Дракон в её телефоне

Глава 20

Выпросив у медсестры ключ от ванной, приводила себя в порядок. Несмотря на отсутствие какой-либо занятости, выходные пролетели за мгновение. Вытерев лицо полотенцем, смотрела в отражение, завязывая влажные волосы в высокий хвост, затем сплетая их в косичку; огляделась: не забыла ли чего и, захватив ключ, вынырнула наружу, сталкиваясь с набежавшей очередью из девчонок.

— Ключ у тебя? — с раздражением обратилась ко мне брюнетка в белом махровом халате. Молча отдала ей его под бурчание: — Какого рожна ванную вообще закрывают?..

Любопытный вопрос, тоже всегда было интересно. В палате посбрасывала в пакеты вещички и устроилась на кровати с ногами. Утром заходил главврач с извечной гоп-компанией, сообщил радостную весть: мои анализы по-прежнему прекрасные, и держать меня здесь бессмысленно, так что — домой, Никитенко! Ура. Довольная Марго под звуки моих мысленных фанфар поставила последний укол и, пожелав больше никогда не попадать в больницы, ушла по своим делам. Радовалась больше всех санитарка. Честное слово, я даже себя каким-то злом на минутку почувствовала, словно не была спокойной пациенткой, а каким-то буйным монстром, все эти дни злостно третировавшим несчастный медперсонал.

Потерлась носом о подушку. Эх, я даже буду немножко скучать. В глубине души поселился легкий страх, что с возвращением в реальную жизнь все вернется на круги своя, пропадет Дракон, сны об опасно-прекрасной империи драконов перестанут сниться, мне бы этого не хотелось.

В действительности, до попадания на больничную койку я толком и не жила. Не дышала полной грудью, и права была Ди: я пряталась от одиночества за лживой маской свободы, но чего конкретно мне нужно сейчас, я пока не поняла. Серьезных отношений? Приключений? Да. Все это я обрела здесь, в больнице, оставалось только не потерять. И заодно себя. Потерять себя я боялась не меньше, оттого до конца не понимала, нужно ли мне это все. С одной стороны ― нужно до отчаянья, а с другой ― не знаю.

В выходные я много переписывалась с Драконом. По поводу своих родных, места обитания и всего остального личного он отмалчивался или отшучивался, тем самым не только огорчая недоверием, но и вселяя надежду: мой Дракон — Девьян, каким-то непостижимым образом оказавшийся в моем телефоне. Мое безумие, не такое уж и безумие. Ведь не зря говорят: случаются в жизни чудеса, нужно только чудо разглядеть, не побояться, не оттолкнуть.

В выходные же довольно тепло поговорила с Алисой, договорились: приеду ее завтра из роддома забирать с малышом. С мужем она так и не помирилась, не собиралась его пока прощать, но и не отрицала, что все-таки простит, по ее словам: потому что любит, дура, сильно любит; только определенно не сейчас и точно — последний для него шанс. Подругу не осуждала, могла понять; ведь со стороны кажется, правильный выход только один — хлопнуть дверью, но на деле все не так легко. В особенности — если любишь, в особенности — если не хочешь ничего менять, в особенности ― когда у вас дети, однако и прощение должно быть обдуманным, а хлопнуть дверью можно всегда, и это проще всего.

Ди с радостной мстительностью призналась: она не удержалась и отхлестала Лешку по щам, чтобы неповадно было невинных подруг подставлять, вместе с тем она надеялась, у мужика после побоев голова на место встанет, и он закончит заниматься всякой херней; сомнительно, ну, а вдруг. Да и какая там у Ди сила, так, легкие хлопки изменнику достались.

Попереписывалась с заказчицами, чьи работы уже «погорели», «подгорают» и «начинают гореть», порадовалась понимающим людям; в принципе, мне самой неприятно девочек подставлять, но что поделать? Мы люди, можем в любой момент заболеть, умереть, попасть в больницу, все что угодно, селяви, так сказать.

Из моей магии снов: во время дневного сна и после «рождение василиска» мне отчего-то впервые ничего не снилось. С воскресенья на понедельник в первой половине ночи приснился короткий сон, из которого я выяснила: заговор так и не смогли разрулить, то есть, всех старших и младших пешек вычистили и успешно казнили, причем прилюдно, была, видела, жуть, ничего не скажешь, но зачинщика и преступную группу — нет. Он или они притаились и залегли на дно. Умно.

Из второй части сна, опустим, что проснулась я как раз во время кровавой бойни тех самых пешек, так вот, во второй части мне приснилось рождение Тьена, кстати, узнала, что полное имя младшего принца Тьенсель.

Прикольно получилось. Лаконичный Артур. Загадочный Девьян и Тьенсель, на последнем ребенке, похоже, императорская чета решила отыграться. Никакой существенной информации этот сон мне не принес, разве что я также узнала ошеломляющую новость, а точнее сказать, возраст парней.

Не падайте в обморок!

Хотя я сама там, кажется, упала, не случайно же сразу проснулась, дыша настолько надсадно и быстро, будто за мной стая волков бежала.

Оказывается, Артуру-то четыре тысячи семьсот лет! Девьяну четыре двести двадцать два. Что там писал Демьян? 40…2? М-м-м, похоже, правда? А вот младшенькому всего девятьсот восемьдесят три годика. Нет, вы понимаете? Вы вообще слышите эти цифры?! Сдохнуть, не встать. Почему? Почему!!! Они все еще не женаты? Стоп. А вдруг женаты, и вообще у них там гарем? Нет, вроде бы не говорилось никогда про гаремы. Или… А дети? При таком количестве лет у каждого из них должно быть минимум по футбольной команде.

Мне слегка поплохело.

Не знаю, до чего я бы еще додумалась, если бы в палату не заглянул Георгий.

~*~*~*~

|Девьян|

— Посмотрите на него, улыбается, — ворчал, недовольно поглядывая на скалящегося во все зубы, будто он конь племенной, мужика. А ведьма молодец, не ведется, только смотрит с вежливым участием. — На свидания завет. Переломать бы тебе все кости в труху, радуйся — я временно отсюда не выездной!

Меня так и подмывало: приложить лекаря амнезийным заклинанием, да побольнее, и отнять у него все воспоминания о селянке напрочь, только сама Ангелина точно не обрадуется и поймет, в чем подвох, она и без того особо умная, получу, как здесь говорят, по первое число.

Подставил под подбородок пятерню, опираясь локтем на подлокотник кресла, продолжил наблюдать.

Обломится лекарь. Это моя ведьма. Я ее первый застолбил.

А пока, наблюдаем.

Не вмешиваемся.

Не скрипим зубами.

Наблюдаем и даем ведьме шанс самой послать мудака.

Я еще помню, как он ее хотел на опыты сдать. Такой козел нам не нужен, ведьма. Поверь моему слову.

~*~*~*~

|Ангелина|

— Ну, вот, теперь точно все, Ангелина, — Георгий передал мне документы о выписке. Хотя зачем они мне, если работаю на себя, но раз дают, пусть будут. — Вас есть кому подвезти домой? Я могу…

— Нет, нет, я вызову такси. Так, значит, все? Уже могу ехать?

— Можете, — обаятельно улыбался мужчина. — И еще можете сегодня вечером ответить на звонок, а завтра можете вместе со мной сходить в ресторан.

Надо же, какой быстрый. Впрочем, я ничего не теряю.

— Могу. Как оказалось, я могу все.

— Давайте, помогу с вашими вещами, — Георгий отобрал у меня пакеты и пропустил вперед.

— Не боитесь сплетен? Я имею в виду, пересудов, что вы оказываете излишне повышенное внимание к одной из пациенток, или такое поведение с вашей стороны в порядке вещей?

Георгий хмыкнул.

— Во-первых, вы, Ангелина, уже пять минут как не моя пациентка. Во-вторых, нет, не боюсь, у нас персонал работает не языками, ну, а в-третьих, нет, не в порядке вещей, такую пациентку, как вы, я повстречал в первый раз и очень надеюсь: у нас вами все получится.

…А вот я не настолько в последнем уверена, однако продолжала вежливо улыбаться. Георгий мне нравился. Мне казалось, он неплохой мужчина, толковый, но… Не знаю. Пока не знаю.

Мой бывший врач проводил меня до гардеробной, по-джентельменски помог надеть курточку, подождал, пока обуюсь, и неожиданно крепко прижал к груди, утыкаясь носом мне в макушку; от неловкости округлила глаза. Гардеробщица с довольным выражением лица подняла большой палец вверх.

Мужчина отстранился, скользнул от плеч по рукам, на секунду задерживаясь на запястьях, после чего сжал мои ладони в своих теплых сухих руках.

— Буду очень ждать с вами встречи, Ангелина.

— М-г. Хорошо. Тогда до встречи.

Врач кивнул, и я, подхватив свои манатки, махнула мужчине, слыша за спиной одобрительно-приглушенное: «Хорошая девушка вам досталась, Георгий Павлович»; «Знаю. Только пока не досталась»; «А это дело наживное, милок». Хмыкнув, вынырнула наружу, где уже ждала машинка с шашечками.

Дома первым делом залезла в ванну, где провела часа два, не меньше, расслабляясь, читала бумажную книгу и просто отмокала, затем заказала доставку пиццы, с замиранием сердца проверила переписку с Драконом и выдохнула; сердце встрепенулось и тревожно-восторженно забилось.

Дракон: Как доехала? Чувствуешь этот запах свободы? (Доставлено/Прочитано)

Ангелина: С ветерком и быстрее него. О да, чувствую, бурчание своего голодного живота. (Доставлено/Прочитано)

Дракон: Скоро покушаешь. Чем планируешь заниматься? (Доставлено/Прочитано)

Поджав губы, скрывая улыбку, плюхнулась в компьютерное кресло. Оказывается, дорогой Чешуйчатый, дело не в палате и их камерах наблюдения, так ведь? Дело в моем телефоне. В груди всколыхнулся ледяной холодок страха и тут же развеялся. Да боже, что он мне сделает? Хотел бы ― уже сделал. В его мире снов я тоже опасна, там у меня есть фалочка. И все же, стремно.

Ангелина: Поработать, естественно, а потом выспаться. (Доставлено/Прочитано)

Дракон: В госпитале не выспалась? (Доставлено/Прочитано)

Ангелина: Так то в больнице, а то дома, в любимой кроватке. Разницу чуешь? (Доставлено/Прочитано)

Дракон: Твоя правда. Еда на пороге (Доставлено/Прочитано)

И действительно, в дверь раздался звонок. Пораженно мотнув головой, смешливо фыркнула и пошла открывать.

После сытного обеда с огромным трудом заставила себя не лезть с чешуйчатым в переписку и сесть за комп. Проработала до глубокой ночи, и только звонок Алиски вырвал из магической среды. Уточнив, все ли в силе, мы с подругой, предварительно обменявшись коротким: как дела и получив друг от друга лаконичные ответы, пожелали спокойной ночи и «разбежались». И дело не в каких-то обидах. Я все еще не вырвалась из артерской пещеры, а у Лиски — малыш кушать хочет. Все очевидно. С неудовольствием отметила — пропустила несколько звонков от Георгия. И вот странно. Алискин услышала, а его нет.

Отписавшись по номеру с извинениями и причинами пропуска вызова, вернулась к работе. Наработавшись до тошноты, с удовольствием устроилась в чистенькую постель, наметив на завтрашнее утро легкую влажную уборку, поборов соблазн залезть в телефон, почти сразу же отбыла в мир снов.

Приоткрыв один глаз, огляделась и едва не подпрыгнула от радостного восторга. Моя любимая империя. Все-таки не потерялась. И да, мне тридцатник, но эта возрастная цифра совершенно не значит, что я обязана вести себя чопорно, смотреть на младших свысока, заковывать себя в деловые костюмы и крутить из волос кулдышные гульки; мне тридцать, как хочу, так и одеваюсь, и себя веду. Обожаю джинсы и кроссовки, если что. Мне тридцать, и мнение других потихоньку перестает волновать. И да, мне тридцать, и я имею полное право на искренние эмоции.

Шумно втянув носом воздух, повертелась на месте и направилась по пустынному коридору, с каждым шагом замедляясь и с удивлением понимая: это не дворец императора, не дворец.

Побродив по тускло освещенному крылу, заглянула в несколько помещений, одно оказалось небольшой уютной на вид библиотекой с прекрасными витражными окнами с рисунками крылатых грозных ящеров, еще несколько просторных гостиных, в конце обнаружилась деревянная лестница; до слуха донесся приглушенный девичий смех.

Подозрительно. Чуйка завопила о чем-то нехорошем, ожидающем меня внизу. Спустившись по ступеням и ориентируясь на мерзковатый звук, прошла сквозь запертую дверь, застыла с открытым ртом. На широченной постели, напоминающей больше траходром, чем постель, с алым балдахином и такими же простынями, трах…м-м-м, простите, занимался прелюбодеянием Девьян, да не с одной девицей, а сразу с двумя!

Ах, он зараза чешуйчатая, ненасытная!

Понаблюдав за верховой ездой одной черноволосой девицы, хотя какая она девица… Смакованием ее белоснежной груди ― второй, за блаженным выражением лица жеребца Девьяна, флегматично развернулась и гордо ушла. Ну, и зачем мне надо было это вот видеть? Я и без того понимала: Девьян не мальчик-колокольчик и не монах, у него имелась своя личная жизнь, но сейчас-то он заперт в моем телефоне без сладкого. Вот пусть там и сидит!

Фыркая, поносилась по зданию, в одном из кабинетов выяснила: этот дом ― летняя малая императорская резиденция, принадлежащая среднему принцу, и с опаской выбралась наружу, глубоко вдыхая в легкие удивительно чистый воздух с примесью не так давно прошедшей грозы. Пахло озоном. Обожаю этот запах. Побродив по небольшому садику, наткнулась на качельки и присела на них, отталкиваясь от земли босыми пятками. Осознание ударило по голове.

С изумлением глянула на свои ступни, ворошащие пальцами рыхлую землю.

Эй! А я, выходит, не такой уж и призрак! Множество похожих ситуаций промелькнули перед глазами. Взгляд метнулся к факелу. Интересно, кто же я вообще такая? Застывшая верховина факела мягко засветилась; одно мгновение ― и я совершенно в другом месте.

Круглое темное помещение, множество горящих восковых свечей. Люди в балахонах, скрывающие лица под глубокими капюшонами, трибуна из черного дерева. За трибуной — какой-то каменный продолговатый постамент из серого камня. Неприятный гул голосов.

Озадачено оглядела честную компанию. Ну, и что все это значит? Вскоре мне пришлось об этом узнать. На трибуну выступил один из «балахонов» и зычно крикнул знакомым голосом:

— Приветствую, братья! Сегодня знаменательный день. День второго посвящения в темные маги. У каждого из вас есть возможность прямо сейчас покинуть наши ряды или остаться навсегда!

Пятиминутное давящее молчание. Предатель довольно заключил:

— Ваша преданность радует меня.

Пренебрежительно фыркнула.

— Да начнется обряд, который закончится усилением ваших сил и темными способностями. So mote it be!

— So mote it be!

— So mote it be!

— So mote it be!

Ошеломленно моргнула. Знакомо. Насколько я помнила, эта фраза на латыни значила: да будет так. Хм. Но в тот же миг мне стало не до размышлений.

Пламя свечей воздалось вверх. На помещение опустился неприятный и какой-то липко-густой мрак. Трибуна дернулась и медленно принялась опускаться вниз, пока полностью не исчезла. Главарь «сумасшедшего ордена» отошел в сторону и взмахнул рукой, по его приказу на «сцену» вытащили… Божечки. Совершенно обнаженных, растрепанных, заплаканных девиц со связанными руками и кляпами во ртах.

— Во имя Гесая!

— Во имя Гесая!

— Во имя Гесая!

Что за мракобесие?..

Самую первую несколько «балахонов» под мерзкие смешки, похабные шуточки потащили на алтарь, игнорируя сопротивление девушки и ее душераздирающий плач. Сердце екнуло. Екнуло второй раз, когда несчастной хладнокровно перерезали вены, а возле ее широко разведенных ног встал очередной балахон, впрочем, совсем скоро половина его балахона задралась, обнажая нижнюю часть тела.

Меня затошнило. Стиснув зубы, сжала в кулаке факел и оказалась прямо за спиной главаря.

…Доказательства. Мне нужны доказательства. Потянувшись к капюшону, сдернула его, мужчина инстинктивно обернулся, и я отшатнулась, с ужасом и одновременно без удивления смотря в прекрасное лицо. Впрочем, оно никогда мне не нравилось. Он мне не нравился. Выходит, не зря.

Он меня не видел, смотрел будто сквозь, даже не чувствовал. Спокойно натянул обратно капюшон и вернулся к отвратительному действу.

Старательно не смотря в сторону самых настоящих монстров, обеими руками сжала факел, прося вытащить меня отсюда, и если можно, помочь несчастным жертвам. Мгновение ― и я сажусь на своей постели.

Подобрав колени к подбородку, таращилась в одну точку. За окном уже светло. Только нерадостно. На душе неприятный осадок. Лучше бы я никогда не видела этот сон. Одно сплошное… Сглотнув комок в горле, отправилась за водой. Это что ж получается, в империи бушует не только заговор с целью свергнуть императорскую семью, но и некий мракобесный культ или орден, который не только проливает кровь невинных девушек, но в придачу измывается над их телами. Боже мой. Я не хочу об этом знать. Надеюсь, хоть с культом разобрались. И надеюсь, это все случилось не сейчас.

Нахлебавшись воды, в прострации стояла возле окна. Ночной сон меня все никак не хотел отпускать.

В дверь раздался звонок.

Удивленно дернув бровью, потуже завязала халат и в несколько нервном состоянии пошла открывать. С непередаваемыми эмоциями смотрела на два больших букета цветов. Один от Георгия, а второй без карточки, но мне не требовалось семь пядей во лбу, чтобы понять, от кого они. Блин, у меня и вазы нет. Ведь я терпеть не могу цветы, особенно в срезе. Лучше бы из конфет подарили, честное слово.

…Недовольно бурча под нос, Ангелина расставляла букеты по трехлитровым банкам и не знала, что в тот день орден по анонимной наводке накрыли стражи, всех девушек спасти удалось.