Дракон

Глава 5 Имперский охотник

Староста, представившийся Кухом, повел меня к себе, обещая накормить до отвала. По пути я времени не терял и узнал у него некоторые интересные подробности, касающиеся твари. Оказалось, что ничего подобного в округе раньше никто из местных не видел. Здесь частенько встречались ыши, выхи и сокры, но все они были намного меньших размеров, поэтому жителям без проблем удавалось справиться с ними самостоятельно. Хотя мне и было любопытно, но я не стал просить обрисовать мне всех перечисленных тварей, так как это поставило бы под большое сомнение мою репутацию. Как же, такой хороший охотник – и не знает прописных истин?

Поэтому я только кивал и уточнял, давно ли в здешних лесах повывелась вся крупная дичь и не случалось ли чего необычного зимой. Как я и предполагал, исчезновение дичи деревенские начали замечать несколько месяцев назад. Не нужно быть гением, чтобы понять, что это было связано с появлением твари, которая по какой-то причине решила переселиться в здешние места с началом сезона холодов. Сперва она питалась только животными, потому что в это время жители деревни не заходили далеко в лес, ну а после двух лесорубов тварь оценила вкус человечины и с той поры охотилась только на людей. Именно поэтому нечисть схватила пастуха, но не тронула стадо коров, именно поэтому напала на одинокого путника. А последующие дни тварь сперва переваривала посланца, а потом бродила возле деревни, дожидаясь появления новой добычи. Двух смертей оказалось достаточно, чтобы местные наконец-то поумнели и больше не рисковали выходить из деревни, а это создание наверняка имело инстинкты и опасалось подходить близко к жилью. Ну а сейчас либо мое появление заставило тварь выбраться из чащи, либо она сама настолько оголодала, что оставила всякую осторожность, после чего я ее и прикончил.

Набив желудок на торжественном ужине, где присутствовали многие жители деревни, то и дело поднимавшие здравицы в мою честь, я не сразу завалился спать, а сперва занялся более нужным делом. Нашел местную кузню, выгнал оттуда ее хозяина, потому что хотел воспользоваться магией без свидетелей, а затем подправил и наточил свое оружие, вернув ему первозданную остроту. Несмотря на магию, с клинками я провозился долго, после чего, удовлетворившись результатом, вернулся в дом Куха. За праздничным столом уже не обнаружилось никого, кроме старосты, поджидавшего меня с бочонком яблочной браги. Выпив поднесенную мне чарку, я признал, что хотя этот напиток довольно неплох на вкус, но содержит много градусов и крепко шибает по мозгам. Поэтому, когда староста снова наполнил мой бокал, я решительно отказался от продолжения пьянки, сказав, что наутро мне нужно иметь ясную голову. Этим я вызвал глубокое разочарование Куха и сообразил, что он банально пытался меня напоить, чтобы снизить цену за мои услуги.

А затем начался цирк. Видя, что пить я не хочу, староста долго умолял меня пожалеть деревню и взять за работу всего три золотых. Мне, если честно, было абсолютно все равно, заплатит он мне или нет, но я держал каменное лицо и не реагировал на уговоры. Когда же староста дошел до кондиции и стал бить себя в грудь и причитать, что я оставлю его деток голодными, мне надоел этот спектакль, поэтому я картинно зевнул и сказал:

– Уважаемый Кух, я очень хочу спать и вообще предпочитаю все финансовые вопросы решать на свежую голову. Вот если утром у меня будет хорошее настроение, то, возможно, мы с вами договоримся о некотором уменьшении моего гонорара.

Староста все понял верно, уступил свою кровать и пожелал хороших снов, а через несколько минут ко мне осторожно заглянула старшая дочка Куха. Девушке было всего девятнадцать лет, но у нее был такой шикарный бюст, что все деревенские парни наверняка слюной исходили, глядя на него. И вот сегодня это сокровище целиком и полностью было предоставлено в мое распоряжение. Девушка была далеко не невинна, но с жаром осваивала новые премудрости секса, была активной и настойчивой, так что кувыркались мы с ней почти до самого рассвета, устраивая кратковременные перерывы. А утром я встал свежим и бодрым, накрыл одеялом умаявшуюся за ночь, но абсолютно довольную дочку старосты и после недолгих водных процедур принялся за завтрак.

Наглый староста хоть и выставил на стол еды на троих, позволив мне восстановить силы, но начал торг уже с одного золотого, хитро щурясь и легонько подмигивая. Да и правильно, ведь наши ночные стоны и охи не слышал разве что абсолютно глухой. Я даже не припомню, когда в последний раз так выкладывался с женщинами. Быстро позавтракав, я решительно оборвал причитания старосты, который умолял не разорять его, воскликнув:

– Да леший с вами, давайте золотой!

– Вот и сговорились, – Кух довольно улыбнулся и с ожиданием посмотрел на меня.

– Что? – не понял я.

– Так ведь это, договор давайте, господин охотник, – как-то растерянно пояснил староста.

Вот блин! А ведь Семуш мне не рассказывал ни о каком договоре! Выходит, одного перстня все-таки мало, нужно еще подтвердить свою личность договором, чтобы получать гонорары за работу. Ладно, придется выкручиваться.

– А нету договора, – спокойно ответил я Куху, который начал посматривать на меня уже с удивлением.

– Что, неужто закончились?

– Именно, – подтвердил я, даже толком не понимая, о чем речь.

Но старосту это убедило. Он кивнул и сочувствующе протянул:

– Ну что же вы так, господин охотник? Заранее нужно было побеспокоиться. А теперь как же я вам деньги-то буду платить, без договора? Я ведь закон нарушать не хочу, да и вам от этого худо будет – свои же потом и спросят, а не утаили ли вы денежки от Гильдии? Так что не серчайте, господин охотник, но платить сейчас я не стану, вот вернетесь с договором, тогда и поговорим. И не думайте, от своих слов я отказываться не собираюсь, один золотой за работу отдам.

– Добро, – кивнул я и поднялся из-за стола.

Похоже, никто меня называть самозванцем не станет, а мне только и нужно было уехать из деревни без скандала. Нет, все-таки как же я раньше не догадался, что у охотников должна существовать какая-то система учета их доходов? Ведь Гильдия является довольно серьезной организацией с многовековой историей. Было бы логично предположить, что такой важный вопрос она не станет пускать на самотек. И хорошо еще, что Кух не стал акцентировать внимание на моей забывчивости, хотя сейчас его взгляд ясно говорил о том, что староста очень надеется больше никогда не увидеть меня в своей деревне.

Сев на свою накормленную и почищенную кобылку, я помахал рукой провожающим меня деревенским и отправился в путь. Выбравшись на дорогу, я доехал до развилки и мысленно сверился с картой. Итак, если сейчас взять севернее, то получится немного дольше, но зато мой путь будет пролегать по деревням, а если взять южнее, то в Кальсот я смогу попасть быстрее, но тогда придется посетить несколько городов. Поколебавшись, я все-таки решил поехать по южной дороге. Ведь не стоило забывать о том, что моя миссия – разведка, поэтому на городскую жизнь Империи тоже стоило поглядеть краем глаза. Вдруг что-нибудь интересное увижу.

В обед я весьма удачно поохотился, добыв какую-то жирную птаху, мясо которой оказалось весьма вкусным, а вечером решил снова завернуть в ближайшую деревеньку. По пути к ней я долго размышлял, стоит ли мне и дальше носить маску охотника или лучше сбросить ее поскорее, чтобы не огрести неприятностей. Ведь мне удалось избежать скандала только чудом, а если доведется нарваться на своего «коллегу», что тогда придется делать? Хвастаться своими подвигами? Так ведь я, кроме водяницы, больше никого из нечисти не знаю, так что настоящий охотник без труда сможет раскрыть самозванца, подловив меня на деталях.

Но все равно, даже найдя такой убедительный довод, который буквально умолял меня не рисковать понапрасну, я решил оставить свою маску. Все-таки мне она очень нравилась. Прямо как настоящий наркотик – попробовав раз, очень трудно остановиться. Наверное, меня так разбаловала жизнь в Подгорном королевстве, где все меня уважали и ценили, поэтому мне подсознательно было тяжело играть роль обычного странника, а хотелось чего-то большего. Именно поэтому я заехал в деревеньку, не убрав перстень с руки и надеясь на то, что именно этот населенный пункт не донимает какая-нибудь кошмарная тварь.

Моя надежда продержалась недолго, ровно до того момента, когда все жители, завидев меня, высыпали на улицу. А когда местный староста, дождавшись, пока я спешусь, объяснил, в чем дело, я понял, что крупно влип. Оказалось, деревню уже пару десятиц терроризирует оборотень, который за это время успел убить троих. Причем он не пожирал своих жертв, не пил их кровь, а просто убивал ради самого убийства, подчиняясь инстинктам. И теперь староста просил меня помочь им обнаружить гада и с мольбой заглядывал в глаза.

Я долго колебался, браться за это дело или нет, ведь прекрасно знал, что оборотни заслуживают право на существование, в отличие от неразумных тварей, именуемых нечистью. И даже убийство односельчан могло иметь свои оправдания – вражда, неприязненные отношения, а может, и банальная ревность. Но когда я попытался уточнить подробности происшедшего, мне показали тельце пятилетнего мальчика, которого оборотень загрыз сегодня ночью, и после этого все мои сомнения моментально улетучились. Я сразу же указал жителям на волосатого мужика средних лет, вычленив среди прочих его ненормально насыщенную силой ауру. Точно такую же, какая была у Марика.

Мне повезло, это оказался не обычный одаренный и даже не церковник, с чего-то вдруг решивший снять серое одеяние и серебряный медальон, а именно оборотень. Пока остальные решали, верить мне или нет, он попытался обернуться и наброситься на окружающих, но был остановлен моим кинжалом, пробившим ему череп. Оглядев труп, я понял, что еще одна сказка не подтвердилась – после смерти тело оборотня не трансформировалось, перетекая в человеческую ипостась, а осталось наполовину звериным. Таким, каким его застигла смерть.

После расспросов выяснилось, что этот мужик появился в деревне недавно, года два назад, был хорошим охотником, да и плотником приличным. Поселился у одинокой женщины и жил себе тихо и мирно, со всеми односельчанами был приветлив и дружелюбен, поэтому никто даже предположить не мог, что он являлся оборотнем. В общем, мне было понятно, что после того, как из ближайших лесов пропала крупная дичь, спугнутая тварью, у зверя не было возможности утолить свои природные желания, поэтому он сорвался. И детали, которые сообщили местные, только подтверждали эту версию.

Первое убийство произошло случайно – злому от неудачной охоты перевертышу попался на глаза мужичок, отправившийся в лес за дровами. Наверняка к тому моменту желание убить стало таким сильным, что оборотень даже не подумал его сдерживать. Второе было уже намеренным – оборотень специально дождался, пока одна из женщин пойдет на реку стирать белье, а затем набросился на нее и перегрыз горло. Но на этот раз его заметили, поэтому вскоре все в деревне знали, что в округе появился оборотень, нападающий на людей. Целую десятицу после убийства мужик крепился, охранял деревню ночью с остальными дозорными, старательно играл роль защитника, но потом звериная натура взяла свое. Обернувшись, он проник в дом соседа, пока тот был на дежурстве, и убил его сына. На этот раз удалось сделать все тихо, поэтому гибель мальчика обнаружили только наутро, а оборотень не оставил никаких следов, и деревенские все так же продолжали думать, что он прячется в лесу. Им и в голову не пришло, что зверь среди них, ведь глупо было гадить там, где живешь.

За эту работу я не взял ни монеты, только поужинал на халяву, выслушивая благодарности жителей деревни, а потом вырубился на мягкой перине и проспал до самого рассвета. Утром же я покинул деревушку, заодно напомнив местным, что оборотничество половым путем не передается, а то они уже надумали выгнать женщину, приютившую в своем доме зверя. Кстати, детей у нее не было, поэтому несложно догадаться, отчего селянку бросил прежний муж. Ну и заодно порадоваться тому, что проблем с плодами нескольких лет жизни с оборотнем у нее точно не будет по причине отсутствия таковых.

Вернувшись на дорогу, я продолжил свой путь, а уже к обеду миновал несколько развилок и отметил, что движение стало более оживленным. Попадались всадники, деревенские телеги и даже пешеходы. Пришлось изменить свою маскировку, чтобы не привлекать лишнего внимания, и это решение было верным. Где-то через час после привала на обед я встретил одинокого путника, который окликнул меня:

– Эй, парень, ты не в Гордый едешь?

Остановив свою кобылку, я посмотрел на странника, с удивлением отметив на его правой руке серебряный перстень, метательные ножи на перевязи, небольшую сабельку на поясе, и ответил:

– Да, в Гордый.

– Подвези, будь другом! – попросил охотник. – А то я боюсь до закрытия ворот не успеть.

– Залезай! – ответил я, радуясь возможности узнать об охотниках, как говорится, из первых уст.

Путник схватился за протянутую ему руку, забрался на кобылу и, устроившись за моей спиной, сказал:

– Я Дашок Легкий.

– Алекс, – представился я в ответ. – А почему именно Легкий?

– Прозвище у меня такое, – пояснил охотник. – Я ведь на подъем легкий, могу, не раздумывая, сорваться с места и отправиться в какую-нибудь даль, откуда прислали пустяковый заказ. Друзья посмеиваются, говорят, что на подобных делах я не заработаю даже на новые сапоги. Но я-то знаю, что как раз на этих заказах можно неплохо жить, не боясь погибнуть в схватке с какой-нибудь тварью вроде гныха или навра. К тому же меня уже давно во всех окрестных деревнях знают, всегда накормят и обогреют. А все потому, что какая-то крупная нечисть может забрести к ним раз в цикл, но, к примеру, сокры заводятся постоянно. А знаешь ли ты, как можно быстро извести сокров? О, брат, это целая наука, которую я освоил в совершенстве…

Легкий был ужасно болтливым и всю дорогу до города трещал без умолку. Мне лишь оставалось направлять его словоизлияния в нужное русло и слушать. Так я узнал, что договоры – это совсем не удостоверения личности, а самые обычные пустые бланки контрактов, которые заполняются заказчиками на месте работы. Понял, что прозвища охотникам даются не просто так и далеко не всем, они являются предметом гордости и даже могут заменять имя. Выяснил, что у охотников очень суровая организация, которая может за халтуру очень сильно наказать.

К примеру, был в Гордом такой охотник Левет, который специализировался на фашках – мелкой нечисти, представляющей собой нечто вроде помеси хомячка и лягушки, которая на людей не нападала, но зато портила запасы в деревенских погребах. Так вот этот Левет наловчился прогонять фашек специальными травами, убивая при этом десяток и демонстрируя хозяевам, чтобы те не скупились на оплату. Но вся фишка с этими фашками заключалась в том, что спустя пару десятиц запах трав из погреба выветривался, грызуны возвращались и снова начинали портить продукты. Именно поэтому хитрый охотник умудрялся до трех раз собирать деньги с одного и того же заказчика. Когда же эту махинацию раскрыли обеспокоенные однотипными жалобами гильдейцы, Левета примерно наказали. Связали хорошенько и бросили в еще не очищенный подвал. А фашки свежее мясо тоже любят, да и зубки у них острые. В общем, хитрый охотник оказался загрызенным источником своей наживы, а Гильдия еще долго переделывала его работу, возвращала деньги заказчикам и восстанавливала свою репутацию.

С появлением попутчика дорога перестала быть скучной, время пролетело незаметно, и к вечеру мы достигли Гордого. Почему он так назывался, я выяснить у Дашока не смог. Охотник совсем не интересовался историей и только сообщил, что то ли семь, то ли восемь столетий назад, в те времена, когда Империя только начинала расширяться, здесь была какая-то большая битва. Кто с кем воевал, кто кого победил – непонятно, но, вполне возможно, именно после этой битвы город получил свое имя.

У ворот была небольшая очередь желающих попасть в Гордый, но охотник посоветовал не обращать на нее внимания и скакать прямо к стражникам, которые, увидев перстень Дашока, даже не подумали нас задерживать. Выехав на мощеные улицы города, я принялся осматриваться и вскоре признал, что гордиться этому населенному пункту особо нечем. Дома были серыми и невзрачными, архитектурным изяществом не отличались, никакой зелени вокруг не наблюдалось. Да и вообще, сам город был очень грязным. Глядя на давно не чищенные сточные канавы, источавшие неприятные запахи, кое-где покрытые плесенью стены домов, мусор, валявшийся на улицах, я пожалел о том, что решил сюда заехать.

Спустя десяток минут Дашок попросил меня остановиться, соскочил с лошади и распрощался, напоследок посоветовав неплохой постоялый двор, где можно было снять комнату. Поблагодарив охотника за компанию, я последовал его совету и снял комнату всего за серебрушку, что было весьма дешево. Однако на этом постоялом дворе не оказалось своей кухни, поэтому я отправился искать трактир, где можно было перекусить, надеясь заодно поглядеть хоть на какие-то местные достопримечательности.

После четверти часа ходьбы я обнаружил храм Единого, который был совсем непритязательным. Заходить я не стал, так как там как раз шла вечерняя служба, и лишь удивился сравнительно небольшому количеству прихожан. Если во всех деревнях, в которых я успел побывать, жители поголовно верили в Единого, а священников очень уважали, то здесь, в многотысячном Гордом, на вечерней «дойке» присутствовало всего полсотни человек. Да и святош было только двое, причем с очень слабенькими способностями. А больше в городе ничего, заслуживающего моего внимания, не оказалось, поэтому я сосредоточился на обонянии и вскоре обнаружил заведение, откуда доносились вкусные ароматы. Но когда я вошел в трактир и хотел присесть за столик в уголке, то услышал радостный возглас:

– Эй, Алекс, давай к нам!

Оглянувшись, я увидел Дашока, который сидел в компании четырех своих коллег-охотников, и, недолго думая, решил присоединиться к ним. Заказав ужин, я раскошелился на бочонок пива, чтобы обмыть знакомство, и не прогадал. Спустя полчаса мы с охотниками стали лучшими приятелями. Друзья Дашока оказались довольно интересными личностями и, несмотря на разницу во внешности, чем-то неуловимо похожими друг на друга. Ласут Оса был буквально наполнен язвительностью, и его шутки порою жалили весьма больно. Имух Зверь был большим добродушным громилой с двуручным топором, которым, по словам друзей, порубил в капусту много разной нечисти. Неизвестно, сколько тварей уничтожил Лед Бабник, но свое прозвище он явно получил не за это.

Был еще и Вастор, который пока не имел прозвища. Он прибился к компании бывалых охотников и уже долгое время помогал им в работе. Кстати, мне тоже пришлось рассказать кое-что о себе, но совсем немного. Я просто сообщил, что был воином, наемником, долго странствовал по западным землям, а теперь вот решил поискать счастья в Империи. Новые знакомые, заметно повеселев от выпитого пива, услышав это, стали уговаривать меня стать членом Гильдии, говоря, что лучшей работы в Империи просто нет. Если честно, я этого даже не ожидал, поэтому надолго задумался.

А ведь действительно, не стать ли мне охотником? Сейчас, по сути, я остаюсь чужаком на имперских землях, а что делают с чужаками в Академии, мне прекрасно известно. И наверняка у магов может возникнуть множество вопросов к воину, появившемуся неизвестно откуда, а вот охотнику, который совершенно случайно обнаружил в себе дар, побывав в опасной переделке, их они задавать не станут. По дороге к Гордому Дашок рассказывал мне, что такие случаи бывали – иногда самые удачливые члены Гильдии вдруг обнаруживали в себе способности к магии и бросали свою работу, уходя в Академии. Так, может, пользуясь случаем, организовать себе неплохую «легенду», которая сразу сделает меня «своим»? Тем более что для этого не потребуется прикладывать больших усилий, а маска охотника уже давно пришлась мне по вкусу.

В общем, я еще поразмышлял немного, а потом принялся расспрашивать приятелей о правах и обязанностях членов Гильдии, о процедуре вступления в ряды охотников и всем прочем. Обжегшись один раз с наемниками, я счел нужным заранее перестраховаться. Но оказалось, что процедура довольно проста – прийти в Гильдию и изъявить желание стать охотником. Обычно берут всех кандидатов, причем даже без испытательного срока. Просто некоторым новичкам советуют подучиться пару месяцев у мастеров в школе и полистать справочник нежити, прежде чем браться за заказы. А то нередко бывали случаи, что получившие знак охотника погибали на первом же пустяковом задании просто по невнимательности. Ну а права и обязанности оказались совсем простыми и никаких подвохов не содержали.

После часа беседы, когда на улицах стало уже совсем темно, я тщательно все взвесил и решил согласиться. Охотники радостно предложили сейчас же отправиться к главе местного отделения и подписать договор. Отказываться я не стал, так как тоже не любил тянуть кошку за хвост, поэтому, расплатившись за ужин, последовал за приятелями. Пройдя десяток минут по темным улицам, мы зашли в большой дом, освещаемый магическими светильниками. Несмотря на поздний час, там толпился народ. Судя по всему, здание Гильдии выполняло еще и роль своеобразной охотничьей базы, куда собирались все незанятые охотники, чтобы провести время в хорошей компании.

Пройдя в кабинет главного, приятели четко доложили о доставке кандидата, а потом хозяин кабинета попросил оставить нас наедине, пригласил меня присесть и стал задавать каверзные вопросы на тему, кто я такой, не скрываюсь ли от властей и не замышляю ли чего против Империи. В ответ я надел проверенную маску простодушного вояки и рассказал, что я странник, иду с западных земель и ищу себе работу по душе, с местными властями никаких конфликтов не имел, а против самой Империи ничего не замышляю, в чем и поклялся. Ведь маги и церковники не являются частью государства, поэтому клятву я давал с чистым сердцем. Однако, поглядев в мои честные-пречестные глаза, главный охотник, который был старичком лет шестидесяти с покрытым полосками шрамов лицом, только покачал головой и заметил:

– Ой, темнишь ты что-то. Чувствую, не так ты прост, как мне рассказал.

Понимая, что сделал что-то не то и перстня охотника мне уже не видать, я оставил притворство и спокойно посмотрел в глаза охотнику:

– А вам какое до этого дело? Я же не в императорскую гвардию вербуюсь, а собираюсь нечисть уничтожать.

– То-то и оно, парень. Сейчас ты мне не все рассказываешь, а потом вообще какую-нибудь тварь вместо того, чтобы убить, себе подчинишь и с ней пойдешь против рода людского.

Я только усмехнулся и напомнил:

– Твари неразумны. Я лучше пойду и найму десяток убийц, чем попробую подчинить водяницу.

Подумав о последней, я поморщился, так как мои руки с готовностью напомнили о ее острых зубах, а нога ответила зудом на месте затянувшихся ран от укуса.

– Что, неужели доводилось видеть? – уточнил охотник, заметив мою гримасу.

– Довелось порезать на части, – ответил я недовольно. – Ладно, не будем терять времени. Всего хорошего!

Я поднялся со стула и направился к двери, но меня остановил оклик старого охотника:

– Постой, парень, не горячись. Я же тебя еще ни в чем не обвинял, только посетовал, что ты не рассказываешь о себе. Присядь на минутку и поведай мне, как же ты с водяницей справился?

Пару секунд поколебавшись, я опять сел на стул, ответив:

– Просто выкинул ее на берег, а потом разрубил на части.

– А еще с какой-нибудь нечистью ты сталкивался? – продолжил допрос охотник.

– Был еще оборотень и тварь, названия которой я не знаю.

– Оборотень?! – не поверил своим ушам охотник. – Как же ты его вычислил?

– Просто, – ответил я. – В тот момент, когда меня просили с ним разобраться, присутствовала вся деревня. Я сразу понял, что оборотень должен быть рядом, поэтому выбрал самого волосатого мужика и обвинил его. Была большая вероятность, что я ошибся, но он испугался и сразу стал перекидываться. А пока оборотень отвлекся на деревенских, я его кинжалом и успокоил.

– М-да, – выдохнул охотник. – Прямо скажем, повезло тебе. Если бы он не запаниковал и не выдал себя, вряд ли ты смог бы его обнаружить.

Я только пожал плечами, не желая спорить.

– Кстати, я Сен, – протянул мне руку старик.

– Алекс, – назвался я, пожав ее.

– Алекс… Алекс… – покрутил мое имя на языке Сен. – Что-то знакомое, но никак не могу вспомнить…

Разумеется, я не стал ему помогать, так как в этом случае можно было забыть о хорошей «легенде». И вообще, по уму, мне стоило подобрать себе другое имя, но встреча с Дашоком исключала такую возможность. Тут уж надо было решать – либо воспользоваться полезным знакомством и стать охотником быстро, либо дожидаться, пока не доберусь до следующего имперского города.

К моей удаче, охотник так ничего и не вспомнил. Махнув рукой, он уточнил:

– А что за третья тварь?

– Хрен его знает, – честно ответил я. – Большая и уродливая.

Сен встал со своего кресла, подошел к книжному шкафу у стены, взял с полки толстый том и протянул его мне:

– Взгляни, это справочник, который содержит описание почти всех известных охотникам видов нечисти. Там и картинки есть. Скажи, какая из тварей похожа на ту, с которой ты встретился?

Я посмотрел на книгу и прочел название – «Список нечисти, подлежащей истреблению». С первой же страницы на меня смотрела кашна, изображенная очень детально и с любовью. Под картинкой были краткие характеристики зверя и способы его уничтожения (постараться набросить сеть и забить до смерти). Со следующей на меня таращилась помесь акулы и шимпанзе. Хосс – гласила надпись – обитает в грязных водоемах или среди нечистот, на людей нападает редко, в основном питается рыбой и жабами…

Тварей было много, поэтому я, пользуясь плетением ускоренного восприятия и хорошей памятью, не спеша пролистал книгу до самого конца, запоминая всю мерзость, которая встречается на этих землях. Авось пригодится когда-нибудь. А после того как закончил изучение нечисти, остановившись на сокре, который представлял собой увеличенный вариант крысы, что питалась мелкими грызунами и кошками, я раскрыл книгу посередине и протянул ее Сену:

– Вот она.

– Гных?! – удивился охотник. – И как тебе удалось остаться целым?

– Убил тварь до того, как она успела меня полоснуть своими когтями.

– Но ведь это невозможно! С ними может совладать только сильный маг, ведь кости гныха не способно повредить никакое железо!

– Ну, ломаются они, конечно, плохо, согласен. Но вот после пяти мощных ударов шея перерубается вполне, – я снова пожал плечами.

Сен не знал, что мне на это сказать, но потом я почувствовал его острое недоверие.

– И что ты с ним сделал после смерти? – спросил охотник.

– Спалил, – ответил я, понимая, к чему он клонит, и добавил: – Горело очень хорошо, причем даже кровь.

Кстати, в книге об этом не было написано, но содержалась коротенькая пометка: «В живом виде к огню невосприимчивы». Именно поэтому я понял, почему эти твари считаются опасными, ведь раньше-то полагал, что их можно просто поджечь и отбежать подальше. А вот теперь оказывается, что они становятся уязвимыми для огня только после того, как сдохнут.

Сен грузно опустился в свое кресло, удивленно вытаращившись на меня, а потом уточнил:

– Какой у тебя уровень мастерства? Второй или первый?

– Высший, – с улыбкой ответил я.

– То есть? – не понял Сен.

– Я мастер рассветной школы.

– Островерха мне в зад! – выдохнул охотник. – Теперь я верю, что ты смог справиться с самим гныхом. Но скажи мне на милость, почему же ты решил пойти в охотники, если сейчас перед тобой открыты все дороги? Да сам император будет счастлив иметь такого телохранителя!

– Мне это все надоело, – ответил я. – Я воевал, был телохранителем, шпионом, командиром элитного отряда… Но потом все наскучило, и мне вдруг захотелось попутешествовать для собственного удовольствия. А в Империи охотников все любят, именно поэтому я и пришел в Гильдию. И даже если получу отказ, меня это не сильно расстроит, я все равно буду странствовать по дорогам, истребляя нечисть, какая попадется по пути, потому что это мне стало нравиться.

Я улыбнулся, завершая тираду. Если и такие доводы не помогут, то придется оставить мысли о легенде и при поступлении в Академию положиться на авось. Как обычно. Но Сену пришлась по нраву моя речь, выражение его лица изменилось, он взглянул на меня уже без удивления или недоверия, а с какой-то теплотой, да и эмоции старого охотника говорили, что он оставил всякие сомнения.

– Я верю тебе, Алекс. И даже догадываюсь, почему ты не хочешь о себе ничего рассказывать. – Сен расслабленно откинулся на спинку кресла и внезапно признался с улыбкой: – Знаешь, а ты сильно напоминаешь меня в молодости. Я ведь тоже несколько лет прослужил в армии, дорос до сотника, но потом просто ушел. Надоело все до демонов в глазах! Полгода после этого я бесцельно скитался по дорогам Империи, занимаясь разными делами, а потом стал охотником и горжусь этим по сей день. Так что я прекрасно понимаю твое желание.

Он снова встал с кресла и извлек из недр шкафа большой ящик, который поставил на стол. Затем взял из небольшой стопки на столе лист пергамента и протянул мне. Это был стандартный договор охотника, который я мельком проглядел, но ничего подозрительного не заметил. Там была куча высокопарных фраз наподобие «обязуюсь блюсти честь Гильдии и не позорить звание имперского охотника» и что-то о долге перед людьми. Но самое главное, что мне нужно было знать, – теперь десятую часть дохода от заказов следовало отдавать Гильдии, причем в любом городе Империи, и всегда помогать своим коллегам-охотникам, если они попросят. Никаких других обязательств не было, как и не был указан срок контракта. Так что теоретически я могу оставаться охотником до конца жизни, даже если перестану брать новые заказы. Все это меня вполне устраивало, поэтому я взял перо и поставил свою подпись.

После этого Сен взял лист и спрятал его в кожаной папке, а сам принялся заполнять большую амбарную книгу, занося туда мои данные. Нет, не фамилию, инициалы, место жительства, паспортные данные и прочее, а всего лишь рост, имя, дату регистрации и словесный портрет, где старый охотник оставил приписку «пока шрамов на лице и руках не имеется». Обнадеживало это «пока», но я не стал заострять на этом внимание и просто расписался еще и в этой книге. Спрятав свой журнал, Сен пододвинул ко мне коробку и сказал:

– Выбирай!

Открыв ящичек, я увидел около сотни серебряных перстней. Новых, блестящих, или потемневших от времени, со щербинками и царапинами. Все они были разными, с оскаленными, ехидными или испуганными мордочками животных. Перебирая перстни, я рассматривал лис, медведей, тигров, крыс и даже зайцев с длинными ушами. Улыбнувшись, я взял один из последних и спросил у Сена:

– И что, такие пользуются спросом?

– Алекс, ты не поверишь, но их надевают самые отважные люди, прирожденные охотники, которые сделали своей целью месть всей нечисти этих земель.

Я сразу спрятал улыбку, понимая, что месть не появляется на пустом месте, положил обратно этот ушастый символ плейбоя и принялся копаться дальше. Спустя несколько минут, когда я начал отчаиваться и решил заказать у ювелира уже реальный перстень с мордочкой кэльва, мне что-то оцарапало палец. Вытащив колючую цацку, я уставился на нее с немалым удивлением. На перстне была морда дракона. Именно такая, которую изображают на Земле, – чешуйчатая, вытянутая, с небольшими рожками на голове и гребнем, о который я и умудрился оцарапаться. Несмотря на то что все перстни охотников украшали морды с оскаленными пастями, и даже кролики показывали большие передние зубы, этот дракон не разжимал свои челюсти и, казалось, безмятежно спал.

– Перстень Дракона, – сказал Сен, отвлекая меня от разглядывания серебряного украшения. – Единственный в своем роде. Поговаривают, что мастер сделал его три сотни лет назад, и с тех пор он еще не нашел себе хозяина, а все, кто рисковал его надеть, не проживали и года. Не бери его, Алекс. Возьми любой другой.

Но мне чем-то приглянулся этот симпатичный дракончик, а поглядев внимательнее, я рассмотрел скрытое плетение внутри перстня. Оно было сложным, и разглядеть всю его структуру я не смог, поэтому рискнул добавить в нее немного силы. Плетение сразу же засияло в магическом диапазоне, а обычным зрением я увидел, что дракон открыл глаза, которые оказались ярко-красными и слегка светились. Рядом охнул Сен, он тоже заметил, что перстень ожил. Но на этом чудеса не закончились, морда дракона оскалилась, а потом дохнула на меня язычком пламени, который прожег небольшую дырку в рукаве моей рубашки.

– Но-но, не шали! – погрозил я дракону пальцем. – Иначе оставлю в этой коробке.

В ответ дракончик фыркнул струйкой дыма, но продолжал меня изучать своими красными глазами. Похоже, что плетение на фоновом уровне проводило какую-то опознавательную операцию вроде сканирования ауры и решало, хозяин я или чужак. Видимо, создавал его довольно умелый маг, который даже внедрил в свою структуру эмоциональный блок, отвечающий за имитацию поведения домашнего питомца. В любом случае я решил, что этот перстень унесу с собой, хотя бы просто для изучения.

Плетение в магическом плане протянуло ко мне тоненькую ниточку, своеобразный щуп-анализатор, а обычным зрением я увидел, что в этот момент морда дракончика делала вид, что принюхивается к сжимавшим перстень пальцам. Не зная, как на это реагировать, я просто влил в эту ниточку еще немного энергии. Дракончик высунул раздвоенный язычок и облизнулся. Похоже, что он не имел системы точного распознавания хозяина, основанной на крови или его ауре, а был полифункциональным плетением, которое подчинялось любому магу. Как браслеты с защитой. Поэтому я догадался, что теперь могу пользоваться им, не опасаясь за последствия.

– То-то же! – удовлетворенно кивнул я, просто для того, чтобы произвести впечатление на Сена, и аккуратно надел перстень на средний палец правой руки.

Украшение оказалось великовато, но плетение автоматически активировалось и сжало серебро, как в альтарской уздечке, подгоняя размер. Дракончик на перстне удовлетворенно вздохнул и закрыл глаза, плетение деактивировалось и перешло в спящий режим, слив в меня всю лишнюю энергию и став абсолютно незаметным. Теперь догадаться, что этот перстень является артефактом, можно было только очень умелому магу, такому, как я.

– Сработаемся! – сказал я перстню, погладив чешуйчатую мордочку.

Повернувшись к охотнику, я встретил его ошеломленный взгляд и спросил:

– Теперь я стал полноправным членом Гильдии?

Тот кивнул, переведя взгляд на мою кисть, и пробормотал:

– Похоже, перстень наконец нашел себе хозяина…

Отвлекшись от моей руки, он выдал мне небольшую стопку листков пергамента с печатями на каждом, скрепленных бечевкой, и пояснил, что это – договоры. На каждом заказчик обязан указать сумму, объект охоты и расписаться, а когда все листки будут заполнены, я должен прийти в ближайший город, сдать их вместе с десятой частью вознаграждения и получить новую пачку. Все просто. Естественно, я уточнил, как же контролируется этот процесс, ведь сумму заказчик может вписать одну, а на самом деле заплатить охотнику намного больше. Но Сен в ответ пояснил, что в договоре указано, что жульничать с этим не рекомендуется. И если какой-нибудь охотник будет замечен в присвоении доли Гильдии или сокрытии доходов, его ждет суровое наказание, после которого смерть покажется счастьем. Дабы другим неповадно было. Задумчиво хмыкнув, я вспомнил рассказ Дашока о фашках, спрятал листки в карман и продолжил слушать напутствия Сена. Старый охотник посоветовал не лезть без оглядки в заведомо провальные авантюры, не рисковать понапрасну, а потом махнул рукой и подытожил:

– Ладно, Алекс Дракон, желаю тебе удачи и доброй охоты. Надеюсь в скором времени еще о тебе услышать.

– Спасибо, – ответил я. – А почему Дракон?

– Охотнику, который в одиночку сумел справиться с самим гныхом, несолидно жить без прозвища. Или ты считаешь, что это тебе не подходит?

Подумав немного, а не выбрать ли что-нибудь поскромнее, вроде Победителя Гныхов или просто Бесстрашного, я ответил:

– Ладно, пусть будет Дракон. Не Бабник же, в конце концов!

Сен рассмеялся, да и я тоже довольно улыбнулся, а потом мы тепло простились друг с другом. А когда я уже закрывал дверь, увидел, что охотник снова достал свою амбарную книгу и что-то начал писать в ней. Видимо, добавлял мне прозвище в ориентировку, подумал я и усмехнулся. Вот так, сколько был Эльфом, а теперь стал Драконом. Нехилое повышение!