. Не жизнь – лафа, думал он. А если захочется разнообразия, никто ведь и не возбраняет, лишь бы все было без шума.

Лика же жила как во сне. Новые для нее обязанности жены и хозяйки дома забирали много сил и времени. Но душа ее молчала. Она, казалось, впала в спячку, съежилась и даже как будто стала меньше в своем ожидании. Чего? Этого Лика и сама не знала, просто так чувствовала. Душа не откликалась не только тогда, когда муж целовал и ласкал ее, но даже в моменты слияния двух тел в одно. Сливались только губы и тела. Души Николая она не ощущала никогда и в его объятиях не воспаряла к небесам, как бывало раньше, когда ее обнимали руки Тоша. А ведь тогда были только поцелуи, не больше того. И теперь она лишь могла представлять себе, каким роскошным фейерверком ярких эмоций стала бы для нее близость с мужчиной, которого она любила больше жизни. Но не дано…

Однако предаваться подобным размышлениям Лике пришлось не слишком долго. Наступившая, как ей и положено, беременность перевела ее чувства и ощущения в новое русло. Будущий ребенок целиком завладел всеми ее помыслами, и душа, кажется, тоже ожила. Лика необыкновенно расцвела, глаза ее сияли, словно звезды. Николай только диву давался: ты смотри, что сделали с бабой его столь приятные труды! Все-таки он отличный жеребец. И мужчина принялся искать новые объекты для удовлетворения своих мужских потребностей.

Лика не возражала. Не так и нужен ей был сейчас муж с его страстью. Не до него теперь. И она оставляла без внимания чужие запахи на его теле, когда они ложились в общую супружескую постель. Их, кстати, она и раньше иногда отлавливала. Но не горевать же из-за этого.

Беременность протекала не совсем гладко, случалось и поволноваться. Но в целом все обошлось благополучно. И в положенный срок в молодой семье появился на свет мальчик. Его назвали Олежкой, и весь мир Лики закрутился отныне вокруг него.

Когда молодая женщина в достаточной мере восстановилась после родов, интимные отношения с мужем возобновились. Однако в них ровным счетом ничего не изменилось. За исключением того, что наученная медиками Лика стала защищать себя от новой беременности. Второй раз вынести это все ей было бы не под силу. И потом, Олежка ведь стал центром ее вселенной, так что все ее внимание доставалось ему, только ему, такому маленькому, тепленькому и родному. А Николай и не подумал отягощать себя заботами о безопасности жены. Подумаешь! Это бабское дело. Не захочет рожать – аборт сделает. А ему свобода в постели нужна, удовольствие по полной программе.

Шло время. Ребенок подрастал, декретный отпуск подходил к концу. Олежку устроили в детский садик, Лика вышла на работу. Жизнь вошла в новую колею.

Николай особого внимания семейным делам не уделял. Он считал, что делает и так достаточно много, зарабатывая деньги на жизнь. Правда, и себя не забывал, поэтому на собственные нужды и развлечения деньги у него находились всегда. Но ведь и семья не бедствовала. А что еще требовать от мужчины?

В этих новых обстоятельствах Лику приятно удивила, даже поразила тетка. Несмотря на обсевших ее родных внуков, она находила время прийти племяннице на помощь в особо трудную минуту, когда малыш болел или когда валилась с ног сама Лика. Оказалось, что не таким уж черствым человеком была ее тетка. Просто жизнь, никогда ее не баловавшая, суровости научила.

Олежка готовился уже идти в школу, когда однажды вечером, в самом конце весны, Николай затеял с женой серьезный разговор.

– Ты знаешь, дорогуша, – начал он, – некоторые мои друзья уехали за рубеж и неплохо там устроились. Очень даже неплохо.

Он взглянул на жену. Она подняла на него глаза, в которых сквозило непривычное волнение.

– Но не собираешься же ты…

– Собираюсь, – перебил ее муж, – и очень скоро. Думаю, через пару недель уеду.

– Но мы совсем не готовы к такому переезду, – растерянно проговорила Лика.

– Вам и не нужно, – твердо поставил точку муж. – Я еду один.

– И надолго? – Женщина все еще не могла прийти в себя.

– Насовсем, милая моя. Насовсем.

Лика ошарашенно смотрела на него, не в силах взять в толк, что же это такое происходит.

– И еще одно, дорогая моя… – Его глаза невольно забегали, но мужчина все-таки закончил фразу: – Я должен быть для этой поездки холостым. Поэтому быстренько оформляем развод и разбегаемся.

Лика ахнула. Такого поворота событий она не ожидала.

– Но нас не разведут, у нас ребенок, – неуверенно произнесла женщина.

Николай снисходительно посмотрел на нее.

– Уже развели, дорогуша. – Слова падали, как каменные глыбы с горы. – Документ я вручу тебе на днях. – Он еще раз взглянул на бывшую жену и торопливо добавил: – Только не вздумай рыдать, я этого не терплю. И потом, я ведь оставляю тебе квартиру. И, может быть, денег смогу подбрасывать иногда.

Последние слова он произнес очень неуверенно.

Говорить больше было не о чем. Лика давно поняла, что Николай – человек изворотливый и далеко не простак. Он все хорошо продумал, тщательно подготовил, нашел необходимые лазейки. И вот теперь ловко выскальзывает из лона семьи, оставляя их с сыном одних.

Плакать она не стала. Но было нестерпимо обидно, что позволила вот так просто обвести себя вокруг пальца. Семейная жизнь, такая надежная поначалу, жестоко обманула ее.

В самом конце мая Николай уехал. Прощание было сухим, как будто два малознакомых человека, расходясь, пожелали друг другу всего хорошего.

У Лики начался новый период жизни.

Новая жизнь ударила по Лике первым делом безденежьем. Как многие замужние женщины, она работала больше для порядка – ради стажа и будущей пенсии. И не так важно, сколько платят, лишь бы поближе к дому и поменьше работы. Львиную долю дохода все равно приносит в дом муж. А теперь эта доля уплыла куда-то за рубеж, и Лика даже не знала толком куда. А хоть бы и знала, ничего уже изменить нельзя.

Оказалось, что ее мизерной зарплаты катастрофически не хватает на жизнь. Да, работа была не такой уж трудной, чтобы падать к вечеру с ног от усталости, но деньги… Где брать деньги? Попыталась найти кое-какую подработку, но и здесь вышла осечка – работа такая, что валит с ног, а денег – чуть. Бездна отчаяния разверзлась перед молодой женщиной, и она готова была уже рухнуть в нее.

Спас ее тогда Иван Гаврилович, их завхоз.

– Что-то ты совсем с лица спала, Анжелика Викторовна. Или случилось что, а? – поинтересовался он как-то вечером, в конце рабочего дня.

Этот пожилой, но достаточно крепкий мужчина не раз бросал на молодую сотрудницу заинтересованные взгляды. Но Лику взгляды не волновали. Сейчас же в глазах его она увидела сочувствие. И не удержалась.

– Случилось, Иван Гаврилович, еще летом случилось, – вздохнула горько.

На дворе уже стояла поздняя осень, холодная и дождливая.

И Лика все как на духу рассказала этому человеку, который проявил интерес и сочувствие к ее жизни.

– Скверно, – заключил он, выслушав ее исповедь, – очень скверно все у тебя вышло. Я слышал о таком. Теперь ты этого гада никак не достанешь. Ловко он тебя облапошил.

Мужчина подумал немного, посомневался, потом выложил то, что было у него на уме:

– Ты давно нравишься мне, Анжелика Викторовна. Как женщина нравишься. В общем, хочу я тебя, что уж скрывать.

Он замахал руками, поймав ее перепуганный взгляд.

– Нет-нет, я нормальный мужик, поверь, без всяких там извращений. Просто в возрасте уже. Но иногда и мне тряхнуть стариной хочется.

Он с сомнением посмотрел на молодую женщину, которая стояла перед ним красная как рак и не решалась поднять глаза от пола.

– Да не смущайся ты так, девочка, – проговорил он с усмешкой, – это жизнь, ее надо принимать такой, какая она есть. Глянь-ка на меня.

Лика несмело подняла глаза.

– Или я урод какой? Или чудище заморское? – спросил Иван Гаврилович.

Она только отрицательно помотала головой. Он не был ни уродом, ни чудищем. Обыкновенный мужчина, только пожилой.

– Так вот, если ты меня время от времени потешишь своим телом, я стану давать тебе каждый раз вот это.

Он поковырялся в своем бумажнике и вытащил из него крупную купю…