Доспех духа

Со смертью императора, в Российской империи разгорается борьба за власть. Кузьма втянут в серьезные разборки в то время, как личных проблем становится только больше. Ему предстоит разобраться с наследством, оставшимся от отца и понять, что за новая сила появилась на горизонте.

Глава 1

Десятое ноября, Санкт-Петербург, отель Астория

Время плавно подходило к полудню, но в ресторане на первом этаже отеля было удивительно пусто. Сейчас в Зимнем дворце проходило одно из значимых событий, прощание с покойным императором. Точнее, оно проходило уже несколько дней, но сегодня планировали что-то особенное. Главы родов и все, кто причислял себя к значимым фигурам в империи, должны были присутствовать. Меня звали, но я сослался на плохое самочувствие и не пошел. Тело Ивана Шестого я уже видел, наследнику и его матери соболезнования высказал. Кстати, о супруге императора, выглядела она потерянно, словно до сих пор не верила в произошедшее. Тася о ней рассказывала, как о женщине со странными причудами. Ходили слухи, что она увлечена то ли оккультизмом, то ли мистицизмом. А может и тем и другим одновременно. Лично я к подобному отношусь с непробиваемым скепсисом. Наука за последние годы сильно шагнула вперед, почти раскрыла тайну «силы», скоро научится измерять в единицах умение любого мастера, а люди до сих пор верят в привидения, алхимию или астрологию.

Я уже час сидел в ресторане в гордом одиночестве. Нет, люди в зале были, кто-то рано обедал, кто-то поздно завтракал. Просто вся женская команда во главе с мамой уехала за покупками. Что они решили покупать, я так и не понял, но взяли с собой даже сестер Юй. Погрузились в автобус и отчалили часа два назад. Как сказала мама, чтобы не портить настроение видом моего кислого выражения лица, оставили в гостинице. А еще шутили, что далеко я не убегу. Хорошо хоть Джима взяли. Они и без него грозная сила, но паранойя меня до сих пор не отпускала.

— Еще кофе, господин Матчин? — спросил официант. Парень лет двадцати трех, подтянутый, следивший за внешним видом. — Капучино в большой кружке?

— Неси, — улыбнулся я.

— Я смотрел по телевизору за награждением, — сказал он. — Это было круто и бомбезно!

— На том и стоим, — рассмеялся я подобранным словам.

— А могу я угостить Вас кофе за свой счет? Чтобы потом хвастаться, — честно признался он.

— Угостить можешь, а хвастаться нехорошо.

— Я знаю, — его голос стал воодушевленным. — Вы такое скрывали несмотря на то, что газеты писали, а потом… Простите.

Он поймал строгий взгляд администратора и моментально испарился. В нем чувствовалась небольшая сила, что-то на уровне специалиста третьей ступени. В его теле есть сила, но он этого еще не осознал. Специалисты не могут создать кинетическую броню, использовать даже самые простые техники, но они гораздо сильнее и быстрее обычных людей. Задатки у него все есть, так что экспертом он станет, если найдет время заниматься. И если не вылетит с работы, так как кофе мне принес администратор, извинившись за назойливого сотрудника.

Почувствовав чей-то взгляд, посмотрел в сторону второго выхода из ресторана. Оттуда обычно заходили те, кто не жил в отеле или кто решил срезать через холл, вернувшись с прогулки или экскурсии по городу. Так вот, в ресторан входила девушка, на первый взгляд лет восемнадцати, с длинными черными волосами и таком же темном платье, подобранном для траурных мероприятий.

— Привет, — я встал и жестом пригласил ее к столу. — С родителями приехала?

— Привет, — улыбнулась Катя Хованская, благодарно кивнув, когда я пододвинул для нее стул. — С родителями. Ты тоже решил не ехать на собрание родов?

— Если ты про сегодняшнее мероприятие, то нет. Утомили меня вчерашние стояния в переполненном зале. Кто-то из женщин даже в обморок упал.

— Я слышала, — она улыбнулась. — Папа рассказывал. Недалеко от них случилось. Кому-то корсет сильно затянули, воздуха и не хватило.

— Про корсеты лучше не вспоминай, — я неуютно заерзал, поймав ее взгляд. — Два ребра сломал. Точнее, отделался неприятными трещинами.

— Это из-за случая, — она показала пальцем в сторону собора.

К нам подошел официант, положил на стол меню.

— Доброго дня, меня зовут Вячеслав, что изволите заказывать?

— Кофе, черный, пожалуйста. И пару фирменных пирожных, — попросила Катя.

Официант ретировался так же быстро, как и появился. Девушка проводила его взглядом, посмотрела на большую кружку со сладким кофейным напитком в моих руках.

— Кузьма, позволь тебя поздравить с почетной и высокой наградой. Я еще никогда не беседовала с кавалером Ордена Святого Дмитрия. Ты меня поразил. И должен был сразу сказать, что успел отличиться на поле боя.

— Спасибо. Как у тебя получается одновременно и похвалить, и отчитать, — рассмеялся я, на что Катя только улыбнулась.

— Буду гордиться, что близко знакома с таким человеком. Кстати, а где твоя супруга и ученица?

— Умчались на прогулку. Таша им напела про какой-то магазин, и они уехали, едва успев позавтракать.

— Так может и нам не киснуть в отеле и отправиться на прогулку? Здесь недалеко, если пройти пешочком, можно заказать, — она сделала жест, как бы говоря «ни хороший, ни плохой», — речной катер. Выйдем на большую Неву, пройдем под мостами. Там, наверное, сейчас не очень высокие волны. А еще, через час в Мариинском театре начнется опера Пиковая Дама.

— Опера? — я посмотрел на нее несколько недоверчиво.

— Никогда не был на опере? — догадалась она. — О, это отличный шанс оценить. У меня как раз два билета, довольно близко к сцене.

— Так траур же, никаких развлекательных мероприятий не должно идти?

— Иван Шестой при жизни очень любил Мариинский театр и оперу Пиковая дама. У него даже почетное место в зале есть. Будет всего три выступления и билеты достать не просто. У меня сестра большая любительница театров. Обожает балет и оперу. Заказала билеты еще в Москве. Давай позовем с собой Таисию и Алену. Если они не очень далеко уехали и к началу успеют.

— Минуту, — я взял телефон, набрал номер Таси. Ответила она не сразу, гудке на десятом.

— Да, Кузя, — на заднем фоне слышалось какое-то оживление и шум толпы в большом зале.

— Вы далеко? Не хотите сходить на оперу? В Мариинском театре будет постановка.

— Отлично, когда?

— Через час. Билеты есть.

— Ох, как неудачно получается, — огорченно протянула она. — Нет, мы далеко. За час не успеем вернуться. Тем более здесь такая пробка, что сорок минут только выезжать надо. Если ты с кем-то договорился, то иди, нас не жди. Мероприятие специфическое. Если понравится, то потом вместе сходим.

— Вы куда уехали-то?

— Секрет, — рассмеялась она. — Но сувенир привезу. Все, пока-пока.

— Пока, — отозвался я, затем посмотрел на трубку.

— Что говорит? — заинтересовалась Катя. — Успеют?

— Говорит, чтобы шли без них. Не успеют вернуться. Интересно где они могут быть?

— Вариантов много. На севере города открыта большая распродажа в Юшкином торговом доме. Для состоятельных женщин — настоящий рай. Там в основном украшениями торгуют. Буквально через дорогу магазины дорогой одежды и… всего прочего. В интернете пишут о скидках в связи с траурными мероприятиями. Они вполне могут быть там.

— Хорошо, ты пей кофе, а я пока машину закажу.

— Знаешь, — остановила меня Катя, — а давай прогуляемся. Здесь недалеко, как раз к началу подойдем. Дождя нет и не очень холодно. У нас даже есть пять минут, чтобы кофе попить.

— Не замерзнешь в платье?

— Я плащ сдала в гардероб.

Фирменные пирожные ресторана мы поделили, минут десять допивая кофе. Затем отправились на неспешную прогулку вдоль набережной реки. Катя, как оказалось, была в Санкт-Петербурге несколько раз и город ей очень нравился своей историей. Она легко смогла назвать несколько примечательных домов, рассказав, кто в них жил в конце позапрошлого века. Писатели, поэты, видные политические деятели того времени. Рассмеялась на мой удивленный взгляд, сказав, что центр города так устроен, что в какой дом ни ткни пальцем, там обязательно кто-то из известных людей жил.

Дождя действительно не было, но назвать погоду хорошей язык не поворачивался. Холодный ветер с реки заставлял выше поднимать воротник осеннего плаща. Пару раз даже пожалел, что не додумался взять шапку. Представил картину, как иду в вязаной шапочке, дорогом плаще, траурном костюме, и улыбнулся. А еще под руку меня держит красивая девушка, наверняка тоже мечтающая о вязаной шапке. Катя незаметно пальчиками коснулась уха, чтобы немного отогреть.

У Мариинского театра выстроилось много дорогих машин, занимая парковку и часть улицы. Мужчины в костюмах, женщины в темных, но изящных платьях. Мелькают дорогие украшения. Мне всегда неуютно в подобной толпе. Почти у всех в руках программки, маленькие театральные бинокли. Такое чувство, что некоторые сюда пришли не представлением насладиться, а себя показать. Ходят как павлины, расправившие хвосты. Когда же я попал в зал, то несколько минут головой вращал, как деревенский парень, впервые попавший в музей. Это было действительно красиво, особенно расписной потолок и огромная, пока еще закрытая шторами, сцена. Чуть позже узнал, сколько длится все представление, и немного удивился. Подумал, что лучше бы мы в парк пошли погулять. Но когда началась опера, забыл обо всем. Меня так захватило действо, разворачивающееся на сцене, что не заметил, как наступил первый антракт. Затем второй акт. Декорации и костюмы, музыка, словно переместился на двести лет назад и тайком подсматриваешь за жизнью и страстями, что кипели тогда. Разве что во время антракта приходится возвращаться в обыденную современность. Последний же акт вызвал у меня бурю эмоций. К собственному стыду, я не был знаком с этим произведением, поэтому до самой развязки не знал, чем все закончится. И поступки главного героя, мягко говоря, рассердили. Катя же, видя переполняющие меня эмоции, тихо смеялась.

— Понравилось? — спросила она, когда мы выходили в фойе, направляясь к гардеробу.

— Понравилось, — кивнул я. — Только не понимаю императора. Как можно постоянно ходить на это представление, зная, чем оно заканчивается? Если бы концовку каждый раз меняли, я бы еще сходил.

— Так не бывает, — она рассмеялась.

— Жаль. А в Москве на оперу сходить можно?

— Конечно, — она посмотрела так, словно я задал дурацкий вопрос. — Попрошу у сестры пару рекомендаций. А то нарвешься на что-то такое, отчего волосы шевелиться начинают, а классики в могилах вертятся. Они называют это «современным искусством», — язвительно произнесла она. — Там от искусства одно название.

— А твоя сестра сегодня?..

— Здесь она. Не любит сидеть близко к сцене. Вместе с дядей смотрели оперу из ложи. Может, и сейчас за нами тихо наблюдают. Не хотят лишний раз показываться на глаза, — Катя осмотрелась, словно хотела увидеть их в толпе зрителей, затем пожала плечами и потянула к лестнице.

Получив плащи, мы вышли на улицу и почти синхронно поежились. Температура стремилась к нулю, а холодный ветер намекал, что прогулка обратно может стать не столь приятной, как сюда. Я посмотрел в сторону стоянки, рассчитывая поймать такси, но сразу заметил знакомую и примечательную белую Порше. Сначала не поверил глазам, увидев большую группу молодежи. А затем поверил, когда среди прочих мелькнула фигура Кирилла. И, похоже, намечалась драка. Со стороны всегда заметно, когда конфликт переходит на следующую стадию. Тем более, почему бы не быть драке, если Кирилл один, а наседающих на него парней как минимум пятеро. Один из них, несмотря на дорогой костюм, крыл матом как сапожник, больше напоминая гопника из подворотни. Если переводить его слова, то он был недоволен невежливостью Кирилла, которого просто куда-то пригласили. Ругань было далеко слышно и внимание скандал привлекал. Те, кто спешил забрать машины с небольшой стоянки, и некоторые посетители театра собирались в толпу, то ли удивленные, то ли обрадованные новым представлением.

Подойдя ближе, я заметил среди наехавших на Кирилла сына князя Разумовского. Он стоял в компании красивой девушки, совсем не той, за которую заступался во время нашей предыдущей встречи. Она держала его под руку так, словно не давала влезть в назревающую драку. Хотя самые благородные и влиятельные редко что-то делают своими руками — для этого у них есть целая свора подручных.

— Кирилл, мне кажется у тебя талант влипать в неприятности, — довольно громко сказал я, подходя к ним через толпу зевак.

Кто-то, как и я, правильно и точно расценил ситуацию, поэтому уже снимал все происходящее на телефон. Кто-то незаметно, чтобы не слишком бросалось в глаза, кто-то нагло, ничего не стесняясь и не боясь. Таков современный мир, плюнь мимо урны, а тебя уже засняли с трех ракурсов и выложили в интернет со словами: «Злостный хулиган и отморозок». Да, название нынче должно быть правильным, чтобы привлекать внимание и вызывать интерес публики.

— Что случилось, как ты попал в окружение знаменитых питерских маргиналов? — хохотнул я. Отпустив руку Кати, показал на заднюю дверь машины, где сидела Таша.

— Вас ждали, — приветственно кивнул он. — Погода ни к черту, хотели подвезти до отеля.

— Ну что ты мешаешь? — я несильно толкнул в плечо не сдержанного в словах и ругательствах парня, оказавшегося на пути. Тот равновесие не удержал и полетел на землю как раз в неглубокую, но большую лужу. Быстро наставил палец на еще одного, который то ли хотел броситься на меня, то ли решил прийти на помощь другу. — Не шали. Так, господа маргиналы, вам повезло, у меня отличное настроение, так что можете уходить целыми и невредимыми.

— Так мы здесь… — начал было высокий накачанный парень.

— Падла! — в это время вскочил тот, что упал в лужу, и бросился на меня, низко наклонив голову, рассчитывая повалить. Закономерно получив основанием ладони в ухо, очень неудобно рухнул прямо нам под ноги. Я немного оттолкнул тело в сторону, чтобы не мешало.

— Что вы здесь? — деловито спросил я, поковырял пальцем в ухе. Где-то со стороны толпы зевак прозвучал низкий женский голос, спрашивающий у кавалера, не пора ли вызвать полицию.

— Мы просто пригласили господина Наумова на тематический вечер. Прокатиться на катере по Неве.

— Ну вы даете, — хмыкнул я. — Уважаемого человека отвлекаете. Думаете, если его бомжи будут приглашать, он должен с ними водку пить?

В чем беда крупных городов и молодых мужчин из влиятельных кланов, они слишком медленно втягиваются в конфликт. В небольшом городке давно бы уже драка кипела из-за того, что я одного из их знакомых вырубил. А здесь он до сих пор в луже валяется, дорогой костюм пачкает.

— Ты бы следил за тем, что говоришь, — посуровел накачанный. Похоже, сравнение его задело.

— А то че, — язвительно спросил я, — маме пожалуетесь?

Парень еще больше посуровел, сверля меня взглядом. Прикидывал, наверное, смогут они втроем нас двоих побить или маловато их будет.

— Во кино! — послышалось довольно громко из толпы зевак. — Сейчас он их всех разом уделает. Это же мастер Матчин.

«Ну кто тебя за язык тянул?», — недовольно подумал я, так как злобный парень возглас услышал. А молодой князь Разумовский ведь узнал меня, но друга не остановил и не сказал. Нехороший человек. По лицу же видно, что думает. Хочет создать мне проблемы, когда его знакомый, наверняка сынок из влиятельного рода, получит по шее. Еще в начале лета я бы не ждал, пока меня будут упрашивать и расшвырял бы их по стоянке, забрасывая в окна дорогих машин. А сейчас подумал, что подставлю я род. Хотя кулаки чесались дать им по шее.

— Мастер Матчин, а мы Вас и не признали, — с ядовитой улыбкой сказал накачанный. — Богатым будете.

— Темнеет быстро, — холодно произнес я. — Забирайте своего несдержанного товарища и езжайте катать друг друга на катере.

— Да, нехорошо вы Максима ударили, — он покачал головой. — Не к лицу это знаменитому мастеру. За это медаль не дадут.

Я уже было потерял к ним интерес, собираясь просто сесть в машину и уехать, но остановился. Почесал нос, потер ухо, как советовал дядя Ринат. Затем повернулся к нему и в пару шагов оказался рядом.

— Что-то имеешь против? — сейчас мой голос прозвучал ни холодно, ни угрожающе, можно сказать, почти обыденно и с толикой любопытства.

— Нет, нет, ничего не имею против, — он поднял руки и еще более противно улыбнулся. Взрослый парень, лет двадцати двух — двадцати пяти, подтянутый, можно даже сказать приятной наружности. Волосы темные, кудрявые, карие глаза, след от серьги в ухе. Я очень внимательно его рассматривал. Со стороны, наверное, смотрелось не очень, так как он был на голову выше. — Лично видел, как Вас награждали. Был в зале, только зажали нас в самом дальнем углу, не разглядел лица. Так бы узнал сразу. И награда такая солидная, даже завидно.

— Слышу насмешку в твоем голосе. Как и язвить — это привилегия сильного, кто за слова ответить может. Не злоупотребляй этим.

— Сашка, дай записную книжку, — хохотнул он. — Надо записать слова умные, пока не забыл.

— Запиши, — кивнул я. — Пригодятся. Друг твой, молодой князь, знает, что дурного я не посоветую.

Странно мне видеть столько смелости и наглости в глазах человека, не обладающего большой личной силой. Да и власти безграничной в его руках нет. Только отеческое наследство и покровительство. За это их и не люблю. Нарываются на драку и проблемы, а потом бегут к папе, жалуются, просят обидчика наказать.

— Повезло Наумовым, повезло, — сказал он, посмотрел на Кирилла. — Богатенькие банкиры, денежные мешки. Купили самого молодого и знаменитого мастера. У них денег много, может накопят на еще одну медаль или даже орден.

— Кирилл, — я повернулся к нему. — Ты отвези девчонок домой. Если Петр Сергеевич вернулся, передай, пусть найдет меня в особом отделе полиции. Мы пока с этим… недоноском прокатимся туда. Надо все как положено зарегистрировать, оформить, даже не знаю, что еще полагается для оформления поединка чести. А как закончатся траурные мероприятия, поедем мы на полигон где-нибудь за городом, и я его убью.

— Угрожаете, мастер Матчин, — ничуть не испугался несчастный дурак.

— Отнюдь, — я посмотрел на него. — Ты сейчас оскорбил наследника императора, генерала Осташкова и чуть-чуть задел меня. Так бы тебя простил, но теперь уже не могу. Надеюсь, ты на машине, можно и такси взять, я не против.

— Чушь несете мастер, — хмыкнул он. — Я наследника не оскорблял.

— Отсутствие мужества и способности ответить за слова мужчину не красят. Поехали, поздно уже и холодно. Мерзнуть из-за такого дерьма, как ты, не желаю.

— Отцу позвоню, — сказал Кирилл, садясь в машину.

— Я сейчас тоже отцу позвоню…

— Обязательно, — добавил я. — Только по дороге.

— Я свидетельствую, молодой человек никого не оскорблял, — от зевак отделился пожилой мужчина с супругой. Кстати, мастер, стареющий и теряющий силу.

— Здесь не суд, нам свидетели не нужны, — отмахнулся я. — Видите, сколько людей нас снимают на видео. В отделении полиции мы все посмотрим и выясним, послышалось мне или нет. Он ведь сказал, что орден я купил, а значит обвинил генерала Осташкова в торговле высшими наградами, следовательно, в государственной измене. Тамара Геннадьевна, — я посмотрел на девушку, успевшую подобраться довольно близко, пристроившись едва ли не за соседней машиной, и снимающую все на телефон, — вы ведь поделитесь видеороликом?

— Уже отправила, — помахала нам рукой сестра Кати. Заметил я и их дядю, неприметного мужчину, поднявшегося на первую ступень мастера.

Где-то рядом засверкали проблесковые огни полицейской машины. Может, откликнулись на чей-то вызов, а может, просто увидели людей на стоянке. Я лишь на секунду отвлекся, а парень уже ломился сквозь толпу. Запрыгнул в дорогую черную машину едва не на ходу. Догнать его было несложно, но я не стал напрягаться. Людей вокруг слишком много. Завтра найду. Посмотрел на сына князя Разумовского, так и не проронившего ни слова. Что отец, что сын, смотрят одинаково, ненависть в глазах. И ведь ничего не успел сделать им. Что за люди?

Пройдя к машине, сел на переднее сидение.

— Сейчас уже приедем, — сказал Кирилл в трубку и нажал кнопку отбоя. — Сбежал?

— Сбежал, — хмыкнул я. — Как вы с ними зацепились?

— Молодой князь меня узнал. Я же говорил, мы пересекались в столице.

— А кто этот, наглый?

— Не знаю, — он пожал плечами, завел машину, и мы почти сразу выехали со стоянки на дорогу.

— Кать, куда твоя сестра скинула видео?

— В облако. Давай телефон, я поставлю на скачивание. Минут двадцать займет.

Я протянул ей сотовый.

— Козел наглый! — сказала Таша. — Подонок…

— Таша, — осадил ее Кирилл. — Пожалуюсь маме.

— Маргиналы, — добавила она, сердито скрестив руки на груди. Затем посмотрела на сидевшую рядом Катю, работающую с моим телефоном. — На балет ходили?

— На оперу, — сказал я. — Поучительная история про азартные игры, жадность и глупость. А вы куда утром умчались?

— Так, за покупками, — немного уклончиво ответила она. — Еще в бани заглянули.

— В бани? — рассмеялся я.

— Ну да. Там отличные русские бани. Мама твоя в парилке кого угодно пересидит. Мы отлично провели время. Хотя я бы на оперу с тобой сходила, — тихо добавила она, бросив ревнивый взгляд на Катю.

— Ага. Вы меня утром бросили одного, ни слова не сказали, а сами девичник устроили. Даже сестер Юй с собой утащили.

— Да, веселые девчонки, — рассмеялась Таша. — И в русской бане никогда не были.

— И как вы общий язык нашли?

— С нами же мама была. Они с тетей Светой и Тасей их на серьезный разговор приглашали. А нас с Аленой мороженое кушать отправили.

— Катя, тебя куда подвезти? — спросил Кирилл, так как мы подъезжали к Астории.

— Мне через дорогу перейти, я с вами выйду.

— Поздно уже. Лучше я до двери довезу.

— Тогда вон у того дома останови, — Катя наклонилась вперед, показывая на здание справа. Действительно, до Астории было рукой подать. Вернула мне телефон. — Вот здесь загрузки, когда полоса до конца дойдет, можешь посмотреть в галерее. Еще увидимся.

Она хотела что-то добавить, но не стала. Мы немного постояли, глядя, как она заходит во дворик. Затем проехали еще чуть-чуть, останавливаясь у отеля. На телефон пришло сообщение от Кати: «Я уже в номере. Спасибо за прогулку и театр. Будет время позавтракать или пообедать вместе, напиши. Мы ведь еще не поговорили о моей работе помощником». В конце стоял смайлик, показывающий язык. Если бы не последняя неприятность, то можно считать, что день прошел довольно неплохо.

Петр Сергеевич и Конев ждали меня в просторной светлой комнате на втором этаже. Днем здесь проходили семинары и совещания, а вечером она всегда пустовала. Я довольно коротко обрисовал произошедшее, показал видео на телефоне. Начиналось оно с того момента, как тот самый парень, упавший в лужу, вскочил и с криком бросился на меня словно бык, низко опустив голову и подняв руки. Думаю, что он занимался борьбой и рассчитывал повалить меня. Только я оказался быстрее и отвесил ему отличную оплеуху, вырубив с одного удара. Картина немного затряслась, так как Тамара подбегала ближе, прячась за высокой машиной. Лицо парня, с которым я «поспорил», в кадр сразу не попало, но он оборачивался, так что можно было разглядеть даже в быстро наступающей темноте. Уличный фонарь, стоявший у стоянки, светил очень удачно. Видно было и Разумовского и еще нескольких человек из их компании. А вот я вышел не очень красочно. Злой и сердитый, но не сказать, что такой уж страшный. Просто хмурый молодой парень, с очень тяжелым взглядом. Столкнись я с таким лицом к лицу, не имея желания драться всерьез, отступил бы. Чего зря человека сердить? Как бы объяснить… Есть что-то особое во взгляде у людей, прошедших через серьезные передряги. Помню, отдыхали мы на одной перевалочной базе совсем недавно, буквально в прошлом году. Там бар неплохой, куда наемники заходят выпить. И вот у тех, кто только прилетел из горячих точек, был точно такой взгляд.

Петр Сергеевич успокоил, сказал, что с этим вопросом сам разберется, а я могу отправляться в душ и спать. Спорить с ним не стал. Сказал коротко спасибо и ушел. Кажется, понял, почему в последнее время не в духе. И почему сразу полез в драку с черепом и его подручными. Просто надо немного отдохнуть. Прийти в себя, восстановить силы. Я до сих пор не могу заполнить внутреннее море, и от этого неприятное чувство. А еще всякая дрянь лезет под руку.

Поднявшись в номер, застал Тасю за чтением книги. И почти с порога принялся изливать душу. Минут десять выговаривал все, что накипело. Кстати, не врут люди, действительно полегчало. Даже подумалось, что все это такая мелочь. Просто расстроился из-за того, что испортили отличный вечер и впечатление от такого изумительного действа, как опера. Когда рассказывал про нее Тасе, жестикулируя и сетуя на глупость героев, она весело смеялась. А на вопрос, не ревнует ли, что я пошел на свидание с Катей, лишь отмахнулась. Сказала, что на свидании парни и мужчины увлечены только женщиной, а не тем, что происходит на сцене. А вот если наоборот, это мне надо извиняться перед Катей, а не перед супругой. Я не понял, ирония это была или своеобразный юмор.

Поздно вечером, когда я уже собрался ложиться спать, прочитал несколько сообщений, пришедших на телефон от Таши. В них она сожалела, что не смогла сходить со мной на оперу, и обещала, обязательно вытянуть на какое-нибудь значимое и интересное мероприятие. Сказала, что ночь спать не будет, но обязательно найдет в интернете подходящее. Пошутила насчет перепалки, случившейся на стоянке, и просила не забивать голову всякими недостойными маргиналами. Пожелала спокойной ночи. Отправил ей ответное пожелание и, как только бросил телефон на тумбочку, почти сразу заснул.

Мой самый нелюбимый сон. Просто терпеть его не могу. Это не кошмар, они мне тоже снятся, это страх совсем другого рода. Автобус, набитый людьми или полупустой. Каждая поездка уникальная. То город, то пригород или просто сельская местность. Я никогда здесь не был, но знаю, мне выходить на следующей остановке. Маршрут прямой, как палка, но внезапно автобус поворачивает. И ведь никто не волнуется кроме меня. А я так боюсь потеряться. Иногда спрашиваю у водителя, почему мы свернули, иногда у пассажиров, но не могу понять ответы. Вот автобус где-то останавливается, люди выходят, а я сижу в нерешительности, выходить здесь или меня все-таки довезут до нужного места? Автобус закрывает двери, трогается, и я просыпаюсь, так и не узнав, приехал или нет.

Проснулся, почувствовал на себе руку Таси и успокоился. Посмотрел в окно. Всегда так делаю. Если оно светлое, сон уходит и быстро забывается. А если темное, лучше встать, немного походить. Иначе следом за автобусом придет кошмар. Я даже шутил, что кошмар — это следующая остановка, куда я так спешу. Потянулся за телефоном. Половина восьмого, светает.

— У нас отпуск, не вставай так рано, — сонно проворчала Тася, пытаясь удержать меня в горизонтальном положении.

— Ты спи, я хочу душ холодный принять. Сон приснился неприятный.

— Кошмар? — она открыла один глаз. — Что было? Моей знакомой всегда ларек с мороженым снится. Такой, на колесиках и с зонтиком. В детстве над ней кто-то пошутил, что добрый дядя, который их угощал бесплатно, это маньяк. Вот до сих пор и бегает… — она зевнула, — от мороженщика.

— Нет, мне автобус снится, — улыбнулся. — Иногда трамвай.

— Кондукторы злые пугают? Гражданин, предъявите талончик?..

— Спи, — я рассмеялся, направляясь в душ.

Помимо ресторана была в Астории небольшая кофейня. Уютное помещение с маленькими столиками, мягкими диванами и спокойным интерьером. Заглядывал сюда всего один раз. Посетителей здесь было меньше, но мне не нравилось, что окна не выходят на улицу перед отелем. Не то чтобы я следил за тем, кто приходит или уходит, просто так чувствовал себя спокойней. Это Алена написала сообщение, о том, что можно встретиться и попить кофе здесь. А то в большом зале ресторана постоянно за нами кто-то наблюдал, и уже ее это нервировало. Она специально выбрала угловой столик, который не сразу бросается в глаза. Помахала мне рукой, привлекая внимание.

— Привет. Целый день не виделись, — я улыбнулся.

— Привет. Как бок, болит?

— Немного. С корсетом возиться та еще морока. Давит он со всех сторон. Неудобно.

— Доброго утра, — к нам подошел знакомый официант. — Ваш кофе в большой кружке.

— А, спасибо, — я благодарно кивнул, посмотрел на него. — Перевели?

— Перевели, — вздохнул он. — Что-нибудь еще желаете?

— Газету свежую. Что-нибудь из наиболее читаемого.

— Конечно. Одну секунду.

Официанту потребовалось только дойти до стойки с напитками и обратно. По утрам в отель привозили большую подборку периодических изданий. А что, удобно, проснулся, спустился попить кофе, тут тебе и Спорт-Экспресс, и Имперский Вестник. Последняя и досталась. Меня интересовало, как долго еще будут проходить траурные мероприятия. Хотелось уже вернуться в столицу и запереться в тихом зале МИБИ.

— Кстати, ты сестер Юй не видела? — спросил я, быстро просматривая заголовки новостей.

— В номере сидят. Светлана Евгеньевна запретила им выходить. Сказала, что ты можешь испортить себе репутацию на ровном месте и пусть лучше они пару дней проведут взаперти, чем восстанавливать дорогой отель.

— Зря переживает, я же ничего пока не порушил. Вечно она вмешивается…

Минут двадцать мы тихо пили кофе. Что мне нравится в Алене — ее способность не отвлекать меня вопросами и разговорами. Уже привык, что она часто предпочитает посидеть рядом, почитать книгу или послушать что-то в наушниках. Почти как телохранитель. Но и поболтать с ней о пустяках тоже можно. Кстати, когда она улыбается, то очень красивая. Прямо как сейчас. Я тайком посмотрел поверх газеты, заметив легкую улыбку. Вот уж кого не тревожат проблемы, связанные со смертью правителя.

В кармане слегка завибрировал телефон. Пришло короткое сообщение от Таси: «Ты где?». Написал, что в кофейне, что здесь тихо и почти никого нет. Еще одно сообщение: «Тебя генерал Осташков ищет. Ждет в переговорной комнате Ш. После разговора спускайся в ресторан, мы тебя ждем на завтрак».

— Спокойное утро закончилось, — вздохнул я. — Ален, можешь спускаться в ресторан, Тася организовывает завтрак. Я приду, как только освобожусь.

— Заказать что-нибудь?

— Сырный омлет с беконом. Он у них неплохо получается.

Переговорную я нашел только с помощью сотрудника отеля. И комната меня удивила. Это был лифт, пенал, шкаф в конце концов. Метра два с половиной по ширине и четыре в длину. Там едва уместился овальный стол, вокруг которого тесно расставили восемь стульев. Плотно зашторенное окно во всю крошечную ширину помещения и угнетающе неприятный темно-желтый цвет стен. Генерал Осташков одет почти в такой же торжественный костюм, как и во время награждения. На шейной ленте — крест, на груди — звезда ордена.

— Доброе утро, — поздоровался я, несколько удивленный таким визитом.

— Доброе, Кузьма Федорович, — поймал мой взгляд на звезду. — Год положено носить орден на всех значимых мероприятиях.

— Мне тоже? — испугался я.

— Нет. Лишним, конечно, не будет, но постоянно — только для военных. Предмет статусный, таким похвастаться могут лишь четыре человека, включая тебя. Даже у великого мастера Геннадия Сергеевича подобного нет. Садись, — он жестом показал на стул.

— Тесновато здесь…

— Да уж, — Глеб Романович рассмеялся. — Не развернуться. Единственная свободная комната. Все остальные заняты для совещаний.

В отличие от меня генерал обладал комплекцией медведя и ему было куда сложнее занять место за столом.

— Знаю уже, что вчера вечером произошел неприятный инцидент, где мое имя упомянули.

— Если я поспешил с выводами, прошу простить. Просто подумал, что награждение орденом — Ваша инициатива.

— Все правильно, моя, — кивнул он. — За такое оскорбление можно было и на месте прибить мерзавца. И был бы сопляк какой, так ведь вполне взрослый мужик. Двадцать пять лет, а все по яхтам и дискотекам прыгает как мальчишка.

— Вы его знаете? — уточнил я.

— Отец его — мой хороший друг. Так, они уже должны были прийти, — он посмотрел на часы. — Задерживаются.

Встав и едва не опрокинув при этом стол, он прошел к двери, распахнул и выглянул в коридор и почти сразу вернулся, не став закрывать ее.

— Идут.

Первым в небольшое помещение едва не влетел вчерашний крупный парень, следом же шагнул высокий мужчина в костюме. Шириной плеч он похвастаться не мог, но мне показалось, что он был крепок телом. Такой два гвоздя в бантик завяжет. Ладони широкие, сильные. Друг на друга гости были похожи. Те же волосы, тот же овал лица и переносица. Кстати, младшему неплохо досталось. Нос у него был, скорее всего, сломан и густо замазан прозрачной мазью, как и рассеченная бровь. Судя по кулакам отца, для такого эффекта могло хватить одного удара. Но, помимо прочего, была заметна опухшая скула и расплывающийся синяк. Все-таки крепки телом эксперты первой ступени. У простого человека давно бы половина лица заплыла и покрылась сплошным синяком.

— Стой ровно, — отец одернул его за плечо. Голос у него был почти как у генерала, только не такой низкий.

— Здравствуйте, — встал я.

— Кузьма Федорович, бить его будешь?

— Да ему вроде хватит.

— Мало. Я бы еще добавил, кулаки жалко, — процедил мужчина.

— Анатолий Евгеньевич, — представил его Осташков. — Плетнев.

— Рад знакомству, — мы обменялись рукопожатием.

— Материно воспитание и влияние, — вздохнул Плетнев. — Вырастил на свою голову. Ни хрена не понимает, а в такие разборки лезет. Собственного отца ведь подставляет! Этот твой друг княжеский…

Мужчина не выдержал и выдал матом все, что думает по поводу молодого князя Разумовского и их дружбы с сыном. Я думал, врежет ему еще раз, но он сдержался.

— Убьет тебя Кузьма Федорович, ни капли не жалко, — подытожил он. — Мать еще одного родит.

— Простите, — парень опустил взгляд. — Кровь в голову ударила. Я был неправ и не знал.

— Не кровь, а кое-что другое тебе в голову ударило.

— Простить можно, — сказал я под взглядами военных. — Пойдет ли ему это на пользу?

— Уже решено. Завтра улетает в Мурманск, а оттуда — на атомный ледокол. Младшим помощником механика на весь оставшийся сезон и до следующего сентября. А там посмотрим. И если мне капитан на тебя пожалуется, на плавучий рыбозавод отправлю, сети тянуть.

— У меня знакомый на ледоколе работал как раз механиком, — сказал я. — Хвастался, что это работа для сильных и отважных людей.

— Все так. Арктика умеет воспитывать людей. Слабые уже через месяц домой просятся. Сын ведь училище закончил, но вместо того, чтобы по моим стопам пойти, бездельем мается. Думает, что ему все так сразу дадут. И должность высокую и привилегии, — он посмотрел на часы, затем на Осташкова. — Время. Я его отправлю и успею к собранию. Кузьма Федорович.

— Рад был познакомиться, — сказал я.

Он коротко кивнул, подтолкнул сына к двери и вышел следом.

— Суровый мужчина, — посмотрел я на генерала.

— Он ведь нас поддерживает и Наумовых. А сын родной такой фортель выкинул. Сдается мне, стараниями Разумовских. Молодой князь наверняка долго его накручивал, чтобы он тебя невзлюбил и всех Наумовых. Вот и сложилось так неудачно. И ведь всплывет все это, — он поморщился. — Обязательно всплывет. Будут теперь на Плетнева давить, могут заставить с поста уйти.

— А он?..

— Губернатор области.

— Дела, — пораженно протянул я. — Кабы знал…

— Плетнева Орловы крепко поддерживали. Помогли занять должность, чтобы человек Разумовского не сел на область. А у нас здесь руки пока коротки.

— Так надо помочь ему на должности удержаться.

— Если бы все было так просто, — генерал покачал головой, встал. — Мы сейчас в Зимнем собираемся. Не хочешь поучаствовать?

— Нет, — я покачал головой. — В Москву хочу.

— Рано. Пока императора в саркофаг не положат, надо быть здесь. И еще два дня после.

Осташков пожал мне руку и вышел. Я облокотился на край стола, задумался. Захотелось бежать и кое-кого прибить. И даже не одного, а парочку, семейную. Вот как так получилось? Понятно, что сын губернатора дурак, но неужто специальные службы не знали, с кем он дружбу водит и во что это может вылиться? Что мне должно было броситься в глаза вчера? Странное скопление любопытных людей на стоянке? То, что отпрыски благородных родов спокойно позволяли снимать себя на сотовые телефоны? В утренней газете пока ни слова, но любой журналист в новость вцепится как бульдог. Какие шикарные заголовки можно сочинить…

Постояв немного в маленькой комнате, я решил не злоупотреблять унынием и отправился завтракать. Начинаю думать, что чем серьезней я начинаю относиться к происходящему, тем хуже идут дела. Может, снова начать прикидываться дурачком? Учитывая, что данная мысль вызвала у меня неприятную гримасу, она была не самой удачной.

Родные дожидаться меня не стали и завтракали, оживленно ведя беседу.

— Отчего у тебя такой мрачный вид? — спросила мама. — Вроде бы вчера отлично провел время, с прелестной девушкой сходил на свидание в оперу.

— Потому что кое-кто меня бросил и пришлось искать развлечение на стороне, — в тон ей отозвался я. Уселся на стул, вооружился ножом и вилкой и принялся за омлет.

— Ох, как он заговорил, — рассмеялась она. — Мог бы пригласить ту симпатичную девушку, светленькую. Как ее звали? Ольга, внучка князя Дашкова.

Я немного не донес вилку до рта, поднял на маму взгляд. К чему она вспомнила Ольгу? Этот тон я уже слышал, дважды или даже трижды. И каждый раз у меня от этого глаз начинает дергаться.

— Это была деловая встреча, — буркнул я. — Катя просила взять ее на работу.

— Хованская? — мама приподняла бровь. — На работу?

— Личным помощником. Она умеет давать дельные советы, когда я туплю. Да и вообще.

— Что значит это «вообще»? — в ее голосе появилась нотка строгости.

Я промолчал, сосредоточившись на завтраке.

— Ольга…

— Сразу — нет! — отрезал я.

— Хорошо, если нужен помощник, чтобы ты не тупил, — она выделила это слово, — может, подобрать толкового специалиста?

— Тем более — нет.

— Светлана, — Тася коснулась ее плеча, видя, что мама потихоньку закипает. — Он же несерьезно. Просто неприятный разговор был. Кстати, Кузя, как прошло, не очень?

— Не очень, — отозвался я и, чтобы не говорить лишнего, принялся жевать сразу два больших кусочка омлета.

— О, сейчас он вполне серьезен, — сверля меня взглядом, сказала мама. — Это знаменитое на всю Японию «назло маме». Теперь даже если просто по глупости брякнул, а это именно так, принципиально возьмет ее на работу. Кузя, милый, ответь маме, зачем тебе это?

— Так надо, — вздохнул я, так как этот тон мамы я не любил больше, чем строгий.

— Все, спасайся кто может, — подражая мне, вздохнула она. Посмотрела на Таисию. — Время от времени в его голове рождаются удивительные планы, всегда заканчивающиеся одинаково. Он бежит к Саше и спрашивает, что ему теперь делать и как выйти из сложившийся ситуации. А ведь если бы слушал маму, ничего бы не случалось. Теперь остается только ждать, где шарахнет и не всплывет ли имя Кузьма Матчин. Только один раз на моей памяти сработало, когда я неожиданно узнала, что он решил взять в жены женщину из рода Орловых. И то, что ничего плохого не случилось, исключительно заслуга Таси.

— Да, — Таисия одобрительно покивала, — план был необычным. Но моих заслуг немного.

На мне скрестились уже два внимательных взгляда. Сделаю вид, что ничего не понимаю.

— Чем тебя Алена не устраивает как помощница? — спросила мама. — Ты ее зря недооцениваешь. Она умная, красивая.

— Может, закроем тему? — едва не простонал я. — И без вас утро не задалось.

— Не уходи от ответа, — вернулась она к строгому тону.

— Не устраивает.

— Чем?

— Тем.

— Не веди себя как ребенок!

— Потому что я собираюсь взять Алену в жены, — выдал я, хотел добавить что-то еще, но послышался звук падающей в тарелку вилки. Мы втроем посмотрели на Алену. Вилку она уронила не в тарелку, а в чашку с кофе, разбрызгав его по скатерти. — Кхм. Потом. В том смысле, что не прямо сейчас.

— И все равно, — тот мамы резко изменился, став нейтрально-добрым. — Затея с помощницей глупая. Ты же не управляешь огромной фирмой, а занят постоянно в институте. Какой у тебя там может быть список дел, что их надо записывать и постоянно напоминать?

Тася поспешила на помощь Алене, закрывая салфетками быстро темнеющие участки на скатерти.

— Слуг ему мало, — продолжала мама.

— Вот! — вставил я, подняв салфетку с колен и бросив ее в тарелку. — Слуги! Где мои слуги?!

Кузьма поднялся и решительно зашагал к выходу, ведущему вглубь отеля. Женщины переглянулись.

— Эка его с утра завели, — сказала Светлана Евгеньевна, как будто сама была абсолютно ни при чем. — Что-то серьезное вчера произошло?

— Кроме столкновения с Разумовскими, он ни о чем таком не говорил. Может, приглядеть за ним, чтобы глупостей не наделал?

— Из опыта могу сказать, что будет только хуже. Значит, ты с ним не говорила?

— Нет, — Тася развела руками.

— А про эту, Катю, он что-нибудь рассказывал?

— Упомянул всего один раз.

— Хованские, крысы коллекторные, — процедила Светлана Евгеньевна, поморщившись. — Сколько помню, одни неприятности от них. Все исподтишка делают. Хуже них только Трубины. И Кузьма порой слишком прямолинеен. Кто к нему хорошо относится, с теми он как с друзьями.

— По мне, так это неплохое качество.

— Если он не метит на роль главы рода, — Светлана Евгеньевна ненадолго задумалась. — Ему бы учителя хорошего, чтобы показал, объяснил, пальцем ткнул, в конце концов. Петр Сергеевич замечательно подходит, тем более Кузя к нему хорошо относится. Он вчера хотел, чтобы Кузьма поприсутствовал на собрании рода. Да и с наследником короны ему не мешало бы встретиться. Но в таком настроении, даже не знаю, что он учудить может. Надо бы его успокоить немного. Алена, выпадай из прострации. Ты еще с нами?

Алена прекратила втирать салфеткой пятно в скатерть и посмотрела на женщин, словно первый раз увидела.

— Иди присмотри за Кузьмой, чтобы он ничего не натворил. Если будет буянить, то сразу звони. И если он проговорится насчет «плана», поделись с нами.

— А может, не мешать? — спросила Тася. — Подумает, что мы специально вмешиваемся в его дела.

— Так мы осторожно, — Светлана Евгеньевна посмотрела на Алену, вздохнула. — Ладно. Просто иди и побудь рядом с ним.

Девушка кивнула и пошла вслед за Кузьмой.

— Не ревнуешь? — спросила она у Таси.

— Жутко. Вокруг него постоянно крутятся одни девушки. Одна краше и именитей другой.

— Нет, Кузьму так просто не взять, — Светлана Евгеньевна рассмеялась. — Он еще придет к тебе за советом. А Алена — хорошая девочка. Видишь, никаких интриг и планов не нужно. Все и так будет хорошо.

Глава 2

Похороны императора заняли целый день. Началось все очень рано, примерно часов в шесть утра. Троекратный залп пушек с Петропавловской крепости оповестил о начале государственных похорон. В Тронную залу вошли представители императорской фамилии, затем духовенство. Великие князья сняли гроб с возвышения, накрыли крышкой. Вслед за священнослужителями, поющими «Святый Боже» вынесли его по парадной лестнице, укрытой черным сукном, и установили на Печальную колесницу. И процессия неспешно начала движение. Пушки палили из крепости, отмеряя минуты, звенели колокола церквей, мимо которых шла процессия. Места в колонне строго регламентировались. Первыми шли светские особы, группа духовенства с певчими, позади гроба — императорская фамилия, приближенные, представители благородных родов, иностранные дипломаты. Ну и просто море любопытствующих горожан. В окнах домов, мимо которых мы шли, не было свободного места. Оттуда вели съемку не только простые горожане, но и телевизионщики, места которым в процессии не было. Не подпустили их и близко к дороге, по которой она двигалась. По слухам, цены за простое место в окне достигали четырехзначных цифр, не говоря уже о том, чтобы снять квартиру целиком.

Весь путь занял чуть больше восьми километров. Я первый раз участвовал в подобном мероприятии и в какой-то момент даже проникся траурной атмосферой. У Петропавловского собора произошла небольшая заминка, хотя все было расписано едва ли не шагам. Здесь оставались только те, кому разрешалось войти в собор, остальных отсеивали и выводили с территории острова. Я хотел тихо испариться с толпой, но глава рода то ли догадывался, то ли просто случайно оказался рядом и возможности такой не предоставил.

В соборе с гроба снова сняли крышку, долго отпевали и прощались. Последним этапом крышку вернули на место, и великие князья перенесли гроб к могиле и при возглашении: «Вечная память» — опустили в ковчег. Императорской семье подавали на блюде песок с лопаткой для посыпания. Снова грянули пушки, троекратным беглым огнем. На этом Торжественная церемония заканчивалась. Первыми собор покидали члены императорской семьи. Как объяснили, уже в этот день начнут заделывать могильный свод, но богатое траурное убранство собора оставят на несколько дней для любопытствующих.

Благородные из собора расходились неспешно. Мы с Петром Сергеевичем вышли на площадь, прошли немного. Для полноты картины нужно было синхронно закурить, помолчать, пока дымят сигареты. Но к вредной привычке ни он, ни я тяги не имели.

— Словно эпоха закончилась, — сказал он. — Я был примерно твоего возраста, когда хоронили императора Николая. Он был ответственным правителем, решительным, справедливым. А Иван начал свое правление с большой и кровопролитной войны между боярами. Шел на уступки Западу. Его так заботил курс рубля, что он едва не погубил производство в стране.

— Не начнется ли новая война с правления Николая Ивановича? — хмыкнул я. — За власть, за передел собственности, за посты в министерствах.

— Надо постараться, чтобы не началась, — ответила глава рода Наумовых. — Потому что в этом случае это уже будет не противостояние между парочкой кланов, а гражданская война, которая может разделить империю на две части. Под шумок отколется Кавказ и запад России. С западом совсем тяжело. Румыны, поляки, литовцы смотрят на наши земли, как на свои исконные. Переманивают людей, подкупают власть.

Геннадий Сергеевич посмотрел на часы, что-то прикинул.

— Ты обещал встретиться с наследником Николаем сегодня? — спросил он.

— Конкретно о времени не говорили.

— Давай тогда я тебя подвезу до Зимнего дворца. Мне как раз по пути.

— Прямо сейчас? — удивился я. — Мне кажется время не самое подходящее.

— Напротив, — он как-то хитро улыбнулся.

У выхода с острова нас подобрала машина, но прямая дорога была до сих пор закрыта, поэтому пришлось ехать в объезд. Хорошо, что на машине остался пропуск к Зимнему дворцу, а то пришлось бы топать на своих двоих целый квартал. Чувство такое, что сегодня перекрыли едва ли не половину города. А там, куда не дотянулись руки полиции, встали такие пробки, что проще было ходить по городу пешком.

Меня высадили на площади, почти у самого входа во дворец и пока я глазел по сторонам, Петр Сергеевич уехал. Я несколько минут так и стоял, думая, что он вот-вот подойдет. А людей вокруг ходило много. В основном рабочие и уборщики, которые разбирали сцену с огромным экраном и приводили площадь в порядок.

— Ну и как мне увидеть наследника? — спросил я сам у себя. — Спросить у охраны, где он здесь живет и не проводят ли они меня?

Тихо ругаясь, направился к парадному входу. Он охранялся особой гвардией в парадно-траурных мундирах, но проходы куда-либо, кроме тронного зала, до сих пор были перекрыты. Можно сказать, мне повезло, так как на лестнице я столкнулся с Константином Дашковым. Высокий худощавый мужчина, работавший в царской охране, не знаю, можно ли ее называть стражей. Он меня тоже узнал, обрадовался.

— Кузьма Федорович, — Константин затряс моей рукой. — Ты зачем во дворец вернулся? Сегодня мероприятий больше не будет, только уборка.

Мы как раз посторонились, так как мимо прошла группа из десятка рабочих под присмотром трех гвардейцев из охраны дворца. Эти щеголяли в черно-красных мундирах с золотыми пуговицами. У каждого на поясе сабля и кобура для пистолет-пулемета. Странное сочетание, на мой взгляд.

— Меня Николай Иванович, наследник, приглашал на разговор, — сказал я.

— А, — он понимающе кивнул. — Тогда пропуск надо оформлять. Пойдем, я тебе помогу.

Рассмеявшись непонятно чему, он направился вниз по лестнице. Мы прошли обратно ко входу, затем свернули за ограждение и почти сразу оказались возле комнаты охраны. Располагалась она так хитро, что и не заметишь. Только когда Константин остановился и открыл дверь, я понял, что здесь предусмотрено помещение. Внутри за массивным столом сидел офицер из охраны, глядя в монитор. В глубине комнаты была еще одна дверь, полупрозрачная, за которой угадывались очертания людей, сидящих напротив мониторов.

— Алексей Павлович, — Константин привлек его внимание, показал на меня. — Кузьме Федоровичу нужен гостевой пропуск.

— Нужно заранее заказывать, — холодно произнес офицер. Запустил руку под стол, вынул пластиковую карточку в половину сантиметра толщиной. На столе перед ним стояла какая-то подставка с прорезью, куда он вставил карточку.

— А как же неожиданные визиты? — почти искренне удивился Константин, подмигнул мне.

— Не положено без согласования, — отрезал тот, медленно печатая. Пощелкав мышкой, извлек карточку, протянул мне. — На выходе сдадите. Только для зеленого и желтых секторов. В остальные без сопровождения не входить. Это понятно?

— Конечно, — важным тоном ответил я. — Как не понять-то. Красный — стой, зеленый — иди.

— Телефон, электронные часы, наушники, плееры и прочее сдайте, — проигнорировав мою колкость, он протянул жесткий пластиковый пакет. Я опустил туда телефон и коробочку с беспроводными наушниками. Развел руками, как бы говоря, что больше электроники при себе нет.

— Получите на выходе, как сдадите карточку, — напомнил офицер. Ловко свернув пакет, заклеил полоской бумаги, расписался на ней и убрал в стол.

Костя положил мне руку на плечо, подталкивая к выходу. От двери охраны к парадной лестнице мы не пошли, а направились в другую сторону.

— Поздравляю с наградой, — вполне серьезно сказал он. — Не ожидал.

— Спасибо. Так получилось. Повезло.

— Ага, — он рассмеялся. — Повезло. Нам отчет дали почитать, как ты клан Фудзивара взорвал. Мне как-то неуютно стало. До сих пор мурашки по спине бегут, когда я о техниках Лу Ханя думаю.

— Ты тоже в тибетском монастыре учился?

— Почти полтора года. Ох и паршивое место. Все соки из тебя вытягивает. Я когда уезжал, весил килограмм девяносто, а приехал, на весы встал, шестьдесят два. Говорят, в Шанхае тоже школа есть, только для своих. А иностранцев в горы тащат. Слушай, — он остановился и повернулся ко мне. — От этого взрыва защититься можно?

— Даже не знаю. Вряд ли. Я не пробовал и как-то не хочется на себе испытывать.

— Хреново. Уж лучше прокол, чем такое. Сложная техника? — с надеждой в голосе спросил он. Я пространно развел руками. — Хреново.

Мы дошли до небольшой лестницы, поднялись на второй этаж. Людей в этой части дворца было немного. Даже как-то неожиданно. Зато обстановка красивая, картины, ковры, бронзовая статуя обнаженной девушки с кувшином. Вот такую я бы дома поставил. Изумительная работа. Костя придержал меня, когда впереди показалась вдова императора с дочерьми. Старшей сестре Николая было двадцать два года, а младшей тринадцать. Они прошли по коридору из одной комнаты в другую, не заметив нас.

— Если столкнешься, главное, не пялиться, — сказал Константин. — Сделай вид, что не узнал, пройди мимо. Нажалуются и больше во дворце не пустят. Не переживай, они девушки воспитанные, а вот гости бывают разные. Некоторых надо прямо сразу бить. Дальше по коридору будет небольшой рабочий кабинет. Если Николая там нет, просто посиди и подожди пока я сообщу, что ты пришел.

— Хорошо.

Кабинет, куда меня отвел Константин, был просторным, почти пустым. Мебели очень мало, массивный стол, обитый сукном, всего пара стульев. Ни компьютера, ни телевизора, ни телефонных аппаратов. Примерно так выглядел рабочий кабинет императора или кого-то из его приближенных лет сто пятьдесят назад. Показалось, что кабинетом почти не пользуются.

Ждать пришлось минут пятнадцать. Может, наследник в этот момент обедает или занят какими-нибудь важными делами. Все-таки надо было потерпеть пару дней, а не ломиться в гости в день похорон. Наконец дверь открылась и в кабинет вошел Николай. Закрыл за собой дверь так, словно пытался прищемить чей-то любопытный нос. Улыбнулся, повернувшись ко мне.

— Здравствуйте, — поздоровался я вставая.

— Здравствуйте, — вторил он, широким шагом подошел, протянул руку. — Спасибо, что пришли.

— А где Геннадий Сергеевич? — я посмотрел на дверь. Надеюсь, наследник не ему пытался что-то прищемить.

— Он сегодня занят. Взял с меня слово не покидать дворец и отбыл по делам.

Во время утренней церемонии я видел наследника только мельком. Вид у него был собранным, немного грустным. Сейчас же он выглядел бодрым и энергичным, словно случилось что-то хорошее. Может из-за того, что его Геннадий Сергеевич оставил наконец без присмотра.

— Интересно, он так и будет до самой коронации за Вами ходить? — спросил я и, запоздало поняв, что вопрос глупый.

— Нет, это слишком долго. Неделю, пока мы в столицу не вернемся. Потом год будет тянуться траур. Затем последует объявление о коронации и еще три месяца ждать. На такой большой срок отвлечь от дел великого мастера будет несправедливым.

Он не стал проходить и садиться за стол. Просто подхватил стул, поставив недалеко от моего.

— Кузьма Федорович, разреши перейти на ты?

— Давай, — согласился я.

— У меня не так много друзей и знакомых, — он вздохнул. — Точнее, друг только один, и с ним мы можем только переписываться. Мой кузен Дэйв из Англии. Наставник всегда говорит, что, если двух мужчин разделяет десять лет или больше, то дружба между ними — это сложный вопрос для дискуссий. Потому что мало общих тем для разговора, разные ценности, разные взгляды на жизнь, даже жизненный опыт и тот разный.

— Так между нами вроде бы такой существенной разницы нет, — я улыбнулся. — Но вот взгляды на жизнь и опыт, думаю, все же разный будет.

— Если воспринимать так буквально, тогда да, — согласился он. — Я иногда завидую тем, у кого есть возможность поехать куда угодно. Сесть на самолет, пролететь полмира, выйти из аэропорта, и чтобы вокруг суета, люди и никому до тебя нет дела, кроме наглых таксистов. Я понимаю мораль истории принца и нищего, просто иногда становится душно. Кстати, дядя все-таки смог пробиться в кабинет моего отца. Устроил там беспорядок, едва не разгромил его. В той тетрадке было что-то важное?

— Не сказал бы, — я пожал плечами. — Размышления отца о тренировках и этапах развития доспеха духа. Мне кажется, князь искал что-то другое.

Николай отрицательно покачал головой.

— Может, он ищет тайну, как стать мастером в двадцать лет и обрести огромную силу. Если не лично, то для приближенных. Скажи, как это, быть настолько сильным? Я бы даже сказал, самым сильным в мире среди сверстников? А, — он рассмеялся, хлопнул себя по коленке, — я помню ответ. Власть, могущество! — он поднял кверху руки. — Это было шикарное интервью. Лучшее, что я видел.

— Быть сильным непросто, — я тоже улыбнулся. — Постоянно хочется драться, доказывать другим, что ты сильнее. Может быть, то же самое, что и стать молодым императором, держа в руках огромную власть.

— О нет, нет, — он посмотрел на меня так, словно я ничего не понимаю. — Быть императором это постоянно искать компромиссы. Мир сильно изменился за последние сто лет, но даже тогда правители не обладали такой уж огромной и единоличной властью. К примеру, отец не хотел, чтобы Матчины вернулись в Россию. Он правитель, хозяин земли русской, но разве смог этому воспрепятствовать? Почти в любом вопросе нужно опираться на элиты, правительство, министров и прочих. Самый хороший правитель тот, кто не издает указов. Его все любят, потому что он никому не мешает. Но стоит активно работать, подписывать законы, следить, чтобы бояре не передрались и не выводили золото за границу, как тебя перестают любить. А ты даже казнить никого не можешь или осудить за серьезное преступление. Ведь знаешь, что люди виноваты, имеешь на руках компромат и все доказательства, а сделать ничего не можешь. Быть правителем сложно, а хорошим правителем — еще сложней.

— Я тоже думал, что быть главой клана — это просто, — согласился я. — А сложностей оказалось чуть больше, чем ожидалось.

— Вот, — он кивнул. — Но любые сложности только добавляют интерес. Главное, не заиграться.

Странно видеть такой серьезный и взрослый взгляд на вещи от пятнадцатилетнего юноши. Хотя мне он показался вполне обычным парнем, без заскоков и прочего, может, чуточку принципиальным. Мы долго разговаривали на самые разные темы. Немного коснулись будущего Российской Империи. Николай понимал, что общество, благодаря его родным дядькам разделится на два фронта. Но в Воронцовых он видел большой потенциал и серьезную силу. Даже когда он сядет на трон, несколько следующих лет править будет кто-то из них. Разумовский, по его мнению, принесет стране только проблемы, так как его политика направлена исключительно на личное обогащение. Привык он быть великим князем и советником императора, грести деньги, практически ничего не делая. А вот Наумовы ему симпатизировали. Николай приятно отзывался и о великом мастере, и о главе рода. Сказал, верит, что в скорой перспективе появится и род Матчиных. В том, что я сумею подняться на следующую ступень, он нисколько не сомневался. Это польстило, тем более было произнесено вполне обычно, без подтекстов и странных интонаций.

Поделились мы текущими планами и целями. Я рассказал, что планирую всерьез взяться за тренировки, Николай о том, сколько времени посвящает учебе. Оказывается, парень учился по восемь часов в день, всего с одним выходным. Изучал сразу три иностранных языка, историю государства, принципы права и какие-то секретные уроки. Вроде как личный наставник обучает его всему, что требуется императору.

— Что-то долго мы сидим, — сказал Николай, посмотрев в окно. Затем перевел взгляд на изящные каминные часы, стоявший на подставке за столом. Они изображали то ли взрыв, то ли непонятное морское чудище, обнимающее золоченый циферблат. — Почти три часа разговариваем. Может чаю? Могу предложить отужинать с нами. Великие княгини о тебе спрашивали, — лукаво улыбнулся он. Или надо сказать коварно, как будто замыслил какую шалость, но не в мою сторону, а для сестер.

— Спасибо, но вынужден отказаться. В такой день не хочу смущать твою семью. Можно выпить чаю, но не хватятся ли наследника, если мы просидим еще час или два?

— Да уже хватились, — отозвался он. — Но уж лучше с тобой посидеть. Будь моя воля, сегодня бы вечером в столицу вернулся. Геннадий Сергеевич говорил, что у меня только начинает формироваться сила и надо заложить крепкий фундамент. Предлагает некоторое время пожить на территории МИБИ.

— Думаешь, больше беспокоится за имидж института, чем за твою безопасность?

— Скорее и то и другое.

— Так ведь насколько я знаю, ты с сестрами в колледже особом учишься? Там небезопасно?

— Учитывать, что директор носит фамилию Разумовский?

— Тогда понятно. Но институт — это не школа. Во-первых, там более взрослые парни и девушки, во-вторых, порядка существенно меньше. Наук, которые в колледже изучают, уже не преподают. Это же институт спорта и физического развития, со всеми вытекающими особенностями.

— Для изучения наук у меня репетиторов дюжина, а за дисциплину и порядок отвечает Фурия. Кстати, это фамилия, а не прозвище. Я бы тебе распорядок дня показал, но не захватил, не подумал, — он горестно рассмеялся. — Все расписано поминутно. Это здесь мне неслыханные поблажки дали. Вот стану правителем, первым указом запрещу ей детей учить. Спасу несколько хрупких и невинных душ.

— Дисциплина — это хорошо. Если надумаешь, или кто за тебя решение примет и отправит в МИБИ, дай знать. У меня там есть комната отдельная для клуба и зал для занятий, буду тебя прикрывать от злобной Фурии. А что, сильно Геннадий Сергеевич переживает за твою безопасность? — прищурился я. — Разумовского и его коалицию боится.

— Коалиция — не совсем правильное слово. Все не так страшно. Если меня убьют, то гражданская война может вспыхнуть. Скорее, он влияния пагубного боится. Думает, что характер у меня пока не сформировался и могу я попасть под влияние старшего дядюшки. Тем более в колледже… Они сами не знают, что делать. Думаю, сегодня определятся.

— Номер телефона оставить? — спросил я.

— Диктуй, я запомню. Но сотового телефона у меня нет. Только служебная связь, и только через коммутатор. Кстати, надо проверить, если я им скажу, чтобы с Матчиным Кузьмой соединили, они тебе дозвонятся или нет?

— А собственный телефон почему?..

— Нельзя, — он развел руками. — Правила.

Я продиктовал номер по памяти, Николай кивнул. Дверь в кабинет приоткрылась и в проеме показалось любопытное лицо девчонки лет тринадцати. Она постояла так несколько секунд, затем важно вошла. Коротким движением поправила пышную юбку платья.

— Моя младшая сестра, Мария, — сказал Николай, улыбнувшись краешком губ. — Стоило ожидать, что меня потеряют.

— Доброго вечера, — сказала Мария. Волосы у нее были длинными, собранными в хвост. Темно-каштановые, почти черные, они спускались до самой талии. Чтобы челка не лезла в глаза, девушка носила красивый ободок. Милашка, одним словом.

— Доброго вечера, — повторил я.

— Знакомься Маша, это Кузьма Федорович, мой друг. Тот самый сильный мастер, о котором я говорил.

— Приятно познакомится, — она кивнула, взгляд ее стал очень любопытным. — Мама спрашивает, вы будете кушать?

На мне скрестились два вопросительных взгляда.

— Спасибо за приглашение, но мне срочно надо уезжать. Николай Иванович, рад был поговорить. Спасибо, что уделили немного времени.

— Обязательно приходите еще, — кивнул он. — Я позвоню Вам, когда буду в Москве.

Мы пожали руки, и я поспешно сбежал, кивнув, проходя мимо Марии. Выйдя в коридор, столкнулся с невысоким полным мужчиной. Если быть точнее, он сидел на стульчике у окна чуть поодаль, но наблюдал явно за кабинетом. Круглолицый, усатый с прищуренным взглядом, ощущался как сильный мастер. Стараясь не обращать на него внимание, прошел по коридору и лестнице тем же путем, что поднимался на этаж. Заглянул в комнату охраны. Старший все так же сидел за столом, разглядывая что-то в мониторе и периодически щелкая мышью. Вернул ему пропуск, получил обратно сотовый телефон в запечатанном пластиковом пакете.

На площади перед дворцом продолжали разбирать сцену, успев демонтировать половину конструкций и огромный экран. Я пролистал несколько сообщений на телефоне. Два от Таси, одно от Кирилла Наумова. Он писал, чтобы я перезвонил, когда освобожусь. Собственно, я перезвонил.

— Кузьма, налево по Дворцовой улице, жду тебя там, — сказал он в трубку вместо приветствия.

Я посмотрел налево. Дорога с той стороны была перекрыта у въезда на площадь, но напротив одного из домов стояла знакомая белая машина. К вечеру начал моросить мелкий дождик, поэтому я быстрым шагом прошел вдоль дворца.

— Давно ждешь? — спросил я, усаживаясь на переднее сидение.

— Почти час, — он нажал какую-то непонятную кнопку на приборной панели. — Отец попросил забрать тебя. Говорит, чтобы не шатался без дела по отелю. Ты с Николаем встречался? Как прошло?

— Нормально. Посидели, поговорили. Ты с ним знаком?

— Пересекаемся иногда, когда я Ташу из колледжа забираю.

— Элитное, наверное, заведение, раз там сам наследник императора учится?

— Еще бы, — он хмыкнул. — Туда так просто не попасть. Даже если деньги есть. Кстати, какое впечатление от общения с ним? Мы только парой фраз обменивались.

— Вполне обычный парень для своего возраста. И с чувством юмора все в порядке. К ситуации, в которую угодил, относится с иронией.

— Что за ситуация? — уточнил Кирилл. Мы неспешно проезжали через оцепление, вливаясь в поток машин.

— Оказаться меж двух огней, то есть князей. Старший и младший брат покойного императора власть делят, а он как раз между ними. Представь себе, говорит, что вряд ли его убивать станут, вроде как невыгодно это никому. Даже не знаю, как бы я на его месте к этому относился.

— Отец говорил, что сейчас за наследника настоящие баталии идут. Влиятельные люди договариваются, кто за ним до совершеннолетия присматривать будет. Сегодня голосовать должны были, но Разумовские мероприятие сорвали. Чувствуют, что теряют контроль и голосов достаточно не соберут, поэтому оттягивают как могут.

— Сегодня? — я посмотрел на него. — Интересно до похорон или после?

— После, — Кирилл рассмеялся. — Торопятся, как голые в бане. Мне не понять к чему такая спешка.

До отеля мы добрались минут за пятнадцать, едва не угодив в пробку. Подоспели как раз к ужину. Сегодня в ресторане я вообще не увидел никого постороннего, только тех, кто так или иначе поддерживал князя Воронцова. Ужинали тихо, каждый в своей компании, обсуждая или насущные дела, или прошедшие похороны. Я же рассказал Тасе и маме о встрече с Николаем, поделился впечатлениями о парне и даже пошутил, что меня на ужин пригласили, а я отказался. Женщины единодушно решили, что в кои-то веки я поступил правильно, на что я не обиделся. Настроение снова скакнуло вверх и совершенно не хотелось его портить. Мне удалось поговорить с Петром Сергеевичем и узнать, что послезавтра должен пройти бал или что-то в этом роде в Александровском дворце. И после мероприятия он разрешил вернуться в Москву. Нервировало меня такое обилие бояр вокруг, а нервы в последнее время ни к черту.

Уже в номере, от Таисии узнал, что сорвалось сегодняшнее голосование из-за того инцидента, в котором поучаствовал я. Разумовский выставил на повестку требование разобраться, нужно ли лишать права голоса Плетнева, губернатора области. Так как все происходило на его территории, то такое право у него было, что входило в планы Наумовых.

— Как бок, сильно беспокоит? — спросила Тася, помогая снять рубашку.

— Сегодня лучше.

— Судя по синяку, ненамного, — она помогла расстегнуть корсет, затем выпрямилась. — Посиди так пару минут.

Экран сотового телефона, лежащего на прикроватной тумбочке, засветился, показывая незнакомый номер. Потянувшись и немного охнув, от кольнувшей боли в боку, я нажал кнопку ответить.

— Слушаю, — сказал я.

— Кузьма? — в трубке раздался очень знакомый голос. А на заднем фоне слышались звуки машин, а еще ветер и дождь. — Это Николай.

— Узнал, — удивленно произнес я.

— Мне нужна твоя помощь. Меня похитили, — произнес он как-то неуверенно. Паники в голосе я не услышал.

— Понял, ты где?

— Сейчас, — последовала небольшая пауза. — Барышня, скажите, а где я? Нет, я понимаю, что в Питере, а конкретно? Старая деревня, что это? А, метро, спасибо. Я у метро, станция Старая деревня.

На заднем фоне послышался девичий смех. Причем девушек было две или даже три.

— Кафе или ресторан рядом есть?

— Здесь их очень много. Торговый центр большой.

— Отлично. Спроси у барышень, там кинотеатр есть?

— На четвертом этаже, — ответил он, спросив у них. Снова послышался легкий смех.

— Жди меня у кассы кинотеатра. Через полчаса еще раз позвони.

— Хорошо. Спасибо…

Последнее он произнес не мне, а девушка, у которых, скорее всего, одолжил телефон.

— Кто это тебе на ночь глядя звонит? — в комнату вернулась Тася с небольшой аптечкой.

В голове промелькнула вереница мыслей. Сейчас скажу правду Тасе и понесется. Она начнет переживать, расскажет маме или Наумовым, поднимется шумиха.

— Блин, — я взъерошил волосы. — Тася, прости. Подумал тебе ничего не говорить и не беспокоить.

— Ну-ка с этого момента поподробней, — она уперла руки в боки.

— Хочу попросить тебя пока ничего и никому не рассказывать, хорошо?

— Хорошо, — легко согласилась она, но с подозрением в голосе.

— Только что звонил Николай, сказал, что его похитили.

— Николай? — не поняла она. — Трубин, муж твоей сестры?

— Нет. Романов. Николай Иванович, наследник. Подожди минуту, — я быстро набрал номер. — Алло, Василий? Ты спишь, что ли?

— Прикорнул на минуту, — послышался его сонный голос.

— Мне нужна машина или наш автобус у выхода из отеля. Срочно. Через две минуты.

— Принял. Приеду на автобусе, для машины еще минут пятнадцать надо.

— Хорошо, жду, — я нажал кнопку отбоя.

— Кузя, — Таисия подошла, встала передо мной. — Ты серьезно?

— Серьезно. Корсет помоги надеть.

— Почему он тебе позвонил? — спросил она, но за корсетом пошла. — Почему не службе безопасности?

— Первым делом спрошу, когда встречу. Я ему сегодня номер телефона оставлял, на всякий случай. Прямо удивительно совпало.

— Это точно он был?

— Точно. Только никому ни слова.

— Может, Геннадию Сергеевичу позвонить? — она принялась застегивать корсет. — Все-таки великий мастер. У тебя вон, ребра сломаны. Отбивать наследника у похитителей как будешь? Давай я с тобой поеду. Еще Джима возьмем.

— Николай звонил с улицы, возможно, сбежал от похитителей. И он про «свистать всех наверх» ничего не говорил. Сказал, что ему нужна моя помощь. Все, побежал. Я тебе позвоню. Что?

— С тобой поеду, — она направилась к шкафу. — Будешь спорить, получишь в глаз.

Уже через минуту мы вышли из номера, поспешили к лестнице и ведь надо же так совпасть, по пути столкнулись с главой рода Наумовых. Петр Сергеевич посмотрел на нас удивленно, но сказать ничего не успел. Тася ему мило улыбнулась, беря меня под руку и потянула за собой, чтобы я не тупил. Автобус нас ждал прямо напротив главного входа в Отель. Василий за рулем, Фа Чжэн заваривал кофе, и Марина не стесняясь возилась со своей винтовкой, разложив ее прямо на одном из диванов.

— Обивку не испачкай, — сказал ей Василий оборачиваясь. — Останутся пятна от масла, больше в салон не пущу!

— То же мне, второй Войтек, — проворчала она.

— Станция метро Старая деревня, торговый центр напротив, — сказал я.

Василий довольно быстро ввел адрес в навигатор и тот услужливо показал маршрут до цели.

— Полчаса с пробками, — сказал он.

Тася усадила меня на ближайший диван.

— Рассказывай…

По пути пробок мы не встретили, поэтому доехали минут за двадцать. Остановились прямо напротив входа в большой торговый центр. Я попытался почувствовать присутствие мастеров поблизости и нашел сразу троих. Одного недалеко от входа в метро. Второго где-то на верхних этажах торгового центра, а третий маячил на самой границе, возможно за зданием. Тася подтвердила, что тоже уловила отголоски их силы. Воспользовавшись стеклянным лифтом, мы сразу поднялись на четвертый этаж. Сориентировались по интерактивной карте.

Несмотря на поздний час, молодежи на этаже, а особенно возле касс кинотеатра было много. Яркие афиши рекламировали очередной боевик, мультфильмы и мелодраму с красивой рыдающей главной героиней на плакатах. Оглядевшись, я Николая так сразу не увидел. Хотел было заказать объявление по громкоговорителю, что потерялся мальчик Коля и попросить его подойти к кассам, но Таисия, тронула меня за плечо, показывая в темноту залов ожидания. Чтобы гостям было не так скучно ждать сеанс, там устроили небольшое кафе, подавая легкие закуски, мороженое и напитки. А внимание привлекла группа из трех девушек и молодого парня, который был явно моложе их, может, даже лет на десять. Дожидаясь нас, Николай не скучал, живо общаясь с девушками. Перед ним стояло три бумажных стаканчика из-под кофе, наполовину съеденный гамбургер. А подруги аж рты раскрыли, слушая парня. Тоже мне, невинные девушки. Наверняка сразу оценили, что перед ними не простой парень, а наверняка наследник боярского рода, коих в город наехало, что не продохнуть. Вот и вышли на охоту. Берегись Николай, как бы они тебя в темный угол не затащили.

— Ага, вот он где, — сказал я, подходя к их столику.

— Кузьма, — обрадовался Николай.

— Девушки, спасибо, что составили компанию нашему другу, но вечер пора закруглять, — сказал я девчонками, которые с интересом смотрели на меня, и немного ревниво в сторону Таси.

— Ой, а я Вас узнала, — сказала одна, удивленно хлопая ресничками. — По телевизору показывали. Вы же Матчин, который всех японских мастеров в одиночку убил.

— Не всех и не один. Николай, идти можешь?

— Да, конечно, — он встал, но как-то неуверенно.

Одна из девушек закопошилась в сумочке, отчего я неосознанно напрягся. Уже через секунду она вынула небольшой блокнот с карандашом, написала что-то и с хрустом вырвала страничку.

— Коля, позвони потом, — она улыбнулась, но как-то плотоядно, чем мило.

Он огорчать ее отказом не стал, взял бумажку, сунул в карман. Тася поспешила взять его под руку, чтобы поддержать. Одежда на парне промокла насквозь, словно он под дождем минут пятнадцать бродил или бегал, учитывая обстоятельства. За время, что он провел в здании, она почти не высохла.

— Надо бы тебя в душ горячий, — сказал я, беря его под вторую руку. — Или в больницу? Как себя чувствуешь?

— Нормально. Устал немного, — ответил он, при этом стараясь говорить бодро.

— Вас опоили, укол сделали, ударили? — спросила Тася.

— В воздухе что-то распылили, и я сознание потерял.

Мастер, который гулял по торговому центру на третьем этаже, спешил к дежурившему у станции метро, а третий куда-то запропастился. Мы спустились на лифте, прошли сквозь торговый центр и вышли как раз рядом с автобусом. Охране или администрации заведения автобус у входа мешал, поэтому кто-то уже скандалил с Василием, грозя вызвать полицию. На их счастье мы появились как раз вовремя, пока скандал не перерос в драку.

Тася помогла Николаю сесть на диван за столиком, я попросил Фа Чжэна, чтобы он налил нам крепкого чая.

— Рассказывай, как здесь оказался, где похитителей потерял? — спросил я, усаживаясь напротив.

— Сбежал, — как о самом обыденном случае, сказал он. — Очнулся в машине и когда она на стоянке остановилась, убежал.

— Странно, — я даже рассмеялся. — Они умудрились во дворец забраться, тебя оттуда как-то вытащить и прозевали, как ты из машины исчез? Фигня какая-то.

— Водитель с кем-то ругался, какие-то гарантии требовал, а я притворился, что без сознания, а сам тихо дверь открыл и выбрался. Потом бежал по улицам, пока не устал и до торгового центра не добрался.

Тася его по плечу погладила, бросив на меня недовольный взгляд. Дескать, мог бы пожалеть парня, а не допросы учинять. Фа Чжэн как раз чай принес и Николай, едва не обжегся, когда пригубил.

— Ты же должен знать телефоны службы безопасности дворца или телохранителей. Почему им не позвонил? — спросил я.

— Подумал, что без их участия меня бы из дворца не умыкнули. Там же камеры кругом, у каждого выхода гвардейцы дежурят. Посты на лестницах в ночное время.

— Да, тут я согласен. А Геннадий Сергеевич?

— Я номер его телефона не знаю, — он пожал плечами.

Сдается мне он мог десятку разных людей позвонить и о своей беде рассказать. И помогли бы ему быстрее и лучше, чем надеяться на малознакомого человека. Тем не менее из всех вариантов он выбрал именно меня.

— А минеральная вода без газа есть? — спросил он. — Пить хочется, а чай горячий очень.

Я протянул руку, коснулся кружки пальцем.

— Особая техника, рассеивающая тепло, — пояснил я. — Пей, теперь он не горячий. У нас в автобусе душевая кабина вроде есть?

— Есть, — сказала Тася. — Но лучше до гостиницы добраться. Там и полотенце, и халат теплый. Пятнадцать минут потерпеть можно.

— Кому звонить? — спросил я у нее.

— Решай, — деликатно самоустранилась она.

«Ну, спасибо», — посмотрел я на нее.

«Всегда, пожалуйста», — ответили мне улыбкой.

Взяв сотовый, я принялся листать телефонную книгу. Нашел номер Петра Сергеевича Наумова.

— Полезная техника, удобная, — сказал Николай, первым глотком ополовинив чай в кружке.

— Кузя, голову на отсечение, единственный в мире, кто знает настолько бесполезную технику. И что самое удивительное, никто повторить не сможет. Если бы не увидела, сказала бы, что так не бывает и это невозможно.

— Да? — заинтересовался Николай. — Даже огненные мастера повторить не смогут?

— Они, максимум, нагреют кружку, тем самым вскипятив воду в ней. А вот остудить, — она тихо рассмеялась, покачала головой.

— Алло, — сказал я, жестом показывая, чтобы они говорили тише, — Петр Сергеевич, это Кузьма. Николая я нашел, мы едем в Асторию. Минут через пятнадцать будем там.

С той стороны трубки повисло небольшое молчание.

— Хорошо, — в итоге сказал он. — Все в порядке?

— Все в полном порядке, — подтвердил я.

— Тогда ждем, — подтвердил он и первым положил трубку.

— Думаешь, он в курсе? — спросила Тася.

— Теперь да. Я бы еще Константину Дашкову позвонил, другу твоему. Он мне сегодня помог, да и вообще, будет должен.

— Звони, — согласилась Тася. Николай на мой взгляд пожал плечами, как бы говоря, что он здесь в роли зрителя.

— Я его телефон не знаю. У тебя есть?

— У меня — есть, — важно ответила она, протянула свой телефон. На экране высветился номер и подпись Костя Д.

— Костя Д, — проворчал я, набирая номер на своем.

Тася посмотрела на меня, тихо захихикала, но колкости говорить в присутствии Николая не стала. Я набрал номер, прослушал гудки, но трубку никто так и не взял. Я набрал еще раз и гудке на десятом послышался голос Константина.

— Дашков слушает.

— Костя привет, это Кузьма, — не стал я над ним шутить, слишком серьезный был у него голос. — Вы там, во дворце, никого не потеряли?

— Никого. У нас все нормально, — сказал он.

— Странно, а я тут Николая Ивановича встретил в городе, одного, без охраны. Ладно, тогда не буду отвлекать, раз у вас все под контролем. Ложная тревога, отбой, — я подмигнул Николаю.

— Кузьма, подожди, — быстро сказал он. — Где встретил?

— Здесь.

— Кузьма, — голос стал необычно строгим, затем он вздохнул, смягчил тон. — Прости, был не прав. У нас действительно ЧП, дворец пока на уши не встал, и очень не хочется, чтобы он эту позу принял. Потому как следом неудобные позы придется занимать нам.

— Ладно уж, — сжалился я. — В Асторию его везу. Будем там минут через пять.

— Принял, — подобрался он. — Выезжаю.

Я повесил трубку, улыбнулся.

— Говорит, что во дворце шумиха пока не поднялась.

— Это потому что Николая потеряли, — сказала Тася. — Думаю, ничего страшного бы не произошло. Просто кто-то захотел подставить охрану и поиграть в опасные игры с великим мастером. Озвучивать имя злодея надо или сами догадаетесь? А завтра бы он заявил, что мы не способны защитить наследника и это нужно поручить ему. Вот он обязательно справится.

— Тася, мы же не дураки, понимаем, — закивал я

Я не стал говорить, что меня больше беспокоит то, что похитители умудрились потерять наследника. Серьезные люди так не прокалываются. Может, конечно, произойти нечто неординарное и непредсказуемое, но рассчитывать на подобное я бы не стал. Есть вариант, что они специально подстроили побег, чтобы люди Разумовских его нашли, но не рассчитали прыть наследника и он как-то умудрился сбежать от возможных спасителей. Думаю, это те самые три мастера, что искали его у метро и в торговом центре. Но охрану во дворце действительно надо бы поставить в неудобную коленно-локтевую позу. Головы полетят в любом случае, но это уже не мое дело.

— Чжэн, еще чаю налей, только теплого, — попросил я. — Жажда мучает?

— Ага, как очнулся пить очень хочется, — сказал Николай.

— От спрея, — вставила Тася. — Мы таким пользовались в полиции. Он относительно безопасен, если дозу не превышать. А раз он так быстро действовать перестал, то его совсем немного было. И после него обязательно слабость и жажда. Так просто спрей не достать, его в спецподразделениях исключительно используют. Когда надо мастера ненадолго успокоить. Только для него доза нужна больше, чем для парня комплекции Николая Ивановича.

К отелю мы вернулись также быстро, только маршрут выбрали другой по подсказке навигатора. У главного входа нас уже ждал Геннадий Сергеевич. Положил руки на плечи Николаю, когда тот вышел, осмотрел придирчиво, кивнул.

— Надо бы в душ горячий, даже обжигающий, чтобы не заболеть, — сказал я, выходя следом. — Могу с сухой одеждой помочь. У меня новенький спортивный костюм с собой. А я все гадал, зачем его Тася взяла.

— Это чтобы ты в потрепанном каратеги по городу не бегал, — ответила она, выходя следом. — Лучше скажи, зачем ты это старое кимоно в поездку взял?

— Почему мне сразу не позвонили, — спросил ректор сразу у всех.

— Так ведь Ваш номер телефона никто не знает, — ответил я, на что Николай кивнул.

— Хорошо, потом с этим разберемся. Николай, ступай в душ, Таисия Павловна тебе поможет с костюмом.

Тася взяла наследника под руку и повела в здание. Я махнул Василию, чтобы он уезжал и направился следом за ректором. Главы Наумовых и Дашковых ждали нас в знакомой комнате для совещаний. Петр Сергеевич встретил меня несколько осуждающим взглядом, но говорить ничего не стал. Пришлось пересказывать им с самого начала, как позвонил Николай, как мы с Тасей нашли его в торговом центре и о похищении со слов наследника.

— Я еще поговорю с Николаем, позже, — сказал Геннадий Сергеевич. — Расспрошу подробнее. хорошо, что все произошло именно так.

— Надо узнать кто втянут в это из царской охраны, — сказал глава рода Дашковых. — Я многих знаю лично. Все, кто там служит проверенные и перепроверенные десять раз специалисты. Такой шляпы не допустили бы в принципе. Это не в ларек у метро забраться ночью.

— Ты сейчас убеждаешь нас, что ничего не случилось, — осадил его Петр Сергеевич. — Виновных надо найти и наказать. Как раз почистить ряды.

— А кто из мастеров был рядом с торговым центром? — спросил Геннадий Сергеевич у меня. — Узнал кого-нибудь?

— На глаза никто не попался, а лезть на рожон я не решился. Кстати, я Константину Дашкову позвонил, он давно должен был быть здесь.

— Он звонил, — сказал глава Павел Георгиевич. — Задержится немного в Зимнем, здесь ему все равно делать пока нечего. Для всех, на данный момент, наследник Николай тайно покинул дворец, чтобы отправиться на прогулку с Кузьмой. За что Кузьма получит выговор. Охрану же, под этим предлогом, за допущенную халатность, перетряхнем. Чтобы впредь подобного не допускали.

— Надо значит надо, — вздохнул я. — Конечно, не специалист, но сдается мне, что грязно они играют.

— В таких играх правил вообще нет, — сказал Петр Сергеевич. — И бьют всегда в самую уязвимую точку. И то, что эта точка дворцовая безопасность — плохо.

Дальше разговор свернул к обсуждению, кто будет это дело расследовать. Как оказалось, царская охрана была особым, самодостаточным ведомством и конкретно никому не подчинялось. А главой ведомства оказался вездесущий генерал Осташков. Точнее он самый главный, а конкретно в Санкт-Петербурге защитой императорской семьи занималось одно из подразделений. Я в хитросплетении ведомств запутался сразу. Но про «главного» уяснил. Если расследование случившегося действительно выведет на Разумовского, то он наживает себе серьезных врагов. Когда же врагов появляется слишком много, или противоречия становятся непримиримыми, обычно начинается война.

Я в обсуждении участие принимал только как слушатель, которого не спешили прогонять из уважения. Послушал минут тридцать, понял, что нить рассуждений постоянно ускользает, поэтому отпросился. Сказал, что надо проверить наследника, поговорить с Тасей и вообще. Ректор, кстати, ушел вместе со мной. К этому моменту Николай успел не только принять душ, но и благополучно уснуть. Ему выделили небольшой номер недалеко от нашего.

Тася ждала меня в номере, довольная и улыбающаяся. Она как раз примеряла большой махровый халат.

— Ты такая довольная, словно увидела наследника в ду́ше, — хмыкнул я, проходя в комнату.

— Что я там не видела? — язвительно отозвалась она, посмотрела искоса, покачала головой. — Не надо вставлять в шутки императорскую семью. А счастливая я совсем по другой причине.

Она подошла, поцеловала.

— Снимай куртку, примем душ и в постельку, — лукаво улыбнулась Тася.

— Вместе? — уточнил я. — Вдвоем там развернемся?

— А мы постараемся, — ее улыбка стала еще шире.

— Ну, пойдем, — согласился я, подумав, что ребрам сегодня еще придется поболеть.

Глава 3

От утренней тренировки меня отвлек звонок телефона. Сидя в позе лотоса на кровати, я не глядя протянул руку, взял его с тумбочки.

— Кузьма слушает.

— Мы тебя потеряли, — голос Таси. — Уже завтрак, а ты наверняка даже не переоделся. Сказал сорок минут, а прошел час.

— Сейчас спущусь, — отозвался я, положил сотовый обратно.

Я проснулся часов в шесть утра и понял, что спать больше не хочу. Будить Тасю не стал, решив заняться тренировкой доспеха. Не терпелось разобраться с внутренним морем, а работы там непочатый край. Часов в восемь встала Таисия, чмокнула меня в макушку, сказав, что я мог бы потерпеть пару дней и просто поваляться в постели, а не мешать постояльцам отеля спать. Помню, предупреждала, чтобы я спускался завтракать через полчаса, но время пролетело слишком быстро.

Чтобы привести в порядок силу, а затем себя, сходив в душ, понадобилось минут двадцать. На сегодня я запланировал несколько дел, поэтому позвонил Василию, предупредил, чтобы готовил автобус. Затем постучал в номер сестер Юй. Оказавшись в вынужденном заточении, они коротали время читая книги и рубились в приставку на большом телевизоре. Сегодня с утра они как раз разыгрывали кубок в виртуальном теннисном турнире. С помощью переводчика на телефоне я довольно быстро объяснил, что от них требуется. В который раз поражаюсь, насколько это удобная вещь, и почему раньше об этом не додумался? Выйдя в коридор, столкнулся с администратором. Форменный костюм, металлический полоска с именем на кармашке. Не помню, чтобы мы с ним встречались раньше, но он меня узнал сразу.

— Кузьма Федорович! — он едва не бросился мне наперерез.

— Не правда, я еще ничего не успел разрушить! — выпалил я. — Вас обманули.

— Что? — он на секунду подвис, пытаясь понять, о чем я говорю. — Нет, нет, я по другому вопросу. По поводу Николая Ивановича Р… Романова, — сбился он. — У нас есть особый номер люкс, Президентский, для особо важных гостей. Старший администратор вчера не успел сориентироваться и допустил оплошность, даже ошибку.

— Я здесь причем?

Цену на Президентский и похожие номера я узнал еще в прошлый визит. Стоила такая радость около трех тысяч рублей в сутки. Удачливый и высокооплачиваемый наемник оставит здесь свой годовой контракт всего за месяц.

— Я беседовал с господином Наумовым и с Николаем Ивановичем, но они оба ссылаются… на Вас, — закончил он тихо. Похоже, сам администратор понимал странность и глупость сложившегося положения.

— Они хотят переселить меня в люкс, чтобы занять наш с Тасей номер? — уточнил я. — Ни за что!

— Думаю, они совсем другое имели в виду, — сказал он все так же неуверенно.

— Выселить меня хотят? — я добавил в голос недоумения.

— Нет, абсолютно — нет…

У меня в кармане зазвонил телефон.

— Да Тася?

— Ты идешь или нет? — строго спросила она.

— Бегу уже, бегу, — я убрал телефон, виновато развел руками и бегом рванул по коридору к лестнице.

«Вот же болван», — подумал я про администратора, довольно улыбаясь.

Сегодня в ресторане разнообразие гостей было еще меньше, чем вчера. А вот мест свободных не наблюдалось вовсе. Дашковы, почти в полном составе, Наумовы, включая грека с фамилией Салют, пара людей от Воронцовых. Странно что самого великого князя нет. За столиком у второго выхода удобно устроилась императорская охрана, распивая кофе и завтракая яичницей с беконом. Костя Дашков в компании того самого угрюмого мастера, с которым я столкнулся в Зимнем дворце. Уголок семьи Матчиных увеличили на один стол, и к обычной компании добавилась Таша и Николай. Мне место оставили как раз между ними.

— Мы уж думали, что не придешь, — сказала мама.

— Администратор задержал, — виновато сказал я. — Всем присутствующим желаю добрейшего утра.

— И тебе! — первой вставила Таша рассмеявшись. — Того самого, добрейшего.

К нашим столам уже подкатывали тележку с завтраком. Мне досталась не самая любимая молочная каша и блинчики. В общем, с них я и решил начать, отодвинув кашу в сторону Джима, поменявшись с ним на омлет.

— Кузьма, — строго произнесла мама.

— А что? — невинно отозвался я. — Хочешь блинчик?

Ее взгляд говорил: «ты не дома на кухне и веди себя соответствующе».

— У кого какие планы на сегодня? — спросил я. — У меня небольшая экскурсия по городу. Тася, ты со мной?

— Если ничего важного не планируешь, то меня уже пригласили, — сказала она.

— Кто? Покажи мне этого нахала!

— Анна Юрьевна, — Таисия рассмеялась. — И она просила присмотреть за Натальей, пока мы будем заняты.

— Хорошо, Алена?

— Я с тобой, — кивнула она.

— Таша, Николай?

— Я за экскурсию! — подняла руку Таша.

— С вами, — кивнула парень.

— Отлично, тогда завтракаем в темпе, так как нас уже ждет автобус.

Вспомнив о главном, набрал на телефоне короткое сообщение для Кати.

«Мы за тобой заедем через полчаса?»

Ответ пришел почти сразу.

«Буду ждать»

— На целый день уезжаете? — спросила Тася.

— Как получится. На обратном пути позвоню.

В целом завтрак удался несмотря на повышенное к нашему столику внимание. Тот самый администратор, что караулил меня на этаже, мелькал у выхода на кухню, гоняя любопытных сотрудников отеля, кто прознал о высоком госте. Хорошо, что другие нам мешать не стали, пытаясь приветствовать или сказать пару слов Николаю. Даже Петр Сергеевич, завтракая с супругой, всего пару раз посмотрел в нашу сторону. Зато про наследника прознали журналисты и в широкие окна ресторана было прекрасно видно, как они собираются перед отелем. Мелькали видеокамеры на треногах, громоздкие фотоаппараты и с каждой минутой их становилось все больше. Кто-то даже пытался вести видеосъемку через окна, но охрана быстро всех успокоила. Пришлось просить Василия, чтобы подогнал автобус как можно ближе ко входу.

У выхода из отеля меня перехватил Константин Дашков, изобразив умоляющий взгляд. Я махнул остальным, чтобы садились в автобус, подошел к нему.

— Привет, — он протянул руку. — Спасибо, что позвонил вчера.

— Здравствуй, — мы обменялись рукопожатием. — Разобрались в проблеме, предателей и злодеев вычислили?

— Занимаемся. Точнее, специалисты занимаются. Я человек маленький, мне нужно лишь следить, чтобы с телом императора ничего не произошло. Ой, звучит в текущей ситуации не очень… Вы далеко собрались?

— На экскурсию?

— Только не говори, что в людное место, я тебя очень прошу.

— Нет, не в людное. Куда-нибудь в парк.

— Ага, — он кивнул с явным облегчением. — Надеюсь, ты со всеми это согласовал? Особенно с великим князем Воронцовым.

— Я только проснуться и позавтракать успел, некогда мне согласования проводить.

— Злой ты, — вздохнул он. — Хорошо, мы позади поедем, постараемся на глаза не попадаться. У нас черный минивэн с затененными стеклами, фирмы Мерседес. Но лучше бы…

— Мест нет, — отрезал я.

— Уже понял, — он снова вздохнул. — Если не найдете подходящий парк, позвони. Я знаю несколько отличных мест как за городом, так и в черте. Организуем отличное мероприятие. Если надо, уличный цирк с медведем и конями позовем.

Я хмыкнул, легонько стукнул его в плечо и поспешил к выходу. Помахал прессе и телевизионщикам, поднялся в автобус.

— Василий, давай кружок по площади. С той стороны Астории есть улочка, где нас ждет еще одна гостья.

Он кивнул, закрывая дверь и мы плавно тронулись. Я оглянулся, Николай в компании девушек расположился на диванах в первой части салона, а Алена что-то пыталась сказать Юй Ми. Мы сделали небольшой круг, спустившись по улице вдоль реки и едва протиснувшись между припаркованными автомобилями. Катя ждала нас на повороте, правильно оценив маневр автобуса. Я подал ей руку, помогая войти в салон.

— Привет.

— Привет, — улыбнулся я. — Подожди секунду и я кое с кем тебя познакомлю. Василий, помнишь, мы говорили про туристический маршрут? Давай пока неспешно покатаемся.

— А что планируется? — спросила Катя, глядя в салон. Николай сидел к нам спиной, и она его сразу не узнала.

— Экскурсия, деловая беседа и прогулка. Мы на целый день от всех убегаем, — я первый прошел в салон. — Таша, пересядь к Николаю. Катя знакомься — это Николай. Коля знакомься — это Катя.

— Приятно познакомиться, — улыбнулся наследник. Надо сказать, улыбка у него была такой, что все девушки в радиусе километра должны падать штабелями. Может, он ее тренирует, а, может, так получается, но улыбка располагала. Увидел раз и сразу веришь, что человек хороший и обязательно приятный в общении.

— Здравствуйте, очень рада знакомству, — Катю проняло, и она на несколько секунд зависла, садясь как-то машинально.

— Планы на сегодня такие, — начал я. — Мы катаемся по городу, гуляем по набережной, смотрим на египетских сфинксов и ищем тихий сад, где можно отдохнуть на свежем воздухе. Желательно с прудом и утками.

— Знаешь, Кузьма, планы ты составляешь не очень, — вставила Таша. Катя пару раз кивнула. — Нужно было мне сказать заранее, я бы все нашла, разузнала и устроила.

— А мне нравится, — сказал Николай. — Я сфинксов никогда не видел, хотя в Санкт-Петербурге бываю каждый год. А иногда и по два раза. Насчет парка, знаю, куда можно поехать. Там красиво, тихо и утки есть, их специально разводят.

— Вот и решили, — я победно посмотрел на девушек, на что они почти синхронно закатили глаза.

К известной достопримечательности мы подъехали одновременно с большим туристическим автобусом, забитом до отказа. Из него высыпало какое-то нереальное количество людей всех возрастов. С шумом и гамом они бросились к сфинксам и бронзовым грифонам на гранитном спуске к воде. Туристы фотографировались, терли ладонями блестящие головы грифонов. Гид или экскурсовод, уставшая женщина, тихо курила в сторонке, косясь на наш автобус. Да и не только она, но и другие смотрели оценивающим взглядом. Кто-то даже делал фото на фоне нашего монстра. Пришлось немного подождать, пока экскурсия не завершится не поедет дальше.

Погода, удивительное дело, решила порадовать нас светлым небом и легкими облачками. Вот только у реки дул холодный, почти ледяной ветер. Странное ощущение, вроде и солнышко проскальзывает, а все равно холодно. Я придержал Алену за локоть, показал взглядом на вышедшего из автобуса Николая. Она понимающе кивнула. Затем я подождал Катю, показал на гранитный спуск слева от сфинксов.

— Тебе следовало предупредить, — сказала она, поднимая ворот плаща, пытаясь защититься от ветра.

— Не любишь сюрпризы?

— Теперь даже не знаю, — она рассмеялась. — Но, может, я бы выбрала другое платье.

Сегодня Катя выбрала приталенное теплое осеннее платье в крупную зеленую клетку. Темные чулочки, кремовые сапожки и платок, лежащий на плечах. Не знаю, что ей не нравилось, так как выглядела она очень даже привлекательно. Идеальная одежда для прогулки по городу в это время года. В отличие от нее, Таша щеголяла в молодежном черном платье с юбкой на ладонь выше колена. Хорошо, что сбегала в номер, захватила теплый плащ, а то замерзла бы или сидела в автобусе. Алена предпочла удобные джинсы и длинный кремовый свитер с объемным воротником. Что касается Николая, то одет он был вполне буднично, выбрав темные штаны, рубашку с галстуком, кофту с большими пуговицами и бежевую ветровку. А еще высокие ботинки, кажущиеся тяжелыми. Так и не скажешь, что это будущий император на прогулке.

Я прислушался к плеску волн, разбивающихся о гранитный уступ.

— Хочу немного подразнить окружающих, — сказал я, поворачиваясь к Кате. — Участвуешь?

— Если как сегодня, то я согласна. Даже не представляю, что другие подумают, когда ты Николая на прогулку вытащил. Без охраны и десятка помощников, имею в виду.

— Охрана есть, вон, в машине сидят, бдят.

— Я только не понимаю, как он с вами в гостинице оказался. С главами Наумовых и Дашковых встречался? Или только должен был встретиться, пока ты не вмешался?

— Не совсем. Во дворце небольшое ЧП произошло, и Николай решил сбежать.

— Да? — с подозрением спросила она. — Но я поучаствую. Что от меня нужно?

— Ты еще не передумала поработать на меня личным помощником? Или это была лишь дружеская шутка, тогда прости, я не разобрался.

— Я же говорила, что все серьезно, никаких шуток. Правда, у меня нет опыта, могу судить о такой работе, только глядя на помощников отца. Обещаю разобраться во всех нюансах как можно быстрее.

— Уверен, расходы за месяц у тебя не маленькие, но пока могу предложить пять тысяч, в качестве ежемесячной зарплаты.

— Неплохо, — удивленно произнесла она. — Это как-то слишком много. За эту сумму можно нанять двух неплохих, или одного первоклассного специалистов. Я согласна, где подписать?

— Найди какой-нибудь типовой договор, там посмотрим.

— Хорошо, босс. Или лучше называть шеф, мастер, господин?

— Господин — звучит неплохо, но не из этой оперы.

— Тогда будет «шеф».

— Я поговорю с Василием, он старший в моей команде, чтобы включил тебя в список доверенных лиц. Если нужна будет машина, прикрытие или еще что-нибудь, обращайся к нему.

— Прямо так, доверенное лицо? — она показала на себя пальчиком. — Если начистоту, Кузьма, на твоем месте ни за что не стала бы нанимать настолько далекого и зависимого человека. Только между нами большая разница. Я ужасно прагматична, а ты умеешь ценить людей и слишком хорошо относишься к друзьям. Иногда даже слишком хорошо, хотя они этого и не заслуживают. Нет, я не себя имею в виду… Видишь, а еще я очень люблю саму себя.

— Хочешь сказать, что за границы «дразнить окружающих» лучше не выходить? А мне всегда казалось, что я неплохо разбираюсь в людях.

— Это и так, и не так, — она рассмеялась. — Но в данном случае, хочу заметить, что тебе несказанно повезло. Один из моих самых сильных недостатков, я большая собственница. Все, что попадает ко мне в руки, я уже не отпускаю. И раз ты сейчас даришь такое большое и теплое «доверие», можешь быть уверен, что даже если посулят полцарства, то никому не продам и уж точно не потеряю. Такие у меня принципы. Правда, сестра добавляет, что я чрезмерна стервозна, но не думаю, что этот недостаток критичен.

Я не нашел сразу, что ответить. Не скажу, что вот так на голубом глазу дарю ей то самое доверие. Скорее приоткрываю дверь, чтобы оценить человека.

— Ты не задумывался, — добавила Катя, — что приглашать кого-то работать личным помощником, это как принимать в мафиозную семью. Войти в нее можно, выйти нельзя, слишком много ты знаешь тайн и секретов.

— Ну ты сравнила, — удивился я.

— Отец никогда не отпустит своего старшего помощника из рода, — добавила она задумчиво. — Они много лет работают вместе и их связывает немало секретов. И что это получается? — ее улыбка стала лукавой. — Ты меня забираешь из семьи к себе? Это такой дальновидный и коварный план, да?

— Что там твоя сестра говорила? Может ну его нафиг?

— Поздно, я уже согласилась, — она залилась звонким смехом, привлекая внимания остальных.

— А что это у вас такого веселого происходит? — спросила Таша сверху, стоя рядом с постаментом сфинкса. И улыбка у нее какая-то недобрая.

— Анекдоты травим, — хмыкнул я. — Что, все потерли головы этим крылатым обезьянам? Поехали дальше?

— Это грифоны, — поправила Таша. — Наполовину львы, наполовину орлы.

— На страшных обезьян крылатых похожи, — я погладил ближайшего по голове. — Что там говорят, если погладить его, оставить монетку и записку, загаданное исполнится и жить станет лучше?

— Кто же суевериями верит? — сказала Таша, спускаясь к нам и принялась усердно тереть макушку ближайшего грифона. Посмотрела на отполированные частыми прикосновениями клыки, заодно потерла и их.

— Еще туристы едут, — сказала Алена, подошла ближе ко мне, погладила грифона. — Сразу три автобуса. Можно ехать.

— Николай? — поднявшись, увидел его задумчиво разглядывающим монстра с телом льва.

— Интересно, — сказал он, повернувшись, — куда они смотрят? Кажется, что они ждут кого-то.

— Может, просто домой хотят, — я положил ему руку на плечо. — Туда где тепло, где песок под ногами и огромные пирамиды.

— Ты был в Египте? — заинтересовался он.

— Не случалось. Если только не считать, что мы проплывали мимо, по Суэцкому каналу и дальше. Торопились, поэтому не заходили в порт.

К стоянке подошли сразу три автобуса, и экскурсоводы что-то вещали, перед тем, как выпустить людей.

— Поехали?

— Ага, — кивнул он. — В парк? Только туда ехать примерно час. Мы проезжали минут за сорок, когда дорогу перекрывали.

— Это за городом?

— Пусть сюрпризом будет, — улыбнулся он, побежав в автобус, чтобы договориться с Василием.

Я повернулся к девушкам и заметил уже два ревнивых взгляда в сторону Кати. Подошел, взял под руку сначала Алену, затем Ташу и повел их к автобусу. Николай выглядел весьма довольным, расположившись на диване.

— А вы с Наташей в колледже пересекаетесь? — спросил я. Таша успела раньше Кати сесть рядом со мной и ей пришлось садиться с Николаем.

— Нет, — она покачала головой. — Только издалека можно посмотреть. Девчонки из его класса шибко агрессивные, посторонних не подпускают. Моя подруга с ними даже дралась пару раз.

— Да? Они все кажутся такими… нежными и утонченными девушками, чтобы драться, — похоже, для Николая это было новостью. Хотя нет, лукавит он. Очень тонко скрывает, что знает об этом, но умело делает удивленный вид. Девушки, кстати, ему поверили безоговорочно.

Таша тихо захихикала, а Катя лишь покачала головой.

— В МИБИ интересней, — сказала Таша. — Я уже почти упросила папу перевести меня на заочное обучение. Лучше в институте с Кузьмой заниматься.

— Тебе последний год осталось учиться? — спросил я.

— Последний. Скука смертная, — она попыталась изобразить это чувство, кстати, получилось очень смешно.

— Мне нравится, — не согласился с ней Николай.

Следующие полчаса разговор свернул на тему школы и школьных драк. Меня тоже спрашивали, не дрался ли я со старшеклассниками и хулиганами. Я честно ответил, что как только поступил в старшую школу, в первый же день и подрался. И после этого меня не только не трогали, но и старались обходить стороной. А самые злобные хулиганы вежливо здоровались и даже угощали напитками из торгового автомата и булочками из столовой. На эту тему Таша рассказала, что ее брат с Алексеем не пропускали ни одной драки, за что их едва не исключили из колледжа. И только благодаря отцу смогли нормально доучиться. Но при этом оба были отличниками в учебе. Собственно, кроме нас с Аленой, все учились хорошо, получая только высший бал и постоянно борясь за лидерство в потоке.

— Тяжела ноша наследников, — я покачал головой. — Нужно учиться лучше других, показывать пример. Или это просто легко дается?

— Ничуть не легко, — возмутилась Таша. — У меня от зубрежки мозг в узел завязался.

Я давно обратил внимание, что мы ехали по очень знакомой дороге, но ничего говорить не стал. Еще минут через пять мы миновали поворот к Александровскому дворцу, двигаясь дальше и почти сразу остановились перед шлагбаумом. Дежуривший у дороги полицейский махал нам рукой, чтобы разворачивались.

— Нам туда? — уточнил я у Николая, он кивнул. — Первый пост, затем еще один будет.

Я вышел из автобуса, подошел к полицейскому. Второй наблюдал за нами из будки и уже что-то передавал по рации.

— Разворачивайтесь, — сказал полицейский. — Дальше закрытая зона. Императорская территория, туристам нельзя.

— Вон, наш пропуск едет, — я показал на черный минивэн, объезжающий автобус. Но к этому времени к шлагбауму уже бежал второй полицейский, размахивая руками. — Так даже проще…

Дальше мы поехали следом за минивэном. Дорога шла по длинной дуге. Слева и справа был огороженный низеньким забором. В конце дорога упиралась в небольшую площадку перед одноэтажным голубеньким домом с колоннами. Слева виднелся длинный трехэтажный дом, в арку которого ныряла дорога, справа длинная стоянка, куда мы свернули. Здесь размещались небольшой микроавтобус и с десяток разномастных машин, в том числе и совсем недорогие экземпляры.

— Приехали, — сказал Николай. — Царское село, Екатерининский дворец. Прадедушка очень его любил, вложив огромные по тем временам средства, на обновление, ремонт и содержание. А вот отец во дворце почти не бывал, хотя здесь отличный сад и очень тихо.

— Ага, — ответил я, глядя на дворец. Здание, которое начиналось слева, было чем-то вроде пристройки к главному строению.

— Мы почти на заднем дворе дворца, — он рассмеялся. — Смешно звучит, двор дворца. Я бы проехал дальше, чтобы нам пешком не идти, но можно и прогуляться.

— А это все машины слуг?

— Служащих, — поправил он. — Некоторым разрешено жить во дворце, но у многих квартиры или дома рядом. Почти все живущие в городе, так или иначе, связаны с дворцовой жизнью. Просто так купить или получить здесь жилье нельзя.

— Зонтики брать? — спросила Алена.

Юй Фэйфэй что-то сказала на китайском, показала экран телефона.

— Пикник? Нет, для него погода не та, да и сыро, чтобы на траве посидеть, — я покачал головой.

— В саду есть беседки, а еще летний домик, где можно попить чай, — сказал Николай. — Но давайте просто погуляем, а потом я приглашаю вас на чаепитие.

— Хорошая мысль. — поддержал я.

Чтобы попасть в парк, пришлось огибать дворец, а он был, должен сказать, немаленьким. Пару раз на глаза попались те самые служащие. Кто-то убирал листья, кто-то подметал дорожки, еще несколько мужчин были заняты совсем непонятным делом, или его имитацией. Парк мне исключительно понравился. Здесь было тихо, уютно, много зелени, скульптур, поздних цветов. А еще огромный пруд, в центре которого стоял небольшой домик. Утки, как и было обещано, водились и зеленые, и серые, и даже оранжево-красные. Николай показывал нам достопримечательности, рассказывая, как они здесь появились, и какая из императриц заказала построить ту или иную пристройку. Сам же дворец поражал своей архитектурой, колоннами и геометрическим садом перед зданием.

Почти в самом начале прогулки Алена взяла меня под руку и старательно ее не выпускала. Косилась на Катю, иногда бросала взгляды на Ташу.

— Коля, можно глупый вопрос, — сказал я, поравнявшись с ним. — Просто любопытство утолить.

— Можно, — улыбнулся он.

— А весь этот комплекс и дворец кому принадлежит?

— Вопрос сложный и простой одновременно. Дворец и прилегающие земли — это собственность империи. Если брать картины, золотые подсвечники, мебель и прочее, что можно поднять и из дворца вынести, то это собственность нашей семьи. Как раз в Санкт-Петербурге располагается главное отделение особой службы, ведущей подсчет имущества. От столового серебра и сервизов на пятьдесят персон, до яхт и самолетов. Как говорил отец, у них на счету каждый бриллиант в золотой подвеске семнадцатого века, хранящийся в изумрудной комнате Московского Кремля. Этих подвесок раньше было две, но из второй моя бабушка приказала сделать бриллиантовый пояс. Если я принесу во дворец фарфоровую статуэтку и поставлю ее в какой-нибудь гостиной на старинный секретер, то уже к вечеру ее внесут в общий перечень предметов. Присвоят категорию, представляет она исторический интерес или это просто безделица, оценят и так далее.

— Теперь понятно. Просто думал о том, сколько дворцов вокруг…

— Дворцы — это очень дорогое удовольствие, — сказал Николай. — Все расходы из казны строго регламентируются. Не укладываешься, будь любезен заплатить из своего кармана. И последние сто с лишним лет, мы всегда в эти расходы не укладываемся. Поэтому и новых за это время не построено. Вон, смотрите, мраморный мост.

Впереди действительно показался небольшой каменный мост с парой павильонов и колоннадой, соединяющей их. Он ускорился и вбежал на мост. Алена же придержала меня, повлекла за собой к воде.

— Смотри, скользко здесь, не упади, — предупредил я, используя доспех, увеличивая точку опоры под ногами. Со стороны моста послышался смех Таши.

— Хотела спросить, я тебе нравлюсь? — она подняла на меня глаза.

— Глупая, — я тихо рассмеялся. — Конечно, нравишься. Я же тебе говорил, помнишь?..

— Что возьмешь меня второй женой?

— Я сейчас не совсем про это… но да, говорил. Хорошо, вот сейчас я обещаю, что возьму тебя второй женой и никого другого. Хотя Таша очень красивая девушка… ай, больно, не бей меня, я же пошутил… у меня ребро еще не зажило, ай…

— Нельзя такое говорить девушке, она может обидеться, — Алена демонстративно отвернулась, но руку сжала крепче, прижимаясь плечом к моему плечу.

— Только тебе нужно будет как-то восстановить отношение с дедом и семьей Наумовых, — сказал я. — Ведь второй брак может быть только «политическим». Или придется ждать, когда я стану главой собственного рода и получу право жениться аж три раза. Только, как говорил Петр Сергеевич, многоженство — это плохо.

— Плохо, — вздохнула Алена, — если ты первая или единственная жена. А если…

— У твоей мамы братья и сестры есть?

— Нет, — вздохнула она. — Только по линии отца. Но мы не общаемся. Никогда не общались. Знаю только одно имя, и только потому, что он нам денег немного отправлял через банк.

— Значит, ты единственная внучка и наследница ректора МИБИ, великого мастера…

— Мне ничего не надо от них, — хмуро ответила она. Пнула камешек в воду.

Мы постояли так немного. Николай с девушками ушел немного дальше. Даже сестры Юй правильно поняли, что надо бы оставить нас ненадолго наедине. А вообще хорошо, пахнет зеленью, прудом, чем-то еще приятным и незнакомым. Ни холодного ветра, ни дождика. А еще я заметил, что Алена использует почти такие же духи, как у Таисии. В них чуть меньше сладости, но больше цитрусовых ноток. Я, когда первый раз уловил, даже подумал, что Тася с ней поделилась. Скорее всего, фирма одна и та же.

— Поцелуй меня, — тихо сказала Алена, повернувшись ко мне. Ухватила второй рукой ворот куртки, чтобы не вырвался.

— Мне кажется сейчас не самое подходящее время. За нами столько глаз наблюдает, что чувствуешь себя героем кино или телесериала.

Она печально вздохнула, опустила голову, поджала губы. Я чуть приобнял ее за плечи.

— Потом, в тихом и укромном месте, — прошептал я, немного наклонившись. — Когда не будет столько свидетелей.

Мне достался подозрительный и немного обиженный взгляд. Наверное, так смотрят дети на родителей, которые обещали им конфеты, но только после ужина.

— Пошли догонять наследника. А то он упадет в лужу, а нас обвинят, что мы его оставили в опасности. Как он тебе, кстати.

— Ты лучше, — хмыкнула она, решительно потянув меня обратно к дорожке.

— Я не об этом, — я рассмеялся.

— Все вы только об этом и думаете.

По парку мы гуляли часа два и судя по его размерам, могли бродить еще столько же. Гостям впору велосипеды выдавать для оздоровительных прогулок. И настроение у всех поднялось. Катя ходила довольная, словно в лотерею выиграла. Отправила кому-то пару сообщений, при этом коварно улыбаясь. Таша просто радовалась тому, что вырвалась в парк, да еще в такой замечательной компании. Лично исследовала все достопримечательности, заглянула в пару беседок и даже порывалась пойти погонять уток в домиках, где их разводили. Алена немного посветлела, начала улыбаться, но мою руку старательно не выпускала. Радовался прогулке и Николай, рассказывая истории о достопримечательностях. Затем он повел нас к дворцу, сказав, что самое время пообедать.

У главного входа нас встретили трое. Мужчина в дорогом костюме с золотым шитьем, или управляющий или какой-то важный чин. Вместе с ним дворецкий и глава охраны, знакомый угрюмый мужчина, который буквально вчера выписал мне пропуск в Зимний дворец.

— Николай Иванович, с возвращением, — первым поздоровался мужчина в костюме. Коротко поклонился. Выглядел он лет на пятьдесят, черные непослушные волосы, тяжелый взгляд и крепкий, уверенный голос.

— Валентин Данилович, доброго дня, — кивнул наследник. — Мы с друзьями отдыхали в парке и решили, что пора пообедать.

— Я распоряжусь и предупрежу ее Величество, что вы изволите обедать.

— Мама здесь? — удивился Николай. — Когда они приехали?

— Вчера вечером.

— Они уже обедали?

— Решили подождать завершения Вашей прогулки.

— Тогда предупредите, что я не один, а с друзьями. Мы можем пообедать в Серебряной столовой, чтобы не беспокоить ее и сестер.

Мужчина кивнула и направился к лестнице. Дворецкий посмотрел на сестер Юй, несущих дорожную сумку и зонтики, показал жестом, что они могут отдать их ему.

— Алексей Павлович, — обратился к старшему охраннику Николай.

— Доброго дня, — он кивнул. — Вашим друзьям нужно будет сдать сотовые телефоны и электронные гаджеты.

Я молча протянул ему сотовый телефон. Он, словно фокусник, извлек из внутреннего кармана костюма небольшой пластиковый пакет, куда и сложил всю нашу электронику, включая наручные часы Кати и плеер Наташи.

Столовая, о которой упоминал Николай, располагалась недалеко от парадной лестницы, но он хотел нам что-то показать, поэтому мы прошли немного дальше, попав в огромный золотой бальный зал. И парадная лестница, и огромный зал, поразили меня гораздо больше, чем похожие помещения зимнего дворца. Здесь чувствовалась какая-то загородная атмосфера. Очень тихо, необычно просторно и роскошно. Поражала роспись потолка, такое чувство, что попал в картинную галерею.

— А где слуги… то есть служащие? — спросил я у Николая.

— Дальше есть коридор для служащих и работников. Сюда просто так заходить нельзя, а об уборке сообщают заранее, так что обычно здесь пусто. Иногда даже кажется, что во всем дворце, кроме тебя никого нет.

— Красиво здесь, — сказала Таша, задирая голову, чтобы рассмотреть рисунки на потолке.

Двери в конце зала распахнулись и оттуда выбежала младшая сестра Николая. Промчавшись, она врезалась в него, повисла на шее. Он погладил ее по голове и что-то шепнул на ухо.

— Мама говорила, почему вы сюда приехали? — спросил Николай?

— Сказала, что ей в Зимнем неуютно, — ответила девушка, подняла на нас любопытный взгляд. В нем читалось облегчение, что с братом ничего не случилось.

— Знакомьтесь, моя младшая сестра Мария, — представил ее Николай девушкам. Затем представил их, назвав и имя, и фамилию. Даже про Катю сказал верно, хотя я не говорил, что она Хованская.

— А вы куда? — заинтересовалась Мария.

— В биллиардную, — улыбнулся Николай. — Кузьма, умеешь играть?

— Пробовал один раз, — честно признался я. — Не впечатлило.

— Зря. Игра очень хорошая, развивает мышление и даже стратегию.

— Прямо шахматы какие-то, — хмыкну я.

В биллиард я пытался играть на одной из баз наемников. Кстати, одно из любимых развлечений нашего технического персонала. Мне это показалось довольно странной забавой, и я даже правила не запомнил.

— Пока обед начнут подавать пройдут еще минут тридцать, — сказал Николай. — Я успею показать вам пару красивых залов.

— Ой, а я хочу посмотреть, — завелась Таша.

— Пойдем, — согласился я. — А где сестры Юй?

— Сказали, что отнесут вещи в автобус, — шепнула мне Алена.

Я только покачал головой и пошел следом за Николаем и взволнованной Ташей. Мария так и не выпускала руку брата, словно боялась потерять. Следующий зал был просторным, пусть и не таким огромным, как бальный. Николай сказал, что раньше здесь давали представление небольшие театральные группы, развлекая императорскую семью. Ну а последнее время он пустовал. Действительно, можно было увидеть возвышение в дальней части зала, символизирующее сцену. Затем шел еще один большой зал, напоминающий огромную гостиную. Для полноты картины не хватало огромного телевизора, у которого могли бы собраться вечером обитатели дворца.

Биллиардная, куда нас привел Николай, оказалась вполне уютной комнатой, в центре которой располагался массивный стол. Несколько мягких кресел, диван, небольшой бар со стойкой. Отличное место для вечеринок с друзьями, и выпить можно за игрой, и поговорить, никуда особо не спеша. Минут двадцать Николай увлеченно рассказывал о правилах игры, ловко забил несколько шаров в лузы. Предложил попробовать, но мои попытки вызвали веселый смех девушек.

Могу сказать с полной уверенностью, что Николай отличный парень, очень умный и внимательный для своего возраста. Когда серьезен, может показаться, что он старше, но, когда увлеченно что-то рассказывает, все становится на свои места. И ему существенно не хватает общения со сверстниками. Не такими, как одноклассники в колледже. Эх, было бы мне шестнадцать, мы бы с ним так чудили, у дворцовых служащих волосы бы на голове шевелились. И меня бы перестали пускать в гости, как опасного и неуправляемого хулигана.

После бильярда нас пригласили обедать. В отличие от ужина с императором Цао, сегодня все было намного скромнее. Всего трое официантов успевали подавать еду для всех и вовремя менять блюда. Кормили борщом со сметаной, кашей, птицей или рыбой на выбор, а на десерт подавали ароматный яблочный пирог с чаем. Познакомился я и со старшей сестрой Николая. Елизавета Ивановна, двадцать два года, и все еще великая княгиня. В том смысле, что она до сих пор не вышла замуж, и оставалась рядом с матерью. Вполне симпатичная девушка, но в отличие от младшей не притягивала взгляд. Этакая серая мышка, с аккуратным носиком, светлыми глазами, и тонкой полоской губ. На мать, кстати, походила довольно сильно, как и на брата.

Супруга покойного императора была немногословна и задумчива. Улыбнулась за весь обед всего один раз. Из-за этого я чувствовал себя не в своей тарелке. Лучше бы мы пообедали небольшой, но веселой компанией. Хорошо, что после мы вновь смогли вернуться в биллиардную, где еще немного поболтали и даже сыграли несколько партий. Мария смеялась, говоря, что мне никогда не обыграть Николая. Идиллию нарушил неожиданно появившийся Великий князь Разумовский. Не знаю, как я прозевал и не почувствовал рядом мастера. Он просто вошел в биллиардную, когда у нас шла очередная партия и я отчаянно жульничал, используя силу, но все равно проигрывал.

— Желаю всем присутствующим доброго дня. Ваше Высочество, — обратил он и к Николаю, и к Марии одновременно.

Я положил кий на стол, повернулся к нему. Неприятный мужчина. Он словно забрал у Ивана всю серьезность и жесткость в чертах лица.

— Балуетесь игрой для взрослых? — он улыбнулся.

Я бросил короткий взгляд на Николая, заметил, как потемнела лицом Мария. Она буквально вцепилась в руку брата, спрятавшись за ним, как за щитом. У меня внутри щелкнул переключатель, опуская великого князя еще на одну позицию вниз. Из разряда неприятных противников, он перескочил в раздел врагов. Ниже стояло только: «убью при первой возможности». Чтобы вот так напугать одним своим видом тринадцатилетнюю девчонку, да еще и смотреть на нас с таким видом, нужно быть последним отморозком.

— Балуемся, — сказал я, нарушая тишину.

— Мы с Иваном и Константином часто играли втроем, — сказал князь. — Нас отец учил, у него это хорошо получалось. Но чаще всего выигрывал либо я, либо Костя. Нашему среднему брату не хватало ловкости. Да и женщин мы не приглашали, — он обвел взглядом девушек, словно запоминая каждую.

— Молодежное совещание! — поднял я руку, привлекая внимание. — Всем кому нет тридцати, подходи, слушай и высказывайся.

Я быстро подошел к Николаю, поманил жестом Алену. Таша уже была рядом, приобняв за плечи Марию и отгораживая от взгляда Князя. Мы собрались тесным кружком позади бильярдного стола. Я использовал капельку силы, чтобы приглушить голоса, жаль не могу создать такую же защиту, как Таисия.

— Есть мнение, — быстро зашептал я, — что вон тот дядька никому из присутствующих не нравится. Поэтому предлагаю сбежать, чтобы не портить настроение.

— А куда сбежать? — не поняла Мария.

— Дворец огромный, неужто не найдем места, где можно спрятаться? — удивился я. Если мы через ту дальнюю дверь выйдем, там лестница есть?

— Даже две, — кивнула она.

— Отлично. Кто за то, чтобы сбежать? — я первым поднял руки. Меня поддержала Мария и следом за ней остальные девушки. Николай вздохнул, согласно кивнул и поднял руку.

— Тогда план такой, Николай нас ведет, я отряд замыкаю и прикрываю от вражеского огня… то есть внимания. Если он будет наступать, уходим по первому этажу к парадной лестнице. Если отстанет, прячемся в первой попавшейся удобной комнате, — я оглядел всех. — Бежим!

Николай отложил кий и первым направился к дальней двери, следом помчалась Мария и остальные. Я же улыбнулся князю, наблюдающему за нами, и побежал следом за остальными, плотно закрыв за собой дверь. Играть с ним в словесные баталии — только настроение портить себе и окружающим. А так, пусть скрипит зубами, что от него все сбежали. Вряд ли его это сильно заденет, может он вообще хмыкнет, пожмет плечами. Но, кажется мне, люди с подобным складом характера, злобные и мстительные. Обидится, к гадалке не ходи.

Пробежав несколько богатых комнат, мы остановились в каком-то кабинете, похожем на переговорную. Следом наверняка начиналась лестница на первый этаж, и Николай разумно решил, что бежать следом за нами великий князь не станет. Я скрыл свою силу, чтобы другие мастера меня не могли почувствовать, прислушался. Преследовать нас Князь, действительно, не решился.

— Неприятель отступил, — победно сказал я, — можно перевести дух.

Мария облегченно вздохнула, села на ближайший стул, положив ладони на колени, как примерная ученица.

— И телефона нет, подкрепление вызвать, — задумчиво произнес я, подумав сбегать вниз за сотовым.

— Телефон есть, — вставил Николай, показывая на телефонный аппарат, стоявший на рабочем столе. — Смотря кому звонить будем.

— Сейчас попробуем, — я деловито прошел к столу, уселся на край, поднимая трубку. Странно, что на самом аппарате не было кнопок, только двуглавый орел в центре. Гудка как такового не было, лишь странные звуки.

— Говорите, — раздался в трубке женский голос. Я удивленно посмотрел на трубку, кашлянул в сторону.

— Срочно, немедленно, — важно произнес я, — соедините меня с отелем Астория. С Петром Сергеевичем Наумовым.

— Ожидайте, — тем же спокойным голосом произнесла женщина.

Николай, да и остальные, смотрели на меня с любопытством.

— Трубку можно положить, — подсказал он. — Князь может оскорбиться, что мы сбежали.

— Да ради бога, — хмыкнул я. — Пусть хоть волосы на голове рвет. Если что, ссылайтесь на меня. Какого дьявола он вообще нам помешал? Кхм, Мария, простите.

Сестра Николая мило улыбнулась, как бы говоря, что это не такое страшное ругательство, чтобы смутить ее. Телефон тренькнул.

— Кузьма на связи, — привычно выдал я.

— Это Наумов, — послышался знакомый голос.

— Петр Сергеевич, доброго дня. Спасайте. Мы сейчас в Екатерининском дворце и у нас на хвосте князь Разумовский. Просим подкрепление в виде Константина Николаевича или тактический удар в лице Геннадия Сергеевича.

С той стороны повисла небольшая пауза. Я же улыбнулся, подмигнул Марии.

— Подкрепление будет, ждите. И не натворите глупостей.

— Мы прячемся, глупостей не творим. Конец связи.

— Конец связи, — ответил глава рода Наумовых.

— Удобная штука, — сказал я, положив трубку, — и номера запоминать не обязательно. Подкрепление обещали прислать, будем ждать.

— Кузьма, это конечно весело, но я бы не стал шутить, используя служебный телефон, — сказал Николай. — Разговоры слушают, если они не под особым кодом идут. А там, как всегда, недостаток кадров с чувством юмора.

— Вроде бы ничего такого не сказал, — удивился я.

— Спасайте, подкрепление, прячемся, Разумовский, — свел он весь разговор в одну фразу. Улыбнулся. — Даже интересно, что будет.

Затем я наблюдал удивительную картину смеющегося наследника, схватившегося за край стола, чтобы не упасть. Может, это накопленное напряжение в подобное вылилось, но смех оказался заразительным и уже через минуту мы все не могли остановиться, утирая слезы. Только через пару минут Николай пару раз вздохнул, беря себя в руки. Достал платочек, чтобы промокнуть проступившие слезы и подошел к окну. С этой точки было плохо видно главный вход, но зато просматривалась аллейка, по которой широким шагом удалялся князь Разумовский. Позади него шел тот самый хмурый мастер из царской охраны, словно конвоировал его.

— Итишь ты, как получилось… — произнес я.

— А что такое Итишь? — с любопытством спросила Мария.

— Зверь такой, — отозвался я. — Особо злобный и страшный.

Кабинет, как и многие комнаты, был проходным, поэтому со стороны лестницы к нам без стука заглянул Константин Дашков. Оглядел помещение.

— Все в порядке? — спросил он.

— У нас все отлично.

— Сигнал поступил… — он еще раз всех оглядел, — что вам помощь нужна.

— Все действительно в порядке, — ответил Николай.

— Хорошо, — он серьезно кивнул и направился не к лестнице, а дальше по коридору к биллиардной.

— Его что, выгнали? — тихо спросил я.

— Скорее, выпроводили, — подобрал Николай более мягкое слово. — Заде́ржитесь у нас еще немного? Мы ведь не закончили ту партию? Маша, можешь показать девушкам свою коллекцию кукол. У тебя же их целая комната?

— Точно, — она встала, поправила платье. — Только я в куклы уже не играю, это просто коллекция.

— Мы понимаем, — улыбнулся Николай.

Пока девушки пошли следом за Марией, мы вернулись в биллиардную. Я прошел к бару, разглядывая бутылки. В основном крепкий алкоголь, начиная от тридцати градусов. Цифры на бутылках поражали, самая старая датировалась тысяча восемьсот сороковым годом.

— Интересно, он не выдохся?

— Пока закрыт, не портится, — отстраненно ответил Николай. — Дед говорил, если открыл, надо допить…

— Нет, я не пью, — улыбнулся я, оборачиваясь и демонстрируя ту самую старую бутылку. Последнюю фразу Николай сказал явно не про алкоголь. — На меня спиртное действует… точнее, после него я могу что-нибудь эдакое учудить, так что лучше не пить вовсе. Кстати, я не сильно начудил? Просто не нравится мне великий князь. До изжоги.

— Не сильно, — он катнул шар по столу, умудрившись стукнуть еще один и загнать тот в лузу. — Мне бы тоже хотелось вот так легко говорить то, что думаю.

— Если из-за этого будут неприятности, ссылайся на меня. Я в этом плане толстокожий, меня столько ругали, что уже привык.

— Не буду, — он решительно выпрямился, беря кий. — Перекладывать вину и прикрываться друзьями недостойно сильного человека. Так говорил дед.

— Смотрю, ты очень любишь дедушку.

— Он был хорошим человеком и сильным правителем. Хочу быть похожим на него. Ну что, партию? — он коварно улыбнулся. — Будем делать ставки? В игру принимаются только смелые люди.

— Ты мне сейчас не самого приятного героя из одной оперы напомнил.

— Лучше не вспоминай, — он поморщился. — Терпеть ее не могу.

— Тогда партию, — согласился я. — Выиграешь, когда-нибудь научу хитрому и уникальному приему, который никто, кроме меня, не знает и не умеет.

— О, — насмешливо протянул он. — Думаешь, что есть шанс победить? Тогда, чтобы мне поставить?

— Пропуск во дворец, — рассмеялся я. — А то ваш начальник охраны смотрит на меня так, что неуютно становится. Туда, говорит, ходи, сюда — не ходи.

— А давай, — согласился Николай. — Как только ты сможешь у меня выиграть, хотя бы раз, будет тебе пропуск. Но учти, поддаваться я не стану.

— Если драться, то только в полную силу, — согласно кивнул я, принимая второй кий. Затем мы обменялись крепким рукопожатием.

— Ваш ход первый, — сделал он широкий жест к столу.

Глава 4

После небольшого, на мой взгляд, происшествия с наследником, меня из Санкт-Петербурга попросили. Петр Сергеевич пришел вечером, поблагодарил за помощь и разрешил ехать домой. Уже позже я узнал, что после того случая великому князю Разумовскому запретили посещать дворцы, где в данный момент проживала императорская семья. Родному дядьке запретили видеться с племянником и племянницей. Сказать, что он был зол и рассержен — значит, ничего не сказать. Он рвал и метал, едва не устроив драку на совещании княжеских родов. Можно быть уверенным, что злобу он на меня затаил лютую.

Пока в Северной столице полным ходом шло веселье и разборки благородных родов, в Москве было удивительно тихо. Такое чувство, что все беспокойные уехали и город решил немного отдохнуть. Пробок от этого меньше не стало, но в этом виновата погода. К середине декабря столицу засыпало таким слоем снега, что коммунальные службы не успевали его убирать. А еще было жутко холодно. Хорошо, что крытый стадион, куда мы дружно ходили на зарядку, неплохо отапливался. Правда, ее пришлось переносить на полчаса и сдвигать завтрак вместе с первым занятием.

Что поменялось за месяц, практически ничего существенного. Группу, которую мне навязали, полностью укомплектовали, теперь в ней двадцать два студента из одиннадцати стран. Молодые парни и девушки, грезящие стать таким же сильным, как самый знаменитый мастер укрепления тела в мире. Меня подобная слава не радовала, но поделать с ней я ничего не мог. После получения высокой награды об этом заговорим весь мир. И снова сообщество разделилось на несколько лагерей. Одни утверждали, что это все обман и пропаганда, вторые восхищались, третьи повсеместно открывали школы и курсы по изучению укрепления тела. Тема на тайном форуме МИБИ, где меня поливали грязью, оставалась открытой, но переросла в нечто странное. Завистливые и злобные молодые парни, а может и девушки, изливали на страницы потоки желчи, чаще оскорбляя друг друга, чем вспоминая меня. Прочитав десяток страниц ругани, решил отложить эту тему до лучших времен.

— Сегодня приедет последняя пара, — сказала Катя, протянув мне желтую папку с досье. Именно такие показывают в фильмах про шпионов, где на обложке крупными красными буквами отпечатано «Совершенно секретно».

— Договорились, значит, — я улыбнулся, — а мне отдуваться.

В папке лежали две подшивки по три листа. К каждой крепилась небольшой квадратная фотография. Высокий и крепкий парень с почти квадратными скулами и очень серьезным выражением лица. Красивая девушка, подтянутая, с короткой светлой прической. Кадеты одного из самых престижных учебных заведений Соединенных Государств Америки. В названии «Военно-подготовительная и воспитательная», что говорило о многом. Организация частная, но по факту жестко контролируется правительством. Туда попадает самая перспективная молодежь страны, не входящая ни в один клан. Мечта американского подростка, в котором проснулась сила. Обучение там строгое, не все его могут выдержать как в физическом, так и в моральном плане, но выпускники очень часто занимали высокие посты и должности как в армии, так и в спецслужбах. Сказал бы, что это особый клан СГА, самый крупный и богатый, носивший негласное название «правительство». Но я в кухню Америки не лез и особо не разбирался, что там и к чему. Так, слышал рассказы и байки наемников.

Пробежав взглядом по необычно подробной характеристике, закрыл папку и убрал в стол. Пусть полежит.

— А еще сегодня открывается регистрация на новогодний турнир, — напомнила Катя. — Один из трех крупных турниров МИБИ. Полугодовая аттестация. Студенты проверяют силу и оценивают, настолько выросли за первые полгода. На форуме появился спор, насколько хорошо себя покажет группа Укрепления тела. Вспомнили, что прошлый турнир прошел не совсем удачно.

— Значит, надо сделать что? — посмотрел я на нее.

— Отказаться от участия в турнире, чтобы досадить как можно большему числу людей и вызвать лавину критики, упреков и насмешек.

— Молодец, — похвалил я.

— Только в деканате сказали, что новая группа должна участвовать. От нее не ждут больших результатов, просто…

Она замялась, словно сомневаясь говорит или нет. Я вопросительно посмотрел на нее.

— Скорее они хотят поднять мораль и самооценку студентов за ваш счет, — закончила Катя. — Ты говорил, что Кристофер и Индра хорошо выступят, но они проиграли.

— Потому что Лу Ханя практикуют, а это такая шляпа в поединках и соревнованиях, что проще вообще не участвовать. Вопрос в другом, ты видела, как дрался Индра? То, что он проиграл, удивительно и забавно.

— Что именно тебя забавляет? Только из любопытства, — она подняла руки, как бы говоря, что это был самый обычный вопрос, без подтекста.

— Значит, они хотят поднять самооценку за мой счет, да? Говорил же, что местные турниры — баловство и показуха. Ладно, посмотрим. Девушки задерживаются, — я посмотрел на часы, висевшие над дверью. — Занятие через сорок минут, а мы еще не завтракали.

Мы отдыхали в клубной комнате уже минут двадцать. Я привык, что после тренировки все собираются здесь, а не в столовой. Слишком много шума, когда я там появляюсь по утрам. Поэтому девушки договорились и теперь сами готовят завтрак, каждая на свой манер, и мы неспешно кушаем, делимся планами на день. Руководство института запрещает подобную практику в клубных комнатах, чтобы не отвлекать других студентов запахами еды, но скрепя сердце пошли нам на уступки, видя какой бардак происходит в столовой. Из-за этого мне приходится идти на обед часа в два дня, когда там более или менее тихо.

Дверь открылась, впуская сестер Цао. Первой вошла Сяочжэй, растирая раскрасневшиеся от мороза щеки. В шубке и пышной шапке она выглядела очень смешно. Следом вошла Чжэнь, неся большую квадратную сумку-термос. Две снегурочки прямо из Китая.

— Метель, — сказал на русском Сяочжэй. — Пурга, холодно.

Кстати, русский язык принцессе давался легко. Она уже знала пару сотен слов, только пока могла использовать их по отдельности. Когда пыталась связать, получалось очень смешно. Чжэнь тоже учила русский, но давался он ей хуже. Пока они снимали шубки, пока отогревали руки у батареи, появилась остальная компания. Первой вошла Алена, затем Таша и сестры Юй.

— Опаздываем, опаздываем, — подгоняла всех Таша, обернулась, бросила взгляд на часы.

У студентов, в отличие от преподавателей, своей кухни в общежитии не было, поэтому девушки объединились и занимали кухню у нас. Еще одна головная боль и долгие разговоры с комендантом, выбивая разрешение. Катя единственная, кто не участвовал в утреннем кулинарном соревновании. Говорила, что готовить у нее пока не получается. Да и успевала она позавтракать, всегда отказываясь, сколько я не предлагал. Нальет чаю и пока мы кушали, сидела на диванчике, листая что-то в планшете. Думал девушки будут возмущаться тем, что Катя каждое утро приходит в клубную комнату одна из первых и «мешает» им завтракать, но никто ничего не говорил. Даже обидно, ведь я приготовил аж три хороших ответа, но либо они меня просчитали, либо пока не хотели затевать ссору.

Неугомонная Таша смогла-таки уговорить отца перевести ее в МИБИ, но пока не как полноценного студента. Она продолжала изучать школьную программу и собиралась сразу после нового сдать экзамены и окончательно освободиться от пут колледжа. Мне кажется, Таша слишком спешила, но ее энтузиазм было уже не остановить.

С принцессами Цао, вообще, непонятно. Точнее, со старшей, которая ходила на мои занятия как прилежная ученица. Укрепление тела шло полным ходом, и она с каждым днем чувствовала себя все лучше. По крайней мене хвасталась, что смогла подняться на пятый этаж и не свалиться без сил. Может ведь спокойно уехать к себе, так как самый сложный и опасный период миновал. Если не натворит глупостей, то ничего страшного не случится.

После завтрака все дружно отправились на тренировку. В том числе сестры Юй. Я их гонял больше и активнее других, чтобы быстрее форму набрали, поэтому они вечно выглядели сонными и уставшими. Пришлось даже в приказном порядке отправлять их на обеденный сон. Ровно час, по будильнику, чтобы не успел измениться состав крови, но немного ушла усталость. Это они сейчас думают, что тяжело, не догадываясь, что будет, когда мы перейдем к тренировке кинетической брони. Слишком много они всего пропустили и слишком мало тренировались. А догонять всегда тяжело.

Зал, который нам выделили, отняв у секции самбо, отапливался так, что и в легких спортивных костюмах было жарко. Иностранные студенты нас уже ждали. Кто-то отдыхал после утренней зарядки, кто-то тренировал кинетическую броню. Заметил я американцев. Да, надо сказать, что не только к Индре приехала подруга, но и к Кристоферу. И если в первом случае — индус молчал, не говоря, кем ему приходится девушка с характером сердитой гадюки, то Крис охотно делился, говоря, что это его невеста. Милая девушка восемнадцати лет, действительно, была невестой парня и выходила из подчиненной клану семьи. Подбирали ее исключительно по принципу, чтобы смогла родить сильного и достойного наследника. Ни о какой любви здесь речь не шла, хотя они относились друг к другу тепло. Вот и сейчас сидели отдельно, мило беседовали, держались за руки. Звали девушку Логан, невысокая, худенькая, черные короткие волосы и выразительные зеленые глаза. Настоящая ведьма, которых усиленно жгли в средневековой Англии, но так всех и не вывели.

Занятие всегда начиналось с построения. Что радовало, так это серьезная дисциплина. Вот только ни одного разгильдяя пока не выявил, что печалило. Разве что Кристофер мог согласиться на эту роль, но тренировался он не меньше других. Упорный парень, целеустремленный.

— Доброе утро, — поздоровался я. — Довожу до тех, кто не знает, что планируется большое соревнование и зачет по физической подготовке. Думаю, хватит плестись в конце списка. Вы уже должны были подтянуть физическую форму, поэтому с сегодняшнего дня можете подключать силу. Общие нагрузки я обозначил. Перед началом занятия сделаю объявление. В МИБИ скоро пройдет аттестационный турнир, студентов будут поднимать или опускать в рейтинге, а счастливчики попадут в группы «А». Сделаем то же самое. Все, кто хорошо покажет себя в турнире, получит доступ к первому этапу тренировок по развитию и укреплению тела. Учтите, что придется отказаться раз и навсегда от классической системы развития. Поговорите с кураторами, оцените все риски и шансы. Кто захочет идти классическим путем, должны будут перейти в другую группу или отправиться домой. К маме с папой поедут и те, кто плохо выступит на турнире. Думаю, слабаков среди вас нет, поэтому жду хороших результатов.

— Теперь бонус, — продолжил я. — Тот, кто займет уверенное первое место, будет заниматься со мной неделю. И если попадете на больничную койку после этого, не говорите, что я не предупреждал.

Катя наклонилась ко мне и шепнула на ухо: «Три первых места: девушки, парни, абсолютный зачет».

— Да, правильно, первых мест — три: среди парней, девушек, и в абсолютном зачете среди всех курсов. Учтите, что студенты пятого курса, очень сильны и не факт, что вы сможете пробиться даже в финальную сетку. На этом все! Те, кто уже может удерживать кинетическую броню полтора часа — налево, остальные направо. Итан и Эмма, останьтесь.

Студенты оживились, немного зашумели, но быстро затихли. Почти все заняли левую часть зала, ожидая продолжения занятия. А вот направо ушел один парень и четыре девушки, включая подругу Кристофера. Никак не ладилось у них с кинетической броней. Парень из Таиланда, как у нас говорят, жилистый. У его подруги все в полном порядке, она сначала не хотела идти в левую часть зала, но он отослал ее властным жестом. О его имени и родословной пока умолчу.

Дверь в зал скрипнула и появился Илья. Изобразил виноватую улыбку. Я показал ему в сторону Таши. Эта парочка у меня в роли зрителей. Причем они легко нашли общий язык и хорошо бы не сговорились, чтобы меня извести, отвлекая от занятий и тренировки.

— Я свободно говорю на английском, — сказал я американской паре. — Переводчик не нужен. Вы немного опоздали с началом учебного процесса, но ничего существенного не пропустили. Начинайте с малого, тренируйте контроль и доводите удержание кинетической брони до полутора часов. Это понятно?

— Сэр, понятно, сэр, — отчеканил парень.

Я несколько секунд смотрел на него, покачал головой.

— В характеристиках указано, что вы добрались аж до второго уровня эксперта. Неплохо для вашего возраста, — я выставил вперед ладонь. — Продемонстрируйте удар, подкрепленный силой.

Итан шагнул вперед, ударяя коротким прямым, как в боксе. Удар завяз в защите и кулак едва смог коснуться ладони. Эмма продемонстрировала похожий удар, с тем же результатом.

— Хорошо, уровень подходящий. На сегодня у вас спарринг с моей ученицей. Наносите именно такие удары, пока кто-то из вас не пробьет защиту, либо все трое окончательно не устанете. Алена, — я подозвал ее. — Продолжай тренировать защиту, как я показывал. Эта парочка тебе поможет. Только я прошу, бить их в ответ не надо. Можете занять тот синий круг.

— Хорошо, — она кивнула.

— Смотри, чтобы синяков не наставили, — предупредил я.

Проследив за ними немного, направился к одиноко сидящему в позе лотоса тайцу. Уселся напротив него.

— Дай руку, — попросил я. — Создавай кинетическую броню. Меньше сил вкладывай в нее. Еще меньше. Она должна выходить свободно, а ты слишком напряжен. Расслабься и сосредоточься на этом уровне. Вот так, следи за дыханием. Если вчера потратил много сил, сегодня не перенапрягайся. Почувствуешь, что устаешь, брось. Лучше завтра с утра пораньше начни, вместо утренней зарядки. Увидишь, что значительно прибавил. Может, и полтора часа получится ее удерживать.

Жаль, что я не умею как Сяочжэй перехватывать контроль, иначе было бы проще показать, где он ошибается.

Встав, посмотрел, как слаженно американцы наседают на Алену, но все их удары безрезультатно вязнут в защите. Этой техникой я гордился, так как она одна из немногих придуманных мною и хоть сколько-нибудь полезная. Часто использовал эту технику, пока не стал сильнее. Дело в том, что жесткий доспех показал себя в разы эффективней и надежней. Но задумка доработать старую технику у меня была. Сейчас мне не хватало понимания, практики и времени. Надо бы выкраивать по часу в день, попробовать усилить ее как-нибудь.

Пройдя к основной группе, оглядел всех.

— Следующий этап тренировок довольно длительный и он куда сложнее предыдущего, — сказал я. — За следующие полгода вы должны увеличить время удержания кинетической брони до трех часов, но только как дополнительное упражнение. Основная задача, для того чтобы перейти на следующий уровень, это научиться создавать доспех духа. Не надо так смотреть Морока, я знаю, что ты умеешь и подруга твоя тоже. Собственно, большинство из присутствующих уже умеют создавать доспех. Но вам нужно научиться делать это быстро, как минимум сорок раз подряд за пять минут. Попутно можете заниматься единоборствами, усиливайте физические данные, в равной степени выносливость и силу.

— Не забывайте про турнир, — продолжил я. — Если я увижу стремление и силу, покажу, как существенно упростить новый этап. Алена освоила эту технику меньше чем за месяц, у вас же времени до конца учебного года. Кто справится раньше, сможет раньше же приступить к третьему шагу и освоению первой техники. Всем удачи. Если остались вопросы, задавайте. Так, особая группа кружка Лень, вы не расслабляйтесь. Сегодня у вас последний шанс показать мне эластичное кинетическое поле. Надоело с вами возиться. Кто не может осилить, пойдет заниматься с основной группой.

— Нам тоже нужно повторять доспех сорок раз за пять минут? — спросил Кристофер.

— Естественно. Это базовое упражнение, без него никак.

— А что за технику использует Алена? — спросила Чжэнь, переведя слова старшей сестры.

— Касание кошачьих лапок, — хмыкнул я.

Сяочжэй очень внимательно следила за этим спаррингом, по-моему, даже не замечая, что происходит вокруг.

— Старшая сестра Сяочжэй очень просит научить ее. Если Алена эту технику использует, значит она не очень сложная?

— Нет, — отрезал я, затем обратился к остальным. — Давайте, показывайте поле, я сегодня планировал немного позаниматься до ужина, пока нас секция самбо не выгнала.

Надо отдать должное американской паре, они сумели довольно быстро размотать Алену, пробившись сквозь защиту. Сами тоже устали, все-таки их двое было. Пока один наседал с одной стороны, второй атаковал почти безнаказанно со спины.

Наталия Наумова, утренняя тренировка в группе Кузьмы

Подхватив полотенце, Таша побежала к татами. Алена, закончившая спарринг, тяжело дышала, утирая пот со лба тыльной стороной ладони. Пара иностранцев выглядела не лучше, но старалась не показывать, что выдохлись. Они бросили взгляд в сторону Кузьмы, обменялись парой фраз и пошли в сторону стопки матов, чтобы посидеть и перевести дыхание.

— Спасибо, — Алена взяла полотенце, вытерла лицо и шею. — Устала.

— Ты молодец, долго продержалась. Если бы еще в ответ била.

— Смысл не в том, чтобы победить, — она поморщилась, потерла плечо, куда пришелся последний удар. — Никак в форму не вернусь. И Кузя, кажется, все время недоволен…

— Меня больше удивляет, что он эту группу всерьез решил учить, — тихо сказала Таша. — Говорил же, что семейные секреты никому не расскажет.

— Поверь мне, — Алена как-то странно улыбнулась. — Они еще даже не начали заниматься. Кузя смотрит, хватит ли им сил, чтобы по этому пути пройти. Если он их учить станет, то ему просто времени ни на что другое не хватит. Я, если честно, пару раз на волоске была от серьезной травмы. Хорошо, что Кузьма всегда рядом и смог вытащить. До сих пор помню это чувство, как будто вот-вот изнутри взорвусь как граната на сотни маленьких осколков. А он меня за руку взял и внутри все успокоилось.

Алена посмотрела в сторону Кузьмы так, что Ташу кольнуло неприятное чувство.

— Понятно, — кивнула Таша. — А ты тоже полтора часа броню могла удерживать?

Алена отрицательно покачала головой.

— Мы эти два этапа перескочили.

— Смотри, — Таша показала на красивую черноволосую девушку, которая тайком смотрела на Кузьму. — Взгляд хищный, как будто она на охоту вышла и ждет удобный случай, чтобы наброситься на него.

— У них через одну такой взгляд, — согласилась Алена.

Таша этого пока не замечала, хотя от нее не ускользнуло, что девушки в группе подобрались красивые и стройные. Да и парни были им под стать. В колледже, в ее классе, мальчишки были какими-то невзрачными и скучными, а здесь — сильные и мужественные. Сообщение о предстоящем турнире всех взбудоражило, и дружная группа в одночасье превратилась в стаю голодных хищников. Таша не могла почувствовать, занимаются они или нет, но все сидели подальше друг от друга, и перешептывались. Кто-то кивал, слушая голос в наушнике, кто-то, напротив, что-то говорил.

— Кузьма, как и вчера залипнет до вечера? — спросила Таша.

— Он тренируется. Очень усердно, в отличие от нас.

— Может, сходим куда-нибудь, пока он занят?

— И оставим его наедине с… ними? — Алена обвела взглядом девушек, собравшихся вокруг него. Задержала ненадолго взгляд на Кате Хованской. Та была поглощена планшетом, что-то читала, делала какие-то заметки, слушая Кузьму вполуха.

— Надо тогда уголок отдыха в зале делать, — протянула Таша, задумчиво разглядывая помещение. — Пару кресел, столик для чаепития, полку книжную, чтобы уроки делать.

— Скажи еще телевизор, — Алена рассмеялась, приобняла ее за плечи. — Слушай, мне Кузя не разрешает за территорию МИБИ выходить, может купишь мне электронную книгу? Говорят, такие продаются, и они почти как настоящие, только как планшет.

— Мне папа тоже запретил выходить, — поморщилась Таша. — Можно заказать через интернет, но лучше я Кирилла попрошу. Он разбирается и купит хорошую. Слушай, а давай Кузьму уговорим на выходные по магазинам прошвырнуться?

— Давай, — согласно закивала Алена. — Пойдем, ноги гудят, надо посидеть пару минут. Если тебе скучно…

— Мне не скучно, — быстро сказала Таша, немного слукавив. С прошлого раза она успела подготовиться и захватила с собой пару учебников и тетрадку. Без стола заниматься неудобно, но можно было полежать на матах и даже соорудить из них импровизированное кресло.

Кузьма как раз закончил что-то объяснять своей группе и удобно устроившись на полу, ушел в себя. Так и не скажешь, что это преподаватель. За группой совсем не следит, словно ему все равно, что и как они делают. Собственно, иностранцы должны были заниматься до обеда, но всегда задерживались в зале лишний час.

Почувствовал легкое головокружение, словно недомогание, Таша поспешила к своей сумке. «Как не вовремя», — немного испуганно подумала она. Мимолетная тошнота давала надежду, что все обойдется. Усевшись рядом с сумкой, она попыталась занять удобное положение, слыша, как голоса и звуки вокруг становятся ниже, переходя в легкий гул. В следующую секунду все звуки словно оборвало, погрузив мир в непроницаемую тишину. Бегло замерцали лампочки дневного освещения. Одна из студенток, наклонившаяся к парню в дальнем конце зала, так и замерла в неудобной позе. Мир погрузился в очень густую смолу.

Таша мысленно вздохнула, пытаясь взять себя в руки. «Случилось не первый раз, ты уже привыкла, — успокаивала она себя. — Это скоро пройдет». Сложнее всего было бороться с удушьем. Когда ты застыл на вдохе или выдохе, силясь закончить его, кажется, что воздуха в легких не хватает и накрывает паника. Но с этим Таша научилась справляться, в отличие от невозможности моргнуть. В непроницаемо тишине она привычно затянула популярную прилипчивую мелодию. Мотив и слова достаточно нейтральные, чтобы не надоели после нескольких сотен повторений. Когда накрывало не очень сильно, Таша читала стихи или вспоминала недавно просмотренный фильм. В противном же случае в голове не оставалось места, кроме простенькой мелодии, чаще с иностранными словами.

Случалось, что Таша засыпала в этом стазисе. Когда вокруг ничего не происходит, мозг просто отключается, убаюканный однообразной мелодией. Но иногда это могло тянуться мучительно долго. Она даже научилась отмерять время, по незначительным изменениям. Вот девушка, что склонилась над парнем, немного выпрямилась, значит, прошло около получаса.

«Что нам задавали по физике?» — подумала Таша, пытаясь вспомнить последнюю тему и хоть немного отвлечься.

В этот момент мир начал немного меняться. Не медленно ускоряться, как это случалось обычно, а становится тяжелее. Таше показалось, что ее куда-то тянет и она начинает падать. А падения были самым неприятным, что могло случиться. Может быть, в нее кто-то врезался, пока она сидела? Или ее толкнули?

Падение резко ускорилось и Таша вынырнула из этого состояния. По ушам привычно ударил звук голосов, она судорожно втянула носом воздух.

— Нормально? — спросил Кузьма. Оказывается, он крепко держал ее за плечи.

— Угм, — неуверенно отозвалась девушка, пару раз сжала ладонь в кулак.

— Не залипай, — мягко улыбнулся он. — А то ночью спать не будешь.

— Угм, — борясь с подступающими слезами, ответила она.

Я даже не успел как следует сосредоточиться. Чуть приоткрыл один глаз, заметив Ташу, бегущую в нашу сторону с испуганным взглядом. Прыгнула как кошка к своей сумке и превратилась в статую, едва усевшись по-турецки. Хорошо, что я не очень далеко сидел, чтобы уже через секунду оказаться рядом. Схватил ее за руку в тот момент, когда она уставилась в одну точку перед собой. Был у меня в жизни момент, когда друг падал с крыши здания. Я немного не успевал и в последний момент прыгнул к нему, вытянул руку и что удивительно, умудрился поймать. Как — сам не знаю. Да и друг сказать ничего вразумительно не мог. Говорит, что потянулся вверх и просто схватил меня. Вот и сейчас, я словно бы прыгнул вслед за падающей куда-то в темноту Ташей и схватил ее за руку. Рванул на себя, и она в ту же секунду судорожно втянула носом воздух, быстро-быстро заморгав.

— Нормально? — спросил я, заглядывая ей в глаза.

— Угм, — ответила она так, словно не была в этом уверена, но не хотела меня расстраивать.

— Не залипай, а то ночью спать не будешь, — попытался пошутить я, чтобы подбодрить.

— Угм, — снова сказала она, шмыгнула носом. Я сильнее приобнял ее за плечи. — Все будет хорошо.

Посмотрел поверх ее головы на Алену, шевеля бровями, попытался сказать, чтобы помогла. Вроде бы они неплохо ладили в последнее время. Алена опустилась рядом, обняла Ташу, погладила по голове, что-то шепнув на ухо. Я же, пытаясь разобрать, что почувствовал, когда поймал ее за руку, вернулся на прежнее место.

— Что тебе, Морока? — спросил я, открывая глаза.

— Кузьма Федорович, а можно и нам, или хотя бы мне, в Ваш тайный клуб вступить? Я тоже хочу это самое, эластичное поле освоить, хотя и понятия не имею зачем оно нужно.

— Выиграешь турнир, поговорим на эту тему.

— Так, легко, — он пожал плечами, почему-то абсолютно уверенный в своей победе. — Все, не отвлекаю, простите.

Я снова закрыл глаза, но на мою руку легла горячая ладонь Сяочжэй. Она заговорила на китайском.

— Нет, — отрезал я, не открывая глаза. — Никаких секретных техник!

— Старшая сестра говорит, что отдаст всю семейную библиотеку в обмен на две техники.

Я приоткрыл один глаз, посмотрел на довольное лицо Сяочжэй.

— Кота в мешке предлагаете, госпожа. К тому же технику, что Алена использовала, Вам физически не потянуть. По крайней мере, ближайший год. Да и нет ничего интересного в Вашем архиве.

Если она говорила «семейный», то имела в виду не императорский род Цао, а клан из которого выходила их с Чжэнь мать.

— Договоримся, — на русском произнесла Сяочжэй. — Конечно, хорошо.

— Никаких «конечно, хорошо», — возмутился я. — Я еще ничего не обещал. Сначала товар покажите лицом.

Сяочжэй взяла лицо сестры в ладони, поворачивая ко мне.

— Не смешно, — я снова закрыл глаза, пряча улыбку.

Минут тридцать меня никто не отвлекал, а затем пошли вопросы о том, как быстро создавать доспех духа. Умение это обычно осваивали все, кто поднимался на ступеньку эксперта. Но для этого им требовалось сосредоточиться и собрать достаточно силы. Попробуй сделать это два или три раза и окончательно выдохнешься, не говоря уже о том, чтобы повторять десятки раз подряд. Я мог лишь констатировать, что они все делают правильно и нужно больше практики, но судя по взглядам, никто не поверил. Наверняка вообразили, что существует какая-то особая техника. Еле удалось отбиться.

Мартина, красивая черноволосая девушка из Каталонии, немного задержалась, чтобы вручить мне жесткую папку. Внутри лежал альбомный лист твердой бумаги. Белоснежно улыбнулась, девушка умчалась следом за напарником. Интересно, к концу зимы загар с них слезет или он уже въелся в кожу? Повторюсь, девушка очень красивая, темпераментная, с ярко-голубыми глазами, взгляд не оторвать. По сравнению с ней студентка из Америки обычная серая мышка.

Открыв папку, я тихо рассмеялся. Красивый набросок карандашом, парень и девушка, сидящие друг напротив друга в небольшой комнате. Они держатся за руки, а вокруг танцуют потоки силы, словно всполохи огня. В юноше прослеживаются очень знакомые черты, как и в длинноволосой девушке. Снизу подпись на испанском. Что-то про время. Не поленился, достал телефон, вбил фразу в переводчике и получил: «В любое время».

— Чертовка, — тихо произнес я улыбаясь.

Мадрид, то же самое время, небольшое помещение в аналитическом центре

Двое мужчин и женщина сидели рядом с большим монитором, разглядывая только что поступившее видео. Качество оставляло желать лучше, но было видно, как парень и девушка, одетые в одинаковые спортивные костюмы, напоминающие комбинезоны, наседают на ученицу Кузьмы Матчина. Их короткие и быстрые удары вязли в невидимой защите, не причиняя совершенно никакого ущерба. Это было довольно необычным зрелищем, заставившим аналитиков отвлечься от обсуждения вопроса о предстоящем турнире.

— Эта техника доступна уже на уровне эксперта? — спросил мужчина с узким лицом и ниточкой усов

— Логично предположить, что девушка не успела достичь уровня мастера так рано, — высказалась женщина.

— Никогда раньше о подобном не слышал и не видел, — сказал третий, внимательно глядя на изображение. Картинка дернулась, немного сместилась, отчего мужчина поморщился, что упустил небольшой фрагмент боя. Ученица Матчина получила отличную возможность атаковать парня, увязшего в защите, даже приготовилась нанести удар, но в последний момент остановилась.

Поединок длился не слишком долго, измотав бойцов, но Алена устала первой, пропустив удар ногой от соперницы в тот момент, когда ее напарник снова завяз в невидимой защите.

— Что можно сказать навскидку? — спросил узколицый.

— Что техника не сложная и довольно эффективная, — сказала женщина. — Не требует зрительного контакта, активна всегда, схожа с кинетической броней.

— Хорошо бы знать, насколько велик потенциал этой защиты и может ли она останавливать быстро летящие предметы, возможно, пули или осколки, — сказал второй мужчина. — Любое военное подразделение даже из экспертов первой ступени получит неизмеримо огромное преимущество в ближнем бою, не говоря уже об экспертах третьей ступени или мастерах. Нужно выяснить, увеличивает ли техника эффективность с ростом силы одаренного. Адаптивна ли для мастеров?

— Если доступна простому эксперту, значит и мастер сможет ее применить, — сразу сказала женщина. — Вопрос, с какой эффективностью.

— Повторю, что подобного я никогда не видел и даже не слышал, — сказал мужчина. — Может, мне поехать в Москву? Могу взять на себя проект…

— Вы пока нужны здесь, — оборвал его узколицый, поймал взгляд. — Подумаю. Не кажется ли Вам, что технику показали специально, как некую демонстрацию? И почему именно СГА? У них есть какие-то договоренности с Россией?

— На демонстрацию похоже, — согласилась женщина.

В нижней части экрана появилось окошко с изображением смуглого мужчины.

— Перевели разговор Цао с Матчиным, — сказал он. — Потеряно несколько слов, но фразу удалось восстановить. Она предлагает обменять две техники на семейный архив целиком.

— Что за вторая техника? — не понял узколицый.

— Пока сказать не можем, — ответил тот.

— Может, я все-таки поеду? — наставал мужчина. — Надо подготовить ребят к турниру. У Марти́ны есть все шансы занять первое место. Иначе она так и не приблизится к Матчину. Рядом с ним Цао, как цепные псы.

— Мигель, когда с ними будет «уверенная связь»? — спросил узколицый.

— Через три часа. Можно вывести сейчас, если необходимо. Да, Мартина только что сказала, что отдала рисунок и он Матчину понравился.

— Я же говорила, — влезла женщина, явно довольная этой новостью. — Вписывается в его психологический портрет. И шансы добиться большего есть. Хорошо бы она выиграла турнир.

— Три часа мы подождем, — сказал узколицый, повернулся к улыбающемуся мужчине. — Хорошо, поезжай в Москву. Но отчеты все равно будешь делать ежедневно.

— Кто бы сомневался, что Вы дадите мне отпуск, — хмыкнул тот.

— Король и первый советник предложили интересную идею, — сказал узколицый. — Если все удастся, Испания притянет к себе взгляды всего мира. И ты больше нужен мне здесь, а не там. До середины января, не дольше.

— Ура, — театрально изобразил мужчина радость, — да здравствует король!

К этому времени подобные записи получило еще несколько людей по всему миру. И вкупе с заявлением о возможности пройти дополнительное обучение, выступив в турнире, новая техника вызвала небывалый ажиотаж. Многие сочли ее не просто интересной, а многообещающей, хотя и смогли увидеть лишь небольшую демонстрацию. Больше всех возбудился директор военного училища СГА, получив предварительный доклад от студентов, не способных почти десять минут ударить девушку, не поднявшуюся даже до второй ступени эксперта. Не тратя ни минуты, он связался с министром обороны и еще парой весьма высокопоставленных людей, попросив о встрече.

Примерно часа в два дня Алена тронула меня за плечо, отрывая от тренировки и напоминая, что пора возвращать зал другим студентам. В коридоре действительно толпились крепкие парни со старших курсов, провожая девушек взглядом. Им в этом плане не очень везло. Девушки в самбо шли неохотно, а после нескольких попыток провести совместные занятия, руководство разделила мужскую и женскую секции. Теперь они занимались не только в разное время, но и в разных залах.

У выхода на улицу нас ждал знакомый светловолосый мужчина. Это он тогда попал мне под горячую руку, когда Тася просила помочь Константину Дашкову с техникой Лу Ханя.

— Пропуск, — мужчина продемонстрировал мне карточку с фотографией из деканата.

— А, капитан Смирнов, — улыбнулся я, бросив быстрый взгляд на карточку. — А фамилия-то у Вас нынче другая.

— Работа такая, — он развел руками, посмотрел на девушек, словно пересчитал их. — Можем мы поговорить насчет Ваших японских друзей?

— Мы сейчас идем обедать, присоединяйтесь.

— Уже сподобился, спасибо. Да и много времени не отниму.

Мы отстали немного от девушек и двинулись следом в сторону столовой.

— Наши отношения с Японией все еще не остыли, после недавнего накала, — сказал он серьезным тоном. — Сил и средств на второе наступление, после исключительного провала первой операции у них больше нет. К тому же Китай активизировал свои силы и почти без боя занял два спорных острова. Поэтому император Тайсе отправил посольство в Москву, чтобы договариваться, пока у него не отняли остальное. Только время он выбрал странное, скоро Новый год, все ключевые фигуры в Санкт-Петербурге и вернутся не раньше праздников. Я проверил, у японцев в делегации несколько влиятельных фигур и пара сильных мастеров с приставкой «очень». Мы установили за ними слежку и пока они ведут себя тихо, но есть информация от наших агентов с той стороны, что эти самые мастера приехали за твоей головой.

— Император Тайсе тот еще стратег и умеет ждать, — нахмурился я. — Зачем ему так торопиться?

— Может, рассчитывает успеть до того, как между странами будет подписан договор. В любом случае если японцы выйдут на тебя, предложат встречу или еще что-то, то поставь нас в известность, — он протянул визитную карточку с номером телефона и наверняка липовым именем, таким же как на пропуске. — Организуем прикрытие и силовую поддержку.

— Спасибо, что предупредили. А есть список тех, кто приехал? Может, знакомого найду.

— Список есть, — вынул из внутреннего кармана дубленки лист плотной бумаги, сложенный в несколько раз. — Если кто-то из них пропадет из нашего поля зрения, я позвоню. И еще, Кузьма Федорович, генерал Осташков завтра вернется в Москву на пару дней. Он хотел встретиться с тобой. Можно в здании деканата, чтобы ни тебе, ни ему по городу не мотаться.

— Хорошо, встретимся.

— Гоняешь ты его из города в город, — он покачал головой. — Приятного аппетита вам и хорошего дня.

— И Вам хорошего дня, — кивнул я.

Мы обменялись рукопожатием, и он бодро зашагал в сторону выхода с территории МИБИ. Я минуту стоял, смотрел, как он уходит. Вспомнилось нападение, когда погиб Войтек. Вряд ли японцы найдут в России союзника, даже среди моих врагов. Но подстроить какую-нибудь гадость им вполне по силам. Достав телефон, позвонил маме. В нескольких словах передал о делегации и приехавших мастерах. Перечень кланов и имена зачитал прямо с бумажки. Меня зацепили только два имени, мама же ничего конкретного не сказала. Попросила быть осторожным и без лишней необходимости по городу в одиночку не ездить.

«И это она мне говорит», — подумал я, убирая телефон в карман.

Но пройти удалось лишь пару метров, так как телефон зазвонил. На экране высветилось: «Виталий Конев».

— Кузьма на связи, — сказал я, нажимая кнопку вызова.

— Добрый день, Кузьма Федорович, это Конев.

— Узнал Вас.

— Ты не слышал, что вчера прилетело большое посольство из Японии?

— Слышал. Буквально только что. Предупредили и просили на рожон не лезть.

— Тем проще. Васю Балуева помнишь?

— Помню, — кивнул я, отвечая на взгляд Алены, которая ждала меня впереди.

— Вам бы с ним надо встретиться. Я сообщением его номер телефона скину, позвони. Мой заместитель сообщил, что всплыла одна из личностей, которые в Астории отдыхали.

— Череп на перстне? — переспросил я.

— Да, они самые. В общем, встреться с Балуевым сегодня или завтра. Он все объяснит и расскажет.

— Принял, встречусь.

— Хорошего дня, — сказал он и положил трубку.

— И Вам, — запоздало сказал я.

Что-то мне сегодня исключительно хорошего дня желают, а новости как раз обратные сообщают. Через несколько секунд телефон сообщил о получении сообщения. Читать не стал, решив сначала пообедать. Тем более стоять на улице холодно. С утра пораньше было градусов пятнадцать мороза, что для меня существенно. Вставать с кровати не хотелось, не говоря уже о тренировках. Чувствовал себя медведем, так как организм реагировал на холод стойким желанием впасть в спячку. Но это состояние быстро проходило, стоило хорошенько размяться и разогнать кровь.

Обедали мы тем же составом, что и завтракали. Принцессы Цао наверняка решили взять меня измором, не выпуская из поля зрения ни на минуту. Ничуть не удивлюсь, если они придут к нам с Ташей на ужин. Пусть, мне не в тягость, даже интересно. Сяочжэй талантливая женщина, что ни говори. Не старше Таисии и мастером стала довольно рано, думаю, что еще до двадцати семи лет, просто скрывает. Незачем всему миру знать, что самый молодой мастер болеет такой нелюбимой и ненавистной многими болезнью. Ко всему прочему ее чувство юмора мне нравится. Жаль, что нас разделяет языковой барьер.

— Так, девушки, — сказал я, когда обед подходил к концу. — Мне надо найти Тасю, поговорить кое о чем. Может, в город смотаюсь на пару часов. Алена, Катя, у меня для вас задание. Надо наведаться в деканат и попросить насчет предстоящего турнира, чтобы моих студентов не ставили друг против друга как можно дольше. Пока выбора другого не останется. Иначе вообще участвовать не будем. И еще, на первом этаже в здании клубов есть художественная мастерская. Загляните к ним, надо вот этот эскиз лаком покрыть, или чем в этом случае положено, и в рамку вставить. Пока мы его повесим в комнате клуба, а там посмотрим.

Я вручил Кате папку с рисунком и убежал искать Таисию. Как я сказал, надо бы предупредить, что я могу уехать ненадолго, чтобы встретиться с Василием. Звонить ей бесполезно, так как в это время дня она обычно ведет лекцию для третьего курса. Ее любимчики, талантливая молодежь, способная в будущем стать мастерами кинетиками или кем-то схожего направления. Группа «А», куда входили представители благородных родов со всей России, а также иностранцы, быстро смекнувшие, что в институте появился талантливый, а главное, увлеченный преподаватель. Если меня в закрытом форуме ругали, то про Тасю говорили только хорошее. Мне особенно понравилось, когда кто-то на полном серьезе доказывал, что я ей не подхожу и даже аргументы приводил, дескать, у меня и родословная не такая, и вообще. Я в той ветке дописал, что не только родословная подкачала, но и прививки не все сделаны. Странно, что шутку никто не оценил.

— Что там? — высказала общий вопрос Таша. — Показывай уже.

Катя открыла папку, вынимая красивый рисунок. Она немного увлекалась живописью, так что могла сказать, что выполнен он действительно очень хорошо. И акценты проставлены правильно, и тени подобраны, и эмоции на лицах пары верные.

— А что написано? — спросила Таша.

— В любое время, — перевела Катя. — На испанском.

— Вот стерва, — нахмурилась девушка. — Предлагаю ее поймать и поколотить. Алена, ты же с ней справишься?

Алена потянулась и погладила Ташу по голове. Чжэнь бросила на рисунок, всего пару взглядов, в то время как старшая сестра изучала его довольно пристально. Даже придержала немного, чтобы Катя не убрала сразу.

— Может, его чем-нибудь непрозрачным залить? — не унималась Таша. — Есть непрозрачные лаки?

— Ну что, в деканат или с картинкой разберемся? — Катя убрала рисунок обратно в папку, пока с ним не произошел несчастный случай.

— Сначала в деканат, — сказала Алена вставая. — Таша, ты с нами?

— С вами, — вздохнула она. — Но эту кошку надо бить сразу.

Алена коротко кивнула императорским особам и направилась к выходу. Катя кивнула гораздо ниже, как бы извиняясь, что они уходят раньше. Таша спешно схватила сумку, чуть было не опрокинув стул, тихо выругалась и помчалась следом.

Сяочжэй вынула из сумочки маленький сотовый телефон, сделанный специально для семьи Цао. Он едва заметно подрагивал, сигнализируя о входящем звонке.

— Слушаю, — сказала она в трубку.

— Госпожа Цао, — в телефоне послышался голос мастера Че. — Японцы активизировались и послали убийц за головой господина Матчина. К сожалению, мудрец Ма не сможет приехать, он сейчас очень занят. Но правитель прислал мастера Ву Ци.

— Очень кстати. Кузьма сейчас собирается куда-то ехать. Присмотрите за ним.

— Да, госпожа, — послышался короткий ответ.

Сяочжэй положила трубку.

— Плохие новости? — спросила Чжэнь.

— Неприятные. Когда в бамбуковом лесу один тигр и десять охотников, никто не добьется успеха, — сказала она задумчиво. — Послезавтра выходной, пригласи Кузьму на свидание. Скажи, что надо сходить за покупками, но одна ехать ты боишься, а мастер Че занят.

— Хорошо, — кивнула девушка, опустив взгляд.

Чжэнь почему-то вспомнила картину и представила себя на месте той девушки. У нее ведь тоже длинные и красивые волосы. Они с Кузьмой могли бы тихо сидеть в комнате, а вокруг плясали бы отголоски могущественной силы.

Глава 5

Место для встречи Василий выбрал необычное, небольшое семейное кафе в тихом спальном районе. Пять минут пешком от метро, мимо большого детского сада и шумной игровой площадки. Основными посетителями кафе были взрослые с детьми и местные жители, поэтому интерьер внутри представал в веселеньком свете, с рисунками из современных мультфильмов и героев комиксов. Подъехали мы с Фа Чжэном как раз в то время, когда родители забирали детей из сада и мест на стоянке просто не было. Высадив меня у входа, он уехал искать парковку, а я немного постоял на улице, глядя на дорогу. Почти от самого института за нами кто-то следил, но делал это очень профессионально. Или же это просто паранойя Фа Чжэна. Он говорил, что сначала за нами долго ехала белая машина, которую чуть позже сменила черная. В большом городе, где поток машин огромный, особенно если твой путь извилист, любая машина, держащаяся сзади дольше пары минут, уже вызывала подозрение, а тут их было сразу две.

Мимо меня промчался какой-то мальчуган, едва не сбив с ног, а следом прилетел снежок, застрявший в кинетическом поле, как муха в паутине. Секунда и снежок распался мелкой крошкой. Я повернулся ко второму мальцу, погрозил ему пальцем, чтобы не бросал в прохожих снег. Еще раз посмотрев на дорогу, где женщина на маленькой белой машине искала место, чтобы припарковаться, зашел в кафе. Внутри негромко играла веселая мелодия, слышались детские голоса. Поднявшись на второй этаж, я почти сразу увидел Василия, занявшего угловой диванчик у окна. Рядом сидел мальчуган лет пяти с большим стаканом молочного коктейля в руках.

— Добрый вечер, — я подошел к ним.

— Привет, — кивнул Василий, пожал протянутую руку.

Подмигнув мальчику я сел напротив них.

— Необычное место для встречи и серьезного разговора.

— Племяш мой, — Василий погладил по голове мальца. — Виталик. Его мама — моя младшая сестра.

— Ага, понятно, — кивнул я. К нам подплыла девушка лет шестнадцати в фартуке и смешном колпаке официанта. — Кофе, сладкий, в большой кружке.

— Хорошо, — она улыбнулась и умчалась так же быстро, как и появилась.

— Так проще, — непонятно к чему сказал Василий. — Я Виталика время от времени забираю из садика. Потому что мама его много работает, а должна что?

— Дома сидеть и за мной смотреть, — кивнул Виталик.

— Правильно, — рассмеялся Василий.

— Папа приехал! — обрадовался малец и, соскочив с дивана, помчался к лестнице.

На этаж как раз поднялся высокий мужчина в черном длинном пальто, что примечательно на костылях. Виталик врезался в него, едва не спустив по лестнице. Но мужчина легко удержался, погладил его по голове, показал на столик, что-то сказав.

— Где Вика? — вместо приветствия спросил Василий, когда они подошли.

— Паркуется, — обреченно вздохнул мужчина, прислонил костыли к дивану и с трудом сел. Нога у него была закрыта толстым слоем гипса поднимающимся немного выше колена, но согнуть он ее мог. Чтобы не мерзнуть, гипс замотали теплым платком.

«Интересно, у него штаны на молнии, как он их умудрился надеть?» — подумал я.

— Вон, идет, — мужчина кивнул на лестницу, где появилась та самая женщина, приехавшая на маленькой белой машине.

— Здравствуйте, — поздоровался я.

— Добрый вечер, — она улыбнулась. Кстати, внешне она походила на Василия, такая же невысокая, только если он был широк в плечах, то женщина казалась хрупкой.

— Долго вы, — сказал Василий. — Мы с Виталиком уже по два коктейля выпить успели. Кузьма, знакомься, это Вика.

— Очень приятно, — кивнул я.

— Наслышана, — сказала женщина. — Василий Вас много хвалил. Говорит, в интернете все, что про Вас пишут из хорошего, и на половину не соответствует действительности.

— Вы езжайте, я такси вызову, или меня Василий подвезет, — сказал мужчина.

— Мы на площадке будем, — сказала Вика. — А ты долго не сиди и ногу не морозь. Доктор сказал в тепле держать.

— Обещаю, что морозить не буду, — с какой-то толикой обреченности сказал он.

— Пойдем, — Вика взяла сына за руку, — пусть дяди поговорят на взрослые темы.

Мы втроем проводили их взглядом, затем я посмотрел на мужчин.

— И? — задал я насущный вопрос.

— Псих недоделанный, — сказал загипсованный.

— Я сейчас доделаю и вторую ногу тебе сломаю! — нахмурился я.

— Успокойтесь! — влез Василий. — Никита!

Мужчина хмыкнул, демонстративно уставившись в сторону. К нам подошла официантка, чтобы оставить кружку с кофе, скорее всего, растворимым. Посмотрела на наши хмурые лица и решила не мешать.

Этот самый Никита, высокий мужчина лет тридцати пяти или чуть старше, был одним из тех, с кем я успел подраться в Санкт-Петербурге. Это он, сволочь, пнул меня по ребрам, а затем хотел еще раз добавить, но нарвался на Мерцающую защиту.

— Насколько я понял, со слов Никиты, — сказал Василий, — у вас произошло недопонимание.

— Да нет, — хмыкнул я, сверля того взглядом. — Мы друг друга отлично поняли.

— Только ты слово не дал вставить, — в тон мне ответил Никита. — Сразу в драку полез, чокнутый отморозок.

— Это ты сейчас мне, да? Или про себя?

Василий хлопнул по столу ладонью, отчего кружка с кофе опрокинулась, но не разлилась. Я вернул ее в первоначальное положение.

— Они признались, — спокойно сказал я Василию, — что причастны к убийству моего отца и семьи. Мне что их в десны за это целовать?

— Ничего подобного, — ответил Никита. — Ты же не дал договорить мастеру. Глаза кровью залил и в драку полез. Он Олегу руку, падла, в шести местах сломал.

— Ох, какие мы нежные и несчастные, я сейчас заплачу, несите салфетки.

Никита небрежно толкнул ко мне подставку с салфетками.

— Вы как маленькие, — проворчал Василий. — Дети, вон, и то себя приличней ведут. Давай Никита, вкратце, что там твой мастер недоговорил или не успел сказать. Излагай, мы послушаем.

— Он хотел сказать, что виноват, что не успел остановить Федора Матчина в свое время. И сожалеет, что в тот день его учитель приказал не вмешиваться, когда на дом Матчиных напали. Если бы кто-то не задумал украсть у нас знания, великие князья не стали бы вмешиваться и все могло пройти по-другому. Трубины всем родом навалились на одну семью и получили по шее. А потом пришли мастера Орловых и Разумовских. Учитель рассказывал, что вслед за сбежавшими из дома послали погоню. Там были женщины и дети, поэтому ему пришлось вмешаться, за что учителя едва не изгнали, подвергнув остракизму. И с бандитами, о которых ты говорил, мы не связаны.

— И я должен в это поверить? — спросил я. Звучало вполне правдоподобно, но не так чтобы я тут же поверил.

— Я бы тебе ответил, но дети вокруг. Не хочу травмировать их ранимые души.

— Когда фотографии пришли, — сказал Василий, — я сильно удивился, узнав, кто в драке замешан. Скажи спасибо, что Кузьма тебе кроме ноги еще что-нибудь не сломал.

Не нравился мне этот тип, но бить его почему-то расхотелось. Где-то в глубине сознания мелькнула мысль, что зря я тогда сразу в драку полез. Может, надо было их выслушать. Но и они не просто так в парке остановились. Готовы были к этой самой драке, а значит либо ее ждали, либо сами хотели навязать. Поэтому и бить надо всегда первым.

— Ладно, будем считать, что вопрос закрыт, — подытожил я. — Но дорогу мне советую не переходить.

— Напугал, — поморщился он. — Тетрадку верни.

— А зачем она вам? — с легкой толикой насмешки, спросил я.

— Чтобы в чужие руки не попала.

— Ты хотя бы знаешь, что там написано? Она двадцать лет у царя лежала в сейфе. Ее давно уже на части растащили.

— Не боишься, что закончится все так же, как и в прошлый раз?

— Не боюсь. К тому же я точно такую же напишу, даже лучше в три раза. Она как память об отце, поэтому не отдам. То же мне, тайное общество хрена и тыквы, — я смерил его презрительным взглядом. — Не стали бы убегать, остались бы целы.

— Учитель хотел посмотреть, правду ли говорят, что ты мастер.

— Посмотрели? — язвительно поинтересовался я.

— Посмотрели, — спокойно констатировал он.

Я молча принялся пить кофе. Уже достоверно знаю, что на наш дом напали Трубины и что их поддержал кто-то из императорской семьи. Теперь же всплыло имя Разумовский. А учитывая, где в итоге оказалась тетрадка, выходит, и его брат Ваня был в этом замешан. Узнать бы кто из мастеров в тот вечер отличился, я бы к ним в гости заглянул. А может, там поучаствовал лично великий князь? По возрасту подходит, только не думаю, что в то время он мог быть сильным мастером, но все же.

— Домой, — я достал несколько монет, бросил на стол. — Поздно уже, да и до МИБИ ехать минут сорок.

— Я рапортую Коневу, что конфликт улажен? — спросил Василий.

— Валяй, — я махнул рукой.

«Огромная Москва, но тесная», — подумал я, выходя из кафе. Даже подумать смешно, что один из черепов окажется родственником кого-то из Наумовых. Надо будет поговорить с Василием попозже, расспросить про них. Хотя вряд ли он что-то знает. Видно было, с каким интересом он слушает объяснения Никиты.

— Кузьма, поединок! — было произнесено на русском, но с ужасным американским акцентом.

Я обернулся и увидел мастера Чейза. Американец почему-то улыбался и выглядел очень бодрым.

— Поединок! — повторил он.

— Опять ты? — вздохнул я, говоря на английском. — Мы же все решили в прошлый раз. Я до тебя добегу, стукну и убью. Зачем эти дурацкие поединки?

— Иначе нельзя определить, кто сильнее, — лаконично заметил он.

— Хочешь проверить силу, поезжай в Африку. Там сейчас война такая, что и для тебя найдется подходящий противник. И никаких поединков! Тем более здесь, — я показал взглядом на группу детей, играющий на площадке и пытающихся построить высокую стену из снега.

Из кафе вышел Василий и его родственник на костылях. Посмотрели на мастера Чейза примерно одинаковым взглядом.

— Кто такой? — спросил Василий.

— Американец, — ответил я, — Джастин Чейз. Хочет меня вызывать на поединок, чтобы выяснить, кто сильнее.

Родственники смерили его ледяными взглядами. Мастер Чейз на них не обратил никакого внимания, прислушиваясь к чему-то.

— Давайте отойдем от входа, — предложил он и первым показал пример. Рядом было только одно свободное место, рядом с живой изгородью и лавочкой. Если бы не она, сюда обязательно бы втиснули машину, заняв часть тротуара, как почти везде возле кафе. — Не пугайтесь, сейчас я покажу вам защитную технику Коротких разрядов.

Он выждал секунд десять, даже закрыл глаза, словно пытался что-то услышать. Воздух вокруг немного загудел, заставляя невольно напрячься. Находясь рядом с сильным электрическим мастером, ощущаешь сильный дискомфорт. Особенно когда знаешь, что он может поджарить тебя десятью разными способами. В этот момент в электрическое поле что-то врезалось, отчего оно загудело на низкой ноте. Ярким росчерком нечто прочертило дугу и выстрелило вверх. А вот смотреть в ту сторону не стоило, так как следом за росчерком пронеслась яркая молния. Меня сначала ослепило, и сразу с этим по ушам ударил громовой раскат, словно взрыв. У некоторых машин сработали сигнализации, а с ближайших деревьев посыпался снег.

— Там! — услышал я голос мастера Чейза. Пока я заморгал, прогоняя из глаз солнечных зайчиков, он пропал из поля зрения, успев перебежать через дорогу.

Еще не до конца придя в себя, я бросился следом. Миновал проезжую часть и, взметая снежный вихрь, промчался по небольшому парку. Раньше здесь была вторая игровая площадка, а теперь дорожки, газоны и лавочки. Благо время вечернее и гуляющих не очень много. За площадкой снова была проезжая часть, и широкий тротуар, где стоял Чейз. Он смотрел в сторону дороги, сжимая и разжимая кулак. Между косточками проскальзывали короткие электрические разряды, характерно щелкая и потрескивая.

— Что было? — спросил я.

— Ультимативный удар, — сказал он задумчиво. И ведь даже не запыхался от короткой, но быстро пробежки.

— Какой удар? — не понял я.

— Я его называю «Большая мышь». Это игла с металлической нитью, двадцать-тридцать сантиметров. Ее можно запустить с большой скоростью и точностью. Когда она попадает в цель, ей в хвост ударяет молния. Затем бах, взрыв, — он изобразил его руками и посмотрел словно лектор на студента. — Игла всегда находит цель.

— А почему «мышь»? — не понял я.

— Игла пищит, перед тем как выстрелить. Пи-и, пи-и, вот так, — он внимательно смотрел на меня секунд десять. — Я тоже думал, что это должно сработать против твоего доспеха.

Чейз полез во внутренний карман черной дубленки и вынул небольшую продолговатую коробочку. Нажал кнопку сбоку, и крышка автоматически откинулась. Внутри лежала блестящая длинная игла, за которой следовала такая же блестящая тонкая нить.

— Мой Джерри, — сказал он, большим пальцем закрывая крышку и убирая коробочку обратно во внутренний карман. — Никто еще не выжил, когда подобная техника попадает в тело и очень немногие пережили, получая ранение в конечности. Их просто отрывает.

— Никогда не слышал о подобном, — мне стало как-то неуютно.

— Потому что техника сложная. Нужна концентрация, сила и знание. Мой клан продает ее за десять миллионов долларов.

— И что, покупают за такую цену? — удивился я, на что мастер Чейз довольно улыбнулся. — Понятно. Но не слышал, чтобы что-то пищало.

— Писк могут услышать только мастера молний, поднявшиеся высоко. И защиту от этой техники мы никому не продаем, — он еще более довольно улыбнулся.

С его слов выходило, что иголкой пытались ткнуть именно в меня. Ходи теперь, оглядывайся, не притаился ли где-нибудь наемный убийца. Кстати, это хороший вопрос. Вынув из кармана телефон и визитку, набрал номер.

— Кузьма Федорович, слушаю Вас, — раздался знакомый голос капитана Смирнова.

— Скажите, японцы, за которым вы наблюдаете, все на месте? Просто на меня сейчас покушались и, если это не они, значит, охотники за головами.

— Сигналов не поступало, — серьезно сказал он. — Сейчас выясню и перезвоню.

— Буду ждать, — сказал я и положил трубку.

Мастер Чейз все еще смотрел в сторону дороги.

— Из окна машины стреляли? — спросил я.

— Да. Не успел заметить, кто это был, — он повернулся ко мне. — Что насчет поединка?

Чокнутый американец. Нет, определенно он не в себе.

— Мистер Чейз, Вы же взрослый человек, должны понимать, что поединок будет означать смерть одного из нас, — попытался сказать я как можно более серьезно. — Простые молнии на меня не подействуют. Как и сильные атаки по площади. Не уверен, что даже мышонок сможет пройти через кинетическое поле. Остается применить против меня что-нибудь грандиозное и разрушительное, чего я просто не переживу. Ну а если я смогу добраться до вас, то будет достаточно двух ударов. Таких поединков мне не надо. Хотите, я публично признаю, что вы сильнее и даже смогли побить меня?

— Это будет несправедливо, — он покачал головой.

— Тогда придумайте состязание, где можно выяснить, кто сильнее, но при этом без риска прибить друг друга. Мне все-таки жизнь дорога, даже если со стороны кому-то кажется по-другому, — я бросил взгляд на дорогу.

— Придумать состязание? — он задумался.

— Вот как придумаете, приходите. Обещаю, что, если это будет не смертельно для нас обоих, то поучаствую.

— Обещаешь? — посмотрел он как-то по-детски.

— Матчины свое слово держат. Хотите, в шашки сыграем или в шахматы?

Мастер Чейз рассмеялся.

— Я подумаю.

— Кстати, — вспомнил я. — Как вы меня нашли? Только не говорите, что мы встретились случайно.

— Нет, — он покачал головой. — Я нанял хороших специалистов, которые за Вами следят.

— Знаете, за это можно получить по шее уже не от меня, а от клана Наумовых.

— Все, — он примиряюще поднял левую руку, — никакой больше слежки.

Подумал, что надо бы спросить о правой руке. Наверняка она еще не до конца зажила. Но в последний момент передумал. Все-таки он сам виноват и мои извинения прозвучали бы не очень уместно.

— Подвезти? — спросил я.

— Нет, меня ждет машина.

С той стороны дороги, где остался Василий с родственником, послышалась короткая сирена полицейской машины, мелькнули проблесковые маячки. Возвращаться туда не хотелось, поэтому я поднял руку, привлекая внимание Фа Чжэна. Пока мы с Чейзом разговаривали, он успел объехать вокруг и припарковаться недалеко, прямо под знаком, запрещающим остановку.

Машина остановилась прямо напротив нас, не прощаясь, я сел на переднее сидение.

— Что было? — спросил Фа Чжэн.

— До конца пока не разобрался, — ответил я, глядя в окно.

Мы неспешно поехали и в какой-то момент мне на глаза попался невысокий китаец в теплой светлой шубе и меховой шапке. Широкий нос, узкий разрез глаз даже для китайца, красные от мороза щеки. Машина набирала скорость, и мы быстро промчались мимо. Странно, что зацепился за него взглядом. И чувство какое-то неприятное кольнуло. Я даже доспех духа немного разогнал, чтобы в случае чего быть готовым к любой неожиданности. Отпустило меня только минут через десять, когда мы влились в плотный поток машин. Капитан так и не позвонил, видать, что-то у них происходит непредвиденное. Только позже, следующим утром я прочел сообщение, о пропущенном от него звонке, за десять минут до полуночи. Во втором сообщении он говорил, что японская делегация здания посольства не покидала. Выходит, за моей головой отправили охотника, который предпочитает действовать издалека и в самый неожиданный момент. Не самая приятная новость за последнее время.

Следующие два дня прошли относительно тихо. Из важных новостей только регистрация на предстоящем турнире. Руководство института решило провести два этапа, включая отборочный, до Нового года, а четвертьфиналы и остальные выступления — позже, когда важные лица вернутся из Санкт-Петербурга. Информация о том, что особая группа иностранцев, изучающая укрепление тела, решила участвовать в полном составе, наделала много шума. При этом все без исключения решили попробовать свои силы и в абсолютном зачете. А меня обязали участвовать в качестве судьи. Точнее, сначала пригласили, но получив отказ, просьба сменилась приказом за подписью самого ректора.

На следующий день в МИБИ приехал генерал Осташков и пригласил меня для разговора в здание администрации. Время как раз перевалило за два часа дня, мы с друзьями только закончили обедать. Приехал, кстати, генерал не один, а с компанией. Самым колоритным из оной был важный мужчина, с которым мы раньше не пересекались. Глеб Романович представил его как Руднева Дмитрия Леонидовича, генерала Государственной безопасности. Выглядел он лет на шестьдесят — хмурый мужчина с волевым взглядом. При этом смотрел он так, что не разобрать, только я ему не нравлюсь или он ко всем так относится. С генералами прибыли еще двое мужчин, немного моложе, то ли советники, то ли как адъютанты. Встречу организовали в комнате для совещаний на первом этаже. Дожидаясь меня, компания военных разбирала какие-то бумаги и пила черный кофе, пахло которым на весь коридор. Не люблю я такие встречи, ничего хорошего они не сулят, лишь проблемы и головную боль.

Как я сказал выше, генерал Осташков представил коллегу, помощников, пригласил садиться за стол.

— Кофе? — спросил он.

— Мы только пообедали, так что я пока воздержусь.

— А мы с самого утра совещаемся, даже прерваться на обед некогда, — пожаловался Глеб Романович. — Как тебе иностранные студенты?

— Головная боль, — признался я. — Два десятка талантливых молодых парней и девчонок занимаются ерундой.

— Почему ерундой? — не понял он.

— Потому что года через три у них будет отличная база для развития, а вот что они будут изучать и как расти дальше, никто не знает. Так они и зависнут, не способные стать классическими мастерами и не имея достаточных знаний, чтобы стать мастерами укрепления тела. Ну, в самом крайнем случае, переучатся на Лу Ханя, но по мне, так лучше метать молнии из рук. Это хотя бы эффектно и полезно.

— Думали об этом, — признался Осташков. — А саморазвитие на основе уже полученных знаний?

— Что-то гениев среди них я не наблюдаю. Хотя нет, одна есть, Цао Сяочжэй, — я рассмеялся. — Она бы смогла. Может, кое-какие техники подогнала бы под себя и во что-то толковое это бы вылилось.

— С одной стороны, это хорошо, что они не смогут развиваться дальше. Шестьдесят процентов учеников представляют страны наших вероятных противников. Остальные лишь ситуативные союзники. С другой стороны, все это закончится серьезным скандалом. Я бы предпочел этот эксперимент прервать, но Геннадий Сергеевич видит картину в других цветах. Для него любой молодой человек с достаточным талантом, вне зависимости от места рождения и национальности, имеет право на достойное обучение. И политика вопроса его интересует меньше всего.

— Не ходи вокруг да около, Глеб Романович, — вставил генерал Руднев. — Наша задача в том, чтобы не допустить попадания в руки противника знаний и техник, способных сделать их сильнее или ослабить наши позиции. За деньги и политическое влияние мы готовы выращивать для западных стран мастеров, в разумных пределах, но не отдавать преимущество в этом вопросе.

— Не выращивать, а воспитывать, — поправил Осташков. — Это же не картошка.

— Так понимаю, что вы и меня, и техники, которые я придумал, записали в национальные интересы?

— Это не российское ноу-хау, — сказал генерал Руднев. — Во всем мире так.

— Зачем тогда вообще всю эту катавасию затеяли? — я только хмыкнул. — Гоните всех иностранцев в шею. Закроемся, станем независимыми и гордыми.

— Проходили уже этап затворничества, — спокойно сказал Руднев. — Не получилось.

— От меня-то что хотите?

— Хотим, чтобы ты брал пример с нашего восточного соседа, с Китая, — сказал он. — Техника Лу Ханя всегда востребована, но настолько сложная в освоении, что без их наставничества никто толком ничего не может выучить. А тот, кто серьезное обучение прошел, других не научит, а только испортит.

— Мне кажется, вы что-то путаете. У них там серьезным вещам серьезных мастеров обучают. А здесь, максимум, что можно в голову студента вбить, так это на правильный путь развития поставить, чтобы он в будущем себя не убил, переоценив силы. Или я не так выразился, когда сказал, что иностранцы ерундой маются?

— Все так, — вмешался Осташков. — Мы видим, что ты человек рассудительный, с принципами. Верим, что семейные тайны и техники на сторону отдавать не собираешься. Просто китайская сторона слишком сильно радуется возможности обменяться с тобой знаниями.

— А, в этом плане, — понял я к чему они клонили. — Я пока еще не решил. Нет у них, как мне кажется, ничего такого, на что можно было бы поменяться. К тому же Геннадий Сергеевич сказал, что знания мои слишком опасны и попросил никого не учить. По крайней мере, пока.

— Та техника, которую твоя ученица демонстрировала? — спросил Осташков. — Мы пришли к выводу, что она несложная в освоении, но довольно эффективна. Может ли она расколоть огромное число экспертов первой и второй ступени, возвысив одну часть над другой?

— Как-то вы сложно загнули, — сказал я. — Так сразу не понять, что имеете в виду. Кстати, какую именно технику, когда и кому Алена демонстрировала?

— На недавнем занятии, студентам из Америки и другим иностранцам.

— Касание кошачьих лапок? — я рассмеялся. — Не, не расколет. Никто не осилит.

— Вы занимаетесь что-то около полугода? — спросил он. — И Соломина все еще эксперт первой ступени.

— Классическому эксперту такое не потянуть. Как не может огненный мастер метать молнии из ладоней, так и в этом случае. Они ее даже повторить не смогут при всем желании.

— Зачем ты тогда его показал?

— Что показывал?

— Умение это, кошачье, — терпеливо пояснил Осташков.

— Ничего я не показывал. Алена просто тренируется. Ей надо повышать уровень концентрации и накапливать силу, чтобы к весне перейти на следующий этап. А иностранцы крепкие ребята, отличные спарринг-партнеры. Все равно они на занятиях ничего не делают.

Генералы переглянулись. Судя по взглядам, не поверили.

— Проще показать, — вздохнул я, удержавшись, чтобы не закатить глаза. — Пойдемте в зал, продемонстрирую и даже научу. Вы мастера каких направлений? Понял, военная тайна. Это не столь важно.

— Как раз по этому поводу, — сказал генерал Руднев. — Нужно научить несколько человек в нашем ведомстве этому умению.

— Давайте я сначала Вам покажу, а потом сами решите, кого учить. Но тренировать я никого не буду. У меня на это нет ни времени, ни желания.

Для демонстрации я выбрал небольшой свободный зал в соседнем корпусе. Можно было пойти в зал группы Лень, но пришлось бы топать через всю территорию МИБИ. Правда, здесь кто-то занимался совсем недавно, так как полы были все еще влажные после уборки и немного пахло химией, но вполне терпимо.

Учитывая, что оба генерала — практикующие мастера, постоянно развивающие силу, объяснить им принцип умения оказалось непросто.

— Глеб Романович, представьте, что доспех духа — это кинетическое поле, — я стоял напротив, положив ладонь на его кулак. — Давайте, наоборот, сожмите мой кулак, попытайтесь надавить на него силой, видите? Чем больше давите, тем больше растет сопротивление.

— Понял, — он кивнул.

— Теперь раскройте ладонь, — я легонько ударил в нее и мой удар завяз в защите. — Вот! В этом принцип техники, только есть два больших «но».

Добавив силу, я ударил второй раз и снова мой кулак увяз. Затем продемонстрировал указательный палец, ткнув в ладонь. Глеб Романович поморщился, пару раз сжал ладонь в кулак.

— Как будто чего-то не хватает, правда? — улыбнулся я, видя его задумчивый взгляд. — Тренировки здесь не помогут, лишь приблизят к границе. Обычный доспех духа гораздо эффективней, чем эта защита. А теперь подумайте, смогут ли подобное повторить эксперты первой ступени? Хорошо бы они научились просто удерживать доспех. А моя ученица может, и будет становиться сильнее. Через год ее и вся группа не сможет побить или измотать.

Надо сказать, что генерал Руднев освоил умение гораздо быстрее. Но с тем же успехом. Доспех духа у обоих был закостенелым и превратившимся в непробиваемый панцирь. Удивительно, что они вообще смогли повторить этот фокус.

— То есть, те, кто занимается укрепление тела сможет освоить эту технику? — спросил Руднев.

— Когда-то да смогут. Но я уже говорил, что метать молнии из глаз и извергать потоки пламени гораздо лучше.

— Не рассказывай пока про технику никому, — сказал Осташков. — Надо бы подумать, как это можно использовать.

— Хорошо, — я пожал плечами.

— Загляни к нам, — он вынул из кармана наручные часы и застегнул их на запястье, — часа через два.

— Договорились.

Дождавшись, пока они уйдут, я уселся недалеко от зеркальной стены. Не совсем понятно, почему переполошились высокие люди из государственной безопасности и почему примчались аж два генерала. Испугались, что я начну направо и налево раздавать секретные техники? Да даже если и начну, что такого? Или они подумали, что эксперт, освоив простенькую технику, получит громадное преимущество в бою? Это звучит как бред, потому что огнестрельное оружие давно уже уравновесило сильного и слабого. Хотя представляю, как они забегают, если узнают, что Алена уже способна выдержать выстрел из легкого стрелкового оружия. Только надо бы это пока подержать в секрете, чтобы их инфаркт не хватил.

Небольшой зал располагал к тренировке, поэтому я устроился поудобней, позволяя силе течь свободно. За полгода я дважды поднимался на новый уровень, прибавив минимум пятьдесят процентов. И вот начался очередной этап, который я решил пройти по записям отца. Он и сам не до конца разобрался в том, как правильно развивать силу на последней ступени, но натолкнул меня на кое-что интересное. Если бы еще мысли постоянно не скатывались к черепам. Каждый раз, когда думаю об этом, перед глазами этот перстень с черепом. И хочется открутить его вместе с пальцем.

Меня аккуратно тронули за плечо. Открыв глаза, увидел хрупкую девушку в синем кимоно для занятия дзюдо.

— Вы нам немного мешаете, — виновато произнесла она.

Я только сейчас заметил, что в зале довольно шумно. Девушки готовились к разминке, косясь на меня.

— Гонят всюду, — вздохнул я, — беда, печаль, огорчение.

— Да мы не особо против, — она пожала плечами. — Только если сядете вон там, чтобы мы вокруг Вас не бегали, как вокруг елки.

— Спасибо, но мне действительно пора.

К девушке подбежала еще одна, чуть крепче и на полголовы выше. Наверное, первокурсницы.

— А правда, что ты… то есть Вы одиннадцать мастеров убили разом? — спросила она.

— Силачом зовусь недаром… Нет, не правда. То есть, не разом. К тому же мне помогли.

— А как? Как это было?

— Как в дзюдо, использовал их собственную силу, чтобы победить.

К нам присоединилась еще одна девушка, даже встала так, чтобы отгородить от выхода. Мне стало немного неуютно, но в этот момент появился тренер и быстро навел порядок. Видя огорченные лица девушек, я его мысленно поблагодарил и поспешил к генералам. Два часа уже прошло и было интересно, до чего они успели додуматься. К моему приходу в комнате для совещаний появился поднос с бутербродами, а в углу приспособили небольшую кофеварку. А еще на столе установили ноутбук в виде небольшого бронированного кейса.

— Кузьма Федорович, — Осташков жестом показал, что я могу входить и занимать место за столом. — Садись, садись. В общем, так, техника кошачьих…

— Кошачьих лапок, — подсказал я.

— Да, эта самая кошачья техника вызвала живой интерес во всем мире. Министерство иностранных дел и МИБИ завалили письмами с просьбами и даже требованиями раскрыть тайну техники. И не только ее, но и всего комплекса развития и укрепления тела. С последним все неплохо, так как учебный курс есть и все ключевые страны в нем участвуют. А вот с техникой сложнее. Можно сослаться на клановые тайны и прочее, но выгоды в этом нет. Техника ведь специфическая и без особого развития недостижима и бессмысленна, так?

— Так, — подтвердил я.

— Поэтому предлагаю поучаствовать в большой игре. Мы создадим вокруг этой техники ажиотаж и выгодно продадим ее всем желающим, — он улыбнулся.

— Если честно, не понял, — я посмотрел на одного генерала, перевел взгляд на второго.

— Это будет блеф, — сказал Руднев. — Мы впарим им пустышку. Да не простую, а такую, которая потребует от противника нескольких лет упорного труда и усилий. Мы продадим им чемодан без ручки и с булыжниками, а скажем, что внутри золотые слитки. Пусть несут и надрываются. А когда через несколько лет они поймут, что их поимели, пусть предъявляют претензии. Мы все сделаем для того, чтобы весь мир начал считать укрепление тела фикцией и блефом. А сами будем развиваться и становиться сильнее.

— Ага, — я посмотрел на них совсем по-другому. Затем коварно улыбнулся, потер ладони в предвкушении. — Так если дурить в мировом масштабе, то я еще столько всего могу придумать. У меня этих техник как у дурака махорки, и я готов ими делиться.

— Энтузиазм — это хорошо, но блефовать всегда нужно очень тонко, — сказал Осташков. — С той стороны тоже не дураки сидят и все понимают. Но искушение получить технику, способную усилить самую большую группу одаренных, а именно экспертов, сыграет нам на руку.

— Но это может загубить одаренных, которые уже не смогут стать мастерами, — добавил я немного посерьезнев. — Это как-то звучит…

— Замечательно это звучит. Это лучшие слова, которые я слышал за целый день, — сказал Руднев. — Это уж точно поумерит военные амбиции некоторых стран. Таких, как Япония.

Последнее генерал произнес так, что я порадовался, что не японец. Потому что будь здесь таковые, он бы принялся собственноручно их душить.

— Боюсь, через пару лет меня начнут люто ненавидеть те, кого мы подставим?

— За что? — удивился Руднев. — За то, что они сами выпросили технику. Здесь все без обмана. Если она у вас не работает, это только ваши проблемы. А ненависть она всегда присутствует: и к слабыми, и к сильным. Даже если ты им пряники дарить будешь, они тебя все равно возненавидят рано или поздно. Мы ведь видим, ты сам пытаешься показать, что укрепление тела — это баловство, не больше. Одно из правил ведения войны — сделай так, чтобы противник тебя недооценил. Ну что, участвуешь? — он серьезно посмотрел на меня.

— Участвую, — кивнул я.

Если поразмыслить, то они говорили правильные вещи. И если все получится, то очень вероятно, что меня оставят в покое. Признаться, сам хотел провернуть подобное, только масштабом поменьше. Дурить весь мир мне как-то страшно. В одиночку, по крайней мере.

— Только как все это провернуть, чтобы не растягивать на пару лет? — спросил я.

— Запад нам поможет, — сказал Осташков. — После Нового года, в двадцатых числах января они планируют провести Международную конференцию высших учебных заведений мира. Пригласят всех: страны Европы и Америки, Индию, ЮАР, Россию и Китай. Оттуда мы и начнем. Думаю, мероприятие не обойдется без турнира выдающейся молодежи, где должна победить Соломина Алена. Ей это под силу?

— Хм, сложно сказать, — я ненадолго задумался, прикидывая шансы Алены. Наверняка там будет достаточно сильных юношей и девушек. — Она еще недостаточно подготовлена, но это можно определить на месте. А где все это будет проходить? Январь не самый теплый месяц в году.

— Пока не знаем, к нам попала только повестка и кое-какие реплики с закрытого совещания Североатлантического Альянса. После Нового года будет ясно.

— Сделаю все в лучшем виде, — подытожил я. — Чтобы лица одаренных во всем мире становились кислыми, когда слышали слова Укрепление тела.

— О нашей договоренности никому не рассказывай, даже Наумовым, — серьезно сказал Осташков. — Если это всплывет или раскроется, мы будем знать, что виноват один из присутствующих. После Нового года Руднев Дмитрий Леонидович с тобой свяжется. Он будет ответственным за эту операцию. И сейчас надо произнести магическую фразу. Государственное финансирование. Все расходы на время операции возьмет на себя государство. И если не злоупотреблять, наши казначеи не покончат жизнь самоубийством.

— Мы люди не бедные, сами справимся, — я пожал плечами. Мне показалась подозрительной подобная щедрость. Не думаю, что на время конференции могут быть большие расходы. Номера в отелях, перелет, питание, все это не такие уж и большие деньги, чтобы заставить толстокожего финансиста из правительства даже почесаться. — Я понял. Все, что мне в обмен на технику предложат, не отдам. Мне ведь за это ничего не будет?

— Не будет, — вздохнул Осташков. — Ни стыда, ни совести не будет.

— У нас этого добра и не было никогда, чего зря переживать, — расплылся я в улыбке.

— Таша, ну же, — тихо сказал я, крепко сжимая ее ладони.

— Я не могу. Мне страшно, — она плотно сжала губы и попыталась вырваться.

— В первый раз всем страшно.

— Со стороны бы послушал, как звучишь.

— Я не кото, чтобы звучать.

— При чем здесь коты? — заинтересовалась она.

— Это национальная японская цитра. Таша, твою маму… позвать сюда надо. Если тебе нравится залипать, то так и скажи. Я пойду своими делами займусь. Сейчас, чтобы ты знала, турнир идет.

— Ага, держи в курсе, — проворчала она отворачиваясь.

— Ух, положить тебя через колено и отшлепать бы как следует.

— Пошляк, — фыркнула она.

— Таша, не серди меня.

— Ты просто не понимаешь…

— Не понимаю, но хочу помочь. Видишь, я рядом, за руку тебя держу. Ты не упадешь.

Девушка вздохнула, посмотрела на меня большими, немного блестящими глазами. Сегодня шел второй день соревнований, на которых я едва не уснул. Мои подопечные должны скоро выступать, но примчалась Алена, сказала, что Таша залипла. Повезло, что это случилось недалеко, в тихой комнате, где по идее должны готовиться к выступлению участники. Сегодня эту комнату отдали исключительно для императорских особ Цао. Интересно, как здесь очутилась Таша? В общем, как в прошлый раз сходу вытащить ее не получилось, пришлось немного постараться, чтобы найти падающую в пустоту девушку. И мне до сих пор казалось, что она сейчас не проваливается в ту же пропасть только потому, что я держу ее за руку.

— Просто расслабься, — сказал я мягко. — Представь что-нибудь приятное. Как будто падаешь спиной на мягкую перину.

— Давит что-то, — тихо сказала она. — Тяжело.

— Это доспех духа. Он не тяжелый, это обманчивое чувство. Просто очень крепкий, поэтому сознание и воспринимает его так, как будто он килограмм сто весит. Когда привыкнешь, уже и не замечаешь. Я с такой тяжестью на плечах постоянно хожу. Даже когда сплю. Точнее, когда раньше спал, кхм, один.

— Да? — она хитро прищурилась.

— Да, Кузьма в постели нынче беззащитен, можно его голыми руками брать.

Мне показалось, что она начала проваливаться, но я потянул ее на себя. Таша поморщилась, быстро заморгала, сжала мои ладони.

— Долго это длилось? — спросил я.

— Минут пять, — неохотно ответила она.

— Все еще долго…

— Помнишь, ты спрашивал, почему наши с Кириллом мамы живут отдельно? Точнее, моя мама не живет с папой.

— Я, вообще-то, не об этом спрашивал. Просто в Японии был знаком с несколькими главами кланов, у которых было по две, а иногда и по три жены. Тот же Фудзивара, многоженец, у него помимо прочего две любовницы и от которых сын внебрачный.

— И они все вместе, наверное, живут? — хмыкнула она. — Не знаю, я в Японии не была. Если все вместе живут, да еще с любовницами, могу их только пожалеть.

— Нет, любовницы живут отдельно. Я так, следил пару раз за ним, случайно узнал.

— Мы с Кириллом хорошо ладим, — она вздохнула. — Как самые родные брат с сестрой. Он ради меня все на свете сделает. Кирилл у нас дома чаще живет, чем с отцом. Я тоже иногда живу с отцом, когда мама в командировку уезжает. Любит она древний Китай так, что, если бы не папа, то давно туда переехала. И мама Лиля очень добрая, только иногда бывает строгой. Если честно, мне у них нравится жить.

Она ненадолго замолчала. Я так и не понял, к чему она этот разговор завела. Может, ей выговориться надо?

— Моя мама гораздо моложе мамы Лили. Почти как я и Таисия. Они характерами не сошлись. Ругались постоянно, даже на пустом месте. Мне лет семь было, когда разъехались. Мама всегда говорит, что Лиля хорошая, только характер у нее скверный. Но я сколько ни пыталась, ничего не замечала. Мама Лиля добрая и очень ответственная. С ней хорошо к серьезным мероприятиям готовиться, всегда знаешь, что ничего не упустишь и не забудешь. И папе она много помогает. Мне, когда тринадцать стукнуло, я бунтовала против глупых взрослых. Месяц дома жила, месяц с папой и мамой Лилей. Надеялась, что они одумаются и вновь съедутся.

Она снова замолчала, сжала мои ладони. Теперь мне показалось, что мы падаем вместе. Появилось неприятное чувство, словно тебя затягивает куда-то, даже лампочки замерцали. Посмотрел на Ташу вопросительно. Она пожала плечами, как бы говоря: «вот так это и бывает». Я немного усилил доспех, и неприятное чувство начало пропадать. Лампочки замерцали быстрее и довольно быстро все закончилось.

— Я что думаю, — тихо сказала Таша. — Что если бы… ну… все ведь может быть… Я бы не стала уезжать в другой дом. Лучше сесть, поговорить, обсудить проблему и понять, что мешает.

— Это очень по-взрослому… Вроде отпустило, — сказал я, прислушиваясь к себе. — Тебе не кажется?

— Все как обычно, — она пожала плечами. Посмотрела как-то странно. — Кузя, а ты бы взял меня второй женой?

Я закашлялся, отпустил ее ладони.

— Только если третей, — рассмеялся я, пытаясь обернуть все в шутку. — Второе место я уже обещал.

— Алене, да? — Таша вздохнула. — Третьей быть тоже неплохо, наверное. Только мы уже не ругаться будем, а драться. Посуду бить и мебель швырять.

Она все же рассмеялась. Встала, отряхнула теплый спортивный костюм.

— Пойдем смотреть турнир? Жаль конечно, что Алена не выступает. Она бы заняла первое, а не второе место.

— Ох и вредная ты девушка.

— Я не вредная, а полезная. Вот так, — она показала язык и убежала.

Из служебных помещений на стадион вел длинный коридор, заканчивающийся тяжелыми дверями. За ними слышался шум толпы. С той стороны дежурила пара из дисциплинарного комитета и незнакомый мне мастер, следившие чтобы посторонние и любопытные не заходили. Я же всю дорогу думал о том странном состоянии, в которое постоянно падала Таша. Почему у меня получилось в него вмешаться и почему неосознанно тянешься к внутренней силе, стоит только взять ее за руку? Если приводить аналогию, а она, как известно, всегда ложна, то я словно бросал якорь, чтобы не затянуло в эту бездну. Может ей надо просто стать немного сильнее? Не согласен я с тем, что это какая-то болезнь или отклонение. Скорее это особенность, с которой нужно уметь справляться. Да и Таша молодец…

— Черт, — я тихо выругался, схватил металлические перила у выхода в основной зал. Сдавил со всей силы, немного покорежив.

— Что случилось? — спросила Алена. — Все хорошо?

— Мысли дурацкие в голову лезут, — отозвался я. — У меня ведь нервы не стальные. Мне тоже тяжело.

— Не совсем понимаю, что случилось, — она подошла, легонько обняла, — но ты можешь положиться на меня.

— Уже, — я помолчал немного. — Эх, времени горевать нет. Пойдем смотреть, как моя группа тяжелым бульдозером пройдется по мягким и нежным тушкам студентов. Ставки делать будем, кто победит?

— Я все равно сильней, — улыбнулась она.

— Сильней, а еще красивее. Тебе бы только волосы отрастить, затмила бы всех в МИБИ.

— Да? — она с подозрением посмотрела на меня, коснулась волос. Алена всегда стриглась коротковато на мой взгляд, наверное, чтобы волосы не мешали. — Тебе такое нравится? За ними ухаживать та еще морока.

— Нравится, — кивнул я и подхватив ее за руку, потянул к двери.

Если говорить про стадион, то с самого утра свободных мест внутри не осталось. Трибуны были заняты студентами, гостями и журналистами. Вокруг десятки телекамер, вспышки фотоаппаратов. А кто-то говорил, что зимний турнир не привлекает такого внимания, как летний. До сих пор помню фотографии в газете, когда Алена отказалась от финального поединка. Нас сфотографировали, когда мы шли под ручку как раз к этому стадиону.

К судейским столикам, расположенным в центре, мы подошли вовремя. Отсюда отлично просматривались все три арены и большое табло, с полезной информацией, от турнирной таблицы, до порядка выступления участников. На правой арене как раз собирались сойтись в поединке знакомые девушки. Одна из них — Аня Крауз, крепко сбитая девушка, занимающая боксом. Ольга Никитина нас как-то знакомила, помню. Могу сказать, что она была одной из самых сильных на своем курсе, при этом продолжая прогрессировать. Говорила, что пока не станет мастером, планирует серьезно заниматься боксом, хотя это не самый женский вид спорта. Противницей ей выходила студентка из Испании, подарившая мне смешной набросок. Мартина была моложе на два года, но при этом ничуть не уступала в силе.

Судья дал отмашку и первой в бой ринулась Аня. Несколько пробным прямых ударов в голову с ее стороны не достигли цели сантиметров на десять. Широкий боковой замах. «Зря», — подумал я, видя, как Мартина нырнула под руку, хватая соперницу за куртку. Мне показалось, что этот прием подразумевает наличие ножа, уж очень специфично зашла за руку испанка. Небольшой рывок вверх, подсечка и Аня падает, неуклюже взмахнув руками. Как завершение — красивый удушающий прием со стороны Мартины. Все произошло очень быстро. Два замаха, проход в борьбу и бросок. Красиво, ничего не скажешь. А вот на центральной арене американка Эмма с каким-то остервенением молотила соперницу кулаками, попадая в основном по защите, не давая ни секунды передышки. И это несмотря на то что ее соперница была выше и тяжелее. Мне подобное не очень нравилось, ведь здесь победа — это цель, для которой все средства хороши. Эмма чуть смазала удар в колено, скорее всего, не желая серьезно травмировать соперницу. Та лишь на секунду опустила руки и пропустила боковой удар в челюсть. Я покачал головой, поворачиваясь к третьей арене. Там выступала Тамара Иванова, студентка военной академии и подруга Мороки. В соперницы ей досталась, к моему большому удивлению, Марина Шиловская. Что-то принцессы рода Трубиных в последнее время выпали из поля зрения. Даже на зарядку по утрам ходить перестали. Надо бы с ними поговорить, спросить, что случилось.

— А когда парни будут выступать? — спросил я у Антонины Егоровны, секретаря ректора. Она сидела справа и почти не следила за поединками, лишь отмечала в небольшом ноутбуке победителей и выводила результаты на большой экран.

— Завтра, — отозвалась она. Оторвалась от своего занятия, посмотрела на меня. — Кузьма Федорович, смотрите, пожалуйста, внимательно, чтобы никто не нарушал правила.

— Это если они с собой дубинку принесут или автомат?

— Хотя бы за этим, — она бросила еще один строгий взгляд, затем вернулась к экрану.

— С трибуны за этим наблюдать веселее, — вздохнул я.

Марина, несмотря на всю прыть, а она как всегда полагалась только на скорость, проигрывала. Ее удары были слишком слабыми, чтобы пройти через защиту Тамары. Когда Марина внезапно охромела, я понял, что за тактику выбрала ее соперница. Тамара встречала каждый удар жестким блоком, добавляя в него силу. Знакомая техника, мне она тоже нравится. Но разница в силе слишком заметна. Если бы Тамара хотела, она бы закончила бой раньше. И здесь вопрос, зачем она претворяется слабее, чем на самом деле. Это ведь видно со стороны. Поймав на очередном ударе Марину за ногу, она провела классический бросок из самбо, закончив бой болевым приемом.

Марина встала, посмотрела в мою сторону. Я помахал ей рукой, показав большой палец. Девушка почему-то грустно вздохнула, словно сдерживала слезы, поникла плечами и поковыляла к выходу с арены.

— Антонина Егоровна, я сейчас вернусь.

— Кузьма Федорович, — строго начала она, но я уже был достаточно далеко, чтобы не услышать окончание фразы.

Глава 6

Обежав группу студентов, собравшихся у второй арены, я успел догнать Марину и подхватил ее под руку. Она заметно хромала, направляясь к секции трибун, отведенных для участников. Подставил ей плечо, помогая идти.

— Пусти, — она сердито дернула плечом. Так умеют только девушки, вроде бы вырываются, но при этом крепко держат.

— Не сердись, — рассмеялся я. — Сильно досталось?

— Не очень, — отозвалась она отворачиваясь.

Я довел ее до кресла и помог сесть. Опустился перед ней, подтягивая штанину комбинезона. Она поморщилась.

— Синяк знатный будет, — констатировал я, глядя на припухшую голень. — Надо накладки использовать. Думаю, это просто ушиб, поэтому холод приложить бы не помешало.

Я поднялся, посмотрел в сторону палатки, где всем пострадавшим оказывали первую помощь. С утра пораньше был всего один случай, когда хрупкую девушку с первого курса отправили в нокаут. Соперница ее не виновата, просто перевес сил был слишком существенным. Из палатки как раз выходила Катя с парой охлаждающих пакетов. Что касается ее, то она сразу сказала, в соревнованиях участвовать не будет, так как не видит в этом смысла и вообще. Она подошла, вручила пакеты, рулон эластичного бинта и поспешила обратно к палатке.

— Поворачивайся и ногу сюда, — я показал на соседнее кресло. Приложил пакет к ушибу. — Ну что ты плачешь?

— Больно, — она всхлипнула.

— Незачем было упорствовать. И не переживай, со временем ты станешь гораздо сильнее. Просто Тамара укрепляет тело за счет уменьшения силы. Растрачивает свое будущее и гробит потенциал ради сиюминутного превосходства над еще неокрепшими… какой бы слово подобрать… будущими мастерами.

— Правда? — Марина посмотрела на меня мокрыми глазами.

— Правда, — улыбнулся я, протягивая ей платок. — Только это секрет, поэтому никому не рассказывай. А то огорчится очень много людей раньше срока.

— А как же ты? — спросила она, вытирая слезы. — Ты тоже мог стать гораздо более сильным мастером, если бы не занимался укреплением тела?

— Мы с Аленой — это другое дело. В двух словах не объяснить. Кстати, где Татьяна? Я ее сегодня не видел.

— Болеет. У нее ангина, температура высокая.

— Чтобы эксперту заболеть, это что надо такого сделать? — удивился я. — Купание в Москве реке или что-то такое? Передавай, чтобы поправлялась. Ну и на занятия ко мне приходите, а то прогуливаете.

— Мы занимаемся, — сказала она виновато. — Экономика и финансы, новый курс. Он только по утрам идет. А еще иностранные языки.

— Ну хоть час сможете найти? — хитро улыбнулся я.

— Найдем, — вздохнула она, посмотрела странно. — Кузя, скажи, а… ну, слухи — это плохо, конечно, но все же, вы с Аленой правда занимаетесь…

Я удивленно посмотрел на нее.

— Марин, ну ты как маленькая. Хотя, знаешь, — я задумался. — У тебя аккаунт на закрытом форуме МИБИ анонимный?

— Анонимный, — она не совсем поняла, к чему я это спросил. — Но многие знают, под каким псевдонимом я сообщения пишу. А если совсем тайный нужен, это надо у Татьяны спрашивать.

— Нет, нет, твой как раз подойдет. Как только закончится отборочный этап соревнований, создай тему с новостью. Напиши, что знаешь причину, по которой Алена Соломина не выступает на турнире. Она стала слишком сильна, и Кузьма хочет это скрыть. А еще то, что он закончил разработку новой методики развития одаренных и очень этим гордится. Скажи, что хвастался и злобно хохотал. Дескать, техника не сложная, но делающая экспертов очень сильными и практически непобедимыми. И он ищет, на ком бы ее еще испытать. Говорил, что это обязательно должна быть сильная девушка с синими волосами.

— Почему с синими? — не поняла Марина.

— Потому что достали слухами, — фыркнул я, чиркнув ладонью по подбородку. — Вот тут уже. Надо с этим как-то бороться. Я им покажу, парную культивацию!

— А я не подойду? — спросила она, перекинув через плечо туго стянутые в косу медные волосы. — Правда сложно будет в синий цвет перекрасится, он не очень красивый получится.

— Марина, святая простота. Прекрати верить слухам. Вы с сестрой занимаетесь более чем правильно и станете сильными мастерами, даже не сомневайся. Вот когда доберетесь до эксперта третьей ступени, я вам немного помогу. Видела, как выросла в силе Маргарита Павловна, куратор нашего клуба Лень? Чем черт не шутит, может, на уровень мастера прорвется. Хотя много времени упущено.

— Позанимаешься? Обещаешь?

— Обещаю.

— Тогда я перекрашивать волосы не буду, — с облегчением сказала она.

— А если бы я сказал, что мне лысые нравятся?

— Это было бы очень жестоко, — рассмеялась она. — Хотя, наверное, забавно.

— Ох, Марина, — я погрозил ей пальцем. У нее отлично получается строить из себя дурочку. Я бы даже сказал, что это талант.

— Я создам тему, обязательно.

— Вот и отлично. Ну а я пойду. Обещал оценить выступление студенток из группы, а сам филоню.

Иностранные студентки к этому моменту почти все закончили поединки и что не удивительно, почти все победили. Перевес был не столько в силе и мастерстве, сколько в мотивации. Не ожидал почему-то никто, что девушки так серьезно подойдут не к самым важным соревнованиям. Многие уже настроились на праздник, расслабились в преддверии Нового года и закономерно получили по шее. Следующий день окончательно закрепил успех и в одну восьмую финала попали девять из одиннадцати моих подопечных. И я был абсолютно уверен, что в четвертьфинале выступать будут только они.

Парни выступали через день, после девушек и показали более серьезное противостояние. На общем фоне выделялись: американец, принц из Тайланда, Индра и Морока. Во всех трех боях Денис показал, что неплохо владеет первым уровнем укрепления тела и ударными приемами из тетрадки моего отца. Пора бы ему уже переходить на вторую ступень, но я колебался. В принципе, ничего страшного и секретного в следующем шаге не было. Уже решил, что к выпуску подтяну студентов до конца именно второго этапа, но стоит ли переходить на него так рано, вот в чем вопрос.

Когда до Нового года оставалось четыре дня, всех, кто успешно сдал экзамены, отпустили на каникулы. В связи с траурными мероприятиями, отдых продлили аж до пятнадцатого января, и я задавался вопросом, что делать эти две недели. Тася предлагала смотаться в отпуск куда-нибудь в теплые края. Своих студентов я отпустил еще накануне, похвалив за хорошее начало турнира. Планировал уже сегодня отправиться домой, даже маму предупредил, но Тася утром заявила, что ей что-то нужно закончить в учебном плане и освободится она не раньше обеда. Поэтому утро я проводил в клубной комнате, неспешно распивая чай в компании принцесс Цао и лакомился специфическими сладостями, доставленными прямиком из Китая.

— Достать было довольно сложно, — говорила Сяочжэй через младшую сестру. — Клан Бо Тьяо самый несговорчивый и скрытный из всех. Это их секрет развития, передающийся из поколения в поколение.

— И что, в их клане было много великих мастеров, что они этой техникой так гордятся?

— Нет, — она пожала плечами. — Самый обычный клан. Большая война их потрепала не меньше других. Великие мастера из их рода никогда не выходили.

Я посмотрел на небольшую пожелтевшую книжицу, похожую на учебную брошюру развития боевых искусств из старого китайского боевика. На обложке было изображено пламя в виде знака Инь и Ян ☯.

— Секреты парной культивации, — улыбнулась Сяочжэй, положив поверх несколько листов, с ровными строчками. Писали мягким механическим карандашом. — Мастер Че перевел текст на русский язык.

— Что он говорит? — спросил я.

— Качественно сделано. Мастера клана Бо Тьяо действительно постарались, чтобы заморочить всем голову. Только специалист сможет отличить от оригинала.

— Он знаком и с оригиналом? — удивился я.

— У каждого из нас свои секреты, — она аккуратно положила на стол точно такую же книжицу, только на ней стояла красная квадратная печать. Символ императора Цао, если я не ошибаюсь. Мне его Анна Юрьевна показывала на фотографиях. И ставили эту печать исключительно на важные документы. — Это оригинал.

Я на несколько секунд подвис, удивленно глядя на книжки. Пару дней назад я говорил с Сяочжэй, попросив достать поддельную копию данной техники. Рассказал, зачем мне это нужно, и она загорелась идеей. Точнее, она сначала смеялась минут десять, потом еще столько же приходила в себя, пытаясь отдышаться. Потом согласилась помочь, сказав, что все сделает.

— Бо Тьяо не одну сотню лет морочат голову всей Поднебесной и таких вот книг, — она постучала пальчиком по подделке, — у них не одна сотня. Специально хранят так, чтобы бумага старела и выглядела как настоящая древность. Но конкретно этой тетрадке и еще двум десяткам таких же, чуть больше века. Текст в них немного отличается друг от друга, но это сделано специально.

— А эта? — я показал на тетрадь с печатью.

— Настоящая, — кивнула она. — Мастер Че говорит, что эта техника — большая глупость и мудрец Ма с ним полностью согласен. Но, в любом случае, это тайна большого и влиятельного клана. Я отдам тебе оригинал, если пообещаешь, что никому о том, что написано в этой тетради, не расскажешь. Вне зависимости от того, глупость это или нет.

— Однако любопытно, — задумчиво протянул я.

— Страницы обработаны специальным составом, чтобы бумага не крошилась, и чернила не выцветали, поэтому их нельзя сгибать и мочить.

Я протянул руку, осторожно взял книжицу. Под первой страницей обнаружилось еще несколько листов с переводом. Как и на обложке, на каждом листе с переводом стояла императорская печать, только размером поменьше.

— Прочитаю и верну, — пообещал я. — Просто из любопытства.

Она понимающе улыбнулась, словно другого и не ожидала.

— Как и договаривались, секреты защитной техники расскажу после Нового года, — добавил я. — Но еще раз предупреждаю, она не для всех. Только для мастеров, изучающих укрепление тела.

— Мы понимаем. А резонанс? — взгляд Сяочжэй стал ласковым, она даже накрыла мою ладонь своей.

— Эка ты спешишь. Не думай, что он достанется Вам также легко, — улыбнулся я, вытягивая ладонь.

— Мы всегда сможем договориться, — она крепче сжала мою руку, не давая освободиться.

Где-то минуту мы боролись, с улыбкой глядя друг на друга. Внезапно у меня в кармане зазвонил сотовый телефон, и я ловко вытянул руку из-под ее ладони.

— Кузьма слушает, — даже не глядя на номер, сказал я.

— Кузя, привет, — послышался голос Кати. — Ты уже дома?

— Нет, еще в МИБИ. После обеда поедем.

— Тебя ищет представитель компании Вольнер Мобиль. Ну и еще есть тема для разговора.

— Что за Мобиль? — не понял я.

— Ждут тебя у ворот. Увидишь и поймешь сразу. Если сейчас пойдешь, то я буду ждать там. Они, как я поняла, не торопятся, могут тебя и до вечера ждать, если занят.

— Нет, не занят, — я бросил виноватый взгляд на Сяочжэй. — Буду через пару минут.

— Хорошо, — сказала она и положила трубку.

— Госпожа Цао, — начал я, но она остановила меня жестом.

— Мы же договорились, Сяочжэй, — она улыбнулась как хитрая лиса.

— Сяочжэй, Чжень, мне нужно идти, появились неотложные дела. Еще раз спасибо за брошюры. Увидимся после Нового года, числа пятнадцатого января.

— Не хотите с семьей провести новогодние праздники у нас? — спросила Сяочжэй. — Салют, фейерверк, гуляния. И снега не так много.

Услышав, что у меня появились неотложные дела, готовящие чай сестры Юй, быстро начали сворачивать застолье.

— Мне надо посоветоваться с мамой и Тасей. Они наверняка уже распланировали выходные по дням. Номер телефона Чжэнь у меня есть, если что я позвоню сегодня вечером или завтра.

— Я буду ждать, — сказала она. Мне показалось, что прозвучало вполне искренне.

— А встретить Новый год со своей семьей?

— Если у нас дома не будет важных гостей, папа позовет нас к себе. Соберет большую семью за одним столом, — ее улыбка стала горькой. — Нас не назвать дружной родней. Все борются за внимание императора.

Можно было понять, о чем она не договаривает. Борьба за власть, интриги и ненавистные сводные братья и сестры. Еще раз извинившись, что спешно убегаю, я забрал книжицы вместе со специальным бронированным кейсом, в котором их привезла Сяочжэй. А я все гадал, зачем ей этот блестящий чемодан.

Погода перед Новым годом радовала обилием снега и легким морозом. Ближе к обеду на территории института было удивительно тихо. Ни криков студентов, ни тренирующихся на открытых площадках парочек. Только охрана да дежурные, расчищающие дорожки от снега. Кстати, многие оставались здесь на время зимних каникул, дежурили, участвовали в разных мероприятиях, за что начислялись баллы, которых хватало до середины весны. Обычно на это соглашались студенты, которые не слишком рвались домой на праздники или те, у кого с баллами в первом полугодии не ладилось.

У ворот я сразу приметил Катю, в темной длинной шубке. Она разговаривала с невысоким мужчиной, в дорогой длиннополой дубленке. Почему-то с первого взгляда показалось, что это иностранец. Подойдя ближе, услышал немецкую речь. Как оказалось, Катя неплохо разговаривала на немецком.

— Доброго дня, — поздоровался я подходя. Протянул руку мужчине. — Кузьма.

— Здравствуйте, — с акцентом ответил он на русском, протягивая мне визитку. — Тимо Шрайбер, к вашим услугам. Наша фирма почти случайно заметила Вас.

Он вынул из внутреннего кармана несколько фотографий. Санкт-Петербург, отель Астория, тот момент, когда мы с Николаем отправлялись на прогулку. Я как раз садился в автобус. Еще одна фотография показывала этот автобус сбоку.

— Вольнер Мобиль ВТ-800, — сказал он. — Одна из моделей, выпускаемая нашей фирмой. Удачная разработка двухлетней давности. Прошу.

Немец сделал приглашающий жест, выводя нас за ворота. Я давно приметил за забором темно-синий автобус с небольшими прямоугольными стеклами. При этом он казался каким-то непропорционально пузатым. Боковая часть, метра три длинной, выдвинулась вместе с окнами на полметра, чтобы увеличить внутреннее пространство.

— ВТ-950 Плюс, — сказал Тимо. — Четырнадцать метров, база на шести колесах, двигатель Вольво — шестьсот пятьдесят лошадиных сил. Ширина — два с половиной метра, часть зоны отдыха раздвигается во время стоянки еще на сорок пять сантиметров. Наш лучший дом на колесах.

Он провел нас к двери, жестом пригласил внутрь. Встречал нас водитель в форме, со смешной кепкой с козырьком. Сидение водителя огромное, кожаное, с подлокотниками. В таком главное — не уснуть во время поездки. Зона отдыха довольно просторная, диваны установлены полукругом, в центре столик. Справа столешница, под ней встроенные в стену ящики. Тимо что-то нажал и из столешницы вверх бесшумно выдвинулся большой телевизор. Следом за зоной отдыха шла кухня с раковиной и плитой. Затем коробка душа и большая спальня.

— Вместимость баков для воды — одна тысяча литров, — сказал он, открывая отсек для душа. — Четыре фильтра для воды, специальный насос. Запас можно пополнять практически из любого водоема.

Пройдя в спальню, нажал кнопку, и крыша над стеклянным потолком приоткрылась, впуская в полутемную комнату довольно много света. Затем он вернулся в гостевую часть, сложил столик и нажал кнопку на потолке, откуда медленно выехала кровать.

— При желании можно разместить до восьми человек. Водитель может с комфортом спать на кресле.

— Хороший домик, — кивнул я.

— Под нами большое багажное отделение. Сейчас там находится двухместный четырехколесный мотовездеход Кан Командер 1000 и спортивный мотоцикл БМВ Р1200.

— И сколько такой дом стоит? — заинтересовался я.

— Данный эксклюзивный вариант стоит около трех с половиной миллионов долларов.

— Неплохо, — я покачал головой.

— Наша фирма, Вольнер Мобиль, желает подарить Вам этот автобус. Это не рекламный или маркетинговый ход, — улыбнулся он, хотя мне показалось, что лукавил немец.

Он взял с полки карту, развернул ее. Красной линией была обозначена дорога от Москвы, тянущаяся через всю Европу. Дорога проходила через Минск, Варшаву, Берлин, Брюссель и Париж. Конечной точкой маршрута был Мадрид.

— Примерно сорок пять часов в дороге, множество красивых городов и достопримечательностей, — хитро улыбнулся он. Интересно, это он так намекает на конференцию, о которой говорил Осташков? — И чтобы Вам было спокойно, этот дом на колесах сделан по процедуре три Зэд. Это значит, что здесь нет спрятанных ушей и глаз. Каждый провод, каждый электроприбор проверен на надежность и конфиденциальность. Даже спутниковый навигатор невозможно отследить. Фирма Вольнер Мобиль гарантирует полную безопасность.

— Дорогой подарок, — я покачал головой.

— Лидер нашего клана, господин Отто Вольнер, предполагал, что вы можете быть, — он на несколько секунд задумался, подбирая слова, — смущены таким подарком. Поэтому он просит в качестве ответной услуги принять в особую группу МИБИ пару талантливых молодых людей. Нас подло обманули, — он немного нахмурился, — и когда дошло до распределения, мест не осталось.

— Вот это другое дело, — покивал я. — Считайте, что мы договорились. После Нового года буду ждать новых студентов из Германии.

— Спасибо, — он коротко поклонился. — Это честь для нас, что Вы будете использовать этот дом на колесах. Здесь все необходимые документы.

Он выдвинул еще один ящик рядом с телевизором. Внутри лежали пульты, какие-то провода и толстая пачка документов в ламинированной прозрачной папке.

— Нужен ли Вам водитель на ближайшее время?

— Нет, спасибо, водитель у меня есть.

— Тогда я прощаюсь с Вами. Рад был знакомству. Всего хорошего, — он пожал мне руку.

— И Вам того же, — кивнул я.

Они с водителем вышли, предварительно вручив мне два комплекта ключей с электронными брелоками. За ними почти сразу подъехала большая черная машина с дипломатическими номерами.

— Вот тебе и новогодний подарок, — протянул я. Махнул рукой сестрам Юй. — Ми, Фэйфэй. Вещи из общежития переносите сюда. Мы на нем домой поедем.

Они закивали, показывая, что все поняли и поспешили по главной аллее в сторону жилых корпусов. Я жестом показал Кате, что сделаю еще один звонок и набрал номер Василия.

— Василий, нам машину подарили, жду тебя у входа в МИБИ.

— Через десять минут буду, — ответил он.

Убрав сотовый в карман, посмотрел на Катю.

— Ты закрытый форум читал? — спросила она.

— Дней пять не заходил. Что-то интересное пишут?

— Знакомая твоя пишет, что ты Алену на турнир не выпустил, чтобы людей не шокировать. Дескать она настолько сильна, что прям завтра мастером станет.

— Ну, мастером не станет. Что за знакомая? — с не наигранным интересом, спросил я. — Форум-то тайный.

— Марина Шиловская. Ее ник пару раз мелькал там, где не нужно было. — Она пишет, что ты собрался новую ученицу парной культивации обучать. А еще, что у тебя фетиш на синий цвет волос.

— Да? — я рассмеялся. — Прямо фетиш? Это все глупости, не обращай внимания.

— Она пишет, что ты ей все это по секрету все рассказал, — серьезно посмотрела она на меня.

— Хочешь покрасить волосы в синий?

— Кузя, это не смешно. Нехорошо, когда кто-то из твоих друзей сразу вываливает все в открытый доступ, говоря о секретах и тому подобное. Понимаешь?

— Не сердись. Это я попросил ее создать эту тему. И она нисколько не врала, говоря, что я собираюсь раскрыть тайну парной культивации. Хочешь и тебя научу.

Катя секунд двадцать сверлила меня сердитым взглядом.

— Не хочу, — в итоге выдала она. — Опять какая-нибудь глупость выйдет.

— Вот и отлично. Ты немного не права, это будет не глупость, а большая шалость. Я тебя в этот план не посвящаю не потому, что не доверяю, а потому, что хочу немного удивить.

— Я так и поняла. Утром заходила в ближайший магазин косметики. Синяя краска для волос большим спросом не пользуется, но продается. Точнее продавалась, пока ее не скупили во всех магазинах в радиусе пары километров от МИБИ.

— У вашей семьи личный самолет есть?

— Шутишь? — она удивленно посмотрела на меня. — Даже у Наумовых нет, а они во сто крат богаче нас. Слишком дорогое и расточительное удовольствие.

— Тогда запасайся билетами в Испанию. Числа двадцатого января там пройдет большая конференция всех известных институтов мира, у которых в названии есть «Боевые искусства». Только тсс, — я приложил палец к губам. — Пока это секрет. Карту видела, которую немец показывал?

— Да, обратила внимание, — она кивнула. — И, если что, я на Новый год абсолютно свободна и ничем не занята. Понадоблюсь — можешь смело вызывать.

— Буду иметь в виду.

Катя вышла из автобуса, сделала несколько шагов, остановилась и обернулась.

— А насчет парной культивации, я, может быть, и передумаю, — она улыбнулась и важно пошла к воротам МИБИ.

К моему удивлению, когда я рассказал Таисии и маме о приглашении Цао на новогодние праздники, они сразу согласились. Посовещались немного, спросили, что я сам думаю по этому поводу и пришли к мнению, что это отличная идея. Тем же вечером я созвонился с Чжэнь и уже двадцать девятого декабря мы всей семьей отправились в знакомую резиденцию рядом с городом Гуйян. Надо сказать, что Сяочжей не обманула насчет праздничных мероприятий, фейерверков и гуляний. Пятого числа к празднику присоединилась супруга императора, мама принцесс и накал мероприятий резко подскочил. Давно я так весело не проводил каникулы.

Когда приехала супруга императора, в тот день меня пригласили на ужин, где присутствовала только она и Чжэнь. Пару раз она туманно намекала, что неплохо бы нам породниться, что усилило бы влияние Матчиных не только в России, но и в Поднебесной. Рассказывала, как могущественен тот клан, из которого она вышла и только благодаря этому, смогла стать супругой правителя Цао. Мне снова предлагали дворец и даже место при дворе императора, если я когда-нибудь стану мудрецом, то есть великим мастером. Я старательно намеки не замечал, и они становились все менее туманными и более прямолинейными. На следующий день супруга императора пригласила на ужин маму и Таисию. Уверен, что разговор шел на ту же тему, но маму так просто не взять. Я спрашивал Тасю, как все прошло, но она упорно молчала и только хитро улыбалась.

Я бы задержался на этом празднике еще на месяц, но позвонили братья Наумовы, попросили вернуться, как можно скорее, сославшись на какое-то важное дело. Об этом деле я узнал накануне, листая новости в интернете. Европейский союз, совместно со всеми крупными странами мира, решил провести большую студенческую конференцию, посвященную современному уровню развития силы. Мероприятие не просто большое, а огромное, такое за две недели не организуешь, но дату открытия поставили на двадцать второе января. Принимала конференцию Испания. Событие должно будет стартовать в Мадриде, затем поедет в Барселону, после чего разобьется на несколько частей, и продолжится уже в небольших городах. Большой интерес был к Пекинскому институту, Токийскому, а также крупнейшему в мире институту из Калифорнии. Не обошли вниманием Московский Институт Боевых Искусств. Ему выделили отдельную тему, в которой неплохо так хвалили новое направление под названием «Укрепление тела». Дескать, тема новая, интересная и многообещающая. Вспомнили о самом молодом мастере в истории. Я специально изучил официальный сайт конференции, где обо мне много всего рассказывалось, как будто вопрос с моим участием решен, но конкретно пока ничего не писали. А вот интернет кипел, переваривая эту новость, особенно самое громкое событие — турнир среди студентов лучших мировых вузов.

На следующий день, как мы вернулись в Москву, я отправился в гости к Наумовым. В этот день в большом доме в центре города было на удивление тихо. Пустые коридоры и комнаты, даже охрана и та на глаза старалась не попадаться, а на стоянке в центре двора мерзнут всего две машины. Меня ждали, и секретарь сразу же пропустила в кабинет Петра Сергеевича, едва я появился.

— День добрый, — поздоровался я, глядя на серьезных братьев. Возникло ощущение, что они только что о чем-то горячо спорили.

— Кузьма Федорович, проходи, — сказал Петр Сергеевич, приглашая к столу. Геннадий Сергеевич кивнул, пожал руку. — Как поездка, как Китай?

— Замечательно. Мама в восторге, говорит столько фейерверков в жизни не видела. Погода отличная, люди открытые. А как у Вас, со всей этой кутерьмой вокруг наследника, праздник был?

— По-моему он уже два месяца не прекращается, — поморщился глава рода. — Сплошной праздник.

— Кузьма, — взял слово ректор, — ты за мировыми новостями следишь? Слышал о предстоящей Международной студенческой конференции?

— Которая должна случиться в Испании? Слышал. По всем государственным каналам в новостях показывали.

— Мы планируем показать себя, как одно из лучших учебных заведений мира. Мастер Корицкий будет старшим от нашей делегации. Я хотел бы видеть тебя в ее составе. Европейцы, когда об укреплении тела говорят, сразу высокие ноты берут. Мы легко можем, я бы даже сказал должны утереть им всем нос.

— Это мы любим и можем, — закивал я. — Носы, в смысле, утирать. Если моя группа проживет месяц без присмотра, считайте, что я еду.

Братья переглянулись. Не думали, что я так быстро соглашусь?

— Конференция двадцать второго стартует? — спросил я.

— Желательно прибыть туда двадцатого, — сказал ректор. — Нужно решить несколько организационных вопросов, получить карточку-пропуск преподавателя и зарегистрировать студентов. Для Максима Васильевича это не первое подобное мероприятие, можешь на него положиться.

— Я тогда пятнадцатого на автобусе поеду, как раз двадцатого буду на месте.

— На автобусе? — не понял Геннадий Сергеевич.

— Дом на колесах новенький, надо бы его обкатать. Алену с собой возьму. Хочу, чтобы она этот международный турнир выиграла. Может и на ставках удастся руки погреть.

— Отправлю туда Никодима Михайловича, — сказал Петр Сергеевич.

— Салют? — уточнил я.

— Он самый. Все финансовые вопросы можешь решать с ним. Ты, наверное, не в курсе, но на таких мероприятиях всегда проводят закрытый аукцион.

— Петр, — Геннадий Сергеевич строго посмотрел на него.

— Пусть Кузьма Сам решает, — отрезал глава рода. — Я считаю, что для молодого мужчины, главы семьи, это полезно и даже нужно. И деньги я выделю свои личные, пятьсот миллионов.

Я закашлялся, постучал себя по груди. Глава рода нажал кнопку на телефоне и через секунду в кабинет вошла секретарша с подносом. Большие кружки с крепким чаем и мармелад в вазочке. Расставив кружки, она также быстро удалилась.

— Аукцион, — продолжил Петр Сергеевич. — Когда проводятся мероприятия международного уровня, всегда есть место аукциону. Вот и сейчас нам прислали приглашение. Я впишу в него твое имя.

— Что будут продавать? Картины, дома, яхты и машины?

— Техники, способы развития силы, особое оружие и артефакты. Чаще всего разорившиеся или уничтоженные кланы выставляют на продажу свои секреты. Что-то действительно ценное и стоящее появляется крайне редко, и борьба всегда ожесточенная.

— Нет, денег мне не надо, я ничего покупать не собираюсь, тем более за такую сумму.

— Всякое случается, — он пожал плечами. — Иногда можно увидеть знание или вещицу, за которую все на свете готов отдать, а денег под рукой нет. Я не говорю, чтобы ты такую сумму потратил. Наоборот, это резерв на самый крайний случай. Салют будет в курсе. Если что-то такое увидишь, то объясни ему необходимость покупки. Или свяжись со мной, если будет время на обдумывание.

Я, конечно, главу рода уважаю и все такое, но пятьсот миллионов. Это не просто огромные деньги. Ну его к демонам, даже если там таблетку будут продавать, которая тебя завтра же сделает великим мастером, ни рубля из их денег не потрачу.

— На аукцион загляну, но вряд ли что-то куплю, — высказал я свои мысли. — Только если из собственных сбережений.

— Главное, не теряй бдительности во время конференции, — сказал Петр Сергеевич. — Иностранные спецслужбы будут вести большую игру и могут тебя сильно подставить или устроить какой-нибудь скандал. Я поговорил с Осташковым, он обещал посодействовать. Ты слишком вспыльчивый и этот недостаток нужно исправлять, понимаешь о чем я?

— Все понимаю. Буду держать себя в руках.

Еще где-то полчаса мы обсуждали предстоящую конференцию, но уже с точки зрения большой политики. Что говорить, а о чем даже не упоминать. Петр Сергеевич дал четко понять, что любые разговоры не касающиеся образования и развития, лучше сразу пресекать. Особенно нужно избегать разговоров о событиях, происходящих в России. Смерть императора, наследник, противостояние родов, нужно всегда помнить, что собеседник не только слушает тебя, но и записывает на диктофон. В один прекрасный день каждое неудачно сказанное слово всплывет и больно ударит по репутации. В целом же мы неплохо поговорили. Я узнал много интересного и полезного.

Выйдя на улицу и усевшись в теплый салон машины, набрал номер на сотовом телефоне.

— Адвокатская контора Цигельман и Ко, слушаю Вас, — раздался приятный женский голос.

— Добрый день, это Матчин Кузьма, соедините меня со Львом Валентиновичем.

— Минуту, — в трубке заиграла нейтральная мелодия и почти сразу послышался знакомый голос.

— Кузьма Федорович, рад Вас слышать, чем могу быть полезен?

— Лев Валентинович, надо бы встретиться, есть одно прибыльное дело. Я сейчас в центре столицы, давайте я к Вам подъеду.

— Очень жду, записывайте адрес…

Путешествие на автобусе по Европе в январе — специфическое мероприятие. С собой я взял только Тасю, Алену и Василия, как опытного водителя. В каждом крупном городе мы немного задерживались, проводили полдня, если позволяло время и двигались дальше. Берлин запомнился пасмурной погодой, температурой около ноля градусов и большим ледяным катком под открытым небом. Отдельно надо упомянуть ресторанчики, где подавали отличное мясо со специями. Посетили мы Антверпен и Брюссель, прокатившись по улочкам со старинной архитектурой. Даже прогулялись по набережной, заставленной дорогими яхтами. А вот Париж мне не приглянулся, может, из-за дождя и сплошной серости. Оттуда мы начали путешествие на юг и почти за два дня температура воздуха поднялась до десяти градусов тепла. Последней остановкой перед Испанией стал красивый городок Тулуза, где мы задержались почти на сутки.

Хотя немец и говорил, что автобус нельзя засечь со спутника, отследив по навигатору, это нисколько не мешало спецслужбам Германии, а затем и Франции. Всю дорогу сопровождение в виде полицейской патрульной машины следовало за нами на небольшом удалении, чтобы не мозолить глаза, но из виду не теряло. Пару раз, прогуливаясь по городам и разглядывая достопримечательности, чувствовал присутствие сильных мастеров. В Берлине на горизонте мелькнул даже кто-то по силе не уступающий ректору МИБИ. Посмотрел на нас издалека и потерял интерес.

На одной из старинных улочек в Тулузе, когда мы гуляли, глазея на отлично сохранившуюся архитектуру эпохи Возрождения, к нам подбежал местный торговец и подарил туристическую брошюру города. В небольшой цветной книжице обнаружилось письмо и дорожная карта региона. На карте ручкой была выделена дорога, ведущая от города на восток к морю, а затем вдоль побережья к Барселоне. Городки по дороге были обведены и от руки подписаны на испанском. Что касается письма, то оно тоже было на испанском, написано очень красивым почерком, мягким пером. Сидя в кафе, мы втроем его переводили, поддавшись азарту. Подпись гласила: Мартина Фернандес де Кардона. Я читал краткую характеристику девушки по имени Мартина, только двойное имя там не значилось, как и приставки «де» к фамилии.

В письме Мартина написала, что рада нашему решению участвовать в студенческой конференции и предлагала погостить пару дней на ее вилле, чтобы потом вместе отправиться в Мадрид. Тем более от Тулузы до Барселоны чуть больше трех часов езды. Если мы после обеда отправимся в путь, то как раз успеем прогуляться по Барселоне и поужинать вместе. На обратной стороне конверта был написан номер телефона. Посовещавшись и единогласно проголосовав, мы решили приглашение принять. И даже не потому, что неудобно отказывать дочери герцога, а просто из любопытства.

Пользуясь случаем, сбросил сообщение адъютанту генерала Руднева с просьбой выслать информацию по роду Кардона и, в частности, по Мартине. Ответили мне минут через десять, скинув на почту немалых размеров документ с фотографиями. Пока мы три часа ехали, было время почитать. Как оказалось, герцог Хесус Фернандес де Кардона, являлся наместником короля Испании в Каталонии. Характер его описывали как: скверный, высокомерный, жадный. Не самые лестные слова от наших спецслужб. Являясь представителем короля и страны, он был ярым сепаратистом и борцом за независимость Каталонии. Сил выступить против всей Испании у него не было, но как только начинались какие-то волнения, то он обязательно в них участвовал. Доходило даже до серьезных разборок на самом высоком уровне. Я не смог понять, почему король до сих пор не заменил его или в корне не задавил все протесты. Может, потому, что две трети каталонцев поддерживали герцога, желая того же, образовать маленькое и независимое княжество.

Мартина, будучи средней дочерью герцога, взгляды его не разделяла. Среднюю школу закончила в Мадриде, там же по собственной инициативе поступила в институт Министерства внутренних дел и безопасности. Можно не говорить, что руководство страны обеими руками вцепилось в перспективную и одаренную девушку. Герцог де Кардона пытался выдать ее замуж, чтобы немного успокоить, но попытка оказалась неудачной. И чтобы совсем не осложнять ситуацию, девушку отправили учиться в Россию.

Когда до Барселоны оставалось несколько километров пути, я позвонил по телефону с письма и почти сразу услышал бодрый голос девушки.

— Это Кузьма, — сказал я на русском, затем перешел на английский язык. — Ты же вроде говоришь на английском?

— Немного, — с акцентом произнесла она. — А еще на французском и итальянском. Вы сейчас где? Уже в Барселоне?

— Подъезжаем.

— Вы, наверное, по тридцать второй трассе едете, — сказала она. — Если повернете направо, там будет город Алелья. В центре большая стоянка, напротив мэрии. Я могу встретить Вас там и провести небольшую экскурсию.

— Хорошо. Я позвоню, как приедем. Если что, мы на большом синем автобусе.

— Отлично. Te veo pronto.

Январь в Барселоне и окрестностях радовал прекрасной, пусть и ветреной погодой. Солнечно, на улице около тринадцати градусов тепла. Зелени маловато, но все равно красиво. С автострады прекрасно видно бескрайнее море, серые тучи вдалеке, едва заметные силуэты небольших яхт и длинного многоэтажного корабля, медленно ползущего в порт. Небольшой городок Алелья мы нашли легко, он располагался почти рядом с автострадой. Его смело можно назвать пригородом Барселоны. Дороги узкие, иногда кажется, что широкий автобус может не вписаться в очередной поворот. Мартина ждала нас, сидя на лавочки рядом с небольшой площадью. Въезжать туда на машинах запрещалось, поэтому пришлось останавливаться прямо посреди дороги, перегородив полосу движения. Увидев большой автобус, девушка обрадовалась, приветственно помахала рукой. Длинная юбка в серую клетку, обтягивающий свитер и вязаная шапочка, выглядела она довольно мило, но не так чтобы привлекать внимание всех парней в округе. Хотя фигура у нее стройная, и формы приятные глазу, не захочешь, а обернешься, когда проходишь мимо.

Нам кто-то сигналил сзади, требуя, чтобы мы не стояли и не перегораживали движение. Мартина перебежала через проезжую часть, поднялась в салон. Зачирикала на испанском, цапнула меня за руку, потянула, чтобы поцеловать в щеку и довольно заулыбалась.

— Красивый автобус, — с интересом разглядывая салон, сказала Мартина. Прошла в гостевую зону, помахала рукой Алене и Тасе. — Привет.

— Привет, — отозвалась Алена, глядя на нее немного прищуренным и ревнивым взглядом. На английском она разговаривала ужасно, но в целом понимала о чем идет речь. Я давно говорил ей, чтобы подтянула иностранные языки, но такое чувство, что они ей не давались.

— Очень мило с твоей стороны, что встретила нас, — сказала Тася, взяла меня за руку и усадила на диван рядом с собой. В отличие от Алены она на английском разговаривала свободно, и как недавно выяснилось, немного знала испанский.

— Вам спасибо, что решили заглянуть в гости, — улыбнулась Мартина. Вспомнив что-то встала и поспешила к Василию, чтобы объяснить дальнейший маршрут.

Тася потерла мою щеку, куда пришелся поцелуй.

— Ты бы еще на платочек плюнула и потерла, — рассмеялся я.

— В следующий раз — обязательно, — она улыбнулась, поцеловав в то же место. — Должна же я как-то обозначить позицию ревнивой жены. Мартина весьма симпатичная девушка, мечта любого парня. К тому же дочь герцога. Это она ту картину нарисовала, что у тебя в клубной комнате висит?

— Просто набросок карандашом. Да, это она.

Мартина вернулась, села на диванчик напротив нас.

— Вы еще не были в Барселоне? Очень красивый город, старинная архитектура, парки, дворцы, католические храмы. Хорошо бы вам попасть в музей Пикассо, он небольшой, двух часов хватит, чтобы все посмотреть.

— По мне, так он слишком странные картины рисовал, особенно в ранние годы, — прошептала Тася мне на ухо.

— Я небольшую экскурсионную программу составила, — продолжала Мартина. — Если начать с площади Каталонии, то можно много всего посмотреть до вечера. А потом я Вас приглашаю к себе домой. У меня вилла в тихом районе города. Старинное трехэтажное здание с видом на море. Есть бассейн с теплой водой, можно поплавать даже в январе.

— А родители твои? — спросил я.

— Они не живут в Барселоне. Точнее, наша семейная усадьба расположена за городом. Вилла принадлежит мне.

— До Мадрида далеко? — уточнил я. — Часов пять на автобусе?

— Шесть. Если послезавтра утром выехать, то как раз можно вовремя успеть. Так что у нас завтра целый день есть, чтобы хорошо провести время, — она показала большой палец.

Мартина оказалась девушка энергичной и невероятно активной. Умудрялась рассказывать о достопримечательностях, мимо которых мы проходили, отгоняла навязчивых уличных торговцев на одной из странных улочек, где всем гостям города пытались впарить всевозможные сувениры. Взяв меня за одну руку и Тасю за вторую, она словно буксир, провела нас по загруженному людьми проспекту. Надо сказать, что к Международной конференции город готовился, о чем свидетельствовали вывески и плакаты. Обычно в январе в Барселоне туристов очень мало, поэтому и улочки пустуют, но в эти дни в городе было просто не протолкнуться. А еще Мартина рассказала, что в честь этого события Каталония готовила праздничные гуляния и карнавал. Было видно, как она гордится и любит родной город. Много говорила о том, насколько каталонцы жизнерадостные и гостеприимные. И я был с ней согласен, так как в городе чувствовалась приподнятая атмосфера, как будто люди ждали, что со дня на день начнется грандиозный праздник.

Когда начало темнеть, мы отправились в тихий спальный район города, застроенный большими виллами, словно люди здесь соревновались, кто лучше и богаче живет. Дом Мартины и вправду оказался большим трехэтажным особняком, выполненном в средневековом стиле. Только двор оказался тесноват для автобуса. Наш монстр на колесах едва поместился, заняв всю площадку. Встречали хозяйку дома две женщины лет сорока, сказав, что комнаты для гостей уже готовы.

За ужином я узнал, что очень много богатых людей, кто имеет в этих краях виллы, сдают их большую часть года. Хозяева проводят в поместьях только пару месяцев в году, а содержать дома и участки выходило в копеечку. Мартина тоже хотела сдавать виллу летом, когда приток туристов особенно велик, но отец запретил. Он даже согласился платить ей за те месяцы, когда она отсутствовала дома по рыночной цене. И выплачивал в тройном размере, когда она дома появлялась. Странные, на мой взгляд, отношения отца и дочери.

Помимо Мартины у герцога двое сыновей и две дочери. Сыновья взрослые — одному двадцать четыре, второму двадцать восемь лет. Что касается сестер, то одна на год старше, другая на десять лет моложе. Мартина показывала нам фотографии из семейного альбома. После ужина, когда подали чай и десерт, мы как раз его просматривали. В этот момент к нам поднялась одна из служанок, сказав на испанском что-то о госте. Мартина немного посуровела, но совсем чуть-чуть, чтобы не смущать нас. Улыбнулась, сказав, что скоро вернется и поспешила гостя встретить. Я посмотрел на Тасю, на что она пожала плечами.

Пройдя к окну, я выглянул во двор. Со второго этажа хорошо видны только угол дома и задняя часть автобуса. Но если постараться можно увидеть ворота и две черные машины, вокруг которых стоят крепкие мужчины в строгих костюмах. Я подошел к двери в коридор, прислушался. Где-то минуту было тихо, затем послышались громкие голоса. Мартина перешла на повышенный тон, говоря что-то очень яростно. В ее речь попытался влезть мужской голос, но попробуй переспорить женщину, уверенную в своей правоте. Длилось это несколько минут, затем довольно неожиданно голоса стихли и одновременно с этим послышался громкий звук разбиваемой мебели.

Все что вокруг происходит, Кузьму интересует и заботит больше, чем кого-то другого. Мама всегда об этом шутила. Я промчался по второму этажу к лестнице, перепрыгивая перила и падая на первый этаж прихожей. У входа в дом стоял мужчина лет тридцати на вид. Очень грубо за руку он вытаскивал Мартину из обломков шкафчика для обуви. Мне нужна была всего секунда, чтобы увидеть открытую дверь за ним, просвет двора и забор. Короткий рывок, удар, подкрепленный доспехом духа и мужчину, выбросило из дома, как ядро из пушки. Нет, с ним ничего не случится, мастера так легко убить нельзя. Вряд ли он даже синяки получил, когда врезался в кирпичный забор, умудрившись сломать целую секцию.

Я осторожно вынул из обломков Мартину, поправил волосы, упавшие на лицо. Судя по всему, ей влепили пощечину, отправив в глубокий нокаут. Не знаю насчет сотрясения, но синяк завтра будет знатный, как минимум на половину лица.

— Что случилось? — на лестнице появилась Тася и Алена. В отличие от ученицы моя супруга выглядела совершенно спокойно.

— Брат ее старший, — проворчал я.

— Самый старший? — спросила Тася. Подошла, взяла девушку на руки.

— Младшего я бы запускать в забор не стал. Как думаешь, пойти ему зубы пересчитать?

— Обоим сразу? — она осуждающе посмотрела на меня, имея в виду две ауры мастеров. Если брат Мартины ощущался, как слабый мастер, то второй был существенно сильней.

— Могу обоим. Если соседи не будут против, что мы полквартала разрушим.

— Кузьма, Кузьма, — она покачала головой.

— А что я? — я посмотрел ей вслед, не совсем понимая, почему она сердится. — Он первый начал.

С той стороны забора слышались крики и чувствовался рост силы, как будто оба мастера решили совместным ударом превратить дом в груду обломков.

— Ну и что вы пыжитесь? — проворчал я. Подумал было выйти и навалять обоим, но тихо выругался и осторожно закрыл дверь. — Тася подожди, я с вами!

Глава 7

Взбежав по лестнице, я догнал Тасю в небольшой комнате рядом с гостиной. Здесь был мягкий диван, на который она положила Мартину, осмотрела начинающий проявляться синяк.

— Сильно досталось, — сказала Таисия. — Но не смертельно. Думаю, отделается сотрясением.

— Надо было ему что-нибудь сломать, — проворчал я.

— Так еще не поздно, иди и сломай.

— Вот как понять, шутишь ты, издеваешься, или на полном серьезе говоришь? — проворчал я. — Может в больницу ее отвезти? Так, я сейчас.

Брат Мартины, наверное, не понял за что его выкинули из дома и решил вернуться.

— Дом не разрушьте, — Таисия его тоже почувствовала. Встав, она обратилась к одной из служанок на испанском. Какая-то очень простая и знакомая фраза, но я сходу не смог вспомнить.

Вернувшись в прихожую, застал сердитого и изрядно испачканного наследника герцога. Дорогой костюм лишился рукава, а в брюках зияла здоровенная прореха. В левой руке наваха — это такой большой складной нож с характерным изгибом на конце рукояти. Классический нож с узким и длинным клинком, у нас в отряде с такими испанцы щеголяют. Очень они эти ножи любят и хвалят. А брат Мартины оказался мастером холодного оружия. Учитывая, что они довольно редко встречаются среди одаренных, странно, что мне они часто попадаются. Кто-то говорил, что даже на первом уровне эти мастера любым острым предметом могут разрезать железный лист толщиной сантиметра два. А когда они принимают силу, поднимаясь на вторую ступень, то могут повторить этот фокус на довольно большом расстоянии. Чем сильнее мастер, тем больше это расстояние. Но опасны они тем, что могут легко пробить доспех духа сильной атакой. Считается, что в ближнем бою сильнее никого нет. И если до тебя такой мастер добрался, то уже ничего не спасет. Если, конечно, в рукаве не припрятан козырь.

Не люблю злобных людей. Может, потому что смотрят они на тебя так, словно убить на месте собираются. У меня от подобного защитный инстинкт срабатывает и обычно бью первым.

Разговора у нас не получилось. Он начал говорить на испанском, мне показалось, что-то оскорбительное. Затем бросился на меня, словно в фехтовании выставив клинок вперед. Удар быстрый, почти молниеносный. Всегда страшно, когда в тебя острым железом тычут. Вот ведь поганец, подумаешь, обиделся, что его из дома вышибли. Что, убивать теперь за это? Но, чем быстрее удар, тем проще его отразить. Главное — вовремя врубить мерцающую защиту и сила удара, направленная на тебя, возвращается обратно. Хорошо, что брат Мартины не окончательно с катушек съехал и целился в плечо, рассчитывая проткнуть насквозь быстрым ударом. Раздался не очень громкий хлопок и клинок из его руки выбило с такой силой, что лезвие срезало ему указательный и средний палец.

— Ну дурак, — я покачал головой.

Надо отдать ему должное, сначала он бросился подбирать нож, а уже потом пальцы. Я сделал подзывающий жест ладонью, затем ткнул себя пальцем в плечо, как бы говоря: «попробуй еще раз». Но он не оценил, что-то прорычал и ушел, хлопнув дверью. Еще через минуту вся компания, вместе со вторым мастером уехала и стало удивительно тихо. Когда я вернулся в гостиную, Мартина пришла в себя, но все еще лежала, не спеша даже садиться.

— Что случилось? — спросила она и зажмурилась от боли, когда попыталась скосить взгляд в мою сторону. — Где Оскар?

— Брат твой? — уточнил я. — Уехал. Приходил извиняться, отрезал себе два пальца и умчался.

Взгляд у Мартины стал удивленным, даже немного испуганным.

— Не переживай, — я попытался ободряюще улыбнуться. — Он наверняка в больницу поехал, там ему пальцы обратно пришьют.

Мартина закрыла глаза, что-то тихо говоря на испанском. Я же посмотрел на Таисию, развел руками. Она подошла, просунула указательный палец в разрез, оставшийся от ножа на легкой кофте.

— Синяк будет, — ответил я.

— Надо было ему я… еще кое-что отрезать вместе с пальцами, — сказала она. — Только чтобы не пришили обратно.

Где-то полчаса было тихо, затем примчалась полиция. Несколько машин с инспектором невысокого ранга, который даже внятно не смог рассказать, зачем приехал. Но они ходили вокруг разрушенного забора, что-то высматривали. Поговорили с Мартиной, которая нашла в себе силы спуститься и послать полицию по известному адресу, даже на порог дома не пустив. Еще через полчаса приехала специальная служба по контролю за одаренными. Два мастера, не очень сильных, к слову.

Законы всех цивилизованных стран в отношении иностранных мастеров примерно одинаковы. Самый главный пункт — их нельзя арестовывать, если нет прямой угрозы гражданам. Да и в этом случае разбушевавшегося мастера никто задерживать не станет, грохнут на месте и вопросов задавать не станут. Те редкие случаи, когда спятившие мастера учиняли беспорядки в городах, почти всегда заканчивались их устранением. То же самое касалось разыскиваемых преступников. Наручники на них не наденешь, и в камеру не запрешь, проще устранить, как представляющего опасность бешеного зверя. Поэтому максимум, что позволяется в отношении нежелательного, но спокойного и тихого иностранца — допросить его в присутствии консула и выставить вон из страны. А если попытаешься вернуться несмотря на запрет, то применят пункт второй, включающий физическое устранение.

Консулом Российской Империи в Барселоне оказался приятного вида мужчина лет пятидесяти. И манерой речи, и умением держаться, он внушал уважение и какую-то уверенность, что родина о тебе позаботиться, чтобы не случилось. Несмотря на позднее время, он встретил нас в консульстве. Представился Дмитрием Михайловичем Казаковым, вручил нам с Тасей небольшую брошюру о том, как должен вести себя одаренный в ранге мастера, попавший в неприятность на чужбине. Написано было кратко и доходчиво, что можно говорить, а о чем лучше молчать, перечислялись права и ответственность за неправомерное использование силы. Мне особо понравился пункт о дуэлях и отстаивание дворянской чести. Оказывается, по обоюдному желанию я мог вызвать почти любого мастера на поединок и поквитаться с ним. Внизу стояла приписка, что закон действует аж с семнадцатого века, но последняя дуэль состоялась в тысячу восемьсот сороковом году.

Пока мы знакомились с брошюрой, консул поинтересовался у полиции, чем вызван их интерес к нашим персонам. К этому моменту появилась его помощница, работающая переводчицей.

— Кузьма Федорович, — к нам вернулся консул. — У господ из особого отдела к Вам довольно конкретная претензия. Они обвиняют Вас в опасном применении силы в жилом районе и нападении на мастера королевства Испании.

— Нападение, да? — я хмыкнул. — Ну, пусть так. И что они хотят? Ноту протеста подарят, выговор, пожурят или оштрафуют?

— Ссоры мастеров — обычная практика, — сказал он. — Случается, доходит и до драк. Скорее всего, консульству будет вручена нота, затем последует разбирательство и штраф. Если жертв и разрушений нет, то сумма штрафа обычно составляет около двухсот пятидесяти тысяч рублей.

— А что, — заинтересовался я, — часто мастера отношения выясняют кулаками?

— За время моей работы — шесть случаев. Испанцы, а тем более каталонцы — импульсивны, и когда сталкиваются с нашим характером дело часто заканчивается дракой. Во всех, кроме одного случая, наша сторона была признана виновной, дело заканчивалось штрафом и запретом въезда в Испанию на пять лет. Мне придется выступить на слушаниях по Вашему делу, поэтому расскажите, почему возник конфликт.

Я посмотрел на парочку из полиции, улыбнулся.

— Рассказывать особо нечего. Я застал мужчину, когда он избивал очередную жертву и вмешался. Не знаю, что он хотел сделать, может изнасиловать, поэтому девушку я спас, а мастер просто сбежал. Мы даже не дрались, так забор уронили, и все.

Консул немного нахмурился.

— Это немного меняет дело. А что девушка, она в порядке?

— Получила сотрясение. Мы уговорили ее поехать в больницу.

— Минуту, — он встал и прошел к другому столу, чтобы поговорить с полицейскими.

Тася посмотрела на меня прищуренно. А что, они врут, и я вру. Всегда так делаю, это довольно весело. И над консулом я нисколько не издеваюсь, зря она так смотрит. А вот за лицами полицейских наблюдать было забавно. Пока ждали, переводчица решила сделать нам кофе. Не знаю, зачем ее пригласили, если диалог с властями происходит таким странным образом. Консул говорил с испанцами минут пять, затем вернулся к нам.

— Кузьма Федорович, Вы уверены в правильной оценке ситуации? — спросил он. — Господа уверяют, что этого не может быть, потому что мастер, с которым вы… столкнулись, родной брат этой девушки. И он, — Дмитрий Михайлович словно хотел произнести имя, но не стал, — довольно высокого положения.

— Если брат, то от этого еще более противно, — я даже скривился. — Омерзительная какая-то ситуация. Надо было его догнать и прибить. И все-таки мы с ним «столкнулись» или я на него напал? Что они говорят-то?

Консул промолчал, но вид у него был такой, словно он мне поверил. Даже как-то неловко стало. Думал он минуты две, бросая взгляд на кофе. Его помощница демонстративно отнесла кофейник в другую комнату.

— На ночь не могу пить, — сказал он, проследив за моим взглядом. — Иначе не усну до утра. Кузьма Федорович, любое дело становится очень неприятным, когда замешаны герцоги де Кардона. У них здесь большая власть. Господа из полиции еще не предъявили официальную бумагу, держат под ладонью, видите?

— Вижу, — я бросил на тот стол взгляд. Действительно, под ладонью у одного из полицейских был какой-то листок.

— Это документ, подписанный главой отдела департамента, обязывающий обвиняемого в нарушении закона покинуть территорию Испании в течение суток. Придерживают его, не хотят огласки произошедшего. Вы можете остаться в консульстве до утра. Завтра около одиннадцати часов дня я отправлю вас в Москву служебным рейсом. Если мы пойдем на такой шаг, то у вас останется возможность посещать Испанию в будущем. Если же они пустят документ в ход, то вступит в силу запрет въезда в королевство минимум на пять лет. К тому же запрет автоматически продлевается, при необходимости. Я хорошо знаю герцога, так что с полной уверенностью могу сказать, что запрет обязательно продлят. Поэтому предлагаю согласиться с ними и решить все тихо.

— Нет, давайте уж на все деньги, — рассмеялся я, — пошумим немного.

— В любом случае много шума не получится. Никто из журналистов и газет, находясь в здравом уме, не пойдет на конфликт с властями. Наоборот, они выставят Вас в плохом свете и Российскую Империю, соответственно.

— А они нас хоть раз в хорошем свете выставляли? — я посмотрел на него. — Нет, не буду я раздувать скандал. Просто не хочу, чтобы они подумали, будто я испугался и убежал. Сделайте так, чтобы они в ход эту бумагу пустили, мне будет приятно.

— Нехорошо принимать эмоциональные решения, — он покачал головой. — Это все-таки документ не хвалебный. Власти других стран, которые Вы захотите посетить, будут следить пристальней и относиться заведомо предвзято.

— Спасибо за совет и помощь, я это действительно ценю. Но такие у меня принципы. Мы своим ходом приехали и также своим ходом уедем. Наш автобус ждет внизу. Три часа, и мы уже в Тулузе.

— Знаете, Кузьма Федорович, я смотрел прямую трансляцию, когда Вас награждали Дмитриевским крестом. Мой дед получил такой же, и я знаю, как много нужно сделать, чтобы заслужить эту высокую награду. Давайте так, я сделаю все от меня зависящее, чтобы они не подумали, будто Вы испугались и сбежали. И обещаю выступить в Вашу защиту на предстоящем слушании. Если будет необходимо, напишу официальное письмо лично королю, чтобы Вас не добавляли в список персон нон грата.

— Хорошо, — согласился я. Вот как у него так получалось, что отказать просто не можешь.

— Если Вы планируете уезжать, то лучше это сделать сразу. Или же дождаться завтрашнего рейса в консульстве, — он понизил голос, говоря тише. — Герцог де Кардона злопамятный и очень неприятный человек. Понимаете, о чем я?

— Понимаю. Спасибо.

Консул лично проводил нас к автобусу, тепло попрощался, пожал руку и сказал, что будет рад вновь увидеть. Василий задал в навигаторе Тулузу, как пункт назначения и мы бодро поехали по ярко освещенным улочкам Барселоны к главной автотрассе.

— Твой брат, — Тася обняла меня, поцеловала в щеку, — предупреждал меня в день нашей с тобой свадьбы, что Кузьма единственный на свете человек, способный вляпаться в неприятности на ровном месте. При этом он сам ни в чем не виноват до тех пор, пока не решает принять в проблеме личное участие. Тогда все становится настолько плохо, что предыдущие проблемы кажутся сущими пустяками.

— Он бы на себя посмотрел со стороны, — рассмеялся я. — К нему проблемы не цепляются только потому, что он вечно занят. Может, поэтому и занят, что боится остаться наедине со скукой. Тогда на него падают проблемы не меньше, чем на меня.

— Но ты… нечто, — она стиснула меня в крепких объятиях. — Зачем наговаривал на наследника герцога?

— Я не наговаривал. Ты точно уверена, что у него самые благие намерения были, когда он Мартину ударил?

— Скажи честно, у тебя хобби ссориться с сильными мира сего? Ой, знаю: «так получилось, мне просто повезло», — передразнила она меня. — Что, плакала наша конференция? Получишь по шее от Геннадия Сергеевича.

— Надо бы Мартине позвонить, — задумчиво сказал я. — Или сообщение отправить.

— Завтра утром, — она придержала меня за руку, чтобы я не вынимал сотовый телефон. — Когда мы будем уже в Тулузе. А то выйдешь из автобуса на ходу со словами: «мне срочно надо». Никаких международных скандалов. Я запрещаю. Обещай мне. Кузьма.

— Обещаю.

— Вот и славно, — она снова полезла обниматься и захихикала. — Хорошо, что мы в музей Пикассо не пошли.

— Это почему? — не понял я, но она шутку объяснять не стала.

Автостраду через всю Европу построили отличную, ограждение, разделение полос, развязки почти у каждого населенного пункта. Границы и таможенные посты остались далеко в прошлом. О том, что ты выехал за пределы королевства Испания и попал в демократическую Францию, узнаешь только по электронным табло над дорогой. Думая о всякой ерунде, я никак не мог понять, как Испания умудрилась сохранить монархию, а ее северный сосед утратил не только королевскую династию, но и половину благородных домов. Решила Франция пойти по пути Соединенных Государств Америки и устроила такую кровавую Гражданскую войну, что целое столетие не могла прийти в себя. Зато показала всей остальной Европе, к чему приводят подобные стремления, и как-то так случилось, что в соседних странах монархов свергать никто спешил.

Если говорить о неприятностях, то почти сразу от консульства за нами пристроилась машина с тремя мастерами. Один из них — тот самый, что был с наследником герцога, но вмешиваться не стал. И вот эта троица ехала позади, поигрывая мускулами. И сразу не поймешь, то ли напасть хотят и готовят удар, собирая силу, то ли просто насмехаются. Гонят как собак, показывая, что в любой момент могут тебя в порошок растереть. Очень это неприятно и на нервы действует. Не то, чтобы хотелось выйти из автобуса и устроить драку, а вот машину их сломать — другое дело. Даже хотел Тасю попросить столкнуть их с дороги, но сдержался.

Если верить карте, то через пару километров после пересечения границы была большая дорожная развязка. Здесь для путешественников было все устроено в лучшем виде: парковка, гостиница, ресторан и даже смотровая площадка, откуда открывался изумительный вид на окрестности. Может быть, все это пользовалось спросом, когда стояли пограничные посты, а сейчас машины проносились мимо даже не замечая. А вот мы как раз остановились на заправку. Ночь выдалась холодной, около двух градусов тепла, чистое звездное небо и четверть убывающей луны.

Думал, что провожающие нас мастера развернутся как раз здесь, но они остановились, то ли собираясь провожать нас и дальше, то ли для серьезного разговора. Я склонялся к последней версии. Непонятно только зачем им с нами конфликтовать. Вряд ли пустяковая травма наследника этого стоила. Пока Василий возился с заправкой автобуса, я вышел подышать свежим воздухом. Через минуту из автобуса вышла Тася в легкой куртке и вязаной шапочке. Она подошла, взяла меня под руку.

— Простудишься, — сказал я.

— Рядом с тобой тепло. Нервничаешь? Думаешь, будет драка? — она посмотрела на съезд с автострады.

Наши преследователи остановились как раз там, подальше от яркого фонаря, поэтому сложно было рассмотреть, кто сидит в большой машине. Как я уже говорил, когда три мастера крепко держатся за силу, это заставляет нервничать.

— Думаю, может, пойти прогуляться к смотровой площадке? — задумчиво сказал я.

— А что, пойдем, погуляем, — согласилась Тася.

— Один пойду, ты в автобусе посидишь.

— Еще чего, — фыркнула она. — Давай я их вместе с машиной раздавлю? Шансы, что они этого не переживут два против одного.

— Экая ты кровожадная, — я обнял ее за талию.

— А ты их звездами любоваться приглашаешь на смотровую площадку?

— Может, они и не пойдут. На нервы действуют, отчего мысли нехорошие в голову лезут. Если следом не пойдут, то я у их машины колесо вырву. Зря они нас пугать задумали, мы ведь как тот медведь, можем убежать, а можем обидеться и сожрать.

— Вот и проверим, — Тася холодно посмотрела в сторону машины, затем потянула меня за руку к дорожке, освещенной не самыми яркими фонарями.

Чуть дальше стоянки построили удобную лестницу, которая вела на высокий рукотворный холм. Днем отсюда действительно должен открываться шикарный вид. Видно извивающуюся яркую змею автострады, окна домов вдалеке. Холодные порывы ветра, разбивающиеся о кинетическое поле и пахнет то ли дождем, то ли снегом. Площадка на холме довольно просторная, с невысоким ограждением, чтобы пьяные и неосторожные туристы не покатились кубарем вниз. Мы оказались не единственными любителями поглазеть на звезды. В том смысле, что кроме звезд и далеких фонарей ничего видно не было. Ночь выдалась какой-то непроглядной и темной. Недалеко от лестницы, у единственного уличного фонаря на площадке, стоял невысокий китаец. Я его уже видел в Москве, когда с одним из черепов познакомился. Это он тогда стоял на дороге. Невысокий худощавый мужчина пятидесяти лет, возможно немного старше, широкий нос, узкий разрез глаз. Мастер, умеющий скрывать силу так ловко, что мы с Тасей его даже не почувствовали.

Китаец поздоровался, почтительно сложил руки, положив ладонь поверх кулака. Одет он был во все черное, даже широкий меч на поясе замазан чем-то темным и матовым, чтобы не блестел.

— Ага, здрасти, — кивнул я, загораживая Тасю. Видно, что китаец сюда не погулять вышел, и драться с ним совсем не хочется. Та троица, что ехала за нами в машине не так сильно пугала, как этот тип.

Он что-то коротко сказал, с необычной легкостью, словно ему не пятьдесят, а пятнадцать, перепрыгнул ограждение и ухнул в темноту.

— Ты его знаешь? — тихо спросила Тася из-за моего плеча.

— Не-а. Не доводилось пересекаться.

— А что он тут ночью делает?

— Тася, ну ты… спросила. Светлячков ловит.

— В январе?

Я совсем тихо выругался, посмотрел вниз. У подножья холма, рядом с самым ярким фонарем мелькнули четыре фигуры. И все-таки они решили с нами драться. Знать бы какой силой они обладают.

— Откуда четвертый? — спросил я.

— Может, они подкрепление ждали? Ты меня прикрой, а я их кое-чем удивлю. Мы выше стоим, а значит имеем тактическое преимущество. Зря они так нагло…

Идущий первым, накапливал силу то ли желая испугать нас, то ли для удара или какой-то техники. Остальные «разогревались», если так можно выразиться. Готовились перейти в режим траты большого количества сил и энергии. Также и Тася за моей спиной, собирала силу для удара, подготавливала какую-то технику. От нее ощутимо начало веять страхом. Четверка мастеров, идущая наверх даже остановилась, почувствовав подобное. Один на один Таисия любого из этой компании в порошок разотрет и даже не устанет. Кинетики они такие, для них идеальная дистанция метров пятьдесят. Но и в ближнем бою они могут удивить.

«Испугаются? — подумал я, глядя вниз и немного увеличивая радиус кинетического поля. — Слишком близко держитесь друг к другу. Вы же в гору идете, идиоты».

Не испугались. Решили, что численного перевеса будет достаточно. Ночную темноту разрезала яркая вспышка, заставившая на секунду зажмуриться. Почти одновременно с этим в кинетическое поле ворвалось что-то маленькое, но настолько тяжелое, что пришлось напрягаться изо всех сил. Затем оглушительный треск и взрыв молнии, ударивший по ушам. Запахло озоном. Тася крепче сжала мое плечо, готовая обрушить силу на первого попавшегося в поле зрения. В этот самый момент внизу появился пятый участник представления. Причем давление, которое он оказывал силой, должны были почувствовать в Барселоне. Китаец, наконец, перестал прятаться и одновременно с этим огоньки жизней двух испанцев пропали. Ведущий группу и самый сильный среди них словно исчез. Еще секунду, вспышка силы и пропал третий. Я все еще пытался прогнать из глаз яркую вспышку молнии и плохо видел, что происходило на лестнице.

Последний из группы, тот, кто уже во второй раз запустил в меня мышиную технику Чейза, бросился бежать. Причем убегал он так быстро, что за пару секунд был уже достаточно далеко, чтобы я перестал чувствовать его силу.

— Слушай, Кузя, — Тася отпустила силу, и давление вокруг несколько спало, — мне страшно.

— Ага, мне тоже, — отозвался я, не спеша убирать защиту. — Этот китаец — уровня Бэра Пойзона.

— Того англичанина, со смешными усиками?

— Бэр в меня танк бросил. И не просто кинул, а метнул с такой силой, что я только чудом увернулся.

— Про танк ты уже говорил.

— А еще он мне ногу сломал, руку в двух местах и три ребра, одно из которых острым обломком наружу торчало. Пошутил бы, что в тот момент находился одной ногой в могиле, но это было бы преуменьшением. Меня уже закапывали, но я решил подать признаки жизни.

— И в прошлый раз травм было меньше, — напомнила она.

— Тебе всю правду рассказать? Видела же шрамы.

— А, так это все Бэр оставил? — удивилась она.

— Нет, Дед Мороз на Новый год подарил, — проворчал я.

Мы вот так беседовали только по одной причине. С мыслями собирались и пытались понять, что делать. Да и не так страшно, когда разговариваешь.

— Может, пора отсюда уезжать? — подала дельную мысль Тася. — Василий Иванович полный бак уже наверняка заправил.

— А завтра напишут во всех европейских газетах, что это мы их тут голыми руками прибили. Там же камеры кругом.

— Тем более, — она подтолкнула меня в спину.

По лестнице мы спускались осторожно. Из всех мастеров нашли только нижнюю половину одного из них. На стоянке и заправочной станции было на удивление тихо. Никого не беспокоило, что в смотровую площадку молния ударила. Какая-то группа туристов выходила из магазина с пакетами, шумно что-то обсуждая. Я услышал английскую речь и что-то про предстоящий турнир и студентов. Они ехали на микроавтобусе как раз в сторону Барселоны. Представляю, что будет, когда завтра на лестнице трупы найдут.

Делая как можно более беспечный вид, мы зашли в магазин, чтобы купить минеральной воды и конфет. Взяли дорожную карту Франции и неспешно поехали в сторону Тулузы. Заснуть только долго не могли. Даже когда встали на стоянку недалеко от города, почти до утра сидели в гостиной, разговаривая на отвлеченные темы. Только когда уже начало светать, сморило. Первой уснула Алена, удобно устроившись на диванчике. А затем уже и мы с Тасей уединились в спальне, задернув плотные шторы, чтобы рассвет не мешал.

Проснулся я часам к трем дня, почувствовав запах еды. С трудом продрал глаза, сел. Пару минут смотрел на щель в шторах, любуясь серостью январского дня. Потянулся за сотовым телефоном. Шестьдесят два пропущенных звонка и двадцать одно сообщение. Я уж подумал, что случилось что-то, но среди звонивших не было мамы или брата, поэтому успокоился. Начал с сообщений. От Мартины пришло одно, поздно ночью, на английском: «Call me». Остальные от братьев Наумовых и мастера Корицкого, отвечающего за группу МИБИ на студенческой конференции. Мастер Корицкий спрашивал, когда меня ждать, предупреждая, что я могу опоздать на регистрацию. Написал короткое письмо, что у меня все хорошо, я в Тулузе и направляюсь домой, так как со студенческого праздника меня благополучно выгнали. Выбрал всех, кто беспокоился и нажал кнопку: «отправить». Подумал, что не увидел сообщение от человека генерала Руднева. Полистал журнал пропущенных звонков.

— Странно, — протянул я.

— Что странно? — в спальню заглянула Тася.

— Пропущенных звонков всего шестьдесят. Думал, будет больше.

— Это все потому, что твоя супруга уже обо всем позаботилась.

— Да? — я недоверчиво посмотрел на нее.

— В том смысле, что успела всех успокоить. Сначала позвонила Анне Юрьевне, затем Петру Сергеевичу и Геннадию Сергеевичу. Все в курсе произошедших недоразумений и сейчас решают эту проблему.

— Ничего себе, недоразумение. Нас вчера едва не прикопали на холмике. Если бы не китаец, сегодня и холма бы уже не было.

— Однако, соглашусь, — она начала закрывать дверь, но остановилась в самом конце. — Одевайся и приходи обедать.

«Женщины», — вздохнул я.

Я успел одеться, умыться и выйти в гостиную в тот момент, когда заканчивали накрывать на стол. Со стороны водительской двери раздался очень специфический звук дверного звонка. Я вопросительно посмотрел на присутствующих. Остановил Василия, решив открыть дверь лично. В гости к нам заглянула пара жандармов в форме и один гражданский тип. Полицейский заговорил на французском, увидел непонимание в моих глазах, перешел на английский.

— Месье Матчин? — спросил он. — В базе числится автобус с этими номерами, принадлежащий ему.

— Все верно, — я не видел причин отпираться. Спустился, прикрыл дверь.

— Разрешите проверить Ваши документы? Можете не показывать, это просто стандартная процедура.

Я протянул ему международный пластиковый паспорт мастера.

— Спасибо за сотрудничество, — он внимательно прочитал данные, вернул документы обратно. — Вы вчера пересекали границу Испании и Франции по трассе А9?

— Пересекал. Заправлялся на развязке у платной дороги.

— Заметили что-нибудь необычно?

— Заметил. Группу мастеров, приехавших со стороны Испании. Они что-то не поделили с амбалом, — я поднял руку повыше, показывая рост, а затем ширину плеч. — У этого здоровяка был огромный двуручный меч, больше напоминавший шпалу. Я бы с таким ссориться не стал.

— Чем закончилась ссора? — спросил жандарм, достал небольшой блокнот и карандаш и принялся что-то писать.

— Понятия не имею. Мы уехали раньше.

— Вы хорошо запомнили этого… амбала?

— Нет. Ночь на дворе была. Но он довольно сильный мастер с низким очень грубым голосом.

— Он был рыжим? — спросил мужчина в гражданском костюме.

— Возможно, — я пожал плечами. — Да, похоже на то. Одет в черные штаны и черную куртку. Из особых примет — меч в его рост и в ладонь шириной. Он их этим мечом в соломку покрошил?

— Да, произошло убийство, — ответил мужчина.

— Ну, к тому все и шло, — я повторил жест, пожав плечами. — Что-нибудь еще?

— О чем они спорили, вы не запомнили?

— Я не говорю ни на испанском, ни на французском. Понятия не имею, что они не поделили.

— Последний вопрос, Вы планируете оставаться в Тулузе?

— Сегодня да. Завтра поедем на северо-восток к Лиону, а потом в Швейцарию.

— Если вспомните что-нибудь важное, — он протянул визитную карточку, — сообщите по этому номеру.

— Хорошо.

Не прощаясь, жандармы направились к выходу со стоянки. Я посмотрел на визитку: «Адриен Бонне, Капитан». Рядом подпись на французском: «Национальная жандармерия», и номер телефона.

— Что хотела полиция? — спросила Тася, когда я вернулся в автобус.

— Спрашивала, не видели ли мы что-нибудь странное вчера вечером, — я сел за стол. — И уточняла, куда мы поедем дальше.

— Кстати, какие у нас планы?

— Думаю заглянуть в город Лион. Читал в интернете, что там есть на что посмотреть.

— Студенческая конференция тебя уже не интересует? — она приподняла бровь. — Ты же говорил, тебя там очень ждут.

— Передумал. Мы им неприятны, они нас прогнали.

— Мне показалось, что Наумовы пообещали все утрясти. Ну не хочешь и не хочешь, — отозвалась она, пододвигая ко мне тарелку и хлеб. — Напишу Геннадию Сергеевичу, что ты обиделся.

— Добавь, что я планировал поделиться со всем миром особой техникой укрепления тела, — посоветовал я, принявшись за обед. Сегодня он был в любимом стиле Таси, больше разноцветных овощей и котлеты из белого мяса на пару́. — Пусть они на этой конференции активней бегают, от осознания, какой великий дар профукали. Я не злобный, но мне будет приятно.

— А ты планировал? — заинтересовалась она.

— Планировал. Чтобы отстали, наконец. Техника Кошачьих лапок, название сам придумал.

— В названии-то я не сомневалась ни минуты, но думала, очередная утка в интернете закрякала.

— М? — не отрываясь от обеда, поинтересовался я.

— На сайте торгового дома Драко появилась информация, что некий мастер по имени Матчин, планирует продать уникальную технику на предстоящем аукционе в Мадриде. Что-то для развития одаренных уровня эксперта.

— У этого аукциона и сайт есть?

— Нет, конечно. Но иногда появляются инсайдеры, посвященные в тайны предстоящих мероприятий. Торговый дом Драко один из таких. Пока еще он ни разу не ошибался. Просто я не думала, что ты решил что-то продать из своего запаса. Ты же такой… как сказать… скрытный.

— Я эту технику придумал как костыль, когда застрял в развитии. Алена вон, ее успешно осваивает. Тупиковая техника, но полезная, когда ты на третий этап укрепления тела прорваться хочешь. Не знаю, почему все возбудились, когда увидели. У меня этих бесполезных техник еще с десяток есть. Мне не жалко, пусть берут. Промурыжу еще месяц и продам через группу иностранных студентов.

— То есть, у нас сложилась ситуация: «вы меня обидели, не будет вам вкусных конфет?».

— Тася, мне плевать на эту конференцию, на аукцион, и на многое другое. Будь я один, такое бы световое шоу им устроил, никто обиженным бы не ушел. Но вчера вечером я внезапно понял, что… мне стало страшно, что могу тебя потерять. Не надо в меня палкой тыкать, как в сонного медведя, я тебя прошу. Иначе поругаемся, а я этого не люблю. Хочешь, чтобы я поехал на этот веселый праздник, зная, что рядом злобный герцог? Тебе мало того что он отправил за нами людей с недвусмысленными намерениями? Будем постоянно оглядываться в поисках наемных убийц?

— Если кто-то рассчитывает с тобой подраться, особенно мастера, они не станут выставлять напоказ силу, как павлиний хвост, — не согласилась она. — Все-таки я думаю, что они хотели нас припугнуть.

— И молнию разрядили от испуга?

— Вот это действительно странно, — закивала она. — Да, ты говорил, что это опасная и смертоносная техника молний. Но мне кажется, что все не так просто. Прости, Кузя, не сердись. Пусть будет Лион. Я даже знаю, какое сообщение отправить ректору и одному моему знакомому из Милана. Просто я хотела побывать на этом мероприятии, но, видимо, не сложилось, — она вздохнула так, что я почувствовал себя сволочью, разрушившим ее хрустальную мечту. Ничего переживет, зато целее будем.

Так как я перевел телефон в режим: «только для семьи», не желая ни с кем разговаривать, отдуваться пришлось Тасе. Понятно, что она пыталась сказать, чтобы я не вел себя как ребенок и совместно с другими решил возникшую проблему. Вот только я решать эту проблему не хотел. Она меня вполне устраивала. Успею я еще слить «вредную» технику, может, даже с большей выгодой.

Мадрид, здание департамента по контролю за одаренными, двадцатое января, полдень

Грегорио Сантос, глава департамента, потрясая скрепленными листами, уже несколько минут пытался донести до подчиненных все, что он о них думает. Перевести на любой другой язык его диалог не получилось бы, так как не все слова были цензурными, а некоторые термины и фразы могли понять только исконные носители испанского языка. Господин Сантос не имел привычки кричать на подчиненных или грубо выражаться, но если бы он не высказался, то вероятнее всего, лопнул от скопившихся в нем эмоций.

— Кто отвечал за проведение операции? — спросил господин Сантос, швырнув листы на стол.

— Мы просто не успели, — сказал один из присутствующих мужчин. — Пока мы разговаривали с главой отделения ДКО в Каталонии, господин Матчин уже был вызван в консульство.

— Я вас туда отправил разговоры вести? — прищурился господин Сантос. — Или вы туда языками трепать поехали?

— Мы сразу же приехали в консульство, но разминулись с господином Матчиным буквально на две минуты. Консул тут же попытался связаться с ним, но не смог дозвониться. Он обещал все уладить утром.

— Уладил? — спросил глава департамента.

— Герцог Хесус де Кардона, — сказала женщина, сидевшая по правую руку от пытающегося оправдаться мужчины, — отправил нам два запроса с требованием разобраться в произошедшем. По моим данным, утром он звонил королю.

— Вот пусть он королю объясняет, зачем его люди пересекли границу Франции, — господин Сантос поморщился. — Я посмотрю, как он будет и дальше удерживать власть в регионе, потеряв половину мастеров семьи Кардона. Что власти Франции?

— Только что сообщили, что нашли одиннадцать фрагментов четырех тел, — сказала женщина. — Одно тело — в двух с половиной километрах от дорожной развязки у католической церкви Сен-Жан-де-л'Альбер. Наши коллеги из Франции заявляют, что люди герцога де Кардона нарвались на преступника в международном розыске, Рауда Рыжего. Я уже отправила официальное письмо, подтверждающее, что именно за этим преступником наши мастера охотились, но не успели связаться с властями Франции, когда он внезапно пересек границу.

— Откуда там взяться Рауду?

— Он мог ехать на аукцион, — предположил молчавший до этого пожилой мужчина, носивший дорогой костюм. — Но его узнали или он мог подумать, что люди Хесуса пришли именно за ним. Будет неприятно, если он появится на Международной конференции, безопасность которой мы должны обеспечивать, — последнее прозвучало настолько неопределенно, что сложно было понять, ругает он организацию, насмехается над ней или просто констатирует факт.

— Рината, скажите нам, что Вы связались с ректором МИБИ, — посмотрел на вторую женщину в помещении господин Сантос.

— Связались, — кивнула она. — Московский институт примет участие в конференции, но без господина Матчина. Господин Наумов сказал, что Кузьма… кхм… обиделся.

— Что? — не понял глава департамента. — Что сделал?

— Обиделся, — повторила женщина, понимая, как глупо звучит это заявление. — Представители Китая и Кореи сообщили, что их делегации будут существенно урезаны и представлены одним преподавателем и одним учеником. Это из-за того, что в сети появился слух, что Королевство Испания запретила господину Матчину въезд. В официальных документах ничего подобного нет, и мы можем на самом высоком уровне опровергнуть слухи, если нас кто-нибудь спросит.

— Ну так пусть вас кто-нибудь спросит, — сердито произнес Сантос.

— Если аукцион перенесут, нам не придется беспокоиться о Рауде Рыжем, — вставил старик.

— Почему, почему меня окружают люди, не способные организовать важное мероприятие? — глава департамента, поднял руки, словно хотел кого-то придушить. — Адриан, разошли ориентировки на Рауда по всем полицейским участкам. Я попрошу у короля оказать нам помощь, когда Рауда Рыжего обнаружат. Рината, а Вы успокаивайте иностранные делегации. Если конференция провалится, король будет очень недоволен всем руководящим составом департамента, не справившимся с простой задачей.

Пообедав, мы немного посидели в автобусе, посмотрели телевизор и решили пойти прогуляться. У меня нервы расшалились настолько, что я почти за каждым углом дома начал видеть слежку. А кассир в магазине сувениров — самый настоящий шпион. Зыркал на нас подозрительно, все к телефону тянулся, наверняка чтобы тайком сфотографировать. Пришлось посмотреть на него строго, чтобы он успокоился. Еще продавщица фруктов рядом с супермаркетом за нами следила довольно пристально. Я видел, у нее в ухе был наушник-вкладыш. В любом случае по Тулузе мы прогулялись с большим удовольствием. Посмотрели знаменитую базилику Сен-Сернен, Новый мост, который строили с шестнадцатого по семнадцатый век, почти сто лет. Если честно мне понравились узкие улочки города, кафе, рестораны и небольшие магазинчики. Они создают особую атмосферу неспешной и размеренной жизни.

Возвращаясь на стоянку, я заметил, что машин на ней стало значительно больше. Появилось несколько ничем не примечательных фургонов, много дорогих машин, к которым затесался роскошный лимузин с необычными номерами. И мы в обнимку с продуктами в бумажных пакетах. Закупились овощами и фруктами на ближайшие пару дней путешествия. Войдя последним в автобус, закрыл дверь, посмотрел минуту на тихую стоянку. Алена забрала у меня пакеты, чтобы я не отвлекался от этого увлекательного занятия. Я же сел в небольшое кресло, рядом с водительским, где удобно расположился Василий. Он читал книгу в темном переплете, наверняка что-то из классиков и обязательно про средневековую Европу.

Минут через пять на стоянку въехал еще один лимузин. В отличие от собрата, он входил в категорию бронированного транспорта. Я такие видел только издалека. Громоздкая машина, не уступающая по высоте джипу. На капоте небольшой флажок королевства Испания. В голове проскочило несколько мыслей, даже самых глупых, что это мог быть лично король. Но нет, для него кортеж маловат и охраны недостаточно. Лимузин развернулся за два захода, так как ему немного не хватило места. Из передней двери выскочил охранник, открывая дверь в салон.

Подумав немного, я решил выйти из автобуса, закрыл за собой дверь, с интересом наблюдая за гостями. Из бронированного лимузина вышел немолодой мужчина. Темные волосы, слегка побитые сединой, небольшая бородка и усы. Я бы сказал, истинный испанец благородного происхождения. Он что-то сказал помощнику и направился в мою сторону.

— Доброго дня, господин Матчин, — поздоровался он на английском.

— Доброго дня, — кивнул я.

— Меня зовут Луис де Борха-и-Энрике, — представился мужчина, прекрасно говоря на английском языке. Не на американском его диалекте, а именно на английском. — Мы можем поговорить? Здесь совсем рядом есть удобное кафе.

— Можно. Почему бы нет, — легко согласился я.

Мы неспешно пошли по стоянке, провожаемые любопытными взглядами Таси и Алены из автобуса.

— Как-то удивительно, неожиданно и странно все случилось вчера, — сказал он.

— Соглашусь с удивительным, поставлю под сомнение неожиданность и уж точно не поверю в странность.

— Да? — он проницательно посмотрел на меня. — Вы не идеалист? Категоричность мнения — скрывает от взгляда как минимум половину истины. Иногда больше, когда ты уверен в своей правоте.

— Я скорее реалист. Вижу утку, говорю, что это утка.

— Хороший пример, — он улыбнулся, покивал.

Пересекли проезжую часть, которую помощники Луиса перекрыли. Я пытался вспомнить, где слышал имя Борха. Что-то связанное с Италией. Вроде бы встречался мне герцог с именем Борджа. Точно, выходцы из этой семьи несколько раз занимали Папский Престол в Ватикане. Оказывается, уважаемые и знатные люди меня навестили. Нет, я не оговорился, именно навестили. В лимузине осталась женщина, видел мельком руку и часть платья.

В кафе было пусто и тихо. Единственный официант уже успел подать нам кофе и тихо удалиться в дальний угол к двери на кухню. Время от времени там мелькал то ли хозяин заведения, то ли администратор. Мы заняли столик, Луис с сомнением посмотрел на чашку с горячим напитком. Я тихонько пригубил, бросил пару кубиков сахара и принялся размешивать, стараясь не звенеть ложечкой.

— Каталония не одно столетие является проблемным регионом королевства, — сказал Луис. Манера разговора у него была неспешной, словно он специально старался говорить медленней. — Как и герцоги де Кардона. Что дед, что отец, что сын Хесус, у многих они как кость в горле. Вижу, что и наследник нынешнего герцога — не лучше. Он успел сильно вас обидеть?

— Нет, не особо. Если бы он сам себе не отрезал пальцы, можно было бы ему что-то сломать. Но если бы он еще год назад пытался ткнуть в меня ножом, все могло бы кончиться плачевно для него. Он испортил свитер, который мне подарила супруга, — ответил я на вопросительный взгляд Луиса.

— Он напал на Вас с ножом?

Я довольно кратко рассказал, что произошло в доме Мартины. Этот самый Луис де Борха-и-Энрике, догадываюсь, что это не полное его имя, произвел на меня положительное впечатление. Спокойный, уверенный мужчина. Наверняка занимает высокое кресло в правительстве и управляет не самым маленьким регионом, если герцог, а это, скорее всего, так.

— Что потом? — спросил Луис. — Вас обвинили в применении силы, нападении на мастера, и попросили немедленно покинуть королевство Испания? Пустили следом несколько грубых сопровождающих, которые за свою грубость поплатились? Я слышал, что они столкнулись с разыскиваемым преступником Раудом Рыжим.

Я промолчал, пригубив кофе. Пусть будет Рыжий, если они так хотят. Главное, чтобы не китаец, а то опять свяжут меня с императорской семьей Цао.

— Последний мастер, ехавший за Вами следом, был из Японии, — сказал он. — Аяме Наока, женщина из рода, подчиненного императору Тайсе. Как они называются?..

— Свободный род.

— Да, точно, свободные. Ее Рауд догнал в двух с половиной километрах от дороги, у старой католической церкви. Разрубил на четыре части, разрушив небольшую пристройку.

— Не знаком с ней, — я покачал головой. — Не слышал никогда этого имени.

— Испания — гостеприимная страна. Мне неприятно слышать и знать, что подобное происходит, — он как-то резко посерьезнел, но всего на пару секунд, затем вернул нейтральное выражение лица. — Я говорил с королем Карлом девятым по этому поводу, и он уполномочил меня принести Вам извинения и пригласить во дворец на ужин.

— Сегодня? — не понял я.

— До Мадрида семь часов пути, поэтому завтра. Я приношу глубочайшие извинения за тот прием, что королевство Испания оказало Вам. Если Вы откажетесь от встречи с королем, он поймет.

«Ага, поймет и страшно обидится», — подумал я. Но вслух сказал другое.

— Страшно ехать. Боюсь герцог де Кардона может выместить на мне или моей семье злость за убитых мастеров.

— Даю слово Борха, что на территории Испании ни Вам, ни Вашей семье ничего не угрожает. А герцог де Кардона будет сидеть очень тихо и бояться, как бы другие не подумали, что он стал слишком слаб, потеряв половину силы. Он потерял трех мастеров, — Луис прищурился, произнося это, что я бы на месте указанного герцога начал переживать. — А их не купишь в сувенирной лавке. Нужно потратить не один десяток лет, чтобы воспитать мастера и не факт, что твой воспитанник сможет принять силу.

— К тому же мне нечего надеть на встречу с королем, — быстро сказал я, переводя тему.

Луис достал из кармана маленькую записную книжку, написал что-то, вырвал лист и протянул мне.

— По этому адресу найдете человека по имени Диего. В течение одного часа, — он поднял указательный палец, — Диего все сделает.

— Надеюсь, Ваши люди не будут постоянно стоять за моей спиной, прикрываясь словами о безопасности?

— Не беспокойтесь, вы вряд ли их заметите.

— Хорошо, — сдался я. — Я буду завтра в Мадриде.

Мы встали и неспешно пошли в сторону стоянки. Странно как-то все произошло. Ведь не хотел ехать в Мадрид, но передумал и даже мысль эта перестала вызывать отвращение. Научится бы мне вот так, приехать на переговоры, внимательно выслушать человека, сказать: «прости нас» и все, конфликт практически исчерпан. Может, это имела в виду Тася, когда говорила, что конфликты можно решать по-взрослому?

Глава 8

Мадрид встречал нас атмосферой праздника, толпами туристов и пробками на дорогах. Растяжки по всему городу приветствовали гостей Международной студенческой конференции, рекламные плакаты рассказывали: что, где и когда будет происходить, включая грандиозное шоу-открытие. Проходить мероприятие будет на спортивных легкоатлетических площадках города, в здании двух спортивных институтов и какого-то научного центра, занимающегося развитием одаренных. Меня название «Научный Центр Развития Одаренных», откровенно рассмешило, так как звучало странно. Может, на русский язык плохо переводилось, а может, изначально не подумали над вывеской. Возвращаясь к мероприятию, то мне на электронную почту скинули график и карту участия. По решению руководства мне предстояло прочитать две открытые лекции, выступить с демонстрацией способностей и представить ученика, развивающегося по тому же пути, что и я. А из малозначительных мероприятий были те самые «конференции», выступления и дебаты с представителями других институтов. Их я сразу вычеркнул, решив потратить время с большей пользой. Отдельно шел турнир среди студентов, начинавшийся на третий день после открытия.

С программой конференции я успел познакомиться рано утром, когда мы почти добрались до Мадрида. Пришлось Василию ехать всю ночь, чтобы утром мы оказались в городе. Адрес с листочка привел нас в центр города к длинному старинному зданию, расположившемуся на узкой улочке. На автобусе там просто не развернуться, поэтому пришлось прогуляться пешочком и потратить полчаса на поиски входа в дом моды с названием «Diego Besso». При этом на витринах красовались такие странные наряды, что я серьезно сомневался, а не заказать ли платье где-нибудь еще. Но, помимо странных цветастых костюмов, попадались вполне вменяемые и даже традиционные костюмы. Наконец мы попали в просторный холл, представились администратору за стойкой и уже через пару минут туда ворвался высокий экстравагантный мужчина в черном костюме с серебряной вышивкой. Волосы собраны в хвост, длинные черные усы подкручены вверх, в руках пухлая папка.

— Господин Матчин, госпожа, очаровательная сеньорита, — он впился взглядом в Алену, задержавшись на ней. Говорил он на английском, но с сильным акцентом.

— Вы Диего? — спросил я, привлекая его внимание.

— Конечно, я Диего, — кивнул он, оценив меня от макушки до обуви. — Дон Луис предупредил меня, что вы ужинаете с его Величеством.

— Все верно. И меня вполне устроит классический итальянский костюм.

— Ни в коем случае! — возмутился он. — Только испанский консерватизм!

— Это тот, который подразумевает штаны до колен, хубон, банты и чулки?

Диего замер, посмотрел на меня сначала удивленно, затем заинтересованно и немного с уважением.

— Вы разбираетесь в испанском костюме?

— Предупреждаю сразу, я такое не надену.

— А померить? — Тася подхватила меня под руку. — Я бы посмотрела на тебя в чулках и штанишках до колен.

Она захихикала и даже оглянулась в поисках примерочной.

— Прошу, — Диего улыбнулся, делая жест в сторону дверей, откуда появился. — Снимем мерки.

— Лучше бы я купил костюм в супермаркете, — тихо проворчал я.

Не знаю, почему Луис де Борха был уверен, что мы уложимся в час, так как полчаса Диего только мерки снимал и скакал козликом вокруг женщин. Тасе даже пришлось выговаривать мне, чтобы я не смотрел взглядом кровожадного маньяка на знаменитого кутюрье. Поблагодарив, что мы приехали так рано, он попросил дать ему время подумать над образами и предложил прогуляться по магазину. Сославшись, что нужно встретиться мастером Корицким и зарегистрироваться на предстоящем мероприятии, я сбежал, утащив за собой Тасю и Алену. Они потом еще долго надо мной хихикали.

Испанский Университет Физической Культуры и Развития имени Карла Третьего, где проходила регистрация и встреча иностранных делегаций, располагался на юге города на коротенькой улице Мадрид. Пространства вокруг было достаточно, чтобы построить пару стадионов и спортивных площадок. Чего я не заметил, так это полигона, где одаренные могли отрабатывать полученные знания. Уже позже вспомнил, что молодые люди учились в университете до двадцати пяти лет и выпускались максимум экспертами, которым достаточно небольшой спортивной площадки для любой демонстрации. Это в МИБИ проводили экзамены на степень мастера, а в Испании подобное происходило как раз в Научном Центре Развития, где и был городской полигон. Что касается размера университета, то он существенно уступал московскому и обучалось здесь чуть больше двухсот человек на каждом курсе. При этом конкурс был почти восемь человек на место, несмотря на довольно дорогое обучение. Все, кто не поступал сюда, разъезжались по стране, выбирая менее престижные учебные заведения.

К полудню на территории университета было не протолкнуться. Преподаватели и студенты заполнили площадь перед главным корпусом. Заметил я делегацию из Поднебесной. Парни и девушки ожидали чего-то недалеко от палаток, продающих сувениры. Белые спортивные костюмы с золотой полосой на рукавах. Из восьми студентов как минимум четверо — выходили из благородных кланов. Они держались более раскованно, взгляд спокойный, уверенный. Хотя дисциплину никто не нарушает. По-моему, они единственные, кто вот так собрался группой. Остальные смешались в разноцветную массу, с интересом разглядывая сувениры, фотографируясь друг с другом на память или просто о чем-то разговаривая.

Мое появление не осталось незамеченным. Не скажу, что это приятно, когда все вокруг тебя узнают, перешептываются, самые невоспитанные и наглые показывают пальцем. Вроде бы мы выглядели как обычные туристы, одеты неброско, но внимание привлекали. Журналисты и телевизионщики, обгоняя друг друга, бросились нам наперерез. В студенческую зону их не пускали, поэтому они заняли оборону у входа. Первой добежала молодая красивая девушка, на ходу выхватила из сумочки микрофон.

— Что за ажиотаж? — тихо спросил у Таси.

— Не знаю, — она улыбнулась, глядя в одну из телекамер, развернувшуюся в нашу сторону.

— Господин Матчин! Газета «Гран Испания», пару слов для читателей, — девушка лет двадцати пяти, вполне профессионально встала у нас на пути. Вроде и не мешает пройти, но если не хочешь говорить, придется обходить.

— Что хотят услышать Ваши читатели? — я мог только улыбнуться, видя, как приближается еще несколько человек. Щуплый мужчина, держащий фотоаппарат с длиннющим объективом, защелкал, пытаясь поймать удачный кадр.

— Скажите, как вы оцениваете то, что многим студентам, приехавшим со всего мира на конференцию в Испанию, столько же лет, как и вам? Многим потребуется еще пять лет минимум, в то время как вы уже стали мастером.

— Мне просто повезло, — важно сказал я. — Я выработал свою методику тренировок и занимаюсь на пятнадцать минут дольше других каждый день. Вы правы, здесь собрались талантливые парни и девушки, любой из них может стать мастером даже в двадцать лет, нужно лишь приложить чуть больше усилий и верить в себя.

— А Ваша ученица, — даже не переварив ответ, продолжила девушка, — она тренируется так же, как и Вы? То есть она может стать мастером в ближайшее время?

— Алена? Она одаренная девушка, много занимается и может стать мастером уже к лету. Только она сказала, что не хочет. Мне как наставнику остается только принять это решение и продолжать обучать ее. Надеюсь, через пару лет, пусть даже через десять или когда ей будет тридцать, она одумается и решит, наконец, стать мастером.

— Не хочет? — не поняла журналистка.

— Господин Матчин, а правда, что вы планируете раскрыть секрет успеха? — спросил еще один журналист, снимая меня на сотовый телефон. Чтобы его не перепутали с наглым туристом, на ленточке он носил карточку с фотографией и подписью «пресса».

— Говорю же, никакого секрета нет, — отмахнулся я. — Но пару секретных техник я продемонстрирую и даже продам…

Тася стукнула меня локтем в бок.

— То есть, ни на каких тайных аукционах я ничего продавать не буду, — выдал я. — Все, простите, мне надо успеть на регистрацию. У меня еще встреча с королем. Простите, расступитесь.

Я использовать немного силы и нагло пошел на прорыв, невидимой стеной раздвигая журналистов.

— У Вас встреча с королем Испании? — заволновались журналисты. — Что вы планируете обсуждать на этой встрече?

Метров двадцать они тащились за нами, сыпали вопросами и на английском, и на испанском, и даже на русском, но я неумолимо шел к главному корпусу. В какой-то момент появилась охрана мероприятия и журналистов ловко оттеснили в гостевую зону.

— Кузьма, тебе определенно надо учиться разговаривать с журналистами, — сказала Тася. — Хочешь, дам пару бесплатных уроков?

— «Без комментариев! Это тайна следствия! Уйди, а то я тебе камеру о голову разобью!», — передразнил я ее. — В таком стиле?

— Можно и так. Потому что скрытный мастер не вызывает столько гнева и ненависти окружающих, сколько наглый и заносчивый.

— Не люблю глупые вопросы, — проворчал я. — «А что вы чувствуете, а как вы стали самым молодым?..». Витаминов много в детстве кушал и молоко клубничное пил!

— Они лишь спрашивают то, что интересно людям, — рассмеялась Тася. — И многим хотелось бы услышать, как ты будешь говорить, что жилы рвал, чтобы стать сильнее. Изнурял себя тяжелыми тренировками и, главное, у тебя есть секретная техника.

У входа в университет мы лоб в лоб столкнулись с делегацией из Японии. Посторонились, пропуская их. Знакомых среди преподавателей или студентов не заметил. Хотя нет, последней из здания выходила Каэдэ Фудзивара, моя подруга детства. Проходя мимо, она остановилась, повернулась в нашу сторону и почти минуту смотрела мне в глаза. Коротко кивнув, направилась вслед за остальными.

— Ну вот, — сказал я, — лет через десять, когда станет достаточно сильной, она еще придет за моей головой.

— Мне кажется, это случится гораздо раньше, — задумчиво сказала Тася, глядя девушке вслед. — В смысле, не то что она станет сильной, а то, что придет за головой. Пригласит на дружеский ужин и подсыплет цианистого калия в чай.

— Лучше уж в сладкие пирожные, — отозвался я.

— Ничем это не лучше, — возразила Алена. Судя по голосу, близко Каэдэ она ко мне подпускать не собиралась.

— Глюкоза нейтрализует цианиды, — подсказала Тася. — Но до этого лучше не доводить.

— Таисия Павловна, Кузьма Федорович, — из здания вышел мастер Корицкий в сопровождении четырех студентов с пятого курса. В строгом костюме с галстуком этот невысокий полный мужчина смотрелся неестественно. Или просто я привык видеть его в спортивном костюме. — Опаздываете на целый день.

— Так получилось, — отозвался я, совершенно не испытывая угрызения совести.

— Я уже все оформил, — он протянул нам пластиковые карточки на шнурке.

Фотография, имя, флаг Российской Империи и статус преподавателя. У меня, как у мастера Корицокого, статус выделен красной полосой, у Таси — зеленой. Алене досталась карточка студента.

— Бронирование в отеле, это в центре города, — он вручил нам два конверта. — Отель Регина Мадрид, не перепутайте, там рядом еще один. Вот расписание и карта мероприятия. Завтра в обед запланировано открытие конференции, где будут присутствовать два великих мастера Европы.

— Германия и Великобритания? — уточнил я.

— Да. В Испании великих мастеров не было уже семьдесят лет.

— Как насчет регистрации на турнир для студентов?

— После открытия здесь же, — он показал на здание. — Через два часа начнет первое показательное выступление Испанских мастеров, затем закрытый урок для старших преподавателей из других стран.

— Через два часа у нас встреча с королем Испании.

На нас посмотрели удивленно, но больше недоверчиво.

— На завтра, надеюсь, важных мероприятий у Вас нет? — спросил мастер Корицкий.

— Пока нет…

Мы немного потеснились, так как мимо прошла довольно большая группа студентов и преподавателей. У старшего я увидел карточку с флагом Бразилии. Что касается студентов, то почти поголовно это были симпатичные девушки и парни. Все улыбчивые, загорелые и подтянутые. Такое чувство, что они на конкурс красоты приехали и решительно демонстрируют желание победить.

— Тогда задерживать не буду, — сказал Максим Васильевич. — Геннадий Сергеевич говорил, что Вы планируете попасть на закрытый аукцион. Нужных людей вы найдете в аудитории 26А, это налево от главного входа. Я всегда на связи, если заблудитесь или потеряете нить конференции, звоните.

Последнее он сказал с едва заметным упреком, как бы намекая, что я на телефонные звонки не отвечаю. Не прощаясь с группой, мы вошли в здание и, следуя подсказке, выбрали левый коридор.

— Слушай, ты заметила, что один из студентов сверлил тебя взглядом? — спросил я у Таси.

— Саша? — она улыбнулась. — Бедный мальчик безответно влюблен в своего преподавателя. Он мне конфеты дарил, цветы, а недавно набрался смелости признаться в любви.

— Да? — я хотел остановиться, но она подцепила меня под руку.

— Будешь плохо себя вести, начну закатывать скандалы и истерики каждый раз, когда тебе короли и императоры очередную принцессу сватают, — сказала она так, что я сразу понял, на эту тему с ней лучше не шутить. — Я же терплю ту картину, которую ты повесил в своей клубной комнате.

— Тася, я же пошутил. А картина просто забавная, чтобы окружающих дразнить. Хочешь, я ее выкину, стану скучный и занудным. Буду запираться в какой-нибудь тихой аудитории и медитировать в гордом одиночестве.

— Ох, чувствую, когда я в декрет уйду, начнется такое, — она крепче сжала мою руку, — что придется действительно тебе запираться где-то и тихо медитировать.

Перед нужной аудиторией дежурил крепкий мужчина в костюме. Он мне чем-то Кристофера Грэя напомнил, только волосы темные. Ощущался он сильным мастером с очень колючей аурой, если так можно выразиться. Студенты вряд ли что-то почувствуют, а вот иностранные преподаватели пройдут мимо с опаской. Когда мы подошли достаточно близко, гнетущая атмосфера резко исчезла.

— Мистер Матчин, — произнес он на английском, кивнул Таисии. — Доброго дня Вам.

— И Вам того же, — ответно кивнул я. — Я по поводу аукциона.

— Да, это здесь за дверью, — быстро сказал он. — Но, прежде чем Вы войдете, могу я спросить, как успехи у моего младшего брата Кристофера? Как продвигается его учеба? Он не любит писать письма и секретами делится только с матерью. А у нее что-то выведать гораздо трудней, чем у господина Оливера пароль от сейфа.

— Ваш брат не обделен талантом и старанием, — сказал я. — Уверен, что к концу обучения, он построит крепкий фундамент, на который можно поставить и Лу Ханя с его непревзойденной защитой, и что-нибудь гораздо интересней из раздела укрепления тела.

— Рад это слышать. Наш отец говорил, что, если вопрос о дополнительных индивидуальных занятиях выльется в деньги, он готов заплатить. Думаю, и я поддержу младшего брата, — он улыбнулся такой же приветливой улыбкой, как и Кристофер.

— Буду иметь в виду, — ответно и немного заговорщицки улыбнулся я.

Не знал, что клан торговцев из Англии заведует делами международного аукциона по продаже секретных техник и всего прочего, связанного с силой. Читал я, что еще лет пятьдесят назад на этом аукционе можно было купить даже мастера. Любопытно на это посмотреть.

В небольшой аудитории расположилось трое. Мужчина и женщина в возрасте тридцати пяти лет работали за ноутбуками, сдвинув несколько столов. Между ними разместился какой-то громоздкий агрегат, похожий на принтер. Справа, где должна была располагаться кафедра преподавателя, за столом сидел мужчина лет пятидесяти. Волосы черные, не сказал бы что длинные, скорее скучающие по ножницам. Черты лица правильные, аристократические, дорогой костюм, в руках планшет с белым пластиковым карандашом. Со звуком ударов пластика о стекло он постукивал по экрану планшета, перелистывая странички.

— Лавка сувениров и студенческих шарфиков «Мадрид вперед!» — это здесь? — спросил я, привлекая внимание собравшихся.

— Здесь, — ответил мужчина с планшетом. — Проходите, Кузьма Федорович.

Для иностранца и англичанина он неплохо умел выговаривать русские отчества. Тот же Кристофер почти всегда жевал окончания, не в силах выговорить его правильно.

— Мое имя Оливер Хант, я распорядитель торгового дома, носящего наше имя. Мы продаем и покупаем все, что может быть интересно одаренным, даже студенческие шарфики. А еще мы устраиваем аукционы там, где собираются мастера как минимум из пяти разных стран, — он вынул из кармана небольшую карту памяти для компьютера в прочном металлическом корпусе. На обратной стороне имелась площадка для отпечатка пальца или чего-то подобного. — Как особому покупателю, я дарю Вам ключ-карту от нашего интернет-магазина. Смело утоляйте любопытство и, может быть, найдете что-нибудь интересное для Вас. Прошу, берите еще стулья, садитесь.

Оливер сделал приглашающий жест. Я сходил к ближайшему ряду столов и принес два стула. Оливер вставил карту памяти в небольшое устройство, подключенное длинным проводом к его планшету.

— Несколько раз коснитесь пальцем ключа, и он запомнит Вас, — сказал он.

Я пару раз прижал большой палец к ключу, на котором загорелся зеленый огонек.

— Спасибо, — сказал Оливер, отсоединил провода, вручил мне ключ. — Его можно использовать и на планшете, только понадобится переходник. Теперь об аукционе: Вы хотите принять участие как покупатель или планируете что-нибудь продать по случаю?

Хороший вопрос. Я довольно долго думал над ним и к однозначному решению так и не пришел. Генералы во многом правы, чем хуже будет чувствовать себя потенциальный враг, тем нам лучше. С другой стороны, вредные техники не позволят многим одаренным стать мастерами. Неважно, насильно втянут ли их в эту авантюру или они решат заниматься укреплением тела по личной инициативе, но без нужных знаний молодые парни и девушки лишь угробят собственное развитие. Есть у меня мысли о том, как смягчить удар, но сомнения не отпускали. Пакостить или не пакостить, вот в чем вопрос.

— Я планирую раскрыть секрет техники, которую могут использовать эксперты, развивающие укрепление тела, — в итоге сказал я. — Через день после официального старта конференции у меня лекция. Где-то в этом здании зарезервирована аудитория, там продемонстрирую и поделюсь знаниями. А на аукционе я могу продать ту же версию техники, только для мастеров. Не знаю, будет ли это кому-нибудь интересно, так как мало кто занимается укреплением тела. Точнее, даже не так, я продам не саму технику, так как самостоятельно ее сложно выучить. Я продам… скажем… три билета. По каждому обязуюсь обучить любого мастера, этой технике. Только надо бы сделать пометку, что классическому мастеру это вряд ли будет полезно, так как он не сможет использовать технику в полную силу. Чтобы потом не было обид и претензий.

— Мастера, изучившие эту технику, смогут передавать знания другим?

— Пожалуйста, если хотят, пусть хоть в газету заметку напечатают, — я пожал плечами.

— Тогда это немного повысит цену билета, — сказал Оливер. — Я запомнил, что вы сказали о сложности в освоении техники. Что-нибудь еще?

— Да, чуть не забыл. Чтобы меня не беспокоили и не отрывали от тренировок, укажите, что аттракцион неслыханной щедрости будет закрыт после завершения торгов. Именно этой технике, кроме владельцев билетов, посторонних я учить не собираюсь. Это чтобы покупатели не думали, что переплатили.

— Посторонних? — уточнил он.

— Всех, кроме моих личных учеников и членов семьи.

— Хм. Эксклюзив — это хорошо, но не практично, — сказал Оливер и задумался ненадолго. — Могу предложить включить в договор обязательство, что следующий «посторонний» ученик сможет изучить технику только через год, выкупив такое право на нашем аукционе. Не больше трех билетов, если Вам будет интересно их продавать вновь. Техника может сильно подорожать за этот год, если хорошо себя покажет. И Вас никто отвлекать от тренировок не будет лишний раз, — он улыбнулся, демонстрируя ровные белые зубы.

— Пусть будет так. Звучит неплохо, но, возможно, технику еще и не купит никто.

— Я думаю, вы постараетесь во время демонстрации, — он принялся щелкать пластиковым карандашом по планшету. Почти сразу заработал принтер и спустя минуту мне вручили именную пластиковую карточку с нейтральным узором и большим номером двадцать семь. — Это ваш пропуск и аукционный номер. Не смотрите, что цифра небольшая, на текущий день количество участников, решивших что-то продать, приближается к двум сотням. Осталось определиться с минимальной и стартовой ценой за «билет».

— Пусть будет четыреста тысяч рублей.

— Приемлемо. Комиссия аукциона: до ста тысяч — пятнадцать процентов, до миллиона — десять, свыше миллиона — семь процентов. Точную дату, время и место проведения вы можете узнать, воспользовавшись электронным ключом. Или по телефону, — он протянул визитку торгового дома «Хантер». — Если не случится непредвиденных неприятностей, то аукцион состоится двадцать девятого числа в здании торгового дома Мар Гранде, в семь часов вечера.

На этом мы закончили и попрощались. Пока было немного времени, прогулялись по площади перед университетом, купили сувениры в виде смешных брелоков, небольших быков из стекла. Смешные они тем, что каждый бык сделан из разноцветных кусочков мозаики и обут в веселые синие сапожки. К такому брелоку я прицепил ключи и карту аукциона, проделав в ней маленькое отверстие там же в ларьке на специальном устройстве. Журналисты кружили вокруг как коршуны и пришлось затеряться в толпе студентов, чтобы незаметно сбежать через северный выход.

Тасе позвонил кто-то из знакомых и мы помчались на другой конец города, чтобы на полтора часа застрять в салоне красоты. Я от стрижки и укладки отказался, хотя меня звали, говоря, что нехорошо появляться перед королем лохматым. Что касается кутюрье Диего, то он не подвел и к нашему возвращению подготовил для меня темно-синий, почти черный костюм, рубашку с запонками, галстук и туфли. Я так и не понял, как он угадал с размером обуви. Для Таси было готово красивое легкое платье светло-серого цвета, немного темнеющее внизу. И только на темном цвете становился виден узор. Эффект красивый и необычный. Юбка до самого пола, и мне показалось, что на нее можно легко наступить и упасть.

С примеркой наряда для Алены немного затянулось. Почти полчаса мы ждали, пока что-то подгонят, слышались крики Диего на испанском, подгоняющие помощницу. В итоге Алена появилась в платье, пышная юбка которого спускалась на ладонь ниже колен, открывая вид на туфельки с ремешками. Я сначала подумал, что платье белое, но оно имело едва заметный розовый оттенок.

Еще одним сюрпризом стало то, что нас уже ждала машина из дворца. Диего лично провожал нас, критически оценивая, как сидят наряды и судя по широкой улыбке, остался доволен проделанной работой. Денег не взял, сославшись на большое уважение к герцогу Борхе и его друзьям.

Я ожидал приема, похожего на встречу с императором Цао, но все оказалось странно и сумбурно. Сначала нас встретил управляющий, который даже не представился. Он проводил нас в небольшую гостиную на втором этаже дворца, где мы познакомились с Марией, супругой короля. Приятная в общении женщина, свободно разговаривающая на всех европейских языках. Ей было чуть больше сорока лет и родилась она в Швейцарии, в аристократической семье. Это я узнал еще накануне, почитав про королевскую семью Испании. Мы общались на довольно нейтральную тему погоды и живописных мест, которые обязательно нужно посетить даже в Январе. Но Мария советовала приехать летом, чтобы в полной мере оценить, насколько красиво королевство. Поговорили о предстоящей студенческой конференции, о празднике и о нарядах. Она не знала, что нам помогал Диего, но точно угадала откуда платья. Как я понял, она была поклонницей его таланта, и сама носила строгое темное платье, заказанное у него.

Разговор несколько затянулся, так как король Карл IХ Леон Фернандо Мария Паскуаль де Бурбон-и-Аустрия-Лорена появился только спустя пятьдесят минут. Серьезный мужчина пятидесяти лет, спокойный в разговоре и манере общения. Ему бы в кино сниматься, женщины всего мира будут в восторге. Просто, внешность у него была выразительная, как у лучших Голливудских актеров. Одет он был почти в такой же костюм, как и у меня и, по-моему, явись мы в обычной одежде, не заметил бы. Если император Цао внушал уважение и при встрече с ним я ощутил некий трепет, сразу поверив, что это правитель огромной страны, то Карл больше напоминал богатого и успешного бизнесмена.

Ужинали мы в уютной столовой, почти идеально подходящий для таких мероприятий. Богатое убранство, изящная мебель и изысканные блюда. Вроде все хорошо, но мне показалось, что Карл и сам гость на этом ужине. И опять в голову лезут сравнения с Императором Цао.

Король почти сразу сказал, что сожалеет о том приеме, что оказал нам герцог де Кардона. Назвал все нелепым стечением обстоятельств и в дальнейшем этой темы не касался. Его больше интересовали вопросы силы и предстоящая конференция. Он был доволен, что сумел за такой срок договориться со множеством стран и организовать крупное международное мероприятие. А еще его интересовало, сможет ли моя ученица стать мастером так же рано, как и я. Говорил, что это хорошая наследственность, наверняка зная, что Алена внучка великого мастера. Испании в это сложное время очень не хватает Великих мастеров. Что он бы, как король, многое бы отдал за то, чтобы заполучить одного или воспитать, если это не займет двадцать лет. Отсюда выходило, что достаточно сильных мастеров в Испании не было и в ближайшие два десятка лет прорыв не ожидался.

Я не засекал, но ужин длился минут сорок пять, после чего король сослался на важные государственные дела и покинул нас. Мы тоже задерживаться не стали, попрощались с королевой и уехали. Странная это получилась встреча. С одной стороны, все прошло увлекательно, мы посмотрели на королевский дворец изнутри. на несколько его комнат, если быть точным. Познакомились с правителем страны и его супругой, даже поговорили о разном. С другой стороны, чего-то не хватало. Может, искренности и гостеприимства. Такое чувство, что не правитель меня пригласил в гости, а кто-то из его окружения. Сказали королю, у Вас сегодня деловая встреча, выделите из плотного графика час свободного времени. Не было в этом ужине души…

— О чем задумался, — Тася подсела ближе, прислонившись ко мне плечом. — Что тебя с самого утра тревожит?

Мы почти доехали до центра, откуда нас забрали и где ждал автобус.

— Тебе не показалось, что мое желание поучаствовать в аукционе не вызвало у Оливера большой радости.

— И маленькой, тоже, — улыбнулась Тася. — Если тебе показалось, что он отнесся к тебе безразлично, то так оно и есть. Ты для него клиент, который принесет не так уж и много денег, по их меркам. Он бизнесмен, а они все такие. Может, расскажешь, что задумал?

— Расскажу, — кивнул я.

Машина остановилась, и шофер поспешил выйти, чтобы открыть нам дверь. Коротко поклонился, пожелал удачного вечера на испанском. В вечерних нарядах мы прошлись по стоянке, провожаемые любопытными взглядами. Василий встретил нас у автобуса.

— Как прошло? — спросил он.

— Скучно, — ответил я. — Могли бы и не ехать.

— Не верьте ему Василий Иванович, — подтолкнула меня в спину Тася. — Все прошло очень хорошо. Кузьма просто вредничает, потому что ему вина не предложили.

— Ничего подобного…

— Мне Алена рассказывала, как ты с императором Цао напился.

— Ему попробуй откажи, — хмыкнул я. — Василий, поехали в Отель. Завтра насыщенный день, надо хорошенько отдохнуть.

— Тогда мы переодеваться не будем, — улыбнулась Тася. — Пусть все завидуют.

А завидовать было чему. Я поймал себя на мысли, что довольно часто смотрю на Алену. Вот как у Диего так получилось подчеркнуть стройную фигуру, что глаз не оторвать. Оказывается, ей шли платья с пышными юбками, открывающими соблазнительные ножки. Плохо, что на улице слишком холодно вечером, чтобы прогуляться по улицам в таком наряде.

— Ну так что ты такого задумал? — спросила Тася, посадив меня рядом с собой в гостевой зоне автобуса.

— Хочу продать технику, развивая которую классические мастера будут становиться слабее.

— Да? — не поняла она. — А так можно? Ты же говорил, она просто бесполезна?

— Так — можно. Ты знаешь принципы баланса в развитии, если долго и упорно тренировать технику укрепления, не будучи подготовленным к ней, то внутренняя система начнет перестраиваться. И если глупый мастер молнию выпускал на расстояние в тысячу метров, то через полгодика такого развития, шестьсот метров для него станет пределом. Зато он станет немного сильнее и крепче телом, — я хмыкнул.

— Так сразу же понятно станет, что техника вредит, поэтому никто ее учить не будет.

— Ты свой предел сил знаешь? — спросил я. — Когда последний раз выкладывалась на полную? Вдруг окажется, что ты уже не так сильна, как раньше? И чтобы это выяснить, нужно проверить и до предела добраться.

— Свой предел я знаю, — кивнула она. — И с чего ты взял, что будет именно так?

— Это только предположение и в конечном результате я не уверен. Но у меня пример перед глазами есть. Цао Сяочжей, она не эту технику изучает, а похожую. Можешь у нее поинтересоваться, насколько она слабее стала за последние месяцы.

— Тогда ты должен будешь предупредить тех, кого собрался учить.

— Обязательно предупрежу. Я об этом Оливеру и говорил, что классическим мастерам ее изучать не следует. Хорошо бы, чтобы у людей появилось понимание, что практиковать укрепление тела сложно и не всегда безопасно. Китай для этого целый монастырь в горах построил, где такие ужасы, что туда палкой желающих не загнать. А я уезжать в горы не хочу. Хочу, чтобы меня просто оставили в покое.

— Методы ты выбираешь довольно странные для этого, — она лишь покачала головой.

Открытие конференции прошло в торжественной и праздничной атмосфере. Власти города устроили небольшой фестиваль в районе университета, где в первый день от гостей и жителей столицы было просто не протолкнуться. ВУЗы со всего мира демонстрировали, что их методы образования и воспитания экспертов лучше, чем у конкурентов, хвастались достижениями. Не отставал от прочих и МИБИ, устроив увлекательную и красочную демонстрацию «потоков» силы, как это умел и любил делать мастер Корицкий. В первый день у него была открытая лекция. Вызвавшая бурный интерес конкурентов и студентов. Демонстрацию даже по телевидению показывали, когда он закручивал потоки силы вокруг студента, подкрашивая их синим цветом. Смысл метода, по его словам, был в точном определении потенциала молодого эксперта и полное его раскрытии. Он показывал на примере, чем отличается одаренный студент от посредственности, рассказывал о методах оценки и том, куда направить развитие и на что следует обращать внимание. По моему мнению, все то же самое можно было проделать и без спецэффектов, просто взяв студента за руку и поглубже заглянуть в его внутреннее море. Но многим была важна именно эффектная подача, чтобы вокруг тебя клубился синий туман, принимая замысловатые узоры, показывая течение силы.

Посетил я лекцию профессоров из Мюнхенского университета, рассказывающих об истории заведения, о том, сколько мастеров прошло обучение в их стенах. Рассказывали они о Великом мастере, который поднялся на эту ступень развития всего в сорок три года. Говорили, что только благодаря обучению в их университете он смог достичь такого успеха.

Не обошлось без присутствия на празднике американской фирмы, производящей энергетики. В аудиторию, где они проводили демонстрацию и дегустацию, пробиться было невозможно.

К концу первого дня я окончательно сформировал мнение о конференции, поняв, что все занимаются исключительно саморекламой и продвижением особых товаров. К примеру, корейские специалисты привезли высокотехнологичное оборудование, позволяющее следить за тренировками одаренных и за их физическими нагрузками, выжимая из тела максимум того, на что оно было способно. А вот знаниями никто делиться не спешил, разумно рассуждая, что экспертам полезно лишь общее воспитание: физические нагрузки, лекции и советы мастеров, когда молодые люди начинали чувствовать внутри пробуждение силы.

В том же ключе прошел второй день, завершившись собранием делегаций в большом актовом зале Мадридского университета. Мастера и преподаватели решили поговорить о проблемах образования, главной из которых являлась стоимость обучения и отбора молодежи после школ. Предлагалось создать в каждом высшем учебном заведении минимум по одной бюджетной группе, расходы на которую взяло бы на себя государство. Я на это показное лицемерие мог только развести руками. Любое государство было крайне заинтересовано, чтобы одаренные юноши и девушки после выпуска из школы проходили обучение. Те, кто не мог позволить себе учиться в престижном вузе, или за кем не стояла влиятельная семья, мог легко и бесплатно пройти обучение в закрытом государственном институте, чаще всего военного образца. Да, после этого их ждал обязательный контракт на несколько лет, но эксперта, а в последствии и мастера из них сделают не хуже, чем в том же МИБИ.

В десять часов утра на третий день после открытия конференции подошла моя очередь читать публичную лекцию и проводить демонстрацию. Мне выделили большую лекционную аудиторию, мест в которой не осталось уже в половину девятого. На первых рядах справа от трибуны разместилась делегация из Китая во главе с принцессой Цао Сяочжэй. За эти дни я только сегодня увидел ее. Да и то узнал только по знакомой вуали на лице. Внешне она не выделялась среди других преподавателей и мастеров, выбрав бежевый брючный костюм, который ей совершенно не шел. По правую руку от нее сидел мастер Че, по левую тот самый невзрачный мечник, покрошивший испанских мастеров. На ряд выше сидели преподаватели из Пекинского университета, устроившие вчера неплохую демонстрацию техники Лу Ханя. Долго рассказывали, что настоящего мастера этой техники нужно готовить с первого курса вуза, а еще лучше с последнего класса средней школы. Собственно, они ничуть не лукавили и не преувеличивали. Мастера школы Лу Хань нужно начинать подготавливать, едва в нем просыпалась сила.

— Желаю доброго утра, всем собравшимся, — сказал я. Улыбнулся, посмотрел в камеру, убрав в карман рубашки небольшой листочек. Девяносто процентов присутствующих свободно говорили на английском языке, я выбрал русский. Если не понимают, пусть смотрят в записи, вон, на последних рядах аж три больших телекамеры установлено.

Когда я только встал за трибуну, на ней стояла бутылка с минеральной водой, под которую положили свернутый пополам листок. На нем красивым почерком было написано: «Молчи, иначе пожалеешь». Внизу стояла печать в виде черепа с драгоценными камнями в глазницах. «Как дети» — с насмешкой подумал я.

— Лекция будет короткая, так как объяснение простых истин и общеизвестных вещей у меня вызывает жуткий приступ изжоги, — сказал я. — Но кое-что объясню, так как не все присутствующие понимают, что такое «Укрепление тела». При этом каждый мастер сталкивался с сорванной дверной ручкой, раздробленным в ладонях сотовым телефоном или чашкой с кофе. Чем больше одаренный использует внутреннюю энергию «Ци», превращая ее в молнию или огонь, тем сильнее он становится. Но еще до того, как стать мастером, с первыми признаками проснувшейся энергии, любой одаренный начинает понимать, что ее можно использовать как защиту. Он учится обращать Ци вовне, чтобы окружить себя прочной защитой, называемой «Доспех духа».

— Пока одаренный слаб, нужно прилагать усилие, чтобы создать доспех, но, когда он переходит на следующий уровень, это получается легко и непринужденно, стоит только подумать. Именно доспех виновен в свернутых кранах в душевой или даже в серьезных травмах Ваших знакомых, которых вы просто хотели дружески похлопать по плечу. Доспех духа не нужно развивать, потому что чем больше мастер использует Ци, тем больше он сможет вложиться в доспех, делая его невероятно прочным, способным остановить пулю, сдержать удар клинка.

— Уверен, Вы все это прекрасно знаете, — кивнул я. — Если свести вышесказанное к одному предложению, то: Чем большим объемом Ци вы можете оперировать, тем крепче доспех духа.

Сделал небольшую паузу, обвел взглядом мастеров. Все слушали очень внимательно, хотя я говорил обычные и понятные для них вещи.

— Я же вижу этот вопрос иначе. Мастера, изучающие Укрепление тела, развивают непосредственно Доспех духа. И чем он «крепче», тем большим объемом Ци мы можем оперировать. Видите разницу? — я улыбнулся, посмотрел на собравшихся. — Еще на уровне эксперта мы начинаем развивать доспех. Существует множество техник и способов добиться желаемого результата. К примеру, мы стараемся удерживать его как можно дольше, но не об этом сейчас. Суть в том, что Укрепление тела — это знания о том, как использовать огромный объем Ци, спрятанный в доспехе, как кислород под огромным давлением в баллоне. Но мне больше нравится аналогия с джином в бутылке. Большинство техник Укрепления тела направлены на защиту, но я смогу удивить любого, кто подумает, что кроме защиты мы ни на что не способны.

— Предвижу вопрос, — поднял я руку. — Правда ли, что необходимый уровень Ци, чтобы стать мастером, проще набрать, изучая Укрепление тела? Правда. Точно такая же, как и то, что любой из вас может стать Великим мастером. Все дело в том, что, оперируя большим объемом Ци, мы быстрее понимаем, что такое сила. А это знание и понимание — есть пресловутый уровень мастера.

— В Московском Международном Институте Боевых Искусств я открыл курс, для тех, кто решил изучать Укрепление тела. После пятого курса все мои студенты не будут уступать экспертам третьей ступени и выстроят идеальный фундамент, чтобы стать мастерами. И чтобы поднять популярность этого направления, я раскрою одну из наших техник, которую могут использовать все желающие, даже мастера молний или огня. Но особенность ее в том, что базовый уровень доступен одаренным достигшим уровня эксперта первой ступени. К примеру, моя ученица Соломина Алена изучает эту технику почти три месяца, и завтра вы сможете узнать, каких успехов она добилась. Дождитесь турнира. А пока я подготовил электронный документ с полным описанием базового уровня и как только начнется турнир, предоставлю его руководству Мадридского института, — я сделал широкий жест, — чтобы они передали его всем желающим.

— А теперь самое интересное — демонстрация, — важно произнес я. — Для этого мне понадобится помощь. Есть ли среди собравшихся мастера ближнего боя? Мастера оружия тоже подойдут, если они захватили с собой меч или копье.

По залу прошелся ропот. Сидевший на втором ряду мужчина лет тридцати пяти поднял руку, затем продемонстрировал короткий меч в ножнах.

— Прошу, — я сделал приглашающий жест к кафедре. — Итак, техника называется «Кошачьи лапки» и способна остановить практически любой удар, если противник вложил в него хотя бы толику Ци. Удары будут вязнуть в защите.

Мужчина вышел, отщелкнул ножны, извлекая прямой обоюдоострый клинок. От крестовины до острия сантиметров сорок пять, клинок кажется очень легким.

— Мастера оружия умеют пропускать через подобные предметы энергию Ци, отчего те становятся очень острыми и смертоносными, — сказал я. — Я надеюсь Вы не перерубите меня пополам, это будет… неприятно.

В зале раздались смешки. Мужчина ответил что-то на немецком.

— Давайте так, вложите немного силы и бейте в середину плеча. Меч завязнет, поэтому постарайтесь не вывихнуть кисть.

Мастер кивнул, поднял клинок. Можно было почувствовать, как по клинку побежала сила. Вряд ли он пробьет мой доспех духа, даже если техника не сработает. Просто, давно я не пользовался этим умением, поэтому было немного страшно. Мужчина посмотрел на меня, дождался кивка и несильно замахнувшись, ударил горизонтально в плечо, целясь немного выше локтя. Видно, что он сдержал удар, чтобы не отрубить мне руку, но это не понадобилось, так как клинок замер, не доходя до плеча целую ладонь. Могло показаться, что он разрубал что-то вязкое и густое. Он попытался высвободить меч, и тот подался неохотно.

— Отлично, можете смело бить сильнее, — кивнул я.

Второй удар прошел быстрее и уверенней, но с тем же успехом застрял в защите. Вытягивал мастер его как из бочки с загустевшим клеем.

— Еще сильнее, — я подбодрил его улыбкой.

Удар всколыхнул в зале воздух, так как мастер наконец серьезно вложился, но между клинком и плечом оставалось уже две ладони, а не одна. На мое «Еще сильнее» он на несколько секунд задумался, нерешительно повел клинком. Затем, размяв плечо, он собрал силу в мече, который начал издавать едва различимый гул. Я жестом ладони показал, что он может вложить больше сил. Мне показалось, замах сдвинул весь объем воздуха в помещении, ударив его о стену. Секундой позже опасно задребезжали стекла. Но, чем больше мастер вкладывал сил, тем медленней клинок проходил через защиту. Самый первый удар был гораздо быстрее и выглядел более эффектно. А последний едва не вывихнул ему кисть, так как клинок застрял сантиметрах в сорока от меня.

— Можете добавить еще, — сказал я. — Это очень показательно. Чем больше Вы используете силы, тем меньше результат.

Немец покачал головой, что-то сказав. Низко кивнул, обозначив поклон и, убрав меч в ножны, направился к своему месту.

— В этом суть Кошачьих лапок, — сказал я залу. — Чем больше силы тратит противник, тем слабее эффект. Я смогу удержать практически любой удар, если сила моего доспеха больше силы атакующего. А если он сильнее, то удар завязнет и от него будет легко уклониться. Да, можно подумать, что есть что-то общее с техникой Лу Ханя, но это не так. Они используют Кинетическую броню, то есть разливают Ци в пространстве вокруг себя и ловят быстро летящие объекты. Кошачьи лапки используют в основе доспех духа, напрямую воздействуя на Ци, сопротивляясь ей. Увы, техника не способна остановить пулю или погасить энергию взрыва.

Я обратил внимание, что в зале было несколько тише, чем обычно.

— На этом лекцию завершаю, — сказал я. — Через четыре дня у меня еще одно выступление, на нем я расскажу о кинетической броне и кинетическом поле. Это вторая важнейшая составляющая развития Укрепления тела. Учить не буду, но покажу несколько хитрых приемов, пару фокусов и проведу сравнение с техниками Лу Ханя. Тем, кто интересуется данной темой, будет интересно, обещаю.

Пока все собирались с мыслями и решили засыпать меня вопросами, я быстро прошел к выходу, где на стульях сидели Тася с Аленой. Место за партами в аудитории им не хватило. Взял их под руки и под нарастающий гул голосов вышел в коридор.

— Ну как прошло? — спросил я у Таисии.

— Объясняешь ты, конечно, не очень понятно, — улыбнулась она. — Но это и не важно. Кстати, я тебе говорила, что ты гений? Нет, в самом прямом смысле.

— Вроде, когда я в технику Лу Ханя влез, — задумался я.

— Ты эту технику кошачью сам придумал? Как костыль для какого-то этапа, чтобы быстрее его перескочить, так?

— Да, — не понял я к чему она клонила.

— Просто уму непостижимо, — тихо сказала она. — Почему против меня эту технику не использовал, когда я врукопашную полезла?

— Потому что у нее недостатки есть. Я тогда был немного слабее, да и обычный доспех гораздо эффективней.

— А мастера Малинина в той огненной печке?

— Против него — да, эту технику использовал, но не только ее, а то бы поджарился до хрустящей корочки.

— Тяжело жить с гением, — вздохнула она. — Чувствуешь себя круглой дурой.

— Тася, я в этом ничего гениального не вижу. Ты, между прочим, сильная и умная женщина. И если хочешь, чтобы мы на эту тему подискутировали, объясни, пожалуйста, что ты имеешь в виду.

— Все очень просто, но объяснять не буду. Пусть все остается так, как есть. А что, Алена завтра всех удивит на турнире?

— Удивит. Вопрос, сможем ли мы на этом погреть руки. Хотелось бы выиграть на ставках немного. Так, Алена, пойдем репетировать. Тася, ты с нами?

— Очень хочу на это посмотреть, — рассмеялась она.

Судя по взгляду Алена почти ничего не поняла, но на всякий случай кивнула.

Глава 9

Соломина Алена, первый день турнира Международной студенческой конференции, Мадрид, Испания

Первый этап турнира проходил сразу на нескольких площадках. В основном это были спортивные залы с небольшим количеством зрителей из числа делегаций. Посторонние же наблюдали за поединками по национальному телевидению и через трансляции в интернете. Зачем это было сделано, Алена понять не могла. В любом случае ее это сейчас интересовало меньше всего. Она почти не запомнила сумбурную жеребьевку, прошедшую накануне, и только приехав в зал, узнала, кто выпал ей в соперницы. Шестнадцать не похожих друг на друга девушек из разных стран. Настрой у всех боевой и атмосферу перед турниром никак не назвать дружеской, несмотря на то, что об этом постоянно твердили организаторы.

Алена могла только порадоваться, что в зале не так много журналистов. Она заметила всего трех фотографов, и если не считать пару громоздких телекамер, то, казалось, что турнир и вовсе не привлек к себе внимания. Хотя это было не так, на улице перед спортивным комплексом собралась огромная толпа. Мастер Корицкий накануне рассказывал, что делегации едва ли не дрались за каждое место в небольшом зале. По задумке, места должны были занимать студенты, кто не участвовал в турнире и почетные гости конференции, но Алена ни одного студента среди зрителей не заметила. В основном это были серьезные мужчины и женщины. Некоторые так пристально следили за ней, что становилось не по себе. Девушка не знала, был ли способ оценить силу и потенциал человека на расстоянии, а близко Кузьма не подпускал никого, запретив пожимать руки и обниматься. Последнее Алену даже удивило, так как она и представить не могла, чтобы кто-то незнакомый при первой встрече полез обниматься.

Что касается Кузи, то он с самого утра был не в духе, особенно после долгого разговора по телефону с адвокатом Львом Валентиновичем. Вчера вечером Алена с Тасей вдоволь насмеялись, когда Кузьма рассказывал, как надо «случайно» выигрывать. Он показывал несуразные приемы и даже предлагал убегать от соперника, заманивая в ловушку. Сетовал на то, что не хватит времени выучить «забавные» техники. Но после разговора с адвокатом, его энтузиазм несколько угас. Алена очень хотела ему помочь, но не знала как. Если бы он поделился проблемой, то она могла подсказать, как ее решить или подумать над ней вместе. А победа в турнире ей была неинтересна.

Мысль о победе напомнила Алене утренний разговор. Она вышла из душа и только закончила сушить волосы, когда раздался звонок на планшете, который ей подарила Таша. На экране как раз высветилось ее имя. Нажав кнопку «Принять вызов», Алена увидела улыбающуюся девушку.

— Привет, — сказала Алена, усаживаясь в кресло.

— Привет Мадриду из заснеженной Москвы! Как у тебя дела, как настроение, как погода?

— Настроение хорошее, погода тоже. Сегодня с утра солнечно, градусов пять тепла. Днем, вообще, обещают все пятнадцать градусов. Сейчас поедем куда-то в пригород, искать спортивный комплекс, где пройдет турнир.

— Да, ты говорила. А мы за тебя всей семьей болеть будем. Папа заплатил за прямую трансляцию, так что увидим в прямом эфире, — Таша нажала кнопку на экране и изображение сменилось, показывая просторную комнату, куда входила ее мама, Анна Юрьевна. В руках женщины был поднос с заварочным чайником и чашками.

— Наталья, — послышался строгий голос Лилии Карловны, старшей супруги главы рода.

— Ну мама Лиля, — возмутилась Таша, когда планшет у нее отняли. Картинка запрыгала и снова переключилась, теперь показывая Лилию Карловну.

— Не нукай, а сходи, посмотри, приехал ли Кирилл. Если он опять курит на стоянке, получит по шее.

— Кирилл не курит, — возмутилась Таша и убежала искать брата.

— Здравствуйте, Лилия Карловна, — сказала Алена.

— Мы же говорили об этом, — напомнила женщина, строго посмотрев с экрана. — И по-моему даже пришли к взаимопониманию.

— Говорили, — вздохнула Алена и под взглядом женщины добавила, — мама Лиля.

— Как у тебя настрой? — женщина мягко улыбнулась. — Мы все сегодня будем за тебя болеть. Покажи им всем, что ты самая сильная.

— Кузьма говорит, что иностранные студенты тоже очень сильные и легко не будет.

— А сама как считаешь? — спросила женщина. Рядом с ней села Анна Юрьевна и планшет поставили на стол так, чтобы женщины вошли в кадр.

— Только не давите на девушку, — послышался голос Петра Сергеевича.

— Мог бы поздороваться с племянницей, — сказала мама Лиля, обернулась. — Петр, ты обещал, что сегодня никаких важных дел у тебя не будет. Мужчины…

Алена улыбнулась, когда Анна Юрьевна ей подмигнула.

— Если победишь, устроим настоящий праздник по возвращении, — сказала Анна Юрьевна. — Подобные достижения нужно отмечать и ценить. И мы тобой гордимся. Особенно Таша, тебе надо было видеть, как она вчера прыгала по комнате, в предвкушении турнира. Ноутбук свой привезла, и они с Петей его два часа к телевизору подключали, чтобы записать турнир. Потом приехал Кирилл и все настроил за десять минут.

— Постарайся не получить травму, — сказала Лилия Карловна.

— Она из-за вас может опоздать, — голос Петра Сергеевича.

— Точно, — вспомнила Лилия Карловна. — Петр обещал, что ты сможешь выбрать любой подарок, если победишь. И если проиграешь, тоже, — приложив ладонь к губам, тихо добавила она и снова улыбнулась. — Держим за тебя кулачки.

— Спасибо, — кивнула Алена. — Я обязательно выиграю.

Она не стала добавлять, что победа входила в планы Кузьмы. Но при этом, Алене было приятно и тепло оттого, что за нее волнуются и переживают. Она смущенно опустила глаза.

— Удачи, — пожелали ей женщины. — Обязательно позвони вечером, расскажешь, как прошел первый тур. Пусть мы его и увидим, но хочется услышать твои впечатления. Пока-пока.

— Пока, — успела сказала Алена до того, Как Лилия Карловна, отключила связь.

Алена помнила их обстоятельный разговор, когда Кузьма приезжал к главе рода. Лилия Карловна была требовательной, но очень доброй женщиной. И беседа с ней получилась приятной и даже интересной. Женщина знала о той неприятности, что произошла с семьей Алены, сказала, что пыталась давить на супруга, чтобы он взял все в свои руки, но он не стал ссориться с братом, решив на время оставить все как есть. Но после окончания учебы в МИБИ Алену бы ждали серьезные изменения в жизни, если бы не вмешательство Кузьмы. Лилия Карловна считала его хорошим парнем и радовалась за них с Таисией. А в конце беседы она очень серьезно попросила Алену подумать о том, чтобы взять фамилию матери и стать Наумовой. Сказала, что это бы все упростило как в ее судьбе, так и для большой и дружной семьи.

— Алена?! Разогрелась? — спросил Кузьма, отвлекая девушку от мыслей. Протянул руки навстречу. — Летаешь в облаках? Давай ладони. Смотри, покажу тебе способ подготовить доспех духа к нагрузкам. Я всегда так настраиваюсь перед боем. Нужно ненадолго активировать доспех и попытаться сделать его горячим. Тебе еще сложно понять, как пользоваться силой, поэтому подключи воображение и представь ее в виде чего-то горячего.

— Может, скажешь, что тебя тревожит? — решилась спросить Алена, пытаясь скопировать спокойный и уверенный голос Таси.

— Ничего такого, — он улыбнулся, отчего сердце девушки забилось немного быстрее. Даже показалось, что его ладони стали очень горячими. — Просто тебя уже определили в фавориты турнира. Им осталось только объявить тебя победителем еще до начала поединков. А ведь среди твоих соперниц: одна половина — эксперты второго уровня, а остальные — третьего. Этого разрыва достаточно, чтобы одолеть тебя только грубой силой. Поэтому мы будем использовать другую тактику. Я как-то одного нахала на место поставил таким образом.

Он задумался, слегка сжав ладони Алены.

— Не хотел раньше времени это использовать, чтобы не внушить тебе ложное представление о собственной силе. Пока ты не научишься правильно оценивать противника, это может сыграть с тобой злую шутку. Они хотят увидеть особую технику, но мы покажем им талантливую девушку, изучающую укрепление тела. На этом турнире ты можешь использовать доспех духа второй ступени. Но обещай, что это будет первый и последний раз, когда ты его используешь, пока не поднимешься на следующую ступень.

— Хорошо, — Алена кивнула, — я обещаю.

— Мы с тобой его тренировали, поэтому разберешься. Но учти, что в бою он будет казаться слишком тяжелый, что ограничит тебя в подвижности. В этом состоянии можешь смело использовать импульс при ударе, силы должно хватить. Ну и не затягивай. Помни, что выносливости у тебя кот наплакал.

— Я постараюсь.

— Что я говорил про старание?

— Сделаю в лучшем виде, — улыбнулась девушка. — Чтобы другие рыдали от зависти.

— Вот это правильно. Давай! — Кузьма хлопнул ее по плечу.

Турнир уже начался и на небольшом табло мелькал номер 27, показывающий, что следующей выступает Алена. Она даже не заметила, кто выступал первым, и кто победил. По мнению девушки, выступления экспертов никогда не выглядели зрелищными. А турниров, за время учебы в МИБИ, она повидала немало. На одном из больших экранов, установленных под потолком, появилось изображение идущей к центру зала девушки в синем спортивном костюме. Картинка разделилась, показав фотографию Алены, возраст, рост, вес и курс обучения.

Алена бросила взгляд на второй ряд зрительских мест, где сидели Таисия и Мартина. Они о чем-то оживленно беседовали, даже улыбались. В груди неприятно кольнула ревность, но Алена быстро подавила это чувство. Следовало сосредоточиться на доспехе духа, который она уже сформировала. С Кузьмой они много раз тренировали второй уровень доспеха, и он действительно был слишком тяжелым. Ей больше нравилась легкость и невесомость движений первого уровня, когда каждый удар становился настолько силен, что мог отправить в нокаут любого противника. При этом пробить его пока еще никому не удавалось. Странно, что Кузьма волновался по этому поводу.

Противницей в первом поединке Алене попалась крепко сбитая и плечистая девушка из Америки. Короткие, по-военному подстриженные темные волосы, хмурый взгляд. Девушка совсем не казалась женственной, именно о таких говорили «мужеподобные». Судья так быстро и невнятно говорил на английском, что Алена не поняла ни слова, но кивнула, когда он обратился к ней.

Судья дал отмашку к началу боя, и американка нетерпеливо бросилась вперед, прыгая навстречу, ударяя кулаком. Алена выставила блок, закрывая руками голову. Она почти не почувствовала удар, затем немного сместилась, заметив движение слева. Студентка из Америки нанесла удар ногой, целясь в бок под руку. Неожиданный удар попал, пройдя под локтем, но и его Алена едва почувствовала, хотя услышала громкий глухой звук. Она хотела ответить ударом, но доспех не дал сделать это быстро, и соперница успела отступить на несколько шагов.

— Стоп! — вмешался судья, когда американка замахала руками, показывая, что не хочет продолжать бой. Она внезапно охромела, поморщилась, опускаясь на пол.

Судья обратился к студентке из Америки, что-то спросил, затем поднял руку в направлении Алены, объявляя ее победителем…

С улыбкой встретив Алену, я похлопал ее по плечу. Эффект получился такой, словно постучал по бетонной стене.

— Доспех может убрать, — сказал я. — Только не спеши.

Она кивнула, сбрасывая защиту. Я приобнял ее за плечи, заглянул в глаза.

— Тяжеловат, да? Ты двигалась медленно. Все потому, что сил у тебя маловато и пока третий этап не освоила, нужен постоянный контроль. Пойдем, посидишь, глотнешь водички, сразу почувствуешь, как силы возвращаются.

— Я совсем не устала, — она пожала плечами и обернулась. — А почему девушка проиграла? Травмировалась?

Преподаватель из СГА помогал своей студентке покинуть площадку, взяв ее под руку.

— Она решила пренебречь Ци, чтобы ты не смогла блокировать. Кто-то ей посоветовал использовать только физическую силу, вот она и повредила лодыжку. Их аналитики думают, что нашли твое слабое место. Вот пусть теперь поломают голову.

Я взял Алену под руку и повел к лавочке, где мы оставили вещи. Меня озадачил поступок американцев. Они все правильно поняли, что техника блокирует удары, наполненные Ци, и если ее не использовать, то можно достать противника. В этом тот самый недостаток, о котором я говорил Тасе. Интересно, что теперь подумают иностранцы, поймут, что произошло, или нет? Но это вопрос второй. Меня больше интересовало, почему американцы не захотели провести отличную демонстрацию, а решили сразу выбить Алену из турнира. Процентов на семьдесят уверен, что если бы эта крепкая девушка достала Алену прямым ударом, то смогла бы отправить в нокаут. Ребро бы точно сломала, так как вложила в удар все силы.

«Пытаетесь понять и оценить слабые места техники?» — пришла еще одна мысль. Логично предположить, что если планируешь перенять и использовать что-то новое, то нужно смотреть не только на позитивные моменты, но и знать уязвимости.

Если во время поединка Алены в зале царила гробовая тишина и сосредоточенность, то сейчас среди зрителей было оживленно. Нет, они не мешали выступлению китайской студентки, которая выбивала пыль из красивой девушки, приехавшей из Бразилии. Но вряд ли серьезные мастера, собравшиеся на трибунах, следили за этим поединком. А вот мне выступление китаянки очень понравилось. Она отлично владела ударной техникой традиционного китайского карате, наблюдать за которым — одно удовольствие. Достигнуть уровня эксперта третьей ступени на старшем курсе института — достойный результат. В МИБИ таким похвастаться мог только один парень, кстати, не входящий ни в один благородный род. Мастер Корицкий оберегал его как наседка цыпленка, но парню наверняка поступил не один десяток предложений от всех родов. Мастером он станет минимум лет через шесть, но это отличное вложение средств и сил.

Так вот, вернувшись к выступлению девушек, я был удивлен, что они обе достигли уровня эксперта третьей ступени в таком возрасте. Соперница Алены была только на втором уровне, а эти барышни, обладая солидным внутренним запасом силы, обменивались тяжелыми ударами. Китаянка выигрывала, пару раз точно попав в корпус, а такими ударами можно кирпичные стены прошибать. Мне показалось, что последним, она умудрилась сломать студентке из Бразилии ребро. Собственно, показалось не только мне, но и преподавателю, который выбросил белое полотенце, остановив бой.

Оставшиеся поединки из первых восьми пар немного затянулись. Было время прийти в себя и отдохнуть. А вот после второго круга времени будет существенно меньше.

— Алена, дай ладони, — сказал я, протягивая руки навстречу. — Давай, сделай задумчивой лицо, словно мы занимаемся.

Она вопросительно посмотрела на меня, беря за руки.

— Видишь, сколько к нам внимания. Вводим противника в заблуждение. Твоя следующая соперница откровенно слаба, но двигается быстро, используя Ци. Есть такие техники на вооружении мастеров ближнего боя. Тактику меняем. Используй доспех первого уровня, лови на ударе и отправляй в полет при помощи импульса. Только швыряй не в стену, а в сторону трибун. Если почувствуешь, что уступаешь в скорости, тогда переходи ко второму доспеху и жди, пока она устанет.

— Хорошо.

Второй соперницей Алены стала стройная девушка из Австрии, уступавшая в росте сантиметров двадцать. Мне сразу вспомнился поединок с Ольгой из дисциплинарного комитета. Да и проходил он похожим образом. Студентка из Австрии не ожидала такой прыти от соперницы и немного растерялась. Упустила инициативу, не смогла уйти с линии атаки и Алена врубила ей прямой и очень красивый удар ногой точно в корпус. Я как-то показывал Кате, как надо использовать доспех, чтобы отшвырнуть противника. Это была общеизвестная техника, которую я немного улучшил. Она требовала большего внимания и собранности во время исполнения, и Алена меня удивила, проделав все идеально. Толчок получился сильным и хрупкую девушку отшвырнуло, словно в нее самосвал на полном ходу врезался. Она полетела не совсем в сторону трибун, а чуть правее, но кто-то успел ее мягко перехватить, используя технику Лу Ханя. Дежурившие медики заволновались, поспешили на помощь, но быстро успокоились, удостоверившись, что серьезных травм она не получила и даже смогла самостоятельно встать. Но на всякий случай увели девушку на осмотр во внутреннее помещение зала.

Второй бой продлился не дольше первого, и снова зрители не увидели демонстрации обещанной техники. Я не мог сдержать улыбку. Сегодня только первый этап турнира, и самое интересное начнется, послезавтра, когда победитель среди девушек, сойдется в учебном поединке с сильнейшим среди парней. Многие женщины, действительно сильные мастера, могут сколь угодно долго рассказывать о том, что они ничуть не уступают мужчинам, но практика показывала обратное. Не только в физическом плане мужчины сильней, но и энергию Ци они накапливают гораздо лучше. Я мог бы привести в сравнение Тасю и Бэра Пойзона. Они были примерно одинаково одарены, но у англичанина была возможность стать мастером, управляющим гравитацией, а для Таси эта была недостижимая цель.

Надо было сосредоточиться на третьем бое и подумать о предстоящем аукционе, который должен пройти сегодня вечером. Об этом событии меня предупредили, прислав конверт с приглашением. Вручили утром в отеле. Местом проведения выбрали торговый дом в центре города, где был небольшой аукционный зал, рассчитанный на двести гостей.

Центр Мадрида, семь часов вечера, торговый дом Мар Гранде

К торговому дому мы подъезжали эффектно, на большом автобусе, потеснив дорогие лимузины. Для участия в торгах Тася и Алена единодушно решили выбрать платья, в которых появлялись на встрече с королем. Пришлось и мне надевать костюм, чтобы не выделяться. И, надо сказать, выбор был сделан правильный, потому что гости, а особенно женщины, словно соревновались изысканностью платьев и размерами бриллиантов в подвесках. Мужчины, все как один, в дорогих костюмах или смокингах. На их фоне можно было бы потеряться, если бы я не был единственным моложе тридцати лет, среди мужчин, по крайней мере.

Пока организаторы проводили последние приготовления к торгам, гости собирались в просторном зале на фуршет. Знакомые друг с другом мастера собирались вместе, что-то деловито обсуждая. Я почти сразу приметил делегацию из Поднебесной, к которой направился.

— Почему-то и не сомневалась, — шепнула мне на ухо Тася. — Питаешь ты слабость к нашим друзьям из империи Цао.

Слово «друзьям» она произнесла так, как будто это лишь временные союзники, дороги с которыми могут в любую секунду разойтись. Естественно, я об этом знал и не питал иллюзий, но было и еще кое-что, мое хорошее отношение к одному конкретному человеку.

— Добрый вечер, — поздоровался я. — Рад видеть вас госпожа Цао.

Принцесса на вечер выбрала пышное светлое платье. Подобран наряд на удивление хорошо, так и не скажешь, что молодая женщина страдает болезненной худобой. Знакомая шляпка и вуаль, скрывающая лицо. Думаю, это скорее привычка, так как в последний раз, когда мы говорили, она неплохо выглядела, даже румянец на щеках был.

— Добрый вечер, мастер Матчин, — перевел ее слова мастер Че. — Поздравляем Вашу ученицу с победой в первом туре.

— Надеюсь, вы не сильно расстроились и не держите на нас зла, за победу, — я немного виновато склонил голову.

— Что Вы, совсем нет, — она наверняка улыбнулась под вуалью. — Но было бы лучше, если Ваша ученица нанесла хотя бы один удар. Тогда бы разрыв в силе не казался таким… ошеломляющим.

— Вы же понимаете, что это всего лишь турнир, ограниченный удобными правилами. Будь это реальный поединок, Алене пришлось бы туго. Не уверен, что у нее были бы шансы на победу.

— Да? — она хитро прищурилась. Не поверила. — Может быть, может быть. Вы замечательный учитель, Кузьма. Лучший, кого я встречала. Жаль, что мою сестренку не хотите учить. А ведь говорили, что она талантлива.

Из соседнего зала вышел мужчина и громко предупредил, что торги начнутся через двадцать минут.

— Госпожа Цао, — я отпустил руку Таси, — разрешите сказать Вам пару слов наедине.

Она секунд двадцать смотрела на меня, затем перевела взгляд на мастера Че, слегка кивнула. Мы отошли к свободной колонне, где я достал телефон и напечатал несколько слов. Нажал кнопку «Перевести», показал иероглифы Сяочжэй. Она скосила на экран взгляд. Я на секунду отвлекся, посмотрев на вход в зал, где как раз в этот момент появился высокий англичанин в белом костюме. Бэр Пойзон, собственной персоной. Короткие черные волосы прилизаны гелем или чем-то похожим, ниточка усов, в руках трость с большим металлическим набалдашником. Знаю, что внутри трость полая, заполненная небольшими стальными шариками. И весит она пару килограмм, но в его руках порхает словно невесомая. Следом за Бэром в зал входил крупный как медведь Свен Беккер. Немец, с последней нашей встречи отрастил ежик волос, но вот кожа по-прежнему имела бронзовый загар. В костюме он смотрелся очень смешно.

Опомнившись, я посмотрел на Сяочжэй, столкнувшись с вопросительным взглядом. Быстро набрал на телефоне: «Потом все расскажу», надеясь, что переводчик не подведет и не исковеркает мои слова. Мне достался еще один красноречивый взгляд. Вот как у нее это получается, говорить все только глазами, спрятав все остальное за вуалью. Сейчас я вижу в них легкое недовольство, но некое согласие. Я сделал жест, приглашая ее вернуться к остальным на что она важно согласилась, протянув мне руку. Помню, что касаться царственных особ строжайше запрещено, но как в таком случае отказать, понятия не имею. Да и не важно, у меня и в мыслях не было игнорировать этот жест. Мастер Че к подобному уже привык, а вот мастер меча, смотрел довольно холодно. Из-за узкого разреза глаз, особенно когда он щурился, сложно было сказать, что у него на уме. Словно он вообще стоит с закрытыми глазами и думает о чем-то своем. А может, он на всех так кровожадно смотрит.

— Дорогая, — шепнул Тасе, когда мы с Сяочжэй вернулись к группе, и я смог взять супругу под руку, — мне надо перекинуться парой слов со старыми знакомыми.

— С мистером Бэром? — лукаво спросила она.

— Вы знакомы?

— Случалось, — она кивнула. — Пойдем.

Мы прошли через весь зал к колоритной парочке, которую заметили, наверное, все присутствующие. Они время даром не теряли и комфортно устроились у столика со спиртными напитками. В руках Бэра был маленький бокал с толстым дном, в котором плескался скотч.

— Сейчас мы услышим о том, что шотландский виски лучший на свете, — шепнул я Тасе. — Здравствуйте, мистер Пойзон. Герр Беккер, рад Вас видеть в добром здравии.

— Мистер Матчин, — улыбнулся Бэр. — Вот уж не думал, что когда-нибудь увижу тебя на подобном мероприятии. Миссис Матчин. Ох, русский язык довольно сложный, мне нужно было сказать: «Матчина»?

— Тоже решили что-нибудь прикупить на аукционе? — спросил я.

— Конечно. Не знаю, как мистер Беккер, но я был впечатлен демонстрацией одной защитной техники, что решил непременно ею овладеть. В нашем опасном бизнесе безопасность никогда не бывает чрезмерной или лишней.

— У Вас же никогда не бывает свободных денег, — рассмеялся я. — Уверены, что сможете поторговаться сегодня?

— Конечно, — он улыбнулся, салютуя нам бокалом.

— Понятно. Друзья, если Вы планируете купить технику, которую продаю я, то прошу не делать этого. Дайте другим шанс. К тому же Вам она не подойдет.

— Не подойдет? — недоверчиво спросил Бэр, пригубив скотч. Наверное, подумал, что я специально не хочу делиться знаниями с потенциальным конкурентом и соперником.

— Эта неуклюжая техника Вам только помешает. У меня есть аналог гораздо лучше. Можно сделать так: если вы готовы заплатить ту же цену, которую сегодня озвучат за мою технику, то я предложу вам нечто лучше и интересней. Приезжайте в Москву после этого мероприятия и не будете разочарованы, обещаю.

Бэр задумался, еще раз пригубил шотландский виски. Свену же, судя по скучающему выражению лица, было все равно. Он лениво разглядывал окружающих, и я уже знал, зачем он здесь. Аукцион его нисколько не интересовал. Беккер приехал охотиться. У меня даже мурашки побежали по спине. Немец поймал мой взгляд, улыбнулся, показал большой палец. Буду думать, что он сдержит обещание и предупредит, когда приедет за моей головой.

— Хорошо! — решительно подытожил мистер Пойзон. — Обещания Кузьмы высоко ценятся, потому что он еще ни разу их не нарушил. Надеюсь, драка за технику не будет ожесточенной и мне хватит накоплений.

— А я надеюсь, что цена за технику поднимется хотя бы до десяти миллионов, — улыбнулся я.

Бэр закашлялся, поморщился и быстро допил виски.

— Ненавижу долговые обязательства, — очень тихо проворчал он на английском.

— Ты думаешь за твою технику будет драка? — тихо спросила Тася.

— Первый этап турнира закончился не так давно и все, кто хотел, получили технику Кошачьих лапок. У серьезных дядей со всего мира была пара часов, чтобы убедиться в простоте техники. Она не сложная и действительно доступна экспертам, но при этом понять принцип и освоить ее самостоятельно будет непросто. Нужно, чтобы кто-то подтолкнул тебя в правильном направлении, и они либо забьют на технику, либо будут ожесточенно за нее драться. Заполучить первыми, значит захватить преимущество над другими.

Я обратил внимание, что в зал вошел Салют в компании мастера Корицкого. Совсем забыл, что Петр Сергеевич обещал мне материальную поддержку. Нет, брать деньги у него я не стану. Не уверен, что на торгах появится что-то такое, ради чего я займу у главы рода пару сотен миллионов. Это же колоссальные деньги и их придется отдавать. А моя попытка заработать на турнире с треском провалилась. Коэффициенты на победу Алены были настолько маленькими, что проще было и не ставить вовсе. Я даже, грешным делом, подумал поставить против нее и попросить проиграть.

В зале снова появился один из организаторов мероприятия и объявил о начале торгов. Примерно пятнадцать минут гостям понадобилось, чтобы перейти в соседний зал и занять нужные места. Нам достался столик в правой части, недалеко от сцены. Мы поздоровались с Салютом, успели узнать, что он прилетел всего пару дней назад и был занят какими-то финансовыми делами. У него был личный номер и приглашение на аукцион, поэтому он занял столик недалеко от нас. А вот довольный и немного взволнованные предстоящими торгами Бэр Пойзон подсел к нам. Очень беспокоило его то, сколько собравшиеся будут готовы отдать за мою технику. Среди наемников и охотников за головами никогда не было действительно богатых фирм. Не так много брал за свои услуги Бэр, чтобы свободно посещать подобные мероприятия. На мой взгляд, это выглядело довольно смешно. Вот сейчас выставят на торги уникальную технику молний, которая обойдется покупателю в двадцать, а, может, и тридцать миллионов. Потратит мастер из богатого рода на ее освоение несколько лет, станет сильней, а потом конкуренты наймут мистера Пойзона и тот убьет его за жалкие триста, может, четыреста тысяч рублей.

Мне всегда казалось странным, что Бэр Пойзон, занимаясь подобной работой, не вызывал у представителей крупнейших мировых кланов изжогу, когда они видели его воочию. Уверен, среди присутствующих есть те, кто пострадал от его рук. Или они думают, что когда-нибудь его услуги понадобятся и им?

Куда пропал Свен, я не заметил. Вроде был рядом и испарился, стоило только взгляд отвести. Если у Бэра была универсальная команда из пяти мастеров, то Свен всегда работал один.

— Дамы и господа! — на сцену вышел подтянутый, одетый в смокинг мужчина. — Спасибо всем за участие в аукционе, проводимом домом Хантов. На наших площадках продается и покупается все, что связано с миром одаренных. И сегодня у нас есть чем Вас удивить. Итак, внимание, торги открывает первый лот!

На большом экране позади мужчины появилось изображение старой тетради. Рука в белой перчатке осторожно перевернула потемневшие от времени страницы.

— Коллекция трех техник Марка из Флоренции, 1328 год нашей эры. Оригинал из частной коллекции, названный: «Духовными вратами» и представляющий стихию огня. Две из трех техник известны под названиями: «Печь Дьявола» и «Кольцевое пламя». Но основная ценность коллекции — третья техника: «Огненная плоть».

На экране появилась видеозапись, сделанная лет сорок назад. Качество оставляло желать лучшего, но было видно, как женщина, одетая в легкое летнее платье, вспыхивает и исчезает в яростном пламени. Несколько секунд огонь выравнивался и по форме стал похожим на пламя свечи. Внутри угадывалось очертание человеческой фигуры. Мне вспомнился мастер Малинин, заманивший меня в печь на полигоне МИБИ. Только он, в отличие от этой женщины, не превращался в живой факел, а использовал совсем другую технику.

Присутствующие заволновались, по залу прошел ропот.

— Стартовая цена коллекции двенадцать миллионов долларов…

Не знаю, насколько хороша техника, но одной из самых распространенных стихий среди мастеров оставался огонь. И представители кланов всерьез нацелились коллекцию заполучить. Наблюдать за этим со стороны было интересно, особенно когда сумма перевалила за пятьдесят миллионов. На мой взгляд, ни одни знания не могли стоить так дорого. В итоге тетрадка ушла в СГА.

Следующим лотом выставили современную работу какого-то знаменитого отшельника, создающего уникальное оружие для одаренных. Это был прямой обоюдоострый меч, сантиметров семьдесят длиной. По сравнению с первым лотом он достался кому-то просто даром, за какие-то жалкие полтора миллиона. Затем шли рукописные дневники одного из великих мастеров Северной Америки, которые заинтересовали только одного человека и достались ему по стартовой цене в двести тысяч долларов.

Мероприятие тянулось долго, почти полтора часа, после которого последовал перерыв. Судя по тому, как неспешно продавались лоты, аукцион никуда не спешил и мог длиться до самого утра. Моя техника все еще не появлялась, как и ничего, что бы заинтересовало.

— Где Алена? — я наклонился к Тасе, чтобы шепнуть на ухо.

— В уборной. Должна была уже вернуться, — она повернулась к выходу из зала. — Схожу, поищу.

Тася накрыла мою ладонь, встала и пошла к выходу.

— Мистер Бэр, вы еще не передумали покупать мою технику? — спросил я.

— Удивляюсь, откуда у людей столько денег, — хмуро отозвался он.

— Зачем вам защитные техники? Вряд ли кто-то способен подойти достаточно близко, чтобы нанести удар.

— Времена наступают неспокойные, — ответил он. — Особенно в северо-западной части Африки. Китай расширяет границы влияния, выступая на стороне местных аборигенов. Среди них всегда было много бойцов ближнего боя. Поневоле начинаешь задумываться о защитных техниках…

— Следующий лот! — объявил ведущий. — Система духовного развития из самой южной точки Чили, придуманная мастером Умберто Варгасом в середине восемнадцатого века.

Я даже поморщился. Системы развития — это общий комплекс обучения одаренных от самого слабого специалиста до мастера. Она не включает каких-то особых техник, а скорее описывает, как и что нужно делать, чтобы стать сильнее. Одна из самых популярных тем лет сто назад. Люди отчаянно искали способ быстрее развиваться, становиться сильнее и суметь перейти на последнюю ступень, став великими мастерами. Но увы, время показало, что все развитие одаренных происходит практически одинаково, независимо от того, медитируешь ли ты час до завтрака или делаешь сто отжиманий после обеда. Умные люди в институтах и научных центрах выяснили, что если соблюдать баланс между физическими упражнениями и духовным развитием, то оптимальный возраст для того, чтобы стать мастером — двадцать восемь или тридцать лет. При этом каждый клан, а может и каждая семья в оном, владеет собственной системой развития, которую считает лучшей на свете. Не думал, что такую шляпу будут продавать на аукционе. Да еще из далекой страны, которую в середине восемнадцатого века грабили и жгли все кому не лень.

— Система Духовного моря, — говорил ведущий. Услышав знакомые слова, я встрепенулся, посмотрел в ту сторону. — Шесть этапов формирования силы, включающие в себя переход на стадию великого мастера.

Я снова поморщился, услышав о переходе на высшую стадию. В Чили за всю ее историю не было ни одного великого мастера. По крайней мере, я о таких не слышал. Собственно, лица мастеров в зале выражали полную солидарность с моими мыслями.

— Стартовая цена — шестьсот тысяч долларов! — объявил ведущий. — Шаг повышения — пятьдесят тысяч. Торговый дом Ханта проводил комплексную оценку документа и удостоверяет, что это именно система духовного развития.

Я обратил внимание на молодую пару, сидевшую в самом углу зала. По-моему, они так и не приняли участие в аукционе, хотя сидели в зале с самого начала. И вот сейчас они немного заволновались и оживились.

— Последний шанс, — голос ведущего. — Лот остается… Шестьсот тысяч, есть ставка!

Он показал жестом в нашу сторону. Мог бы не привлекать внимание. Теперь подумают обо мне невесть чего. Я опустил руку с карточкой, не замечая взгляды окружающих и удивленное выражение лица Бэра Пойзона.

— Шестьсот тысяч! Раз! Шестьсот пятьдесят! — он рука метнулась куда-то в другой конец зала.

Я лениво наклонился, чтобы бросить взгляд в ту сторону. Руку подняла какая-то незнакомая женщина. Пришлось снова поднимать карточку. Цена поднялась к семистам, а потом сразу еще на сто тысяч. Под бойкий голос ведущего мы подняли стоимость бесполезной бумаги до миллиона, затем до двух. Мне было просто любопытно, это я кому-то не нравлюсь и действовали «назло», или кто-то думал, что мне известно больше чем другим и за этим лотом скрывается что-то значимое. Молодая пара в углу едва не плакала от счастья, вцепившись друг в друга. Еще бы, если систему продавали они, то им сказочно повезло разбогатеть на пустом месте.

Рассчитывая еще немного задрать цену и порадовать парочку в углу, я собрался поднять руку, но к нам подошел неприметный мужчина, протянув записку. Отвлекать гостя от торгов считалось строжайше запрещено, поэтому ведущий даже запнулся на озвучивании очередной цены, так посмотрев на посыльного, словно был готов испепелить того взглядом. Мужчина понял, что попал, поэтому рванул к выходу, спеша сбежать раньше появления охраны. Я только хмыкнул, развернув записку.

Да уж, такое со мной происходило всего пару раз в жизни, когда кровь резко приливает к голове. Звуки в зале пропали, мир погрузился в непроницаемую тишину. Может это такая защитная реакция, не знаю. И мысль в голове только одна: «Всех убью!». Вздохнув, усилием воли взял себя в руки, не глядя протянул записку ставшему серьезным Бэру. Англичанин даже трость к себе поближе подвинул, на всякий случай. Он развернул записку, прочитал и удивленно посмотрел сначала на меня, затем на выход из зала. Сложив записку пополам, он убрал ее в нагрудный карман белоснежного пиджака.

Я шумно выдохнул носом, сжал кулак, с хрустом сминая пластиковую карточку аукциона. Вроде не использовал Ци, а пластик покрошило на мелкие кусочки, которые я высыпал на стол. Встав, решительно направился к выходу, где появилась встревоженная Тася.

То же самое время, кабинет Оливера Ханта

Глава торгового дома работал за ноутбуком, вбивая какую-то информацию и одновременно глядя в маленькое окошко, показывающее видео с камеры в главном зале. Дверь кабинета нерешительно открылась, пропуская одного из помощников. Немолодой мужчина замешкался, но в спину его подтолкнула твердая рука Джорджа Грэя.

— Что произошло? — негромко спросил Оливер, отрываясь от ноутбука и поворачиваясь к вошедшим.

— Мы, пока, не знаем, — сказал Льюис. — Мистер Матчин уехал, только что…

— Болван, — Джордж сжал тому плечо, отчего мужчина побелел, опускаясь на стул. — Матчин приехал с супругой и ученицей, а уехал только с супругой и охотником за головами Пойзоном. Куда делать его ученица, мы не знаем. Мои подчиненные проверяют камеры, но за здание отвечает местный клан и вышла небольшая задержка.

— Куда Матчин направился?

— В данный момент — на север. За ними следом уехал мастер из Китая, двое местных и группа Пойзона.

Оливер обладал аналитическим умом и мог сложить из происходящих событий общую картину. Он с силой сжал зубы, даже немного побледнел от злости, затем на его лице проступили красные пятна. Льюис зажмурился, пытаясь вжаться в кресло.

— Бери людей и езжай, — сказал Оливер. — И, если все так, как я думаю, нужно все сделать аккуратно и тихо.

Джордж кивнул, спокойно взвалил на плечо потерявшего сознание Льюиса и вышел из кабинета.

— Чушь какая-то, — говорила Тася. — Как можно из здания, где полно охраны и толпа покупателей, умудриться похитить человека? Там же каждый второй мастер.

— Нужно было с ними сразу разобраться, — хмуро ответил я, глядя в окно. На улице окончательно стемнело, и чем дальше мы удалялись от центра города, тем меньше вокруг было освещения.

— Я сейчас переоденусь и вернусь, — сказала Тася, направляясь к спальне. — Кстати, твой комбинезон тоже здесь.

— Отличный дом на колесах, — сказал Бэр. — Надо бы себе такой купить.

— Три миллиона рублей, — сказал я, на что англичанин закашлялся

— Бронированный?

— Нет. Просто удобный и дорогой.

— За такие деньги ожидаешь увидеть поезд из трех вагонов, — Бэр провел рукой по дорогой обивке сидений. — Слышал, ты перешел дорогу местному герцогу?

— Это не он. Проблемы тянутся из России.

— Одно другому не мешает. Кланы в последнее время осмелели, чтобы вот так наезжать на свободных наемников. Но похищать близких — это… — он пощелкал пальцами. Не найдя слов на русском, продолжил на английском. — В этом нет чести. Даже в дикой Африке так поступают не везде. Многие понимают, что такое кровная месть.

— С тобой сколько людей?

— Четверо. Алонсо потерялся в Италии. Отпросился в гости к маме.

— Много работы в последнее время? — я посмотрел на него.

— Как сказать, — он сделал неопределенный жест. — Конкуренция выше, гонорары ниже.

Ирония судьбы. С Бэром мы дважды дрались насмерть. В том не было ничего личного, только бизнес. Ему платили, чтобы убить лидера маленького клана, мне платили гораздо больше, чтобы его защитить. В итоге он задавил несчастного генерала, диктатора и людоеда танком, оставив нашу фирму без денег. Мы целый месяц его охраняли, потратили кучу денег, а появился Бэр и все испортил. Мама его до сих пор не любит. Могла бы, свернула шею при первом удобном случае. Второй раз мы столкнулись на востоке Африки. Разошлись почти вничью. Он отступил, не став упорствовать. Дождался, пока наш контракт будет завершен и в тот же вечер убил несчастную жертву. Даже вспоминать не хочу. Про нас потом долго говорили в язвительной манере. Смеялись, что, если за твоей головой отправят Пойзона, то у Матчиных можно купить еще месяц жизни.

Сколько мы ехали, я не засекал. Автобус вырвался из города и помчался по дороге, минуя автостраду. Если бы салон автобуса позволял, я бы ходил кругами. Не люблю вот так сидеть и ждать развязки.

— Шестьсот метров, — сказал Василий. — Потом немного пешком.

Бэр поправил костюм, проверил трость, долго взвешивал на ладони монетку. Я бы посмеялся, глядя на это действо, если бы не серьезность ситуации. Он так смешно смотрел на монету, словно пытался понять, тяжелая она или легкая. Первый раз видел, как настраивается мастер, способный делать предметы очень легкими или невероятно тяжелыми. Тася переоделась в боевой комбинезон, накинула сверху куртку, так как на улице было прохладно.

Если команда Бэра нас догнала, то я этого не заметил. Мы вышли на изгибе дороги, рядом с пешеходной тропинкой, ведущей к ярко освещенному поместью, примерно в полукилометре от стоянки. Пока шли, я чувствовал повисшее в воздухе напряжение. Так бывало, когда мы ехали по разрушенному городку или деревне и точно знали, что за нами следят. Гнетущая атмосфера. В ночной тишине слышны только звуки шагов и легкий стук трости Бэра. В записке, что лежала у него в нагрудном кармане было написано: «Мы пригласили Вашу ученицу для разговора, присоединяйтесь». Ниже стоял адрес и знакомый знак в виде черепа. Я всю дорогу корил себя за то, что не разобрался с ними, посчитав конфликт исчерпанным. Будет наука, впредь не оставлять подобные вопросы открытыми.

Мы подошли к приветливо распахнутым воротам в большое поместье. Просторный двор ярко освещен, как и само здание. В окнах много света, но мелькнуло всего пару силуэтов.

— На крыше снайперы, — сказал Бэр. — Две пары стрелков с КСВ или RT.

Под RT подразумевалась ручная пушка, калибром двадцать миллиметров, внешне очень похожая на снайперскую винтовку. Делали такие в ЮАР и широко использовали по всей Африке. Прямое попадание ни один мастер не переживет, как и любой транспорт, если пуля попадет в двигательный отсек. Наемники такой большой калибр редко использовали, а вот против них, наоборот, часто. Хлопала такая пушка так громко, что было слышно на километр вокруг.

— В семи метрах от меня безопасно, — также тихо сказал я. — Но если будешь что-то швырять, то сначала выйди из зоны.

— Понятно, — сказал он.

Мы прошли в ворота, остановившись на пяточке света. С крыши здания этот участок лежал как на ладони, да и в целом здание стояло очень удобно, чтобы встретить гостей. Комитетом встречи выступили трое. Одеты они не в военные комбинезоны, но очень удобно для боя. Шли красиво, важно. Бэр встал в пафосную позу, поставив перед собой трость и сложив на круглом навершии ладони. Встречающие мне были незнакомы. Они вышли на ярко освещенный участок, чтобы быть в этом уверенным. Как и в Санкт-Петербурге, в центре группы мужчина лет за пятьдесят, по бокам бойцы лет на пятнадцать моложе. А еще мне показалось, что на пальце у старшего блеснул крупный серебряный перстень.

— Спасибо, что пришли, — сказал старший на английском. Говорил он негромко, но знакомая техника немного усиливала голос.

— Разговор между нами состоится только, когда я увижу свою ученицу, — сказал я, тем же самым образом усилив голос.

— Мы не хотим с Вами ссориться. Не хотим конфликтов, лишь просим не делиться секретами, которые Вам не принадлежат.

Я промолчал, оглядывая и оценивая поместье. Думаю, что помимо этих, здесь есть еще мастера. Но если они все бойцы ближнего боя, это сыграет нам на руку. Нужно только понять, где Алена. Жаль я на таком большом расстоянии не могу уловить отголосок ее силы.

— Для любых разговоров, достаточно выслать приглашение, — сказал им Бэр, которому приходилось напрягать голосовые связки, чтобы его услышали. — Назначить место встречи. А вы, господа, пользуетесь тактикой диктатора и каннибала Аму-Аму. А с такими беседы не ведут.

— Все секреты, которым делюсь, придумал я сам, — добавил я. — И вам они уж точно не принадлежат. Повторяю, пока не узнаю, что с моей ученицей все в порядке, никаких…

Справа от нас в двадцати метрах располагался гараж, где что-то громко бухнуло, привлекая внимание всех собравшихся. Через секунду сильный удар ноги выбил металлическую дверь, которую сорвало с петель и отправило в полет. Чтобы выйти, Свену Беккеру пришлось наклоняться и проходить боком. На руках он нес хрупкое тело Алены. У меня от сердца отлегло и я, наконец, смог нормально вздохнуть. Пока он шел к нам, на площадке повисла тишина. Похоже, приглашающая сторона не ожидала такого поворота и спешно пыталась что-то придумать.

— С ней все будет нормально, — пробасил Свен, передавая Алену с рук на руки Тасе. — Спит.

— Вот теперь можно и поговорить, — тихо сказал я, кровожадно посмотрев на троицу.

— Мистер Беккер, ты их знаешь? — спросил Бэр, сохраняя полное спокойствие.

— Знаю. Тайный орден, сообщество, культ, язычники, — отозвался он. — Черепа. Верят, что количество великих мастеров должно быть строго регулируемым. Любой, кто не вписывается в их ви́дение мира, должен умереть.

— Никогда не слышал, — пожал плечами Бэр. — Но фанатиков не люблю.

Я посмотрел на Свена. Судя по взгляду, они его очень сильно обидели. Впрочем, как и меня. Но вряд ли они об этом успеют пожалеть.

— Если я правильно понимаю, они бойцы ближнего боя, — сказал я, отмечая перемещение людей слева от поместья.

— Мне нужен перстень, — сказал Свен, глядя на старшего.

— Возьму на себя того, что стоит слева, — кивнул я.

— Во что я вмешиваюсь? — вздохнул Бэр. — Тогда я займу правого и тех, кто засел на крыше. Ну и всех остальных…

Глава 10

На площадке перед особняком воцарилась обманчивая тишина. Только одаренные достигшие уровня мастера могли почувствовать нарастающее напряжение. Появление Свена Беккера спутало планы черепам, и они тихо совещались, решая, что предпринять. Думать им следовало быстрее, так как Свен разогревался, я бы даже сказал «раскалялся», чтобы поговорить с ними посредством кулаков. Не знаю, сколько ему осталось, чтобы стать великим мастером, но уже сейчас он был очень силен. Его внутреннее море казалось бездонным.

— Согласен, — тихо говорил Бэр Пойзон, глядя на здание, — чтобы не стреляли с крыши. Если только Джеймс достанет с такого расстояния… Уроните крышу, я не против.

— Предупреждаю сразу, — сказал я. — Они бойцы ближнего боя с хорошей защитой и убийственными техниками.

— Значит, зайдем сразу с козырей, — ответил Бэр.

Я быстро оглянулся. Тася отошла достаточно далеко, чтобы ее не задело техникой, но вот снайперы на крыше меня напрягали. Свен неспешно вынул из кармана белую перчатку из странного материала. Синтетика, в которую вплетены блестящие серебряные нити. Под средним пальцем на ладони крепилось широкое кольцо, за которое немец потянул, вытягивая блеснувшую медным цветом нить. Кольцо ровно легло на большой палец перчатки, прямо в жесткое уплотнение.

— Буду считать, что вы ничего не видели, — сказал Свен, сжав кулак.

Поведя плечами, он зашагал к троице черепов. Если бы он действительно был медведем, то шерсть на его загривке и спине встала бы дыбом, заметно увеличивая в габаритах. Сейчас он казался даже еще больше, чем обычно. Думаю, что кулак Свена был как раз размером с голову щуплого мужчины, доставшегося в противники мистеру Пойзону.

— Предлагаю решить спор мирно, — сказал мужчина с перстнем. Я не услышал в его голосе нервозности или страха. Видно, что он был уверен в своих силах. — Мы существенно сильнее и нам бы не хотелось нарушать баланс, убив вас.

Я не видел, но думаю, Свен ухмыльнулся, уверенно двигаясь к ним. С крыши грянул оглушительный выстрел. В ночи ярко вспыхнул конус огня, вырывающийся из ствола RT. В ту же секунду по двору разнесся глухой звук «Тун!», а пространство вокруг Свена всколыхнулось и пошло рябью. Защита немца выглядела как немного сплюснутая сфера, по которой разбегались волны от удара двадцати миллиметрового снаряда.

— Давай! — крикнул Бэр Пойзон и над поместьем вспыхнула яркая осветительная ракета. Из вспышки родился огненный шар, упавший на крышу дома, и полыхнувший так, что из Мадрида можно было увидеть.

Медлить смысла не было, как и вести переговоры. От огненной вспышки в ночи, от взрыва и присутствия огромной давящей ци, адреналин в крови подскочил. Появилось знакомое чувство прилива сил. В этом состоянии легко входить в «режим», когда реакция ускоряется, а кровь приливает к мышцам. Окружающий мир сузился до размера коридора, в конце которого стояла фигура высокого мужчины, одетого в странный черный костюм. Штаны из плотной ткани, тяжелые ботинки, куртка с короткими рукавами, доходящими до середины предплечья. Никогда не приходилось драться всерьез с кем-то, кто практикует укрепление тела. Я почему-то был уверен, что они так же сильны, как и троица в Санкт-Петербурге.

Чтобы не мешать старшему, высокий мужчина бросился в сторону, уводя меня за собой. И опять эта странная техника перемещения, рывок размытой тени, прыгнувшей в сторону сразу на пятьдесят шагов. Свен к этому времени успел добраться до главного, нанеся сокрушительный удар кулаком в перчатке. Старший череп вложился в защиту, но то ли не рассчитал, то ли так и задумал, но его швырнуло в стену дома, которую он благополучно пробил, скрывшись внутри. Мне в спину ударил порыв ветра, это уже от техники мистера Пойзона.

Добравшись, наконец, до своего противника, я сходу провел удар кулаком в прыжке навстречу. Попал в жесткий блок и резко нырнул вниз, пропуская над головой ответный выпад. Попытался достать его ударом ноги в колено, но чуть-чуть смазал. Череп, в свою очередь, сразу перешел в наступление, нанося короткие прямые удары в голову. Сыпал как из пулемета, даже не целясь особо. Когда предплечья загудели от резкой боли, стало понятно, что по уровню силы он мне не уступает, но и не превосходит настолько, чтобы одержать легкую победу. При этом ногами он не дрался, рассчитывая лишь на кулаки.

Сделав два резких шага назад, я разорвал дистанцию, потирая отбитые предплечья. Заметил легкую улыбку на лице мужчины. Как и я, он дрался с четвертым уровнем доспеха духа и ему было достаточно одного точного удара, чтобы свалить меня. Как, собственно, и мне. Вот только попробуй его достань. Внутри меня вспыхнул огонек злости и ревности. «Это только мое умение! Я потратил несколько лет, чтобы добраться до четвертой ступени и стать непобедимым. Какого черта ты лыбишься?!».

— Неплохо для твоего возраста, — сказал он на английском. — Но сила, это не какие-то фокусы и глупые техники с нелепыми названиями. Что бы ни говорил учитель, можешь не сдаваться, я этого не приму. Это бой насмерть. Насчет ученицы можешь не беспокоиться, правила гласят, что она имеет право пройти обучение в школе. У нее еще есть время. Я даже смогу стать ее наставником.

Зная недостатки четвертого уровня, я немного ослабил силу, спускаясь на третий. Противник улыбнулся, опуская защиту на тот же уровень. Теперь мы могли использовать весь потенциал внутренней энергии. Интересно, есть ли у него достойные техники.

— Вишневые косточки, — сказал я, показывая ему пустую ладонь. — Исключительно интересная техника, придуманная пытливым корейцем. Сегодня я использую ее впервые.

— Вишня? — он удивленно хмыкнул, вставая в боксерскую стойку. — Давай.

Мы снова сошлись врукопашную, когда со стороны дома послышался треск горящей, обваливающейся крыши. Фа Чжэн всегда учил, если столкнулся с боксером, бей по ногам, а лучше идти в клинч. Он научил меня семи основным приемам, один из которых — выкалывание глаз, а другой — вырывание плоти пальцами. Поднырнув под замах, я врезался в противника, почувствовав весомый удар локтем в плечо. Второй рукой он зарядил мне по ребрам и с силой оттолкнул, отчего я кувыркался по земле метров десять, не меньше. Но бросаться добивать меня он не стал. Почувствовал присутствие чужеродной ци рядом с собой, пытаясь понять, откуда она исходит. А я всего лишь прикрепил к нему две сферы сконцентрированной и сжатой силы. Как показывала Сяочжэй, отделил от себя немного кинетического поля и максимально сильно сжал в крошечную сферу, которую кореец называл «вишневой косточкой».

Мастер укрепления тела даже растерялся, не зная, что предпринять. Он пытался перейти на второй уровень доспеха, создавая непроницаемую и очень твердую защиту, как делала это Алена на турнире. Но времени ему не хватило. Я уже запустил резонанс, целясь в эти сферы и надеясь, что нахожусь достаточно далеко. Грянул оглушительный взрыв, выбивший в доме пару уцелевших окон и отбросивший меня еще на пару метров. А вот мастера буквально разорвало на части. Когда я смог хоть что-то разобрать, в том месте, где он стоял, образовалась пятиметровая воронка. Меня обдало каменной крошкой, посыпавшейся сверху. В левом ухе звенело, пришлось потрясти головой, прогоняя неприятное ощущение.

Пока я поднимался и приходил в себя, из горящего дома с грохотом пробиваемой стены, вылетел главный череп. Словно набитый соломой манекен он упал на бетонную дорожку перед домом и сразу начал подниматься. Правая рука у него отсутствовала на ладонь выше локтя. Причем судя по ровному краю, ее отрезали чем-то острым. Из пролома выбрался Свен Беккер, чтобы не поскользнуться на битых кирпичах, одной рукой ухватился за обломок стены. Во второй руке он сжимал отрезанную конечность мастера. Стащил с пальца перстень и бросил руку в его сторону. Череп бросился в атаку, пытаясь ударить Свена левой рукой, но немец просто сместился с линии атаки, красиво уйдя вбок. Он начал что-то наматывать на правую кисть, поверх перчатки, делая это быстро и уверенно. Похоже, струна успела перехватить мастера черепов поперек груди, так как он попытался от нее избавиться, но не успел. Свен потянул руку на себя, свалив противника. В два шага он оказался рядом, наступив несчастному на спину. Наклонившись, герр Беккер накинул струну на шею черепу и с силой рванул на себя, даже пошатнулся, сделав пару шагов назад, словно струна лопнула. Я успел пройти половину пути до здания и прекрасно видел, как голова мастера откатилась на полметра. Свен же что-то сделал, отцепив струну от ладони и, сняв кольцо с большого пальца, бросил к обезглавленному телу.

Рядом с парой уличных фонарей, непонятно каким чудом уцелевших, стоял Бэр Пойзон, опираясь на трость. Я как раз шел к нему. Англичанин умудрился расправиться со своим противником быстрее нас. Метрах в десяти от него бетонная дорожка была промята в диаметре пяти шагов, словно на нее поставили огромный и очень тяжелый железный шар. В центре вмятины лежал щуплый мужчина в позе морской звезды лицом вниз, а в его спине зияла рваная рана.

— Одну-единственную технику не выдержал, — сказал мне Бэр, кивая на тело, словно его противник обычный слабак.

— А мне достался сильный противник, — я поморщился, потирая ушибленный бок. — И что-то подсказывает мне, что с тремя один бы я не справился…

Мы одновременно посмотрели на идущего к нам Свена. По-моему, он даже не вспотел, отделавшись небольшой царапиной на щеке. Он уже успел снять перчатку и спрятать ее в карман дорогого костюма, пострадавшего в драке гораздо сильнее, чем хозяин. Он продемонстрировал нам перстень, болтающейся на мизинце. Серебряный череп с золотыми зубами и красными драгоценными камушками в глазницах.

— Охотник должен помнить, что он в любой момент может сам стать добычей.

— Ой, Свен, прекрати, — поморщился Бэр. — Сейчас не время для подобных умных высказываний. И так тошно.

— Скучный ты, — улыбнулся немец. — Зануда. Разбрасываешься техниками S класса, как бессмертный.

— Под рукой не было ничего подходящего, — оправдываясь, сказал англичанин.

— Идем, я тебя обниму, поздравлю, — Свен расставил руки, на что Бэр шагнул в сторону, чтобы я оказался между ним и гигантом.

— Сейчас сюда съедется полиция со всей Испании, — сказал из-за моей спины мистер Пойзон. — Может пора уходить?

— Мир сотовой связи и высоких технологий, — проворчал немец, оглядываясь вокруг. — А так, зачистили бы, и никто ничего не узнал.

— Будем считать, что вас нанял я. А с наемников спрос короткий, все претензии к нанимателю, — я посмотрел на пару охотников за головами. — Но вы настоящие монстры! Эх, а меня знатно так отделали. Мистер Пойзон, как только я вернусь в Москву, найдите меня, поговорим насчет защитных техник…

Мы как-то слишком вольготно расположились посреди двора, прямо перед горящим зданием. Пристройка, расположенная у забора в правой части поместья, оглушительно взорвалась, за пару секунд превратившись в огромный факел.

— Пора уходить, — сказал Бэр. — Сюда едут пожарная служба и полиция.

— Вас подвезти?

— Нет, я сам, — сказал он и быстрым шагом направился к воротам. Я так понял, что он спешил, пока Свен действительно не решился его обнять.

Свен неопределенно пожал плечами и зашагал в противоположную сторону, обходя горящий дом. Одна штанина его дорого костюма была разорвана до середины бедра, а пиджак лишился рукава и зиял прорехой на спине. А еще мне показалось, что вокруг прорехи ткань пропиталась кровью.

Свен Беккер, несколькими минутами ранее

Компания Свену попалась очень уж необычная. Первый — молодой гений, развивающийся настолько стремительно, что закрадывались сомнения, а человек ли он. Второй — англичанин по фамилии Яд, человек с принципами, умудрившейся стать самым успешным охотником за головами. Бэр мог бы работать один и скопить целое состояние, но он везде таскал за собой пятерку мастеров, из которых только двое были по-настоящему сильны. А еще команду поддержки, содержание которой обходилось ему в копеечку. Свен знал о прошлом англичанина, но влезать в это дело не собирался. Ему достаточно было того, что Пойзон решил помочь Матчину и встрять в очень серьезные проблемы.

Свен не был уверен, что смог бы справиться с черепами в одиночку. По одному, друг за другом, он бы разобрался с ними без особых проблем, но вряд ли бы ему предоставили подобную фору. Смотритель этого языческого культа в Мадриде, Марио Фариас, никогда не оставался один. Рядом с ним всегда крутился как минимум один ученик, но после того как Свен неаккуратно наследил, к ученику добавился старший адепт и следить за мастером стало достаточно трудно. Информатор Беккера сообщил, что адепт должен посетить аукцион, где немец рассчитывал его убрать, но произошло неожиданное событие, впутавшее в дело Матчина. Если Кузьма сможет связать боем защитников Марио хотя бы на пару минут, этого вполне хватит. К тому же присутствие Бэра Пойзона и еще одного сильного мастера, притаившегося в тени, обещало, что все пройдет даже лучше, чем рассчитывал Свен.

Резко сократив дистанцию до тройки черепов, Свен активировал кинетическое поле, подсмотренное у китайцев в тибетском монастыре. Техника Лу Ханя ему никогда не нравилась своим пренебрежением к развитию духа, поэтому он взял только основу, переделав ее под себя. Немец ожидал выстрела, прозвучавшего с небольшим запозданием. Тяжелая пуля разбилась о защиту, почти не отняв сил, и в этот момент он добрался до Марио, вкладываясь в удар. Нужно было растащить по сторонам эту тройку. Смотритель черепов, скорее всего, думал так же, поэтому даже не сопротивлялся, позволив отбросить себя в стену дома и даже использовал немного сил, чтобы проломить ее собственным телом.

Свен немного расслабил кисть, растягивая синтетическую нить. За нее он отдал немалую сумму, но японский производитель уверял, что нить прочнее стали на растяжение в одиннадцать раз и почти во столько же раз выше ударопрочность. Недостаток был в том, что синтетика плохо пропускала через себя силу и нить обрабатывалась особым составом из меди и золота. Покрытие быстро стиралось, делая каждую струну одноразовой, но этот недостаток мерк на фоне преимущества. Нить позволяла экономить силу, не опасаясь, что она порвется.

Влетев в пролом, Свен встретил ладонью в перчатке удар кулаком мастера. Используя особую технику, он накинул на руку глупого и самоуверенного Марио сразу две петли, затягивая специальным узлом. Схватив пальцами нити, быстро намотал на кисть, чтобы не разматывались дальше. Марио был на целую голову ниже и вполовину легче, поэтому ему сложно было в такой ситуации нанести хороший удар, но даже так он сумел ударить Свена в плечо, пробив доспех духа. Рука онемела почти до самого запястья, что не помешало немцу нанести короткий удар локтем в лицо мастеру. Щуплого немолодого мужчину отбросило на шаг, и лишь синтетическая струна не дала ему упасть, сильнее затянувшись на руке. Будь перед Свеном обычный мастер, он бы уже давно разрезал его на части, но Марио сопротивлялся почти так же, как и мудрец Да Цзы.

— Силен, — сказал Свен, нанося еще один сокрушительный удар, ногой по ребрам мастера. Того снова отбросило и узел на его руке затянулся еще на сантиметр.

Третий удар Свен не успел нанести, так как Марио ловко пнул его по ноге, роняя на землю. Натяжение нити на кисти резко исчезло, а спину немца обожгла раскаленная боль. Испанец умудрился воткнуть ему что-то между лопаткой и позвоночником, легко пробив броню, как это делают мастера холодного оружия. Взревев, Свен крутанулся, схватил мастера за лодыжку и, рванув на себя, повалив на землю. Несколько секунд мужчины боролись, но даже потеряв руку, Марио был невероятно силен. Свен молотил по нему кулаками как молотобоец в кузне, обрушивая сверху град ударов, расколов паркет и бетон пола. Это не было похоже на красивый поединок, скорее на грязную драку. В какой-то момент ему показалось, что он пробьет защиту старшего из черепов, но тот умудрился вцепиться пальцами в бок Свену и едва не раздробил ребра. С усилием ему удалось сбросить с себя немца и даже быстро подняться на ноги. В этот момент на улице что-то громыхнуло, словно фугасный заряд. Стены дома и пол вздрогнули, а с потолка посыпалась штукатурка.

Сбросив с себя обломки шкафа, книги и битое стекло, Свен поднялся, повел шеей, слушая, как хрустнули позвонки. Покрутив плечом, он добавил немного силы и из спины выскочил металлический шип, похожий на большой изогнутый гвоздь. Глядя, как правая часть лица мастера Марио наливается гематомой, немец улыбнулся. Бросившись вперед, он нанес удар слева, вкладывая почти все силы. Он догадывался, что мастер планировал использовать Мерцающую защиту и отразить энергию удара, вернув ее нападающему, но трюк не сработал. С громким хлопком мастера отбросило в пролом, развалив часть стены окончательно. Свен не боялся, что тот решит сбежать, так как в подобном случае ему пришлось бы пожертвовать стопой, на щиколотке которой был затянут еще один узел синтетической струны. Наклонившись, немец поднял с пола отрезанную руку. Подойдя к пролому, он заметил бледного Бэра Пойзона, стоявшего на краю довольно большой вмятины. Чтобы остановить слабого ученика Марио, англичанин использовал свою самую сильную технику, оставшись почти без сил. Это был рискованный шаг. Свен всегда предпочитал в конце битвы оставлять немного сил, чтобы иметь возможность отступить. Бросив взгляд в сторону молодого Матчина, Беккер улыбнулся. Он почему-то думал, что парню поможет притаившийся за живой изгородью китаец, но Кузьма справился своими силами.

— Хорошо, очень хорошо, — еще шире заулыбался Свен, чувствуя, как скверное настроение, не отпускавшее его несколько недель, постепенно уходит. — Этот парень еще станет костью у вас в горле…

До автобуса я промчался бегом. Со стоянки было отлично видно огненное зарево, охватившее поместье. Кстати, пожарные машины уже двигались к поместью по соседней дороге, сверкая проблесковыми маячками. Мы же поехали дальше по дороге, рассчитывая сделать большой крюк и вернуться в Мадрид с другой стороны.

— Как Алена, — спросил я, проходя в салон.

— Спит, — Тася придирчиво осмотрела меня. — Такой костюм испортил.

— Да он почти целый, — возмутился я. — Подумаешь, рукава немного треснули, можно их заштопать.

— Химией какой-то усыпили, — сказала Тася, кивая в сторону спальни. — Это может быть какой-то спрей, эксперту много не требуется. Проснется через пару часов, но в больницу заехать надо. Василий Иванович сказал, что по пути будет Национальный госпиталь.

— Хорошо, — я позволил стянуть с себя пиджак и штаны. Тася сложила их в специальную корзину, вручив мне спортивный костюм.

— Как все прошло?

— Три — ноль в нашу пользу. Жаль я ничего толком не увидел. Надо было время потянуть и посмотреть.

— Кузьма, Кузьма, — она покачала головой, взяла меня за кисть, поднимая руку повыше. Предплечья украшали сине-бордовые синяки. — Остальное цело?

— Ребрам немного досталось, но они целы.

— Ну-ка, сожми кулаки, — попросила она. — Разожми. Рентген делать будем?

Я покрутил запястьем.

— Нет, все нормально. Как думаешь, теперь-то нас точно выгонят из страны или еще потерпят немного?

— Почему ты вечно мыслишь категориями провинившегося подростка? Это не нас надо наказывать, а мы должны требовать объяснений, извинений и компенсаций. Предлагаю использовать все доступное влияние и поднять шум на всю Европу.

— Но только не сегодня, — устало вздохнул я, облокачиваясь на спинку дивана.

— А что в поместье делал Беккер? — спросила Тася.

— Думаю, приходил за головой главного. Я ему здорово помог, собственно, как и он мне. Один только Бэр Пойзон на пустом месте попал на серьезную драку, — я рассмеялся, вспоминая лицо англичанина. — Надо будет извиниться перед ним как-нибудь…

— Эта троица в черном, кто они, вообще, такие? — спросила она.

— Есть у меня один знакомый, которого можно об этом расспросить. И когда мы вернемся в Москву, с него и начну. Черт, как же хочется стать чуть-чуть сильнее. Обидно признаться, но даже ученик главного из черепов оказался сильнее меня.

— Если ты победил, значит, не сильнее. Взрыв ты устроил?

— Угу, — я кивнул.

— А ты точно мастер укрепления тела, а не взрывов? — прищурилась она.

— Не смешно, — я прислушался. — Что жужжит?

Тася выпрямилась, прошла в спальню и вернулась с моим телефоном в руках.

— Вот, а я ведь поставил режим «не беспокоить», — сказал я, видя незнакомый номер.

— Бери, а то тебе и на выключенный телефон позвонят, или как в том анекдоте — на пульт от телевизора, — она рассмеялась.

Я нажал кнопку принять звонок.

— Матчин слушает.

— Господин Матчин, простите, что побеспокоил. Это Луис де Борха.

— Узнал Вас, — сказал я, одними губами для Таси произнес: «Герцог».

— У Вас все в порядке? Помощь не требуется?

— Спасибо за беспокойство, но у нас все хорошо.

— Если требуется медицинская помощь, то у меня отличная клиника недалеко от Мадрида.

— Мы уже рядом с Национальным госпиталем, заглянем туда.

В трубке ненадолго повисло молчание.

— Сохраните номер, — сказал герцог. — Это мой личный телефон. Если возникнет проблема или сложная ситуация, обязательно позвоните.

— Конечно, — обнадежил я его, пытаясь, чтобы в голосе не проскочил сарказм. — Так и сделаю.

— Берегите себя, — сказал он.

— Спасибо. До свидания, — я нажал кнопку отбоя и посмотрел на номер телефона. Пару секунд подумав, нажал «сохранить». — Герцог просил позвонить, если мы попадем в беду, представляешь?

— Сейчас волноваться нужно вовсе не ему, а устроителям аукциона, которые не смогли обеспечить безопасность клиентам. Это ведь тайное, — она выделила это слово, — мероприятие. Как они умудрились прозевать подобное? Ух, я бы на месте руководителя, начальнику охраны дала по шее. Посильнее, чтобы мозги на место встали.

— Может, сговор? — посерьезнел я. — Там ведь действительно была охрана, все на высшем уровне. Видел пару человек и в гостевом зале, и в торговом. Десяток камер. Нахрапом, без подготовки и договоренностей такое не провернуть.

— Ты думаешь в торговом доме, на самом верху сидят дураки, которые только и думают, как бы собственную репутацию смыть в унитаз? Сговор мог быть, но только с кем-нибудь из самого младшего звена. Чтобы, к примеру, охранник от мониторов вовремя отвернулся, когда Алену мимо камер несли. Я про то и говорила, что начальника охраны не просто щелкнули по носу, его макнули в дерьмо и еще повозили рожей, чтобы уж наверняка.

— Может, это даже сыграет нам на руку, — задумчиво произнес я.

— Что именно? — спросила Тася.

— Надо бы слух пустить, что Алену похитили, чтобы наказать меня за то, что выпустил из рук секретную технику. Тогда иностранцы начнут ее охотней учить.

— И репутация торгового дома рухнет еще ниже, — хмыкнула она. — Не торопись с подобными решениями. Давай посмотрим, что будет дальше.

— Почти приехали, — сказал Василий. — Отделение Скорой помощи Национального госпиталя.

Мы остановились на стоянке рядом с большим, хорошо освещенным зданием. Похоже, здесь уже знали о взрыве и пожаре рядом с городом, поэтому в приемной дежурило несколько докторов. Когда я внес на руках Алену, все завертелось. Наш врач оказался французом, отлично говорившем на испанском и английском, поэтому не составило труда объяснить, что случилось. Он сказал, что им часто приходится сталкиваться с отравлением разной химией, передозировкой лекарств и наркотиков, просил не беспокоиться и не переживать. Алену сначала отвезли в одно отделение, где она провела почти час, потом перевели из Скорой помощи в здание основного госпиталя. А еще через полтора часа появился доктор и сказал, что с Аленой все в полном порядке. Ни наркотиков, ни другой опасной химии не нашли, только остаточные следы от усыпляющего средства. Обнадежил, что утром она проснется и максимум что может быть, так это икота, но на всякий случай прописал какую-то капельницу.

Ночь я провел в палате Алены, расположившись в узком кресле. Спать особо не хотелось, особенно после всего произошедшего, поэтому устроился в позе для медитации, восстанавливая потраченную силу и разбирая по полочкам прошедший бой. Как всегда в таких случаях бывает, задними умом нашел пару способов одолеть мастера, изучающего укрепление тела, не прибегая к взрывам. Зато теперь я окончательно убедился, что надо быть более гибким в драках. Полагаться исключительно на крепость брони и объем внутренних сил можно, но только до тех пор, пока не появится кто-нибудь круче и сильнее. Нужно становиться хитрее и злее.

Вернувшись к реальности, я осознал, что наступил новый день. Учитывая яркий свет, бьющий в окно, никак не меньше десяти часов утра. Алена удобно расположилась на кровати и читала что-то на планшете.

— Я проспал?

— Немного, — улыбнулась Алена. — Тася приходила, даже в щеку тебя поцеловала, но ты не проснулся. Сказала, что сторож из тебя так себе.

— Сторож охраняет от чужих, а на Тасю мой внутренний сторожевой пес уже не реагирует, — я потянулся. — Как самочувствие?

— Хорошо. Выспалась на неделю вперед. Не пойму только откуда у меня маленький синяк на пояснице. Никто не ронял, пока я без сознания была?

— Если только с силой обнимали и кричали: «Алена!».

Она засмеялась, едва не выронив планшет. Вытерла проступившую слезинку.

— Сегодня финал турнира. Мы ведь успеем?

— М-м? — я с сомнением посмотрел на нее.

— Очень хочется его выиграть. Мне тут столько писем прислали, я все утро читаю, а они не кончаются. Все желают победы.

— Тогда успеем. Который час?

— Пять минут одиннадцатого. А еще мама твоя звонила, спрашивала мы побеждать собираемся или нет. Вроде бы кто-то ставки делает против меня, и она хочет поучаствовать.

— Да? Надо Цигельману срочно позвонить, пусть этого смельчака найдет и, если у того деньги лишние, заберет. Можешь сказать маме, что побеждать мы собираемся. Только надо поторопиться. Давай, ты переодевайся, а я разомну ноги. Вернусь через пять минут.

— Можешь… остаться, — немного смутилась она.

— Не шали, — я погрозил ей пальцем, улыбнулся и вышел из палаты.

Закрыл глаза прислушиваясь. В правой части коридора в крайней палате отдыхали два мастера. Еще один расположился на этаж ниже. Из трех аур одна знакомая, принадлежащая охраннику герцога де Борха. По лестнице поднимались Тася с мастером Корицким. А еще совсем рядом чувствовался след силы, очень слабый и размытый. Кто-то не мог контролировать ци, и оно разливалось вокруг, просачиваясь, как вода в треснувшем кувшине. Первая мысль была о Сяочжэй, но я ее отбросил, так как она свою силу могла контролировать, пока была в сознании, по крайней мере. Скорее всего, это был кто-то, страдающий от того же недуга.

Отпустив контроль, я прошел по коридору до торгового автомата, продающего кофе. Пошарил в карманах в поисках мелочи. Справа протянулась рука, бросив в щель пару монет.

— Sírvete tú mismo una taza de café, — сказал невысокий испанец лет тридцати восьми. То есть, он был старше тридцати пяти, но еще не перешагнул отметку в сорок лет. Черные волосы, двухнедельная щетина и взгляд, словно он две или три ночи подряд не спал. Одет он был странно: синяя рубашка, поверх расстегнутая серая спортивная кофта и легкая бежевая ветровка. А еще длинный светло-серый, почти серебряный шарф, трижды обернутый вокруг шеи. Самое интересное, что это был мастер, причем очень сильный.

— Мне тазика кофе не надо, я столько не выпью, — сказал я на русском, выбирая самый сладкий из предложенных напитков. Дополнительно нажал кнопку, добавляющую карамельный сироп. — Грасиас.

— Рor favor, — отмахнулся испанец, бросая в автомат еще несколько монет. Выбрал тот же самый кофе, только сиропа добавил двойную порцию.

Дожидаясь, пока Тася и Максим Васильевич поднимутся, я остался у автомата, мелкими глотками потягивая горячий и сладкий напиток. Редко бывает, когда автоматы продают действительно вкусный кофе, а еще реже, когда наливают его правильно горячим, а не едва теплым и противным на вкус. Испанец пристроился рядом, зевнул, пригубил из своего стакана. Странно, что я его не почувствовал, пока он не подошел вплотную. Он что-то еще спросил на испанском, показывая дальше по коридору.

— Ага, охрана, — хмыкнул я. — Набежали со всех сторон, когда уже не надо.

Пару минут мы молча пили кофе. В голове окончательно прояснилось. На лестнице появились, наконец, Тася и мастер Корицкий. Я бросил пустой стакан в мусорное ведро, кивнул испанцу и направился к ним.

— Кузьма Федорович, — Максим Васильевич, кивнул мне. — Таисия Павловна сказала, что у вас с Аленой все в порядке.

— Все отлично, мы полны сил и энергии. Сегодня финал турнира и Алена рассчитывает его выиграть.

— Уверены? — спросил он, посмотрев с сомнением.

— Абсолютно. Максим Васильевич, вы хвастались, что свободно говорите на испанском.

— Испанский, португальский, немного на итальянском, — он кивнул.

— Побудьте немного моим переводчиком, — я бросил взгляд на палату, в которую вошел испанец, угостивший меня кофе. — Буквально пару минут.

Подойдя к нужной палате, я постучал. Испанец открыл, посмотрел на нас устало и вопросительно. За ним можно было разглядеть больничную кровать и целую гирлянду капельниц. Но вот кто там лежит, я увидеть не успел.

— Мне показалось, что в палате находится кто-то, у кого не получается контролировать внутреннюю силу, — сказал я. Мастер Корицкий перевел и на мне скрестились уже два вопросительных взгляда. — В Москве эту болезнь успешно лечат. Даже если ситуация запущена, есть неплохие шансы. Приезжайте, как только слет студентов в Испании закончится. Максим Васильевич, у вас визитка МИБИ есть?

— Есть, — он протянул испанцу визитку, что-то объясняя.

— Тогда вы договаривайтесь, а я побежал. Нам бы на турнир не опоздать…

Из госпиталя мы сбегали в спешке. Как сказала Тася, лечение обошлось нам в две с половиной тысячи рублей. Немалые деньги, чтобы переночевать и сделать пару анализов. Алена сказала, что лучше бы она провела ночь в автобусе или комнате отеля. Мы ее отчитали, популярно объяснив, какие последствия бывают от употребления неизвестной химии, особенно если ею травят одаренных. Тася, как знакомый с боевыми веществами, используемыми полицией, рассказала, что циррозы, токсическое поражение печени и отказ почек — самые распространенные последствия. Иногда организм мастера реагирует нормально, подавляя химию, а иногда впадает в истерику и все заканчивается летальным исходом буквально за пару часов. В общем, нагнала панику, что Алена засомневалась, а здорова ли. Вроде и бок у нее покалывает и усталость странная.

Финал студенческого турнира должен был пройти в Барселоне, но его перенесли в Мадрид, о чем предупредили участников еще в первый день. Ответственные лица ссылались на неготовность спортивных площадок и какие-то организационные вопросы. А вообще, из сорока запланированных открытых мероприятий конференции, в Барселоне прошла лишь половина. Я смотрел по телевизору праздничный карнавал, получилось неплохо, но новости в интернете пестрили не самыми приятными заголовками в адрес главы Каталонии. Что касается новостей, то, пока мы ехали к Научному Центру Развития Одаренных, я искал упоминания о ночном происшествии. Несмотря на масштаб произошедшего, крупный пожар со взрывом, новостей было мало. Писали о взрыве газового оборудования, отчего загорелось большое поместье. Сколько я не пытался найти, кому оно принадлежит, не нашел даже упоминания владельца.

— Кузя, — Таисия отвлекла меня от чтения новостей. Потянула свой телефон.

— Алло? — я приложил трубку к уху.

— Кузьма Федорович, до тебя дозвониться сложнее, чем в Кремль.

— Петр Сергеевич, здравствуйте, рад Вас слышать.

— Таисия Павловна говорит, что у тебя телефон постоянно в режиме «не беспокоить» находится, — посетовал глава рода Наумовых. — Понимаем, что ты знаменит, и внимание к тебе повышенное, но внес бы нас с Геннадием в доверенные контакты.

— Исправлю, — виновато сказал я.

— Что у вас произошло вчера? Никто не пострадал? Как Алена?

— Помните черепов, с которыми я повздорил в Санкт-Петербурге? У них какая-то организация мировая, что-то вроде тайного общества или культа. Они обеспокоены тем, что я изучаю укрепление тела и пытаюсь учить еще кого-то. Как я понял, черепа поставили ярлык собственности на эти знания. Похитили Алену прямо из-под носа. Но ничего, я с ними разобрался. Если не считать синяки, то с нашей стороны никто не пострадал.

— Помощь нужна? Могу отправить к Вам несколько людей Конева.

— Не нужно, мы сами справимся. От местных мастеров уже не протолкнуться.

— Хорошо, понял тебя. Сегодня в Москве соберутся главы родов, я подниму вопрос по поводу этой организации. Если у нее есть отделение в России, мы найдем и решительно попросим удалиться. А еще Геннадий отправил запрос Испанской стороне с требованием обеспечить безопасность иностранным делегациям, будем надеяться, что больше чрезвычайных ситуаций не случится.

— Будем надеяться, — согласился я.

— Таисия Павловна сказала, что Алена сегодня выступит в финале турнира, мы все за нее болеем и ждем победы.

— Победим, не сомневайтесь, — обнадежил я его. — Сейчас добавлю Вас в список доверенных контактов.

— Кузьма, — голос главы рода стал чуть серьезней, — довольно неожиданно в нескольких крупных букмекерских конторах шансы на победу Алены резко упали. В то, что она победит среди девушек, верят безоговорочно, но вот победу в общем зачете отдают Альберту Уилсону из СГА. Причем их уверенность поражает и настораживает.

— Этот Уилсон разве уже победил в финале среди парней?

— Нет, но побеждает уверенно.

— Бой будет сегодня вечером, — задумчиво протянул я. — Если планируете поставить большую сумму, пока не торопитесь. Я позвоню после обеда

— Хорошо. Уверен, ты разберешься что к чему.

Я нажал кнопку отбоя, вернул телефон Тасе.

— Слушай, — я посмотрел на нее, — как думаешь, почему букмекеры внезапно перестали верить в победу Алены над парнем из СГА?

Я пересказал ей опасения Петра Сергеевича.

— Вариантов несколько, — она села рядом. — Возможно думают, что она пострадала этой ночью. А может, у них появилась идея, как противостоять той технике, что она демонстрировала. Какое-нибудь умение, способное пробить прочный панцирь доспеха духа.

— Таких умений не бывает. Чтобы победить: нужно чтобы твой доспех духа не уступал, а желательно превосходил оный у противника. Алена? — я посмотрел в сторону спальни.

— Разговаривает с кем-то по видеосвязи.

— Ежели доктор нам не наврал, то все очень странно. Алена! — крикнул я.

Тася посмотрела на меня, покачала головой, дескать «что за манеры, кричать на весь дом, пусть он даже на колесах».

За двадцать минут, что нам оставалось ехать до Научного центра, я успел убедиться, что внутреннее море Алены не повреждено. Пока она была без сознания какой-нибудь мастер, находясь рядом, мог выплеснуть много сил разом и легко навредить ее развитию, но я этого не заметил. Проверил тщательно, даже попросил активировать доспех третьего уровня. Там, где были замешаны большие деньги, ме́ста для глупости не оставалось, поэтому к словам главы рода я отнесся крайне серьезно.

Научный Центр Развития Одаренных располагался в пригороде Мадрида и занимал огромную территорию. Увидел я и полигон, скрытый от города рукотворным холмом. Здесь была такая же печь, как в МИБИ, словно строили по одному проекту. Часть полигона была просто завалена бетонными блоками и плитами, а дальше стояли каркасы домов и высокая железная мачта, напоминавшая опору ЛЭП. Главное здание центра построили в виде шестиугольника и охарактеризовать его можно было как: «стекло и бетон». Так как мы приехали в числе последних, то мест на парковке не осталось, но организаторы позаботились, зарезервировав участок в углу, куда большой автобус встал, заехав парой колес на газон.

Встречала нас Мартина и взволнованный мужчина в белом халате поверх свитера. Он долго жал нам руки, говоря на ужасном английском. Мартине пришлось поработать переводчиком и объяснить, что это один из ведущих научных сотрудников, который был восхищен появлением двадцатидвухлетнего мастера. Он много лет занимался этим вопросом и был уверен, что это просто невозможно. Под его бесконечный монолог мы вошли в здание, где оказалось на удивление тихо. Я ожидал толп журналистов и телекамер, но увидел лишь пару фотографов.

Просторный спортивный зал в здании предназначался для научных исследований, и по размеру был с половину футбольного поля. Недостаток отсутствия трибун компенсировали стульями, поставив их в три ряда вдоль длинной стены. Все происходило практически так же, как и во время отборочных туров. Я так и не понял, почему турнир не организовали как грандиозное событие. Могли бы выделить стадион или похожее сооружение, вмещающие пару десятков тысяч зрителей. Ведь внимание к нему огромное, просмотры отборочных боев в интернете перевалили за сотню миллионов уже в первые несколько дней. Даже в МИБИ для подобных мероприятий использовали большой студенческий стадион. Тася на этот вопрос тоже пожимала плечами, говоря, что это, скорее всего, было обговорено ректорами вузов.

Подготовительную часть перед турниром мы пропустили, чуть-чуть не опоздав к первым поединкам, поэтому Алене предстояло выступить почти сразу. По поводу боев и победы мы с ней уже поговорили. Я разрешил использовать любую тактику, но при этом быть осторожной. Соперницы ей достались — уступающие по силе даже тем, с кем она сражалась на отборочных. Среди них я мог выделить только немку, красивую и серьезную девушку. Выступала она в полувоенном обтягивающем комбинезоне, что правилами не запрещалось. Что касается остальных, сложно сказать, как они вообще добрались до финала. Студентка из Индии, вообще, была эксперт второй ступени.

Устроившись на скамейке для участников, я вполглаза следил за скоротечным первым поединком, пытаясь найти в интернете записи боев парней, а особенно американца, о котором говорил Петр Сергеевич. Это был крепкий парень, широкоплечий, подтянутый, с короткой светлой прической. И что самое странное, я не заметил, чтобы он сильно выделялся среди других участников. Побеждал уверенно, за явным перевесом сил, но не более того. Если Алена демонстрировала тотальное преимущество за счет несокрушимого доспеха, то он дрался как-то слишком обычно. Судя по стилю, частым ударам ногами и коленями, он изучал кикбоксинг. Я даже открыл прямой эфир, где показывали поединки парней. Для них подобрали самый большой спортивный зал во всем Мадриде, вмещавший пару тысяч зрителей. Зал использовали то для гандбола, то ли для мини-футбола, поэтому и зрительских мест было много.

Дождавшись, когда американец будет выступать, я еще раз внимательно проследил за ним.

— Кузя, — голос Таси.

— Что? — отозвался я, глядя в планшет.

— Алена победила.

— Молодец…

— Кузя.

— Что? — я оторвал взгляд от экрана и посмотрел на нее.

— В финале победила, — Тася потянулась, чтобы забрать планшет. — Поздравь ее, обними. Скажи все фирменное: «ей просто повезло, выиграть мог каждый».

Я только сейчас заметил, что в зале было довольно шумно. Кто-то из гостей даже громко аплодировал. Судья победно поднял руку в направлении Алены, объявляя ее победителем финальной схватки. Соперница, та самая немка, судя по хмурому виду, признала поражение после пары ударов, не став упорствовать.

— Знаю, что ты веришь в нее, — сказала Тася, — но удели немного внимания, пожалуйста. На тебя, вон, камеру навели и на весь мир показывают мрачную рожу.

— Кхм, — я откашлялся. — Виноват.

Подождав, пока Алена подойдет, я крепко ее обнял. Сказал, что она молодец и вообще. Она, конечно, на меня немного обиделась, за то, что я все пропустил, глядя в планшет, но вроде оттаяла. Затем организаторы принялись наводить порядок и пригласили занявших призовые места, чтобы вручить медали и подарки. Пока красивая женщина в брючном костюме вручала призы, незнакомый мне мужчина произносил речь, причем на испанском, поэтому я не понял ни слова. Зато немногочисленные гости поздравляли нас почти сорок минут. Подошел, наверное, каждый, чтобы выразить слова восхищения новым направлением развития одаренных. Говорили, что в их странах многие вузы непременно начнут изучать и преподавать укрепление тела. Я держался стоически, пожимая руки, говоря те самые слова о везении, но они вызывали лишь добродушный смех и дружеские похлопывания по плечу. А вот к Алене никого не пускал, а желающих обниматься было хоть отбавляй. Что удивило, так это сорок с лишним конвертов разных форм и расцветок, что мне дарили гости. Пришлось отнимать у Алены пакет из-под подарка, чтобы сложить все туда.

Последними нас поздравляла делегация из Поднебесной. Специально ждали, пока остальные от нас отстанут. Цоа Сяочжэй важно подошла, встав довольно близко, что-то сказала мне на китайском, погрозила пальцем и стукнула кулачком в плечо. Я посмотрел на мастера Че, ожидая перевод, но увидел только удивленное выражение лица и легкий ступор. В кино обычно на этом моменте машут ладонью перед лицом, чтобы привлечь внимание. Подвинув меня, Сяочжэй поманила Алену, крепко обняла ее, что-то сказала ласковым голосом. Затем взяла за руку, словно собираясь прочитать линии на ладони, крепко задумалась.

— Тася, что она сказала? — тихо спросил я.

— Вряд ли похвалила, — улыбнулась она. — Я бы тоже стукнула, только посильней.

— Что я сделал-то? Между прочим, я был занят очень важным делом. Мне нужно понять, как ничем не примечательный парень собирается победить мою талантливую и одаренную ученицу. Да он рядом не валялся, но… вот это… — я начал сердито ворчать, потрясая кулаком.

— Про это я и говорю, — сказала Тася.

Сяочжей кивнула, закончив обследование Алены. Ткнула пальцем мастера Че в бок, чтобы он вернулся к реальности. Сказала что-то.

— Госпожа Цао говорит, что здоровье Алены в полном порядке, — перевел он. — Ее внутреннее ци не повреждено.

— Конечно, в порядке, — важно ответил я. — Дважды проверял, иначе бы не допустил до турнира.

— Госпожа Цао говорит, что Вам нужно еще учиться, чтобы правильно оценивать состояние внутреннего ци. Она может помочь в этом и стать Вашим учителем.

— Я подумаю, — улыбнулся я.

Согласен, я не такой большой специалист, как мастер Корицкий или Сяочжэй, но такую малость, как общее состояние ци определить могу. Тем более мы с Аленой часто занимались, а в том, как должно выглядеть внутреннее море ученика, изучающего укрепление тела, я знал на собственной шкуре.

— Я понял, — сказал я, посмотрев на Сяочжэй, затем на Тасю. — Понял! А я все гадал…

— Что ты понял? — спросила Тася, так как я снова ушел в раздумья. — Поделись, нам тоже интересно.

— Я понял, зачем они похитили Алену. Ну, не на все сто процентов, но почти уверен, что это так. Они пытались оценить ее «море», то есть внутреннюю ци, — добавил я, посмотрев на резко посерьезневшую Сяочжей. — Мы ведь занимаемся чуть больше полугода и несмотря на то, что далеко продвинулись, Алена только начинает накапливать силу. К тому же мы сейчас не так усердно тренируемся, где-то процентов на тридцать из возможного. И оно, море, немного мелеет.

— Кузьма! — остановила меня Тася. — Говори так, чтобы мы тебя понимали. Ты когда волнуешься, понять что хочешь сказать, решительно невозможно.

— Так, проще, значит, — я потер лоб, собираясь с мыслями. — Если проще, то Алена сейчас не в лучшей своей форме. И эти черепа, падлы, и те, кто с ними заодно, оценили это, когда похитили. Не знаю, как много они смогли понять, но сделали вывод, что их ученик гораздо сильнее. Он победит, почти не напрягаясь. Понимаешь?

— Их, ученик? — уточнила Тася.

— Американец, как его… Альберт. Студент из СГА. Он ученик черепов и изучает укрепление тела. Серьезно изучает. Я финал не досмотрел, но готов поставить миллион, что он победил. И это была настолько невыразительная победа, как и остальные до этого. Все будут думать, что он просто сильный эксперт… И Алена будет с ним драться сегодня вечером. Где, кстати, бой пройдет?

— Там же, где и финал у парней, — подсказала Тася. — Легкоатлетический зал Нео Романо. Ты хочешь сказать, что тот студент может быть мастером?

— Кто? Этот скучный пацан? Да ни в жизнь! Я бы на его месте… Все, все, — примиряюще поднял руки, видя грозный взгляд Таси. — Я видел все его бои, тут даже слово «вряд ли», будет лишним. Но он действительно силен.

— То есть, он победит? — подытожила Тася.

— Ха, — я широко улыбнулся. — А кто, по-твоему, придумал технику Кошачьи лапки? Кузьма придумал.

Я ткнул себя большим пальцем в грудь и встал в важную позу.

— Эти американцы причастны к похищению Алены? — спросила Сяочжэй через мастера Че.

— Если моя догадка верна, то причастны. Есть простой способ это проверить. Так, мне нужен телефон, — я вынул из кармана сотовый, выбрал номер из списка контактов. Ответили на третьем гудке. — Алло, Петр Сергеевич, это Кузьма. Ставьте все на красное! Повторяю, все на красное!

Глава 11

До финала турнира оставалось часа три и даже с учетом дороги было время пообедать и немного отдохнуть. Цао Сяочжэй напросилась к нам в попутчики, сказав, что знает хороший ресторан поблизости. Заинтересовали ее черепа. Она сказала, что только слышала о них вскользь, но взгляд выдавал совсем другое. В любом случае Сяочжэй обещала раздобыть подробности через кого-то в окружении отца.

Когда мы покидали здания института, навстречу вышел брат Кристофера, работающий на торговый дом Хантов.

— Мистер Матчин, — поздоровался он на английском. — Доброго дня и простите, что отвлекаю.

— Что опять случилось? — спросил я.

— Ничего не случилось, — он улыбнулся. — Понимаю, когда проблемы и беды сыплются как из рога изобилия, постоянно ждешь новых. От лица торгового дома Хантов я приношу искренние извинения за произошедшее на аукционе. Это моя вина, как главы службы безопасности. К сожалению, люди продажны, и я прозевал тот момент, когда мои подчиненные перестали быть лояльными торговому дому. Простите, что обращаюсь с задержкой, но мне нужно было время, чтобы во всем разобраться.

Он протянул большой лакированный бумажный пакет с ручкой и логотипом торгового дома.

— В качестве извинений торговый дом возместит все затраты на привлечение охотников за головами и дарит два значимых подарка. К тому же мы рады сообщить, что товары, выставленные Вами на торги, успешно проданы.

— Ваш торговый дом меня очень огорчил, — хмуро сказал я. — И обычно, когда дарят подарки, говорят, что они скромные, чтобы ненароком не переоценить.

— Скромные? — он вопросительно посмотрел на пакет. — Это сложный вопрос. Для кого-то они могут показаться незначительными, но у меня язык не повернется назвать их так.

— Хорошо, — я протянул руку, забирая подарки. — Я принимаю извинения. Это ведь Ваши люди следили за нами ночью?

— В том числе… То есть, да, я лично присутствовал там, — быстро поправился он. — Я бы вмешался, но мне показалось, что Вы хотели лично выместить злость на негодяях. И наверное не стоит говорить сейчас, но в сети появилась видеозапись, связанная с этим боем. Спасибо, не смею вас больше задерживать.

Он кивнул, отступил в сторону, ожидая, пока мы пройдем и сядем в автобус. Пока мастер Че объяснял Василию маршрут, мы расположились в гостиной зоне.

— Ты так легко им это простишь? — спросила Тася.

— Так надо. Можно, конечно, сделать обиженный вид, но что толку. Им я хуже не сделаю, только себе. А моя самая нелюбимая поговорка: «Не буду шапку надевать и назло бабушке уши отморожу». Они принесли извинения, это хорошо. В крайнем случае я просто не буду иметь с ними дело в будущем. Интересно другое, почему он упомянул о видео в интернете?

Тася посмотрела на меня немного удивленно, но одобрительно.

— Может, сами причастны к его появлению. Других причин упоминать об этом я не вижу. Рано или поздно ты об этом все равно бы узнал.

Я заглянул в пакет, достав оттуда новенькую пластиковую карточку с номером. Даже брелок в виде быка в сапогах был на месте. Следом на стол легла старенькая тетрадь в прозрачном пластиковом контейнере. Написано, похоже, на испанском. Под старой тетрадкой лежали два десятка плотных листов, сшитых толстыми нитями. Лежали они обложкой вниз, поэтому можно было перевернуть контейнер и прочитать название: «Система Духовного моря. Умберто Варгас. Перевод: Антонио Вараци». Внизу стояла подпись и клановый символ в виде щита, разделенного на четыре сегмента, в верхнем правом углу красовался кабан, в нижним левом — охотничий рог.

— Шикарный подарок, — фыркнул я. — Система духовного развития.

— Я бы сказала, довольно странный подарок, — сказала Тася, взяв в руки пластиковый контейнер. — Подарим то, что нам не нужно?

— Просто я за него немного поторговался, подняв цену до миллиона.

— Миллион?! — Тася посмотрела на меня как на сумасшедшего. — Ты серьезно? За эту ерунду?

Я говорить ничего не стал, достав второй подарок. Это была вполне современная книга с особыми глянцево-пластиковыми страницами. Яркая печать, даже какие-то картинки. На обложке надпись: «Темные воды». Перелистнув пару страничек, я понял, что это какая-то техника. Заметил прищуренный и заинтересованный взгляд Сяочжэй. А ведь она английский язык не знает, с чего бы ей заинтересоваться цветной книжицей? На обложке ничего такого примечательного не нарисовано, только грязно-черные разводы на светлом фоне. Решив разобраться потом, убрал подарки обратно в пакет и отнес в спальню. Был у нас небольшой сейф, очень похожий на несгораемый ящик, мы с Тасей в нем документы хранили. Убрав книги, я вернулся в гостиную, поставил на столик пакет с письмами. Содержание у всех было разным, но смысл совпадал. В них главы кланов из разных стран приглашали меня в гости. Среди всего разнообразия не было писем лишь из Японии и Китая. Я перебрал десяток, прежде чем бросил это занятие.

— Они действительно думают, что я приеду к ним в гости? — спросил я у Таси, сгрузив письма обратно в пакет.

— Почему нет? — она пожала плечами. — Может, и поедешь. В любом случае они лишь приглашают и ни к чему не обязывают. Выказывают, так сказать, уважение.

— Просто странно это. Такое дружное единодушие в приглашениях. Кстати, что там англичанин говорил про видео? Алена, ты нашла что-нибудь?

Алена как раз разглядывала что-то в планшете.

— А что он говорил? — не поняла она.

— Учи английский, — я вздохнул, протянул руку, забирая планшет. — Вернемся в МИБИ, будешь заниматься с репетитором. А попутно еще один язык надо выучить. Хочешь, китайский освой. Тебе даже учителя хорошего подберут, или Анна Юрьевна поможет.

Сяочжэй закивала, одобряя подобное решение. Даже что-то сказала, но жестом остановила мастера Че, чтобы не переводил.

— Анна Юрьевна говорила, что он очень сложный, — проворчала Алена.

Я выбрал поисковик, набрал свое имя и отобрал новости по дате. За последние сутки действительно было довольно много новостей, но самые главные касались короткого видео, длящегося всего двадцать пять секунд. Снимали, судя по всему, с верхних этажей поместья на сотовый телефон, или это была камера видеонаблюдения. Но в эти секунды уложилось то, как я вошел в клинч с учеником черепов и как пропустил несколько сокрушительных ударов по корпусу. Со стороны удары казались куда сильнее, чем я ощущал во время боя. Не удивительно, что меня отбросило последним ударом на десяток метров. Заканчивалось же видео тем, что я вытянул руку в направлении мастера и он взорвался. Взрыв опрокинул снимающего, или уронил камеру, на чем картинка обрывалась.

Видя мое вытянувшееся лицо, Тася забрала планшет, посмотрела видео, почитала комментарии. Затем планшет перекочевал в руки Сяочжэй.

— Чем ты его? — спросила Тася. — Когда ты говорил про взрыв, я представляла себе это несколько иначе. Но красиво, однако.

— Резонансом, — отозвался я. — А со стороны это смотрится очень даже эффектно. Как кинетик, жестом подорвал.

— Серьезное умение, — согласилась она, чуть покосившись на Сяочжэй. Перевела взгляд на меня, как бы говоря, чтобы не болтал лишнего.

— Только из любопытства, что пишут люди в комментариях? Наверное, говорят, что Матчин невероятно силен?

— Смотри, носом потолок не проткни, когда будешь его задирать, — улыбнулась Тася. — Любой адекватный мастер, в первую очередь будет интересоваться сутью техники и тем, как ты ее выполняешь. На каком расстоянии можешь применить, что для этого нужно и как защититься. А я думала, почему за боем Алены только половина зрителей наблюдает, а вторая на тебя косится. Кстати, ты ближним боем мало занимаешься. Надо больше спаррингов с умелыми противниками. Хорош бы весь бой посмотреть. Ты его хотя бы пару раз ударил?

— Вроде попал один раз, только защиту не пробил. Он был действительно силен.

— Из твоих уст подобная похвала много значит, — перевел мастер Че слова Сяочжэй. — Техника резонанса восхитительна. Она может резонировать с любым кинетическим полем и что самое удивительное, к большому взрыву приводит лишь крошечное усилие. Это как поднести горящую спичку к бочке с порохом. Если бы Кузьма решил продать технику на аукционе, то за нее развернулась бы нешуточная борьба, которую завершить смогли бы лишь серьезные игроки, такие как императорская семья Цао.

— В таком случае хорошо, что я ее никому, — выделил это слово, — продавать и передать не собираюсь.

Сяочжэй вздохнула, сделала печальные глазки. Дальше мы еще раз молча просмотрели видео. Тася принесла мне свой планшет, на котором я заглянул на страничку, где собирали данные на мастеров. Пока нового умения мне никто не приписал, но поставили пометку, что информация нуждается в доработке. Ресторан, про который говорила Сяочжэй, был одним из элитных заведений Мадрида, куда пускали далеко не всех. Даже если у посетителей хватило бы денег, чтобы заплатить за обед, это не давало им право даже войти. Кормили в заведении блюдами испанской кухни, большим разнообразием морепродуктов, необычными десертами. Здесь к китайцам присоединился мечник Ву Ци. Приехал он с оружием и настроением пустить его в ход. А еще Сяочжэй связалась с кем-то по странному громоздкому телефону и что-то долго обсуждала.

К спортивному комплексу Нео Романо мы подъезжали со стороны служебного входа, но даже так были атакованы группой репортеров, через которых прорывались под град вопросов и вспышек фотоаппаратов. Зато внутри нам выделили несколько помещений для подготовки, включающих в себя раздевалку, комнату отдыха с телевизором, душевую и массажный кабинет. Алена убежала переодеваться и когда вернулась, мы с Тасей чуть со скамейки не упали. Не знаю как, но моя ученицы умудрилась достать серое кимоно для занятия карате, даже пояс подобрала самый простой.

— Детский сад, — покачала головой Тася, пряча улыбку.

План на бой не изменился, но для этого требовалось разобрать с Аленой особую технику. Помню, как сестра оставила мне синяк, отпечаток кулака, когда они вместе с двоюродными сестрами Трубиных пытались меня поколотить. Особенность техники была в том, что она могла пробить более крепкий доспех духа, жаль не наносила серьезных травм. Алене этот прием я уже показывал, только не было возможности использовать, так как не попадались личности заведомо сильнее. Когда же подошло время выходить в зал, в раздевалке мы столкнулись с греком, Никодимом Михайловичем. Ожидая нас, он мерил комнату шагами, бросая взгляды на часы над входом.

— Кузьма Федорович, — обрадовался Салют, когда мы появились. — К поединку все готово? Мы… точнее, Алена железно победит?

— Гоните прочь сомнения, наши шансы велики, — улыбнулся я. — Алена, Тася, подождите там, а мы перекинемся парой слов.

Мы подождали, пока они немного отойдут, чтобы не слышать разговор. Не хотелось, чтобы Алена лишний раз нервничала, услышав о больших деньгах, которые не то что можно за всю жизнь заработать, а сложно потратить, даже если задастся такой целью.

— Хотелось бы, чтобы наши шансы стремились к ста процентам, — слегка нервничая, сказал грек.

— Большие деньги на бой поставили? — спросил я.

— Большие, — он кивнул. — Против нас играет какой-то очень крупный игрок, который не жалеет денег. Ваша мама, кстати, тоже поставила на победу Алены Романовны. Ставка меньше, но все равно существенная для небольшой фирмы.

— А кто этот крупный игрок?

— Не знаю. И если он не захочет, то мы и не узнаем. Но деньги будут. Там, — он показал пальцем вверх, — поручителей столько, что беспокоиться нет причин.

— Значит, осталось дело за малым, — улыбнулся я. — Хорошенько отделать соперника и слегка разорить уверенных в себе людей.

— Слегка — не самое уместное слово, — он почему-то посмотрел с укоризной.

— Они на нас не рассердятся?

— Это азартные игры, — серьезно сказала Никодим Михайлович. — Здесь люди побеждают и проигрывают. И если они сольют целый капитал, будучи уверенными в своей победе, это только их вина. Только если мы играем честно, но за этим наблюдают. Мы ведь не собираемся нарушать правила?

— Конечно, — я даже похлопал его по плечу. — Вы же сами сказали, за нами наблюдают. И чем тщательней они будут смотреть, тем меньше возникнет сомнений в победе. Все, пора. Поговорим после боя.

Я еще раз хлопнул его по плечу, отчего он поморщился, потер ушиб, но ничего не сказал. В зал мы выходили под шум и гомон зрителей. Не знаю, как организаторы умудрились, но они смогли вместить в зал больше людей, чем позволяли зрительские места. И люди собрались вовсе не для того, чтобы посмотреть зрелищный поединок, они пришли оценить перспективность изучения укрепления тела и той техники, с которой я свободно расстался. Интересно, какие теории и догадки строят аналитики крупных кланов и государств, пытаясь понять, откуда такая щедрость. Но одно ясно, там вряд ли сидят глупые и недалекие люди.

Победитель турнира среди парней для поединка предпочел шорты и спортивную майку без рукавов. Выглядел он совсем не воинственно, а собранно и спокойно. Спортивный, широкоплечий, немного уступающий ростом Алене. Рядом с ним два преподавателя, судя по карточкам на шнурке. Дают последние наставления перед боем.

— Ален, — я взял ее под локоть. — Они не в полной мере понимают, что за технику ты будешь использовать. Скорее всего, он попытается продавить ее за счет преимущества в силе. Это логично, и я бы тоже так поступил. В крайнем случае будут затягивать, дожидаясь, пока ты выдохнешься. Но твоя техника в любом случае будет замедлять его удары, чем тебе нужно пользоваться. Бей его ногами, руками, только в голову не попади, а то ненароком убьешь. Использовать сразу две техники сложно, но я в тебя верю. И не затягивай.

— Я все сделаю как надо, — кивнула она.

— Мои догадки могут быть не верны, но от этого ничего не изменится. Просто в таком случае, победишь быстрее, — я немного помассировал ей плечи.

Судья поединка лично объявил выступающий, начав с парня. Коротко назвал институт, где он учится, огласил возраст, вес и рост. Как я предполагал, парню было двадцать два, то есть, мой ровесник. Он был в полтора раза тяжелее, что при прочих равных условиях уже критическое преимущество. Те, кто в подобном разбирался, но-таки поставил на Алену большие деньги, наверное, сейчас сидят и сильно волнуются.

Кода Алена выходила на арену, зал встречал ее бурными аплодисментами. Она была не только сильной, но и красивой девушкой. Жаль, что вокруг собрались серьезные люди, а то я бы увидел плакаты с ее именем. Я читал всего пару тем на форуме, посвященной моей ученице. В целом там творилось форменное безобразие, но если пытаться выловить суть, то фанатов моей ученицы было много. Некоторые, особо воинственные, даже били тех, кто говорил про нее гадости.

Судья закончил объяснять правила, в просторном зале шум немного стих. Я был прав, когда говорил, что это зал для игры в футбол, это можно было понять по разметке, поверх которой уложили специальный настил. Покрытие не сильно смягчало падения, но помогало сберечь доски пола и делало его не таким скользким. Было немного страшно и где-то глубоко внутри точил червячок сомнений, что я не все учел. Вполне ведь возможно, что мои выводы слишком поспешные и я что-то упускаю из виду. Даже не заметил, что с силой сжал кулаки, отчего побелели костяшки пальцев.

Отмашка к началу поединка. Американец пошел в решительное наступление, пытаясь прощупать защиту Алены и, если получится, атаковать. Действовал уверенно, без спешки, сократил дистанцию и нанес высокий удар ногой. Я даже с места тренера смог почувствовать вложенную в него силу. Алена не растерялась, чуть сместилась, видя, что американец замедляется. Он словно пытался взмахнуть ногой в воде, преодолевая сопротивление. Уход в сторону, и Алена нанесла такой же быстрый удар, целясь ему в плечо и почти сразу отступила на два шага. Я наконец мог с облегчением выдохнуть, позволив себе улыбку. Снова сближение, теперь парень пытается пробить несколько ударов руками, но вязнет. Алена же отвечает лоу-киком и снова отступает.

В таком вот темпе прошла минута. Парень пытался атаковать, но пробиться сквозь защиту просто не мог. Чем больше он вкладывался, тем медленней становился. Он не мог преодолеть тот уровень, когда бы удар просто прошел. Уверен, что его тренера рассчитывали на подобный исход, надеясь на выносливость. Оценили бой Алены с парочкой из военной академии СГА, до минуты рассчитав, когда она окончательно устанет. Думали, что даже если она будет бить в полную силу, то сколько-нибудь значимого урона не нанесет. Наивные ребята. Нельзя просто так полагаться на преимущество в силе.

Алена снова поднырнула под медленный боковой удар рукой и точно пробила кулаком в плечо. Вроде бы не сильно, но на том месте, куда пришелся удар, начали проявляться синие отпечатки костяшек. Точно такие же синяки покрывали плечи парня и ноги. Некоторые еще бледные, а другие уже начали расплываться багряными кровоподтеками. Парень уже хромал, а сейчас у него просто онемела рука, повиснув вдоль тела. По себе знаю, что это очень больно и надо отдать должное его упорству. Еще один точный удар в бедро, в исполнении Алены и американский студент упал на колено. Судья замахал руками, показывая, что дальше продолжать не имеет смысла и зал взорвался овациями. Я поспешил на арену, подхватил Алену на руки, слегка подбросил. Собственно сил у нее почти не оставалось.

— Молодец! — похвалил я. — Моя школа! Пусть все думают, что тебе эта победа досталась легко. Что в таком случае нужно сказать?

— Мне просто повезло, — улыбнулась Алена.

— Правильно.

К нам как раз подошла Тася с полотенцем. Я поставил Алену на ноги, краем глаза наблюдая за парнем и его учителями.

— Тяжело быть все время правым, но я справлюсь…

— От скромности твой учитель не умрет, — язвительно сказала Тася. Взяла меня под руку, поворачивая к себе. — Черепа?

— Парень как минимум изучает укрепление тела и неплохо справляется со вторым уровнем доспеха. Надо бы с ними поговорить по душам…

— Никаких разговоров, — сказала Тася. — За тобой и так десяток мастеров из конкурирующих кланов по пятам ходят. Как бы они друг с другом сражаться не начали. Так что, давай обойдемся без драк, ладно? Будем считать, что одного разрушенного поместья хватит. Вернешься в Москву, тогда делай что хочешь.

Тася была права. Выяснить все не привлекая внимания мне не светило, а развязывать открытую войну не хотелось.

— Ладно, будем считать, что мы неплохо ударили им по рукам и залезли по локоть в карманы. Где Салют? Он еще от радости не прыгает?

— Хмур и сосредоточен больше обычного, — Улыбнулась Тася. — Ему предстоит деньги у проигравших отжать.

— Пусть тогда и нам долю занесет, зря мы, что ли, старались? Ну, Алена старалась, — улыбнулся я под их взглядами, — а я советы умные давал. Минуту.

Я вынул сотовый из кармана. Пришло короткое сообщение.

— «Кузя, передай Алене, что я вас обоих люблю», — прочитал я. — От мамы.

Дальше Алену пригласили для вручения подарков и грамоты. Организаторы сказали, что нужно дать небольшое интервью, поэтому ей пришлось на ходу подбирать слова и говорить, что всего лишь повезло и победить мог каждый. Кстати, награждать должны были и парня, но он умудрился испариться вместе со всей своей командой и тренерами.

Закончился день праздничным ужином вместе с группой из МИБИ. Гуляли мы в ресторане отеля, делились впечатлениями о Международной конференции. Я успел созвониться с Цигельманом, узнать, что мы с Тасей стали богаче раза в полтора. Хоть какая-то компенсация за те проблемы, что на нас свалились в Испании. Про Алену я не забыл, но пока решил отложить этот вопрос до возвращения в Москву. Она сегодня устала и ушла спать пораньше. Приз за победу в турнире, на который расщедрились организаторы, выражался в денежном подарке, размером в двести пятьдесят тысяч рублей. Для студента — это огромные деньги. За эту сумму можно было купить квартиру в столице, скажем так, в одной остановке от кольцевой линии метро. Я почему именно об этом вспомнил, есть такая мечта у Алены, иметь собственное жилье.

Утро нового дня началось немного необычно. Разбудила меня Тася, прошедшая мимо кровати в новом платье. Почему-то подумал, что мне это приснилось и решил сон досмотреть, но еще минут через пятнадцать Тася прошла мимо в другом, теперь уже вечернем наряде. Я окончательно проснулся, сходил в ванную, привел себя в порядок, но в номере супругу не нашел. Зато обнаружил в шкафу два новых костюма с ярлыками модного дома Diego Besso. А еще почетное место на вешалке занимал необычный наряд. Я сразу догадался, что это, взглянув один раз. Знакомый нашей семьи, Маурицио Сальви, настоящий маркиз и состоятельный человек, живущий в Италии, очень любил костюмы шестнадцатых и семнадцатых веков. Поэтому о подобных нарядах я знаю достаточно много.

— Может заглянуть по пути в Италию? — задумчиво протянул я, вынимая костюм из шкафа. — Повидать сестру…

Зная маркиза Сальви, можно быть уверенным, что Оксана необычные наряды уже примеряла, как и ее супруг. Диего же подарил мне классический испанский костюм эпохи Возрождения. Чулки, штаны до колен, которые следовало подвязывать бантом, красивая расшитая рубашка и узкая приталенная безрукавка. А еще хубон расшитый золотыми и серебряными нитями — настоящее произведение искусства. В традиционном кимоно я щеголял, вызывая у японцев улыбку, так что решил померить и этот наряд. Очень уж понравились мне узоры и качество ткани. Номер в отеле у нас был двухкомнатный с просторной гостиной, где как раз было высокое зеркало. Встав напротив, я с интересом разглядывал получившийся результат. К наряду прилагался черный берет из жесткой ткани с золотым шитьем и маленьким желтым пером.

— Кузьма? — в комнату вошла Тася в очередном новом платье и удивленно посмотрела на меня.

— Прошу обращаться ко мне: «Ваше сиятельство», — важно сказал я.

Несколько секунд Тася просто смотрелась, а потом рассмеялась, схватившись за дверь и долго не могла успокоиться. Показала ладонь, дескать, подожди немного, она умчалась, чтобы через минуту вернуться вместе с Аленой. Моя ученица была одета в пышное платье из той же эпохи. Тася поставила нас рядом и скрылась в спальне.

— Тебе идет, — сказала Алена, улыбнулась. — Прямо как настоящий барон.

— Бери выше, герцог. Неудобно только в нем, — я повел плечом. — Непривычно.

— Так, смотрим на меня и улыбаемся, — Тася несколько раз сфотографировала нас на телефон, снова рассмеялась, прошла по комнате, пытаясь найти удачный ракурс. — Вы вместе смотритесь просто изумительно.

Усевшись на диван, Тася принялась листать получившиеся фотографии. Довольно покачав головой, она посмотрела на нас и неожиданно погрустнела. Улыбка медленно сошла с ее лица. В последние дни такие резкие перепады настроения у нее происходят довольно часто.

— Я, наверное, пойду, переоденусь, — Алена отпустила мой локоть. — Примерю еще что-нибудь…

— Подожди. Тася, слушай, тебе такое платье не подарили? — спросил я. — Я Диего в ухо стукну, если он про тебя забыл.

— Подарили, — она кивнула. — Только оно очень уж неудобное.

— Сидеть в нем можно? — уточнил я. — Тогда надевай, будем сегодня изображать благородных испанцев. Кстати, с чем связаны такие подарки?

— Сегодня официальный прием в час дня, — сказала Тася. — Король планирует поблагодарить всех участников Международной конференции. Потом будет обед и частные встречи. Мы, кстати, первые на очереди.

— Вот, не пошел бы, веришь? Опять он будет изображать, что мы ему интересны и дежурно улыбаться. Но такие наряды пропадают… Ну? Ты почему еще сидишь? Время уже идти завтракать, переодевайся, мы подождем.

— Это не так просто, как кажется, — Тася кивнула на платье Алены. — В него еще надо умудриться влезть. Ален, сколько мы провозились?

— Полчаса, — отозвалась она.

— Так и быть, полчаса я подожду.

— Ты уверен, что в этом хочешь пойти? — спросила Тася, оглядывая меня, остановилась на черных ботинках. — Ты же говорил про чулки, что наемнику стыдно такое носить.

— Маркиза Сальви, я тебя с ним познакомлю, считает, что штаны носят только простолюдины, а благородные особы — исключительно чулки.

— Ох, — Тася встала, — уговорил, черт красноречивый. Мы быстро.

Она подхватила Алену под руку и умчалась в ее номер. Я же посмотрел в зеркало, вздохнул, тихо выругался и пошел искать планшет, чтобы почитать новости. Меня интересовала страничка мадридского института, где отдельная ссылка вела на статью о технике «Кошачьих лапок». Кто-то уже довольно подробно расписал суть и принцип техники, оставив ссылку для скачивания небольшого текстового документа, который я передал институту. Чтобы его получить необходимо было зарегистрироваться и подтвердить статус студента или преподавателя любого мирового вуза. Но если запросить свободный поиск в интернете, то этот же документ выпадал из первой тысячи свободных для скачивания ссылок. Я открыл одну, посмотрел, все без обмана. Ну вот, план генералов по внедрению вредной техники в массы выполнен и перевыполнен. Успокаивало меня только то, что не каждый одаренный сможет добиться нужного результата даже на подготовительном этапе. Если бы все разом начали практиковать подобное, то через пару лет количество мастеров во всем мире резко бы сократилось. Техника не то, чтобы совсем вредная, просто она существенно нарушала баланс развития и с ней нужно быть предельно осторожным. Тем, кто окончательно застрял на уровне эксперта, она поможет, а кто хочет прорваться на уровень мастера, должен ее избегать. Крупными же буквами написано, что техника предназначена для последователей учения по укреплению тела.

Даже зная, что нас будут кормить на встрече с королем, мы решили позавтракать. Мало ли как сложится. Но спускаться в вечно переполненный ресторан не хотелось. Чтобы там позавтракать или пообедать, требовалось заранее заказывать столик или рассчитывать на удачу, что удастся найти свободное место в том ажиотаже. И это я говорю не про обычный кафетерий на первом этаже, а про заведение для важных гостей, занимающих самые дорогие номера в отеле. Зато мы посмеялись, когда в гости заглянул мастер Корицкий и застал нас в необычных нарядах, завтракающих за небольшим столиком в гостиной. У него лицо вытянулось, и он даже забыл, зачем приходил. Пришлось ему возвращаться через пять минут и напоминать нам, что во дворце нужно быть за полчаса до начала. Учитывая пробку, которая образуется перед входом, лучше выехать заранее. А еще он сказал, что заказал несколько машин, и чтобы мы не вздумали приезжать на мероприятие на автобусе. Над последней просьбой я задумался и решил написать сообщение герцогу Луису де Борха-и-Энрикес. Затем отправил еще парочку посланий знакомым. Тасе с Аленой ничего не стал говорить, чтобы не портить сюрприз.

Примерно за час до мероприятия во дворце, перед отелем остановилась дорогая старомодная карета, запряженная четверкой лошадей. Ради того, чтобы увидеть удивленные лица Таси и Алены, можно было и постараться. Кучер, одетый в средневековый костюм, установил специальную подножку и приветственно распахнул перед ними дверцу, помогая подняться в салон. Карета хотя и крытая, но внутри все равно было прохладно, даже холодно, всего градусов восемь выше нуля. На сидениях лежали пледы, чтобы можно было укрыть ноги, но, чтобы согреть небольшое помещение много сил не требовалось. Все-таки это не ночь в холодном доме в Тибете. Тася всю дорогу сидела счастливая и в предвкушении, как будто в лотерею выиграла.

В целом неспешная прогулка понравилась всем. Что ни говори, а Мадрид красивый город. Ему бы поменьше машин и было бы совсем хорошо. По пути мы проехали по краю большую площадь, куда машинам въезжать запрещалось. Это мы так пробку объезжали. Интересно, у кучера с собой карманный навигатор, который указывает ему, где повернуть или он в городе свободно ориентируется? Плохо, что ко дворцу мы прибыли в числе последних, немного потеснив пару дорогих автомобилей. Тася погладила меня по коленке, поправила бант и улыбнулась, сдерживая смех.

— Жаль у тебя шпаги с собой нет, — сказала она. — Пусть декоративную, но надо было достать.

— Мне шляпы достаточно, — отозвался я. — Слушай, ее в помещении снимать надо или так ходить?

— Понятия не имею, — сказала она, развела руками. — Наверное, снимают, когда разговаривают с кем-то кто выше по положению. Когда тебя король позовет, не забудь снять.

Во дворец гостей пускали через центральный вход. Опять пришлось сдавать сотовые телефоны и прочую электронику, но мы уже были научены прошлым визитом, поэтому вопрос решился быстро. Затем нас сразу сориентировали, направив в большой зал. Ох уж эти непередаваемые ощущения, когда входишь в помещение, заполненное людьми, привлекая всеобщее внимание, затихают разговоры. Мужчины поголовно в костюмах, женщины в платьях, от строгих до вполне откровенных. А вот оригиналов, вроде нас, не видно от слова «совсем». Хотя я не прав, в правой части зала мелькнула знакомая девушка в необычном платье с воротником до подбородка и пышной юбкой в виде конуса. Она шла под руку с герцогом де Борха, одетым почти так же, как и я, только цвет костюма он выбрал светлый. Надо отдать должное, в подобном наряде герцог смотрелся куда более естественно, чем я.

— Ну вот, а ты боялся, — тихо сказала Тася, сдерживая улыбку. Она чуть-чуть отстранилась, копируя манеру Мартины держать кавалера под руку. Мы прошли к ним на встречу, немного смещаясь к краю зала, чтобы не толкаться с гостями. Тася наклонилась ко мне. — Я тоже такую брошку хочу.

Я проследил ее взгляд на драгоценную брошь, на груди Мартины. Изящная вещица с парой крупных рубинов и десятком камешков поменьше. Стоит, наверное, целое состояние.

— Продам дом, куплю брошь, — тихо сказал я ей, улыбнулся герцогу. — Здравствуйте, рад Вас видеть герцог де Борха. Мартина.

— Здравствуйте, — кивнул он. — Неожиданный выбор наряда. В Вас нет испанской крови?

— Не знаю, вряд ли.

— Этот костюм Вам идет. Как и вашим спутницам, — он кивнул Тасе, затем посмотрел на Алену. — Позвольте поздравить вас с победой в студенческом турнире.

Алена несколько секунд пыталась понять, что ей сказал герцог, в итоге скромно произнесла: «Спасибо».

— Мой подарок победителю, — он вынул из внутреннего кармана конверт, протянул ей. Алена бросила взгляд на меня, затем нерешительно приняла конверт.

— Спасибо, — еще раз произнесла она.

По залу пошло легкое оживление. Из дальней двери, где сновали служащие дворца, вышел король Испании Карл в сопровождении высокого мужчины. Я мельком видел его в научном центре, где проходил финал среди девушек. Внешность у него примечательная и запоминающаяся, узкое лицо, серьезный взгляд. Сразу видно, начальник или кто-то высокопоставленный.

Герцог де Борха сделал приглашающий жест в сторону возвышения, с которого собирался выступать с речью король. Гости перед нами легко расступались, пропуская в первый ряд. Скорее всего, помог внешний вид. Я бы тоже отошел в сторону, на всякий случай, тем более свободного места в зале было куда больше, чем гостей. Студентов-то и не позвали, только преподавателей и важных персон, таких как Цао Сяочжэй. Вспомнив о принцессе, я оглянулся, даже шею вытянул, но не нашел ее среди присутствующих.

Король нас сразу заметил, удивился, но всего на долю секунды. Прошел к центру помоста и начал с приветственной речи. Говорил на испанском, поэтому я ничего не понял. Оглянулся на стоящих рядом индусов, у каждого из которых в ухе был небольшой наушник. Оглянулся в другую сторону, та же картина. Почему нам такого не дали? Тася немного сжала мой локоть посмотрела строго, чтобы я не вертел головой. А я хорошо, если десять слов из всей речи смог понять. Надо бы с Алены пример брать, она с таким вниманием слушала короля, словно испанский ее родной язык.

— Что ты смеешься? — наклонилась к моему уху Тася.

Я взглядом показал на Алену. Тася покачала головой, но краешком губ улыбнулась. Речь затянулась минут на пятнадцать, дав возможность вдоволь изучить герб королевства, отделку стен. Еще немного и я бы начал разглядывать красивый потолок, запрокинув голову. Король закончил выступление, но радость моя была не долгой, так как следом слово взял узколицый, естественно, на испанском. Благо говорил он короче, уложившись в пять минут. Затем всех гостей пригласили в соседний зал, где располагался длиннющий обеденный стол. К королю присоединилась супруга, и они заняли место во главе стола. Я думал, возникнет неразбериха, когда гости начнут занимать места, но все оказалось проще. Специальный служащий проводил нас к местам в центре, куда чуть позже подошел мастер Корицкий.

Навскидку мероприятие посетило человек сто пятьдесят. Никогда не обедал в такой большой компании и это, скорее не понравилось. Было шумно, звон посуды, гомон голосов. Кормили вкусно, тут претензий нет. От вина я отказался, а вот Максим Васильевич выпил. Мы с ним разговорились на тему прошедшего аукциона и общих слухов, ходивших на конференции. Как оказалось, мои билеты на обучение купили: немцы, индусы и японцы. За последний билет битва была настолько ожесточенной, что сумма превысила пятнадцать миллионов. Я от такой новости чуть кусок рыбы с вилки на колени не уронил. Максим Васильевич немного пожурил, что я распродаю хорошие техники на сторону, но было видно, что как преподаватель, он подобное одобряет. Надо было потратить время и узнать, сколько же я в итоге заработал на продаже трех билетов.

После обеда гостей повели на небольшую экскурсию в выставочный зал, где королевская семья хранила подарки от монархов из других стран. Параллельно с этим король приглашал для личной беседы важных гостей, первыми из которых были я с супругой и ученицей. Не МИБИ, как участника конференции, а лично семью Матчиных, куда приписали Алену. Мне почему-то стало обидно за мастера Корицкого.

Король встречал нас в компании того самого узколицего мужчины. Без супруги, что говорило о том, что разговор будет сугубо деловой. Приветствовал он нас на английском, пригласил за стол. Я еще в коридоре успел стянуть берет, пряча его во внутренний карман куртки, на всякий случай.

— Рад снова видеть Вас, — сказал король, сделал жест в сторону узколицего. — Позвольте представить главу Научного Центра Развития Одаренных, Грегорио Сантоса. Я уже наказал подчиненных, которые забыли выдать Вам суфлера. Как только покинете кабинет, Вам вручат распечатку приветственной речи.

— Спасибо, — кивнул я, подумав, что меньше всего хочу получить эту самую распечатку.

— Скорее всего, они спутали Вас с кем-то из родственников герцога де Борха, — улыбнулся король. — В отличие от многих он предпочитает именно испанский костюм, когда другие тяготеют к французскому. Да, это же он посоветовал Вам своего любимого кутюрье. И если переходить к серьезному разговору, то прежде всего хочу принести извинения, за произошедшее накануне. Моя служба безопасности сработала из рук вон плохо. Обычно мы не допускаем на территорию королевства террористов и экстремистские группировки. Вы не знаете, кто это был?

Спросил он так, словно предполагал, что это мои личные враги и как бы я сам в этом виноват, да еще и втянул королевство в личные разборки. Ну, король, ну хитрец.

— Когда наши люди прибыли на место, — сказал Сантос, — все было основательно зачищено. Мы смогли опознать несколько погибших, которых они не успели вынести из горящего здания, но это были подданные королевства, ранее не попадавшие в наше поле зрения.

— Я не до конца уверен, — начал я, — но мне кажется, что они как-то связаны с турниром. Слышал, кто-то делал огромные ставки, на то, что победит студент из Америки, а Алена проиграет. Разговора с ними у нас не получилось. Мой друг спас Алену, и переговоры сорвались, превратившись в хорошую драку. Да, — сказал я так, словно что-то вспомнил, — мне подкидывали послания с угрозами, когда я читал открытую лекцию в институте.

— Послание? — заинтересовался Сантос.

— Если я его найду, передам через кого-нибудь. По-моему, я его отдал мистеру Пойзону?.. — я посмотрел на Тасю, но она отрицательно покачала головой.

— Большие ставки? — король посмотрел на главу научного центра и тот кивнул, подтверждая мои слова. — То есть с аукционом это не связано?

— Только тем, что они не смогли обеспечить безопасность, — вставил я комментарий.

— Вопиющий случай, — нахмурился король. — Будьте уверены, что я обязательно найду всех причастных. Есть зацепки и судя по первым результатам, на территории королевства обосновалась целая преступная группа.

Король хотел еще что-то добавить, но вовремя остановился. Подумал, наверное, что не стоит пока раскрывать подобную информацию.

— Хочу лично поздравить Вашу ученицу с выдающимся результатом, — он посмотрел на Алену, и она скромно сказала свое дежурное: «Спасибо». — Нас всех впечатлили успехи нового направления развития. Укрепление тела скоро станет самым перспективным и бурно развивающимся течением, я в этом уверен. И история навсегда запомнит имя самого молодого мастера, который открыл его миру. Я бы пригласил Вас поработать в наших институтах, но знаю, что вы останитесь в МИБИ. Там сейчас учится пара наших студентов, и я надеюсь, они смогут развить это направление в Испании.

— Все может быть, — философски заметил я. — Они талантливые ребята, думаю, у них все получится.

— А расширить группу, или преподавать для более взрослой аудитории, Вы не планировали? — лукаво спросил Карл IХ.

— Некогда, — честно признался я. — Развития занимает все свободное время. Геннадий Сергеевич, наш ректор, едва смог уговорить меня взять одну группу на воспитание.

— Россия, — произнес он задумчиво. — Я слышал, она приняла Вас не очень радушно. Доходило даже до открытой войны.

— Войны не было, так, пару сражений.

Я почему-то подумал, что все еще впереди, когда великие князья начнут делить влияние на наследника.

— Будущее всегда сложно предсказать. Особенно в тяжелое время, когда царь так внезапно умер, а наследник еще молод. Но я верю, что род Матчиных себя еще проявит. В Вас течет сильная кровь. То, что нужно для крепкого государства. Как Вы смотрите на то, чтобы усилить линию крови? В Испании есть достойные семьи с глубокой историей. К примеру, де Борха, у него подрастает дочь, примерно вашего возраста. Красивая, сильная, талантливая.

— Пока никак не думал, — сказал я, почему-то даже не сильно удивленный таким предложением. — Как вы сказали, тяжелое время, еще учеба.

— Подумайте, — улыбнулся он. — Когда-то Германия и Российская империя заключили несколько очень удачных браков, результатом которых стал император, поднявшийся до уровня великого мастера. Да и потомки его до сих пор сильны.

Я промолчал, так как не знал, что нужно в таком случае говорить.

— Тогда еще один вопрос, — король посмотрел на Сантоса. — Даже скорее, личная просьба. Так случилось, что на аукционе нам не удалось побороться за один из билетов, которые продавали Вы. Наш научный центр мог бы начать исследовать это направление, но нужен начальный толчок, исходные знания.

— Так ведь Европейский союз купил один билет? — уточнил я. — В лице Германии.

— Последнее время отношения Испании с кайзером Германии не ладятся. А с появлением великого мастера, все стало гораздо сложнее.

— Понимаете, мы подписывали с торговым домом Хантов договор и это ударит по моей репутации, если я начну учить этой технике посторонних. Но я даю слово, что поговорю с мастером из Германии, чтобы он передал эту технику в том числе и Испании. Думаю, он не откажет вам в этом. В самом крайнем случае нужно будет подождать всего один год.

— Один год, — король немного погрустнел. — Для истории — это один миг, а для правителя — огромный срок. За это время наши соперники, не хочу говорить «враги», недосягаемо оторвутся от нас.

— Хорошо, — решительно заявил я. — Обещаю, эта техника до Вас дойдет. Пока не знаю, каким образом, но вы получите ее вместе со всеми. Отправьте своего человека в Москву.

— Спасибо, — король воспрянул духом, актер. — Мы ценим это.

На этом встреча закончилась. Король еще раз поздравил нас с победой, сказал, что будет рад видеть летом, как и в любое другое время года. Намекнул, что порты Испании всегда открыты для нашей фирмы и, если понадобится, он найдет товары, чтобы сухогрузы Матчиных не простаивали. Насчет сухогрузов я не совсем понял, так как корабль у нас был один и тот нуждался в модернизации. Но уточнять не стал. Мы распрощались с королем и пошли смотреть выставочный зал с украшениями. Выставка меня поразила и даже слегка шокировала. Имея столько золота под боком, сложно поверить, когда тебе жалуются, что они бедные и несчастные. А насчет техники, будем считать, что он сам напросился, пусть потом кусает локти. Относись я к нему чуть лучше, уговорил бы подождать.

В отель мы возвращались в карете. Герцог де Борха приглашал нас на неделе заглянуть к нему в гости на виллу, обещал увеселительную конную прогулку и много всего интересного. Рассказывал так, что даже у Таси глаза загорелись, так что я, в свою очередь, обещал подумать над предложением и позвонить в ближайшие дни. Каково же было наше удивление, когда на обратном пути мы узнали, что герцог подарил Алене. Это были документы на небольшую виллу с видом на Средиземное море, недалеко от Валенсии. Алена так удивленно смотрела на нас, когда мы переводили послание, что я не мог сдержать улыбку. В итоге пришлось пообещать, что мы обязательно прокатимся туда и посмотрим на подарок поближе. Ну и под конец дня пришло короткое сообщение от Сяочжей. Написано было на китайском, но переводчик выдал: «Я все узнала, надо срочно встретиться».

Глава 12

Дорога от Мадрида до Средиземного моря, оказалась неблизкой. Три часа мы ехали до Валенсии, оттуда вдоль побережья еще целых два часа в сторону Мурсии. Проще было поехать напрямую, но я почему-то решил, по пути будет на что посмотреть. Выехали мы утром по прекрасной солнечной погоде, вот только реальность оказалась немного скучнее ожиданий. Первая часть пути пролегала через равнину, на которой изредка попадались небольшие поселения. Затем вдали показались горы, разбавив пейзаж. Температура воздуха к обеду поднялась до пятнадцати градусов тепла и в целом, если убрать мое ворчание, поездка получилась приятной. Особенно для Алены, которая почти всю дорогу просидела у окна, разглядывая равнину и холмы. Она с самого утра была в предвкушении, наверное, представляя, какой он будет, домик у моря.

Я первый раз видел, чтобы город вдоль побережья тянулся бесконечно. Точнее, города разные, но невозможно угадать, где заканчивался один и начинался другой. Вся эта часть королевства представляла собой большой курорт, куда приезжали отдохнуть люди не только со всей Европы. Виллы, большие и малые, здесь соседствовали с многоэтажными гостиничными комплексами. Алена была поражена тем, что вдоль дорог и прямо на городских улицах росли пальмы. По ее мнению, пальмы должны быть только в Африке и где-нибудь в тропиках. Мы с Тасей вдоволь насмеялись, посоветовав почитать про природу королевства Испания, намекая, что экзотического здесь куда больше.

Вилла, которую подарил де Борха Алене, располагалась в старой части одного из курортных городов, на самом берегу Средиземного моря. Даже из автобуса, остановившегося напротив дома, был виден крутой каменистый берег, заросший высоким зеленым кустарником. При желании можно выйти к воде, если не боишься свернуть шею на камнях. Но удобный песчаный пляж в этом районе был, в километре на севере, рядом с многоэтажными отелями. Эта же часть городка стояла как бы на небольшом возвышении, откуда открывался потрясающий вид.

Встречала нас вездесущая Мартина, вызвав улыбку у меня и вздох у Таси.

— Привет, — она радостно помахала нам рукой, распахивая калитку. — Хорошо, что Вы добрались. Алена, привет.

— Привет, — кивнула Алена, разглядывая высокое двухэтажное здание, не решаясь войти. Я легонько подтолкнул ее в спину, помогая побороть нерешительность.

За калиткой оказался небольшой двор с бассейном, шезлонгами и парой зонтиков. Вода в бассейне необычно синяя из-за цвета отделочной плитки. Забор вокруг поместья, кстати, высокий, чтобы прохожие не могли заглянуть внутрь. Ближе к дому земля уложена плиткой, а вот остальную часть покрывала зеленая лужайка. Вход в дом начинался с небольшой гостиной, плавно перетекающей в кухню. Обстановка чем-то похожа на виллу Мартины, мебели немного и уюта особо не чувствуешь, но это дело наживное, есть место, где развернуться фантазии. На втором этаже располагались три спальни и две ванные комнаты: одна большая, со всеми удобствами, вторая — только с душевой кабиной и маленьким окошком, выходящим на бескрайнее море. Что могу сказать, неплохой домик для семейного отдыха. В подвальном помещении расположился большой бойлер, чтобы обеспечить жильцов горячей водой. В доме немного прохладно, но мы это быстро исправили, включив пару кондиционеров.

— Хороший дом, — со знанием дела сказала Мартина, когда мы осмотрели комнаты и собрались в гостиной. Она положила на стол папку с документами. — Здесь все документы и оплаченные счета до июня.

— Дорогое удовольствие? — я взял папку, вынул конверт со счетами и суммами.

Судя по количеству квитанций, платили жильцы таких домов буквально за все, в том числе за воздух и море в виде сбора за экологию. Вода и электричество, а также вывоз мусора, обходились в копеечку. Отдельно шли услуги садовника, которых приходил раз в несколько дней, убирал территорию, стриг траву и чистил бассейн.

— Вы можете обратиться в ту же фирму, что и я, — сказала Мартина. — Дома в этом районе с видом на море сдаются почти в любое время года. Это удобно, можно не переживать насчет оплаты счетов.

— Нет уж, — я покачал головой. — Деньги у нас есть, так что вопрос только в охране жилья, чтобы посторонние не решили пожить здесь в отсутствие хозяина.

— Этот район принадлежит семье герцога де Борха, здесь посторонние не ходят. Даже туристов не пускают, кругом камеры, можно не волноваться.

— Ага, удачный район, — хмыкнул я. — Алена, нравится дом, брать будешь?

Она посмотрела вопросительно.

— Можешь отказаться, никто не обязывает принимать такие подарки, — подсказала Тася.

— Хороший ведь дом, — сказала Алена с волнением в голосе. Сцепила ладони в замок.

— И десять тысяч рублей в год на его содержание, — покивал я.

— Сколько? — удивилась она.

— Ладно, не делай такое грустное лицо, с оплатой проблем не будет. Я с Салютом поговорю, он нам денег должен столько, что всю улицу выкупить можно. Хватит, чтобы обставить дом нормальной мебелью. Получится дорогая, но экзотическая дача.

— А мы здесь надолго задержимся? — спросила она.

— Пару дней. Потом надо возвращаться домой. И без этого отпуск затянулся. Хм, — мне пришла в голову интересная мысль, — я могу сестре позвонить. Если они от маркиза и шумного итальянского общества устали, могут здесь пожить пару месяцев. Мама их все равно в Москву вытянет. Не позволит она Оксане родить за границей. Ладно, это все планы на будущее. Как насчет пообедать?

— Поддерживаю, — кивнула Тася. — Потом можно прогуляться по городу.

— Я планировал с Сяочжей встретиться, — достав телефон, я посмотрел на входящие сообщения. — Тем более она уже добралась. Вы можете меня не ждать, я догоню, как освобожусь.

— Нет уж, мы тебя с этой лисой не оставим, — сказала Таисия. — Поговоришь и пойдем на прогулку всей семьей. У нас, вообще-то, отпуск.

— Не совсем отпуск. Но, как скажете, — я посмотрел на Мартину, которая нас с интересом слушала, но ничего не понимала. — Ты не знаешь, есть ли здесь поблизости хороший ресторан?

— Недалеко от отелей есть целая улица с кафе и ресторанами. Можно что-нибудь подходящее найти. И если купить продуктов, я могу приготовить вкусный ужин, — она показала в сторону кухни.

— Хорошая мысль, — поддержала ее Тася. — Пешочком прогуляемся или на автобусе?

Девушки единогласно выбрали пешую прогулку. Когда мы вышли на улицу, Алена подбежала, взяв меня под руку.

— Кузя, скажи, они действительно мне дом подарили? — спросила она. И взгляд такой, как у мышки, которую приглашают поужинать к мышеловке, но она что-то заподозрила.

— Подарили, не переживай, — подтвердил я. — Без подвоха или чего-то такого. Что, подумала: «а не выучить ли испанский?»

— Я? Нет. Он же сложный и непонятный, — улыбнулась она. — Просто, необычный это подарок. Как… как дача на луне. Вроде и есть, жить там нельзя.

— Не забивай голову. Дача и дача. Зато летом будет меньше вопросов, куда поехать на отдых.

— Хорошо, — она кивнула, как-то странно вздохнув.

Пока мы шли по району вилл, я успел оценить, что людей здесь действительно мало. За все время только одна машина неспешно проехала вверх по улице. Небольшой магазинчик продуктов на углу тоже без посетителей, продавец клюет носом за прилавком. На глаза попалась охрана, разговаривающая с полицейскими отдыхающими в машине на обочине тихого перекрестка. Возможно, в сезон, когда море прогреется, сюда потянутся владельцы домов или кто-то из их родственников. А может, район такой вот тихий целый год. Если так, то это прекрасное место, чтобы уединиться от городской суеты. Надо будет сюда летом приехать на месяц, заняться развитием, чтобы никто не отвлекал.

Помянув о развитии, я вспомнил книжку, которую читал в дороге. Та самая цветная брошюра с техникой «Темные воды». Защитное умение, обещающее блокировать любые пагубные воздействия на внутреннюю энергию. В пояснении написано, что она идет в комплексе с техникой «Гнилые воды», которая, как не сложно догадаться, это самое воздействие оказывает. Не скажу, что мне досталось уникальное умение, так как в моем арсенале было нечто похожее. Но Темные воды меня заинтересовали необычным подходом к защите. Осталось только следовать инструкциям и надеяться, что техника покорится. За пару часов в дороге я успел полностью пролистать брошюру, поняв, что нахрапом ее не взять. Нужно тренироваться и тратить время. Где бы его еще взять, когда вокруг такая суета.

С принцессой Сяочжэй мы встретились у небольшого семейного ресторана. Увидев меня, она долго и пристально смотрела, даже когда мы поздоровались. Я оглядел себя и, не увидев ничего интересного, вопросительно посмотрел на мастера Че. Он вздохнул, как бы говоря, что это очередная причуда принцессы и не стоит воспринимать ее слишком серьезно.

— Госпожа Цао говорит, что не может понять, что в Вас изменилось. Вы выглядите не совсем так, как она ожидала, — перевел ей слова мастер Че, стараясь, чтобы в голове не проскальзывали эмоции.

Сяочжэй вынула из сумочки фотографию, протянула мне. На ней я был изображен в испанском наряде, короткие штаны, чулки, черные туфли и берет с пером. Тася бросила взгляд на фото, забрала его, тихо хихикая, спрятала в свою сумочку.

— Наряд мудреца Вам шел лучше, — снова перевел ее слова мастер Че.

— Не могу не согласиться, — сказал я. — Ну что, давайте пообедаем?

Сяочжэй посмотрела на Мартину, затем на Алену.

— Занимайте столик, — сказала Тася, беря их под руку и повела внутрь. — Я сейчас подойду.

Пока Тася разговаривала с девушками, мы сели за столик напротив окна в дальней части зала. Подошедший к нам улыбчивый парень поставил на столик несколько стаканов с водой и три комплекта меню. В заведении была еще пара туристов, почему-то подозрительно покосившихся в нашу сторону.

— Простите, что гоняю вас по всей Испании?

— Я не сержусь, — ответила Сяочжэй через мастера Че. Затем посмотрела хитро. — Правда, у нас нет такого удобного дома на колесах. Но я смогла в пути подремать. Вы вернетесь завтра в Мадрид?

— Имеете в виду торжественное закрытие Международной конференции? Нет, не хочу. Отсюда сразу поедем домой. Утомила Испания.

— Я хотела бы поговорить насчет той лекции, что ты прочел о кинетическом поле и защитной технике Лу Ханя.

Я недоверчиво посмотрел на принцессу, не ожидая, что она затронет эту тему. Тем более прошла почти неделя.

— Потом. Когда вернусь в Москву, — добавила Сяочжэй. — Последние несколько дней это не дает покоя.

— Да я и не против.

— Защитное поле Лу Ханя, оно ведь может резонировать с тем умением, порождающим взрыв, — утвердительно сказала она, хотя изначально это должно было прозвучать как вопрос.

— Может, — не стал отпираться я. — Только взрыв будет настолько сильным, что создавший его вряд ли выживет. Как и те, кто за кинетическим полем спрячутся.

— Кузьма, — она вздохнула, — хочу попросить тебя…

Сяочжэй встала, обошла столик и села рядом. Стянула перчатки, чтобы взять меня за руку. Ладони у нее были горячими, но уже не такими грубыми, как при нашем знакомстве.

— Пообещай, что не станешь никого учить этой технике и не передашь знания, — попросила она, крепко сжимая мою руку и заглядывая в глаза.

К этому времени к нам подошла Тася, посмотрела на эту картину, качнула головой, усаживаясь рядом.

— Я обещаю, — кивнул я. — Даю слово, что никого этой технике учить не буду, даже Алену. По крайней мере, ближайшие лет десять или до тех пор, пока она не продемонстрирует мне достаточно крепкий доспех. Требования у меня серьезные, поэтому можете не переживать.

— Спасибо, — сказала Сяочжэй на русском. — Спасибо.

— Что я пропустила? — в голосе Таисии едва заметно промелькнули нотки ревности.

Я посмотрел в сторону выхода из ресторана, где за столиком устроились девушки. Мартина что-то сказала в телефон, затем протянула его Алене.

— Госпожа Цао беспокоится, что я решу учить кого-нибудь технике резонанса.

— Проще ее уже «Божественный ветер» назвать, если ты понимаешь о чем я, — улыбнулась Тася.

— Ты заказывай на двоих, — я пододвинул к ней меню.

Что-то странное проскользнуло в словах и эмоциях Сяочжэй. Решили, что я могу представлять опасность для Поднебесной? Неужто их так техника взрыва кинетического поля напугала?

— Что-нибудь удалось узнать по поводу черепов? — спросил я.

— Удалось, — сказала принцесса. — Первый раз о людях, носящих на пальцах перстни с изображением черепа, упоминается в 1838 году, перед Опиумной войной. Группа иностранцев тогда украла у империи Цин много знаний. Они разорили несколько кланов, но специальные службы империи вычислили их и смогли выгнать из страны. Уходили они через Тибет в Британскую Индию, разграбив два монастыря. Это была группа мастеров из Европы, говорившая на английском языке. Где бы они не появлялись, люди всегда говорили о черепах и странных человеческих жертвоприношениях. Некоторые старые записи лучше не читать перед сном.

— Следующие упоминания, — продолжила Сяочжэй, — в 1857 году. Черепа помогли силам Франции одолеть мастеров империи Цин и захватить стратегически важную крепость. Они вырезали много семей, одна из которых была родственна императору Цин. Эти люди охотились за знаниями и после того сражения исчезли, получив то, что искали. В то время пострадали не только мы, но и почти все колонии под пятой Европы. Но сильнее всего Китай и Индия.

Сяочжэй прервалась, чтобы выпить немного воды.

— Громко о себе они заявили в 1948 году. Их призывы тогда звучал так, что Китаю не нужен великий мастер и они привели огромные силы, чтобы помешать нам. Но у них не получилось. Черепа потерпели сокрушительное поражение. В сокровищнице Императора Цао хранится девять перстней с черепами. Один из них принадлежит великому мастеру. Возможно, они бы добились успеха, но к тому времени у империи Цао было два мудреца. Для черепов это стало большой и последней в жизни неожиданностью.

В это время подошел официант чтобы принять заказ. Я же думал о том, есть ли сейчас у черепов великий мастер? Вряд ли он может свободно путешествовать, так как это без внимания не останется. Или я не прав? Мистер Ма, мудрец и обладатель огромной силы, ведь смог незаметно попасть в Россию, и даже я не распознал его, когда мы сидели бок о бок в машине.

— Последний раз они дали о себе знать три года назад, когда пытались убить ученика мудреца Ма, — сказала Сяочжэй. — Это большая тайна и хорошо, если так останется и дальше.

— Пытались? Значит, с учеником все в порядке?

— В порядке, — кивнула Сяочжэй. — Мы много лет пытались узнать, кто эти люди и что им нужно. Смогли выяснить только то, что они убивают одаренных по всему миру и крадут их знания.

— Я слышал, что они стремятся контролировать количество великих мастеров в мире.

— Отец говорит так же, — кивнула принцесса. — Когда ты вновь столкнешься с ними, если будет время, то позвони мне. Империя Цао сделает все, чтобы стереть их с лица земли.

«И добраться до тех знаний, что они собрали за все это время», — подумал я. Или же здесь замешана такая ненависть, что они и великого мастера пришлют, лишь бы открутить пару голов? Меня посетила еще одна интересная мысль. Когда я встречался с черепом в Москве, знай об этом китайский мечник по имени Ву Ци, все закончилось бы серьезной дракой. И не известно, на чью сторону я бы встал в тот момент. Аж мурашки по спине побежали от этой мысли.

— У меня есть зацепки по поводу черепов, — сказал я. — В Москве или Санкт-Петербурге живет один. Мы сталкивались, немного подрались, но разошлись. Хочу попросить пока не вмешиваться, если окажетесь рядом. Хотя бы до тех пор, пока я не доберусь до самого верха этой организации. Но когда я дойду, обещаю, что все расскажу и назову имена.

— Хорошо. Но будь осторожен, — сказала Сяочжэй. — У этих людей нет понятия о чести и совести. Они понимают только язык силы. Я боюсь, что они сочтут тебя угрозой или одной из тех целей, за которым охотились не одно столетие.

— Пусть приходят, — хмыкнул я. — Всех встретим и приголубим.

— Кто-то говорил, что нужно срочно становиться сильнее, — вставила Тася. — Что его легко побили простой ученик и если бы не Беккер…

— Тася, — я накрыл ее ладонь. — Дай мне пару месяцев, и я прорвусь к «Внутреннему морю». Вот тогда мы посмотрим, кто кого и что к чему.

При упоминании моря Сяочжэй бросила заинтересованный взгляд, но промолчала.

— Я готова дать тебе гораздо больше времени, — улыбнулась она. — А сам? Не бросишься ловить черепов, едва мы вернемся в Москву?

— Пока не перейду на пятый этап — нет. Если только они сами ко мне не придут.

— Обязательно поговори с Геннадием Сергеевичем. На территории МИБИ тебе ничего не угрожает, но нужно, чтобы он был в курсе проблемы.

— Боюсь, что шумиха поднимется. Просто эти самые черепа имеют… скажем так, точку соприкосновения с родом Наумовых. Случайную, — добавил я под взглядом Сяочжэй, — потому что специально такого не придумаешь. Подводя итог, можно сказать, что эти самые черепа — какой-то культ, действующий как минимум пару сотен лет и охотящийся за знаниями и одаренными. Скажите, а в старых записях сказано, какой силой они обладали?

— Великий мастер, пришедший лишить нас силы, был «повелителем огня», — сказала Сяочжэй. — Во время сражения был уничтожен целый город. А старые документы я прочла не все, поэтому могу говорить только со слов отца. Но я прочту их в ближайшее время. Если хочешь, мы можем поехать в Пекин, и ты сам изучишь свитки.

— Спасибо, не сейчас.

Мы прервались на обед и Сяочжэй умело перевела тему на курортные города и теплое море. Она рассказала, что в Империи Цао есть несколько популярных курортов, и если мы захотим хорошо отдохнуть, то она порекомендует парочку. Говорила, что люди там более гостеприимные и добрые.

В домике у моря мы провели два дня. Мастер Корицкий пару раз звонил, говорил о важности присутствовали на закрытии студенческой конференции, но я отказался. Сослался на плохое самочувствие Алены. Хватит мне того, что нас показали по всем телеканалам, а в интернете, в разделе спорта и образования, мы с Аленой крепко засели на первых строчках. Не остался без внимания тот короткий ролик, где я дрался с черепом. Кто-то писал, что очень вовремя он появился, чтобы подхлестнуть интерес к моей персоне, связывая его с аукционом и турниром. Примечательно то, что никто не знал имени моего противника. Это был второй по популярности вопрос, но ответа он не получил.

Дорога домой заняла пять дней. Мы никуда не спешили, даже нашли время на посещение достопримечательностей. Следили за нами еще активней, чем по пути в Испанию, поэтому обошлось без неожиданностей и неприятностей. Дом на колесах, подаренный немцами, показал себя выше всяческих похвал. Вроде бы столько дней в дороге, но никто не устал и не жаловался. Даже Василий, прокативший нас через всю Европу, отмечал, что поездка получилась занимательной. Моя воля, я бы еще дней десять катался по дорогам, главное, чтобы никто не беспокоил и дал время спокойно почитать. А познавательной литературы у меня было в избытке. Особенно порадовал старый дневник Умберто Варгаса, заставив глубоко задуматься.

В Москву мы возвращались поздно вечером. Она встречала нас легким морозом в четыре градуса и обилием снега. Родные были предупреждены и устроили небольшой праздник. У нас принято встречать родных после командировок семейным застольем. И в этот раз традицию нарушать не стали. Пока Тася и Алена рассказывали маме о путешествии и делились впечатлениями, я поговорил с братом. Как оказалось, они пристально следили за турниром и успели неплохо погреть руки, когда на горизонте появился крупный игрок. Он так уверенно ставил на победу студента из Америки, что его примеру последовали и другие. Поэтому Саша с Мамой сумели серьезно увеличить капитал нашей небольшой фирмы. Решили расширяться и рассчитывали купить второй сухогруз. При этом не какое-то старое корыто, а вполне новый корабль, сошедший со стапелей всего полгода назад. Продавал нам его непосредственно производитель, южнокорейский судостроительный гигант. Саша в предвкушении потирал руки, говоря, что заказов сейчас много и это обязательно станет отличным вложением денег.

За время нашего отсутствия в столице ничего существенного не произошло. Великие князья тихо боролись за власть, собирая вокруг себя союзников. Разумовский без боя сдаваться не собирался, а учитывая, что среди его соратников много людей, входящих в высшие эшелоны власти, драка обещал быть нешуточной. Но пару месяцев передышки Саша обещал, говоря, что до мая неопределившиеся бояре будут смотреть и оценивать, к кому лучше примкнуть и с кем у них больше шансов занять место повыше.

Дома погостить не удалось и уже утром следующего дня мы были в МИБИ. Отметились в деканате, получили расписание и разошлись по делам. Тася спешила к любимой группе, чтобы провести обещанные экзамены и перейти к новой теме. Мы вместе с Аленой и сестрами Юй отправился на занятие к своей группе. Немного опаздывали и была надежда, что иностранные студенты не дождутся и дадут возможность спокойно позаниматься. Увы, в зале присутствовали все, о ком можно только подумать, включая новенькую пару из Германии. О них я договорился еще до поездки, но впервые увидел только сегодня. Парень высокий, судя по комплекции уделяет много времени физической подготовки. Девушка хрупкая, светловолосая, с большими выразительными глазами. Только что у них закончилась утренняя разминка, и девушка выглядела уставшей. По выражению лица сразу видно, она совершенно не ожидала, что у нас настолько серьезные нагрузки по утрам. В отличие от нее, парень выглядел так, словно и не напрягался.

На привычном месте сидели принцессы Цао. И если Чжэнь подскочила, чтобы быстрее построиться в линию с другими студентами, Сяочжэй загадочно улыбалась, даже поманила Алену, похлопав ладонью по освободившемуся месту. Я кивнул Кате Хованской, расположившейся чуть поодаль. Разговаривал с ней еще когда мы только ехали домой из Испании. Катя умудрилась заболеть за день до начала Международной конференции и даже сейчас выглядела немного уставшей и больной. Повязала на шею широкий и длинный шарф, закутавшись в него едва ли не до самых бровей.

— Доброго утра, — поздоровался я, проходя в центр зала. — Надеюсь, пока меня не было, вы смогли освоить прием, который я показывал. Без него вы не сможете перейти на следующий этап, поэтому осваивайте быстрее. Если будете больше уделять внимания физической подготовке и кинетической броне, то сложностей быть не должно. Кто уже сейчас может быстро создавать и сбрасывать доспех духа, занимайте эту часть зала. Сегодня я оценю ваши успехи, а на следующем занятии покажу первую защитную технику. Если к лету вы сможете увеличить объем внутренних сил хотя бы на треть, то следующий турнир покажется вам детской забавой. Да, забыл упомянуть, с этого дня употребление энергетических коктейлей под запретом. Только здоровое питание. Те, у кого с доспехом не получается, сегодня у вас есть шанс еще раз попробовать освоить это умение. Я буду показывать его новеньким. Десять минут на подготовку, потом начнем.

Я прошел к Кате, сел рядом, принимая папку с характеристикой на студентов из Германии. Оглянувшись, посмотрел на Сяочжэй, которая то ли что-то показывала Алене, то ли проверяла, используя небольшое кинетическое поле. Сегодня старшая принцесса выбрала теплый спортивный костюм. А еще у нее на запястье появилась полоска серебряного браслета.

— Как дела, как здоровье? — спросил я, возвращаясь к папке, немного подумал и отложил ее в сторону.

— Все хорошо, — кивнула Катя, говоря хрипловато. Она повыше натянула шарф.

— Уверена? Главное — не перенапрягайся и не заработай осложнений. Морока, вижу, что хвастаться идешь, — я махнул рукой парню, посмотрел на его подругу. — Тамара, давай тоже к нам.

Денис сел напротив, улыбнулся довольный собой.

— Турнир выиграл? — спросил я, уже зная ответ.

— Было непросто, — он немного закатал рукав, показывая синяк на предплечье, чуть ниже локтя. Тот почти прошел, но если столько времени держался, значит, было что-то неприятное. — Не знал, что здесь такие звери учатся, чуть руку не оторвали.

— Я помню, что обещал с победителями заниматься персонально. На следующей неделе начнем. Тренировки будет после обеда, только совсем уж индивидуально не получится. Группа подбирается уже в шесть человек, включая Алену. Вы ребята крепкие, должны справиться. Время подумать и отказаться еще есть.

— Где подписать, что претензий иметь не будем? — улыбнулся Денис. — Мы помним, Вы предупреждали.

Я улыбнулся шутке, посмотрел на его подругу. Девушка подстриглась, уложив волосы, чтобы они выглядели непослушными и торчащими в разные стороны.

— Тамара, ты на себя банку с чернилами уронила или это Морока пошутил, подлив их в шампунь?

— Это она сама над собой подшутила, — заржал Денис, хлопнув ладонью по коленке пару раз. — Я когда ее такую увидел, на лестнице поскользнулся и все ступеньки пересчитал.

Тамара смерила нас равнодушным взглядом сытой, но очень злопамятной змеи. Денис этот взгляд знал и оценил в полной мере, поэтому ржать резко перестал. А дело было в том, что цвет волос у его подруги стал насыщенным темно-синим, как я сказал, словно она на себя банку с чернилами опрокинула. Заметил-то я сразу, как вошел в зал, и не только Тамару, но вблизи это выглядело жутко. Я улыбнулся, показав ей большой палец.

— Раз уж вы так далеко продвинулись и в турнире себя показали, вот, — я вынул из-за пазухи брошюру, протянул им.

— Что это? — Морока взял ее в руки, осмотрел внимательно и даже открыл наугад.

— Секреты парной культивации. На русский язык сами переведете.

— Ага, спасибо, — Денис сунул ее за пазуху, хитро улыбнулся и толкнул локтем подругу.

Ну, пусть почитают, посмотрим, как потом улыбаться будут. Я успел изучить и оригинал, и подделку. Скажем так, вещица неоднозначная. Помню, что мастер Че называл этот принцип культивации глупым и несуразным, так как в глубоко патриархальном обществе древнего Китая все было направлено исключительно на развитие силы мужчины.

— На страницах не черкать, уголки не загибать, листы не вырывать, потом вернете, — сказал я. — Давайте посмотрим, как вы освоили доспех духа. Может вам рано пока что-то другое учить.

Студенты из группы заняли меня до самого обеда. Я поэтому и говорил, что возиться с ними не хочу и лучше бы это время потратил на собственное развитие. В целом прогресс иностранцев был несущественным. Кроме пары Мороки и Тамары ни у кого не получалось толком управляться с доспехом духа, но было видно, что они стараются. Я захватил еще одну брошюру с техникой парной культивации, подарил ее Кристоферу. Эта копия, кстати, была одна из самых старых и выглядела так, словно готова рассыпаться в руках от прикосновения. Крис пообещали книжку беречь. Глядя на это, остальные в группе облизывались, но напрямую никто так и не попросил поделиться знаниями. Пусть, у меня этих книжек на всех хватит. Там в одной поддельной копии, которую я особенно берег, такое написано, что я даже Тасе постеснялся показать.

Где-то в час дня мы пошли обедать, после чего заняли тренировочный зал клуба Лень. Сяочжэй все ходила вокруг да около, делала туманные намеки, дескать, давай рассказывай, почему не дал поучаствовать в аукционе. Намекала, что, если бы я ей не помешал, то она бы прямо сейчас мне билет вручила и потребовала выдать секрет техники.

— Это очень хитрый ход, — говорила Сяочжэй через младшую сестру. — Сделать общедоступной технику, которую не так просто освоить. Я почти наизусть выучила описание и могу пройти все подготовительные шаги, но не представляю, как нужно захватывать чужую силу, чтобы направить ее против атакующего.

— Сяочжэй, — вздохнул я, бросив попытку сосредоточиться на своих мыслях. — Эта техника — промежуточный этап, между вторым и третьим уровнем развития доспеха духа. И изучать его нужно своевременно. К тому же Вам подобное противопоказано, хотя бы ближайшие пару лет. Лучше скажите, Вы помните систему развития, которую я хотел купить на аукционе?

— Что-то связанное с «Духовным морем», — кивнула она.

— Я прочитал ее по пути в Москву. Умберто Варгас не сам придумал эту систему, а позаимствовал у одного мастера, чье имя осталось неизвестным. Этот таинственный учитель уверял, что вывез ее из Китая, примерно на восемьдесят лет раньше, чем случилась Первая опиумная война. В старинном тексте полно дыр, глупости и несуразности, но есть кое-что, заставившее меня задуматься. Эта система похожа на ту, по которой занимался я.

Не стал говорить, что мой отец позаимствовал ее у черепов. Но с записями Варгаса, дневник отца действительно имел много сходств. Или, наоборот, смотря с какой стороны посмотреть.

— «Духовное море» — это ведь китайский термин, — продолжил я. — И мне нужен оригинал. Надеюсь, два столетия назад черепа охотились не за ним?

— Знаю, о чем ты говоришь, — подтвердила Сяочжэй. Посмотрела серьезно и задумчиво.

— Если сможете достать оригинал этой системы, то в обмен я возьмусь за обучение Чжэнь, чтобы она не застряла на втором этапе, как остальные студенты, а поднялась как минимум на третий. А там один шаг до мастера…

— Договорились, — как-то неожиданно быстро согласилась Сяочжэй, по-моему, сказав это еще до того, как подумала.

— И про дворец, который обещал подарить Ваш отец не забывайте, — добавил я, рассчитывая немного поторговаться. Боюсь, опять выйдет какая-то пустышка на три копейки, а обещаний надавал уже на рубль.

— Договорились, — еще более коварно улыбнулась она. — Строительство закончат к концу следующего лета. Пожелания будут? Что посадить в саду, пруд побольше?

— Я еще ничего не увидел, — поднял я руку. — У меня два десятка брошюр по парной культивации, одна другой краше.

— Твое недоверие огорчает, — она провела пальчиком по глазу, словно смахивая слезинку. — Система «Духовного моря» — это основополагающая система развития в нашей семье. Я знаю все тонкости и аспекты, поэтому можешь не переживать, старшая сестра Сяочжэй тебя всему научит.

— Надо бы посмотреть, — все так же недоверчиво ответил я. — Может, это не то, что я ищу и кроме названия в вашей системе ничего красивого нет.

Сяочжэй покачала головой, укоризненно посмотрела, дескать, я ее обижаю подобными словами. Она пересела ближе, протянула руку, чтобы взять мою ладонь.

— Если мастер Матчин ищет возможность увеличить объем внутренних сил, — сказала она, — и хочет постичь смысл «Духовного водоворота», то он на верном пути. Всего один из двадцати мастеров нашей семьи добирается до этого шага. Если бы меня не подвело тело… оставалось совсем немного.

Она ненадолго замолчала. Перевернула мою ладонь и повела пальчиком против часовой стрелки.

— Зачем ты пытаешься поднять что-то со дна моря, используя водоворот? Ты борешься с сопротивлением силы, словно идешь против течения. Скажи, ты сам додумался до подобной практики?

— Почти. Почитал пространные рассуждения о силе и о том, что внутреннее море надо перемешать, чтобы увеличить в объеме.

— Ты дошел до второй практики учения о «Духовном море», — сказала она, немного надавив на ладонь, продолжая водить по нему пальцем. — Продолжай в том же духе, только измени направление и сразу почувствуешь разницу.

Я закрыл глаза, пытаясь сосредоточиться на внутреннем резерве сил. Он представал в моем воображении как огромное и глубокое море. Попытаться поднять что-то со дна задача непростая, но если создать водоворот, то можно получить неплохой прилив сил. Начинает казаться, что энергия переполняет тебя до краев, как водохранилище перед дамбой, когда вода перехлестывает через край. Но вот пытаться что-то загнать внутрь, изменив направление водоворота, я еще не пробовал. И задача оказалась непростая.

Я так увлекся, что потерял счет времени, очнувшись, только когда кто-то коснулся моей щеки. Открыв глаза, увидел Тасю.

— Мы же договаривались о тихом семейном ужине, — с укоризной произнесла она.

— А сколько уже времени?

— Половина восьмого. Тебя сегодня полдня искал ректор, но, когда узнал, что тренируешься, решил не беспокоить. Завтра утром зайди к нему.

Я потянулся, разминая затекшую поясницу и плечи. В полутемном зале никого кроме Таси не было. Наверное, как и во всем здании.

— А где Алена? — спросил я. — Мы же хотели ей подарок сделать, помнишь?

— Я тебе говорила, что ты слишком долго собираешься и ищешь подходящий момент, — Тася улыбнулась. — Петр Сергеевич нас опередил, подарив квартиру в доме, где Анна Юрьевна с Ташей живут. Точнее, половину этажа на девять больших комнат, два санузла, две ванные. Алену Кирилл забрал два часа назад. И что это за ревнивый взгляд? Я настояла, чтобы она поехала и хорошо провела время в кругу семьи.

— Нет, это хорошо, что она поехала. Надо теперь думать, что бы ей такого подарить…

— Кузьма, — Тася протянула руку, чтобы слегка ущипнуть меня за щеку. — Не в подарках дело. Еще представится случай, не последний день живем. У нее день рождения весной, есть время подумать. Пойдем, поздно уже, да и кушать хочется. Надеюсь, наше фирменное блюдо не остыло. Мы с Фэйфэй утку в духовке запекли. Благоухает на всю общагу. Преподаватели ходят, и слюнки пускают, того и гляди, съедят, пока мы тут болтаем.

— Тогда пойдем, — я взял ее под руку. — С Аленой точно все в порядке будет?

— Точно. За Кириллом хвостиком Вася Балуев ходит, так что все будет хорошо.

— А новоселье! — я остановился. — Как же без новоселья?!

— Будет, — Тася рассмеялась, потянув меня к выходу.

Следующим утром меня разбудил звонок Анны Юрьевны, которая извинялась за Алену и говорила, что она поживет у них пару дней. Уточняла, не слишком ли повлияет пара выходных дней на ее тренировку, и сама же на этот вопрос ответила. За весь разговор я только пару раз что-то сонно промычал, разрешив все, что им взбредет в голову. Собственно, за эти пару дней ничего существенного не произошло. Первую половину дня я занимался с группой, затем обедал и уединялся для тренировки. Сяочжэй на несколько дней уехала домой, чтобы достать для меня какой-то особый материал для быстрого развития. Что касается группы Крис, Индра, Чжэнь, то они все еще пытались совладать с первым этапом доспеха, поэтому занимались где-то самостоятельно, за что я был им признателен.

В субботу сразу после обеда приехали иностранцы, купившие билеты на аукционе. Как раз насчет них со мной говорил ректор, интересуясь, сколько времени займет обучение. Ему нужно было знать, стоит ли расселять гостей на территории МИБИ и брать с них деньги за пользование учебными залами, столовой и всем прочим. По идее можно было уложиться дня в три, но посовещавшись, мы решили растянуть обучение на две недели. Во-первых, это выглядело солидней, чем обучение за пару часов на коленке. Во-вторых, следовало убедиться, что они все правильно усвоят и не будут иметь претензий в будущем. Не знаю, посвящали ли ректора в планы генералы, но он был доволен, что МИБИ часто мелькало в международных новостях.

Из Германии, Индии и Японии приехало по два мастера. Хитрецы решили, что один будет технику изучать, а второй выступит в роли переводчика. Даже японцы, прекрасно зная, что переводчик мне не нужен, приехали вдвоем. Для меня осталось загадкой, как иностранные мастера договорились друг с другом, примчавшись в одно и то же время. Может аукционный дом подсуетился, выставив определенный день, с которого билет начинал действовать?

Принимал я их в кабинете клуба Лень. Долго распинался, рассказывая о подготовительном этапе и тренировках, а гости внимательно слушали и записывали. При этом среди гостей не было женщин. Серьезные мужчины ближе к сорока годам, в дорогих костюмах. Вошли, представились, спросили, могут ли записывать голос на диктофон. Я растерялся, не зная, что ответить, но они сочли мое молчание за отказ, поэтому воспользовались блокнотами. По крайней мере, немцы записывали, как и один из японцев, которого я знал лично. Хорошо, что в помещении мы в свое время установили второй диван и гости могли рассесться, и не пришлось бегать искать аудиторию.

Я убедился, что никто из присутствующих никогда не изучал укрепление тела и не сталкивался с подобным. Они могли сформировать доспех духа, но не знали, как вливать в него силу. Та самая техника, нарушающая баланс в теле одаренного. Об этом я, конечно, умолчал, но именно с нее мы и начали. Правду говорят, что лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать. Это было даже забавно. После объяснений у всех было задумчивое выражение лиц, но стоило показать, как эмоции менялась на удивление. Первым шел индус, который так широко распахнул глаза, что они едва не выскочили из глазниц. Может, он не предполагал, что все будет настолько просто, но вид у него был забавный. Видя взгляды остальных, он кивнул, как бы говоря, что это работает. Дальше пошло легче и стена недоверия между нами, если не исчезла, то уменьшилась.

— Для освоения техники, — говорил я, — это необходимый шаг. Нужна только практика и со временем, подобное можно проделывать, не задумываясь. Умение не блокирует возможность использовать внутреннюю энергию и как я думаю, в таком виде так же легко выпускать молнии из рук и поливать противника огнем, как и без оного умения. К сожалению, продемонстрировать не могу. Молнии рассыпаю из глаз, только когда мизинчиком о ножку стола ударяюсь. Вижу, что у всех получается, но лучше пару дней попрактиковаться и можно переходить на второй этап.

— Если вы читали пояснение к технике, которые я оставил для студентов, то там большое внимание уделяется именно этому шагу, — продолжил я. — Как только освоите усиление доспеха, я покажу легкий способ, как научить этому трюку любого эксперта. Передать навык, проще говоря. Если остались вопросы, задавайте.

— Вы только что на него ответили, — сказал один из немцев. — Это хорошо, что подобное можно передать другому через рукопожатие.

— Да, это умение я передам в виде бонуса, но взамен попрошу научить технике «Кошачьих лапок» мастера из Испании. Я обещал королю, но билетов было всего три.

— Научим, — успокоил меня немец. — Хотя из всех, им бы передал это умение последними. Но раз Вы обещали, лично этим займусь.

— Спасибо. Тогда на сегодня все, — я бросил взгляд на часы. — Приходите в… во вторник, после обеда. В зал, где я молодежь обучаю.

Поймал взгляд японцев. Видно было, что они хотят поговорить, но я их немного опередил.

— Господин Чандра, господин Шива, могу я попросить Вас остаться. Есть одно личное и деликатное дело.

— Конечно, — ответил Чандра, переводя мои слова второму мастеру.

К слову, индусы были чем-то похожи. Оба носили аккуратную бороду и усы, у обоих она была с проседью, что и делало их похожими. Немцы откланялись первыми, сказав, что им нужно найти зал и освоить технику до вторника. При этом с полной уверенностью мог сказать, что именно так они и поступят. Будут сидеть где-нибудь в тихом зале и тренироваться до изнеможения. Японцы тоже удалились, но они меня еще потревожат, если не сегодня, то завтра уж точно.

Я встал, прошел к электрочайнику, включил. Подождал секунду, слушая, как он зашумел. Это был особый прибор, который сестры Юй настроили так, чтобы он нагревал воду до 85 градусов. Достав маленький заварочный чайник, насыпал немного улуна. Это такой сорт чая, который занимает промежуточное место между красным и зеленым. Индусы терпеливо ждали, пока все будет готово и благодарно кивнули, принимая чашки с ароматным напитком. Чандра, добавил немного сахара, а вот Шива предпочел пить так.

— Какой хороший чай, — сказал Шива. Я так и не понял, кто из них был старшим в группе. Может, они оба занимали достаточно высокое положение в своих кланах. То, что они не из одной семьи — это видно сразу. — Одно из сокровищ семьи Цао.

— Да? — я пригубил чай. — Не знаю, сокровище или нет, просто вкусный. Мне нравится.

На лице Шивы появилась улыбка.

— Понимаю, надо сначала выпить побольше чаю, прежде чем говорить о серьезных вещах, но давайте сразу к теме. Вы видели короткое видео, где… — я поднял руку, направляя ее в стену, как в том бою против черепа.

— Да, это была очень необычная техника. Мы так и не поняли, к какому типу она относится, — Шива покивал, отпил немного, подождал, пока я долью ему еще чаю.

— Это был второй раз, когда на меня напали мастера, у которых на пальце большой перстень с изображением черепа…

Я хотел еще что-то добавить, но мастера из Индии как-то резко напряглись. Лица их посуровели, а в глазах появился холод. Стало как-то неуютно, хотя это и не было направлено на меня.

— Продолжайте господин Матчин, — сказал Шива, первым взяв себя в руки, пригубив чай.

— Кхм. Так вот, это был второй раз, когда они напали. Похитили Алену, мою ученицу.

— Их было трое? — перебил Чандра.

— Да. Старший с перстнем и два его помощника. В первый раз они от меня ускользнули, а во второй раз мы с друзьями постарались и убили их. И это было непросто.

— Хорошо, — сказал Шива. — Это хорошие новости. А перстень, он у Вас? Я хотел бы его выкупить. Можете назвать любую сумму.

— К сожалению, с главным дрался не я и перстень мне не достался.

— Свен Беккер? — спросил Чандра, проявив неплохую осведомленность.

— Он самый, — я кивнул. — Не знаю, почему они на меня охотятся и что им нужно. Я поговорил на эту тему с госпожой Цао, и она обещала найти информацию по этим… так скажем, черепам. По ее словам, от них в свое время пострадала Индия, поэтому я обратился к Вам. Возможно, вы сможете сказать мне, кто они и что им нужно.

Индусы переглянулись, кивнули, приходя к какому-то решению.

Глава 13

Не знаю, может, индусы умели обмениваться мыслями, но на несколько минут в помещении повисла тишина. Я долил воды в чайник, принес к столу вазочку с медом и тоненькими ломтиками лимона. Сестры Юй расходились во мнениях, можно ли «портить» вкус хорошего чая. Фэйфэй считала, что если успел насладиться вкусом, то можно добавить немного меда, лимона, имбиря или ароматных сушеных ягод. Ми была более категорична, и что для подобного есть менее изысканные сорта чая.

Чандра меня поддержал, бросив в чашку ломтик лимона. Еще минуту мы молча наслаждались горячим и бодрящим напитком. Сяочжэй говорила, что если много выпить хорошего чая, то можно опьянеть. Мне пока подобного добиться не удавалось.

— Сегодня, — перешел Шива на английский язык, — я свяжусь с лидером клана. Черепа, о которых вы говорите — это языческий культ, поклоняющийся богу смерти. Они охотятся за знаниями по всему миру и не просто похищают их, а вырывают с корнем. От их рук в Индии погибло бесчисленное количество людей, и крови пролито столько, что ею можно наполнить Ганг. Раньше они были очень активны, но пятьдесят лет назад резко ушли в тень. Но это не значит, что они отказались от своих целей и методов. Время от времени появляется информация об очередном странном убийстве или резне в каком-нибудь древнем клане, владеющим особыми техниками. Больше всего страдают небольшие государства, не способные дать отпор сильному врагу.

— Еще не мировое зло, но очень близко к этому? — спросил я.

— Возможно, — он или не оценил шутку, или же я оказался слишком близко к истине. — Если у Вас есть информация по этим язычникам, можете смело поделиться с нами. Из пятнадцати династий Индии нас всецело поддержат девять, еще две окажут посильную помощь. Если бы мы только знали, где находится их логово, на следующий день оно бы перестало существовать.

— Если узнаю про логово, то обязательно расскажу, — пообещал я. — И когда столкнусь с ними вновь, постараюсь узнать как можно больше.

— Мы поделимся тем, что нам известно о «Черепах», — сказал Шива. — Если они нацелились на знания семьи Матчиных, значит, скоро объявятся. Ректор крупнейшего университета Мумбаи — мой старший брат. С МИБИ наш клан связывает тесное сотрудничество, поэтому мы сможем договориться с господином Наумовым об обмене опытом.

— Господин Шива хочет сказать, — добавил Чандра, — что отправит сюда пару охотников. Действовать нужно крайне осторожно, чтобы не привлекать внимание и не вспугнуть язычников. Мы познакомим Вас с ними, чтобы не возникло недопонимание. Вы наверняка слышали о компании «Бхарат Групп».

— Слышал, — кивнул я. — Крупнейшая в мире компания, оказывающая услуги в широкой сфере безопасности. Мы с ними конкурировали какое-то время.

— Мы никогда не считали маленькую фирму Матчиных конкурентами, — улыбнулся Чандра. — Скорее стимул оказывать услуги более качественно.

— Может быть, — снова покивал я.

Да, довольно сложно конкурировать с корпорацией, которая оказывает услуги безопасности по всему миру, от частных телохранителей, до охраны небоскребов. Но в Африке мы вырвали у них из-под носа пару «вкусных» контрактов. Но и он прав, что конкурентами нас не считали, хотя бы по той причине, что за перехват контрактов нас не пытались прижать или сместить с рынка. Просто проигнорировали, и пока мы выполняли один заказ, они брались за десяток других.

— Через несколько дней мы подготовим информацию по язычникам, — сказал Шива. — А пока не доверяйте европейцам. Крупнейшие кланы Европы оказывают «Черепам» не только финансовую поддержку. Иначе бы их организация перестала быть тайной и могущественной. Кому-то они очень выгодны.

— Парень, с которым моя ученица дралась на турнире в Мадриде и все, кто приехал с ними, связаны с «Черепами». Я этом уверен практически на сто процентов. Они же приехали в Испанию официально, может, это будет хорошей зацепкой?

— Мы это выясним, — кивнула Шива, затем встал. — Спасибо за чай. Нам нужно идти, чтобы все подготовить.

— Вам спасибо, что выслушали, — я тоже встал, пожал им руки.

После того как индусы удалились, я вернулся в кресло, достал сотовый телефон. Начальник безопасности рода Наумовых обещал быть в течение двух часов. Подумав немного, написал еще одно короткое сообщение. Надо срочно становиться сильнее. Во время отпуска я занимался, выкраивая немного времени в поездке и по вечерам, но этого было слишком мало. Когда не растешь привычным темпом, то кажется, что происходит обратный процесс и ты становишься слабее. Закрыв глаза, сосредоточился на тишине. Следующие два часа я уж точно посвящу тренировке. Когда мы с Джимом только познакомились, он рассказывал, что существует синдром постоянного роста. Когда ты периодически прибавляешь в силе, или в объеме мышц или еще в чем-то, то привыкаешь. А когда прогресс значительно замедляется, изо всех сил стараешься вернуть прежний темп, прибегая к запрещенным препаратам. Я помню, как он прибавлял в весе и объеме каждый месяц. Мы тогда шутили: «если хочешь найти Джима, иди в спортзал, он рядом с гантелями или штангой». Он и сейчас много тренируется, но уже не так фанатично. Говорит, что просто привык тягать железо и это отличный способ поддерживать себя в форме.

Ненадолго прервавшись, написал ему сообщение: «Не хочешь завтра покидать в меня железные шары на полигоне? Буду ждать тебя после обеда». Он наверняка придумал несколько способов, чтобы пошатнуть, а может и пробить мою защиту. Но это хорошо…

Дверь открылась, вновь отрывая меня от тренировки. На пороге встал незнакомый парень лет шестнадцати. Худощавый, болезненного вида, волосы до плеч, крашеные, спускаясь от красного к темно-синему. Результат получился весьма необычный, но эффектный. В носу и левой брови след от пирсинга. Одет он был в кожаную куртку, подбитую мехом, джинсы и высокие теплые ботинки под названием: «мечта альпиниста».

— Caramba, este tipo me hace perder el tiempo, — сказал парень, но получил подзатыльник, подтолкнувший его в помещение.

— Не понял, насчет «карамбы» и «этого типа», — приподнял я бровь.

— Простите моего невоспитанного сына, — следом за парнем вошла женщина. Говорила она на английском с акцентом, но разборчиво.

Третьим в помещение вошел тот самый черноволосый мастер, угощавший меня кофе в испанской больнице. Кивнул приветственно, сказал: «Hola». Он был одет точно так же, как и молодой парень, разве что цвет ботинок выбрал немного темнее.

— Здравствуйте, — сказала женщина, подтолкнула сына к креслу, обернулась к мастеру и тот молча занял место на диване.

— Приветствую, — я кивнул, посмотрел на парня. — Догадываюсь, что это он был в той палате, с кучей капельниц.

— Игнасио, — подтвердила женщина. — Отравился лекарствами и перепугал нас.

Она добавила что-то на испанском, эмоциональное, отчего парень насупился, опуская взгляд.

— Господин Наумов, ректор МИБИ сказал, что здесь успешно лечат подобные отклонения развития.

— Успешно, — кивнул я. — Но способ опасный, связанный с определенным риском. Я не могу предугадать, как поведет себя сила, когда ее начинают ограничивать. В общем, есть час, давайте я Вам все объясню и расскажу, потом решайте, рисковать или нет. Проблема у парней и девушек с таким вот отклонением заключается в неправильном балансе развития тела и духа. Когда дух преобладает, он начинает вытягивать из тела силу слишком быстро. И решение здесь только одно, нужно сделать Игнасио слабее.

— Прошу простить нас за невежество, — сказала женщина. — Мы семья Ортега. Мое имя Рейна, этот оболтус — Игнасио. Мой муж — Хавьер.

— Кузьма Матчин, приятно познакомиться. Снимайте куртки, — я показал на вешалку в углу.

Разговор немного затянулся, так как Рейна переводила для своих мужчин, у которых с английским языком не ладилось. Мне она показалась женщиной с характером и сильной волей. Чувствовал в ней слабого мастера. Она выглядела лет на сорок, немного старше супруга, невысокая, в меру привлекательная. Сын, кстати, больше походил на отца, чем на нее. Хавьер же больше молчал, предпочитая слушать. Он уже ощущался сильным мастером, прятавшим эту силу. Если приводить аналогию, то я бы сказал, что он как хищник, притаившийся в высокой траве. Было в нем что-то такое.

Объясняя принцип усиления тела и ослабления духа, я проверил состояние парня. Он был моложе Ильи, но при этом пострадал существенно сильнее. Не так, конечно, как Сяочжэй, но неприятно. Плохо, что он не знал, как эту силу использовать.

— В этом вся опасность, — говорил я. — С силой нужно быть очень аккуратным, или же кто-то должен постоянно следить за состоянием Игнасио. Дам вам день на раздумья. Если решитесь, приходите завтра после обеда сюда же. Часа в два после полудня. Покажу первые практические упражнения, с которых стоит начинать. Потом, когда состояние немного стабилизируется и станет понятно, что можно продолжать без риска здоровью, научу более серьезному приему, который и станет основой укрепления тела.

— Звучит обнадеживающе, — сказала Рейна. — Укрепление тела, значит? Одаренные всего мира стремятся к усилению духа, а для нас это стало проклятием.

Игнасио что-то спросил, посмотрев на мать, потом на отца. По виду не скажешь, что его обрадовала перспектива лечения. И не похоже, чтобы он переживал по поводу опасности мероприятия.

— Он спрашивает, сможет ли стать мастером, — перевела Рейна.

— Сможет, — кивнул я. — Не самым сильным в мире, но если будет стараться, соблюдать баланс в теле, то и до второй ступени есть шанс дотянуться. Мы не убиваем в нем силу, лишь ограничиваем. И судя по тому, что я вижу, силы в нем достаточно много.

Парень криво улыбнулся, что-то сказал.

— У меня сегодня много дел, простите, — сказал я, почувствовав приближение Конева. — Да и нельзя нырять с головой в пропасть так сразу. Подумайте до завтра. Если откажетесь, то по моей оценке…

Я замолчал, не зная, как это сказать.

— Пять лет — самый оптимистический прогноз, — закончила за меня Рейна, назвав тот срок, о котором я думал. — Выбор без выбора.

— Хотите, можно и сегодня начать, — сдался я. — Тогда уже через час или полтора.

— Мы понимаем, — она оглянулась на дверь, тоже почувствовав, как гости уже поднимаются по лестнице. — Сколько мы будем должны Вам предстоящее за лечение?

— Хавьер уже полностью оплатил услугу авансом, угостив меня вкусным кофе, — улыбнулся я. — Это отнимет у меня пару часов, так что ничего страшного. Мы, Матчины, иногда следуем за порывами души. Увидел я в больнице Вашего сына и подумал, что надо бы помочь парню. За него кто-то переживает, а мне это не сложно, тогда почему бы и нет? Мама говорит, что стоит только один раз превратить такой порыв в корысть, и больше их не будет никогда.

— Хороший принцип, — сказала Рейна вставая. — Мы видели здесь неподалеку привлекательный семейный ресторан.

— Я весь день буду или здесь, или в том корпусе, — показал в сторону окна, — на первом этаже.

— Хорошо, спасибо.

Виталий Сергеевич Конев в компании Васи Балуева и еще одного незнакомого мне мастера решили подождать в коридоре, пока я освобожусь. С любопытством проводили гостей из Испании.

— Доброго дня, — поздоровался Виталий, заходя первым. — Вижу, не скучаешь.

— Позаниматься хотел после обеда, не получается, — вздохнул я. — И вам доброго дня. Как в столице дела, без происшествий?

— Все тихо. Пока тихо. Знакомься — Макс Сорокин, — Виталий Сергеевич представил гостя.

Невысокий жилистый мужчина лет тридцати пяти. Подстрижен коротко, лицо обычное, славянское, нос сломан, шрам от рассечения на брови. Даже по виду понятно, что мужчина любит и умеет драться.

— Очень приятно, — я пожал ему руку, затем Василию Балуеву. — Проходите. Чаю?

— Нет, спасибо, — ответила за всех Конев. — Времени в обрез, давай лучше к делу, а чаю мы можем в выходные попить, если ты в гости к нам приедешь. Повод есть, у Лилии Карловны день рождения послезавтра.

— Конечно, приеду, никаких «если». К делу, так к делу.

— Макс — мой хороший знакомый, — сказал Конев. — Мастер спорта по рукопашному бою, победитель многих турниров и боев без правил, в том числе подпольных и незаконных. Но особый талант у него к «режиму». Как раз то, что ты просил. Три раза в неделю, он с тобой будет заниматься.

Последнее Виталий Сергеевич сказал Максу, который утвердительно кивнул.

— Сегодня и начнете, — продолжил Конев. — Посмотрите, что к чему, определитесь с графиком.

— Хорошо, — согласился я, посмотрев на спортивную сумку на плече у Максима. — Большой зал как раз свободен.

— А номер зала, где находится, раздевалка? — спросил начальник службы безопасности Наумовых.

— Зал под номером двадцать пять, второй корпус. Это рядом, вон там, — я снова показал на окно. — Вход в раздевалку через зал. Там дверь с табличкой, перепутать нельзя.

— Отлично. Макс, ты пока переодевайся и разминайся, а то Кузьма Федорович шибко крепок.

Макс молча кивнул и вышел. Мы немного подождали, пока он дойдет до лестницы.

— Не очень ему доверяете? — спросил я.

— Он вне нашего рода, поэтому доверие соответствующее. Мужик он хороший, вышел из простой семьи. Когда стал заметной фигурой в спорте, его к себе многие зазывали, но он выбрал Дашковых. Женился на одной красавице из маленькой незаметной семьи, сильно приподняв их положение в роду.

— Дашковы, значит… Хорошо, буду иметь в виду.

— Макс большой любитель свободы и независимости, так что Дашковы на него влияние оказывают не такое уж и сильное. Но да, ты прав, что иметь в виду нужно. Давай о том вопросе, о котором ты писал первым.

— В двух словах и не рассказать, но я попробую. Садитесь, — я за стол возвращаться не стал, усевшись на ближайшее кресло. — В общем, дело касается черепов и родственника Василия. Я за последнее время узнал про них столько всего, что диву даюсь. Организация не только вне закона, но и ненавистна многим. Черепа убивают одаренных по всему миру, похищают знания. Китай и Индия ненавидят их настолько, что готовы посылать в любую часть мира своих мастеров и группы ликвидации. Взять хотя бы мою встречу с ними в Испании. Не самый приятный опыт в жизни. Они выкрали Алену прямо у меня из-под носа. У наемников это как переход черты, за которой не может быть мира. Если они сделали это один раз, значит, обязательно сделают еще.

Я вкратце рассказал о том, что поведала мне Сяочжэй. Кое-какие собственные размышления и слова Свена Беккера.

— Отсюда простой вывод, — продолжал я, — нужно с ними разобраться раз и навсегда. Не хочу просто сидеть и ждать, пока они вновь придут за моей головой. Или, не приведи боги, за Тасей или Аленой.

— Почти сразу, после того происшествия в Испании, Никита пропал, — сказал Василий и помрачнел. — Если объявится, я вытяну его на встречу или сам поеду в гости. Он знает, что я его ищу, думаю ждать не станет, откликнется. Он мужик хороший, без дураков…

— Плохо, что пропал, — я задумался. — У него же нога сломана, еще как минимум месяц в гипсе ходить. Или в пластиковом фиксаторе. Значит, на очередное задание его послать не могли. Виталий Сергеевич, есть ведь фотографии напавших на меня в Питере, неужто при всей мощи современных технологий нельзя вычислить кто это или хотя бы их связи. Я могу генерала Осташкова привлечь, если нужно.

— Уже привлекли. И не только его. Но однозначных результатов пока нет. Работаем. Если это международная террористическая организация, не стоит идти в одиночку против нее. В любом случае держи меня в курсе. Василий пока ничем особым не занят, поэтому будет обеспечивать безопасность твоей семьи.

— Я рассказал индусам о стычке с черепами в Санкт-Петербурге, — сказал я. — Они говорили, что пришлют несколько мастеров-охотников.

— Лишняя головная боль для полиции, — сказал он осуждающе. — Мы способны справиться своими силами.

— Хорошо бы Вы так уверенно говорили о поисках.

— Я поговорю с Петром Сергеевичем. Скоро должно пройти собрание благородных родов во дворце. Будут присутствовать не только наши союзники, но и соперники. Он поднимет вопрос о признании черепов террористической организацией.

— Будет сложно, — вставил Василий. Он был все еще хмур, наверняка думая о родственнике. Ох, боюсь ни во что хорошее это не выльется. — Мы и название ее не знаем. Тайных террористов не существует. Иначе это уже не террор.

— Термин не важен, — возразил Виталий Сергеевич. — Нужно лишь единодушие, чтобы избавиться от них. Как раз посмотрим, кто упорствовать будет. Может тот, кто их поддерживает, выдаст себя.

— А что будет, если после этого собрания, «Черепа» уйдут в глубокое подполье?

— Они оттуда и не выходили, — отмахнулся Конев. — В общем, все понятно, будем действовать по плану. Василий, на тебе безопасность Матчиных. Если Кузьма или Таисия Павловна выдут за территорию МИБИ, будешь их сопровождать. Кузьма, обязательно предупреди об этом супругу и не забывай ставить в известность Василия и всех своих планах.

— Хорошо.

— Как будто нам своих проблем мало, — задумчиво произнес Виталий Сергеевич, ни к кому конкретно не обращаясь.

Распрощавшись с ними, я закрыл комнату и поспешил в зал, где дожидался Максим. Последний бой с черепом показал, что мне не хватает серьезного соперника, который мог бы подтянуть в рукопашной схватке близкой к «режиму», а еще лучше на пределе возможного. Для этого неплохо бы подошла Тася, но теперь с нее пылинки сдувать надо, а не драки на кулаках устраивать. Собственно, об этом я и написал Коневу, только не ожидал, что он так быстро найдет подходящего спеца.

К моему приходу Максим Сорокин успел переодеться и даже немного разогреться. Одет он был в обтягивающий теплый комбинезон. Мне бы тоже такой не помешал, но придется довольствоваться спортивным костюмом, который вряд ли предстоящую тренировку переживет.

— Разреши сразу перейти на «ты»? — спросил Максим. Говорил он неспешно, и голос хорошо поставленный. Наверное, немало поработал инструктором.

— Разрешаю, — улыбнулся я. — Макс?

— Кузьма?

— Отлично, — я прошел ближе.

— Признаюсь, следил, — сказал он. — За самым молодым мастером. Не верил, что это правда, думал опять игры бояр. Жаль, я чуть старше, а то мы бы обязательно встретились на турнире. Но тот бой с копейщиком, многих отрезвил. Меня бы он на две части таким ударом перерубил.

— Серьезный был противник, — согласился я. — Просчитал меня. Я вынырнул из облака пыли прямо под удар. И не уклониться, и не разорвать дистанцию. Пришлось принимать удар плечом.

— Значит, в «режиме» ты двигаешься свободно? — уточнил он. — Как долго?

— Раза в два дольше, чем в упомянутом бою. Если на пределе.

— Из-за слишком большой нагрузки на тело?

— Ага.

— Стиль у тебя: карате?

— В том числе. Немного самбо, русбоя и китайский вариант карате.

— Не ушу, случаем?

— Нет, немного не то.

— Ну и то хорошо. Не люблю его. Давай, разогреваемся и пару спаррингов проведем. Надо посмотреть, что ты можешь. Если нет времени на разминку, в «режим» как входишь?

— Через доспех духа. Прогоняю по нему силу. Если прямо сразу в бой, то снижает риск растяжения и других травм. А если есть время, то обычно через дыхательную гимнастику. Именно для «режима» отлично подходит.

— Нет, сейчас проще через обычную разминку.

— Давай, — легко согласился я. — Меня можешь не жалеть, даже если я не сосредоточен, доспех вряд ли получится пробить.

— Вот и проверим, — кивнул Макс.

В рукопашной у меня пробелов хватает и иллюзий я не строю. И проблема как раз в том, что не хватает спаррингов. Разогревался я минут за десять. Обязательная растяжка и разминка суставов. Следующие же двадцать минут мы потратили на рукопашную, не используя «ци». Это напоминало бои без правил, только без партера. Дрались мы в легких перчатках, чтобы не разбить друг о друга кулаки. В клинче Макс ловко орудовал коленями и два раза засадил мне в ухо локтем. Оценил я и апперкоты навстречу, когда решил неосторожно сближаться. По нему я пару раз попал, хорошо пробил в корпус, достал ногой в колено, но он оказался результативней. Во-первых, обладал бо́льшим набором ударов, во-вторых, Макс был хитрее, если так можно выразиться.

— Перерыв, — тяжело дыша, сказал он. — Неплохо, очень даже неплохо. И скорость хорошая, и реакция отменная.

— А то ж, — улыбнулся я, так же тяжело дыша. — Мы могем.

— Слабые стороны обязательно подтянем. Пять минут перекур и поработаем в «режиме». О, а там кто? Ольга?

— Здравствуйте, дядя Максим, — она заглянула в зал, осмотрелась, затем вошла.

— Алена поехала домой, через пару дней вернется, — сказал я.

— Я знаю, мы с ней разговаривали сегодня. Я просто дядю Костю ищу. Он говорил, что приедет. Можно я здесь подожду?

— Подожди, — согласился Максим. — Только на лавочке у двери, чтобы мы тебя не задели.

Дверь в зал снова открылась, показывая Катю. Она осмотрелась так же, как Ольга минуту назад, затем вошла. Только в отличие от нее, она была в теплой дубленке, которую ловко сняла и в пару движений сложила хитрым образом. Пройдя к лавочке, положила дубленку, уселась сверху. Катя все так же ходила закутанная в шарф и в теплом спортивном костюме. Я пытался уговорить ее побыть недельку дома, но уговорить просто не получилось.

Ольга встала, смерила Катю хмурым взглядом, прошла к двери, выглянула в коридор.

— Больше посторонних не пускай! — сказала она кому-то. Затем важно вернулась на свое место, демонстративно Катю игнорируя.

На мой вопросительный взгляд Максим пожал плечами. Он окончательно восстановил дыхание и начал прогонять через тело энергию «ци», готовясь к предстоящему спаррингу в «режиме». Я решил не отставать, и пару минут мы молча накапливали силу. Минут через пять, дверь в очередной раз открылась, пропуская в зал ректора. Девушки тут же подскочили.

— Что за день, — тихо проворчал я. — Не дадут позаниматься.

— Продолжайте, продолжайте, — ректора замахал на нас рукой. — Очень мы вовремя появились. Елизавета Филипповна, проходите.

В зал вошла высокая стройная женщина лет сорока. Длинная дорогая шуба, меховая шапка, очки в тоненькой оправе, в руках планшет. Взгляд строгий, но не холодный. Она оглядела зал, мазнула по нам взглядом, быстрым росчерком пластикового пера сделала какую-то пометку в планшете. Следом за ней в помещение вошел Константин Дашков, отступил в сторону, пропуская наследника императора. Увидев нас, Николай кивнул, обозначив приветствие. В проеме показался второй телохранитель, но заходить не стал, закрыв дверь. Пока гости занимали места на лавочках у стены, ректор решил подойти к нам.

— Мы вас не сильно отвлекли? — спросил Геннадий Сергеевич. — Тренировка в «режиме»?

— Что уж теперь, — вздохнул я. — Экскурсию для наследника решили провести?

— В каком-то смысле. И вам бы следовало такую тренировку на полигоне проводить, или на крытом стадионе, там тепло.

— Мы же не в полную силу.

— Даже неполных сил хватит, чтобы испортить зал или сломать стену здания. Но раз вы уже разогрелись, то можно провести небольшую демонстрацию для впечатлительных зрителей, — он улыбнулся. — Но в следующий раз — на стадион.

— Хорошо, — я добавил вины в голос. Ректор кивнул и направился к лавочкам.

Появление важного гостя удивило Максима, но ничуть не смутило.

— Давай так, — Макс провел ладонью по ежику волос, — ты сокращай дистанцию, пытайся нанести удар, я буду контратаковать и отступать. Как только прижмешь меня к стене, меняемся местами. Двигаемся, пока один из нас не выдохнется.

С этими словами он сделал шаг назад, превращаясь в размытую тень. Самое сложное в «режиме» — правильно войти, сделать первые движения. Сознание пытается подстроиться под резкие изменения и мир вокруг почти замирает. Это сильно выматывает умственно, но в и физическом плане не легче. Кровь резко приливает к мышцам, обделяя почти все внутренние органы. Подскакивает адреналин, притупляя боль. Я догнал Макса, который двигался не быстрее меня, но смог без особых проблем отвести руку, ударяя навстречу. Вроде не сильно, но доспех ощутимо прогнулся, если можно привести такую аналогию. И снова он разрывает дистанцию, двигаясь спиной вперед. До стены мы дошли, наверное, секунды за полторы, я пытался нанести несколько ударов, и каждый раз он блокировал, ударяя в ответ. Затем уже мне пришлось пятиться и это оказалось необычно тяжело. Уже на второй попытке отпрыгнуть, уклоняясь от удара, я не удержался на ногах и покатился кубарем.

— Неплохо, — Макс склонился надо мной, протягивая руку, помогая встать. — Среди всех, с кем мне доводилось сойтись в «режиме», только двое могут двигаться так же быстро, как и ты. Знаешь, я бы сказал, что это неплохо, но учитывая твой возраст… Не ушибся.

— Не сильно, — я поднял ногу, согнул в колене, обхватывая руками и потянул на себя.

— Подытожим. Тебе надо отработать технику, немного подтянуть рукопашную и только потом переходить к «режиму». Не думаешь выступить на турнире по боям без правил?

— Не интересно. Соперников подходящих нет, а поддаваться я не люблю.

— Ну да, — он рассмеялся. — Но насчет соперников — зря ты так.

— Насчет занятий, давай со вторника начнем, так как ближайшие пару дней я буду занят. После обеда, с двух часов, нормально?

— Нормально, — кивнул он, покосился на высоких гостей. — Ехать только сюда — ближний свет.

— Познакомить? — тихо спросил я.

— В другой раз. Напряжение там какое-то, мне чуйка говорит, что надо бы бежать без оглядки.

— Тогда спасибо за тренировку. В этом корпусе есть душевые, для студентов и отдельно для преподавателей. По коридору до упора, — я показал направление, — затем направо, не промахнешься.

Мы пожали руки. Макс направился к раздевалке, а я к гостям. Поговорю и тоже в душ, но только в общагу, где как раз смогу переодеться.

— Здравствуйте, — поздоровался я. — Николай Иванович, рад снова видеть Вас.

— Взаимно, Кузьма Федорович, — он отчего-то довольно улыбался. — Однако, Вы меня впечатлили. Слышал, что мастера могут быстро двигаться, но никогда не видел. Это удивительно.

— Мы всего лишь тренировались в «режиме». Теперь полчаса остывать нужно. Я уже привык, а вот тех, кто только осваивает технику, обычно минут десять колотит как в припадке. Руки трясутся не хуже, чем у заправского алкоголика.

Николай рассмеялся, но вот женщина, стоявшая недалеко, посмотрела строго и осуждающе. Не понравилась ей аналогия.

— Кузьма Федорович, — вмешался ректор, — загляните в мой кабинет через сорок минут. Николай Иванович, Елизавета Филипповна, давайте продолжим нашу экскурсию. Я покажу вам столовую и крытый стадион.

Николай тайком показал мне большой палец и вышел вслед за ректором. Ольга тоже засобиралась, поспешив следом за гостями. Последним выходил Константин Дашков, заговорщицки подмигнув мне. Я сел рядом с Катей.

— Что это было?

— Папа утром звонил, — хрипло ответила она, посмотрела на двери, прикидывая, не подслушивают ли нас. — Сказал, что наследник в колледж не ходит и вроде бы бумаги о его образовании оттуда пропали. Он узнал, что они сегодня в МИБИ появиться должны, я их с обеда караулила.

— Понятно, к чему все это идет, — вздохнул я. — Представляю, какой бардак начнется с его появлением. Может сбежать куда-нибудь далеко? В тот же Китай… Ладно, пойду в душ и переодеваться. Да, чуть не забыл, скину тебе расписание. Дел становится столько, что я путаться начал.

— Буду ждать, — она устало улыбнулась. — Помогу тебе правильно расставить приоритеты и выкроить пару часов свободного времени.

— Хорошо, но работать будешь только в своей комнате, в кровати. Я к тебе Юй Ми отправлю. Она чаю приготовит и корень имбиря с медом и лимоном. На следующей неделе болеть нам будет некогда.

— Как прикажешь, шеф, — кивнула она. Я приложил ладонь к ее лбу. — У тебя руки горячие.

— Черт, не остыл еще. И температуру не забудь измерить. Или тебя отвести в комнату.

— Спасибо, но я справлюсь, — она встала. — Беги, а то опоздаешь, и эта… суровая женщина тебя взглядом окончательно испепелит и съест. Она и так на тебя странно смотрела.

— Кто это, не в курсе?

— Не знаю. Надо у папы спросить.

Я помог ей надеть дубленку проводил до развилки между общежитиями. В любом случае нам было по пути. Пока переодевался, отправил голосовое сообщение для Таси. Приняв душ и переодевшись, первым делом посмотрел, что она ответила, но вместо этого обнаружил довольно необычное письмо. Сначала даже не понял от кого оно и долго вспоминал кто же этот Громов Никита. Сидел, хмурил лоб, а потом словно озарение пришло. Это же зять Васи Балуева, муж его сестры. Неожиданно и непонятно, откуда у него мой номер телефона. Написано коротко: «Нужно срочно встретиться на полигоне МИБИ. Жду тебя прямо сейчас, приходи один. Не говори Василию».

Несколько минут я сидел, задумчиво глядя на экран телефона. Надеюсь, наследник на меня не сильно обидится, если немного опоздаю. Быстро собравшись, я на всякий случай захватил с собой стержень, подаренный Императором Цао, и поспешил в сторону полигона. Время неспешно двигалась к вечеру и на улице начало холодать. Поднялся ветер, принеся с собой снегопад. Синоптики обещали, что столицу засыплет месячной нормой осадков, но, как всегда, ошиблись на полдня.

Полигоном зимой пользовались крайне редко, но снег на главной дороге и там, где проходили экзамены на степень мастера, убирали. Ни студентов, ни тем более преподавателей я по пути не встретил. То ли время было выбрано удачно, то ли сюда действительно никто не забредал. Остановившись у первой секции, я прислушался. Если на полигоне кто-то был, то он неплохо прятался. Я использовал немного сил, привлекая внимание. Прошло секунд десять и где-то справа появился такой же сигнал. Плохо, что снегопад не вовремя решил случиться. Крупные снежинки валили в таком объеме, что дальше пятнадцати метров сложно было хоть что-то рассмотреть.

— Лучше бы ты выбрал какое-нибудь кафе поблизости, — тихо проворчал я, поднимая выше воротник. Усилил немного давление силы, поднимая четвертый уровень доспеха. — На всякий случай…

Сунув левую руку в карман, сжал стержень и зашагал в сторону, где мелькнул отголосок силы. Прошел метров сто, когда огромный поток силы забурлил совсем рядом справа. Здесь начиналось поле из бетонных блоков, старательно разбросанных в беспорядке.

«Все-таки засада», — промелькнула мысль. Была у меня надежда, что с черепами не все так просто и с кем-то из них все же можно иметь дело. Очень надеялся на зятя Василия. В нашу встречу он показался мне хорошим мужиком.

Я успел сгруппироваться за секунду до того, как на меня обрушился тяжелый и сокрушительный удар. Первый раз меня били с такой силой. Даже Тася, в нашу первую встречу не так расстаралась. Меня швырнуло в бетонный блок, но не неудачно, я задел его по касательной и мир вокруг бешено завертелся, чтобы через секунду врезаться в меня, вышибая дух. Спустя всего секунду я крепко стоял на ногах, сжимая в кулаке стержень. Несмотря на гудение в голове и плывущую перед глазами снежную кашу, готов был встретить очередной удар. Можно сказать, что я проиграл первый раунд, но это было не так. Он использовал «режим», походил с козыря и потерял его сразу. Теперь удивлять меня будет сложнее.

— Что, даже не поговорим? — выдохнул я, концентрируя силу.

— Ничего личного, — раздался спокойный голос. Откуда он шел определить было сложно. Сила разливалась вокруг достаточно равномерно, чтобы скрыть точное местонахождение мастера.

Признаюсь, получив удар, я первым делом подумал о Свене Беккере, но голос принадлежал не ему. Я слышал его всего один раз, тогда в Санкт-Петербурге. Это был старший из тройки черепов.

— Ты мне даже симпатичен, как человек, — повторил он. — Но…

Кинетическое поле, которое я резко активировал, лопнуло, разорванное на части грубой силой. Однако, это было неожиданно. Зато я знал, с какой стороны следует ждать удар. Перед глазами мелькнула белая тень, а по ушам больно ударил глухой звук. Техника, оглушающая на несколько секунд и лишающая концентрации. По-моему, я даже оглох, но атаку увидел, направленную мне точно в грудь. Простой и наивный удар кулаком, как в классическом карате, только очень быстрый и наполненный огромной силой. Все что я успевал, так это немного повернуть корпус. Но вместе с этим движением я ударил навстречу, пропуская силу через стержень.

От удара меня крутануло, а левая рука онемела. Осознание боли пока не пришло, так как мысли были заняты совершенно другим. Широко шагнув в сторону, подныриваю под опасный замах, нацеленный в голову. Я ведь тоже попал, выведя из строя руку черепа, когда он неосторожно попытался поставить блок. Теперь в полной мере можно оценить разницу в силе. Если бы его немного замедлить, я сумею сбежать. Вряд ли он способен входить в «режим» несколько раз подряд.

Дрались мы на участке, засыпанным снегом на полметра. Он не сильно сковывал движения, но доставлял массу неудобств. Уклоняясь от очередного выпада, я немного не рассчитал, точнее, не подумал, что этот гад может достать меня ударом ноги. В лицо брызнул снег, на секунду ослепив. Успел закрыться, но даже так, удар частично прошел. Меня отбросило на пару шагов в высокий сугроб. Что ж, пришло время использовать один из секретных приемов, пару раз выручавший меня в трудную минуту. Назывался он просто — «черепашка». Это усиленная версия доспеха, на поддержание которой уходило много сил, но это позволяло выиграть немного времени и прийти в себя. Можно было ожидать, что череп применит одну из техник, пробивающих доспех, и я даже захотел посмотреть на его рожу, когда он обломает о защиту зубы.

Довольно неожиданно сверху навалилась тяжесть. С громким ударом что-то невидимое упало на землю, сминая жалобно захрустевший снег. Я успел сесть как раз в тот момент, когда снег разом ушел вниз, образовав для нас с черепом удобную площадку для драки. При этом в радиусе десяти шагов внезапно все стало прекрасно видно, словно снегопад прекратился. Точнее, снежинки проскальзывал слишком быстро, превращаясь в своеобразный дождь. Тяжесть усилилась, заставившее покачнуться. Когда сталкиваешься с мастером, умеющий управлять гравитацией, нужно не забывать, что он может вогнать тебя в землю как гвоздь в мягкое дерево, по самую шляпку. Поймали, кстати, не только меня, но и черепа. Он накачивал доспех силой, неплохо сопротивляясь. Теперь можно было рассмотреть, что одет он был во все белое, пуховик, вязаную шапку и плотные штаны. Даже ботинки были покрыты белой тканью. Эка он хорошо подготовился.

Пару секунд мы сопротивлялись, затем давление с моих плеч неожиданно ушло. Снег повалил с прежней силой, на секунду закрыв обзор. Мне показалось, что поле сжалось вокруг черепа, становясь меньше в размерах, но многократно усиливая давление. С той стороны даже ступенька своеобразная образовалась в снегу. Я смог выдохнуть, думая, что делать. Череп как-то неестественно напрягся, немного просел. Вроде бы он собрался применить какую-то технику, но в следующий миг одна нога у него подломилось, и невидимая сила одним махом раздавила его о землю. С хрустом и ударом, от которого ощутимо вздрогнула земля. Невероятно сильного мастера почти в одно мгновение превратили в кровавую кляксу.

— Твою мать… — тихо выругался я, чувствуя, что давление доспеха возрастает неконтролируемо. Похоже, от удивления, я с этим немного переборщил. Голова начала кружиться, а снег вокруг снова захрустел.

Сквозь ветер и снегопад послышались отдаленные голоса, говорящие почему-то на испанском. На утрамбованную площадку вышел мужчина в знакомой кожаной куртке, подбитой мехом. Он помахал мне рукой, говоря на испанском.

— Ни позаниматься, ни подраться не дают. Ну что за жизнь…

Окружающий мир начал медленно темнеть, а падающие снежинки оставляли за собой длинные хвосты. Терять сознание не хотелось, но зацепиться за него не получилось. Секунда темноты и свет вернулся, только теперь он был тусклый и холодный.

— Черт, — устало выдохнул я. Может именно его поминать и не стоило, так как левое плечо сдавило ноющей болью, которая быстро переползла вверх, на шею и затылок.

— Вот теперь я знаю, как выглядят люди, которые ведутся на анонимные письма в интернете, обещающие наследство и увеличение… эго.

— Злая ты, — проворчал я, скосив взгляд на Таисию.

— Это не так плохо. Хуже, когда ты легковерный дурак. Я личные сообщения на твоем телефоне прочла, прости, что влезла, но нужно было разобраться что к чему.

Я закрыл глаза. Ладно, ей можно, пусть ругается. Она коснулась моего лба, провела рукой по волосам.

— Долго я отсутствовал? Что было?

— Несколько часов. А случилось много всего. Например, испанцы, которых ты пригласил в МИБИ. Хорошо, что они увидели, как ты бежишь сломя голову к полигону и решили проследить из любопытства. Господин Ортега сокрушался, что не сразу понял, что там происходит.

— Он умудрился раздавить черепа, как каток лягушку, — я снова открыл глаза и посмотрел на Тасю. — Как говорят американцы, применил «ультимативную» технику. Мою самоуверенность снова неаккуратно приземлили, если говорить мягко, не срываясь на мат. Он очень силен.

— Ну почему ты никому не сказал? — вздохнула она. — Мы с Васей Балуевым разговаривали, когда почувствовали, что на полигоне вот-вот портал в ад откроется. Там столько силы использовали, что в третьем корпусе было прекрасно слышно. Вася тогда еще пошутил, что это Кузьма опять балуется. Первым туда добрался Геннадий Сергеевич. Я его таким злым никогда не видела. Тебе еще достанется от него, не переживай.

— Спасибо, что успокоила, — рассмеялся я.

— Хорошо, что с тобой все в порядке, — она снова погладила меня по голове. — Да, доктор Шимов просил узнать, когда очнешься, не двоиться ли у тебя в глазах и не кружится ли голова.

— Ничего такого. Только плечо ноет.

— Вывих и пара трещин. Какое-то время будет болеть.

— Мама идет, — я показал взглядом на дверь палаты.

— Еще час назад приехала.

В палату действительно вошла мама, тихо прикрыла за собой дверь. Подошла, села на второй стул у кровати.

— Как ты? — спросила она.

— Нормально. Вы зря переживаете, я бы победил. Просто Хавьер вмешался, и я немного растерялся, расслабился и контроль над силой потерял.

— Тася говорила что-то про извержение небольшого вулкана по имени Кузьма, — кивнула она.

— Если всю ту силу в какую-нибудь технику зарядить, то можно было бы пару учебных корпусов с землей сравнять одним ударом, — подтвердила Таисия.

На мне скрестились два вопросительных взгляда.

— Нет, техники никакой не было. Просто хотел больше силы зачерпнуть и как-то так получилось, что не удержал.

Не рассказывать же мне, что я струхнул и, боясь, что к черепу подмога пришла, решил усилить защитную технику еще немного. Как шлюз на плотине открыл, а закрыть уже не смог. Неприятное чувство.

— Ладно, отдыхай сегодня, — сказала мама. — Завтра поговорим. Тася, смотри, чтобы через окно ночью не сбежал, он это любит.

Поцеловав меня в лоб, она ушла.

— Если перенапрягся, то сон лучшее лекарство, — Тася поправила мое одеяло. Мне показалось, что она сказала это с каким-то облегчением. — Поэтому спи, а я покараулю, чтобы в окно не сиганул.

— Ох, женщины, — проворчал я.

После истощения усталость накатывала волнами. Думать и анализировать прошедшую драку сил не было. Стоило закрыть глаза и почти сразу провалился в сон. Мне снилась маленькая комната, на полу которой рассыпали грецкие орехи, я хожу по ним, давлю пятками. Орешки забавно хрустят, впиваясь в стопы острыми осколками. Ну и бред, аж мурашки по телу.

Утро усталость не стерло, но больным я себя ничуть не чувствовал. Даже плечо, упакованное в жесткий фиксатор, болело не так сильно. Сунув ноги в больничные тапочки, подошел к окну. Снегопад еще продолжался, но уже не так сильно, как накануне. Постояв так немного, прошел к зеркалу, чтобы посмотреть на себя со стороны. Оказывается, у меня рядом с ухом находился неплохой синяк. Расползался он во все стороны, зацепив глаз.

— Не хочешь отдохнуть здесь еще немного? — спросила Тася, заходя в комнату с сумкой.

— Не люблю бездельничать, особенно на больничных койках. Лучше я дома на диване полежу, новости почитаю.

— Скажи мне, как с тобой в таком виде в гости идти? — она улыбнулась, бросила сумку на кровать. — Давай, помогу одеться.

— А какие у нас планы? Вот, черт, я же обещал Кате скинуть расписание.

— Ты его слишком часто вспоминать стал, — пожурила она, разглядывая одну из моих любимых теплых рубашек в клетку. — У нас сегодня по плану обед в гостях у Наумовых, затем праздничный ужин.

— Так вроде день рождения у Лилии Карловны завтра.

— Алена вечером приглашает нас на новоселье. У нас три дня выходных, я всех предупредила. Давай, не копайся.

— Чую, что эта спешка неспроста, — я подошел к кровати.

— Геннадию Сергеевичу стоило больших усилий, чтобы убедить великих князей, что на территории МИБИ абсолютно безопасно. Но ты в первый же день, когда сюда приехал наследник, умудрился насмерть зарубиться с террористом. Понимаешь, что не надо об этом кричать на каждом углу?

— Понимаю. Скажу, что мы с Хавьером тренировались.

— Так и говори. Давай, свитер надо надеть, сегодня холодно с утра. К вечеру, когда снегопад прекратится, обещают похолодание до двадцати градусов мороза.

Пока я переодевался, а процесс этот оказался непростым, учитывая фиксатор на плече, к нам заглянул доктор Шимов. Роман Игнатьевич довольно быстро проверил мое состояние, констатировал сильное истощение и прописал отдых. Сказал, чтобы как минимум неделю я не тренировался и силу не использовал. Состояние знакомое почти любому одаренному, кто пытается прорваться на новый уровень или стремится стать сильнее.

В коридоре у лестницы мы столкнулись с ректором. Выглядел он обычно и вроде бы совсем не сердился.

— Доброе утро, Таисия Павловна, Кузьма, как самочувствие? — спросил он.

— Неплохо. Небольшое истощение, через пару дней приду в норму.

— Небольшое, значит, — прищурился он, поглаживая подбородок.

— Я подожду у выхода, — сказала Тася.

Мы проводили ее взглядами, затем Геннадий Сергеевич показал на скамейку у стены. От него немного тянуло холодом и запахом мороза.

— Таисия уже отчитала тебя за беспечное поведение? — спросил он, подобрав неожиданно мягкое слово.

— Немного. Я в тот момент был уверен, что там будет именно Никита.

— Кто? — он вопросительно посмотрел на меня.

— А Тася Вам не говорила?

Я достал телефон, выбрал нужное сообщение, показал ему.

— Кто этот Громов? — с еще большим недоумением посмотрел на меня ректор.

— Тогда давайте с самого начала. Попробую объяснить вкратце…

Как выяснилось, Геннадий Сергеевич о связях рода Наумовх с черепами знал, но совершенно без подробностей. Когда похитили Алену, он обсуждал это с братом, но тогда Петр Сергеевич сказал, что во всем разберется сам и помощь не понадобится. Мне показалось странным, что великого мастера не посвятили в тему целиком.

— Кузьма, нельзя же так, — сказал ректор укоризненно, даже головой покачал. — В письме же недвусмысленно написано, что это ловушка. Когда говорят: «Приходи один», будь уверен, что тебя ждут не с распростертыми объятиями, а с дубьем и колами.

— Вот теперь можно вернуться к началу разговора, — рассмеялся я. — Когда мы разговаривали с Никитой, он мне показался нормальным и адекватным. Злой, конечно, но это простительно, учитывая нашу первую встречу.

— Но после того, что случилось в Испании, это был безрассудный шаг. Злит, когда подобное происходит под самым носом. Обещай, что в следующий раз, когда дело будет касаться этих… черепов, позвони мне. Хочу лично с ними встретиться, — голос у ректора стал холодным, не обещающим им ничего хорошего. — Есть у меня способы и умения их расспросить. Только это секрет. Такие техники под запретом.

— Никому, — я коснулся пальцем губ. — И обещаю, что на следующую встречу с черепами поедем вместе. Если только они сами ко мне не придут.

— Хорошо, — подытожил он. — Не буду тебя задерживать, Таисия Павловна рассердится. С Петром Сергеевичем пока не говори на эту тему, я ему сам позвоню. И после выходных мы с тобой обязательно позанимаемся. Надо бы тебе пару лекций прочитать о выбросах энергии и к чему это приводит. Не буду тебя пока пугать. И еще…

Ректор вынул из кармана белый платок, в который был завернут слегка покореженный перстень с черепом.

— Отличительный знак этих террористов? — спросил он. — Они все их носят на пальцах?

— Не все. Только старшие или главные, я не знаю, как у них там иерархия построена. Можно я перстень заберу?

Геннадий Сергеевич немного подумал и протянул платочек Кузьме.

— А вы на праздники приедете? — спросил Кузьма, убирая перстень в карман куртки. Дернул глазом, потер немного синяк.

— Обязательно, — сказал великий мастер. — Сегодня не смогу, завтра. Скажи Лилии Карловне, что завтра я буду, как и обещал.

— Хорошо. Тогда, до свидания. Хорошего Вам дня.

— И тебе.

Геннадий Сергеевич проводил парня взглядом, задумался о том, что бы такое сказать брату. Подумал даже отложить часть дел и поехать в гости прямо сейчас. Со вчерашнего вечера он немного успокоился, но в итоге решил еще один день выждать. В коридоре показался доктор Шимов. Подойдя к ректору, он сел рядом на скамейку.

— Ну что, Роман Игнатьевич, какие прогнозы?

— Знаете, Геннадий Сергеевич, я бы подобрал слово «странные». Выброс был довольно серьезный, полностью опустошивший внутренний резерв Кузьмы, но последствий я никаких не заметил. С прошлого раза, когда заглядывал в этот «резерв», он был меньше процентов на пятьдесят. Поразительный прогресс. Кузьма как-то говорил, что у него такой способ тренировки — доводить внутренний резерв до истощения. И он прибавляет от пятнадцати до тридцати процентов силы за один шаг. Вы бы ему показали технику «Сияния», было бы проще.

— Потянет ли? — покачал головой ректор.

— По уровню сил потянет, — доктор даже рассмеялся. — У парня такой потенциал к развитию, что через пару лет и эта техника будет маловата.

— Как-то все не вовремя и одновременно на нашу голову сваливается, — сказал ректор. — Спасибо, что успокоил.

— Не за что. Вот если бы он меня пустил посмотреть, когда резерв вновь наполнит…

— Я поговорю с ним. И насчет занятий тоже. Зря он ругает монастыри — это едва ли не единственное спокойное место на планете. Запереть его там на пару лет и появится самый молодой великий мастер.

— Но ведь все так не вовремя? — снова рассмеялся доктор. — Простите. Ох, у меня же обход в самом разгаре.

Доктор встал и поспешил дальше по коридору. А великий мастер еще минут десять сидел, думая о том, что все происходит действительно очень не вовремя.

Следующая глава в этой книге последняя. Больше книг бесплатно в телеграм-канале «Цокольный этаж»: https://t.me/groundfloor. Ищущий да обрящет!

Глава 14

Дом, где жили Анна Юрьевна и Таша, располагался в южной части центра столицы. Минут десять, если ехать на машине от поместья Наумовых. Вроде и недалеко, но так просто в гости не сходишь. Здесь специально не строили высоких зданий и в основном это были старые трехэтажные дома, выкрашенные в темно-желтый цвет. Узкие тихие улочки, ни магазинов, ни рекламных вывесок, мозоливших глаза. Могло показаться, что район застрял в прошлом веке, но современность давила на него, поджимала со всех сторон пятиэтажками с грустными фасадами и большими окнами. Как раз к одной из таких мы и подъехали.

Вечером узкая улица была до отказа забита дорогими машинами, отбирающими у пешеходов часть тротуара. Видно, что живут здесь люди богатые, кто может позволить себе транспортное средство тысяч за пятьсот рублей, но даже им критически не хватало места. Некоторые стояли так плотно, что попасть в них можно только через люк на крыше. И пустой двор нужного дома на этом фоне смотрелся необычно. Огороженный высоким решетчатым забором, он охранялся людьми Наумовых. Они же следили, чтобы никто не думал парковать машины в проезде или на повороте улицы. В просторном дворике, где могло бы встать десятка полтора машин, мы заметили только одну — белый спортивный Порше Кирилла. Наши три громоздких черных внедорожника аккуратно проехали за ворота, припарковались на разметке. Немного задержался грузовой фургон доставки. Охрана проверяла содержимое кузова и личные данные пары грузчиков. Приехали мы всей семьей, без Оксаны, которая категорически не хотела возвращаться в Москву, но просила поздравить Алену от ее имени.

Утро для нас началось с посещения дома Наумовых, где Тася с Лилией Карловной пили чай в гостиной, а я кофе в кабинете Петра Сергеевича. Разговор с главой рода затянулся на целый час и спокойно мог бы тянуться до обеда, но мы немного торопились. Тася еще накануне связалась с Анной Юрьевной и дотошно расспросила о новом жилье Алены, а главное, об интерьере. Поэтому днем у нас по плану шло посещение пары магазинов, чтобы подобрать подарки на новоселье. Петр Сергеевич об этом знал, поэтому и расспросами не донимал. Перед тем как отпустить, пригласил на разговор после дня рождения супруги и для затравки рассказал пару занимательных новостей. Специально ведь так сделал, чтобы промариновать.

Квартира Алены находилась на четвертом этаже, в единственном подъезде, где за бронированной дверью находилась застекленная будка охраны. Жаль лифта не было, но лестница просторная, с коваными перилами. Пахло в подъезде, кстати, мандаринами и еще чем-то вкусным, скорее всего, праздничным ужином. На третьем этаже мы столкнулись с Кириллом, выходящим из единственной квартиры. Он нес большой противень, накрытый специальной крышкой. Пахло запеченной в духовке птицей, может, гусем или уткой.

— Привет, — я поднял руку. — Вам помочь?

— Здравствуйте. Нет, уже управились. Осталась мелочь, Таша сейчас принесет.

Дверь в квартиру на следующем этаже была приоткрыта, и я поспешил пропустить Кирилла. Нас встретила просторная и светлая прихожая. Со стороны кухни вынырнула Алена в платье, поверх которого надела белый фартук.

— Ой, здравствуйте, — немного растерялась она. — А вы уже приехали? Проходите, осталось совсем чуть-чуть…

— Мы тебе поможем, — сказала мама, проходя вперед и обнимая Алену. Расцеловала ее в щеки, немного отстранилась, чтобы оценить платье. — Красавица.

— Руки можно там помыть, — Алена показала на левый коридор.

— Хорошая квартира, — Тася вручила мне шубку и обняла Алену, расцеловав так же, как и мама. — Мы не с пустыми руками. Поздравляем тебя с новосельем и от всех нас дарим полезное и нужное в каждом доме.

В квартиру как раз поднялся первый из грузчиков, неся в руках большую коробку.

— В коридор, туда, — Тася показала на левый проход от двери.

Под полезным и нужным, Тася имела в виду довольно большой список всего, начиная от огромного и толстенного ковра, заканчивая набором постельного белья. Специально уточняла расцветку стен во всех спальнях, чтобы подобрать подходящее. А еще мы ей купили будильник с подсветкой, подставку для книг, большой розовый ноутбук, самый дорогой и необычный, который смогла найти Тася. Она сетовала на то, что на просторной кухне в новой квартире было столько разной техники, что подарить можно было только ручную терку или держатель для полотенец. Но и без этого, подарков было много. По крайней мере, в каждую комнату что-нибудь из приятного и нужного. Но сразу удивлять Алену не стали, решив сначала начать с праздничного ужина.

— Кузя, привет! — сзади послышался довольный голос Таши. — Ух ты! Это где так умудрился?!

— Привет. Анна Юрьевна, здравствуйте.

— И тебе здравствовать, — они с Ташей несли две высокие стопки тарелок разных размеров и форм.

— В темноте с косяком двери поздоровался? — спросила Тася, имея в виду синяк под глазом.

— Примерно так. Вы с моим старшим братом знакомы?

— Пересекались…

— Наталья, — Анна Юрьевна строго посмотрела на нее. — Здравствуйте, Александр.

— Добрый вечер. Кузьма, пошли руки мыть, — он подцепил меня под локоть. — А то стоим в прихожей, мешаем.

Действительно, за женщинами показался еще один грузчик с коробкой, явно недовольный, что ему не дают пройти. Все приготовления заняли минут пятнадцать. В большой и уютной гостиной установили длинный стол, накрыли вкусностями так, что свободного места не осталось. Я даже пошутил, что нам придется остаться на пару дней, чтобы все съесть. И что удивительно, все было приготовлено Анной Юрьевной при поддержке Натальи и Алены. Надеюсь, соседство с семьей Наумовых пойдет моей ученице на пользу, так как с готовкой у нее не ладилось. Она могла приготовить что-нибудь сытное и простое, но для большего не хватало практики.

Праздничный ужин удался, без малейшего сомнения. Даже немного затянулся. Когда самое вкусное было съедено или хотя бы надкушено, его сменил десерт. Мы с Аленой делились впечатлением о прошедшей поездке, с интересом послушали, как за нас болела семья Наумовых, а особенно Геннадий Сергеевич. Затем говорили о планах на будущее, немного об учебе. Таша сокрушалась, что ей так и не удалось уговорить отца о переводе в МИБИ. Придется ей ждать конца учебного года и уже с июня, она сможет присоединиться к нам, если мы решим провести лето в институте.

Алена весь вечер улыбалась, смущалась и даже смеялась, что для нее уж совсем большая редкость. За время нашего знакомства она так искренне смеялась всего пару раз. Потом устроила небольшую экскурсию по квартире. Она пока не знала, что можно сделать с таким количеством спален и даже подумывала переоборудовать пару. Анна Юрьевна обещала с ней поговорить на эту тему и объяснить, почему нельзя превращать квартиру в спортивный зал или что-то непотребное с кинотеатром и прочим. Мне от нее достался серьезный взгляд, чтобы не советовал глупостей.

Разъезжаться по домам не стали, так как завтра планировался еще один большой праздник — день рождения Лилии Карловны. Я считал, что небольшое застолье было бы гораздо веселее и лучше, чем прием, который организовывали Наумовы. Понимаю, что таких умных, как я, близких и дальних родственников у нее было очень много и уделить внимание каждому можно только во время большого мероприятия. А застолье будет исключительно для мужа и детей.

— Здесь есть точка доступа к беспроводному интернету, — говорила Алена. Мы сидели в малой гостиной, где я помогал ей подключить и настроить ноутбук. Точнее, я наблюдал, как она со всем управлялась. — Почти в каждой комнате, а в спальне переключатель стоит. Кто-то действительно боится, что эти невидимые волны пагубно влияют на мозг, когда ты спишь.

— Надеюсь, ты эти невидимые волны отключила? — спросил я.

— Отключила, — хмыкнула она. — Все равно сигнал из гостиной добивает.

Она что-то сделала и на экране ноутбука появилось видео. Какой-то клип современной попсовой группы. Звук тоже был, только очень тихий.

— А это, чтобы никто не подглядывал, — Алена задвинула пластиковую крышку на камере.

— Думаешь, кто-то сможет к нему подключится.

— Не знаю, но все про это говорят. Дескать поймаешь вирус и через камеру за тобой следить будут.

— Давай испортим.

— Нет! — возмутилась она. — Закрывается ведь, зачем портить?

Поправив ноутбук на столике, она села рядом со мной на диван.

— Знаешь, я очень рада, что мы тогда встретились, — сказала она, глядя на экран. — Спасибо, что погнался за мной в кафе, а то я бы подалась в бега и… не знаю, была бы где-нибудь на самом краю света. Блин, Кузя!

Она встала, подняла меня за руку и крепко обняла.

— Я так… никогда себя такой счастливой не чувствовала! — сказал она, пытаясь найти слова, чтобы поделиться радостью. Отстранилась широко улыбаясь. — Всегда мечтала о маленькой квартире с кухней и ванной. Пусть с одной, но моей, понимаешь, комнатой. А здесь целый дворец, потеряться можно. Тот дом у моря, он… он чужой. Вроде и понимаю, что подарок, но чувство такое, словно его в долг дали. Здесь же совсем по-другому. Всего два дня…

— Я понимаю, — улыбнулся я. — Много ли человеку для счастья надо.

— Да ну тебя! — возмутилась она, обвела комнату рукой. — Это очень много. Очень-очень много.

— Главное с соседями повезло.

Алена закивала, затем зажмурилась и снова заключила меня в объятия.

— Кричать хочется, — тихо сказала она. — Или бежать долго, пока от усталости не свалишься. Жалко, что от института далеко.

Постояв так пару немного, она неохотно меня отпустила. Снова улыбнулась и села на диван.

— Завтра с нами поедешь? — спросил я, усаживаясь рядом.

— Угу, — как-то странно отозвалась она и на минуту замолчала, собираясь с мыслями. — Мы с Анной Юрьевной говорили об этом. Она с моей мамой была знакома. Недолго, но все же. Она, оказываются, не знала о проблемах, которые у меня были. И о долге, и о том, что я в твою сестру стреляла… А я ей все рассказала. Начала говорить и не могла остановиться. Рыдала, как девчонка сопливая… До сих пор стыдно.

— Это хорошо, что выговорилась, — я приобнял ее за плечи. — Очень хорошо.

— Ты не слышал, как она ругалась, — Алена сделала удивленное лицо и даже оглянулась к двери, словно Анна Юрьевна ее могла подслушать. — Кирилл с Ташей на улицу убежали. А потом… потом она позвонила Лилии Карловне, и они очень долго разговаривали. Сначала на повышенных тонах, я даже из кухни слышала. Нет, не ругались, просто Анна Юрьевна успокоиться долго не могла. Когда она вернулась в кухню, сказала: «Лиля его убьет».

Алена вздохнула.

— Боишься ехать, — улыбнулся я, представляя, как старшая супруга главы рода устраивает скандал.

— Угу, — Алена снова кивнула.

— Не бойся. Теперь-то что вспоминать прошлое. Все закончилось хорошо. Я тебя на этом вечере прикрою. Хочешь, над ректором пошутим?

— Спасибо, не надо. У тебя шутки… своеобразные. Я справлюсь.

— Ладно, — я рассмеялся, видя серьезное выражение лица. — Держись завтра ближе ко мне, в обиду не дам. Наумовы дружный род, насколько я могу судить. А с внучкой великого мастера ссориться никто не будет. Разве что, подберут тебе жениха достойного.

— Кузьма, я ведь обижусь, — она повернулась, чтобы заглянуть в глаза. И взгляд серьезный и решительный. — Стану язвительной и злой стервой.

— Прости, не хотел тебя обидеть. Не надо превращаться в стерву, мне нравятся милые и добрые девушки. Ладно, я их просто бить буду.

— За это спасибо, — она, наконец, улыбнулась. — Может, пригласим Тасю, посмотрим кино? В холодильнике много всего, можно перекус состряпать.

— Нет, в меня больше ничего не влезет. Тася на ночь не кушает, поэтому мне пришлось за двоих праздничный ужин лопать. Да и поздно уже, надо выспаться перед завтрашним мероприятием.

Мы несколько минут молчали, глядя на экран ноутбука, где плясала группа полуголых девиц. Я поднялся и немного потянулся. Надо было срочно бежать, а то обстановка постепенно перерастала в интимную.

— Спокойной ночи.

— Тебе тоже, — кивнула она, хотела взять за руку, но в последний момент остановилась.

— Надо хорошенько выспаться, — повторил я. — Чувство такое, как будто меня пропустили через соковыжималку. Теперь месяц буду восстанавливаться.

— Я понимаю, — сказала она, глядя на экран.

«В этом доме все все понимают, но почему-то от этого не легче» — подумал я и отправился спать.

Ночь пролетела как одно мгновение. Мне даже ничего не снилось. Упал на подушку и уже пора вставать. Меня даже будить не стали, дав поспать подольше. Пока я принимал душ, одевался, время перевалило за половину десятого утра. В коридоре же бодряще пахло кофе с корицей. Мамин любимый утренний напиток, крепкий, сладкий и без сливок. Ее в компании Таси и Алены я нашел на кухне. Они удобно расположились за столиком, тихо беседуя.

— Налейте мне тоже кофе, — попросил я, усаживаясь между мамой и Тасей. — Саша спит?

— До двух часов ночи копался в своем ноутбуке, — сказала мама. — Проснется к одиннадцати.

— Нам когда нужно ехать?

— После двух.

Алена поставила напротив меня большую кружку с кофе и сахарницу.

— Ты не передумал становиться главой собственного рода? — спросила мама.

— Неожиданный вопрос с утра. Нет, не передумал, просто отложил на пару лет. Некогда сейчас этим заниматься.

— А потом времени будет еще меньше, — наставительно сказала мама. — Как у Саши нет времени заниматься ничем, кроме фирмы. Когда он одумается и решит завести детей, ему сорок лет стукнет.

— Мам, я с утра туго соображаю, к чему ты этот вопрос подняла?

— Меня князь Дашков вторую неделю обхаживает, — сказала она и пригубила кофе. — Очень он хочет с Наумовыми теснее подружиться. Внучку свою тебе в жены открыто сватает.

— Ольгу? — не слишком удивленный этой новостью, уточнил я.

— Ее. Не удивлюсь, если сегодня Петр Сергеевич тебе об этом сегодня скажет. Приведет пару аргументов, почему этот шаг будет правильный и всем выгодный. Князь Дашков как старый и опытный клещ, вцепится — отдирать только с мясом.

— Надо бы этот вопрос уже закрыть, чтобы нервы не трепали, — проворчал я.

— С этого места поподробней, — наигранно заинтересовалась мама.

— Поговорю с наследником Николаем, подожду, когда он взойдет на трон и возьму в жены его младшую сестру великую княжну Марию. Убью одним выстрелом двух зайцев.

На секунду за столом повисло молчание.

— Что-то мы об этом даже не подумали, — высказалась Тася.

— Если ты про убийство двух зайцев, меня и Тасю имеешь в виду, то да, это будет контрольный выстрел в голову. Ты что, на полном серьезе?

— Нет, конечно, — рассмеялся я. — Я что, сумасшедший, так глубоко в политику нырять. Но интересно, кому-нибудь еще подобное голову придет?

— Ты себе льстишь, — сказала Тася, но под моим взглядом засомневалась. — Немного… совсем чуть-чуть. Это у Императора Цао десяток дочерей, если не больше, и он может позволить себе распорядиться ими во благо страны. А это совсем другое. К тому же, сколько Марии сейчас? Двенадцать лет?

— Тринадцать, — подсказал я. — Еще интересные темы с утра пораньше поднять кто-нибудь хочет?

— Пас, — первой сдалась Тася.

— Ладно, оставим, а то выкинешь что-нибудь в своем духе, — сказала мама. — Завтракать будешь?

— Буду. Если мясной рулет остался, с него и начну. Кухня, кстати, хорошая. В холодильник пару человек можно упрятать.

— Зачем прятать, — рассмеялась Тася. — Там под раковиной измельчитель отходов, настоящий монстр, любого проглотит и не подавится.

Завтрак плавно перетек в предпраздничные приготовления и примерку нарядов. Тася с собой захватила два чемодана, чтобы было из чего выбрать. Мама тоже приехала подготовленной. Не забыли они и про Алену, так что я выступал в качестве зрителя, оценивая тот или иной наряд. Занятие довольно увлекательное, если происходит дома, а не в магазине. Просто дома выбор поменьше и это не затянется на три с лишним часа.

День рождения Лилии Карловны мне чем-то напомнил праздник, когда в доме Наумовых собирался весь род. Много машин и гостей в дорогих нарядах. Небольшое отличие в том, что женщины сегодня предпочитали меньше украшений, я бы даже сказал, ограничились минимумом. А вот подарки несли самые разные начиная от небольших шкатулок, до огромных коробок. Мы с Тасей дарили старинный и очень дорогой набор гадальных карт. Это нам Анна Юрьевна посоветовала и даже поделилась связями с нужным человеком. Она сама хотела их подарить, но нашла что-то поинтересней. В общем, это были большие карты, размером в ладонь, над которым трудился какой-то знаменитый художник. Единственный экземпляр, предназначенный исключительно для коллекции. Не знал, что супруга главы рода подобным увлекается.

Лилия Карловна встречала гостей лично. Выслушивала короткие поздравления, улыбалась, кого-то даже обнимала.

— Здравствуйте, — поздоровался я, когда очередь дошла до нас. — Поздравляем с днем рождения, желаем всего самого наилучшего.

Мне Тася вчера объясняла по поводу поздравлений. Гостей приглашено много, поэтому следовало быть лаконичным. Как будто я никогда на подобных мероприятиях не был. Японцы те еще приверженцы традиций и церемоний.

— Здравствуйте, — Лилия Карловна тепло улыбнулась. — Вы молодцы, что смогли приехать.

— Примите наши скромные подарки, — я вручил ей празднично украшенную шкатулку с большим бантом. Что дарила Алена, я не знал, но по размеру коробочка была вполовину меньше нашей.

— Спасибо. Алена, не стоило, — Лилия Карловна не удержалась, приобняла ее за плечи, расцеловала в щеки. — Проходите в зал. Я освобожусь и сразу подойду к вам.

Подарки приняла секретарь Петра Сергеевича, чтобы сложить их рядом с другим. Следом за ними шла мама с Сашей и все прошло так же быстро. Затем мы попали в шумный зал. В углу на небольшом возвышении играл струнный квартет. Было многолюдно и шумно. Гости пили вино и шампанское, пробовали закуски у столиков. Мы прошли по залу к относительно свободному участку, где нас перехватила Анна Юрьевна.

— Как доехали? — спросила она улыбаясь. — Алена, тебе это платье идет даже лучше, чем когда ты его примеряла.

— Спасибо, — Алена даже немного смутилась, коснулась небольшой брошки. Я это украшение заметил, когда мы теплые вещи оставляли. Похоже на ромашку с, усыпанную драгоценными камушками. Очень дорогой подарок.

— Доехали без происшествий, — сказал я. — Вижу, гостей много. Здесь что, не только Наумовы?

— Не только, — кивнула Анна Юрьевна. — Почти каждый род, который нас поддерживает, представлен главами. Ничего удивительного, если учесть, что у них потом совещание. Очередное. Если общение с гостями утомит, то можете вон через те двери выйти. Там несколько тихих гостиных — для своих.

— Спасибо, будем иметь в виду.

Анна Юрьевна кивнула и пошла по залу, приветствуя гостей. Мы же двинулись дальше к свободному участку у окна. Нас провожали взглядами, перешептывались. Кто-то даже направился наперерез, но всех опередил Павел Георгиевич Дашков, средний сын князя и с недавнего времени глава рода. Под руку его держала красивая женщина лет тридцати двух, светлые волосы собраны в высокую прическу, взгляд обманчиво мягкий. В том смысле, что за улыбкой скрывалось что-то холодное, колкое и оценивающее.

— Кузьма Федорович, — Дашков кивнул подходя. — Давно не виделись. Отличный синяк.

— Спасибо. Ночью на кухню ходил и в косяк не вписался.

— Косяк уцелел? — рассмеялся Дашков. — Таисия Павловна, мое почтение. Алена, поздравляю с победой на международном турнире. Позвольте представить мою супругу — Кристину Олеговну.

— Приятно познакомиться, — кивнул я.

— Кузьма, могу я знать немного твоего времени? — спросил Дашков. — А женщины пока побеседуют, познакомятся получше.

— Конечно, Павел Георгиевич, — я показал в сторону окна, к которому мы так и не дошли.

С этой точки можно было увидеть двор и опаздывающих гостей. Последней парковалась большая машина, из которой выходил Зубов, пожилой заместитель министра финансов и глава одной из семей, входящих в род Наумовых. Вместе с ним приехала молодая девушка, но с такого расстояния я не смог разглядеть ее. Вроде бы раньше мы с ней не встречались.

— Да, если бы мой отец был более решительным, все могло бы быть иначе, — сказал Дашков. Он поймал мой вопросительный взгляд. — Пока он пытался решить вопрос по всем правилам, обращаясь к Императору напрямую, Наумовы просто поставили правителя перед фактом.

— По-моему, Вы уже поднимали эту тему.

— Никак эта мысль не хочет уходить из головы. Ты уже знаешь, что наследник переезжает в МИБИ?

— Видел его накануне мельком. Насчет «переезжает», немного не понял.

— Геннадий Сергеевич хочет, чтобы он постоянно находился под присмотром. Поселил его в квартире рядом с собой, в административном здании.

— Ага, понятно, — я коротко рассмеялся. — Даже не представляю, что начнется. Цирк с конями и хороводами вокруг наследника. Его охрана за пару месяцев поседеет, а потом и вовсе облысеет.

— Я передам твои слова Константину, — он улыбнулся, имея в виду младшего брата, работающего в упомянутой охране. — А если серьезно, то сложностей будет много, но альтернатив, таких, чтобы всех устроили, мы не нашли. Разумовский не хочет ждать год, почему-то уверенный, что в поспешном противостоянии у него будет преимущество. В это сложное время нам нужно быть как никогда сплоченными, но противоречий и нерешенных споров еще слишком много.

— Ничего не сплачивает так, как общий враг? — уточнил я.

— Хотелось бы, чтобы хватило только этого. С Наумовыми у нас разногласий нет, но вот великий князь Воронцов перетягивает на себя одеяло. Он и так получит больше всех, но насытит ли амбиции, вот в чем вопрос. Сегодня я постараюсь убедить в этом Петра Сергеевича в личной беседе. Есть у меня пара аргументов, но как я сказал раньше, каждый наш спор делает Разумовского сильней.

— Что предлагаете? — спросил я, решив ускорить разговор. Дашков может еще полчаса ходить вокруг да около, а мне хотелось поговорить и с другими гостями.

— Союз. Стать силой равнозначной Воронцовым. Чтобы они считались с нами. Матчины представляют одну из главных семей Наумовых, поэтому через тебя этот союз провести проще, быстрее и надежней.

— Почему не через Кирилла?

— Ты правильно понял, к чему я клоню, но не совсем верно оценил ситуацию. Кирилл наследник рода, а супруга будет оказывать на него слишком большое влияние. Лучшей кандидатурой для него станет талантливая девушка из маленькой семьи, входящей в род Наумовых. Чтобы смогла родить здорового и сильного наследника.

— Да, не подумал. А другие кандидаты для Вашего союза не годятся?

— По глазам вижу, что ты все понимаешь, — он улыбнулся. — Это окажет настолько незначительное влияние, что лучше не начинать. У нас с братьями на троих пятеро сыновей и всего одна девочка. Недавно восемь лет исполнилось. Но у сестры есть дочь, подходящая как по возрасту, так и по положению. Не тороплю и не настаиваю. Подумай, взвесь все преимущества и недостатки. Это тема для обстоятельной беседы, но не сейчас.

— И то верно, — согласился я.

Мы вернулись к женщинам, которые о чем-то оживленно беседовали. Глава рода Дашковых поблагодарил за беседу, сказал, что мы еще обязательно поговорим и двинулся в зал.

— Что хотел князь? — спросила Тася.

— Говорил о том, что неплохо бы породниться, чтобы усилить связи между Дашковыми и Наумовыми. Кстати, а как сейчас с наследованием княжеских титулов?

— Кузьма, что за вопросы? — Тася многозначительно посмотрела на меня. — Ты как будто в школе не учился.

— В японской школе, — напомнил я. — Знаю, что титул передается по наследству. У них как, всем братьям или только старшему титул достанется?

— Пока они Дашковы, то все троя князья. Но детям передать титул сможет только Павел Георгиевич, ставший главой рода.

— Да, точно, где-то читал о подобном. А еще князь говорил, что Разумовские решили активизироваться и наследник будет учиться в МИБИ, под присмотром великого мастера.

— В непростое время живем, — сказала Тася. — В прошлый раз власть в империи передавалась без подобных потрясений.

— Тогда силы разделились. Воронцов остался один против двух старших братьев…

Серьезные разговоры пришлось временно прекратить, так как к нам подошла Лилии Карловна. Она обняла Алену, что-то прошептала на ухо.

— Примерно через час идите в ту дверь, — она показала на выход к гостиным. — Не бойтесь пропустить поздравительную часть. Иначе Петр заберет с собой Кузьму и не отпустит.

— Хорошо, — ответила за меня Тася. — Я прослежу.

— Кузя, — Лилия Карловна подошла, чтобы поцеловать меня в щеку. — Спасибо. Мы тебе сегодня еще не раз это скажем.

— Пожалуйста. Для Вас все что угодно. Только…

— Спасибо, что спас Алену, — ответила она на невысказанный вопрос. — Учитывая, с чего все началось и что произошло. Алена, ты не переживай, об этом знаем только мы с Аней и Петр. Еще не решили, стоит ли рассказывать твоему деду. Так, мне нужно еще кое-кого встретить. Поговорите с гостями, скушайте что-нибудь, в общем, не скучайте.

Насчет разговора с гостями, Лилия Карловна могла бы и не беспокоиться, так как следующий час нас ни на минуту не оставляли без внимания. Гости поздравляли Алену с победой и говорили о шумихе в сообществе одаренных. Присутствовал на мероприятии и отец Кати Хованской. Подходил с супругой, чтобы поздороваться. По идее это мы должны были ходить по залу, а не главы родов. Я ловил взгляды того же Воронцова, который может и хотел поговорить, но решил, что будет неправильным подходить первым. Тем более ему так же не давали скучать. А вот Куракин с нами поздоровался. Он едва ли не единственный был без пары. Министр спокойно прогуливался по залу, охотно общался с гостями. У меня он как бы в шутку просил прощение за то, что так недружелюбно отнесся при нашем знакомстве. Дескать он не виноват и всего лишь пытался соблюсти закон, по которому мне действительно не положена была земля, даже если я честно выиграл ее в турнире. Петр Сергеевич говорил, что Куракины одни из самых влиятельных наших союзников, так как их род занимал много ключевых должностей не только в правительстве, но и при дворе императора. Главное — это связи, которыми они обладали. И Разумовский, при всей нелюбви к нашему альянсу, именно с Куракиными портить отношения не будет.

Когда до официальной части осталось минут десять, к нам подошел Петр Сергеевич. Сегодня ему предстояло провести серьезное совещание, но выглядел он немного несобранным. Поздоровался, поблагодарил, что мы пришли.

— Сейчас Лилю поздравлять начнут, — он показал на дверь в служебный коридор, откуда выкатывали несколько столов с тортами и пирожными. А на столике с напитками появились большие чайники и даже несколько самоваров. — Это затянется еще на час, но вы идите в гостиную. Анна уже все подготовила и ждет. Да, кхм, Алена, нам надо поговорить.

Я положил руку ей на плечо, ободряюще улыбнулся, как бы говоря, чтобы ничего не боялась. Уверен, что месяца три назад, она бы согласилась на этот разговор только если бы я настоял. Видно, по взгляду, что обида еще осталась, но Алена все же решила не убегать.

— Мы подождем в гостиной и без тебя тортик кушать не будем, — сказал я.

У выхода из зала меня и Таисию встретила Таша, чтобы проводить. Мама с братом остались в зале, то ли решая какие-то вопросы, то ли рассчитывая поговорить с каждым из гостей. Да и мне далеко уйти не дали. Мы прошли только один коридор, когда столкнулись с великим князем Воронцовым. Он разговаривал с Коневым, но увидев нас, жестом этот разговор прервал.

— Здравствуйте, — приветствовал я его, коротко кивнув.

— Здравствуйте, — ответил он тем же.

Великий князь, Константин Николаевич, был моложе покойного императора на три года. На полголовы выше меня, носил усы, которые ему шли, подчеркивая мужественность. Думаю, без них он бы смотрелся не так серьезно. Карие глаза, взгляд спокойный, уверенный. В одежде предпочитал френч, а не классический костюм. В целом внешность располагающая, в отличие от того же Разумовского. Мы смотрели друг на друга оценивающе несколько секунд.

— Кузьма Федорович, я отвлеку тебя разговором от праздника на десять минут.

— Конечно, — согласился я, коснулся ладони Таси.

— Мы будем в гостиной, — она отпустила мою руку. Мне показалось, что к великому князю она отнеслась с подозрением, словно ожидала от него дурную новость или какую-нибудь подставу.

— Я предупрежу Петра Сергеевича, — сказал Конев и направился в сторону зала.

Подождав, пока все разойдется в разные стороны, Константин Николаевич пригласил меня в небольшую комнату, обставленную как раз для частных бесед. Два кресла, между ними столик. Присутствует шкаф с алкогольными напитками.

— Нам стоило давно встретиться и обстоятельно поговорить, — сказал Воронцов, опускаясь в кресло. — Ты произвел хорошее впечатление на моего племянника, а это, поверь мне, большая редкость. Николай в этом плане довольно категоричен. Насколько я знаю, друзей, настоящих, на которых он бы мог положиться, с которым готов поделиться переживаниями, у него нет. Точнее, не было.

— Не слишком ли поспешное решение перевести его в МИБИ? — спросил я.

— Поспешное, — согласился великий князь. — Он бы спокойно закончил учебный год дома, под присмотром учителей. К сожалению, Геннадий Сергеевич не может надолго оставить институт, а оставлять без присмотра Николая не хочет. Боится, что мой брат решится на радикальный шаг.

— Я присмотрю за Николаем в МИБИ.

— Даже не знаю, поможет это или наоборот, — он рассмеялся. — Но пока все под контролем, я вмешиваться не буду.

Сказал это так, словно подчеркнул, что в операции с наследником он главный и последнее слово будет за ним. Хотя скорее всего так оно и было. Ведь не он поддерживает Наумовых, а наоборот. Воронцовы основные выгодоприобретатели от смены власти. Мне даже осмыслить сложно все то, что происходит на самом верху.

— Следующие два года будут тяжелым испытанием для всех нас, — сказал великий князь. — Мы должны не только усилить власть внутри империи, но и дать отпор внешнему врагу. Мой старший брат живет одним днем, забывая, что ресурсы, в том числе человеческие, не бесконечны. Геннадий Сергеевич верит, что ты станешь его преемником, поднимешься на ступень великого мастера и будешь защищать страну, как это делает он. Я вижу, насколько сильно он в этом уверен и поэтому Воронцовы готовы поддержать тебя. Есть отличный способ, который поможет в борьбе против Разумовского и укрепит связи между нашими родами. Княжна Ульяна, младшая сестра моей супруги, ей в августе исполнилось двадцать три года. Я вижу перспективу прекрасного политического брака. А что видишь ты?

Я хотел ответить что-то колкое, что пока ничего не вижу и неплохо бы посмотреть на эту самую Ульяну, но сдержался. Перспектива у такого брака действительно хорошая, если не сказать больше.

— Мне надо подумать, — отозвался я, немного хмуро, что не укрылось от великого князя.

— Ты молод, Кузьма. В этом возрасте сложно смотреть на вещи широко, думать о будущем. Для молодежи будущее — это следующий год, возможно момент выпускного экзамена в институте. Строить серьезные планы мы иногда начинаем слишком поздно. Дам тебе совет — поговори с мамой, с Петром Сергеевичем, с кем-нибудь из тех, к чьему мнению прислушиваешься. И не думай о политических браках слишком плохо. Для людей нашего с тобой положения — это скорее обыденность. Факт, с которым нужно уметь жить. Ульяна прекрасная девушка, образованная, умная, с характером. Она знает, что такое быть супругой главы рода, ее так воспитывали.

Я опустил взгляд на стол, задумался. Умеет Константин Николаевич расположить к себе разговором. Интонации, мимика, жесты. Мама говорила, чтобы не идти на поводу в беседе, нужно представить, что тебя хотят обмануть. Плохо, что я пока не понимаю в чем именно и как.

— Спасибо за совет, обещаю им воспользоваться и поговорить со всеми, — я поднял на него серьезный взгляд. Он улыбнулся, коротко кивнул.

— Надо бы познакомить вас поскорее, — Константин Николаевич задумался. — Ульяна не училась в МИБИ, но преподаватели у нее были отличные. Она уже достигла уровня эксперта третьей ступени. Послезавтра отправлю ее к вам в гости. Надо не забыть предупредить об этом ректора.

На минуту в комнате повисло молчание. Я не знал, что еще сказать, а он, казалось, решил выдержать небольшую паузу, задумавшись о чем-то.

— Приезжай с супругой к нам в гости, — сказал великий князь. — Мой сын последний месяц ни о чем другом говорить не может, кроме как об укреплении тела. Ему двенадцать лет. Нужно было видеть, как он болел за твою ученицу на турнире.

Константин Николаевич рассмеялся, вспомнив этот момент.

— Тогда уж обязательно захвачу Алену с собой, — улыбнулся я.

— Выходные на следующей неделе, — он что-то прикинул. — Да, хорошее время. Обойдемся без официальных приглашений. Приезжай часам к одиннадцати. Будет время познакомиться, отобедать и поговорить.

— Договорились, — согласился я.

От таких предложений отказываться нельзя, чтобы не обидеть. С кем бы поговорить о княжеском роде Воронцовых и о Константине Николаевиче в частности? Может, с Петром Сергеевичем? Мысль неплохая, кстати.

— Тогда на сегодня закончим. Оставим серьезные разговоры на следующую встречу, — он встал. — Лилия Карловна огорчится, если я пропущу официальную часть и не поздравлю ее. Она женщина строгая.

Я встал и вышел следом за ним в коридор, только направился в противоположную сторону. Сегодня день должен быть праздничный, но новостями меня пришибли так, что лучше бы я дома остался, сославшись на недомогание.

— Кузя, — сзади меня окликнула Алена. Она немного ускорилась, догоняя и беря под руку. — А где все?

— Там, — я показал дальше по коридору, — ушли вперед. Ты как, поговорила, все нормально?

Она вздохнула, кивнула и улыбнулась. Вот, день уже не такой мрачный. Хорошая у нее улыбка, когда искренняя.

— Поговорили. Петр Сергеевич сказал, что виноват и не уследил за всем. Извинялся. Говорил, что мы одна большая семья и мне больше не о чем волноваться или беспокоиться. Только… он с этим опоздал. Я перестала бояться и оглядываться на прошлое, когда мы с тобой познакомились.

— Дай им хотя бы шанс, — улыбнулся я.

— За квартиру поблагодарила, хотя это больше заслуга Анны Юрьевны. А еще он говорил, что Наумовы богатая семья, но я ответила, что мне ничего не надо. Все, что нужно, у меня есть, а чего не хватает — заработаю сама, без их помощи.

— Вот и у меня только что был похожий разговор. Мне предлагали то, от чего отказываться будет верхом глупости. Только брать это не хочется, до зуда.

— Так не бери, — она пожала плечами. — Или возьми и продай сразу же.

— Не, — я рассмеялся, — такое не продашь. Умельцы, конечно, находятся, но я так не смогу. Проще не брать, но… ладно, не заморачивайся. Будет еще время это обсудить, что зря настроение себе портить.

— Вы долго! — из комнаты впереди вышла Таша, уперла руки в боки, как недовольная хозяйка. — У нас уже все готово и тортик ждет.

— Лилия Карловна еще не освободилась.

— Да, там не долго, — отмахнулась Таша. — К тому же ей сладкое нельзя, поэтому надо все съесть до ее прихода.

— Опять мне одному отдуваться? — спросил я.

— Почему одному? — она мотнула головой в сторону гостиной. — Тася уже половину торта в одиночку съела. Таким темпом за вторым придется идти. А этот торт мы с мамой вдвоем пекли, вы должны его попробовать. Тася, ну оставь, пожалуйста, им по кусочку!

— Тут еще много, — раздался ее голос из комнаты.

Со стороны пролива Эресунн к Копенгагену приближался большой пассажирский вертолет. Летел он низко, игнорируя предписание диспетчера набрать высоту. Обогнув причалы, он приподнялся, чтобы перелететь через земляную насыпь и приземлиться на острове в форме пятиконечной звезды. Понадобилась всего минута, чтобы открыть дверь и спустить небольшой трап.

Первым из вертолета выбрался невысокий упитанный мужчина в сером пальто. Подняв воротник, он поежился.

— Отвратная погода, — проворчал он на немецком. Очередной порыв ветра с дождем разбился о невидимый барьер, накрывший площадку целиком. — И так не вовремя…

— Время действительно неудачное, — сказал второй мужчина. В отличие от первого, он был высоким и широкоплечим, следящим за фигурой. — Проскочили перед самым носом у великого мастера.

— Он уехал пару дней назад, — толстяк оглянулся. — Или ты думаешь, что он решит караулить тебя?

— Мы довольно сильно… повздорили, — спокойно ответил второй. — Мог и дождаться.

Из салона вышли две стройные женщины в костюмах, а затем третий мужчина, выглядевший как удачливый бизнесмен. Дорогой костюм, запонки с драгоценными камнями. Он улыбнулся, набрал полную грудь воздуха. Отдав спутницам сотовый телефон и часы с руки, он бодро зашагал к ближайшему зданию крепости. Немцы переглянулись, обменялись примерно одинаковыми хмурыми взглядами. Этот выходец из Эстонии им совершенно не нравился, но с ним приходилось мириться. Он принципиально говорил только на эстонском языке, хотя неплохо владел и английским, и немецким. А еще он был высокомерен, при этом не обладая огромной силой. Лужи с узкой дорожки разбегались в разные стороны перед ним, словно боясь испачкать дорогие туфли.

Толстый немец покачал головой и направился следом, уменьшая защиту от дождя, чтобы закрывала только их. У небольшой двери в крепость гостей уже ждал слуга в черном костюме и белых перчатках. Он почтительно поклонился, но от двери отошел, только когда мужчины показали ему перстни с правой руки, изображающие оскаленный череп. Золотые зубы, маленькие красные рубины в глазницах. Слуга внимательно изучил каждое украшение.

— Мы же современные люди, — ворчал толстый, — почему именно это место? Вечная сырость и дожди…

— Хранитель любит традиции, — сказал его спутник. — Говорит, что это придает ему сил.

— М-да, — первый мог бы многое сказать, но благоразумно промолчал.

Мужчины дошли до лестницы, поднялись на второй этаж и почти сразу оказались у двустворчатых дверей. Раньше это были казармы, а сейчас хранилище старых и никому не нужных книг. Заведовал им морщинистый старик. Он и встретил гостей, сидя за массивным столом. Простой серый костюм, белые нарукавники, очки в костяной оправе.

— Хранитель, — первым приветствовал старика эстонец, говоря на латыни. — Рад видеть Вас в добром здравии.

— Хранитель, — немцы почтительно склонили голову. — У нас послание от магистра.

Вперед шагнул крепкий мужчина, протягивая запечатанный конверт. Старик удивился гостям, но довольно спокойно принял послание, сломал печать и углубился в чтение. Читал он медленно, шевеля губами. Добравшись до самого конца, покачал головой, затем сложил письмо и спрятал в нарукавник.

— Что ж, — сказал он, вставая, — следуйте за мной.

Просторное помещение было плотно заставлено книжными стеллажами. В воздухе пахло старой бумагой и чем-то горьким. Слышался едва различимый гул системы, поддерживающей в помещении нужную влажность и температуру. Шедший последним упитанный немец думал о том, что будет со всем этим никому ненужным бумажным барахлом, когда старик уйдет в другой мир. Может, новый хранитель выбросит старую макулатуру и заставит полки современным чтивом с глянцевыми, цветными обложками. Тогда хотя бы появится возможность коротать время за увлекательным чтивом.

Остановившись в тупике, старик нажал потайной рычаг и толкнул стеллаж, открывая проход в закрытую секцию хранилища. Вошел первым, сделав небрежный жест в сторону стола. Пока гости занимали места, он прошел вдоль полок с книгами, выискивая нужную.

— Что-то странное происходит, раз магистр дал сразу трем юнцам доступ к Золотому небу, — произнес Хранитель. Никто из его гостей не был моложе сорока лет, но на слова старика они ничуть не обиделись.

— За месяц были убиты два адепта и четыре ученика, — сказал упитанный немец. — Магистр дал поручение разобраться с проблемой.

Старик, наконец, нашел нужную книгу в ряду точно таких же, вытянул с полки, открыл. Он словно нарочно тянул время, чтобы послушать гостей.

— Дело касается похищенных у нас двадцать лет назад знаний, вы должны помнить об этом инциденте, — продолжил немец.

— Я предупреждал магистра, что мы должны были забрать их сразу, — старик недовольно сверкнул глазами. Он убрал книгу на место, достал соседнюю и прошел к столу. — Сила ордена в знаниях, что мы собирали тысячу лет. Если даже их часть попадет в руки непосвященных, то мир погрузится в хаос.

— Хаос уже наступает, — вставил эстонец. — Магистр долгое время закрывал на это глаза. Лишь смерть наших братьев заставила его действовать.

— Если ты собираешься критиковать его, лучше молчи, — сказал немец и посмотрел на старого хранителя. — Мы поклялись перед Советом, что вернем знания.

— Рад это слышать, — старик открыл книгу ближе к центру, перелистнул несколько страниц и вложил небольшую бумажную закладку. — Техника Золотого неба — одна из трех сильнейших, хранящихся у меня. Здесь вы можете читать ее, но тренироваться только в подвале. Лестница там.

— Спасибо хранитель, — немец склонил голову, принимая книгу из его рук.

Эстонец только хмыкнул, не собираясь сидеть на этом острове долго. Он обладал великолепной, почти фотографической памятью и как только прочтет нужные знания, улетит не задумываясь. Он сжалился над братьями, решив подвезти на личном вертолете, а они всю дорогу только нос воротили, считая себя выше него. Магистр не зря намекнул, что, выполнив поручение, кто-то из них сможет подняться на следующую ступень. А там и до места в Совете рукой подать. И уступать глупым братьям это право он не хотел. Если бы не великий мастер, охраняющий мальчишку, все было бы куда проще.

— Вы слишком медленные, — сказал эстонец на латыни. — Я прочту нужную часть и сразу уйду, чтобы не отвлекать.

Немцы переглянулись.

— Спешка никогда не приводила ни к чему хорошему, — нравоучительно сказал толстяк, но книгу все же к нему подвинул. — Читай первым. Хранитель, могу я с Вами поговорить?

— Конечно, — благожелательно кивнул старик, гости к которому заходили крайне редко. — Пойдем, я угощу тебя чаем из Индии.