Драконы любят погорячее (СИ)

Глава 5

- Угомонись, Мариус! - басит мужик за самым ближним ко мне столом и с размаху бацает пустой кружкой об стол. - Лучше выпить налей, пока у меня глотка не пересохла!

Мариус ворчит, но послушно отходит к барной стойке за бутылью, а я с досадой смотрю на самую ближнюю керосинку и всем сердцем желаю, чтобы она погасла… И вдруг ни с того, ни с сего лампа гаснет.

От такого удачного совпадения хочется рот разинуть от удивления, но я по профессиональной привычке откладываю все мысли и эмоции на потом.

Итак, одна лампа погасла. Что насчет остальных? Таким же макаром, исключительно силой желания, под нарастающий гомон аудитории тушу другие лампы.

Это ненормально и противоестественно, конечно, но в мире, где живут драконы, погасшие вовремя лампы — не самая странная вещь.

Повторяю трюк с плеванием еще разочек для тех, кто первый раз увидел не с самого начала конца. Во мгле он смотрится намного эффектнее, и зрители подтверждают это восторженными возгласами.

Затем беру самодельные пои. Зажигаю их и принимаюсь крутиться в такт музыке. Мои движения, когда плавные, когда резкие, — плод фантазии столичного хореографа. И хотя некоторые акробатические элементы пришлось исключить ввиду крайней хилости, надеюсь, публика оценит увиденное по достоинству.

К счастью, крепления достаточно прочные. Ничего во время представления не отлетает и не ломается.

Закончив с поями, зажигаю веера и вместе с ними принимаюсь кружиться по помещению.

Все идет прекрасно. Однако, вместо того, чтобы радоваться, я жалею о том, что чересчур осторожничала. Надо было заготовить комету! Огненный шлейф, плывущий по воздуху, пришелся бы очень кстати! Зря я боялась, что в новом месте с новым инвентарем трюк посложнее могу не осилить.

Мне так хочется заполучить керамический шнур в свои руки, что с трудом фокусируюсь на движениях! Я бы такие рисунки сейчас выписала кометой!

Внезапно из горящей бересты, которой оканчиваются кончики «вееров», отрываются тонкие, огненные ручейки и взлетают в воздух медленным фейерверком по типу кометы, только кометы неизвестного происхождения. Шесть ручейков медленно ползут вверх, к крыше.

Меня аж в пот бросает от накатившей паники! Крыша-то обычная, не каменная! Сгорит за милую душу!

«Исчезните!», - мысленно умоляю огненные ручейки, и те послушно растворяются в темноте, позволяя с облегчением выдохнуть.

Когда заканчиваю выступление, я по старой привычке кланяюсь публике, и она меня не подводит.

Мужчины свистят, улюлюкают, стучат по столам, громко выражая свое восхищение, пока я зажигаю керосинки самым банальным огнивом и лучинкой.

Раздаются одобрительные возгласы:

- Где ты выучилась огненной магии, добрая дева? Сколько живу, впервые вижу огненного мага.

- Жаль, Рыжий Грег тебя не видел! Расскажу ему —сразу свататься прибежит!

- Эй, Мариус, готовь кошели! Скоро их много тебе понадобиться для серебряных монет!

- Зуб даю, отбоя от клиентов не будет!

- Хотим повтора!

- Еще! Еще! Когда еще?

- Не девка, а сокровище! Может, жениться на тебе, золотце?

- Эй, наполни-ка мне кружку!

Краем глаза отмечаю, как Мариус то и дело вытирает со лба пот, не отрывая от меня взгляда.

Про себя злорадствую.

Робкой Арианы Микоф, которой привык помыкать ее жесткий «дядь», больше нет. Вместо затюканной девочки появилась огненная дева. Попробуй такой покомандуй!

Я тем временем подхожу к «дяде». Дожидаюсь, пока тот обслужит клиентов под оживленные разговоры, а затем начинаю переговоры:

- Я готова каждый вечер развлекать твоих клиентов.

В ответ — кривая ухмылка и взгляд на довольных клиентов.

- Как ты понимаешь, твоя прибыль возрастет.

Теперь поросячьи глазки пристально фокусируются на мне.

- Взамен я попрошу немного. Мне нужно нормальное питание, уважительное отношение и помощь по хозяйству… А, да. Еще придется платить кузнецу за инвентарь, Тоду за керосин и снабжать музыканта выпивкой.

Мариус, набычившись, буравит меня взглядом. В его глазах хорошо считывается борьба между жадностью к наживе и страхом потерять надо мной власть. В этой схватке нет победителей. Он бьет кулаком по столу и шипит:

- Ты будешь плеваться огнями тогда, когда я прикажу. Кто ты такая, коза бодатая, чтобы ставить мне, своему благодетелю, условия?!

- У тебя каменный трактир, - обвожу задумчивым взглядом стены. - Но я знаю способ воспламенить камень. Если причинишь мне боль или оскорбишь, я сожгу все, что у тебя есть. Ты станешь нищим, - в темных глазах я читаю ужас, вызванный моими словами, - и пойдешь побираться.

- Врешь! - выдыхает он. - Не посмеешь благодетеля своего обидеть…

- Ты заставлял меня работать на износ и кормил хуже животных, - напоминаю спокойно. - Ты мне не благодетель.

- Я тебя в порошок сотру, коза драная! Я тебя… - мужчина повышает голос и сжимает крупные кулаки, но расслабляет их, когда пара мужчин поднимаются из-за столов, готовые вмешаться.

Мариус замолкает, и тогда я беру слово:

- Убить меня ты не сможешь. Хотя если бы и мог… Знай, я не держусь за полуголодное прозябание. Но если уж мне придется страдать, то только вместе с тобой.

- Ты… Ты… - «дядя» пыхтит от злости, но оскорбить меня не решается.

Кажется, до мужчины дошло, что у необдуманных слов бывают последствия. Чтобы закрепить результат, повторяю:

- Ты стоишь перед выбором. Если выберешь мучить меня, то готовься к нищете. Или можешь относиться ко мне с уважением и грести денежки рекой. Что ты выберешь?

Он с неохотой выдавливает из себя «Деньги» и больше не смотрит мне в глаза.

Последний его взгляд мне совершенно не нравится. Поэтому, укладываясь спать поздно вечером, я прячу под подушкой кухонный нож.

Если что-то и стало понятно из сегодняшнего разговора, так это то, что расслабляться мне ни в коем случае нельзя.