Дракон Мартин

2

Шёл дождь, и Мартину делать было нечего. В такую погоду люди не ходят в парк и не катаются по Пещерной железной дороге. Однако хозяин этой дороги, господин Долежал, всё продолжал сидеть в будке, где находилась касса. Должно быть, надеялся, что дождь скоро пройдёт.

Вообще-то летом в Парке отдыха сплошное веселье. Но если говорить про Пещерную железную дорогу господина Долежала, ничего особенного там не увидишь. Просто Мартин тащит за собой по рельсам через искусственные пещеры шесть вагончиков. Вдоль пути на небольших сценах видны освещённые фигуры: Красная Шапочка и Волк, Спящая царевна, Снегурочка, Гензель и Гретель, Дядюшка Дагобе́рт и Щелкунчик.

Работать здесь — невелико удовольствие. Но дракон должен радоваться, если он вообще нашёл себе работу. Мартин служил у господина Долежала уже пять лет. Каждый раз перед наступлением зимы господин Долежал его увольнял: на зиму Пещерная железная дорога закрывалась. И тогда Мартин просто оставался без работы. Зимой подыскать себе другое место было ещё трудней, чем летом. Прошлую зиму, например, Мартин просто решил проспать.

— Я пойду, пожалуй, домой, — сказал Мартин.

— Рано ещё, — ответил господин Долежал, даже не взглянув на него. Он был занят подсчётом сегодняшней выручки.

— Дождь кончится ещё не скоро, — сказал Мартин.

— Мало ли что, — возразил господин Долежал. — Подождём немного ещё.

Он с драконом никогда много не разговаривал. И не любил отрываться от подсчёта выручки. Это было его любимое занятие. А вторым его любимым занятием была еда. Особенно господин Долежал любил мясо пожирнее и торты. Недаром он был такой толстый, что вынужден был сидеть на двух стульях вместо одного.

С другой стороны улицы подошёл Георг. У него работа была другая: он должен был целый день сидеть на крыше Дороги привидений, делая вид, будто вот-вот ринется оттуда на людей. В его обязанности также входило не меньше трёхсот раз в час вращать глазами и разевать пасть. Дорога привидений принадлежала господину Ви́ммеру, человеку долговязому и тощему.

— Пошли домой? — позвал Георг.

— Меня ещё не отпускают, — сказал Мартин.

— Как так?

— Долежал ждёт, вдруг дождь сегодня ещё кончится. Приходится ждать.

— Совсем с ума сошёл! — рассердился Георг. — Если он тебя сейчас же не отпустит, ты ему завтра скажешь, что заболел. Пусть сам таскает на себе свои пять вагонов.

— Шесть, — уточнил Мартин.

Георгу между тем пришла на ум идея ещё почище:

— А что ты скажешь, если я сейчас запалю Долежалу эту его будку? Подействует на него, как ты думаешь?

Он даже разинул уже пасть и принялся вращать глазами.

— Не зарывайся, — напомнил ему Мартин.

— Ну да, — вздохнул Георг. — А задумано было неплохо.

Мартин постучал по стеклу кассовой будки.

— Я в самом деле пошёл домой, — сказал он решительно.

Долежал даже не шевельнулся на своих двух стульях, продолжая подсчитывать выручку. Он и мысли не допускал, что Мартин может уйти без его разрешения.

— Счастливо оставаться, — сказал Мартин.

— Да, да, — пробурчал Долежал, даже не подняв головы.

Франци и Шурли вошли в комнату, служившую им и гостиной, и столовой, потому что кухня у них была очень маленькая. Папа уже несколько минут как вернулся домой. Он сидел, как всегда, в кресле, положив ноги на трёхногий стульчик для игры на фортепьяно. (Пианино, правда, в квартире не было. Несколько лет назад папа доломал до конца старый английский кабинетный рояль. «Все равно у нас никто не играет», — сказал он по этому поводу.)

Телевизор был уже включён (тоже как всегда).

— Как успехи, как делишки? — проговорил папа, не отрывая от телевизора взгляда, хотя там показывали всего лишь какую-то рекламу. — Всё в порядке?

— В порядке, — ответила Франци. Папа каждый день задавал один и тот же вопрос, и она уже сомневалась, вправду ли его это интересует.

Они с Шурли сели за обеденный стол, в уголке. Папа рассеянно перелистывал журнал с телепрограммами.

— Ну что, — сказал он, по-прежнему не отрывая взгляд от экрана, — опять сегодня скучали?

— Нет, — сказал Шурли. — Сегодня нет.

— Мне никогда не бывает скучно, — провозгласил папа с гордостью. Он и не услыхал, что Шурли сказал «нет». — Я даже не понимаю, что это такое. И когда я был маленьким, я тоже никогда не скучал. Мне вообще за всю мою жизнь ни разу не было скучно.

Франци переглянулась с братом, скривила лицо и опустила голову. Эти лекции они уже знали наизусть.

— А мы сегодня познакомились с новыми друзьями, — сказала Франци.

— Вот как? — Папа повернулся к детям и вдруг спросил тоном следователя: — Как их зовут?

— Георг и Мартин, — ответила девочка.

— И что это за ребята?

— Это не ребята, — сказал Шурли. — Это драконы.

— Ага, — сказал папа, который опять ничего не услышал, потому что как раз в этот момент по телевизору началась передача «Кулинарные рецепты». Тут он вспомнил, что до сих пор не получил еды.

— А где еда? — крикнул он в кухню.

— Сейчас несу, — откликнулась мама.

Она быстро вошла в комнату и подала папе его тарелку с золотым ободком. Папа всегда ел, сидя в кресле перед включённым телевизором и положив ноги на фортепьянную табуретку. А Франци, Шурли и маме положено было есть за столом.

— Что это такое? — спросил папа, держа тарелку в руках.

— Вермишель с колбасой, — сказала мама, — разве не видно?

— Поди разберись, — буркнул папа. — Где тут колбаса?

Папа всегда привередничал за едой. Сегодняшний день не был исключением. Мама его уже и не слышала. Она опять ушла в кухню.

— Не могла бы ты принести мне другую вилку? — крикнул ей папа.

— Зачем?

— Затем, что я хочу есть моей вилкой. Сколько раз я должен повторять, что всегда ем вилкой с деревянной ручкой? Без неё для меня у еды не тот вкус.

— Она ещё не вымыта, — сказала мама, выглянув опять из кухни.

Чёрт знает что! — разбушевался папа. — Чем ты весь день занималась? Неужели это такое непосильное требование, если я желаю есть моей вилкой? Этой вилкой я есть не могу!

Он поставил тарелку на столик у кресла и уставился в телевизор. Через некоторое время он всё-таки снова взял тарелку и весьма быстро справился с вермишелью. Франци и Шурли никогда не видели, чтоб кто-нибудь ел так быстро, как их отец. Он почти не жевал и заглатывал всё сразу.

Когда мама вошла в комнату с тарелками для Франци и Шурли, папа уже поднял пустую тарелку.

— Опять то же самое, — сказала мама. — Ты снова испачкал рубашку, потому что не желаешь есть за столом.

— Спокойствие, — остановил её папа движением вилки, которую держал в руке. — Послушай-ка лучше этого повара. Тогда будешь знать, что приготовить нам на завтра.

— Что там у него? — заинтересовалась мама.

— Мясо на гриле, — сказал папа. — Неужели не видишь?

— Но у нас нет гриля, — заметила мама. — Купи мне сначала гриль.

— Я не мешок с деньгами, — ответил папа.

Он встал, чтобы переключить программу. И опять вспомнил:

— А где моё пиво?

— Сейчас принесу. — Мама оторвалась от еды и опять заспешила на кухню.

— Георг и Мартин пригласили нас завтра к себе в гости, — сказал Шурли. — Можно нам пойти?

— Не возражаю, — отозвался папа. Он снова листал всё тот же самый журнал. — До чего безобразная сегодня программа! Сплошная скука. Я пойду спать.

Он встал и, шаркая ногами, направился к дверям. В этот момент мама вынесла навстречу ему откупоренную бутылку пива.

— Это не то пиво, — сказал папа. — Я хотел бы получить моё пиво.

— Пойдингер сейчас в отпуске, — объяснила мама, — а у Штояспла было только это.

Папа проворчал что-то, но бутылку взял и вместе с ней исчез в туалете. Перед сном он всегда проводил там добрых полчаса. Мама выключила телевизор и опять уселась за стол.

— Ну, как успехи, как делишки? — приступила теперь и она.

Дом у драконов был не особенно большой. Как раз хватало на Георга и Мартина. Георг жил на втором этаже, а Мартин на первом. Сейчас они оба сидели на веранде перед домом. Вид отсюда был неплохой: ведь драконы жили на краю города. Дождь всё никак не кончался. Георг вздремнул с книгой в руках. Так уж у него получалось, что от чтения он всегда засыпал. Он каждый день принимался читать заново одну и ту же книгу, но так и не продвинулся дальше пятой страницы.

Из дома послышался телефонный звонок. Георг вскочил переполошённый.

— К-к-кто бы это мог быть? — проговорил он, заикаясь.

— Понятия не имею, — сказал Мартин и прошёл в переднюю.

Звонил господин Долежал. Он ругался вовсю за то, что Мартин сегодня ушёл домой так рано.

— Но ведь дождь всё идёт, — оправдывался Мартин.

— Не имеет значения! — рычал господин Долежал. — Кончился рабочий день или нет, решаю я!

— Послушайте… — начал Мартин, но господин Долежал не дал ему договорить.

— Я вычту у тебя из зарплаты! — орал он так громко, что Мартину пришлось отодвинуть телефонную трубку от уха. — За это ты завтра начнёшь работать на час раньше! Понятно?

Мартин ничего не ответил.

— Понятно или нет? — опять заорал господин Долежал.

И тут Мартин сказал:

— Раз вы на меня так кричите, я к вам вообще больше не приду.

Он сказал это тихо и совершенно спокойно.

— Что? — переспросил Долежал.

— Больше вообще не приду, — повторил Мартин.

На этот раз он не дал господину Долежалу ответить ни слова. Пусть себе рычит и ругается, как хочет. Мартин повесил трубку. Через несколько секунд телефон зазвонил вновь. Это, конечно, опять был господин Долежал. Мартин снял трубку и положил её рядом с аппаратом. Теперь крик господина Долежала звучал не громче шёпота. Мартин вернулся на веранду. Пусть себе господин Долежал кричит сколько угодно. С веранды и шёпота уже не было слышно.

— Кто это был? — спросил Георг. Он глядел на брата полузажмурясь.

Мартин и ответить не успел: Георг опять спал.

С самого начала, то есть уже пять лет, господин Долежал говорил Мартину «ты». А Мартин должен был всегда отвечать ему «вы» и «господин». «Я всё-таки на четыреста лет старше», — подумал Мартин.