Дорогой мести

Глава 4 Специалист по индейцам

Джонни поинтересовался:

– А чем вы занимаетесь? И с какими индейцами вам довелось встречаться?

Его собеседник сощурил один глаз, словно это помогало ему вспоминать.

– Ну, сэр, – произнес он доверительно, – вот что я вам скажу. Я был торговцем, погонщиком мулов и разведывал бизоньи стада. Ставил ловушки и сам в них попадался! – Верзила разразился высоким хриплым смехом.

– Вы попадались в ловушки?! – удивился Джонни.

Дылда махнул рукой и решил сменить тему.

– Это длинная история, – объявил он. – А вот насчет индейцев, с которыми мне приходилось сталкиваться. Ну, я знаю их вдоль и поперек, начиная от низкорослых кривоногих ассинибойнов, кончая конокрадами-команчами, черт бы подрал их грязные красные шкуры! И конечно апачи. Эти апачи такие трусливые, что им совершенно нельзя доверять!

– Я слышал о них. То есть хотел сказать, читал, – поправился Джонни Таннер. – Как бы мне хотелось узнать о них побольше!

– Самый лучший способ узнать апачей и команчей – это расспросить о них мексиканцев.

– Мексиканцев?

Гарри подмигнул.

– Апачи и команчи – это настоящая зараза в Мексике, просто болезнь.

– Не понимаю, что вы хотите сказать, – замялся Джонни.

– Поймешь, если поживешь где-нибудь к югу от Рио-Гранде, – пояснил Гарри. – Да и к северу тоже. Апачи и команчи там разносят разные болезни. Когда наступает Мексиканская Луна, пастухи заболевают перемежающейся лихорадкой, вот что я скажу.

– А что такое Мексиканская Луна? Никогда не слышал.

– Ну, это когда команчи и апачи прокладывают тропу на юг, а им светит луна.

– То есть идут по тропе войны, вы это хотели сказать?

– Я хотел сказать, что они отправляются красть лошадей и угонять скот, но, конечно, им приходится сражаться.

– Догадываюсь, они очень неплохие воины, – заметил Джонни с округлившимися глазами.

– Можешь поверить мне на слово. – На этот раз Гарри закрыл оба глаза и не открывал их, пока согласно кивал головой, чтобы Джонни убедился в искренности его последнего утверждения.

– Полагаю, они почти такие же хорошие воины, как и белые, верно? – решил удостовериться мальчик.

Маленькие глазки верзилы внезапно открылись и пристально, не мигая, уставились на мальчика, словно глаза птицы.

– Что ты хочешь этим сказать? – требовательно спросил он.

– Ну, я просто поинтересовался, уступают ли индейские воины белым.

Гарри посмотрел на небо, потом снова на Джонни.

– Понимаю, что тебя интересует. Представим, что десять тысяч индейцев стоят напротив десяти тысяч тренированных солдат в чистом поле, и кто тогда победит?

– Ну да, вроде того…

– Ну, подобного никогда не происходит. Никогда! Все дело в том, что индейцы – словно облака в небе. Иногда их много, а иногда – нет совсем. Ты начинаешь преследовать одного краснокожего, а их оказывается три десятка, и ты теряешь свою шевелюру.

– То есть они снимают скальп? – предположил мальчик, гордый своими знаниями.

– Угу. Сам знаешь, – согласился Гарри и продолжал: – Я говорил, что ты преследуешь одного, а потом откуда ни возьмись появляется три десятка. А представь, что их тридцать и целый отряд кавалерии отправляется за ними в погоню. И вот тогда три десятка индейцев превращаются в одного, они поднимают целое облако пыли, а когда пыль оседает, то там вообще ни одного индейца не остается.

– Елки-палки! – изумился Джонни. – Как им это удается?

– Снадобья, – серьезно пояснил Гарри почти шепотом. – Они изготавливают всякие снадобья и исчезают. С помощью снадобий они могут все, что угодно.

– Я уже слышал о всяких снадобьях, – припомнил мальчик. – Но где-то прочел, что это всего лишь суеверие. – Он гордился, что выговорил это слово, и даже немного покраснел, произнеся его.

Гарри уставился на него не моргая.

– Некоторые называют это так, другие – иначе. Но я лично считаю, что попасть к индейцам – хуже некуда. Вот так-то. И еще, за каждого краснокожего, застреленного солдатами или горцами, индейцы убивают белого. Хотя краснокожих убивают не только из ружей, их уничтожают с помощью виски.

– Я и об этом слышал, – обрадовался Джонни. – Догадываюсь, виски – ужасная вещь.

– Ты догадываешься, а я знаю, – заявил Гарри. – Я был там, где виски самое крепкое. Это в Санта-Фе. И знаешь, что я тебе скажу: ружье может убить с расстояния полумили. А виски прикончит тебя в течение месяца! Нужно прислушиваться к голосу своего рассудка, думать нужно. Уши – это только двери. Важно то, что происходит внутри дома.

Джонни кивнул в знак согласия. Он чувствовал, что встретил самого необычного человека в мире.

– Но око за око, – продолжал разглагольствовать Гарри, – а индейцев в прериях – как рыбы в море. А белых, белых не так уж много. Да и потом, белому человеку нужно время от времени дышать, а краснокожему – совсем не обязательно! – И он снова прикрыл оба глаза, в подтверждение сказанному.

– Полагаю, вы правы, – отозвался мальчик.

– Ты полагаешь, а я знаю, – резко возразил ему Гарри.

– А какие самые лучшие воины?

– Ты имеешь в виду индейцев?

– Да.

– Скажи, ты подразумеваешь племя?

– Ну да, племя или одного.

– Ну так и быть, скажу. Заруби себе на носу: лучшие воины – это делавары, которые бродят повсюду и нанимаются в проводники. У них отличные ружья, потому что они работают на белых. У них самые быстрые лошади, потому что они воруют именно таких. У них есть мозги, потому что нет своих охотничьих угодий, потому что они разбросаны, а еще потому, что они – нечто среднее, не белые и не красные, можно сказать.

– Вы имеете в виду цвет их кожи? – удивился мальчик.

– Нет, я хотел сказать про их сердца и души, про их внутренности. Делавару можно верить, пока он доверяет тебе.

– Вот замечательно! – воскликнул с энтузиазмом Джонни.

– Все индейцы замечательные по сравнению с нами, – уточнил Гарри.

– Да ну! – возразил мальчик. – Я-то думал, что они только постоянно убивают.

– Их этому научили, – пояснил дылда. – Их обманывали, пинали, дурачили и грабили, пока им это не надоело. У них нет законов, судей и тому подобной чепухи. У них есть только луки и стрелы, ружья и ножи. Сегодня ты ударишь индейца, а завтра он перережет тебе горло. Я считаю, это по-честному.

– О! Я никогда не смотрел на это с такой точки зрения, – признался Джонни.

– Ты не одинок, – утешил его Гарри.

– А вы не расскажете мне о самом воинственном племени?

– Конечно, я могу рассказать тебе о самом воинственном племени. Мне это ничего не стоит. Если ты подразумеваешь племя, в котором большинство воинов конные, а храбрецы – настоящие мужчины, крепкие, словно сыромятная плеть, и подлые, словно скипидар, тогда это племя дакота.

– Какое? – переспросил мальчик.

– Сиу. Не слышал?

– О да! Теперь я вспомнил название.

– Его стоит запомнить. У них тучи лошадей и не меньше наездников. И каждый воин – настоящий кусок динамита. Поверь мне, это так!

– Я вам верю, – торжественно заверил собеседника Джонни.

– Но, – рявкнул Гарри, подняв тощий длинный палец, – если ты имеешь в виду племя, сотня воинов которого может смести с лица земли любую сотню противников – будь то белые, краснокожие, желтые или черные, – тогда останови свой выбор на племени шайенов!

– Не думаю, что я о них слышал…

– Неужели? – удивился верзила, критически склонив голову набок.

– Нет, не думаю, – подтвердил Джонни Таннер. – А какие они собой?

Гарри задумчиво прищурился.

– Ну, они похожи на стремительную молнию, падающую на землю. Вот они какие. Ростом около шести футов, волосы – до пят. У них хорошенькие девушки и трудолюбивые скво, которые никогда на тебя не смотрят прямо. У них самые лучшие в прериях лошади и много ружей. До сегодняшнего дня не многие из них пробовали на язык виски. Поэтому они еще окончательно не испорчены. Но старое доброе виски, оно в конце концов их прикончит, как всех остальных, только дай ему время. Я и сам от него пострадал. Когда-то я был настоящим мужчиной, но виски сгубило меня, как мучнистая роса розу. – Он хмуро уставился в землю.

Джонни в приступе острой жалости стал искать предмет разговора, который отвлек бы беднягу от его грустных мыслей.

– У меня было три жены, – печально продолжал между тем Гарри, – и пятьдесят лошадей, семь ружей и седел, семь томагавков и ножей, полный патронтаж. А старейшины племени обычно приходили в мой вигвам и спрашивали моего совета. «Длинная Стрела», – обычно говорили они. Они дали мне такое имя: «Длинная Стрела». Так вот: «Длинная Стрела, мы в беде, нам нужен совет белолицего. Помоги нам». Вот каким человеком я был в свое время, пока виски меня не сгубило. А теперь посмотри, что от меня осталось!

– Мне чрезвычайно жаль слышать о ваших неприятностях, – посочувствовал ему Джонни. – Но когда вы были еще там, не видели, у них есть револьверы?

– Револьверы? – переспросил собеседник. – Минуточку, если уж на то пошло, я слышал что-то про эти штуки. Оружие, которое стреляет сразу шесть раз? Это ты имеешь в виду? Но я никогда такого не видел.

– Ну, у меня есть один такой, – не удержался, чтобы не похвалиться мальчишка. – И, гордо улыбаясь, протянул верзиле револьвер.

– Вот это да! – изумился Гарри, вытаращив глаза и затаив дыхание. Затем протянул руку. – Можно мне взглянуть?