Доспех духа

В поисках сестры главный герой возвращается в Россию, на историческую родину из Японии, где втягивается в разборки между кланами. Как мастер боевых искусств устраивает бардак и переполох. И чем сильней закручивается сюжет, тем больше герой узнает, почему его семья покинула родину и кто за это ответит…

Глава 1

Черный, блестящий в лучах солнца вертолет обогнул мыс, медленно приближаясь к старому синтоистскому монастырю, расположившемуся недалеко от океана. В десяти километрах северней осталось почти покинутая деревушка с покосившимися домиками. Если бы старики, встреченные в той деревне, не указали путь, вертолет бы еще долго летал вдоль побережья, выискивая нужное место.

Сделав полукруг у монастыря, вертолет приземлился недалеко от ворот, где суетились монахи, удивленные прибытием нежданных гостей. Словно лакированные, блестящие двери вертолета подались в стороны, выпуская трех высоких европейцев в деловых костюмах. Они огляделись и направились к одному из монахов, стоявших у калитки, рядом с главными воротами.

— Доброго дня, — поздоровался один из прибывших, говоря на японском языке почти без акцента.

— И вам здравствовать, — слегка склонил голову монах.

— Мы ищем молодого человека, нашего соотечественника. Матчина Кузьму.

Монах удивленно посмотрел на гостей, перевел взгляд на вертолет и на минуту задумался. Два молодых парня в белых кимоно, стоявших в тени у стены, с явным интересом изучали гостей, тихо переговариваясь.

— Следуйте за мной, — сказал он, проходя в калитку. Просторный внутренний двор монастыря был пуст. В разгар летнего дня, служители старались лишний раз на улицу не выходить.

Идти пришлось далеко, на задний двор, засаженный невысокими, аккуратно обстриженными деревьями. У самой стены, вооружившись метлой с длинной ручкой, стоял невысокий парень. Задрав голову, он разглядывал редкие облака, медленно тянущиеся в сторону океана. Монах указал гостям на него и направился к главному зданию.

Молодой парень, одетый, как ни странно, в серое кимоно для занятия карате, не отрывая взгляда от облаков, взмахнул метлой, слегка чиркнув по земле. Спустя секунд десять он повторил движение, не сходя с места. Когда же гости подошли, он скосил на них взгляд, отражающий вселенскую грусть и усталость. На вид ему было около двадцати. Простое лицо, карие глаза, растрепанные волосы. Выглядел он словно измученный долгой учебой студент.

Один из гостей хмыкнул, глядя на эту картину. Русский парень смотрелся в монастыре так же нелепо, как бы смотрелся японец в синтоистском кимоно в церкви.

— Матчин, Кузьма? — спросил один из гостей, бросив строгий взгляд на ухмыляющегося друга. — Оксана Матчина просила найти вас.

— Сестра? — удивился парень. — Меня?

— Дело в том, что она выходит замуж. Традиции требуют, чтобы присутствовал кто-нибудь из ее родственников….

— Замуж? — метла выпала из рук Кузьмы, но он этого не заметил.

— Да. Свадьба назначена на следующую неделю.

Шереметьево, международный аэропорт.

Первый полет на самолете я не помню, мне тогда едва исполнилось три года. Родители спешно бежали из России, прихватив трех несовершеннолетних детей. Второй же перелет через океан вызвал бурю эмоций и впечатлений. Точнее, перелет был с пересадкой, но, как выразился бы брат: — «хватит цепляться к мелочам».

Настоятель Камуи без лишних вопросов отпустил меня, благословив в дорогу. Он обещал не рассказывать маме, куда я делся, хотя бы полгода. Ох, и рассердится она, узнав, что я прервал тренировки. Но ничего, думаю, отобьюсь. С сестрой сложнее. Мало того, что сбежала из дома, едва получив паспорт, так еще и на историческую родину подалась. Два года ни слуху, ни духу и сразу сообщение о свадьбе. Странно, что обратилась ко мне, а не к Александру. Он из нас троих самый рассудительный.

Россия встречала самолет пасмурным небом и легким дождем. Я до последнего сидел в самолете, не решаясь покидать салон. Там, в огромном здании аэропорта суетятся десятки тысяч людей, толкаясь у расписания вылетов и стоек регистрации. Не то, чтобы страшно, больше неуютно. Что там маленький городок, в котором я прожил большую часть жизни, да все его население меньше, чем людей, проходящих через аэропорт за день. А это девяносто тысяч, если верить брошюре, найденной в кармашке кресла.

— Все в порядке? — сзади подошла стюардесса, участливо улыбаясь. Готов пожать руку тем, кто набирает персонал на международные авиалинии. Умеют же выбирать красавиц.

— Нормально, — ответная, чуть смущенная улыбка.

Русский язык я знаю на уровне чтения классиков, коих прочитана не одна тележка. Все же мама настояла. Да и могло ли быть по-другому. Вот только мысли в голове крутятся то на японском, то на русском. Приходится долго соображать, переводя с одного языка на другой.

— Я пойду, — встал, стянул с багажной полки спортивную сумку, перекинул ее через плечо. — Спасибо.

— Всего хорошего, — ее добродушная улыбка вогнала меня в краску. — Спасибо, что воспользовались услугами нашей авиакомпании.

Пройдя длинный коридор, влился в поток людей, высматривая в толпе сопровождающих. Господин Тимофей Шиловский, один из управляющих делами рода Трубиных, со мной перекинулся всего парой слов. Насколько могу судить, он довольно влиятельный человек в роду. Все время в полете он что-то печатал или изучал в ноутбуке, делая такое лицо, что не подходи. С телохранителями та же картина. Оба, максимум «специалисты», а ведут себя высокомерно, словно «эксперты».

Стойка паспортного контроля. Сотрудник аэропорта минут пять проверял паспорт гражданина Японии, что-то набирая на компьютере. В итоге, шлепнул на страницу штамп, дающий мне право на двадцать дней пребывания в России.

К тому времени, когда я с одним из телохранителей выбрался на стоянку, управляющий уже смылся. Наняв такси, мы двинулись в сторону окраин Москвы, куда добирались почти два часа по оживленной магистрали. Конечной точкой нашего пути стал небольшой спальный район с двух- и трехэтажными домиками. Большой особняк в непривычном для меня стиле, окруженный высоким забором, расположился как раз в центре района. Вечерело быстро и по всему району зажигали фонари.

— Приехали, — констатировал «капитан очевидность», расплачиваясь с водителем.

— Неплохо, — хмыкнул я, глядя на массивные створки ворот. Втянул полной грудью воздух. Пахло чем-то непривычным. Что-то терпкое, но очень приятное. А еще пахло дождем. Оглянувшись на сопровождающего, я вопросительно приподнял брови. — Интересно, где сестра умудрилась познакомиться с богатеньким мальчиком?

— Прояви больше уважения к сыну главы, — строго сказал телохранитель, стукнув пару раз в калитку.

Камеры наблюдения над воротами ожили, поворачиваясь в нашу сторону. Через пять минут калитка распахнулась, пропуская в особняк. Встречал нас немолодой охранник в строгом костюме. Одарив недоверчивым взглядом, он махнул рукой куда-то в сторону между главным зданием и парой домиков поменьше.

Особняк рода Трубиных мне положительно понравился. Высокое здание из бежевого кирпича, немного приподнятое над землей. Высокая крыша и широкие окна. А еще узорчатые украшения вдоль ската крыши и под окнами. Ближе к дому, во дворе, маячило пару женщин, в однотипных серых платьях и охрана в костюмах. Еще пару мужчин в «домашнем» я приметил на веранде справа от дома. Они или чаевничали, или просто беседовали сидя за деревянным столом. Куда же в России без самовара? Стоило пройти немного ближе к особняку, как появился недобрый взгляд. Кто-то разглядывал меня так, чтобы я его не видел. Учтем…

Обогнув здание, охранник подвел меня к боковому входу, выходящему прямо в сад. Метрах в двадцати от дома расположился небольшой пруд, выложенный по контуру булыжниками.

Усевшись на ступеньки у порога, я стянул кроссовки, и запихнул их в боковой карман сумки. С этих «варваров» станется убрать обувь и ищи ее потом по всему поместью.

Стоило войти в дом, как из бокового коридора кто-то выпрыгнул, резко ударяя меня босой ножкой прямо в голову. Отклонившись назад, я поймал ее чуть выше щиколотки, потянув на себя.

— Тебе еще сто лет тренироваться, чтобы застать меня врасплох, Оксана, — улыбнулся я.

Передо мной стояла невысокая стройная девушка с длинными черными волосами, собранными в тугой хвост. Она легко удержалась на второй ноге, вытягиваясь в шпагате. Легкая майка и короткие розовые шорты никак не соответствовали месту и обстановке. Стоило отпустить, и сестра тут же повила на шее, крепко обнимая.

— Кузя, я так рада, что ты приехал! — Она расплылась в улыбке и потянула за руку. — Все сейчас заняты, поэтому пойдем в мою комнату. Ужин через час, там и познакомлю тебя с Николаем и, — она вздохнула, — его родней.

Небольшая комната, обставленная в стиле «спальня молодой девушки», находилась на втором этаже. По пути нам попалась немолодая женщина, скорее всего из прислуги, не удостоившая меня даже взглядом.

Усадив на кровать, Оксана забралась на нее с ногами, устраиваясь рядом.

— Ну, рассказывай, как тебе повезло оказаться здесь?

— Не иронизируй, — отмахнулась она. — Случайно получилось…

Из небольшого рассказа выходило, что сбежала она в Россию в надежде, что здесь ее не будет искать мама. Лично я думал, что она подалась куда-нибудь подальше, в Европу, например, или Америку. Первое время в Москве ей пришлось перебиваться случайными заработками, а последние полгода поработать официанткой в небольшом семейном ресторанчике.

С Николаем Трубиным, третьим сыном главы рода, Оксана познакомилась случайно. Возвращаясь домой с работы, она застала нападение наемников на его машину. Дальше все было предсказуемо. Увидев красивого парня, которого собрались отправить к праотцам, она не могла не вмешаться. Там и познакомились. В знак благодарности Николай пригласил ее на ужин, потом на обед. Дальше завертелось и сестре пришлось приложить немало усилий, чтобы его родители и родственники согласились принять ее в семью. Хотя, тут больше заслуга самого Николая. Парень оказался настолько упрямым, что пригрозил выйти из рода.

— Простолюдин, входящий в главный род, к тому же «боярский» — я хмыкнул. — Тебе оно надо?

— Я люблю Колю! — Заявила она. — Могу я рассчитывать хоть на капельку счастья?

— Конечно, можешь. Для тебя, все, что угодно, — я задумался. — Надо было бы маме сказать. Она бы тотчас примчалась и научила бояр уважать и тебя, и нашу семью.

— Нет! — испуганно отрезала она. — Вот ей лучше не говорить. Годик, может два.

— Мне что ли предлагаешь пройтись по их семье? Будет, конечно, не так эффектно… Ладно, кого там оставить в живых? Бабушек, дедушек?

— Кузя! Хватит издеваться. Сама как-нибудь управлюсь. В смысле, уважения добьюсь, — поправилась она.

— Посмотрим…

Сестру я люблю и собственноручно вдолблю каждому, что ее следует уважать. И пусть мы простолюдины, не входящие в большой род, за себя уж точно постоять сумеем. И не дай бог, бояре Трубины обидят сестренку…

— Кузьма, — вздохнула Оксана, прерывая мои кровожадные размышления. — У меня к тебе просьба. Ты мне должен желание, не забыл? Поэтому прошу, подыграй мне немного. Понимаешь, когда я рассказывала о своей семье, то упомянула только тебя. И как бы… Так получилось… В общем, они считают тебя деревенским жителем и…

— Представила меня как тупую деревенщину? — закончил я за нее.

— Не совсем так… — она снова замялась. — Прошу, подыграй мне. Хотя бы до свадьбы.

— Что не сделаешь ради любимой сестренки. Раз уж ты вспомнила про «желание».

— Тут еще кое, что. Только ты не сердись, ладно?

Что еще ждать от сестры, гордящейся и любящей брата не меньше, чем я ее? Правильно, какой-нибудь подставы. По ее словам, во время одного ужина, когда Николай хвалил мастерство своей возлюбленной, она обмолвилась, что не встречала никого, сильнее своего брата. Это она про меня, не про старшего. И слово за слово, дошло до того, что ее подняли на смех, а мне послезавтра предстояло сразиться в учебном поединке с наставником рода Трубиных.

— Ты должен проиграть, — закончила она, уловив мой заинтересованный взгляд. — Кузя, пожалуйста. Что тебе стоит, а? Если ты выиграешь, это будет почти оскорблением великого рода. Мы же…

— Простолюдины, — усмехнулся я. — Хорошо, обещаю проиграть ему в учебном поединке.

— Спасибо! — она прыгнула на меня, обнимая.

«Неужто так сильно соскучилась?» — подумал я. Не замечал за ней раньше такого бурного проявления эмоций. Помню, последний раз она лезла обниматься, когда ей было лет двенадцать, и мы с братом поздравляли ее с получением звания «эксперта».

— Слушай, — она отпустила меня, оглядывая сверху-вниз, потом бросила взгляд на спортивную сумку. — А у тебя есть что-нибудь кроме… этой рубашки? Может какой-нибудь костюм?

— Кроме нее есть еще каратеги. Я ж, как никак, деревня.

— Ладно, потом пробежимся по магазинам, — она глянула на часы. — Сейчас ужин начнется. Мне нужно переодеться.

Я тоже заметил, как кто-то появился за дверью. Подслушивали, что ли? Кивнув, я встал и открыл дверь, пропуская в помещение ту самую женщину, что мы встретили раньше. В руках она держала темно-синее платье. И снова не удостоился даже кивка.

Минут пятнадцать я просидел на веранде, разглядывая сад. Где-то с другой стороны поместья чувствовались сила. Кто-то тренировался. Ничего так, даже мурашки по телу. Потом потянулись гости, заезжая в поместье на дорогих машинах.

Как сказала Оксана, сегодня присутствовали только близкие родственники рода, а это человек двадцать пять. И хоть вечер проходил в рамках домашнего ужина, гости предпочли костюмы и дорогие платья. Разве что хозяева дома довольствовались чуть более домашней одеждой. Местные наряды меня не привлекали, но вот Оксана выглядела просто на загляденье. Везунчик этот Николай.

Заняв оборонительную позицию в дальнем углу комнаты, я прислонился к стене, изучая собравшихся. Пока прислуга расставляла столовые приборы, гости разбились на несколько групп, мирно беседуя. Первой ко мне подошла сестра в сопровождении молодого парня, лет двадцати, двадцати пяти. Немного выше ее ростом, крепкого телосложения с приятными чертами лица. На всякий случай я поклонился. Не глубоко, но достаточно уважительно. Только потом вспомнил, что в России это не принято.

— Кузя, позволь представить Николая. Я тебе о нем говорила, — сказала сестра, беря его под руку.

— Очень приятно, — я протянул ему руку.

— Взаимно, — ничуть не смущаясь, он крепко пожал ее. — Оксана, действительно, много рассказывала о тебе. Мы без недели родственники, так что можешь обращаться ко мне просто по имени.

— Если бы я знал, что на ужин все оденутся так… — я задумался, подбирая нужное слово, — официально, постарался бы пропустить его.

— Не обращай внимания. Для многих присутствующих это больше повседневная одежда. Мы оставим тебе место за столом справа, — кивнув, он повел сестру здороваться с другими гостями. Что ж, на первый взгляд парень вполне нормальный.

Я проводил их взглядом и вернулся к созерцанию двух девушек, ровесниц сестры. Одна в красном платье, вторая в небесно-голубом. Обе весь вечер держались подальше друг от друга. Еще бы, с таким-то контрастом в одежде. У девушки в красном волосы отливали медью, у другой были светло-русые, почти до пояса длиной. Черты лиц правильные, легкий макияж, красотища! Я даже удивился, почему все еще стою в углу, а не пытаюсь познакомиться. Аж между лопатками зачесалось.

А вот и неприятный взгляд появился. Ага, женщина лет сорока. Лицо холодное, смотрит вроде спокойно, но добавь немного силы и взглядом можно дыры в стенах прожигать. Пошла в мою сторону. Ну, все же я гость, поэтому учтивый поклон. «Зараза! Надо выбить из себя эту привычку».

— Нас еще не представили, — начала она, то ли недовольно, то ли презрительно глянув на мои джинсы и рубашку в клеточку. — Анна Владимировна Трубина, мама Николая. А ты, я так понимаю, брат этой вертихвостки Оксаны?

«О как!», — ухмыльнулся я про себя. Обидеть норовит. Была бы на моем месте мама, этот абрикосик, а ее прическа просто изумительно напоминала данный фрукт, получила бы по зубам. Я даже улыбнулся, представив эту картину. Но, не забываем, что я родом из деревни.

— Ога, — кивнул я, глядя в сторону стола. — Брат. Вот, жду, когда еду принесут. Не знаете, тут вкусно кормят? — как говорят у нас: — «держи гранату». А ты думала, я тут буду от радости, что вы меня пригласили, по полу кататься и хвостом вилять? Зря.

Женщина нахмурилась, не зная, как поступить с подобным оскорблением в ее адрес.

— Похоже, нахальство — ваша семейная черта.

Казалось, что она хочет сказать еще какую-нибудь гадость, но раз я не воспринял первую, остальные говорить бесполезно. Развернувшись, она пошла к другим гостям. Больше меня никто не беспокоил. Разве что бросали разные взгляды на одежду.

За стол позвали минут через двадцать. К моей радости я оказался между сестрой и девушкой в красном. Ее соперница в голубом специально села на другую сторону большого стола и той не осталось ничего другого, как сесть рядом со мной. Напротив же пристроилась злобный «Абрикосик» и мужчина, лет сорока пяти. Скорее всего отец Николая. Гости обращались к нему с почтением и исключительно: — «Федор Георгиевич». Выделял его грубый шрам, перечеркнувший правую бровь. Взгляд серьезный, но внимания он больше уделял сыну и невестке.

— Позвольте представиться, — я повернулся к девушке в красном. — Матчин Кузьма. Даже не думал, что повезет сидеть за столом рядом.

— Марина, Шиловская, — холодно отозвалась она, делая вид, что мясной рулет, нарезанный мелкими квадратиками, интересует ее куда больше.

— Марина, — я решил назвать ее сразу по имени, вовремя вспомнив, что по фамилии обращаться к сверстникам тут не принято. — Выходит, кто-то из ваших родственников летал за мной в Японию?

— Отец. Федор Георгиевич просил его лично отправиться на поиски старшего брата Оксаны.

Ага, может подруга. Надо будет с сестрой поговорить. Дальше разговор не заладился. Разве что выяснилось, что она двоюродная сестра Николая.

— Кузьма, — окликнул меня Федор Георгиевич и голоса рядом стихли. Все перевели взгляд с главы на меня. Я же только что положил в рот кусочек рулета, и пришлось быстро прожевать его. — Оксана рассказывала, что ты сильный боец. По ее словам члены вашей семьи достигали звания «мастера»?

— Папа достиг, — подтвердил я. — Он умер, когда мне исполнилось три. Ну а сестра, она всегда преувеличивала мои возможности. Официально я получил лишь звание эксперта.

— Для юноши твоего возраста достойное звание, — кивнул он. — Какой стиль изучается в вашей семье?

«А Оксана вам не показывала, ага», — хмыкнул я про себя.

— Укрепление тела, — добавим немного скромности в голос.

— Кузя спокойно выдерживал выстрел сорока пяти миллиметрового орудия, — не удержалась, чтобы не вставить свои пять копеек, Оксана. И как всегда поздно подумала, что влезать в разговор мужчин не принято.

— Дорогая сестра, это было больше десяти лет назад. С тех пор я стал сильнее.

— Даже так? — немного удивился боярин. — Ты не против продемонстрировать нам свои навыки в тренировочном бою?

— Легко. Сейчас?

— Нет, — он даже удивился такому быстрому согласию. — Послезавтра. Мастер, тренирующий детей нашего рода, прибудет только завтра вечером.

— Хорошо, — я пожал плечами, никак не реагируя на слово «мастер».

Обычно считается, что победить бойца выше себя на ступень невозможно. На более низком уровне нет техник, чтобы пробить защиту или уклониться от удара того, кто поднялся выше. Выставлять против меня другого эксперта они явно не хотят. Что же рассказала обо мне Оксана? И об этом тоже мы обязательно поговорим.

Ужин закончился вполне мирно. Никто не задирал Оксану и гадости за ее спиной не говорил. Даже Абрикосик держалась от нас подальше. Ближе к полуночи часть гостей разъехалась по домам, а часть осталась ночевать в поместье. Мне выделили небольшую комнату в домике у сада, где жила прислуга. Даже извинились, что комнат в гостевом доме не осталось.

Я бросил сумку в комнате и ушел на поиски спиртного. Переживаний и нервов этот день отнял немало. Требовалось выпустить пар. Кто-то успокаивается — слушая музыку, кто-то любит поесть или поспать, мне же надо совсем чуть-чуть алкоголя, чтобы ослабить хватку разума. Помню, в шестнадцать лет я впервые выпил саке и так расслабился, что меня отправили тренироваться в монастырь. Ну а с настоятелем Камуи мы договорились довольно быстро. Я не нарушаю режим и веду себя прилично, он раз в месяц выпивает со мной по стаканчику вина.

Миновав в саду трех охранников, я благополучно забрался в дом и, ориентируясь на запах еды, пробрался к кухне. К сожалению, она еще работала, и пошарить по холодильникам в поисках баночки пива, не получилось. Тогда я вышел с противоположной стороны дома и направился к пристройкам, в надежде набрести на винный погребок.

Об охране в поместье стоит сказать особо. «Дармоеды» — если характеризовать их одним словом. Надо постараться, чтобы не заметить меня, перебегающего от здания к пристройкам. В итоге, мне повезло дважды. Первый раз, когда я набрел на небольшой бассейн расположенный у северного края поместья и отгороженный невысоким деревянным забором. Второй раз — когда обнаружил жестяную баночку стоявшую на столике прямо у входа. Открыв и принюхавшись к содержимому, я с удовольствием отметил приятный запах пива.

Судя по всему, кто-то из жителей или гостей поместья любил купаться после полуночи, так как со стороны бассейна послышался плеск воды. В «предбаннике», за занавеской обнаружилась открытая душевая кабинка. В самом бассейне же сидя по грудь в воде, отдыхал пожилой мужчина, положив на лицо небольшое полотенце. Я не сразу понял, как он так расположился, но оказывается, с одной стороны бассейн был мелкий. Небольшая площадка, где вода едва поднималась выше колена. Долго не размышляя, я скинул одежду, быстро ополоснулся в душе и прошел к воде.

— Не помешаю? — спросил я у старика. Чем-то он мне напомнил дедушку, ухаживающего за садом, который вечером кормил в пруду рыб. Дед махнул рукой, делая неопределенный жест.

Богдан Семенович приподнял край полотенца, мельком глянув на молодого парня, подошедшего к воде. Он коснулся теплой воды кончиками пальцев ноги, кивнул сам себе и нырнул «солдатиком». Секунд через сорок он вынырнул, тряхнул головой, разбрасывая капли воды с лохматых волос. Подплыв к мелкому участку, парень пристроился напротив, блаженно выдохнув.

— Я, там, не твое, случаем, пиво прикончил? — спросил парень, глядя вверх, на подымающийся от воды пар.

— Не переживай, — отозвался Богдан, удивленно глядя, как вода вокруг парня постепенно закипает, чего тот даже не замечал. Как не замечал поток внутренней силы, вырывающийся из него, словно пар из носика чайника.

— Замечательное ощущение, — расслаблено протянул он. Поток силы стал прерывистым и постепенно иссяк.

Минут через пять Богдан вышел из воды на прохладный воздух, чувствуя себя просто изумительно. Теплая вода расслабила мышцы, ускоряя бег крови. От головной боли, не дававшей уснуть, не осталось и следа.

— Слушай, — окликнул его парень, поворачиваясь. — А где у вас можно достать еще пару баночек? Промочить горло после купания.

— Только на кухне, — отозвался Богдан, на секунду задумавшись. — Да только хозяйка больно строгая там. Прогонит. Еще главе пожалуется. Но, — уловив печальный взгляд, он коварно улыбнулся, — это если нас заметят.

— Намек понял, — он вскочил. — Минуту, обсохну и я с тобой.

— Там, в ящике, полотенце.

Через пять минут две бесшумные тени проскочили по длинному коридору, затаившись у кухни. Свет в помещении горел лишь в дальней части, где хлопотала полная женщина. Богдан, пригнувшись, метнулся к столам, оттуда к массивному холодильнику и замер, прислушиваясь. Парень, оценив маневр в исполнении старика, довольно покачал головой и показал большой палец. Выглянув из-за угла, не менее проворно, он проскочил открытый участок, пристроившись рядом, жестом показывая, что следит за женщиной.

Богдан приоткрыл сворку холодильника, и осторожно, словно мину, вынул начатую связку с четырьмя баночками пива и небольшой пакетик с соленой мелкой рыбешкой. Затем два диверсанта так же бесшумно покинули кухню и устроились на веранде перед садом.

— Эх, напоминает старые времена, когда мы вот так вот пробегали по позициям врагов, пока те спали, — сказал Богдан, искоса глянув на парня. Он демонстративно ткнул указательным пальцем в крышку банки, проделывая небольшое отверстие. — Один раз даже умудрились выкрасть тупоголового офицера из-под носа подчиненных.

— Опасно, да, — хмыкнул парень. — А вот мы с другом умудрились схорониться в женской бане, пока старшие девушки мылись. Три специалиста и два эксперта даже не учуяли, что я за грудой тазиков прятался. Вот адреналину-то хапнули, — он рассмеялся и продемонстрировал банку. Быстрым движением, большим пальцем проделал в боковине большую дыру. Причем, пиво и не подумало выливаться. Затем, с характерным шипением, он, как и положено, открыл банку и с удовольствием приложился к горлышку.

— Готов спорить, что за моими внучками в баньке проследить у тебя не получится, — с небольшим ехидством в голосе, сказал Богдан.

— Тц, — хмыкнул парень. — Да я им спину тереть буду, а они меня не заметят.

— Хвастаешься, юноша, хвастаешься.

— Вот, вредный старикан. Хочешь поспорить, давай. Что поставишь?

— А на желание. Проиграешь, будешь мне должен. Проиграю я, соответственно, спросишь с меня…

Проснулся я часам к одиннадцати. Все же резкое изменение часового пояса сказалось не лучшим образом. Организм подстраивался быстро, но для этого следовало хорошенько выспаться. Помню, мы пили со стариком на веранде. Поспорили еще… А вот что было потом, помню смутно. Что-то там дед рассказывал о своей горячей молодости.

Потянувшись, я прислушался к себе. Замечательное чувство. Вот что значит хорошенько расслабиться. Купание, пиво, хороший сон.

— Интересно, меня как гостя покормят, или «крутись, как хочешь»?

Застелив узкую кровать, я с тоской оглядел совершенно пустую комнату, почти такую же по размерам, как и кельи в монастыре. Как они умудряются жить без нормальной мебели? Надев каратеги, я вышел на задний двор, зажатый между домом для прислуги и забором. Стандартный комплекс упражнений на растяжку, дыхание, немного нагрузки для мышц и две сотни отжиманий. В окне второго этажа пару раз мелькнула женщина, если я правильно помнил, отвечавшая за подачу блюд на ужин. Еще за моей тренировкой немного понаблюдал охранник обходящий имение по периметру.

Вернувшись в дом, я столкнулся женщиной, мелькавшей в окне.

— Доброго дня, — учтиво поклонился ей.

— Доброго, — ответила она, немного удивленно.

— Мне бы стакан молока. Да и чего-нибудь посущественнее на завтрак… то есть, на обед.

— На втором этаже небольшая столовая. Марина как раз готовит.

— Большое спасибо, — я пулей взлетел по лестнице.

В открытом пространстве между комнатами, где стоял стол и несколько лавок, никого не оказалось. Зато из небольшого окошка в стене слышалось звяканье посуды и тянуло чем-то вкусным. Заглянув в окно, я увидел молодую девушку в сером платье и фартуке. К слову, вся прислуга щеголяла в однотипных платьях и платках, под которые убирали волосы.

— Мариночка, — позвал я ее, облокачиваясь о столешницу окошка. — Стакан молока и обед на одну персону. Будь ласка.

— Чего «будь»? — переспросила она, оборачиваясь.

— Это значит: «пожалуйста».

— Знаю я, что это значит, — недоверчиво сказала она. — Подожди, сейчас подам.

На обед бог сегодня послал большую чашку картофельного пюре, чашечку мяса с подливкой и салат из маленьких помидорок с зеленью. Я успел съесть половину, как в столовую влетела еще одна «горничная», чуть старше Марины. Крикнув ей, чтобы «быстрее тащила жратву», она плюхнулась на скамейку напротив, смерив меня недовольным взглядом.

— Ты еще кто? — в лоб спросила она. — Охране сюда заходить нельзя. Вот пожалуюсь Харитону, он тебя быстро порядку научит.

— Не угадала, — отозвался я, не отрываясь от обеда. — Про охранника. Я просто мимо проходил. Очень кушать захотелось, вот и заглянул. Кстати, Марина, очень вкусно, спасибо, — поблагодарил я.

— На здоровье, — она внесла еще одну порцию обеда для подруги. — Что за спешка-то?

— Гостей, вон, полон дом, — принялась та сразу за обед. — И всем помоги, всем принеси-унеси. А нас всего четверо. Ох, чувствую, следующая неделя сумасшедшая будет.

— Аккуратней. Испачкаешься, больше времени потратишь на переодевание.

— Точно! — Девушка ткнула в мою сторону вилкой. — Вот, ты нам и поможешь. А то ест тут на-халяву. Надо матрацы со склада в дом перенести и ковры достать, а то не успеем их почистить.

Вот так вот девушка метеор по имени Рината, запрягла меня на полдня, разгребать складское помещение. Она с такой скоростью и энтузиазмом носилась по дому, что я откровенно завидовал такой работоспособности. Зато, убираясь на складе, я не пересекся ни с гостями, ни с хозяевами дома. Даже забыл про желание сестры пройтись по магазинам, чтобы подобрать подходящую одежду.

Завершив вечер показательным выбиванием пыли из ковров, я заработал бурю аплодисментов и вкусный ужин в компании всех горничных и садовника. Хитрости выбивания пыли я научился еще лет пять назад. Колотить палкой по циновкам, глотая пыль, не самое приятное времяпрепровождение, поэтому приложив немного сил, можно заставить предмет резонировать, позволяя ему самому сбрасывать мусор и грязь.

Встав следующим утром пораньше, я как всегда начал с тренировки, и пробежки вокруг квартала. Хорошо хоть охрана выпустила и впустила без вопросов. Напомнила о позабытом мероприятии Оксана, найдя в саду, дрыхнущего перед обедом.

— А что так рано-то? — зевнул я, не спеша подниматься с травы.

— Потому, что вечером все будут заняты, — она уперла руки в бока. — Надеюсь, ты помнишь о нашем разговоре.

— Помню, помню, — отмахнулся я. — Где драться то будем?

— В зале для тренировок. Это там, где ты вчера с прислугой заигрывал.

— А чего ты сердишься? — не понял я изменение ее тона. — Ничего такого не было. Мы просто болтали. И вообще, я им помогал.

— Да все уже в курсе, — уперла она руки в бока. — Ты же гость. Мог бы побродить по поместью без дела, подоставать охрану или сбежать в город. Теперь за моей спиной болтают, что я больше гожусь в прислугу, раз у брата все так замечательно получается…

— Кто говорит? — приподнял я бровь. Сестра тут же осеклась, насупилась.

— Никто, проехали. Пошли, все уже собрались. Тебя только ждут.

— Много народу придет поглазеть? — спохватился я. — Ой, что-то мне уже расхотелось поединки устраивать…

— Все придут. И гости. И даже старейшина решил посмотреть на то, как из тебя выбьет пыль его человек. Не стой столбом, пошли…

Местный аналог додзе, про которое говорила Оксана, представлял собой большое помещение для тренировок жильцов поместья. Зеркала во всю стену, разные тренажеры в углу. Вчера Рината с еще одной девушкой натирали в нем полы до зеркального блеска, а я над ними подшучивал.

К нашему приходу в зале, действительно, собрались все. Даже охранники, занявшие места на улице и горничные, маячащие среди гостей. По периметру зала установили низенькие лавочки, а на небольшом возвышении, перед стеной славы, или как там она называлась, восседал глава клана боярин Федор. Рядом с ним примостился знакомый старик. Увидев его, я развернулся на месте, собираясь сбежать, но сестра придержала меня за локоть, отрезав все пути к отступлению.

— А что там за дед, — тихо спросил я у нее, когда мы подошли почти вплотную к широким дверям.

— Старейшина рода, — так же тихо ответила она. — Дедушка Николая.

Будущего мужа Оксаны я приметил рядом с мужчиной лет тридцати и красивой женщиной. Все одеты официально, словно ожидают визита самого императора. Кстати и на Оксане было красивое синее платье с широким поясом.

— Что-то у меня живот скрутило, — протянул я. — От молока, наверное. Может, я пойду, а?

Сестра, молча, втолкнула меня в зал и поспешила занять место рядом с другими девушками. Я мельком глянул на потертое серое каратеги, со стертыми почти до колена штанинами и печально вздохнул. Что-то я не совсем понял суть тренировочного поединка. Зачем они собрались все разом, да еще и нарядились?

Учитель рода, невысокий, плотный мужчина лет сорока пяти, ждал меня, сидя на коленях, недалеко от платформы главы рода. В легком тренировочном костюме он смотрелся совсем не воинственно. Даже наоборот, словно старичок, вышедший в парк поиграть в шахматы. Взгляд спокойный, уверенный и немного скучающий. Звание «мастер» говорило о том, что он полностью овладел внутренней силой, как ее называли в Японии и «ки» или Китае «Ци».

Внутренняя сила позволяла мастеру управлять телом на недоступном обычному человеку уровне. Как только он освоит управление внешними силами, то сможет перейти на уровень магистра. Но, таких людей было мало. Может быть, один на пару десятков тысяч мастеров.

Я прошел в центр зала, оглядывая строение изнутри. Если здесь сойдутся в полную силу два мастера, не то, что от зала, от поместья камня на камне не останется. Глубоко поклонившись главе и старейшине, я повернулся к гостям и еще раз поклонился.

— Кузьма, — обратился ко мне Федор Георгиевич. — Суть тренировочного боя в том, чтобы показать свой потенциал. В нем не будет проигравших и победивших. Мастер Малинин, Сергей Пантелеевич будет сегодня твоим соперником.

«Задачка», — думал я, пропустив мимо ушей речь главы рода. — «Дед видел мою силу. Обидится, если я проиграю, не продемонстрировав ее?».

— Можно попросить о небольшом условии, — сказал я. — Раз победивших и проигравших не будет, пусть бой закончится, когда кто-нибудь из нас упадет?

Среди зрителей прошел недовольный ропот. Они наверняка подумали, что бой будет слишком короткий.

— Принимается, — согласился глава. — Если кто-нибудь из вас не сможет подняться в течение двух секунд, бой будет считаться законченным.

Я слегка сконцентрировал ки, устанавливая кинетический барьер. Внутренняя сила сейчас заблокирует любое внешнее воздействие, будь то удары или пули, выпущенные из автомата. Со стойкой можно не заморачиваться. Правая нога немного вперед, левую развернуть, увеличивая устойчивость. Одна рука защищает голову, словно в боксерской стойке. Вторая свободно опущена. Со стороны, уверен, смотрюсь довольно смешно.

— Прошу, ваш ход первый, — сказал я.

Мастер поднял руки, словно в классическом карате и медленно пошел вперед. Когда между нами осталось пару метров, он прыгнул, ударяя слева, ногой в голову. С легким хлопком, словно он ударил в боксерскую грушу, удар не прошел. Я не сдвинулся ни на миллиметр, даже не пошевелился. Второй удар был так же быстр. Ногой в плечо, вкладывая раза в три больше сил, чем в прошлый раз. Результат тот же.

Я перевел взгляд на него, и мастер сделал два шага назад, слегка меняя стойку. Третий удар в бедро, всколыхнул в зале воздух, пустив легкий ветерок. Неплохо. Почти пробил мой барьер. Не буду его усиливать, пойдет и так.

Подняв вторую руку, развернулся к мастеру. Два скользящих шага навстречу, резкий удар немного сверху по диагонали. Шаг вперед и еще один удар, именуемый «мотыгой». Это меня дядя Вася, инструктор по русбою научил. Таким ударом главное попасть в голову, и победа обеспечена. Но, и первый и второй выпад мастер Малинин легко блокировал, разорвав дистанцию до того, как в ход пошел третий. Я улыбнулся, увидев на предплечье мастера красную ссадину. Думаю, пока он не начал драться всерьез я мог бы сломать ему руку. «Неосмотрительно с вашей стороны, мастер», — покачал я головой.

— Сергей, — повысил голос старейшина.

Мастер оглянулся и встретился с ним взглядом. Нахмурился. Видать станет драться всерьез. Не задеть бы гостей…

Я не заметил, как он пропал из поля зрения. «Однако…», — пришла запоздалая мысль. — «Сзади!». Разворот и блок. Нога мастера ударяется в подставленное предплечье, разбивая барьер, словно хрупкое стекло. «Вот теперь надо заканчивать, а то…».

Мой удар снизу проваливается в пустоту. Зато его второй удар приходился мне в ребра. Красивый боковой удар, наверняка отточенный долгими тренировками, способный раздробить бетонную колонну. Еще мой удар. Теперь он вспарывает воздух спереди слева. Снова не попал. «Замечательно. Теперь ловим его удар и падаем. Падаем…».

В поле зрения попала скамейка девушек. Оксана, вцепившаяся в ворот собственного платья. А вот остальные сморят как-то безучастно. Ждут, когда я пропущу удар и упаду. Вот и скучающий взгляд среди прочих. Больная моя фантазия. Не знаю, почему, но именно сейчас я представил себе, как девушки подходят к сестре, ехидно улыбаются и говорят что-то вроде: — «неплохо для прислуги».

Рука мастера по-прежнему медленно плывет в моем направлении. «А вот дудки!», — выругался я. — «Мое кунг-фу сильнее твоего!», — вспомнил я любимое выражение героев китайских боевиков. Разворот корпуса, упереть ладонь в грудь мастеру. Никаких техник, просто толчок.

Мастер пролетел по воздуху почти до самого подиума с главой, умудрившись приземлится на ноги. «Так тебе, пузатый!», — хмыкнул я. Будь я серьезен, внутренности мастера можно было бы собирать по всему залу.

— Стойка дракона! — громко выкрикнул я. Правая нога скользит вперед, наклон корпуса назад, несуразный взмах руками и как следствие я теряю равновесие, путаясь в ногах. Всплеснув руками, я поскользнулся и рухнул, с громким стуком ударяясь затылком о пол. Готов поклясться, слышал, как доски хрустнули.

— Зараза, — прошипел я, потирая ушибленный затылок.

На минуту, пока я не соизволил сесть, в зале повисла тишина. Я нашел взглядом сестру и развел руками, как бы показывая «не получилось». Это я про «стойку дракона». С первой частью плана все вышло замечательно. Обещал проиграть — на, получи, распишись.

Поднявшись, я покрутил плечом, потер ушиб на руке.

— Кузя! Ты в порядке? — Оксана оказалась рядом, беря меня за руку. Наклонившись, она тихо прошептала: — «Убью, гада!».

Старейшина рода занял место на кресле недалеко перед столиком, на который Анна Владимировна поставила высокую чашку с чаем и тарелочку со сладостями. Его старший сын устроился напротив, терпеливо ожидая пока упрямый старик решит поговорить о делах. Жена главы рода заняла место у двери, выпрямив спину, делая вид, что будущий разговор ее совершенно не касается, и она здесь только для того, чтобы вновь наполнить чашку старейшине.

— Что, сын, неприятно признавать собственную неправоту? — спросил старейшина. — Рано я отдал тебе род, рано. Не умеешь ты быть гибким.

— Одно с другим не связано, — отозвался он.

— В который раз ты не прислушался к моим словам. Неужто я неясно сказал, что ссоры с Хованскими нам сейчас нужны меньше всего. Разве так сложно было дождаться моего возвращения и спросить совета?

— Они оскорбили мой… наш род. Да Геннадий почти открыто признал, что это его люди пытались убить моего сына.

Богдан выдохнул и, взяв с тарелочки кусочек сладкой булочки, принялся усердно жевать ее, шумно запивая чаем.

— Надеюсь, — решил сменить тему новый глава рода, — ты смог убедиться, в правильном выборе моего сына? Пусть Матчины и не имеют своей семьи, но у них хорошая наследственность.

— Убедился, — отозвался старейшина. — Давно не чувствовал такой откровенной жажды убийства. И, — он на секунду замолчал, глядя на сына, — мог бы обойтись и без этого представления. Я еще вчера познакомился с Кузьмой. Сумей мы направить его энергию в нужное русло, клан может получить еще одного мастера. Тем более, когда они нам так нужны.

— Ты уверен в правильности своих выводов? — вопросительно приподнял бровь глава рода.

— Пха, — старейшина со стуком поставил на стол чашку. — Если бы вчера кто-нибудь менее подготовленный, чем я, решил посмотреть, как мальчишка избавляется от ненужной внутренней силы, он бы отделался нарушением циркуляции потоков. В лучшем случае. Пару лет и парень станет самым молодым мастером, известным мне. Догадываешься, что это значит?

Глава 2

В дверь негромко постучали. Я бросил взгляд на нее поверх словаря, позаимствованного у сестры и, повысив голос, сказал: — «заходи».

— Кузьма Федорович? — в проеме двери появилась голова Ринаты.

— Заходишь, заходи вся, — рассмеялся я ее нерешительности. Положив подушку под голову, я удобно устроился на полу и не собирался вставать. — Что там? Ужин скоро?

— Анна Владимировна хотела поговорить с вами.

— Сейчас? А может, после ужина? — уловив возмущенный взгляд, улыбнулся. — Понял, дурак. Только Рината, давай немного проще, а то мне неуютно, когда меня по отчеству называют. Кстати, чего это ты на него перешла?

— Простите, я вчера вела себя неподобающе, — она виновато опустила взгляд. — Мы не знали, что вы брат Оксаны. Управляющая сказала только сегодня утром…

— Тю, было б на шо обратить внимание, — хмыкнул я, копируя манеру выражаться друга детства. — Не переживай. Если меня что-то заденет, я тебе сразу скажу. Как сейчас, например. Мы, сельские простолюдины, — я хохотнул от подобранного словосочетания, — люди простые. А по факту, я не слишком желанный гость, которого поселили с прислугой, дабы не смущать хозяев поместья.

Она посмотрела на меня как на придурка. Даже прищурилась, не понимая, на полном серьезе я сейчас все это сказал или шучу так.

— Ты гость, — сказала она уже не таким официальным тоном, как минуту назад. — Мы должны проявить уважение. Как и ты, прояви уважение к хозяйке и не заставляй ее ждать.

— Может, после ужина, а? — печальным голосом спросил я. — А то скажет: — «уматывай», а я еще не поел. Куда ж я пойду, голодным, на ночь глядя?

— Я тебе оставлю порцию, — она уперла руки в бока. — Ты собираешься вставать или нет?

Хозяйку поместья я нашел в небольшой комнате в правом крыле дома. Она решала какие-то вопросы с главной горничной, но заметив меня в проеме открытой двери, отпустила ее, попросив принести нам чаю.

— Кузьма, заходи, — пригласила она меня. — Ты еще не ужинал?

— Еще нет, — я плюхнулся на стул. — Как девчонки освободятся, так и поужинаем, — пожал плечами я, про себя подумав, что это произойдет как раз после ужина бояр в поместье.

— Мы всегда ужинаем все вместе в гостиной. Сестра не говорила тебе об этом?

М-да, голову даю на отсечение, вчера обо мне даже не вспомнили. Мы как раз с Пантилеем, садовником, гоняли карпов в пруду, чтобы он смог почистить небольшой закуток, где их кормит. А теперь она сестру виноватой пытается сделать.

— Не говорила. А должна была? — наиграно удивился я.

— Это только мое упущение. Как и с гостевой комнатой…

В это время вошла управляющая горничными, неся поднос с чаем и тарелочкой с чем-то темным и маслянистым. К десерту прилагалась небольшая деревянная ложечка, чуть больше зубочистки по размеру. По вкусу сладость напомнила тугое желе со странным немного сладковатым вкусом слив. Непривычным оказался и чай.

— Надежда Дмитриевна, — продолжила хозяйка, кивая на управляющую, — покажет твою комнату в гостевом доме.

На этом разговор и закончили. Я еще пару минут допивал чай, смакуя необычные сладости. Не совсем понятно, зачем она позвала меня лично. Могла бы передать все это через горничных. Не похоже, что она хотела извиниться или о чем-то попросить.

— Спасибо за чай и угощение, — улыбнулся я старшей горничной, когда выходил в коридор. — С комнатой я разберусь сам. Вы мне лучше скажите, где комната Николая. Хотел с ним поговорить.

Комната третьего сына главы рода находилась на третьем же этаже, почти в самом конце левого крыла. Николай открыл почти сразу, как я постучал.

— Привет, — я поднял руку. — Хотел с тобой поговорить, найдется пара минут.

— Зайдешь? — он отступил в сторону.

— Не. Давай лучше на улице или у додзе вашего.

Солнце постепенно садилось, окрашивая небо в приятный оранжевый свет. В его лучах ярко полыхали крыши высоток Москвы, видневшиеся над заборами. Несмотря на вечер и прошедший позавчера дождь, воздух оставался горячим, словно в духовке.

— Жарко, — выдохнул я, устраиваясь на деревянном полу в зале, поближе к двери, откуда немного тянуло сквозняком.

— Летом всегда так, — отозвался Николай. — Слушай, а что за «стойка дракона», которую ты… не осилил.

— А, это, — я встал и продемонстрировал стойку, как помнил ее по картинке в книге.

— Неудобная какая-то, — скептически заметил он.

— Неудобная, — согласился я. — Даже не знаю, какое развитие она может получить. Разве что упасть… Кстати, утром я не сильно ударил в грязь лицом?

— Не сильно, — рассмеялся он. — Но тебе удалось толкнуть мастера Малинина, а это, поверь мне, много значит.

— Я вот о чем хотел поговорить, ты знаешь внучек старейшины? Я у сестры спрашивал, но когда она злится, проще со стеной поговорить.

— Верно подмечено. Татьяна и Марина. Мои двоюродные сестры. С Мариной ты, вроде, познакомился еще за ужином. Она была в красном. Татьяна Ивашова была в синем с цветами. Черные волосы, помнишь? А зачем интересуешься?

— С дедом твоим поспорил. Тимофей Филиппович, отец Марины, он твой дядя? В смысле, брат отца?

— Нет, муж сестры. Так о чем поспорили? И когда успели?

— О смелости, — я пересказал все, что помнил о нашем споре со старейшиной. Причем, лицо Николая становилось все удивленнее.

— Оригинальный способ самоубийства, — сказал, наконец, он. — Это уже не шалость. За такое Тимофей Филиппович любому голову открутит. Не говоря уже об отце Тани.

— Это, если поймают. Я один хитрый прием знаю, чтобы не заметили. Надо их только отвлечь на несколько секунд…

— Ты чего, Оксан? — Татьяна оглянулась на подругу, не спеша заходить из предбанника в парную, откуда слышался довольный голос Марины.

— Так, вспомнилось кое-что, — задумчиво ответила она, прикрываясь полотенцем.

— Чего вы там копаетесь, — донесся голос Марины. — Веники дубовые чудо как хороши.

Оксана оглянулась на дверь, которую с той стороны охраняла одна из девушек, работающих в поместье.

— Не, не может быть, — сказала она сама себе. — Пойдем, а то Марина всю воду выплескает.

Усевшись на лавку, девушки несколько минут блаженно грелись, наслаждаясь дубовым ароматом. Марина, мурлыкала какую-то мелодию, разбавляя воду в небольшом деревянном тазике.

— Оксана! — раздался крик со стороны входа. Судя по голосу, это был Николай. Девушки встрепенулись, поворачиваясь в ту сторону. — Ты с сестренками там?

— Вот придурок, — хмыкнула Марина, опуская в воду один из веников.

— С ними! — крикнула в ответ Оксана, коротко рассмеявшись.

— Не повезло ему, — захихикала Таня и подмигнула подруге. — Мы тебе не сильно помешали?

— Пусть потерпит недельку, — ответила за нее Марина. — Ему полезно.

— Это ты о нем подумала, у входа? — заинтересовалась Таня.

— Не совсем. О брате. Старшие девушки как-то поймали его, когда он подглядывал за ними в бане. Ох, и порола его мама потом. Сами-то девушки не смогли, — она рассмеялась, но быстро затихла, внимательно оглядывая небольшую комнатку.

Видя ее настороженность, подруги также принялись озираться. Минуту слышался только тихое шипение воды.

— Пусть только попробует сунуть сюда свой нос, — кровожадно сказала Марина, — я ему все ребра пересчитаю, извращенцу озабоченному.

— Можешь не беспокоиться, — улыбнулась Таня, — на тебя он точно не позарится. Разве что на твои ребра посмотреть. Груди то я не вижу, — и она залилась звонким смехом от собственной удачной шутки.

— Нарываешься? — Марина вскочила. — То, что ты выиграла в прошлый раз, не значит, что я не смогу свернуть тебе шею и не утопить в бассейне.

— Таня выиграла? — удивилась Оксана.

— Ей просто повезло. В следующий раз я тебе покажу…

— «Стойку дракона»? — быстро сориентировалась Таня и вновь залилась смехом, который перешел в визг, так как Марина ухватила ее за ногу и резко потянула на себя.

Добравшись до столовой, я устало плюхнулся на скамью и уронил голову на стол. На этот раз дежурной по кухне назначили Ринату. Она выглянула через окошко, вопросительно посмотрев на меня.

— Вы еще не ужинали? — спросил я.

— Ужинали, конечно. Ты на часы смотрел? — она вздохнула и немного смягчила тон. — Есть форель, будешь?

— Давай. Две порции!

Через минуту на стол легла неглубокая тарелка с жареной рыбой парой кусочков хлеба. Рядом поставили небольшую чашку с острой приправой.

— Ты скажи, почему со всеми ужинать не стал? — спросила она, ловко разделывая на части рыбу. — Глава о тебе спрашивал.

— Потому, что меня не приглашали. А у вас на халяву поесть проще. К тому же, вкусно. Спасибо.

— На здоровье.

Следующим утром я позволил себе поспать лишних два часа, встав с прекрасным настроением. Даже предстоящая тренировка вызывала улыбку. Убрав постель и переодевшись, я направился умываться к небольшой колонке, расположенной в саду. Интересное сооружение, скажу я вам. Непонятно, каким чудом она умудрилась сохраниться в рабочем состоянии. По словам садовника Пантелея, ее установили чуть ли не сотню лет назад.

Из сада я направился на поиски старейшины. Надо вернуть ему должок. Стоило через горничную передать, что я хочу поговорить с ним о нашем споре, и через пять минут он принял меня в той же самой комнате, где я разговаривал с матерью Николая.

— Доброе утро, — поздоровался я, располагаясь перед ним за столом.

Старикан приложил палец к губам и на несколько секунд прислушался к чему-то. Горничная, провожавшая меня, отошла достаточно далеко, не собираясь подслушивать. Удовлетворенно кивнув, он с интересом посмотрел на меня.

— Доброе, Кузьма. Что ты хотел обсудить по поводу нашего… кхм… спора.

— Да, собственно, пришел, чтобы получить обещанную награду, — улыбнулся я. Старик даже не удивился. Или не подал виду, что удивился, лишь задумчиво постучал пальцами по столу. — Если нужны доказательства, то Николай может подтвердить мои слова. Ну не буду же я описывать все родинки на… — я смутился, чувствуя, как кровь приливает к щекам.

— Как близко ты был? — подался он вперед. В глазах деда загорелся озорной огонек. Вот уж не ожидал такой реакции. Думал, выскажется о том, что я чуть ли не опозорил его внучек.

— Под лавкой прятался. В парной шибко не развернешься.

— Понимаю, — одобряюще закивал он. — Однако. Секрет расскажешь?

— Могу показать. Отвернитесь и досчитайте до десяти.

Пока он отвернулся, я пересел, занимая место сбоку от столика, немного ослабляя хватку над внутренней энергией, позволяя ей немного выходить наружу. Не скажу, что прием сложный, но ни у кого из тех, кого я пытался научить, ничего не получилось.

Богдан Семенович обернулся и с удивлением уставился на то место, где я сидел. Пару раз моргнув, он обвел помещение взглядом. Вот он потянулся к своей внутренней силе, пытаясь снять наваждение. И снова озадаченное выражение лица. Тогда он зачерпнул больше, наверняка пытаясь определить положение всех обитателей дома. Естественно, все, кто умел использовать «ки», почувствовали его.

Сосредоточившись, он опустил взгляд на стол, потом посмотрел на меня и улыбнулся. Я лишь развел руками и вернулся на свое место.

— Научишь старика? — прищурился он.

— Научу. Но позже. Вернемся к моему вознаграждению?

— Проси, — откинулся он назад, принимая вид великого правителя, к которому пришли просители. Я только коварно улыбнулся, потирая руки.

Минут через двадцать я спокойно разминался в зале, растягивая мышцы. Даже обладая силой, без растяжки никуда. Одно неудачное движение и прощай связки, сухожилия. Видел я подобных неудачников.

Почувствовав приближающуюся волну ярости, я встал, пару раз встряхнул руками. Готов поставить десять рублей, что это сестра. Даже представил себе ее рассерженное лицо.

В зал буквально влетела девушка в темном обтягивающем комбинезоне. Расстояние от двери она преодолела одним рывком. Удар ногой, подкрепленный силой, бросил меня в стену. Я даже успел подумать, что не угадал, глядя на, буквально, разлитые в воздухе медные волосы.

Пробив деревянную стену, я вылетел на улицу спиной вперед, пролетев метров двадцать. Успел сгруппироваться за секунду до падения, и мир вокруг завертелся. На очередном отскоке что-то врезалось в бок, отбрасывая еще метров на десять. Головокружительный полет закончился у стены поместья, в которую я врезался.

Вскочив, я в последний момент увернулся от третьего удара, расколовшего плиту забора. Едва не пропустил резкую двойку в голову, ушел в сторону, за что заработал острым кулачком точно под ребра. Удары в исполнении Марины не имели большой силы, но сыпались как из пулемета. С десяток я пропустил в корпус, отвлекшись лишь на секунду. Со стороны зала к нам спешила Татьяна в традиционном кимоно для занятия карате. Не таком, как у меня из грубой серой ткани, а скорее для занятий в зале. За ней плелась Оксана, в таком же обтягивающем трико, что и Марина.

Разорвав дистанцию, я немного отступил от забора, дав возможность девушке перевести дыхание.

— Красивый комбинезончик, — улыбнулся я.

— После того, что я с тобой сделаю, — нахмурилась она, — сможешь носить такой же.

— Удачная шутка засчитана, — я рассмеялся, махая рукой сестре. — Оксана, ты чего такая хмурая?

— Зато ты у нас, шибко веселый, — ответила она, и недовольно проворчала. — Размяться надо.

— Как раз и посмотрим, не скисла ли ты тут за два года безделья.

— Харош болтать, — Марина перевела дух, готовясь напасть. — Тань, не лезь, я первая.

Общими усилиями девчонки пытались побить меня минут сорок. Поразительная выносливость. Даже учитывая, что я почти не сопротивлялся, удары в полную силу довольно быстро измотали их. Приятно поразила Таня. Ногами она дралась мастерски. Один раз подловила меня на уходе с линии атаки и пригрела через всю спину, едва не развалив мною несчастную плиту забора. А вот сестра слегка разочаровала. С нашей последней встречи она почти не стала сильнее. И видя недовольство на моем лице, так отчаянно колотила меня, что выдохлась первой.

Не желая, чтобы тренировка переросла в вялую возню, я перешел в нападение. Первой под раздачу попала Марина. Последний ее удар я даже не почувствовал. Ухватив за предплечье, я рванул ее вниз и классическим приемом описал девушкой полукруг, отправив в полет к лежащей на земле Оксане. Таня же устала меньше, но и ее удары потеряли силу. Пришлось встречать каждый удар жестким блоком. После четвертого, лицо ее скривилось, и она заковыляла к остальным, потирая ушибленную голень.

Я же приподнял край куртки, недовольно глядя на небольшой синий отпечаток кулака сестренки. Из пары сотен пропущенных ударов этот единственный прошел сквозь кинетическую броню.

— Девушки, спасибо за тренировку, — слегка поклонился я. — И Оксан, да, придется огорчить маму, что «этот» удар, — я показал на синяк, — так и не прошел через мою защиту.

— Ябеда, — надулась она. — Ничего, на следующей неделе я тебя ими так отделаю, что весь синий будешь. Извращенец, чертов!

— Посмотрим, — усмехнулся я.

— Пойдем, — Марина встала, бросила на меня испепеляющий взгляд. — Нечего разговаривать с этим…, — она сказала какое-то незнакомее слово и, подав руку Оксане, помогла ей встать.

Сестра одарила меня таким же взглядом и пошла к дому. Лишь Татьяна оглянулась и, мне показалось, слегка улыбнулась. Прихрамывая на ушибленную ногу, она поспешила за девушками.

Я проводил их задумчивым взглядом, почесал в затылке и пошел в сторону зала, откуда за нами все это время наблюдал мастер Малинин. Остальные наблюдатели уже разошлись по своим делам.

— День добрый, — я зашел в зал, бросив взгляд на пролом в стене. — Девушки неплохо постарались, но этого мало. Могу я рассчитывать на вашу помощь?

— Как учитель рода не могу отказать гостю в небольшой тренировке.

Вот, что значит: «мастер». Сергей Пантелеевич уложился в пять минут, доведя мой доспех духа до нужной кондиции. Все-таки девушкам еще долго подниматься до подобного уровня.

Что касается старейшины, то я попросил его рассказать внучкам, что подглядывал за ними. И они могут придумать для меня любое наказание, если смогут побить. Все равно пришлось бы им рассказать, так хотя бы пар выпустили.

Ближе к вечеру в поместье нагрянула очередная порция гостей и за общей суетой обо мне забыли. Но вот следующим утром меня разбудила сестра, нагло вломившись в комнату.

— У меня еще двадцать минут, — проворчал я, не собираясь вставать.

— И почему я бегаю по всему поместью, разыскивая тебя? — спросила она, оглядывая пустую комнату в поисках предмета, на который можно было бы сесть. — Тебе же дали комнату в гостевом доме. Там и душ, и кровать нормальная. Чего ты тут забыл?

— Нам, простолюдинам, чем дальше от бояр, тем лучше…

— Дело твое, — махнула она рукой, зная, что спорить со мной бесполезно. — Вставай, поедем в город. Надо тебе подобрать костюм и что-нибудь из повседневной одежды. Хватит уже слоняться по поместью в рваном кимоно. Позоришь меня перед гостями.

— Я сельский парень, мне можно, — все так же сонно, не открывая глаза, пробубнил я.

— Через десять минут жду у ворот. Не придешь, уедем без тебя, — сердито сказала она и вышла.

Пришлось вставать. В десять минут я не уложился, но меня, все же, подождали. Как выяснилось, в город за покупками собралось все молодое поколение особняка. Двоюродные сестры Марина и Таня, Николай, мальчишка лет девяти и девчонка, года на два постарше. Ожидая меня, они собрались рядом с длиннющей черной машиной, о чем-то беседуя.

Я немного сбавил темп, неуверенно подходя к ним. Девушки оделись так, что глаз не оторвать. На Тане и незнакомой девочке — легкие сарафаны, бежевый и светло-голубой. Марина и Оксана предпочли платья с юбкой чуть выше коленок. Разве что сестра, единственная, щеголяла с открытыми плечами.

— Доброе утро, — поздоровался я.

— Привет, — облегченно отозвался Николай. Девчонки меня проигнорировали. — Знакомься, это Дима, А это Рима. Дима — младший брат Тани, Рима — ее племянница.

— Доброе утро, — поздоровался Дима. Серьезный мальчишка. А вот Рима глянула на меня как-то испуганно и поспешила скрыться в салоне.

— Мы все разом на этом поедем? — показал я на машину. — Первый раз такую вижу.

— Места хватит, — улыбнулся Николай. — В салоне кондиционер и небольшой холодильник с напитками.

— Неплохо, — я заглянул в ближнюю к водителю дверь.

Места в салоне действительно хватило. Девушки заняли кресла сзади, мы спереди. Вот только расположены они были так, чтобы сидеть лицом друг к другу. На переднее сиденье, рядом с водителем сел тот самый охранник, что доставлял меня из аэропорта. Следом за нашей машиной выехала еще одна с охраной, что немного насторожило. Я успел заметить у охранников, садящих в нее, современные автоматические винтовки немецкого производства. Какая-то модификация G36, с укороченным стволом. И если они используют бронебойный патрон, то даже с броней духа против подобного оружия выстоять сложно.

— Ты еще не ходил с девушками по магазинам? — тихо спросил Николай, наклоняясь ко мне. — Тогда крепись. День будет долгим.

Машины выскочили на скоростное шоссе, направляясь куда-то в центр. Девушки всю дорогу щебетали о чем-то своем, время от времени смеясь, не забывая бросать на меня злобные взгляды.

Первой точкой нашего маршрута стал здоровенный торговый центр, под завязку забитый людьми. Даже не знаю, как передать словами ощущение, когда ты движешься в такой плотной толпе. Молодые девушки, некоторые из которых одеты в довольно откровенные платья, парни, иногда выглядящие, словно ряженые на карнавале. Вот и старайся уследить за сестрой и ее друзьями.

Девушки, не раз посещавшие торговый центр, сразу поднялись на стеклянном лифте на пятый этаж, полностью заполненный женскими нарядами, сумочками, туфлями и другими аксессуарами. Целый час они крутились у раздевалки, и близко не подпуская нас. Еще минут сорок им потребовалось, чтобы пробежаться по этажу, щупая и примеряя все подряд. Наконец, вручив охране, маячившей у лифта гору пакетов, они поднялись еще на два этажа, к небольшим бутикам. Перебегали из магазина в магазин они до самого обеда. За это время мы с Димой и Николаем успели съесть по паре мороженых и даже прикупить несколько разноцветных футболок и шорты для Димки. Я же присмотрел себе неплохие кроссовки, переобувшись прямо в магазине. Николай еще в машине предупредил, чтобы я не беспокоился о деньгах. Они с сестрой оплатят любые покупки в пределах разумного, из собственных сбережений. У меня на личной карточке лежало немного денег, но отказываться от щедрого предложения я причин не видел.

На обед мы собрались все в том же центре, поднявшись на самый верхний этаж. Из десятка различных кафе, девушки выбрали китайскую кухню. Дети к этому времени окончательно выбились из сил и блаженно отдыхали, пользуясь возможностью спокойно посидеть.

— Я на минуту отойду, — сказал я Николаю и, слегка хлопнув его по плечу, встал из-за стола. — Закажи мне что-нибудь не слишком жирное и не слишком острое.

По пути в туалет я толкнул локтем старшего из охраны, примостившегося как раз у крайнего столика в глубине зала. Причем, место он выбрал с учетом, чтобы не бросаться в глаза, а не для того, чтобы в случае опасности прийти на помощь. Да и смысл охранять девушек, если они бойцы того же уровня, что и сами охранники.

Дождавшись в узком коридорчике перед туалетом охранника, я спросил.

— Кафе напротив, парень и девушка, в вот такой шляпке, ваши люди? Они за нами часа три ходят.

— Не наши, — нахмурился он, доставая телефон. — Мы проверим, не беспокойтесь.

Обед пролетел без эксцессов. Из кухни отмечу лишь рыбу, неприятно сладкую на вкус. Остальному можно присвоить ярлык: «необычно, но вполне съедобно». Лично я бы не отказался от жиденького супа, с горячим, ароматным хлебом. А вот на второе можно выбрать и жареное мясо с незнакомой зеленью, подаваемое в кафе.

Когда мы собрались уходить, в кармане Николая тихонько зажужжал телефон.

— Алло. Да. Разве? Хорошо, — он убрал телефон и виновато развел руками. — Надо возвращаться. Дела. Поход по магазинам продолжим завтра.

— Но, мы еще не выбрали мне купальник? — огорченно сказала Рима, ухватив тетю за платье. Наверное, чтобы та не сбежала.

— Может, потратим еще двадцать минут? — она посмотрела на Николая, но тот был погружен в свои мысли и выглядел так, что я напрягся.

— Завтра, — отозвался он, возвращая на лицо легкую улыбку. В целом, я был прав, говоря, что он отличный парень.

— Завтра, так завтра, — поддержала его Оксана. — Все равно парням не успели ничего купить. Придется ехать еще раз.

— Как? — наигранно удивился я. — А я уж подумал, что вы про меня забыли.

— Про тебя забудешь, ага, — рассмеялась она, первой подходя к выходу из кафе.

— Коль, — она немного повернулась, и в этот момент раздался хруст стекла и глухой стук. Что-то ударило в левое плечо Оксаны, крутанув ее, отбрасывая назад.

Я в один прыжок оказался между ней и стеклянной дверью.

— Назад! Все назад! — крикнул я, подхватывая сестру, чувствуя, как что-то больно ударило в шею. Следующим прыжком я влетел глубже в зал, умудрившись ухватить за ворот сарафана Риму и толкнуть ее к столам.

Николай сориентировался быстрее девчонок, опрокидывая стол, загораживая обзор. Им же понадобилась лишняя секунда.

Один из охранников попытался выскочить на улицу, но поймал пулю и рухнул, разбивая телом дверь. Его начальник уже переворачивал столы, второй рукой, не глядя, набирая номер на телефоне.

Я аккуратно опустил сестру на пол за столами. Пуля лишь краем задела ее плечо, оставив глубокую рваную рану. Она зашипела и скрипнула зубами, когда я убрал ее руку, чтобы посмотреть.

— Туда, — сказал я Николаю и девчонкам, показывая на дверь в туалет. — Сидеть там и не высовываться! И ты с ними, — я ухватил охранника за рукав и подтолкнул в указанном направлении. — Головой за них отвечаешь.

Марина взяла за руки мелких и потянула к двери. Они вроде бы поняли, что произошло что-то плохое, но что именно, пока не разобрались. Лишь глаза округлили от страха и накатившего волнения. Николай с Таней подняли сестру и поспешили следом. Я же выругался, потирая ушиб на шее и пинком отбросил ближайший стол, вышибая витрину.

Где-то у лифтов раздались выстрелы, и этаж заполнился криком людей, бегущих в противоположную сторону. Немолодая пара китайцев, обедавшая недалеко от кухни, успела скрыться в служебном помещении, откуда выглядывал взволнованный официант.

Я прошел к двери и, ухватив несчастного телохранителя за ногу, потянул внутрь. Пуля пробила его почти навылет в районе груди. У лифтов оставались еще двое охранников. И если они еще не здесь, стреляли, скорее всего, в них.

Что-то небольшое влетело в разбитую витрину, рванув так, что заложило уши. Яркая вспышка болью ударила по глазам, заставляя зажмурился. В следующую секунду десяток пуль растерзали рубашку и звонко осыпались на пол. Кто-то прыгнул прямо на меня, намереваясь взять оглушенным. Не глядя, встретил его ладонью в подбородок. Хрустнуло и что-то острое полоснуло наискось по груди.

Придавив плечом косяк двери, Харитон глянул на девушек, позволив себе слегка улыбнуться. Татьяна стояла рядом, пытаясь взглядом прожечь дыру в двери. Взгляд холодный, волосы взъерошены, словно у фурии. Марина стоит у второй двери, закрывая собой притихших детей. Озабоченно смотрит, как Николай перетягивает рану невесте. Та лишь кривится от боли, время от времени глядя на дверь.

— Татьяна Анатольевна, вы бы отошли немного дальше, — сказал глава охраны. — Дверь тонкая, пулю не выдержит. Отскочит от стены…

Со стороны зала громко хлопнуло. Взрыв эхом отразился от стен, заставив детей закрыть уши. Следом прошла длинная очередь из автомата. Несколько секунд и еще одна очередь. Судя по характерным звукам выстрелов, стреляли из укороченной модели. Последняя очередь прошла минимум в сорок патрон и все стихло.

— А как же Кузя? — спросил в нависшей тишине Дима.

— Все будет хорошо, он пуленепробиваемый, — ободряюще ответила Оксана. — Хорошо бы он внутреннюю полицию не перепутал с нападающими. Он ведь с ними еще не знаком.

— Харитон, — Татьяна подошла ближе. — Откройте дверь, я посмотрю…

В зале снова загремели выстрелы. Несколько стволов били разом, не жалея патронов. Вот, захлебнулся один автомат, затем еще один и вновь все стихло. От ярости и внутренней силы, заполнявшие помещение за дверью, у Харитона мурашки бежали по рукам.

Спустя пять минут тишины, Таня все же приоткрыла дверь, выглядывая в зал. В центре, на единственном уцелевшем стуле сидел Кузьма, глядя на дверной проем. По всему помещению было разбросано одиннадцать неподвижных тел в черных комбинезонах и шлемах, напоминающих мотоциклетные. Лишь один, лежащий у входа на кухню, едва шевелился.

— Я же просил, не выходить, — не оборачиваясь, сухо сказал он.

— Сейчас приедет внутренняя полиция, — Таня остановилась. — Ты в порядке?

Рубашка на парне превратилась в рваные лохмотья и висела на чудом уцелевшей пуговице. Да и джинсам досталось не меньше.

— Не могу понять, — сказал он, — ушел стрелок или нет. Как сестра?

— Коля перевязал рану. Ничего серьезного. Дождемся полицию и отвезем в больницу.

— Поднимается кто-то, — Кузя встал и вопросительно посмотрел на девушку. — Полиция?

— Откуда мне знать, — она пожала плечами. — Скорее всего…

Появившиеся бойцы внутренней полиции буквально заполонили этаж. В синих военных комбинезонах с надписью на спине «полиция», они в течение пары минут навели порядок, выводя гражданских с этажа. Я почувствовал среди них кого-то очень сильного, но так и не смог выделить его среди прочих.

Чтобы не толкаться среди полицейских, мы отошли к лифтам, где телохранитель рода Трубиных быстро объяснил, кто мы и что мы тут делали. Нас даже допрашивать не стали. Один из офицеров беспрестанно кивал, давая понять, что они все уладят и обязательно заедут в поместье, чтобы уточнить все детали нападения.

Не знаю, как в Российской Империи, но в Японии война кланов, проходящая подобным образом, затрагивая мирное население, наделала бы столько шуму, что внутренние войска организовали бы пост у каждого дома и подъезда. А зачинщикам пришлось бы долго объяснять имперской внутренней канцелярии причины такого поступка и уплатить немалый штраф.

Не нужно иметь семь пядей во лбу, чтобы понять, кто на нас напал. Наемники, они и в Африке наемники. Какой-то отряд для устранения людей владеющих внутренней силой. Специальные пули, гранаты, пара экспертов в команде и уйти от них сможет, разве что, мастер уровня Малинина.

Отправив в сопровождении полиции Оксану и Николая в больницу, мы поехали домой. Из охраны в живых остались водитель, проспавший все нападение на подземной парковке и, собственно, телохранитель. Ехали молча. Дети совсем притихли. Рима придерживала рукой часть ворота сарафана, разорванного почти до самого плеча.

— Рим, я тебе платье порвал, прости, — я виновато склонил голову. — Обязательно куплю тебе новое.

— Платье не жалко, — отмахнулась она, сказав это как-то по-взрослому. — У меня еще есть…

В поместье существенных изменений я не заметил. Охрана все так же старалась не попадаться на глаза. Гостей только стало больше. Добравшись до своей комнаты, стащил испорченную рубашку, бросив ее в угол. В кармане джинс нашел непонятно как закатившуюся туда сплющенную пулю с острым наконечником. Не став разбирать кровать, повалился на нее без сил. Вспомнилось ощущение из детства, когда дрались с соседскими мальчишками. Будто вновь хорошенько отходили палками по всему телу…

Разбудил стук в дверь. Прислушался к внутренним часам, восемь утра. Вроде и лег не поздно, но умудрился проспать. Стук повторился.

— Минуту, — сказал я, оглядываясь в поисках штанов от каратеги. Натянув их, открыл дверь.

— Доброе утро, — на пороге стояла Таня, одетая в белое кимоно для тренировки и жизнерадостно улыбнулась. За ее спиной, слегка смущенно стояла Рима, точно в таком же наряде. Смущенно потому, что я стоял по пояс голый и сонный. — Мастер Малинин уехал утром с дядей по делам, и разрешил потренироваться с тобой.

— Пас, — зевнул я. — Сегодня не охота напрягаться.

— Болит, да? — спросила Рима, глядя на багровый синяк, расплывшийся на половину шеи, частично сползший на плечо.

— А что там? — приподнял я брови.

— Синяк. Вооот такой, — она развела руками.

— Не, не болит… Ладно, уговорили. Пойду, посмотрю, как вы тренируетесь.

К нашему приходу в зале уже занимались Николай и Дима, отрабатывая удары и Марина, заканчивающая комплекс дыхательной гимнастики. Увидев меня, Дима подбежал и поклонился.

— Ос, семпай! — поздоровался он. — Старшая сестра, Оксана, сказала, что ты можешь научить нас пули руками отбивать.

— Привет, — поздоровалась Марина. — Будешь разминаться? Мы уже.

— Привет. Не сегодня. Дим, ответь, чем отличается доспех духа от кинетической брони?

— Броня — внешняя защита за счет использования «ки», Доспех — укрепление тела. Но доспех могут использовать только эксперты и мастера.

— Умеешь ставить кинетическую броню?

— Умею! На пять минут.

— Поставь, я посмотрю.

Парень потер нос, встал в защитную стойку и сконцентрировался. Я ткнул его пальцем в грудь.

— Ау! — он отступил на пару шагов, потирая ушиб.

— Сила брони зависит от того, как долго и часто ты работаешь с внутренней силой, — пояснил я. — Чем старше, тем крепче броня. В твоем возрасте я мог удерживать броню непрерывно шесть дней. Даже во сне. Нет никакой техники, способной отбивать пули руками. Только упорные тренировки. С возрастом твое тело само станет крепче.

— А быстрее никак? — с надеждой в голосе спросил он.

— Ну, — коварно улыбнулся я. — Есть одна способ. Неси ведро с водой, покажу.

Парень рванул из зала так, что пятки засверкали. Через две минуты передо мной стояла неглубокая деревянная кадка с водой.

— Чтобы допустить вас до секретной тренировки, сначала вы должны уметь делать вот так.

Я зачерпнул в ладонь немного воды. Почти сразу же лужица собралась в большую каплю, стягиваясь в центр. Еще немного и капля приобрела ровную сферическую форму. Продемонстрировав ее зрителям, бросил обратно в кадку.

— Сейчас у вас по две попытки. Кто не справляется, пять минут спарринг, потом еще две попытки и снова спарринг.

Дима зачерпнул ладонью воду и вопросительно посмотрел на меня.

— Используй «ки», — подсказал я. — Направь ее в ладонь и заставь воду собраться в каплю.

— Ага, — кивнул он и в тот же миг, вода из его руки брызнула во все стороны.

То же самое произошло у всех остальных. Разве что старшие во второй попытке постарались вложить как можно меньше «ки», глядя, как вода медленно уползает с ладони.

— Может, дашь подсказку? — спросила Марина, вытирая руку о куртку кимоно.

— Неа, — расплылся я в улыбке. — Но, ты можешь спросить у Оксаны.

Пока девушки и дети ушли отрабатывать удары в спарринге, Николай присел рядом на скамейку.

— Оксану вчера оставили в больнице, — сказал он, наблюдая, как Рима перешла в атаку, наседая на дядю, который был моложе ее на два с лишним года.

— Я так и понял.

— Ранение не опасное, но глубокое.

— У нас на это говорят: — «до свадьбы заживет», — улыбнулся я и толкнул плечом Николая, показывая на Диму. — А у парня есть потенциал.

— Главная ветвь семьи Ивашевых, все-таки. За последние сто лет в их семье было четверо «мастеров». Почти столько же, сколько в нашем роду. Кузьма, скажи, как у тебя получилось одолеть трех экспертов так, словно они обычные бойцы.

— Их было трое? — приподнял я бровь. Я насчитал только двоих. Может, последнего не разглядел? — Они меня недооценили, вот и обошлось без разрушений.

В зал заглянул один из охранников поместья, привлекая наше внимание.

— Там машина у ворот и подозрительные люди. Говорят друзья Матчина Кузьмы, — он сделал такой вид, как будто этого просто не может быть и пришел, чтобы удостовериться в этом.

— Очень интересно, кто это, — отозвался я, представляя перед воротами маму, дядю и брата. Затем хлопнул себя по лбу. — Нет, они бы не стали называться «друзьями».

— Ты о ком? — спросил Николай.

— Так, о родне. Пойдем, посмотрим, что там за «друзья».

Посмотреть решили все, даже дети. И никто не стал возражать. Ведь только вчера до них едва не добралась группа наемников. Хотя, может это только у меня паранойя.

На дороге, перед воротами, стоял небольшой минивен, какие выдают в пунктах проката. Едва я вышел и понял, кто приехал, как высокая, светловолосая девушка, поджидающая прямо у ворот, сгребла меня в охапку, крепко обнимая, прижав лицом к груди.

— Кузя! — радостно воскликнула она, и не думая отпускать. — Как я по тебе соскучилась.

— Мари, — сказал я снизу. — Я тоже рад, но скажите, что вы тут делаете?

— Как что? — она слегка отпустила меня, отстраняя лишь за тем, чтобы заглянуть в глаза. И тут она заметила синяк на шее. — Ой, прости, прости. Где это ты умудрился?

— Лучше спроси, кто смог, — сказал высокий, крепкого телосложения мужчина, ожидая, пока девушка закончит с приветствием. — Кузьма, привет.

— Василий, Чжень, здравствуйте, — я помахал ему и невысокому китайцу, лет сорока пяти, облокотившемуся о машину. — И тебе, Войтек.

Третий мужчина в команде, поляк тридцати семи лет, сидел за рулем машины, немного высунувшись из окна. Вспомнив о друзьях сестры, я обернулся и виновато развел руками.

— Извините, это действительно мои друзья. Вы продолжайте тренировку, я скоро буду.

Мари, весьма красивая девушка двадцати восьми лет с пышными формами, ревниво посмотрела на девушек. Хмыкнув, она подцепила меня под руку и потянула к машине.

— Тут поблизости есть небольшой ресторанчик, — сказал я Войтеку, садясь в салон.

— Видел, — отозвался он с заметным акцентом.

— Ну, так что вы тут делаете? — спросил я как можно строже. — Если очередная работа, я пас. У меня отпуск. И как вы меня нашли? — вот это меня беспокоило. Если уж они смогли, мама найдет и подавно.

— Та, ерунда, а не работа, — хмыкнул Фа Чжен. — А нашли легко. Надо было лишь узнать, кто нанял вертолет, забравший тебя. Этот клан даже не пытался ничего скрывать. Они бы еще официальное письмо настоятелю храма вручили.

— Ладно, — вздохнул я, — долго рассказывать, давайте до кафе доберемся…

Четыре взрослых человека, только кивнули. Работали они, как не сложно догадаться, на мамину контору. Но, по сути, подчинялись непосредственно мне. Вместе с ними мы успели немало повоевать. Почти восемь лет. Как вспомню их лица, когда мама познакомила отряд с пацаном четырнадцати лет, так смех разбирает. А ведь нам тогда предстояла непростая операция.

В ресторанчике мы разместились за столиком в углу. От завтрака я отказался, а вот ребята решили поесть по полной программе. Пока ждали, и пока они ели я рассказал о причинах своего нахождения здесь и о вчерашнем нападении на торговый центр.

— Брось Кузьма, — сказал Василий. — Трубины большой род, разберутся сами.

— Пока они будут разбираться, пострадает Оксана, — ответил я. — Уже пострадала.

— И что ты предлагаешь? — Мари, наш штатный снайпер. — Будешь охранять ее, пока все не уляжется. Год, два?

— Хочу разобраться, кто хочет войны с родом. А там видно будет.

— Знаем мы твое: «видно будет», — снова Василий. — А потом придется вывозить и Оксану, и ее мужа в Японию, пока ты воевать со всеми подряд будешь. Это же дела бояр да родов, значит интерес императора и целой страны. Такая политика, что нам не понять.

— Я сказал, посмотрим. И, спасибо что приехали. Думал самому позвонить. Надо будет взять больницу, где сестра лежит, под наблюдение…

В поместье я вернулся пешком, погруженный в раздумья. Того, кто отдал приказ напасть на детей рода Трубиных следовало найти и открутить голову. В прямом смысле. Ранение сестренки я им не прощу. Ой, как не прощу…

— Кузьма Федорович? — окликнул меня Сомов Харитон, он же выживший вчера телохранитель, и как я узнал за ужином, еще один дядя Римы. Точнее брат ее матери. В общем, не род, а сплошной мексиканский сериал. Все друг другу родственники. Харитон, немного вышел из ворот, оглядывая пустую улицу.

— В порядке, — слегка улыбнулся я. Он проводил меня задумчивым взглядом, закрывая калитку.

К моему возвращению тренировка почти закончилась. Марина показывала детям комплекс дыхательных упражнений с использованием внутренних сил. По сути, неплохой способ ускорить восстановление организма после изнурительных тренировок. А вот после легкой утренней разминки занятие больше бесполезное.

— Кузьма, — мой будущий свояк поманил жестом, показывая на двери, ведущие к главному дому. — Старейшина тебя искал. Загляни к нему. Постой. Ты чем планируешь заниматься после обеда?

— Не знаю. Буду предаваться безделью. У меня отпуск, как-никак.

— Может, составишь нам компанию? В преддверии свадьбы взрослые будут делать вид, что заняты и надо занять чем-нибудь младших.

— Хорошо, договорились, — я улыбнулся, дружески хлопнув его по плечу.

Старейшина, как я понял, занимался моим любимым делом. Заняв одну из комнат с большой плазменной панелью телевизора во всю стену, и небольшим столиком в центре комнаты, он предавался безделью. На столике перед ним стояла неглубокая чашка с конфетами, дымилась кружка с горькой отравой, именуемой почему-то чаем.

— Проходи, садись, — он заметил меня, указывая на стул рядом. — Как самочувствие?

— Спасибо, все в полном порядке.

Вчера ближе к вечеру ко мне заглядывал невысокий, полный доктор, работающий на род и проживающий по соседству. Предлагал обезболивающее и компресс, чтобы убрать синяк, но я отказался. Пара дней и все пройдет само.

— Хочу поблагодарить тебя за то, что никто из моих внуков не пострадал, — сказал он.

— Хм, — я немного смутился. — Пожалуйста. Зная прыть ваших внучек, уверен они бы и сами отбились. Тот, которого я оставил в живых, удалось у него узнать, кто их нанял?

— С этим мы обязательно разберемся, — спокойно ответил старейшина. — Не волнуйся, все причастные к этому делу ответят за свои поступки.

— Мне было бы спокойней, знай я, кто, тот о ком вы говорите. И как именно он ответит.

— Ты молод и горяч, Кузя, — старик и бровью не повел. — Ступай.

«Чертов старик!», — выругался я про себя. — «Что ж, посмотрим, посмотрим…».

Глава 3

Да уж, лето в Москве то еще испытание. Духота выжимает все соки. Двигаться и что-то делать можно только утром и вечером. В ближайшие дни дел намечалось много, поэтому утром я решил выложиться по полной программе. А так как сестра строго-настрого наказала не включать в свои тренировки постояльцев поместья, уединился на заднем дворике дома для прислуги.

Растяжка, немного силовых упражнений, медитация, ничего интересного в такой тренировке ни охрана, ни прислуга не видели, поэтому меня никто не беспокоил. Разве что две закадычные подруги горничные Марина да Рината, время от времени пристраивались в окне второго этажа, глядя на мое неспешное занятие.

Ближе к десяти часам зашевелилась и забегала охрана. Либо к гостям поместья добавился кто-то очень важный, либо сестра вернулась. Николай говорил, что заберет ее сегодня до обеда. Я обтерся колючим полотенцем, и поспешил к главному зданию, куда как раз подъезжал длинный черный Мерседес. Судя по тому, что машину встречал весь Род Трубиных в полном составе, верной оказалась моя первая догадка. Даже старейшина и тот вышел поглазеть, пристроившись за спинами своих племянников и племянниц из побочной ветви. Я же встал подальше, у правого угла здания, чтобы не бросаться в глаза.

Машина сбавила скорость и не спеша подъехала к главному входу. Едва остановилась, водитель выскочил и поспешил открыть дверь пред гостьей. Очередная невысокая молодая девушка, лет двадцати. Я смотрел на нее, затаив дыхание. Вот, что называется холодной красотой. Истинная наследница благородного рода. Черные волосы, спускающиеся чуть ниже плеч, притягивали внимание, контрастируя с белой кожей.

Хозяйка поместья и незнакомая мне женщина вышли вперед, пригашая гостью войти.

— Кто это? — спросил я у пристроившегося рядом охранника, но тот только развел руками.

Садовник Пантелей, идущий с мешком в сторону пруда, заметил меня и махнул рукой, демонстрируя свою ношу. Я широко улыбнулся и поспешил за ним, теряя к гостям весь интерес. Наблюдать за карпами было куда интереснее, чем вести странные беседы. Тем более кроме каратеги у меня из одежды ничего не осталось, а показываться в доме в таком виде я не горел желанием.

Вот только день, начавшийся на такой позитивной ноте, нес большие и совсем не приятные сюрпризы. Ближе к полудню меня нашел Николай. Вид у него был взъерошенный и какой-то подавленный.

— Что такое, — решил подколоть я его, двигаясь на скамейке в саду, освобождая немного места для него, — не радует предстоящая свадьба?

— Не радует, — хмуро отозвался он, оставшись стоять. — Оксану похитили из больницы.

— Не понял? Как похитили? Кто? — я встал. — Когда?

— Подожди, успокойся, — он положил руку мне на плечо и с силой усадил обратно. Потом сел рядом, нервно сцепив пальцы. — С ней все в порядке. Род Хованских, будь они прокляты! Им нужны земли севернее Москвы, принадлежащие нам. Они похитили Оксану и я должен жениться на младшей дочери их рода, иначе они грозят убить ее. Вчера отец встречался с их главой и…

— Чертовы буржуи! — в сердцах выругался я на русском, затем добавил несколько слов на японском. — Давай внесем ясность. Они с вами враждуют? Зачем им нужна эта свадьба? Это ведь они наняли тех наемников в торговом центре?

— Война невыгодна ни нам, ни им. Отец и их глава рода хотят решить все, поженив нас, — он выпрямился, а взгляд стал серьезным. — Пусть делают, как хотят. Я обещал, что выйду из рода, и слово свое сдержу.

— Делайте, что хотите, — вздохнул я, с трудом давя эмоции. — Главное, не впутывайте мою семью. Извини, — я встал и направился вглубь сада.

Как в том анекдоте: — «Надо было слушать маму». Она ведь постоянно говорила, не связываться с кланами. Интриги, дрязги, вечные войны и передел сфер влияния.

— Заберу, — тихо сказал я. — Упакую в чемодан и заберу домой. Вот пусть мама ей мозги вправит.

Из-за угла небольшого сарая, где Пантелей хранил удобрение и садовый инвентарь, выглянул Фа Чжен, маша рукой, чтобы привлечь внимание. Я оглянулся и, не заметив никого из охраны, подбежал к нему.

— Такие дела, — как всегда сказал он на русском, когда «дела» были хуже некуда. При этом по-русски он говорил не очень, но знал пару сотен ругательств, с подачи Мари.

— Я в курсе. Рассказывай, что было? — спросил я на японском.

По словам Чжена, за больницей они установили слежку вчера вечером. Сегодня утром же ничего странного не происходило до тех пор, пока работники больницы не начали бегать, как жареные тараканы. Спустя три минуты прибыла полиция. Из разговора с персоналом удалось выяснить, что на этаж, арендованный Трубиными, было совершено нападение. Нападающий умудрился, не поднимая шума вырезать всех находившихся на этаже бойцов и кое-кого из персонала.

— Бронированные двери на этаж вскрыли без шума, — продолжал Чжэн. — Вырезали замок, словно из бумажной двери. Работал явно большой профи. Не ниже мастера. В охране Оксаны было два эксперта, но они не смогли поднять шум. Даже не думал, что все так серьезно.

— Понимаю, — я остановил его. — Мой промах.

— Держи, — он протянул небольшой плоский телефон. — Для связи. Мы еще утром хотели тебя вызвать, но охрана у ворот даже слушать не стала.

— Хорошо. Ничего пока не предпринимайте.

Китаец коротко кивнул и бесшумно побежал в сторону забора, где должна была стоять камера видеонаблюдения. Я же взвесил в руке аппарат из черного пластика и решительно пошел в сторону главного здания.

В обеденном зале уже закончили сервировать стол. Из гостей присутствовала только девушка, приехавшая утром. Она сидела в центре большого стола, ожидая, пока одна из служанок подаст первое блюдо. С другой стороны стола, через шесть мест, сидела Абрикосик, явно не желая оставлять ее в одиночестве. Да уж, красиво Трубины показали гостье, что ей тут не рады.

Я занял место напротив девушки. Казалось, ее совершенно не беспокоит отсутствие других гостей. Взгляд спокойный, с толикой высокомерия.

— Кузьма Федорович, — подошедшая служанка наполнила тарелку передо мной тушеным мясом с овощами. — Что будете пить?

— Томатный сок.

— Одну минуту, — она укатила тележку в сторону кухни.

— Не надо так злобно сверлить меня взглядом, Кузьма Федорович, — сказала девушка, произнеся последние слова с насмешкой. — Дыра во мне не появится. И аппетит запахом пота мне испортить сложно.

— Прошу меня простить, — ответно улыбнулся я. — Мы сельские люди — простые. Я бы переоделся, да единственная рубашка и штаны были безвозвратно испорчены позавчера.

— И что же «сельский парень» забыл так далеко от дома? — Она слегка приподняла одну бровь.

— Пришел напиться на свадьбе сестры.

— Ах, вот оно в чем дело, — она совсем чуть-чуть улыбнулась. — Тогда прошу простить меня за то, что вашим планам не суждено сбыться.

— Не извиняйтесь, вы ничуть меня не огорчили. Даже наоборот. Ваш обед стынет. Приятного аппетита.

Не особо заботясь о манерах, я расправился с обедом как раз к тому моменту, как служанка принесла высокий прозрачный стакан с томатным соком. Я встал, осушил его одним глотком и со стуком поставил на стол.

— Спасибо за вкусный обед, — поблагодарил я хозяйку. — Спасибо за компанию, — короткий кивок в сторону девушки. — Играйтесь в ваши свадьбы сколько душе угодно. Но, если с головы моей сестры упадет хоть один волос — убью. Всего хорошего.

Бросив взгляд на помятый стеклянный стакан, на котором остались следы от пальцев, я направился к выходу.

Со сменой невесты, переносить дату свадьбы никто и не подумал. Поместье все так же кипело. Прибывали новые гости, которых селили в дома дальше по улице. Я все свободное время валялся в своей комнате, разглядывая потолок и просто ожидая развязки. Единственные, кто эти два дня вспоминал про меня, были горничные, подкармливающие разными вкусностями.

В комнату кто-то постучал, вырывая меня из раздумий.

— Входи, — сказал я, не собираясь вставать, чтобы открыть дверь.

— Ты не занят? — спросил Николай, заходя. В свадебном костюме он смотрелся внушительно. Наверняка дело дошло до примерки.

— Тебе идет.

— Вот, — он вынул из внутреннего кармана небольшой тряпичный амулет. — Здесь прядь волос Оксаны. Я поговорил с отцом, он разрешил мне воспользоваться Совой.

Я сел, принимая амулет.

— Что за «Сова»? — не понял я.

— Я с ним не встречался, но он может найти любого человека в городе. Нужна лишь прядь волос или немного крови.

— Это уже интересней. Где мне его найти?

— В районе станции метро Нагорная. Вот адрес….

— Подожди, не говори, я не запомню. Сейчас машину вызову, водителю скажешь, — Вскочив, я полез в сумку в поисках телефона. — Ага, вот он, — потыкав пальцем в черный экран, я приложил его к уху. — Войтек, Чжэн, прием. Слышите меня? Войтек, прием!

— Кузьма, это телефон, — сказал Николай, с какой-то странной интонацией в голосе.

— Он самый, — кивнул я.

— Можно, — он взял трубку и нажал на маленькую кнопку сбоку. Экран осветился ярким белым светом, выводя фото полуобнаженной девушки. — Кхм… Вот смотри, сюда нажимаешь, это телефонная книга. Вот тут записан номер. Затем на зеленую кнопку.

Он вернул мне телефон, жестом показывая, что я могу уже говорить. В трубке раздался длинный гудок, после чего послышался голос Войтека.

— Слушаю, шеф.

— Сейчас скажут адрес, запомни и пулей ко мне.

Машина с командой была у поместья уже через десять минут. Мне-то собирать особо нечего было.

— Далеко до места? — спросил я, садясь в салон пикапа, на борту которого красовалась вывеска фирмы по доставке фруктов и овощей.

— Понятия не имею, шеф, — отозвался Войтек, разглядывая планшет, водя по нему пальцем. — Сейчас найдем.

Вот чему я всегда поражался, так это способности поляка ориентироваться на местности. Будь то незнакомый город или пустошь, он умудрялся точно найти место назначения в любое время суток.

— Что намечается? — спросил Василий, кивая на пару ящиков, закрепленных в кузове. — Кое-что из стрелкового мы достали, а вот взрывчатки нет.

— Пока не знаю… Мари, пересажу в кузов.

— Вредина! — надулась она, отворачиваясь к окну.

Пока машина неслась по скоростному шоссе, меня мучили неприятные мысли. Нервничал так, что искрутился на сидении. Даже Чжэн, непробиваемый и спокойный как танк человек, сказал, чтобы я не переживал и успокоился. Ну а как тут успокоишься, если буквально пару дней назад, на нас натравили неплохих профи. А сейчас что? Организовали бессмысленную, на мой взгляд, свадьбу. Сестру выкрали. Да с них станется убрать ее, едва она станет бесполезной как заложник.

К нужной станции метро мы доехали за час с небольшим, пробиваясь через пробки. Как в таком большом городе умудрялись жить люди, да еще при такой плотности населения, я не понимал. Свихнуться можно от толп у входов в метро, магазинах и на улицах. Еще полчаса мы потратили, чтобы найти нужный адрес, плутая по дворам.

Этот самый «Сова», адрес которого так любезно дали Николаю, проживал в многоэтажном многоквартирном доме. Внешне дом выглядел так, словно построили его лет пятьдесят назад. Застекленные лоджии теснили друг дружку на фасаде. Крохотные квартирки с целой вереницей номеров на каждом этаже у проходной двери.

— Скворечник самый настоящий, — высказал мои мысли Василий. На седьмой этаж, на стареньком лифте мы поднимались втроем, вместе с Чжэном. — Бывшая общага, скорее всего.

— И тебе лучше не знать стоимость аренды одной комнатушки в таком доме, — хмыкнул Чжэн. — За эту цену, ближе к окраине можно неплохой двухэтажный домик снять. Сюда, — он уверенно выбрал нужный проход и через минуту мы стояли перед дверью под номером 71б. Я пару раз нажал кнопку звонка и через минуту из динамика звонка послышался женский, искаженный шипением голос: — «Че надо?»

— Мы от Федора Георгиевича, — сказал я, с хрустом нажимая кнопку связи. — Нам нужна Сова.

Секунд через тридцать дверь открыла девушка с крашенными в ярко-рыжий цвет волосами, собранными на голове в пучок. Лет двадцати семи, в вытянутой футболке и легком спортивном трико, она вызвала улыбку не только у меня, но у Василия.

— От Федора Георгиевича? Проходите, — она отступила в сторону. Говорила она со странным западным акцентом. Не таким как у Войтека, но что-то общее было.

За длинной прихожей, заваленной какими-то вещами и коробками, шла кухня, встроенная в коридор. За кухней сумасшедший архитектор разместил крохотную комнату. Окно комнаты выходило во внутренний двор.

Комнатка, если переводить на японский манер, на шесть татами. Ну, может, чуть больше. Низкий столик в центре, пара красных потрепанных подушек, телевизор на подставке, вот практически и вся мебель. Да и прибраться в комнате не мешало. Разбросанные вещи, какие-то журналы, упаковка от чипсов. Чипсы же в глубокой стеклянной миске на столе. А еще в комнате витал приятный сладковатый запах духов.

— Ну, я Сова, че надо? — девушка плюхнулась на подушку у окна. Она обвела нас вопросительным взглядом, задержавшись на мне.

— Вот, — я положил на стол амулет. — Можешь найти человека?

Она взяла мешочек, потерла его между пальцами, задумалась.

— Он в Москве? В пределах десяти километров могу почувствовать.

— Не знаем. Может быть.

— Пфф, — она фыркнула, бросая амулет на стол. — Четыре часа. Покатаемся по городу. Если за это время не найдем, я вам не помощник.

— Договорились. Ждем внизу.

Так как места в пикапе на всех уже не хватало, пришлось высаживать Чжэна. Он обещал найти нас на трассе, как только достанет машину. Сова появилась через двадцать минут в светлых коротких шортах и легкой бежевой блузке. Волосы она стянула в тугой хвост.

— Ну, кого ищем? — она устроилась на переднем сидении, обернувшись к нам, и вопросительно приподняла бровь. Ей не хватало лишь жвачки для полноты эффекта. — Беглец, должник?

— Одного важного для меня человека, — сказал я. — Его похитили.

— Выкуп, значит, — она криво улыбнулась.

До самого вечера мы катались по городу и за эти несколько часов эта девка, а по-другому я назвать ее не мог, вымотала мне все нервы. Не знаю, как она искала нужного человека, но сосредотачиваться для этого ей не требовалось. Первый час она все интересовалась: «кто нас нанял? А на кого работает наша группа? А почему Василий говорит с таким смешным акцентом? А „мелкий“ почему все решает?». И в таком же духе. Второй час она слушала сумасшедшую музыку по радио, сказав, что ей так проще работается. Какой-то сплав тяжелого рока и рэпа, от которого едва кровь из ушей не текла.

Когда отведенное время вышло, а Сова принялась капризничать, говоря, что устала, я попросил ее выбрать последнее место.

— Тогда по кольцу кружок. По рынкам да строительным базам. Туда их чаще всего везут, — со скрипом согласилась она.

— Войтек, я тебя прошу, сломай радио, — устало, потирая виски, сказал я.

— Спасибо шеф, — облегченно выдохнул он, ударом кулака, разбивая квадратную панель. Радио захрипело и отключилось.

— Слабаки, — хмыкнула Сова. — О! Могу вас обрадовать. Вон, — она протянула руку, указывая на высокий башенный кран, тонущий в наступающей темноте. — Там ваш человек.

— Где именно? — подскочил я, но увидев ее кислое выражение лица, опустился обратно в кресло. — Так, понятно. Василий, Чжэн, прощупайте обстановку. Кто, где, сколько.

Как только Войтек припарковал машину в небольшом закутке между бетонными заборами, Василий и Мари прихватили по большой спортивной сумке и растворились в темноте. Забрав небольшой наушник-вкладыш, я вышел из машины и потянулся.

— Может, подкинете меня до дома, а уж потом будете воевать, — начала девушка, выходя следом. — Кстати, что вы там планируете?

— Сейчас Чжэен подъедет, можешь взять его машину, — отстраненно отозвался я. — А пока постарайся определить точное направление к цели. И не мешай, мне надо настроиться.

Милена потянулась до хруста в суставах. Долгая поездка вымотала не хуже тяжелого трудового дня. Парень в кимоно обошел небольшой загон для грузовых машин, посмотрел на небо и глубоко вздохнул. Немного расставив ноги, он закрыл глаза, сложив ладони перед грудью, словно собрался молиться.

— Точнее, точнее, — проворчала она, глянув в сторону крана, пристроившегося на территории какого-то завода. — Там, и все.

Водитель группы наемников опустил кресло, словно собрался выспаться.

— Эй, — обратилась она к нему. — Если вас там всех перестреляют, мне что пешком идти обратно?

— Что? — переспросил он на ломанном русском. — Ни слова не понял.

Пришлось повторить вопрос, подбирая слова попроще.

— Не переживай, доставлю домой, как только все закончится, — судя по тону, он говорил о небольшой задержке в десять, двадцать минут.

— А этот что делает? — Милена прислонилась спиной к машине, глядя, как парень медленно двигает руками.

— Он же сказал, настраивается…

Двадцать минут не происходило ничего. Водитель делал вид, что спит, парень за все это время сместился на два шага вперед, стоя теперь с вытянутыми вперед руками, словно толкая стену перед собой. Первым встрепенулся водитель, прикладывая палец к уху.

— Да, понял, — сказал он по-русски.

Следом из темноты выскочил китаец. Из-за мягких черт лица его можно было бы принять за торговца или повара в небольшом ресторанчике. Почему-то именно про повара и подумала девушка, когда первый раз увидела. С его появлением ожил парень. Лицо серьезное, брови слегка сдвинуты, словно он сердится.

— Чисто, — сказал китаец. — Охраны нет. На заводе всего три источника тепла.

— Значит, мастер, — с немного грустной интонацией, сказал парень. — Где?

— Не ошибешься. У них свет в окне горит.

Кивнув, парень в два прыжка перепрыгнул забор в сторону завода.

— Что за мастер? — не совсем поняла Милена.

— Мастер, как мастер, — пожал плечами китаец. — Вот такого роста, лысый, однорукий.

— Однорукий? — Милена оказалась рядом, хватая его за ворот комбинезона. — Где твоя машина? Куда ты ее поставил!?

— Стоп, стоп, полегче, — он придержал ее за плечи, чтобы она не задушила его.

— Какого черта я с вами связалась! — прошипела она, так как боялась повышать голос. — Машина! Где машина? Дай ключи…

— Да угомонись ты. Что такое. Ну, однорукий, и что?

— Семен Однорукий. Он псих! Он вас убьет, а потом и меня, если узнает.

— Никого он не убьет. Но, что предупредила, спасибо, — он тронул наушник. — Кузьма, дамочка говорит, что этот мастер — псих. Имей в виду, прием. Да, я понял, конец связи.

— Хочешь сказать, этот пацан сможет справиться с мастером?

— Хочу сказать, что все обойдется миром. Если этот Семен не будет упорствовать — останется жив. В противном случае одним психом станет меньше. Посиди в машине, это не займет много времени.

Милена сглотнула ком в горле, оборачиваясь на водителя, который и ухом не повел, продолжая спать.

— Я тут не останусь.

— У тебя какой уровень? — спокойно спросил китаец.

— Специалист, — неуверенно ответила она.

— Пойдет. Пошли, сама посмотришь. Не отставай.

С этими словами он подпрыгнул, зацепился за край бетонного забора, и легко перескочил на другую сторону…

Все-таки стоило предполагать, что это будет мастер. Кто еще может провернуть подобное в больнице, не подняв шум. Тем более какой-то псих. Надо бы разобраться с ним побыстрее.

Свет в окне, про который говорил Чжэн, не заметить было сложно. Горел он на втором этаже в каком-то подобии административного здания. Шел я неспешно, прислушиваясь к ощущениям. Чем ближе, тем отчетливее чувствуется присутствие сильного ки.

Что ж, заглянем в гости без приглашения. Пустой первый этаж, небольшая металлическая лестница и я без стука вхожу в большое, слабоосвещенное помещение. Раньше тут ровным рядами стояли столы и кульманы, теперь же они горой лежали в углу. В центре комнаты стул с отломанной спинкой, на котором вольготно устроилась масляная лампа. В дальней части, сваленные кучей синие матрацы. На одном из них сидит Оксана. Взгляд уставший, большой синяк под левым глазом, разбитая губа. Прямо за ней стоит какая-то девчонка лет тринадцати, опустив руки ей на плечи.

— Кто у нас тут? — слегка обрадованный голос со стороны окна. — Гости?

Худощавый мужчина, лет пятидесяти. Лицо и лысая голова исчерканы шрамами. Левый рукав шелковой рубашки свободно болтается. Разрез глаз неестественно узкий для европейца. Опасный противник. Хотя бы тем, что в единственной руке сжимает китайский меч с широким лезвием.

Комната хоть и большая, но не для драки с мастером. Разве что он меня недооценит.

— Еще один Матчин, — расплылся он в хищной улыбке. — Кузя, правильно?

— Какие-то претензии к нашей семье?

— Какие-то, — кивнул он, показывая на шрамы и касаясь обрубка руки. — Прощальный подарок вашей стервы, матери.

— Странно, что о вас она не рассказывала, — ответно улыбнулся я.

— Она меня вспомнит, обязательно. Когда я пришлю ей ваши ручки и ножки.

Меч в его руке описал короткую дугу. Нас разделяло метров восемь, но правый рукав моего каратеги разрезало вместе с кинетической броней. Неплохо, но недостаточно, чтобы победить.

Продолжать беседу он был явно не намерен, поэтому я бросился к нему, намереваясь связать ближним боем. Росчерк меча блеснул прямо перед моими глазами, не достав каких-то сантиметров. А я даже не заметил это движение. Блок, встречая меч, продолжающий движение по дуге, вернувшийся сверху. Ударная волна опрокинула стул с лампой и вышибла окна в помещении. Готов поклясться, слышал, как в предплечье что-то хрустнуло. Шаг вперед, мой короткий удар в колено. Мастер в два шага разорвал дистанцию, но не удержался, кубарем покатившись по полу. Еще один рывок к нему.

Сложно сказать, как он умудрился с одной рукой вывернуться и ударить. Я едва успел прыгнуть, вытягиваясь над горизонтальным ударом. Разогретые мышцы выдержали резкий рывок, но правую икру скрутило судорогой, отдавая резкой болью. А вот рука мастера не выдержала, сломавшись в локте. Свалившись на него сверху, я с силой вогнал локоть ему в грудь, чувствуя, как он проходит сквозь доспех духа, дробя ребра.

Сознание выскочило из скоростного режима и в ту же секунду сзади громыхнуло, обдавая нас штукатуркой и бетонной крошкой. Я закашлялся, прикрывая лицо уцелевшим рукавом.

«Девчонка!», — пришла мысль. Она напрочь вылетела из моей головы.

Очередное ускорение мои мышцы уже не выдерживали. Но, девчонка сидела на полу, пригнувшись от взрыва, закрыв голову руками. Оксана кашляла, зло ругаясь. Встав, скривившись от боли в икре, проковылял к ним. При моем приближении девчонка приподняла одну руку, глянув на меня снизу верх, и снова закрыла голову руками, пытаясь сильнее вжаться в пол.

— Не бойся, — прокашлявшись, сказала Оксана, обнимая ее за плечи и поднимая с пола. — Не станет от тебя убивать, на самом деле он добрый.

— Опять наговорила про меня всяких гадостей, — вздохнул я, опускаясь на пол рядом. — Ауч. Не обращай внимания, наверное, кость треснула.

— Просто я пообещала кое-кому, что ты сам ему руки и ноги переломаешь, а потом голову оторвешь и…

— Не продолжай, я понял. Сама в порядке, идти сможешь?

— В порядке. У тебя телефон есть?

— У меня и карманов то нет, — хохотнул я, нажимая на кнопку в наушнике. — Василий, я все. Забирай нас.

— Дядя Вася здесь? — удивилась Оксана. — Откуда?

— Здесь. Приехали узнать, куда я рванул из-под маминого присмотра.

— Она знает? — испуганно спросила сестра.

— Не, мы ей не говорили. Вот вернемся, сама расскажешь. А я умываю руки.

— Я не вернусь, — серьезно сказала она. — Хочешь, уезжай.

— Ну что ты к этой России привязалась? Что тут есть? Работа официанта? Постоянные войны бояр?

— Я не вернусь! — повторила она, вставая. — И тут есть Николай!

— Который завтра утром женится на одной привлекательной богатенькой особе. И она куда красивей тебя, и воспитана не в пример лучше.

— Ха! И еще раз Ха! — она встала, оглядывая помещение. — Мне нужен телефон.

Девчонка, тихо сидевшая все время нашей перепалки, порылась в складках объемной юбки и выудила на свет маленький складной телефон.

— Ниночка, спасибо, — обрадовалась Оксана, набирая номер. — Алло, любимый, это я. Да. Да. Все хорошо. Кузя пришел. Да. Когда? Хорошо, я приеду. Жди меня, — она отключила телефон и сурово посмотрела на меня. — Кузя, братик, пожалуйста, сделай для меня доброе дело.

Василий появился через минуту. Прошел по комнате, опустился на секунду у тела мастера, затем подошел к нам.

— Здравствуйте дядь Василий, — улыбнулась Оксана.

— Здравствуй, — он обнял ее. — Ты где умудрилась похудеть? Нехорошо в твоем-то возрасте. Организм должен расти.

— Вась, — я, кряхтя, встал. — Отвези ее куда скажет. По пути и поговорите.

— Хорошо, — он взял Оксану под локоть и повел к выходу.

— Ну а ты? — я посмотрел на девчонку. — Сама отсюда выберешься?

— Угум, — кивнула она, глядя в пол.

— Может подвезти? Точно? Ладно, как знаешь…

Едва я вышел на улицу, из темноты появилась Мари. Молча, подставила плечо, помогая ковылять до машины. Где-то метров через сто к нам присоединились рыжая Сова вместе с Чжэном. Он просто посадил меня себе на спину, несмотря на протесты девушки. Я же оглянулся в ту сторону, где недавно возвышался кран, сейчас виднелась лишь криво срезанная стрела. Последний удар лысого. Попади я под него, сложно сказать, отделался бы переломом, или лежал бы сейчас как этот кран, двумя половинками.

Лишь, когда меня усадили в машину, и она поехала в сторону города, Мари спросила.

— Ну, ты как? Серьезный противник был?

— Ерунда. Просто, не ожидал от него такой прыти. Он пожертвовал единственной рукой и проиграл. Ну, туда ему и дорога.

Вообще-то он меня сильно заинтересовал. Тем, что был знаком с мамой и, судя по всему, содействовал нашему скорому бегству из России.

— А, да, — вспомнил я. — Войтек, давай сначала отвезем Совушку домой. Спасибо, что помогла. Считай, я твой должник.

— Хочу от тебя ребенка! — выпалила она.

Мой удивленный возглас не получился, так как машина вильнула, и я едва не прикусил язык. Вместо меня высказалась Мари.

— Чего!? — переспросила она, угрожающе подавшись вперед. — А больше ты ничего не хочешь?

— Ты мне этого точно не дашь, — таким же тоном ответила рыжая. — Он самый молодой мастер, о котором я слышала, значит и дети будут в отца!

— Не надо обсуждать меня так, словно меня тут нет, — вмешался я. И успел добавить, пока рыжая не открыла рот. — И никаких детей! Высажу!

К поместью Трубиных мы добрались за полночь. Хотел сначала перемахнуть через забор, чтобы не возиться с охраной, но решил не нарушать правил. Мало ли, что они про меня подумают. Да и вообще стоило прислушаться к Чжэну и переночевать на съемной квартире, которую они подобрали в десяти минутах езды.

Как не странно, ворота мне открыли, едва я подошел. Старший поста охраны впустил, оглядел темную улицу и молча ушел на свое место. И это несмотря на то, что вид у меня был аховый. Мало того, что весь пыльный, в порванном каратеги, так я еще заметно прихрамывал. Нога все никак не желала отходить от резкой перегрузки. Махнув рукой на все, направился в сторону бани.

В поместье не спали разве что карпы, тихонько плескаясь в пруду. Наполненная едва слышными ночными звуками ночь, успокаивала. Все-таки молодцы местные, умеют создать небольшой уголок природы, любоваться которым можно в любое время суток. Тусклые фонари придавали саду загадочный и романтический настрой. Сюда бы молодым бегать, целоваться по ночам и прятаться от охраны.

«Хочу такую красоту дома», — улыбаясь своим мыслям, я едва не столкнулся лоб в лоб с любителем ночных водных процедур. Точнее с любительницей, так как это была новая невеста Николая, собственной персоной. В легком домашнем халате, вытирая мокрые волосы небольшим полотенцем, выглядела она так, что я уставился как идиот, не в силах оторвать взгляд. Она, судя по всему, также не ожидала увидеть меня здесь.

— Как-то неосмотрительно, с вашей стороны, принимать ванну не выставив никого для охраны, — первым опомнился я.

Она слегка прищурилась и пропала из моего поля зрения, чтобы тут же появиться чуть правее, приставляя к шее острую шпильку.

— Я могу за себя постоять, сельский парень.

— Я имел в виду, надо было попросить горничную, чтобы она посторожила у входа, чтобы никто не подглядывал.

Она вспыхнула, отступила на шаг и растворилась в темноте.

Ранним утром разбудил меня гул машин. Позволив поспать немного подольше, умудрился проваляться до восьми часов, совсем забыв про обещание сестре. Вскочив, быстро влез в почти высохшее каратеги и выскочил в коридор.

Гости отбывали. Если не изменяет память, свадебную церемонию назначили в одном из дорогущих ресторанов в центре города. А так как к церемонии в довесок шли всякие официальные мероприятия, близкие родственники должны были прибыть туда не позднее десяти часов.

Как я уже говорил, под спальни хозяев отводилась почти половина поместья, куда простым смертным вход был воспрещен. В эту часть поселили и невестку, выделив одну из пустующих комнат. Как раз туда я и направился, спокойно проходя мимо суетившейся прислуги. Сейчас увидеть меня смог бы разве что дед Богдан и его сын. Но они уехали одними из первых, потому что их присутствия я не чувствовал.

Вот, мимо меня дружной компанией прошел род Ивашевых. Анатолий Егорович, глава семейства — суровый на вид дядька в костюме. Меня он, почему-то всегда пугал. У него вечно вид, словно он хочет тебя задушить и ждет лишь подходящий момент. Следом за главой шла его жена, не знаю ее имени. Следом Татьяна, как две капли воды похожая на маму, только моложе. Цвет платья снова синий, но другой формы, более праздничной. Следом за ней малышня, Рима и Дима. Парень явно пытался походить на дядю, надев строгий костюм, в котором смотрелся просто уморительно. А вот Рима — просто очарование. Светлое платьице, на лице волнение. Отступил в сторону, чтобы пропустить их к выходу.

У нужной комнаты остановился, сосредотачиваясь, чтобы обойти горничную, застывшую перед дверью, словно часовой на посту. Слегка приоткрыть дверь, закрыть за собой. Фух, вроде никто внимания не обратил.

Главный вопрос, что делать? Вот, сейчас передо мной, на кровати сидит невеста, в том же легком домашнем халате, что и вчера. Взгляд задумчивый, отстраненный. Вроде и не нервничает вовсе. Хотя нет, волнуется, но пытается совладать с эмоциями. И как ее стукнуть, чтобы вырубить часика на два. Тут осторожность нужна. Не зная силу ее доспеха, можно и навредить.

Пока я думал, дверь открылась и в комнату вошла Абрикосик. Я в два шага отступил к стене. Невестка встрепенулась, встала, возвращая себе невозмутимый вид.

— Свадебное платье все еще не готово, — спокойно, вроде даже опечаленная этим фактом, сказала Анна Владимировна. — Придется подождать, пока мастер его подгонит по размеру.

— Все еще? — в голосе девушки буквально зазвенело недоверие. — Не страшно, я поеду в этом, — она сделала шаг к двери.

— Сядь! — властно сказала Анна Владимировна, от чего на пол едва не уселся я. Не ожидал, что она может говорить в подобном тоне. В чем-то она напомнила маму, когда та сердилась или была не в духе. — Подобный вид оскорбляет не только тебя, но и нас.

Мама Николая демонстративно подвинула кресло, усаживаясь лицом к невестке. Той ничего не оставалось, кроме как усесться на кровать. И оскорбленный вид ей нисколько не помог. Более опытная и зрелая женщина даже не обратила на него внимания.

«Тут справятся и без меня», — я осторожно прошел к двери и прошмыгнул в коридор. Словно гора свалилась с плеч. Ох, узнает мама, всыплет и мне и Оксане и даже дяде Василию.

Добравшись до своей комнаты, я улегся на пол, улыбаясь, глядя в потолок. Интересно, что происходит сейчас на свадьбе? Ведь придут главы рода Хованских а там моя ненаглядная сестренка в обнимку с Николаем. Скандал будет или мирно разойдутся? На всякий случай попросил команду присмотреть за молодоженами.

В это время завибрировал телефон. Совсем забыл про него. Стоило взять в руки и нажать зеленую кнопку, как на экране появилось довольное лицо Войтека. На заднем фоне виднелись какие-то портьеры и край стола.

— Щеф, доброе утро, — улыбнулся он. — Я тут подумал, что вам будет интересно посмотреть на все своими глазами.

— Войтек! Дружище, ты как в самом центре разгула оказался? — хохотнул я. — С меня причитается.

Обзор сменился, показывая большой зал, заполненный людьми. Причем, толпу разделяла узкая красная ковровая дорожка, ведущая на небольшое возвышение. С другой стороны дорожка упиралась в широкие резные двери, откуда неспешно выходили двое. Николай в черном костюме. Оксана в белом платье, голова укрыта фатой. Взгляд скромно опущен, но шаг уверенный.

На скулах Геннадия Олеговича Хованского играли желваки. Лишь его сын, стоявший рядом, сохранял спокойствие, глядя на главу рода. На сцене выступал Федор Трубин, но слов Геннадий не воспринимал. Сжав и разжав несколько раз кулаки, он развернулся и направился к боковому выходу. За ним увязался лишь управляющий делами и Николай Могучов двоюродный дядя, перешагнувший рубеж в девяносто лет.

Шел глава рода широким шагом, не разбирая дороги и остановился лишь уткнувшись в дверь небольшого кабинета, в котором два часа назад он решал дела с улыбающимся Трубиным. Управляющий успел открыть перед ним дверь, отступая в сторону.

— Где Семен!? — Спросил Геннадий, усаживаясь на диван. — Почему я ничего не знаю?

— Семен убит, — сказал управляющий, отходя в сторону и пропуская в кабинет припозднившегося Могучова. Запыхавшийся старик с облегчением уселся на стул и принялся растирать ногу, прислонив трость к столу. — Сегодня утром. Я узнал всего тридцать минут назад.

— Кто мне скажет, как это произошло? Я знаю всего двух человек способных… убить его. С одним я весь вечер пил, а второй не стал бы вмешиваться, попроси его хоть Трубин, хоть сам император. Ты уверен, что он мертв?

— Абсолютно. С ним была Конева. Варвара настояла, чтобы та сопровождала…

— Я помню, — резко оборвал его Геннадий. — Кто это был?

— Старший брат Матчиной. Кузьма, — управляющий включил планшет, что-то быстро листая. — Да, действительно, он. Тут есть несколько нюансов, которые вам надо знать…

Глава 4

Четыре дня. Что может произойти за столь малый промежуток времени? Да что угодно. День свадьбы и целый день после нее я блаженно отдыхал и ел от пуза, благо доступ к боярской кухне у меня имелся. Хотел даже напиться, но решил обождать с этим делом, пока не вернусь в монастырь. У меня ведь как пьянка, так какой-нибудь кавардак. Хорошо, что второй день я провел в компании девушек и малышни, которым по возрасту пить не разрешалось.

Собственно, меня приглашал и дед, и глава рода, но я не пошел. Сказал: — «не хочу», и не пошел. Не знаю, почему, просто не хотелось. Устал я от них. Вечерком только наведался к Оксане и Николаю. Поздравил, обнял каждого, пожелал счастливой семейной жизни и побольше детишек.

Утром третьего дня меня навестила хозяйка поместья. Постучала, вошла, осмотрела комнату, встала напротив и давай сверлить взглядом, ни слова не сказав. И взгляд такой, укоризненный, словно я провинился чем.

— Вы что-то хотели? — первым не выдержал я, неуютно заерзав, сидя на кровати.

— Я? — вроде даже удивилась она. Зараза, по-другому и не скажешь. — Нет. Определенно нет.

— Но, вы же пришли, значит, что-то хотели, — я попытался подтолкнуть ее в нужном направлении.

— Разве для того, чтобы прийти к кому-то в гости нужна причина? — приподняла она одну бровь. — Долг любого хозяина радушно принять гостя.

— Ой, что-то я совсем голову потерял. Может вам чаю предложить?

— Если не затруднит, с удовольствием.

— Все! — взмолился я. — Понял, дурак, исправлюсь. Прошу меня простить, — правильно говорил Фа Чжэн, имея дело с женщиной — извинись, особенно, в том случае если она не права.

— Нет, нет, это ты меня прости, — она виновато склонила голову. В этот момент я почувствовал, что крыша моя потихоньку уезжает, забыв владельца. Скажет мне кто-нибудь, чего она с утра раскланивается передо мной, или нет? Она, тем временем, продолжила. — Тебе не стоит извиняться. Это, скорей моя вина, как хозяйки. Твоя комната в гостевом доме пустует столько дней, и я решила спросить, может она недостаточно удобная или там чего-то не хватает? Прошу, не стесняйся, скажи, в чем причина?

— А… эм…, — замялся я. — Мне тут удобнее…

— О каком удобстве идет речь? — заинтересовалась она. В этот момент в дверь кто-то постучал. Анна Владимировна даже бровью не повела, словно и не заметила.

— Войдите, — повысил голос я, надеясь, что это Оксана или на худой конец кто-то из малышни. Будет повод смыться на тренировку.

В дверь заглянула Марина, протянула хозяйке пакет и сразу выскочила из комнаты, словно ее грозили побить за секундное промедление.

— Твой внешний вид, — Анна Владимировна сделала небольшую паузу, — несколько смущает других гостей, и я взяла на себя смелость купить одежду для дома. Так о каком удобстве ты говорил?

— Спасибо за заботу, — я встал, принимая пакет. Мне показалось, там были длинные шорты цвета хаки и пара футболок. — Пойду, посмотрю свою комнату.

— Не буду мешать. Приятно было поговорить, — сказала она все с тем же невозмутимым выражением лица.

Я же захватил скудные вещи и попросил Марину, дежурившую в коридоре, проводить к новому жилью. В сам гостевой дом я еще не заглядывал. Длинное одноэтажное строение, внешне выполненное в общем стиле с главным зданием. То же возвышение над землей, те же широкие окна. Разница только в том, что не было общего коридора. Каждая комната или группа комнат имели собственный вход. Мне достались угловые двухкомнатные светлые апартаменты, с душем и отдельным санузлом. Гостиная, раза в полтора больше комнаты в доме прислуги, спальня с высокой, привычной кроватью и письменным столом. Всю дальнюю стену спальни занимал шкаф-купе, распахнув который я встал в ступоре. Такое ощущение, что попал в магазин во время распродажи. В том смысле, что свободного места в шкафу не осталось. Кто-то основательно забил его всевозможной одеждой, от строгих костюмов, до тренировочных кимоно. Нашлись даже две теплые куртки и зимний пуховик.

— Нравится? — раздался довольный голос Оксаны со стороны двери. — Мой тебе подарок за оказанную услугу. Надеюсь, за пару лет твои предпочтения в одежде не поменялись? И хватит уже ходить в этом рваном каратеги. Хочешь поизмываться над Анной Владимировной, делай это в другом месте.

— Но как? — удивился я. — Мы ведь сельские, нам можно.

— Я же извинилась. Хочешь, извинюсь еще раз.

— И кто над кем еще измывается? — проворчал под нос я.

— Ты еще долго у нас будешь? — вдруг спросила она, присаживаясь на край кровати.

— Хотел уехать через пару дней, но вот, теперь даже не знаю. Может, ты своего возьмешь, и рванем к нам, а? Мама будет рада. Погуляем, со всеми вытекающими. Полгодика, год, пока страсти не улягутся. А Трубины с этими, как их, Хованскими, пусть сами разбираются. Сама ведь понимаешь, не будет между ними мира.

— Теперь, надо говорить, между нами, — она улыбнулась. — Все будет хорошо. Цивилизованные люди, договорятся как-нибудь.

— Знаешь, это твое: «Все будет хорошо», меня не обнадеживает. Ну да ладно. От работы меня, конечно, никто не отстранял, но совершенствоваться можно и тут. Пригляжу за вами какое-то время… Подожди, не надо меня обнимать… ну…

— Ты самый лучший, — она стиснула меня в крепких объятиях, чмокнула в щеку и убежала по своим делам.

Я оглянулся на груду одежды, прикидывая, что выбрать в очередной жаркий день. Джинсы, легкая рубашка в клетку, кроссовки — то, что надо. Еще бы кимоно для тренировки купить — вообще счастье.

— Решено, — кивнул я сам себе. — Пойду, проветрюсь, заодно и прикуплю чего-нибудь, — взгляд в сторону шкафа, — полезного.

Выйдя на порог, вздохнул полной грудью горячий воздух. Нет, жара не испортит мне настроение.

— Доброе утро, деревенский парень, — раздалось совсем рядом. Даже не заметил, как она подкралась.

— Привет, принцесса, — я слегка склонил голову.

Одна из дочерей недавно помянутого рода Хованских, собственной персоной. Легкое белое платье, слегка приоткрывало вид на красивые коленки. Как всегда прямые черные волосы. Видно, что влажность на них влияет не лучшим образом, и она наверняка потратила уйму времени, чтобы они блестели и лежали идеально прямо.

— Чего-то я не пойму, почему вы еще здесь? — сделал я удивленный вид. Раз я «деревня», то мне можно задавать бестактные и тупые вопросы. Проверено.

— Как и я не ожидала увидеть тебя трезвым. Третий день, а брат так и не напился на свадьбе сестры.

— Ха, подловила, — улыбнулся я и развел руками. — Не нашел подходящего собутыльника.

— Я могу составить компанию, — легко ответила она. — Только когда будет не так жарко.

— Заманчивое предложение, принцесса. Я подумаю. Может, и загляну вечером.

— Прошу, не надо называть меня «принцесса». Можно просто по имени, Катя. Можно и Катерина.

«Странно, и эта туда же», — стараясь не показывать недоверия, я коротко кивнул. Откуда столько любезности? — «Что-то произошло, чего я не знаю? Точно перееду на квартиру к Василию. А то они меня до нервной икоты доведут».

— Катерина Геннадьевна, — из соседней с моей гостевой комнаты выглянула знакомая девчушка тринадцати лет. Увидев меня, она ту же захлопнула дверь, сделав такое лицо, что я оглянулся, не стоит ли за мной маньяк с бензопилой.

— А ну, — я подвинул Катю, и попытался открыть дверь, — Ниночка, можно тебя на пару слов.

Поздно. Мелкая успела щелкнуть замком, да и еще вцепилась в ручку, чтобы я ее не повернул.

— Кузь…ма, — Катя положила ладонь мне на руку, не давая сломать ручку.

— Оксана вообще в курсе, что она здесь? — спросил я, отступая от двери. Девушка чуть подвинулась, слегка загораживая дверь. Причем, сделал это как бы не специально.

— Оксана говорила с ней час назад и попросила никому не рассказывать о том, что произошло между тобой и… тем мужчиной.

— А? — удивился я. — А я уж подумал, что разрушений не избежать, если сестра узнает, что эта здесь.

— Нина будет помогать мне. Обещаю приглядывать за ней. Моего слова будет достаточно?

— Да я и не беспокоился, — молодой мастер пожал плечами и изобразил шутливый поклон. — Увидимся, принцесса.

— Хорошего дня, — Катя мило улыбнулась, провожая его взглядом.

Дочь рода Хованских неплохо разбиралась в людях и могла с уверенностью сказать, что легкая улыбка и шутка Кузьмы были такие же искренние, как и угроза, которую он произнес во время памятного обеда. Если же попытаться охарактеризовать его, она бы воспользовалась словом «странный». Прямолинейный и нисколько не глупый. Внимательный, но не замечающий мелочей.

— Придется приложить усилия, чтобы понять тебя лучше, — тихо сказала она сама себе. Дверь позади легонько скрипнула, и в образовавшуюся щель выглянул любопытный носик Нины. Катя вошла в комнату, закрывая за собой дверь. Прислушавшись, она вопросительно посмотрела на нее.

— Нету, — отрицательно покачала та головой, отвечая на вопрос о подслушивающих устройствах и замаскированных видеокамерах. От Трубиных легко можно ожидать, что они установят следящие устройства даже в комнате для гостей.

— Он и, правда, убил Семена двумя ударами? — спросила Катя.

— Все произошло очень быстро, — Нина нерешительно кивнула. — Он остановил прямой удар мастера Семена голой рукой. Не думала, что это вообще возможно.

— Кому-нибудь об этом говорила?

— Нет, — она отрицательно покачала головой. — Только тебе и госпоже Варваре.

— Умница, — Катя уселась рядом с ней на кровать, обнимая за плечи.

— Утро доброе, Пантилей, — как можно более жизнерадостно, поздоровался я. — День обещает быть жарким. Снова поливать будете?

— Полить надо, но не все. Кто-то любит пить днем, кто-то ночью, — отозвался садовник, разматывая длинный прозрачный шланг. — Доброе утро, Кузьма.

Я поспешил к складу, помогая ему выкатить бобину со шлангом. Минут десять мы раскатывали шланг по саду, после чего подключили к специальному крану. Затем в ход пошла лопата, грабли и небольшая тачка, чтобы привезти немного земли.

Пару раз в поле зрения попадали гости. Кстати за последний день их стало больше. В том числе и детей, коих я старался избегать всеми возможными способами. Хорошо, что и они не спешили бежать ко мне знакомиться. С появлением сверстников неразлучная парочка Дима и Рима всего один раз мелькнули на горизонте и пропали. То же касается и девушек. Хотя, вид у последних был такой, что казалось, они только и ждут повода сбежать.

Что больше всего нервировало, так это появление промежуточного звена между взрослыми, вроде тех же родителей Марины и Татьяны, и подростками. Возраст моего старшего брата. Пусть между нами всего пару лет, но это весьма ощутимый перевес. Вон, к примеру, парочка, сидит на балкончике дома, свесив ножки, и сверлит нас с Пантелеем взглядом. Садовнику что, он человек привычный. Не удивлюсь, если он их и не замечает вовсе, сосредоточившись на работе. А я к такому не привык.

До окончания школы, пока мама не отправила в монастырь, от цивилизации подальше, я терпеть не мог званые обеды, куда приглашалось уйма народу. Молодежь ходит вокруг, пытается вести себя как взрослые, лезут с глупыми вопросами. Но, самые неприятные из них те, кто пытается нарваться на драку. Бывают такие, кто не может понять, почему двенадцатилетний пацан сильнее двадцати восьми летнего мужчины.

Хорошо бы узнать, знают ли Трубины, что я убил того лысого мастера или нет.

— Пантелей Иваныч, — спросил я, нагружая лопатой в тележку землю. — Как вы думаете, почему несостоявшаяся невеста Николая не уехала? Странно как-то. Просто ее комната рядом с моей, вот мне и любопытно.

— Хованская? — он обернулся в сторону гостевого дома. — Так, заложник она теперь.

— Простите, может, я неправильно понял значение слова. Заложник?

— А… эм…, — задумался он. — Гарант, что не начнется война между родами.

— Ага, я понял, спасибо.

Выходит, все проще, чем я думал. Может, боярам действительно не до вражды, и они хотят помириться. А еще, может быть, что для Кати в скором времени найдется другой наследничек рода Трубиных, из какой-нибудь третьесортной ветви. Или же Хованские потребуют кого-то высшего сорта. Тогда моя задержка в России может оказаться не такой долгой.

— Да уж, весело тут, — улыбнулся я. — Чуть-чуть не отдали возлюбленного моей сестры другой девушке. Она бы этого не пережила.

Пантелей посмотрел на меня проницательным взглядом, чуть улыбнулся, поднял ручки тачки, и направился в дальнюю часть сада, куда мы сгружали землю.

В саду я провозился до обеда. Чтобы палящее солнце окончательно не расплавило мне мозг, Пантелей подарил широкополую плетеную шляпу, точно такую же, как и у себя. Вдвоем, мы смотрелись словно фермеры и за пару часов привели в порядок небольшой участок сада, пострадавший от вечерних гулянок гостей.

Раз я обещал вести себя прилично, то обедать направился в малую столовую особняка. Всего их было три, две малых и, собственно, большая. Хотел найти Оксану и посидеть вместе, но их с Николаем прибрали к рукам незнакомая пожилая компания. Шумные дедушки и бабушки так насели на новобрачных, что я не решился им мешать.

Со слов Ринаты, вторая столовая называлась «ореховой», потому, что вся мебель в ней была сделана исключительно из данного дерева. Помимо прочего деревом с резным рисунком, были отделаны стены и часть карниза на потолке. Видно, что хозяева не скупятся на такую мелочь.

В столовой я столкнулся с Катериной и компанией молодых людей. Пара, те, что наблюдали за мной в саду, и двое незнакомых парней, едва ли старше лет двадцати пяти. Появился я очень вовремя, так как Катя собралась пообедать и гости, видимо, решили ей помешать. Даже горничная, обычно дежурившая у дверей, куда-то подевалась. Парни обступили Катю по бокам. Что они хотели сделать, я так и не понял.

— Приятного аппетита, принцесса, — помахал я ей рукой. — Друзья, вы пообедать собрались. Отличная идея. Чур, за прислугой бежит самый старший, — под общими взглядами я прошел к столу. Назревающий скандал меня нисколько не беспокоил, так как по моему скромному мнению, Катерина сильней любого из них.

— Мы разговаривали, — сказал один из парней, обращаясь ко мне. — Эта комната занята, иди, поешь в коридоре или на кухне.

Проигнорировав высказывание, которое наверняка должно было прозвучать как нечто обидное, я наклонился к принцессе, переходя на заговорщицкий шепот.

— А что тут происходит?

— Не знаю, — она так же наклонилась над столом, зашептав в ответ. Мне она определенно начинала нравиться. Еще секунду назад взгляд серьезный, осанка ровная, то сейчас в глазах блестит озорной огонек, а на губах едва заметно играет улыбка. — Они уже пару минут говорят разные гадости.

— Драка намечается? — все так же, громким шепотом, продолжил я, двигая бровями в сторону одно из парней.

— Вряд ли, — она едва не прыснула от смеха. — Я думаю, они побоятся.

— А давай наговорим им гадостей и поколотим?

— Даже не знаю, — она сделала такое выражение лица, что теперь я не удержался и тихо захихикал. — Папа запретил мальчишек бить. Они потом обижаются.

— Наговорились? — попытался влезть в наш разговор тот, которого я оценил, как заводилу. Он чуть повернулся, но в этот момент Катя ловко выскользнула со своего места, легко обогнула стол и уселась рядом. Немного поправила платье и улыбнулась.

— Так, слабаки, — повысил я голос. — Через час в додзе. Нас двое, вас четверо. Проигравший неделю моет пол в доме, нарядившись в платье прислуги.

— Следи за тем, что говоришь…, — сказал второй парень, переходя в режим злобного взгляда.

— Струсили да? — перебил я его, подключая крупную артиллерию. — Такие взрослые, а такие трусливые.

— И это элита рода Трубиных, — добавила Катя брезгливым тоном.

— Но-но, — встрял я. — Николая не трогай. Он один стоит их троих.

— Да вы! — первый окрестил нас парой слов, значение которых я так и не узнал, но слышал в исполнении Марины. — Не позволю вам оскорблять род! Вы об этом пожалеете.

— Во-первых, мы не оскорбляли. Во-вторых, докажи обратное. И последнее, согласен, перевес в нашу сторону, поэтому можешь позвать кого-нибудь себе в помощь, того, кто не побоится неделю полы мыть.

Единственная девушка в их компании, вцепилась в руку своему парню, что-то втолковывая тому на ухо.

— Через час, в зале! — сказал заводила. Смерив нас сердитым взглядом, он вышел, забрав с собой остальных. Выходит, не все знали, о моей ночной прогулке в промышленном районе. Хорошо.

Дождавшись, пока они уйдут, Катя немного отсела, и мне показалось, смутилась. Но вид у нее был такой, словно она рада подобному развитию событий. В комнату вошла служанка.

— И часто ты задираешь старших? — спросила Катя, когда нас оставили одних.

— Это все мамино влияние. Не люблю хамов и всякий сброд, который считает себя лучше других. Только, мама в этом случае сразу бьет в морду.

— Можно ставить их на место менее радикальным способом.

— Можно, но неинтересно.

— Не могу не согласиться. Только есть одна загвоздка. У меня нет тренировочного костюма. Я могу позвонить домой, но за час его не успеют привезти.

— Неприятно, — я критически осмотрел ее фигуру. Подтянутая, как и все, кто усердно тренируются. Вот только в талии и груди ее далековато и до сестры и до Татьяны. — Точно! Давай быстрее закончим с обедом. Есть одна идея.

Через пять минут мы шли напролом через все поместье. Напролом, потому, что расступались перед нами как-то неохотно, удивленные и озадаченные, что мы вообще тут делаем. Первой на глаза попалась Рима, у которой мы узнали местоположение сестры и которая, естественно, за нами увязалась. Таню, вместе с двоюродной сестрой мы нашли в ее комнате. Открыв дверь, она удивленно уставилась на нас, по очереди переводя взгляд с одного на другого.

— Кузьма? Что-то случилось?

— Нет времени объяснять, — я заглянул через ее плечо в комнату и помахал рукой Марине. — Мне нужно твое тренировочное кимоно.

— Что тебе нужно? — не сразу въехала она.

— Твое что, окончательно порвалось? — захихикала Марина.

— Два ноль, — поднял я большой палец. — Ладно, уговорили. Дайте пять минут, я все объясню.

Уложился в две. Девчонки все сразу поняли и по взглядам совсем не разделяли радость от этой затеи.

— Ничего вы не понимаете, — жестикулировал я. — Знаете, как они нас назвали? Рима, иди сюда. Повернись, — я закрыл ей уши ладонями и точно воспроизвел оба незнакомых слова. Девушки залились краской, переглядываясь. — Да вы не бойтесь. Буду бить сильно, но аккуратно. Чтобы они не смогли увильнуть от полезной трудовой повинности.

— Ты уверен, что вы победите? — с сомнением в голосе спросила Марина.

— Ха. Я даже напрягаться не буду. Их Катя одной рукой уделает.

— А кто это был? — задала резонный вопрос Татьяна. — Не думаю, что Глеб был среди них. Марин, может, сходишь, узнаешь?

— Не пойду я. Да и что изменится, если это он?

— Кто такой Глеб? — на всякий случай спросил я. — Его бить сильно или не очень?

— Попробуй, — рассмеялась Марина. — Это младший брат моей мамы. Он работает в департаменте безопасности. В особом отделе полиции. И он очень сильный.

— Яшин Глеб, — пояснила для меня Катя. — В прошлом году выиграл национальный чемпионат среди экспертов. Многие пророчат, что он получит звание мастера к тридцати. То есть, уже через три года.

Раз уж противоборствующий род знал о нем, значит, на него стоит обратить внимание. Что там с законами Мерфи? Если он тут, мы обязательно встретимся.

Девушки уложились в полчаса и в зал мы пришли чуть раньше намеченного времени. При этом переоделись все, кроме меня. Даже Рима успела сбегать в свою комнату. Глядя, как они разминаются, я понял, чего так не хватало в монастыре. Красивых девушек.

Катя стянула волосы в хвост, чтобы не мешались, и усердно принялась за растяжку. Остальные собрались чуть поодаль, прикидывая, не перенести ли лавки для лучшего обзора своеобразной дуэли.

— Принцесса, — я подошел ближе, стараясь не пялиться на ворот куртки, после пары упражнений открывший неплохой вид на спортивную майку, которую она одела под нее. — Ты удар кинетической броней знаешь? Думаю, у тебя достаточно скорости, чтобы он получился.

— Нет, видела подобное, но не пробовала еще.

— Прием несложный. Главное перед ударом быстро сконцентрировать броню в нужной точке. Зачетная техника. Вон, у Марины получается нечто похожее, только она ее неправильно использует. Чтобы было проще понять. Смотри, обозначаешь удар, — я вытянул руку вперед, затем немного повел в сторону тыльной стороной ладони, — выставляешь броню, концентрируешься, и пока она активна, ускоряешь удар. Чем быстрее ударишь и чем лучше поймаешь момент атаки, тем качественнее получится, — я чуть улыбнулся. — К чему это. Давай парнями пошвыряемся. Я продемонстрирую, а ты продолжи. Хорошо?

— Договорились.

— Если получится, ты кого-нибудь в моем направлении отбрось. Дальше я сам, — подмигнув ей, я направился к сестрам. — Можно я немного додзе порушу, а?

— Нет! — в один голос ответили они. Марина посмотрела на меня как на сумасшедшего. — Мы в гостях, поэтому ничего рушить нельзя.

— А как ты мною стену вышибла, не помнишь? А забор?

— Я за стену уже свое получила, — отозвалась она, уперев руки в бока.

— Ну, пожалуйста. Я не сильно. Чуть-чуть.

Она хотела сказать очередное «Нет!», но Таня положила ей руку на плечо.

— Если хочешь, ломай, — сказала она мне. — Я заплачу за ремонт. Только денег у меня не так много, чтобы отстраивать все здание целиком. И не забудь, что кроме нас, тут и другие гости есть.

— Договорились! — обрадовано сказал Кузьма, расплывшись в улыбке.

Вид у него был такой, словно он задумал какую-то шалость. Именно так выглядели младшие браться Кати, когда планировали очередную ловушку учителю, считая свой план совершенным. Конечно же, каждый раз учитель оставался невредим, заставляя озорников убирать за собой следы погрома и поломанную мебель. А потом гонял на тренировке так, чтобы у них не оставалось сил безобразничать.

В это время в зале появилась вторая сторона конфликта. Как Катя и думала, последним шел невысокий парень в очках, единственный из всех, одетый в белое с черным тренировочное кимоно с широкими штанинами и рукавами. Глеб Яшин, предпочитающий дзюдо и недавно начавший изучать айкидо. Уже в четырнадцать лет его называли гением, а завистники — «маленьким гением», из-за невысокого роста.

Судя по задумчивому и немного отрешенному взгляду, настроен он был не так воинственно, как его друзья. «Интересно, что ему сказали и что пообещали, чтобы человек его уровня вступился за них», — Катя улыбнулась, глядя на потягивающегося Кузьму. — «Интересно будет увидеть удивление на их лицах».

Девушки общими усилиями перенесли длинную лавочку поближе к выходу, устанавливая ее так, чтобы лучше видеть весь зал. Больше всего от радости сияла самая младшая, глядя на Кузю с неподдельным восхищением. Старшие о чем-то тихо переговаривались, кивком поздоровавшись с Глебом.

Уваров, насколько помнила его Катя, старший сын небольшого рода. Именно он был инициатором выплескивания недовольства на нее. Чем занимался он и его семья в клане, она не знала, да и не считала нужным знать. Даже наоборот. Он должен был быть благодарным, что она помнила его имя. Хотя, тут заслуга больше на стороне отличной памяти девушки.

Кузя поманил Катерину, показывая, чтобы она встала поближе. Единственная девушка в компании старших, в бою участвовать не собиралась и устроилась на лавочке рядом с другими.

— Обойдемся без лишних разговоров, — начал Уваров, косясь на Глеба и его племянницу. Если обратиться к старейшине, или главе рода, любой из них рассудит случившиеся в пользу Хованской. Он это понимал не хуже остальных, поэтому спешил быстрее разобраться с обидчиками. — Проигравшим будет считаться тот, кто не сможет продолжать бой или признает свое поражение. Так как нас больше, бои будут парными, два на два.

— Та, не переживайте, — махнул рукой Кузьма. — Можете и все разом. Но я добавлю условие. Вместо признания поражения, проигравшим будет считаться тот, кто покинет зал до завершения боя. Так что, у вас всегда есть шанс сбежать с поля боя, — он повернулся к Кате и добавил уже тише. — Смотри, я покажу прием, чтобы ты его запомнила. Вон тот, с челкой, выглядит неуклюжим. Я начну с него, держись ближе.

— Я поняла, — она кивнула, пару раз глубоко вдохнув, чтобы побороть волнение.

Сам Уваров и Глеб отошли подальше к стене, давая место для маневра своим друзьям. Первым в атаку пошел Кузя. Несколько небрежных шагов в сторону указанного парня, который нисколько не казался неуклюжим и встретил приближающегося противника прямым ударом ноги в голову. Исполнение не идеальное, но вполне на уровне любого специалиста или начинающего эксперта. Кузя даже не стал блокировать удар, чуть сместившись в сторону быстро приблизившись к нему, оказываясь чуть ли ни лицом к лицу. Коротким ударом колена в бедро, он выбил опорную ногу, роняя парня. Точнее, почти роняя, так как следующий удар вышвырнул того из зала, выбив дверь, ведущую на улицу.

Катя, видя всю цепочку, пыталась прокрутить ее еще раз, представляя, как движения Кузьмы сливаются в одно, заканчиваясь быстрым ударом. Будто он заранее договорился с противником продемонстрировать удар.

— Один ноль, — сказал он в наступившей тишине, показывая пальцами букву «V». — Принцесса, твоя очередь.

Катя ринулась вперед, легко отводя удар не успевшего собраться противника. Заряжая кинетическую броню перед кулаком, она в последний момент ускорила удар. При использовании обычной техники удар мог бы легко пробить защиту, а у более опытных мастеров стать смертельным. В нынешнем же исполнении он просто разбился о доспех парня, отбрасывая его в сторону дверей.

Несмотря на то, что удар прошел именно так, как она рассчитывала, эффект оказался куда слабее, чем у Кузи. Покувыркавшись по полу, парень врезался в косяк двери, но за территорию зала все же вылетел. Сделав вид, что все прошло именно так, как она и хотела, Катя посмотрела на Уварова так, словно она уже победила. Немного высокомерия во взгляде, чуть заметная улыбка.

Глеб подтянул за руку парня и принялся что-то быстро говорить. Тот пару раз кивнул и направился к Кате. Глеб же убрал очки в футляр, положил его на пол и скользящим шагом пошел в направлении Кузи, который всем видом показывал, что ему скучно.

Стиль боя Уварова, как и большинства бойцов рода Трубиных был прямолинейным. Жесткие атаки с использованием ки. Гасить подобные удары доспехом духа быстро выматывало. В любом затяжном бою победителем выйдет тот, кто физически сильней. На это, скорее всего он и рассчитывал. Серия ударов руками прошла даром, так как Катя легко разорвала дистанцию, маяча на самой границе атаки. Если бы Кузя не просил «бросить» Уварова на него, она бы ответила в том же стиле, рассчитывая в пару ударов разбить его доспех.

Кузя в это время ходил кругами вокруг медленно наступающего Глеба, ожидая развязки боя Кати. Не желая затягивать, она поднырнула под очередной замах, ударяя, как и в первый раз. Получилось чуть лучше, но не в ту сторону, куда она рассчитывала. Несмотря на это, Кузя уже ждал в нужном месте. Встретив летящее тело, он умудрился ударить сбоку, выбивая им вторую дверь. Судя по силе удара, Уваров должен был пролететь не меньше двадцати метров.

Кузя показал большой палец, одними губами говоря: «молодец». В этот момент сзади появился Глеб, обхватил его за талию и, прогнувшись, бросил через себя. Бросок хоть и получился, но без видимого урона. К тому же Кузя умудрился приложить Глеба коленом в бок, когда тот попытался навалиться сверху. Оба быстро встали, разошлись, чтобы пригнуться, выставить руки вперед и сойтись. Опытнее оказался Глеб, уловив нужный момент, он резко присел, поворачиваясь спиной к Кузьме и, резко вставая, перекинул его через себя. Еще одно «бум» в исполнении более молодого парня, и снова без видимых последствий, словно бросали тяжелый, обитый железом деревянный манекен.

В этот раз Глеб не стал набрасываться сверху, дожидаясь, пока противник встанет, и они снова не сойдутся. Теперь он вцепился в ворот рубашки одной рукой, в рукав у плеча второй, намереваясь провести короткий бросок. Секунд десять они примерялись друг к другу. Кузя пытался зацепить его подсечкой или повалить на себя, но Глеб легко блокировал эти попытки. На очередной подсечке, он рванул ворот рубашки Кузи, бросая того, через бедро, но сил на бросок почему-то не хватило. Глеб даже не смог оторвать его от земли, в то время, как Кузьма умудрился провести удушающий прием, на так кстати повернувшемся спиной противнике. Пятнадцать секунд борьбы и Глеб застучал ладонью по его руке, показывая, что сдается.

— Ха, — я улыбнулся, хлопая по плечу невысокого парня, потирающего шею. — Хоть кто-то оказался сообразительным. Не сильно досталось?

— Как ты это сделал!? — вместо ответа спросил парень.

— Что я сделал? — не совсем понял я.

— Секунду назад, когда я не смог провести бросок.

— Да, ничего такого, просто я…

В это время в зал влетела Оксана с самым серьезным видом. На заднем фоне, в дверях показался Николай.

— И что тут происходит? — сердито спросила она, громко протопав к нам.

— У нас просто тренировка, — как ни в чем небывало ответил я. — Показывал удар при помощи кинетической брони.

— Я заметила, — уперла она руки в бока, — когда мимо нашего окна пролетел кузен Николая. Не слишком ли для тренировки, а?

— Да чего с ним станет? Вон он, заглядывает… А? Только что видел его в проеме…

— У! — она погрозила мне кулаком, оглядываясь на подошедших девушек и Катю. — Тренировка?

— Ага, — закивали все разом.

— Я же просила не ввязывать никого в свои тренировки, — это уже мне.

— Да ладно тебе, Оксан, — вмешалась Марина. — Ничего плохого не случится.

— Конечно, — всплеснула она руками. — В последний раз я на две недели в больницу загремела. А все почему, — она передразнила мой голос, — «не бойся, это безопасно». Если он вот так вот скажет, значит, придется постараться, чтобы выжить. А еще «чуть-чуть» и «немного», в его исполнении крайне опасны.

— Да, вроде, в «чуть-чуть» и уложился, — я показал на поломанные двери.

— А кто графом в прошлый раз потолок в спортзале пробил? А? Сыном наследника клана? Вам еще повезло, что… как его… кузен, в общем, через крышу не вылетел.

— Зато у вас в доме, теперь, четыре новые служанки на неделю. Будут полы мыть…

— Я тебя убью! — Оксана точно принялась бы меня душить, знай, что это подействует. Пару раз сжав кулаки, она бросила укоризненный взгляд и ушла в дом.

— Глеб, — сказала Татьяна, — вы зачем в это ввязались?

Вот у кого сестре стоило бы поучиться отчитывать мужчин. Голос спокойный, взгляд почти ничего не выражающий, но чувствуешь себя виноватым.

— Сначала хотел посмотреть, чтобы Тима не наделал глупостей, — он слегка поклонился в мою сторону. — Мой отдел ведет расследование по поводу нападения в торговом центре. А так как я воочию видел, на что способен Кузьма, то решил поучаствовать лично. И очень рад, что ты обладаешь специфическим чувством юмора, — он протянул руку. — Нас еще не представляли. Глеб. Приятно познакомиться.

— Взаимно, — крепкое рукопожатие. — Раз с небольшой проблемой мы разобрались, то извольте откланяться. Хочу пройти по магазинам, купить каратеги. Мое изрядно поизносилось.

— Я знаю один приличный магазинчик, — в один голос сказали принцесса и Марина. Встретились взглядом, высекая сноп искр.

— Подожди пару минут, я переоденусь, — сказала Катя и, не дожидаясь остальных, выскочила во двор через выбитую дверь.

Таня подцепила под руку двоюродную сестру и потянула ее в противоположном направлении к проходу в дом. Десять секунд и в помещении остались только мы с Глебом.

— Я вижу, ты неплохо поладил с Катей Хованской, — сказал Глеб. — А ведь недавно пострадала твоя сестра.

— Не думаю, что Катя приложила к этому руку, — спокойно ответил я. — А того, кто нанял команду, напавшую на нас в торговом центре, я найду, и мы поговорим. Скорее всего, фатально для него. Кстати, у вас есть подозреваемые?

— Нет, пока, — он виновато развел руками. — Тогда я бы хотел попросить тебя приглядеть за ней. Среди ветвей, входящих в наш род, есть те, кто не разделяет взгляды «сын не в ответе за отца». А за последнее время было убито много людей, чьи родственники жаждут кровной мести. Взамен же, — он опередил меня, не дав сказать, — как только появится достоверная информация по твоему делу, ты сразу об этом узнаешь.

— Посмотрим, — многозначительно ответил я.

Серьезное выражение и проницательный взгляд исчезли с его лица, словно кто-то выключил рубильник. Он потянулся руками в мою сторону, отчего я неосознанно подался назад, готовясь отбиваться, но вместо этого он рухнул передо мной, усаживаясь на колени.

— Кузьма-сенсей! — выкрикнул он, кланяясь и стукаясь лбом о пол. — Поведайте тайну продемонстрированного приема!

— Глеб, — опешил я от такого поворота. — Встаньте. Никакой тайны тут нет. Просто небольшая хитрость…

— Прошу, научите этой хитрости! — еще один удар лбом о пол. Тут я конечно больше беспокоился о сохранности досок пола, так как человек, почти достигший звания мастера, головой мог легко пробивать бетонные стены.

— Хорошо, хорошо, — быстро согласился я. — Если пройдешь один простой тест, расскажу.

— Я готов пройти любое испытание! — Он вскочил.

— Пойдем, тут до колонки недалеко.

У старой колонки всегда стояло небольшое деревянное ведерко с ковшиком, наполненное водой. Думаю, установили его исключительно для красоты, так как за все время прикасался к нему лишь садовник, и только для того, чтобы поменять воду. Зачерпнув прямо из ведра, я продемонстрировал Глебу воду в ладони, которая за считанные секунды собралась в идеальную сферу.

Оставив озадаченного парня у ведра, быстро зашагал к гостевому домику. Хотелось быстрее пропасть из его поля зрения. Странный он.

Пока я ходил к управляющей и извинялся за выбитые двери в зале, девушки успели переодеться. Почему-то думал, что для этого им понадобится больше времени. В этот раз брать с собой младших они не стали. Видел расстроенное личико Римы, выглядывающее из-за окна. Насчет машины договорилась Таня, взяв водителем Харитона. Я попытался прикинуть, каким родственником он ей приходится, но лишь окончательно запутался.

Черная машина представительского класса оказалась не такой большой, как та, на которой мы катались в прошлый раз. Но и в этой сидения были расположены лицом друг к другу. Сестры вроде бы хотели занять место рядом со мной, но в этом их опередила Катя. Разошлись они и во мнении, куда лучше ехать за покупками, назвав разные адреса. Причем, назвав сразу три адреса. Пришлось мне попросить Харитона отвезти нас в любой магазин по его усмотрению, где можно было купить кимоно и посидеть рядышком в кафе. Раз уж выбрались, стоило провести время с пользой.

— А в Японии сейчас каникулы? — спросила Катя, когда машина вырулила на основную автомагистраль.

— Каникулы? — переспросил я.

— Летом у вас каникулы? Слышала, Токийский институт боевых искусств ничуть не уступает Московскому.

— Понятия не имею, — улыбнулся я. — Никогда там не был. Я вообще в крупные города редко выбираюсь.

— А где ты сейчас учишься? Или учился? — спросила Марина.

— Самосовершенствуюсь я, — видя их озадаченные лица, рассмеялся. — Если боевым искусствам, то везде понемногу. У меня много учителей. Василий учит русбою, Чжэнь большой мастер традиционного китайского кэмпо. Войтек — самбо. Если не использовать ки, то мне до их уровня еще сто лет учебы.

— А использовать ки, кто научил? — вновь Катя.

— Вот-вот, — поддержала ее Марина. Мне показалось, в ее голове проскользнули нотки укора. — Если не совершенствовать внутреннюю силу, высоко не подняться, как бы одарен ты не был. Тут без учителя нельзя.

Катя чуть заметно улыбнулась, словно имела на этот счет другое мнение.

— В этом плане большое влияние оказала мама, — ответил я. — Ну и дядя внес свою лепту. Они мои учителя, если вы об этом.

Тут надо было бы уточнить, что еще пять лет назад, и мама, и дядя Ринат сказали, что учить меня больше нет смысла, так как в этом плане их я перерос. А подобрать мне нового учителя пока не удавалось. Или мама просто не хотела, чтобы я развивался слишком быстро.

— Раз вы об этом заговорили, сами-то как? Учитесь где?

— Московский международный институт боевых искусств, — ответила Катя. — «МИБИ».

— Не слышал. Что интересного преподают?

— Как что? — теперь не поняла она. — Общеобразовательный курс. История, философия, культура. Предметы на выбор по любой специальности: хоть с уклоном в физику и химию, хоть в бизнес или гуманитарного направления. Ну и самое главное, выбор более чем из ста направлений боевых искусств. Кэндо, кэмпо, тайский бокс, сават. Одних только видов карате восемь или десять. Лучшие учителя, готовые направить тебя при изучении внутренней силы.

— Вижу, скучать вам некогда, — улыбнулся я.

Про подобные институты, куда благородные дома отдавали отпрысков и куда, в принципе, мог попасть любой перспективный «простолюдин», я слышал. Довольно много слышал, в свое время. И опять же, вместо подобного обучения я проработал в наемной группе нашей семейной компании. До сих пор непонятно, почему разрешили окончить среднюю школу.

Дальше девушки пытались выведать: в чем именно я совершенствуюсь, методику тренировок, да и кое-что про наше с сестрой прошлое. Правду им не рассказать, а врать я не большой любитель, поэтому больше отмалчивался да отшучивался. Зато узнал, что летние каникулы у них заканчиваются меньше чем через неделю. И учатся девушка на одном курсе, правда, в разных группах, пересекаясь лишь иногда, на общих лекциях.

Магазин, который выбрал Харитон, продавал буквально все, для активного занятия спортом. Я никак не ожидал, что это окажется огромное пятиэтажное стеклянное здание, недалеко от центра города.

Оставив охранника выбирать место для парковки, мы дружной… почти дружной компанией направились за покупками. Вот где, я вам скажу, настоящий рай. Спортивные тренажеры, инвентарь, одежда и обувь. Бесконечные ряды бутиков, демонстрирующих лучший товар на витринах. Стоило зайти в первый попавшийся магазинчик, и я залип в нем на сорок минут, подбирая обувь. Я даже хотел позвонить Войтеку, чтобы тот подогнал грузовичок для вывоза понравившегося товара. Хорошо какая-то группа подростков, проходивших мимо, едва не подняла меня на смех, приведя в чувство.

Еще час я потратил на два отдела, продающие спортивное кимоно. Я уж думал, что достать каратеги из жесткой ткани будет трудно, но их тут был сто и один вид, в десятке различных расцветок. Купил сразу три. Одно точно такое же, как у меня, втрое из удивительно жесткой ткани. Третье — укороченное, где вместо куртки была жилетка и штаны длиной чуть ниже колен.

Я бы остался там и дольше, но близился вечер. Дал себе обещание вновь посетить этот уголок рая. Девушки во время моих метаний даром время не теряли, прикупив кое-что для себя.

— Кузя, — Катерина перехватила меня по пути к кассе. — Это довольно дорогой магазин и, — она немного замялась, — в знак признательности за помощь, я могу оплатить твои покупки.

— Спасибо, денег у меня хватит, — я продемонстрировал кусочек пластика с рваной дыркой в центре. — Она немного пострадала в прошлый раз. Надеюсь еще работает.

— Все же, — она показала на пакет, в котором было сложено кимоно из жесткой ткани, — покупка может оказаться…

— Да брось, — улыбнулся я. — Ценники видел, действительно, словно космический скафандр покупаешь, а не кусок ткани. Интересно кто и из чего это делает, за такие-то деньги? Ладно, не смотри так. Хочешь оплатить, я не против. Взамен, угощу тебя ужином в местном кафе. Чувствую, это встанет куда дороже.

У кассы, когда продавщица считывала информацию с черной пластиковой карточки Кати, появились двоюродные сестры.

— Вовремя, — кивнул я им. — Мы как раз закончили.

— Много набрал? — заинтересовалась Марина, демонстрируя золотую кредитку.

— Не, — хохотнул я, — всего на две тысячи, если в российских рублях. Сумасшедшие цены у вас тут.

— Спасибо за покупку, — продавщица вернула карточку, улыбаясь богатым клиентам, едва ли не кланяясь.

— А чего… это…? — не поняла Марина, проследив взглядом путь движения карточки из рук продавщицы в небольшую сумочку принцессы.

— Оплата за небольшую услугу, — мило улыбнулась та, беря меня под руку. — А Кузя в свою очередь обещал угостить нас ужином.

— Правда? — ее голос из заинтересованного сменился на скучающий. Обиделась, зуб даю, обиделась. Демоны пойми этих женщин.

— Правда, — вздохнул я. — Раз уж вы согласились составить мне компанию, должен же я вас отблагодарить.

То ли для развития бизнеса, то ли так тут заведено, но просторное кафе оказалось прямо в здании магазина. На втором этаже в застекленной части балкона, открывающий живописный вид на проспект, загруженный машинами. Мы успели занять последний пустующий столик, но людей с каждой минутой становилось все больше.

Сравнивая с Мари, внимание Кати ко мне было совершенно другим. Даже под руку она держала меня немного отстраненно, стараясь не переступать определенную черту. А вот действовало это совсем даже наоборот. Если бы она обниматься лезла, я бы чувствовал себя не так смущенно.

Официантка, высокая, подтянутая девушка, подошла, едва мы расселись. Поставив перед каждым по стакану воды, она коротко поклонилась и умчалась к следующему столику. Я же проводил ее заинтересованным взглядом. Не думал, что встречу эксперта, работающего официантом. Наверное, именно так смотрелась сестра на подработке. Только у этой особы аура была немного пожестче. Ущипни пониже спины и придется вытаскивать вилку из глаза. Судя по возрасту, могу предположить, что она учится в МИБИ. Как, впрочем, и большинство посетителей. В окружении такого количества экспертов и специалистов, чувствуешь себя немного неуютно.

— Кузя, — привлекла мое внимание Татьяна. — Оксана говорила, что ты немного задержишься у нас?

— Да. Планировал небольшой отпуск. Визу только оформлю. У меня разрешение на пребывание в России заканчивается через пару дней.

— Я попрошу папу помочь. У него связи в министерстве. Ты не против?

— Буду признателен.

— А чем ты занимался дома? — спросила Катя. — Помимо самосовершенствования, — она мило улыбнулась, так, что я едва не пропустил вопрос.

— Так, выполнял разные поручения для маминой фирмы. Ничего интересного…, — я пробежал взглядом по меню.

К нам вновь подошла официантка и, получив заказ, поспешила на кухню. Снова проводил ее долгим взглядом. Что-то в ней заинтересовало. Не пойму, только, что именно.

— Вы ее, — я кивнул вслед девушке, — не знаете, случаем?

— Соломина Алена, — сказала Катя. — Бывшая глава дисциплинарного комитета МИБИ. Четвертый курс, эксперт, направление — Тэквон-до. Отличная спортсменка, успеваемость по неосновным предметам, — она сделала неопределенное движение ладонью, — средняя.

— Почему «бывшая»? — заинтересовался я.

— Потому, что администрация института не поощряет дополнительную работу.

За соседним столиком расположилась компания иностранцев. Два парня индуса, высокий, крепкого телосложения чернокожий, скорее всего американец и две китаянки. Первое время они просто бросали на нас косые взгляды, разговаривая о чем-то явно веселом, смеялись. В общем, вели себя довольно шумно. Тон в их компании задавал один из индусов. Невысокий, с резкими, немного неприятными чертами лица. По первому впечатлению вся их компания мне не понравилась, а это значит, что и к нам они испытывали схожие чувства. Разве что в их ауре не проскальзывали стальные нотки. Наконец, ода из китаянок отделилась от группы, подойдя к нашему столу. Короткие джинсовые шорты ей совсем не шли.

— Разрешите высказать вам свое почтение, отпрыски благородных родов, — на ломаном русском сказала она. — Смотрю, тут за столом собралось столько разных людей, а хорошей драки до сих пор нет.

— Потерпи месяц, и мы обязательно надерем пару маленьких, тощих китайских задниц, — сказала Марина, одарив ее холодным взглядом.

— Через месяц кто-то будет визжать, как маленький поросенок, — довольно улыбнулась китаянка.

— Тогда тебе стоит пойти поучиться хрюкать, — хохотнула Марина.

— Будем видеть, — немного путая слова, сказала та, явно не желая, чтобы последнее слово осталось за соперницей. — Русские эксперты с каждым годом все слабее.

Не став дожидаться очередной колкости, она хмыкнула и направилась к своей компании.

— Лидирующая группа нашего потока, — пояснила Катя, на мой вопросительный взгляд. Она лукаво улыбнулась, глядя на сестер. — Думаете в этом году попасть в первую десятку?

— Говорит вагон, которого тащит группа, — недовольно отозвалась Марина. — В личном зачете я уделаю и ее, и тебя.

— Не остается ничего, кроме как, пожелать удачи, — спокойно отозвалась принцесса, явно получая удовольствие от подколов над ней.

— Иностранные эксперты так сильны? — влез я, чтобы немного разрядить обстановку. — Мне они не кажутся опасными противниками.

— Обычно сильны, — сказала Таня. — В нашем потоке особенно. А вот на четвертом курсе они едва ли займут даже третье место. Да и на пятом им придется постараться, чтобы обойти главу студенческого совета. На предварительном этапе мы заняли одиннадцатое место, и, — она развела руками, — вряд ли сможем столкнуться с ними, — короткий кивок на соседний стол. — Подождем соревнования в личном зачете.

Нам подали ужин и на какое-то время разговоры перешли в более приятное русло. Меня заинтересовал состав блюд, которые подали к столу. В частности, полосатое мясо. Первый раз видел подобное. На вкус оно ничем от нормального не отличалось, но внешне выглядело очень даже забавно.

Позже нам подали десерт в виде какого-то «парфе» и необычного на вкус кофе с шоколадом. От первого я отказался, а вот напиток мне понравился. Я отдал прострелянную карточку официантке, которая приняла ее с явным сомнением. Вернулась она уже через минуту, протягивая ее обратно.

— К сожалению, — сказала она, — мы не можем ее принять. Прибор не считывает данные.

— Зараза, — вздохнул я. — Придется делать новую.

— Вот, возьмите, — Таня отдала свою. Марина же казалась явно довольной моим проколом.

— Надо бы заказать бронированный бумажник, — рассмеялся я и тут же осекся.

— Что-то случилось? — спросила Таня.

— Это она…

Я вскочил, оглядываясь в поисках официантки. Та стояла у стойки бара, возле кассового аппарата. Мы на секунду встретились взглядом, и она все поняла. Доля секунды и она бросилась к служебной двери. Я рванул за ней, опрокинув стул и, вроде, сбив кого-то из посетителей. В два счета добравшись до бара, перескочил его, плечом выбивая дверь. Узкий коридор, несколько комнат, раздевалка и еще одна дверь.

Никогда не обладал особыми способностями в беге, но в этот раз бежал так, словно за мной гнались адские гончие. Как и Соломина Алена, удирая от меня. Из кафе я вылетел на широкий балкон с бутиками и, не сбавляя скорости, перепрыгнул перила, падая на первый этаж. Черное платье официантки мелькало уже у выхода из магазина.

«Хорошая спортсменка, комсомолка, черт», — ругался я, огибая встречный поток людей. — «Не уйдешь!».

На улице — направо, через дорогу и в проем между зданий. Мышцы ног заныли от нагрузки. Еще один прыжок, преодолевая припаркованную машину и узкая металлическая лестница, по которой грохотали туфельки на невысоком каблуке. С такой обувью, да еще и в широкой юбке особо не побегаешь. Со стороны дороги чуть взвизгнули шины, давая мне понять, что машина поддержки близко. Привычка Войтека.

Выскочив на крышу, едва ушел из-под удара. Что-то сверкнуло прямо перед глазами, заставив нырнуть вниз. Обзор перекрыла темная ткань юбки, и острый носок туфельки вошел мне точно в висок. Удар такой же, как у Марины, должен был бы сбросить меня с крыши, но я чуть ослабил кинетический доспех. Меня развернуло на месте, а из глаз посыпались искры, на секунду дезориентировав.

Небольшой нож ударил меня в основание шеи и заскользил вниз, неспособный пробить броню. Я подался назад, перехватывая ее руку и, резко вставая, бросил девушку через бедро. Вывернув кисть, перехватил нож и уселся сверху, приставив его к горлу.

— Узнала меня? — я скорее констатировал факт, чем спрашивал. Мы встретились взглядом. Короткая пробежка далась тяжело не только мне. Я чувствовал ее тяжелое дыхание. — Что, через оптику на людей смотреть проще да? — чуть придавил нож к горлу. — Кто вас нанял? Кто из группы еще жив?

Молчание. Короткие каштановые волосы прилипли ко лбу. Черты лица вроде бы обычные, но при этом излишне правильные, делали девушку привлекательной. Линия губ тонкая, едва заметно подведенная красным. В правом ухе след от двух сережек.

— Кто, вас, нанял? — разделяя слова, спросил я. — Я обещал, что кто-то ответит за кровь моей сестры. Хочешь, чтобы это была ты?

— Я не знаю, — ответила она, скривившись, когда я чуть сильнее вывернул ей кисть. — С заказчиком встречался только лидер.

— Кто из команды остался жив, кроме тебя?

— Только я. Больше никого…

Я отпустил ее руку и отбросил нож подальше. Нащупав в кармане телефон, нажал на кнопку быстрого вызова.

— Да, шеф, — голос Войтека.

— Внизу тихо? Девушки?

— Тихо. Девушки еще у здания. Охранник с ними. Ищут вас.

— Отправь к ним Мари. Пусть скажет, что у меня дела. Подгони машину поближе, пусть Чжен поднимется. У меня тут особо ретивая девушка.

Через пять минут мы спустились и сели в знакомый минивен из проката. Неспешно набрав скорость, выехали на магистраль. Мари, расположившись на переднем сидении, протянула мне небольшой охлаждающий мешочек из аптечки.

— Спасибо, — я приложил его к виску. — Вот, — кивнул Василию и Чжену, сидевшим рядом с Аленой, — снайпер, стрелявшая в торговом центре. Говорит, что кроме нее никто из группы не выжил.

— Врать нехорошо, — покачал головой Чжэн. И голос такой, что мурашки по спине. Он неспешно вытянул недлинный, но широкий нож, приложив его к щеке девушке.

— Эй, эй, — я картинно начал отодвигаться. — Меня кровью не забрызгай.

— Я не вру, — быстро сказала девушка, косясь на лезвие ножа.

— Конечно, — согласился Чжэн. — Профи так не работать. Им не надо прикрытие, слежка, машин.

— Мы планировали уехать на мотоциклах. А тех двух я не знаю. Не видела их никогда раньше.

— Связь, обеспечение отряда оружием? База ваша где? — спросил Василий.

— Не знаю, это вторая работа с ними. Мы всегда встречались недалеко от места.

— И профи взяли с собой новичка снайпера для прикрытия? Сама в это веришь?

— Я смотрела место, — сказала Мари. — Выбрано наспех, но удобно. Вот только с такого расстояния я бы не промахнулась. А еще мастеру, — она обернулась к девушке, — стрелять надо сюда, в основание черепа. Или в глаз. Сопля она. И толку от нее… В бочку с цементом и с пирса в океан. Или в реку, где поглубже.

— Но, но, — вставил я. — Кровожадная ты наша. Я должен знать, кто отдал приказ.

Видно было, что Алена действительно неопытна, если оценивать ее как наемника. Мари еще в первую нашу встречу сказала, работа снайпера прикрытия была слишком непрофессиональной.

— Семен, — сказала Алена, пытаясь нарушить создавшееся молчание. — Через него шел заказ. Он договаривался с группой.

— Это интересно. Кто такой, где найти? — оживился Чжэн.

— Его знают, как Однорукий Семен. Слышала, что он мастер и работает на какой-то влиятельный род.

— Тут загвоздка, — вздохнул я. — В нашу последнюю встречу, он не был настроен на разговор. И узнать от него мы уже ничего не сможем. Другие варианты? — Пока она задумалась, смешно хмуря брови, я поинтересовался. — К наемникам зачем пошла? Довольно неблагодарная работа, скажу тебе.

Она промолчала, опуская взгляд.

— Войтек, останови, — попросил я, затем обратился к Алене. — Как Мари подметила: — «что с тебя взять». Можешь идти. Сдавать тебя Трубиным не буду. Хотя, следовало бы. И в следующий раз, если решишь стрелять в меня или моих друзей, я последую совету с бочкой и цементом.

Чжэн разрезал пластиковый зажим, играющий роль наручников. Высадив ее у станции метро, неспешно поехали в сторону окраины.

— Странно, что полиция на нее еще не вышла, — сказала Мари, прикидывая, можно ли перелезть с переднего сидения в салон.

— Зря ты ее отпустил, — вставил Василий.

— Ну, сдам я ее полиции, что изменится? А так, может, зашевелятся они.

— А то, что ты их мастера убил, маленький повод да?

— А, может, они еще не знают, что это я. Теперь будут знать.

— Опять твое «может». Это слово неприемлемо в любом деле.

— Нет, корм для рыб из нее вышел бы славный, да? — завелся я.

— Не ругайтесь, — Мари, демонстрируя чудеса ловкости, перелезла-таки в салон, сразу вцепившись в меня.

— Высажу, — в который раз пригрозил я, но ощутимого результата это не принесло.

Глава 5 / 6

Разбудил меня громкий стук в дверь. Разлепив один глаз, посмотрел на часы. Показывало шесть утра. Стук повторился с той же настойчивостью. Пришлось вставать и ковылять к двери.

— Чаго тебе надо с утра пораньше? — спросил я, открыв дверь и облокотившись о косяк. — У вас тут и так духота с утра, я…

— У меня получилось! — воодушевленно выпалил Глеб, демонстрируя ладонь. Немного воды пыталось собраться в кучу, в самом центре, но получалось как-то не очень уверенно. Сам же «Маленький гений» был мокрым и заляпан водорослями по самую макушку.

— Бедные карпы, — вздохнул я.

— Этот принцип, я понял, но…

— Разбудишь все поместье. Чего-орать-то? Подожди, я умоюсь.

Через пять минут мы стояли у колонки, перед ведром с водой. Глеб демонстрировал, как вода в его ладони двигалась и пыталась образовать невысокий холм.

— Молодца, — зевнул я. — Вот тебе и ответ на тот вопрос, что ты задавал. При помощи кинетической брони ты можешь не только влиять на окружающую тебя ки, но и на материальные объекты. В тот момент, когда ты хотел бросить меня, тебе надо было оторвать кусок пола размером в пару квадратных метров.

Он посмотрел на меня с каким-то недоверием, которое быстро сменилось крайней степенью удивления. Словно он увидел фиолетового слона, но не мог поверить своим глазам.

— Ладно, любопытство твое я удовлетворил, пойду, предамся безделью.

— Безделью? — все так же удивленно протянул он, глядя мне в спину.

Вообще-то я лукавил, так как кое-что планировал. Вернувшись в гостевой дом, постучал в соседнюю со своей комнатой. На часах стукнуло лишь половина седьмого, но дверь мне почти сразу открыла принцесса. И, судя по идеально лежащим волосам и слегка подведенным губам, встала она едва ли не раньше меня.

— Утро доброе, — коротко улыбнулся я. — Нина у тебя?

— Доброе, — слегка прищуренный, вопросительный взгляд.

— Хотел пригласить ее поесть мороженного, сходить в кино… — издалека начал я, а вот взгляд Кати стал еще более подозрительный.

— Я и не догадывалась, что тебе нравятся совсем молодые девушки. Ты меня прости, но это преступление…

— Эй, эй, — даже обиделся я. — Останови полет своей бурной фантазии. Просто поговорить хотел. Об одном лысом человеке.

Пару секунд она сверлила меня суровым взглядом, после чего уголки губ ее дрогнули, и она рассмеялась, чуть ли не сгибаясь пополам от смеха.

— Прости, прости, — ухватила она меня за рукав, успокаиваясь. — Видел бы ты свое лицо. Считай, что мы договорились. Кино и мороженное звучит многообещающе, но недостаточно, чтобы понравиться девушке. Если нам с Ниной понравится, поговорим и на интересующую тебя тему. Так что планируй, а мы пока подготовимся. У тебя полчаса.

Немного удивленный таким развитием событий, пошел звонить Войтеку, чтобы тот достал машину. Еще встал вопрос о том, как выйти из поместья. Думал смыться через забор, но решил идти напрямик. Не знаю, какие приказы у охраны имелись насчет Хованской и ее подруги, но нас пропустили через ворота вообще без вопросов.

Не уверен, что можно было бы достать приличную машину за полчаса, но Войтек подкатил к поместью на небольшом, по сравнению с машинами Трубиных, седане. Выходит, брали они и машину для всякого рода поездок, вроде этой.

Про поездку долго рассказывать не буду, хоть впечатлений она принесла массу. Сходили в огромный кинотеатр на премьеру какого-то фантастического фильма. Заглянули в интересное кафе, оформленное под тематику какой-то компьютерной игры с орками и эльфами. Затем немного времени провели в большом развлекательном центре, где никто из нас никогда не был. Установленные там игровые автоматы и небольшие танцевальные площадки особого восторга не вызвали ни у меня, ни у девушек, поэтому мы переместились в парк, где и состоялся разговор об интересующем меня мастере.

Толком об одноруком Семене никто из девчонок не знал. Работал он на род Хованских, как обычный наемник. Нину назначили ему в помощь непосредственно за пару дней до похищения Оксаны, а Катя с ним вообще не пересекалась. Работал он в одиночку, поэтому не удалось выяснить ни о его друзьях, ни о знакомых. Больше мог сказать только отец Кати, который знал Семена по старой дружбе и, вроде, по совместной учебе в МИБИ, имевшим в то время приставку «императорский». А вот слухов о лысом мастере было куда больше. И все они описывали его, как человека жестокого и едва ли не сумасшедшего.

Домой вернулись часам к трем дня. Я поблагодарил девушек за то, что составили мне компанию, они извинились, что ничем не смогли помочь. В поместье же царил какой-то ажиотаж. Рядом с жилым зданием собрались почти все горничные, управляющая, кто-то из охраны и несколько постояльцев домика для гостей.

На меня внимания не обращали, заинтересованные каким-то действием внутри. Тут я приметил и старейшину клана, отдыхающего в компании отца Татьяны, на балкончике недалеко от места скопления людей. Подойдя ближе, пристроился к горничным, с интересом заглядывая в дом. Как и стоило ожидать, трое молодых парней, одетых в платья горничных, почти заканчивали натирать полы в просторном коридоре. Глеб, одетый точно так же, разве что подвернувший платье, открывая ноги чуть выше колен, руководил этим процессом. С тряпкой в руке он смотрелся довольно смешно. Собственно, он единственный, кто не обращал внимания на зрителей и не выглядел оскорбленным выпавшей работой. Но, это и правильно. Проиграл спор — изволь выполнять условие. Святое правило в любой части света.

Справа в окне мелькнуло яркое пятно медных волос Марины. Увидела меня, сделала обиженное лицо, вроде даже хмыкнула и исчезла внутри. С другой стороны кто-то тронул меня за рукав. Татьяна. Странно, стоит встретить одну, как появляется вторая. Интересно, встречал ли я их по одной?

Чуть кивнув в сторону сада, она пошла вперед. Еще одна заметная разница между двоюродными сестрами. Если у первой все всегда написано на лице, то о чем думает вторая иногда даже не догадаешься.

В саду она села на скамейку в тени невысокой, но очень густой ивы. Подвинулась, освободив мне немного места.

— Ты вчера странно убежал, вернулся поздно, — она вопросительно чуть приподняла бровь. — Что-то случилось?

— Ничего такого. Принял эту, вашу спортсменку за другого человека. Обознался.

— Это она тебя, — улыбнулась девушка, показывая на пожелтевший синяк, сползший с виска на скулу.

— Не поверишь, — закивал я, — она. Как двинула, едва голова не оторвалась.

— А утром вы с Катей куда ездили?

— В кино их сводил, — пожал я плечами. — Нина, как я рядом прохожу, каждый раз бледнеет и пугается. Не знаю, в чем причина, но хочется эту картину исправить. Не прельщает меня своим видом девчонок малолетних пугать. Совсем.

— Мог бы нас пригласить. Или предупредить.

— Ну, думал, не достигну нужного эффекта, если большой компанией пойдем…

Я не совсем врал, так как Нина действительно смотрела на меня не иначе как на маньяка. И тут я не знал, что предпринять. Всю сегодняшнюю прогулку она старалась держать между нами Катю, избегая оставаться со мной наедине.

Ажиотаж у дома постепенно иссяк, и люди разошлись по своим делам. Минут пять мы сидели молча.

— Послезавтра мы должны вернуться в общежитие университета, — немного опечаленная этим фактом, сказала Таня. — Поэтому мы с Мариной хотели пригласить тебя, Оксану и Николая сегодня на пикник.

— А? Эм… — я не нашел что сразу сказать. — Надо было предупредить.

— Надо было, — сказала она так, что я почувствовал себя виноватым.

— Вроде еще один день есть в запасе, — напомнил я. — Можно что-нибудь организовать из совместных мероприятий.

— А завтра мы планировали съездить на пляж, — закончила она.

— Хорошо, завтра я в полном вашем распоряжении…

Клязминское водохранилище это, конечно, не океан, но и тут есть свои прелести. Жаркий летний день только начинался, и по небу неспешно плыли одинокие белые облака. Вдоль проселочной дороги высокие деревья. Почти настоящий лес. И воздух такой пленительно-сладкий. Захваченный видом, я не сразу понял, что меня кто-то спрашивает.

— А, что? — я обернулся к Римме. В тяжелой борьбе она отвоевала у других девушек сидеть рядом со мной. Случайно подсмотрел утром, как они тянули жребий. В тот момент у Риммы было такое лицо, словно она национальную лотерею выиграла.

— Ты никогда раньше не был на море?

— На море не был. На берегу океана только. В Японии вообще, куда не пойди, к океану выйдешь.

— А плавать умеешь? — с надеждой в голосе спросила она. — Я могу научить. Я Диму научила, когда он даже в воду боялся заходить.

— Умею, — улыбнулся я, представляя себе бедного парня.

В салоне большого автобуса расположилось всего десять человек, включая водителя. Утром был сильно удивлен, увидев перед автобусом, подогнанным к поместью, Катю и Нину. Никак не ожидал, что Трубины возьмут их на «чисто семейный» отдых. Разве что сидели они обособленно и в разговорах старались не участвовать. Катя сегодня выглядела задумчивой, читая маленькую книжку в бумажном переплете. Нина же с предвкушением смотрела в окно.

Конечной точкой нашего маршрута стал небольшой двухэтажный домик, метрах в ста от воды. Окруженный деревьями песчаный пляж с деревянным мостиком. Для меня высокие деревья, почти спускающиеся к кромке воды, вид из разряда «что-то невероятное». Принадлежал дом, собственно, Трубиным. Что странно, так это то, что в нем никто не жил. Автобус высадил нас у самых ворот, ключи от которых были у Марины.

В доме, как я уже говорил, никого не было. В большой гостиной было чисто, стоял массивный деревянный стол, десяток стульев. Белые занавески, белая скатерть на столе. Чистота и порядок. Видимо кто-то прибрался тут утром и даже сменил цветы в вазе на подоконнике.

— Наверху шесть комнат, — сказала Марина, принявшаяся распоряжаться. — Еще одна на первом. Душ там, туалет, — она по очереди указала на два коридора. Затем добавила для Оксаны и Николая, направившихся к лестнице. — На дверях таблички с именами, не перепутайте.

— Переодеваемся и на пляж? — спросил я. Из всей компании только у меня была маленькая спортивная сумка для одежды. Остальные же готовились так, словно планировали провести тут неделю.

— Через полчаса собираемся тут, — сказала она всем и обратилась ко мне. — А ты пока можешь забрать из автобуса пляжные зонтики и покрывала.

— Слушаюсь, — козырнул я, рассмеявшись ее серьезному выражению лица.

— Я сейчас помогу, — Дима засуетился и помчался к лестнице.

На небольшой, пустующий пляж мы попали только через час. Солнце поднялось достаточно высоко, чтобы загорать не рискнул никто из девушек. Расположившись под пляжными зонтиками, они принялись растираться кремом то ли от загара, то ли для загара, я так и не понял. Смотреть на это спокойно у меня никак не получалось. Четыре красивые спортивные девушки в раздельных купальниках, тут надо обладать просто железной выдержкой. Поэтому я первым рванул к воде, подняв тучу брызг.

Давненько я так не отрывался. Умудрился даже понырять с маской. Позагорал, греясь на раскаленном песке, погонял мяч с ребятней и даже сразился в пляжный волейбол, где мы на пару с Димой проиграли всем подряд, но ничуть не обились.

Из интересного стоит отметить то, что дом и пляж принадлежали семье Шиловских и так как Марина играла роль хозяйки, то все у нее было расписано и распланировано чуть ли не поминутно. По этому поводу не подкалывала ее разве что Рима.

Ночевать решили там же, чтобы утром еще раз сходить на пляж и вернуться в поместье к обеду. Оттуда сестры, вместе с Катей, отправятся в институт. Причем, принцессу на ее посту заложницы сменит кто-то другой. Этим фактом они начисто разрушили мою логику и понимание происходящего между враждующими родами. Зато я весь вечер подкалывал принцессу, называя ее «заложник на каникулах».

После ужина мы собрались в гостиной, играя в странную карточную игру, называемую «подкидной дурак». Проигрывала Нина, оставшись против меня и Татьяны. Марина, сидевшая напротив и потягивающая сок через соломинку, встрепенулась, достала сотовый из нагрудного кармана рубашки и вышла в коридор. Через секунду она вернулась, протягивая трубку мне.

— Алло? — начал я, ловя на себе взгляды девушек.

— Это Алена, — послышался знакомый голос.

— Ага, узнал.

— Есть разговор. Кафе «Посиделки», знаешь такое?

— Первый раз слышу. До завтра, часов до двух дня терпит?

— Терпит, — коротко ответила она. И голос такой, с холодными нотками. Но, красивый голос. — У выхода из метро Воробьевы Горы. Там сразу увидишь.

Пошли короткие гудки. Я немного удивленно посмотрел на телефон и вернул Марине.

— Кто звонил? — спросила Таня у двоюродной сестры, делая вид, что ей не шибко-то интересно. Остальные прислушались. Катя и та оторвала взгляд от книги.

— Соломина, — хмыкнула та.

Все снова перевели взгляд на меня, но я только пожал плечами, вроде, как и сам не понимая, зачем она звонила. Не помогло. Оставшийся вечер девушки сверлили меня взглядами.

Потом все разошлись по своим комнатам. Едва я завалился на кровать, выключив свет, мой телефон, пролежавший весь день на тумбочке, тихо завибрировал. На экране высветилось «Принцесса». Да, мы же вчера обменялись номерами.

— Не спишь? — раздалось в трубке.

— Когда бы успел? Только лег.

— Мне немного душно, хотела прогуляться к пляжу. Не составишь компанию?

— Хорошо. Ты у себя?

— Нет, на улице, у тропинки.

Ночью у воды было немного прохладно. Заметный контраст с жарким днем. Рой насекомых у уличного фонарика. Ночь безлунная, но наполненная тысячами огоньков звезд. Катя стояла чуть поодаль, чиркая носком босоножки что-то на земле.

— Страшно гулять одной по ночам? — рассмеялся я, представляя себе тех несчастных, кто захочет пристать к, казалось бы, беззащитной девушке.

— Немного, — улыбнулась она в ответ, беря меня под руку.

До пляжа мы шли молча. Потом под ногами зашуршал песок, и Катя прижалась к моей руке крепче, сохраняя равновесие.

— Мне жаль, что все так получилось, — сказала неожиданно она. Затем добавила на мое вопросительное «м?». — С твоей сестрой. Да и в целом… — она остановилась, поворачиваясь ко мне. — У вас все парни такие…?

— Какие? — приподнял я брови.

— Нерешительные… — она подалась чуть вперед. — Поцелуй меня, — при этом наверняка покраснела до кончиков волос. Но ночь все скрадывала, и ее волнение, и мое. Я поцеловал, обняв, чувствуя, как быстро колотится ее сердце.

На обратном пути я попросил, чтобы меня высадил где-нибудь у ближайшей станции метро. Поймав такси, назвал адрес, куда ехал почти час, успев постоять в пробке. В итоге опоздал минут на пятнадцать. На метро успел бы раньше, но бывать в московской подземке еще не приходилось, и я банально боялся заблудиться.

Алена Соломина ждала у выхода со станции. Длинная юбка, белая блузка и безрукавка поверх. В руке небольшая сумочка, солнцезащитные очки под маркой: — «я терминатор».

— Прости, прости, — виновато поднял я руки, подходя и ловя ее взгляд. — Пока объехал полгорода. Привет.

— Привет, — она показала на двухэтажное кафе, расположившееся ниже на противоположной стороне улицы. Зашли, поднялись на второй этаж. Столик выбрала она, у окна с краю. Заказали по чашечке кофе. Кстати мне положительно понравился данный напиток и большое разнообразие выбора оного.

— Если вкратце, я узнала, что прошел заказ на девушек, которые были с тобой в торговом центре, — начала она, когда официантка отошла достаточно далеко. — Татьяну Ивашеву и Шиловскую Марину. Откуда информация, не спрашивай, не хочу подставлять человека. К вам он все равно отношения не имеет. А вот заказчик тот же, что нанимал нашу группу. Из МИБИ. И, насколько я поняла, нападение будет организованно там же. Это все и, — она встала, — будем считать, мы в расчете.

— Подожди, — поспешил сказать я. — Погоди минуту, сядь.

Я задумался. Крепко так задумался. Чем могли не угодить сестры человеку, который целился в Николая? Решил сменить цель, чтобы развязать войну между родами? Меня опасаются? Или до них добраться и организовать несчастный случай проще? Одни вопросы.

— Ты как, завязала с наемниками? — спросил я, но она промолчала. Нахмурилась, только. — Ты же с четвертого курса, так? Предлагаю поработать на меня. Как тебе такая перспектива?

Она молчала, потирая изогнутую ручку чашки.

— Контрактом на месяц из расчета двадцать пять тысяч за полгода. В российских рублях, — продолжил я. Вот тут она удивленно посмотрела на меня, а глазки хорошо так заблестели. Видать, нащупал нужный рычаг. — Страховку не обещаю, но если не уложимся в месяц, контракт продлим. К тому же, я могу выдавать рекомендации вплоть до «2А», — я отпил немного кофе. Она же закусила ноготь на большом пальце, усиленно соображая.

А что тут думать? Оплата для новичка более чем приличная. Да на ее месте любой бы согласился и бесплатно вкалывать за рекомендацию в «1В».

— Хорошо, — кивнула она. — Что от меня нужно и… — вот тут замялась, — могу я получить задатком тысячу рублей. Восемьсот, — быстро поправилась она.

— Тысячу. Выпишу завтра. Для начала вот, — протянул ей телефон. — Внеси свой номер телефона и запиши мой. Завтра встретимся и покумекаем, что делать и как.

Выйдя из кафе, вызвал по телефону Чжена. Ответил он спустя пять секунд.

— На связи.

— Последи по полной программе за нашим незадачливым снайпером. Ну и по возможности узнай все что можно… — я проследил взглядом, как она вышла из кафе и неспешно направилась к станции метро.

— Сделаю, — послышалось в трубке, и он отключился.

Эх, вот когда начал жалеть, что команда уехала. Надо было еще и Войтека оставить, и плевать, что сказала бы мама. Из-за этого пришлось возвращаться в поместье на такси, на что я извел последнюю наличку. Цены в огромном мегаполисе на такое простое удобство просто зашкаливали. Да и в целом, жить в Москве влетало в копеечку.

К моему приезду двоюродные сестры уже отбыли. Расспросив прислугу, узнал, что Глеб все еще отдыхал в поместье и направился на его поиски. Маленький гений вместе с мастером Малининым чем-то занимались в додзе. Одетые в тренировочные кимоно, оба сидели в центре зала друг напротив друга и разговаривали. Первым меня заметил Сергей Пантелеевич, сделав приглашающий жест.

— День добрый, — я коротко поклонился, разуваясь и проходя в центр зала. — Не помешаю?

— Как раз наоборот, — сказал мастер. — Мы с Глебом разбираем внешнее воздействие ки на доспех духа.

Я еще не знал специфику ки мастера Малинина, поэтому немного заинтересовался. Взять, к примеру, однорукого Семена. При помощи своей силы он мог резать практически любой материал на довольно приличном расстоянии. А что мог мастер рода Трубиных, пока оставалось загадкой.

— Ну, тут, вроде, и разбирать нечего. Чем выше уровень доспеха, тем меньше оказывает на него влияние внешнее ки, — сказал я, усаживаясь рядом.

— Не значит ли это, что сама броня является проявлением этого самого ки? — чуть улыбнулся он. — Если он уравнивает и сводит на нет другую силу.

Тут следует пояснить, что имел в виду мастер. Проявлением ки считалась кинетическая броня, гасящая инерцию любой направленной на тебя силы. Доспех духа всегда считался не более чем укреплением тела и к ки имел опосредованное отношение.

— Тогда и «специалистов» придется записывать к «мастерам», — улыбнулся я. — Если только не создавать различные техники, используя для этого доспех.

— Что находится в разряде ничтожно малой вероятности, — кивнул мастер. — Проще понять суть своей внутренней силы, чтобы использовать ее, так скажем, за пределами себя.

— А если развить уровень доспеха достаточно высоко? — больше предложил, чем спросил Глеб. — Ведь доспех духа может влиять на окружающую среду. Факт.

Оба посмотрели на меня. Все-таки Глеба не просто так называют гением. Не думал, что за такой короткий промежуток времени он поймет суть фокуса с каплей воды. Ведь для того, чтобы повлиять на нее, мало использовать только кинетическую броню.

— М… если так подходить к вопросу, — я вздохнул, поняв, к чему они ведут и о чем говорили. — Что если я стану заявлять, что кинетический доспех, это всего лишь остаточное проявление брони духа, что скажите?

— Это как заявлять, что перо и чернила есть остаточные проявления слов, написанных на бумаге, — ответил мастер.

— А я думаю, что почти вся причинно-следственная связь, которой руководствуетесь вы, неверна. Следуя логике, вы двигаетесь далеко не в самом правильном направлении и уж всяко не самым коротким путем. Вы увеличиваете внутреннюю силу, укрепляя этим самым тело. Я предпочитаю укреплять тело, увеличивая силу.

— Раньше я бы утверждал обратное, но… — мастер Малинин немного пожевал губами. — Надо все хорошо обдумать.

— Глеб, не сомневайся в правильном выборе способа и метода совершенствования, — сказал я Маленькому гению. — Второй путь точно не для тебя. Но, за небольшую услугу я могу показать, как немного ускорить этот процесс.

— Чем я могу помочь? — заинтересовался он.

— Тут больше моя прихоть, чем что-то серьезное, — смутился я для вида. — Мне интересен Московский Институт Боевых Искусств. Много слышал о нем от Марины и Татьяны. Хотелось бы посмотреть на него изнутри, так сказать. Думаю, у вас есть связи чтобы помочь мне устроиться… то есть, поступить на второй курс. Желательно в их группу, чтобы я быстрей освоился. Не беспокойтесь, — быстро добавил я, — у меня есть личные сбережения, чтобы оплатить учебу.

— Учеником? — он даже задумался. — Думаю, господин Наумов, ректор института, с радостью принял тебя как… младшего преподавателя. Но, учеником… Хотя, думаю, это будет интересно. Сергей Пантелеевич, что скажете?

— Это будет несложно. Я поговорю с ректором лично. Уверен, что это будет полезно, как для Кузьмы, так и для других студентов, — он встал и обратился ко мне. — Можешь собирать вещи и переезжать в общежитие уже завтра.

Мы проводили его взглядом.

— Он знаком лично с ректором? — спросил я.

— Мастер Малинин один из старших преподаватели.

— Но, он же учитель Трубиных?

— Что ничуть не мешает ему помогать одаренным студентам.

Ага, одаренным — значит тем, кто не входит в большой род. МИБИ неплохое место, чтобы подбирать кадры для такого большого и влиятельного рода, как Трубины.

— Раз уж все так удачно получилось, — сказал я. — то, по поводу моей помощи. Как у любого «классического», — я выделил это слово, — мастера, у вас есть некий баланс между телом и духом. Если он нарушен, то вы либо расходуете слишком много ки, либо слишком мало. Для начала следует его найти. Поэтому следующие пять дней, за исключением времени для сна, ты тратишь все силы на укрепление тела. Чистота эксперимента будет зависеть от того, сможешь ли ты задействовать все силы без остатка. Через пять дней ты должен напоминать высушенный фрукт. Справишься?

— Справлюсь, — кивнул он с полной серьезностью.

— Тогда я ушел собираться.

— Кузьма, — окликнул он меня. — Чисто гипотетически, смог бы ты пробить защиту мастера? К примеру, мастера Малинина?

— Гипотетически я могу разрушить любую защиту слабее моей, — я улыбнулся и вышел на улицу, сталкиваясь с Катей. — А… Привет. Ты чего тут? Думал уже въезжаешь в общежитие.

— Решила взять академический отпуск. Будет повод проводить больше времени вместе, — она улыбнулась и чуть изогнула бровь. — Ты не рад?

— Даже не знаю. Просто, я решил с завтрашнего дня стать студентом вышеобозначенного учебного заведения.

— Как-то очень неожиданно, — удивилась она. — Разве там смогут…? — она замолчала конец фразы.

— Ради интереса, — я решил придерживаться этой легенды. — Посмотреть на то, как учат в России.

— На первый курс? У них довольно плотный график.

— На второй.

— Ага. Значит, ты по этому поводу встречался с Соломиной?

— Что-то вроде того. Пойду сестру обрадую.

Несколькими минутами спустя, в комнате Оксаны и Николая.

— Раньше я одна от мамы бегала, теперь вместе прятаться будем. Хорошо придумал, одобряю, — язвительно сказала она, скрестив руки на груди.

— Та ничего не будет, — отмахнулся я. — Я ж понарошку.

— Ты это мне объяснить можешь, а дома слушать не будут. Зачем тебе это, а? Давай расскажем Федору Георгиевичу, пусть сами разбираются.

— Я хочу знать, кто приказал в тебя стрелять… — спокойно ответил я, но она не дала договорить.

— Вот упрямец, — всплеснула она руками. — А если все только хуже станет? И обязательно станет, если ты в это дело свой нос сунешь.

— И не только нос, — вставил я. — Скажем им, и ничего не изменится. Ну, знали Трубины об опасности для Николая, чем это помогло в торговом центре?

— Хорошо, — вздохнула она. Прошла ко мне, уселась рядом, облокотилась о плечо. — Поступай, как знаешь. Только будь осторожен.

— Я пуленепробиваемый, мне можно, — улыбнулся я, обняв ее за плечи.

Чжен, следивший за Аленой, позвонил вечером. Я только принял душ и развалился на кровати, решив в кои-то веки посмотреть телевизор.

— Что интересного? — я сделал телевизор тише.

— Интересного много, — судя по шуму на заднем фоне, говорил он откуда-то над проезжей частью. Возможно с крыши дома. — Снайпер твоя на ночь глядя заглянула в офис к бандитам районного масштаба. Провела там три часа, и выходить не собирается. А вот «братки» важные разъехались, осталось пара человек присматривать за офисом и все.

— Очень даже интересно получается, — протянул я. Знать какие дела у Алены с упомянутыми братками надо. Нам с ней еще работать и лишние проблемы, как говорится: — «нам не нать». — Бери языка. Узнай, что за общие дела у них и звони.

Голову даю на отсечение, подставила она меня, ох подставила. Но, я про это и говорил. Чем быстрее заказчик выйдет на меня, тем быстрее я его отправлю к праотцам. Странно только что этим занимается мафия. Хотя и у нее есть свои специалисты и, наверняка, мастер найдется.

Минут тридцать я раздумывал о всевозможный вариантах, строя воздушные замки. Наконец позвонил Чжэн.

— Выяснил, — сразу начала он. — Денег она им задолжала. Сумму не узнал, но явно не маленькую. Язык попался разговорчивый, сказал: — «выплатить она не сможет, да и смотрящий за районом денег не хочет». Говорит, он ее пользовать хочет.

— Я понял. Далеко этот офис? Я найду?

— Не очень. Я заеду через двадцать минут.

— Жду, — я нажал отбой и встал, потянувшись. Протянул задумчиво. — Алена, Алена…

«Нет, в любом случае она мне нужна», — полез в шкаф за кимоно. Вот и опробую обновку из жесткой ткани. А-то лежит без дела. Нарываться на драку с якудза, то есть с бандитами я совершенно не хотел, да и не нужна она мне. А вот вытащить девушку надо.

Чжен приехал, как и обещал, через двадцать с небольшим минут. Я вышел через главные ворота, сел в знакомую машину, и мы резво стартовали. Водил мой учитель кэмпо совершенно в другом стиле, нежели Войтек. Непривычному человеку может показаться, что излишне агрессивно. Скорость не меньше восьмидесяти, резкие повороты и торможения. Сдается мне, нравится это ему и вот таким образом он отрывается, когда есть возможность.

— Кузьма, — перешел он на знакомый тон. — Ты там поспокойней, лады?

— Посмотрим, — многозначительно отозвался я, глядя в окно.

Тут он прав. Не люблю я несколько типов людей. Просто категорически не перевариваю. И банды городские в этом списке на втором месте.

Свернув в какой-то район с трех и пятиэтажными домами-офисами небольших фирм, машина остановилась в переулке у вывески «строительная компания ЮГ» Квадратный дом в три этажа, одна вывеска на все здание. Пять окон в длину, пять в ширину. Свет горит на первом этаже и в одном окне на третьем.

— Я зайду с черного хода, — сказал Чжен, когда я вышел. — Девушка на втором этаже, одна из угловых комнат.

К моему удивлению, было не заперто. Узкий коридор, несколько дверей справа и слева. Кулер для воды у лестницы, пара диванов прямо в коридоре, перед одним из которых небольшой телевизор на низеньком столе. На диване двое. Один в брюках и рубашке, второй одет по-спортивному, в синее трико.

— Доброй ночи, — громко поздоровался я, так как телевизор показывал какое-то шоу и заходился периодическими взрывами смеха. Оба братка подняли на меня взгляд, явно не понимая, что делает невысокий молодой парень в кимоно в здании в десять вечера. — Я ищу свою подругу…

Далее произошло нечто странное. Боковая дверь распахнулась, и оттуда вылетел парень лет двадцати пяти с битой наперевес. Я был несколько удивлен такому появлению и не сразу придумал, что делать. Бита описала дугу и со всего маху разбилась о мою голову. По сути, от такого удара она бы на куски не разлетелась, но я добавил немного силы, чтобы оставить его без оружия. Тот остановился, удивленно глядя на обломанную рукоять у себя в руке. Я же увидел только неестественно расширенные зрачки и пустой взгляд. Короткий удар в грудь отбросил парня обратно в комнату, откуда он выпрыгнул. Тот пролетел к высокому столу, развалив его своим телом.

— Так вот, — продолжил я, вернувшись к двум браткам. — Я ищу свою подругу. Не проводите меня к ней?

Тот, который в спортивном костюме, встал, вытаскивая из-за пазухи пистолет, второй вроде даже хотел его придержать, но в руке уже сжимал длинный узкий нож.

— Ты кто такой? Какого черта тебе тут надо? — литературно перевел я вопрос спортивного.

Глубоко выдохнув, прыгнул к ним, наверняка пропадая из поля зрения. Нетренированный человек подобный маневр не разглядит, а эти, судя по всему, были даже не специалисты. Так, простые люди. Поэтому, я обошелся несколько мягко с обоими. Первого вырубил ударом в солнечное сплетение, второго ударом ноги в ухо. Осмотрелся, прислушался. На шум никто не явился, поэтому поднялся на второй этаж, и принялся заглядывать во все комнаты подряд.

Первые три оказались какие-то небольшие комнатушки-офисы, потом что-то похожее на крохотную столовую, где на столе были разбросаны окурки и замусорено так, что я бы побрезговал туда заходить. Предпоследней шла совершенно пустая темная комната, в центре которой стояла Алена. Без одежды, прикованная за запястья короткой цепью к потолку. Я щелкнул выключателем в коридоре, вошел. Губа с левой стороны у девушки сильно разбита, кровь запеклась на подбородке и груди. Других видимых повреждений не обнаружилось.

— Какого черта ты тут делаешь? — вздохнул я, проходя ближе, в поисках ключа от браслетов. Нашелся он на крючке у самой двери. Она щурилась от яркого света, пытаясь разглядеть меня. — Я же просил, быть на связи, — проворчал я, щелкая замком. Она не удержалась на ногах, оседая на пол, и пришлось подхватить ее под руки. — Идти-то сможешь?

— Смогу, — она отстранилась, встала. — Это мои проблемы, я разберусь.

— Щаз как дам, больно, — я демонстративно сжал кулак. — Твоими проблемы были вчера. А сегодня они уже мои, за что тебе отдельное спасибо. Когда тебя нанимают, ты должна думать не о том, сколько сможешь заработать, а о том, не принесешь ли лишних неприятностей, — я первым вышел в коридор, оглянулся. — Где твоя одежда знаешь?

Она отрицательно покачала головой, затем смутилась, поворачиваясь чуть боком.

— Ладно, ликбез проводить не буду, Чжен потом расскажет. Говори, кто, где искать?

— Кого? — не поняла она.

— Тех, с кем надо решить проблему до того, как она перерастет в нечто большее и будет мне мешать. Черт! — я стянул куртку каратеги, протягивая ей. — Штаны не отдам.

Она посмотрела на меня как-то странно, но куртку одела.

— Раз я тебя нанял, то несу ответственность, как за своего человека, — сказал я, видя, что посвящать в свои проблемы она меня не собирается. — А если я выкину тебя из команды из-за какой-то мелочи, то рекомендациям, которые я выдаю, грош цена. Так? Какие я выдаю рекомендации? «2А», — напомнил я. — Так что твои проблемы стали моими и решать их будешь со мной, а не с кем-то еще. Короче, говори: кому и сколько должна, — повысил голос я, не имея желания спорить.

— Двести сорок тысяч, — сказала она, опуская взгляд.

— ешкин кот, — выругался я. — В рублях?

— В долларах. Имя — Артем, кличка — Бес.

— Местный авторитет? — я коснулся наушника. — Чжен, подгони машину ко входу.

Полчаса езды по городу, и мы остановились у старого двухэтажного здания. Этакая крошечная коробка на десять однокомнатных квартир. Минимум удобств, минимум квартплаты. Квартиру Алена снимала на втором этаже у самой лестницы. Крохотное помещение, играющее роль и прихожей, и кухни, и спальни. Лишь санузел вынесен в небольшой закуток, словно пенал шкафа. Ни душа, ни шкафа для одежды, ни мебели. В углу свернутая постель. Покосившийся столик у единственного окна. На импровизированной вешалке, рядом с окном, платье официантки из кафе. За ним еще несколько нарядов. Небольшой комод в углу, холодильник.

— Да у нас бомжи с бо́льшим шиком живут, — поразился я, заходя следом. Алена быстро прошла к комоду, вытаскивая из него одежду.

— Смейся, если хочешь, — спокойно сказала она, быстро одеваясь. Я отвернулся к окну.

— Я не смеюсь, а ужасаюсь. Значит, слушай приказ. Двадцать минут тебе на сборы. Пакуешь вещи и переезжаешь на квартиру к отряду. Там приводишь себя в порядок, душ, ванна, что еще надо. Чтобы утром была как свежий огурец. И не зеленая в пупырышку, а сияющая и довольная жизнью. И только с таким лицом отправляешься в институтскую общагу. Я там буду утром, часам к девяти и проверю, — звук шуршащей одежды прекратился, и я повернулся. Она переоделась в джинсы и что-то похожее на водолазку. — Приказ понятен?

— Понятен, — хмуро кивнула она.

— Раз понятно, бери ключи у Чжена, денег на такси и выполняй, — Кузьма смерил девушку строгим взглядом, взял протянутую куртку от кимоно и вышел, загремев ступеньками металлической лестницы.

Минуту спустя появился китаец. Заглянул в комнату, обвел ее безразличным взглядом, затем вручил девушке пластиковую карточку и толстую пачку сложенных пополам купюр по десять рублей. Затем они уехали. Машина рыкнула мотором, чуть взвизгнула покрышками и умчалась в темноту улицы.

Алена устало опустилась на пол. Неприятно ныла разбитая губа. Боль никак не хотела отступать. Сейчас минувший день казался ей неприятным кошмаром, оставившим после себя горький осадок.

Глядя на дверь она просидела минут пять, потом опустила взгляд на кусочек пластика и деньги. Не вовремя пришла мысль, что телефон остался в офисе банды и как теперь вызывать такси, она не знала. Встав, охнув от боли в ушибленном бедре, Алена прошла к комоду, вынимая из нижнего ящика большую спортивную сумку. Вещей у нее было немного и, готовясь вернуться в общежитие, она успела все подготовить. Переложив вещи в сумку, положила сверху рабочую одежду из кафе и деловой костюм, на который копила пару месяцев. Последним шла папка с документами и несколькими семейными фотографиями. Больше брать ничего не хотелось. Разве что небольшую чайную кружку. Оставив ключ от квартиры, проплаченной до конца месяца, в замке, она зашагала к станции метро.

Странно, но мыслей в голове почти не было. Словно робот на автопилоте. Дорога до станции, скопление людей в столь поздний час, долгая поездка в такси, почти ничего этого она не запомнила. Опомнилась лишь стоя перед большой стеклянной дверью многоэтажного дома. Приложив карточку к магнитному звонку, она услышала щелчок, и дверь автоматически открылась. В холе никого не оказалось, но слышался едва уловимый шум работающего телевизора. Лифт отреагировал на карточку точно так же, как и входная дверь, сам выбрав нужный этаж.

В подобных домах Алене бывать еще не доводилась, но все оказалось куда проще, чем она думала. Магнитный замок на двери под номером восемнадцать. Всего на этаже было три двери, из чего выходило, что квартиры имели минимум пять, шесть комнат. Свет в небольшой прихожей включился, стоило войти в квартиру. На вешалке слева висела красная кожаная куртка и мотоциклетный шлем. Кроссовки и высокие черные военные ботинки на подставке под ней.

Скинув туфли, девушка прошла в общую залу. Было на удивление чисто. Словно здесь жила какая-нибудь бизнес-леди, а не группа наемников. Просторная комната, массивный стол в центре, ваза с цветами. За столом у окна расположился кожаный диван, пара кресел и здоровенный телевизор во всю противоположную стену. Справа проход на кухню, с другой стороны коридор к спальням.

Бросив сумку у дивана, Алена прошла по коридору до ванной комнаты. Заглянула внутрь, нащупав выключатель на стене. Душ, вмонтированный в стену и большая белая ванна, рядом с которой в ряд выстроились бутыли с разноцветным шампунем и мылом.

Нажав кнопку на дне ванны, Алена открыла кран, немного отрегулировав температуру. Пока вода набиралась, она прошла дальше по коридору, мельком заглянув в три спальни и один рабочий кабинет. Пусто. Затем она вернулась на кухню, открыла холодильник и на минуту замерла, пытаясь разобраться в содержимом. Из готового, на верхней полке стояла тарелка с чем-то тушеным, завернутая в полиэтилен и четверть пиццы. Выбрав второе, она положила сверху пару кусков ветчины, сыра и отправила все это в микроволновку.

Когда Алена выбралась из ванной, на часах стукнуло половина второго ночи. После горячей, почти обжигающей воды тянуло в сон, и бороться с ним не было ни сил, ни желания. Переодевшись в легкие шорты и футболку, она погасила свет, устроилась прямо на диване и моментально уснула. Уснула так быстро потому, что впервые за долгое время почувствовала себя в безопасности.

Проснулась Алена от непонятного шипящего звука. Открыв глаза, обнаружила, что крепко обнимает мягкую подушку, а саму ее укрывает легкое покрывало. Привстав на локтях, она прислушалась. Шумело со стороны кухни. Оттуда же тянуло чем-то очень вкусным.

— Вставай, умывайся, скоро завтрак, — послышался громкий голос китайца, говорившего с ужасным акцентом. Быстрый взгляд на часы. Половина восьмого. На улице уже рассвело. — Там, на столе мазь, чтобы рана зажила.

Алена молча встала, быстро свернула покрывало, положив его поверх подушки. На столе действительно стояла жестяная плоская баночка без этикетки. Пока она приводила себя в порядок, на столе появился завтрак. Две большие порции омлета, тушеные овощи, странного вида каша с мелко нарезанным мясом поверх. В центре стола, на невысокой подставке чайник.

Чжен, в темных джинсах и такой же темной футболке, со слегка взъерошенными, редеющими волосами. Сделав приглашающий жест девушке, он пододвинул к себе одну из тарелок.

— Приятного аппетита, — негромко пожелала Алена, усаживаясь напротив.

Даже такое простое блюдо, как омлет, оказалось удивительно вкусным. А с тушеными овощами она расправилась за считанные секунды. Чжен же ел не спеша, с легкой улыбкой глядя на аппетит девушки.

— Держи, — он положил на стол небольшой, розового цвета современный смартфон. — Для связи. Скоро надо ехать.

Алена кивнула, подвинула телефон ближе и, не выпуская вилку, нажала кнопку включения. Появилась заставка в виде обнаженной девушки в нелепой позе. Причем, интимные места закрывали иконки быстрого набора номеров. Девушка подняла взгляд на невозмутимого китайца, но ничего не сказала.

Покидать большую, уютную квартиру совсем не хотелось. Стоила такая роскошь не меньше пяти тысяч рублей в месяц и от осознания, на что можно потратить такую огромную сумму, становилось не по себе.

На лифте с Чженом они спустились в подземный гараж. Рядом со знакомой машиной Алена приметила спортивный мотоцикл в яркой раскраске.

— Вот, — она протянула Чжену карточку от квартиры.

— Оставь. Теперь твой ключ. Машину водить умеешь? Мотоцикл?

— Умею, — немного озадаченно ответила она.

— Хорошо. Садись, не стой, — он сел за руль, и машина резво вылетела из гаража, едва не сбив ограждающие столбики. Алена вовремя вцепилась в ручку над дверью.

Всю дорогу ехали молча. Чжен пару раз бросал изучающие взгляды на девушку. Когда подъезжали к воротам огромной территории института боевых искусств, он чуть сбросил скорость.

— Тебе шеф, что приказывал? Довольной быть и сиять? — спросил он, останавливая машину на стоянке. — Улыбнись и вперед.

— А? — Алена посмотрела на его спокойное лицо, но что-либо добавлять тот не собирался.

Основанный по приказу император почти семьдесят лет назад Московский Институт Боевых Искусств, занимал огромную территорию у каширского шоссе. За годы своего существования внешне он почти не изменился, хоть большая часть зданий была перестроена почти с нуля. В правой его части, расположенной недалеко от парковой зоны, находились учебные корпуса. Каждый студент вправе был выбрать до пяти любых учебных дисциплин от высшей математики до мировой литературы. В обязательную программу входили лишь история и иностранные языки.

Вторая, самая большая часть, занимала всю северную территорию института. Там расположились два десятка спортивных корпусов, небольших стадионов и учебный полигон с полосой препятствий. Опять же, студент вправе был выбрать направление обучения, вступив в любую секцию по боевым видам спорта.

Учебная жизнь в МИБИ была представлена и различными клубами по интересам. Театральный, клуб любителей современной и классической музыки, туристический клуб, и еще с сотню таких же. Руководство и преподаватели не требовали обязательного посещения клубов, но всячески поддерживали, выделяя и деньги, и любую помощь.

Последнюю часть территории университета занимали корпуса общежитий. Всего студентов и преподавательского состава одного из престижнейших институтов мира, насчитывалось около двух тысяч. Не так много, как в европейских странах и США, но конкурс в МИБИ всегда оставался одним из самых больших в мире. Каждый из пяти курсов делился на несколько групп, разделяя студентов по силе и потенциалу внутренних сил. Если на третьем курсе Алена была одной из первых в группе «А», то на четвертый ее перевели в группу «С», хоть на последнем турнире она легко попала в первую десятку в личном зачете.

По плану, заселение в общежитие должно было закончиться еще накануне, но на практике студенты прибывали вплоть до последнего дня. Естественно, всем опоздавшим начисляли штрафные баллы. Студенческий дисциплинарный комитет постоянно дежурил на входе, записывая проштрафившихся.

— Доброго утра, Алена, — поприветствовал подходящую к воротам девушку высокий парень.

— Доброго, — чуть улыбнулась она.

Рядом с парнем тут же материализовалась невысокая девушка с крашенными в бледно-желтый цвет длинными волосами. У обоих на плече повязка дисциплинарного комитета.

— Идешь по наклонной, Соломина, — не без радости в голосе сказала девушка. — А я-то думала, к чему мне такой хороший сон под утро приснился.

— И тебе доброго утра, Оля, — Алена решила проигнорировать наглость коротышки.

— Жду, не дождусь, когда тебя переведут в группу «Ф», — с ядовитой улыбкой продолжила та и добавила брезгливо. — Илюха, пиши: — десять штрафных Соломиной.

— Но…, — начал, было, парень, за что заработал злобный взгляд. Вздохнул, виновато посмотрел на Алену, как бы говоря, что ничего поделать не может.

— Все в порядке Илья. Увидимся на занятиях, — махнув ему, она прошла на территорию.

Коротышка от такого ее спокойного поведения аж зашипела, едва не переломив карандаш в руке. Она бы еще что-то сказала, но к воротам подошел следующий опоздавший студент, который от вида рассерженной девушки даже побледнел. И она не стала его разочаровывать. Нравоучения и невнятные причитания парня слышались еще долго.

Чтобы пройти к общежитиям, следовало миновать небольшой открытый стадион, где, несмотря на не закончившиеся каникулы, наматывала круги небольшая группа студентов. Алена знала их лидера, бегущего впереди. Отличающийся невероятной выносливостью парень, которого все называли исключительно по прозвищу «Стил». Ничем не выдающийся студент первого курса, сумел выиграть турнир на втором и, перейдя на третий, лидерства никому не уступил.

У третьего корпуса женского общежития Алена заметила Кузьму. Да и не заметить его было бы трудно. Единственный парень в пределах видимости, в сером каратеги, он притягивал взгляд. Рядом стояли представительницы рода Трубиных и Хованских, что само по себе было несколько необычным. То ли ожидая драки, то ли просто дивясь происходящему, на них поглядывали из окон.

Вспомнив слова китайца, Алена как можно более жизнерадостно улыбнулась, направляясь к ним. Она не знала, ждал ли Кузьма ее, или просто общался с девушками, но решила подойти.

Заметили ее еще на подходе. Разговор прервался и все посмотрели на Алену. Причем, девушки смотрели холодно, а вот Кузя несколько озадаченно.

— Доброе утро, — первой поздоровались Татьяна Ивашева. Остальные приветствовали ее как-то вяло.

— И вам, доброе, — кивнула она. — Кузьма.

— На минуту, — он натянуто улыбнулся девушкам, затем, неожиданно для Алены, взял ее под руку, отводя в сторону. Отойдя метров на пятнадцать, он повернулся, вопросительно глядя на нее. — Что-то случилось?

— Нет, — не поняла она. — Все нормально…

— Это хорошо. У тебя такой… довольный вид, что девушки забеспокоились. Я, вообще-то от них хотел все держать в секрете.

— А… Это… — начала Алена неуверенно. — Просто ты сам просил, вчера, чтобы я…

— Что просил? — он задумался, пытаясь вспомнить что-то такое.

Алена почему-то вспомнила китайца, который сейчас сидел в машине и тихо хихикал над ней.

— Ладно, не важно, — сказал парень с кислым выражением лица. — Пойдем, придумаем что-нибудь на ходу.

— Что там за штрафные баллы? — поинтересовался я у Марины. Она говорил об этом так, словно я какой-то закон нарушил.

— Общая успеваемость студента зависит от количества баллов, — пояснила она. Катю она напрочь проигнорировала. — За нарушение дисциплины, они снимаются, за успехи наоборот начисляются. Если наберешь достаточно баллов, то тебя не только освободят от оплаты за обучение, но и стипендию будут выплачивать. А в противном случае могут даже до соревнований не допустить! А это как минимум понижение в классе.

— А теперь про классы, — направил я ее в нужное русло. — Что такое, и с чем едят?

— Ты что, совсем не готовился? — даже всплеснула она руками. Таня чуть коснулась ее плеча, чтобы она говорила тише.

Кстати, столкнулся с девчонками я почти случайно. Точнее столкнулся с Катериной у главных ворот, где мы выслушивали о том, какие мы разгильдяи и нам за это вычтут десять баллов. А еще мне досталось за то, что у меня не было личной карточки студента. Благо у дежуривших был список с именами новых студентов, точнее с моим единственным именем в нем. Я даже спорить с ними не стал, махнул рукой и пошел провожать Катю. Из вещей у нее была спортивная сумка и большой чемодан, который я взялся донести до общежития. Там мы столкнулись с сестрами, которым позвонила Оксана, чтобы те встретили ее бестолкового брата и приглядели за ним.

А вообще, парней у женской части общежития я не заметил совсем. Даже странно как-то. И поглядывали на нашу группу косо. Особенно пара девчонок, прилипших к окнам на втором этаже, смотрела так, что становилось неуютно.

Таня, тем временем, кивнула на дорогу, ведущую к общежитиям. По ней бодро шагала Алена с сумкой на плече. Причем, улыбалась, словно заметила друзей, которых давно не видела.

— Кузя, — елейным голосом, протянула Катя, — скажи нам, чего это она так улыбается? Это не с ней ты весь вечер провел?

— Кто улыбается, где? — включил я режим дерева. — Я ее вообще второй раз вижу.

— А когда она позвонила, сорвался, побежал, пятки только сверкали, — вставила Марина. — Ты уж сразу скажи, чтобы мы чего не думали.

Они на меня так посмотрели, словно у меня на спине клеймо собственности стоит. Сказать я ничего не успел, так как Алена подошла. Таня поздоровалась первой, остальные скорее пробурчали под нос что-то значащее, как приветствие.

— На минуту, — я взял за локоть излишне улыбчивого снайпера и отвел подальше. — Что-то случилось?

— Нет, — не поняла она. — Все нормально…

— Это хорошо. Ты так светишься, что девушки забеспокоились. Я, вообще-то от них хотел все держать в секрете.

— А… Это… — она вопросительно приподняла брови, а улыбка поблекла. — Просто ты сам просил, вчера, чтобы я…

— Что просил? Ладно, не важно. Пойдем, придумаем что-нибудь на ходу.

Мы вернулись к сверлившим нас взглядами девушкам.

— Что придумали? — сходу спросила Марина, начисто сбив весь настрой.

— Ох, кто-то сейчас допросится ремня, — вздохнул я. — Спущу портки и выпорю.

— А мы порток не носим, — язвительно улыбнулась она.

— Ладно, черт с вами, — махнул рукой я. — Все равно узнаете. Алена просила потренировать ее немного. Не вижу причин для отказа…

— А чего только ее? — высказала неугомонная девушка вопрос, повисший на лицах всех присутствующих.

— ешкин кот, — теперь возмутился я. — Кто бы говорил. У вас персональный учитель есть, так что все вопросы к нему. Подбор ученика дело сугубо личное и индивидуальное. Это вам не групповые занятия в секции по шахматам.

— А у меня есть потенциал, чтобы стать твоей ученицей? — неожиданно спросила Катя.

Признаться, этим вопросом она меня озадачила.

— Увы, — вполне серьезно ответил я. — И вам, тоже, нет, — это уже сестрам.

— Можем мы, — нисколько не обидевшись, продолжила Катя, — хотя бы заниматься вместе? Может и нам это пойдет на пользу.

— Ну, это ради бога, — легко согласился я. — На пользу-то оно обязательно пойдет. Слушайте, что они все на нас смотрят? — я кивнул в сторону довольно большой группы девушек, следящих за нами и о чем-то перешептывающихся.

— Не обращай внимания, — сказала Марина. — Хотят, вот и смотрят.

— Давайте так, — снова я. — Вы идите, вещи распакуйте. Я пока загляну в свою комнату. Встретимся минут через сорок вон у той столовой. Лады?

— Для начала тебе надо сходить в ученический совет, — сказала Татьяна.

— После завтрака и сходим. Все, разбежались. А, да, — оглянулся, — Ален, я все уладил.

Кузьма легко улыбнулся и широко зашагал в сторону корпусов мужского общежития, попутно помахав кому-то в окне. Алена же удивленно смотрела ему в спину. Ей было совсем непонятно, как он мог говорить о подобном так легко. Словно передал кому-то письмо. А еще ее охватило странное чувство. Будто бы с плеч упал тяжелый груз, долгое время мешающий нормально ходить и даже дышать.

— Алена, — Катя Хованская взяла ее под руку. Она была немного ниже ростом и смотрела снизу-вверх. — Тебя куда распределили? Второй корпус, четвертый?

— Четвертый…

— Самый дальний угол, значит, — она недовольно поморщилась. — А мне никак соседа не подселяют.

— Замечательная мысль, — подхватила вторую руку Ивашева. — У нас и комнаты больше и не нужно будет собираться лишний раз.

Алена не успела ничего сказать, а девушки уже вели ее в сторону ближайшего здания.

Едва Глеб прошел за оцепление, как к нему подбежал высокий полицейский в форме специального отдела. Синий комбинезон, бронежилет, поверх которого на ремне крепилась автоматическая винтовка. Полицейский козырнул, приподнимая край ленты ограждения перед входом в высокое многоэтажное здание.

Солнце еще не показалось над горизонтом, и людей за оцеплением скопилось немного. Был виден фургон какой-то телекомпании, которые вроде бы оживились при появлении Глеба, но быстро остыли, видя, что он заходит в подъезд.

— Спасибо что быстро приехали, — сказал полицейский, давая знак своим людям, чтобы освободили дорогу. — Вас уже ввели в курс дела?

— Когда бы успели?

— Простите, что подняли в такую рань, — капитан тактического отдела виновато посмотрел на уставшее лицо начальника.

— Не обращайте внимания. Вымотался вчера, — отмахнулся Глеб, заходя в лифт. — Рассказывайте.

— Если в трех словах: — разборки между бандитами. Здание частное, кому принадлежит, еще не выяснили, но пять верхних этажей снимал местный авторитет. Официально — заводы, пароходы, газета, сеть ресторанов. Неофициально — наркотики, контрабанда автомобилей, подпольные игорные заведения. Стандартный набор, одним словом. Интересно, что ночью вырезали его, почти всех приближенных и еще человек пятьдесят по двум адресам. Итого девяносто восемь трупов.

Лифт остановился на одном из верхних этажей. У выхода дежурил еще один полицейский, который отошел, едва створки лифта открылись. Глеб шагнул на этаж и остановился, глядя на картину разгрома.

— Неплохо, да? — хмыкнул капитан.

От самого лифта, до тупика, коридор был завален изломанными телами. Судя по картине, люди отстреливались, пытаясь организовать оборону, но по ним прошли словно катком. Глеб оглянулся на изрешеченные пулями створки лифта. Затем прошел через весь коридор, немного останавливаясь у каждого тела, что-то прикидывая в уме. Заглянул в одну из квартир, с сорванной дверью.

В последней, самой большой по размеру квартире, беспорядка было меньше. Три тела, два телохранителя и толстый, килограмм на сто пятьдесят, хозяин. Судя по крови, хлынувшей из глаз, носа и ушей, хозяину ударили в голову, превратив содержимое черепной коробки в фарш. Одному телохранителю свернули шею, а вот второй просто сидел на диване в центре комнаты.

— Хон Гуи, — сказал капитан, хоть Глебу это имя, как и сам покойный были хорошо известны. — Сорок пять лет, китаец, паспорт гражданина России. По официальным документам — эксперт, по неофициальным — Тень семь в иерархии…

— Я знаю, — сказал Глеб, задумчиво, наклоняясь над телом. — Убит одним ударом в грудь?

— Совершенно верно.

— Чтобы такой человек, как Хон Гуи умер от одного удара, его тело должно было бы пробить с десяток стен, и он вылетел бы с обратной стороны здания, — он приподнял край аккуратно разрезанной рубашки. Напротив сердца отчетливо виднелся бордовый отпечаток кулака. — Специалист смотрел?

— Да. Вон, он, — капитан махнул рукой, подзывая мужчину в очках и белом халате.

— Интересный удар, — сразу начал тот, пропустив приветствие. Снял очки и принялся протирать их белой тряпочкой. — Перелом ребер, разрыв легкого и, скорее всего повреждение сердца. Точнее скажу после вскрытия.

— Это понятно. Что с доспехом духа? — спросил Глеб.

— А он был? — хмыкнул врач.

— Мастера нельзя убить одним ударом, — сказал Глеб, обращаясь скорее к самому себе.

— Ситуация очень похожа с Одноруким Семеном.

— Только у того была сломана рука, левая нога в колене и отсутствовала половина крана в ста метрах от завода. А тут даже мебель цела.

— Может, — предположил капитан, — слухи об этой Тени были слишком преувеличены?

— Все может… — в кармане Глеба зазвонил телефон, и он отошел к окну. — Слушаю. Да. Слышал. Уже на месте. Разбираемся. Да…

Капитан понимающе посмотрел в его сторону, радуясь тому, что его начальник не имел дурной привычки звонить подчиненным и спрашивать усердно те работают или нет. А из всего увиденного капитан мог сделать вывод, что этот авторитет перешел дорогу кому-то могущественному, кто нанял достаточно сильного человека, чтобы войти в здание и распотрошить всех бандитов. Потом этот человек просто поехал в следующий офис и повторил процедуру.

— Остались записи камер видеонаблюдения? — спросил вернувшийся Глеб.

— Остались, — кивнул капитан. — В коридоре у лифта камера работала и в другом здании. Только без толку. Пойдемте, покажу.

В поисках нужного корпуса общежития, я обошел три здания, пока не наткнулся на коменданта. Мужчина, лет двадцативосьми, подтянутый, с грубыми наростами на костяшках пальцев. В костюме он смотрелся несколько неестественно и явно неуютно.

— Матчин Кузьма? — переспросил он, на что я быстро закивал. Он оглядел мое каратеги, немного нахмурился. — Да, мастер Малинин говорил. Пойдем, покажу комнату. Вещи твои где?

— Дома оставил. Завтра привезу, что надо.

— Ты в этом приехал? — почему-то удивился он.

— А что? — не понял я. — Совсем новое же. Да и переодеться времени не было.

Он лишь хмыкнул и махнул рукой, чтобы я следовал за ним. Мы прошли к одному из пятиэтажных зданий, стоявших друг рядом с другом словно братья близнецы. Если рядом с женским общежитием не было видно парней, то тут совсем не наблюдалось девушек. О чем я и спросил у коменданта.

— Правилами запрещено приводить в комнату девушек, — строго сказал он. — Первое нарушение и лишение комнаты.

— А палатку тут разбить можно? А почему нет? Да ладно, я просто так спросил.

— Газоны и деревья во дворе и в садах использовать в виде спортивных снарядов запрещено, — продолжил он. — Покидать и приходить в комнату позже одиннадцати часов запрещено. Распивать алкогольные напитки…

— Запрещено? — подсказал я, за что заработал суровый взгляд.

— Запрещено. А также затевать драки и любые разборки вне ринга и без присмотра одного из учителей. Полный перечень всех правил висит в каждом общежитие на первом этаже. Прошу ознакомиться.

— Ага, понятно. Монахов не обижать, девок не водить, водку не пить. Плавали, знаем.

Мы поднялись на третий этаж и остановились у комнаты 317. Комендант вошел без стука. Небольшая комнатка, две кровати, два письменных стола. Тумбочки и шкафы — также в двух экземплярах. Правая стена, над кроватью, пестрела постерами какой-то привлекательной девчонки в разных ракурсах и нарядах. На кровати лежал парень лет двадцати и слушал музыку в наушниках. Нас он заметил не сразу.

— Василий! — громко и без особого толку сказал Комендант. Лишь, когда он шагнул в комнату, парень увидел его и подскочил, едва ли не вытягиваясь в струнку. — Твой новый сосед, Матчин Кузьма, — он показал на меня. Затем показал на парня. — Василий Лаптев, четвертый курс. Хоть он бездарь и лентяй, в студенческой жизни подкован лучше других, так что по всем вопросам можешь смело обращаться.

— Сан-Саныч, — обиделся парень, — что вы меня сразу ниже плинтуса опускаете?

— Ты за две недели сколько раз из комнаты вышел? Кроме похода в туалет?

— Ну… — замялся парень. Комендант смерил нас взглядом и вышел, закрыв дверь. Василий подскочил ко мне, со счастливым видом. — Будем знакомы, — он протянул руку.

— Будем, — мы обменялись рукопожатием.

— Матчин, Матчин, — он порылся в памяти. — Не припомню таких.

— Не парься, не местные мы. Из Японии.

— Ага, — удивился он. — В целях обмена опытом, да? Одобряю, — он оглядел меня. — Тренировался?

— Так, осматривался.

— У нас интересно, ага, — снова вставил он слово паразит. — Хочешь, устрою тебе экскурсию?

— Не сейчас. Но позже, обязательно.

Столовая, выполненная в стиле кафе, с круглыми столиками и длинной барной стойкой, порадовала немногочисленными посетителями. Пришел я, кстати, последним. Девушки заняли большой столик на небольшом возвышении. Вооружившись подносом, мы дружно прошли к раздаче, которая немного напоминала шведский стол, за исключением того, что еду накладывал работник кухни по твоей просьбе.

За поздним завтраком, или ранним обедом, разговорились о проведенном лете и слишком коротких каникулах. Узнал я и о предстоящим зачете по физической подготовке, на который никто из девушек совсем не рвался.

— Алена, — обратился я к ней. Она в нашем разговоре совсем не участвовала, но внимательно прислушивалась. — Меня что интересует, к тебе мастер Малинин не подкатывал с приглашением в род Трубиных?

Все посмотрели вопросительно, явно не понимая, откуда в моей голове появился подобный вопрос.

— Я спрашивала его еще на втором курсе, но он сказал, что у меня нет перспектив, — чуть пожала она плечами.

— Даже так? — удивился я. — Ну-ка, дай руки, — встал, обошел стол, протягивая руки. Она немного насторожено протянула свои. — Катя, давай ты, — отпустив Алену, сжал ладони принцессы. Вернулся на место под вопросительные взгляды девушек. — Что? Да просто хотел вас за руки подержать, — сказал я и, видя их лица, рассмеялся.

— Кузя, — чуть смущенно сказала Катя. — Не томи.

— А если серьезно, то лет через десять присутствующие представительницы благородных родов станут на порядок сильнее. Вот, что значит хорошая наследственность. Потенциал Алены же раскрыт почти полностью.

— И как ты это определил? — вроде бы недовольно спросила Марина, но внешний вид говорил об обратном. Моя, что ли похвала так подействовала?

— Это как смотреть в небольшой пруд, — туманно сказал я. — У кого-то он мелкий, можно дно разглядеть, у кого-то он темный и глубокий, что говорит о большом потенциале.

Все посмотрели на Алену, и я заметил что-то напоминающее сочувствие во взгляде Марины. Таня же и Катя свои чувства скрывали лучше. Но и так понятно, что они думают. Алена еще раз пожала плечами, как бы говоря, что для нее это не новость. Видать, говорили уже.

— Перевели в группу «С», значит, — как бы сама себе сказала Катя.

— Кстати, что там по группам? — заинтересовался я.

— Студентов на каждом курсе распределяют по способностям, — пояснила Марина, довольная тем, что успела вперед принцессы. — Всего шесть групп от «А», до «Ф».

— Вы все? — уточнил я. Девушки по очереди подняли руку, говоря «А». — Отлично. Тогда скажу, чтобы вы не зазнавались и усердно тренировались, что Алена может стать сильней любой из вас, — я потянулся. — Так, поели, теперь можно поспать. Да, к вопросу о тренировках. Где тут можно найти зал, чтобы нам никто не мешал?

— Пока занятия не начались, свободных залов много. Можно зарезервировать, — сказала Катя.

— Тогда, мы с Аленой прогуляемся в административный корпус. Я заберу карточку, узнаю, что к чему по занятиям, а потом потренируемся. Позвоню, как освобожусь.

На том и порешили. Хоть, мне показалось, девушки хотели сходить вместе со мной. Покинув столовую, куда потихоньку начали стекаться студенты, разошлись по своим делам. Алена пристроилась рядом, показывая дорогу к административному зданию.

— Кузя, могу я узнать, как именно ты решил проблему с моим долгом?

Я только поморщился. Да уж, пришлось изрядно побегать ночью. Эти самые отморозки оказались людьми не только неразговорчивыми, но и откровенно тупыми. Я честно пришел, сказал, что за то, что их человек сломал биту о мою голову, они должны мне полмиллиона рублей. В общем, шанс на мир я оставил, вот только они им не воспользовались.

— Черт, — стукнул себя по лбу. — Я ж тебе тысячу сегодня обещал. Совсем забыл. Сейчас Чжену позвоню, — зашарил в поисках карманов, запоздало вспомнив, что оных в каратеги нет, и мой телефон остался в машине.

— Мой долг? — повторила Алена.

— Считай, что расплатился. Будешь пока работать на меня, а там посмотрим.

— Хорошо, — легко согласилась она.

В административном здании мы без особого труда нашли мастера Малинина. Стоило только спросить, и первый попавшийся преподаватель назвал номер кабинета, где тот и обнаружился.

— Кузьма, — обрадовался он, вставая. Алену я оставил дожидаться в холе. — Заходи. Заставляешь ждать.

— Простите. Пока в общежитие заглянул, пока позавтракал.

— Ректор еще тут, пойдем, познакомлю вас.

Не успел я опомниться, мы поднялись на два этажа выше, в большой кабинет, занимающий почти половину этого самого этажа. Секретаря мастер Малинин просто проигнорировал, сразу зайдя в кабинет. Что я могу сказать о кабинете? Светло, просторно, удобно. Массивный рабочий стол, два дивана перед ним. Флаг Российской Империи недалеко, у окна. Большая пальма в кадке и несколько шкафов у самой дальней стены. Я приметил какие-то кубки за стеклом в одном из них, но с такого расстояния особо не разглядишь.

Ректор Наумов Геннадий Сергеевич, невысокий, лет пятьдесят пять, может чуть старше. Крепкого телосложения, с волевым взглядом. Деловой костюм как-то не к месту. Ему бы тренировочное кимоно с широкими рукавами и штанами, такие, как в айкидо используются.

Конечно же, главные чувства, которые испытываешь в его присутствии, это смесь огромного почтения и ощущение собственной слабости перед лицом безграничной силы. Никогда прежде не видел людей, достигших вершины. Гросс или великий мастер, стратегическое оружие страны, называть можно, как угодно, сути это не меняет. В его присутствии даже говорить хочется тише. Аж мурашки по спине. Нет, определенно хорошо, что я сюда заглянул.

— Геннадий Сергеевич, разрешите? — запоздало сказал мастер Малинин, так как мы уже вошли.

— Проходите, — он встал из-за стола. Прошел к нам, потягивая руку. Пришлось чуть напрячься, чтобы оградить себя от взгляда внутрь. Но, нет, он ограничился обычным рукопожатием, и как мне показалось, едва заметно улыбнулся. Интересный старикан. — Сергей Пантелеевич рассказал, что один одаренный молодой человек изъявил желание посмотреть на процесс обучения в МИБИ.

— Всегда хотелось знать, каково это учиться в подобном месте, — сказал я. — Приятно познакомится.

— Взаимно, Кузьма. Садись. Поделись с нами своими первыми впечатлениями.

— Многолюдно, — коротко обозначил свои впечатления я. — Столько сильных парней и девушек в одном месте, несколько сбивает с толку.

— С первого раза всегда непривычно, — коротко рассмеялся он. — Воспитывает дух соперничества и дает стимул усердно заниматься. А одаренных молодых людей всегда следует направлять, иначе их талант не раскроется в полной мере. Мастер Малинин сказал, ты хотел начать со второго курса? Не считаешь слишком поспешным это решение?

— Нормально. Ну а если чего-то не пойму, обращусь за помощью к Сергею Пантелеевичу.

— Какое направление тебе ближе? — он вроде бы только сейчас обратил внимание на каратеги. — Карате? Традиционное, китайское, современное?

— Традиционное ближе.

— Тогда определим тебя к Горсткину. Он всего лишь специалист в использовании внутренних сил, но хороший учитель.

Мне показалось, он специально помянул этого учителя как «специалиста».

— Один из моих учителей человек, не умеющий использовать ки, — я набрался наглости задать следующий вопрос. — Скажите, а что, встречаются такие, кто просит сразу «мастера» в наставники?

— Каждый второй амбициозный студент, попадающий к нам, — улыбнулся ректор. — Из нескольких тысяч студентов такой привилегии удостаиваются пятнадцать лучших.

— А сколько всего мастеров в МИБИ?

— Два непосредственно при институте, еще четыре, как и мастер Малинин, являются старшими наставниками влиятельных семей.

— Если каждый мастер даст по паре советов, уже не зря, что решил заглянуть к вам.

— Заглянуть к нам? — снова рассмеялся ректор. — Первый раз услышал нечто подобное из уст студента. Развивайся, учись, становись сильней. Мы будем наблюдать за твоими успехами. А насчет советов, их будет больше, чем пара, — он на секунду стал серьезней. — Или ты не уверен, что советы будут дельными?

— Что вы, что вы, — я виновато склонил голову. — Прошу простить мое нахальство. Это все мамино воспитание и дурацкое чувство юмора. Спасибо, что зачислили меня. Я приложу все силы, чтобы учиться успешно.

— Всегда, пожалуйста, — на лицо ректора вернулась улыбка. — Спустись в студенческий отдел, твоя карточка готова. Старший преподаватель Горсткин составит курс занятий.

— Еще раз, огромное спасибо. До свидания.

С мокрой спиной вышел из кабинета, облегченно выдохнув лишь, когда закрыл дверь. У меня мурашки побежали по рукам. Ректор всего на минуту стал серьезным, и это было очень выразительно, если так можно сказать. Этому и внутреннюю силу использовать не надо. Достаточно одной силы воли, чтобы студенты в обморок падали.

В студенческом отделе, расположенном на первом этаже, я получил небольшую пластиковую карточку со своей фотографией. Брали изображение наверняка у главных ворот с камеры наблюдения, так как вид на фото у меня был удивленный. Это меня та самая низкорослая девчонка из дисциплинарного удивила, набросившись едва ли не с кулаками.

Так как старый телефон Аленка потеряла, а в новом контактов кроме моего и группы не было, пришлось звонить Чжэну, чтобы он привез сотовый. Шанс найти девушек наудачу, сводился почти к нолю.

Небольшой зал для занятий тхэквондо, с зеркалами во всю стену и соломенными матами, девчонки зарезервировали до самого вечера. Оказывается, группам студентов разрешалось бронировать залы для самоподготовки. Были тут залы и общественные, и частные, принадлежащие отдельным секциям. Этот, кстати, принадлежал секции тхэквондо, куда ходили Таня и Алена. Марина и Катя отдавали предпочтение карате, только разным его направлениям. Марина — современному, Катя одному из направлений полноконтактоно японского.

Первый час потратили на разминку, и растяжку. Потом мы с Аленой отсели к зеркалам, в то время как остальные решали: стоит ли провести спарринг или потренировать доспех духа. Сошлись на втором, но я особо и не наблюдал.

— Значит так, — стандартно начал я, сидя напротив первой моей ученицы. — По пути: — дух, потом тело, ты прошла достаточно далеко, но уперлась в предел. Можно чуть расширить твои возможности, за счет трудных тренировок, но не вижу особого смысла. Поэтому мы пойдем другим путем. Раз ты так быстро раскрыла свой потенциал, значит в голове у тебя устроено все верно. Не дура, в общем. Поэтому, для начала снесем старый фундамент. Будем крушить и ломать. Будет тяжело и больно. Если согласна, обещаю, станешь намного сильней. Нет, помогу с увеличением запаса внутренней силы.

— Согласна, — коротко ответила она. Я немного подождал, но она молчала. Выразительно так молчала, как умеют только девушки.

— Хорошо. Тогда, все что касается «ки», слушаешь только меня. Не важно, хоть сам ректор придет и учить станет, посылаешь лесом. Понятно? Второе. То, что я тебе дам, для таких людей, как они, — я кивнул на девушек, — не подходит. Лишь введет в заблуждение. Поэтому никому, никогда, ни при каких обстоятельствах не рассказываешь, чему я тебя учу.

— Я поняла, — в той же манере, ответила она.

— Ну и последнее. Если вдруг умрешь, я не виноват.

— Ой, а нам смотреть-то можно? — раздался ехидный голос Марины.

— Смотреть можно, подслушивать нет, — сказал я, напуская строгий вид. — Пришли, значит занимайтесь. Зрителей выгоню.

— А мы занимаемся, — отозвалась она.

Девушки сидела недалеко, лицом к нам и усердно создавали кинетический барьер.

— Посмотрим. Кто из вас не сможет удерживать его в таком виде двадцать минут, будет отстранен от общих тренировок.

— Так нечестно, — взмолилась Марина. — Десять минут!

— Двадцать пять, поправил я. Время пошло.

Девушки недовольно зафыркали и заерзали, пытаясь устроиться поудобнее. А Таня незаметно ткнула пальцем сестру в бок, отчего та скривилась, но ничего не сказала.

— У тебя как с доспехом духа? — это уже относилось к Алене. — Умеешь поддерживать его, или только создавать.

— Могу только создать, — нахмурилась она.

— Значит, начнем с простого. Пока не поймешь принцип. Поворачивайся. Создаешь барьер, я его ломаю. Меняешь его как можно быстрее. Циклов, хотя бы, пятьдесят надо сегодня осилить, — еще одни недовольные сопения со стороны девушек. — Ну, Оксана осиливает, и ты сможешь. Правда, после этого она две недели в постели провалялась. Что, погнали?

Я приложил большие пальцы чуть пониже лопаток, дождался, пока она поставит защиту, надавил. Алена охнула, выгибаясь. Пробить защиту эксперта не так-то просто. Мне ее либо по всему залу швырять, да стены рушить, либо пробивать вот как сейчас. Болезненно, зато быстро.

— Еще раз, — сказал я, повторно разрушая защиту. — Слишком слабо.

Сдалась Алена на двадцать второй попытке. Двадцать третий раз создать доспех духа просто не смогла, устало растянувшись на полу. Другие держались из последних сил, хоть прошло всего минут пятнадцать. Марина, раскрасневшаяся от напряжения, Татьяна, чуть закусившая губу, Катя хмурившаяся за всех троих вместе взятых.

— Все, больше не могу! — Марина с шумом повалилась на пол.

— Можете заканчивать упражнение, — сказал я. — Перекур.

Остальные опустились на пол с не меньшим облегчением. Я же вздохнул, создавая кинетическую броню. Вливал в нее силу, пока не начало болезненно пульсировать где-то у переносицы. И ведь не добрался и до половины возможности. Тело еще слишком слабое. В таком положении я мог просидеть хоть целый день и все без толку. Разве что головную боль заработаю. Надо подымать порог прохождения ки, но как это сделать я не знал. Не знал никто из тех, с кем я серьезно говорил на эту тему. Без ущерба для здоровья больше пропустить через себя я не мог.

Переключился на доспех духа, поглощая собранную энергию. Вот тут я уже могу использовать все силы. До предела уже недалеко. Придется просить мастера Малинина, чтобы он вновь пробил ее. Судя по ощущениям, в этот раз прибавил процентов десять. За год же в среднем я становился в два раза сильней, если не пропускать тренировки. Мама говорила, что мне, годам этак к тридцати, придется бросить подобные тренировки, так как пробить защиту надо будет просить кого-нибудь уровня ректора.

Девушки, вроде, отдохнули, пристраиваясь рядом, но я только покачал головой.

— Много напрягаться вредно. На сегодня хватит. Но, запомните, раз в два дня вы должны увеличивать время удержания доспеха на одну минуту. Чтобы через месяц удерживали ее полчаса и через три — ровно час.

— Это нереально, — проворчала Марина.

— Для вас реально куда большее время. Так что не жалуйся, — я отпустил силу, потянулся. — Учитесь использовать весь свой потенциал.

— Мастер Кирилл постоянно это повторяет, — вздохнула Катя. — А еще, что развиваться слишком быстро вредно. Где логика?

— Умный человек, — согласился я. — Потому, что одно с другим не связано. Раз вы так быстро выдохлись, то продолжим завтра. Алена, мы еще и тренироваться не начали, не надо издавать таких звуков.

Она неохотно поднялась с пола, кривясь от боли в спине.

— Дуйте в душ. Встретимся вечером в столовой. Мне еще Горсткина искать…

— Это комендант во втором мужском общежитии, — подсказала Катя.

— Спасибо. А теперь, не мешайте, мне до завтра надо в форму прийти.

В раздевалке девушки помогли Алене снять куртку кимоно и стянуть майку. Руки у той выше локтя не поднимались, а спину покрывали круглые бордово-синие синяки.

— Это, наверное, очень больно, — скривилась Марина, при виде подобного.

— Терпимо, — сказала Алена, шагая следом за Катей в душ.

— А давай я тебе спину потру? — рассмеялась она.

Пятнадцать минут спустя они переоделись и, проходя мимо зала, заглянули внутрь. Кузя сидел на том же самом месте, закрыв глаза. Казалось, он просто отдыхал. Свет, падающий из узкого окна, почти достиг его. В размытом луче света отчетливо плыли крупные пылинки. Пульсируя, они то устремлялись к парню, то отлетали от него. При этом совсем не чувствовалось использование внутренней силы. Самое удивительное, что под этот такт немного пульсировал и луч света.

Глава 7 / 8

Проснулся я как по будильнику, без пяти минут шесть. Встал, заправил кровать, убежал умываться в коридор. Странно, престижный ВУЗ, а умывальник общий, на весь этаж. Общая душевая, на весь корпус, куда записывались строго по времени. Мне, кстати, сразу выдали расписания на помывку и предупредили, пропущу свое время — лягу спать грязным.

Довольно странное чувство, когда все общежитие просыпается разом. Из комнат высыпают молодые парни, толкаясь у длинного умывальника. Кто-то сонно, кто-то с вполне бодрым видом. Суетно и шумно.

Сосед встал минут через двадцать после меня. Лег спать он часов в одиннадцать, а выглядел так, словно всю ночь глаз не сомкнул. Пока он зевая ушел умываться, я глянул в телефон. Два новых сообщения. От Марины, требующей, чтобы я не проспал утренний экзамен и от Кати, желавшей мне доброго утра и говорившей, что будет ждать у большого открытого стадиона. Пока писал им сообщение: — «спасибо, что разбудили», вернулся Василий. Уже бодрый и с довольным выражением на лице. К слову, мой сосед по комнате так же учился на третьем курсе в группе «Б», рассчитывая перейти в первую, в самое ближайшее время.

К стадиону шли большой неорганизованной толпой. Где-то на полпути в поток парней влился поток девушек. Почти все в однотипных спортивных костюмах, бежевого цвета, со вставками из бледно-синего. Но встречались и такие, как я, идущие в тренировочных кимоно. Василий, например, шагал в дзюдоги, собственно, кимоно для занятий дзюдо.

У здоровенного легкоатлетического стадиона поток студентов разделился, разбиваясь по секциям. Как мне объяснили, до самого обеда на большом стадионе третьи и четвертые курсы будут сдавать общие нормативы по физической подготовке и использованию ки. Первый и второй курс оккупировали два маленьких стадиона, ну а пятый, вроде, подобные экзамены не сдавал.

Первым на глаза попался комендант. Старший преподаватель Горсткин курировал два направления традиционного карате. Вчера вечером он лично навестил меня в общежитии, вручив расписание занятий. Выходило по два часа ежедневно. С часу до трех дня занятие в секции, и два часа утром для иностранного языка и литературы. Остальное время следовало распределить для других дисциплин и клубной деятельности.

Вокруг Сан Саныча собралось человек тридцать. Все поголовно в спортивных костюмах. Я пристроился позади группы, разглядывая окружающих. Минут через пятнадцать мы потянулись к беговой дорожке. Нормативов было много, но в основной программе зачета числился бег на четыреста метров, подтягивание на перекладине, прыжки в длину. Второй частью шли тесты на силу и метание снаряда. При этом каждый тест приходилось сдавать два раза. Первый — холостой, второй с использованием ки.

Я особо филонить не собирался, поэтому в первой части выложился. Соревновательной составляющей тут не было. Требовалось пробежать за нужное время или прыгнуть с места на десяток метров. Уложился ровно в норматив, секунда в секунду, чем озадачил Сан Саныча, записывающего результаты в журнал. Среди сдавших норматив, я оказался последним. А вот из всей группы студентов таких набралось чуть меньше половины. Вроде бы, судили как по первой попытке, так и по второй. Но кто-то из студентов жаловался, что понижать в классе будут глядя только на вторую. Видя кислые лица «не сдавших», вспомнил Алену, так как сам запретил ей напрягаться.

Для второго этапа, мы прошли к дальней части стадиона. Тут уже готовили трехсотграммовые шары. Так как используя ки, шар можно было успешно запустить в сторону луны, то для определения силы использовалась бетонная стена. В данном тесте оценивали глубину погружения стального ядра в бетон. Когда мы подошли к снаряду, несколько рабочих меняли лицевую бетонную накладку, изрытую неглубокими вмятинами на новую. Даже у беговой дорожки, в доброй сотне метров отсюда, было слышно, как методично бьют сталью в бетон.

Широкая, чуть изогнутая стена, была сделана так, чтобы даже при большом желании не промахнуться и никого не зашибить. Но даже так, по краям стены виднелись отметины от кривых бросков.

Еще, когда я учился в школе, была у нас забава метать монетки, щелчком большого пальца. С десяти метров вгонять их в деревянную стену, как можно ближе к центру мишени. Вот тогда и наловчился. Так как кроме бросков, ничего зрелищного больше не происходило, к этой части стекался народ, успевший сдать остальные тесты. Только близко не подходили и в сектор поражения не лезли.

Первым начал четвертый курс. Студенты подходили к отметке пятнадцать метров, собирали немного силы, и широким замахом отправляли шар в полет. Наблюдал за этим действом я удивленно, так как представлял его совсем не так. И с этим вопросом подошел к Сан Санычу.

— Что значит, неправильно бросают? — переспросил он.

— Так никто же не вкладывает ки в удар. Все просто «тупо» кидают железную болванку, — я продемонстрировал шар.

— Тупо? — еще с большим недоумением спросил он.

— Ну, силу в удар… — попытался сказать я, неопределенно взмахнув руками. — Они «с силой» толкают его, а не «при помощи силы».

Со стороны нашей группы зашептались. Парень, кидавший последним высказался, чтобы я сначала показал, а уж потом разглагольствовал.

— Покажи, — просто сказал Сан Саныч, делая жест в сторону стены.

Разбирая этот случай позже, скажу, что дал небольшую промашку. Так как этап тренировки доспеха духа подходил к концу, то контролировать силу становится несколько трудно. Точнее, плохо определяешь ее верхнюю границу.

Крепко сжав шар, размер которого чуть превышал теннисный мячик, я сосредоточил в центре немного силы. По расчетам, хотелось запулить его так, чтобы он почти полностью вошел в бетон. Размах, бросок, передача энергии шару. Хлопнула ударная волна и шар, пробив бетонную накладку и саму стену навылет, скрылся из вида.

Я не менее озадаченно, чем Сан Саныч, посмотрел на ровную дыру в стене. Повисшую тишину нарушил стартовый пистолет, хлопнувший в другом конце стадиона.

— Чет не рассчитал немного, — проворчал я.

Ну а дальше план экзаменов был немного сорван тем, что все наблюдающие за моей попыткой взяли в плотное кольцо Сан Саныча, едва ли не требуя, чтобы он научил их этой технике. Меня тоже попытались взять приступом, но в это время появился незнакомый преподаватель, при виде которого все магическим образом угомонились. А просто наблюдающие, вообще, посчитали нужным отойти подальше.

— Александр Александрович? — требовательно спросил крепкого телосложения мужчина. Уступающий в росте даже мне, он превосходил шириной плеч почти в два раза. Этакий колобок, как и другие преподаватели, выделялся темно-зеленым спортивным костюмом, свистком на груди и планшетом в руках.

— Все в порядке, Максим Васильевич, — спокойно ответил он, словно ничего не произошло. — Кузьма, — короткий жест в мою сторону, — продемонстрировал нам «заряженный» удар. Я не сразу понял, о чем он говорил, поэтому так произошло.

Преподаватель сурово так глянул на меня, потом на дыру в стене.

— Продолжайте, — коротко сказал он и направился к своей группе студентов.

Ко мне подскочило несколько человек из нашей группы, первым их которых оказался невысокий парень.

— Круто у тебя получилось, — воодушевленно начал он. — Научишь?

— Это к нему, — я кивнул на преподавателя.

— Тогда покажи еще раз, а?

— Боюсь, вторую дыру мне уже не простят, — хмыкнул я.

— Павел, — он схватил меня за руку и принялся энергично трясти. — Третий курс первая группа. Приятно познакомиться

— Матчин. Второй курс, группу не скажу, не знаю.

— Да что тут знать, — даже удивился он. — Первая!

— Кузьма, — раздался женский голос из толпы, — а почему тебя раньше не видела?

— А какой корпус общежития? В каком ты клубе?

И в том же духе. Спас меня Сан Саныч, быстро восстановив порядок, разогнав всех, кто в тесте участие не принимал. Из сектора метания ядра мы переместились в центр стадиона, где получили направление в медицинский корпус для планового осмотра. Я уже подумывал, как бы сбежать, но на выручку пришла Алена. Вынырнув прям из толпы.

— Уже закончили? — спросила она.

— Ага. Направили на медосмотр. Слушай, пойдем, покажешь, где это, а то шумно тут.

— Случилось что? — она глянула на группу студентов, решивших подойти и те, почему-то, передумали.

— Так, ерунда. Как сама?

— Хорошо, — загадочно улыбнулась она, и чуть скривилась, касаясь раны на губе.

О медосмотре особо говорить не буду. Взвесили, измерили, осмотрели, заключили, что «здоров» и отпустили на все четыре стороны. Затем нас вновь собрал Сан Саныч, распределил по группам и мы пошли на первое занятие.

А вот о группах скажу отдельно. К моему удивлению, распределили меня в группу «Б». К тому моменту, как закончилась медкомиссия, слухи о произошедшем на стадионе быстро распространились среди вторых и третьих курсов. Вот только кто-то из комиссии, распределяющей студентов, сказал, что я сжульничал. Вспыхнувший, было интерес ко мне, чуть изменил направленность. Из чего я понял, что «дух соперничества», о котором говорил ректор, выглядит несколько не так, как я себе представлял. Но, обо всем по порядку…

В группу «Б» попадали студенты «перспективность» которых была под вопросом. Те, насчет которых преподавательский состав не определился, тратить на них силы или нет. Нет, все же МИБИ уважаемый институт и все студенты заслуживают внимания. Разница в том, что «мастера» удостаивали внимания лишь студентов из первой группы. Остальные довольствовались общей образовательной программой.

Не знаю, почему все так рвались именно к мастерам, ведь пока ты не готов, от учителя мало что зависит. Толку от мастера, если студент едва достиг уровня эксперта. Ему бы с собой разобраться, а нет, рвут они жилы, лезут наверх. Возможно, именно по этой причине и ввели деление на группы. Чтобы те, кто не готов не доставали преподавателей. В любом случае, если студенты группы «А» выглядели довольными жизнью, то те, кто занял всего одну ступеньку ниже, выглядели несколько «угрюмо», что ли.

А, забыл сказать еще про одну плюшку для тех, кто вошел в первую группу. Практические занятия в секциях для них проходили индивидуально. То есть малым составом. Набралось, к примеру, в секцию дзюдо три человека, преподаватель будет заниматься с тремя. Все остальные же занимались вместе.

Рассказал мне все это лохматый парень, по пути в зал. В мою группу попало десять парней и шесть девушек. Три эксперта, остальные специалисты. К двум часам дня все собрались у большого зала в одном из зданий. Дождались преподавателя, красивую женщину, лет тридцати пяти, затем пошли переодеваться.

— Разве занятия ведет не Сан Саныч? — спросил я лохматого, когда он вышел из раздевалки в классическом кимоно для занятий карате. От моего его отличала более мягкая ткань, белоснежный цвет и черный пояс с золотым шитьем. У меня же пояс был, как и каратеги — серым.

— Он в первой группе занятия ведет. К нам заходит только когда у него свободное окно. Пару раз в месяц, бывает. И это очень неплохо, — чуть понизив голос, сказал он. Я проследил за его взглядом на пышную грудь преподавателя и не смог не согласиться.

Разминка, растяжка. Мне вспомнились школьные годы, когда вот так вот проходили уроки физкультуры. Затем полчаса отвели на избиение макивар, отрабатывая удары в парах. Еще полчаса на технику и под занавес перешли к спаррингам.

— Матчин, — окликнула меня наставница.

— Да, Маргарта Павловна, — я подбежал к ней, по-китайски положив ладонь на кулак.

— Имя Матчин Ринат тебе что-нибудь говорит?

— Говорит, — я пожал плечами. — Это мой дядя. Только он сейчас Дымов. Он меня немного тренировал, когда я в школе учился.

— Дядя? — удивилась она.

— Я про то и говорю, — я не понял ее удивление. — Вы его знаете?

— Знала, лет двадцать назад. Дядя, значит… В твоем деле написано, что ты «эксперт», так? Замечательно, — она хищно улыбнулась. — Давай посмотрим, чему он тебя научил, — она повернулась ко второй паре, выходящей на очерченную площадку для боя. — Хромов, Музыка, отставить, — по-военному скомандовала она, показывая им на место у стены, где сидели остальные. Подтянув пояс, она вышла на центр татами, делая мне приглашающий жест. — Давай, в полную силу.

Я, без особого желания, прошел к ней. Поклонились…

Стена и потолок резко поменялись местами. Пролетев метров пять, я гулко рухнул на пол. Однако. Уверен, любого другого эксперта в этой комнате, она бы отправила в глубокий нокаут. А «специалиста» в больничку. Прекрасный удар в ее исполнении. Засандалила мне ребром стопы прямо в глаз.

Я встал, отряхнулся, поднял руки. Вот, момент, который я прозевал, так как не был готов. Скольжение в сторону, разворот на носке левой ноги и удар правой точно в голову. Успеваю поставить блок, но сразу после удара наставница широко шагает ко мне, хватая за ворот каратеги. Подсечка и очередное «бум», впечатывая мою спину в маты.

— Ты бы хоть побрыкался, ради приличия, не позорь учителя, — ухмыльнулась она.

— Лень мне, — ответил я, решая вставать, или еще поваляться. По залу прошелся легкий смех. Группа наверняка успела оценить насколько у наставницы тяжелая рука, особенно, когда она становилась серьезной. — К тому же, я не бью красивых женщин.

— Ха, — закивала она. — Это очень хорошо, потому, что я обожаю избивать красивых мальчиков. Вставай.

— Не хочу, — я скрестил руки на груди.

Она подошла, ухватив меня за ворот куртки, и я тут же провел болевой захват, обвивая ее руку ногами. Как я и думал, она шагнула вперед, переступая через меня, чуть наваливаясь сверху. Ее рука сама собой выскользнула из моей хватки. Откатившись, я встал, широко улыбаясь. Как и сам болевой прием, так и выход из него много раз показывал дядя.

— Хотите серьезный бой, у вас есть шанс. На желание. Проигравший исполняет желание победившего.

— Ну ты наглый, — снова хищная улыбка. — Идет. До первого чистого удара. Кто первый, тот и выиграл.

Снова коронный удар в ее исполнении. Молниеносный прямой выпад. Только в этот раз я был готов, ныряя под удар. Моя атака в колено. Блок. Удар локтем в ее исполнении, сверху вниз. В самый последний момент чуть подаюсь назад, чтобы сохранить нос. Подталкиваю ее руку, и короткий удар, словно в боксе, из неудобной позиции. Два шага назад, разрывая дистанцию.

— Зараза! — она одернула кимоно, глубоко вздохнула и улыбнулась. — Поздравляю. В этот раз победа за тобой.

— Почему? — вскочил тот самый лохматый парень. — Не попал ведь.

— Потому, — строго ответила она, оглядывая студентов. — Кто видел и скажет, почему Матчин победил, получит зачет.

На минуту в зале повисла тишина. Одна из девушек немного нерешительно подняла руку.

— Света? — показала на нее наставница.

— Удар справа в корпус?

— Молодец! — она продемонстрировала правый боковой удар. — Все, продолжаем. Хромов, давайте, ваша очередь. Музыка?

Очередная пара вышла на татами, я же уселся у стены, наблюдая за попытками парня пройти защиту девушки. «Вялая возня», как выразился бы дядя. Хоть парень и был экспертом, в техническом плане он на голову отставал от девушки. Тут, скорее всего, вина недостатка тренировок. Спустя минуту, ко мне подсел лохматый. Еще минуту молчал, глядя на спарринг.

— Я не заметил удара, — сказал он, наконец. — Ты вошел в «режим»?

— Нет, — улыбнулся я. — Для «режима» я не размялся толком.

Он повернулся, внимательно посмотрел на меня и снова уселся, облокотившись о стену.

— Сенсей часто упоминает Матчина. Я бы даже сказал, она им восхищается. Твой дядя…, он мастер?

— Не, — снова хмыкнул я, вспоминая старика. — Едва смог сдать экзамен на эксперта.

В итоге я провел еще два спарринга с другими студентами и ушел в душ. Вечером мы планировали с девчонками посидеть в кафе. Хотел расспросить их о дополнительных занятиях. Надо как можно быстрее заполнить все расписание.

Учиться — довольно увлекательное занятие. Больше всего мне приглянулись лекции по литературе и истории. Жаль, что длились они всего по полтора часа. Старший преподаватель, читающий их, меня так впечатлил, что я заполнил все расписание его предметами. Собственно мировая и история России, национальная литература и что-то вроде социологии. Я не сразу въехал в «тему», но довольно быстро приноровился к его манере подачи материала. Хорошо, что последний предмет он читал для малой группы в два десятка человек.

Что меня несколько выбивало из колеи, так это то, что все вокруг постоянно чем-то заняты. Студенты тренировались, бегали, дрались, участвовали в каких-то соревнованиях, учились, наконец. С одной стороны такой ажиотаж настраивал, чтобы самому усердно заниматься, с другой, я от него морально уставал. Спокойно посидеть и помедитировать удавалось только вечером в зале для тренировок, который я зарезервировал на полгода при помощи наставника группы «Б» по карате. Тут важное слово сыграло желание, которое она мне задолжала.

Были в институте и специальные занятия по развитию внутренней силы. Все, кроме первой группы, занимались коллективно, под присмотром пары старших преподавателей. Я на таком занятии побывал один раз и понял, что это время можно потратить с куда большей пользой. В этом плане студенты группы «А» занимались куда продуктивней, так как преподаватели буквально вели их за руку.

Чтобы другие студенты учились усердней, еженедельно проводился открытый урок, на котором один из мастеров тренировал внутреннюю силу с учеником. Отбоя от желающих посмотреть на это действо не было, но мне удалось пробиться и даже не в самый последний ряд. Выступал, а по-другому назвать представление язык не поворачивался, тот самый низкорослый преподаватель, который одним своим видом распугал студентов на стадионе. Его ученик, глава ученического совета, осваивал всплеск силы, прогоняя через тело ки и выплескивая его наружу. Мастер строго контролировал процесс, чтобы студент не навредил ни себе, ни окружающим. Для пущего эффекта он подкрашивал поток в ярко-желтый цвет, закручивая его в спирали и формируя небольшие облака.

Время в институте летело стремительно, а по поводу нападения на сестер я ничего узнать так и не смог. Аленка по мере возможности следила за ними, но никакого подозрительного шевеления не замечала. Молчал и ее информатор.

— Вокруг слишком много людей, чтобы нападать открыто, — высказалась Аленка.

Ближе к вечеру мы перебрались в наш персональный зал и пока не подошли остальные раздумывали о возможной опасности для сестер.

— А несчастные случаи? — я приложил ладонь к ее спине, ощущая вибрацию доспеха. За такой короткий промежуток времени она подобралась почти вплотную к полному контролю над доспехом духа.

— Только если на больших соревновани…ях, — она охнула, когда я надавил. — Во время выходных или какой-нибудь поездки можно подключить группу наемников…

— Все-равно будет слишком шумно, — покачал я головой. — Но других вариантов я пока не вижу. Ага, легки на помине.

Дверь в зал открылась, и на пороге появились сестры. Даже в институте Марина не хотела менять свой облегающий спортивный костюм на каратеги. Парни в ее группе, небось, слюной исходят.

— Ага, вот вы где, — сказала она, проходя в зал. — Ты же сам говорил, что много заниматься вредно, а сами торчите тут все свободное время.

— Добрый вечер, — вслед за двоюродной сестрой вошла Таня. Она грациозно прошла в центр зала, усаживаясь недалеко от нас. — Маргарита Павловна и сегодня придет? — В ее голосе прозвучала какая-то нотка, которую я не распознал.

— Придет, — в зал вошла Катерина, бросив на меня многозначительный взгляд. — Точнее, она уже тут, видела ее на первом этаже.

— У нас еще двадцать минут, — отозвался я, вновь надавливая на броню Алены, та странно хрюкнула, но контроль не отпустила. — Расслабься. Ты слишком напряжена.

Кто-то из девчонок фыркнул. Они расселись в трех шагах от нас, создавая броню духа.

— К примеру, сосредоточься на «ки» девушек, решивших и сегодня нас отвлекать, — лекторским тоном продолжил я, — У каждого из них своя особенность. Найди их, отдели друг от друга, — еще одно нажатие и «ох» со стороны Алены. — Забудь о своем ки. Просто почувствуй.

— Кузя, — спокойный голос Катерины, — не утолишь наше любопытство. Чем вы сейчас занимаетесь?

— Ага, ага, — закивала Марина, чуть прыснув от смеха, — а то шибко на домогательство твои уроки смахивают. Вот пожалуемся куратору.

— Алена пытается создать доспех духа, — отозвался я. — А так как у нас нет пары лет, пока ее осенит, как это надо делать правильно, я помогаю.

— А у тебя, за сколько получилось? — заинтересованный голос Марины.

— Где-то месяцев за восемь. Точно не помню.

— Ну, тогда, к концу учебного года справитесь.

— Если б у меня под рукой был учитель, я б уложился в три дня. Ну, разве это так сложно, не трогать внутреннюю силу!? — всплеснул я руками. — Хватит на сегодня. Это не вам. Вы только начали. Пересядьте к стене. Да, Катя, не знаю, что говорит твой мастер, но ты высвобождаешь слишком много сил, для брони. Попытайся тратить раза… хотя бы вполовину меньше.

— Он это и говорит, — спокойно ответила она, смещаясь к стене. — Но не хочет объяснять, как это сделать. Мог бы и подсказать, — произнесла она обиженным голосом.

Встав и потянувшись, принялся за растяжку. Нетерпение Маргариты Павловны, которая поднималась по лестнице, можно было ощутить даже из комнаты. Я только улыбнулся. Если сначала я думал, что это лишняя головная боль, то теперь находил забавным.

Дверь резко распахнулась и в помещение вошла преподаватель карате нашей группы. Бежевое кимоно с чуть укороченным рукавом на ее фигуре смотрелось сногсшибательно. Определенный контраст вносил и черный пояс, на сей раз, без золотого шитья.

— Добрый вечер, — почтительно поклонился я.

— Добрый, — вернула она поклон. Выпрямилась, прошла ближе, бросив взгляд на девушек. — На этот раз побефда будет за мной, — серьезно заявила она. Не знал, что она может говорить в подобном тоне. Бедные студенты.

— Как скажешь, — развел я руками. — Какие условия на этот раз, Марго?

— Только ногами. Без ускорения, — она поспешила выставить условия.

— Неинтересно, — отмахнулся я. — Я опять выиграю.

— Ах ты мелкий, высокомерный… — зашипела она, заживав последнее слово. — В этот раз я надеру твою тощую задницу!

Вот так и рушатся юношеские идеалы. Старший преподаватель, оказывается, остра на язычок, если так можно сказать. А вообще, когда поблизости никого нет, ругается как тот сапожник. Четыре дня назад она проиграла спор на имя, и теперь я спокойно зову ее так, как звали ее друзья в школе. Позавчера она проиграла еще один спор, по которому должна была мне помочь встретиться с мастером, тем самым, который давал открытые уроки. Если так пойдет дальше, то у меня очень скоро появится свой человек среди преподавательского состава. Хотя, я бы предпочел иной способ договориться с ней, нежели драться на спор.

— Твоя ставка? — я демонстративно убрал руки за спину.

— Будешь ходить на мои занятия каждый день до самого выпуска.

— Может, что другое придумаешь? Хорошо, хорошо. Тогда, если выиграю я, зарегистрируешь нам клуб по интересам и станешь его куратором.

Она на минуту задумалась, прикидывая что-то в уме, затем коварно улыбнулась.

— Договорились, — она спрятала руки за спину. — Надеюсь, ты успел размяться.

— Марго, — меня посетила интересная идея, — раз ускоряться нельзя, можно хотя бы кинетическую броню использовать?

— Можно, — уверенная в своей победе, легко согласилась она. — Но, только ее.

Я чуть согнул колени, готовый к ее ходу. Рискованно, конечно. Ногами Маргарита Павловна дралась мастерски и могла дать фору любому тэквондисту. Без ускорения и лишив себя защиты, шанс выиграть стремительно падал. Но клуб мне был нужен. Хотя бы для того, чтобы обзавестись дополнительной комнатой. Ко всему прочему глава клуба мог свободно наведываться к куратору в административное здание. Так что, Марго-сенсей, извините, а ходить на общие занятия с вашими подопечными я не собираюсь. Уж лучше потрачу это время с пользой.

«Не пропустить бы первый удар», — пришла запоздала мысль.

Два скользящих шага в исполнении Маргариты и острый удар, сверху-вниз. Первый из трех ударов связки заканчивающийся ее коронным прямым. Даже если мальчишка успеет уклониться от первого и каким-то чудом отпрыгнет от второго, то третий удар он получит точно промеж глаз. Она на личном опыте знала, что не заблокировав первый или второй удар, уклониться от последнего практически невозможно. Во всех боях с Кузьмой он не продемонстрировал каких-либо особых умений работать ногами, поэтому Марго ничуть не сомневалась в победе. Она заставит его ходить на занятия, даже если он на голову сильней ее самой. Такой талант как у него надо развивать и она еще накануне договорилась с мастером Корицким, чтобы тот помог с его обучением.

Пятка Маргариты прошла в опасной близости от головы Кузьмы, который все-таки сумел вовремя сместиться в сторону. С тяжелым «бух» стопа преподавателя врезалась в пол. Перенеся вес на эту ногу, она ударила второй, целясь в корпус. Точнее, хотела ударить, но споткнулась, едва удержавшись на ногах. Неожиданно для нее, обе стопы крепко приросли к полу. Кузя, нарочито неспешно, демонстративно обозначил удар правой ногой ей в ухо и отступил на шаг. Хватка на ногах Маргариты тут же исчезла и она вновь едва не упала от неожиданности.

— Похоже, я снова победил, — довольно улыбнулся тот.

— Ты сжульничал! — Быстро выкрикнула она, чтобы потянуть время и попытаться понять, что он только что сделал.

— Ничуть. Я всего-лишь придержал твои ножки кинетической броней. Сама же разрешила ее использовать.

Она в два шага оказалась рядом, хватая его за ворот кимоно, и чуть потянула на себя. «Невозможно!», — хотела возразить она, но, почему-то не смогла.

— Желание, — услышала она свой резкий голос. Плевать, что он попросит, она должна знать! — Любое желание, если покажешь еще раз и расскажешь, как ты это сделал.

— Маргарита Павловна, — недовольный голос Марины. Она совсем забыла о девушках, все это время с интересом наблюдавших за боем. — Вам не кажется, что это слишком непристойное поведение для преподавателя?

— А мне тоже интересно, как он это сделал, — задумчиво сказала Таня Ивашова.

— Вот выгоним ее, Кузя нам и расскажет, — согласилась Марина.

— Ладно, уговорили, — Кузя отцепил руки Маргариты Павловны от своего ворота. На его лице промелькнула выражение, которое можно было бы расшифровать «нате, но только отвяжитесь». — С каждого зрителя по желанию.

— Только без пошлостей, — Марина первой подошла, скрестив руки на груди. — И без глупостей!

— Я согласна, — подняла руку Катя.

Маргарита Павловна немного опешила от такого поведения наследниц двух великих родов. В ее голову влетела шальная мысль, почему они постоянно ошиваются рядом с ним.

— Кузя, требовать с девушки желание куда непристойней, чем предлагать его, — вставила свои пять копеек Таня. А вот в глазах молодой девушки, наоборот, читалось, что она очень даже не против, выполнить какое-нибудь непристойное желание.

— А вы хотели узнать о секретной технике, передающейся из поколения в поколение на халяву? — удивился парень, приподняв брови. Девушки переглянулись так, что Марго поняла, пока они эту технику не увидят, живым из зала парня не выпустят.

— На самом деле, — хитро улыбнулся тот, — техника несложная. Создаете кинетическую броню, позволяете ей растечься по полу и хватаете противника за ногу. Вот так.

— Как…? — Марина схватила правую ногу, пытаясь оторвать ее от пола.

Маргарита Павловна попыталась пошевелить ногой, прислушиваясь к ощущениям. Действительно, было очень похоже, что ее сдерживают именно кинетической броней, только очень странной, обволакивающей, но от этого не менявшей свойства.

— А как освободиться? — задала очевидный вопрос Катя.

— Создать броню той же силы, — ответила старший преподаватель, поднимая на Кузьму изучающий взгляд. — Правильно?

— Почти. Достаточно и половины силы.

«Проклятье!», — выругалась она про себя. Да среди всех мастеров МИБИ, она не знала того, кто бы смог повторить подобный фокус. Без тренировки, естественно. О простых преподавателях и говорить не приходилось.

— Кузя, — голос Маргариты стал неестественно мягким. — А ты сможешь удержать всех нас?

— Не, — заулыбался тот. — Я что слон, что ли, такие тяжести таскать?

— Я эксперт третьей ступени, — она посмотрела на девушек. — Остальные первой. Думаю, мы сможем поставить достаточно сильную броню, чтобы освободиться.

— Конечно сможете, — вновь закивал тот. Но, по выражению лица преподаватель могла со стопроцентной уверенностью сказать — врет! Врет и не краснеет. Ей вдруг показалось, что будь здесь десяток экспертов, он бы их в узел завязал и зафиксировал, чтобы не брыкались.

— А если на кону будет стоять еще желание, или два, — тем же сладким тоном продолжила она.

— Эй, эй, а не много ли мне одному будет? — наигранно удивился парень.

— Но ты ведь нас обманул, — укоризненно покачала головой старший преподаватель.

— Что? Обманул?! — опять влезла в разговор Марина. — Пусти меня, сейчас в глаз получишь вместо желания!

— Так, стоп, — остановил ее Кузьма, и чуть прищурившись, посмотрел на Марго. — Хотите проверить, насколько я крут? Есть более простые способы. Два желания. Одно про запас, второе — будете держать это в секрете.

— Договорились, — согласилась она.

— Даже от них, — он кивнул на девчонок.

— Эй! Хотел показать крутизну, давай, мы посмотрим…

— Хорошо, — Еще один кивок со стороны старшего преподавателя.

— Тогда поставь самую сильную кинетическую броню, которую сможешь. Хо-хо, неплохо…

Оковы, сдерживающие Маргариту Павловну и девушек, моментально рассеялись, а сами они отступили на пару шагов, так как эксперт третьей ступени едва не светилась. Подобный доспех она могла установить максимум на минуту, а повторить не раньше чем через сутки. Все-таки она долго занималась у одного из лучших мастеров МИБИ. Но, ни гордости, ни превосходства она сейчас не испытывала. Лишь нетерпение. Ей хотелось знать, почувствовать на себе то, что собирался показать Кузьма.

Протянув руку, молодой парень несильно ткнул ее пальцем в плечо, легко пройдя сквозь броню, словно раскаленное шило, сквозь пергаментную бумагу, оставив опаленные края. Давление силы тут же исчезло, и послышался дружный выдох девушек.

— Ну что? — картинно упер он руки в бока, задирая нос к потолку — Я крут! Я суперкрут! Му-ха-ха, му-ха-ха-ха!

Маргарита Павловна пожевала губами, потерла лоб, затем вздохнула, поднимая на него глаза. Он снова обманул ее. «В какой уже раз?», — она устало хмыкнула. Точнее, не совсем обманул. Тут была ее вина. Вина в том, что она не смогла оценить его силу. Просто не смогла. Он не просто пробил, он прожег ее доспех так, словно ему это ничего не стоило. И, наверняка так оно и было.

«Мастер», — улыбнулась она, бросив короткий взгляд на девушек. — «Чертов засранец!»

Перед ней, с наглым видом стоял самый молодой мастер, о котором она слышала. А об этом, как преподаватель она знала если не все, то достаточно много. До этого момента данный титул носил южноамериканец Бэрни Гарсиа, получивший звание в двадцать семь. И это считалось сенсацией. И пусть Гарсия не достиг ступени великого мастера, его имя вписано во все учебники мира, как уникального человека.

От Марго не укрылся взгляд наследницы рода Хованских. На секунду, всего на секунду в ее взгляде мелькнуло, что та знает об этом. Теперь становилось ясно, почему они крутились рядом с ним. Матчин Кузьма, «безродный мастер». Да узнай об этом благородные семьи, они бы передрались за право выдать за него свою наследницу. А может, и договорились бы, женив на двух, трех самых подходящих.

— Я… — начала было Маргарита, но остановилась. Посмотрев на девушек, она сказала самым холодным тоном, на который была сейчас способна, — время для самоподготовки давно вышло. Переодевайтесь и возвращайтесь в общежитие. Если застану вас в учебном корпусе через десять минут, отчет держать будете перед госпожой Надеждой Николаевной.

Девушки, поразив Кузю прытью, ринулись из зала, едва не толкая друг друга. Из-за того, что они усердно тренировали кинетическую броню последние двадцать минут, старший преподаватель легко чувствовала, как те наперегонки мчатся к душевой в дальнем конце этажа.

— Я, пожалуй, тоже пойду, — засобирался Кузя. — Не хочется попадаться на глаза этой… госпоже Надежде Николаевне.

— Она комендант женского общежития. На парней подобное магическое действие оказывает имя Сан Саныча. Но с ним я решу любой вопрос, так что не переживай. И еще, прошу простить меня за навязчивость. Я поставила тебе зачет по практике за полугодие. Обещаю, больше не буду беспокоить по поводу посещения данных занятий. Я могу помочь…

— Секунду, — Кузя поднял руку. — Раз уж ты мне тут столько желаний задолжала, то хочу, чтобы ты не бросала попытки убедить меня заниматься в твоей группе. У меня полно слабых сторон, так что, уверен, ты найдешь способ победить. Договорились?

— Договорились, — улыбнулась она.

— Кстати, что там по поводу встречи с мастером Корицким?

— Брать в расчет твою… эм «крутизну»? Тогда он сказал, что уделит тебе немного времени, если ты выиграешь турнир среди старших курсов МИБИ. Ну, тебе это труда не составит.

— Пфф, лишняя морока, — он взъерошил волосы. — Хорошо, подумаю. Тогда, уладьте все формальности с клубом и выбейте мне комнату с мягким диваном. Хотя бы с парой кресел, — Кузя направился к выходу, остановился у двери, обернулся и вежливо кивнул. — Доброй ночи Маргарита Павловна.

— Марго, — поправила его старший преподаватель. — После того, как я назвала тебя мелким засранцем, можешь называть меня по имени. Тем более что я тебе это право честно проиграла. Хоть ты и сжульничал.

— В таком случае, спокойный ночи Марго, — он улыбнулся и вышел, не став закрывать за собой дверь.

— М, да, — вздохнула старший преподаватель. — Надо что-нибудь придумать для Саныча…

Новый день начался со встречи с куратором общежития и по совместительству наставником первой группы студентов, занимающихся традиционным и современным карате. Горсткин Александр Александрович ждал меня у выхода из общежития и попросил подойти в один из тренировочных залов сразу после утренних лекций.

Указанный зал я нашел не без труда. Помог мне невысокий студент индус, плохо разговаривающий на русском, но отлично шпаривший на японском. Как выяснилось по пути к корпусу, где занимались старшие курсы, он учился на четвертом, по направлению дзюдо.

— Боевая йога куда интересней, — говорил Ракши, болтая без умолку всю дорогу. Видать, дорвался до благодарного слушателя, который его понимал. — Жаль в МИБИ нет достойного мастера по этому направлению. Но, ничего, еще два года. Дома наверстаю. Я, сначала, хотел выбрать айкидо, но… А, вот, пришли…

Нужный зал расположился на первом из четырех этажей здания. Из-за приоткрытой двери слышались ритмичные удары и выкрики учащихся. Я прислушался к отголоскам силы. Где-то на третьем этаже занимался кто-то очень сильный. Скорее всего, местный мастер.

— У нас на третьем этаже зал, — сказал юный индус, расплывшись в широкой улыбке. — Заходи посмотреть. Мы там целый день будем.

— Если получится, — кивнул я, пожимая ему руку. — Рад знакомству и, спасибо.

В зале занималось восемь старшекурсников. Трое методично избивали какой-то современный манекен, еще трое неспешно тренировали «ката», двое, точнее две девушки устроили некое подобие спарринга под руководством Сан Саныча.

— Матчин, — кивнул он, затем что-то сказал паре и широким шагом направился ко мне.

— Добрый день, — поклонился я.

— Маргарита Павловна говорила, что ты хотел обсудить что-то с мастером Корицким, — он вышел в коридор и направился дальше по коридору. Мне ничего не оставалось, как последовать следом. — Я договорился, он сможет выкроить полчаса для тебя.

— Спасибо, — немного удивленно, поблагодарил я. Не ожидал, что мне сразу уделят внимание.

— Дело не в том, что он слишком занят, — продолжал Сан Саныч на ходу. Я едва поспевал за ним. — Просто студент должен быть готов для подобного урока.

— Вы считаете, я готов?

— Может быть, может быть.

В самом дальнем конце коридора второго этажа обнаружился совсем небольшой, но примечательный зал. Полы комнаты были выложены красно-коричневым паркетом, натертым почти до зеркального блеска. Дерево украшало не только пол, но и стены, немного приглушая свет в помещении. Несколько портретов, выполненных серым грифелем на одной из стен. Несколько переплетенных лент под ними, изображающие герб института. Очень похоже на комнату для медитации. Ну, или чаепития, если бы это была Япония. Низенький столик со складными ножками осторожно пристроился в дальнем углу. Он словно боялся нарушить гармонию, царившую в помещении. Меня тоже пробрало, стоило войти внутрь.

Александр шагнул первым, как бы вторгаясь в помещение. Я последовал его примеру. Пришлось оставить обувь в коридоре, рядом с симпатичными кроссовками мастера.

— Доброго дня, Саша, Кузьма Федорович, — поприветствовал нас мастер.

Мастер Корицкий, невысокий, но полный мужчина лет сорока пяти, пятидесяти. Короткая стрижка, цепкий, изучающий взгляд. Простое серое кимоно не давало понять, чем конкретно он занимается. Я бы поставил на борьбу, чем на карате. Возможно даже самбо.

Как у всех мастеров, идущих традиционным путем, Корицкий буквально источал силу. Словно не мог удержать ее в себе, и она волнами разбегалась от него, отражаясь от стен и живых существ.

— Из объяснений Александра Александровича, я понял, что у тебя есть ко мне вопрос, — сказал мастер, когда мы расселись друг напротив друга.

— Вопрос. Да, — протянул я, мысленно пытаясь сформулировать его. — У меня сейчас этап укрепления тела и я чувствую, что до предела мне еще очень далеко. Но вот с внутренней силой происходит нечто странное, чего я не могу понять. Точнее, не могу понять, почему так происходит. Я могу использовать где-то процентов сорок из доступной силы. А если пытаюсь взять больше, то тело отказывается ее пропускать через себя. Словно у двигателя машины, которому не хватает мощности и он работает от силы на половину возможности.

— Давно это чувство? — чуть наклонил он голову.

— Почти четыре года, — вздохнул я. — Когда это началось, я не мог использовать процентов десять. Через год уже процентов тридцать. Складывается чувство, что я становлюсь сильней, но использовать этот потенциал не могу. Я видел, как вы управляли потоками ки ученика и подумал, что вы сможете посмотреть и…

— Понятно, — он начал закатывать рукава. — Саша, пересядь.

Я дождался, пока преподаватель пересядет к окну и сосредоточился, пропуская через себя поток внутренней силы. Сел по-турецки, положил ладони на колени и закрыл глаза, чтобы быстрее подойти к пределу. Секунд тридцать и я уперся в него. В носу заныло, а голова немного пошла кругом.

— Ага, — раздался справа-сверху голос мастера. — Очень интересно…

Я открыл глаза, поворачиваясь на его голос. Он стоял чуть позади меня, делая какие-то манипуляции руками. Поток внутренней силы, словно густой желтый туман, закручивался вокруг меня в торнадо. Пару минут он ходил вокруг, разгонял ладонью туман, высматривал что-то внутри.

— Кузьма, ты слишком жаден, — сказал он, описав второй круг. — Твоя сила излишне сконцентрирована и ты не хочешь с ней расставаться. Ты зациклился и пытаешься поглотить то, что пытаешься высвободить. Первый раз сталкиваюсь с подобным.

— Мм… — промычал я. — Не замечаю за собой подобное.

— Для начала расслабься, — наставительно, сказал он. И голос такой, словно всю жизнь учит нерадивых студентов. — Попытайся разбавить свою силу, сделай ее более подвижной. Как только ее плотность упадет, отпусти контроль.

— Вы шутите? — удивился я, даже пару раз нервно хохотнул. — Отпустить контроль. Ага. Щаз!

— Иногда отпускать концентрацию полезно, — все с той же интонацией продолжил он. — Можешь не бояться, я прослежу.

— Я попробую, — проворчал я. В принципе понял, о чем он говорил, вот только на трезвую голову этого еще не делал. — Но, это может… Хотя, я лучше попробую.

Если приводить аналогию, то я сейчас словно сжатая пружина. Давно привык чувствовать на своих плечах вес брони духа и снять его откровенно страшно. Страшно оказаться беззащитным. С минуту я приноравливался, выделяя для себя то, как чувствую доспех. Отпускать хватку понемногу нельзя, иначе вернусь к тому, с чего начинал, то есть начну поглощать собственное ки. Надо очиститься, словно змея сбросить старую кожу…

Мастер не торопил, давая мне возможность самому понять, как решить эту задачу. Никогда не прыгал с парашютом, но должно быть ощущения перед шагом в пустоту такие же. На очередном выдохе я расслабился, отпуская концентрацию. Представлял себе, что это будет сродни вулкану, когда из его жерла вырывается поток раскаленного газа и пепла. Не угадал. Поток ки хлынул из меня во все стороны. Придать бы ему физическую составляющую, так он бы сорвал двери и разлетелся по этажу, круша все на своем пути и выбивая стекла. У меня даже мурашки побежали по рукам и спине от накатившего чувства.

Мастер Корицкий, вместо того, чтобы сдержать эту силу, поставил защиту, пытаясь отгородиться от нее. Да и не уверен я, что ему удалось бы что-нибудь сделать.

— Не буду говорить, что я предупреждал, — хоть все и получилось, голос у меня был недовольный. Есть у меня недостаток в том, что серьезно отношусь к некоторым вещам. А тут, мастер обещал помочь, а смог сделать лишь половину. Если он не был уверен в своих силах, это можно было бы сделать на полигоне или на стадионе. — Не думаю, что стены на этаже экранируют ки, поэтому я позабочусь об Абэ-сенсее, а вам надо проверить студентов.

Корицкий молча кивнул и вышел из комнаты. Я же вздохнул, стряхнул некое оцепенение и поспешил на помощь коменданту. Не уверен, что кто-нибудь из экспертов смог бы защититься от такого всплеска силы, находясь в паре метров от меня. Сан Саныч, насколько я помнил, был специалистом, а для них потоки чужого ки, словно водопад, одной силой воли его не остановить.

Повернув его на спину, я сконцентрировался, закрывая глаза. Повезло. Поток силы, проносясь сквозь его тело, лишь перегрузил так называемые каналы. Не знаю, смог бы я посмотреть ему в глаза, если бы моя сила растерзала их, словно стая волков несчастного ягненка. А так мне надо было лишь очистить его тело от лишнего мусора. Ну и пара недель ему придется воздержаться от использования даже самых простейших техник. Еще бы я не был таким неуклюжим. Чувствовал себя слесарем, пытающимся разобрать двигатель машины, надев толстые шерстяные варежки.

Через пять минут вернулся мастер. Все так же молча он сел рядом, приняв позу лотоса. Тягучий сгусток моей ки, застрявшей в переплетении потоков Александра, с которым я все никак не мог совладать, внезапно стал легким и податливым. Секунда и он уже там, где я легко вытеснил его из тела.

Открыв глаза, Горсткин столкнулся с взглядом мастера Корицкого.

— Черт! Я что, отключился? — с помощью мастера он сел, облокачиваясь спиной о стену.

— Как себя чувствуешь? Что-нибудь необычное? — спросил он.

— Голова болит. Словно горячего песка насыпали. А где Матчин?

— Я его отпустил, — мастер встал. Взгляд у него был таким, словно он совершил ошибку, о которой сильно сожалел. — Думал, это небольшая запруда на заболоченной реке, а это оказалась плотина…, — он покачал головой. — Твоим каналам сильно досталось. Постарайся не использовать силу ближайшие двадцать дней.

Развернувшись, Мастер вышел, а в следующую секунду в помещение вошла Маргарита Павловна. Прикрыв дверь, она прошла к нему, усаживаясь рядом и беря его руку.

— Как ты? — ободряюще улыбнулась она, но взгляд выдавал тревогу.

— Нормально. Хорошо бы понять, что произошло.

— Кузьма высвободил много ки. Слишком много. Серьезно никто не пострадал, но нескольким студентам придется провести в больнице пару недель.

— Комната же защищена барьером? — немного удивленно спросил он.

— Можно сказать, повезло. Этот взрыв силы мог разрушить твой центр ки. Мастер Корицкий говорит, что все обошлось, но…

— Я знаю, — он сжал ее ладонь. — Не переживай.

Устроившись в большом кресле, вытянув ноги, я блаженно отдыхал, чувствуя себя как никогда расслабленным и отдохнувшим. Что странно, за прошедшие два дня я ни разу не проверил, могу ли теперь создать кинетический барьер, используя все силы, или для этого мне потребуется освоить технику ослабления контроля над ки. Скорее всего, второе, но как говориться: — «хочу все и сразу». Впервые за шесть лет я полностью снял броню духа, и адреналина хапнул не меньше, чем во время моей первой работы…

— Прошу, — Алена поставила на стол передо мной темно-зеленую чашку с чаем.

— И почему я должна вступить в этот дурацкий клуб? — возмущенный голос Марины. Неразлучная тройка сидела за столом в центре комнаты, изучая бланк заявки вступления в клуб под звучным названием «Лень».

— Потому, что вы должны мне по одному желанию, — напомнил я и пригубил неприятно-горький напиток, незаслуженно называемый чаем.

— И в чем смысл этого клуба? — не унималась она.

— Как в чем? Учиться лениться, — хохотнул я от такого словосочетания.

— Звучит почти как оскорбление. Ты не подумал, что над нами будут открыто смеяться?

— Открыто смеются, тычут пальцем и шепчутся за спинами слабаков и бездарей. Вы в эту категорию не попадаете, так что не переживайте. Хорошо, не делай такое лицо. Если не хотите, ради бога, я легко найду еще трех человек.

— Вот, пожалуйста, — Катя протянула заявку Алене, скрепленную ее подписью. Подпись у Татьяны оказалась длинной и размашистой, словно у правительственного чиновника.

— Я не говорила, что не хочу, — Марины быстрым росчерком поставила подпись, передав заявку. — Я говорила, что название у клуба «Дурацкое», — она сделала ударение на это слово.

— Предаваться лени…

— Знаем, знаем, — перебила она меня, — твое любимое занятие. Я вообще не видела, чтобы ты серьезно тренировался. Ален, вот ты нам скажи, он занимается или нет?

— Занимается, — невозмутимо ответила она. Собрав листы, положила их в папку и села за стол.

— Правильно, правильно, — важно закивал я. — Самосовершенствуюсь.

— Настоящий мастер должен быть скромным, — наставительно сказала эта язва. Вот уж кто любил поспорить, так это она.

— Так это «настоящий». Но если хотите, мы можем позаниматься вместе.

— Нет, спасибо, — опередила сестру Татьяна, говоря больше для нее, чем для меня. — Оксана предупреждала ни при каких обстоятельствах не участвовать в его тренировках. Хочешь ходить с синяками на спине, как Алена, скажи, я тебе их быстро наставлю.

— Это мы еще проверим. Потерпи две недели.

— А что там, через две недели? — заинтересовался я. — Соревнования, что ли?

— Ты меня поражаешь, — вздохнула Марина. — Все об этом только и говорят.

— Одно из главных событий учебного года, — пояснила Катя. — Большие соревнования в личных и командных зачетах. Самая престижная награда выиграть открытый турнир МИБИ. В нем будут участвовать все студенты, от первого курса, до пятого. В прошлом году его выиграл глава студенческого комитета Никита Щуров. Этот год последний для него и многие уверены, что титул победителя он никому не отдаст.

— Помимо этого будут малые турниры, мужские и женские для каждого курса. Вот в индивидуальном зачете третьего курса у нас большие шансы, — сказала Марина.

— Приду за вас поболеть, — усмехнулся я. — Думаю, это будет интересное зрелище.

— Ты не собираешься участвовать? — точно угадала мое намерение Катя. Все посмотрели на меня так, словно я сошел с ума.

— Не-а. Не люблю соревноваться. Скажите лучше, этот самый глава студсовета, он эксперт второй ступени или третьей?

— Третьей в Буни ни у кого из студентов нет, — покачала головой Марина. — Максимум вторая. Щуров в этом году на вторую должен сдавать. Уверена, у него получится с первой попытки.

— А, да, я же его видел. Такой высокий, короткая стрижка, он с мастером Корицким занимается.

— Описал ты его конечно так, что мы сразу поняли, — хмыкнула она. — Но да, с Корицким на открытых уроках занимается только он.

— Значит, всплеск силы, тяжелые удары… А как у него с техникой? Без ки, как он двигается?

— Замечательно у него все с техникой. Он занимается тайским боксом и на своем потоке один из лучших.

— Это хорошо. Алена выступит вместо меня.

— Ну… — замялась Марина, и девушки перевели взгляд на невозмутимую Алену. — У нас девчонки судачили, что у нее в последнее время результаты как бы… не очень. Тут и на отборочных будет жарко, не говоря уже о самом турнире.

— Посмотрим, посмотрим, — я улыбнулся. — Есть интересная мысль.

— Нас не посвятишь в свои кровожадные планы? — поинтересовалась язва. — Ты сейчас как раз так улыбаешься…

— Какие планы, о чем вы? Так, мысли вслух.

— Кузя, — сказала Катя, — я бы хотела тебя попросить, насчет командных соревнований. Нас как раз четверо.

— Хорошо, помогу. Чуть-чуть, — поспешил добавить я, чтобы они не сильно обрадовались. — Но тянуть вас не буду, сами должны постараться. Так что, бегом тренироваться. Алена, тебя тоже касается. С сегодняшнего дня можешь использовать барьер на общих тренировках. У вас всего две недели. И не вздумайте филонить. А я буду лениться за всех вас.

Девушки смерили меня недовольными взглядами, но ничего не сказали. Последней выходила Алена, я проводил ее задумчивым взглядом. Вот уж действительно одаренная и весьма способная девушка. С такой самоотдачей не тренировалась даже сестра под присмотром мамы. Две недели прошло с того времени, как я снес фундамент заложенный в нее преподавателями института и специальной школы за номером сорок восемь, в которой она училась до поступления. Без моего вмешательства, со временем она смогла бы подняться до второй ступени эксперта, но стать такой же сильной, как к примеру Маргарита Павловна, у нее бы не получилось. На новом пути же, если не сбавлять темп тренировок, полгода и она вплотную подберется к моей сестре. Если она смогла пройти так быстро по пути «дух, потом тело», то по дороге «тело — дух» сможет развиваться еще быстрей. У меня мурашки бежали по телу от этой мысли. Впервые я могу вложить в кого-то свои знания, не опасаясь, что они пропадут даром.

Дверь открылась и в клубную комнату заглянула помянутая Маргарита Павловна с толстой папкой в руках.

— Легка на помине, Марго, — улыбнулся я. — Добрый день, Маргарита Павловна.

— Добрый, — она закрыла дверь, проходя к столу. — Я собрала данные, которые тебя интересовали. Мог бы сам этим заняться, раз уж сидишь без дела.

— Пугает меня ваша библиотека, — честно признался я. — Карточки непонятные, книг миллион. Я среди них нужное мне год искать буду.

— Мог просто спросить любого помощника библиотекаря. История княжеского рода Бельских довольно известна и познавательна. Вот, — она протянула мне несколько листков, изображающих что-то похожее на генеалогическое древо, только вместо людей изображались ветви рода. — Бельские смогли пережить серьезную мясорубку шестнадцатого века. С тех пор они поднимались все выше и выше. До недавнего времени один из крупнейших и влиятельных родов России, занимавшийся импортом высокотехнологического оборудования, в основном военного назначения. Прекратил свое существование он около девятнадцати лет назад. Точные данные найдешь вот в этом справочнике, — она положила на стол небольшую книжку в мягком переплете и яркой картинкой. — По официальным данным, вследствие обострения конфликта между тремя родами были убиты все наследники дома Бельских, вплоть до третьей побочной ветви. Вырезали почти всех. Далее, здесь, — она протянула еще несколько листков. На первом красовался черно-золотой узор в виде вставшего на дыбы медведя. — Третья ветвь, род Матчиных. Глава рода Федор Матчин, достигший звания мастера в тридцать семь лет. Как и весь род, он погиб, защищая поместье Бельских. Данных о самом конфликте в открытом доступе не сохранилось, но почти половина земель исчезнувшего рода отошли императорской семье. Остальное поделили Шиловские и Трубины. Кстати, разногласия между ними в последние годы как раз связаны с разделом этой самой территории.

— Спасибо, — тихо сказал я, пытаясь вникнуть в хитросплетение связей рода Бельских.

— Не забудь, мне надо вернуться все это в библиотеку.

— Конечно, — отозвался я почти машинально, погруженный в собственные мысли.

Залы для студентов третьего и четвертого курса, изучающих тхэквондо, располагались в четвертом спортивном корпусе на одном этаже и зачастую тренировки у них проходили совместно. А в связи с предстоящим турниром многие студенты залы практически не покидали.

— Не высыпаешься? — спросила Татьяна. Они с Аленой почти закончили переодеваться. Со стороны прикрытой двери, ведущей прямо в зал, слышались глухие удары, сопровождающиеся воинственными выкриками. — У тебя мешки под глазами.

— Немного, — Алена бросила взгляд на фигуру Тани. Подтянутая, с приятными любому парню формами и не обделенная женской привлекательностью. Только по причине колючего характера за ней не бегала толпа парней. В отличие от двоюродной сестры, не сдержанной на язык, Татьяна умела больно уколоть любого, кто пытался задеть ее, при этом, никогда не скатываясь на банальные ругательства и не повышая голос.

При всех недостатках и достоинствах знакомых у Татьяны Ивашевой было много, а вот близких друзей можно пересчитать по пальцам. К последним она относила только тех, кто видел в ней не наследницу рода, а приятную в общении молодую девушку, увлекающуюся современной рок-музыкой, следящей за модой и любящую поэтов эпохи романтизма.

— Кузя слишком требователен, как наставник? — спросила Таня, вроде бы без особого любопытства. Алена лишь улыбнулась. Все что касалось Кузьмы, трех принцесс, как он их называл, очень интересовало.

— Я бы сказала: «странный», — ответила Алена, затягивая пояс. — Порой требует невозможного, при этом, не понимая: — «почему такая простая техника доходит до тебя с опозданием в год?», — передразнила она его голос. — А порой удивляется на пустом месте, когда у меня получается сделать что-то, чего я сама не заметила.

Когда девушки вошли в зал, часть студентов, разминавшаяся до этого времени, разбилась на небольшие группы, отрабатывая удары, те же, кто закончил с упражнениями перешли к спаррингам. Следили за группами два младших преподавателя и пожилой кореец, куратор потока боевого тхэквондо.

— Соломина! — один из младших преподавателей, невысокий мужчина лет тридцати пяти, встретил девушек у входа в зал. — Опаздываешь! Татьяна Анатольевна, вы почему не со своим потоком?

— Простите, — склонила голову Таня. — Мы записывались в новый клуб. Надо было решить кое-какие организационные вопросы. Я виновата, что задержала Алену. Поэтому, в качестве извинения, могу я провести занятие вместе с вашей группой?

— Выбрали время, — сердито сказал он и показал на участок зала. — Разминайтесь.

— Николай Карлович-сенсей, — поспешила спросить Таня, кивая в сторону группы, готовящейся к спаррингам, — что за ажиотаж?

— Зачет сегодня. Кто не пройдет, к соревнованиям допущен не будет. Я ясно выразился, Соломина?

— Я вас поняла, — невозмутимо ответила девушка.

Со стороны указанной группы чувствовалось нарастающее напряжение. Студенты прогоняли через свое тело внутреннюю силу, настраиваясь на предстоящие поединки. Из двенадцати человек Алена могла отметить лишь одного. Достигшие звания «эксперта» предстоящий зачет могли сдать, даже не напрягаясь. В этот круг входила и Таня. С ней самой было сложней, так как после перехода к тренировкам с доспехом духа, Алена едва могла направлять потоки внутренней силы в своем теле. За последний месяц она не провела ни одного боя, тренируя лишь выносливость, чем вызывала явное недовольство преподавателей. Но указания Кузи она собралась выполнять, чего бы ей это не стоило.

Алена вспомнила недавнее занятие, перевалившее за полночь. Кузя весь вечер мысленно находился где-то очень далеко, при этом умудряясь направлять девушку, не давая ей сбиться ни на секунду. А по завершению тренировки он сказал: — «Многие недооценивают доспех духа, считая его всего лишь защитой. Я же считаю эту технику атакующей. Она несет большую опасность для тех, кто полагается на кажущуюся несокрушимой защиту, особенно в равной битве. Сейчас, когда ты освоила постоянный контроль над доспехом, я научу тебя первой наступательной технике. Когда освоишь мерцающую защиту, я покажу тебе вторую. Но если допустишь хоть малейшую ошибку в их использовании, вместо противника они покалечат тебя. Причем, многократно сильней…». Вспоминая голос Кузьмы той ночью, у Алены мурашки побежали по спине.

— Будешь сегодня драться? — спросила Таня, отрывая ее от размышления, когда они закончили с растяжкой.

— Иначе не попаду на отборочные, — она встала, поведя плечами.

— Татьяна, — к девушкам подошел высокий, красивый парень в темном кимоно. — Удивлен, видеть тебя рядом с «неперспективными».

— Не имею привычки делить людей на перспективных и нет. Разве что на неспособных…

— Олег. Дашков, — напомнил он. — Мы принимали вашу семью в конце февраля на юбилее отца.

— И как же вы оказались в группе «С» господин Дашков? — спросила Таня так, словно этой ей абсолютно неинтересно. Алена даже попыталась запомнить эту интонацию.

— По глупости, — он развел руками. — Был занят одним проектом и пропустил триместр.

— Проектом по имени Николь Паже, — подсказала Алена. — Белокурое чудо, приехавшее к нам из Франции. Олег без ума от светловолосых девушек. Ты бы видела, как он улепетывал от Нади Карповой, когда она узнала о его новом «проекте».

Таня тихонько захихикала, прикрыв рот ладошкой. Олег же бросил на Алену злобный взгляд.

— У нас будет еще один повод посмеяться вместе, Таня, — Олег попытался вернуть себе милую улыбку. — Когда наступит первый в истории института момент и в группу «Ф» переведут эксперта, опозорившего звание воина работой официантом.

— Честная работа, какая бы она ни была, не может опозорить человека, господин Дашков, — вернула ему улыбку Татьяна и подняла руку, привлекая внимание преподавателя. — Николай Карлович-сенсей, мы готовы!

— Если готовы, выходи на татами, — сказал преподаватель. Пожилой кореец тронул его за руку, что-то тихо сказав. — Соломина, Олег, хотите разобраться между собой, есть возможность.

— Удачи, — шепнула Таня подруге.

Неожиданное появление одной из сильнейших студенток потока, решившей, наконец, поучаствовать в поединке, не осталось без внимания. Оставив дела, студенты потянулись к татами, занимая места в первом ряду.

— Это будет легкий бой, — уверенный в своей победе, сказал Олег, когда они сошлись в центре татами. Несмотря на личное отношение Алены к нему, он является прямым потомком семьи с богатой историей. И хоть среди Дашковых никто не достигал звания «мастера», к предстоящему бою она подошла со всей серьезностью.

— До двух очков, — сказал преподаватель, выступавший в роли судьи.

Таня заняла место справа от татами, чтобы лучше видеть весь поединок. Рядом с ней пристроилась хрупкая девушка, нервно теребившая черный пояс. В ее взгляде читалась тревога. Обернувшись, она тихо спросила.

— Алена ведь победит, да?

— Без сомнений, — кивнула Таня. — В дисциплинарный комитет ее выбрали, ко всему прочему, и за то, что она легко справлялась со всевозможными дебоширами и грубиянами. Она очень сильная.

Судья дал отмашку к бою и Олег первым ринулся вперед, нанося быстрый прямой удар ногой в голову. Алена чуть повернулась боком, уходя с линии атаки. Довернув корпус, она красивым ударом с разворота приложила его пяткой точно в подбородок. Красивая и быстрая атака. Олег закатил глаза и рухнул, словно подрубленное дерево. Группа одобрительно загудела, а судья поднял руку, выкрикнув: — «Чистый удар!».

Гомон голосов стих буквально через пару секунд, когда стало понятно, что Олег вставать не собирается. Младший преподаватель несколько секунд смотрел на него, потом опомнился и наклонился, приподнял веко студента и замахал руками, показывая, что тот в глубоком нокауте. Алена почтительно поклонилась, развернулась на месте и спокойно ушла с татами. Таня, как и большинство студентов, удивленно смотрели на поверженного парня, не понимая, как эксперта, словно обыкновенного человека, мог «срубить» не самый сильный удар.

На данный момент, единственная, от кого я мог бы узнать о том, что не поделили три крупнейших рода Российской Империи, была мама. Если она согласится ответить на этот вопрос. Даже не один вопрос, а десяток, крутившихся вокруг первого. К примеру: почему император позволил или закрыл глаза на уничтожение целого рода, состоящего из пары десятков не самых слабых ветвей? Это же прямое ослабление государства, потеря огромного числа аристократов и даже не одного мастера. Что же должно было произойти такого? Книги — они лишь констатировали факт, нисколько не собираясь объяснять причины или мотивы произошедшего.

А еще интересовал вопрос, как нам удалось покинуть Россию и почему за долгое время нахождения в Японии нас не навестили те, кто приложил руку к уничтожению клана? Посчитали не представляющими опасность, когда мы лишились главы рода? И главное, почему мама нам ничего не рассказывала. Хотя, старший брат наверняка в курсе. Он последние пару лет посвятил всего себя семейным делам и небольшому бизнесу. Помнится после того, как ему стукнуло двадцать, он пропал почти на год…

За чтением материала, который принесла Маргарита Павловна, я не заметил, как наступил вечер. Сообразил лишь, когда солнце окрасилось в темно-оранжевый цвет и для чтения стало темновато.

— Черт, — я потер глаза. — Тренировка, тренировка…

Клубная деятельность в МИБИ, как я уже говорил, занимала одно из последних мест в расписании студентов, поэтому и засиживаться допоздна в небольших кабинетах они не рвались. Ближе к семи на этаже оставались только довольно странные личности. К примеру, соседи по этажу — клуб моделистов. Лохматый парень, представившийся Ильей Юшевским, и сейчас сидел, корпел над макетом футуристического робота из какого-то фильма. При этом он приваривал детали друг к другу при помощи внутренней силы. Отголоски этой силы я и уловил, когда первый раз заглянул к ним. Второй интересный момент то, что Илья на бойца совсем не тянул, хотя в болезненно-худом теле чувствовался огромный поток внутренней силы. Возможно, в будущем тело сможет найти некий баланс, сейчас же все не просто печально, а «печально, печально».

— Выглядит куда лучше, чем утром, — я, все-таки, решил зайти.

— Угу, — отозвался он, приделывая какую-то крохотную часть брони к руке робота. Орудуя пинцетом, он направлял силу, чтобы вплавить ее в нужное место. — А ты, правда, Алену Соломину тренируешь?

Я даже растерялся немного от такого вопроса. Не думал, что слухи разбегутся так быстро. Видя мое замешательство, он, не глядя, вынул из-под стола планшет. На экране был изображен спортзал и толпа студентов, сквозь которую шла Алена. Илья сдвинул пальцем изображение и фото сменилось. Теперь показывало кого-то из преподавателей склонившегося над студентом, пребывающим в «отключке». Я сдвинул изображение. Следующим шла вырезка из газеты с этой самой фотографией. Заголовок гласил: — «Железная дева Соломина. Эксперта в нокаут одним ударом!».

— Это когда она успела? — удивился я.

— Часа четыре назад, — он отложил пинцет, поднимая на меня взгляд.

— Оперативно у вас газета работает.

— Статья еще не готова, — он чуть смутился. — Выйдет завтра утром. Надо фотографию отретушировать и текст поправить.

— О! Ты пишешь в студенческую газету? — удивился я. С его стороны последовал кивок. — И тут будет написано, что я ее тренирую? — еще один кивок. — Супер! Надо бы перед турниром ажиотаж небольшой создать, — я потер ладони и коварно улыбнулся от пришедшей в голову идеи. — Слушай, а можешь написать, что я, как ее тренер, сказал, что она пройдет по турниру, как нож сквозь масло. Что до самого финала студентка группы «С» не встретит ни одного противника, который окажет ей достойное сопротивление. А все потому, что Соломина Алена одна из самых одаренных и способных студенток четвертого курса Московского института боевых искусств. Она как неограненный алмаз и я сделаю из нее потрясающего мастера.

— Могу! — уверенно заявил он глядя на меня взглядом полным уважения и толики восхищения.

— Тогда второй вопрос. Я знаю одну технику по укреплению тела. Шанс что она поправит дисбаланс с духом в таком запущенном случае как у тебя, процентов сорок. Вот только, если не получится, я не знаю, к чему это может привести. Тут как в русской рулетке.

— Сорок процентов это очень много, — он встал, прошел к стеклянному шкафу, где в ряд стояла пятерка похожих роботов в боевой раскраске, с футуристическим оружием, с крыльями и ракетными ранцами. Поставив недоделанную модель рядом с ними, он обернулся. — Эта техника очень сложная?

— Ну, Алена осилила, — пожал я плечами, умолчав, что у сестры она получалась из рук вон плохо, и на освоение ей потребовался почти год.

— Тогда прошу, — он поклонился, как на тренировках по карате, — научи меня этой технике.

— Пойдем, — улыбнулся я, — у нас как раз тренировка намечена.

В коридоре пришлось ненадолго задержаться, так как клубную комнату моделисты не просто закрывали на ключ, но и ставили на сигнализацию. На мой вопрос: — «зачем?», Илья ответил, что только часть его коллекции стоит около ста тысяч рублей. М-да, я бы на его месте тут вооруженную охрану поставил.

К моменту, как мы попали в нужный корпус, солнце едва выглядывало из-за горизонта. Студенты спешили в столовую и кафешки, чтобы успеть поужинать до «комендантского часа».

Алена ждала меня в гордом одиночестве, тренируя вторую ступень духовного доспеха. Чтобы перейти к «мерцающей защите» требовалось в совершенстве овладеть хотя бы тремя ступенями. Первая ей давалась легко, как и вторая, а вот для следующей ступени ее тело было еще слишком слабым.

— Прости, опоздал, — я приветственно поднял руку, заходя в зал. — Засиделся в клубе. А что, остальные не дождались?

— Не дождались, — она перевела взгляд за мою спину. — Добрый вечер, Илья.

— Ал… Л… Алена, — едва выдавил он это слово. — Добрый вечер. А я… мы тут… это…

— Не стесняйся, — я подтолкнул в центр зала непонятно чем смущенного парня и сказал Алене. — Надо Илюхе помочь с первой ступенью доспеха, — когда мы сели друг напротив друга, я начал вступительную часть. — Суть техники сводится к укреплению тела за счет ослабления ки. Ни один человек, двигающийся в обычном направлении развития, не пойдет на такой шаг, так как фактически ты становишься слабей, ничего особенного не выигрывая. Тот же эффект усиления тела проявится самостоятельно и без последствий через пять-десять лет. Проще подождать, развиваясь планомерно, чем потерять треть, а то и половину ки. Точнее половину пропускной способности. В двух словах, мы будем делать тебя слабей, — коварно улыбнулся я.

Вот и наступил первый день открытого чемпионата МИБИ. Открытого потому, что помимо собственных студентов, институт принимал учащихся почти со всей страны. Естественно, не каждое высшее учебное заведение могло предоставить достаточно сильных бойцов, но гостей в день открытия было раз в пять больше, чем хозяев.

Я на подобных мероприятиях не бывал никогда, поэтому оно повергло меня в настоящий ступор. В институте суматохи хватало в повседневной жизни, а с приездом гостей наступил сущий хаос. Странно, что по части организации турнира все проходило практически идеально. Все знали: когда они выступают, кто их противник, в какой зал нужно прийти и к кому обратиться за регистрацией. Не парились по этому поводу и девушки. Единственное за что они начали переживать, так это за то, чтобы я не пропустил групповой этап по причине: «нечаянно заблудился».

Где-то за два дня до начала соревнований ко мне наведался мастер семьи Трубиных Малинин, с просьбой не участвовать в турнире. Вполне ожидаемая просьба. Я его сразу обнадежил, сказав, что мне это не интересно. Меня сейчас занимала тема двоюродных сестер Марины и Тани. Информатор Алены снова проявился, выдав порцию слухов о том, что за заказ перечислили деньги, и если что-то должно было произойти, то в самое ближайшее время.

В том, что сестрам ничего не угрожает на территории института, я успел убедиться. Их общежитие можно смело называть крепостью, охраняемой сущим демоном в юбке. Их коменданта боятся не только студенты, но, мне кажется, и большая часть преподавателей. Да и Алена старалась не выпускать их из вида.

Так, вернемся к Алене. Все-таки до турнира не удалось подготовить ее так, чтобы уж совсем не волноваться. Слишком мало времени и слишком много серьезных соперников. Газета, вышедшая днем позже после ее победы над сокурсником, наделала немало шума. Пару дней ей едва не пришлось отбиваться от навязчивого внимания поклонников. Как я узнал совсем недавно, в институте существовал клуб поклонников Соломиной. Неофициальный, естественно. И похожих клубов было несколько. К чему я завел разговор о клубах. Сейчас объясню.

Первый день соревнований был посвящен отборочным турам. Сквозь толпу студентов и гостей пришлось буквально пробиваться. Среди прочих мелькали репортеры, операторы с камерами. Недалеко от первого корпуса, где должна была выступить Алена, красивая женщина выходила в прямой эфир, рассказывая о предстоящем турнире. Жаль, что для второго и третьего курса выделили здание с противоположной стороны, и посмотреть на бои двоюродных сестер не получится.

Самый большой зал, с трибунами и огромными экранами под потолком, как раз находился в первом корпусе. На площадку, разделенную на две части, пускали только участников, имеющих специальную карточку. Пожелав Алене удачи, я направился в сторону трибун, где и увидел большой плакат с надписью: — «Соломина вперед!». Держали плакат трое крепких парней. У всех черные длинные костюмы, белые рубашки и белые перчатки. Довольно оригинальный способ выразить восхищение, на мой взгляд.

Особого восторга проходящие выступления не вызывали. По большей части специалисты разных стилей и направлений изображали нечто отдаленно похожее на «бои без правил». Вот один из молодых парней провел довольно удачный удушающий прием, заставив более крупного соперника сдаться. На втором татами выступали девушки. Я как раз занял место напротив. В женском поединке представительница направления дзюдо явно проигрывала знакомой девушке, по группе карате Маргариты Павловны. Не помню имя, но дралась она очень сосредоточенно. Очередная попытка завязать ближний бой окончилась для первой прямым ударом ноги точно в подбородок.

Рядом со мной быстро защелка фотоаппарат, выхватывая удачный момент. Невысокий мужчина в клетчатом пиджаке, с карточкой «пресса», отпустил фотоаппарат и принялся что-то быстро записывать в блокнот.

Алена выступала лишь в «абсолютном зачете», как я назвал соревнования для всех подряд, от первокурсников до выпускников. Чтобы хоть немного уравнять шансы, девушки и парни первые два круга выступали отдельно и встречались в полуфинале.

На бой Алена вышла в сером каратеги, очень похожем на то, в котором постоянно ходил я. Не знал, что у нее есть подобное. Обычно на тренировки она всегда одевала добок, собственно кимоно для тхэквондо. Черный пояс она также сменила на серый.

Противница ей досталась года на два моложе и на целую голову ниже. Взгляд выдавал в ней специалиста, который заведомо знал, чем закончился этот бой. Но, все же, от поединка она не отказалась, за что ей можно поставить плюс. Разница в уровне стала очевидна, едва судья дал отмашку. Движения у эксперта выходили резче, удары более четкими и сокрушительными. Противница Алены не успевала за ней, хоть и старалась изо всех сил. Несколько ударов, попытка сменить стойку, и бой окончен. Алена красивым вертикальным ударом ноги врубила пятку в макушку девушки, пробив не успевший сформироваться блок. Я чуть приподнялся, вытягивая шею и, улыбнувшись, опустился обратно. Алена била не в полную силу, но этого оказалось достаточно, чтобы ее противница не смогла продолжить бой. Со стороны фанатов бывшей главы дисциплинарного комитета раздались одобрительные крики.

Алена поклонилась сопернице, судье, затем нашла взглядом меня и коротко помахала, легко улыбнувшись. Я даже смутился от такого ее жеста. Подняв большой палец одними губами прошептал: — «Молодец».

Накануне мы просмотрели списки участников, расписание матчей и выходило, что самым опасным противником Алены будет ее сокурсница, которой она проиграла в прошлом году. Встречались они как раз во втором бою.

Следом выступали еще три пары, показав всего один интересный бой. Затем снова выходила Алена. Похоже, что ее бой с одной из фавориток турнира привлекли не только мое внимание…

Алена не первый раз участвовала в турнирах. За четыре года случались и серьезные победы, и досадные поражения. В этот раз все было несколько по-другому. Она не могла точно сказать, что поменялось, но волнения или переживаний этот турнир не вызывал вовсе. Словно предстоял обычный спарринг в группе. Возможно, спокойствие вызывало то, что в этот раз ей не нужна была победа.

Первые два боя очень удивили Алену. Новые чувства и ощущения пьянили, и ей приходилось прикладывать усилия, чтобы не терять контроль над собой. Тяжесть доспеха духа, висевшая на плечах последний месяц, сменилась легкостью движений. А еще появилось чувство, словно ее окружал непреодолимый барьер. Раньше она всегда ощущала силу, как нечто разлитое вокруг, теперь же она шла откуда-то изнутри.

— Соломина! — раздался знакомый голос справа, вырывая ее из раздумий.

— Доброе утро Оля, — поздоровалась она, чуть склонив голову в знак уважения.

Новая глава дисциплинарного комитета Никитина Ольга, невысокого роста девушка, все с такими же притягивающими взгляд бледно желтыми волосами. На год младше, она была одной из сильнейших на потоке. Именно ей Алена проиграла год назад, уступив совсем немного. И хоть она сражалась в полную силу, Ольга почему-то решила, что это была незаслуженная победа.

— Сегодня я разделаю тебя под орех и окончательно закрою эту тему, — серьезным голосом сказала Оля.

— Зачем было тратить столько усилий, чтобы устроить этот поединок? — чуть приподняла бровь Алена. — Мы бы все равно встретились ближе к финалу.

— На твоем месте я бы не была столь самоуверенной, — покачала головой ее соперница. Вспомнив что-то, она ткнула пальцем в Алену. — Я требую, чтобы ты дралась в полную силу!

— Этого я сделать не могу, — сказала она и, видя недовольство на милом личике бывшей подруги, поспешила добавить, — но я все равно выиграю. Этот бой будет коротким.

— Это мои слова, — выпрямившись, сказала Ольга, затем развернулась на месте и зашагала в сторону татами.

— Оля, — окликнула ее Алена. — Удачи!

— И тебе…

«Ты просто не хочешь признавать, что смогла превзойти меня еще год назад», — улыбнулась Алена, глядя ей в спину. — «Но в этот раз я не уступлю».

Когда девушки вышли на татами, свободных мест на трибунах не оставалось. С правой части трибун виднелось несколько растяжек с именем Соломиной, с противоположной мелькали плакаты, желающие победы Ольге. Сразу за ограждением пристроилось несколько видеокамер, журналистов и фоторепортеров.

Она нашла взглядом Кузьму. Зажатый с двух сторон наплывом зрителей, он задумчиво рассматривал зал. Словно поймав ее взгляд Кузя встрепенулся, помахал ей и даже показал большой палец. Алена плохо читала по губам, тем более с такого расстояния, но ей показалось, что он сказал «ты лучшая». И от этой похвалы она почувствовала, как в груди что-то защемило, от чего захотелось не просто победить, а показать все, на что она способна.

Несколько минут ожидания, пока судья будет готов, пока боковые арбитры займут свое место, Алена нетерпеливо переминалась с ноги на ногу. Ей даже начало казаться, что судья специально тянет время перед началом поединка. Кузя просил, чтобы по возможности она закончила бой быстро и эффектно. Едва судья дал отмашку, Алена сорвалась с места, преодолев одним рывком расстояние, разделяющее ее с соперницей.

Никитина успела среагировать на резкий бросок в ее сторону, умело уйдя с линии атаки, вот только Алена и не собиралась останавливаться. Боковой удар ноги вспорол воздух в миллиметре над головой Ольги, которая едва успела пригнуться. Так как она проигрывала в росте, ей требовалось подобраться вплотную, чтобы нанести удар. Поднырнув под ударом, она шагнула вперед, выбивая опорную ногу Алены, но к удивлению, удар не смог пройти сквозь кинетический барьер, не достав до цели пару сантиметров. Краем глаза Оля заметила что-то мелькнувшее справа, и мир взорвала разноцветными искрами, которые потонули во тьме. Секундой позже резкий запах пробился к ее сознанию, рассеивая темноту.

— Сколько пальцев я показываю? — спросил Роман Шимов, глава медицинского блока института.

— Три, — Оля отодвинула его руку, пытаясь побороть головокружение. Потолок комнаты медленно вращался, вызывая приступ тошноты. Роман Игнатьевич, невзирая на протесты девушки, чуть приоткрыл ей веко.

— Головокружение, — констатировал он. — Тошнота?

— Немного, — отозвалась Ольга. Попытка скосить взгляд вызывала острую боль в виске справа. Что-то очень холодное было прижато как раз в том месте.

— Небольшое сотрясение, — констатировал доктор для кого-то. — Ничего страшного, через две недели придет в норму. Двоение в глазах пройдет.

— Я проиграла? — спросила девушка, заранее зная ответ.

— Я бы сказал: — «слишком проиграла», — раздался рядом низкий голос наставника. Роман Игнатьевич отошел в сторону, уступая место мастеру Иннокентию Коробову.

— Что это было? — Ольга коснулась холодного компресса.

— Точно не скажу, но наверняка что-то из разряда защитных техник, — наставник пожал плечами, будто не до конца уверен в этом. — Знали бы мы заранее, что Соломина хочет предпринять… Ты выбрала неправильную тактику, Оля, но это совершенно не твоя вина. И будь удар несколько сильней… Роман Игнатьевич, — наставник повернулся в сторону доктора, — вы не осматривали руку Соломиной?

— Нет, она не жаловалась по этому поводу.

Турнир в личном зачете для третьих курсов проходил за один день, обычно в первый или второй день соревнований. Недовольство Катерины Хованской было вызвано тем, что для девушек выбрали первую половину дня и проходил он параллельно с отборочными турами главного турнира института. Как раз в это время должна была выступать Алена и Кузя, естественно, находился в другом корпусе. А Кате хотелось, чтобы он пришел поболеть за нее.

Еще одним неприятным фактом стала жеребьевка. Уже во втором бою она встречалась с Мариной Шиловской, не самым приятным противником для нее. Она посмотрела на противоположную сторону зала, где стояли двоюродные сестры. Тане не повезло в первом же бою. Жребий выбрал ей в противницы Чуан Ли, заносчивую, но от этого не менее одаренную и сильную студентку из Китая.

На плечо Кате легла узкая ладонь.

— Приветик, — сказала невысокая девушка с короткими, покрашенными в ярко-каштановый цвет волосами. — Как у тебя дела?

— Здравствуй Тома, — коротко отозвалась Катя. — Удивлена, увидеть тебя здесь.

— Все еще сердишься, — вздохнула девушка и, взяв под локоть сестру, подтянула немного ближе. — Может я пришла поболеть за любимую сестренку. Кто твой соперник? — проигнорировав молчание Кати, продолжила она и вытянула шею, чтобы получше рассмотреть людей с противоположной стороны татами. — Шиловская?

— У меня важный поединок и мне надо настроиться.

— Брось, ты победишь и без этого — отмахнулась Тамара, становясь серьезней. При этом легкая улыбка так и осталась на ее лице, а вот голос стал заметно холодней. — Мама беспокоится о том, как у тебя дела.

— Передай, что все хорошо и повода для волнений нет…

— Ошибаешься. Повод найдется всегда, — она кивнула в сторону уже готовой выйти на татами Марины. — Я бы посоветовала тебе ближайшее время держаться подальше от отпрысков Трубиных и всех, кто к ним близок. Но они имеют большое влияние на нашего, — она сделала ударение на этом слове, и хитро улыбнулась, — Кузьму. Ой, прости, я хотела сказать «твоего». Слишком много влияния, — язвительно повторила она, — и это твоя вина. И раз ты не в силах это изменить, придется тебе помочь. Все, иди, побеждай. После боя поговорим.

Высвободив руку сестры, Тамара направилась в сторону скамеек, на которых сидели особо важные гости и несколько преподавателей института, в том числе и мастер рода Хованских.

— На выдохе, чувствуешь? — стоя позади Ильи, я чуть направил внутреннюю силу.

— Я понял, — отозвался он.

Втроем, вместе с Аленой мы заняли нашу клубную комнату, занимаясь дыхательной гимнастикой. Точнее они с Ильей прогоняли через свое тело ки, пропуская силу через каждую мышцу, сухожилие сустав. Это нужно было для того, чтобы нащупать каналы силы в своем теле, и научиться контролировать их. Лишняя нагрузка сужала каналы, при этом укрепляя тело.

Убедившись, что Илья все делает верно, я занял место между ними. Вообще-то для подобного не обязательно было двигаться, но я как-то приспособил тренировки к дыхательной гимнастике, показанной Чжэном, и был сильно удивлен результатом. Так мы и двигались по комнате, неспешно, перетекая из одной стойки в другую. Сейчас я больше следил за Аленой, так как она давно освоила этот прием, и надо было контролировать, чтобы она не переусердствовала.

— Илья, полегче, — сказала я. — Здесь нужна концентрация, а не сила. Как только сможешь убрать процентов девяносто силы, сразу почувствуешь. Алена, не торопись.

Дверь в комнату резко распахнулась и на пороге появилась Марина. Шумно выдохнув, она набрала номер на телефоне.

— Нашла их, — сказала она, — в клубной комнате. Ерундой какой-то, — положив трубку, она уперла руки в бока, строго глядя на нас. — Кузьма, ты совсем сдурел? Турнир начнется через пять минут, вы почему еще здесь?

— У нас утренняя разминка, — отозвался я, не отрываясь от занятия.

— Через пять минут финал! — всплеснула она руками. — Алена, плюй на него, поспешим, иначе не успеешь…

— Ну что ты кричишь…? — вздохнул я.

— Проигрыш из-за неявки — это же позор! Ты об этом не подумал? И то, что ты тренируешь Алену, не значит, что можно выставлять ее перед всеми как…

— Ладно, ладно, — отмахнулся я. — Пойдем, посмотрим в глаза сопернику.

— И я все еще не понимаю, почему ты сам отказался выступать, — ожидая пока мы соберемся, проворчала Марина. — Ты бы обязательно победил.

— Вот именно поэтому мне и не интересно.

Финальная часть, как и первые отборочные туры, проходила в первом корпусе, и вместить всех желающих он просто не мог. Специально для тех, кому не посчастливилось получить билет, на улице установили несколько больших экранов, показывающих огороженное специальным барьером татами.

Бой явно задерживался, и нетерпение среди зрителей нарастало, но никто не кричал и как говорится: «беспорядков не нарушал». Разве что у служебного входа толкалось несколько старших преподавателей, которые едва не набросились на Алену. Я же, с самым наглым видом, взял ее за руку и пошел сквозь толпу, пробивая дорогу.

— Время на подготовку вы пропустили, — из толпы выскочил невысокий кореец и зашагал рядом. Оглядев Алену, он недовольно поморщился, — я могу задержать бой еще на десять минут, переодевайся.

— В этом нет необходимости, — ответил я за нее, чем вызвал довольно неприятный взгляд.

Противник Алены, глава ученического совета, Никита Щуров, уже ждал на татами. Короткие яркие шорты и голый торс, похоже, он решил выступать в традиционной для тайского бокса экипировке. У самого татами мы встретились взглядом. Да уж, серьезный парень. Думаю, до третьей ступени ему осталось лишь преодолеть формальности.

В этот раз обошлось без боковых судей. Судейский совет, в строгих костюмах, засел за длинным столом напротив. И что самое интересное, главенствовал у них ректор.

— Ален, — я чуть подтянул ее к себе, чтобы стоявшие рядом помощники не слышали. — Ты еще недостаточно подготовлена, чтобы выиграть, не навредив себе. Хочу, чтобы ты отказалась от боя под каким-нибудь безобидным предлогом.

Она посмотрела на меня так, словно прикажи я ей биться насмерть, она не будет колебаться ни секунды. И словно ведро холодной воды на меня вылили. Обозвав себя последним эгоистом, тяжко вздохнул.

— Ученик не смеет оспорить слова и волю учителя, — тихо сказала она, с удивительной точностью поняв, что крутилось у меня в голове. — И не важно, считает учитель, что ученик не готов, или преследует корыстные мотивы.

Не дав мне вставить слово, она едва заметно улыбнулась и вышла на татами. Заполненный до краев зал взорвался криками одобрения, аплодисментами. Замелькали плакаты со словами поддержки и выражением обожания разной степени, вплоть до обожествления. Коротко поклонившись противнику, Алена прошла к судье, еще раз поклонилась, сказала короткую фразу и вышла с татами.

— Сказала, что не могу выступать потому, что у меня живот болит, — сказала она на мой вопросительный взгляд.

— Молодца! — я рассмеялся и обнял ее за плечи. — Пойдем, лучше, потренируемся.

Время перевалило за полночь, но сон не шел. Лежа на кровати и сверля взглядом потолок, я думал о том, что делать. Желание послать институт по известному адресу росло, а интерес к нему, собственно, резко падал. Все-таки не так я представлял себе это заведение, не так. Да и вообще, отчего-то захотелось домой. Прогуляться по родному городку, навестить друзей, дядю.

Телефон на прикроватной тумбочке завибрировал, показав длиннющий номер. Пару секунд сомневался, брать или не брать. Любопытство победило.

— Алло…

— Кузя, милый…

— Вы ошиблись номером, — протараторил я, нажимая кнопу отбоя. Секундой позже телефон завибрировал снова, показывая тот же номер. Тихо ругаясь, нажал кнопку вызова. — Служба доставки пиццы слушает.

— Кузьма, — ласковый, но такой обманчивый женский голос, — ты сейчас где?

— У меня отпуск, — проворчал я.

— А меня предупредить нельзя было? — с той стороны послышался тяжкий вздох. — Я ведь переживаю.

— Ма, ну что со мной станется? Мне же не десять лет.

— Вот, — она наверняка всплеснула руками, — а поступки твои говорят об обратном. Нет, все можно понять, юность, горячая кровь, хочется отдохнуть. Ты думаешь, я была бы против? Можно было поехать всей семьей в Грецию, как в прошлый раз. Или в Италию, — а вот теперь голос понемногу начал приобретать стальные нотки. — Но, какого демона ты поехал именно в Россию? Я непонятно объясняла, чтобы вы не совались туда?

Разозлилась. Сочувствую первому несчастному, кто попадется ей под горячую руку. В обычной ситуации я бы сказал что-нибудь успокаивающее, выдал гору обещаний и завалился спать, будто ничего не произошло, но прочтя кучу макулатуры по событиям двадцатилетней давности, я окончательно запутался. Хочу знать, что произошло. Хочу знать, кто виновен в смерти отца, родных, семьи дяди.

— Ты меня слушаешь? — мамин сердитый голос вырвал меня из размышлений.

— Мам, — сказал я после небольшой паузы, — я недавно столкнулся с одним мастером, который очень хотел укоротить меня на голову. Однорукий, со шрамами на лысине и лице. Семен, если не ошибаюсь, его имя.

На минуту повисло молчание. Я даже посмотрел на экран телефона, чтобы убедиться, что связь не оборвалась.

— Возвращайся домой, — на сей раз голос мамы показался очень уставшим. Давно я не слышал подобной интонации. — Не время ворошить прошлое. Ты еще не готов, — еще пауза. — Возвращайся и я расскажу тебе, что произошло… там.

— Все несколько сложней, чем ты думаешь. Здесь Оксана и она умудрилась выйти замуж за наследника Трубиных и…

— Я еду! — в трубке раздались короткие гудки.

Улыбнувшись, я положил телефон на тумбочку. По рукам и спине побежали мурашки от мысли о том, как удержать тайфун под названием Саюри, так звали маму в Японии, что примерно читалось как «Маленькая Лилия».

В дверь комнаты негромко постучали. Мой сосед, сопевший на соседней койке, заворочался. Пока он окончательно не проснулся, я тихонько прошел к двери, выскальзывая в коридор. Свет на этаже горел только у лестницы, но и в полумраке легко можно было узнать гостью.

— Ага, решили отомстить мне и оставить без комнаты, — улыбнулся я.

— Если будешь кричать, твое предположение сбудется куда быстрей, — тихо сказала Катя, беря меня за руку. — Надо поговорить.

— Это настолько важно? — я потянул ее на себя и обнял.

— Кхм, — она на секунду прижалась и тут же отстранилась, — это важно. Очень.

Мы выбрались на лестницу, пристроенную сбоку к зданию, и поднялись на крышу. Не думал, что отсюда может открываться такой захватывающий вид на город. В неоновом свете он смотрелся завораживающе. Легкий ночной ветер с все еще непривычным привкусом, кусочек луны, время от времени выглядывающий из-за туч.

Усевшись на выступ, я вопросительно посмотрел на Катю. В темном комбинезоне она смотрелась словно ниндзя, вышедший на охоту. Не хватало только головного убора и раскраски на лице.

— Помнишь, я говорила тебе, что мы непричастны к покушению на твою сестру в торговом центре. Знаю, ты не веришь и мне сложно убедить тебя в обратном. Наши люди провели свое расследование, и мы нашли заказчика. Мы вышли на него случайно, когда он искал людей, чтобы напасть на наследниц Трубиных здесь, в МИБИ. Вот, — она вынула из-за пазухи небольшой желтый конверт, — это может подтвердить мои слова.

— Что взамен? — я принял конверт и постучал им по ладони.

— Примешь ли ты это в качестве извинений за те неудобства, что мы доставили твоей сестре?

— Неудобства? — я улыбнулся подобранному слову. — Хорошо, считайте, что с моей стороны претензий нет, но с Оксаной будете договариваться сами.

Она кивнула и села рядом, облокачиваясь о мое плечо.

Глава 9

Алена стояла пред дверью в кабинет ректора так, словно к ее спине привязали доску. Высоко держа голову, она ждала, когда секретарь разрешит ей войти. При всей видимой невозмутимости, она не могла избавиться от неприятного нервирующего чувства. Словно где-то внизу живота засел склизкий и холодный слизняк.

Наконец дверь открылась и из кабинета вышла секретарь. Отступив в сторону, она сделала приглашающий жест. В кабинете ректора Алена была всего один раз и с прошлого визита ни сам кабинет, ни его хозяин не изменились.

— Доброе утро, — поздоровалась она. Прошла ближе к столу.

— Рад тебя видеть Алена, — приветливо улыбнулся ректор. Казалось, что он видит девушку насквозь. — Хочу поздравить тебя с высоким местом на турнире. Жаль, что ты не выступила в зачете четвертых курсов, уверен первое место было бы за тобой.

— Спасибо, — холодно ответила девушка, — рада, что вы обо мне такого высокого мнения.

— Еще я хочу поговорить с тобой о том, чем ты сейчас занимаешься, — сказал ректор. Сцепив пальцы, он положил руки на стол. — Знаешь ли ты, насколько это опасно? Один неверный шаг и ты не просто навредишь себе, ты больше не сможешь заниматься боевыми искусствами.

— Я знаю и об опасности, и о последствиях, — спокойно ответила она.

— И все же, — надавил ректор, — я хочу, чтобы ты бросила эти занятия. Я уже поговорил с мастером Иннокентием Коробовым, он возьмется за твое…

Ректор не договорил, так как девушка сдержанно рассмеялась, пытаясь справиться с собой, чтобы не рассмеяться открыто.

— Простите. Кхм, — она пару раз кашлянула. — При всем уважении Геннадий Сергеевич, я не сверну с выбранного пути. Любые занятия с Иннокентием Павловичем или с другим мастером МИБИ — лишь бесполезная трата их времени. Я не стану отнимать его, — она прошла к столу и положила белый конверт.

Развернув конверт, ректор бегло прочитал письмо и бросил его обратно на стол.

— Я не приму его.

— Ваше право, — улыбнулась девушка. — Но это ничего не изменит. Прошу меня простить, — она поклонилась и направилась к выходу.

— Алена! — повысил голос ректор. — Стой! Как твой дед я тебе запрещаю!

Алена оглянулась и холодно посмотрела на него.

— Не надо сотрясать воздух такими громкими словами, Геннадий Сергеевич. Вы выгнали собственную дочь на улицу и наблюдали, как она медленно умирает. И вы даже пальцем не пошевелили, чтобы помочь ей. Не смейте называть себя…, — она глубоко вздохнула, усилием воли возвращая спокойное выражение лица. — Сейчас это вызывает лишь гнев. Но со временем это будет вызывать только жалость и ничего больше. Простите, если я была слишком груба. Удачного дня, — она коротко кивнула и вышла, ощущая спиной тяжелый взгляд.

Выйдя в коридор, она прислонилась спиной к стене, чувствуя, как ее бьет мелкая дрожь. Пару минут она простояла так, приходя в себя, затем глубоко вздохнула и направилась на утреннюю тренировку. Мысли об этом почти полностью вытеснили негативные эмоции, и она даже ускорила шаг, игнорируя взгляды спешащих по своим делам студентов.

Забив на лекции, я позвонил своим подопечным, назначив тренировку на раннее утро. По сути, у меня оставался один день до начала стихийного бедствия, и надо было успеть кое-что сделать. Благо с Аленой я успел все обговорить и заручился ее поддержкой. Хотя сомнения по ее поводу все еще не исчезли.

Первым на тренировку подоспел Илья. Выглядел он сонным, и на мой вопрос ответил, что всю ночь доделывал одну из моделей. Фанат своего дела, что сказать. Зато в общем плане выглядел он куда лучше, чем при нашей первой встрече. Каналы силы успешно закрывались и максимум через месяц упорных тренировок, он окончательно избавится от переизбытка ки. Пока мы с ним разминались посредством дыхательной гимнастики, пришла Алена в сопровождении остальных девушек. Не ожидал их увидеть рано утром.

— Доброе утро, — первым поздоровалась Алена.

— Привет, привет девчонки, — отозвался я. — Чего такие хмурые лица?

— Да вот, — хмуро сказала Марина, — узнали, что Алена хочет бросить институт. Опять твоими стараниями?

— Как бросить? — влез Илья. — Ал… Алена? Почему?

— Надоело, — ответил я вместо нее. — Скучно тут. Нет, была бы у меня пара лет свободного времени, я бы с удовольствием. Но сейчас я лучше потрачу время с большей пользой. Ну а Аленка, собственно, хочет продолжить наши тренировки, поэтому едет со мной.

— Ты уезжаешь? — это уже Катя.

— Пока только из института. Еще оставались дела, так что в городе задержусь ненадолго.

— Это уже переходит все границы, — продолжала возмущаться Марина. — Не хочешь учиться, ради бога, делай что хочешь, Алену только оставь в покое. Четыре года коту под хвост? Мало того, что она из-за тебя финал турнира без боя сдала, так еще и институт бросить должна?

Я даже опешил от такого напора. Не сомневался, что они будут возмущаться, не думал только, что станут кричать. Брат лет до двадцати, в таких случаях начинал демонстративно ковырять пальцем в носу, и мне впервые захотелось повторить подобный трюк. По себе знаю, собеседника выводит из себя он со стопроцентной гарантией.

Алена положила руку мне на плечо, улыбнулась, как бы говоря, чтобы я не заморачивался с поиском ответа.

— Скажи мне Шиловская, — обратилась она к Марине ледяным голосом, — я разве просила тебя лезть в мои дела? Или ты думаешь, я похожа на тупую, безвольную куклу? Это вы, благородные, живете как породистые лошади, в погоне за чистой кровью. Построили себе школу, растете, развиваетесь. И чтобы вам не было скучно, собираете вокруг себя простых смертных. Чтобы каждый день видеть и не забывать о своей особенности, своей силе. А если я родилась полукровкой? Что делать мне, — она махнула рукой в сторону Ильи, — ему? Вогнали нас в рамки, — она чиркнула ладонью, как бы обозначая границы, — и хоть наизнанку вывернись, из этой клетки не вырваться.

Видя, что она разошлась, а Василий советовал в перепалку между девушками не встревать, я взял под руку офигевшего Илью и посадил на диван. Сам же занял кресло за столом, можно сказать, любуясь этой картиной.

— Турнир? Ха! — продолжала Алена. — Он не больше, чем балаган. Цирк для гостей и тех, кто в этом ничего не понимает. Да стоит один раз посмотреть на участников, можно с полной уверенностью сказать, кто победит, — она скрестила руки, вроде как немного успокоившись. — Рвешь жилы, тянешься изо-всех сил, а в ответ слышишь: — «она талантлива, но у нее нет перспектив», «незачем тратить на нее свое время», «это ее предел». Впервые в жизни, от Кузи я услышала о себе «одаренная», и впервые в это поверила. Я с радостью и удовольствием буду делать все, — она выделила это слово, — что он мне скажет. И в моем решении следовать за ним, возможность стать сильней стоит отнюдь не на первом месте, — она умудрилась очень обидно хмыкнуть. Не догадывался, что Алена может сделать это с такой яркой интонацией. — Тебе не понять. Зато я могу со стопроцентной уверенностью сказать, почему ты здесь.

— Молодец, — я пару раз хлопнул в ладоши. Стоило немного разрядить обстановку, а то, не дай бог, перерастет в драку. — Почти точно описала мое мнение о МИБИ. К сожалению, развиваться тут могут лишь те, у кого достаточно сил. Местные мастера свое дело знают и без сомнения наставят на правильный путь. К концу обучения вы все будете идти в верном направлении, без опасений навредить себе и становясь лишь сильней. Все остальные же, не вошедшие в группу «А», будут загнаны в оптимальные для них рамки. Получатся почти идеальные солдатики для клановых войн. Всегда знаешь, что от них ждать, на что они способны. Удобно. Поэтому с институтом я завязал. Не обсуждается.

— А теперь о главном, — продолжил я. — Не хотел говорить, но раз вы не понимаете, разжую. Подставил меня один «глубокоуважаемый» мастер. И я хотел макнуть и его, и все это МИБИ мордой в дерьмо, уж извините за подобранное слово. Собственно Алена мне в этом помогла, дойдя до финала турнира. А затем я хотел макнуть их еще раз, но вместо этого они сами вырыли яму, наполнили ее и с радостным улюлюканьем попрыгали туда. Если бы Алена выступила в финале, то ее соперник покалечил бы ее. Не скажу, знал он о технике, которой его научили местные мастера, или они оставили его в неведении, но рисковать ее здоровьем я не собираюсь. И будьте уверены, еще месяцев восемь, когда Алена была бы готова, я макнул бы их в третий раз.

— Как ты узнал о том, что он хочет применить эту технику? — спросил Илья, как оказалось очень внимательно слушавший меня. И взгляд такой, прищуренный.

— А он ее применял, — криво улыбнулся я, привстал и резко сжал кулак, словно хватая падающий лист. — Эту технику надо использовать молниеносно, в самый подходящий момент. Но он этого не умел, поэтому просто окружил себя защитой. Так делают только те, кто едва освоил ее, или самоубийцы, решившие покончить с жизнью очень неприятным способом. Тот, кто научил его подобному, знал, что парень гораздо сильней Алены. Как знал и то, что она еще не готова, чтобы противостоять этому. И что самое главное, таким вещам нельзя учить просто так. Это как дать пистолет ребенку и ждать, выстрелит он в кого-нибудь или застрелится сам.

На минуту в комнате повило молчание. Алена вроде успокоилась, метнула пару недовольных взглядов на Марину, и села на диван рядом с Ильей. Я рассказал ей эту историю вечером, после финального боя. Может поэтому она и назвала турнир балаганом.

— Все, ступайте на занятия, — махнул рукой я. — Клуб официально объявляю закрытым. Встретимся послезавтра в поместье Трубиных на праздничном ужине. Приходите, будет весело…

Яшин Глеб в очередной раз включил повтор видеозаписи, доставленной из технического отдела. Специалисты сумели немного почистить видеоряд и убрать шумы, но более четким изображение мужчины, разнесшего логово банды, от этого не стало. На экране компьютера появилось изображение коридора, заполненного разномастными бандитами вооруженными ножами, пистолетами и прочим автоматическим оружием. Мелькали и военные карабины, и старенькие помповые ружья. Заняв оборону в коридоре, они целились в лифт, медленно поднимающийся на этаж.

Глеб криво улыбнулся подобной глупости, потому что в узком коридоре стрелять из такого оружия было не слишком умной идеей. Рикошеты могли перебить большую часть обороняющихся, в то время как любого эксперта второй или третьей ступени взять можно только специальными патронам.

Лифт, наконец, остановился, и из него вышла размытая фигура. Словно кто-то обработал видео, наложив поверх специальный эффект. После подавления шума, можно было с уверенностью сказать, что это мужчина, невысокого роста, одетый во что-то белое, очень похожее на кимоно. Фигура двинулась по коридору, игнорируя собравшихся.

Глеб остановил видео и откинулся в кресле. После неоднократного просмотра, он запомнил все происходящее почти поминутно. Сейчас фигура пройдет в комнату главаря банды, одним ударом убьет телохранителя, а после недолго разговора всех остальных. Затем он пройдет обратно через коридор, попутно расправившись с оставшимися бандитами.

По всей видимости, банда перешла дорогу кому-то достаточно могущественному, кто смог нанять мастера подобного уровня. А так как среди мастеров, которых знал Глеб, подобными методами никто не работал, выходило, что это кто-то не местный. Или же ранее не попадавший в поле зрения специального отдела полиции.

На ум приходил только один человек, но без веских доказательств передавать дело мастеру Ермоловой, Глеб не хотел. Хоть она и просила как можно быстрей разобраться с этим делом.

Телефон Глеба зазвонил, и на экране высветилось: — «голосовое сообщение», отправитель Матчин Кузьма. Нажав кнопку «принять», он включил громкую связь, положив телефон на стол.

— Добрый день, — прозвучал знакомый голос. — Хотел поделиться сведениями о нападении на мою сестру и ваших родственников в торговом центре, — Глеб немного поморщился, когда Кузьма как-бы отделил свою сестру. — Я знаю: кто нанял наемников, кто подготовил покушение на наследника Трубиных раньше и кто подготовил покушение на Марину Шиловскую и Татьяну Ивашеву в институте. У меня назначена встреча с ним на одиннадцать часов, на полигоне МИБИ. Вторым сообщением пересылаю вам файл с фотографиями и собственно доказательством. Прошу простить за эгоизм, но я обещал, что кто-то ответит за ранение моей сестры…

Пошли гудки. Глеб озадаченно посмотрел на телефон, затем перевел взгляд на часы, висевшие в кабинете. Показывало половину первого. Телефон еще раз зазвонил, сообщая о пришедшем письме. Едва глянув на первую фотографию, Глеб схватил телефон и выскочил из кабинета, набирая номер командира оперативной группы.

— На связи, — раздался голос капитана в телефоне.

— Оперативную группу на выезд, срочно! Полным составом! Через две минуты в гараже.

— Есть! — коротко отрапортовал оперативник.

Для второго звонка Глеб нажал кнопу быстрого вызова. Пришлось подождать долгих двадцать гудков, за которые он успел добежать до лифта. Наконец в трубке послышался заспанный женский голос.

— Чего тебе Глеб?

— Вот ты спишь, а в черте города два мастера уже как час выясняют отношения.

— И? — протянула она.

— Насмерть, — сказал он, и чтобы не последовало очередное «и», добавил, — один из них огненный мастер, принявший силу. Второй, я думаю, тот самый, «размытый», который тебя заинтересовал.

— Кто там из «принявших»? — голос резко посерьезнел, и из него начисто исчезли сонные нотки. — Малинин, что-ли?

— Он самый, — лифт остановился, и Глеб выбежал на подземную парковку. Из соседнего лифта, одновременно с ним высыпался отряд из девяти человек в полной боевой экипировке. — Ты сейчас дома? Мы за тобой заедем через пять минут.

— Дома, — она отключила связь.

Два полицейских минивэна с проблесковыми маячками вылетели из подземного гаража и резво помчались по проспекту, распугивая проезжавшие мимо машины. Сидя на переднем сидении, Глеб открыл небольшой ноутбук и подключил к нему гарнитуру и сотовый телефон. Пощелкав по клавишам, он услышал гудки.

— Слушаю, — как всегда спокойный голос главы рода Трубиных.

— Доброго дня Федор Георгиевич, — сказал Глеб и тут же поправился. — Надеюсь, доброго. Я вам сейчас перешлю два файла, посмотрите, — машина заложила крутой поворот, и ноутбук едва не вылетел из рук. — Как только появятся новые сведения, я сразу же сообщу.

Отключив связь, он снова пробежал по клавишам, перегоняя файлы с телефона на компьютер, а потом отправляя по защищенному каналу на нужный номер.

Каждый бой с мастером, когда он не собирается сдерживаться — трудный. Порой очень трудный и несколько раз заканчивался банальным бегством, моим или противника. И в этот раз я не рассчитывал на что-нибудь другое, тем более опыт битвы с «огневиками» это только подтверждал.

Мало мест, где мастер может выплеснуть всю подвластную ему силу, не превратив изрядное пространство вокруг в выжженную пустыню. Полигон при МИБИ этим качеством обладал. Огромное сооружение, не меньше десяти этажей в высоту, некий аналог саркофага, больше напоминал гигантскую печь. Собственно для отработки огненных техник он и был создан. Особой формы люки в потолке и в основании здания открывали свободный доступ кислороду. Толстые бетонные стены из огнеупорного материала. Прям счастье для посвященных.

Что можно сказать об огнедышащих мастерах? Огонь разводят они знатно. Могут пару сотен кубических метров запалить без особых усилий. А вот температурой огня уже похвастаться не могут. Им приток воздуха больше мешает, чем помогает. Думаю, от пяти сотен до тысячи градусов смогут поднять температуру, если сконцентрируются. Но для обычного человека и этого вполне хватит, чтобы прожариться до хрустящей корочки.

К чему я это? Все просто. Стоя в центре полигона, когда вокруг бушует пламя, ощущаешь себя не слишком приятно. Словно перед вратами в преисподнюю и где-то рядом прячется сам дьявол, жаждущий твоей крови. Мне удается держать щит, не подпуская огонь, держа его на расстоянии вытянутой руки. На спине, закрепленный ремнем, баллон с воздухом. Немного сковывает движения, да и опасно таскать подобное посреди огненной стихии, но не задерживать же мне дыхание. Да и не смогу я так долго не дышать.

Метрах в пяти, сквозь волны расходящегося пламени виднелся силуэт невысокого полного мужчины. Из-за зажатой в зубах трубки моя улыбка вышла криво. «Посмотрим, смогу я тебя удивить или нет», — подумал я перед тем, как прыгнуть в его сторону.

Оперативная группа добралась до полигонов МИБИ за пятнадцать минут, пролетев по городу, игнорируя правила движения и светофоры. Едва головная машина остановилась, из нее выскочила невысокая подтянутая женщина лет тридцати и побежала ко входу в высокое бетонное здание без окон. Следом за ней спешил Глеб, показав жестом отряду, чтобы обыскали территорию.

Женщина, резко распахнув входные створки на полигон, остановилась, огляделась и решительно вошла. Заглянув следом, Глеб бросил взгляд на почерневшее распростертое тело в дальней части помещения и коснулся наушника.

— Криминалисты в пути? — спросил он, последовав за женщиной.

— Через двадцать минут будут, — отозвался лейтенант Рыков, отвечающий за связь.

— Поторопи их, — Глеб отключил связь, подходя ближе к телу. В нос ударил запах горелой плоти и сажи.

— Зажарили с хрустящей корочкой, — констатировала Таисия, присев на корточки рядом с телом. — Бедный, бедный Малинин, — пробормотала она, вытягивая руку над телом, пытаясь что-то уловить.

Одна нога у мастера рода Трубиных была неестественно вывернута, а левая рука сломана минимум в трех местах, чуть выше локтя проткнув кожу обломком кости.

— Он был еще в сознании, когда горел, — констатировала она, встала и оглядела почерневшие стены и пол, словно искала что-то конкретное. — Тот, с кем он дрался…

— Как минимум обладает той же ступенью в управлении огнем? — закончил за нее мысль Глеб.

— Отнюдь, — она закончила осмотр и неспешно направилась к выходу.

— Но… — начал было Глеб, переводя взгляд с тела на спину удаляющемуся мастеру и обратно.

— Твое предположение логично, — отозвалась Таисия, — но интуиция подсказывает мне, что это далеко не так. Не стой столбом! Пойдем. Давненько я не была на территории МИБИ.

— И что ты собираешься делать?

— Хочу посмотреть на него. Лично.

— А-чхи! — я чихнул, потер нос.

— Будь здоров, — пожелал Чжэн на китайском.

— Вспоминает, небось, кто-то, — пару раз шмыгнув носом, сказал я. — Или перегрелся.

— Скорее всего второе, — вставила Алена.

— А я, как раз, думаю, что вспоминают, — вздохнул я, глядя на приближающиеся ворота поместья рода Трубиных. — Тем более есть кому.

После разборки с Мастером Малининым, мы успели заехать на квартиру отряда, где я принял душ, выбросил обгоревшее кимоно и переоделся в повседневные джинсы и рубашку. А вот друзья выбрали строгие костюмы. Особенно понравилась Алена. Глаз не оторвать. Укороченный черный пиджак, белая блузка с галстуком, юбка, опускающаяся чуть ниже колен и блестящие туфли на невысоком каблуке. Для полноты картины ей бы очки в тонкой металлической оправе и планшет. Загляденье, одним словом.

Едва машина остановилась перед воротами, Чжэн выскочил, открывая дверь с моей стороны. Не люблю я подобную показуху, ну да ладно, сегодня можно и закрыть глаза. Охрана у ворот пропустила без вопросов, приняв у Чжэна ключи от машины. Я лишь хмыкнул, ловя удивленно-вопросительные взгляды. Ага, вот и нервный взгляд из-за стекла караулки. По-видимому, мама уже приехала. О чем говорила и напряженная обстановка перед домом, и какое-то затишье вокруг.

На пороге нас встретила одна из служанок и проводила в главный зал для приема гостей. В комнате находились только жена главы рода Анна Владимировна и мама, молча сверля друг друга взглядом. Удивительное дело. Я уж дума, мама начнет разносить по кирпичику дом, а семейству Трубиных придется держать круговую оборону.

— Кузьма, — первым увидела меня Анна Владимировна. Обрадовавшись моему появлению, она прошла навстречу. — Добро пожаловать.

— Добрый день, — я едва удержался, чтобы не поклониться на японский манер. — Извините за вторжение.

— Оставлю вас ненадолго. Надо отдать несколько распоряжений по поводу ужина, — она кивнула маме, мне и вышла в коридор.

— Чжэн, — я шепнул ему, пытаясь вывести из поля зрения мамы. Она наверняка еще устроит ему разнос по поводу того, что он скрывал мое местонахождение, но уж лучше позже, когда страсти улягутся. — Тут у меня в гостевой комнате вещи были. Узнай их судьбу и организуй доставку на квартиру.

— Сделаю, — он кивнул и низко поклонился маме. — Прошу простить меня, госпожа Светлана.

— Все в порядке, Фа Чжэн, — она чуть улыбнулась, — ступай.

— Привет ма, — вздохнул я, прошел к ней и крепко обнял.

— Здравствуй сынок, — она так же стиснула меня в объятиях.

Мы с ней почти одного роста, разве что она немного уступает в ширине плеч. Ей в следующем году должно исполниться сорок, но она все еще красивая и мало кто давал ей больше тридцати пяти. Разве что, когда узнавали, что у нее взрослые дети, делали удивленные глаза. Внешне же вылитая Оксана. Точнее сестра очень похожа на маму, те же красивые карие глаза, миниатюрный носик. И еще у мамы цвет волос почти иссиня-черный, и она любит собирать их в хвост на затылке.

Отстранившись, она бросила взгляд на Алену.

— Хочу представить мою ученицу, Соломину Алену. А это моя мама, Матчина Светлана Евгеньевна.

— Ученицу? — прищурилась мама. — Ты считаешь, что готов учить кого-то?

— Ма, — вздохнул я, уловив знакомую интонацию. — Считаю. И, в конце концов, в моем возрасте Саша уже возглавил компанию.

— Одно с другим не путай, — она прошла к Алене, посмотрела на нее как на манекен в витрине и тут же потеряла интерес. — Позже решу этот вопрос…

— Не решишь, — я скрестил руки на груди, не дав ей сменить тему.

— Соломина, оставь нас, — холодно сказала мама. Я незаметно кивнул Алене и она, коротко кивнув, вышла. — Знаешь, Кузя, — она села на стул, — быть взрослым, это не только возможность принимать решения самостоятельно, но и отвечать за последствия своего выбора. Так же, как и выйти замуж не значит повзрослеть.

— У Оксаны есть смягчающие обстоятельства, — я взял стул и подвинул поближе, чтобы сесть напротив. — Любовь, — ответил я на ее взгляд.

— У тебя, я надеюсь не такие же мотивы?

— Нет, — я рассмеялся. — Если ты об Алене, то тут все по-другому. У нее есть потенциал, вот и все.

— Давно ты решил ее тренировать?

— Мы уже прошли вторую фазу брони духа. Думаю, полгода и она освоит мерцающую защиту, — видя ее недоверчивый взгляд, добавил. — Я же говорю, тут особый случай, — опередил ее следующую реплику. — Понимаю всю ответственность и все, какие бы то ни было возможные последствия. И она тоже в курсе, насколько это… кхм… небезопасно.

— Дети, дети, — она покачала головой, — где же я это упустила.

— Не упустила, а привила излишнюю самостоятельность.

— Хорошо, господин «самостоятельность», расскажи маме, с кем это ты подрался? От тебя искажением разит за километр.

— Это я новую технику отрабатывал. Кстати! Ма, представляешь, я ограничение снял! А ты говорила, что нельзя, что наставника надо искать. Фигня вопрос…

— Кузя! — сердито посмотрела она на меня.

— Прости. В общем, я тут с огненным мастером поспорил. Он в Оксану стрелял, на ее мужа покушался, пришлось с ним серьезно поговорить и… Ма, не кипятись. Поговорил и голову открутил. Я узнал, что он вместе с одноруким Семеном приятели старые и у них есть на наше семейство зуб. Не знаю, чем мы им насолили. И очень хочется узнать.

— Когда мы в спешке уезжали, — сказала она грустно, — я поклялась, что однажды мы вернемся и отомстим. Прошло немало лет, но получается, что ни я, ни они ничего не забыли. Слишком много крови пролито. Расскажи я тебе раньше, ты сбежал бы неподготовленный. Ты до сих пор не готов.

— Это я-то не готов? — даже удивился я.

— Глупый, — она встала, обошла стул и обняла меня сзади, поставив подбородок на макушку. — Ты сильный, очень сильный. Отец гордился бы тобой. Я горжусь. Если бы нам противостоял любой из родов, будь то Трубины или Хованские, я бы не беспокоилась. И если выбирать между местью и вами, моими детьми, я выбираю вас.

— Ма, ты же понимаешь, если я влез, то пойду до конца. Иначе просто не смогу спокойно спать.

— Еще бы я не знала, — я не видел, но наверняка она улыбнулась. — Мне не удалось уговорить Сашу четыре года назад. А тогда я была намного настойчивей. Представляешь, он почти забрал у меня контроль над организацией. Отчитывается раз в месяц о проделанной работе и считает, что этого достаточно.

— Не удивлюсь, если у него все готово к масштабной высадке наших войск на побережье России, — рассмеялся я.

— Почти, — поддержала она. — Как бы мне хотелось сказать, что ты готов и показать самую секретную технику клана, но, увы, ты выпросил ее в двенадцать. Кстати, — вспомнила она. — Я же почти нашла для тебя учителя. Михаил Арсеньевич, помнишь?

— Не, — запротестовал я. — Из него же песок сыпется.

— И пока не весь высыпался, — наставительно сказала она, — тебе надо многому у него научиться.

— Я подумаю, — вздохнул я, решив сменить тему, пока мне не навязали учителя. — Но, ты обещала рассказать, что произошло девятнадцать лет назад.

— Обещала. Но, сейчас для этого не время, так как нас ждет семейный ужин. Кузя, позови Оксану. Я бы хотела поговорить с ней до того, как все соберутся за столом, — она наклонилась и чмокнула меня в щеку. — А пока ты будешь ее искать, позови свою ученицу.

Алена никогда не обладала большой чувствительностью к чужому ки, но стоило войти в поместье Трубиных, она почти физически ощутила давящую атмосферу. Словно в любую минуту вокруг может начаться не просто драка, а крупномасштабная война. Взъерошенная охрана и прислуга старались не попадаться на глаза. Все, кто не достиг звания эксперта, ощущали не просто дискомфорт, а наверняка нечто похлеще, не говоря уже о простых людях.

Кузьма же вел себя так, словно ничего не происходит. Она поражалась его спокойствию. Даже китаец, с вечно непроницаемым выражением лица, выглядел угрюмо. Но, стоило войти в гостевую комнату, напряжение тут же исчезло, оставив лишь неприятный осадок.

Мама Кузьмы оказалась красивой женщиной с длинными черными волосами и приятными чертами лица. Ей едва ли можно было дать больше тридцати пяти. Подтянутая, в дорогом костюме, она смотрелась как глава крупной корпорации. Для полноты картины не хватало несколько секретарей, увивающихся следом. По короткому разговору и взгляду, которым наградила мама Кузи его ученицу, стало понятно, что Алене придется приложить немало усилий, чтобы отстоять право учиться у него.

Стоя в коридоре у двери, она ловила косые взгляды мужчин и женщин, мелькавших в коридоре. Никто не решался пройти мимо, или побеспокоить гостей. Минут через пять ожидания, двери в гостиную открылись, выпуская задумчивого Кузьму. Он поймал взгляд девушки и ободряюще улыбнулся, показывая, чтобы она вошла. Шепнув: — «я скоро», он направился вглубь поместья.

Когда Алена вошла, госпожа Матчина печатала что-то на телефоне.

— Проходи, садись, — сказала она, не глядя, делая жест в сторону стола. Несколько секунд она отправляла сообщение, затем убрала телефон во внутренний карман пиджака. — Рассказывай, как зовут, кто родители, в какой род входишь?

— Соломина Алена Романовна, — ответила девушка, стараясь, чтобы голос звучал как можно более спокойно. — Отец погиб, когда мне исполнилось шесть лет. Мама умерла четыре года назад. Нашу семью изгнали из рода сразу после смерти отца.

— Дай руку, — госпожа Матчина крепко сжала запястье протянутой руки и целую минуту вглядывалась в линии на ладони. — Отец или мать? Кто из них имел силу? Какого уровня достиг?

— Отец. Эксперт третьей ступени. Ему пророчили звание мастера, но…

— Хорошая наследственность, значит, — задумчиво протянула она и отпустила руку. — Хорошо Алена, раз Кузя считает, что готов учить кого-то, я не стану мешать. Но ты должна знать, что техники, которым он обучает тебя, передаются только внутри семьи. Защищая их погиб мой муж, отец Кузьмы.

Женщина выпрямилась, едва ли не нависая над Аленой.

— Я принимаю тебя в нашу семью, чтобы ты смогла учиться дальше, — властно сказала она. — Ты можешь принять эти знания, но передать их разрешено будет только наследнику рода Матчиных. Будь то ребенок Кузьмы или Александра. Согласна ли ты с этим?

— Я согласна, — склонила голову Алена.

— Вот и хорошо, — Светлана Евгеньевна позволила себе короткую улыбку, через секунду возвращая строгое выражение лица. — И чтобы не подумала, что это было легко, ты должна выполнить еще одно условие. Я вижу, что Кузя попал под дурное влияние вертихвосток из «благородных», — она почти выплюнула это слово, — родов. Они прибегнут к любым ухищрениям, чтобы заманить его в постель. Ты должна будешь этому помешать. Или сообщить мне, если не будет возможности вмешаться. Ты все поняла? Хорошо, ступай. Мы еще обязательно поговорим, позже.

В помещение заглянул Кузьма, словно убедиться, что с его ученицей ничего не случилось. Светлана внутренне улыбнулась. Она была рада видеть его самостоятельность. Хоть от этого и щемило в груди. На фоне старшего брата, который так быстро повзрослел, она хотела, чтобы Кузя оставался маленьким как можно дольше. Но, дети Федора пошли все в него. Излишне своевольные. И как раз сейчас она смотрела на младшую дочь, которая старательно не поднимала глаз. Кузя немного осуждающе посмотреть на маму и тихо прикрыл дверь, наверняка встав с той стороны. Светлана чувствовала, как его ки заполняет пространство вокруг комнаты. Сиди кто в соседнем помещении, приложив ухо к тонкой стене, он не услышал бы и слова.

— Давно не виделись, — сказала Светлана, и сама поразилась, насколько ее голос был холоден. Она пару раз кашлянула. — Дай обнять тебя.

Она прошла к дочери и крепко обняла ее, погладив по голове.

— Что бы ни случилось, и как бы я не была зла на тебя, ты всегда остаешься моей дочерью. Но, я не могу не рассказать тебе, что ты натворила, — последовала пауза, словно Светлане было тяжело подобрать слова. — Род, в который ты добровольно вошла, причастен к убийству твоего отца, — наконец сказала она. — Он вырезал всю семью дяди Рината, убил моих родителей, твоего деда по линии отца. Они выжгли целый род, старшей ветвью которого были Матчины. Сотни людей, включая женщин и детей. Ты же будешь каждый день видеть лица убийц твоей семьи, улыбаться им за ужином… родишь им наследника.

— Это… не правда…, — бледнея, выдавила Оксана.

— Это действительность. Ты думаешь, я из прихоти запрещала вам возвращаться сюда? Из эгоизма вдалбливала, что это опасно? Я не знаю, как донести до тебя всю ту боль, что чувствую, всю ненависть, которую испытываю глядя на то, как они счастливо живут в наших домах. Даже спустя столько лет… Кузя! — крикнула Светлана, успев сделать шаг и подхватить дочь.

Кузьма ворвался в комнату, словно в ней кого-то убивали. Оказавшись рядом, он взял руку сестры, вливая в нее немного сил. Светлана в это время немного ослабила пояс на платье. Веки Оксаны дрогнули, и она устало открыла глаза. В ее взгляде почти физически чувствовалась боль.

— Кузя, — тихо сказала она, — забери меня отсюда.

Он легко поднял ее на руки и вышел в коридор. Светлана вернулась за стол, опускаясь на стул, чувствуя, как дрожат руки. Несколько раз глубоко вдохнув и выдохнув она постаралась успокоиться.

— Ничего, — тихо сказала она, — все будет хорошо. Мы еще посмотрим, кто кого.

Как же я зол! Меня буквально распирала ярость. Подвернись кто сейчас под руку, не уверен, что смог бы сдержаться. «Чертовы буржуи!», — глядя на разбегающихся гостей, думал я. Оксана вцепилась в ворот рубашки и, уткнувшись носом мне в ключицу тихо плакала.

Я был зол на себя, за то, что ничем не мог помочь. Зол на маму, потому что она рубила правдой прямо по живому. Ведь я видел, что Оксана любит Николая, как и он готов ради нее на все. Зол на Трубиных, за то, что они вообще втянули нас во все это.

Алена, идя за нами, одним своим видом распугивала охранников. Мне показалось, что стоит им приблизится и она бросится пробивать нам дорогу силой. Фа Чжэн угадал наши намерения, едва мы вышли из дома. Он как раз грузил мои вещи и, увидев нас, бросил это занятие, подогнав машину почти ко входу. Уже выезжая на дорогу, я заметил, как за нами из ворот выбежал Николай.

«Прости парень», — подумал я. — «Придется тебе побороться за мою сестру».

— Оксан, — уже вслух сказал я, — все будет хорошо.

— Не будет, — сквозь слезы сказала она, — уже не будет.

— Я тебе обещаю. Ты мне веришь? Не плачь. У нас тут квартира неподалеку. Чжэн и Алена за тобой присмотрят. А мне надо вернуться. Я не могу оставить маму одну. Мне нужно о ней позаботиться. Хорошо?

Она кивнула, отпуская мою руку. Я хлопнул по плечу Чжэна и он притормозил у ограждения. Дорога, по которой мы ехали, имела всего две полосы в одну сторону и пара машин, шедших за нами, разразилась недовольными гудками. Проводив взглядом удаляющуюся машину с сестрой, я повернулся, ожидая пока преследователи подъедут ближе. Неприметный белый минивэн остановился метрах в десяти от меня. Водитель и пассажир на переднем сиденье перекинулись парой фраз и попытались резко развернуться.

— Умные ребята, — я хищно улыбнулся.

Резко ускорившись, я побежал навстречу потоку машин, мимо минивэна. Тот немного дернулся, словно налетел на большую кочку, и в следующую секунду его заднее колесо резко вывернуло, срывая с крепления.

До поместья я добрался минут за десять. Можно сказать вовремя, так как в поместье въезжал лимузин семьи Трубиных, в котором был тот самый человек, которого я почувствовал в торговом центре, когда появилась полиция. Пока я вошел в ворота, машина успела высадить сестер Марину и Таню, а также Глеба и незнакомую женщину лет тридцати. Кстати они с Глебом были одеты в особые полицейские комбинезоны. Стоят, смотрят на меня, ждут.

— Вечер добрый, — приветливо поздоровался я, подходя ближе. Злость немного отступила. Тем более к Глебу я почему-то относился с некоторым уважением.

— Доброго вечера, Кузьма, — поздоровался он. — Хочу тебя познакомить со своей коллегой Ермоловой Таисией.

Она прошла ближе, с интересом разглядывая меня. О ней могу сказать, что внешне она ничем не выделялась. Обычное лицо, без макияжа, волосы собраны в тугой хвост. Ногти коротко подстрижены и покрыты прозрачным лаком. Глаза зеленые, очень привлекательные и немного озорные. И, естественно, давление в плане силы. До дедушки Наумова, ректора МИБИ ей как до Парижа вплавь, так что пусть пыжится, не будем ее разочаровывать.

— Не знаю, как в Японии, — сказала она, — но в России дуэли тех, кто достиг звания «мастер», запрещены.

— Это была не дуэль, — пожал я плечами. — Я защищался. У меня есть видео и аудиозапись данного события.

— Обязательно посмотрим, — она хищно улыбнулась.

В это время на пороге появился Николай. Он подбежал, ухватил меня за ворот рубашки.

— Оксана, что с ней? Где она?

— Спокойно, Коля, спокойно. Она почувствовала себя плохо, и я отвез ее к себе домой.

— Что с ней? Я хочу ее видеть! — Выпалил он. Я осторожно отцепил руки от ворота и смахнул невидимую пылинку с его плеча.

— Просто недомогание. Пара дней и она придет в норму. Терпение друг, терпение. Я обязательно дам вам встретиться, но позже.

— Кто-нибудь расскажет мне, что тут произошло, пока нас не было? — спросила Марина, как-всегда не вовремя влезая в разговор. Даже Таня это поняла и чуть придержала двоюродную сестру за руку.

— Все в полном порядке, — расплылся я в улыбке, чувствуя приближение еще одного дорогого мне человека. — Просто намечается встреча родственников.

В поместье вкатил лимузин представительского класса и неспешно обогнул двор. Едва он остановился, из него выскочил водитель, метнувшись к задней двери, чтобы открыть ее.

— Прошу знакомиться, — сказал я, показывая на невысокого подтянутого мужчину, выходящего из лимузина. — Александр Матчин. Наш с Оксаной старший брат.

В дорогом костюме он смотрелся весьма представительно. Я не видел его почти год и за это время он совсем не изменился. Разве что волосы немного отпустил. Кстати, мы с ним совсем не походили друг на друга. У него черты лица более строгие. В этом он больше походил на дядю.

— Добрый вечер, — он подошел, сразу переходя на официальный тон. — Простите за опоздание, нужно было решить вопрос с размещением людей. Безумно рад быть приглашенным в это чудесное поместье.

Он перевел взгляд с Глеба на девушек, потом на Николая, как бы не понимая, кто из присутствующих его встречает, а кто такой же гость.

— Добрый вечер, — Николай взял на себя роль хозяина, показал на двери. — Вы ничуть не опоздали. Позвольте проводить вас в гостиную.

— Спасибо, — кивнул он. — Позвольте только обнять брата. Мы давно не виделись.

— Давненько, — я крепко его обнял. — Рад тебя видеть.

— А где же наша своевольная красавица Оксана?

— Она плохо себя почувствовала, поэтому я отправил ее на свою квартиру.

— Как знал, что нельзя отпускать маму одну, — вздохнул он. — Представляешь, она от меня сбежала. Я на секунду отвернулся, а ее уже и след простыл. А, да, чуть не забыл.

Он повернулся и коротко махнул рукой в сторону лимузина. Дверь тут же распахнулась и оттуда выскочила высокая фигуристая женщина лет тридцати пяти. Черный брючный костюм а-ля телохранитель, под которым проглядывал контур большого пистолета, темно-русые волосы стянуты в тугой хвост. Подбежав к нам, она передала ему кожаную папку с документами.

— Вероника? — узнал я ее. — Ты это?

— Это я, — она низко склонила голову и положила кулак на ладонь в китайском боевом приветствии. — Рада вас видеть, господин Матчин.

— Кузя, — чуть посерьезнел Александр.

— А, простите. Поговорим позже.

— Мы еще не закончили, — напомнила полицейская.

— Извините, напомните еще раз ваше имя? — попросил я.

— Ермолова, Таисия — любезно повторила она.

— Уважаемая госпожа Ермолова, это может подождать до завтра? С утра я приеду в ваше управление и дам самый подробный отчет. Извините, а сейчас у нас семейный ужин. Я давно не видел брата и маму.

— До завтра, я думаю, терпит, — холодно ответила она. — Не буду вам мешать. Глеб, жду тебя вечером в отделе.

На ужин нас позвали буквально через десять минут, как появился Александр. За это время я узнал, что наша компания начала перебрасывать в московскую область людей и технику. Так как мы входили в пятерку крупнейших мировых корпораций наемников, не путать с частными армиями, то имели право перебрасывать в любую точку земли и оружие, и личный состав. Единственное, что мы использовали не гражданские, а военные аэродромы. Там же все ввезенное имущество регистрировалось, проходя необходимую бюрократическую процедуру. По международным соглашениям между государствами, с лицензией «Трипл А», могли перевозить даже тяжелую гусеничную технику. Надеюсь, мама не решила привезти в Москву наши танки. Из того минимума, что сказала мама, в наши ближайшие планы входило закрепиться в городе. Стоял даже вопрос о том, чтобы перевести сюда семьи сотрудников, кто выкажет подобное желание. На мой вопрос, как они хотят это сделать, она предложила подождать до ужина.

К самому ужину потянулся отец Марины, Тимофей Филиппович, который вел почти все финансовые дела рода. Пришла еще пара человек, которых я видел один раз, но не знал лично. Отсутствовал разве что Николай. Мы чинно расселись с одного края стола, Трубины с противоположного. Первую половину ужина все, кроме мамы и брата были заняты едой. Прислуга, как положено, поменяла первое блюдо, затем второе, после чего шел десерт.

Я спиной чувствовал, что в поместье находится старейшина клана, вот только к ужину он не вышел. Но это, скорее всего, правильное решение. В итоге, когда с трапезой было покончено, а тихие беседы по ту сторону стола закончились, все внимание сосредоточилось на нас.

Глава рода как всегда сидел с непроницаемым выражением лица, в то время как его супруга сверлила маму тяжелым взглядом. Молодое поколение, напротив, сидело ниже травы, стараясь не отсвечивать, чтобы их не выгнали с предстоящего шоу.

— Что ж, — сказал глава клана, по праву старшего принимающей стороны, первым нарушив молчание, — не буду говорить, что рад. Скорее удивлен. Двадцать лет прошло. Так много, что я и забыл совсем о Матчиных. Так сильно, что не вспомнил, когда мой сын привел в дом Оксану Матчину. Не вспомнил, когда увидел показательный бой Кузьмы с учителем рода. Но, не все оказались такими забывчивыми, как я. Вспомнил лишь мастер Малинин.

— Коротка память, оказывается, у вас, — с насмешкой улыбнулась мама, — господин Трубин. Но, не переживайте, как в Российской империи говорят: — «кто старое помянет, тому глаз вон». Мы многому научились на чужбине и не собираемся идти путем кровавой мести.

— И что же вы хотите? — все так же спокойно спросил он.

— Для начала вернуть все, что принадлежит нам, — улыбка мамы стала хищной. — Ну а дальше — жить. Саша, — она протянула руку сыну, и тот передал папку с бумагами. — Спасибо.

Вынув пачку листов, она бросила их на стол, поближе к главе рода Трубиных. Я заметил на первом листе печать канцелярии Императора.

— Здесь документы, по которым часть земли в Москве, которую занял род Трубиных, принадлежат семье Матчиных. Ниже — дарственные на еще часть земель и поместий, в том числе склады в черте и за городом.

Глава Трубиных взял несколько листов, бегло пробежал взглядом, передал отцу Марины. Тот надел очки и углубился в чтение.

— Предвидя агрессию Трубиных и Хованских, Василий Петрович Бельский переписал все, что успел на нашу семью. В имперской канцелярии вы найдете вторую копию документов, подтверждающую наше право собственности. У вас ровно неделя господин Трубин, — я даже поежился от тона мамы. Никогда не любил, когда она говорила подобным образом. — Прошу освободить наши земли.

— Или что? — продолжил он. Надо отдать ему должное, ни один мускул на его лице не дрогнул.

— Или мы потребуем, чтобы ваш род выплатил неустойку и аренду за пользование нашими землями. За все девятнадцать лет. По рыночной стоимости. А теперь, прошу нас простить. Спасибо за гостеприимство.

Быстро закинув недоеденное пирожное в рот, я подмигнул Тане и поспешил за братом. Нас никто не провожал. Мы спокойно вышли во двор, сели в лимузин и покатили в сторону центра.

После ухода семьи Матчиных, в комнате на несколько минут повисла тишина. Никто не спешил вставать из-за стола. Тимофей Филиппович шуршал листочками, раскладывая их на столе в разные стопки.

— Много там? — наконец спросил глава рода.

— Почти все, что отошло нам, — спокойно ответил он. — Четверть нашей текущей территории. Очень дорогая четверть.

— Если мы потеряем эту территорию, нас растерзают на мелкие лоскуты, — сказал старейшина, заходя в комнату. — И первыми ударят Хованские. Очень скоро ударят. И что у нас осталось? Два мастера? — он прошел к столу, опускаясь на стул. — Один из которых так и не познал силу, — хмыкнул он.

— Предлагаешь воевать с Матчиными? — спросил глава Рода.

— А у тебя хватит сил? — насмешливо спросил старейшина. — Они когда-то входили в тройку крупнейших корпораций наемников. Сейчас их потеснили индусы, но тем не менее. И Император не станет тебя защищать. Вон твое оружие, — он кивнул на внучек. — Поверь, если бы не Николай, с тобой бы и разговаривать не стали.

— Ну а вы что расселись? — словно вспомнил о них спросил глава Рода. — Марш по комнатам!

Таня ухватила двоюродную сестру за руку, и они поспешили покинуть помещение.

— Пойдем, надо поговорить, — Таня показала в сторону гостевых комнат, которые им выделяли, когда они гостили в поместье. В комнате, заняв кресло, она дождалась, пока Марина сядет на кровать. — Я тут один разговор отца случайно подслушала. Они говорили о том, кто нанял наемников, которые на нас напали в торговом центре. Так вот, это был мастер Малинин.

— Ерунда, — отмахнулась Марина. — Он же учитель рода, зачем ему это?

— Я только догадываюсь, так что пока говорить не буду. Так вот, его сегодня убили.

— Кто? — вот эта новость Марину шокировала, и она удивленно уставилась на сестру.

— Пораскинь мозгами, — вздохнула Таня. — Хоть раз в жизни. Ты же сама все видела и слышала. Мастер Ермолова об этом говорила.

— Все равно не пойму…

— Она говорила Кузьме, что нельзя устраивать дуэли между мастерами. А он ей что ответил? Что защищался.

— Если ты думаешь, что это он, то не неси чепуху. Даже если это каким-то образом правда, ему наверняка кто-то помог, — высказала свое мнение Марина. — Иначе никак. Ну не может эксперт победить мастера. Это невозможно.

— А пинать эксперта третьей ступени, словно нерадивого ученика, может? Я к чему все это начала. Мне нужна твоя помощь. Пока было время, я пару справочников почитала о войне родов двадцатилетней давности. Уверена, у твоего отца есть отчеты о тех событиях. Мне они нужны.

— Зачем? Папа за такое по голове не погладит. Если рисковать, я должна знать, ради чего.

— А вот когда достанешь, сразу поймешь, ради чего все это. Хотя, — Таня откинулась в кресле, поднимая взгляд к потолку, — тебе объяснят все гораздо раньше, и покажут твою роль во всем этом действии…

Глава 10 / 11 / 12

Проснулся я от какой-то возни в коридоре. Бросил взгляд на часы. Показывало семь часов утра. Вместе с мамой и братом вчера скатался на нашу «базу». В часе езды от Москвы нам выделили территорию бывшей военной базы с казармами, боксом для военной техники и большим складом. Сорок дней мы могли пользоваться ей бесплатно, да и после оплата не была такой уж астрономической. Я посмотрел на суету рабочего персонала, поздоровался с друзьями. Опомнился ближе к полуночи и решил вернуться домой.

За дверью послышалась приглушенная ругань Мари. Любопытство взяло верх, поэтому я быстро оделся и выглянул в коридор. Она стояла перед дверью, сцепившись руками с Аленой.

— Мари, — я улыбнулся этой картине, — если ты пытаешься взять силой, то спешу тебя огорчить. У Алены вторая ступень…

— Кузя! — радостно воскликнула она и, высвободившись, бросилась ко мне, заключая в объятия. — Как я рада тебя видеть! Я так скучала!

— Вы когда приехали? — спросил я, особо не сопротивляясь, так как это грозило быть затисканным насмерть.

— Час назад, — промурлыкала она. — Хотела тебя разбудить, а тут эта…

— Не «эта», а моя ученица, — поправил я. — И, пожалуйста, не кричи так. У нас в гостях Оксана. Не хочу, чтобы ты ее разбудила.

В этот момент дверь в соседнюю комнату открылась и оттуда вышла сонная сестра в цветной пижаме.

— Поспишь с вами, — проворчала она, проходя в ванную комнату. Через секунду оттуда послышался шум воды.

— Вот, — укоризненно сказал я Мари. — Теперь ты за нее и отвечай. Назначаю тебя главной по сестре. Чтобы ни на минуту не оставляла.

— А чего сразу я? — возмутилась она, но под напором серьезного взгляда сдалась и даже козырнула. — Будет сделано, шеф!

Со стороны кухни выглянул Василий. Я подхватил под локоть Алену, направляясь туда.

— Утро доброе, — пожелал я ему и Чжэну.

— Доброе, — согласился Василий.

— Завтрак или сначала тренировка? — Чжэн колдовал над плитой, откуда тянуло приятными запахами.

— Сначала тренировка. Вы говорили, тут на крыше площадка есть? Кстати, а где Войтек?

— Площадка есть, — сказал Василий, вставая и кивая в сторону зала. — Спит он. Сутки на ногах считай.

На крыше действительно нашлась большая площадка, укрытая мягким зеленым пластиковым покрытием. Пока дневная жара не накрыла город, можно было спокойно позаниматься пару часиков. Втроем мы минут двадцать посвятили растяжке. Затем перешли к спаррингам.

— Ален, — начал я, когда мы достаточно разогрелись, — когда долго тренируешь тело, очень сложно контролировать внутреннюю силу. Вроде ты ее не хочешь использовать, а тело без твоего ведома вкладывает в каждое движение определенную порцию «ки». Тебе надо научиться полностью контролировать силу. Только после этого мы перейдем к третьему шагу наших тренировок. Задача провести десять боев подряд, не использовав ни грамма ки. Что, — я улыбнулся, видя недоверие в ее взгляде, — не веришь, что это так трудно?

— Не знаю, — она посмотрела на руку, сжимая и разжимая кулак. — Мне кажется, я вполне себя контролирую.

— Ты пока не чувствуешь и не понимаешь, что происходит с твоим телом. Обычным рукопожатием ты может раздробить кисть кому-нибудь, даже не заметив этого. Можешь навредить и себе. Поэтому, с этого дня у нас будут постоянные спарринги. Я буду использовать особую защиту, и чем больше ты будешь вкладывать ки в удар, тем слабей он будет. Погнали?

Русбой не лучшее, что можно выбрать против тхэквондо. Но, раз уж сегодня с нами занимался Василий, я решил выбрать этот стиль. Тут главное поднять руки повыше и не пропустить удар пяткой в подбородок. А с ростом Алены и длинной ее ног, она легко могла смахнуть теннисный мячик с моей головы, не задев волос. Вспоминая ее выступление на турнире, стоило опасаться и острых ударов руками.

Уйдя в глухую оборону, я двинулся на нее, наступая шаг за шагом. Несколько пробных ударов в ее исполнении. Она дважды приложила меня в плечо, и попыталась достать в колено. Сокращая дистанцию, я прыгнул вперед, ударяя кулаком по касательный сверху вниз, целясь в ключицу. Она поразительно точно просчитала мой удар, контратаковав словно в боксе, над рукой. Ее кулак врезался в мою скулу, мягко, словно она ударила в мешок набитый тряпками.

— Первый же удар, — недовольно сказал я. — Сосредоточься. Если бы на моем месте был глава студенческого совета, ты бы, в лучшем случае, сломала кисть. Еще раз!

В итоге мы провозились почти час, забыв о времени. Василий напомнил, что пора заканчивать и идти завтракать. Как бы Алена не старалась, каждый четвертый удар она проводила «с силой». То же касалось и блоков. Почти все мои удары едва не швыряли ее из стороны в сторону. Работая почти на инстинктах, она слишком сильно концентрировалась, и с каждым разом результат становился только хуже.

К нашему возвращению завтрак был готов, и мы всей дружной компанией налегли на стряпню Фа Чжена, не забывая ее нахваливать. Даже Оксана оторвалась от просмотра телевизора и вроде на некоторое время повеселела, немного смеялась шуткам Василия и Мари.

— Какие планы на сегодня? — спросил Василий, когда с завтраком было покончено.

— У меня посещение полицейского участка, — сказал я. — У Мари уже есть задание на день, — подколол я нашего снайпера. — Ну а вы съездите на базу, поговорите с мамой или Александром, узнайте, что они планируют. Мне вчера они так ничего и не сказали.

— Вам такси вызывать? — спросил Василий.

— Не, мы на мотоцикле поедем. Алена хвасталась, что неплохо водит, — вспомнил я.

— Я не хвасталась! — наверняка инстинктивно, ответила она, поднимая взгляд от телефона, в котором разглядывала какой-то местный форум. Смутилась, снова опуская взгляд.

— Понятно, — лукаво протянул Фа Чжэн. — Удачной дороги.

— Со связи не пропадай, — уже наставительно сказал Василий.

— Оксана, может, сходим куда-нибудь после обеда? В парк, там, или в зоопарк?

— Не сегодня, — отмахнулась она. — Пойду, телек посмотрю.

— Тут недалеко, — немного тише вставил Чжэн, — есть клуб молодежный. Там вечером неплохие группы выступают.

— Клуб, говоришь…, — задумчиво переспросил я.

— У них всю неделю «Блэк Дрэс» выступают. Я могу пригласительные достать, — он одними бровями показал в сторону оживившийся Оксаны.

— Договорились. Все, мы умчались. Мари, можно я твой шлем возьму?

— Бери, Кузьма, бери, — кивнула она, сосредоточенно наматывая на запястье эластичный бинт. Я толкнул Алену в бок, показывая на это.

— Тогда я переодеваться. Кстати, у меня там «косухи» нет? Жаль…

Когда Кузьма скрылся в своей комнате, Алена повернулась к Мари и низко склонила голову.

— Простите Мари, — сказала она, — я не хотела, чтобы так получилось. Могу я как-нибудь загладить свою вину?

— Ерунда, — махнула рукой Мари. — С Оксаной было куда сложней, когда она тренировалась. Ну а сделать ты кое-что можешь. Там, в гараже, бери мою Хонду, — она встала, вышла в коридор и вернулась с ключами на брелоке. — Надо ее немного покатать, а то застоялась она.

— Спасибо вам, — снова склонила голову Алена.

— И еще. Выкинь из лексикона это «Вы». Раздражает, — вздохнув, она немного смягчилась. — Хорошо провести время, — увидев смущение, она рассмеялась.

— Я готов, — в коридоре показался Кузьма. Он переоделся в просторные штаны полу-спортивного, полу-военного образца с большими карманами на застежках и легкую спортивную бежевую рубашку. — Василий, а вы мои берцы привезли?

— В гардеробе, в сумке посмотри.

Алена только сейчас опомнилась, понимая, что у нее нет подходящей одежды, для езды на мотоцикле. Наверняка правильно прочитав ее выражение лица, все разом посмотрели на нее, затем почему-то перевели взгляд на китайца.

— Ну, — протянул он задумчиво, затем расплылся в улыбке. — В гардеробе.

В небольшом закутке в коридоре нашлась большая сумка, в которой Кузя быстро отыскал светлые военные ботинки с крупно-ребристой подошвой. Рядом с ней, в картонной коробке он нашел черный, с белыми вставками облегающий костюм для езды на мотоцикле. Оглядев фигуру Алены, он поднял большой палец, вручая девушке костюм и высокие ботинки, найденные там же.

На переодевание у девушки ушло минут пятнадцать. Комбинезон подошел идеально. Облегающий, он так подчеркивал все изгибы тела, что Алена серьезно задумалась выходить в этом на улицу или предпочесть обычную одежду. Подобное она никогда прежде не носила. Но, всего пара минут у зеркала, и комбинезон ей даже понравился.

Глядя на свое отражение она неожиданно подумала, что именно сейчас даже рада подобному костюму. Она всегда считала себя красивой девушкой, если не с идеальным телом, то с очень соблазнительным. Тем более не малое число парней в институте не просто так бегали с плакатами, на которых было написано ее имя. Улыбнувшись, она легко вышла в коридор, игнорируя вытянутые лица Василия и проснувшегося поляка. Благодарно кивнул Чжэну, она подхватила шлем, висевший на вешалке в коридоре, и вышла из квартиры.

Спустившись на подземную парковку, она нос к носу столкнулась с Кузей, ожидавшим ее у лифта. И то впечатление, которое она произвела на него, ей определенно понравилось. В том плане, что он, впервые на ее памяти, смутился.

— Мари разрешила взять ее Хонду, — нарушая неловкую паузу, сказала Алена. — Она должна быть где-то здесь.

— Кхм… тогда давай поищем, — он взъерошил волосы, оглядываясь.

Мотоцикл нашелся на ближайшей к лифту площадке. Один из Дискавери Круизеров, выпускавшихся лет десять назад, и стоящий не меньше трехсот тысяч в подобном исполнении. Глянцево-черный, с длинным сидением и чертами присущими настоящей Хонде. Сделанный как аналог американских чопперов, он практически не продавался на европейский рынок, при этом пользуясь там огромной популярностью.

Алена провела рукой по обтекаемым контурам бака, приборной панели. Мотоциклы ей нравились больше спортивные, хоть и ездила она на них всего пару раз. В бытность свою старшеклассницей она управлялась с более легким и покладистым Сузуки, ровесником которого была.

Хонда завелась легко, затарахтев на непривычно низкой ноте. Кузя, уже в шлеме с поднятым стеклом, протянул девушке сотовый телефон. На экране светилась письмо с адресом где-то в центре.

— Ага, знаю, где это, — кивнула Алена, надевая шлем. — Опаздываем?

— Так, — он неопределенно пожал плечами. — Договаривались на утро. Но, чем раньше отстреляемся, тем больше времени останется до конца дня. А у нас еще дневная тренировка и поход в клуб.

Кивнув, девушка первой села в седло, убирая подножку. Кузя пристроился сзади, осторожно обняв ее за пояс.

— Держись крепче, — улыбнулась Алена.

Мотоцикл неспешно выехал из подземного гаража, заложил неуверенный поворот и покатил в сторону центра. Правил мы не нарушали, а разогнаться тут можно было разве что на автостраде, поэтому до отделения особого подразделения полиции нашу поездку можно было назвать прогулочной. Часам к десяти движение в центре не самое оживленное и нам никто не мешал наслаждаться поездкой.

Здание полиции выделялось красивым монументом у главного входа, изображающего полицейский щит, сдерживающий то ли взрыв, то ли поток огня. Беспрепятственно закатив во двор, Алена заняла одно из свободных парковочных мест, справа от главного входа. Я решил не оставлять ее на солнцепеке и взял с собой, тем более встреча с Ермоловой Таисией будет ей полезна. Да и идти одному не хотелось. А тут такая поддержка, что захоти я разозлиться или выйти из себя, не получится. Я имею в виду сногсшибательный комбинезон Алены, к которому взгляд притягивается помимо моей воли.

Не доходя до главного входа, нас перехватил невысокий лысоватый мужчина, лет пятидесяти в дорогом костюме с дипломатом в руках.

— Господин Матчин, — он добродушно улыбнулся, протягивая визитку, — мое имя Лев. Лев Цигельман. Госпожа Матчина назначила меня вашим адвокатом.

— Эм, — не ожидал, что мама подсуетится. На визитке было написано «Адвокатская контора Цигельман и Ко». — Что ж, пусть так. Думаю, даже проще будет.

— Насколько я знаю, — сказал адвокат, — у вас есть видеозапись разговора с мастером Малининым. Не могли бы вы показать ее до того, как предоставить полиции.

— Могу, — я протянул ему микро-флэшкарту.

Адвокат засуетился, вынул из внутреннего кармана пиджака планшет, подключил миниатюрные наушники и, загрузив карту, принялся смотреть видео. Файл там был всего один, продолжительностью три минуты, поэтому я особо не торопился. Досмотрев, адвокат вернул мне карту.

— Господин Матчин, я категорически настаиваю, чтобы вы не передавали эти данные полиции, — акцент с которым он говорил стал несколько сильнее. — Я час назад имел разговор с ректором международного института МИБИ. Уверяю, мы сможем уладить этот конфликт с максимальной прибылью для нас с вами.

Не знаю почему, но у меня этот мужчина сразу вызвал положительные эмоции. Вид у него был уверенный, а взгляд хитрый.

— Хорошо, — согласился я. — Положусь на вас.

— Спасибо за доверие.

Служащие полиции в здании сновали туда-сюда, словно муравьи. В костюмах или синей униформе с надписью «Полиция» на спине, они спешили из офиса в офис, несли кипы бумаг или просто шли по коридорам. В холе мы прошли к стойке дежурного, откуда нас сразу направили на третий этаж в кабинет старшего следователя капитана Ермоловой.

Кабинет мастера меня не впечатлил. Маленькая комната с окном. Рабочий стол с компьютером, металлический шкаф для бумаг, пара стульев для посетителей. Из украшений какая-то грамота в золотой рамке на стене у стола.

Встречала нас капитан недоумевающим взглядом, так как первым в кабинет вошел адвокат, который сразу занял один из стульев, открыл кейс и принялся шуршать бумагой. Наглости ему было не занимать.

— Утро доброе, — поздоровался я.

— Здравствуй, Кузьма, — она пристально посмотрела на Алену, задержав взгляд на несколько секунд. — Всех посторонних, прошу покинуть помещение, — это уже адресовалось адвокату, который успел вооружиться кипой бумаги.

— Здравствуйте, — он протянул ей верхний листок. — Моя фамилия Цигельман, господин Матчин мой клиент. И, прежде чем мы перейдем к беседе, могу я узнать, с какой целью вы вызвали господина Матчина? Ни я, ни мой клиент не получали официального уведомления.

— Чего? — она недоумевающе посмотрела на адвоката. — Официальное уведомление хотите? — раздраженно спросила она. — А устраивать дуэль мастеров в центре города? А? Вы хоть знаете, что подобное…?

— Дуэль? — удивился адвокат. — Согласно второй поправке закона номер 37, мастер не имеет право вызывать на поединок, дуэль или иной вид противостояния человека, не достигшего данного звания. Я вижу в происшедшем прямое нападение мастера Малинина на моего клиента и требую тщательного расследования. Вот копия официального запроса о возбуждении специального расследования в связи с нападением, — он протянул два листа. — А вот официальные документы, удостоверяющие, что господин Матчин достиг звания эксперта первой ступени. И выписка из личного дела международного института боевых искусств МИБИ, подтверждающая данный факт. Так что я требую признать моего клиента пострадавшим и не пытаться каким-либо образом переложить на него вину за случившееся.

На минуту в помещении повисла пауза. Я только хмыкнул, откидываясь на спинку стула. Ай да молодца адвокат. Мастер Ермолова едва в нем дыру взглядом не прожгла.

— Убит мастер, принявший силу, — строго сказала она. — Если бы это не произошло на территории испытательного полигона МИБИ, пострадало бы огромное количество граждан. И поверьте мне, я со всей тщательностью расследую это дело.

— Убийство? — еще одно удивление со стороны адвоката. — По моим данным мастер Малинин погиб при невыясненных обстоятельствах, напав на моего клиента. Эти обстоятельства вам и нужно выяснить.

— Погиб? — переспросила она. А что, мне очень даже понравилась эта формулировка.

— Абсолютно верно, — подтвердил Цигельман. — Если это было убийство, представьте доказательства.

— Так, понятно, — протянула мастер Ермолова. — Вижу, что нормального разговора у нас с вами не получится. Кузьма, ты обещал мне видео, — сказала она и быстро добавила для адвоката, — в котором видно, что мастер Малинин напал на вашего клиента.

— Данные видеоматериалы вы можете запросить только с разрешения ректора МИБИ, господина Наумова Геннадия Сергеевича, — он посмотрел на часы, что-то прикидывая в уме. — Так как вопиющий инцидент с нападением мастера на эксперта, произошел на территории института, а так же затрагивает учителя и студента, данный материал был передан господину Наумову, — он посмотрел на меня, как бы ожидая поддержки.

— Ага, — закивал я. Честно, не рассматривал проблему под этим углом. — Это ж какой удар по репутации МИБИ, — я улыбнулся. — Но, господин ректор обязательно с вами поделится записью.

— Минуту, — адвокат успел опередить Таисию, как мне показалось за секунду до того, как она взорвалась, — прежде чем продолжить разговор, свяжитесь, пожалуйста, с господином полковником Дорошиным. Думаю, что к этому времени должен был решиться вопрос об огласке происшествия.

Она бросила на него испепеляющий взгляд, затем подняла трубку телефонного аппарата и набрала короткий номер.

— Это Ермолова, — сказала она в трубку. — Пришел Матчин… Да…, — что говорил ей этот самый полковник, я не слышал, но вид у мастера становился все мрачней и мрачней. Разговор затянулся почти на минуту, после чего она сказал: — «Будет исполнено», и положила трубку. Откинулась на спинку кресла, посмотрела на нас прищуренным взглядом. — Что ж, управление решило, что огласка делу, действительно, не нужна. Господин Матчин, пока, определен как потерпевший. Руководство МИБИ готово компенсировать весь нанесенный ему ущерб. На этом у меня все. И еще, Кузьма, если захочешь поговорить, нормально, без адвоката, приходи в любое время.

— Всенепременно, — я улыбнулся, встал. — Хорошего дня.

Когда мы вышли в коридор, Лев Цигельман деловито потер руки.

— Я сохранил копию видеозаписи, — сказал он. — Через час у меня встреча с ректором МИБИ. Мы обговорим сумму неустойки и цену видео. Все средства, за минусом комиссионных нашей компании, будут переведены на ваш банковский счет.

— Спасибо, — я протянул ему флэшку. — Берите оригинал, а-то потеряю ее где-нибудь.

— Спасибо. Всего хорошего, господин Матчин.

— Всего хорошего, — попрощался я, и мы с Аленой зашагали на выход.

На обратном пути мы остановились в небольшом тематическом кафе, отделанном под старину. Пока ждали обед, немного поболтали на отвлеченные темы. Алена своим видом произвела настоящий фурор. Один официант даже поднос с напитками умудрился уронить, засмотревшись. На мой вопрос, где она научилось ездить на мотоцикле, она рассказала, что в средней школе прибилась к банде байкеров. Судя по ее рассказу, хулиганкой она была знатной. А потом ее перевели в спецшколу с физическим уклоном и постоянным проживанием на ее территории.

Узнал я и о том, что отец Алены умер, когда она была совсем маленькой. Ее родители вступили в неравный брак, и род вроде бы смирился, но когда отец погиб в авиакатастрофе, их с мамой выгнали на улицу. Пришлось им поскитаться по дальним родственникам, снимать квартиру без удобств, часто переезжать. А потом от тяжелой болезни умерла мама. Родственники брать достаточно взрослого ребенка не спешили и отделались съемной квартирой для нее и небольшой суммой на карманные расходы.

После обеда мы поехали в парк, где провели дневную тренировку. Освоившись с новым мотоциклом, Алена летела по проспектам почти под сто пятьдесят километров, обгоняя медленно ползущие машины и автобусы. Самое интересное началось, когда мы добрались домой. Оксана всерьез решила сходить в ночной клуб, а для этого у нее не было платья. Точнее, не было в наличии, не возвращаться же за вещами к Трубиным. Эта маленькая проблема решилась посещением небольшого, но очень дорогого бутика в нашем районе. Там же выяснилось, что подходящего наряда не было и у Алены. Не знаю, из спортивного интереса, или из желания разорить меня, девушки решили перемерить все, что подходило им по размеру, несмотря на цвет и фасон. Мы едва на выступление не опоздали.

Ночные клубы в Москве, это отдельная тема. Темно, тьма народу, звук, бьющий по ушам, мельтешение огней и музыка. Группа, которая так нравилась Оксане, состояла из двух девушек и двух парней. Одетые в черное, в вызывающем гриме, они орали что-то нечленораздельное. Я едва успевал вылавливать нормальные слова, но смысл песен понять так и не смог. Оксана же, в толпе таких же фанатов, кричала, махала руками, прыгала, словно угорелая и вообще, оттягивалась по полной программе.

Вернулись мы за полночь, уставшие, но невероятно довольные. Я едва опустил голову на подушку, как провалился в сон. Очередной кошмар, в котором люди с факелами и серпами гонялись за мной и Оксаной. Странно, конечно, почему именно японские серпы, но это были именно они. Такие, как стояли в кладовой у монахов в нашем монастыре. А еще странно, что среди загонщиков был кто-то очень знакомый. Кто-то распространявший вокруг себя волны темной и жуткой силы…

Резко открыв глаза, я замер, прислушался. Давящая тишина, от которой звенит в ушах и хочется сделать хоть что-нибудь, чтобы разрушить ее магию. Скосил взгляд на часы. Без пяти минут три. Лежал я спиной к окну, но явственно чувствовал, что там, метрах в пятидесяти что-то очень неприятное, распространяющее липкое ощущение страха.

Тихонько, хоть в этом и не было необходимости, я сполз с кровати, натянул штаны и выскользнул в коридор. Метнулся в сторону гостиной, попутно стукнув в дверь комнаты Василия и Фа Чжэна.

— Войтек, — чуть толкнул я поляка, крепко спавшего на диване, и поспешил к окну. Резким движением распахнул штору. — Зараза…

В гостиную проскользнул Василий, вооруженный длинноствольным военным карабином и Чжэн с чехословацким Скорпионом.

— Гости! — крикнул я, разгоняя кинетическую броню.

Стекло и рама передо мной взорвались миллионом осколков, но и они, и сам взрыв потонули, словно в густом желе. Еще немного усилий и осколки звонко осыпались на пол. Будь я в другой ситуации, не стал бы тратить столько сил, но квартиру мне было жалко. Да и сестру пугать не хотелось.

— Я выйду, — начал я, подготавливая тело к перегрузкам. Ринуться в пролом сейчас ничего хорошего не сулило. — Мне нужна пара минут. Чувствую только одного одаренного, но не факт…

— Совухин на связи, — Василий уже связывался с кем-то по телефону. — Нужно подкрепление по нашему адресу. Нет, без шума. Лучше, если Исаева…

— Кузя? — в гостиную из коридора заглянула Оксана. Она выглянула из-за угла, но секундой позже ей на макушку легла ладонь Мари и втянула обратно.

— Все в порядке, — повысил я голос. Войтек подал мне вкладыш наушника. — Я сейчас буду немного занят, а ты слушайся Василия.

— Будь осторожен, — ее голова снова показалась из-за угла и вновь рука Мари вернула ее обратно. Я улыбнулся этой картине.

Тот, кто решил поиграть со мной, терял терпение. Очередной взрыв лишил окон мою комнату. Не заглушенный силой, он довольно громко бабахнул. После первого люди толпой повалили из дома, а тут испуганные голоса, крики, суета внизу.

— Пришли бы по-хорошему, — стиснув зубы, проговорил я, — попросили бы, и я с радостью отправил бы вас на встречу с предками. Я ушел!

Выйдя сквозь пролом на узкий балкон, я перемахнул через полуразрушенное ограждение и рухнул вниз.

Вжавшись в стену коридора, Алена до боли в пальцах сжала рукоять пистолета. Она не в первый раз ощущала давящую силу учителя, чувствовала ее безграничный объем, когда он подпускал ее ближе на тренировках. Вот и сейчас ей казалось, что в соседней комнате разверзлись врата в ту бездну, и эта сила хлынула из них яростным потоком, готовая смести любого, кто встанет на ее пути. Но страшно Алене было от того, что сила учителя выглядела тусклым огоньком на фоне сгустившегося мрака, накрывшего все здание целиком.

Кузя крикнул, что ушел и через пару секунд со стороны окна донесся приглушенный звук взрыва.

— В порядке? — на плечо девушки легла ладонь Мари.

— Да, — кивнула она, переводя дыхание. Оцепенение понемногу уходило. Вместе с темной силой, заполнявшей здание.

Со стороны улицы все отчетливей слышался гул подъезжающих машин экстренных служб. Василий, проследил за китайцем, пока тот выскочил в подъезд и подошел к девушкам.

— Уезжать сейчас не лучшая идея, но и оставаться тут небезопасно, — сказал он Оксане. — У нас еще одна квартира забронирована двумя этажами выше. Правда, она всего в две комнаты, но до утра можно потесниться. Сейчас Чжэн ее проверит, и мы перейдем туда. Вы пока вещи соберите. Только быстро.

— Я сейчас, — Оксана кивнула и поспешила в свою комнату.

— Пулю из винтовки остановишь? — спросил Василий у Алены. Посмотрел на удивленное лицо девушки, нахмурился. — Понятно.

— Вторая ступень эксперта все же лучше, чем специалист, — вставила Мари.

— Это если нас будут брать штурмом, — сказал он и снова обратился к Алене. — Вкратце. Если стреляют, ты не высовываешься. Если появятся одаренные, будешь их сдерживать, пока не придет подкрепление. Отсюда до базы чуть больше часа езды, если торопиться. Надо продержаться.

У меня за целый год были всего две серьезные стычки с мастерами, из которых одна закончилась вполне мирно. А тут, за такой короткий промежуток времени уже третья. И как в той сказке, чем дальше в лес, тем злее волки.

Тот, кто пришел по мою душу сегодня, был куда страшней, чем Малинин и однорукий Семен вместе взятые. Едва я успел приземлиться, меня буквально впечатало в асфальт, продавив покрытие, словно в дешевом американском мультфильме. «Кинетик» — один из самых неприятных соперников. Никогда не угадаешь, с какой стороны тебя ударят. А каждый удар — словно многотонный грузовик, врезающийся на скорости в сотню километров в час. Такому ничего не стоит уронить здание, банально выбив опоры.

В любом случае, за час он меня размотать не должен, даже если я не буду сопротивляться. А я буду. Еще как буду! Мне главное дождаться Вероники. Вот кто-кто, а она с кинетиками расправляться умеет.

Вскочив, я на максимальном ускорении бросился в сторону соседней улицы. Насколько помню, в той стороне бетонный котлован новой стройки. Он удачно имел крутые подъемы фундамента. Не драться же нам посреди жилого района. Вот и мой противник придерживался той же точки зрения, поэтому мчался в ту сторону по параллельной улице. Быстро так мчался, легко обгоняя.

Короткий спринт и я нырнул в котлован, едва не попав под очередной удар, расколовший часть плит на спуске. Несколько секунд на то, чтобы перевести дыхание. Мастер-кинетик стоял и терпеливо ждал шагах в двадцати. Я его больше ощущал, чем видел. Если наверху можно было ориентироваться по свету фонарей, то внизу царила кромешная тьма. Словно драка с завязанными глазами. И если в первую минуту мне казалось, что это кто-то внушительных габаритов, то сейчас я мог с уверенностью сказать, что он был несколько худ. Назвать мастера щуплым, язык не поворачивался. Любой кинетик в первую очередь превосходный боец ближнего боя. Именно поэтому он самый серьезный для меня противник. Не дорос я еще до высот рукопашной схватки. О чем не перестают напоминать дядя Ринат и Василий.

Я думал, что он возьмется методично втрамбовывать меня в бетон с безопасного расстояния, но он ждал. Значит, решил доказать, что круче.

На секунду ощущение его присутствия пропало, как бы размываясь. Я выжал доспех на максимум, словно вдавил в пол педаль спортивного автомобиля. Ушел вниз, уклоняясь от удара, но острый кулак вошел мне точно в левую скулу, проткнув кинетическую защиту, словно мыльный пузырь. Удар, подкрепленный силой, отправил меня в полет. В голове загудел чугунный колокол.

«Зараза!», — пришла мысль, вместе со встречей с бетонным покрытием. — «Пара таких ударов…».

Едва мир перестал вращаться, я из полулежащего положения бросился в сторону, выигрывая секунду. В момент высвобождения силы я уязвим и полагаться можно лишь на доспех духа, который от этого мастера не защитит. Мастер, не собираясь останавливаться, снова бросился на меня, но не достал. Я успел высвободить силу и врубить кинетический доспех, который сработал почти так же, как умение мастера. Сейчас он ощутил то же, что и я во время его первой атаки. Невидимая и несокрушимо-твердая сила ударила в него, отбрасывая, словно тряпичную куклу.

Воспользовавшись инициативой, я бросился следом. Недалеко над кромкой котлована мелькнули фары, на секунду осветив фигуру, кувыркающуюся по дну. Женщина! Черный обтягивающий комбинезон и маска, скрывающая лицо. Эта мысль со скоростью света промелькнула в сознании, не дав тому зацепиться за нее. Сейчас я видел только противника и возможность ударить. Ногой, в корпус, не давая подняться. Хлопнуло так, что меня отбросило на несколько метров, отдав резкой болью в ноге. «Твою ж мать!», — выругался я, вскакивая. Это была мерцающая защита. Она разделила удар между нами, вернув мне процентов сорок. Но, черт возьми, это было неожиданно. Не думал, что кто-то еще умеет использовать нечто подобное.

Взревев от боли и ярости, я бросился вперед, не столько готовый ударить, сколько ожидая встречный выпад. Дождался. Ее стопа прошла сквозь брешь в блоке, врезаясь на сантиметр ниже солнечного сплетения. Стоило немалых сил, чтобы удержать удар. Этот не годился, потому, что был неожиданным. Все-таки дралась она мастерски. А вот второй удар годился. Я почти угадал его. Удар рукой в голову. Блок наотмашь, предплечьем. Хруст и вскрик.

«Вот так должна работать мерцающая защита! На инстинкте, не ожидая удара, а принимая его!». — Я прыгнул вперед, хватая ее за ткань мягкого комбинезона. Всплеск силы, чтобы разбить доспех и рывок на себя, лишая равновесия. Жесткая подножка, бросок и я оказался сверху, оседлав мастера. Удар, сверху вниз. Лишив защиты, я мог ударом кулака легко раскроить ей череп. Вместо этого мой удар прошел чуть правее, уходя в бетон, брызнувший во все стороны мелкой крошкой.

— Назови мне две причины, — зло сказал я, — чтобы оставить тебя в живых.

— Одной тебе мало? — здоровой рукой она стянула маску. Капитан полиции Ермолова Таисия собственной персоной. Стоило догадаться с самого начала. — Жаль, но не будет даже ее.

— Не испытывай мое терпение. За последнее время его стало очень мало.

— Я искала ученика, — она криво улыбнулась, глядя мне в глаза. — Думала, ты подходишь идеально.

— Мы по-разному смотрим на силу, — недовольно бросил я.

— Теперь вижу, — согласилась она. Еще одна кривая улыбка. Скорее всего, сломанная в предплечье рука причиняла ей сильную боль. То же можно сказать и о паре ребер. — Я видела последствие боя с Малининым. Убить его таким образом мог только кинетик. Очень неопытный.

— Бешеная баба! — выругался я. Не уверен, что подобрал правильное слово, но полегчало. — Если бы меня не заинтересовала мерцающая защита, следующий удар ты бы не пережила. Не используй ее больше против меня. Никогда. А лучше, вообще не используй.

— Предпочел бы, чтобы твой удар прошел целиком?

— Предпочел бы не встречаться с тобой вообще, — я встал, охнул и выругался. Нога начала опухать и уже плохо слушалась.

С трудом забравшись на склон, я вызывал Войтека и попросил забрать меня. Он появился через пару минут на явно угнанной машине с разбитым боковым стеклом и раскуроченными проводами у зажигания. Так как у нашего дома уже суетились пожарные, полиция и скорая помощь, я решил потратить немного времени и заехать в ближайший госпиталь. Очередная трещина в кости и ушибленный сустав, не худшие последствие от встречи с мастером-кинетиком.

Где-то на половине пути меня пробрал озноб, от осознания и оценки прошедшего боя. Не знаю, чем бы закончился наш поединок, бейся она в полную силу с самого начала. Насчет следующего боя — не скажу. Я узнал ее слабое место и если смогу избавиться от собственных недостатков….

Проснулся я около десяти. Полежал, поворочался немного. Небольшая двухместная комната с отдельным санузлом и даже душем. Не люкс, но куда лучше, чем казарменное помещение технического персонала или наемников.

Как не хотел я остаться в городе, все словно сговорились, настаивая, чтобы я временно переехал на базу. Остальные-то, едва суматоха улеглась, сразу двинули туда. Если бы не брат, который сказал, что у него есть для меня отличная новость, я бы остался в разгромленной квартире.

Вчера мама настояла, чтобы я прошел полный медосмотр, и не успокоилась, пока сам Сергей Игнатьевич, глава нашей медицинской службы, не дал заключение, что я в полном порядке. За исключением длинной трещины, которая в моем случае заживет дней за десять. Чтобы ускорить процесс, на ногу закрепили специальный пластиковый фиксатор. Тихо ругаясь и борясь с ним, я кое-как переоделся в серое кимоно, единственное с достаточно широкими штанинами.

Не без помощи встреченных по пути военных, нашел часть своей команды. Как выяснилось, от утренних тренировок филонил только я. Расположились они в подобии спортзала на другой стороне базы, недалеко от полосы препятствий и открытого стрельбища. К моему удивлению была там и Оксана. В обычном каратеги, вместо облегающего костюма, выглядела она куда привычнее. Вместе с Фа Чжэном они отдыхали на скамейках в самом углу, наблюдая за спаррингом Алены и Вероники. Второй мастер нашей компании американец Джим, дежурил у входа. Увидев меня, он обрадовался, шире открывая дверь, чтобы я смогу перешагнуть небольшую преграду в виде ступеньки. Если вы еще не знакомы с этим здоровяком, то спешу представить: — Джим Рагер, светловолосый, зеленоглазый американец, двухметровая гора мышц, неиссякаемый источник оптимизма и странного чувства юмора. Единственный на моей памяти одаренный, достигший уровня мастера, при этом оставаясь посредственным бойцом. В кулачной драке он мог бы и выйти победителем, так как часто тренировался с множеством умелых бойцов, но вот один на один, без использования силы, его могла одолеть даже Оксана. Дар его заключался в том, что он мог распространять свое ки на окружающие предметы, придавая им особые, нужные для него свойства. На моих глазах он однажды перерезал рельсу обычным тупым ножом для масла. При этом резал так, словно рельса и была сделана из масла. А еще он мастерски запускал в полет любую вещь, вне зависимости от размера. Как я в МИБИ запустил железный шар, пробив им стену, он мог запустить легковой автомобиль, или толкнуть метров на пятьдесят стотонный танк. Маленькую же монетку в двадцать пять центов он мог выбросить на орбиту щелчком пальца. Именно ему я обязан этим умением. Когда мы с братом бегали в младшие классы, он учил нас этому трюку.

— Кузь’я! — он подхватил меня под руки, легко оторвал от земли и втянул в зал. — Добро утро. Мы так давно не виделись, я соскучатся так, — сказал он с сильным акцентом, от которого не мог, или, что вероятней, не хотел избавляться.

— Джим, — улыбнулся я. — Я тоже очень рад. Ты бы отпустил меня, а то я не увижу, как занимается моя ученица.

— Ученица, — проворчал он, опуская меня справа, рядом с низенькой лавкой. — А меня учить не стал.

— Сколько можно дуться, — я похлопал по скамейке рядом.

Пока мы болтали, Алена и Вероника пару раз сошлись в рукопашной. Алена дралась более технично, в то время как Вероника была намного быстрой. Ну, по скорости и мне не тягаться с «электрическим» мастером. У нее восприятие мира другое и время реакции — миллисекунды. Ее тело и есть тот ограничитель, который не дает ей развиваться слишком быстро. Одно неверное движение или слишком быстрый удар могут привести к разрывам связок или травмам суставов. И я в этом деле ей не помощник. Как и с Джимом. Сколько бы он ни просил научить его «сделать тело сильней». Я как-то рассказывал, что я иду по другому пути, нежели классические, если так можно выразиться, мастера. Так вот, Джим — это квинтэссенция развития духа. В этом деле он достиг такой гармонии, о которой другие мастера только мечтают и не всякие гранды могут постичь. И если бы не это, если бы Джим был не таким «идеальным», он бы давно перешел на другую ступень. В этом плане он походил на Веронику, только в ее случае, «разум» был тем ограничителем, который ставил слишком завышенные требования для тела.

Вот такие странные мастера работали у нас. И спроси кто, я отвечу, что не встречал мастеров их уровня и силы. При этом многие могли победить их в схватке, но не превзойти в силе. Такой вот парадокс.

Тем временем Алена пыталась достать соперницу быстрыми ударами ног, но не могла пробиться сквозь защиту. На очередном ударе, Вероника успела перехватить ее ногу, и бой ожидаемо закончился в партере, болевым приемом в исполнении более опытного бойца.

— Кузя, — Вероника приветственно подняла руку.

— Доброго утра, — я улыбнулся им с Аленой. — Оксана привет. Как самочувствие?

— И это он у нас спрашивает? — покачала головой сестра. — Ты же обещал быть осторожным!

— Я и был, максимально осторожным. Вот только бой был не в моей весовой категории. Я же говорил вчера.

— Ничего ты не говорил, — она скрестила руки на груди.

— Вот-вот, — поддержал ее Александр, заходя в зал. Как всегда в строгом костюме, с аккуратной прической, словно тут ожидалась важное собрание директоров крупных фирм. — Кузя, доброе утро. Завтрак ты проспал, но если поторопишься, то еще успеешь заглянуть столовую. Вер, у нас дела, ты не забыла?

— Да, я сейчас, — она поспешила к выходу. — Пять мнут на душ.

— Я покараулю, чтобы никто не подглядывать! — соскочил с места Джим.

— За мастером? — рассмеялся я.

— Чтобы никто не смел! — повторил он и поспешил следом.

— Кузя, — напомнил о себе брат. — Через полчаса у КПП. Сегодня у нас посещение «нашего», — он сделал ударение на этом слове, — дома. Нужно твое присутствие. Да и поговорить бы надо.

— Хорошо, хорошо, — кивнул я. — Позавтракаем и поедем. Алена и ты с нами, так что пулей в душ.

За завтраком к нам присоединился Василий, узнал, нужны они будут на сегодня и, поев, умчался по своим делам. Видать, чем-то их озадачила мама. Вот кто-кто, а она ставить задачи умеет, только успевай решать.

Дорогая представительская машина брата ждала недалеко от КПП. Едва мы сели, она плавно покатила к выезду.

— Ты так и не сказал, что вы с мамой планируете, — напомнил я. — Если что-то грандиозное, предупредите хоть. Только не за пять минут до начала.

— Увы, — Александр развел руками, — что-нибудь по-настоящему грандиозное нам не по силам. Я даже не уверен, что российские власти позволят вернуть даже часть того, что принадлежало нам раньше. Поэтому попытаемся урвать чуть больше, чем будет позволено. Ну а затем постепенно вернуть остальное. Скажи, что тебе известно о конфликте вспыхнувшем чуть больше девятнадцати лет назад между Бельскими и тремя родами, один из которых принадлежит брату императора?

— Только официальные данные из справочников. В которых фигурируют только Трубины и Хованские.

— Тем проще. Нам ехать долго, думаю, в короткую версию уложусь.

Александр достал из миниатюрного холодильника бутылку лимонада, сделал пару глотков.

— По сути, — начал он, — Бельские открыто ни с кем не конфликтовали, но Трубины и Хованские были…, — он покрутил ладонью, — честными конкурентами, если так можно сказать…

Рассказ получился интересным и увлекательным. По словам Саши, Трубины, с кем я успел довольно плотно познакомиться, последний век делили с Бельскими торгово-экономическую сферу, связанную с внешней торговлей и морскими торговыми же путями. Только Бельские больше занимался тяжелой промышленностью и военными технологиями. Трубины же почти всем остальным, за исключением той части, которая отходила императорской семье. Конфликты за передел именно морского направления, раздела портов, складов, сухих доков и тому подобного, случались с завидной регулярностью и велись с переменным успехом. Камнем преткновения стала военная сфера. Торговля оружием приносила такую прибыль, о которой Трубины и не могли мечтать. В итоге, в последний конфликт они подключили даже теневой мир Российской Империи. К последним, кстати, у нас был свой долг, который Александр обязательно обещал отдать в самое ближайшее время.

Хованские, в свою очередь, пересекалась с Бельскими больше в политической сфере. Назначение нужного министра или переустройство кабинетов в правительстве, на этом поле боя крови было пролито не меньше, чем при дележе финансовых потоков.

В итоге конкурирующие рода решили поделить все на двоих, одним ходом расправившись с Бельскими. Почти два года они подготавливали почву, прежде чем нанести удар. Хованские взяли на себя основной род Бельских, Трубиным достались главные ветви, в том числе и Матчины. Атака была неожиданной и молниеносной.

В злополучную ночь, когда все ударные силы рода Трубиных напали на дом Матчиных, в нем находилось три семьи. Одной из которых была семья дяди Рината. Я видел альбом рода, чудом уцелевший в ту ночь. На одной из фотографий были две его дочери, пятеро внуков, жена и родители. Мои двоюродные братья и сестры, старше меня на несколько лет. Все они погибли. Погиб бы и дядя, но вмешался отец. Он отправил его с нами и мамой, оставшись защищать поместье. Дядя до сих пор сердится на него за это решение.

— Ну а император? — спросил я.

— Сложно сказать, чем руководствовался он, — Саша посмотрел в окно и на минуту замолчал, затем повернулся и продолжил. — Мне кажется, все дело в силе, которой обладал Род Бельских. С какой стороны я не рассматривал уничтожение целого рода, ни деньгами, ни политикой это не могло быть оправдано. Отец в то время был вторым по силе мастером в России. Чтобы убить его, надо было очень постараться. Не уверен, что собери Трубины все силы, им удалось бы это сделать. В этот момент вмешался император. Не лично, естественно. Через посредника, которого узнал дядя Ринат.

— Понятно, — тихо сказал я, хмуро уставившись в окно.

Захотелось выскочить из машины и помчаться к поместью Трубиных, чтобы сровнять его с землей.

— Может, в кафе заскочим? — спросил Александр. — Выпьем по чашечке кофе?

Я молча кивнул.

— В свое время, когда мама рассказала мне правду, я тогда сорвался. Помнишь, когда я на неделю пропал? Я как дурак, купил билет в один конец сюда, в Москву. Прилетел, походил по городу. Едва не попался службе безопасности Хованских, глупо ошиваясь недалеко от их поместья…

Я почувствовал, как Алена нашла мою ладонь и крепко сжала. Затем второй рукой обняла за плечи, прижимая к себе. Машина остановилась недалеко от вывески небольшого кафе.

— Пойдем, — Саша потянул Вику за руку. — Закажем столик.

Постучав водителю в окно, брат махнул ему рукой, приглашая с собой. А я сидел, уткнувшись лбом в плечо Алены, и не мог сдержать слез. Они душили меня, не давая нормально дышать. Перед глазами стояла позабытая картина из далекого детства. Единственное сохранившееся воспоминание. Яростный столб огня, вырывающегося сквозь крышу и окна высокого дома. Непроглядный мрак и мельтешение теней вокруг. Раньше я помнил крики людей, но со временем голоса стерлись из памяти.

Минутная слабость схлынула, оставив горький осадок. Успокоившись, я понял, что Алена тихонько гладит меня по голове.

— Спасибо, — пару раз кашлянул, отстранился. Достал из кармана носовой платок, принялся вытирать глаза.

Пару минут я смотрел в едва различимое отражение на стекле между салоном и водителем. В голове мелькнули мыли о мести, но я усилием воли загнал из поглубже. Успеется. Наконец, глубоко вздохнув, я повернулся к Алене и чуть улыбнулся.

— Пойдем, пока Саша с Викой все кофе не выпили.

Чтобы добраться до поместья, о котором говорил Александр, пришлось ехать на самую окраину города к спальным районам с небольшими типовыми двухэтажными домиками. Затем миновать грандиозную стройку и еще минут через пять мы остановились у высокого каменного забора, за которым виднелся трехэтажный дом. Нет, даже не дом, а миниатюрная копия какого-то средневекового европейского замка с высоким фундаментом и башенками. За кованными узорчатыми воротами виднелся большой двор, полукругом огибая чашу фонтана.

— М, да, — сказал Саша, когда мы вышли из машины и подошли к воротам, — помнится мне, здесь все было по-другому. Вон там, — он показал на большие створки склада, — был сад. А на месте гаража гостевой дом…

Выходить к нам никто не спешил, поэтому пришлось самому открывать ворота, оказавшиеся незапертыми. Небольшая будка охранника справа от ворот пустовала. Пусто было и в просторном гараже.

Встретили нас на мраморной лестнице у входа в дом. Пожилой мужчина в несколько странном костюме, предположительно дворецкий. Рядом с ним Марина Шиловская в легком голубом платье.

— Доброго утра, — лучезарно улыбнулся Александр.

— Доброго утра, — ответил дворецкий, почтительно поклонившись. — Тимофей Филиппович поручил мне встретить вас и передать документы, — он протянул тоненькую папку.

— Очень любезно с его стороны, — Саша не глядя передал папку Веронике. — Значит ли это, что временные жильцы поместья съехали? Мне казалось, что им понадобится пару дней, чтобы вывезти мебель. Судя по размеру дома ее тут немало.

— Вся мебель и внутренний интерьер являются частью стиля поместья. Вывезли только личные вещи и предметы, представляющие ценность для семьи Шиловских, — любезно сообщил дворецкий. — Прежде чем вы войдете в дом, спешу предупредить, что прислуга: четыре горничных, садовник и управляющий поместьем, — он коротко поклонился, — работают последний день. Повар семьи, а так же водители и охрана покинули поместье накануне вечером.

— Помню, что видел эту прекрасную леди во время ужина в поместье Трубиных, — Саша перевел взгляд на Марину. — Смею предположить, что вы не вышеуказанная прислуга.

— Марина Шиловская, — представил я ее, улыбнувшись, видя негодование на лице девушки, которое она старательно пыталась подавить, — не знаю, единственная или нет, но дочь главы старшей ветви рода.

— Мое почтение, — все тем же любезным голосом продолжил брат, — Матчин Александр. Чем обязан вашему визиту?

— От рода Трубиных и семьи Шиловских я выступлю гарантам наших добрых намерений, — важно сказала она.

— Я начинаю думать, что это национальный вид спорта, — хохотнул я, — обмен заложниками.

— Уважаемая госпожа Шиловская, — улыбнулся брат, — поверьте, мы не нуждаемся ни в заверениях, ни в каких либо гарантиях. Если у вас нет других причин остаться, то не смею вас задерживать. Моя помощница вызовет вам такси.

— Никуда я не поеду! — она скрестила руки на груди. — Это мой дом, я тут выросла.

— Извините, я не знаю вашего имени, — обратился Саша к управляющему.

— Журин Игорь Максимович, к вашим услугам.

— Игорь Максимович, у меня в доме найдется маленький чулан? Если барышня так хочет остаться, думаю, я смогу выделить ей немного жилой площади.

— Да ты..! — возмутилась девушка.

— На первом этаже есть помещение, удовлетворяющее вашим требованиям, — проигнорировав девушку, сказал управляющий. — Я могу провести для вас экскурсию по дому.

— У меня есть комната, — едва не разделяя слова, сказала девушка.

— Саш, — я положил ему руку на плечо. — Пусть ее.

— Как скажешь, — он хитро улыбнулся. — Тогда начнем знакомство с нашим домом с экскурсии! — Воодушевленно начал он, затем опомнился и повернулся к Виктории. — Вика, будь добра, организуй пока охрану и позаботься насчет обеда.

— Сделаю, — она кивнула, косясь на Марину.

— Прошу за мной, — управляющий широким жестом открыл входные двери, сделанные все в том же замковом стиле. Деревянные, обитые металлическими полосами, снаружи смотрелись они внушительно, но на самом деле были довольно тонкими.

Перед нами предстал просторный холл с мягким ковром в центре и просто огромной старомодной люстрой под потолком. Светлая ковровая дорожка от входа вела в трех направлениях. Справа и слева от входа к лестницам на второй этаж и к большой гостиной впереди, где сквозь приоткрытую дверь виднелся большой стол и стулья.

Вдоль дорожки стояло четыре горничных, о которых говорил управляющий. Черные платья, белые фартуки и воротнички. Видать нас ждали. Едва мы вошли, они поклонились, точно выдержав правильный угол, сложив руки на фартуке. Не знаю, как другие, а я впечатлился.

— Я правильно понимаю, что завтра вся прислуга в доме станет официально безработной? — спросил Александр.

— Совершенно верно, — невозмутимо ответил управляющий.

— Тогда подготовьте к вечеру договор найма для тех, кто изъявит желание работать тут дальше.

— Сделаю, — кивнул он и жестом указал на небольшую дверь справа под лестницей. — Начнем с малой гостиной.

Я не стал спрашивать, почему он вдруг решил оставить прислугу. Каждое решение брата было тщательно продуманно и взвешено. И, если со стороны казалось, что он делает что-то спонтанно, это не больше чем иллюзия. Брат у меня был тот еще стратег. Порой он меня откровенно пугал.

Что я могу сказать о бывшем поместье Шиловских? Огромный, с кучей всевозможных комнат, от библиотеки до комнаты для медитации. Семь спален для семьи и четыре гостевых. Три ванных комнаты, одна с небольшим бассейном, отделанная деревом. Пять санузлов, небольшой кинозал и комната отдыха с бильярдным столом. В целом на трех этажах было где развернуться. Захоти, можно год жить, не зная, что в доме живет еще кто-то. Стало понятно, почему в поместье держали столько горничных. Боюсь представить, сколько стоит такой домик с участком. И как только Шиловские расстались с подобным «сокровищем».

Помимо прочего в доме имелось два спортзала для занятий боевыми искусствами. Один на первом этаже, относительно небольшой, с зеркалами во всю стену. Второй — в подвале, отгороженный тяжелой дверью и усиленный стальными пластинами по периметру.

Когда экскурсия по дому подошла к концу, к поместью подкатило несколько грузовиков нашей фирмы, выгружая целую гору разнообразного оборудования. С ними вместе прибыл один из поваров с готовым, еще горячим обедом. Прислуга сориентировалась моментально, подав обед в большой зал. К слову, Марина сделала одолжение, решив отобедать с нами.

— Кузя, — сказал Саша, жестикулируя вилкой, — вчера мы с мамой поговорили и сошлись во мнении, что ты зря бросил МИБИ.

— А? — я поднял на него удивленный взгляд.

— Пока есть возможность и время, ты должен поучить достойное образование. А раз тебя зачислили сразу на… второй, вроде, курс, пользуйся шансом.

— Ничего интересного в этом институте нет, — отмахнулся я.

— А если исключить боевые искусства? Неужто ничего не приглянулось?

— Ну, — я задумался над тем, зачем они с мамой пытаются впихнуть меня туда, если еще пару лет назад категорически не хотели слышать о подобных учебных заведениях в той же Японии. — Было не то, чтобы уж слишком скучно. Я подумаю, если вы мне скажите, зачем это нужно. Только прямо, без хождений вокруг да около.

— Ты думаешь, что «это» надо нам, а не тебе? — сделал обиженный вид Александр. — Мы в кои-то веки всерьез задумались о твоем будущем.

— Вот, — влез я. — Вечно «Вы» думаете о «Моем» будущем.

— Поэтому, — в той же манере перебил меня Саша, — мы решили, что ты сам должен решать подобные вопросы. Не маленький уже, — вполне серьезно закончил он.

Я насупился, краем глаза косясь на Марину. Она сидела несколько отрешенная, делая вид, что ее интересует исключительно уха. Судя по Алене, данный суп немного отличался от того, что обычно едят в Москве. Пробовал я у них аналог рыбного супа. Мне не понравился. Рядом с нашей фирменной тройной ухой он и рядом не стоял.

— Брат, — сказал он примиряюще, — лично я считаю, что тебе пора сдать экзамен на уровень мастерства. Сколько можно быть экспертом первой ступени? Представь, что ты станешь самым молодым мастером в истории. Может быть, о тебе книгу напишут, — рассмеялся он.

Теперь сиди и думай, зачем им понадобилось поднимать общественный интерес к моей персоне. Может быть, хотят обезопасить от внезапной агрессии. С другой стороны, при пристальном внимании и я не смогу поучаствовать в какой-нибудь авантюре без последствий. Да, почти уверен, что именно второе повлияло на их решение. Опасаются, что я выкину нечто, что подвергнет всех нас опасности.

Я улыбнулся своим мыслям.

— Хорошо, — согласился я. — Уладите с ректором формальности, вернусь.

— Сегодня же лично займусь, — ответно улыбнулся он.

Хитрющая змеюка. Да по взгляду видно, что задумал что-то интересное и, нет бы, сразу сказать, что именно. Хочет использовать по-тихому. Ну, посмотрим, посмотрим.

— Можешь собирать вещи и завтра утром возвращаться в студенческое общежитие.

Как выяснилось, Саша все предусмотрел. Поднявшись в гостевую спальню, одну из немногих, которая осталась с полным комплектом мебели, я обнаружил пару чемоданов со своими вещами. Собирала их явно сестра, так как один был под завязку забит тренировочными кимоно и разной обувью, а второй обычной и удобной повседневной одеждой.

Затем пришла Алена в спортивном кимоно, с вопросом, не против ли я потренироваться. Особых возражений не последовало, поэтому мы до самого ужина заняли малый зал. Правда, большую часть времени моя ученица летала в облаках, но даже так мы неплохо продвинулись. Оказывается, когда она не была сосредоточена на поддержании брони, то тратила на это несколько меньше сил. Не стал ей об этом говорить, так как возможность постоянно поддерживать защиту, отчасти построена на том, что тело делает это инстинктивно, не завися от мыслей и сознания. Если ей удастся поймать эту волну, то переход к третьему шагу тренировок произойдет куда раньше, чем я рассчитываю. Я даже задумался, не слишком ли быстро позволяю ей развиваться. Все же за столь короткое время тело просто не в состоянии набрать достаточно «прочности».

В свою очередь я совершенствовал новую технику, пытаясь сдвинуть предел, не снимая защиту. Кажется мне, оставаться беззащитным для того, чтобы на короткий миг блокировать практически любую атаку, не совсем правильный подход. Надо учиться сбрасывать давление брони духа без запредельных усилий.

Перед ужином Саша позвал меня в рабочий кабинет, где он успел навести нужный для него порядок. Как я выяснил, команда техников полностью обследовала дом и к нашему удивлению, не выявила: ни жучков, ни скрытых камер, ни каких-либо закладок.

— Проходи, — он пригласил меня, едва я появился на пороге.

Кабинет я уже видел во время экскурсии по дому. Дорогая итальянская резная мебель, несколько пустых книжных шкафов, массивный рабочий стол и еще один в виде секретера в углу.

— Как и обещал, с МИБИ я утряс все вопросы. И для тебя, и для Соломиной. К тому же адвокатская контора братьев Цигельман стрясла с этого заведения приличную сумму в четыреста тысяч рублей, в качестве компенсации за действия преподавателя и неразглашения этой информации. Я дал слово, что о том инциденте посторонние не узнают.

— Неплохо, — я прикинул размер компенсации.

— Вся сумма, за минусом комиссионных, перечислена на твой счет. Пользуйся и не говори маме.

Вот и поговорили. Его отвлек какой-то важный звонок, а я вернулся в свою комнату и только успел стянуть куртку от кимоно, как в дверь постучали.

— Не заперто, — повысил я голос, копаясь в чемодане в поисках рубашки.

— Кузьма, — смущенный голос Марины. Она вошла в комнату, косясь на мой обнаженный торс. — Я хотела поблагодарить тебя за то, что вступился утром. Спа…

Она не договорила. Дверь в ванную чуть скрипнула, выпуская Алену. Я от неожиданности дар речи потерял. Завернутая в одно полотенце, она вытирала волосы вторым. На секунду проскочила мысль, что я перепутал комнаты. Алена бросила на нас равнодушный взгляд и прошла к небольшому рюкзачку, лежавшему на кресле.

— Простите…, — пискнула Марина и пулей выскочила из комнаты.

— Кузя, — голос Алены, — я твоей ванной воспользовалась, а то напротив душевой, дальше по коридору, рабочие что-то монтируют.

— А… эм… — я запоздало отвернулся. — Теперь уже ничего страшного.

— Если ты хочешь надеть рубашку, — она зашуршала одеждой, — я бы посоветовала сначала принять душ. Очень освежает.

Возвращение в международный институт боевых искусств начался со знакомой представительницы дисциплинарного комитета, невысокой девушки с крашеными в бледно-желтый цвет волосами. Красная ленточка на рукаве, планшет в руке, взгляд такой, словно она собирается пороть тебя за какую-то страшную провинность.

— Матчин и Соломина, — довольным голосом поприветствовала она нас. — Конечно, как же без опоздания? Илюха, — позвала она своего помощника, — пиши: — по десять штрафных баллов опоздавшим!

— Но глава, — начал было парень, но поймав ее взгляд вздохнул и принялся чиркать что-то в листе на планшете.

— То, что ты победила в прошлый раз, лишь чистая случайность. Я была не готова! — выпрямилась девушка, едва доставая макушкой до подбородка Алены. — В следующий раз все будет по-другому. Я уже поговорила с наставником и второй раз твое мошенничество не пройдет.

— И я рада тебя видеть Оля, — добродушно улыбнулась Алена.

Блондинка чуть карандаш не перекусила от довольного и беззаботного тона.

— Доброе утро, Алена, — смущенно отозвался напарник Ольги. — Кузьма, доброе…

— Что ты с этим мошенником любезничаешь?! — вспыхнула Ольга.

— А можно поподробней, — заинтересовался я, пытаясь скопировать добродушную улыбку Алены. — Хотелось бы узнать, кого и в чем я успел обмануть. Исключительно из банального любопытства.

— Обманывай кого хочешь, — она подошла почти вплотную ко мне, — а Алену не смей. Иначе я тебе задницу надеру, — с явственной угрозой в голосе заявила она.

— Интрига, однако, — я посмотрел на Алену. — Происходит что-то интересное, а я до сих пор не в курсе. Ты не знаешь, о чем она?

— Понятия не имею, — она картинно задумалась и вдруг опомнилась, недовольно посмотрев на меня. — Ты что, решил мне изменить?!

— Я? Боже упаси, — примиряюще поднял я руки.

— Тогда, — она подошла ближе, беря под руку и прижимая мой локоть к своей груди, — пойдем, обманешь меня где-нибудь в уединенном месте, — приглушенно-страстным голосом сказала она.

Затем потянула меня вперед, мимо застывшей парочки из дисциплинарного комитета. Только когда мы отошли метров на десть, она тихо захихикала, показывая язык, не спеша при этом отпускать мою руку. Еще бы не дурацкая пластиковая накладка на ноге, мешающая нормально ходить.

У развилки между мужскими и женскими корпусами общежития, Алена отпустила руку Кузи, стоически борясь с желанием обнять его.

— Нам надо найти комендантов, чтобы решить вопрос с распределением и оставить вещи, — сказала она, взвешивая в руке чемодан. — Не думаю, что твою старую комнату успели занять. Еще надо зайти в администрацию и забрать карточки.

— Да, я помню, — отмахнулся парень. — Я скину тебе сообщение, когда разберусь с Сан Санычем. Если что, встретимся у администрации, идет?

— Идет, — Алена улыбнулась.

Проводив парня взглядом, она зашагала к первому корпусу общежития. Комендант Надежда Николаевна в разгар дня редко покидала рабочий кабинет. Занятия со своей группой она начинала ближе к пяти часам дня. Вела же она кружок рукоделия и практически не посещаемые курсы игры на фортепьяно. Ее кабинет располагался на первом этаже, в самом дальнем конце здания. На посту у входа застать ее можно было только тогда, когда кто-то из студенток умудрялся влипнуть в какую-нибудь неприятную историю. Несколько следующих дней всегда начинались с внеплановых обысков комнат и изъятия всего алкоголя, который комендант находила даже в самых укромных тайниках. Собственно дальше шли показательные порки провинившихся и изнурительные тренировки, выбивающие из девичьих голов всю дурь.

Перед дверью в кабинет Алена остановилась, поправила одежду и постучала.

— Соломина, заходи, — раздался приглушенный голос с той стороны.

В небольшой комнате за столом сидела невысокая, щуплого телосложения женщина лет пятидесяти в простом светлом платье. Перед ней на столе дымилась кружка только что налитого чая.

— Здравствуйте.

— Здравствуй, — голос у женщины был сильный, но мягкий. — Слушаю тебя.

— Мне нужна комната.

— Двести сорок первая все еще числится за тобой, — ответила Надежда Николаевна. — Постой, — остановила она Алену, — правил тебе повторять не буду, ты умная девочка. Но неизменны они. Мужчин ноги быть не должно в общежитии женском. Ясно?

— Я поняла…

— Как и девушек не должно быть в комнате мужчин, — строго продолжила она. — Александр Александрович следит за этим. Дам тебе два совета. Сходи в медицинский блок к Роману Игнатьевичу. Консультация тебе нужна. Не откладывай, сходи сегодня. Второй совет…, — она пригубила чай, — дам тебе, когда нарушишь правило, упомянутое мной.

— Спасибо Надежда Николаевна, — кивнула Алена и, убедившись, что разговор окончен, вышла в коридор.

Несмотря на суровый нрав коменданта, Алена уважала ее. Как сильную женщину и прекрасного мастера боевых искусств, достигшего третей ступени эксперта. Те, кто не был близко знаком с Надеждой Николаевной, старались избегать встречаться с ней. Алена же знала одно — к советам, которые та изредка давала, стоило прислушиваться.

Комната под номером 241 много лет принадлежала наследницам рода Хованских. Ходило много слухов и сплетен по поводу комнаты, которая могла пустовать не один год, пока очередная девушка из этого рода не поступала в институт. За три последних года Алена была первой, кого подселили в эту комнату.

Вопреки слухам, комнату можно было ставить в пример другим студентам. Катя держала ее в идеальной чистоте. Учебники аккуратно сложены на книжной полке, одежда всегда на своем месте в шкафу и комоде.

Судя по плотно закрытым шторам, отсутствию вещей, пыли на столе, комната пустовала не больше нескольких дней. Убрав вещи, Алена бросила взгляд на телефон. Кузя либо еще не нашел коменданта, либо просто не спешил. Десять минут спустя она шла по направлению к медицинскому корпусу. Всевозможные травмы, от ушибов и растяжений, заканчивая переломами, успешно лечили, не покидая территорию института. Так как нередко требовалась экстренная и профессиональная помощь, то в корпусе дежурило две бригады медиков, специализирующихся на травмах и особая бригада по работе с нарушением циркуляции ки. Помимо прочего в здании были ожоговый центр и карантинное инфекционное отделение.

Начальник медицинской службы Роман Игнатьевич Шимов, сорокапятилетний мужчина, недавно поднявшийся до планки мастера. Многие говорили, что этот уровень он мог получить еще лет пять назад, но медицина интересовала его куда больше, чем собственное развитие. Найти его труда не составило. Стоило подождать, пока закончится плановый обход, и он сразу пригласил Алену в свой кабинет.

— Добрый день, Соломина, — доктор провел девушку к креслу, на ходу измерив пульс.

— Здравствуйте, — Алена не стала сопротивляться, позволив доктору заглянуть в глаза и осмотреть уши.

— Решили вернуться? — Роман Игнатьевич обошел кресло, приложив ладонь к спине девушки, прислушиваясь к чему-то.

— В некотором роде. Надежда Николаевна советовала заглянуть к вам, — не стала она тянуть, ожидая сообщение от Кузьмы в любой момент. Даже телефон взяла в руку.

— А, да, — задумчиво протянул он. Закончив через минуту, он прошел к своему креслу за столом. — Подобный совет ты бы получила от любого преподавателя, встретившегося на пути. Видишь ли, — он откинулся в кресле, сцепив руки в замок, — ты несколько небрежно относишься к своему здоровью. Усердные тренировки требуют хорошего отдыха. Телу необходим отдых, чтобы усвоить ту информацию, что оно получило за день. Думаю, каждый, кто всерьез занимается боевыми искусствами, знает эту истину. Ты так не считаешь?

— Я доверяю своему учителю, — спокойно ответила она.

— Кхм. Алена, все люди разные. У каждого своя особенность в плане развития ки и каналов силы. Что для одного вполне естественно, для другого может быть смертельно опасным. Сейчас ты слишком быстро перестраиваешь свое тело. Твоя внутренняя сила не поспевает за изменениями. Вообще-то я думал, что теми темпами, что вы занимались с Матчиным, к этому моменту должны были появиться опасные отклонения, но, слава богам, пока все хорошо. Сейчас твое тело балансирует на острой грани. Один неверный шаг и конец. В лучшем случае удастся спасти тело, но потоки ки будут разрушены навсегда. Поверь мне как профессионалу, разбирающемуся в вопросе.

Алена промолчала. Сейчас ее вера в Кузьму была настолько велика, что угроза потерять все, ее не пугала. Тем более он предупреждал ее о последствиях. И даже отговаривал, когда они переходили ко второй фазе обучения. Она улыбнулась, вспоминая тот разговор.

— Вижу, — вздохнул Роман Игнатьевич, — что тебя не отговорить. Но, я и не собирался, — успел добавить он. — Я хочу предложить тебе помощь. Сейчас каналы ки в твоем теле в смятении. Я могу помочь тебе успокоить их. Тогда острая грань, по которой ты идешь, превратиться в удобную тропинку, с которой очень сложно сорваться. Что скажешь?

— Спасибо, но я не нуждаюсь в помощи…

— Нуждаешься, — надавил мужчина. — И, готов спорить, Матчин поддержит меня. Давай так. Вы сегодня планировали заниматься? Вместо этого вечером, часов в семь, зайдите ко мне. Я поговорю с ним и он решит, нужна вам моя помощь или нет.

— Хорошо, я передам ему ваше предложение, — ответила Алена.

— Тогда не буду больше задерживать. Мне надо подготовиться. Думаю, это будет очень интересно…, — доктор мечтательно улыбнулся, задумавшись о чем-то своем.

— До свидания, — попрощалась девушка. Но, похоже, доктор этого даже не заметил, погрузившись в свои мысли.

Сообщение от Кузи так и не приходило, поэтому Алена неспешно прошлась по территории института, издалека понаблюдала за корпусами мужского общежития и направилась к себе. Хотелось позвонить и уточнить, все ли в порядке, но от этой затеи она отказалась. Вспомнились слова мамы, которые она говорила перед самой смертью. «Я буду стараться», — сказала Алена, отвечая на эти воспоминания.

Войдя в комнату, девушка несколько удивилась, увидев Катерину Хованскую раскладывающую свои вещи по ящикам комода.

— Привет, — нейтрально поздоровалась она, проходя к своей кровати.

— А, Ален, привет, — Катя оторвалась от своего занятия. — Давно приехали?

— Часа полтора назад.

— Понятно, — Катя поправила челку. — Мне Таня Ивашева позвонила утром. Сказала, что Кузя вернется в МИБИ. Я ей, честно сказать, даже не поверила, сначала. Что-то случилось?

— Ничего такого, — Алена пожала плечами, прикидывая, под каким предлогом можно уйти.

Она еще не до конца определилась, как относится к «трем принцессам». Не знала, считает ли Кузя их своими кровными врагами? Будет ли поддерживать нормальные отношения? Все стало очень сложно и непонятно.

Поймав взгляд Алены на вещи, Катя поспешила объяснить.

— Не хотела оставаться тут без Кузьмы, — Катя села на стул, поправила платье. — Пыталась дозвониться, но он трубку не брал… Пфф, — она долго выдохнула. — Алена, давай начистоту. Семья Кузи наделала столько шума, что я уверена, ты уже знаешь о том, что произошло между нами двадцать лет назад, — Катя выдержала паузу, глядя на девушку и, дождавшись ее кивка, продолжила. — То, что произошло тогда сложно описать словами. Как сложно выразить мое неприятие и непонимание решения отца пойти на это. Я не хочу новой войны. Не знаю, чего добиваются Матчины, но новый конфликт не выльется ни во что хорошее. И я боюсь за Кузю. Не хочу, чтобы он пострадал. Вчера мы долго разговаривали с Таней и Мариной на эту тему и пришли к выводу, что должны сделать все, чтобы предотвратить грядущий конфликт. И нам нужна будет твоя помощь.

— Вам надо говорить не со мной, — покачала головой Алена, — а с Кузьмой. Но перед этим хорошенько подумайте и попытайтесь представить себе ту боль, которую он испытывает. Прости, у меня были еще дела и мне надо идти, — Алена встала и уже собралась выйти из комнаты, но остановилась и обернулась. — Поговори с ним.

Обычно, после завершения турнира, в институте устраивали фестиваль культуры, в котором принимали участия клубы и кружки. В поисках коменданта общежития я намотал пару километров по территории института, пока не столкнулся с Юшевским Ильей. Юный моделист, узнав, что мы с Аленой решили вернуться, не просто обрадовался, а буквально скакал вокруг меня. За разговором мы направились в его клубную комнату, где я и узнал все подробности о предстоящем фестивале. Там же он показал мне свою особую коллекцию, и я увлекся, забыв о времени.

Модели роботов, самолетов, морских и космических кораблей, выполненные с поразительной точностью и потрясающей детализацией, это надо видеть. Теперь я понимал, почему коллекционеры готовы платить за них бешеные деньги.

Опомнившись, и вспомнив, что обещал Алене сходить за студенческими карточками, я набрал ее номер.

— Илья, — сказа я парню, — мне надо бежать по делам. Если получится, загляну вечером, потренируемся…. Алло, Алена, прости что задержался, забыл про время…

— Кузя, — в телефоне раздался совсем другой голос. Я удивленно бросил взгляд на экран, но номер набран правильно, — это Катя. Алена сейчас в медицинском блоке. Ты где?

— С ней все хорошо? Я сейчас буду.

— Ничего страшного, не переживай. Знаешь, как найти мед. корпус?

— Да, был там, — нажав отбой, убрал телефон и встал из-за стола, чуть не опрокинув его, задев пластиковым фиксатором. — Зараза!

— Что-то случилось? — Илья успел поймать одну из моделей, заваливающуюся со стола.

— Алена в больницу угодила…

Илья догнал меня у выхода из здания. Я хоть и торопился, но быстро идти не получалось. Как ни хотелось сорвать фиксатор, здоровей я от этого не стану. И все-таки этот недостаток выводил из себя, а из-за быстрой ходьбы, начала ныть нога. Студентов, с интересом наблюдающих эту забавную картину, я старательно игнорировал.

В медицинском блоке я был всего один раз, когда искал Сан Саныча. Когда ему досталось от моего ки, думал его упекут где-то на неделю. Как выяснилось, он вообще отказался от помощи и восстанавливался самостоятельно.

В холе большого светлого здания я остановился, огляделся и собрался подойти к стойке старшей медсестры, или как она тут называется, но меня заметила Катерина. Она подняла руку, привлекая внимание. Она стояла у одного из коридоров, наверное дожидаясь меня.

— Где Алена, — сходу спросил я. Хотелось ее быстрей увидеть, чтобы убедиться, что все в порядке.

— Там, — она показала направление, — дальше по коридору, в приемной на перевязке. Сейчас туда нельзя, надо подождать.

— Хорошо, — я зашагал в ту сторону. — Что с ней, что произошло?

— Ушиб ребер, может быть пара трещин. Перелом левого предплечья. Несерьезный, но неприятный, как и любой перелом.

Перед нужной дверью я остановился, прислушался. Катя тронула меня за плечо, взглядом показывая на скамейку. Илья сел с самого края, забарабанив пальцами по коленке.

— Пока ты был занят, мы решили выпить по чашечке чая, — сказала она. — Но возле столовой нас поджидали парни из первой группы третьего курса. Их жалкие потуги оскорбить и вызывать на поединок Алену успехом не увенчались, и они полезли в открытую драку. Она только защищалась, но несколько ударов, пока я не вмешалась, привели к такому результату. Кузя, по институту идут слухи, что ты и Алена используете… хитрость и уловки, так скажем, чтобы побеждать. И вот эти студенты хвастались, что знают особую технику, способную легко победить вас.

— Я понял, — я облокотился о стену. — То, что хотел использовать глава студенческого совета на турнире. Та самая техника. Еще два месяца и любой, кто попытается использовать нечто подобное против Алены, сильно об этом пожалеет. Очень сильно, — я встал. — Пойдем, есть отличная идея.

Помещение смотровой от двери отделяла большая больничная ширма.

— Алена? — повысил я голос.

— Я тут, — отозвалась она из-за ширмы.

Заглянув за ширму, я увидел спину доктора, который затягивал на ней высокий корсет. Чтобы ему было проще, девушка немного подняла руки. Левую уже успели зафиксировать в серый пластиковый контейнер.

Доктор на мою наглость никак не отреагировал, продолжая подтягивать ремешки, а вот Катя наградила колючим взглядом. Я придержал Илью, чтобы он не полез за ширму.

— Скажите доктор, — я снова повысил голос, — сколько одновременно вы сможете принять студентов с серьезными переломами?

— До сорока пациентов, — спокойно отозвался доктор. Судя по ощущениям, либо мастер, либо близко подобравшийся к этой ступени эксперт. — При усилении дополнительным персоналом семьдесят человек.

— Неплохо. Тогда я бы посоветовал вам начать готовить места….

— Руку не нагружать две недели, — голос доктора сместился к окну. — Еще двадцать дней после этого, старайтесь рассчитывать нагрузки. Корсет не снимать первые десять дней. Затем смените его тугой повязкой. Проходите, раз уж терпения нет, — это уже нам.

Алена к этому моменту успела вернуть на место рубашку от больничной пижамы, надев ее «в одну руку». Мы с Ильей прошли к столу, а Катя осталась с Аленой, чтобы пошептаться.

— Рассказывайте, с чем будут связаны массовые травмы, — доктор, вполне себе обычного вида мужчина лет сорока. Он что-то быстро записывал в карту болезни, скорее всего Алены.

— С тем, что кто-то неосмотрительно принялся обучать этих самых студентов опасным техникам. Опасным потому, что им легко научиться и еще легче усовершенствовать, подстроив под себя. Для всех, кто не собирается изучать укрепление тела, данная техника не просто бесполезна, а чревата серьезными травмами, — я улыбнулся, поймав его взгляд.

— Твое заявление об опасности этой… техники, серьезно? — уточнил он.

— Знаете, я даже готов вам помочь. Сделать так, чтобы тем, кто ее еще не начал учить, перехотелось это делать. Те же, кто начал, не стали ее совершенствовать. Илья, скажи, у тебя же есть связи с местной газетой? — на мой вопросительный взгляд парень неуверенно кивнул. — Замечательно. Тогда выдели мне немного места на главной странице. Напиши, что студент Матчин Кузьма, изучающий укрепление тела вместе с Соломиной Аленой, предлагает любому студенту возможность продемонстрировать свою силу и получить сто тысяч российских рублей. Кто в течение месяца сможет пробить мой доспех духа, получит от меня данный денежный приз.

— Сделаю, — кивнул Илья. — Вся первая страница — твоя.

— Надеюсь, руководство МИБИ не будет против данного эксперимента? — спросил я у доктора.

— Как раз наоборот, — покачал он головой. — Ректорат не поддержит подобное.

— Как хотите, — я пожал плечами. — Тогда в ближайший месяц вас ждут не очень приятные изменения и резкое сокращение числа дееспособных студентов. А у вас лично существенно прибавится работы. Если вдруг передумаете, свяжитесь с Ильей. И если Алене можно покидать больницу, мы, пожалуй, пойдем.

— «Медицинский блок», — поправил меня доктор. — В крайнем случае «корпус». Да, конечно, Соломина может идти, но мне бы хотелось, сперва, поговорить с вами обоими наедине. Вы не против?

— Я пока подготовлю статью, — Илья встал, коротко кивнул доктору и поспешил на выход.

— Принесу сменную одежду, — сказала Катя.

Мы подождали, пока они покинут комнату.

— Для начала, могу я посмотреть на состояние вашего ки? — спросил доктор

Я протянул ему руку. Он взял ее так, словно хотел измерить пульс. Минуту он задумчиво смотрел в пустоту перед собой. Учитывая, что я не испытывал никакого дискомфорта, он разглядывал мои потоки ки поверхностно. Или же он неплохой специалист, который может заглянуть внутрь тебя, без твоего ведома.

— Превосходно, — закончил он. — Никогда прежде не сталкивался с настолько «упругой» системой построения каналов. Не все мастера, познавшие силу, могут похвастаться таким же объемом и степенью проходимости внутренней силы.

— Сочту за комплимент, — отозвался я.

— Не ошибусь, если предположу, что Алена стремится к такому же результату? Я сегодня уже осматривал ее и скажу, что каналы в ее теле «на грани». Из-за того, что они сместились, она не может контролировать потоки ки. Она сейчас как генератор, вне зависимости от своего желания, вырабатывающий электричество. Просто потому, что его включили и не показали, как выключить. Я не буду пытаться влезть в ваши тренировки, но могу подсказать, как временно выключать этот процесс.

— Если она прервет тренировку, придется все начинать заново, — ответил я. — Она должна почувствовать этот процесс, понять его. И когда это произойдет, высвобождаемую силу надо направить на создание доспеха духа. Научиться контролировать и удерживать его. Постоянно.

— Хм, — он задумался. — А как с контролем? Как вы боретесь со всплесками силы?

— С этим сложней, — я немного по-другому посмотрел на мастера. Он с поразительной точностью определил проблему, с которой Алена пока не могла справиться. Всплески силы в ее исполнении — это нечто. Удерживать их для меня непросто. Если бы я не был таким неуклюжим, при работе с чужим ки, было бы куда проще. В итоге я пожал плечами, решив не выкладывать все карты. — Мы справимся.

— И все же, могу я предложить свою помощь? Думаю за пять, семь занятий я смогу показать Алене то, что скрыто от ее и твоих глаз, — он хитро улыбнулся. — Подавлять каждый всплеск сил, точно просчитав, когда он произойдет, достойно высшей степени похвалы. Но, любая ошибка может нанести непоправимый вред. Я же покажу, как самому избавляться от лишней ки. Это поможет ей быстрей перейти к следующему шагу ваших тренировок. Это обещает быть куда интересней, чем я предполагал себе изначально.

— Можно попробовать, — не совсем уверенный в правильности своего решения, сказал я.

Проснувшись утром, я немного полежал с закрытыми глазами, прислушиваясь к себе. Роман Игнатьевич, чертов хитрец, оказался прав. Решение, которое он предложил для Алены, по большему счету предназначалось мне. Или я просто был готов принять это знание? Настолько простое и логичное, как странно, что я сам до этого не додумался. Хотя, может быть и додумался бы, через пару лет. Вопрос в том, знал ли он, что это нужно мне или предполагал, видя запинку с тренировкой Алены?

Вот теперь мне хотелось все бросить, лететь обратно в монастырь, чтобы тренироваться и оттачивать навыки. Если раньше я думал, что достиг предела, то два мастера, всего за пару занятий показали мне, что я сильно ошибаюсь. Ну почему у меня не было толкового учителя раньше? Может быть, идея мамы отправить меня к старичку-мастеру Михаилу Арсентьевичу, не такая уж и бредовая.

— Кузьма, — голос соседа по комнате, — глянь, какое зрелище…

— Что там? — не спеша вставать, спросил я.

— Какая-то красотка пытается пробиться через Сан Саныча в общагу. Интересно к кому она?

На ум пришло сразу несколько имен, поэтому я встал, неспешно надел тренировочное кимоно и прошел к окну. Вид отсюда на главный вход был так себе. Слишком далеко и угол не лучший. Но увидеть женщину с пластиковым фиксатором на руке, пытающуюся взглядом сдвинуть с места коменданта, я смог.

— Бедный Сан Саныч, — вздохнул я.

Минут пять ушло на то, чтобы сходить умыться и привести себя в порядок. За это время картина во дворе не изменилась. Таисия Ермолова, делая строгое лицо, пытается взглядом прожечь дыру в коменданте, чтобы через нее пройти в мужской корпус общежития. Похоже, словестные аргументы у нее кончились. А вот зевак прибавилось. Существенно так прибавилось. Отдельной группой стояли три принцессы и Алена. «Интересно они тут, какими судьбами?».

Я прошел только половину пути до Таисии и Александра, когда госпожа мастер меня заметила. Обрадовалась, словно сто лет не видела. Резво оббежав удивленного Сан Саныча, она подбежала и, прежде чем я сообразил, заключила в объятия.

— Кузя, — промурлыкала она, чуть отстранилась и здоровой рукой прижала мою голову к своей груди. — А я тебя по всему городу ищу.

— Госпожа Ермолова, — я попытался высвободиться, но получились какие-то неуклюжие барахтанья. — Люди же кругом…

— Пусть смотрят и завидуют, Мне, — нагло заявила она.

— Кузя, — голос Кати. Грудь Таисии перекрыла весь обзор. — Твоя знакомая? Не представишь нас?

— В первый раз ее вижу, — отозвался я.

— А ну отпусти его, бесстыжая женщина! Пока я не поломала тебе вторую руку! — голос Марины. Куда же без нее, в преддверии хорошей драки. Она же видела Таисию в компании Глеба? Или не знала, что та мастер?

— Брось, девочка. Будь у меня сломаны две руки и обе ноги, ты не смогла бы и коснуться меня, — надменный голос Таисии. Жаль, что не вижу лиц девушек.

Хотя нет, вижу. Меня, наконец, отпустили. А лица у окружающих были совершенно разные. Некоторые студенты смотрели удивленно, как тот же Сан Саныч, некоторые с завистью. Кто-то улыбался. Мне на секунду показалось, что во взгляде Алены проскочила ревность. Катя эту эмоцию почти не скрывала. Марина, с сердитым взглядом. Таня единственная из присутствующих, выглядела невозмутимо.

— Что у вас по плану? — заинтересованно спросила Таисия. — Утренняя тренировка, завтрак, спарринги?

— Утром я ленюсь, — ответил я. — Потом у меня обед и послеобеденная лень.

— Ага, а потом вечерняя лень и крепкий сон? — закивала она.

— Вы поразительно догадливы мастер Ермолова.

— Таисия и только так, — поправила она, затем обвела собравшихся студентов взглядом. — Все, представление окончено! Живо на занятия!

От нее во все стороны полыхнуло той самой силой, что накрыла нас в ночь нападения. Смесь страха с отчаяньем и своей беспомощности перед непреодолимой силой. Первый ряд студентов смыло в мгновение ока. Минута и на дорожке остались только мы и девушки. Даже Сан Саныч успел сбежать, решив сбагрить ее на меня.

— Ну так зачем ты здесь, мастер Ермолова? — спросил я. — Мне кажется в прошлый раз мы достаточно поговорили.

— Та-и-си-я, — по слогам, продиктовала она. — Можно просто Тася, но я бы не хотела переходить на подобный тон, так рано. Предлагаю сделку. Ты учишь меня мерцающей защите, я подтягиваю тебя в рукопашной. В «режиме», естественно.

— Какой-то неравноценный обмен получается, не находишь?

— И что ты хочешь взамен? — спокойно спросила она.

— Скажем так, в течение года я буду просить выполнить для меня кое-какие поручения. И ты постараешься как можно меньше отказывать. Взамен я покажу, как использовать мерцающую защиту дважды, — я продемонстрировал два пальца, — повторяю, дважды за бой.

— Хм, — она задумалась. — Хорошо, считай, мы договорились.

— Еще не все, — поспешил вставить я. — Ты не будешь использовать ее против семьи Матчиных и двух мастеров, работающих на нас.

— Это все? — со стальными нотками в голосе спросила она.

— Все, — кивнул я. — Только не забудь, что ты обещала подтянуть меня в рукопашной.

— Кузя! — она вновь прижала меня к себе, ловко используя одну руку. Захочешь, не вырвешься. — Женись на мне! Мне нравится твоя хватка. Из тебя получится отличный глава рода.

Послышалось бурное возмущение девушек, грозившее перерасти в рукоприкладство. А так как счет был бы не в их пользу, я попытался высвободиться, но Таисия меня сама отпустила.

Со стороны учебного корпуса к нам шло человек двадцать. Все возбужденные, в руках мелькали газеты. Я не заметил, как хищно улыбнулся. Руководство МИБИ решило пойти радикальным путем, выставив меня крайним? Не мне винить их за это.

Толпа обошла нас полукругом и загомонила. Немного пространства между нами выиграла Таисия, недоуменно смотревшая на них. Те, кто сталкивался с ней взглядом, не решались подойти близко. В итоге от группы отделился крепкого телосложения парень со смятой газетой в руках. Я бросил короткий взгляд на Катю и та, поняв, что хочу, отрицательно качнула головой.

— Доброе утро, — расплылся в улыбке я. Гомон толпы стих. — С чем пожаловали?

— Сто тысяч! — неожиданно низким голосом сказал парень. — Обещал?

— Обещал, — подтвердил я, не убирая улыбку. — Любому студенту, кто сможет пробить мой доспех духа.

— О, — удивленно протянула Таисия. Не глядя, жестом остановил ее.

— Здесь или на ринге? — спросил парень.

— Можно здесь, — пожал я плечами, делая шаг на встречу и скрестив руки на груди. — У тебя один удар.

— Станислав, — представился парень, приветствовав меня поклоном, словно боец муайтай перед боем. Толпа снова загудела.

Два быстрых шага, и он со всей силой приложил меня ногой в плечо. Недурно для любого эксперта. Даже ки не пожалел, вложив в удар столько, сколько мог использовать, или сколько посчитал достаточным для противника.

Хлопок и звук удара, словно о деревянный манекен. Я даже не шелохнулся.

— Хорошая попытка, — кивнул я. Таисия лишь фыркнула, выражая свое мнение.

— Спасибо, — парень горестно вздохнул, еще раз поклонился. С хрустом сжав газету, он вернулся в толпу, из которой вышло сразу трое новых претендентов.

— Стоп, стоп! — повысил я голос. — Раз в два часа. У меня нет столько времени, чтобы понапрасну терять его, — недовольный гомон и выкрики о том, кто будет следующий и вопросы, где я буду через указанное время. — Однако, — пришлось еще раз повысить голос. — Могу дать еще одну попытку сразу. Кто-то сегодня демонстрировал умение разбивать доспех духа, — взмах в сторону Алены. — Можете попытаться и испытать это умение на мне.

Небольшое шевеление в толпе и от нее отделился невзрачный на вид студент в сером каратеги. Я вновь бросил взгляд на Катю. Она утвердительно кивнула.

— Что за техника? — приподняла бровь Таисия.

— Не поверишь, — я пару раз хохотнул. — Меня обвинили в мошенничестве. Дескать существует техника, способная легко, не напрягаясь побеждать. А еще они хвастались, что могут пробить мою защиту.

— Правда? — на секунду посерьезнела она, затем опомнилась и посмотрела на вышедшего парня.

— Сейчас проверим. Спросим только, знает ли он, что за технику использует или нет.

— Знаю, — сказал парень и добавил нецензурной бранью, что в вольном переводе звучи как: — «Это то, что ставит на место зазнавшихся парней и девушек, хвастающихся своей силой».

— Смельчак, — закивала она. — Только мальчик, магии и секретных техник, способных сделать бездарность кем-то другим, не существует.

— Таисия, не пугай его, — влез я. — А то он наделает в штанишки и убежит.

— Ха, да для него это был бы оптимальный вариант.

— Прошу, — я сделал еще шаг навстречу, так и держа руки скрещенными на груди. — Не будем тянуть время.

Взгляд у этого студента был злой, неприятный. Я понимаю, что он просто глуп, но это не делает ему чести. Нельзя безнаказанно калечить кого-то просто по той причине, что ты сильней. И нельзя таким вот способом доказывать, что ты круче. Не знаю причин злости этого индивида и не хочу знать.

Ударил он хитро, коротким замахом, перевернутым кулаком сверху вниз, в ключицу. Как бы выбрасывая руку вперед. В такой удар много сил не вложишь, слишком неудобен, но для той техники, которую он применил, этого вполне достаточно.

Удар, громкий хруст, словно сломали сухое дерево. Лицо парня за секунду приобрело серый цвет его кимоно, и он благополучно потерял сознание от болевого шока, свалившись мешком на землю.

— Дурак, — лаконично заметила Таисия. Она обвела взглядом толпу и повысила голос. — Ну, чего смотрите, тащите его в лазарет. Выиграете время, может, удастся спасти ему руку.

Послушались. Из толпы выскочил тот здоровяк, что бил первым. Подхватив на руки бессознательное тело, он быстро побежал в сторону медицинского корпуса.

— Вот так вот, — сказал я так, чтобы меня услышали. Хотя, в нависшей тишине, все и так смотрели или на меня, или вслед унесенному бедолаге. — Кто хочет, чтобы и его ненужная часть тела превратилась в фарш с молотыми костями, смело используйте эту технику. Оно того, конечно, стоит.

Повернувшись, я зашагал в сторону кафе. Таисия тут же пристроилась рядом. Алена и остальные отстали лишь на секунду.

— Нет, ты скажи, — вроде как недовольно, спросила мастер, — в ближнем бою против тебя хоть что-то использовать можно?

— Против меня, — отозвался я, — лучше вообще ничего не использовать.

— Кузя, — Катя догнала меня и зашагала слева, — не пояснишь, что это было? Я о твоей защите и этой «технике».

— Резонанс доспеха духа, — коротко пояснил я.

— При условии, что твой доспех на порядок сильней, чем у соперника, дает возможность усилить удар за счет внутренней силы самого противника, — пояснила Таисия. — Другими словам, можно ломать в щепки простыми прикосновениями любого, кто слабей тебя раз в десять.

— Бесперспективное направление развития, — отмахнулся я. — Стоит недооценить противника, и пострадаешь сам.

— И еще, — продолжила Катя, показывая взглядом на Таисию, — ты так и не представил нас.

— Ермолова Таисия Павловна, — сказал я, — капитан полиции. Отдел специальных расследований.

— Мастер Ермолова, — поправила она. — Для всех, кроме Кузи.

Дружной компанией мы вломились в третий учебный корпус, где заняли знакомый зал, который начал казаться мне не таким уж и просторным. Насчет «дружной» я, скорее всего, погорячился. Подобные отношения между настолько разными представительницами благородных, что-то из разряда фантастики. Из всех, довольной выглядела только Таисия.

— Навевает столько воспоминаний, — она прошла вдоль зеркальной стены, коснулась рукой стойки с тренировочными шестами, оставленными тут предыдущей группой. Обернулась, потянулась. — Так, какой план занятий? С чего вы обычно начинаете.

— С дыхательной гимнастики, — сказал я. — Разогреваем тело, подготавливаем доспех духа к нагрузкам.

— Ага, ага, — закивала она. — Я тут знаю один интересный комплекс. Показать? Вам ведь все равно, как двигаться. Настоящая классика, — серьезно сказала она и подняла указательный палец, как бы подчеркивая важность этих слов. — Подсмотренная мной в храме Джун Тей Ши.

— Может, для начала переоденешься? — я посмотрел на коленки Таисии, выглядывающие из-под юбки. Она словно только сейчас вспомнила о фиксаторе у нее на руке. Да и под блузкой виднелись контуры жесткого корсета. Учесть накладку у меня на ноге и состояние Алены, получалась группа травмированных каратистов на важных сборах. Всем до икоты хочется заниматься, но никто не может.

— Что-то я не подумал, — я почесал в затылке. — Дней пять придется подождать…

— Кузьма, — вмешалась Катя. — Раз неделя из тренировочного процесса у вас выпадает, может, проведем ее с пользой? Нашей семье принадлежит гостиница в шикарном местечке. Рядом заповедник, лес, речка. Сейчас не сезон и там пусто, поэтому я приглашаю всех присутствующих. Если станет невмоготу, там есть прекрасный спортзал и все необходимое для тренировок. Целебная вода и чистый воздух пойдут вам только на пользу.

— Заманчиво… Считай, что я еду!

— Таня, Марина? — Катя посмотрела на сестер.

— Мы с вами, — ответила Татьяна. — Я бы еще позвала Оксану. Кузьма?

— С этим могут возникнуть некоторые трудности…

— Если ты дашь мне номер ее нового телефона, я договорюсь, — как-то хитро улыбнулась она.

— Я еду! — влезла Таисия, подхватила меня под руку. — И не забудь поселить меня в комнате с Кузей. И может быть этот отпуск плавно перейдет в медовый месяц.

— А у вас там нет второго, а лучше третьего корпуса, километрах в десяти? — недовольно спросила Марина. — Для одной бесстыжей особы.

— Правильно, — поддержала ее Таисия, — в уединенном местечке, чтобы никто нам не помешал.

Неожиданно, с другой стороны под руку меня взяла Алена, одарив Таисию красноречивым и колючим взглядом.

— Комнату на троих! — быстро нашлась капитан полиции и рассмеялась.

— Вы лучше скажите, нас за прогулы не отчислят? — спросил я. — Мы же только восстановились.

— Да кто на такое пойдет? — немного более серьезно сказала мастер, затем коварно улыбнулась. — Хочу посмотреть на выражение лица старого хрыча, когда он придет, а тебя нет.

Глава 13

Не прошло и двух часов, а я уже отдыхал на заднем сидении роскошного туристического автобуса. Все прошло настолько быстро, что я едва успел забрать карточку в деканате, как меня взяли в оборот. Навалились толпой, заставили переодеться. Кимоно им, видите ли, все настроение портит.

Автобус как раз подъезжал к самому обычному на вид дому в спальном районе. Возле калитки появилась Таисия Ермолова с чемоданом в руках. Для отдыха она выбрала красивое легкое платье, очень напоминающее сарафан. На голове широкополая шляпка. Вот и узнай настоящего мастера, работающего в специальном отделе полиции. На домохозяйку она, конечно, не походила. Но и до крепкого телосложения Вероники ей было далеко. Этакий образчик гармоничной и правильной культуры тела. По первому впечатлению, в поместье Трубиных, я не в полной мере оценил ее привлекательность. Особенно, когда она распустила волосы.

Позволив водителю забрать багаж, она элегантно поднялась в салон. Поняв, что рядом со мной сесть не получится, несколько секунд оценивающе смотрела на мои колени, но к облегчению девушек заняла свободное место в следующем ряду.

— Если устанешь от навязчивого внимания, — сказала она мне и похлопала по креслу у окна, справа от себя, — садись ко мне. Укрою тебя ненадолго.

— Три часа не так уж и долго, — ответила Катерина. Она сидела слева от меня. Справа место заняла Алена, что удивительно, взяв его без боя.

— Ага, а с навязчивостью вы, значит, согласны? — хмыкнул я.

— Ну, ты же не против, — ответно улыбнулась она.

Гостиница, расположенная то ли в заповеднике, то ли в какой-то зоне отдыха, меня впечатлила и приятно поразила. Для начала мы проехали через настолько живописный лесок и небольшую деревню, что я пообещал себе еще раз посетить эти края. Сказочное место. Изумрудного цвета листва на деревьях, много зелени. Небольшой пруд с ивами и такое буйство сочных красок, что в глазах рябило. Затем мы долго петляли по узкой, но, тем не менее, заасфальтированной дороге. Чистый воздух буквально пьянил. Выполненное под старину здание встречало нас распахнутым дверями и прислугой. Не став томить ожиданием у стойки администрации, нас сразу распределили по комнатам. Пожилая женщина, как я понял управляющая пансионатом, вручила мне пакет с простой одеждой напоминающей тренировочное трико. Сказала, что по территории гостиницы можно ходить только в таком виде и чтобы я забыл про обычную одежду.

Спустя десять минут, когда все переоделись и стали выглядеть просто уморительно, нас позвали на обед. Столовая была обставлена не хуже чем в богатом поместье. Высокие резные столы и стулья из красного дерева, дорогие скатерти и столовые приборы. Все уже сервировано и ждало только гостей. Блюда больше из традиционной русской кухни, которую я не особо люблю. Точнее не успел привыкнуть.

Приметив на столе небольшой глиняный кувшинчик, называемый «токкури», я немного удивился. Глянцево-белый, с замысловатым синим узором. Думал, что такие можно было встретить только в Японии. Японцы вообще мастера напиваться из крошечных глиняных чашечек. Кстати, их я заметил рядом. Они была выполнены в том же стиле, что и кувшинчики. Я принюхался, уловив интересный, явно алкогольный запах. Налил немного, пригубил. По виду и вкусу очень напомнило игристое вино. Вот только явно рисового происхождения. Какой-то странный сорт рисовой водки. Эка они расстарались, достав подобное. Но удивили, что сказать.

Слева от меня скрипнул стул, и Таисия подсела почти вплотную. Взяла кувшинчик и аккуратно налила мне в чашку.

— В Япинии ведь принято так? — улыбнулась она.

— Спасибо. Твое здоровье, — махом выпив саке, блаженно выдохнул. — Но водка лучше.

Поймав взгляд, оглянулся на девушек и с трудом сдержал улыбку. Во взгляде всех, можно было прочитать: «почему не я?».

— Тебе налить? — спросил я.

— Мне нельзя, — она улыбнулась. — Я собираюсь стать матерью.

— Поздравляю…

— Пока рано, — ее взгляд стал лукавым. — Это вам, мужчинам, позволено пить. Пара недель и яда в организме не останется. Мы этим похвастаться не можем. До тех пор пока женщина не родит наследника, алкоголь ей запрещен. Как для меня, — она кивнула в сторону остальных, — так и для них. Если ты допьешь этот кувшинчик, ни одна из нас не возляжет с тобой с целью зачать ребенка. Как бы настойчив ты ни был, — она коротко рассмеялась и добавила едва слышно. — А она куда умней, чем я думала.

— Если я его допью, то уж точно, — согласился я. — А если выпью таких штук пять, целой гостиница может до утра не достоять.

— Тогда гуляем! — рассмеялась Таисия. — Еще саке!

— Мама всегда говорила, не умеешь пить, не берись, — раздался со стороны дверей знакомый голос.

— Оксана! — первой вскочила Марина, чтобы обнять ее. — Как ты, как добралась?

— Нормально. Спасибо за приглашение, Катерина Геннадьевна, — она коротко кивнула ей.

— Просто Катя, — ответно кивнула та.

— Моя младшая сестра, — тихо сказал я для Таисии.

С появлением Оксаны обед продолжился куда веселей, чем начинался. Алена подсела ко мне справа, остальные собрались вокруг сестры. Мне подливали уже с двух сторон, благо чашечки были крошечными, а в напитке не больше пятнадцати градусов. С такой закуской захочешь, не опьянеешь.

— Скажи Кузя, вы с сестрой долго жили в Японии, — сказала Таисия. — Как тебе Россия?

— В двух словах и не описать, — я пожал плечами. — Красиво, интересно, необычно. Я вырос в небольшом городе, для меня тот же Токио кажется странным и удивительным местом. Почти Европа. Хотя, я в Риме бывал чаще.

— Чем занимается современная молодежь там, за океаном?

— Так почти тем же, что и здесь. Если не приросли к компьютерам, то гуляют, ходят по клубам, занимаются спортом. Я почти сразу после школы переехал в монастырь. А там своя жизнь, свои развлечения. Ну а чем развлекает себя в свободное время мастер, работающий в полиции?

— О, развлечений масса, — она легко рассмеялась. — Свободного времени нет. Его нет настолько, что в этот счастливый момент я предпочитаю поспать хотя бы часов до десяти. Или вечером прошвырнуться по магазинам, купить целую гору красивых вещей и раздарить их подругам. Если не повезет, то можно потерять целый день на свидании. Отец не теряет надежды выдать меня замуж, подбирая женихов из каталога: «один скучней другого». После пятидесятого сорванного свидания, он пригрозил, что подпишет мой брачный договор с первым же мастером, который появится на пороге дома.

— А после сотого? — рассмеялся я.

— Обещал расклеить объявления по городу.

— «Отдам мастера в хорошие руки?», — я рассмеялся. — А как же Глеб? Вполне видный парень. Умный, талантливый.

— Яшин? Хорошая кандидатура, но есть недостаток. Он женат.

— Женат? — удивился я.

— У него уже дочь подрастает. Такая лапочка, два годика и три месяца. Кузя?

— М? — я промокнул салфеткой губы и бросил ее в тарелку. — Все, в меня больше не влезет.

— Я так и не попросила прощение за доставленные неприятности, — она низко склонила голову. — Прости меня.

— Уже простил. Но палку ты перегнула. Такое учудить.

— Потеряла голову, — вздохнула она. — Бывает.

— Бывает!? Не завидую тому несчастному, кто станет твоим учеником. Если отбор пройдет. У меня в голове до сих пор звенит от твоего удара. Алена, мне больше не наливать, а то я напьюсь и приставать к тебе стану. И вообще, я купаться! Тут где-то был пруд!

— В воду тебе сейчас лучше не лезть, — сказала Таисия. — Может, прогуляемся в саду?

— На отдыхе надо играть в карты, — в голове мерно гудело, и чувствовалась необычайная легкость во всем теле. — На раздевание.

— Еще скажи: «в подкидного дурака», — услышала меня Оксана.

— На воздух, — Таисия встала и легко подняла меня. Я вроде бы уверенно встал, но ноги неожиданно подкосились.

— Я что, пьян?

— Немного, — она поставила плечо.

Бросил взгляд на стол и насчитал четыре пустых кувшинчика. А вроде и не пил совсем.

После того, как Кузьма вышел проветриться, Катерина извинилась перед гостями и направилась к себе в комнату. Ей нужно было сделать пару звонков. Вот только сотовый телефон, который она оставляла в сумке, там не обнаружился. Неожиданно знакомая мелодия раздалась со стороны шкафа. Катя резко обернулась, увидев старшую сестру.

— Ты все такая же беспечная, — улыбнулась Тамара. — Бросаешь где попало телефон, на котором даже нет пароля.

Катя смерила ее холодным взглядом, поборов желание скрестить руки на груди. Вместо этого она прошла к столу, села.

— Какая же ты злопамятная стерва, — все еще улыбаясь, сказала Тамара. — Играешь роль воспитанной и милой девочки. Но я-то знаю тебя лучше.

— Люди меняются, — ответила Катя.

— Ну да, ну да, — покивала старшая сестра, бросив телефон на кровать. Словно уличный фокусник она убрала руку за спину, вынимая тоненькую зеленую папку. — Здесь все, что тебе нужно… точнее позволено знать, — папка отправилась вслед за телефоном. — Совет на будущее, прежде чем задавать глупые вопросы, поищи ответы на них сама.

— У меня не было времени. Эта Таисися появилась слишком внезапно.

— Ермолова Таисия, — голос Тамары стал поучительно лекторским, — единственная дочь в семье. Ермоловы — младшая ветвь рода Орловых. Ты должна наизусть помнить все княжеские дома. Тем более их не так много. Ермоловы вошли под их крышу всего сорок лет назад и ничего существенного не заработали.

— Таисия, — продолжила Тамара, — в двадцать восемь стала мастером, и уже через год смогла «принять» силу. Сколько мастеров ты знаешь, сумевших взять эту планку до тридцати? И сколько из них женщин? Думала, что про нее слышали даже фонарные столбы в самом дремучем парке столицы.

— И она решила пойти работать в полицию? — не поняла Катя, пропустив сарказм сестры мимо ушей. — Но… сколько ей сейчас тридцать?

— Все еще двадцать девять. Отец не сумел вовремя выдать ее замуж. И вряд ли уже сумеет. Кому нужна тридцатилетняя женщина-мастер, пусть и талантливая. Ему самому сейчас за семьдесят и других наследников нет. Понимаешь, к чему я клоню?

— Ты можешь что-нибудь сделать? — спросила Катя.

— Формально они все еще входят в княжеский род. Но разве я могу оставить любимую сестру без помощи? — она кивнула на папку. — А теперь серьезно. Отец просил передать, что очень скоро обстановка вокруг семьи Матчиных резко поменяется. Документы, в том числе на землю, подлинные. Даже сам Император ничего не может с этим поделать. Если мы начнем драться за нее, он не сможет не вмешаться. Остается два пути. Первый — это война. Но кто сказал, что Матчиных не поддержит тот же род Дашковых. За часть земель и доступа к новому бизнесу. И таких как они много.

— Второй путь тебе должен понравиться больше, — Тамара сделала многозначительную паузу. — Папа сказал, что бы при их первой встречи с Кузей у того не было места для маневра и отговорок. И как порядочный мужчина он должен будет взять тебя в жены. Я понятно объясняю или разжевать?

— Понятно, — серьезно ответила Катя.

— Если наше место займут Орловы, останется только война. Да, еще, я запрещаю водить тебе дружбу с отпрысками рода Трубиных. Я внесла свой личный номер в твой телефон. Звони в любое время. Все брошу, чтобы тебе помочь. Но вздумаешь заигрывать с Трубиными, размажу по стенке. Ты меня знаешь. Это война, где каждый сам за себя. Мариночка и Танечка тебе улыбаются, но в подходящий момент всадят нож в спину.

В это время в комнате в другом конце коридора.

— Все равно комната четырехместная, — говорила Марина. — Оставайся. Смотри, какая природа вокруг. Завтра погуляем, насладимся свежим воздухом.

— У вас разве есть время, чтобы со мной гулять? А за Кузей кто присмотрит? — прищурено посмотрела на девушек Оксана.

— Там и без нас есть кому, — ответила Таня, падая на кровать. — Обожаю блинчики, но их было слишком много. Похоже, я объелась.

— Не беспокойся, не потолстеешь. Эксперту нужно много калорий, — сказала Марина. — Алена Кузьму и на минуту не оставит, так что можно не беспокоиться. А еще парням не нравятся настырные и бесстыжие женщины, тем более которые старше их лет на десять, — она захихикала.

— Это которая с повязкой на руке? — спросила Оксана.

— Таисия Ермолова, мастер, капитан полиции, — пояснила Таня. — Это они с Кузей так подрались, что он хромает, а она в корсете ходит. И еще рука наверняка сломана.

— Ага, — протянула Оксана, догадываясь, что произошло. — Постойте, она что, к нему пристает?

— Просто немыслимо. Она ведет себя как падшая женщина, — возмутилась Марина. — Мастер, мать ее женщина. Не удивлюсь, если она в саду будет приставать к Кузе, предлагая себя.

Оксана промолчала, не став говорить, что мама предупреждала ее, что очень скоро подобное произойдет. Но почему-то была уверена, что Кузьма не поддастся соблазну.

— Ничего не будет, — сказала Таня. — Если только они не договорятся с Аленой.

В голосе девушки послышались нотки, говорящие о том, что она и сама бы не прочь договориться по этому поводу. По крайней мере, Оксане так показалось.

— И с Катей, — добавила Марина. — Что уже вряд ли.

— Кстати, Оксана, — Таня села на кровать, подобрав ноги, — Николай на днях сильно поругался с отцом. Нас с Мариной замучил, думая, что мы знаем твой номер телефона. Ты бы поговорила с ним.

— Мне нужно время, — Оксана покачала головой. — Немножко. Скажите, что я ему позвоню.

— Мы скажем. Только и ты, подумай, — мягко сказала Таня.

На территории пансионата, прилегающей к лесу, нашлись удобные скамейки под навесом, где можно было приятно посидеть. Запах леса и свежий воздух пьянил не хуже алкоголя. Слышалось щебетание птиц и странный, ритмичный стук по дереву. Благодать. Даже присутствие двух мастеров где-то неподалеку, которые старательно прятали свою силу, не портило настроение. Слева под руку меня держала Таисия, справа Алена.

Я, конечно, не настолько наивен, чтобы думать о мастере Ермоловой то, что она вцепилась в меня из личной симпатии. Скорее всего, руководство полиции хочет посадить меня на короткий поводок. Но, пока мама и Саша решают проблемы с землей и имуществом, недельку я могу повалять дурака.

— Таисия…,

— Просто Тая, — поправила она.

— Кхм, Тая, мне кажется или моя рука скоро окажется у тебя под курткой.

— Тебя что-то смущает? — лукаво спросила она.

— Учитывая, что я воспитанный парень?

Она рассмеялась, едва не свалившись со скамейки. Хорошо, что крепко держалась за меня.

— Учитывая, что мы взрослые и вполне самостоятельные люди? — парировала Таисия, когда отсмеялась.

— Это, конечно же, все упрощает, — согласился я. — Только у каждого из нас свои обязательства.

Она подсела еще ближе, прижимаясь грудью к моему плечу. Наклонилась, почти касаясь губами уха.

— У меня ни перед кем нет обязательств, — прошептала она и отстранилась. Отпустила руку, сделав это так, что я на секунду пожалел.

— А как же семья, род?

Тая скосила на меня многозначительный взгляд, немного лукавый, совсем чуть-чуть игривый. Но в глубине можно было видеть холодный и яростный огонь. Чем-то он меня зацепил.

— Алена, — сказал я. — Сходи, посмотри как там Оксана.

Девушка посмотрела на меня с какой-то странной эмоцией, то ли осуждающей, то ли предостерегающей. Встав, она поправила куртку и пошла к дому.

— Поговорим серьезно? — предложил я.

— Ты не боишься смерти?

— Неожиданный вопрос, — я немного удивленно посмотрел на нее. — Ох, сколько в голове сразу всплывает цитат. Но если коротко, то нет. Она, скорее всего, вызовет у меня обиду.

На секунду воздух в радиусе пяти метром стал немного плотнее, а затем появилось чувство, словно нас отрезали от мира непроницаемым для звуков барьером.

— Полезное умение, — заметил я.

— Вокруг слишком много любопытных ушей, — она серьезно посмотрела на меня, как бы собираясь оценивать и давать характеристику. — Лучший инструмент мести — это человек, не боящийся смерти.

— Если только при этом он достаточно умен, — добавил я.

— Думаешь, что ваша семья сможет потягаться с двумя сильнейшими родами России? Что их не поддержит Император?

— Поддержит, — я пару раз кивнул. — Ничего другого ему не останется. А насчет «сильнейших», ты погорячилась. Те же Трубины, они богаче нас, влиятельней, статус рода и все такое, но на самом деле мы в состоянии раздавить весь их род. У Хованских мастеров будет побольше, но и они нам не соперники. Даже если они объединятся, как когда-то, у нас будет, чем их удивить.

— Не знай я тебя, подумала бы, что ты слишком наивен и неверно оцениваешь силы собственной семьи.

— Месть — это не война за территорию и ресурсы. Что станет с родом, если в одночасье погибнет его старшая ветвь? Нет, не переживай, я не собираюсь действовать такими методами, — сказал я, видя ее взгляд. — Мама твердо заявила, что мы не ищем мести. Мы лишь хотим жить. На наших землях. Но если они вздумают враждовать с нами, — мая улыбка получилась хищной.

Я хорошо знаю брата и маму, чтобы примерно предположить, что они задумали. Не скажу, что Россия для меня родина и я готов драться на смерть, ради куска земли. Меня вполне устраивает и Япония. Тем более там мы пользуемся уважением не меньше, чем те же благородные кланы. Император Японии даже приглашал маму для личной беседы. Так вот, мама с Сашей будут отбирать земли здесь, у наших врагов. До тех пор, пока те не решат вновь воевать с нами. Тогда у нас будут развязаны руки, чтобы отомстить. Император, конечно, может поддержать тех же Трубиных, но тогда он потеряет лицо. Ведь это будет означать, что его слово и документы, которые он подписывает, ничего не стоят. «Я дал землю, я ее отнял», будет таким ударом по его репутации, что проще в эту войну совсем не вмешиваться. Ведь кто мы такие? Обычные наемники. А кто против нас? Два немаленьких рода огромной страны.

— Я могу тебе обещать, — сказал я. — Что первыми мы войну не начнем.

— А если вам предложат помощь и покровительство? — спросила Таисия. — К примеру, те, кто не жалует Трубиных?

— Это тебе надо спрашивать у мамы или брата.

Помолчали. Я бы послушал пение птичек, или шелест листвы на деревьях, но барьер заглушал все звуки. Если очень прислушаться, можно было уловить легкое гудение. Наверняка воздух на границе барьера вибрировал с такой силой, что создавал непроницаемую для звуков преграду. Да и человека, шагнувшего в такое поле, не ждало ничего хорошего. Мне захотелось проверить, насколько оно сильное. То, что смогу выдержать, не сомневался. Но хотелось знать, насколько это будет сложно.

— Наша семья, — нарушила молчание Тая, — скоро исчезнет. Отец стар и… болен, хоть и не хочет этого признавать. Когда он умрет, род, которому мы служим, распорядится мной как вещью. Отдаст какому-нибудь старику, в надежде, что тот сможет оставить мне ребенка…

Мне показалось, ее голос прозвучал обреченно. Словно скоро это станет реальностью и ничего нельзя поделать.

— Знаешь, есть замечательная поговорка: — «Не плыви по течению, не плыви против течения, плыви туда — куда тебе надо».

— А если ты не знаешь, куда тебе плыть?

— Только у глупца нет цели в жизни. Если ты ничего не хочешь, ни к чему не стремишься, зачем жить?

— Какая цель у тебя? Месть?

— Нет, — я улыбнулся. — Месть не сделает меня счастливее. Максимум принесет облегчение. Для цели этого маловато, не находишь? Цель у меня глобальней. Я стремлюсь стать сильнее, чтобы достичь вершины. Стать великим мастером, чтобы сам император Тайсе пригласил к себе и спросил, не желаю ли Матчины основать род и стать опорой государства. Его государства.

— Япония? — приподняла она бровь, ничуть не сомневаясь, что я смогу стать великим. Другие бы подняли меня на смех, сказав, что до вершины добираются лишь единицы из многих тысяч мастеров.

— Трудности, конечно, есть. Если ты не японец, — вздохнул я. — Придется брать в жены одну из его дочек.

Тая рассмеялась, смахнула с уголка глаз выступившую слезинку.

— Хорошая цель, — сказала она. — Я была права, из тебя выйдет отличный глава рода. Ты, по крайней мере знаешь, чего хочешь. Тогда и я буду стремиться к своей, — она вновь подсела ближе, беря меня под руку. — Буду плыть туда, куда надо мне. Как думаешь, у меня есть шанс стать женой главы рода?

— Определенно. Ты гораздо красивей дочек императора.

Мы рассмеялись. Сзади раздался громкий хлопок и голос Катерины.

— Я вам не помешала?

— Кать, ты бы относилась чуть более серьезно к барьерам мастера, — сказал я. Не стал говорить, что ей крупно повезло, что Таисия вовремя убрала его.

— В следующий раз обязательно, — она прошла к лавочке, садясь рядом.

После ужина я вернулся в свою комнату чтобы переодеться перед тренировкой. Отдых не освобождал нас с Аленой от ежедневной практики. У нее еще не все получалось, чтобы позволить заниматься одной. Да и мне следовало поправить баланс в доспехе духа. Надо будет завтра попросить Таю, чтобы она поколотила меня хорошенько.

— Заходи, Катя, — сказал я, надев штаны от кимоно. Девушка маялась возле моей двери почти минуту, не решаясь постучать.

— Прости, что беспокою, — сказала она, заходя.

— Пустяки. У нас с Аленой тренировка намечается, так что спать я еще не собирался.

— На ночь глядя? — как-то недоверчиво спросила она.

— Днем мы были несколько заняты. Если хочешь, присоединяйся.

— Спасибо, но нет. Не хочу вам мешать. Да и поздно уже… Я хотела предупредить тебя насчет мастера Ермоловой. Ее семья служит княжескому роду Орловых.

Княжескими называли те рода, которые находились в родстве с Императором. Именно они занимались политикой, армией, и всем тем, что приносило прибыль непосредственно стране. Например, добычей и продажей газа и нефти занимался младший брат императора.

— Не вижу в этом ничего особенного, — я пожал плечами.

— Орловы претендуют на часть… ваших земель. И они так просто их не отдадут… Хочу сказать, чтобы ты был осторожен, вот и все.

— Я всегда осторожен. Даже когда сплю. Но за заботу, спасибо.

Хотел было закрыть сумку, но заметил под рубашкой что-то блестящее. Потянувшись, вытащил оттуда длинную упаковку с презервативами.

— Ну Сашка… Хорошая шутка засчитана. Это у меня так старший брат шутит, — я повернулся к покрасневшей Кате, демонстрируя связку длинной до самого пола. Бросил ее обратно в сумку. — Юморист, блин.

Зал для тренировок в санатории находился в небольшом здании с восточной стороны от главного комплекса. Ничего необычного, самый обыкновенный зал, если не считать, что им редко пользовались. Но ни пыли, ни грязи. Даже большое зеркало на одной из стен чистое, без единого пятнышка. Алена появилась чуть позже, когда я уже сделал растяжку и начал приводить внутреннюю силу в порядок. Благодаря стараниям мастера из МИБИ спонтанные выплески ки у нее стали реже, но она пока еще не в полной мере могла контролировать поток силы в теле. Очень сложно постоянно поддерживать технику, которую любой практик включает максимум минут на тридцать. Для этого и приходится перестраивать внутренние каналы. А потом нужно научиться, чтобы техника не мешала нормальной жизни. Чтобы чашка, которую ты взял в руку не разлетелась на сотню осколков. И не сломать кому-нибудь пару костей простым прикосновением или похлопыванием по плечу.

Я прикинул, что за последнее время прибавил как минимум процентов тридцать к силе доспеха духа. К тому же на короткое время мог существенно разгонять его, выдерживая колоссальное внешнее давление. Скорость прогресса не могла не радовать. Да и не только моя. Алена тоже старалась…

Раз Катя сказала мне, чтобы я был осторожен с Таисией, значит завтра должен был приехать кто-то кто должен был это доказать или показать. Но утром новых гостей не наблюдалось. Зато девушки открыли на меня охоту. В том смысле, что использовали любую возможность для соблазна. А так как их компания не была дружной, я бы даже сказал, соперничающей, то одного меня не оставляли практически ни на минуту. Задавала тон общего поведения Тая, которая забавлялась, глядя на молодых девушек. Она первая сбила меня с нужного настроя, появившись с немного расстегнутой курткой спортивного костюма. Так, чтобы под определенным углом открывался вид на грудь, обтянутую спортивной майкой. Видя мою реакцию, а я чуть мимо стула не сел, когда Тая правильно наклонилась, другие девчонки решили последовать ее примеру…

— Кузя, — меня окликнула Алена. — Ужин готов.

— Иду, — перед ужином я решил немного отдохнуть от навязчивой компании девушек в своей комнате.

Встав с кровати, потянулся, прошел к двери, скосив взгляд на Алену. Поманил ее пальцем и пока она соображала, потянулся и быстрым движением застегнул молнию на спортивном костюме до самого подбородка. Затем молча погрозил ей пальцем. И нет, чтобы смутиться, она посмотрела на меня слегка недовольно, чуть наклонив голову. Дескать: — «Что тебя не устраивает». Нет, меня все устраивает, особенно старания Марины, у которой грудь, как бы помягче сказать… небольшого размера. Надо бы им сказать, что я такой серьезный и собранный не оттого, что смущаюсь, а оттого, что едва сдерживаюсь, чтобы не рассмеяться.

Когда я вошел в столовую, прислуга закончила накрывать на стол, расставляя пузатые кувшинчики с холодным морсом и компотом. Морс мне, кстати, очень даже понравился. Брусника и клюква, ммм….

— Кузя! — Тая подхватила меня под руку. Наверняка караулила у дверей. — Ты не должен был оставлять меня одну. Мне ведь даже поговорить не с кем, чтобы развеять скуку.

— Ты успела заскучать за сорок минут, что меня не было? — я приподнял бровь в знак удивления.

— В подобной компании, — шепнула она, кивая на девушек, которые беседовали с сестрой, — даже десять минут это много.

Я хотел было провернуть тот же прием, что и с Аленой и застегнуть ей ворот спортивной куртки, но не решился. Поэтому старательно отводил глаза от соблазнительного декольте. Таю это, естественно, забавляло. Катя, сидевшая за столом напротив двери, умудрилась сменить обычный спортивный костюм на его обтягивающий вариант, подчеркивающий все изгибы тела. Мне сразу же вспомнилась Алена в комбинезоне для езды на мотоцикле.

— Кузя, — Таня отвлеклась от разговора с Мариной, повернувшись к нам, — Оксана сказала, что ты неплохо делаешь массаж. Могу я напроситься к тебе на пару сеансов?

— Массаж, — протянула Тая, пробуя на вкус это слово. — Кузя, в тебе полно скрытых талантов.

— Специалист у нас Джим, — я осуждающе посмотрел на Оксану, которая в ответ многозначительно улыбнулась. — Просто пару раз видел, как он это делает.

— Я бы с удовольствием оценила твое умение, — в голосе Таисии слышалось предвкушение. — А хочешь, научу тебя нескольким особым приемам. Я в этом деле не хуже, твоего… Джима.

— Это, вообще-то была наша идея, — влезла Марина, смерив ее колючим взглядом.

— Ты тогда уж сразу все идеи и планы на Кузю озвучь, чтобы я не претендовала, — ехидно заметила Таисия.

— Вот и озвучу, — включила режим четырнадцатилетней девчонки Марина, но Таня ее вовремя одернула.

На мне скрестились взгляды девушек. Судя по их лицам, если я не соглашусь, они возьмут свое силой.

— Хорошо, — сдался я. — Если хотите, то тяните жребий.

Девушки засуетились, быстро организовали свободный столик в углу помещения. Катя нашла в буфете пять игральных костей и специальную доску. Все согласились, что победит тот, кто выбросит больше число одним броском. С таким азартом в казино огромные деньги не проигрывают, как они умудрились разыграть подобный пустяк. К разочарованию Марины и Таисии, победила Татьяна.

— Исполнять обещание будешь сегодня? — спросила Таня так, что Таисия ложку помяла, а Катя едва не раздробила кубики, убирая их обратно в коробочку.

— Сегодня. Можно после ужина…

— Тогда я пойду готовиться, — Таня улыбнулась подругам и вышла из столовой.

— Кузя, — Таисия села рядышком за столом. — Может закроем вопрос взаимозачетом? Обещаю, тебе понравится.

— Бесстыжая женщина, — едва слышно проворчала Марина.

— Если я не сбегу в ближайшие пару дней, мы обязательно договоримся, — шепнул я ей.

— Не смей сдаваться так быстро, — рассмеялась она.

Естественно в санатории оказывали такие услуги, как массаж, купание в лечебной грязи, или прием ванн с особой минеральной водой. Я эти процедуры игнорировал, а вот Оксана испробовала все, что предлагал санаторий. В том числе и массаж. Может поэтому у них и возникла эта идея?

После ужина Татьяна ждала меня в массажном кабинете. Удобно расположилась на кушетке, лежа на животе, пытаясь отвлечься чтением небольшой книжки. Из одежды на ней было лишь полотенце.

— Может, стоит доверить это профессионалу? — спросил я, заглядывая в кабинет. — Мне кажется шутка несколько затянулась.

— Действительно, стоило позволить выиграть Марине, — ответила она. — А еще посмотреть на смущенное выражение ее лица. Но не в моих правилах идти на попятную.

— Не говори, что не предупреждал, — я прошел к небольшому столику, где стояли две баночки с маслом и мыло, чтобы смыть его с рук. — Что, раньше этой нежной кожи не касался ни один мужчина? Тогда сделаем это событие незабываемым.

— Глупая шутка, — отозвалась Татьяна, пытаясь скрыть смущение за сердитым тоном.

— Ты просто недооцениваешь мое мастерство…

Почти час спустя, комната двоюродных сестер.

Таня проскользнула в комнату, надеясь, что Марина и Оксана на вечерней прогулке.

— Как прошло? — спросила Марина. Она сидела на койке, с любопытством глядя на двоюродную сестру.

— Нормально, — отозвалась Таня. Девушка прошла к своей кровати и без сил упала на нее лицом в подушку. Шевелиться не хотелось. Она до сих пор ощущала на коже горячие прикосновения ладоней.

— Вижу, Кузьма постарался, — улыбнулась Оксана. — Я же говорила, он умеет не только синяки ставить. Джим, конечно, делает массаж лучше, но и у Кузи неплохо получается.

— Что, прям так хорошо делает? — заинтересовалась Марина. — Тань, ты что уснула?

— Я не сплю, — отозвалась девушка, мысленно пребывая явно где-то далеко.

— Оставь. Завтра расскажет, — сказала Оксана. Подумав, она хитро улыбнулась и потянувшись легонько провела пальчиком по спине Татьяны. Та охнула, выгнулась и снова без сил упала на кровать. — Действительно постарался.

— Ты хоть с ним поговорила? — опомнилась Марина.

— Не успела…

— Я предупреждала, что это глупая затея, — вставила Оксана.

Сестры рассказали Оксане все, что думали по поводу текущей ситуации и событий, произошедших много лет назад. Она понимала девушек и к своему стыду не хотела никакой мести и чего-то подобного. Она не разделяла всепоглощающей ненависти мамы и холодной, почти ледяной злости старшего брата. Если бы и Кузя вел себя как они, она бы давно сбежала куда-нибудь очень далеко. Может быть вместе с Николаем. Она ужасно хотела видеть любимого, но не знала, как поступить. От этого на душе скребли кошки. Нащупав в кармане сотовый телефон, Оксана встала.

— Пойду, прогуляюсь перед сном.

— Сходить с тобой? — спросила Марина.

— Спасибо, но я хотела побыть одна.

Оксана вышла из комнаты, едва не сорвавшись на бег.

— Тронешь меня, — не отрывая лица от подушки, сказала Татьяна, — сожгу твою коллекцию марок.

— Да я так, и не думала, — Марина быстро убрала руку за спину. Сестра никогда не бросала слов на ветер. А порой она могла быть очень страшной. И если так резко реагировала, то Марине стало жутко любопытно, что за массаж делал Куля…

Утро для Оксаны началось с позитивной нотки. Полночи она переписывалась с Николаем и сейчас чувствовала себя так, словно гора свалилась с плеч. Любимый постарался успокоить и приободрить ее. А ее наобещал много-много всего.

Из сестер перемены в настроении Оксаны заметила только Таня, одобрительно кивнув ей, не став ничего говорить. Все и так было понятно. А вот Марина летала где-то в облаках, поэтому не видела ничего дальше собственного носа. Но подобное поведение по утрам для нее было вполне обычным явлением.

Заглянув на завтрак, девушки обнаружили незнакомых мужчину и женщину. Мужчина лет под тридцать пять, крепкого телосложения, русые волосы и очень надменный взгляд. Выглядел он так, словно сделал большое одолжение, приехав в эту дыру. Женщина выглядела на пару лет моложе. Блондинка, да к тому же с кричащим макияжем и дорогими украшениями. Естественно переодеваться в спортивные костюмы они и не подумали. От Оксаны не укрылись цепкие оценивающие взгляды в ее сторону. Всего секунда и гости потеряли к девушкам интерес, сделав вид, что их просто не существует. Марина на подобное поведение гостей, лишь фыркнула, Татьяна же их просто не заметила. Оксана укорила себя за то, что не последовала примеру Тани.

Минут через пять к девушкам присоединилась Катя, которая уделила гостям минуту, чтобы переброситься парой слов.

— Доброе утро, — Катя подошла к столу девушек. Села на свободное место. — Кузя еще не приходил?

— Как видишь, — отозвалась Марина. — Полицейская тоже. Наверное, поймала его по пути в столовую и пристает. Кххх, как она меня бесит! Не будь она мастером, я бы ей все ребра пересчитала!

— Что это был за звук «Кххх»? — передразнила Татьяна двоюродную сестру. — Хорошо, что тебя не слышит мама. Часа два воспитательной беседы тебе было бы обеспечено.

В это время в столовую, в прямом смысле, впорхнула Таисия. Два легких шага, едва касаясь пола, и она закружилась, раскинув руки и запрокинув голову. При этом она была одета в легкий сарафан, а не спортивный костюм.

— Любимая! — следом впорхнул Кузьма. В один прыжок он оказался рядом, опускаясь на колено перед ней, взял ее ладонь и коснулся губами. — Ночь разлучила нас, но настало утро и мы вновь вместе!

— Любимый, — Таисия не осталась в долгу, смутившись, словно школьница на первом свидании.

Марина со звоном выронила ложку в чашку с чаем. Даже обычно невозмутимая Татьяна смотрела на них, обалдев.

— Ах, эта бархатная кожа, — вздох в исполнении Кузьмы. Он прижался щекой к тыльной стороне ее ладони. — Этот голос. Они сводят меня с ума.

Он вскочил, подхватив ее на руки и закружил. Таисия звонко рассмеялась.

— Кать, — Оксана наклонилась к ней. — Спасай ценное имущество. Последний раз, когда он так себя вел, от огромного поместья камня на камне не осталось.

— А чего это он? — Марина перевела на Оксану удивленный взгляд.

— Предположу, что его кто-то обидел. Надеюсь, этот кто-то не…, — Оксана обвела девушек взглядом, остановившись на Татьяне.

— Только массаж, — сказала та. — Никаких намеков и непристойных предложений. Ни с моей, ни с его стороны.

— Может Алена? — предположила Марина.

Как раз в этот момент в столовую заглянула помянутая девушка. Она проскользнула в двери и быстро пробежала к столику девушек, занимая место подальше от центра.

— Вы не знаете, что с ним? — спросила Алена, глядя, как Кузя опустил Таисию на пол, сияя, как надраенный медный самовар. — Они и в коридоре вели себя так же.

— А между ними ничего…? — спросила Марина у Алены.

— Откуда я знаю, — ответила та. — Сама спроси…

— Девчонки, — к столу подошел Кузя, улыбаясь от уха до уха. Он пододвинул стул для Таисии и сел рядом. — А вы чего такие хмурые, словно кислых овощей объелись?

— Да вот, не знаем, обострение у тебя или ты над нами решил поиздеваться, — ехидно заметила Оксана.

— Я? — удивился Кузьма. — Над вами? Грубая ты. Что ни скажешь — так обидеть норовишь.

— Кузя, если мы тебя чем-то обидели, ты прости нас. Мы ведь не со зла, — сказала она.

— Все в порядке, чего вы, в самом деле? — удивился он. — Здесь так классно. Природа шикарная, погода радует, а когда рядом любимая, — он наклонился, чтобы еще раз поцеловать руку Таисии.

— Проказник, — полицейская смущенно отвела взгляд, буквально млея от удовольствия.

— А если его стукнуть, это пройдет? — спросила Марина.

— Вряд ли, — вздохнула Оксана.

Глава 14

Кузьма, утро, столовая

Ранним утром я совершенно случайно подслушал разговор Кати по телефону с кем-то из родни. Не переходя приличий, девушка пыталась сказать, что пригласить какого-то гостя — огромная ошибка. Действительно, Катя сейчас играла роль хозяина и если появится какой-то неадекватный гость, который испортит нам отдых, это выставит ее не в лучшем свете. То, что ей сказали с той стороны трубки, я не слышал, но это не добавила девушке радости. Она отключила телефон, посмотрела на него как на змею и прошептала что-то нелицеприятное. Если учесть ее неожиданный визит вчера вечером и разговор по поводу Таисии, предположу, что приедет тот, кто откроет истинную сущность мастера Ермоловой.

Ненавижу, когда кто-то сомневается в моем умении выбирать друзей. А не поставив Таисию в этот ряд, я бы ни за что не подпустил ее близко, и тем более не стал бы учить секретной технике. Кто спросит, не ошибался ли я с выбором друзей раньше, отвечу честно, что да, ошибался. Но это была моя ошибка. Не навязанная кем-то. И решал я ее сам. Поэтому первым делом я заглянул именно к Таисии, чтобы кое-что обсудить.

В Таисии пропадал талант актрисы, потому что так естественно смущаться и мило улыбаться могла не каждая женщина. Я сначала думал, что она серьезный человек, полицейский расследующий преступления среди одаренных. Но узнав немного ближе понял, что она умеет «отрываться», знает толк в хороших шутках и вполне компанейская душа.

— Любимый, скажи «ам», — Тая подцепила ложечкой немного ванильного мороженого, протягивая мне.

— М, вкуснятина. Любимая, попробуй моего, — я проделал те же действия, угощая ее шоколадным мороженым.

Хорошо, что рядом нет японцев. Они подобное называют непрямым поцелуем. А когда видят, со стульев едва не падают. Особенно, если предварительно хорошенько облизать ложечку.

— Может они съели что-то не то с утра? — предположила Марина. Мы с Таисией высказывания в наш адрес просто игнорировали, делая вид, что не замечаем.

— Ага, приворотного зелья нахлебались, — добавила Оксана.

— Кузя, у вас не осталось пару глоточков? — спросила Катя, улыбнувшись. — Я бы с удовольствием вписалась в вашу компанию.

Только Алена смотрела обеспокоенно, всерьез переживая за мое душевное состояние. Она подсела ближе, подцепив ложечкой немного мороженого из своей вазочки и протягивая мне. На секунду показалось, что если откажусь, она разрыдается и убежит, а я в ее глазах стану предателем. Вот уж не ожидал, что на меня повесят ярлык собственности.

— Давай попробую и твое, — я позволил покормить себя с ложечки. — О, клубничное…

— А я все гадаю, кто эта очаровательная женщина, — раздался сзади женский голос. — Тая, сколько лет мы не виделись? Вот это совпадение!

Мы все разом посмотрели на блондинку, которая все-таки решила подойти.

— Кто эта невоспитанная особа? — Спросил я достаточно громко, чтобы гости меня услышали. — И почему она нам мешает?

Таисия оглянулась, задумчиво посмотрев на женщину. Моя реплика гостью возмутила, но она решила проигнорировать грубость.

— Не помню, — удивилась Таисия, посмотрев на меня. — Представляешь? Фамилию по мужу знаю, а вот имя вылетело из головы. Но толи на «Ша» начинается, толи на «Су».

— Не помнишь, значит она того не стоила, — добродушно улыбнулся я, затем перевел взгляд на гостью. — Вот так вот. А теперь, прошу, не мешайте нам отдыхать.

— Я так надеялась, что обиды и недопонимание между нами осталось в прошлом, — совсем неискренне вздохнула женщина. — Нисколько не хотела вам мешать, просто удивилась, увидев Таю в компании молодых людей, — она выделила слово «молодых». — И хотела по старой дружбе пригласить за наш столик.

— Оля не докучай другим гостям, — сказал ее спутник. Он встал, подошел к нам. — Прошу ее простить. Меня зовут Роман, Никитин. А это моя супруга Ольга, — он приобнял ее за плечи. Мы действительно знакомы с Таисией. Но если она не желает нас помнить, с этим ничего поделать не можем. Нам посоветовали этот пансионат, как неплохое место вдали от шумного города. Природа и все такое. Оля, пойдем, погуляем немного на свежем воздухе. Не будем мешать молодежи.

Мужчина взял супругу под руку и повел в сторону выхода. Женщина напоследок одарила нас фальшивой улыбкой.

— У меня из-за нее мороженое скисло, — проворчал я, бросая ложку в вазочку.

— Какие планы на сегодня? — спросила Катя, меняя тему. — Сходим к пруду? Или может, фильм посмотрим? Здесь неплохой домашний кинотеатр. Удобные диванчики, приятный звук. Только попкорна нет. Баба Маня терпеть не может, когда кто-то его ест, — улыбнулась она. — Вот и запрещает ввозить.

— Я за пруд, — подняла руку Марина. — Можно поплавать, если вода не слишком холодная. В крайнем случае, позагорать.

— Тогда на пруд, — согласился я. — Доедайте мороженое и айда развлекаться.

Погода не подвела, и к обеду на небе не осталось ни одной тучки. Вот только вода в пруду была ледяная настолько, что купаться никто не решился. Девушки только ножки помочили и немного позагорали на шезлонгах, которые расставили специально для нас и к вечеру уже убрали, чтобы не портить пейзаж.

Семейство Никитиных пару раз попалось на глаза, но общаться не лезли, наблюдая издалека. Зато мы с Таисией знатно повеселились, подшучивая над девушками. Я даже показал особый фокус, хождения по воде. Правда, вместо смеха это вызвало у девушек легкий шок, хотя ничего сложного в этом не было. Я просто использовал кинетический доспех так, чтобы он растекся по поверхности воды и прошелся, опираясь на него.

После ужина я выскользнул из поля зрения девушек, чтобы прогуляться по территории и подышать свежим воздухом. А так же чтобы окончательно расставить все точки над «е» в вопросе с Никитиными. Не может быть, чтобы я ошибался, и они приехали случайно. Не верю в такие совпадения. Неспешно дойдя до пруда, прошел вдоль берега к небольшому мостику. Солнце успело коснуться верхушек деревьев и начало спускаться за горизонт. По поверхности воды протянулась желтая дорожка, упирающаяся как раз в мост. Идеальное место, чтобы помедитировать час-другой, пока окончательно не стемнеет.

В это время со стороны берега послышалось шуршание песка. Оглянувшись, я увидел Романа.

— Тоже любуетесь видами? — улыбнулся я, кивая на воду.

— Немного, — отозвался он, бросив на красивый пейзаж равнодушный взгляд.

Что я могу сказать, мужчина умело скрывал силу. Окружающие могли почувствовать в нем максимум эксперта. Вот только ни один эксперт не мог похвастаться доспехом духа, который по уровню не уступал тому же мастеру Малинину.

— Мм, — протянул я, встретившись с ним взглядом. В глазах Романа легко читалось намерение убить. Он его даже не скрывал. — Уважаю тех, кто предпочитает хорошую драку пустому разговору…

На очередном шаге мужчина превратился в расплывчатый силуэт, словно видение в раскаленной пустыне. Я не смог уследить за ним, но этого и не требовалось. Достаточно было активировать мерцающую защиту. Доли секунды ее действия хватило, чтобы заблокировать удар. Послышался глухой щелчок ломающейся деревянной рейки, затем хруст настила моста и всплеск воды. Роман ударил меня чем-то острым и узким, целясь в голову. Только энергия удара, вернувшаяся обратно, выбила оружие из его кисти, попутно сломав ее. Мне осталось резко шагнуть навстречу, ударяя его кулаком в корпус.

Ударом Романа отбросило с моста, и он покатился по берегу. Уткнувшись лицом в землю, он попытался подняться, загребая рукой песок, но так и замер.

— Черт! — тихо выругался я. Не ожидал, что удар окажется таким сильным. Я не сдерживался и ударил в полную силу, легко преодолев его защиту, но не подозревал, что смогу убить мастера всего одним ударом. Пусть не такого сильного как Таисия, и вряд ли шагнувшего на вторую ступень мастерства, но все же.

Подойдя к телу, я проверил содержимое его карманов. Кроме еще одного стилета с узким трехгранным лезвием, ничего не было.

— Мог бы захватить с собой телефон, — проворчал я, затем оглянулся. — Что теперь с тобой делать?

Приметив недалеко подсобное помещение, где хранился инвентарь для ухода за небольшим пляжем, я подхватил тело за ремень и поволок в ту сторону. Когда я вернулся к санаторию, окончательно стемнело. Во внутреннем дворе и саду зажгли неяркие фонари и лампы, подсвечивая дорожки для любителей погулять при свете луны. В само здание я легко попал незамеченным, проскользнув мимо прислуги. Поднялся на второй этаж и постучал в дверь комнаты Таисии.

— Любимый, эта дверь для тебя всегда открыта, — раздался ее голос с той стороны.

Таисия готовилась ко сну, переодевшись в легкую ночную рубашку, поверх которой накинула куртку от спортивного костюма. Поймав мой взгляд на край рубашки, которая едва доходила до середины бедра, она игриво потянула ее вверх, оголяя чуть больше.

— Кхм… прости, — я отвел взгляд к окну. — Я пришел спросить об этих, Романе и Ольге.

— Проходи, садись, — она сделала жест в сторону стула. — Что тебе рассказать? Никитины, это одна из ветвей рода Орловых. Глава семьи — двоюродный брат князя, Аристарха Николаевича Орлова. Лет восемь назад я должна была стать женой Романа, но стараниями других семей рода ею стала Ольга. У папы с Аристархом Николаевичем была договоренность, но…, — она развела руками, — не сложилось. Папа проглотил обиду, и все сделали вид, что ничего не случилось.

— В целом Никитины не так уж и влиятельны в роду. Если приводить аналогию, Роман занимает примерно такое же место, что Марина Шиловская в роду Трубиных. Учитывая, что он мужчина, это не очень высоко.

— А конкретно о Романе, что можешь сказать?

— Вполне порядочный мужчина, — не задумываясь, сказала она. — Целеустремленный, неконфликтный, но злопамятный. Это почти единственная неприятная черта его характера. Возглавляет отделение фирмы отца, занимающееся госзаказами на поставку продовольствия.

— Хм, — я задумался.

Вряд ли Роман с супругой приехал сюда по просьбе Хованских. Они, конечно, его направили и поспособствовали, но думаю он приехал проконтролировать, что делает один из мастеров рода Орловых рядом с тем, кто претендует на часть их земель.

«Надо было сразу про него расспросить», — подумал я, посмотрев на Таисию. Она вопросительно и немного невинно наклонила голову на бок.

— Полчаса назад я гулял у пруда, где мы были днем. Встретил там Романа, который мне даже «здрасти» не сказал, неожиданно напав, — я бросил на кровать трехгранный стилет. Игривый настрой Таисии моментально испарился. Она серьезно посмотрела на меня, потом перевела взгляд на стилет. — Я немного не рассчитал силу и убил его. Как-то так, — я откинулся на спинку кресла. — Свидетелей нет, тело спрятано в сарае рядом с прудом, за мешками с какой-то химией.

— И что ты делал у пруда? — она шумно выдохнула.

— Решил прогуляться. Думал, он хочет со мной поговорить или предупредить, или угрожать станет. В любом случае я решил дать ему шанс выговориться.

— Кому-нибудь еще об этом говорил?

— Я что, похож на дурака?

— Похож, — кивнула она. Потянулась за смартфоном, который лежал на прикроватной тумбочке. Полистав телефонную книжку, нашла нужную запись. Посмотрела на меня, приложила палец к губам и нажала кнопку вызова. — Коржов, не спи. Бери ребят и пулей ко мне. Нет, не на служебной. По маяку найдете. Жду.

Она положила телефон обратно на тумбочку.

— Арестовывать будешь? — я демонстративно протянул руки вперед.

— Дать бы тебе в ухо, — проворчала она. — Подожди меня на улице. Я сейчас переоденусь, покажешь, куда тело спрятал.

Таисии хватило пяти минут, чтобы переодеться в черный облегающий костюм. Тот самый, в котором она проверяла меня на прочность. Не думал, что она возьмет его с собой на отдых. Вместе мы вновь проделали путь к пруду, но уже в темноте. Нарастающая луна скрылась за плотными облаками, не собираясь освещать нам путь. Как оказалось, при необходимости Таисия могла неплохо прятать свое присутствие. Достаточно, чтобы пара мастеров, охраняющих санаторий, не заметили, как она выходит из здания.

Забрав тело, мы пробежали несколько километров в сторону проселочной дороги, где ждали почти два часа, пока появятся подручные Таисии. Это были трое мужчин крепкого телосложения с военной выправкой. И на полицейских не походили от слова «совсем». Приехали они на черном внедорожнике с высокими колесами. Погрузили тело, получили указание от Таисии, чтобы тело исчезло, и молча укатили.

Пока мы ждали, немного поговорили и стало понятно, почему Таисия так спокойно отнеслась к убийству. Все же она была знакома с Романом, который совсем не рядовой человек с улицы. К тому же за ним стоит княжеский род, не говоря уже про его собственную семью. В общем, выяснилось, что Рома иногда выполнял заказы главы рода по устранению неугодных людей. Он хоть и поднялся до ступени мастера, но великих сил в себе не открыл. Единственное, что у него неплохо получалось, это умение моментально входить в «режим». За короткий промежуток времени он мог выжать максимум из тела, становясь быстрее и сильнее. Обычно этого было достаточно для неожиданного нападения на другого мастера. Стилет — самое подходящее орудие убийства, способное пробить доспех духа ничего не подозревающего мастера. Хотя, здесь все относительно. К примеру, Джимма он смог бы достать, если бы тот ослабил бдительность, что маловероятно, но возможно. А вот Веронике его убить было бы не сложнее, чем мне. Таисии, думаю, тоже не составило бы труда разобраться с ним.

Возвращаясь к нашей проблеме, Таисия рассказала, что глава рода пару раз просил ее использовать служебное положение, чтобы прикрыть Романа. Один раз знатно подставил, из-за чего женщину едва не уволили со службы, понизив в звании. На мой вопрос, заплатили ли ей хотя бы, она только хмыкнула. Сказала: — «Разве хозяин будет платить верному псу? Ему достаточно кости с барского стола».

— А что, — спросил я, провожая взглядом удаляющуюся машину, — может хорошенько расспросить Ольгу?

— Оля дура, — сказала Таисия. — А дураки, как известно, ничего путного не знают. Не уверена, что она знает, зачем Рома ее вообще сюда притащил.

Если учесть, что мы устроили утром, тот кто натравил на меня Романа, может подумать, что с ним разобралась Таисия. И если Ольга действительно «дура», то так оно и будет. Судя по тону Тая тоже про это подумала. Никто не поверит, что молодой парень может бесшумно убрать убийцу, да еще и мастера. Подстава, однако.

— А не проще было все сделать через полицию? — спросил я.

— Хочешь официально стать персональным врагом княжеского рода? Чтобы у них были развязаны руки в предстоящей сваре?

— И вместо меня подставиться решила сама?

— Не факт. Нет тела, нет проблем. Но если у меня все станет плохо-плохо, ты же возьмешь меня под свое крыло? — в ее голосе проскользнули грустные нотки.

— Нет, — отрезал я. — Доводить до этого не стану. Подожди минуту, мне надо позвонить.

Я набрал номер Василия. Ответил он не сразу, гудке на десятом. Я не успел ничего сказать, так как в трубке раздался звук взрыва, на секунду перекрывший канонаду автоматных очередей. Где-то недалеко на низкой ноте бухал крупнокалиберный пулемет Утес.

— Слушаю! — Василий наверняка залег куда-то, отчего звук боя несколько притих.

— Что у вас происходит?

— Какой-то отряд, не больше пятидесяти человек, пытается прорвать периметр базы. С ними серьезный мастер. Вероника его развлекает.

— Я нужен?

— Нет. Справимся.

— Хорошо, не буду отвлекать. Если что-то серьезное начнется, звони.

— Непременно.

— Конец связи, — я нажал кнопку отбоя, и убрал телефон в карман, задумчиво постучав по нему пальцами. — Сюда можно такси заказать?

— Прямо сейчас?

— Можно и сейчас, если твой отец сможет принять меня посреди ночи. Мне нужно с ним поговорить.

Не видел в темноте, но она точно посмотрела на меня удивленным взглядом.

— Я позабочусь о машине, — в итоге сказала она. — Но только утром, часам к семи.

— Договорились.

Вернувшись в санаторий, я застал Алену, спавшую на моей кровати поверх одеяла. Вместо ночной рубашки на ней были легкие шелковые шортики и кроткая маечка. Помню, они с Оксаной купили пару подобных комплектов, когда подбирали вечерние платья. И еще вдоволь поиздевались надо мной, приглашая оценить обновку. В общем, не стал ее будить. Устроился на полу в позе лотоса, закрывая глаза и настраиваясь на глубокую медитацию. Можно назвать ее сном в неудобном положении, но при этом я раз за разом прогонял через тело внутреннюю энергию. Когда я только начал осваивать укрепление тела, спать приходилось исключительно в таком положении. Потому что, когда я просто засыпал или отключался, доспех духа выходил из-под контроля. В лучшем случае это заканчивалось поломанной мебелью. Алену тоже ждет это испытание. Думаю, через месяц другой начну учить ее спать сидя…

Алена проснулась как по будильнику ровно в половину седьмого. Я приоткрыл один глаз, глядя как она сладко потянулась, схватила подушку, прижав к себе. Не понял только зачем она приходила ко мне в таком виде. Но точно не на тренировку позвать. Она, наконец, увидела меня, сидевшего рядом с кроватью. Немного смутилась, закрывшись подушкой как щитом.

— Доброе утро, — сказал я. — Хватай мою сестру и бегите умываться. Затем собирайтесь, мы срочно уезжаем. На все про все у вас полчаса.

— Слушаюсь командир, — она положила подушку на голову и приложила к виску ладонь в воинском приветствии.

— Надо было слушаться маму, — улыбнулся я. — Теперь поздно.

Она бросила в меня подушку, соскользнула с кровати и убежала. Мне собираться необходимости не было, так как вещей я с собой брал минимум, и все они умещались в небольшой сумке. Пока девушки готовились, я еще раз позвонил Василию. Он вкратце поведал, что на них наехали какие-то бандиты, слишком переоценившие собственные силы. Еще до того, как подъехали силы военных из ближайшей воинской части, бандитов перебили и аккуратно сложили прямо в центре базы. Ни снаряжением, ни хорошим оружием они похвастаться не могли. Но вот мастер, прикрывавший их, смог уйти, ранив Веронику. Не серьезно, но достаточно неприятно.

Военные и представители местных властей, приехавшие на базу, сразу начали бурное расследование, блокировав тем самым работу нашей фирмы. А так как там был брат и оба мастера, в ближайшие пару дней на них я рассчитывать не смогу. Как и на поддержку вооруженного отряда в случае необходимости.

Ровно в семь утра к зданию подкатил знакомый внедорожник на высоких колесах. Днем он выглядел еще более внушительно. Водитель, один из тройки военных, приоделся в строгий костюм и стал похож на бандита.

Я вышел в коридор, где столкнулся с Татьяной. Она как раз выходила из своей комнаты вслед за Оксаной. Сестра с утра выглядела как взъерошенный и не выспавшийся воробушек. Я забрал у нее сумку.

— Что-то случилось? — спросила Таня. — Вы так внезапно уезжаете.

— Появилось неотложное дело, — с улыбкой на лице ответил я. — Но уже завтра-послезавтра мы сможем встретиться в институте.

— Жаль, что отдых закончился так скоро, — вздохнула она. Подошла, немного поправила воротник моей рубашки, затем потянулась и легонько поцеловала в щеку. — Спасибо за исключительный массаж, — она улыбнулась. — С удовольствием попробую его еще раз. Берегите себя. Оксана.

— Вы тоже не скучайте, — сестра коротко обняла ее. — Передавай привет Николаю.

Мы вышли во двор, когда из здания выбежала Катя. Наверное, ее разбудил шум двигателя. Или кто-то из персонала доложил, что приехали новые гости. Она спешила, поэтому не успела привести в порядок прическу, едва ли пару раз пробежав по волосам гребешком. Поймав мой взгляд, она попыталась пригладить их руками, как будто это могло помочь.

— Вы уезжаете? — спросила она.

— Спасибо за гостеприимство. Все было здорово. Ничего не случилось, — быстро сказал я, предвидя вопрос. — Сегодня у нас дела, но уже завтра я вернусь в МИБИ. Буду ждать встречи с тобой на занятиях.

— Понятно, — она погрустнела, но постаралась скрыть это за легкой улыбкой. — Обязательно увидимся. Ведь я все еще состою в твоем клубе.

— До свидания, принцесса.

— До скорой встречи, сельский парень…

Отец Таисии проживал за городом. Куда мы добилась едва ли не дольше, чем до санатория. Нам пришлось делать большой крюк по загруженной магистрали, затем еще минут сорок по проселочной дороге до элитного коттеджного поселка. Зажатый на заднем сидении между Аленой и Таисией, я время от времени ловил изучающий взгляд водителя в зеркале заднего вида. Выглядел он лет на сорок, подтянутый, крепкого телосложения. Людей подобного типажа я встречал немало среди наемников.

Дорога у въезда в поселок была перекрыта шлагбаумом, но машину и водителя знали в лицо, поэтому пропустили без лишних вопросов.

— Это территория рода Орловых? — спросил я, рассматривая высокие кирпичные домики, прятавшиеся за высокими же заборами. Жили здесь явно небедные люди, предпочитавшие тишину и спокойствие.

— Нет. Земля здесь формально никому не принадлежит. Просто поселок где живут старики. Папа переехал сюда несколько лет назад, когда окончательно поругался с главой рода. Теперь ведет затворнический образ жизни, умудряясь пару раз в месяц подбирать мне женихов.

Машина остановилась напротив одного из типовых двухэтажных домов. Массивные ворота подались в стороны, пропуская во двор. Я обратил внимание на ухоженные клумбы с цветами, и карликовыми деревьями. Газон из невысокой зеленой травы. Недавно кто-то его ровненько подстриг. Сбоку от дома гараж-мастерская для внедорожника.

— Наконец, — с облегчением выдохнула Оксана, выбираясь из салона. Я ей так и не сказал куда мы едем, но она и не спрашивала. Вроде бы ей было все равно куда и зачем. Она всю дорогу переписывалась с кем-то по телефону, время от времени улыбаясь и даже тихонько хихикая.

На пороге дома нас встретила немолодая женщина в простом платье горничной с передником. Проводила в светлую гостиную. Нас, скорее всего, ждали, так как стол был накрыт для чаепития. Пузатый золоченый самовар в центре стола, в изобилии домашние пироги, булочки и баранки. Пока Тая ушла поговорить с отцом, мы успели выпить по чашечке ароматного чая. Затем меня пригласили в рабочий кабинет хозяина дома.

Отцу Таисии было немногим больше семидесяти лет, но выглядел он на все восемьдесят. Седой морщинистый старик с сильным, волевым взглядом. Несколько старых шрамов на руках. Левая ладонь вообще выглядела так, словно ее через мясорубку пропустили, а узкие пальцы вряд ли сгибались.

— Добрый день Павел Николаевич, — поздоровался я.

— Здравствуй юноша, — слегка кивнул он.

— Не сочтите за наглость, но разрешите я угадаю ваши мысли?

— В последнее время это трудно даже для меня самого. Но ты можешь подсобить старику.

— Вы наверняка подумали, что впервые за столько лет ваша дочка привела в дом мужчину, пусть и такого молодого.

Он рассмеялся, пару раз стукнув рукой по столу.

— В точку, юноша. Так как ты говоришь тебя зовут?

— Кузьма. Матчин.

— Матчин…, — он посмаковал это имя. — А отчество?

— Федорович.

— Да. Знал я твоего отца, — покивал он. — Сильный был мужик. Упертый и решительный. Сейчас таких не осталось. Все больше трусы растут, да слабохарактерные сосунки. Молодое поколение нынче не то.

— Как не осталось? А я?

— Будь на твоем месте Федор, он бы ответил так же. Слово в слово, — старик немного погрустнел. — Сеня рассказал мне, как ты мою дочку побил. Крепко ты ее отделал. Сколько же годков тебе будет?

— Будет двадцать два, но нескоро.

Дед скосил на меня недоверчивый взгляд, прищурился, словно плохо видел.

— Так что ты хотел от старика? Пришел мстить? — спросил он, но увидел вопрос в глазах и понял, что не угадал. — В тот момент, когда твоему отцу потребовалась помощь, я предал его. Обещал помочь и не сдержал слово, — хоть его голос оставался абсолютно спокойным, я уловил в нем чувство вины. Старое и дряхлое, как сам старик, но тем не менее. — Купили меня с потрохами, — он поджал губы. — И не златом-серебром, а простыми обещаниями.

Что-то разговор неожиданно свернул не в то русло.

— Так, Павел Николаевич, я не судить вас пришел, и тем более не ради мести. Давайте не ворошить прошлое, а то и я рассержусь, и вы огорчитесь.

— Тогда я слушаю, — он положил правую ладонь поверх обезображенной левой.

— Вы мне скажите, обещали отдать дочь в жены первому мастеру, который придет в ваш дом?

Его брови немного сдвинулись вверх, выражая удивление.

— Обещал, — ответил он, немного недоуменно.

— Вот, я пришел! — решительно заявил я. — И забираю ее в свой род!

Старик закашлялся, пару раз постучал себя в грудь.

— Тая, зайди, — чуть повысил я голос. Она хоть и находилась на первом этаже в гостиной, это нисколько не мешало подслушивать нас. По крайней мере я чувствовал легкий отголосок ее силы.

Действительно не прошло и минуты, а в комнату заглянула Таисия со стаканом воды в руках. Поставив стакан перед отцом, села на соседний стул, бросив на меня косой взгляд. Павел Николаевич сделал пару глотков, откашлялся и посмотрел на меня так, словно я только что пришел. Перевел взгляд на дочку.

— Подслушивала, да? Ничего в доме от нее не утаишь. Знаешь, что о тебе говорят в столице? Что мне приходится выслушивать после очередного сорванного тобой, — он выделил это слово, — свидания? «Неуправляемая», самое мягкое и ласковое слово в твой адрес. Не думал, что доживу до того дня, когда найдется смельчак, который сам придет просить твоей руки. Эх, если бы этот юноша не был из семьи, которая вот-вот развяжет войну среди благородных родов, я бы уже бежал звонить друзьям, чтобы завтра же оформили все необходимые бумаги.

Я постарался не улыбнуться. Выходит не только у Таисии зря пропадет актерский талант.

— Вредный старик, — проворчала Таисия. — Вечно говоришь так, что не поймешь рад ты или огорчен.

— Рад я буду, когда внуков увижу, — парировал он. — А сейчас твой папа встревожен. За твою судьбу.

— Если бы ты проявил силу воли и послал род…

— Молчи! — он хлопнул по столу ладонью. — Забирай ее Кузьма. С глаз моих долой. Иначе она меня в могилу раньше срока сведет. А я еще с внуками понянчиться хотел перед смертью. Поэтому желаю вам семейного счастья и наследников побольше. Все, — он замахал на нас рукой, вторую прижав к груди напротив сердца, — ступайте, мне надо таблетку выпить.

Едва Матчин и дочка вышли из кабинета, Павел Николаевич выскочил из-за стола и в пару шагов оказался возле книжного шкафа. Сдвину несколько книг, он взял из потайного отделения старый громоздкий сотовый телефон без экрана и набрал длинный номер. После второго гудка в трубке послышались странные булькающие звуки, затем писк на высокой ноте, после чего послышался крепкий мужской голос.

— Сергеенко на связи.

— Семеныч, — сказал Павел Николаевич, хохотнув, — не пугайся, это я.

— Что тебе старый пень?

— Не старее тебя буду. Ты там посмотри, когда у тебя свободное окно в графике? Надо бы встретиться поговорить.

— Если не срочно, то на следующей неделе.

— Срочно.

— Тогда…, — задумчиво произнес он и на минуту замолчал. — Послезавтра с утра.

— Отлично. Ну а пока, перепиши все мои активы на Таю. И если я говорю все, это значит Все.

— Ты чего, помирать собрался что ли? — удивленно спросил Семенович.

— Не дождешься. Помирать я теперь совсем не собираюсь. Но активы перепиши. Сегодня же.

— Сделаю. Но послезавтра я за тобой свою машину пришлю. А и… хрен с тобой, завтра утром.

— Спасибо.

— Все, до связи. И из дома не ногой, чтобы!

В трубке пошли короткие гудки. Павел Николаевич улыбнулся от уха до уха и едва не пританцовывая вернулся к столу. Из самого нижнего ящика он вынул на свет тоненький фотоальбом, железную флягу и рюмку. Дунув в рюмку, он плеснул туда прозрачной жидкости из фляги и выпил одним глотком.

Когда мы вышли из кабинета, Таисия взяла меня под руку и повела в противоположную сторону от лестницы. Коридор на втором этаже заканчивался своеобразным застекленным балконом, открывающим прекрасный вид на сад, разбитый позади дома. Загнала меня в угол, чтобы в случае побега я мог разве что выпрыгнуть на улицу, разбив стекло.

— Ты сейчас серьезно? — она холодно посмотрела на меня.

— Абсолютно. Выходи за меня. Обещаю любить, — я начал загибать пальцы, — прекрасные перспективы и совсем чуть-чуть неприятностей в виде ссоры с парочкой боярских родов.

— Сейчас твои шутки уже неуместны. Назови мне две, нет, три причины, чтобы я не закопала тебя вон там, между грядками.

— А еще меня называла жадным, — улыбнулся я. — Ты меня просто плохо знаешь. Я абсолютно серьезен. И причин у меня аж шесть. Или семь… Тебе хватит, — я потянулся чтобы взять ее ладонь. — Во-первых: ты мне нравишься. Глядя в твои зеленые глаза, я вижу прекрасную, но почему-то сердитую ведьмочку.

— Это самый нелепый комплемент, который мне говорили, — все еще хмуро глядя на меня, сказала она.

— А еще мне нравится твое внутреннее содержание. Ты умна, обладаешь хорошим чувством юмора, а еще ты сильная.

— Прекрати, — застонала она. — Иначе я начну избивать тебя раньше, чем планировала.

— Эх, Тая. Орловы тебя не ценят, — серьезно сказал я. — Ты для них не больше чем ресурс, который почти исчерпал себя. Поэтому я заберу тебя. А потом устрою им взбучку. Встряхну так, что мало не покажется. И если ты останешься на их стороне, мне придется отступить. А я этого не люблю. Поэтому я тебя у них забираю.

— Только поэтому?

— Помнишь, я говорил тебе, что надо плыть туда, куда надо тебе. Сейчас самое время, чтобы немного подстегнуть происходящие события. Сделать так, чтобы бояре заволновались и показали свое истинное «я». Для этого нужно объявить о моей скорой свадьбе. Алена на эту роль не подходит. И я подумал, почему нельзя совместить то, что нужно сделать с тем, что я хочу сделать. Если вдруг ты считаешь, что я несерьезен, то к трем обещаниям, что дал выше, готов исполнить еще одно, на твой выбор. И, — я опередил ее, — до того, как ты начнешь меня бить, что тоже входит в мои планы, скажу, что мне нравилось, когда ты называла меня «любимый».

Женщины порой бывают странными. Сначала долго и упорно выносят мозг, чтобы женился, а когда соглашаешься, говорят: — «А я не хочу».

— И ты всерьез хочешь взять первой женой женщину старше тебя на восемь лет? — спросила она.

— Вот, это в тебе мне тоже нравится. Ты веришь в меня. Не сомневаешься, что я смогу стать главой рода. Только мне казалось, что в России не приветствуют многоженство. Или ты думаешь, что мы вот так просто, без боя вернемся в Японию?

— Тебе стоит выбрать молодую послушную девушку из влиятельной семьи, — словно не услышала мой ответ, продолжила она.

— А как же скандалы в семье? Битье посуды и прочее? Нет, это будет слишком скучно.

— Ты же меня совсем не знаешь! — она всплеснула руками. — Мы знакомы всего несколько дней! Ты уверен в моей искренности? В мотивах моих поступков?

— Слушай мы же не в Японии, где пара может встречаться несколько лет, узнавая друг друга. И даже не поцеловаться за это время ни разу. А потом еще несколько лет ходить вокруг да около, чтобы сыграть свадьбу.

Таисия хотела еще что-то сказать, но сдалась. Вздохнула, посмотрела куда-то вдаль, поверх моего плеча. Я притянул ее к себе, крепко обнял.

— Я согласна, — тихо сказала она. — Если ты этого добиваешься, то я буду драться на твоей стороне за свое… наше счастье. И даже если нас выдавят из страны, я покину ее без сожалений. Сейчас бы уже все бросила и уехала хоть в Японию, хоть в Бразилию.

Я знал, что она согласится. Не нужно иметь сто пядей во лбу, чтобы понять, какие отношения у нее с княжеским родом. Непонятно только почему с ней так поступали. Виноват ли в этом ее отец, а может она сама, это не имеет значения. Оставалось лишь выяснить, готова ли она уйти от них. Не испугается ли последствий такого шага.

Внезапно со стороны лестницы кто-то удивлено охнул. Таисия неохотно отстранилась, положив руки мне на плечи. Кто бы там не охал, она хотела побыть со мной наедине еще немного. Почувствовать себя слабой женщиной, которая может спрятаться от всех проблем за спиной сильного мужчины. Впервые за день она сбросила доспех духа, давивший на нее.

Я коротко помахал рукой горничной, которая выглядывала из коридора. Внезапно поняв, что появилась не вовремя, та поспешила скрыться из поля зрения. Или побежала докладывать старику.

Два дня спустя, центр Москвы, гостиничный комплекс.

Высокий подтянутый мужчина в белоснежном костюме-тройке широким жестом распахнул двери в зал для совещаний. Его встретила напряженная атмосфера, хоть за длинным столом сидело всего трое мужчин в дорогих костюмах. Видно недавно они о чем-то горячо спорили, так как самый молодой из них, лет сорока, не мог сдержать гнева, отчего сидел красный как помидор. Казалось еще пара минут, и он взорвется словно бочка с порохом.

— Доброго дня, господа, — с легким английским акцентом поздоровался гость. Он выглядел лет на сорок. Черные волосы аккуратно подстрижены, тоненькая ниточка усов. Смахнул невидимую пылинку с костюма, он вошел в зал, закрывая за собой двери. — Вижу, что я вовремя.

— А, господин Бэр, проходите, проходите, мы вас ждали, — приветствовал его второй мужчина. Выглядел он как политик или человек постоянно общающийся с высокопоставленными и влиятельными людьми. Он широко и искренне улыбался, встречая гостя. Прошел к нему навстречу, проводил до свободного места. — Вас нелегко было найти. Много работы в последнее время?

— Как и всегда. Но я редко где задерживаюсь дольше чем на пару дней. Еще вчера я ужинал в прекрасном ресторане в центре Марокко. А сегодня я уже в Москве. Интересно, где же я буду завтра? — рассмеялся гость.

— Ближе к делу, — сказал тот, что был рассержен. — Нам порекомендовали ваш отряд, как лучший в мире. Надеюсь это так.

— Это так, — ответил господин Бэр с легкой улыбкой. — А также самый дорогой.

— Это мы уже успели отметить, — кивнул второй. — И щедро платить мы готовы.

— Я Вас слушаю. Чем же сможет помочь мой отряд?

— Нам нужно незаметно устранить двух человек. Необходимо чтобы они просто исчезли, словно их никогда не было. Среди них молодой, но сильный мастер-кинетик.

— О, это не проблема. Кинетики это мой профиль. Четыреста тысяч рублей за каждого мастера. Чем их будет больше, тем лучше. Плюс двести тысяч, если это надо сделать незаметно, — на лице гостя появилась предвкушающая улыбка.

— Мы слышали, что вы сталкивались с одним из них раньше, и он чудом сумел избежать смерти, — тот, кто походил на политика протянул гостю желтую папку.

— Да? — англичанин удивился, словно такого в принципе произойти не могло. Он гордился тем, что ни один заказчик не оставался недоволен его работой.

Раскрыв папку господин Бэр бросил взгляд на фотографию в верхнем левом углу первого листа. На фото был изображен молодой парень с непослушными русыми волосами и рассеянным взглядом. Тут же захлопнув папку, англичанин положил ее на стол, отодвигая от себя.

— Как я мог забыть, что у меня остались незавершенные дела на Гавайях? Прошу меня простить, — он встал, коротко кивнул и спешно направился к выходу.

— Как это понимать, господин Бэр?! — повысил голос разгневанный мужчина. На секунду сила мастера вырвалась из-под контроля, растекаясь по комнате. Часть ее понеслась к гостю, но на полпути врезалась в невидимую стену и растворилась без следа.

— Мы думали, вы дорожите своим именем, — поддержал друга политик.

— Как и жизнью, — отозвался Бэр, оборачиваясь. От улыбки на его лице не осталось и следа. — Да, мы сталкивались с ним два года назад и да, он действительно сумел сбежать. Мне не хватило самой малости, чтобы убить его. Но год назад нам довелось снова встретиться. Только в этот раз убегать пришлось мне. За один год этот монстр стал сильнее в два раза. Я не стану связываться с ним в третий раз. Всего хорошего.

Гость решительно вышел, в этот раз тихо отворив дверь, так же тихо закрыв ее за собой.

— Это действительно тот самый Бэр Пойзон, о котором я столько слышал? — ехидно спросил рассерженный мужчина. — И это самый известный охотник на одаренных?

— Он самый, — подтвердил политик. Несколько секунд он задумчиво смотрел на желтую папку, затем повернулся к третьему, молчавшему до сих пор. — Будем решать проблему своими силами? Но если об этом станет известно Императору…

— Тогда я решу этот вопрос, — ответил третий.

— Я сразу говорил, что обращаться к наемникам, чтобы разобраться с другими наемниками это бред, — вставил рассерженный. Точнее он уже не был так сердит, как несколько минут раньше. — Эта их корпоративная этика и прочий бред…

Трое мужчин вновь вернулись к обсуждению насущной проблемы. И только один, который так походил на политика, думал о последних словах, которые произнес охотник на одаренных. Он знал, что у наемников нет такого понятия как честь и совесть. И отказаться от больших денег они могли только по двум причинам. Когда сомневались, что сумеют воспользоваться полученными деньгами. Или же когда боялись не получить их вовсе, по причине смерти…