Дороги в ад

Раскаяние

Теперь, когда все было сделано, он хотел бы вернуть все назад. Теперь, когда выброс адреналина иссяк, он больше не действовал сгоряча, он хотел повернуть время вспять и выбрать другой курс действий.

Конечно, это было невозможно.

Не было кнопки "Отменить" для кровавого убийства.

Забрызганный кровью топор выскользнул из онемевших пальцев Джека Рота и по плавной дуге упал на твердый, деревянный пол, куда с выразительным стуком и вонзилось острое лезвие.

Джек был один в комнате.

Теперь.

Остальные человеческие существа в этой комнате недавно перестали дышать. А мертвые не могли составить компанию. Джек не знал имени парня, но он узнал его в кофейне ниже по улице - “Мондо Ява” - где тот работал кассиром. Лорин, ныне покойная невеста Джека, всегда восторгалась их “латте”. Визиты в “Мондо Яву” были давно установившейся частью ее повседневной жизни.

Теперь, конечно, Джек знал, что привлекательность была не только в кофе.

Влечение, он понимал. Это было то, что можно простить. Моногамия не делает человека слепым. Здесь было место для доброго, чисто эстетического отношения к противоположному полу. Но сделать еще один шаг навстречу влечению и предать веру в серьезные отношения - для него было просто недопустимо.

Однако.

Возможно, он слишком остро отреагировал.

Если бы все шло в соответствии с первоначальным планом на этот вечер, он не стоял бы сейчас посреди комнаты-склепа с кровью на своей красивой одежде. Он собирался провести выходные в другом городе по делам, но добрался только до зала ожидания аэропорта. Люк Риггинс, старший вице-президент компании, позвонил Джеку на мобильный и сообщил, что запланированная серия встреч отменена. Джек, которому не очень-то нравилось проводить еще один деловой уик-энд вдали от Лорин, решил не звонить ей.

Он хотел купить букет роз и сделать возвращение романтическим и неожиданным.

Она, несомненно была удивлена.

"Удивление" было мягким словом для того, что почувствовал Джек, увидев полураздетых Лорин и парня из кофейни, извивающихся на диване. Она лежала на спине, а парень стоял на коленях между ее ног и возился с застежками лифчика. Когда Джек открыл дверь их квартиры в пентхаусе, полуголый парень завопил, как женщина, схватил его за рубашку и начал бормотать извинения, направляясь к двери.

Но “донжуан” так и не добрался до двери.

Джек свалил его на пол одним ударом в горло. Лорин открыла рот, чтобы закричать, но он так же быстро успокоил и ее. Потом он пошел на кухню за топором.

А теперь Лорин и мистер Ява лежали мертвые на полу.

По частям.

Голова Лорин покоилась в цветочном горшке на кофейном столике.

Мистер Ява был посмертно кастрирован.

И Джек почувствовал себя плохо.

Очень, очень плохо.

Совсем не так, как он чувствовал себя в разгар этой кровавой бойни. В том, что произошло не было никакого мыслительного процесса, никакого сознательного решения убивать и калечить. Он действовал, основываясь на грубом инстинкте, слепая ярость поглощала его, когда он резал их плоть и барахтался в крови. Животный примитивизм этого акта повлиял на него по-другому, вызвав возбуждение, которое только сейчас начало угасать.

Но теперь его трясло. У него стучали зубы, и его лихорадило, как человека, заболевшего гриппом. Пот струился из его пор, приклеивая накрахмаленную, белую рубашку к спине и подмышкам. Он закашлялся и ослабил галстук, чтобы перевести дух. Глядя на разбросанные части тела своей мертвой возлюбленной, он понял, что перешел важную черту - от человека к монстру.

Оцепенение сменилось рыданиями и слезами.

Он снял галстук и рубашку и закрыл лицо руками.

- Господи, прости меня.

Но Джек на самом деле не был религиозным человеком. Умолять Христа теперь было жалкой шуткой. Как можно получить прощение за его ужасные поступки? Он чувствовал себя отвратительно, как будто что-то мерзкое вытираешь со своего ботинка. Свежее собачье дерьмо. Воспоминание об эрекции, которой он щеголял, отрубая конечности Лорин, вызывало у него стыд.

Джек всегда считал себя нравственным человеком, хорошим человеком. Он делал все возможное, чтобы жить правильно и относиться к другим с уважением и добротой. Он даже никогда не поднимал руку на женщину. Господи Иисусе, он же каждый год жертвовал деньги на приюты для женщин, пострадавших от побоев! Поэтому он не мог понять, почему так легко поддался убийственной ярости. Может быть, ударить парня один раз было бы допустимо. Это было то, что парни хотели делать, когда сталкивались с подобной ситуацией.

Но чтобы убить его?

Убить Лорин?

Чтобы порубить их?

Это не были действия здравомыслящего человека.

Как ему жить с этим?

Ну...

Ответ на этот вопрос, по крайней мере, прост.

Он не cможет с этим жить.

Он снова подумал о своем желании вернуть все назад. Казалось несправедливым, что несколько минут бездумного насилия могут так безвозвратно все изменить. Он должен быть в состоянии обратить вспять это безумие. Стереть весь прискорбный эпизод из банка памяти. Вспоминая свою мысль о том, что в жизни нет кнопки "Отменить", он теперь думал, что более желательным вариантом была бы кнопка "Сброс", как в системах видеоигр - вы использовали ее, когда вам не нравилось, как шла игра и хотели начать сначала.

Если Бог существует, - подумал он, - то Он должен вступить в проклятую цифровую эпоху.

Ну же, Господи, даруй человечеству чудо святой кнопки “Cброса”!

От горя Джек захлебнулся смехом.

Я схожу с ума, - подумал он, - да, схожу с ума, ша-ла-ла-ла-ла.

- Ты не безумен, Джек.

Джек вздрогнул от звука другого голоса в комнате.

- Ладно, может быть тут ты немного и слетел с катушек, но ты не сумасшедший.

Голос раздался у него за спиной.

Джек резко обернулся и ахнул при виде нелепо ухмыляющегося громилы в кожаной куртке, прислонившегося к стене. Лохматые волосы смуглого мужчины были сальными и казалось, что его пятичасовая щетина вечна. На нем были ботинки, выцветшие джинсы и футболка с изображением пивной бутылки и надписью: “Спасительный Эль”. Над бутылкой трепетал логотип в виде нимба и крыльев.

Несмотря на чувство вины, Джек все же запаниковал при виде свидетеля своего преступления. Кончик его правой ноги коснулся вонзившегося в пол топора. Негодование затопило его, подавляя чувство вины и раскаяния. Этот человек был незваным гостем в его доме! Он нарушил частную жизнь Джека. Он был угрозой, явной и настоящей опасностью.

Джек опустился на колени и вырвал топор из пола.

Громила хмыкнул:

- Тебе действительно не нужно этого делать, Джек.

Джек зарычал и прыгнул на незваного гостя. Мужчина просто продолжал улыбаться, когда Джек набросился на него, и даже не вздрогнул, когда лезвие топора ударило его в плечо.

Джек выдернул лезвие и снова взмахнул им, на этот раз вонзив его в грязную шею ублюдка. Силы удара было почти достаточно, чтобы полностью обезглавить незнакомца. Джек вытащил лезвие и закончил работу еще одним взмахом.

Голова мужчины слетела с плеч.

И он поймал ее в свои протянутые руки.

- У тебя серьезные проблемы с управлением гневом, Джек, - сказала голова, пристально глядя на него снизу-вверх.

Джек закричал и выбежал из комнаты.

Он вбежал в спальню, которую столько месяцев делил с Лорин, и забаррикадировал дверь, придвинув к ней комод. Затем он отступил назад и стоял, уставившись на заблокированную дверь, тяжело дыша и пыхтя. Затем он проклял себя за то, что вел себя как гребаный идиот. Он совершил ту же ошибку, что и дурочки-пустышки во всех тупых фильмах про расчлененку, когда-либо созданных. Он заперся в другой комнате своего дома вместо того, чтобы сбежать из этого проклятого места.

Джек обхватил голову руками и пронзительно закричал.

- Отрубленные... головы... не... ГОВОРЯТ!!!

Конечно же, нет. И Джек отбросил мысль о том, что он действительно видел, как это случилось. Это было лишь дополнительным подтверждением того, что он пережил психотический срыв. Что-то в нем сломалось, когда он столкнулся с визуальным доказательством неверности Лорен, важнейшей составляющей его души, которая была просто непоправимо сломлена.

Мне нужно покончить с собой, - подумал он.

Я не могу так жить.

Он услышал за спиной чей-то вздох.

- Джек, если ты убьешь себя, то сгоришь в геенне огненной. А ты этого не хочешь, поверь мне. Но, таковы правила, приятель.

Джек остался там, где был.

Зачем утруждать себя противостоянием с упрямой галлюцинацией?

- Тебя... здесь… нет. Ты… не… существуешь.

- Джек, посмотри на меня.

Теперь в голосе незваного гостя звучала сталь. Веселое настроение исчезло. Джек чувствовал себя беспомощным и вынужденным подчиниться.

Он с трудом сглотнул и обернулся.

Незнакомец сидел на краю кровати. Он бережно держал голову в руках. Суровое выражение его лица заставило Джека содрогнуться. Это, должно быть, была абсурдная картина: все еще живая, чувствующая, обезглавленная голова и все еще подвижное безголовое тело.

Но, Джеку было не до смеха.

Он отбросил свою память назад на несколько мгновений. Он увидел, как лезвие топора снова вошло в шею незнакомца. Потом во второй раз. И еще он помнил отсутствие хлынувшей крови. Там вообще не было никакой крови.

Джек прочистил горло и сказал:

- Что ты такое?

Суровое выражение лица растаяло, уступив место усмешке. Руки подняли голову на прежнее место между плечами трупа, опустили ее вниз и рывком поставили на место. Послышалось тихое ворчание, и незнакомец поморщился. Руки отделились от головы, и голова осталась на месте.

Она выглядела равномерно восстановленной, кожа была безупречной и целой.

Незнакомец издал возглас облегчения.

- Аааааx! Гораздо лучше.

Джек проглотил еще один комок в горле.

Его снова начало мутить.

Незнакомец энергично потер руки, затем хлопнул в ладоши, как коммивояжер, собирающийся сделать деловое предложение.

- Итак, Джек, тебе нужна какая-то личная информация?

Чувствуя себя Алисой, падающей сквозь дыру, Джек кивнул.

Незнакомец ухмыльнулся:

- Джек, я - твой ангел-хранитель.

Джек пробормотал:

- Неужели.

- Да, - ухмылка сменилась более серьезным выражением лица. - Послушай, я понимаю, что ты настроен скептически. Ангелы-хранители не появляются каждый день, иначе вы бы об этом услышали, верно? Нас можно увидеть только в старых фильмах, правильно? Неправильно. Дело в том, что не у всех есть ангел-хранитель. Это своего рода духовная награда, Джек. Если вы совершили что-то действительно экстраординарное в прошлой жизни, то нам поручат присматривать за вашей душой.

Джек нахмурился.

- Да? Так что же я сделал, чтобы стать особенным?

Ангел улыбнулся и покачал головой.

- Я мало что могу тебе сказать, Джек. Это просто запрещено. Ты совершил нечто великое в прошлой жизни, поистине выдающийся, самоотверженный, героический поступок. И по ходу дела ты умер.

Джеку понравилось, как это звучит. Думать о себе как о герое, а не как о маньяке-убийце было бесконечно приятнее для души.

- Я был на войне, да?

Произнеся это вслух, Джек понял, что это правда.

Ни одно скрытое воспоминание из его предыдущей жизни не проступило сквозь туман прошлого, но он чувствовал истину этого утверждения всем своим нутром. Это был непреложный факт. Где-то на другой стороне земли, в другом теле, он умер на поле боя.

Благородная, почетная смерть.

Его глаза наполнились слезами.

Ангел пожал плечами.

- Я не могу ни подтвердить, ни опровергнуть это, Джеки, дружище. Я не могу сказать тебе ничего, кроме того, что уже сказал. То есть, на эту тему. Я здесь, чтобы сделать тебе предложение, мой друг.

Он направился к Джеку.

У Джека задрожали колени.

Ангел положил руки на плечи Джека и сочувственно посмотрел на него.

- Джек, я собираюсь предложить тебе небесный освободительный билет от тюрьмы. У тебя есть выбор. Поступай, как пожелаешь. Ты можешь изменить то, что произошло. Ты можешь это отменить. Или...- oн на мгновение отвернулся, по-видимому, колеблясь. Его пристальный взгляд вернулся к Джеку. - Или ты можешь сказать “нет” - и тотчас же предстать перед Божьим судом.

Джек сглотнул комок в горле.

- Что, и отправиться в ад?

Ангел пожал плечами.

- Это не мне решать, Джек. Ты можешь просить у Бога прощения, но только от Него зависит, дарует ли Он его. И я не могу сказать тебе, что он сделает, потому что я, честно, не знаю.

- Значит, мой выбор очевиден - пробормотал Джек.

Ангел приподнял бровь.

- И…?

Джек рассмеялся.

- А разве не очевиднo? Я могу все исправить. Лорин и этот говнюк из кофейни смогут снова жить, - неуверенная улыбка тронула уголки его губ, когда он подумал о возможных вариантах. - И я смогу искупить это, живя лучшей жизнью, образцовой жизнью. Я буду делать добрые дела и сделаю все, что в моих силах, чтобы этот мир стал лучше.

Глаза ангела прищурились, и он шмыгнул носом.

- Это прекрасно, приятель.

Легкая насмешка.

Джек закатил глаза.

- Я говорю серьезно.

Шутливость постепенно исчезла из глаз ангела.

- Я это знаю, Джек. И я уважаю тебя за это. Поэтому я собираюсь сделать эту вещь для тебя. Я надеюсь, что ты лучше воспользуешься своим вторым шансом, мой друг. Однако предупреждаю - тебе будут причинять страдания воспоминания о том, что ты сделал. Отмена этого поступка не освободит твою совесть от этого бремени. Это будет преследовать тебя, - oн вздохнул. - Я дам тебе один совет - не высовывайся и будь начеку.

Джек нахмурился.

Слова казались знакомыми и звучными, как какой-то смутно припоминаемый фрагмент диалога из давнего фильма. На мгновение он перенесся за пределы этого времени и места, и его чувства наполнились вездесущим зловонием смерти и чихающим кашлем пулеметного огня.

Вспышка памяти прошла через наносекунду.

Как светлячок, стремительно пронесшийся в поле зрения.

Ангел отступил назад. Он улыбнулся.

- Давай сделаем это, парень. Я тут немного тороплюсь, партнер. Там есть “ Спасительный Эль” с моим именем, а я чувствую сильную жажду.

Он хлопнул в ладоши.

Сказал что-то на языке, который Джек не смог распознать.

И исчез.

Джек моргнул.

Он испытал неприятное чувство перемещения. Он стоял у дверей своей квартиры. На плече у него висела дорожная сумка, а в правой руке он держал ключ от квартиры.

Он заколебался.

Он приложил ухо к двери и прислушался.

Он услышал тяжелое дыхание.

Лорин стонала.

Значит, это правда. Не то чтобы ему уже не предоставили слишком неопровержимые доказательства. И все же его отчаянное желание было исполнено, и это сбивало с толку. Лорин была жива по другую сторону этой двери, страстно увлекаясь жеребцом из кофейни.

Джек испытал краткую вспышку своего прежнего гнева.

Он подавил его.

Он открыл ключом дверь, сделал глубокий вдох, чтобы успокоиться, и шагнул внутрь, столкнувшись лицом к лицу с ожидающими его неприятностями. Полуголый жеребец отреагировал так же, как и раньше, взвизгнув и схватив его за рубашку. Джек крепко сжал кулаки, когда бормочущий, краснеющий парень споткнулся об него.

Кулаки остались висеть по бокам.

Джек наконец выдохнул так долго сдерживаемое дыхание, подошел к дивану и сел рядом с Лорин. Лорин ничего не сказала. Она взяла свою блузку, надела ее и спокойно начала застегивать пуговицы.

- Я прощаю тебя, Лорин, - сказал Джек.

А потом она начала плакать.

Он обнял ее и прижал к себе.

После нескольких месяцев самоанализа и посещения многочисленных консультаций Джек и Лорин поженились. Джек произвел на нее впечатление, став более чувствительным мужчиной и лучшим, более внимательным любовником. Он делал добрые дела, которые обещал ангелу, жертвуя значительную часть каждой зарплаты на различные достойные цели.

В мире Джека все было хорошо.

Ну, не совсем все.

Ему снились кошмары о том, что он делал до того, как ему дали второй шанс. В основном он их не помнил, но один был настолько ярким, что казался почти реальным. В этом сне он зашел дальше, чем на самом деле. Во сне его состояние сильного возбуждения нельзя было отрицать.

Во сне он делал... вещи... невыразимые, страшные, мерзкие вещи с безруким, безногим, обезглавленным туловищем Лорин.

Джек очнулся от сна, чувствуя себя больным, едва успев добраться до ванной, чтобы выблевать свой обеденный стейк в унитаз.

К счастью, этот сон больше не повторялся.

Наяву его жизнь была наполнена радостью.

А потом однажды вечером он вышел на прогулку. Он остановился на углу улицы, чтобы достать из кармана мелочь и купить газету. Пока он отсчитывал монеты, к нему подкатил небольшой автомобиль с тонированными стеклами.

Стекло со стороны пассажира опустилось.

Смутно знакомый голос окликнул его:

- Мистер Рот!

Нахмурившись, Джек обернулся.

На какую-то долю секунды он увидел вспышку выстрела из пистолета. Затем он задохнулся, когда первая из трех пуль ударила его в грудь.

Он упал замертво на тротуар, a машина тронулась с места.

Лорин схватила трубку после первого же гудка.

Дрожь удовольствия охватила ее, когда она услышала любимый голос:

- Мы свободны, детка.

Лорин взвизгнула от восторга.

- Да! Ты это сделал? Ты правда это сделал?

Джеб Маршалл рассмеялся.

- Конечно. Ты же знаешь, я сделаю для тебя все, что угодно. Скоро ты получишь известие от полиции.

Лорин ахнула.

- Ооооx! Давай не будем говорить об этом по телефону.

Джеб снова рассмеялся.

- Заметано. Слушай, когда все закончится, мы отпразднуем наше освобождение в “Мондо Яве”. А пока, я надеюсь, ты готова расхлебывать кашу.

Лорин улыбнулась и покрутила в руках телефонный шнур, жалея, что это не волосы Джеба.

- Не беспокойся обо мне, все будет хорошо.

- Отлично. А теперь мне лучше исчезнуть. Держись там, детка. Я люблю тебя.

- Я тоже тебя люблю.

Лорин положила трубку на рычаг.

Перспектива встречи с полицией заставила ее немного нервничать, но этого было недостаточно, чтобы ослабить ее волнение; она была вне себя от чистой радости. Она была так рада, что прошла через эти месяцы мучений. Все эти глупые консультации с Джеком стоили того. Господи, подумать только, они чуть не спалились, когда Джек вернулся из аэропорта в тот раз.

Это был хороший жизненный урок.

Когда у тебя появится еще один шанс сделать все правильно, не упусти эту срань.

Лорин налила себе французский кофе, отхлебнула из дымящейся кружки и начала практиковаться изображать убитoе горем лицo вдовы.

Ⓒ Remorse by Bryan Smith, 2011

Ⓒ Перевод: Гена Крокодилов