Драконье пламя

Пролог

Почему он должен жить в пещере? — возмущенно и нетерпеливо бормотала Кайла, вместе с Зистом топчась перед входом.

— Он был драконьим всадником, наверное, ему так уютнее, — примирительно ответил Зист. — Но он ведь еще и целитель, так почему бы ему нежить с остальными целителями? — возразила Кайла.

Зист понимал, что она просто пытается разрядить напряжение.

— Он лучше других справится с лечением мальчика, — ответил он на невысказанный вопрос.

— Потому что он наполовину спятил? — спросила Кайла, обороняя своего питомца со всем пылом приемной матери. — И что он собирается найти? Пеллару едва три года сравнялось!

— Ничего не найду, если будешь продолжать в том же духе, — донесся насмешливый голос из пещеры.

Кайла захлопнула рот и густо покраснела. Зист бросил на нее осторожный неодобрительный взгляд. Он был слишком умен, чтобы выказать хотя бы намек на превосходство. А еще — Кайла слишком хорошо изучила его и ясно видела, что он не слишком уверен в бывшем драконьем всаднике, а ныне целителе.

Кайла сердито покосилась на Зиста и снова принялась расхаживать перед входом в пещеру.

— Свет не загораживай, — крикнул из пещеры Микал.

Кайла вздрогнула и замерла неподвижно, как камень.

Внутри пещеры Микал устроился на каменном полу на корточках. Перед ним сидел ребенок. Микал держал осколок стекла так, чтобы тот ловил лучи утреннего солнца. Стекло было трехгранным, и свет разбивался на радугу на дальней стене пещеры.

Глаза Пеллара сияли от восхищения, рот округлился, но мальчик не издавал ни единого звука.

Микал улыбнулся, достал несколько разноцветных бусин из кармана туники и высыпал перед Пелларом.

Пеллар подобрал их — красную, оранжевую, синюю, зеленую, желтую. Он посмотрел на радугу, снова на бусины — и быстро разложил бусины в порядке, соответствующем цветам радуги. И захлопал в ладоши от радости.

— Хорошо, — сказал ему Микал. Он поднял палец, привлекая внимание, и отвернулся к низкому столику, на котором лежали какие-то предметы. Пеллар попытался заглянуть ему через плечо и увидеть, что он там делает.

Микал заметил любопытный взгляд мальчика, но не рассердился. Он поставил между собой и Пелларом три баночки с краской. Поднял палец еще выше, затем округлил брови и сунул палец в одну из баночек, изогнув его, словно шею цеппи. Пеллар улыбнулся, следя глазами за странными действиями бывшего драконьего всадника. Палец Микала вынырнул из баночки, на кончике повисла капелька желтой краски. Микал ободряюще кивнул Пеллару.

Пеллар улыбнулся и точно так же поднял палец. Микал снова кивнул. Пеллар весело потянулся к другой баночке. На пальце мальчика появилась капля красной краски.

Микал молча начертил по белому мрамору пола извилистую желтую линию. Пеллар повторил его движение, нарисовав на полу красную змею. Другим пальцем Микал размазал хвост змейки Пеллара. Пеллар посмотрел на него обиженно, но Микал покачал головой и продемонстрировал палец, измазанный теперь красной краской: С усмешкой он коснулся им желтой змейки. Образовалась оранжевая капля. Пеллар заметил перемену цвета и, дождавшись кивка Микала, провел пальцем по желтой змейке и размазал по своей, превратив ее в оранжевую.

Потом Микал зачерпнул из третьей баночки синюю краску и показал мальчику, как сделать лиловый и зеленый цвет, смешивая синий с красным и желтым. — Ты можешь нарисовать себя? — спросил Микал. — Бери любые цвета.

Воодушевленный Пеллар нарисовал цветной автопортрет — точно такой же, как нарисовал бы любой ребенок трех лет от роду на Перне или на давно забытой Земле, — точка-точка-огуречик. Рот на большой круглой голове улыбался.

— Великолепно! А меня нарисуешь? — попросил Микал.

Пеллар с радостью согласился.

— Вижу, у меня рот смотрит вниз, — заметил Микал, глядя на рисунок — Ты хочешь сказать, что я грустный?

Пеллар кивнул.

— Что ж так? — спросил Микал.

В ответ Пеллар зачерпнул пальцем все три краски и нарисовал длинную коричневую линию, пересеченную фигуркой, похожей на чайку.

— Зист, войди-ка! — позвал Микал.

Арфист Зист ворвался в пещеру, переводя взгляд с Микала на Пеллара.

— Ты рассказывал ему, что я был драконьим всадником?

Мог проболтаться, — согласился Зист.

Ты говорил ему, какого цвета был мой дракон? — показал Микал на рисунок.

— Да вряд ли, — сказал Зист, рассматривая рисунок — Честно говоря, я и сам-то не знал.

— М-м-м, — проворчал Микал. Он посмотрел на Пеллара и ткнул в рисунок. — Это мой дракон?

Пеллар кивнул. Глаза его были печальны.

— Я хочу, чтобы мальчик учился у меня, — сказал Микал Зисту. — Лечить, рисовать, читать следы, медитировать… Я научу его всему, что знаю сам.

Глава первая

— Все еще машет, да? — в третий раз спросил мастер Зист.

Он сидел на передке пестро расписанной повозки, медленно удаляющейся от Зала Арфистов. По обе стороны дороги лежал последний зимний снег. То и дело повозка дергалась — тягловые животные оскальзывались на затвердевшем обледеневшем снегу и с трудом восстанавливали равновесие.

— Да, — ответила Кайла, глядя назад, на маленькую фигурку, медленно исчезающую вдалеке.

— Мы не могли его взять, — с сожалением сказал Зист. — По его лицу все читается ясно как день.

По крайней мере, подумал Зист, парень справился с обидой лучше, чем когда они впервые рассказали ему о своих планах.

Пеллар молча бесился, катаясь по земле посреди двора Зала Арфистов и молотя кулаками и ногами. Он остановился, только когда Кариеса из солидарности заревела во весь голос.

«Она из-за меня плачет, правда?» — быстро нацарапал он на аспидной доске, которую всегда держал при себе.

— Наверное, — ответила Кайла.

Пеллар быстро стер слова и, нацарапав новое предложение, сунул доску прямо под нос Зисту. «А ее вы берете!»

— Приходится, она еще грудная.

— Мы хотим быть уверены, что ты в безопасности, — добавила Кайла.

«Разве я не ваша семья?» — в ответ накарябал Пеллар. По лицу его текли слезы.

— Конечно! — громко заявил Зист. — И потому мы хотим, чтобы ты остался здесь!

— Ты всегда был нашим, Пеллар, — твердо сказала Кайла.

— Ты стал нашим с тех пор, как мы нашли тебя десять Оборотов назад, — добавил Зист.

«Тогда почему я не могу ехать?» — написал на доске Пеллар, шевеля губами от усердия.

— Потому, что мы не знаем, кто тебя бросил, — сказал ему Зист, взяв Пеллара за подбородок и заглядывая ему в глаза. — Это мог быть кто-нибудь из Изгоев. Если ты поедешь с нами, они, увидев тебя, поймут, что мы не Изгои.

«Значит, вы можете оказаться в опасности?» — написал Пеллар.

Зист кивнул. Пеллар с жалким видом закусил губу, плечи его затряслись от беззвучных рыданий, он едва сумел стереть надпись с доски, прежде чем написать новую.

«Я останусь. Не буду вам обузой».

Кайла прочла слова, сунула Кариесу в руки Зисту и крепко-крепко обняла Пеллара.

— Ты мой, — гордо сказала она, целуя его в макушку. «Я буду вас ждать здесь», — написал Пеллар в ответ.

— Обещаю, ты первый услышишь о нашем возвращении, — пообещал Зист, освобождая руку, чтобы похлопать парнишку по плечу.

— Он уже не машет, — сказала Кайла. — Бедный! Он так сутулится и такой печальный!

Зист выдохнул облачко морозного тумана и потянул поводья, подгоняя тягловых животных. Приходилось бороться с собой, чтобы не повернуть повозку обратно.

— Муренни пообещал, что присмотрит за ним, — сказала Кайла, заметившая, что повозка замедляла ход. — И это была твоя идея.

— Верно, — согласился Зист, сгорбившись. — Я думаю, мы обязаны разузнать об Изгоях как можно больше…

— Я с тобой не спорю, — перебила его Кайла, прижимая к себе Кариесу и инстинктивно укачивая ее.

— Скоро снова придут Нити, и что тогда будет? — продолжал Зист, без нужды повторяя свои доводы. — Если Изгоев будет много, что помешает им захватить холд или цеховой зал?

Кайла промолчала — она уже достаточно сказала прежде.

— Ладно, даже если они и не нападут, то что с ними станется, когда придут Нити? — задумчиво продолжал Зист. — Как можно обречь их на смерть, которой никому на Перне не пожелаешь?

— Я понимаю, милый, все понимаю, — успокаивающе сказала Кайла. Очевидно ведь, что супруг убеждает сам себя. Из последних бесед она знала, как ярко после прочтения книг впечатался в разум Зиста образ безмозглых Нитей, валящихся с небес и пожирающих все живое. — Мы говорили одно, Муренни другое, и вот теперь мы едем в этой повозке, одетые как Изгои…

— Слушай, а может, тебе тоже нарисовать на лбу «И»? — спросил мастер Зист, показывая на свою багрово-синюю отметину.

— Нет уж, — непререкаемым тоном отрезала Кайла. — И лучше бы тебе точно выяснить, как убрать эту гадость.

— Но это не настоящие синильные чернила, — напомнил он ей. Сок синильника, который использовался для клеймения Изгоев, не смывался и оставался на коже навсегда. — Немного хвойника, мыла, горячей воды — и сойдет!

— Это ты так говоришь, — заметила Кайла. Судя по тону, слова Зиста ее ни в чем не убедили.

Зист заметил, что тягловое животное замедлило шаг и тряхнул поводьями, подгоняя его.

— Я рад, что ты со мной, — сказал он Кайле, когда справился с животным.

— Я рада, что мы не взяли Пеллара, — сказала Кайла. — Десять Оборотов — слишком малый возраст, чтобы видеть то, что нам предстоит увидеть.

— Это уж точно, — согласился Зист.

— Кариеса — малышка, она ничего не запомнит, — продолжала Кайла, не то отвечая на невысказанный вопрос Зиста, не то успокаивая собственные страхи.

— У Изгоев есть дети, — заметил Зист. — Вот почему все особенно плохо.

— Да, — сказала Кайла. Она закинула за ухо прядь светло-каштановых волос, продолжая укачивать малышку Кариесу. Затем снова оглянулась. — Он ушел.

— Мы вернемся меньше чем через половину Оборота, — сказал, помолчав, Зист. — С ним все будет хорошо.

— Надеюсь, он нас простит, — сказала Кайла.

Зист направился по дороге вдоль берега к югу, к холду Тар, в земли Южного Болла, к теплу. Они с Кайлой предполагали, что теплые края должны привлекать Изгоев, для которых суровые зимы севера слишком тяжелы.

Дорога все еще была в снегу, колея вдоль берега едва наметилась. Даже укрывшись в повозке, Кайла плотно куталась и прижимала к себе Кариесу, чтобы обеим было потеплее. Зист на тряских козлах, одетый в несколько толстых, как у моряков, тиллекских свитеров, не пропускавших сырость и холод даже вблизи моря, обертывал ноги толстым одеялом. Но все равно промерзал до костей и каждый вечер, когда они останавливались на ночлег, согревался с трудом.

Оба облегченно вздохнули, когда наконец добрались до границ Гар-холда.

Но холдеры встретили их неприязненно и грубо.

— Пошли вон! — закричала первая же старуха, у жалкого холда которой они остановились, надеясь выторговать еды. — Вы что, и меня под Изгнание подвести хотите?

Она стала бросать в них камнями и спустила собак.

— Валите к себе на север! Чтоб вы с холоду сдохли! Мы тут народ работящий! — орала она им вслед. — Тут вам дармовой кормежки не будет?

Зист ошарашенно переглянулся с Кайлой. Та безуспешно пыталась успокоить вопящую Кариесу.

Когда они подъехали к очередному холду, Кайла бросила короткий взгляд на букву «И» на лбу Зиста.

— Может, лучше пойти мне? — предложила она.

— Возьми с собой ребенка, — согласился Зист. — А я займусь животными.

Вскоре вернулась улыбающаяся Кайла, неся мешок с припасами.

— Обошлось дороже, чем следует, — сказала она, протягивая мешок Зисту. — Однако хозяйка нас накормила и дала свежего молока для Кариссы.

Двумя днями позже они наткнулись у обочины дороги на остов повозки. Она сгорела вся, уцелели одни колеса.

Зист остановился. Пошел к обломкам, оглядел их и вернулся только минут через тридцать. Вид у него был мрачный.

— Их застали, когда они спали, — сказал он Кайле.

— Откуда ты знаешь, что это не несчастный случай? Масляный светильник, к примеру, разбился? — спросила Кайла.

Холдеры использовали беспламенные светильники, а Изгоям приходилось обходиться чем придется, вернее — что удастся стянуть. По большей части это были свечи или масляные светильники.

— Я бы так не сказал, — угрюмо ответил он.

— Наверное, ночью придется дежурить, — сказала Кайла.

— Повернем назад? — предложил Зист. — Дело становится опаснее, чем я предполагал.

— Может, с Мораном как раз такая беда и случилась?

— Возможно, — ответил Зист, побледнев. Он мрачно показал на обгорелый остов повозки. — Наверняка нашелся бы способ обойтись с Изгоями не так жестоко.

— Мы не знаем, что тут случилось. Мы знаем, что некто был Изгнан за убийство. А после Изгнания что остановит его от очередного убийства? — ответила Кайла. — Может, мы видим последствия справедливого суда?

— Нет, — решительно покачал головой Зист. — Повозка совсем как наша.

Из умолчания Кайла поняла, что владельцы этой повозки были такой же семьей, как и они: отец, мать и ребенок.

— Надо двигаться дальше прежде, чем привлечем внимание, — твердо сказала она.

— Присматривай за тем, что происходит у нас за спиной, — согласился с ее решением Зист.

— Конечно.

Когда вечером они встали на ночлег, Кайла принесла свою флейту и гитару Зиста. Обычные инструменты они оставили дома, поскольку на них стояло красноречивое клеймо Зала Арфистов, подтверждающее высокое качество. Вместо них они взяли старые инструменты, подходящие бездомным Изгоям.

— Давай немного поиграем, — сказала Кайла, протягивая мужу гитару. — Малышка спит, все для ночевки готово.

Зист взял гитару и начал ее настраивать. Он понял, что Кайла хочет отвлечь их обоих от страшного воспоминания о сожженной повозке.

Она подстроила флейту под его гитару и, подмигнув, завела веселую мелодию.

Зист улыбнулся, подхватил мелодию, затем ускорил темп, кивком вызвав Кайлу на состязание, и тут же ее пальцы запорхали по дырочкам, сменив одновременно и ритм, и мелодию.

— Здорово, — послышался голос из темноты, когда они закончили играть. — Другие песни знаете?

Зист быстро встал, потянулся было к лежащей рядом дубинке, но передумал и перехватил поудобней гитару. Как оружие на один раз сойдет, а опасаться гитары вряд ли кто будет.

К костру шагнула тонкая долговязая фигура.

Зист смерил пришельца взглядом, затем глянул на Кайлу, которая, отвернувшись от огня, всматривалась в темноту. Она взяла на флейте пронзительную ноту — это была «ре-диез», тремя ступенями выше «до», значит, Кайла заметила еще троих.

Делая вид, что проверяет строй гитары, Зист глянул за спину чужаку и заметил блеск глаз. Он дважды тронул струны, меняя аккорды, словно проверял звук, а на самом деле показал Кайле, что заметил еще двух. Значит, всего пятеро.

— В повозке ребенок, спит, — послышался женский голос от повозки. Шестеро.

Зист напрягся, сердито выставив челюсть.

— Ее зовут Кариеса, — непринужденным тоном ответила Кайла женщине. — Пожалуйста, не беспокой ее, а то потом не утихомиришь.

— Что вы тут делаете, на землях Тара? — спросил первый мужчина.

— Идем в Южный Болл, — быстро ответил Зист. — Надеемся заработать песнями и новостями.

— Это работа арфиста, — сказал мужчина.

Он казался тенью в ночи. Зист не видел его лица. Вопрос был в одном — этот человек из Изгоев или из холда Гар? А если он из холда, то не он ли сжег ту повозку? Может, на самом деле так и случилось?

Кайла перехватила инициативу:

— Мы будем петь то, что арфисты не станут.

— А с вами никаких лекарств нет? — озабоченно спросила женщина, что стояла у повозки. — У моей Дженни жуткая горячка.

— Я мало что умею, — осторожно начала Кайла.

Женщина выбежала из-за повозки на свет костра.

В руках у нее был сверток, который она протянула было Кайле, затем передумала.

— Может, тебе и не стоит, — сказала она. — Моя Дженни вся горит, не хочу, чтобы и твоя подхватила.

— Мы все заразимся, — мрачно проворчал мужчина. — Уже трое померли…

— Не они в той повозке были? — задумчиво спросил Зист.

— Так вы их видели? — ответил мужчина. Зист кивнул, и тот нахмурился. — Вы небось подумали, что их холдеры спалили?

Он оценил реакцию Зиста и горько рассмеялся, замотав головой.

— В другую пору так и вышло бы, — сказал он и плюнул в костер. — Некоторые холдеры просто ради забавы подожгли бы повозку.

— Не говори так, Малир, — рявкнула на него женщина.

Ребенок у нее на руках слабо захныкал, и она сразу забыла все, что собиралась сказать, встревоженно вглядываясь в младенца и щупая его лобик.

— Она вся горит! — в ужасе закричала она Кайле. — Ты ничего не можешь сделать?

— Когда начался жар и какие еще были симптомы? — спросил Зист, поворачиваясь к женщине.

— А что сталось с остальными? — спросила Кайла, глядя на Малира.

Малир указал на женщину, возникшую по другую сторону костра.

— Иона все знает, пусть расскажет, — сказал он, резко отворачиваясь, и ушел во мрак — наверное, посоветоваться с остальными, державшимися в стороне.

Зист повернулся к женщине, Ионе.

— Садись к костру, — сказала Кайла, указывая удобное местечко. — Подогрей воды, — приказала она Зисту, — и достань травы из повозки. — Она нахмурилась, лихорадочно перебирая в памяти все, что она узнала у Микала о горячках. — Думаю, в повозке Кариеса пока в безопасности.

— Конечно. Мой муж и его ребята охраняют ее, — заявила Иона.

Пока Зист выполнял поручение, Кайла повернулась к другой женщине и только теперь рассмотрела ее грязное, морщинистое лицо. Жизнь была сурова к Ионе. Однако вокруг глаз разбегались и лучики улыбки. Значит, жизнь была сурова, но не непереносима. По крайней мере, до сих пор.

— Расскажи мне об остальных, — начала Кайла, непринужденно откинувшись, чтобы Иона тоже перестала волноваться. — Кто заболел первым и когда это заметили?

— Сначала Мара, — на мгновение задумавшись, сказала Иона. Покачав головой, добавила: — Трудно вспоминать, потому что Кеннер заболел сразу после нее, а потом и их малышка Кория.

Она помолчала и решила пояснить:

— Ко мне наши приходят за помощью, когда заболеют. Не то чтобы я много знала, просто как пристанут, так не отстанут.

Кайла понимающе кивнула.

— Значит, Мара, мать Кории, затем ее муж и, наконец, их ребенок? В таком порядке?

Иона кивнула.

— А кроме горячки, другие симптомы были?

— Им все пить хотелось, да кашляли постоянно, — сказала Иона. — Никак напиться не могли. — Она благопристойно понизила голос. — Все, что они съедали, сразу же выходило с того конца или другого.

Кайла кивнула, не показывая тревоги.

— Какие лекарства ты использовала?

К концу третьего дня в лагере было уже пятеро больных — малышка Дженни, старик по имени Веро, молоденькая девушка Никка, Тореллан, правая рука Малира, и Иона.

Зист разрывался между Кариссой и Кайлой — за одной надо было ухаживать, второй приносить травы. Кайла пыталась найти средство от лихорадки.

Закутав Кариесу на ночь, Зист пошел собирать топливо для костра, а когда вернулся, увидел, что Кайла спит, привалившись к колесу повозки, поближе к костру.

Он несколько мгновений с любовью смотрел на жену, затем встряхнулся и полез в повозку, чтобы принести ей одеяло. И тут он услышал шаги. Испуганно обернулся.

Это был Малир.

— Дитенок помер, — сказал он. Лицо его было полно боли, а глаза потускнели от усталости. — Прямо вот сейчас и померла.

— Мне жаль.

— Уходи, — приказал Малир.

Зист набрал было в грудь воздуха, чтобы утешить убитого горем мужчину, но Малир покачал головой.

— Остальные думают, твоя жена виновата. Хотят спалить и повозку, и вас.

— Пошли с нами, — предложил Зист. Малир только мотнул головой.

— Я со своими останусь, — сказал он. Хмыкнул, увидев лицо Зиста. — Ты, малый, слишком много ел, чтобы быть одним из наших, — сказал Малир. — Другие еще не заметили, но заметят. — Он снова помотал головой, добавив: — Да и пойди мы с вами, остальные двинут следом. Подумают, что и мы виноваты.

Зист собирался спорить, но Малир жестом остановил его.

— Уходите, и прямо сейчас. Прежде, чем за вами придут.

Пеллар первым услышал грохот возвращающейся повозки, как и обещал мастер Зист. Он выбежал из арки Зала Арфистов. Поднял светильник, который держал наготове в ведерке последние полгода.

— Нет, Пеллар! — крикнул Зист хриплым и странно взволнованным голосом. Пеллар не сразу понял, что голос арфиста полон слез. — Приведи целителя, и пусть никто к нам не подходит. — Он показал со своего сиденья на крытую часть повозки. — Они больны. Это опасно.

Жена мастера Зиста Кайла и ее грудная дочь Кариеса остались жить в повозке. Мастер-целитель Килти делал все, что мог.

Пеллар поселился в палатке рядом, готовый по первому слову Зиста бежать с любыми поручениями. Но ни он, ни мастер-целитель Килти ничем не сумели помочь. Даже Микал, который откликнулся на первую же отчаянную просьбу Пеллара, не смог найти лечения. Сначала малышке Кариесе, затем Кайле стало хуже.

…его разбудил полный муки крик, который Пеллар скорее почувствовал, чем услышал. Мальчик помчался к повозке. Мастер Зист сидел, закрыв лицо руками. Без объяснений Пеллар понял, что Кайла проиграла битву с лихорадкой. Он робко потянулся к высокому арфисту, неловко погладил его по плечу и ахнул от изумления, поскольку Зист крепко обнял его. Пеллар в ответ обхватил приемного отца руками и держал, пока Зисту не полегчало.

Затем Пеллар схватил дощечку и написал:

«Надо было мне ехать с вами».

Он сунул ее под нос заплаканному Зисту. Зист прочел и покачал головой.

— Тогда и ты погиб бы.

Пеллар отчаянно замотал головой, тихонько вытянул дощечку из вялых рук арфиста, стер написанное рукавом ночной сорочки и снова написал:

«Все равно».

Зист прочел и покачал головой.

— Не все равно, Пеллар. Я счастлив, что ты остался. — Он снова обнял подростка. — Теперь пойди скажи целителю.

Пеллар предостерегающе глянул на мастера Зиста. Получилось так похоже на самого Зиста — с таким лицом он осаживал расшалившихся учеников, — что арфист улыбнулся, несмотря на боль. Пеллар удовлетворенно повернулся и побежал за мастером-целителем.

Весь последующий Оборот Пеллар не отходил от арфиста, изо всех сил стараясь уменьшить его горе, которое и сам разделял. Пеллар помогал рыть могилы — одну такую крохотную, что слезы текли по его щекам не переставая. Он вспоминал первое и единственное слово Кариссы — «Пелла!».

Он стоял впереди всех, рядом с мастером-арфистом Муренни и мастером-целителем Килти, пока мастер Зист прощался с женой и дочерью. И много месяцев спустя он помогал Зисту, когда они сажали на могилах первые весенние цветы.

А теперь Пеллар притаился за дверью мастера-арфиста, внимательно прислушиваясь к разговору в комнате.

— Видел бы ты их, Муренни, — говорил мастер Зист. — Просто кожа да кости.

— Они Изгнаны. У них был шанс, — напомнил ему Муренни.

— Но только не у детей, — пылко ответил Зист. — И многие были Изгнаны только за то, что не давали взяток своему лорду или местному мастеру. Где тут справедливость?

Мастер Муренни вздохнул, соглашаясь.

— Но что еще мы можем сделать?

— Мы… — Зист осекся.

Пеллар затаил дыхание, тихий как мышка, но этого оказалось недостаточно. Безропотно вздохнув, Зист встал со стула и сказал:

— Подожди.

Дверь в жилище мастера-арфиста распахнулась, в проеме появился Зист и, прежде чем Пеллар успел улизнуть, поманил мальчика пальцем. Повесивший голову Пеллар в ожидании разноса поплелся в комнату. Однако, покосившись на главного арфиста и, видимо, получив его разрешение, Зист сказал:

— Уж если слушать, так с этой стороны двери. «Я не арфист», — нацарапал на доске Пеллар. Мастер Зист прочел и, подмигнув, протянул доску главному арфисту.

Муренни фыркнул и обратился к Пеллару:

— Я бы не говорил так уверенно, юноша. Слух у тебя отменный, и ты только что это продемонстрировал. — Он знаком велел Пеллару сесть и показал на кружку, стоявшую рядом с кувшином кла: — Я, дружок, просто слышу, как ты пить хочешь.

Пеллар вопросительно глянул на мастера Зиста, дождался одобрительного кивка. Пеллар благодарно улыбнулся и предложил напиток сначала главному арфисту и мастеру Зисту. Оба отказались, и Пеллар налил себе вкусного горячего кла.

— Я так понимаю, нет нужды напоминать тебе, что все, о чем мы тут говорим, является цеховым секретом, — сказал Муренни, когда Пеллар сел рядом и уставился на главного арфиста.

Пеллар закивал.

— Хорошо, — довольно сказал главный арфист. Повернулся к мастеру Зисту: — Какие-нибудь следы Морана нашли?

— Никаких, — покачал головой мастер Зист. — Конечно, мы не слишком далеко успели отъехать до того, как наткнулись на тех заболевших бедолаг, а потом… — он осекся и помолчал, прежде чем продолжить. — Кайла настояла, чтобы мы помогли им. Когда Кариеса подхватила лихорадку, мы свернули лагерь быстро, как только могли, но…

— Я понял, — тихо сказал Муренни в наступившей мучительной тишине.

Зист поднял взгляд. Глаза его блестели.

— Вот еще вопрос: что будет с детьми? Они ведь ничего дурного не сделали, а их либо отрывают от Изгнанных родителей, либо заставляют жить с ними. И по большей части решение зависит от прихоти лорда-холдера. Они голодают и умирают без надежды на будущее. И это — правосудие Перна?

Муренни покачал головой.

— Люди, которые отказываются выполнять свою работу, крадут, убивают… что еще прикажешь с ними делать, как не Изгонять?

Зист скривился и уставился в пол.

— Холдеры и мастера могут наложить штраф, но если это не приводит в разум, то что остается? — продолжал Муренни. — Неужели справедливее, чтобы рабочий, трудовой люд кормил лентяев, ворье бездельное?

Зист мрачно поднял голову:

— Но скоро придут Нити, и что тогда? Значит, Нити должны выжечь Изгоев с лица Перна?

Пеллар вздрогнул. Нити не падали на Перн почти две сотни Оборотов. Алая Звезда — предвестник рока Перна — была пока лишь пылающим призраком ужаса в ночном небе. Пройдет еще восемнадцать Оборотов, прежде чем она вырастет огромной и принесет ненасытные Нити, которые будут угрожать всему живому на Перне целых пятьдесят Оборотов. К тому времени Пеллару исполнится около тридцати — ему трудно было это представить, — но он не сомневался в правдивости рассказов арфистов о Первом и Втором Прохождении Алой Звезды.

Попасть под Нити вне каменного укрытия холда или цехового зала означало быть сожженным дотла Нитями, пожирающими все живое. Только великие огнедышащие драконы Перна в силах спасти планету от полного уничтожения.

Зист фыркнул — ему на ум пришла очередная мысль.

— Самая большая угроза для них — даже не Нити. Хватает заразных болезней.

— Ты знаешь, сколько их? — тихо спросил Муренни.

— Нет. Они никогда не сидят на месте, некоторые пристраиваются к настоящим торговцам, — ответил Зист. — Торговцы их недолюбливают, потому что слишком многие из них воруют — а что им терять? — и портят репутацию торговцев. Есть еще одно, — продолжал он. — Они так плохо питаются, что многие из них заболевают от малейшей простуды или самой слабой заразы. Но поскольку они бродят среди торговцев и холдеров, зараза может перекинуться и на других.

— У тебя есть предложения?

— Не лучше тех, что я уже излагал, — мрачно ответил Зист. — Не лучше, чем прежние.

— Мне показалось хорошей мыслью внедрить к ним арфиста, — сказал Муренни. — Жаль, мы так и не узнали, что случилось с Мораном.

— Очень жаль, — согласился Зист. — Я был уверен, что они примут его. Возможно, он сумел бы помочь им.

— И помочь нам понять, что же делать в будущем с проблемой Нитей и Изгоев, — согласился Муренни.

Пеллар быстро нацарапал на дощечке:

«Я пойду».

— Нет, ты не пойдешь, — отрезал Зист, прочитав послание.

«Потому, что я не арфист?» — написал в ответ Пеллар.

— Не потому, — сказал Муренни, наклонившись к каракулям Пеллара.

Он многозначительно посмотрел на мастера Зиста, и Пеллар притих. Лицо старшего арфиста было задумчиво.

— Теперь я сделаю из тебя арфиста, — сказал наконец Зист. Он поднял взгляд на Муренни. — Поскольку Моран пропал, я имею право на еще одного ученика.

— Отлично, — согласился Муренни, сдвинул кустистые брови и посмотрел на Пеллара. — Ты согласен? — Прежде чем Пеллар успел написать ответ, Муренни поднял руку. — Ты знаешь, какой он суровый учитель. Так что подумай хорошенько, прежде чем согласишься.

Пеллар лукаво улыбнулся и затрясся в беззвучном хохоте.

«Надо бы, — написал он и показал доску старшим. Затем быстро схватил ее, вытер рукавом и написал: — Но не буду».

Он держал доску, пока остальные кивком не дали понять, что прочли, а затем быстро стер написанное, накарябал еще несколько слов и показал мастеру Зисту:

«Большая честь для меня».

— Ладно же, — протянул Муренни, обращаясь к Зисту — Первый немой арфист.

— Пусть немой, но ведет себя не лучше остальных, — ответил Зист. Он обернулся к Пеллару. — Ты должен был быть моим учеником весь последний Оборот.

Пеллар запротестовал было, но Зист уверенно покачал головой:

— Ты умеешь делать барабаны и играть на них, на гитаре, даже на флейтах. Этот Оборот будешь подбирать древесину для скрипки.

Глаза Пеллара расширились от восторженного изумления. Он будет арфистом!

— Итак, ученик Пеллар, что же нам делать, как ты думаешь? — спросил Муренни.

«Пойти туда, где они прячутся», — тут же написал Пеллар.

— Блестящее предложение, Пеллар, — сказал Муренни, похлопав подростка по плечу.

— Да, — твердо сказал Зист.

— Мы не знаем, где они скрываются, вот в чем беда, заметил Муренни после мгновения задумчивого молчания. Пеллар понурился и не поднимал головы, пока главный арфист не добавил: — Но мы можем это выяснить.

— Пеллар, ступай на барабанный холм и попроси разослать запрос насчет пропажи каких-либо материалов из холдов и цеховых залов, — сказал Зист.

Мальчик робко улыбнулся, дернул головой и выскочил за дверь.

— Теперь, когда он не может подслушивать, скажи мне, почему ты хочешь на этот раз послать его? — спросил мастер Муренни Зиста.

— Он способен позаботиться о себе лучше, чем Моран, — сказал Зист. — Микал говорит, он прекрасно выживет вне холда. Он целых семь дней прожил, полагаясь только на себя. А по лесу ходит так, что даже я с трудом выслеживаю его. — Он нахмурился на мгновение, затем покачал головой. — Однако все же, думаю, лучше ему остаться в Зале Арфистов.

— Тогда кого ты отправишь?

— Сам пойду, — тут же отозвался Зист. — Здесь для меня слишком много печальных воспоминаний.

Муренни долго молча смотрел на друга.

— Я боялся, что ты так и скажешь, — вздохнул он. — Не могу винить тебя. — Вдалеке зарокотали барабаны Зала Арфистов, передавая сигнал «внимание». — Просто не забывай, что ты мой ученик.

Зист улыбнулся и покачал головой.

— Будто ты позволишь мне забыть!

— Верно, — согласился Муренни низким властным голосом. — И как твой мастер, я обязан сообщить тебе приятную весть: лорд Эгремер пишет, что высылает два яйца файра из последней кладки. — Он погрозил Зисту пальцем. — Я бы хотел, чтобы ты взял одно.

Зист жестко покачал головой. Мастер набрал было в грудь воздуху, собираясь возразить, но Зист быстро предложил:

— Лучше отдай его мальчику. Ему понадобится вестник, а с файром никто не сравнится.

Муренни задумчиво поджал губы, затем кивнул.

— Хорошо.

Пеллар просто запрыгал от радости, узнав о перспективе запечатлеть файра, затем впал в задумчивость. Они как раз шли вместе с Зистом из Форт-холда в Зал Арфистов. Мальчик вдруг остановился и с явной неохотой поставил горшок с горячим песком, в котором лежало пятнистое яйцо файра, на землю. Зист вопросительно посмотрел на него, но Пеллар покачал головой и достал свою дощечку.

«Оно должно быть твоим», — написал он Зисту.

— Мне его предлагали, — ответил Зист. — Но я предпочел отдать его тебе — ученику.

По лицу Пеллара пробежало множество сменяющих друг друга выражений — от упрямства через невозможную надежду и до беззаветного восторга. Он выпустил подвешенную к шее дощечку и крепко обнял Зиста. Зист ответил тем же, но потом разжал руки и показал на яйцо.

— Давай-ка побыстрее отнесем его в Зал и поставим к очагу, в теплое место.

Пеллар осторожно взял горшок и с необычным для него видом сосредоточенной торопливости направился в Зал Арфистов.

Зист был доволен своим решением. Следующие несколько семидневок Пеллар проведет в хлопотах вокруг кухонного очага в Зале Арфистов, радостно отвечая на вопросы о яйце и заботливо проверяя его каждые несколько минут.

Пеллар пребывал в полной боевой готовности, когда среди ночи яйцо наконец начало шевелиться и по скорлупе поползли маленькие трещинки. Зист был уверен, что, если бы он сам заботился о яйце, он к тому времени так умаялся бы, что и не проснулся.

А так его разбудил, толкнув ногой, Пеллар, у которого руки были заняты только что вылупившимся файром. На лице мальчика сияла широченная улыбка, глаза светились незамутненной радостью. Зист умудрился продержать глаза открытыми достаточно долго, чтобы разглядеть, что файр коричневый, и заверил Пеллара в том, что это и в самом деле самое чудесное существо, когда-либо жившее на Перне.

Пеллар долго мучился, подбирая имя со смыслом «голос», и в конце концов назвал его Щебетуном, потому что Щебетун — это ведь лучше, чем голос: никто не жаловался (во всяком случае, сильно), что ему мешает пение файра.

Главный арфист Муренни разделял восторги подростка, и о причудах файра и его счастливого друга вскоре заговорил весь Зал Арфистов.

Однако файр понравился не всем. Когда гордый Пеллар принес показать Щебетуна Микалу, тот болезненно-хриплым голосом закричал: «Убери его прочь!» А вот на Зиста файр повлиял благотворно: арфист постепенно стал возвращаться из бездны горя.

Они собирали информацию больше Оборота. За это время Пеллар сделал свою первую скрипку под руководством мастера Кальдазона и, сколько мог, помогал Микалу, изучая лечебные травы и оказание первой помощи. Прошло целое лето, прежде чем Зист сделал одно открытие.

— Думаю, мне надо поехать в Кром, — тихо сказал он как-то поздно вечером в разговоре с Муренни.

Главный арфист посмотрел на него вопросительно.

— Прошлую зиму приходили донесения об исчезновении угля, а вот недавние сообщения, — пояснил Зист, передавая Муренни грифельную доску. — Мастер-горняк Брайтелл закладывает несколько новых угольных шахт, довольно далеко от Кром-холда.

— Продолжай.

— Они высоко в горах, зимой будут отрезаны от остального мира.

— Подходящее место, чтобы прятать краденое добро? — предположил Муренни.

— И подходящее место, чтобы спрятаться, — согласился Зист. — Из отчета арфиста Джофри ясно, что между горняком Наталоном и его дядей Тариком возникли трения.

— А разве не Тарик прислал прошлой зимой донесение об исчезновении партии угля?

— Он самый, — ответил Зист.

— Ты думаешь, уголь мог и не пропасть?

— Кромский уголь ценится высоко.

— Никто не радуется, когда его работа падает в цене, — заметил Муренни.

— Отчет Джофри заставил меня задуматься: почему Тарик перестал жаловаться, — сказал Зист.

— И что ты надумал?

— Джофри готов стать мастером, — сказал Зист. — Он должен вернуться.

Муренни дал мастеру знак продолжать.

— Значит, кто-то должен занять его место, — сказал Зист. — А я, как уже много раз говорил, хочу побыть некоторое время вдали отсюда.

— А Пеллар?

За последний Оборот Пеллар достиг больших успехов. Он сделал прекрасную скрипку, которая практически стала его голосом. Мальчик, подумал Зист, во всех отношениях готов стать путешественником.

— Ты оставишь его? — сказал Муренни, поскольку Зист не дал ответа.

Зист встряхнулся.

— Прости, задумался.

— Вижу, мои уроки в конце концов себя оправдали, — шутливо заметил Муренни.

Зист понял насмешку и выкатил глаза.

— И? — продолжал Муренни.

— Ему надо бы поехать со мной, — сказал Зист. — Он может разбить лагерь и держаться в стороне.

— Он прекрасно работает с деревом, — согласился Муренни. — Но зачем прятать его от других?

Зист покачал головой.

— Не знаю, — сказал он. — Я просто подумал, будет лучше, если я появлюсь как старый обиженный жизнью одинокий арфист.

— Без Пеллара, — грустно заметил Муренни, — тебе несложно сыграть эту роль.

Пеллару было тяжело расставаться со скрипкой — она стала для него голосом, чему он очень радовался.

— Я сберегу ее для тебя, — пообещал ему главный арфист Муренни, благоговейно укладывая скрипку в футляр, и восторженно покачал головой. — Я ничего подобного не видел, честное слово. — Он погрозил Зисту пальцем: — Позаботься, чтобы парень остался цел и невредим, Зист. Я хочу, чтобы он вернулся и поделился своим мастерством. — Он снова посмотрел на скрипку и задумчиво добавил: — Если бы я знал, я бы засадил его учиться на скрипичного мастера несколько Оборотов назад.

— Что к дереву у него талант — это точно, — согласился Зист, оглядывая Пеллара, который окреп и сильно вырос за те два Оборота после злополучной поездки. — У тебя задатки хорошего арфиста.

Муренни горячо закивал, глаза Пеллара вспыхнули от радости.

— А в лесу он так же хорош? — спросил Зиста Муренни. Он, еле заметно сдвинув брови, отвел глаза от волшебного блеска скрипки и снова посмотрел на ее создателя.

— Даже лучше, — сказал Зист. Пеллар пришел в замешательство. «Обычно я тихо хожу», — написал он.

— Он сумел подкрасться ко мне — застал совершенно врасплох! Хотя я сам ему велел и держался настороже, — сознался Зист, сокрушенно качая головой. — Его не видно и не слышно, если только он сам этого не захочет.

— Хорошо, — сказал Муренни. — Иначе я бы дважды подумал, прежде чем отпускать его. — Он переводил взгляд со скрипки на Пеллара и обратно. — Я знал тебя совсем маленьким, парень, и следил за тобой внимательней, чем ты думаешь, — раздумчиво проговорил Муренни. — Я хочу, чтобы ты вот что усвоил: для тебя всегда есть место в Зале Арфистов. — Он показал на скрипку. — И вот этот инструмент заставляет нас всех еще сильнее ждать твоего возвращения.

От теплых слов главного арфиста у Пеллара вытаращились глаза.

Зист хлопнул приемного сына по плечу.

— Я же говорил, — шепнул он на ухо Пеллару. Мальчик густо покраснел, но глаза его сияли счастьем.

Глава вторая

— Давай, Джамал, пропустим же! — крикнул Кристов, протискиваясь сквозь толпу, собравшуюся на Встречу.

Он оглянулся через плечо и нахмурился, увидев, что расстояние между ним и его другом увеличилось. Джамал отважно ковылял на костылях. Кристов остановился, затем повернул назад.

— Хочешь, понесу тебя? — предложил он.

— Я вешу не меньше тебя, — ответил Джамал. — Далеко ли мы так уйдем?

— Достаточно, — стойко солгал Кристов. — До края толпы всего несколько драконов.

Джамал отмахнулся.

— Вечность проковыряемся, — воскликнул он, взмахивая костылем. Джамал сломал ногу семидневку назад, и теперь ему предстояло мучиться с костылями еще месяца два.

— Тощая тебя понесу, — упрямо повторил Кристов, пытаясь обхватить своего друга.

— Да не выйдет, даже будь ты ростом со своего папашу, — ответил Джамал.

Кристов вздохнул — если бы он пошел сложением в Тарика, ему все равно вряд ли хватило бы сил тащить Джамала.

«Для шахты ты ростом будешь как раз», — однажды сказал Тарик, когда Кристов пожаловался, что все его друзья выше ростом.

— Но я все же могу попробовать! — продолжал Кристов.

Джамал заворчал на него и стряхнул руки Кристова.

— Твой отец, — негромко сказал он.

Кристов оглянулся и увидел у края толпы Тарика. Их взгляды встретились, отец властно поманил его к себе, и у Кристова упало сердце.

— Лучше иди. Похоже, он не в настроении.

— Я вернусь, — сказал Кристов, устремляясь назад. Не услышав ответа Джамала, он обернулся к другу, но тот уже захромал прочь, стремясь затеряться среди людей. Кристову хотелось броситься следом, вернуть его, чтобы друг был рядом, когда он заговорит с отцом…

С кислой миной Кристов поплелся на зов. Тарик не терпеливо повторил свой жест, и Кристов понял, почему Джамал ушел.

— Я просто хотел немного побыть с Джамалом, — сказал Кристов, подойдя поближе.

— Никогда не говори при мне о нем, — перебил его Тарик. — В кемпе у тебя будут новые друзья, забудь этого урода.

— Он бросит костыли, когда выздоровеет, — заспорил было Кристов. Все десять Оборотов жизни Кристова его отец постоянно находил изъяны во всех людях, с которыми Кристов пытался подружиться.

— Не здесь и не сейчас, — проворчал Тарик. — А сейчас он урод, и я не хочу, чтобы ты с ним якшался. — Он схватил Кристова за плечо и подтянул к себе. — Это арфист Моран, — показал Тарик на человека в синей одежде, стоявшего рядом с ним.

Кристов вежливо поклонился арфисту.

— Смотри! Драконы начинают Игры! — воскликнул Моран, показывая в небо.

Кристов запрокинул было голову, но наткнулся затылком на грудь отца. Он вытянул шею, чтобы все-таки видеть небо.

— Хороший денек выдался, — сказал Моран. — Ни облачка.

— Надеюсь, снова победит Телгар, — сказал Кристов. Кром-холд был под защитой Вейра Телгар. Именно драконы Телгара будут сжигать Нити, когда те начнут падать. Кристов знал, что Нитей не будет еще Оборотов шестнадцать. Ему самому стукнуло всего десять, и такое далекое будущее он просто не мог себе представить.

— Конечно, они снова победят, — проворчал Тарик — В прошлом году они выиграли потому, что у них новый предводитель.

— Он ведь из Айген-Вейра, да, пап? — спросил Кристов, не понимая, как же может опустеть целый Вейр.

— А что им еще делать было? — заметил арфист Моран. — После этой засухи, да еще когда их королева умерла.

— Им потеря, нам прибыток, — сказал Тарик. — В Телгар-Вейре драконов почти в два раза больше, чем в остальных.

— И в два раза больше обязанностей, — заметил Моран.

Кристов не слушал их, глядя только на драконов над головой.

Одна группа, вся золотая, возникла прямо над ними. Королевы.

Моран показал в небо:

— Они собираются сбросить первые Нити.

— Нити? — сглотнул Кристов. Он знал о Нитях из Обучающих Баллад, которые вбивал ему в голову арфист Джофри, а затем арфист Зист. Он, как и все на Перне, знал, что каждые двести Оборотов возвращается Алая Звезда, принося Нити, безмозглых прожорливых паразитов, пожирающих всю органику — дерево, растения, уголь, плоть — и растущих с такой скоростью, что целые долины выгорают за считанные часы. Они тонут в воде, им не по зубам сталь и камень, а пламя, особенно драконье, превращает их в бессильный пепел.

— Это не настоящие Нити, — проворчал Тарик. — Просто веревки.

— Просто похожи на Нити, — добавил арфист. — Для Игр.

— А, — Кристов снова обернулся и вытянул шею, глядя вверх.

Внезапно в небе появилось крыло драконов, прямо под королевами, а через мгновение низкий гул их прибытия сотряс воздух.

— Свет перемещается быстрее, чем звук, — пробормотал арфист Моран.

Кристов не вполне понял, обращается арфист к кому бы то ни было или просто так привык поучать, что не способен остановиться.

— Они такие маленькие, — изумленно сказал Кристов.

— Это подростки, — ответил арфист. — Они только-только выросли, чтобы летать в Промежутке и возить огненный камень.

— Огненный камень? — повторил Кристов. Он о таком ничего не слышал. Он нахмурился и повернулся к отцу. — Это другое название угля?

По гневному взгляду отца Кристов тут же понял, что задал неправильный вопрос. Он зажмурился, увидев, как напряглась отцовская рука, готовая дать ему оплеуху, но выручил арфист.

— Нет, увы, это не другое название угля, — сказал арфист, не заметив гнева Тарика — или сделав вид, что не заметил. — Ты никогда его не видел, хотя по Балладам мог бы и помнить.

— Я помню, — сказал Кристов. — Но мне всегда казалось, что это уголь.

Тарик ожег его взглядом.

— Пап, ты говорил, что уголь Крома горит жарче прочих. Вот я и думал, что драконы для огня уголь едят, — объяснил мальчик, ежась под взглядом отца. Дрожащим голосом он закончил: — Я думал, что они едят самое лучшее.

— Твой парнишка очень сообразителен, Тарик, — сказал Моран, весело рассмеявшись. — С логикой у него все в порядке.

— Его дело — взрослых слушать и учиться у них, — ответил Тарик. — А думать ему незачем.

Моран озабоченно посмотрел на горняка.

— Арфистам очень даже надо думать.

— Арфистом он не будет, — ответил Тарик. — Кристов будет горняком. Как мой отец и отец моего отца. — Он мрачно ухмыльнулся Морану и поднял ладонь над головой Кристова. — Мы даже сложены как горняки.

— Сдается мне, что и горняку думать не вредно, Тарик, — сказал Моран, неодобрительно качая головой. — Времена меняются. Старые шахты выработаны, новые залежи слишком глубоко под землей. Так что сегодня горняцкое дело требует нового образа мышления.

— Только не для меня, — ответил Тарик. — Все, что мне надо, я знаю. Я проработал горняком уже двадцать Оборотов, я учился у моего отца, который проработал в забое тридцать Оборотов и пошел в забой в тринадцать. А нашу залежь впервые нашел его отец семьдесят Оборотов назад.

Громоподобный удар и порыв холодного воздуха был предвестником появления огромного крыла драконов, которые пронеслись низко над толпой.

— Телгар! — закричала толпа.

Драконы резко вошли в пике, затем, дважды перевернувшись через крыло, набрали высоту и зависли в воздухе, смешавшись с подростками так, что казалось, будто два драконьих крыла летят как одно, несмотря на то что ведущее крыло летело ровным строем, метром ниже подростков.

Кристов ахнул, когда подростки сбросили мешки, которые тут же подхватили всадники больших драконов. Глянув на куртку бронзового командира боевого крыла, он заметил на ней стилизованный символ, — пшеничное поле в белом ромбе. Это был сам предводитель Вейра.

Боевое крыло дружно развернулось и снова вошло в пике, безупречно зависнув в той же точке, в которой они вынырнули из Промежутка. Паря, драконы изгибали шеи и поворачивали головы к всадникам, которые открывали доставленные мешки и забрасывали огненный камень драконам в пасть.

— Страшная штука этот огненный камень, — услышал Кристов бормотание арфиста у себя за спиной. — Страшная штука.

Планета Перн была прекрасным миром, заселенным сотни Оборотов назад колонистами, искавшими убежища от ужасов межзвездной войны — вернее, от всех войн.

Но при первом осмотре Перна разведчики упустили, что одна из ее сестер-планет движется по необычайно нестабильной орбите. Только на восьмой Оборот после Высадки поселенцы узнали об опасности — когда планета, известная как Алая Звезда, подошла достаточно близко, чтобы сбросить смертоносный груз Нитей в пространство и на плодородный Перн.

Нити, чужеродная форма жизни, появились в атмосфере Перна в виде длинных серебристых прядей, пожиравших любой органический материал — ни плоть, ни растительность не знали спасения от них. Одна зарывшаяся Нить могла уничтожить жизнь в целой долине за полдня.

Находчивые колонисты оборонялись при помощи оставшихся у них космических технологий, изобретая способы долговременной биозащиты. Главным оружием стали огнедышащие драконы, они поглощали богатый фосфином минерал — огненный камень, который позволял им выдыхать пламя. При рождении, во время ритуала так называемого Запечатления, дракон создавал телепатические узы с человеком-всадником, который вместе со своим гигантским летающим скакуном рисковал жизнью, сражаясь с Нитями. Так Перн выжил.

Алая Звезда ушла, и Нити перестали падать. За двести Оборотов колонисты расселились по Северному Континенту Перна. Когда Алая Звезда вернулась, драконьи всадники уже были готовы и выжгли Нити с небес Перна.

Но даже пасторальному миру нужна сталь для плугов, подков и лопат. Перну требовалось больше — включая стальные пряжки и застежки для драконьей сбруи. А варка стали требовала железной руды, угля и множества редких металлов. После примерно пяти сотен Оборотов первоначальные поверхностные пласты угля, которые легко найти и эксплуатировать, были выработаны.

Мастер-горняк Брайтелл разослал партии одаренных горняков на поиск новых угольных пластов в глубинах земли. Горняцкие кемпы, которые преуспеют в добыче угля, получат разрешение на полномасштабные горные разработки.

Наталон, который приходился племянником Тарику и считался дядей Кристова, как раз заложил такую шахту. Когда он услышал, что Тарик ищет работу, он пригласил его в Наталон-кемп. Тарику с семьей предстояло уехать на другой день после Игр.

Теним стоял в небольшом отдалении от толпы. Как раз начало разгон второе драконье крыло. Он позволил себе поддаться общему восторгу — все собравшиеся в благоговейном восхищении глядели на тридцать огнедышащих драконов, летящих по яркому полуденному небу, сжигая веревочные Нити, сброшенные королевой всадников. Они показывали искусство дракона и всадника в уничтожении смоделированной смерти до пепла.

Глаза Тенима метнулись от зрелища, разворачивающегося в вышине, к намеченной жертве, краснолицему коренастому торговцу, который громко взревел, когда всадники Форта закончили свой полет и вымпелы Форта на флагштоке лордов-холдеров сменились бенденскими. Толпа взревела, и Теним воспользовался моментом. Он тоже закричал, рванулся вперед, сделал вид, что поскользнулся, и врезался в торговца.

— Извините, извините! — ахал Теним, помогая торговцу встать и отряхивая с него пыль. Его зеленые глаза светились сожалением.

— Не за что, — великодушно ответил торговец, пятясь. Затем он остановился, стал себя охлопывать и резко обернулся со злым видом.

Его кошелек был в руках у Тенима. Нервно сглотнув, Теним протянул ему кошелек с самым невинным видом.

— Вы кошелек уронили. Вот.

— Спасибо, парень, — сказал торговец, хватая кошелек.

— Вы не нажалуетесь моему мастеру? — спросил Теним, расширив глаза от страха. — Он побьет меня, если узнает. Я всегда такой неуклюжий, — добавил он, потупившись.

— Нет, — ласково сказал торговец. Он сунул руку в кошелек и достал полмарки. — Не все такие честные, как ты, — сказал он и сунул монету в ладонь Тенима.

— Спасибо! — радостно закричал Теним, все еще в роли. — Огромное вам спасибо!

Он помахал торговцу рукой и быстро пошел прочь, не оборачиваясь, чтобы торговец чего не заподозрил. Отойдя подальше, Теним длинно, горячо выругался. Желудок согласно забурчал.

Что бы там Моран ни говорил, он уже староват клянчить. Пора красть.

Вечером будет игра. Теним решил рискнуть своей полумаркой — вдруг больше выиграет?

Если не получится, то всегда найдется пьяница, который поздней ночью не заметит ловких пальцев в своем кармане.

— Ну, арфист, твое мнение? — вопрос донесся от молодого порывистого парня из толпы, к которой он незаметно пристроился несколько минут назад.

— Всегда трудна сказать, как обернется дело, Беррин, — после минутного раздумья сказал Моран.

Кто-то в группе выкрикнул: «Нет, все просто — победит Телгар!»

— Телгар будет первым, в этом я уверен, — торопливо ответил Моран. Он не видел, кто говорит, но прекрасно понимал, как опасно подвергать сомнению шансы местного Вейра. — Труднее предположить, какой Вейр будет вторым и третьим.

— А ты ничего на уме не держишь? — спросил Беррин. Когда Моран кивнул, кромский холдер показал на выпуклость под своей туникой и сказал:

Поспорим?

Вряд ли, я же арфист, мне нельзя делать ставки.

Почему нет?

Ну, — рассудительно сказал Моран, — в конце концов, я же там был, и я не хочу, чтобы вы подумали, будто я вас перехитрил.

Он перехватил жадный взгляд холдера. Значит, его нарочитые ошибки в прежнем разговоре убедили собеседника в том, что перед ним напыщенный, самонадеянный дурак. Холдер посмотрел на пухлый кошель, который Моран специально привесил к поясу у всех на виду. Конечно, холдер убедил себя в том, что кошель набит марками — Моран поддерживал эту уверенность тем, что крепко придерживал кошелек локтем.

Дураки быстро расстаются с деньгами, подумал про себя Моран, вспоминая прежние годы в Зале Арфистов.

— Ладно, арфист, ты, видать, человек честный, — ответил Беррин тоном, явно свидетельствовавшим, что он считает Морана тупым дураком. — И, думаю, ты будешь честен со мной, если кое-что узнаешь.

Моран закивал.

— Как насчет ставки за второе место? — сказал Беррин. Моран поднял руки, изображая беспокойную нерешительность. — Немного, скажем, марка-другая?

Моран с сомнением посмотрел на холдера.

— Ну, давай, арфист! — крикнул из толпы один из приятелей Беррина.

— Ну, — медленно начал Моран, стискивая кошель. — Может, поставлю марку на то, что Бенден будет вторым.

— Бенден? Марку ставлю! — крикнул еще кто-то из толпы. Моран улыбнулся про себя, опознав в крикуне Берринова прихвостня. В душе арфист был уверен, что только половина народу работает на Беррина, а остальные не в курсе, просто они азартные игроки и надеются нажиться на споре Морана и Беррина. Моран был уверен, что в конце концов стрясет деньги и с тех, и с других. Никаких угрызений совести он не испытывал — в лагере голодали дети, которым нет дела, честно ли добыта еда.

Халла озабоченно посмотрела на старшего брата, поскользнувшегося на глине. Джамал чуть поморщился, ударившись больной ногой, и проглотил ругательство.

— Ты в порядке? — спросила Халла. Она помогла ему встать и нахмурилась. — Чем так воняет? Это же от твоей ноги!

— Да пустяки, — соврал Джамал.

— Может, позвать тебе целителя? — сказала Халла.

— Да не пойдут к нам целители, сама знаешь, — ответил Джамал. Он отпустил Халлу. — Иди к детям, тебе же за ними смотреть.

Халла фыркнула, но послушно отправилась к одинокой группке детей. Большинству не сравнялось и восьми Оборотов. Она обернулась, но Джамал уже исчез в толпе Встречи, и ей оставалось только надеяться, что с ним все будет хорошо.

— Конечно, я никому не скажу, — пообещал Моран разочарованным спорщикам, собирая выигрыш.

— Очень обяжешь, арфист, — с чувством сказал ему Беррин.

Остальные проигравшие закивали.

— В конце концов, все ж по-хорошему, — сказал арфист, тщательно раздавая по четверти марки проигравшим.

После того как те поблагодарили его за доброту, Моран вернулся к горнякам.

— Разве я не говорил, что победит Телгар? — заявил Тарик, крепко хлопнув арфиста по плечу. Он смотрел на него сверху вниз, сияя глазами. — Ну, у тебя, как понимаю, найдется несколько марок для меня?

— Догадался, — игриво ответил Моран, протягивая двухмарковую монету, которую только что выиграл. Он подался к Тарику и прошептал ему на ухо: — И надеюсь, ты и другие наши предложения сочтешь выгодными.

Лицо Тарика на мгновение посуровело, затем он ответил:

— Уверен. Правда.

Глава третья

Следуя указаниям мастера Зиста, Пеллар юркнул в фургон торговцев и спрятался за бочками груза для Наталон-кемпа. Щебетуна, чтобы не выдал, он отправил к Зисту.

Поездка до лагеря заняла семидневку. Зисту только два раза удалось передать ему еду. К счастью, Пеллар собирался с расчетом на самообеспечение — по крайней мере на две семидневки. Он покинул торговый караван за ночь до прибытия в кемп и направился в горы.

Погода была холоднее, чем в Форт-холде и Зале Арфистов. Пеллар был хорошо одет и шел твердым шагом, зная, что от движений согреется. Он шел всю ночь и начал искать укрытие для сна только тогда, когда солнце появилось на горизонте.

Он нашел подходящее место на небольшом плато восточного склона гор, поднимавшихся к лагерю Наталон. Плато оказалось широким, с густым лесом, пышным подлеском и буйной травой.

Пеллар остановился, прежде чем подняться на плато, и стал высматривать признаки чужого присутствия. Щекочущее ощущение, странное чувство беспокойства встревожило его, и он спрятался за валуном. Он ждал, достав из-за пазухи кусок вяленого мяса и медленно жуя жесткую полоску: и поесть надо было, и взять себя в руки помогало, как учил его Микал.

Позднее он выглянул из-за валуна и снова осмотрел плато. Через мгновение вычислил, что так встревожило его в первый раз, — темное коричневое пятно под деревьями. Он с подозрением всмотрелся в него. Ветер, пришедший с гор под теплыми лучами утреннего солнца, шевельнул на темном холмике что-то яркое, и оно блеснуло. Пеллар снова спрятался и продолжил ждать.

Наконец он снова выглянул и осматривал плато до тех пор, пока не уверился, что здесь никого нет. Он вышел из-за валуна и быстро зашагал по плато, все еще внимательно осматриваясь. Время от времени он останавливался и, отдыхая под деревьями или прячась за камнями, осматривал те участки плато, которые прежде не были видны. Наконец, удовлетворившись, он кружным путем подошел к коричневому холмику.

Яркое пятно, что он заметил прежде, оказалось букетиком желтых цветов. Пеллар остановился. У него внезапно перехватило горло.

Холмик был могилой, причем свежей и слишком маленькой для взрослого человека.

Он глубоко вздохнул и подошел поближе к холмику, высматривая следы. Поначалу он боялся, что ничего не увидит, затем, присмотревшись к цветам, заметил участок примятой земли. Он опустился на четвереньки и наклонился поближе к земле. Следы не были похожи на отпечатки ног, но, приглядевшись повнимательнее, понял, что странные отпечатки оставлены плетенной из лыка обувью. Следы были маленькими, детскими.

Ребенок в плетеных сандалиях, привязанных к ноге бечевкой.

— Обувь можно сделать из чего угодно, — говорил в свое время ему Микал. — Конечно, лучше всего шкура цеппи. Но однажды я сплел пару лаптей. — Он покачал головой. — Они колючие, носить их трудно, живут они недолго, но все лучше, чем босиком ходить, особенно по холоду.

Пеллар обошел могилу с другой стороны, пытаясь найти следы, ведущие от нее. Нашел. Снова опустился на землю, тщательно выискивая что-нибудь еще. Он был уже готов сдаться, когда заметил примятую траву. Пеллар улыбнулся. Кто-то очень тщательно маскировался. Если бы ребенок не положил цветы на могилу, Пеллар вряд ли обнаружил бы хоть что-нибудь. Теперь он знает, что искать, так что дело пойдет легче — следам было не более дня.

Маленький ребенок умер и был похоронен здесь, в безымянной могиле, на которую даже цветов не положили. Другой ребенок — возможно, сестренка или братишка — тайком пришел сюда и принес цветы, а затем вернулся к остальным. Все они ушли на север к Наталон-кемпу.

Если действовать быстро, подумал Пеллар, можно найти их лагерь. Пеллар был уверен, что это Изгои. Решительно сжав челюсти, Пеллар забросил рюкзак за плечо. Но не успел он пройти и сорока шагов, когда обратил внимание на сломанные стебли вдоль тропинки. Из каждого отдельного кустика цветы срывали по одному — по два, так что заметил бы это только тот, кто нарочно искал бы. Интересно: ребенок, сорвавший их, сделал так нарочно или просто выбирал лучшие цветы, которые смог найти. Пеллар посмотрел на букетик, и лицо его помрачнело.

Он снял рюкзак, достал маленькую лопатку и выкопал маленький цветущий кустик. Вернулся к могиле, посадил цветы на холмике, даже полил их драгоценной водой. Образ Кариссы смешался в его представлении с образом этого неизвестного ребенка, погибшего из-за Изгоев и тех кто их Изгнал.

Поклонившись духу погибшего ребенка, Пеллар встал отряхнулся и решительно вернулся к делу. Как далеко на север сможет зайти ребенок в лаптях, подумал он.

Он повернулся в направлении, куда уходили следы, я осмотрелся, запоминая приметы местности. Убедившись что снова сможет найти это место, Пеллар вернулся тем же путем, что и пришел. Если он пойдет вдоль дороги, подумал он, то сумеет обогнать медленно идущую группу.

Пеллар добрался до Наталон-кемпа среди ночи. Он молча пробирался между деревьями на запад, пока не вышел на расчищенную территорию кемпа, а там уже смело зашагал, словно давно жил тут, к маленькой каменной хижине, в которой поселился Зист.

Весь кемп спал — даже ночная смена в шахте не работала, поскольку вечером был большой праздник. Пеллар видел его с дальнего берега озера. Когда Встреча закончилась, он обогнул озеро по дальнему, западному краю, перебрался через втекавшую в него реку и пошел через лес.

К тому времени, когда Пеллар добрался до дверей мастера Зиста, похолодало так, что Пеллара было четко видно даже в свете меньшей из двух лун Перна. Он постучал в дверь. В животе у него громко заурчало.

Дверь быстро открылась, и Зист, сонно моргая, отодвинулся вбок, чтобы впустить Пеллара в тепло.

— У тебя губы синие, — сказал ему Зист.

Пеллар только и мог кивнуть. Зист сгреб его за плечи, повернул и тихонько подтолкнул.

— Иди к огню.

До Пеллара донеслись соблазнительные запахи.

— Я припрятал для тебя еды со Встречи, — сказал Зист, и Пеллар пошел следом за ним.

С удивлением и благодарностью он принял замерзшими руками кружку горячего кла, а потом мастер Зист усадил его в кресло, ясно показав, что прежде, чем они будут говорить о делах, Пеллар должен поесть.

Пока Пеллар жадно пил и ел, Зист внимательно рассматривал подростка. Пеллар заметил испытующий взгляд и истолковал его верно. Он сунул руку за пазуху, вытащил оттуда свою дощечку, протянул ее мастеру Зисту и вернулся к еде.

Зист нахмурился, но потом разглядел, что дощечка завернута в жесткую ткань. Зист снял ткань и увидел длинный отчет Пеллара, написанный аккуратными мелкими буквами.

Зист принялся читать, и его брови поползли вверх.

— Ты нашел их лагерь? — удивленно сказал он, глянув на Пеллара в ожидании подтверждения.

Молодой арфист кивнул, усмехнулся и дал знак своему мастеру продолжать читать. Зист одобрительно фыркнул и снова склонился над дощечкой. Вскоре он снова поднял голову.

— В основном дети? Как они одеты?

Пеллар снова показал на дощечку, и опять Зист вернулся к чтению. Когда он в очередной раз поднял голову, Пеллар просто улыбнулся и показал на дощечку.

— Тут больше ничего нет! — возмутился Зист. Пеллар кивнул. — Значит, это все, что ты узнал?

Пеллар снова кивнул.

— Скоро зима, — пробормотал себе под нос Зист. — Дети будут мерзнуть.

Пеллар, соглашаясь, сделал гримасу и красноречиво потер живот.

— И голодать, — кивнул Зист. — Но я не понимаю, почему они остались здесь. Почему еще куда-нибудь не подались? Что им тут надо?

Пеллар встал, замахал руками, чтобы привлечь внимание мастера, и, когда тот сосредоточился, он показал большим пальцем на себя, положил ладонь себе на голову, а затем опустил ее на уровень пояса, сделав при этом большие невинные глаза.

— А, они маленькие и хитрые.

Пеллар кивнул и описал рукой арку, показывая на домики горняков и край озера, а затем опять глянул на Зиста, изображая маленького ребенка.

— Да, конечно, тут есть дети их возраста, но ведь их все в кемпе уже знают в лицо.

Пеллар показал на свою дощечку, и Зист протянул ее хозяину. Он терпеливо ждал, пока юноша вернет ее с ответом.

«Только не по ночам».

— Так они по ночам воруют уголь? — нахмурившись, сказал Зист. Немного помолчав, заявил: — Много им не унести. Маленькие они.

Пеллар покачал головой и драматически поднял руку ко лбу, вертя головой туда-сюда и настороженно оглядывая комнату.

— Они выставляют часовых, — догадался Зист. Он кивнул. — И если ночью они увидят кого-нибудь незнакомого, то часовой их предупредит или сделает вид, что потерялся. Умно.

Зист откинулся на спинку кресла и велел Пеллару тоже сесть. Пеллар хорошо знал старшего арфиста — снова наполнил тарелку едой и стал неторопливо жевать, поглядывая на мастера Зиста, словно пытаясь понять, о чем тот думает.

— Ты знаешь, сколько они уносят? — спросил Зист после долгого задумчивого молчания.

Пеллар оторвался от тарелки и пожал плечами. Зист коротко кивнул и снова задумался.

Через некоторое время Пеллар закончил есть и снова потянулся за доской.

«Расскажи мне о Встрече», — попросил он.

Мастер Зист потянулся за дощечкой, коротко глянул на буквы и хмыкнул.

— Довольно любопытно было, — ответил он. — Прямо-таки поучительно.

Зист рассказал о свадьбе Силстры, дочери Данила, одного из горняков — кстати, последнего из воспитателей стражей порога в Наталон-кемпе, — и кузнеца по имени Террегар. Потом он перешел к певческим способностям одного из сыновей Данила и напряженности, которую заметил между Наталоном, основателем лагеря, и Тариком, его дядей.

— И всего необычнее мне показался страж порога, — добавил Зист, изумленно покачивая головой. — Он летал над праздничным шествием с корзиной светильников в лапах.

Пеллар удивленно вздернул голову. Сунул ладони под мышки и сделал вид, будто хлопает крыльями. На лице его было написано недоверие.

— Да знаю я, знаю, — отмахнулся Зист. — Трудно поверить, чтобы страж летал, такого доныне не видывали. Но на стражей вообще мало кто обращает внимание. Я долго разговаривал с Данилом, и тот сказал, будто сам летал на нем ночью. — Зист покачал головой. — Говорит, что ночью воздух гуще.

Пеллар пожал плечами и написал на дощечке: «Драконы лучше».

— Конечно, — согласился Зист. — Одно дело, когда животное летает куда хочет, другое — когда летает, куда тебе нужно.

Пеллар закивал, вспомнив свои усилия обучить Щебетуна. Зист улыбнулся и покачал головой.

— Что между Тариком и Наталоном большой приязни нет, видно невооруженным глазом, — продолжал он. — И я опасаюсь, что успел поселить вражду между Кинданом и Кайлеком. — Он посмотрел на Пеллара, заметил его замешательство и пояснил: — Это сыновья Данила. У младшего явный дар, он сможет стать хорошим певцом, а вот старший… ну, ему только в шахту дорога. Кайлек — хулиган, — добавил Зист после короткого размышления. — Боюсь, он выместит свою злость на Киндане. Боюсь, старший брат так запугает младшего, что тот вообще перестанет петь.

Пеллар подумал, затем написал:

«Ментор».

Зист досмотрел на слово и кивнул. — Думаю, может сработать, — согласился он. В Зале Арфистов давно применяли этот хитрый подход — «трудного» подростка назначали наставником младшего. Иногда ответственность и аура авторитетности помогала исправить самого «ментора».

— Но для кого? — спросил сам себя Зист, снова откидываясь на спинку кресла.

Пеллар не сдержал зевка. Зист усмехнулся, покачав головой.

— Ты себе голову не забивай. Я сам решу. — Он встал и показал в сторону кухни.

Пеллар охотно двинулся туда, по пути развязывая рюкзак. Порывшись минут десять в запасах Зиста, Пеллар туго затянул рюкзак и навьючил его на спину. Мастер Зист с улыбкой спросил:

— Тебе припасов-то хватит?

Пеллар похлопал по рюкзаку и кивнул. Потом взял дощечку. Повесил на шею и спрятал под рубашку.

— Щебетун стережет твой лагерь? — спросил Зист, когда они с Пелларом подошли к дверям. — Понадобится еда — присылай его.

Пеллар с удивлением обернулся к арфисту.

— О, — рассмеялся Зист. — Если его увидят, я скажу, что он тут по делам арфистов. — Он подмигнул Пеллару. — И ведь это будет чистая правда, не так ли?

И тут как раз появился файр. Он возник в прихожей, отчаянно выискивая Пеллара и вереща.

— Он что, проголодался? — спросил Зист. Пеллар подался вперед и подхватил своенравную ящерку на руки. Поднял повыше, чтобы посмотреть ему в глаза. Зист тихо стоял рядом, изумляясь, как здорово Пеллар научился общаться с этим существом.

Мгновение спустя Пеллар снова прижал к себе Щебетуна и нежно погладил. Затем подбросил его в воздух, и Щебетун ушел в Промежуток, оставив за собой лишь холодный порыв воздуха.

Пеллар повернулся к двери, и вид у него был обеспокоенный.

— Пеллар, что случилось?

Юноша обернулся, выдернул дощечку из-за ворота и быстро нацарапал:

«Кто-то обнаружил мой лагерь».

Пеллар не стал возвращаться к месту ночевки. Он про вел холодную ночь под открытым небом без сна, спрятавшись поблизости в ожидании рассвета.

Когда солнце взошло достаточно высоко, чтобы осветить глубокую долину, в которой он разбил лагерь, Пеллар заставил себя успокоиться и лежать не шевелясь, чтобы не выдать свое присутствие кому бы то ни было.

Он послал Щебетуна обратно к мастеру Зисту, сообщив, что с ним все хорошо, и приказал файру оставаться с арфистом, пока его не позовут.

Пеллар прождал час, прежде чем убедился, что возле лагеря никто не рыщет, затем стал медленно спускаться вниз. Кто-то нашел его пожитки, осмотрел их и аккуратно сложил.

Только поверх них лежал маленький букетик желтых цветов.

Пеллар быстро нашел следы лапотков. Он был уверен, что его лагерь нашел тот самый ребенок — маленькая девочка? — который оставил цветы на могиле.

Он собрал свои вещи, стараясь не слишком топтаться. Затем закинул рюкзак на спину и зашагал прочь, намереваясь найти место получше, чтобы не оставлять на виду следов своего пребывания.

Пеллар нашел себе новое укрытие высоко в горах к востоку от Наталон-кемпа. Это была пещера, вход в которую снаружи казался обычной трещиной. Внутри трещина расширялась. Пеллар подумал, что, наверное, давным-давно гора раскололась, и тогда образовалась эта самая трещина. Сквозь нее постоянно тянул холодный сквозняк, выходя сквозь естественную трубу наверху. К счастью, часть пещеры была шире и неплохо защищена от ветра.

И это пришлось очень кстати — заползая в широкую часть пещеры, где он решил обосноваться, Пеллар дрожал от пронизывающего холода.

Он подыскал камней, сложил их кругом, составил шалашиком сухие ветки и сучки, которые подобрал по дороге. Из кармана достал горсть сухих листьев, а из другого — драгоценный кремень.

Когда разгорелся костер, Пеллар раскатал спальник и снял ботинки. Поморщился, заметив, что один из кожаных шнурков лопнул, и еще больше скривился, когда в поисках замены нашарил в рюкзаке только еще один такой же, в засохшей грязи. Он несколько мгновений тупо смотрел на него, затем досадливо покачал головой: выходит, тот, кто подарил ему цветы, взял хорошие кожаные шнурки для своих лапотков, а взамен оставил свои.

Вздохнув, Пеллар выбрал наименее истертый из шнурков, отрезал от него обтрепанные концы, тщательно подвязал к порванному шнурку и положил ботинки сушиться у костра. На камне рядом разложил носки — памятуя свое обучение у мастера Зиста, не слишком близко к огню, чтобы не сгорели.

Его ноги, ботинки и носки вымокли не от трудного подъема, а из-за нескольких ручейков по дороге, которые он вынужден был переходить вброд. Мастер Зист рассказал ему о сгоревшей повозке Изгоев, которую они нашли в том злополучном путешествии вместе с Кариесой и Кайлой, и этот рассказ, как и многое другое, дал Пеллару повод думать, что найдется немало людей, готовых убить его ради поживы — или просто по злобе.

Пеллар стиснул челюсти, подумав о маленькой девочке с цветами в обществе таких жестоких людей. Его мысли стали еще мрачнее, когда он поймал себя на воспоминании о Моране, пропавшем ученике Зиста. Он представил, как Изгои раскрыли его, пытают, а то и похуже… Пеллар вздрогнул от страха, но взял себя в руки. У него есть Щебетун, и он намного лучше Морана умеет читать следы и выживать в дикой местности. Мастер Зист постоянно это говорил.

Пеллар глубоко вздохнул, успокаиваясь, и стал смотреть в огонь. Внезапно он понял, что ему холодно. Он и не заметил, что позволил костру приугаснуть. Он улыбнулся собственной глупости и стал подкармливать огонь веточками, пока тот не разгорелся достаточно сильно, чтобы перекинуться на более толстые сучья.

Затем порылся в рюкзаке, нашел кусок вяленого мяса и стал медленно его жевать, стараясь не думать о пухлых пирожках или жареном цеппи. Когда голод утих, он убрал остаток мяса.

Он долго смотрел в огонь, затем вытянул шею и покрутил головой, внимательно рассматривая пещеру.

«Щебетун», — мысленно позвал он, сосредоточившись на образе файра, и послал ему изображение своего укрытия.

Порыв ледяного воздуха — и в пещере возник возбужденный файр, который издавал гордые трели, порхая вокруг Пеллара.

Пеллар расплылся в улыбке и протянул руку, чтобы маленькое существо могло усесться.

«Ты самый лучший на свете», — подумал Пеллар. Щебетун стал охорашиваться и тереться мордочкой о щеку Пеллара.

Вскоре жизнь Пеллара вошла в рутинную колею. Каждые семь дней он встречался с мастером Зистом, а остальное время присматривал издали за тем местом, откуда Изгои таскали уголь.

Крали они понемногу и тщательно выбирали время, когда ночная смена выдавала уголь на-гора, а погрузить в мешки его еще не успевали. Кражу тогда трудно было заметить.

Пеллар всегда радовался встречам с Зистом — не только ради тепла и еды, но также из-за рассказов Зиста о наблюдениях за горняками. Ему приятно было услышать, что арфист принял его предложение насчет Кайлека и что уловка сработала — Кайлек с Кинданом крепко подружились. Кайлек стал более сдержанным, а Киндан, младший, стал более общительным и уверенным под руководством Кайлека.

Кроме этих визитов, Пеллар не выбирался из своей пещеры без особой необходимости, стараясь не оставлять лишних следов. Его обычный маршрут вел на юг, за тем сворачивал к северу, и мальчик всегда старался прятать следы — то шел по дну ручья, то перебирался по деревьям.

Он никогда не наблюдал с одной и той же точки два раза подряд, а следующую точку выбирал подальше от нынешней, на случай если кто-нибудь заметил его накануне.

Он оставался на своем наблюдательном пункте ровно столько, чтобы увидеть, сколько стащили Изгои из угольной кучи. Поскольку передвигался он тогда, когда они спали, Пеллар опасался, что его скорее, чем Изгои, обнаружит Има, охотник из Наталон-кемпа. Но его предосторожности скрывали его от глаз охотника так же хорошо, как и от Изгоев.

Однако он взял на заметку; лучше приходить на точку наблюдения за пару часов до рассвета и уходить как можно быстрее.

За два месяца наблюдений он выяснил, что ночная смена, с которой работал чувствительный к свету страж порога, обычно заканчивалась до того, как солнце поднималось над горизонтом, а потому тщательно следил за тем, как они выходят из шахты. Он не был уверен, не заметит ли его страж порога.

Но как-то раз ночная смена не появилась из шахты, даже когда совсем рассвело. Солнце уже висело над горизонтом, и кемп начал просыпаться. Пеллар улыбнулся, заметив вдали мастера Зиста, степенно шагающего к каменному дому Наталона. Он шел на урок — учить здешних детишек.

Чуть позже удивление сменилось тревогой: он заметил струйку черного дыма — угольной пыли, — выходившую из шахты. Вскоре струйка превратилась в столб, и Пеллар с упавшим сердцем понял, что случилось что-то страшное.

Он не знал, как предупредить мастера Зиста и остальных горняков, однако столб пыли сам по себе послужил сигналом тревоги, затмив небо над лагерем и окутав его тенью. Горняки вскоре заметили черный столб и кинулись туда.

Кемп закипел. Народ столпился вокруг входа в шахту. Пеллар в ужасе смотрел на развертывающуюся у него на глазах трагедию. Он увидел, как женщины быстро устроили перевязочную, как какой-то мальчик лет десяти выбежал из шахты, схватил бинты и бросился назад, а какая-то женщина махала и кричала ему вслед. Пеллар догадался, что мальчик — сын одного из пострадавших.

В горле у Пеллара встал ком, когда он представил себе, каково мальчику, и он с жаром пожелал — словно его желания могли что-то изменить, — чтобы отец мальчика не был слишком тяжело ранен.

Или, может, пострадал другой мальчик, подумал Пеллар, вспомнив, что Кайлек как раз в эту смену должен был впервые спуститься в забой. Неужели и Кайлек ранен?

Ощущая неясную приязнь к незнакомцу, Пеллар вглядывался в даль, высматривая его.

Он несколько часов наблюдал за трагедией, видел, как из шахты поднимали тела пострадавших, заметил, как вынесли рыженького мальчика. Несколько часов спустя Пеллар облегченно вздохнул, увидев, как из шахты поднялся тот парнишка, что бегал за бинтами. Но радость его тут же угасла — он увидел, как парнишка склонился над рыжим мальчиком, и понял, что это не Кайлек, а его младший брат.

Он все смотрел и надеялся, пока одна из женщин не набросила простыню на двух мальчиков. Тогда он понял, что в перевязочной эти двое были единственными детьми.

Не были видно ни стража порога Даска, ни его хозяина Данила, ни сыновей Данила, которые были в этой смене. Также нигде не было видно отца рыженького мальчика.

Щебетун прилетел с зашифрованным посланием от мастера Зиста: «Он больше не может здесь оставаться».

Пеллар подумывал отослать коричневого файра обратно в Зал Арфистов, но не был уверен, что Щебетун согласится — и что ему удастся призвать файра с такого большого расстояния.

Он выждал несколько дней. Он помнил, как поднимали наверх закутанные в саван тела погибших горняков — их было девять.

Пустился в путь, когда начало темнеть, так что Изгои, возможно, тоже тронулись с места. Послал Щебетуна на горняцкое кладбище на разведку и двинулся в кемп кружным путем: спустился по южному склону горы, затем взял к западу вокруг озера. Пересек речку на дальней стороне, прежде чем снова свернуть на восток, к кемпу. Ночной ветерок нес горный холодный воздух вниз, в остывающую долину.

Кладбище представляло собой расчищенную площадку рядом с водопадом, который свергался в ущелье примерно в километре от горняцкого кемпа.

Это было тихое место, где, по счастью, пока было не много могил. И большая часть из них — девять, — как ни печально, появилась после последнего несчастного случая.

По дороге Пеллар рвал цветы — и с изумлением увидел среди больших венков маленькие букетики желтых цветов, перевязанные травинками. Хотя не исключалось, что букетики положил кто-то из детей погибших, Пеллар был уверен, что оставила их та самая маленькая девочка.

Он задумался: почему девочка положила цветы на могилы? Неужели ей небезразличны эти люди? Или дело в том, что она помнит умерших родных и, помянув здешних погибших, таким образом поминает и своих? Так же, как Пеллар поминал Кайлу и Кариесу?

Раздумья Пеллара прервал Щебетун — он вдруг захлопал крыльями и исчез в Промежутке. Это было предупреждение. Пеллар прижался к дереву и замер.

На кладбище метрах в трех от Пеллара появилась фигура. Кто-то шел к могилам. Пеллар заметил белокурую прядку. Это был подросток — девочка, решил Пеллар. Года на два моложе его самого. Определенно не та, что приносила цветы, — та должна быть меньше и младше.

Что-то встревожило ее, и она повернулась туда, где спрятался Пеллар, затем наклонилась, ощупала землю рукой и выпрямилась, зажав в кулаке большой кусок камня.

— Кто тут? — крикнула она. Да, точно девочка.

— У меня камень!

Пеллар прижался к дереву плотнее, хотя она явно не могла видеть его в темноте.

Странно, но девочка стала нюхать воздух.

— Ты не из кемпа, — сказала она. — Если не назовешься, я… я расскажу про тебя мастеру Зисту!

Пеллар улыбнулся — уж мастер Зист пугал его меньше всего. Но он не понимал, откуда девочка знает, что он не из кемпа, и почему она принюхивается? Она стояла с подветренной стороны. Конечно, как следует вымыться ему не помешало бы, но он знал, что с такого расстояния никто его учуять не может, особенно здесь, где полно свежесрезанных цветов. Может, она все же увидела его? Но почему она тогда не бросила в него камнем?

Девочка некоторое время стояла неподвижно, затем отбросила камень и побежала к кемпу. Она остановилась, обернулась — возможно, думая, что Пеллар выйдет из укрытия, — и крикнула:

— Не говори, что я тебя не предупреждала! Мастер Зист — человек горячий, и он не успокоится, пока тебя не найдет!

Пеллар коротко фыркнул — он был уверен, что куда лучше знаком с нравом и упорством мастера Зиста.

Он выжидал, пока у него не затекли ноги, и только потом послал Щебетуна проверить дорогу в кемп. Тот сразу ответил, что путь чист.

Через полчаса, хорошо за полночь, Пеллар уже сидел на кухне мастера Зиста с кружкой горячего кла в руках. Мастер весело подбрасывал в воздух маленькие булочки, которые изголодавшийся файр ловил прямо в воздухе.

— Так это на тебя наткнулась Нуэлла на кладбище? — спросил Зист, как только Пеллар поставил кружку на стол и потянулся за дощечкой.

Пеллар не стал ничего писать, а вместо этого нарисовал в воздухе две кривые и поднял ладонь до уровня груди, показывая рост девочки.

— Да, — усмехнувшись, кивнул Зист. — Точно, Нуэлла. Она решила, что испугала тебя и ты убежал.

Пеллар улыбнулся и покачал головой.

— Я не хотел бы, чтобы она тебя нашла еще раз. Пеллар закивал.

— И нам надо быть весьма осторожными в будущем, — сказал Зист. Он показал головой на переднюю часть дома. — У меня гость.

Пеллар удивленно поднял брови.

— Киндан, — объяснил Зист. — Один из сыновей Данила. Он хочет остаться в кемпе. И поскольку родни у него в кемпе не осталось, я приютил его, — взмахнул рукой арфист.

Пеллар старался не выдать своего раздражения, но Зист слишком хорошо знал юношу.

— Мой предшественник, арфист Джофри, очень хорошо о нем отзывался, — продолжал мастер. — Из его заметок ясно, что Киндан — будущий арфист.

Пеллар побоялся угадать, что будет сказано дальше.

— Я подумываю взять его в ученики.

Пеллар вскочил с кресла, охваченный гневом и ощущением, что его предали, и ткнул себе в грудь.

«Я! Я твой ученик!» — хотелось закричать ему.

— Тс-с! — прошипел Зист, знаком приказав Пеллару снова сесть. — У него хороший слух. Он услышит тебя, а нам это ни к чему.

В ответ Пеллар ожег его гневным взглядом. «Пусть уйдет!» — думал он.

— Джофри вернулся в цех учиться на мастера, — сказал Зист, сурово глядя на Пеллара. — А мастер может иметь двоих учеников — хотя такое и редко бывает, одного из учеников обычно повышают до подмастерья.

От лица Пеллара отхлынула кровь, гнев в его сердце мгновенно утих, и он шумно плюхнулся в кресло.

— Это уже лучше, — сказал Зист. Он склонил голову набок и погрозил Пеллару пальцем. — Правда, после такой выходки… — он резко осекся и покачал головой. — Дело в том, что ты все еще слишком юн, чтобы стать подмастерьем, — вздохнул Зист. — Тебе бы еще пару- четверку Оборотов опыта набираться… — он впился в глаза Пеллара жестким взглядом. — Но ты уже знаешь все, что нужно.

Пеллар перебил его взмахом руки, показав на свое горло.

— Петь и говорить — это далеко не главное, — раздраженно отмахнулся Зист. Он оглянулся на переднюю комнату и добавил: — На самом деле мне кажется, что скоро я буду тосковать по твоей немоте.

Зист нахмурился и задумался на миг.

— Я назначаю тебя подмастерьем, с отсрочкой утверждения твоего звания в Зале Арфистов. Когда мы вернемся туда, я уверен, ты уже вполне заслужишь свое звание. А теперь, — он резко сменил тему, — расскажи мне последние новости.

Пеллару понадобилось совсем немного времени, чтобы изложить мастеру Зисту все, что удалось выяснить за последние два дня. Не без колебаний он сообщил мастеру Зисту о цветах на могилах — он не доложил ему о первом случае и опасался, что Зист, если не разозлится, будет недоволен его упущением.

Он оказался прав. Зист выжал из него все подробности и даже заставил повторить случай с подменой шнурков.

— Ты должен был сказать мне об этом раньше, — сказал Зист, когда Пеллар закончил писать последний ответ.

Пеллар поморщился и покорно кивнул. Зист не сводил с него глаз, а затем добавил голосом, в котором прозвучало сочувствие:

— Мне кажется, я понимаю, почему ты промолчал. «Я должен был рассказать», — написал Пеллар на своей дощечке.

— Я понимаю твои чувства, — сказал Зист. — Когда она взяла твои шнурки, тебе это показалось предательством, да?

Пеллар задумался на мгновение, а затем неопределенно помахал рукой.

«Ей они были нужнее», — написал он.

— Да уж, — согласился Зист. — Но разве больше, чем тебе?

Пеллар немного подумал, затем пожал плечами. Зист отстраненно кивнул и снова сел в кресло, сложив руки на колене. Он задумался.

— Скоро наступит зима, — пробормотал он после долгого молчания. Он посмотрел на Пеллара и подался вперед. — Я думаю, Изгои уйдут, когда выпадет снег. Когда это произойдет, возвращайся в Зал Арфистов.

Пеллар возмутился при мысли, что придется оставить мастера Зиста в одиночестве, и тот прочел по лицу ученика его чувства.

— Я тут буду в безопасности, — сказал он, отметая возражения. — Кроме того, я не переживу, если ты замерзнешь насмерть на бессмысленном задании.

«Я могу пойти за ними», — предложил Пеллар.

— Мне кажется, что в Зале Арфистов для тебя найдется куда более важное дело.

Пеллар кивнул, втайне думая о том, что до зимы еще несколько месяцев и все может сто раз измениться.

Когда похолодало, Пеллар осмелел. Он по-прежнему избегал окрестностей лагеря Изгоев, но большую часть дня уже проводил вне укрытия. Отчасти это было вызвано необходимостью — ему нужно было больше свежей еды, чем мог принести Щебетун от мастера Зиста. Отчасти — чтобы не замерзнуть: постоянное движение спасало от холода. Отчасти — как Пеллар признавался себе самому — чтобы испытать свои силы.

Он тщательно копировал ловушки и силки охотников Наталон-кемпа, но старался не ставить свои там, куда могли забрести охотники. И если бы на них наткнулся кто-то другой, кроме охотника Имы, они подумали бы, что именно Има их и поставил.

Пеллар решил расставлять свои ловушки на южном склоне горы, в направлении далекого Кром-холда, подальше и от Наталон-кемпа, и от Изгоев.

Когда похолодало еще сильнее и начал падать первый снег, Пеллар решил, что, наверное, в желании мастера Зиста отослать его в Зал Арфистов есть смысл. Снег был еще неглубок, но Пеллару уже сейчас приходилось прилагать большие усилия, чтобы не оставлять следов ни на снегу, ни на раскисшей земле.

Лучшие ловушки Пеллара представляли собой простые силки, которые, распрямляясь, вздергивали добычу высоко вверх, в деревья, подальше от глаз любого, кто мог сюда забрести.

Пеллар предусмотрительно ходил разными тропами — иногда начиная с одного конца ряда своих ловушек, а иногда с другого, порой даже с середины. Он никогда не ходил дважды в день одним и тем же путем и никогда не ходил по собственному следу.

В тот день, спустя три месяца после того, как он побывал на кладбище, он решил начать с самой высоко расположенной ловушки и потом идти в направлении к самой нижней. Первые четыре были пусты. Он взял на заметку переставить их, но не сразу.

Подойдя к пятой ловушке, он почувствовал неясную тревогу — что-то было не так. Он остановился, припал к земле, чутко прислушиваясь.

Тут кто-то был.

Он медленно начал осматривать местность, осторожно переводя взгляд слева направо, снизу вверх Он заметил, что земля возле ловушки примята. Он поднял взгляд — и замер. Кто-то угодил в его ловушку!

Это была девочка. Ей было не более девяти Оборотов. Она пристально смотрела на него карими глазенками, вися вниз головой в веревочной петле. Одной рукой она неуклюже придерживала тунику, прикрываясь от холода, но по другую сторону ткань свисала свободно, так что он видел ее раздутый животик и торчащие ребра. Ножки были худенькие, словно палочки. По тому, как она тяжело дышала, и по тому, какой отчаянный был у нее вид, Пеллар понял, что она совсем выбилась из сил, пытаясь выбраться из ловушки. Внизу валялся маленький ножик, и Пеллар понял, что она выронила его, когда ловушка сработала. Ее одежонка — короткая, залатанная и истрепанная — подтверждала его догадку, что девочка из Изгоев.

Пеллар несколько мгновений стоял неподвижно, пытаясь решить, что же делать дальше. Но когда он наконец решил помочь ей и встал, она замахала рукой, чтобы он не выходил.

Едва он успел снова спрятаться, как услышал шаги. Люди появились молча, но все же шумели достаточно, чтобы любой охотник их заметил. Пеллар насчитал пятерых, включая высокого жилистого юношу, которому было Оборотов двадцать.

— Халла! — воскликнул один из младших, когда они ее увидели. — Ты что там делаешь?

— Не задавай дурацких вопросов, — отрезала девочка. — Просто спусти меня вниз.

— А с чего бы? — подал голос юноша. — Сама влипла сама и слезай.

В это мгновение Пеллар возненавидел юнца. Не из-за слов, не из-за тона, каким они были сказаны. Слишком ясным был язык его тела — Пеллар просто знал, что этот юнец без зазрения совести оставит девочку умирать в петле.

— Теним, спусти меня, — приказала Халла, но раздражение смешалось в ее голосе с еле заметным страхом.

— Говорил я тебе — осторожнее ловушки ставь. Жаль, что ты туда шею не сунула, — сказал Теним. — Сдохла бы уже.

— Он двинулся обратно тем же путем, что пришел.

— Теним, она же наш лучший следопыт! — запротестовал один из детей. — И Моран…

— Да пошел твой Моран, — рявкнул в ответ Теним. — Не будет знать — не будет страдать. К тому же, — Теним поднес кулак к носу говорившего, — она не лучший наш следопыт.

Пеллар был всего в пяти метрах от Тенима и детей. Он молча нащупал охотничий нож, засунутый за отворот сапога, не сводя глаз со всей сцены. Неужели они бросят ее умирать? Неужели?

Он услышал странный звук у себя над головой и в тот же миг заметил, что поднятая рука Тенима обернута полосками грубой кожи.

Внезапно что-то упало с неба. На миг Пеллар испугался, что это Щебетун прилетел защитить его, но сразу понял, что у существа нет ни гибкости, ни перепончатых крыльев Щебетуна.

Птица.

— Наш лучший следопыт — она, — сказал Теним, когда птица опустилась ему на руку. Он запустил другую руку в мешочек у себя на поясе и достал тонкую полоску мяса, которое птица быстро склевала. — Лихо, вот кто.

— А как насчет еды, что я добывала вам? — крикнула с дерева Халла отчаянным голосом. — Разве Лихо может прокормить нас всех?

Лицо Тенима стало жестким.

— По крайней мере, она ни разу не попалась.

— Моран поймет, что что-то не так, когда я не вернусь, — крикнула Халла, попробовав сменить тактику.

— И что? — равнодушно откликнулся Теним. — С чего ты взяла, что слова Морана для меня что-то значат?

На это Халла не ответила. Губы ее задрожали, она уже была готова расплакаться.

Теним посмотрел на нее, на птицу у себя на руке, и на его лице появилась противная усмешечка. Он распрямил руку, выкрикнув короткий приказ, и птица взмыла вверх.

Пеллар подобрался, когда птица обрушилась на пойманную девочку, но шум его движений перекрыл перепуганный крик Халлы. Затем, когда Пеллар уже готов был броситься на Тенима и будь что будет, крик Халлы вдруг стал удивленным. Птичий клюв перебил веревку, девочка взвизгнула и тяжело плюхнулась на землю, свернувшись комком, чтобы смягчить удар.

Она тут же вскочила, приняв боевую стойку.

— Благодарить не стану, Теним, — прорычала она, бросаясь к нему. Но отпрянула, когда Лихо с криком ринулась с неба на нее.

— Ты мне должна, Халла, — сказал Теним с холодной усмешкой на лице. Затем усмешка переросла в глумливую ухмылку. — Когда придет пора, я спрошу должок.

От щек Халлы при этих словах отхлынула кровь. Но она взяла себя в руки и сказала:

— Если доживешь.

Теним усмехнулся, но промолчал, снова взял птицу на руку и накормил. Он отвернулся от Халлы, бормоча что-то ласковое птице, и свободной рукой сделал знак всем следовать за ним. Они ушли вверх по склону.

Пеллар оставался в укрытии, застыв от холода и гнева. Его душу терзал вопрос — почему девочка не выдала его?

— Ты уверен, что они называли имя Морана? — спрашивал Зист несколько дней спустя. Пеллар выждал, чтобы убедиться, что его укрытие вне опасности, а затем, забрав с собой снаряжение, осторожно покинул это место выбрав дорогу, которой прежде никогда не ходил.

Пеллар уверенно кивнул.

— Значит… — Зист нахмурился и осекся, глубоко задумавшись.

Пеллар знал, что Моран был учеником Зиста. Он смутно помнил молодого человека, которого просто распирало от песен и амбиций, но Пеллар был слишком мал, когда Моран отправился в путь — искать Изгоев. Проходил Оборот за Оборотом, но никто больше ничего о нем не слышал. Зист с Муренни решили, что он погиб.

Но слухи об арфисте по имени Моран ходили на Встречах — обычно о нем говорили люди из холдов Кром и Телгар. Зист отправился в земли Кром-холда в тайной надежде, что сможет отыскать Морана или хотя бы узнать, что с ним случилось.

До Пеллара тоже доходили слухи, в которых арфист всегда был связан с детьми — Изгоями или просто сиротами.

Когда Пеллар встретился с мастером Зистом, арфист отмахнулся от рассуждений.

— Это может быть он, — сказал он, — или другой, кто прикидывается им. Пока не найдем его — ничего не узнаем.

И теперь Пеллар терпеливо ждал, держа в руках кружку и в долгой тишине наполняя ее кла, пока мастер Зист сидел погруженный в воспоминания. Много времени прошло, прежде чем мастер поднял взгляд и снова посмотрел на Пеллара.

— Ты уверен, что тебя видела только девочка?

Пеллар снова кивнул.

— Хм-м-м… — протянул Зист, снова задумавшись очем-то своем.

Пеллар воспользовался случаем, положил себе в миску добавку горячей похлебки и успел съесть ее, скармливая кусочки Щебетуну, прежде чем мастер Зист задал ему очередной вопрос:

— И ты уверен, что Теним подумал, что те силки ставила девочка?

Пеллар закивал.

Зист поджал губы и погладил подбородок. Взял дощечку Пеллара и снова перечитал записанное на ней.

— В группе было семеро детей. Это считая девочку и Тенима?

Пеллар кивнул.

Зист погрузился в очень долгое молчание. Пеллар успел съесть две порции десерта. Наконец арфист снова посмотрел на него.

— Я не могу просить тебя остаться, — начал было Зист, но Пеллар поднял руку и покачал головой. Он показал на Зиста, затем на себя, а потом горячо сцепил руки:

«Мы останемся вместе».

— Слишком опасно, — воспротивился было Зист. Пеллар схватил доску и быстро нацарапал:

«Одному еще опаснее».

Он пристально смотрел на старшего, увидел, как на лице Зиста проступает решимость, и написал:

«Узнаю о Моране».

Это не убедило Зиста, потому Пеллар быстро написал:

«У тебя есть старые одеяла?»

Зист прочел и озадаченно посмотрел на Пеллара:

— Старые одеяла?

«Чтобы укрываться в снегу», — ответил Пеллар. Воспользовавшись замешательством Зиста, он написал: «Я могу подобраться ближе к их лагерю, подсчитать, сколько их там на самом деле, и посмотреть, что они делают. Ты знаешь, что я могу это сделать. Микал говорил, что я лучший его ученик».

— А девочка?

Пеллар помрачнел, потянул к себе доску и медленно вывел:

«Она маленькая, недокормленная. Может и не пережить зимы».

Зист долго сидел в молчании, прочитав ответ Пеллара. Наконец сказал:

— Возьмешь два одеяла.

Лагерь Изгоев находился точно там, где и предполагал Пеллар, — в километре к северо-востоку от угольного склада, за линией подозрительно маленьких холмиков. Холмики были присыпаны снегом, и Пеллар не мог узнать, давно ли они здесь.

Мастер Зист настоял, чтобы он подождал до первого настоящего снегопада, и Пеллар решил, что, если он отправится в путь, когда снег станет глубже, легче будет заметать следы.

Он постоял у холмиков, пытаясь убедить себя, что они слишком давние, чтобы в одном из них оказалась та остроглазая девочка, и, мрачный, снова пустился в путь.

Первые признаки лагеря Изгоев обнаружились в виде следов на снегу. Он тщательно рассмотрел их. Следы шли двумя цепочками, в обратную сторону, почти параллельно его собственным. Обе цепочки следов принадлежали взрослым, они оба были обуты нормально и несли тяжелый груз.

Уголь.

Пеллар шел по обратным следам довольно долго и понял, что отстает на полчаса.

Он посмотрел, куда уходят следы, остановился. Задумался. Судя по тому, как вел себя Теним, этот парень наверняка очень осторожен и осмотрителен. Именно поэтому Пеллар решил подождать до следующего хорошего снегопада и уже тогда попытаться разыскать лагерь Изгоев.

Другой причиной была птица, Лихо. Если Щебетун спокойно мог уйти в Промежуток, покинув теплый дом мастера Зиста, и вынырнуть среди снегопада, то вряд ли птица будет наблюдать за окрестностями в пургу. Потому он решил, что снегопад не только поможет ему укрыться, но и меньше глаз смогут за ним наблюдать.

Но если птица не будет начеку, то наверняка будет чрезвычайно осторожен Теним. Кивнув себе, Пеллар решил, что Теним сделает резкий поворот к лагерю либо дважды пройдет по своим следам. Поначалу Пеллар решил найти, где оба следа изменят направление, а затем вернуться и найти лагерь. Следует держаться осторожно — вполне возможно, что воры не побегут от него, а наоборот, набросятся.

Он осторожно пустился вперед, перебегая от дерева к дереву, и вдруг резко остановился.

Он услышал голос.

— Вроде я кого-то заметил. Пеллар застыл на месте.

— Так что не крикнул? — проворчал другой голос. Это был Теним.

— Тс-с, — прошипел первый.

Пеллар затаил дыхание и выдохнул как можно тише и медленнее. Голоса были слишком близко.

— Ничего тут нет, — заявил Теним после нескольких минут молчания. — Это тебя совесть грызет, Тарик.

— Когда ты говорил, что я разбогатею, ты не упоминал, что мне придется таскать для тебя уголь, — проворчал в ответ Тарик. — Что приключилось с вашими ублюдками?

— Ты бы не ныл, а своего ублюдка прихватил, — отрезал Теним. — Правда, больше пары камней ему не уволочь.

— Не впутывай сюда Кристова, — предостерег Тарик. — Он ничего не знает.

Теним зло рассмеялся.

— Он бы так тобой не восхищался, если бы знал, чем занимается его папаша.

— Я для него стараюсь, — ответил Тарик. — Парень должен понимать, что отец делает как лучше для него. С Наталоном этим занудным мы никогда на этой шахте не заработаем.

— Для тебя-то всегда будет мало, — хмыкнул Теним.

— Я хочу всего-то заработать себе на спокойную жизнь под старость лет, а не вкалывать весь век на чужого дядю, — ответил Тарик. — Я заслужил! И я давно бы уже устроился, если бы не ты со своими Изгоями.

— О них не беспокойся, — ответил Теним. — Я же сказал, что позабочусь о тебе.

Пеллар вздрогнул, представив, как Теним позаботится о Тарике.

— Пошли, — сказал Теним.

Пеллар услышал кряхтенье и звук поднимаемой тяжести.

— Да не ворчи ты, это последняя ходка. Нам надо, чтобы ты вернулся, пока еще темно и снег валит.

— Ага, а когда в другой раз снег пойдет, ты опять меня вытащишь, — ворча, проговорил Тарик.

Голос его звучал глуше — они отдалялись.

— Ага, — издевательски подтвердил Теним. — В конце концов, ты же хочешь что-то отложить на старость?

— Зачем мы прячем уголь здесь? Как ты потом отправишь его на ярмарку? — проворчал Тарик.

— Это не твоя забота, — сказал Теним. — Когда придет время, тот кто надо даст за него хорошую цену.

— Да как Изгои вообще могут за что-то заплатить? Последним, что слышал Пеллар, был ответ Тенима:

— А разве кто-то что-то говорил об Изгоях?

— Я так и думал, что им помогает кто-то из кемпа, — заметил Зист, когда Пеллар несколько дней спустя рассказал ему о происшествии. Пеллар кивнул. — И в первую очередь я подумал о Тарике, — добавил Зист, — хотя мне хотелось бы ошибиться.

«Что теперь?» — написал Пеллар на дощечке.

Зист не сразу посмотрел на дощечку. Затем сделал знак рукой, что прочел, но снова сел, задумчиво глядя куда-то в пустоту.

— Мальчику придется выбирать, — прошептал он наконец. Посмотрел на дощечку Пеллара, затем на самого Пеллара. — Неплохо было бы узнать, что Теним собирается делать с углем.

«Я мог бы проследить за ним», — предложил Пеллар. Зист погрозил пальцем.

— Только в темноте и в снегопад. Я не хочу, чтобы ты попался. И, боюсь, между снегопадами тебе придется пережидать здесь.

Пеллар нахмурился, но Зист не заметил, снова погрузившись в размышления.

— А младших не видел? — спросил арфист спустя несколько мгновений.

Пеллар покачал головой.

— Жаль мне их, — сказал Зист. — Эта зима в Кроме выдалась жестокой.

Неудобно было прятаться в доме Зиста от Киндана, Наталона, Далора, Нуэллы и даже Кристова, который иногда по вечерам занимался с мастером Зистом.

Когда Киндан однажды подрался с Кристовом, Зист дал провинившемуся задание: найти в Кристове три достоинства. Пеллару эта ситуация показалась забавной, поскольку он был старше на целых два Оборота… казалась, пока мастер Зист два дня спустя не велел ему сделать тоже самое.

«Да я его едва знаю», — запротестовал Пеллар.

— Но ведь ты наслышан о нем? — сказал Зист, подняв бровь.

«Слова не всегда правда», — написал в ответ Пеллар.

— Святая истина! — согласился Зист. — Людям и поумнее тебя следует это понимать.

«Я много слушаю», — скромно ответил Пеллар.

— Тогда ты все знаешь о Кристове, — ответил Зист и подмигнул Пеллару.

Пеллар готов уже был написать ответ, когда стук в боковую дверь — ту, что ближе всего к каменному дому Наталона, — прервал их беседу.

— У меня урок, — сказал Зист, подталкивая Пеллара к укрытию.

Проглотив горечь — он надеялся, что, если Киндан не придет, ему удастся провести больше времени с приемным отцом, — Пеллар вернулся в кабинет Зиста, где мастер устроил ему убежище. Через мгновение воздух наполнился звуками ученических упражнений на флейте. Пеллар слушал, представляя себе дырочки и ступени гаммы, пока Зист терпеливо поправлял ученика, а тот сокрушенно отвечал.

Пеллар мысленно повторял беседу с Зистом и то, что успел услышать о Кристове, собираясь решить поставленную мастером задачу. Что он знал о мальчике?

Вспомнил, как Киндан жаловался, будто бы Кристов хвастается, что спит в бывшей комнате Киндана. Решил, что Киндан, наверное, не понял намерений Кристова — возможно, сын Тарика просто искал что-то общее, какую-то единую точку интереса, от которой можно было бы построить дружбу. Из того немногого, что он успел узнать о Кристове, Пеллар знал, что тот сблизился с Кайлеком до его безвременной гибели. Возможно, мальчик надеялся также завязать дружбу с младшим братом Кайлека.

Понятно, что Кристов почитал и боготворил отца — большинство драк, в которые ввязывался Кристов, начинались из-за того, что кто-то плохо говорил о его отце. Пеллар не мог упрекать мальчика за это.

Скрип открываемой двери и голоса прервали размышления Пеллара — урок кончился. Пеллар собирался выйти из укрытия, но услышал быстрые шаги, приближающиеся к передней двери, и голос вернувшегося Киндана.

Он слушал, как Зист спрашивает у Киндана задание, и с удовольствием узнал, что Киндан считает одной из сильных черт Кристова верность. Пеллар покачал головой, когда Зист потребовал, чтобы Киндан описал внутреннее убранство дома, — он понимал, что мастер Зист задаст пареньку еще очень много уроков.

Когда Зист сказал Киндану, что через вечер будет празднование Конца Зимы, Пеллар с трудом подавил чувство, что его предали, потому что прежде об этом не слышал и понимал, что пойти на Встречу не сможет.

Когда Киндан отправился спать, Зист снова вывел Пеллара из укрытия, прижав к губам палец. Пеллар смерил его насмешливым взглядом и показал на губы, покачав головой: уж Зист точно не должен бояться, что он поднимет шум. Мастер Зист ответил сердитым взглядом, и насмешка на лице Пеллара угасла. Он прекрасно понял, чего хочет Зист.

— Что думаешь? — тихонько спросил Зист.

«О доме?» — написал Пеллар, вспоминая, как Киндан описывал пожитки Тарика. Зист кивнул.

«Ничего особенного, все что нужно, не больше». Зист согласно кивнул.

Пеллар стер слова с дощечки и быстро добавил: «Мешок с марками нетрудно спрятать».

— Если он у него есть, — сказал Зист.

Пеллар смотрел вопросительно, так что Зист добавил:

— Я не понимаю, зачем он работает здесь, если у него уже и так хватает на старость.

«Снег тает, скоро приедут торговцы», — написал в ответ Пеллар.

— Но на грязи и остатках снега легко будет увидеть след, — сказал Зист. — Некоторые торговцы предпочли бы приехать позже.

«Или Теним знает способ, как отвлечь от них внимание», — предположил Пеллар.

— Вот это, — ответил Зист, — очень меня беспокоит. «Я могу следить», — написал Пеллар.

Зист долго обдумывал предложение и только после затянувшегося молчания кивнул:

— Только не попадись.

Пеллар глянул на него возмущенно.

— Когда ты уходишь? — спросил Зист, проигнорировав взгляд.

В ответ Пеллар схватил мешок.

— Уже поздно, — сказал Зист, словно предостерегал его. — Будь осторожен.

Пеллар никогда не нашел бы Тенима, если бы с тем не было Тарика. Именно неуклюжая, раздраженная походка старшего мужчины выдала их обоих. Теним же скользил между деревьями, как струйка дыма. При первом же подозрении Пеллар замер и медленно, без резких движений прижался к ближайшему дереву.

— Скоро прибудут торговцы, и что тогда? — бурчал Тарик, когда они проходили мимо. — Если Наталон узнает, что я разрабатываю целик, он догадается, что…

Теним поднял руку, и Тарик осекся.

— Что? — спросил он после короткого молчания.

Теним пропустил его вопрос мимо ушей, медленно повернулся на месте, тщательно осматривая все вокруг.

Пеллар испугался, не обнаружил ли Теним его след, — а ведь он очень старался подобраться незаметно.

— Ничего, — мгновением позже ответил Теним, откровенно нервничая. Он знаком велел Тарику двигаться дальше. — Значит, боишься своего племянника?

— Он слишком похож на отца, — отмахнулся Тарик. — Медлительный, въедливый, разборчив в методах, но в конце концов всегда своего добивается.

— А торговцы тут с какого боку?

— Он поймет, что кто-то ворует уголь, вот с какого, — проворчал в ответ Тарик.

— Только если обнаружит, что ты разрабатываешь целик, — заметил Теним. — А иначе он будет думать, что у него угля ровно столько, сколько ты с прочими начальниками смены, по вашим отчетам, добываете.

— Проще было, когда я приторговывал налево из собственной шахты, — мрачно пробормотал Тарик.

— Она и до сих пор была бы твоей, не случись той беды, когда перекрытия рухнули, — ответил Теним.

— Да такое сплошь и рядом, — отмахнулся Тарик — Мастер-горняк Брайтелл со своей комиссией по расследованию ни в чем меня не обвинял.

Теним замер на полушаге и смерил Тарика пронзительным взглядом.

— Чего тебе? — резко спросил Тарик с намеком на испуг.

— Да ничего, — пожал плечами Теним, дав Тарику знак идти впереди себя. — Просто ты сам сказал, что несчастные случаи то и дело случаются.

Тарик испуганно глянул через плечо.

— Я тебе помогал.

— Это так, — кивнул Теним. — В самом деле так Мне кажется, сегодня мы перетаскали уже достаточно. Иди-ка ты домой, пока жена с сыном не начали тебя искать.

Тарик злобно глянул на молодого человека. Теним даже ухом не повел, просто наклонился потуже затянуть шнурки и небрежно достал нож из-за голенища. Гнев Тарика заметно поутих, когда он заметил рукоять ножа.

— Да уж, так получше будет.

— Вот и славно, — с неприятной усмешечкой ответил Теним. — Ты сказал, что нынче ночью будет пир Конца Зимы? В большом доме Наталона? — Он не стал ждать ответа от Тарика. — Надо будет устроить вылазку. Может, посмотрю…

— Тебя заметят!

— …издалека, — закончил Теним. Глаза его вспыхнули от удовольствия при виде откровенного ужаса собеседника.

— Ты только не попадись.

— Я что, когда-нибудь попадался?

— Я же ведь накрыл тебя? — ответил Тарик.

— Да, да, накрыл, — опустил глаза Теним.

С учетом того, как Теним двигался по лесу, Пеллар за сомневался, что Тарику и правда удалось поймать юношу. Скорее всего, Теним попался намеренно.

— Так что поберегись.

— И ты тоже, — сказал Теним, когда Тарик направился к лагерю.

Теним выждал несколько минут и тоже пустился в путь — и тоже в направлении лагеря.

Пеллар осторожно последовал за ним, держась поодаль.

Теним прошел мимо дома Зиста, а потом, медленнее, пошел к каменному холду Наталона. Юноша-Изгой прошел мимо местного кладбища, затем поднялся в холмы и снова свернул к кемпу.

Пеллар убедился, что Теним ушел далеко вперед, и только тогда двинулся следом. Ему пришлось пробираться крадучись примерно четверть часа, чтобы перевалить гребень холма и продолжить выслеживать парня.

Снизу из долины послышался какой-то звук, и Пеллар замер. Звук был такой, как если бы небольшой камень ударился обо что-то твердое. Пеллар осторожно подполз к выступу скалы и глянул вниз.

Что-то белое упало — нет, было брошено! — с соседней скалы и громко ударило по крыше каменного дома Наталона.

Что задумал Теним?

Второй камень упал в трубу. Затем второй, третий. Камни отлетали от крыши, бесшумно падая в снег. Затем полетел камень побольше, похожий на обломок скалы. И звук от удара был другой, скользящий.

Теним пытался забить печную трубу! Если ему это удастся, дым большого очага скоро удушит всех, включая Наталона. И вот тогда Тарик завладеет лагерем — в результате «несчастного случая».

Пеллар действовал быстро и не раздумывая. Он выскочил из убежища, пробежал по гребню холма и молча набросился на Тенима.

Хотя Теним был на целую голову выше и килограммов на двадцать тяжелее, бешеный напор Пеллара опрокинул врага. Оба потеряли равновесие, вцепившись друг в друга, покатились вниз и тяжело упали в грязь за домом Наталона.

Теним оправился от удара первым. Он вскочил и схватил Пеллара за глотку, стиснув ее с безумной силой. Пеллар, ошеломленный ударом и яростью Тенима, приходил в себя медленнее. Он старался оторвать руки Тенима от своего горла, брыкался. Пытался свалить более тяжелого противника, вывернуться — все без толку.

Перед глазами поплыли точки, в глазах посерело.

«Щебетун! — в отчаянии подумал Пеллар, гадая, что будет с файром, если он погибнет. — Мастер Зист!»

А потом все мысли исчезли.

Глава четвертая

Вращая красными глазами, Щебетун неуклюже взобрался на одеяло, под которым спал старый арфист. Преодолевая страх, файр — как мог осторожно — потрогал коготком лицо человека. Зист что-то пробормотал и мгновенно проснулся.

— В чем дело? — спросил он, садясь и спуская ноги с края кровати. — Пеллар?

Зист увидел красные глаза файра и понял все. Он одернул ночную сорочку, завернулся в халат, сунул ноги в туфли и бросился в комнату Киндана.

— Вставай, — крикнул он, — пора сменить вахту.

Понимая, что парнишка не сразу проснется и бросится выполнять свой долг, Зист вышел из дома через заднюю дверь.

Снаружи было еще темно. Щебетун появился у него за плечом.

— Где он? — спросил Зист, поднимая глаза на размытое серое пятно — парящего в воздухе файра. Щебетун неопределенно пискнул. — Найди его, Щебетун! Отведи меня к нему!

Файр испустил трель и исчез в Промежутке. Зист внимательно осмотрелся по сторонам, удостоверяясь, что никто не стал свидетелем их разговора, а затем направился к дому Наталона.

Какое-то шуршание заставило его остановиться. Зист пошел на звук Что-то шевелилось рядом со старым загоном стража порога. Он вгляделся в темноту, не Пеллар ли это, но странная фигура исчезла, словно туман.

Вновь появился Щебетун, подлетел к плечу Зиста и потянул его за халат.

— Ты нашел его? — спросил Зист.

Файр зачирикал и полетел за дом Наталона. Зист еще раз оглянулся туда, где заметил незнакомца, а затем побежал за Щебетуном.

Щебетун на мгновение завис в воздухе перед кухонной дверью, метнулся в сторону. Зист нерешительно остановился, но Щебетун вернулся и уверенно потянул его за собой.

Как только Зист завернул за западный угол дома Наталона, то сразу за углом увидел скорчившуюся фигуру.

Пеллар. Он лежал совершенно неподвижно.

У Зиста на глаза набежали слезы. Он бросился к телу юноши, остановился, нервно сглотнув.

«Я убил еще и его!» — подумал Зист, вспомнив жену и дочь. Взяв себя в руки, он опустился на колени рядом с Пелларом и нащупал пульс на шее.

Шея Пеллара была распухшей и в синяках. Ярость охватила Зиста, глаза загорелись от бешенства. Он поклялся отомстить за Пеллара, кто бы ни был виновен в его смерти.

Он наклонился, чтобы в последний раз поцеловать Пеллара, как сына, — и ощутил слабое дыхание.

— Так ты живой! — воскликнул Зист, обнимая и приподнимая Пеллара.

Тот очнулся. Вокруг стояла тьма. Он начал было отбиваться, но вдруг понял, что его держит Зист. Он перестал трепыхаться и сфокусировал взгляд. Щеки Зиста были мокры от слез.

— Идти можешь? — спросил арфист. — До дома недалеко.

Пеллар кивнул — и тут же пожалел об этом. Горло болело, шея горела, голова гудела от недостатка кислорода. С помощью Зиста он поднялся на ноги и, пошатываясь, побрел к дому арфиста.

— Ко мне в комнату, — сказал тот, помогая ему войти в переднюю дверь и надеясь, что Киндан зашел на кухню выпить чашку кла перед уходом.

Усадив Пеллара на свою постель, он вернулся на кухню за холодной водой и горячим кла.

— Пожар! На помощь, пожар! — услышал он с кухни голос Киндана и бросился наружу, опасаясь, что тот, кто напал на Пеллара, вернулся и угрожает другому мальчику.

— Щебетун, оставайся с Пелларом, — приказал Зист файру и ушел.

Когда Пеллар очнулся, Щебетун лежал у него под боком. Файр шевельнулся и беспокойно посмотрел на человека. Пеллару было ужасно неудобно двигаться. И тут он вспомнил — труба! Он приподнялся, но Щебетун взлетел и тяжело опустился ему на грудь. Пеллар попытался стряхнуть файра, но слишком плохо себя чувствовал, а движения выходили вялыми и дергаными. Щебетун ткнулся носом ему в руку, затем вцепился в нее передними лапками.

— Как ты нас нашел? — послышался голос с кухни. Пеллар узнал говорившего — Далор. Сын Наталона.

— Ты опоздал на вахту, — ответил Киндан.

Пеллар навострил уши. Киндан рассказал, как он понял, что труба забита, как начал бить тревогу, как открыл все двери и окна большого дома и побежал искать Далора.

Пеллар облегченно вздохнул и расслабился. Щебетун удовлетворенно свернулся у него под боком, уверенный, что Пеллар тоже заснет. Он был прав — не прошло и нескольких мгновений, как Пеллар уснул глубоким сном без сновидений.

Он проснулся от голода. В комнате висел запах остывающего супа. Он осторожно сел и — вспомнив о ноющих мускулах — медленно встал с постели. В комнате было темно. Рядом со столом горел маленький светильник, его свет отражался в фасеточных глазах Щебетуна, который сидел на спинке стула. Сторожил.

На столе рядом с Пелларом лежала его дощечка. Тут же стояла миска супа с ложкой. На дощечке Пеллара было написано: «Это с Зимнего праздника. Ешь не торопясь».

Праздник Конца Зимы. Пеллар расслышал музыку, доносившуюся из дома Наталона. Кто бы ни играл на флейте, играл он славно, и Пеллар решил немножко послушать. Щебетун озадаченно склонил голову набок, и Пеллар, погладив заботливого файра, послушно взял ложку и стал есть.

Глотать было сущим мучением, но он был слишком голоден, чтобы оставить в миске суп хоть на донышке. Когда Пеллар доел, Щебетун слетел со своего насеста и опустился на кровать, недвусмысленно показывая, что требуется от Пеллара. Пеллар был слишком слаб, чтобы спорить, а густой суп тяжело плескался в желудке. Он снова лег и заснул.

Проснулся он среди ночи от какого-то движения.

— Мастер Зист! Мастер Зист! — кричал Далор. Пеллар забеспокоился — не вернулся ли Теним доделать свое злое дело?

Зист всхрапнул и зашевелился в кресле, в котором заснул.

А? Что? — ответил он.

Моя мама, — ответил Далор. — Ребенок пошел преждевременно!

Зист поднес палец к губам, приказывая Пеллару оставаться на месте, затем схватил халат и туфли и вышел из комнаты.

Пеллар слышал, как он негромко раздавал поручения. Киндану:

— Беги к Марджит и веди ее сюда. Далору:

— Я приду сразу как оденусь. Ступай домой. Ставьте кипятиться воду, если еще не поставили. — И помягче: — Все будет хорошо, парень. Ну, иди!

Пеллар поискал взглядом одежду Зиста, соображая, что может понадобиться арфисту, и стал собирать ему вещи, смутно осознавая, что Зист с Кинданом о чем-то спорят за дверью.

— Давай, бегом! Мы справимся! — крикнул Зист, открывая дверь в комнату.

Глаза его просияли, когда он увидел, что Пеллар уже стоит самостоятельно и даже приготовил для него одежду.

— Ты останешься пока здесь, — сказал он Пеллару, быстро одеваясь. Затем окинул юношу теплым, заботливым взглядом. — Мальчик…

Пеллар замотал головой, поднял руку с раскрытой ладонью над своей головой, затем провел ей над головой Зиста. Они были почти одного роста.

Зист покачал головой и крепко обнял Пеллара.

— Взрослый ты или нет, но если я тебя потеряю… — Зист осекся.

Пеллар погладил его по спине, затем вырвался из объятий, твердо подтолкнув арфиста к двери, и знаком показал, что надо торопиться.

— Оставайся здесь, — крикнул Зист с порога. — Надо будет — пошли Щебетуна.

Пеллар кивнул и снова поторопил Зиста. Но арфист еще не все сказал:

— Щебетун, я рассчитываю на тебя — не дай ему переутомиться.

Пеллар злился, что арфист заставил его проспать все утро, но не мог отрицать, что выспаться следовало. Проснувшись, он с облегчением узнал, что ребенок родился успешно, здоровеньким и без осложнений.

«Я ночью буду сторожить», — написал, оправдываясь, Пеллар.

— Нет, только не ты, — горячо сказал Зист. — Тебе надо отлеживаться минимум семидневку. К тому же скоро придет торговый караван, и хотя бы один новый ученик привезет с собой стража порога.

Пеллар посмотрел на него вопросительно.

— Со стражем горняки снова смогут работать полную ночную смену, — объяснил Зист. — А когда ночью вокруг шахты полно народу, твоему приятелю Тениму труднее устроить новую пакость.

«Он мне не приятель», — написал Пеллар, для наглядности показывая на горло.

— Держись от него подальше. Пеллар посмотрел на отца исподлобья.

— Ты узнал все, что я хотел, — ответил Зист.

«Он может попробовать еще что-нибудь устроить», — написал Пеллар.

— Может, — согласился Зист. — Так что придется держать ухо востро. — Он сурово посмотрел на Пеллара. — Однако ты бы погиб, не разбуди меня Щебетун. — Он глубоко вздохнул и признался: — Не думаю, чтобы я это пережил.

Пеллар долго смотрел на старого арфиста. Наконец он кивнул, понимая, что дальше спорить бессмысленно: от споров арфисту будет только хуже и тревожнее на душе.

Торговцы прибыли в тот же день после полудня, только стража порога с собой они не привезли.

— Похоже, кто-то запугал ученика, — объяснил Зист, готовясь ко второй за два дня праздничной Встрече. Он надел синее одеяние арфиста и быстро шнуровал ботинки.

«Теним», — написал Пеллар, подняв бровь и глядя на арфиста.

— Может, да, — ответил Зист. — Может, нет. Пеллар удивленно посмотрел на него.

— То, что парня нет, впервые заметили вчера, хотя он мог сбежать и раньше. Торговец-подмастерье Тарри сказала, что парень был себе на уме.

«Моран?» — написал Пеллар.

Зист нахмурился, читая написанное.

— Надеюсь, что нет, — сказал он. — Такое могло быть, но почему он не хочет, чтобы на шахте снова появился страж порога?

«Да все потому же», — написал Пеллар.

— Не думаю, чтобы у Морана с Тенимом были одинаковые намерения.

Пеллар посмотрел вопросительно.

— Морана очень тревожили Изгои, — объяснил Зист. — Потому мы с Муренни согласились отпустить его попытаться наладить с ними контакт. — Он покачал головой. — А судя по тому, что ты мне рассказал о Тениме, ему наплевать на всех, кроме себя.

Пеллару стало ясно, что мастер Зист не хочет плохо думать о бывшем ученике, и он решил не возвращаться больше к этому разговору.

«Но страж порога нам все равно нужен», — написал Пеллар, меняя тему.

— Это правда, — согласился Зист.

«И где нам его взять?» — написал Пеллар.

— Надо будет об этом подумать, — ответил Зист, поворачиваясь к двери. — Если ты не уснешь к тому времени, когда кончится Встреча, мы еще поговорим.

Пеллар кивнул, и Зист испытующе посмотрел на него. Затем погрозил пальцем:

— Сиди здесь. Все будет в порядке.

Пеллар подождал, пока все уйдут в большой холл дома Наталона. Затем тщательно оделся в яркую одежду, взял поношенный плащ и вышел из главной двери домика. Невзирая на предостережения Зиста и на боль в шее, Пеллар намеревался не допустить больше никаких несчастных случаев.

Проскользнув мимо входа в дом Наталона, Пеллар решительно двинулся дальше, мастерски изображая человека, который не знает, куда идти, но стесняется спрашивать.

Он направился к кладбищу, надеясь найти участок, где удобно вскарабкаться на скалу и вернуться на прежнюю наблюдательную точку у дома Наталона, подальше от глаз часовых кемпа.

Едва он миновал кладбище, как из Промежутка появился Щебетун. Пеллар смерил файра яростным взглядом, внушая ему, что следует вернуться в домик арфиста. Щебетун завис у него перед носом и висел в воздухе, пока Пеллар не уяснил: раз он сам не повинуется приказам, то и Щебетун не станет.

Пеллар вздохнул и неохотно смирился. Только он собрался продолжить путь, как услышал какой-то шум. Пеллар замер. Кто-то шел сюда.

Он припал к земле, надеясь, что плащ хорошо его укрывает.

Так и было. Незнакомец. Маленький мальчик быстро прошел мимо, целенаправленно, но совершенно не прячась.

По коротко подстриженным светлым волосам Пеллар решил, что это либо Далор, либо Кристов. Скорее всего, Кристов, поскольку Далору труднее удрать с праздника.

Но что Кристов тут делает?

Пеллар тихо пошел за ним, держась в отдалении. Светловолосый мальчик пришел на кладбище и остановился перед одной из могил. Пеллар не был уверен, но предположил, что это могила Кайлека.

— Горняки своих не бросают, — тихо прозвучали в ночном воздухе слова.

Это была клятва? Или он повторял то, что ему говорили? Или и то, и другое?

Мальчик в молчании долго стоял у могилы. Когда Пеллар решил уже, что придется искать другой подъем на скалу, Кристов отвернулся и быстро пошел — к скале.

Пеллар легко шел за ним, радуясь, что не придется тратить время на поиск обходного пути. Но его не на шутку заинтриговало, что мальчик намерен сделать. Неужели отец убедил Кристова закончить то, что не успел Теним?

Кристов начал карабкаться наверх тем же самым путем, что и Пеллар прошлой ночью.

Взбираться наверх было труднее, чем раньше. Плечи и грудь все еще болели после падения, но острей всего резало горло, когда он хватал ртом воздух. Он как мог старался двигаться тихо, но не слишком преуспел.

Внезапно он понял, что на него сверху смотрит пара глаз.

— Ты кто?

Пеллар собрался сбежать по склону вниз и спрятаться в лесу — он понимал, что в лесу ориентируется куда лучше, чем мальчик, — но не успел он сдвинуться с места, как возник Щебетун и возмущенно зачирикал, обращаясь и к Кристову, и к Пеллару одновременно.

— Твой? — спросил Кристов полным изумления и восхищения голосом.

Пеллар кивнул. Щебетун заметался между ним и Кристовом. Пеллар понимал, что Щебетун пытается ему что-то сказать, но что?

— Это ты забил трубу? — спросил Кристов ледяным от ярости голосом.

Пеллар решительно покачал головой. Кристов присмотрелся к нему и показал на его шею.

— Тебя душили, — заявил светловолосый мальчик, осторожно прикоснувшись к темному синяку. — Значит, ты пытался не дать кому-то забить трубу?

Пеллар кивнул.

— А он хотел тебя задушить? — риторически спросил Кристов. — И теперь ты говорить не можешь?

Пеллар кивнул, а потом покачал головой, отвечая на оба вопроса. Кристов смутился.

Пеллар порылся за пазухой, затем вопросительно посмотрел на Кристова, который ответил ему растерянным взглядом. Пеллар поднял руки, демонстрируя, что у него ничего нет, а затем провел волнистую линию пальцем по ладони, имитируя процесс письма.

— Ты что-то хочешь написать? — спросил Кристов. — Мне не на чем писать… о! Вот!

Пеллар кивнул, улыбнулся и полез за своей дощечкой. Он был крупнее Кристова и старше как минимум на два Оборота, но если Кристов испугается, криками он переполошит весь шахтерский кемп. Пеллар даже гадать не хотел, что тогда случится.

— Сейчас темно, как же я прочту? — начал было Кристов, но замолчал, когда увидел, что у Пеллара в руке мел. — Тогда напиши большими буквами.

Пеллар тщательно вывел: «Я Пеллар».

— Я Кристов, — ответил мальчик, протягивай руку. Пеллар сунул мел в карман и, отпустив дощечку, которая повисла на шнурке, торжественно пожал руку Кристову. Кристов поджал губы, затем спросил:

— Ты ведь не Изгой?

Пеллар решительно покачал головой, снова взял дощечку и мел и написал: «Изгои забили трубу».

— А ты им не дал! — воскликнул Кристов, глаза его сверкали от восторга.

Пеллар покачал головой и поднял палец.

— Там был один Изгой?

Пеллар кивнул.

— А что с твоим голосом? Он вернется? — выпалил Кристов, охваченный любопытством.

Пеллар покачал головой.

— Ой, — сокрушенно ахнул Кристов. — А тяжело, когда не можешь говорить?

Пеллар пожал плечами и неопределенно помахал рукой. Затем улыбнулся и многозначительно подергал Кристова за ухо.

— Ты больше слышишь? — догадался Кристов. Пеллар кивнул. — Да, это правда. И потому ты здесь? Чтобы слушать?

Пеллар кивнул, удивленный сообразительностью Кристова.

— Изгоев ищешь, да?

Пеллар кивнул, подтверждая подозрения Кристова.

— Значит, ты ловишь слухи об Изгоях, — задумчиво прошептал себе под нос Кристов. — Так ты работаешь на мастера Зиста?

Испуганный взгляд Пеллара сам по себе стал ответом. Пеллар схватил дощечку и написал: «Это секрет!»

— Для кого?

«Для всех!» — написал Пеллар.

— Почему?

«Из-за Изгоев», — написал Пеллар. Он показал на свое горло, стер все с дощечки и снова написал: «Людям сделают плохо».

— Если поймут, то сделают зло людям? — спросил Кристов, пытаясь понять, что хочет сказать Пеллар.

Пеллар отрицательно качнул головой, но Кристов и сам понял, что ошибся.

— Нет, это бессмысленно.

Пеллар помахал рукой, чтобы привлечь внимание мальчика.

«Пока ты лучше присматривайся. А думать будешь потом».

Кристов послушно улыбнулся.

— Ты прав. — Он протянул руку, чтобы помочь Пеллару подняться на скалу.

Вскоре они оказались точно на том месте, откуда Пеллар прошлой ночью увидел Тенима. Пеллар наклонился вперед и вытянул ноющую шею, чтобы рассмотреть долину внизу.

Свет из большого зала дома Наталона ярко очерчивал восточный угол дома и смутно освещал западный, но ближний угол был едва виден. После короткого молчания Кристов сказал:

Думаю, я вижу печную трубу.

Пеллар посмотрел, куда указывает мальчик, и стал всматриваться в ночь. Через мгновение он различил очертания трубы.

Кристов поискал вокруг и подобрал камень размером с кулак. Пеллар обернулся на его движение и перехватил его руку, покачав головой.

— Он ведь бросал камни, да? — сказал Кристов, выпуская камень из ладони. Пеллар кивнул. — Там из трубы камень потом достали. Если бы Киндан не заметил вовремя… — Голос отказался повиноваться Кристову. — Они тогда все бы умерли…

Пеллар скривился, показывая согласие.

— И малыш не родился бы, — тихо добавил Кристов.

Он долго молчал. Когда он снова заговорил, голос звучал неуверенно, слова подбирались с трудом:

— Если бы они умерли, мой отец стал бы главным горняком.

На мгновение Пеллар застыл. Затем ощутил испытующий взгляд Кристова и пожал плечами, будто ему все равно. Сделал мальчику знак сесть и уселся сам, подтянув колени к подбородку. Взгляд Кристова стал пристальнее, и Пеллар снова вытер дощечку и написал ответ. Чтобы прочесть его, Кристову пришлось придвинуться поближе.

«Я слежу», — написал он.

— Значит, мы в безопасности? — догадался Кристов, затем добавил: — Пока на тебя самого никто не нападет.

Пеллар страдальчески сморщился.

— А чего тут надо Изгоям? «Уголь», — написал Пеллар.

— Но мы заметили бы, мы бы узнали, что кто-то крадет уголь со склада, — запротестовал Кристов. — А в шахту им не пробраться.

Пеллар кивнул. Щебетун, который бдительно кружил над скалой, прилетел к ним и уселся на колено Пеллару.

— Можно его потрогать? — робко спросил Кристов.

Пеллар посмотрел на Щебетуна. Файр подставил Кристову голову и вытянул шею. Пеллар сделал Кристову одобрительный знак.

Кристов медленно поднес руку к файру и тихонько коснулся его мордочки. Файр с чувством потерся о растопыренные пальцы Кристова.

— Какой красивый, — прошептал Кристов. — Прямо настоящий дракон, только маленький. Совсем не похож на стража порога. — Он поднял взгляд на Пеллара. — У папы когда-то было яйцо файра, но файр ушел в Промежуток, когда вылупился. Папа сказал, что его напугал Даск, страж порога Данила.

Пеллар с сомнением посмотрел на Кристова, и парнишка пожал плечами.

— Папа говорит, что файры на шахте куда полезнее стража порога, — сказал Кристов. — Он говорит что добудет другое яйцо и позволит мне за ним ухаживать. — Голос его понизился до тревожного шепота. — Но он говорит, чтобы я никому про это не рассказывал. Он посмотрел на Щебетуна, погладил его по голове. — Мне это не нравится.

Они немного посидели молча, затем Кристов встал.

— Пойду-ка я домой, — сказал он. — Ты останешься сторожить?

Пеллар кивнул.

— Я никому не скажу, — пообещал Кристов и ушел.

Мастер Зист был страшно зол на непослушание Пеллара, даже после того, как тот подробнейшим образом описал свою встречу с Кристовом.

— Ты представить себе не можешь, каково мне было! — сурово отчитал его Зист, когда Пеллар вернулся домой утром. Уже давно рассвело. — Я не знал, куда ты пошел, сам ты пошел или тебя силой увели, и даже Щебетуна за тобой послать не мог!

«Но ведь надо сторожить», — написал Пеллар. Оправдание было жалким, и он сам это понимал. Зист сердито фыркнул.

— И что ты там высторожил? Мало того что попался, так еще и заснул.

Пеллар с жалким видом закивал.

— Если ты не способен делать то, что тебе велят, если ты не остаешься на месте, когда нужно, я отошлю тебя в Зал Арфистов, — сказал Зист.

«Это меня не остановит», — упрямо написал Пеллар и сердито сверкнул глазами, сунув дощечку под нос Зисту.

Зист оттолкнул табличку и выдохнул, успокаиваясь.

— Ладно, хотя бы знаем теперь, на что Изгои меняют уголь, — сказал он, заставив себя сменить тему.

Пеллар смотрел озадаченно.

— Яйцо файра, — сказал ему Зист. Он ласково посмотрел на Щебетуна. — Я и сам мог бы догадаться. Любой холдер или мастер отдаст за файра кучу денег.

Пеллар кивнул, рассеянно погладив Щебетуна по щеке. Файр наслаждался вниманием к собственной персоне и подставлял голову под ласку Пеллара.

— Интересно, не добыл ли себе файра Моран? — задумчиво пробормотал себе под нос Зист.

Пеллар покачал головой и написал:

«У Тенима есть птица».

Зист задумчиво посмотрел на него.

— Думаешь, Теним не завел бы птицу, будь у Морана файр?

Пеллар кивнул.

— И птица у него охотничья, — сказал Зист. — Думаю, будь у них файр, птица им не понадобилась бы. Значит, Морану файра не предложили. Правда, может, и предлагали, но не ему, а Теним не сумел файра запечатлеть. По твоему описанию птица ему куда больше под стать.

Пеллар кивнул. Лицо его затвердело.

— И теперь мы знаем как минимум одну причину, по которой Тарик терпеть не может стражей порога, — сказал Зист. Пеллар смотрел на него недоуменно, поэтому Зист объяснил: — Он считает, что лишился файра из-за стража.

Пеллар нахмурился и поднял два пальца. Затем написал:

«Стражи порога ночью не спят».

Зист хмыкнул, затем лицо его потемнело.

— Наверное, нам надо поскорее найти стража порога. «И где нам его взять?» — написал Пеллар, подняв брови. Зист задумчиво поджал губы, немного подумал, затем посмотрел в глаза Пеллару.

— Думаю, пора тебе исчезнуть, — ответил Зист, подмигнув.

Пеллар почти сразу понял, о чем думает мастер, и усмехнулся.

Пеллар вернулся в Кром-холд с торговым караваном. Мастер Зист устроил ему бесплатный проезд, уговорившись, что в случае необходимости караванщик вправе отправлять Щебетуна как вестника, а также за обещание Пеллара помочь засыпать дорогу гравием, чтобы не расползалась.

Хозяйка каравана Тарри вела караван медленно, причем жилые фургоны шли сзади. Это было, во-первых, разумно, а во-вторых, весьма на руку Пеллару: он тайком забрался в последний, принадлежавший самой Тарри.

— Надень вот это, — сказала она, как только он оказался в фургоне. — И когда в другой раз остановимся, работай вместе с остальными.

Пеллар молча кивнул и подождал, пока она выйдет, затем переоделся в предложенные просторную тунику и штаны.

Вскоре караван остановился на очередную стоянку.

Переднюю повозку Тарри отвела под гравий и камни из шахты. Сначала она приказала уложить крупные камни. Их вбили в грунт, а потом засыпали слоем гравия.

После полутора часов работы Тарри осталась удовлетворена и провела первую телегу по отремонтированной дороге.

С этого момента Пеллар трудился в первых рядах, латая и выравнивая дорогу, пока караван медленно спускался с гор в Кром-холд.

Когда они остановились на ночевку, он едва сумел вползти в последний фургон.

— Куда! — рявкнула на него Тарри, увидев грязные ботинки. — Сначала поешь!

Она привела его к общему костру. Никто из торговцев даже не глянул в его сторону, словно чужака и не существовало. Сама Тарри ела последней, позаботившись сначала об остальных торговцах.

На другое утро, когда небо было еще серым, Пеллар проснулся от того, что рядом кто-то двигался, — и от запаха кла.

— Принесла тебе перекусить, — сказала Тарри, протягивая булку и кружку кла. — Я встаю до света. Можешь посидеть здесь, но слушай, когда я тебя позову, или вылезай, когда караван остановится.

Пеллар кивнул.

Тарри задумчиво посмотрела на него, затем похлопала по плечу.

— Вчера ты отлично поработал.

Пеллар благодарно кивнул, поскольку большей похвалы от суровой караванщицы ждать не приходилось.

— Если повезет, мы еще до вечера увидим Кром-холд, — добавила Тарри. Пеллар удивленно посмотрел на нее, и караванщица рассмеялась. — С гор спускаешься быстрее, чем ползешь в гору.

Она уже хотела было уйти, но снова повернулась к нему:

— Кстати, ты-то зачем едешь?

Пеллар поискал, куда бы поставить кружку. Заметив его затруднения, Тарри взяла у него кружку. Он благодарно кивнул, сунул булочку в зубы и вытащил дощечку из-за пазухи.

«Секрет», — написал он.

Тарри рассмеялась.

— А ты думаешь, я не умею держать рот на замке? Или мастер Зист? С чего бы тогда он просил меня взять тебя с собой?

Пеллар покраснел и, извиняясь, пожал плечами. Тарри снова рассмеялась и махнула рукой.

— Мы, торговцы, кое-что понимаем в своем деле. Похоже, Зист послал тебя кое-что выяснить. — Она погрозила ему пальцем: — И выведывать мы, торговцы, тоже умеем.

Пеллар поджал губы и после долгого раздумья написал:

«Яйца стража порога».

— О! — кивнула Тарри. — Это важное дело, особенно если учесть, что последний ученик со стражем порога сбежал незадолго до прибытия в Наталон-кемп — Она пристально посмотрела на него. — Но яйцо стража порога ничего не будет стоить, если некому будет запечатлеть птенца.

Пеллар кивнул, но ничего в ответ не написал. Тарри одобрительно посмотрела на него и рассмеялась.

— Не хочешь говорить — не говори. Возмущенный Пеллар собрался протестовать, но она со смехом отмахнулась.

— Ты понимаешь, о чем я, — сказала она. — Но я окажу тебе услугу, хотя и невеликую. Дать тебе яйцо стража может только мастер Ализа. У нее есть золотой страж, которого она порой вяжет.

«Где?» — написал Пеллар. Тарри пожала плечами.

— Не знаю. — Она постучала себя по макушке. — Поскольку на яйца стража спрос невелик, я их в голове и не держу. Может, узнаешь в Кром-холде.

Ализу, мастера воспитателей стражей, оказалось так трудно найти, что первый месяц Пеллар вообще сомневался в ее существовании. Еще два месяца ушло на поиски.

Странствия закалили его — прежде он и представить себе такого не мог. Когда он смело пришел в маленький лагерь, где, как ему сказали, живет Ализа, он был тощим, как палка, но жестким, как ременный кнут.

Когда мог, он ехал с торговцами, а когда выбора не было — с Изгоями. Из-за файра его одинаково гостеприимно привечали и торговцы, и Изгои, которые считали, что человек, запечатлевший файра, зла им не причинит. Маленькие группки Торговцев и Изгоев становились особенно гостеприимны, когда узнавали, что файра в случае необходимости можно использовать как гонца.

Со временем его настороженность в отношении изгоев улеглась. Он понял, что они очень похожи на торговцев — с одним-единственным, но жизненно важным различием: торговцы отказывались от жизни в холдах или ремесленных цехах по собственному выбору, а вот Изгоям путь туда был заказан по приговору.

Однако среди Изгоев Пеллару чаще приходилось показывать свои умения — добывать еду для общего котла, лечить больных или время от времени демонстрировать физическую силу.

Драться всегда приходилось с юношами его возраста, которые считали чужака легкой добычей и хотели за его счет подняться во мнении общества. Проиграв несколько первых драк, Пеллар научился искать быстрое решение, и его перестали заботить синяки и шишки противников.

Хотя еды всегда недоставало и еще приходилось делиться с другими; Пеллар рос, крепнул и вытягивался вверх. Он стал таким высоким, что в конце концов его начали вызывать на драку парни, на много Оборотов старше его тринадцати.

Попрощавшись с караванщицей Тарри в Кром-холде, Пеллар, чтобы продолжать поиски Ализы, нашел место на барже, идущей по реке от Кром-холда. Он отрабатывал свой проезд, помогая толкать баржу шестами и швартовать на ночь. Семья, которой принадлежала баржа, не доверяла ему, потому пришлось спать на палубе. Правда, под конец семидневки они так привязались к пассажиру и его файру, что на прощание всучили потертую полумарку.

Спросив дорогу, Пеллар сначала выбрал неверное направление, на восток — в Зеленополье, а затем в Кэмпбелл-филдз, потратив на это почти месяц. И лишь в маленьком холде в Кэмпбелл-филдз Пеллар услышал, что Ализа устроила что-то вроде холда близ Набола. Это означало, что придется идти назад, в прямо противоположном направлении от Крома. Он отослал весть мастеру Зисту, вернулся в Кром-холд и еще раз пустился на барже вниз по реке. На этот раз он сошел на берег в Кеоге, малом холде в излучине реки Кром.

В Наболе он узнал, что холд Ализы находится на севере, в горах, но Где точно — никто не знает.

Горы к северу от Набола по большей части лесисты и безлюдны. Пеллару приходилось охотиться, что замедляло его путешествие. Спустя три семидневки безуспешных поисков он начал терять силы. Лето стремительно летело к концу. Пеллар уже готов был сдаться, когда вспомнил, что по ночам стражи летают.

Потому он поел рано, нашел полянку на вершине ближайшего холма, сложил костер и стал ждать, внимательно осматривая горизонт.

Лишь к середине ночи, когда Пеллар промерз до мозга костей и уже даже дрожать устал, он увидел, как что-то стремительно пронеслось по небу над головой.

Он быстро разбудил Щебетуна, показал ему стража и подбросил файра в небо.

Как только Щебетун и страж исчезли из виду, Пеллар склонился над подготовленными заранее дровами и высек искорку. И загорелся маленький — и так радостно согревающий костер.

Поутру вернулся Щебетун, страшно довольный собой. Вскоре после этого, набив брюхо вяленым мясом, Щебетун повел Пеллара к холду мастера воспитателей стражей.

Пеллар не знал, как его встретят, но не рассчитывал, что прямо у его ног вонзится в землю стрела.

— Довольно! — послышался голос. — Говори, что тебе тут надо?

Пеллар ошеломленно остановился — он не знал, как объяснить. Он поднял руки ладонями вперед и затряс головой.

— Ты не хочешь говорить? — послышался второй голос. Этот голос принадлежал старой женщине.

Пеллар замотал головой сильнее и показал на горло.

— Не можешь говорить? — спросила женщина, явно заинтригованная.

Пеллар закивал и улыбнулся широко и дружелюбно как мог.

— Ты ему веришь? — спросил мужской голос.

— Не знаю, — ответила женщина.

— Чего гадать, — ответил мужчина. — Если он Изгой и донесет своим…

У Пеллара глаза на лоб полезли. Они решали, убить его или нет!

Несколько мгновений Пеллар стоял словно громом пораженный, мысленно сосредоточившись на Щебетуне. Файр в ответ испустил нервную трель, а потом неохотно ушел в Промежуток.

— Куда он делся? — досадливо крикнул мужчина.

— Да куда хочет, — ответила старуха. Когда она снова заговорила, в ее голосе звучало завистливое уважение. — Ведь это ты его попросил, да?

Пеллар решительно кивнул.

— Если он хорошо выучил своего файра, тот малец приведет других, — продолжала женщина. Воцарилась тишина, затем она снова заговорила: — Подойди ко мне. Только не забывай, что Джайтен держит тебя на прицеле.

Пеллар сделал глубокий вздох, забросил на плечо мешок и пошел на звук женского голоса.

Он шел, пока женский голос — теперь ближе и справа — не приказал:

— Стой.

Пеллар, все еще ощущая спиной нацеленную между лопаток стрелу, повиновался. Несколько мгновений ничего не происходило, затем грубые руки схватили его сзади, и он упал, округлив рот в молчаливом удивленном крике. Упав на свой мешок, он ощущал одновременно гнев и смятение — разве он не сделал, как его просили?

Он инстинктивно схватился за дощечку. Кто-то схватил его сзади и приставил нож к его груди.

— Не дергайся, — сказал мужчина по имени Джайтен Пеллар опустил руки.

— Отпусти его, Джайтен, — сказала старуха.

На лицо Пеллара упала вторая тень. Он поднял взгляд и увидел старую худую женщину с седой косой, свисающей на спину.

— Он не врет — он немой. Если бы мог говорить, так хоть пискнул бы, когда ты его уронил.

Пеллар перекатился набок и встал на дрожащие ноги. Женщина была ростом выше его. Джайтен стоял за спиной, явно с ножом наготове.

Пеллар осторожно потянул за шнурок на шее и с ужасом обнаружил, что он идет слишком легко. Забыв об опасности, он стал шарить за пазухой в поисках дощечки и в отчаянии обнаружил, что она раскололась пополам при его падении.

— Ты на этом писал? — спросила старуха, уже теплее. — И она разбилась?

Пеллар горестно кивнул в ответ.

— Ну, ничего, другую найдем, — сказала женщина. Она протянула руку. — Меня зовут Ализа.

Пеллар пожал ей руку, затем печально показал на себя и на расколотую дощечку. Достал из кармана мелок и написал свое имя на одной из половинок.

— Пеллар? — повторила Ализа, прочитав имя. Кивнула самой себе. — Я слышала о тебе.

— Да и я слышал, — злобно проворчал сзади Джайтен. — Тебя зовут немым арфистом, — сотвращением выпалил он, затем добавил: — Торговцы говорят, что ты хороший следопыт.

Взгляд Ализы метнулся к человеку, стоявшему у Пеллара за спиной. Она сказала:

— Кроме того пути, которым он пришел, другого отсюда нет.

— Да, если только его файр не приведет на хвосте драконьих всадников, — проворчал Джайтен.

Ализа нахмурилась и пожала плечами.

— Мы скоро тронемся в путь, — заявила она. — Если драконьи всадники прилетят, они снова найдут пустой лагерь.

Она дала Пеллару знак следовать за собой.

— Пошли, юноша, у костра найдутся кла и горячая еда.

Пеллар все еще не до конца опомнился, но все же вспомнил о хороших манерах и вежливо поклонился пожилой женщине, предлагая ей руку.

Ализа рассмеялась — искренне, от души, и морщинки лучиками разбежались от ее глаз. Она оперлась на руку Пеллара и бросила через плечо:

— Видал, Джайтен? Это и есть манеры!

Джайтен что-то прорычал за спиной.

Лагерь Ализы прятался за холмом на склонах гор Набол. Пеллар подавил дрожь, когда они вошли в тень, более глубокую, чем утренний полумрак. Ализа тоже вздрогнула.

— Мои кости ноют от этого холода, — призналась она. — Я уже слишком стара.

У подножия горы открылась небольшая расщелина. Ализа повела гостя — или пленника? — внутрь. Справа в стене была небольшая трещина, а слева — пещерка побольше, и оттуда тянуло запахом кла. Ализа повела его налево.

Пещера внутри оказалась куда шире, и Пеллар вспомнил о той, в которой жил у Наталон-кемпа. Эта была просторнее и с несколькими углублениями в стенах. В центре пещеры шумно играли детишки, а вокруг хлопотали несколько женщин — стирали, готовили, следили за тем, чтобы дети не совершили какую-нибудь опасную выходку.

— Кто не отдыхает — на часах стоит, — сказала Ализа. Она показала на женщин. — Это все детишки горняков.

Пеллар кивнул, стараясь сохранить безразличное выражение лица. Ему показалось, что Ализа хочет показать ему, будто в лагере много жителей, но короткого взгляда на запасы еды в кладовке и величину горшков хватило чтобы понять: в лучшем случае тут живут еще несколько человек, кроме тех, кто на виду, и все они живут впроголодь.

Ализа сама налила ему кружку кла. Пеллар благодарно улыбнулся, с удовольствием обхватив горячую кружку ладонями. Кла был жидким.

Ализа показала на груду мехов у стены пещеры и села на самую большую шкуру. Пеллар подыскал себе другую и тоже сел.

— Я слышала, ты уже несколько месяцев нас ищешь, — сказала Ализа.

Пеллар кивнул.

— Ты нашел наш старый лагерь в Кэмпбелл-филдз? Пеллар покачал головой, откровенно удивленный.

— А я говорила Джайтену, что никто его не найдет, — горько рассмеялась она. Лицо ее стало печальным. — Разве что драконьи всадники.

Пеллар старательно делал безразличное лицо, но обмануть старуху ему не удалось.

— Они нас не любят, — горько продолжала Ализа. — Говорят, что стражи воруют еду у их драконов. — Она презрительно фыркнула. — Этот Д'ган! Чтоб он провалился, дурак высокомерный. Вбил себе в башку, что стражи объели его и ему пришлось уйти из Айген-Вейра.

Пеллар посмотрел на нее с удивлением. Он знал, что Д'ган — предводитель Телгар-Вейра и что Айген-Вейр объединился с Телгаром несколько Оборотов назад, но про стражей ничего такого не слышал.

— Говорит, они мерзкие, их надо истребить, — хмыкнула Ализа. Она посмотрела на Пеллара. — Я знаю, что вид у них неважнецкий, да вот сердце золотое, если узнаешь их поближе. Золотое сердце, да…

Она невольно оглянулась на вход в пещеру и расщелину за ней.

— Потому их так мало и осталось, — тихо добавила она. — Так мало, — повторила она, кивая самой себе и уставившись в никуда. Через мгновение она посмотрела на Пеллара и заговорщически сказала ему: — Думаю, она — последняя.

И — совсем другим тоном:

— Итак, чего тебе надо и почему я должна отпускать тебя живым?

И только тогда Пеллар понял, что мастер воспитателей стражей безумна.

В течение последующих пяти дней Пеллар выяснил, что лагерь Ализы — горестное место, населенное отчаявшимися людьми. Пеллару пришлось призвать на помощь весь свой такт, все обаяние и как следует поработать, чтобы заслужить их невольное признание — и заставить их смириться с его существованием. В отличие от Изгоев, эти люди были не просто отчаявшимися, они фанатично пытались продолжить род стражей.

Осознав, как остро эти люди нуждаются в еде, Пеллар предложил им поставить ловушки и силки, и ему разрешили это сделать, хотя часть дня за ним по пятам ходил Джайтен или кто-нибудь еще из мужчин лагеря. Он с радостью принимался за самую тяжелую работу и выполнял ее со всем старанием. Даже Ализа похвалила его за отдраенные до блеска котелки.

Мастер Ализа, сдержав слово, велела одному из мужчин найти хороший кусок сланца, чтобы заменить разбитую дощечку Пеллара, и помогла в нелегком деле сверления дырок, чтобы повесить ее на шнурок Пеллар припас еще несколько кусков сланца на будущее — на всякий случай.

Поскольку Пеллару не слишком доверяли, ему часто приходилось развлекать трех младших детей в лагере, малышей, которые едва встали на ножки. Это было нелегким делом, поскольку он не мог сказать им, что надо делать, зато быстро понял, что им очень нравится, как он объясняет другими способами. Дети были очарованы его играми и волшебной флейтой.

При первом же удобном случае он срезал три тростинки, сделал три дудочки, настроенные на разные ноты, и научил детишек играть одну из самых известных Обучающих Баллад. Матери были очень довольны и шумно выражали свое удовольствие. Но Ализа довольна не была.

— Баллады! — фыркнула она, узнав мелодию. — Что в них толку? Только драконье отродье славят! — Она с отвращением помотала головой.

Пеллар озадаченно посмотрел на нее, удивленный такой желчностью.

— Драконьим всадникам нет до нас дела, — с горечью продолжала Ализа. — Это ведь сам Д'гар, предводитель Телгар-Вейра, велел нам паковать вещички и выгнал вон. Ваши, мол, твари пожрали все стада, ничего не оставили боевым драконам, — передразнила она. Покачала головой. Глаза ее блестели от слез. — Боевые драконы! — фыркнула она. — Уже сто Оборотов, как ни одна Нить не упала! С чем они сражаются-то? — Она печально закивала. — Он выгнал нас, будто мы Изгои, — всхлипнула она. — Один ребенок умер по дороге, потому как еды не хватало. — Она снова покачала головой. — Стражи заслужили все, что съели. Ночью они охраняют стада от ночных хищников, они ловят и убивают пещерных змей, отпугивают цеппи — даже пастухи рады стражам! — но он нас выгнал. Нет, — сказала она, глядя на Пеллара. — Ничего не хочу слышать в моем лагере о драконьих всадниках. Они выгнали нас на верную смерть, и последнюю королеву стражей вместе с нами.

Потрясение отразилось на лице Пеллара настолько откровенно, что Ализа невесело рассмеялась.

— Думаешь, все драконьи всадники такие прекрасные, что прям ничего плохого и сделать не могут? — Она рассеянно покачала головой. — Тебе много что предстоит узнать, малыш, очень много…

Она отвернулась и пошла к своему алькову, спать. По пути ее взгляд упал на возившихся малышей, окруженных матерями.

— Тут слишком холодно, — дрожа, объявила она, показала на детей. — Придет зима, и их станет меньше. — Она оглянулась на Пеллара. — Сегодня будешь караулить первым.

Джайтен смотрел на них из угла.

— Потом разбудишь Джайтена. Пеллар кивнул.

— Стража не беспокой, — предупредила Ализа. — Услышишь шум, пошли к ней своего файра и предупреди. — Она закатила глаза. — Ей он почему-то нравится. Она все проверит, у нее лучшее ночное зрение на всем Перне.

Пеллар кивнул и пошел ко входу в пещеру. Сел там, скрестив ноги, спиной к дальнему костру.

Щебетун быстро облетел окрестности и вернулся. Свернулся возле Пеллара, положив голову на колено юноше. Пеллар улыбнулся и рассеянно погладил файра, напряженно думая о словах Ализы.

Во время своих странствий он много слышал о Д'гане, предводителе Телгара. От Кром-холда до Кеога он добирался через земли, которые в случае атаки Нитей всецело полагались на Телгар-Вейр, И Кэмпбелл-филдз тоже находился под защитой Телгара. Он припомнил, как холдеры, особенно пастухи в Кэмпбелл-филдз, с опаской упоминали об Ализе и ее стражах. Только убедившись, что он не служит Д'гану, они начинали говорить с ним спокойно — особенно после пары стаканчиков вина. И они рассказывали Пеллару в точности то же, что и Ализа, хотя и другими словами.

— Против ночных хищников лучшего и не придумать, — говорил один пастух о стражах, печально качая головой. — За последнюю семидневку мы потеряли больше скота, чем уходило на прокорм стражей в последние пол-Оборота. — Он торопливо добавил: — Нет, то есть я конечно, ничего не говорю против нашего предводителя Вейра…

У Пеллара и прежде сложилось не самое лестное мнение о Д'гане, когда он услышал, каким образом Телгар-Вейр постоянно побеждает на Играх. И слухи, ходившие в Зале Арфистов об этом предводителе, были нелицеприятными.

«Он настолько нечестно побеждает, что не проигрывает никогда», — такое мнение чаще всего Пеллар слышал от подмастерьев.

Сзади послышался какой-то шум. И почти сразу его толкнули в спину. Пеллар подскочил, обернулся и увидел огромные пылающие глаза стража. Тот снова вежливо толкнул Пеллара. Щебетун встрепенулся, взлетел и завис рядом со стражем.

Пеллар недоуменно посмотрел на стража и только тут осознал, что он — золотой. Она! Он не понимал, чего ей надо, и несколько мгновений стоял в полной растерянности, пока ему на плечо не опустился Щебетун и не начал дергать его за одежду.

«О, так ты выйти хочешь», — подумал Пеллар. Он отошел в сторону, и королева стражей выкарабкалась из расщелины в долину. «Добро пожаловать», — подумал Пеллар, словно приветствовал Щебетуна.

Золотая на мгновение обернулась и кивнула Пеллару, прежде чем сделать один длинный шаг и взмыть в воздух.

Если уж они родня драконам, подумал Пеллар, то почему бы ей и не летать?

Он все еще пытался переварить эту новую мысль, когда позади кто-то закричал, и он ощутил порыв воздухе. В воздухе внезапно оказался второй страж, бронзовый. Он, безумно колотя крыльями, стремился за королевой. Затем послышался топот ног, и на Пеллара налетела Ализа.

— Эй, ты! Отошли своего файра! — приказала она.

Пеллар недоуменно нахмурился, и она пояснила: — Это брачный полет! Нельзя, чтобы он им под крыло подвернулся.

Брачный полет? Как у драконов? Пеллар схватил Щебетуна и уставился ему в глаза. Щебетун два раза недовольно пискнул, но когда Пеллар его выпустил, исчез в Промежутке.

— Ты что, никогда прежде не видел брачного полета? — спросила Ализа голосом, полным такого благоговения, что Пеллару стало не по себе.

Пеллар покачал головой.

— Ты никогда не ощущал брачного полета? — с еле заметным коварством в голосе сказала Ализа.

Пеллар нехотя кивнул. Остальные уже проснулись и выбегали из пещеры. Джайтен подошел к Ализе, глаза его бешено сверкали, и Пеллар понял, что бронзовый страж связан с ним.

— Ты хочешь этого, Ализа? — хриплым от еле сдерживаемых чувств голосом сказал Джайтен. — Она стара.

— Будешь болтать — твой бронзовый ее не догонит, — отрезала Ализа. Она последний раз глянула на Пеллара. — Скажи Полле, чтобы собрала детей и остальных и сидела с ними.

Пеллар кивнул и побежал назад, в пещеру. Он нашел Поллу, одну из старших женщин. Она уже созвала детишек. Он с испугом заметил, что молодые женщины смотрят на него оценивающе.

— Это только на время полета, — успокоила парня Полла, перехватив его взгляд. — Только и всего.

Пеллар кивнул, не слишком уверенный в собственных ощущениях, и подумал: сколько же детишек родилось после прежних брачных полетов? Он достаточно много слышал о таком в Зале Арфистов.

— После полета им нужна будет еда и тепло, — сказала Полла, быстро сгоняя детишек поиграть у костра.

«Кому? — подумал Пеллар. — Ализе или детям?»

— Кстати, сколько тебе Оборотов? — спросила Полла внимательно рассматривая Пеллара.

Пеллар торопливо достал дощечку и написал: «13».

Полла прочла и рассмеялась, махнув в сторону младших женщин.

— Арелла к тебе по возрасту ближе всего, она всего на три Оборота старше.

Пеллар с трудом мог поверить, что Арелле только шестнадцать Оборотов, — он-то думал, что ей под тридцать. Очевидно, уход за стражами обходился людям слишком дорого.

— Иди, сядь со мной, — позвала Арелла, похлопав по шкуре рядом с собой.

Пеллар обошел костер, сел и все время, пока стражи спаривались, просидел в нервном напряжении.

Уже намного позже Арелла прошептала ему на ухо:

— Теперь ты один из нас.

— Он не наш, — на другой день громко заявил Джайтен, злобно глядя на Пеллара и Ареллу, но речь его была обращена к Ализе.

У старухи был очень усталый вид. Она медленно покачала головой.

— Может, да, — сказала она. — А может, и нет. — Она украдкой глянула на Ареллу. — Время покажет.

— Мать, — сказала Арелла. — Это был брачный полет. Он знает.

«Знает что? — подумал Пеллар. — Что стражи спариваются? Или что они настолько близки к драконам, что люди ощущают силу их эмоций?»

— Этот брачный полет может стать для нее последним, — сказала Ализа, не скрывая ни усталости, ни печали. — И если не будет яйца королевы…

Пеллар сверкнул глазами при упоминании о яйцах. Джайтен с Ализой оба заметили это.

— Ты пришел сюда за яйцами? — резко спросил Джайтен, угрожающе нависая над Пелларом.

Пеллар кивнул.

— Ты хотел украсть яйцо? — спросила Ализа.

Пеллар покачал головой. Он медленно достал из-за пазухи дощечку, осознавая угрозу, исходящую от Джайтена, и написал:

«Не украсть. Купить».

— На какие шиши? — насмешливо спросил Джайтен. Он обернулся к Ализе. — Мы же обшарили его мешок, там ничего ценного!

Пеллар сохранял спокойный вид. Он знал, что его мешок обыскали в первую же ночь. Он догадывался, что так и будет.

— Все ценное он припрятал бы, Джайтен, — сказала Арелла старухе, не пытаясь скрыть насмешки.

— Да чем вообще можно заплатить за яйцо стража? — взревел Джайтен.

Пеллар ощущал на себе взгляды всех окружающих. Он торопливо написал:

«Тепло. Огонь. Топливо».

Он протянул дощечку Ализе, которая посмотрела на нее, нахмурилась и передала Полле.

— Тепло, огонь, топливо, — прочла Полла.

Только теперь Пеллар понял, что Ализа не умеет читать. Во всех прежних случаях она отдавала дощечку читать другим, потому что сама читать не могла, а он-то думал, что она так показывает свою власть.

Пеллар потянулся к дощечке. Полла отдала ее, задумчиво сдвинул брови. Он позаботился о том, чтобы никто не увидел новой надписи, прежде чем протянул дощечку Ализе. Ализа нахмурилась, снова отдала дощечку Полле, та прочла, ахнула, глянула на Пеллара. Пеллар ободряюще махнул рукой. Полла смерила его сердитым взглядом, затем нервно глянула на Ализу.

— Ну? — спросила та.

— Обучение, — прочла Полла.

Ализа фыркнула.

— А взамен я должна, наверное, научить тебя говорить?

Пеллар встал, отошел от Джайтена, лицо которого во время разговора становилось все более враждебным. Он низко поклонился Ализе, снова выпрямился и показал на детей. Из-за пазухи он достал свирель, изобразил, будто подносит ее к губам, затем снова сунул за пазуху и изобразил, будто играет на гитаре.

— Ты хочешь сказать, будто бы ты обучен на арфиста только потому, что дудки вырезать можешь? — недоверчиво спросил Джайтен и глумливо рассмеялся. — Слабое утешение для немого арфиста!

Пеллар кивнул и покачал головой, прижав ладонь к уху и сосредоточенно нахмурившись.

— Он умеет слушать лучше, чем те, кто способен говорить, — догадалась Ализа. Она рассмеялась — и на этот раз без горечи в голосе.

— А еще у него есть файр, мать, — указала Арелла. — Если он смог привязать к себе файра, он сможет и стража запечатлеть.

Пеллар замотал головой и махнул рукой. Он взял у Поллы свою дощечку и написал: «Не я».

— Тогда кто? — спросила Ализа. — Ты решил целую орду к нам притащить?

Пеллар посмотрел на Ализу долгим задумчивым взглядом.

«Хорошая идея», — написал он в конце концов.

— Хорошая идея? — прочел Джайтен и фыркнул. — Что за идея такая?

«Продавать яйца, — написал Пеллар. — Горнякам, скотоводам».

У Поллы глаза на лоб полезли от этого ответа, и когда она заговорила с Ализой, тон ее был задумчивым.

— Он думает, что ты сможешь продавать яйца скотоводам и горнякам.

— Продавать? — повторила Ализа. Она посмотрела на Пеллара и нахмурилась. — И что мы за них получим?

— Угля на год, — тут же ответила Арелла. Она дерзко посмотрела на мать, потом на Пеллара. — Возможное яйцо на годовой запас угля.

— Возможное? — ответил Джайтен.

— Алиск ведь должна его сначала снести, — сказала Арелла.

Ализа отрывисто рассмеялась.

— Мне это по нраву!

— А скотоводы дадут годовой запас еды, — добавила Полла, глядя на сгрудившихся у огня малышей.

— Или золото, — сверкая глазами, сказал Джайтен. — Золото лучше марок, на него все можно купить!

Ализа подняла руку, заставив всех замолчать. Смерила Пеллара долгим оценивающим взглядом.

— Значит, сделка будет такой, — сказала она наконец. Глаза Пеллара просияли.

— Ты остаешься здесь, все устраиваешь и договариваешься о том, чтобы тебе на замену прислали другого арфиста, когда придет время. — Она протянула руку. — Ну?

Пеллар немного подумал, затем медленно протянул руку и крепко пожал руку Ализы.

— Услышано и засвидетельствовано! — заявила Ализа. От пещеры стражей донесся хор довольных голосов.

Новые обязанности Пеллара не освободили его от старых. Работать пришлось в два раза больше. Арелла стала относиться к нему намного теплее и часто добродушно над ним подшучивала. Это было хорошо, поскольку недоверие Джайтена только возросло.

Прошло больше месяца, прежде чем Пеллар выкроил время и отыскал подходящее дерево для каркаса барабана. Он выбрал округлый чурбак, тщательно вырезал середину и стал медленно расширять отверстие, уменьшая толщину каркаса.

— Что ты делаешь? — спросила Арелла однажды поздним вечером, когда он грубым камнем скоблил внутреннюю сторону каркаса. Девушка с любопытством наблюдала за ним поверх костра, горевшего посередине пещеры.

Пеллар помолчал, отложил каменное орудие и работу в сторону, достал дощечку и написал: «Скоблю».

— Да вижу я, что скоблишь, а зачем? — поморщилась Арелла.

Пеллар взял каркас и изобразил, как затягивает отверстие кожей. Арелла наморщила лоб и почти сразу расплылась в улыбке понимания.

— Ты делаешь барабан!

Пеллар кивнул. Арелла быстро обошла костер и села рядом с ним. Наклонилась посмотреть на будущий барабан в его руках.

— Научи меня.

Пеллар немного подумал, кивнул и протянул ей каркас и камень.

Арелла с благоговением посмотрела на оба предмета, подняла взгляд на Пеллара.

— И что я должна делать?

«Скоблить», — написал он.

На следующее утро Пеллар пошел искать кожу для барабана. Переходя от одной ловушки к другой, он еле сдерживал раздражение, оттого что Джайтен ни на шаг от него не отставал. Усмехнувшись, он глянул через плечо туда, где маскировался Джайтен. Точнее, пытался маскироваться, потому что его умение прятаться было немногим лучше неумения.

Пеллар старался, чтобы последние несколько семидневок за ним легко было следить — порой испытывал искусство Джайтена, но не ускользал надолго, чтобы тот не догадался об истинном уровне мастерства Пеллара.

Обследовав первые три ловушки, Пеллар ничем не выдал своих мыслей. Ему нужно было, чтобы попался какой-нибудь глупый цеппи, из их шкуры получаются отличные барабаны. Чтобы не выдать себя, он направился к ловушкам на более крупную дичь. Но вот чего он не ожидал, так это того, что ловушка будет сломана, а в ней окажется полуобглоданная туша. Он присмотрелся, пытаясь сообразить, что здесь случилось, и тут над его плечом пролетела стрела. Он обернулся и увидел Джайтена, который бешено размахивал руками, показывая, чтобы Пеллар бежал. Пеллар едва успел сделать шаг, как Джайтен застыл, наложил на тетиву другую стрелу и выстрелил — в Пеллара!

Пеллар нырнул вправо, тяжело упал на плечо, перекатился кубарем и обернулся на звук, доносившийся из-за спины. Выхватил нож из-за голенища и, держа его обеими руками, выставил перед собой, поскольку звук ясно говорил, что приближается нечто большое и быстрое. Хрюканье подсказало, что это дикая свинья — одна из самых опасных тварей на Перне.

Пеллар успел заметить, что из глаза свиньи торчит стрела Джайтена. Он резко отскочил в сторону и прыгнул на свинью сверху. Та задергалась под ним, завизжала, пытаясь его сбросить. Пеллар вцепился онемевшей рукой в свиную шкуру и всадил нож глубоко в мощную шею. Свинья заверещала и, взбрыкнув, сбросила Пеллара.

Пеллар сильно ударился головой о камень, перекатился, ушиб уже поврежденное плечо. Мог бы — закричал бы. Лицо его скривилось от боли, он схватил камень, о который ударился головой, и бросил его в свинью.

— Ты спятил? — орал Джайтен. — Беги!

Но Пеллар замотал головой. Он знал, что даже раненая свинья с легкостью его догонит.

Дикая свинья бросилась в атаку, ее уцелевший глаз злобно горел.

Пеллар отскочил — на этот раз влево — и вцепился в нож. Тот застрял в шее свиньи — ну и ладно, Пеллар решил загнать его поглубже. Истошно заверещав, свинья взбрыкнула и упала.

Подбежал Джайтен.

— Ты прикончил ее?

Пеллар покачал головой. Джайтен озадаченно посмотрел на него, затем на свинью, понял, что та еще дышит.

— Ты ей спину перебил, — догадался он, достал свой нож и дорезал свинью.

Та еще раз судорожно вздохнула и издохла. Пеллар тяжело дышал. Он вытер нож, сунул его за голенище и написал: «Шкура моя». Джайтен прочел и фыркнул.

— Твоя-твоя, — сказал он. — Он показал на добычу и широко ухмыльнулся: — Тут еды на целых семь дней.

Пеллар кивнул, улыбнувшись в ответ. Дикая свинья — вкусная еда.

Рассмеявшись, Джайтен похлопал его по плечу и сказал:

— А вот теперь ты и правда один из нас.

Арелла занялась тушей сразу, едва Джайтен и Пеллар ее притащили. Пеллар удивился, как ловко она орудует ножом, и еще сильнее удивился, когда она отдала ему превосходно снятую шкуру. Девушка повесила мясо коптиться и потащила Пеллара к купальному пруду, отмывать его и себя от крови.

Пеллар плескался и прыгал на мелкой воде, но дальше не заходил, отговариваясь ушибами. Арелла сначала сердилась, потом забеспокоилась и настояла на том, чтобы перевязать его. Они покончили с мытьем и вернулись в пещеру, которую Пеллар называл про себя Страж-холдом.

— И когда ты поедешь устраивать нам сделку? — спросила тем вечером после ужина Ализа. Ее нынешняя грубоватость была ближе к довольному расположению духа, чем когда-либо раньше.

Пеллар вежливо поднял руку, дожевал свой кусок, вытащил дощечку и написал:

«Яйца».

— Ты же знаешь, что я не умею читать, — отрезала Ализа, протягивая дощечку Арелле.

Пеллар схватил ее за руку, заглянул в глаза и чуть заметно покачал головой. Он придвинул дощечку к себе и нарисовал три овала кучкой. Затем вернул дощечку Ализе и посмотрел вопросительно.

— Яйца? — поняла Ализа, глянув на рисунок Затем повела пальцем вдоль надписи. — Тут написано — «яйца»?

Пеллар кивнул. Ализа снова перевела взгляд на буквы, запоминая их.

Через мгновение Пеллар коснулся ее руки и показал, что хочет взять дощечку. Он аккуратно стер «а» и заменил букву на «о», затем стер два овала и вернул дощечку Ализе.

— Яйцо? Одно яйцо? — догадалась Ализа. — Вот эта закорючка в конце обозначает «а»?

Пеллар кивнул, одобрительно улыбаясь.

— Это буква «а», мама, — сказала ей Арелла.

Пеллар кивнул и снова попросил дощечку. Ализа отдала ее с едва заметным недовольством. Пеллар стер и буквы, и рисунки. Написал букву «а» и вернул Ализе дощечку, на этот раз вместе с мелком.

— Ты хочешь, чтобы я написала эту букву? — спросила Ализа.

Пеллар кивнул. Ализа нахмурилась, склонилась над дощечкой и стала старательно водить мелком по дощечке. Она что-то бормотала себе под нос… наконец подняла голову и с кислым видом протянула дощечку Пеллару.

— У меня не так красиво, как у тебя, — сказала она.

Пеллар поднял палец.

— Хочешь сказать, что в первый раз всегда так?

Пеллар кивнул.

Ализа поджала губы, но Пеллар расплылся в улыбке и, протянув руку, стал перебирать перед ней пальцами. Поднял два пальца, потом три, потом четыре и, наконец, пять.

— Хочешь, чтобы я еще пять раз написала?

Пеллар кивнул.

Губы Ализы сжались в тонкую линию, но Арелла улыбнулась и повторила вслух то, что хотел сказать немой арфист:

— Пять раз, чтобы выучить, Ализа.

Ализа игриво показала дочери язык Она повернулась к Пеллару и тщательно вывела еще пять буковок.

Когда она закончила, Пеллар изучил ее работу и оживленно кивнул, уловив тихий вздох облегчения, который Ализа постаралась скрыть.

Так началось обучение Ализы.

В последующие дни им обоим очень не хватало полноты общения — он не умел говорить, а она — писать, — но оба и не думали отказываться от сделки.

— «Я скоро еду», — прочитала Ализа самостоятельно спустя примерно десять семидневок Она посмотрела на Пеллара. — Не вернее ли будет — «я скоро уеду»?

Пеллар кивнул, но показал на дощечку.

— А, поняла. Дощечка маловата.

— Ты не забывай — колоти в свой барабан, когда отойдешь подальше, — предупреждал Джайтен.

— И готовься в любой момент сделать ноги, потому как все Изгои рванут на стук, — добавила Ализа.

Пеллар понимающе кивал. Последние семь дней они обсуждали этот план не раз и во всех подробностях. Джайтен первым сообразил, что если яйца стража станут предметом торговли, то и Изгой могут на них позариться.

— Я уверен, они получают кучу денег, торгуя яйцами файров, — сказал он.

«Охотничьи птицы», — написал в ответ Пеллар, чем вызвал кучу вопросов у Ализы, Джайтена и Ареллы. Он рассказал им о Халле, Тениме и его ястребе. Арелла вытянула из него и рассказ о желтых цветах и трагедии в Наталон-кемпе. Глаза его наполнились слезами при воспоминаниях о маленьких холмиках, засыпанных снегом.

— Работать под землей! — вырвалось у Джайтена, когда Пеллар рассказал, ради чего он хочет добыть стража.

Ализа сидела с отстраненным видом, и Пеллар понял, что она разговаривает со своей страж-королевой!

— Алиск говорит, что стражам нравится темнота и они готовы служить, — через мгновение сказала она.

«Даск хорошо служил», — написал Пеллар.

— Отлично, — ответила Ализа. — Можешь сказать своему Зисту, что мы готовы торговать. Запас угля на зиму за возможность получить яйцо.

«Возможность?» — написал Пеллар.

— Яйцо можно получить только от Алиск, — ухмыльнулась она. — Так что пусть последнее слово останется за ней.

«Это честно», — написал в ответ Пеллар.

— Когда ты уходишь?

«Завтра».

— Значит, завтра, — согласилась Ализа.

Арелла всхлипнула и выбежала из пещеры. Ализа проследила взглядом за дочерью и снова посмотрела на Пеллара.

— Она надеется, что, когда ты вернешься, ты останешься.

Пеллар кивнул.

— И?

Пеллар печально покачал головой.

— Со стражами возиться нелегко, — вздохнула Ализа. Она подмигнула и сказала: — Но зато и воздаяние велико — брачные полеты. Но не стану отрицать, это трудно.

Она перехватила его взгляд.

— Ты можешь облегчить нашу жизнь, — сказала она. Рот Пеллара дрогнул, но после долгого молчания юноша покачал головой, вытер дощечку и написал:

«Изгои».

Ализа прочла и медленно кивнула.

— Тебе не по сердцу класть цветы на могилы. Пеллар кивнул.

— Ты хороший парень, арфист Пеллар, — сказала Ализа. — Не стану тебя заставлять, но помни: если захочешь, здесь будет твой дом.

Пеллар схватил ее руку и крепко сжал, встал и поклонился, а потом побежал следом за Ареллой. Он нашел ее возле рощицы деревьев.

— Я не останусь тут, — выпалила она, когда он подошел поближе.

Он вопросительно поднял бровь. Заметила она это в темноте или нет — не имело значения. Она сидела, обняв колени руками и положив на колени подбородок.

— Я дождусь твоего возвращения, но тут я не останусь. Пеллар сел рядом с ней. Она бочком пододвинулась вплотную и положила голову ему на плечо.

— Я уверена, что тому, кто приедет сюда за яйцом, понадобится помощь, — сказала она. — И я уеду с ним. В этом мире есть не только стражи, пустое брюхо и тревоги. И я хочу этого другого.

Арелла резко встала. Пеллар тоже поднялся. Она с вызовом — и одновременно с надеждой — посмотрела на него. Он медленно покачал головой — нет, он ее не любит.

— Я так и знала, — сказала Арелла.

Пеллар расслышал ложь в ее голосе. Он потянул ее за Руку, указывая на пещеру. Арелла шла неохотно. На подходе к месту, где они спали, она заупиралась, но Пеллар умоляющим взглядом попросил ее не уходить. Арелла, не скрывая подозрений, пошла за ним.

Из-под спальных мехов он вытащил чудесный маленький барабанчик и с серьезным видом протянул его Девушке.

— Это мне? — спросила Арелла, с опаской вертя в руках барабан.

Пеллар кивнул и быстро написал:

«Арелла. Тревога. Я иду».

Он научил ее выбивать собственное имя и сигнал тревоги несколько семидневок назад.

— Если ты мне понадобишься, я могу тебя позвать? спросила Арелла, блестя глазами.

Пеллар решительно кивнул.

Арелла улыбнулась и притянула его к себе, чтобы поцеловать. Не как возлюбленного, но как друга.

Пеллар двинулся от холда Ализы самым трудным путем — напрямик через горы. Он преодолевал кряж целый день и с радостью увидел Кеог, малый холд Крома, еще до заката. Нашел хорошее место для лагеря, но прежде чем разбить его, взял барабан, проверил натяжение свиной шкуры и быстро отстучал: «Внимание».

Когда он услышал не менее трех отзывов «готов», на лице его расплылась широкая улыбка.

Он продумал, как составить свое послание, отстучал:

«Для Зиста. Ализа согласна».

С более подробными объяснениями он пошлет Щебетуна.

Барабаны просигналили подтверждение. Пеллар раскатал спальный мешок и махнул Щебетуну. Его сообщение мастеру Зисту было немногословным, но исчерпывающим.

Щебетун терпеливо ждал, пока Пеллар скрутит трубочкой письмо и повесит ему на шею. Пеллар видел, что файр сгорает от нетерпения — он твердо надеялся получить от Зиста лакомый кусочек.

Длинной трелью файр попрощался с Пелларом, прыгнул в воздух и, едва успев подняться на пару ладоней выше головы Пеллара, ушел в Промежуток.

«Обжора», — подумал Пеллар, ухмыляясь, снял носки и башмаки и приготовился к заслуженному сну.

Щебетун вернулся поутру с маленькой булочкой, письмом от Зиста и туго набитым брюшком.

Пеллар улыбнулся и покачал головой — теперь Щебетуну придется отрабатывать кормежку. Файр понял его мысли, перекувыркнулся в воздухе, встал на хвост, а потом с довольным щебетом сел на плечо Пеллара.

В Кеоге Пеллар заработал на еду и ночлег игрой на свирели и рассказом о стражах и яйцах. Он ушел до рассвета, уверенный, что по возвращении найдет не только ужин и постель, но и хотя бы двух холдеров, желающих получить яйцо стража.

Но не Кеог был его главной целью. Он думал о скотоводах из Кэмпбелл-филдз и некоторых смышленых торговцах, которых встретил по дороге.

Скотоводы остро нуждались в стражах, и Пеллар ощутил удовлетворение от того, как он устроил дело. Теперь Д'гану придется смириться с этими животными. Он не сможет утверждать, что они бесполезны, ведь они будут охранять стада, которыми питаются его драконы.

Юноша шел быстро, готовый воспользоваться любым попутным транспортом и даже, в случае чего, угнать верховое животное. Ализа передала, что Алиск отложила кладку, и до того, как яйца проклюнутся, оставалось всего четыре семидневки. Он планировал вернуться хотя бы на семь дней раньше. Следовало уведомить о сроках тех, с кем он заключил сделку, а потом помочь отбиться от тех, с кем договора не было.

Но он не принял в расчет драконьих всадников. Обеспокоенный тем, что отстает от графика, он находился в трех днях пути от Кеога, когда заметил на земле перед собой странную тень. Щебетун пискнул и сорвался с места. Пеллар вытянул шею, следя за полетом файра, и увидел прямо над головой огромного бронзового дракона, делающего разворот на крыле.

Пеллар застыл, не зная, что делать. Дракон был огромен. Глаза его были голубыми от удовольствия. Значило ли это, что дракон обрадовался, что нашел его — или что поймал незваного гостя?

Пеллар не знал, что скажут всадники Телгара, если узнают, с чем он идет.

Он заставил себя расслабиться — драконьи всадники ничего знать не могут, разве что им кто-нибудь рассказал. А знали о деле только Ализа и мастер Зист.

Пеллар помахал рукой. Дракон был достаточно низко, и Пеллар увидел драконьего всадника. Тот помахал рукой в ответ.

Вскоре дракон опустился на землю, и Пеллар только тогда осознал, насколько же огромен может быть бронзовый дракон. Голова его была почти в два раза больше роста Пеллара, и тело его могло легко занять три, а то и четыре большие грузовые телеги.

Пеллар низко поклонился — сначала дракону, потом всаднику, тот быстро спешился и снял шлем.

— Ты Пеллар? — крикнул он издалека. Пеллар кивнул.

— Меня послал за тобой мастер Зист, — сказал всадник. — Я Д'вин из Плоскогорья. — Он показал на дракона. — Это Хурт'.

Он увидел Щебетуна, зависшего рядом с глазом дракона, и со смехом добавил:

— Вижу, твой файр уже представился.

Д'вин перевел внимательный взгляд на Пеллара.

— Мастер Зист велел привезти тебя назад.

Пеллар посмотрел вопросительно.

— Ведь правда, что стражи живут на землях близ Плоскогорья? — спросил Д'вин.

«Неужели Плоскогорье хочет, чтобы стражи ушли?» — в ужасе подумал Пеллар.

Д'вин, похоже, угадал его мысли.

— Мастер Зист просил предводителя Вейра Б'ралара распространить защиту Вейра на мастера Ализу и ее стражей. По его словам, ты рассказывал ему, будто мастера Ализу выжил из земель Телгара Д'ган, — добавил бронзовый всадник странным тоном — казалось, он пытался говорить без осуждения. Пеллар кивнул.

— Позволь отвезти тебя к Зисту, — сказал Д'вин. Пеллар испуганно посмотрел на него: а как же его миссия?

— Я помогу тебе вернуться.

Пеллар кивнул в знак благодарности и постарался не таращить глаза на дракона. Он никогда прежде не летал.

Хурт' повернул могучую шею так, что теперь смотрел на Пеллара в оба глаза. На мгновение Пеллар утонул в этих огромных, вращающихся глазах, каждый с его голову величиной. Он ощутил то же острое внимание, что исходило от Щебетуна, но намного сильнее. Он понял, что чем-то заинтересовал и удивил дракона.

Хурт' чуть наклонил голову, и Пеллар услышал в голове смеющийся певучий голос. «Ты думаешь, что немой. Но ты же все время говоришь».

Неужели дракон слышит его мысли? Пеллар широко открыл глаза от изумления.

«Да, — послышался ответ. Пеллар ощутил решительность в голосе, странно лишенном тона, но полном выразительности и смысла. — И твой малыш тоже так умеет».

Щебетун пискнул и описал круг между Пелларом и огромным драконом.

«Он так может?» — спросил Пеллар со страхом и одновременно с благоговением. Он всегда считал, что их с файром связывают особые взаимоотношения, он ощущал, что Щебетун понимает его, — но когда это подтверждает дракон! Пеллар посмотрел на своего маленького друга и крепко задумался. Щебетун вспорхнул в воздух, попросился прямо в объятия Пеллара, довольно пискнул и потерся о его щеку.

«Твой малыш очень счастлив», — сказал Хурт'. Пеллар почувствовал, что и он сам, и его файр оба знают — и вместе с тем не знают, что имеет в виду дракон, но прежде, чем юноша успел ответить, у него возникло сильное ощущение, что дракон прислушивается к другому голосу, которого сам Пеллар не может слышать.

«Д'вин, — имя было произнесено с поразившей Пеллара любовью, — говорит, что нам пора. Он рад, что ты можешь слышать меня. Он просит тебя, чтобы ты для меня представил перед глазами мастера Зиста и Наталон-кемп».

«Представить?» — ошеломленно спросил себя Пеллар. Затем вспомнил, что драконы похожи на файров и что им для перемещения нужно сначала увидеть, как выглядит их цель. Пеллар никогда не летал на драконе. Представить, подумал он. Он посмотрел на солнце, затем вообразил, как мог четко, раздвоенную дорогу к Наталон-кемпу, каменный домик Зиста, сарай, в котором жил страж Данила, другую дорогу, уходящую направо в холмы к складу угля.

«Ты хорошо указал координаты, — похвалил его Хурт' — Очень четко и ясно».

— Надень-ка, — сказал Д'вин, снимая со спины рюкзак и доставая оттуда что-то синее. Он встряхнул эту вещь и протянул Пеллару.

Пеллар, ошеломленный, покачал головой — всадник предлагал ему надеть одеяние старшего подмастерья-арфиста.

— Оно придется впору, — сказал Д'вин, снова протягивая одежду. — Мастер Муренни слово давал.

Пеллар озадаченно посмотрел на всадника.

— Мне сказали, что это для тебя, — ответил Д'вин. На какой-то миг уверенность всадника сменилась растерянностью, и он спросил: — Ничего, если без надлежащей церемонии, да? Мастер Муренни был уверен, что у всадника ты их примешь.

Одежды арфиста? Подмастерья? Старшего? Настоящие? Пеллар поднырнул под протянутую руку и горячо обнял всадника, похлопав его по спине.

Хотя мастер Муренни и Зист говорили, что он будет старшим подмастерьем, он всегда опасался, что они шутят, просто поддразнивают его. Но теперь! Настоящие одежды подмастерья! Он настоящий арфист!

«Я сказал Д'вину, что ты очень польщен», — промолвил Хурт', сопровождая веселое верещание Щебетуна низким гудением,

Пеллар сделал шаг назад и, извиняясь, поклонился Д'вину.

Бронзовый всадник улыбнулся, выпрямился во весь рост, обеими руками протянул Пеллару одеяние и торжественно произнес:

— Пеллар! Муренни, главный мастер-арфист Перна, поручил мне вручить тебе церемониальное одеяние арфиста. Принимаешь ли ты его?

С такой же торжественностью Пеллар поклонился всаднику — точь-в-точь как кланялись старшие подмастерья в Зале Арфистов. Затем официально принял одеяние.

Д'вин сказал, что ему надо проверить сбрую Хурт'а, пока Пеллар будет переодеваться. Пеллару было страшно жаль, что он не может как следует умыться — последний раз он мылся несколько дней назад. Зато в новых синих сапогах из кожи цеппи Пеллар с радостью обнаружил чистые носки.

Он также очень удивился огромному количеству карманов в штанах и тунике. Обычно так не делалось.

Д'вин, которого, видимо, оповестил Хурт', сказал:

— Мастер Муренни сказал мне, что ты очень любишь карманы. Он велел передать, что тебе придется носить вещей больше, чем остальным.

Пеллар был удивлен.

— Он также сказал, что уверен, что тебе понравится, — добавил всадник — Насколько я вижу, он тебя недооценивает.

Д'вин показал на плечо Хурт'а.

— Однако пора. Хурт' готов нести тебя.

Бронзовый дракон фыркнул и согласно кивнул.

Дракон. Пеллар посмотрел на огромное создание. Он ощущал себя неловко.

«Ты ведь меня не боишься?» — спросил немного уязвленный дракон.

«Нет, — тут же ответил Пеллар. — Но ты такой большой».

«Я такой, как надо, — ответил Хурт' — Будь я меньше, как бы я мог нести и тебя, и Д'вина?»

Пеллар улыбнулся в ответ на логичное замечание Хурт'а. Д'вин засмеялся.

— Давай, арфист, — сказал Д'вин, протягивая руку. — Я помогу тебе забраться на этого великана, а то он и правда решит, что слишком мал для нас обоих!

Д'вин сел впереди. Удобно устроившись, он обернулся к Пеллару и сжал кулаки, подняв большие пальцы. Пеллар с нервной улыбкой ответил тем же. Он и правда сидит на драконе! Он полетит! Нет, он уже летит! Он посмотрел вниз как раз в тот момент, когда земля медленно начала удаляться. Мгновенное головокружительное ощущение перспективы пронзило его страхом, затем страх сменился осознанием: это — величайший момент в его жизни.

«Спасибо», — мысленно поблагодарил Хурт'а Пеллар.

«Не за что, — ответил Хурт'. Снова пауза — дракон говорил со своим всадником. Затем Хурт' продолжил: — Помни — в Промежутке мы пробудем ровно столько, сколько нужно, чтобы чихнуть три раза».

«Всего лишь?» — подумал про себя Пеллар. И тут его охватила тьма. Он не ощущал под собой дракона, не ощущал Д'вина впереди, ничего не ощущал вокруг себя. Его сердце гулко колотилось в груди, кровь бежала по жилам — и больше ничего. Он понял, что сдерживает дыхание, но не помнил, чтобы задержал его. Ему было холодно, холод пробирал до мозга костей, как никогда в его жизни, даже в самую морозную ночь. Может, и кожа его превратилась в лед?

Когда они снова вынырнули на солнечный свет, Пеллар шумно вздохнул, и холод мгновенно испарился из тела.

Пеллар огляделся. Они были в Наталон-кемпе.

«Ты хорошо указал координаты, — снова сказал Хурт' — Очень четко. Д'вин удивляется, почему тебя не Нашли».

«Нашли?» — не понял Пеллар. Его? Для Запечатления? Чтобы стать драконьим всадником? Но ведь им нужно разговаривать, нужно, чтобы, их слышали.

«Я прекрасно тебя слышу», — ответил Хурт'

«Я — драконий всадник?» — подумал Пеллар. Щебетун взлетел в небо рядом с ним, весело зачирикал и крепко прижался к боку Пеллара.

«Молодчина, Щебетун, — нежно подумал Пеллар — Ты прекрасно следовал за нами».

Щебетун горделиво запищал.

«Зист не хочет, чтобы меня видели, — сказал Хурт' — Есть тут местечко, чтобы я мог тебя высадить?»

Пеллар испугался, что спрятать бронзового дракона очень непросто, но затем сообразил, что Хурт' появился над восточной скальной стеной и почти сразу же скрылся за ней.

«Тут есть плато», — ответил он, вспомнив о маленьких могилах. Внезапно ему захотелось посмотреть, как они пережили зиму и не появилось ли новых могил.

«Вижу, — ответил Хурт', разворачиваясь. — Я могу тут сесть».

Дракон начал крутой спуск.

«А что тебя заставляет так волноваться по поводу этих могил?»

Пеллар был ошеломлен, в памяти замелькали воспоминания о Кайле и Кариесе, маленькой Халле, висящей вверх ногами, о желтых цветах…

«Драконы уходят умирать в Промежуток, — ответил Хурт'. Он был печален и немного смущен. — Я думал, что земля для людей — все равно что Промежуток для нас».

Пеллар был потрясен этим сравнением и ошарашен четким мышлением Хурт'а. Однако времени на обдумывание у него не оставалось, поскольку Д'вин уже помогал ему спуститься по огромной ноге дракона.

Как только Пеллар оказался на земле, Д'вин сказал ему:

— Дай знать Хурт'у, когда тебя надо будет забрать.

Пеллар кивнул и помахал рукой.

«Отойди немного», — предупредил Хурт' Пеллар отошел на одну длину дракона. Оттолкнувшись могучими задними лапами, Хурт' взмыл в воздух, взмахнул могучими крыльями, быстро набрал высоту, и вскоре дракон и всадник исчезли в Промежутке.

Пеллар изумленно смотрел на легкое облачко пыли, клубившееся в том месте, где только что были дракон и всадник Он еще немного поглазел в размышлениях, затем встряхнулся и стал подниматься в горы к Наталон-кемпу.

У подножия холма его ждал мастер Зист.

— У нас мало времени, — отрывисто заговорил мастер. — Я узнал, что Изгоям стало известно о сделке с яйцами.

Пеллар мрачно кивнул. Он догадался, что такая редкая и ценная вещь не может не привлечь внимания Изгоев.

— Муренни попросил Б'ралара из Вейра Плоскогорье взять под защиту Ализу и ее стражей, — продолжил Зист. Он положил руку на плечо Пеллара и легонько тряхнул его. — Мне надо, чтобы ты убедил Ализу согласиться на эту защиту и придумал какой-нибудь сигнал, который при необходимости мог бы послать ты или стражи.

Пеллар покачал головой, достал дощечку и торопливо написал:

«Когда?»

— Когда будет необходимость, — мрачно подтвердил Зист.

Пеллар поднял руку ладонью вперед, перебив Зиста, стер написанное и написал:

«Придется уйти».

Зист прочел и кивнул.

— Говоришь, что им придется уйти, когда они раздадут яйца?

Пеллар кивнул, снова стер и написал: «Хотят арфиста».

— Им нужен арфист? — догадался Зист.

Пеллар кивнул. Зист задумчиво поскреб подбородок, посмотрел на Пеллара.

Пеллар помотал головой, показал на себя и тут же резко взмахнул обеими руками перед собой — так он показывал «нет» в детстве.

— Не тебя, — сказал Зист. Он оценивающе посмотрел на приемного сына. — Это они так решили или ты?

Пеллар поднял обе руки, подняв палец на одной, а на другой растопырив все пять.

— Значит, все вместе, — сказал Зист. Он пожал плечами. — Что ж, не могу сказать, что мне это не по нраву, но даже не знаю, когда мы сможем подыскать замену.

«Я пока побуду с ними», — написал Пеллар.

— Наверное, так будет лучше всего, — согласился Зист. — Твой Щебетун сообщит нам, когда они двинутся в путь и куда. — Он отмахнулся от Пеллара, снова схватившегося за мелок — Драконьи всадники должны знать это, чтобы защищать их.

Пеллар немного подумал над словами Зиста, затем кивнул.

— Молодец, — сказал Зист, похлопав Пеллара по плечу еще раз, и ласково подтолкнул его. — Теперь отправляйся к мастеру Ализе и уговори ее принять защиту Вейра. Скажи, что Наталон даст угля.

Пеллар собрался было идти, но потом обернулся и написал:

«Тебя привезет Д'вин?»

— Когда вылупятся птенцы? — спросил-Зист. Пеллар кивнул. Зист покачал головой. — Нет, надо будет позвать всадника из другого Вейра, чтобы не выдать местоположение Ализы.

Пеллар нахмурился, затем понял: территории, которые защищал каждый Вейр, были обширны, но не настолько, чтобы достаточно настойчивые преследователи не сумели найти Ализу, если вычислят, какой Вейр защищает ее и стражей.

«Телгар», — написал он, зная, что Д'ган никогда не взял бы стражей под защиту.

Зист тотчас понял скрытый смысл и фыркнул:

— Замечательная идея!

Пеллар отвесил легкий поклон, помахал рукой и пошел обратной дорогой. Он был так погружен в собственные мысли, что даже не заметил, как снова вернулся на плато. Он инстинктивно остановился и осмотрелся по сторонам — нет ли кого. Когда уверился, что он один, хотел было позвать Хурт'а, но сначала решил проверить маленькую могилку.

Она была на прежнем месте. Холмик немного осел, но все равно было видно, что это могила.

Но цветов на ней не было. Она казалась заброшенной и печальной. Нагой.

Пеллар подумал, что под снегом у нее был более ухоженный вид. Он закрыл глаза и представил себе букетик желтых цветов. Это единственное, что он мог сделать. Он повернул на северо-запад, думая о других могилах, которые видел в день, когда следил за Тариком и Тенимом. Он снова закрыл глаза, представил себе букетики на каждой из них и задумался, не лежит ли в одной из них Халла, девочка с яркими глазами и в плетеных сандалиях.

Он ощутил прилив гнева, вспомнив Тенима и драку с ним. Невольно поднес руку к горлу и растер его.

С глубоким вздохом Пеллар снова открыл глаза. Однажды, поклялся он себе, он еще встретится с Тенимом.

Он еще раз окинул взглядом плато и пошел туда, где в последний раз видел бронзового дракона. «Хурт' я готов».

Глава пятая

Пеллар сначала послал в лагерь Щебетуна. Файр тут же вернулся, от страха выпучив глаза, и бросился Пеллару на грудь.

«Я иду», — мысленно сказал Пеллар своему перепуганному другу. Щебетун жалобно, но решительно пискнул.

Было еще светло, и Пеллар определил укрытие Джайтена задолго до того, как тот его заметил. Он был уверен, что иначе ему никак не удалось бы увернуться от стрелы Джайтена — стрела по самое оперение вошла в каменистую землю, по которой шел Пеллар.

В синем одеянии трудно скрыться, подумал Пеллар, и потому даже не пытался прятаться. Он пустился бежать зигзагами, обходя Джайтена по большому кругу. Он увернулся от одной стрелы, потом от другой. Он бежал наобум, без всякого плана, желая только поскорее добежать до Джайтена и убедить его как-нибудь, что он не замышляет зла.

— И за эти тряпки ты нас продал? — заорал Джайтен, когда четвертая стрела ушла мимо. Он отшвырнул лук и выхватил из-за пояса длинный нож. — Как думаешь, твоя кровь на синем хорошо будет смотреться?

Пеллар снова увернулся и задохнулся от боли. В левой руке торчала стрела. В него стрелял кто-то еще. Он увидел Ареллу, поднимавшуюся из своего укрытия. Глаза ее были полны слез, но она целилась ему прямо в сердце.

— Я верила тебе! — крикнула она, спуская стрелу.

«Алиск!» — мысленно крикнул Пеллар в момент выстрела. Щебетун бросился — слишком поздно — на стрелу с каменным наконечником.

Внезапно время для Пеллара замедлилось. Стрела медленно приближалась. Щебетун словно завис на месте, медленно-медленно приближаясь к стреле, которая вонзится в человека прежде, чем файр успеет что-нибудь сделать.

Но ничего не случилось. Потому что вмешалась Алиск, золотая королева стражей. На мгновение Пеллар ощутил себя частью кого-то другого — ничего подобного с ним еще не бывало. Он ощутил себя в контакте с Алиск — настолько плотном, какого не испытывал даже при общении с Хурт'ом.

Он только ощущал. Ощущал боль в руке, в своих перетруженных легких, ощущал в сердце страх, горе, утрату, поражение и прежде всего — жгучий стыд и гнев от того, что всего этого никогда не случилось бы, если бы он поступил по-другому, если бы, если бы…

Время снова двинулось, и стрела рванулась к нему. Отчаянный писк Щебетуна заполнил все вокруг, и Пеллар увидел собственную смерть в мгновении полета.

Затем воздух вдруг заполнили золото и шум, движение и гнев, понимание и раскаяние.

Алиск прикрыла Пеллара своим телом. Стрела ткнулась ей в бок и выпала. Алиск взревела, больше от упрямства, чем от боли, повернулась к Пеллару, разинув пасть.

Она закричала на Пеллара, затем закрыла пасть и ткнула его носом, заплакав от горя и сочувствия и прося о прощении.

«Со мной все хорошо, — сказал ей Пеллар. Он даже и не думал, что у него найдутся силы встать и крепко обнять ее за шею. — Со мной все хорошо».

Воздух разорвал громкий разъяренный вой, и внезапно небо потемнело — над ними распростер крылья взрослый бронзовый дракон.

«Все хорошо, Хурт'», — мысленно сказал Пеллар дракону, боясь гнева, который читался в яростно вращающихся огромных алых глазах.

Джайтен схватил лук и прицелился в дракона.

«Нет!» — мысленно закричал Пеллар. Алиск пронзительно завопила, и небо потемнело еще сильнее, ибо над ними завис бронзовый страж порога, крича на Джайтена и прикрывая дракона собой.

— Джайтен, стой! — крикнула Ализа.

Джайтен бросил лук Глаза его были широко распахнуты от ужаса и потрясения.

— Мы не станем нападать на драконов, — заявила Ализа, на негнущихся ногах подходя к Алиск — Алиск так сказала.

Джайтен изумленно посмотрел на нее.

— Она говорит?

— Она заставила меня почувствовать, — сказала Ализа, трогая бок королевы там, куда попала стрела Ареллы. к Ализа посмотрела на Пеллара. Взгляд ее глаз был твердым, как кремень.

— Что же, малыш, ты неплохо сыграл свою игру, — срывающимся голосом проговорила она, глядя на парившего над ними дракона. — Теперь они убьют мою Алиск, и не будет больше стражей, как они и хотели. — Она покачала головой, и слезы потекли по ее щекам. — А я ведь поверила тебе. Я и правда поверила тебе.

Сзади послышался звук прыжка. Д'вин спрыгнул с дракона, сгруппировался при падении и быстро вскочил, протягивая руки.

— Вы правильно доверяли ему, — заявил драконий всадник.

Джайтен презрительно фыркнул.

— Он даже стражей сумел обмануть.

— Да неужели? — сказал Д'вин, обернувшись к Ализе. — Что сказала вам ваша золотая?

— Стражи не говорят, всадник, — ответила Ализа, обжигая его гневным взглядом. — Они чувствуют и действуют.

— И что вам сказали ее действия? Что сказали вам ее чувства?

Ализа задумчиво нахмурилась. Она рассеянно посмотрела на золотую, мысленно говоря с ней.

— Стражи — существа простые, — сказала она мгновением позже. — Она верит ему. — Она гневно глянула на Пеллара. Ненависть сквозила в каждом ее движении. — А он продал нас тебе.

— Я верю тебе, Пеллар, — послышался голос издали. Из укрытия бежала Арелла. Она, извиняясь, погладила Алиск, затем бросила лук и посмотрела на мать. — Я чувствовала тебя, я чувствовала, что вы с…

— Мы не враги, — сказал Д'вин, переводя взгляд с Ареллы на Ализу. — И ваши стражи это понимают. — Он посмотрел на Джайтена. — Они знают, что незачем ополчаться на драконов.

— А драконы что об этом думают? — зло ответил Джайтен.

«Они наши двоюродные братья, — ответил Хурт' Пеллар поднял взгляд на дракона и тут заметил, что Джайтен, Ализа и Арелла также смотрят на дракона во все глаза, изумленно разинув рот. — Они наша родня, как и файры».

— Двоюродные? — отозвался Д'вин. Он оглянулся на Пеллара. — А арфисты это знают?

Пеллар пожал плечами.

— Двоюродные? — повторила Ализа, переводя взгляд с бронзового стража на бронзового дракона.

«Они не любят света, — добавил Хурт' — Поверь им. А сейчас они уйдут».

Стражи внезапно исчезли.

«Они очень быстрые, — удивленно заметил Хурт'. — Они уже в своем Вейре. Им нравится темнота».

В тишине, воцарившейся после заявления дракона, заговорил Д'вин.

— Я, Д'вин, всадник бронзового дракона Хурт'а, командир крыла. Я послан предводителем Вейра Б'раларом предложить вам защиту и помощь Вейра Плоскогорье.

— Драконий всадник, — сказала, низко поклонившись Арелла, — от имени наших стражей и последней золотой на Перне я принимаю твое предложение.

— Она — последняя золотая? — спросил Д'вин с ужасом на лице. Он обернулся к Арелле. — И вы в нее стреляли!

Арелла вспыхнула и сердито ткнула пальцем в Пеллара.

— Я в него стреляла — чтобы защитить ее. Пеллар подошел к обоим, размахивая руками, чтобы привлечь к себе внимание.

«Хурт', — мысленно сказал он дракону, который все еще парил над ними, — скажи им, чтобы перестали браниться, я сейчас в обморок упаду».

«Пеллар говорит, чтобы вы перестали ругаться и что он сейчас упадет в обморок», — послушно передал Хурт' как раз в ту секунду, когда Пеллар рухнул на землю.

— И когда ты будешь готов продолжить? — спросила Арелла, едва Пеллар открыл глаза.

Он скорчил сердитую физиономию, и Арелла засмеялась.

— Я угадала, что ты как раз такую рожу и сделаешь! Пеллар закрыл глаза и мысленно позвал Щебетуна.

«Он спит рядом со мной, — послышался ответ Хурт'а. У Пеллара в голове проявился образ маленького коричневого файра, который свернулся комочком на передней лапе огромного дракона. — Я рад, что с тобой все хорошо. Он очень беспокоился. Д'вин сказал, что мы отнесем тебя, куда ты захочешь. Ализа говорит, что маленькие стражи могут проклюнуться в любой момент».

— Ты встать можешь? — спросила Арелла.

И тут Пеллар осознал, что она лежит с ним рядом, согревая его своим телом. Арелла прочла его мысли по изменившемуся лицу и криво усмехнулась:

— Не волнуйся, арфист Пеллар. Брачных полетов еще месяц не будет. Я здесь только потому, что это я ранила тебя в руку, а значит, я в долгу перед тобой.

Арелла смотрела ему прямо в глаза. Он погладил ее по щеке. Она потерлась о его руку, затем снова отстранилась. Спросила по-деловому:

— Ты готов отрабатывать свое содержание?

Пеллар кивнул и перекатился набок. Попытался встать и понял, что страшно слаб. Левая рука ныла и плохо двигалась, рот невольно раскрылся в немом крике боли.

Арелла подхватила его, поддержала и поставила на ноги.

— Да ты слабенький, как детеныш, — сказала она, помогая ему пересесть на стул.

Пеллар поискал взглядом свою дощечку. Не найдя, умоляюще раскинул руки, затем свел вместе, держа одну ладонью вверх, как дощечку, а другую сжав, словно в ней был мелок.

— Твоя дощечка раскололась. Говори через дракона, — сказала Арелла.

«Хурт'?» — позвал Пеллар.

«Говори, что ты хочешь сказать, и я ей передам, — ответил дракон. — Д'вин готов тебе помочь, если надо».

Пеллар покосился на свое обнаженное тело, покраснел и решил, что сейчас не время воспользоваться предложением всадника.

Арелла захлопотала. Она принесла ему белье, а когда его неуклюжие попытки ничем не закончились, помогла одеться. За бельем последовали штаны и запятнанная кровью туника. Под конец Арелла усадила его на стул и надела на ноги носки. Зашнуровала ботинки. Все это время она внимательно следила за выражением его лица, чтобы уловить малейший намек на боль, но Пеллар только дважды поморщился, когда она случайно задела раненую руку.

— Я убила бы тебя за предательство, — тихо сказал ему Арелла. — Я думала, что ты предал стражей на смерть. Понимаешь? Разве ты сам иначе поступил бы, если бы кто-то попытался убить Щебетуна? — Она повернула голову в сторону Вейров стражей. — А она ведь последняя в роду.

Пеллар долго смотрел на девушку, потом кивнул. По щекам Ареллы текли слезы, она крепко сжала его правую руку. Пеллар пожал ее руку в ответ и потянул к себе. Арелла с удивлением посмотрела на него снизу вверх и подалась вперед. Пеллар притянул к себе ее голову и поцеловал в лоб. Арелла всхлипнула и прижалась к его груди.

— А еще, — всхлипнула она, — ты бросил меня. Я тебя любила, а ты меня бросил.

Пеллар отпустил ее руку и, обняв за плечи, прижал к себе. Он ласково гладил ее по спине. Он понимал, что тоже любит ее, но, закрыв глаза, видел маленький могильный холмик с букетиком желтых цветов.

Слезы струились по его щекам, мешаясь со слезами Ареллы, и капали на синюю тунику с засохшими пятнами крови.

Сила крыльев Хурт'а, помощь Д'вина и поддержка Ареллы помогли Пеллару найти кандидатов на все оставшиеся двенадцать яиц, которые, по словам Ализы, отложила Алиск.

— Она переживет меня, — доверительно сказала Ализа Арелле, когда они готовились к отлету. — И что будет тогда? Свяжешь ли ты себя с последней золотой на Перне или отпустишь ее в Промежуток, оставив последних из ее рода без королевы?

Арелла поджала губы и нерешительно покачала головой.

Ализа решила не давить на нее и повернулась к Пеллару. Внимательно посмотрела на него, точно так же, как при первой встрече, хотя взгляд ее поблек и был лишь бледным подобием того, прежнего, много месяцев назад. Впервые Пеллар осознал, как слаба мастер воспитателей стражей, как она устала, как истомилось и ноет ее старое тело.

— Лечи кости, арфист, — жестко сказала она, словно прочитав его мысли. — Я хожу уже не так, как прежде.

Пеллар кивнул и вдруг, сам себе удивившись, подался вперед и обнял ее здоровой рукой. Ализа неуклюже похлопала парня по спине и отстранилась, переводя взгляд с него на Ареллу и обратно.

— Иди же, а то поздно будет.

Они вернулись через три дня. Хурт' приветственно взревел, его рев подхватил Щебетун. Из пещеры стражей эхом донесся их ответный клик.

— Можешь заслуженно гордиться, — прошептала Арелла на ухо Пеллару (она сидела сзади юноши, а перед ним сидел Д'вин), когда дракон, снижаясь по спирали, понес их вниз. Она ободряюще похлопала Пеллара по бедру. Он кивнул и накрыл ее руку своей.

— Некоторые уже здесь, — сказал Д'вин, когда они шли на посадку.

Над ними вдруг протрубил дракон. Д'вин оглянулся через плечо:

— Цвета Бендена. Предводитель Вейра!

Хурт' вдруг вильнул в сторону, открыв дорогу гигантскому бронзовому дракону предводителя Бенден-Вейра. Когда дракон пошел на спуск, Пеллар мельком увидел его пассажиров — Наталона, который крепко зажмурил глаза, Зиста и Киндана. Младший сын последнего воспитателя стражей порога из Наталон-кемпа был от страха бледно-зеленым, но смотрел по сторонам широко распахнутыми от восторга глазами.

— Мне надо спуститься, — пробормотала сзади Арелла. — Надо помочь матери.

Словно в ответ на ее слова Хурт' устремился вниз, прошел над землей почти впритирку и уверенно приземлился. Арелла тут же ловко спустилась по драконьей лапе и бросилась в пещеру.

Д'вин обернулся в седле и сказал:

— Пеллар, мне кажется, тебе нужно держаться подальше от чужих глаз. Пока люди внизу тебя не видят, никто не будет знать, что тебе известно, где логово стражей порога.

Пеллар кивнул. Они с Ареллой заключили много успешных сделок, и в грядущие Обороты мастеру воспитателей стражей и остальным в ее лагере будет жить намного легче. Однако новости об их богатстве скоро дойдут до Изгоев, и те еще сильнее захотят добраться и до чужого добра, и до драгоценных яиц.

— Я, со своей стороны, — продолжал Д'вин, — хочу затеряться среди гостей. Они не знают, где находится этот лагерь, все прибыли на драконах, и Зист надеется, что все сделают соответствующие выводы.

Пеллар посмотрел на бронзового всадника, подняв бровь. Д'вин улыбнулся и погрозил ему пальцем.

— Ты же арфист — ты должен был заметить, что здесь нет цветов только одного Вейра.

Пеллар огляделся по сторонам, просмотрел на других драконов. Некоторые сидели на высоких скалах, некоторые на холмах внизу. Он посмотрел на всадников, разобрал их цвета — Форт, Иста, Бенден и Плоскогорье. И вдруг молча расхохотался, схватившись за бока. Не было только Телгара! Любой сообразительный человек сразу решит, что лагерь мастера Ализы все еще на землях Телгара!

— И где же они? — вскричал Теним, в злобе стукнув кулаком по столу.

В таверне вдруг воцарилась тишина. Холд Балан вырос вокруг естественной стоянки для барж и телег по дороге между Горняцким холдом и Кэмпбелл-филдз. Местные холдеры зарабатывали на жизнь, предоставляя речникам и подводчикам стол и кров, так что привыкли к грубым, переменчивым постояльцам. Но даже видавшие виды бродяги обернулись к Тениму. Некоторые быстро приканчивали выпивку и торопливо уходили.

Моран поднял руки, успокаивая его.

— Ищут.

— Ищут? Ищут? — взревел Теним.

Жилы на его шее натянулись, как веревки. Он снова стукнул по столу, не обращая внимания на напряженные лица посетителей и испуганное лицо хозяина, которого он уже успел обругать и пнуть. Сейчас он смотрел только на Морана. «Он думает, что я этого не вижу, — думал он, — но я знаю, кто тут главный. И не этот старый толстый дурак».

— Ищут, — жестко повторил Моран. — Халла прислала словечко из Крома, мы еще ничего не слышали из Телгара и Горняцкого холда с востока. Кто знает, где они?

— Мы — не знаем, — прорычал Теним. — Тут целое состояние из рук в руки переходит, а мы даже не знаем, где они! — он смерил арфиста подозрительным взглядом. — Ты подумай о детях, которым нужны эти деньги.

Увидев, что намек попал в цель, Теним про себя усмехнулся.

«Да знаю я твои мысли», — подумал он, дивясь, что вообще мог когда-то не понимать, какой Моран слабак.

Да, Моран нашел его, обогрел, вылечил, когда другие и пальцем не пошевелили бы ради сына Изгоя и его мягкотелой матери. Он никогда о ней и не думал. Последний раз он видел мать, когда она набросилась на отца и тот ударом кулака свалил ее с ног. Теним с младых ногтей усвоил, что с отцом спорить нельзя. Примерно тогда же он понял, что, даже будь у его матери воля, она не стала бы его защищать.

— Если бы ты не продал весь уголь, что мы натаскали для твоих ублюдков, нам было бы чем заплатить за информацию, — добавил Теним. — Говорил я тебе — не сбывай его.

— А кому мы смогли бы продать яйца? — спросил Моран.

Он снова и снова думал: как он дошел до жизни такой? Как мальчик, которого он подобрал много лет назад, сумел превратиться в такого неприятного юношу? И стал перебирать в памяти маленькие уступки, вранье, лесть и воровство, которыми арфисту приходилось добывать еду чтобы накормить дополнительный рот, чтобы на другой день кормить новые рты, снова лгать и воровать…

— Да кому угодно, — отрезал Теним. — Подумай, сколько мы сможем получить! Говорят, что лагерь Тарика пообещал целый запас угля на зиму за шанс получить яйцо! Так сколько же они заплатят за само яйцо? Даже и спрашивать не станут, откуда мы его взяли!

— Кто-нибудь да начнет задавать вопросы, — возразил Моран. — Стражей порога не так много…

Теним перебил его:

— Да с чего ты взял? С чего кому-то спрашивать, откуда они взялись?

— Может, и не будут, — сказал Моран, не желая больше говорить на эту тему. — Но беда в том, что мы сами не знаем, откуда берутся эти яйца. Может, их уже продали.

Теним фыркнул.

— Если бы так, то Тарик уже нам сказал бы. — Он отхлебнул эля. — Слышал бы ты, как он ныл о своих расходах! — Он задумчиво нахмурился и сделал большой глоток эля, затем допил остатки залпом и стукнул кружкой по столу. Встал и направился к дверям.

— Ты куда? — спросил Моран. — Надо подождать, пока остальные дети вернутся.

Теним фыркнул.

— Вот и жди, если хочешь. Я знаю, где окажется одно из яиц, и знаю, сколько за него дают. И я это получу, будь уверен.

— Осталось только одно яйцо, — сказала Ализа, когда последние гости улетели.

— Больше нет желающих? — спросил Пеллара Д'вин.

Пеллар довольно долго думал, затем покачал головой. Подавил зевок, обвел всех сонным взглядом — который стал еще более сонным, когда и остальные начали зевать, — затем снова покачал головой, решительно и подчеркнуто, чтобы всё его поняли.

— Алиск не хочет уходить, пока не будет пристроено последнее яйцо, — сказала остальным Ализа.

— Если она не сдвинется с места, вас могут найти Изгои, — ответил Д'вин.

— Что же, вот и проверим слово драконьих всадников, — ответил Джайтен, с вызовом глядя на Д'вина.

На мгновение показалось, что молодой бронзовый всадник ответит на шпильку Джайтена, но затем он просто улыбнулся:

— Проверишь.

Ализа шлепнула Джайтена по руке.

— Извинись. Они держат слово. И даже больше делают.

Джайтен стиснул челюсти и посмотрел в глаза драконьему всаднику. Затем он выпрямился во весь рост и низко поклонился.

— Ализа права, драконий всадник. Ты выполнил все, что обещал, и даже больше. У меня нет повода сомневаться в тебе.

Д'вин махнул рукой.

— Все мы много трудились, все устали.

— Не совсем так, — расправил плечи Джайтен. — Мы, — он обвел рукой Ализу, Ареллу и остальных холде-ров, — слишком привыкли к подозрительности.

— Да, понимаю. Все в порядке, — сказал ему Д'вин. Он с теплотой посмотрел на откровенного и решительного Джайтена.

— Не так уж в порядке, всадник бронзового дракона, — негромко ответил Джайтен. — Чем больше мы смотрим на людей как на врагов, тем меньше у нас друзей.

— Хм, понятное дело, — ответил Д'вин. Он протянул Джайтену руку. — Хочешь ли ты заключить дружбу со всадником Плоскогорья?

Джайтен кивнул и крепко пожал протянутую руку.

— Осталось еще одно яйцо, — напомнила Арелла. — Если мы хотим его продать, то действовать надо быстро.

Ализа покачала головой, привлекая внимание Пеллара.

— Этот парнишка, Киндан, стоящий мальчик, — сказала она. — Если его яйцо не проклюнется, отдадим ему это.

— А если проклюнется? Что тогда делать будем, мама? — спросила Арелла. Ализа вздохнула.

— Тогда детеныш сам решит, что делать.

Арелла и Джайтен побледнели. Пеллар вопросительно округлил брови.

— Он уйдет в Промежуток, — объяснила Арелла.

— Совсем? — в ужасе спросил Д'вин.

Арелла кивнула.

Ализа посмотрела Пеллару прямо в глаза и сказала:

— Поезжай, проверь, проклюнется ли яйцо, и возвращайся помочь нам с переездом. Выполняй свою часть договора.

Пеллар кивнул. Д'вин жестом подозвал арфиста. Через мгновение Пеллар уже был в воздухе, а еще мгновением позже они исчезли в Промежутке.

Они прибыли засветло. Зависли над щебенистым плато, скрытые от глаз горняков горным пиком с востока.

После того как Пеллар спешился, Д'вин посмотрел на него сверху вниз и сказал:

— Ты понял, что, если яйцо у этого парнишки проклюнется, Ализа ждет, что ты запечатлеешь следующего детеныша?

Пеллар скривился и кивнул. Д'вин задумчиво поджал губы.

— Не забывай — свое будущее выбираешь ты сам, а не она.

Пеллар покачал головой, вытащил дощечку и написал:

«Слово».

Д'вин нагнулся, чтобы прочесть написанное.

— Ты давал слово обучить ее и добыть арфиста, а не становиться воспитателем стражей.

Пеллар ощутил, что Д'вин говорит не то, что думает. По внезапному озарению он показал пальцем на Д'вина, затем на Хурт'а, затем снова на себя — и твердо покачал головой: он никоим образом не может быть всадником.

«Д'вин говорит, что ты должен бы знать, что драконы сами выбирают друга, — сказал ему Хурт'. — Ты как раз в возрасте», — добавил бронзовый уже от себя.

Пеллар раскинул руки.

«Спасибо, поблагодари Д'вина. Мне пора идти».

«Зови, когда понадобимся, — сказал Хурт'. — Мне нравится звук твоего голоса».

Пеллар помахал рукой и пошел по тропинке вокруг подножия холма. Он уже довольно много прошел, когда до него дошло, что Хурт' упомянул его «голос». Он замер, на мгновение ошеломленный тем, что его голос кто-то может слышать. Хурт' слышал его! Действительно слышал! Пеллар расплылся в широкой улыбке. Он так обрадовался, что даже и не заметил, как прошел оставшуюся часть пути до горняцкого кемпа.

А что, если он способен стать драконьим всадником? Из Промежутка почти перед носом вынырнул Щебетун и заверил, что он-то уверен, Пеллар станет замечательным драконьим всадником. В конце концов, если он запечатлел его, Щебетуна, то почему бы не запечатлеть кого-нибудь покрупнее?

Пеллар знаком утихомирил файра — они были слишком близко к кемпу, и он не хотел привлекать внимания. С внезапной дрожью он подумал, что вовсе не уверен в положительной реакции Зиста на свое внезапное прибытие.

Задумавшись, Пеллар решил подождать заката, а уж потом идти в кемп. Щебетуна такое решение огорчило, он принялся передавать мысли о соблазнительной еде и теплом огне и вел себя все настойчивее по мере того, как их начал покусывать злой ночной холод.

Но Пеллар прождал до темноты. И если он шел к кемпу, прислушиваясь не столько к голосу осторожности, сколько к бурчащему животу, то виноват в этом был именно Щебетун.

Как бы то ни было, Пеллар с изумлением наткнулся на человека, прятавшегося в кустах у сарайчика, где жил последний страж порога.

Готовясь к худшему, Пеллар схватил свою жертву за глотку, намереваясь расквитаться с ним за все свои синяки и унижение.

— Это я, — послышался сдавленный ребячий голос.

Пеллар сразу же отпустил попавшегося и отпрыгнул, приняв оборонительную стойку, на ходу оценивая ситуацию. Противник был куда меньше его и моложе — не Теним и не Тарик. Но голос чем-то смутно напоминал Тарика.

Кристов.

«Что он тут делает?» — подумал Пеллар. А не все ли равно? Он подошел поближе и растер парнишке шею точно так же, как свою после нападения Тенима.

«Извини», — написал Пеллар, когда Кристов опомнился.

— Ты… — Кристов осекся, сглотнул и тоже потер горло. — Ты думал, это Теним.

Пеллар кивнул.

— Ты боишься, что он украдет яйцо?

У Пеллара глаза полезли на лоб. Такое не приходило в голову ни ему, ни Ализе. Теним знает, где находится Наталон-кемп, и легко найдет яйцо. Ему не достанет труда украсть его до того, как вылупится птенец. Стараясь найти дома для будущих стражей, Пеллар упустил из виду, что даже пристроенное яйцо может стать добычей Изгоев.

— Отец говорит, это пустая трата зимнего угля, — сказал Кристов. Он посмотрел Пеллару в глаза. — Но даже если и так, то если яйцо украдут, ведь только хуже будет?

Пеллар кивнул.

— Я решил присматривать за ним, — объяснил Кристов.

У Пеллара возникло четкое ощущение, что Кристов рассказывает не все. В такие моменты ему казалось, что Кристов очень одинок и что он ищет старшего друга. Пеллару это чувство было хорошо знакомо — он вспомнил, как предложил, чтобы Зист сделал Киндана наставником Кайлека, и как хорошо все вышло. Может, Кристов надеется снова увидеть Пеллара? Эта мысль одновременно льстила молодому арфисту, но и беспокоила его.

Как раз тут появился Щебетун и завис в воздухе рядом с ним. Пеллару показалось, что файр видел все, но смущен как действиями Пеллара, так щ реакцией Кристова.

— Он прекрасен, — воскликнул Кристов, осторожно протягивая руку к Щебетуну.

Пеллар сделал Щебетуну знак и послал файру мысленную просьбу. Щебетун зачирикал и завис прямо над вытянутой рукой Кристова.

— Мне можно его потрогать? — спросил Пеллара мальчик, восторженно распахнув глаза.

В ответ Щебетун изогнул шею, наклонив голову так, чтобы подставить самое любимое чесательное место. В других намеках Кристов не нуждался: вскоре он самозабвенно почесывал Щебетуна под подбородком и над глазами, полностью поглощенный довольным воркованием файра.

— А стражи порога будут такие же? — спросил Кристов, отводя взгляд от Щебетуна ровно настолько, чтобы глянуть на Пеллара.

Сначала Пеллар не понял — Кристов спрашивает о поведении стража или его внешнем виде. Догадавшись, что о первом, он утвердительно кивнул, вспомнив, как отважно защищала его Алиск.

— Но таким хорошеньким, как ты, он не будет, — сказал Кристов Щебетуну, словно опасаясь обидеть нового Друга.

Щебетун был готов соглашаться со всем, что говорил Кристов, особенно когда мальчик стал почесывать его с боков обеими руками сразу.

Спустя довольно долгое время Кристов снова посмотрел на Пеллара:

— А ты тут тоже будешь яйцо беречь?

Пеллар быстро подумал и принял решение. Он покачал головой и написал:

«Нет. Хотел просить тебя».

У Кристова глаза полезли на лоб.

— Меня? Ты хочешь, чтобы я защищал яйцо? Пеллар кивнул.

Мальчик сглотнул комок.

— Но я еще не вырос, — сказал он. Пеллар усмехнулся.

«Для этого ты уже достаточно большой».

Кристов все еще сомневался, так что Пеллар вытер дощечку и написал:

«Верю тебе».

Пока маленький горняк переваривал эту мысль, послышался женский голос:

— Кристов!

Кристов встряхнулся, и глаза его померкли.

— Поздно оставаться не могу, — печально признался он. — Мама искать будет.

«Только днем», — торопливо написал Пеллар.

— А ты будешь сторожить ночью? — сказал Кристов. — Ты и твой файр?

Пеллар кивнул.

Кристов подумал, и глаза его снова засияли.

— Кристов! — опять позвала его мать.

— Заметано, — сказал Кристов, протягивая руку Пеллару.

Пеллар принял ее и крепко пожал. Теперь он был уверен, что Кристов совсем не похож на отца.

— Я пошел! — сказал Кристов, затем повернулся и закричал матери: — Иду!

Пеллар помахал ему вслед, затем нырнул в куст, где прежде прятался Кристов.

Их импровизированный дозор хорошо действовал следующие три дня. «Вахту» Кристова остальные в кемпе не замечали, поскольку он жил рядом с сарайчиком, где хранилось яйцо стража, а Пеллару легко удавалось проникать при помощи Кристова в сарай, чтобы стеречь яйцо по ночам, и ускользать поутру.

Когда Пеллар пришел сторожить на четвертую ночь, Кристов уже ждал его, и лицо его было мрачным.

— Он вылупился, — сказал он глухо. — Я еще не видел.

Пеллар знаком приказал Кристову говорить дальше.

— Теперь ты уйдешь, да? — с глубоким вздохом спросил Кристов.

Пеллар кивнул.

Кристов собрался с духом и спросил:

— Я еще тебя увижу?

Пеллару было ясно, что Кристов ищет друга, который заменил бы ему старшего брата, такого, чтобы научил его правильно жить в этом мире. Пеллар с изумлением понял, что мальчик уже решил, что Тарик ему тут не помощник, поэтому мальчик отстранился от отца и ищет другого наставника. Он понимал Кристова. Его охватило сочувствие и сожаление. Но он дал обещание Ализе. Он нужен воспитательнице стражей.

«Не скоро. Несколько Оборотов», — написал Пеллар, не желая, чтобы мальчик надеялся на его быстрое возвращение; он не был уверен, скоро ли мастер Муренни и Зист найдут ему замену в Страж-холде.

— Оборотов?

«Обещаю», — написал в ответ Пеллар.

— Обороты, — потупив голову, сказал Кристов. Он поднял глаза на Пеллара. — Как ты узнаешь меня? А как я тебя узнаю?

Пеллар улыбнулся и показал на сердце Кристова, затем на свое.

Кристов медленно кивнул в ответ, но Пеллар чувствовал, что мальчик все равно сокрушен. Арфист сбросил рюкзак и стал в нем рыться. Кристов во все глаза смотрел на его действия.

Пеллар достал замечательную флейту и церемонно протянул ее Кристову. У мальчика чуть глаза на лоб не вы лезли. Никто никогда ему ничего еще не дарил.

— Это мне? — недоверчиво спросил он. Пеллар кивнул. Он вытер дощечку и написал:

«Зист научит».

— Ты хочешь, чтобы я договорился с мастером Зистом насчет уроков? — изумленно пискнул Кристов. Когда Пеллар кивнул, Кристов признался: — Я не знаю, получится ли у меня.

— «Попробуй», — написал в ответ Пеллар.

— Ладно, — пообещал Кристов.

Пеллар завязал рюкзак и снова надел его на спину. Когда он собрался уйти, Кристов сказал:

— Я буду очень стараться.

Пеллар обернулся и крепко обнял мальчика. Затем быстро, как мог, исчез в темноте.

Через два часа Пеллар стоял на плато.

«Хурт', я готов», — подумал он.

«Летим, — тут же отозвался дракон. — У тебя голос печальный».

«Мне и правда грустно», — ответил Пеллар. Сколько же детей на Перне, подумал он, так же, как Кристов, пытаются стать хорошими людьми, не видя перед собой примера родителей?

Глава шестая

Мастер Зист был удивлен, когда Кристов остался после утренних уроков. Еще сильнее он удивился, когда мальчик попросил научить его играть на флейте.

Не знаю, есть ли у меня лишние флейты, — засомневался Зист, не уверенный, что следует идти навстречу сыну Тарика.

— Да мне уже дали, — ответил Кристов со смесью печали и удивления на лице.

— Можно посмотреть? — спросил Зист, протягивая руку.

Он сразу же узнал флейту, которую неохотно показал Кристов. Он сам сделал ее несколько Оборотов назад. Пеллар был примерно такого же возраста, что и Кристов сейчас, когда Зист вручил ему эту самую флейту.

— Это Пеллар тебе дал?

Кристов удивился, но кивнул.

— Он сказал, что еще встретится со мной, но до этого может пройти немало Оборотов, — сказал он.

— Ладно, — ответил Зист. — Если он так сказал, то пусть так и будет.

Зист повертел флейту в руках. Древние назвали бы ее блок-флейтой. Мундштук крепился на конце трубки, а не сбоку, как у обычной флейты. На блок-флейте учиться играть гораздо проще, чем на обычной, но репертуар ее скуднее.

Зист задумчиво кивнул сам себе, приняв решение.

— Я научу тебя.

— Спасибо! — улыбнулся Кристов. Но улыбка его угасла, когда ему в голову внезапно пришла мысль: — А можно мы не будем рассказывать моим родителям?

Зист хорошенько подумал над этим предложением.

— Не вижу причины не сделать им сюрприз, — согласился он, подмигивая Кристову.

Кристов никогда его таким не видел.

— Спасибо, — сказал он.

— Посмотрим, скажешь ли ты мне спасибо после первого урока, — ответил Зист и протянул флейту Кристову, — И в первую очередь будем учиться дышать.

«Дышать?» — в ужасе подумал Кристов. Он слышал, что Киндан с Зенором после часовых Зистовых уроков дыхания были как выжатые тряпки! Ладно, он же сам попросил…

— Яйцо? — не веря своим ушам повторил за Тенимом Тарик. — На кой ляд тебе яйцо?

— Мне — ни к чему, — сказал Теним. — Другим — есть зачем. Они готовы заплатить полновесными марками.

— Яйцо треснуло два дня назад, — ответил Тарик. — Теперь этот ублюдок запечатлел стража.

— Запечатлел?

— Да. Эта тварь привязалась к парню и таскается за ним по пятам.

Теним мрачно осклабился. Они сидели на кухне нового дома Тарика. Было темно. Дорога заняла у Тенима на два дня дольше, чем он планировал. Два прибыльных дня, судя по хорошо набитому припрятанному кошельку, но не слишком прибыльных, если в результате он упустил шанс заполучить яйцо.

Теним с отвращением фыркнул:

— Тварь для меня бесполезна.

— Он зеленый, — задумчиво сказал Тарик. — Значит, когда-нибудь он пустится в брачный полет. — Он хмыкнул: каково тогда придется этому сопляку Киндану?

— Зеленых с золотыми не сравнить, — отрезал Теним, который многое усвоил из уроков Морана. — Ни зеленых файров, ни зеленых драконов. Думаю, и с этими уродцами то же самое.

— Значит, больше всего дадут за золотое яйцо, так? предположил Тарик, тщательно держа нейтральный тон. Тарику стало бы куда легче жить, если бы Теним бросил охоту за стражами.

Теним наклонил голову набок и задумался. Хорошая мысль, настолько хорошая, что он даже сам удивился. Но поджал губы и сдвинул брови, глядя в лицо Тарику и гадая, что за мысли бродят у него в голове. И все же… идея-то хорошая.

— Никто не знает, где королева стражей, — сказал Теним.

— Неужто? — ответил Тарик. — Насколько я знаю, несколько покупателей спорили за яйца стражей.

— И никто ничего мне не сказал, — ответил Теним, пристально глядя на горняка.

Тарик ответил на пристальный взгляд Тарика непроницаемым, отчаянно пытаясь скрыть свои мысли. Когда молчание стало непереносимым, он предположил:

— Может, твой дружок-арфист что-нибудь разузнал?

— Уж он узнает! — фыркнул Теним.

— Интересно, что он сейчас делает, — сказал Тарик, словно говоря сам с собой.

Теним задумчиво покачал головой, встал и направился к дверям.

На пороге он остановился и сказал:

— Я выясню. — Он погрозил Тарику пальцем. — Когда я вернусь, я хочу, чтобы ты припрятал побольше угля.

Тарик кивнул, понимая, что выхода у него нет — только надеяться, что Теним не вернется.

Халла ничего не сказала, глядя, как Моран изучает открывшийся перед ними вид, как не сказала ничего, когда тот внезапно заявил, что они уходят из земель Балан-холда. Правда, некоторые старшие мальчики ворчали, что, мол, Теним еще не вернулся.

— Он нас найдет, не беспокойтесь, — беззаботно ответил Моран.

Халла была единственной, кто сумел темной ночью рассмотреть его лицо и прочесть на нем тревогу. Ей показалось, арфиста гораздо больше тревожит как раз то, что Теним может их найти. Впрочем, не исключено, что она просто приписывает арфисту собственные чувства.

Ее толкнул в бок малыш Такер. Он часто так поступал чтобы привлечь внимание. Сейчас она даже не обернулась, понимая, что малыш спит на ходу.

— Скоро нам понадобится еда, — сказала она Морану. Тот удивился. Обычно дети просто говорили ему, что хотят есть. Слова Халлы свидетельствовали о ее преждевременном взрослении.

— У нас почти пусто, — ответил он, глядя на девочку с надеждой. После Тенима Халла была лучшей охотницей.

У него за плечами пошевелилась Налли.

— Давай понесу ее немножко, — сказала Халла, протягивая руки, чтобы взять малышку.

И хотя рюкзака с плеч Морана никто не снял, все же, после того как Халла забрала Налли, шаг его стал заметно живее. Пронеся Налли несколько шагов, Халла поняла почему; в рюкзаке оставалось так мало еды, что недокормленная малышка почти удваивала груз. Налли, которая сонно захлопала глазенками, когда ее передавали из рук в руки, снова уснула, положив головку на плечо Халлы и согревая ее плечи и шею своим тельцем.

Сзади послышался какой-то звук, Моран резко остановился.

— Перри упала, — сказал Моран голосом, полным усталости и тревоги.

Халла полуобернулась и сказала:

— Лихорадного корня уже не осталось.

Моран поспешил к упавшей девочке. Перри укусила пещерная змея, когда та играла вблизи Балан-холда, вернее, так думала Халла, потому что малышка мало говорила и не стала рассказывать о своей беде. Рана за последние несколько дней нагноилась, и теперь Перри плелась сквозь ночь в полубреду.

Вздох сзади заставил Халлу остановиться и вернуться к остальным. Малыши, вместо того чтобы трусить за ней, сгрудились вокруг Морана, который стоял на коленях над телом.

Как только он поднял голову и посмотрел на Халлу, та все поняла. Она вздохнула. От усталости у нее не хватало сил на какие-либо чувства. Она молча передала Налли Морану и взялась за лопату, привязанную к ее рюкзаку. Она хорошо умела рыть могилы.

Через полчаса они снова тронулись в путь. Халла была несколько грязнее, чем ей хотелось. Сзади на могилке осталось несколько желтых цветков. Она любила Перри — девочка только что научилась улыбаться.

«Они смотрят на тебя, — думал про себя Моран, уводя группу детишек прочь от очередной могилы, — а ты ведешь их к беде».

Сколько же могил им пришлось выкопать? С тупым облегчением он понял, что не может вспомнить. Нет, не так все должно было быть, сказал себе Моран. Я должен был найти Изгоев, устроить встречу с ними, помочь им. Моран всегда хотел прославиться, чтобы о нем сочиняли Баллады, возместив тем самым неизвестное происхождение. А вместо этого он только-только выбирался из одного кризиса и тут же сваливался в более глубокую яму и никак не мог найти верной дороги, верных ответов, постоянно сталкиваясь со все большими сложностями. Каждый раз он клялся себе, что найдет арфиста, пошлет весть в Зал Арфистов, — и каждый раз что-то заставляло его изменить решение. Он хотел послать весть о своем успехе — но не мог собраться с духом и доложить о провале. Так проходил Оборот за Оборотом, и Моран уже перестал мечтать о спасении Изгоев. Он просто искал еду для беспризорных детей. Но — что было гораздо хуже — он спускал их жалкие марки на выпивку или ночные развлечения. И каждый раз Моран убеждал себя, что он заслужил такую малость — выпивку в теплой компании, — а потом, встречая молчаливые укоризненные взоры голодных детей, клялся, что никогда больше такого не по вторит. Но снова и снова он поддавался своим желаниям И как в своем ужасном падении он посмеет посмотреть в глаза Муренни или Зисту?

Он поудобнее пристроил Налли у себя на спине, с надеждой глянув на Халлу. Лицо ее было в слезах. Моран выругал себя за эгоизм и побрел вперед.

«Яйцо проклюнулось — зеленый?» — эти слова были заранее написаны на дощечке Пеллара, когда он встретился с Ализой и остальными воспитателями стражей, прибыв под вечер в их холд.

— И наше тоже, — ответила Арелла. — И тоже зелененькая.

Маленькое существо выглянуло у нее из-под юбки. Щебетун спорхнул к молодой самочке стража и вежливо чирикнул. Самочка обнюхала файра, затем снова нырнула Арелле под юбку.

— Первая стража под утро — твоя, — сказал ему Джайтен. — В горшке осталось немного еды, так что поешь и спать. Алиск тебя разбудит.

Пеллар снова кивнул, подавил зевок и побрел к кухонному костру. Нашел себе чистую тарелку, положил еды, улыбнулся Полле.

— Готова спорить, ты рад вернуться домой, — сказала она, улыбаясь щербатым ртом.

Пеллар снова кивнул, хотя и не от сердца, тем более что желудок урчал от запаха еды. Он быстро поел, раскатал спальный мешок на обычном месте и быстро заснул. Утром поищет тростник и дерево на новую флейту.

Чуть позже пришла укладываться спать Арелла. Она разложила свой мешок в сторонке от него.

Наутро все было как прежде. Так прошло еще семь дней и еще месяц. Пеллар ощутил, как трудно учить людей читать, когда сам не можешь говорить. Ализа быстро прогрессировала и пристрастилась вести журнал, стражи подрастали, и вскоре лагерь снова стал ощущать нехватку еды.

Пеллар подрос и окреп. Последние детские черты исчезли. Грудь стала мощной от работы с ловушками, барабаном и ножом. Он научился лучше высматривать следы, всегда вспоминая о схватке с Тенимом несколько месяцев назад.

Полла заигрывала с ним, но он не обращал внимания на взрослую женщину точно так же, как не обращали внимания друг на друга они с Ареллой, хотя вот это становилось все труднее. Некоторые старшие девушки, которых обучал Пеллар, тоже заигрывали с ним, и он с тревогой думал: что же случится, когда Алиск поднимется в следующий брачный полет? Он надеялся, что к тому времени окажется далеко отсюда.

Халле не понравились Конни и ее дочь Милера, но Моран решил принять их в отрад. Новички прибились, когда они проходили место слияния трех рек между холлами Телгар и Кром.

Халла, и не заглядывая под челку на лбу у Конни, догадалась, что есть там синяя буква «И». Хотя Халла и была юной, она прекрасно поняла, за что лорд-холдер Изгнал женщину из холда. Ей не нравилось, как Конни посматривала на Морана — как пещерная змея, готовая броситься на добычу… нет, все обстояло даже хуже, потому что Милера подражала матери. И если Конни уже пару Оборотов как вышла из возраста расцвета, Милера только-только превратилась из ребенка в женщину.

Халла слишком много времени пробыла с Мораном и прекрасно поняла, что арфист принял этих двоих вовсе не по доброте душевной. Даже после смерти Перри, оплаканной семь дней назад, оставалось слишком много голодных ртов, а еды, несмотря на все усилия Халлы, не хватало.

И предложение Конни поделиться едой не особенно расположило Халлу к этой женщине с остреньким лицом и бегающими глазками.

Еды, принесенной Конни, хватило всего на один раз. К тому же Халла заметила, что Конни и Милере досталось больше, чем остальным. Но та еда кончилась три дня назад, а Конни с Милерой по-прежнему получали лучшее из всего, что добывала шайка Морана.

Халла подумала, что Конни скорее подошла бы Тениму, чем Морану. Но она наверняка проиграет молодости Милеры.

Как бы то ни было, Халла была уверена, что и Конни, и Милера давно прогнали бы ее с малышами, если бы они не умели добывать еду — либо ловить дичь в силки, либо воровать у местных жителей.

Хотя сама Халла предпочитала охотиться и ставить силки, ничто не удержало бы ее от кражи у богатого холдера или мастера, да только попадавшиеся им по дороге холды богатыми никто бы не назвал. Халла была уверена, что воровство вполне оправдывается пустыми желудками. Но у тех, кто трудился не меньше ее, воровать рука не поднималась.

Леска натянулась. Опять поклевка. Она осторожно подтянула леску свободной рукой, прикидывая вес рыбины по натягу лески.

Переправу через реку на маленькой рыбачьей лодке обеспечила им Конни или Милера. Халла не знала в точности, кто именно, и не хотела об этом думать. Отчасти потому, что терпеть не могла быть кому-либо из них признательной, отчасти из-за ухмылочки, которая заиграла на лицах обеих после того, как они провели ночь в каюте под палубой с Мораном и Геффером, седым стариком, владельцем лодки.

Халла закончила сражение со злополучной рыбиной и одновременно отбросила мысли о прошедшей ночи. Она сунула рыбину в ведро, где уже неустанно кружили еще две такие же. Этого хватит на хороший ужин. Она решила выпотрошить рыбу — вони от этого куда больше, чем если потрошить животных, — но вонь сносить куда приятнее, чем общество Конни и Милеры.

— Эта слишком маленькая, — послышался сзади писклявый голос Милеры. — Брось ее назад — она костлявая, как ты.

Халла ничем не выдала удивления — надо же так задуматься! — даже не услышала, как подошла Милера. Она просто забросила леску за борт и аккуратно повела ее в воде.

— Солнце едва через полдень перевалило. Я не думала, что ты уже проснулась, — беспечно сказала она, не сводя глаз с лески.

— Я встаю, когда есть хочу или мне скучно, — ответила Милера. — А сейчас мне и скучно, и есть охота. Моран сказал, что ты меня покормишь.

— Я поделюсь, — сказала Халла, — когда придет время.

— Время Моран определяет, — отрезала Милера.

— Верно, — еле заметно кивнула Халла. — А пока он не определил, я буду рыбу ловить.

— А я говорю, что Моран велел тебе накормить меня! — злобно ответила Милера. — Двух больших мне хватит. Приготовишь мне еду — и лови сколько хочешь.

Халла сверкнула глазами и стиснула зубы, готовая высказать Милере все, что думает, но тут послышались шаги из-под палубы.

— Ну, ты поела, Милера? — спросил Геффер и захихикал. — Ты ведь не хочешь потерять силы, не так ли?

Халла почувствовала, как вся кровь прихлынула к ее щекам от гнева, растерянности, ощущения предательства и стыда.

— Халла сейчас будет потрошить рыбу, — промурлыкала в ответ Милера. — Она поймала только трех, но ведь она только ребенок.

Халла отвернулась, чтобы скрыть свой гнев.

— Она хорошая рыбачка, раз трех за это время успела поймать, — одобрительно сказал Геффер.

— Хорошо, что у нее так много талантов, — согласилась Милера. — Некрасивым девушкам нужно что-нибудь уметь, чтобы заработать себе на жизнь.

Геффер захихикал, соглашаясь.

— Когда закончишь есть, спустишься вниз?

— Как хочешь, — ответила Милера.

Геффер снова рассмеялся, и Халла услышала, как он похлопал девушку и пробормотал что-то такое, от чего Милера захихикала, а затем пошел вниз.

Милера молчала, только пока Геффер не отошел подальше, а затем ледяным тоном произнесла:

— Я забираю мою рыбу прямо сейчас.

Халла прикусила язык и кивнула. Времена переменились — ничего, еще раз переменятся.

Предсказание Халлы сбылось через четырнадцать дней, хотя и не так, как она представляла. Когда лодочник Геффер причалил выше Кром-холда, Милера осталась с ним, к откровенному возмущению Конни.

— Ты себе и получше могла бы подыскать!

По крайней мере, так казалось Халле — до тех пор, пока Милера не догнала их у окраины маленького речного холда с пылающими от ходьбы щеками и коварным блеском в глазах.

— Я стянула его деньги, — радостно крикнула она мамаше, когда догнала их. — Просто подождала, пока он заденет, — и все.

— Ах ты, девочка моя, — сказала Конни, похлопав ее по плечу. — И сколько же ты добыла?

— Да все, что у него имелось, конечно же, — сказала Милера, вытаскивая кошелек и высыпая деньги в ладони Конни, — ты же знаешь, я считать не умею.

— Воровка! — послышался голос.

Голос Геффера.

— Воровка! Воровка! — подхватили другие голоса.

Самодовольство Милеры сменилось тревогой, затем откровенным страхом; Конни сжала кулаки и пустилась наутек, крича на бегу:

— Дура! Он не должен был проснуться!

— В стороны! — скомандовала Халла младшим и сама тут же ввинтилась в толпу, собираясь побежать по кругу, чтобы зайти в тыл преследователям.

Но кто-то схватил Халлу прежде, чем она успела улизнуть. Это был высокий мужчина с широкой грудью и сильными руками.

— Вот она!

— Она была с ними, — сказал Геффер, когда вокруг собралась толпа. — Но она ничего не брала, это та, посмазливее.

Халла вспыхнула.

— Все равно напишите ей «И» на лбу, чтобы другим неповадно было!

— Да, Изгнать ее!

— Изгнать воровку!

Халла вырывалась из рук мужчины, пиналась и визжала, пока не выбилась из сил и не обмякла, молча всхлипывая от неудержимого ужаса и отчаяния.

— Она ничего не украла! — перекрыл рев толпы Геффер. — Это была другая, та шлюшка!

— Тогда отпусти ее, — прогудел кто-то.

— Все равно заклеймить ее! — пробормотал кто-то в толпе.

— Я их вижу! — крикнул кто-то. — Вон они! Многие устремились в погоню, увлекая за собой Халлу.

— Эй, отдайте ее мне, — послышался голос рядом с Халлой. — Она перепугана, и ей надо отдохнуть.

— Выдрать ее хорошенько надо, — пробурчал мужчина, поймавший Халлу, а затем посмотрел на того, кто говорил с ним. — Ой, арфист, я и не заметил.

Руку Халлы сунули в ладонь арфиста.

— Да все в порядке, — ответил арфист. — Я ее держу.

— Тогда оставляю ее тебе.

Халла подождала, пока чужак уйдет, и посмотрела в глаза Тениму. Она даже не задумалась, где он взял одеяние арфиста.

Теним молчал, поглядывая вокруг, пока не убедился что их никто не подслушает. Когда он заговорил снова, он уже не басил, а говорил своим обычным баритоном! И тон его был угрожающим.

— Где Моран?

На другой окраине речного холда Моран собрал остатки своей шайки и торопливо повел по тропе, что вела на восток, в Кеог. Из дюжины детей он нашел только шестерых, но ждать больше не осмеливался, поскольку Конни никак не отставала от него. Она была слишком похожа на Милеру, поэтому Моран поспешил набросить на нее плащ, чтобы еще и ее не поймали.

Моран еще мог бы отбрехаться от неприятностей, но знак «И» на лбу Конни был настолько красноречив, что она оказалась бы в смертельной опасности. Судя по тому, как она вцепилась ему в руку, Конни это понимала.

Она держит меня за дурака, понял Моран. Одного взгляда на ее лицо — острое, хищное, злое — было достаточно, чтобы понять, за что Конни Изгнали. Она была жадной, жестокой и угрожала им всем. Хуже того — она и дочь так воспитала. Не важно, удерет ли сегодня Милера от холдеров. В другой раз она точно попадется и тоже будет носить на лбу синее клеймо, пока не погибнет от собственного нрава. Точно так же, как и Конни.

— Если меня сцапают, я постараюсь, чтобы и вас тоже! — прошипела она сзади. Судя по ее лицу, она догадалась о мыслях Морана. — Я скажу им, что ты не арфист!

Моран озабоченно кивнул. То, что она не знает, что он и на самом деле арфист, может оказаться спасением для него, и терять это преимущество он пока не желал.

— Как скажешь, — ответил он.

— Я скажу, что надо бросить этих ублюдков, — ответила Конни, глядя на малышей, бежавших за ними.

Сердце Морана упало — он понял свою ошибку. Он быстро ответил:

— Не сейчас. Они не выживут, и нас еще и за убийство осудят.

— В первый раз, что ли, — зло рассмеялась Конни.

— За детей — в первый, — ответил Моран. — Тебя загонят, как зверя, если ты бросишь детей, будь они даже Изгои.

— Дурак ты, — сказала Конни, поджав губы.

— Оставим их в следующем холде, который найдем, — сказал Моран.

— А остальные? — спросила Конни. — А моя дочь?

— Она выкрутится, — пожал плечами Моран. — Ну, и остальные тоже.

Конни мрачно посмотрела на него и ничего не сказала. Моран принял свою маленькую победу без радости. В конце концов, всего лишь крохотная победа.

Он должен найти способ избавиться от этой женщины прежде, чем она всех их превратит в Изгоев.

— Я нашла их! — гордо сказала Халла Тениму, когда они встретились следующим вечером в самом людном месте речного холда. Вокруг нее толпились пятеро младших, в глазах отражалась ночная луна.

— А я нашел ее, — сказал Теним, показав головой на тень сбоку от него.

Халла бесстрастно кивнула. Было очевидно, что он Ценит смазливую девушку куда выше, чем ее или младших.

В течение дня Халла несколько раз смотрела на себя — в лужицы воды или в полированные горшки, — и отражение ей некрасивым не показалось.

Она была еще очень юной, черты лица не до конца сформировались, но были вполне ничего. Карие глаза испытующе смотрели из-под темных волос, которые, наверное, можно бы назвать. красивыми, если хорошенько вымыть. Прямой тонкий нос, белые крепкие зубы, тонкие бледные губы — может, слишком тонкие, но ей нравилась собственная улыбка. Она признавалась, что глаза ее бегают, когда она улыбается, но ведь это не так уж и противно, правда?

Да нет, решила Халла, просто ей не хватает выпуклостей, которые так выставляли напоказ Конни и Милера. Халла не могла в точности сказать, сколько ей Оборотов, десять или одиннадцать, — Моран учил ее читать и писать, хотя Теним настаивал, что ей надо учиться только выслеживать дичь да охотиться, — но она была уверена, что со временем, да еще подкормившись, она будет выглядеть не хуже. Но она не была уверена, что ей этого хочется. Ей казалось, что тогда будет неудобно бегать.

— Ты нашла Морана? — спросил Теним.

— Я хочу получить мои марки, — мрачно сказала Милера из-за его спины.

Халла осторожно покосилась на нее — после ужасов нынешнего дня та стала еще больше походить на мамашу.

— Найдем, — уверил ее Теним.

Халла никогда прежде не слышала, чтобы он говорил таким тоном — точно таким же Моран утешал Конни.

— Мне только марки нужны, — сказала Милера.

Почти месяц — минимум три семидневки — они тащились вдоль подножий холмов Крома, пока наконец не вышли к берегу реки Кром, которая текла на запад к Кеогу, а затем сворачивала на юг к Набол-холду и, наконец, впадала в море в заливе Набол.

Им повезло, и часть дороги они проехали с торговцами. Да нет, вынужденно признала Халла, это не было везением — снова смазливая мордочка Милеры вызвала жадные взгляды и быстрые разговоры среди неженатых торговцев. Халла не понимала, почему люди верят байке, что Милера — сводная сестра Тенима, видя, как он трется возле нее.

Но торговцы — народ осторожный. Они проверили всех детишек, нет ли на них клейма Изгоев. Халла вздрогнула от воспоминаний о хватке холдера и жестоком желании толпы заклеймить ее. Она не сомневалась, что, если бы не вмешался Теним, она уже сейчас носила бы это клеймо. Не сомневалась она также и в том, что, будь на ней клеймо, Теним ради проезда с торговцами вышвырнул бы ее без всякой жалости.

Если торговцев и разочаровала Милера и неразлучный с ней «братец», то острые глаза и быстрые ноги Халлы они оценили высоко, так же как и ее умелые ловушки.

А главное, Халла встретилась с Тарри. Тарри была намного старше Халлы, прямая, смешливая и улыбчивая. Еще больше девочку расположило к Тарри то, что она разделяла ее мнение насчет Милеры.

— Мордочка — это дело преходящее, — сказала Тарри Халле как-то вечером, когда мужчины увивались вокруг Милеры, добиваясь ее расположения. Халла недоумевающе посмотрела на Тарри, и та рассмеялась. — Да ты не беспокойся.

— Мне уж говорили, — мрачно ответила Халла. Ее ответ снова заставил Тарри рассмеяться.

— У меня на глазах много народу выросло, — сказала Тарри.

Сомнения Халлы отчетливо читались у нее на лице. Тарри игриво ткнула Халлу.

— Я торговка. Я путешествую. Я много повидала. — Она смерила Халлу задумчивым взглядом, затем продолжила: — Может, в тебе даже есть кровь торговцев. Мне знакомы черты твоего лица. Или кровь Болла — они народ смуглый.

«Смуглый?» — подумала Халла. Она никогда не слышала прежде такого слова.

— Ты загораешь быстрее других, — продолжала Тарри. — Многим очень нравятся твои темные глаза и волосы. Когда подрастешь, лицо твое станет поопределеннее к тогда тебе очень понадобятся твои сильные ноги, чтобы бегать от мужиков, что примутся за тобой ухлестывать. Халла фыркнула.

Тарри покачала головой и ласково погладила ее по спине.

— А вот когда постареешь — по-настоящему постареешь, то у тебя по-прежнему будет отличная кожа, гибкое тело и блестящие глаза, а вот Милера станет рыхлой, беззубой, жирной развалиной.

Халла не могла представить себя старухой, но вот Милеру беззубой и жирной представляла легко.

Тарри поняла мысли Халлы и улыбнулась, затем встала.

— Пошли-ка, — сказала она. — Выступаем рано, так что перед завтраком надо будет проверить твои силки.

Халла кивнула и тоже встала.

— Сегодня можешь спать в моем фургоне, — предложила Тарри. — У меня есть подстилка и свободное одеяло.

— Но я грязная! — запротестовала Халла, потрясенная тем, что кто-то предложил ей свое одеяло.

— Да уж не грязнее меня, — сказала Тарри, хватая Халлу за руку и таща ее за собой. — Но мы уладим это дело. Залезай, — сказала Тарри, показывая на лесенку, ведущую в один из лучших фургонов. — За занавески.

Халла повиновалась и, раздвинув занавески, ахнула от восхищения. Как прекрасно!

Тарри влезла следом и начала рыться в вещах. Она тщательно свернула мохнатый ковер, устилавший пол, вытащила большую шайку и ведерко поменьше.

— Там полотенце и свежее белье, — сказала Тарри, показывая на дверку в нижней части фургона. — Возьми одно-два, а если надо, то и четыре.

Халла повернулась, как раз когда Тарри, прихватив ведро, исчезла за занавеской. Халла, озадаченная, открыла дверцу, на которую указала Тарри, и застыла, увидев махровые полотенца. Она и не думала, что у кого-то, кроме лорда-холдера, может быть такая роскошь!

Она только выбрала одно из полотенец и одежку на свой рост — рубашку и штаны — и задумалась, что с ними делать, когда вернулась Тарри, осторожно неся ведро, чтобы не расплескать.

Она оценивающим взглядом смерила Халлу и сказала:

— Этого почти достаточно. «Достаточно для чего?» — подумала Халла.

— Дай-ка покажу, — сказала Тарри. На ее щеках появились ямочки. Голос казался странным, робким. — А потом поспим на свежих простынях.

— Что покажешь? — спросила Халла.

— Это не настоящая ванна, — быстро продолжила Тарри, — но все равно отмыться можно.

— Ванна? — тупо повторила Халла. Большая шайка была слишком мала даже для Халлы, но одна мысль о ванне, о том, чтобы отмыться, была неизъяснимо притягательной. — Прямо сейчас?

— Конечно! — ответила Тарри, улыбнувшись горячности Халлы. — Ты первая, — сказала она, задвинув занавеску, чтобы Халла не стеснялась.

Халла счастливо плескалась несколько минут, затем остановилась, отодвинула шайку ногой и высунулась из-за занавески.

— Я могу тебе голову помыть, — предложила Тарри, быстро отжимая тряпку в ведро.

Халла широко улыбнулась в ответ.

Пока Тарри втирала мыльную пену в волосы Халлы, та зажмурила глаза, наслаждаясь ощущением пальцев Тарри на коже головы. Она с удовольствием вздохнула, и Тарри остановилась.

— Когда тебя в последний раз мыли? — спросила Тарри.

— Никогда.

Тарри улыбнулась и легонько дернула Халлу за нос.

— Тогда я сделаю кое-что еще.

Халла улыбнулась ей в ответ, обрадованная тем, что так понравилась торговке. Задремывая после массажа головы, Халла вяло подумала о паре синих глаз, что смотрели на нее снизу вверх, когда она болталась вверх ногами в петле ловушки. «Интересно, где-то сейчас этот охотник?» — подумала она.

— Если решишь спать внутри, — сказала Тарри, — я постираю твою тунику, и к утру она высохнет.

— Спать внутри? — повторила Халла. Она всегда вставала на заре, чтобы проверить ловушки или накормить голодных малышей.

— Да, внутри, — ответила Тарри. Она окинула Халлу оценивающим взглядом и добавила. — Я думала, только торговцы не привыкли спать под крышей.

— Но ловушки…

— Подождут, пока солнце не встанет, ничего с ними не случится, — решительно перебила ее Тарри.

Прежде чем Халла успела ответить, Тарри вытащила пестрое одеяло и мягкие простыни, а затем соорудила постель шириной и длиной почти на весь фургон. Она отогнула угол одеяла и с улыбкой предложила Халле жестом залезть первой.

— Дамы первыми.

Халла улыбнулась в ответ и заползла в постель. Тарри легла рядом. Халла подвинулась, восторженно сознавая, что у нее есть целая половина настоящей постели! Она заснула почти сразу же.

Когда она проснулась, фургон уже ехал. Халла не сразу поняла, что уже далеко за полдень. Она прежде никогда так долго не спала.

Снаружи доносились голоса. Один голос принадлежал Тарри, другой был низким, мужским. Халла не разбивала слов из-за скрипа колес и грохота фургонов каравана, но по тону голоса поняла, что мужчина сердится, а Тарри пытается его успокоить.

Мужской голос напомнил девочке того холдера, который требовал, чтобы ее Изгнали. Она тихонько встала и в полутьме принялась искать свою тунику. Нашла — и изумилась, какой чистый идет от нее запах. Она заставила себя не отвлекаться — голос мужчины тревожил ее.

Когда она попыталась открыть заднюю дверь фургона, то обнаружила, что та заперта. Неужели ее заперли? И выхода нет? Халла посмотрела на маленькое окошечко, задернутое веселенькими занавесками, чтобы не пропускать свет. Но оно было слишком маленьким.

Выбраться никак не получалось — разве что через выход впереди фургона, откуда слышался голос сердитого мужчины.

Халла преодолела внезапную дрожь, глубоко вдохнув и выдохнув. Если она выберется с дальней от Тарри стороны, то спрячется от этого мужчины и убежит прежде, чем они поймут, что случилось. У торговцев не было быстрых животных, а она умела заметать следы не хуже, чем искать их. И сбежать — лучше, чем разбираться с разозленным мужчиной.

Она прислушалась к разговору под скрип колес.

— Веран, она не имела ничего общего с этим, — услышала Халла слова Тарри. — Она спала рядом со мной.

— Ну, если ты так говоришь, — ответил Веран. — Но кто знает, не собиралась ли она и у тебя что-то стянуть?

— Не собиралась.

— С чего ты так уверена?

— Потому что я спросила ее, нравится ли ей челка, — ответила Тарри.

— Челка?

— Ну, волосы, что обрезаны надо лбом, — с некоторым раздражением сказала Тарри.

— Но у нее нет клейма Изгоев, — ответил Веран. — Так чего ей волноваться?

— Дело не в том, — сказала Тарри. — Если бы она жила среди Изгоев, она сразу бы поняла, о чем я, и отреагировала бы совсем по-другому.

— Значит, ты сделала вывод по наитию, — сказал Веран.

— Как и ты, — ответила Тарри, слегка поддразнивая его.

— Хм-м-м, — задумчиво протянул Веран. Воцарилось короткое молчание, пока торговец обдумывал слова Тарри.

— Тогда почему ты хочешь отпустить ее?

— Она может привести нас к остальным, — ответила Тарри.

Халла просунула голову между толстыми занавесками и сказала:

— Если они вас обокрали, я могу их выследить.

Тарри оглянулась и улыбнулась. Прежде чем она успела поздороваться, лицо Халлы помрачнело, и она тревожно спросила:

— А мои ловушки?

— Проверены, опустошены и убраны перед отъездом, — усмехнулась ей Тарри. — Благодаря тебе мы и позавтракали, и пообедали.

Халла глубоко вздохнула и с облегчением сказала:

— Мне страшно было, что попавшиеся звери остались там умирать.

Веран, который был на добрый десяток Оборотов старше Халлы, удивленно посмотрел на нее. Затем удивление сменилось одобрением.

— А зачем тебе выслеживать остальных? — низко пробасил он.

— Я не люблю бродяжничать, еще меньше люблю бегать и уж совсем не хочу всю жизнь трястись, что меня могут заклеймить как Изгоя, — честно призналась она.

— А как же ты попала к ним?

— Я не знаю, кто мои родители, — сказала Халла. На самом деле она смутно помнила грустную, но улыбчивую мать. Отца же не помнила совсем. — Моран сказал, что нашел меня с братом на Встрече много Оборотов назад…

— А где твой брат? — нахмурилась Тарри.

— Умер, — сказала Халла. — Он сломал ногу, и та загноилась, — она была удивлена, что так давно не вспоминала о Джамале, и ей стало стыдно, что она совсем забыла о нем.

— Но… — начал было Веран, затем осекся. — Он что, Изгой был, что не мог пойти к целителю?

— Нет, — сказала Халла. — Но чтобы пойти к целителю, надо, чтобы тебя знали холдеры или ремесленники. Если тебя не знают, — продолжала она, пожав плечами, — то даже и не станут спрашивать, Изгнан ты или нет.

— Но тогда торговцы…

— Торговцы хотят марок, — сказала Халла, — или товара. — От голоса, которым она сказала это «товар», Тарри вспыхнула.

Веран рассердился.

— Мы, торговцы…

— …были вчера очень рады той девушке, — перебила его Тарри. — По крайней мере, мужчины.

Веран обдумал ее слова. По лицу было видно, что крыть нечем, но ему не нравилось, что его так зацепило. Он критически посмотрел на Халлу и заявил:

— Скажи еще, что ты в жизни ничего не крала.

— Я не буду врать, — ответила Халла, раздираемая стыдом, злостью и желанием выложить всю правду. — Когда могу, я ставлю силки, зарабатываю себе еду и живу как прочие, — она посмотрела, ему прямо в глаза. — Но когда я голодаю и у малышей нет еды так долго, что им и плакать уже не под силу, то я беру у тех, у кого больше, чем у меня, но кто даже голодному ребенку куска не даст.

— Я бы тоже так поступала, — согласилась Тарри. Веран задумчиво нахмурился, отвел взгляд и, наконец, неохотно кивнул.

— Будь другой способ, я бы по-другому жила, — заявила Халла, сердито сверкая глазами. — И всегда, когда можно по-другому, я и поступаю по-другому.

Веран с трудом заставил себя посмотреть ей в глаза и быстро отвел взгляд.

— А малыши? — спросила Халла через мгновение. — Они где?

— Мы их разобрали по семьям, — сказал Веран.

— Тогда про кого вы говорили?

— Девушка и парень, — сказала Тарри.

— И что они стянули?

— Ты вроде не удивлена, — проворчал Веран.

— Она от матери набралась дурного, — сказала Халла. — Вот у ее мамаши точно челка до носу.

Тарри многозначительно посмотрела на Верана.

— Ты ее по имени не называешь, — указал Веран.

— Да Милера ее зовут, — ответила Халла. — А мамашу ее зовут Конни. Мы искали ее и Морана…

— Морана? — перебил Веран. — Ты второй раз называешь это имя. Это, часом, не арфист Моран?

— Что, он и правда арфист? — удивилась Халла. Когда Веран кивнул, она объяснила: — Он учил меня читать, но я не была уверена, что он арфист!

— Мастер Зист уже несколько Оборотов ищет его, — сказал Веран.

Тарри выглядела озадаченной — для нее это явно было новостью. Веран пожал плечами и вздохнул. Затем продолжил:

— Я слышал, мастер Зист отправил Морана работать с Изгоями…

Халла насмешливо фыркнула, и Веран кивнул, соглашаясь.

— Говорят, — продолжал он, — Зал Арфистов беспокоится о том, что случится с Изгоями, когда придут Нити.

— Нити? — Халла посмотрела в небо, испугавшись — а вдруг они начнут падать прямо сейчас?

— До них еще много Оборотов, — сказала Тарри. Она повернулась к Верану. — А с чего это арфистам беспокоиться об Изгоях?

— Да не говорили, — ответил Веран. — Но мы сами об этом разговаривали и решили, что если Нити начнут падать, то с Изгоями будут проблемы.

— Они все умрут, — сказала Халла упавшим голосом. — Идти им некуда, Нити сожрут их за одно Падение. — Она испытующе посмотрела на Верана. — Так вы возьмете малышей? Они же ничего плохого не сделали, вы сами знаете.

— Конечно, возьмем, — твердо заявил Веран. — Мы, торговцы, знаем, что правильно, и делаем это, даже если ремесленники и холдеры не хотят. Кроме того, — тихо добавил он, — торговцы и прежде торговали с Изгоями.

Халла кивнула. Она об этом слышала, да и думала, что так и должно быть. Изгоям негде жить, это люди отчаявшиеся. А торговцы тоже перекати-поле, но по собственному выбору. Понятно, что и те, и другие поддерживали отношения, и порой к обоюдной выгоде.

— Мы не любим об этом говорить, — призналась Тарри. — Если холдеры и ремесленники прознают, что мы им помогаем…

— Кроме того, некоторые из Изгоев были торговцами, просто с пути сбились, — сказал Веран. Он поднял взгляд на Халлу и пояснил: — Большинство Изгоев Изгнали по веской причине.

— Я не знаю, что сделали мои родители, — сказала Халла. — Но мои братья только пытались выжить. Как и я.

— Тогда из тебя получится славный торговец, — заявил Веран.

— Мне бы где-нибудь осесть.

— Это труднее, — покачал головой Веран. — Холдеры не любят делиться землей.

— Я думала, Перн принадлежит всем, — сказала Тарри.

— Так говорят торговцы, — улыбнулся в ответ Веран.

— А малыши, вы сейчас их возьмете?

— Нам надо это обсудить, — сказал Веран. — Но среди нас есть те, кто недавно потерял детей, и…

— Конечно, возьмем, — сказала Тарри, перебивая Верана. — Ты тоже можешь остаться.

Халла покачала головой.

— Я пойду искать Морана.

— А остальных? — спросил Веран.

— Вот от них я предпочту держаться подальше, — призналась Халла.

— Веран понимающе кивнул. Он задумчиво поджал губы, затем сказал:

— Расскажи нам о Моране и остальных — и уйдешь с мешком еды.

— Правду? — спросила Халла.

— Торговцы за враки не платят, — предупредила ее Тарри.

Халла вопросительно посмотрела на нее, подумала и кивнула.

Она рассказывала добрых минут двадцать, удивляясь своим словам и тому, как мастерски разговорили ее Веран и Тарри. Выговорившись, она облегченно вздохнула, радуясь, что больше не надо скрывать правду или решать, что скрыть, а что рассказать.

— Я слыхивал о Конни, — сказал Веран, когда она закончила. — А вот про ее дочку ничего не знал.

— Сейчас она уже женщина, — сказала Тарри.

Веран странно посмотрел на нее, и Халла не сразу поняла, что Тарри на несколько Оборотов старше Милеры, так что и сама женщина.

— Говорят, — холодно сказал Веран, — что рядом с Конни несколько мужиков померли. И доказательств ее вины было достаточно, чтобы ее Изгнали.

— А отец где был? — спросила Тарри.

— Папаша первым и помер, — сказал Веран.

Тарри и Халла содрогнулись.

Веран предостерегающе посмотрел на Халлу:

— Так что держись подальше от обеих.

Халла кивнула.

— Ты можешь остаться с нами, — еще раз предложила Тарри.

Халла снова печально покачала головой.

— Можешь вернуться, когда захочешь, — сказал Веран.

— Спасибо вам, — улыбнулась Халла. — Вот вернуться я бы хотела.

— Я пущу слух, — сказала ей Тарри. — И тебя радостно примут у любого торгового костра Перна к концу этой семидневки.

— Веран исчез за занавесками фургона, а затем вылез с мешком, как и было обещано, набитым припасами.

— В расчете, — сказал он, протягивая ей мешок.

— Спасибо.

— Надо отвечать: «В расчете», — сказала Тарри. Халла улыбнулась:

— В расчете.

— В расчете, — сказал Теним, сбросив тело в овраг. Милера — приятное развлечение, но надо быть полной дурой, чтобы попытаться пырнуть его во сне. Она подобралась ближе, чем он мог позволить: плечо ныло от ножевого пореза.

Она потеряла и жизнь, и кошелек, пытаясь забрать их у него. И теперь Теним остался один с мешком еды на двоих.

Он пошел по тропинке. Он не только дважды набил кошелек, пока ехал с торговцами, но многое разузнал о Моране и Конни. Вскоре его кошелек станет еще полнее. Тениму нравилась эта мысль. Полный кошелек — полный желудок, хорошая постель и даже сговорчивая девушка на ночь.

Кошелек Конни обеспечил им койку на барже, идущую из Крома в Кеог, а ее же язык стал причиной того, что по прибытии их вышвырнули с борта.

— Грубиян, — снова и снова бормотала Конни, уткнувшись носом в кружку дешевого вина. Она была пьяна и с каждым глотком становилась все развязнее.

Моран смотрел на нее с отвращением. Он позволил страсти затуманить ему глаза — в который раз! — и опять слишком дорого заплатил за свою ошибку. В конце концов, утешал он себя, жена хозяина баржи ласково смотрела на его подопечных. Он надеялся, что малышей примут, а это для них явно лучше, чем оставаться с Конни. Теперь ему оставалось только удрать от нее подальше, и, возможно, ему удастся вернуться в Зал Арфистов.

На мгновение Моран представил себе лица арфистов при его возвращении из невыполнимой миссии. Может, он даже получит звание мастера. Он был уже достаточно взрослым, ему почти тридцать Оборотов, а выглядит он еще старше.

Его приятные размышления грубо прервал грохот — пальцы Конни выпустили кружку, а голова упала на стол. Она напилась до бесчувствия. Моран смерил ее долгим оценивающим взглядом, осторожно вытащил ее спрятанный кошелек — то есть это она считала, что хорошо спрятала его, — одним плавным движением поднялся и шагнул к двери.

— А она? — проворчал голос.

Моран повернулся и бросил марку хозяину трактира.

— Пусть проспится.

Трактирщик кивнул и улыбнулся. Щербины между зубами были лишь чуть чернее самих зубов.

— Проспится.

Уходя, Моран думал не о том, где будет спать Конни, а о том, как далеко от нее он сумеет уйти к тому времени, когда она проснется.

Шагая от Кеога вдоль по течению реки на юг, он принял решение и резко свернул к западу, в холмы.

Через три дня он начал жалеть о своем решении. В холмах было холодно, а впереди виднелись одни горы. Еда вся вышла.

Поутру Моран сокрушался, что всегда пренебрегал охотой и следопытством, оставляя их Тениму и Халле. Он был неплохим охотником — ведь это он учил Тенима в детстве, а Теним передал свои знания Халле, — но он слишком давно не пользовался этими навыками.

В ближайшей речушке он ничего не поймал, и хотя сообразил зайти в воду без рюкзака, закатал штаны и снял обувь, — все равно, сделав неудачный шаг, упал в воду. А вода была холодной, ледниковой, так что теперь ноги у него были в тепле, а спина замерзала. Он поспешил в путь, надеясь, что от быстрого хода согреется и одежда высохнет прямо на теле.

Снег пошел еще до ночи. Моран с трудом нашел пещерку и заполз туда.

Проснулся он от дрожи. Он высунул голову из пещерки и посмотрел в чистое ночное небо. Над головой его ярко сияли звезды. Было уже поздно — обе луны Перна зашли. Моран прислушался — что-то потревожило его.

Вот! Что-то двигалось в ночном небе! Он склонил голову набок, следя за полетом. Метеор? Пара метеоров? Они светились почти как драконьи глаза, но Моран не слышал, чтобы драконы летали в такой час. Файр? Да нет, они еще меньше любят летать по ночам. Яркие огни становились все больше. Они приближались к нему — и вдруг исчезли, когда что-то просвистело в воздухе.

Моран быстро забрался назад в пещеру, торопливо скатал спальный мешок и собрал пожитки. И сразу пустился в путь за странным созданием, надеясь найти еду или добычу.

Его дыхание облачками застывало в морозном воздухе, но он не обращал внимания на холод, взбираясь по склону холма. Он быстро потерял из виду светящиеся глаза, но продолжал карабкаться наверх. Дыхание его участилось, легкие жгло, ноги грозили подломиться при каждом очередном шаге.

Наконец, когда он уже решил, что не в состоянии идти дальше и даже дышать, перед ним открылась вершина холма. Он остановился, окутанный облаком пара от собственного дыхания. Ноги дрожали от усталости.

Он осматривал открывшуюся перед ним картину Дыхание выровнялось, ноги перестали дрожать. Он увидел вдали какое-то образование явно искусственного происхождения.

Лагерь, он был в этом уверен. Возможно, торговый или Изгойский. Вряд ли это холд или временная стоянка — слишком высоко в горах, в слишком холодном месте. Нет, тот, кто жил в этом лагере, не желал, чтобы его нашли. Но струйка дымка, едва заметная в ночи, выдавала его местоположение. Что бы ни ждало впереди, Моран направился к лагерю. Он понимал, что для возвращения в Кеог ему просто не хватит припасов.

Он быстро шагал вперед, жаждая поскорее закончить свое путешествие, глядя на лагерь — но не под ноги. Поскользнулся. Левую ногу свело, он упал на правый бок и поехал вниз по склону. Болезненный спуск закончился ударом головой о камень, и больше он не помнил ничего.

Пеллар проверял ловушки, когда вдруг заметил чужие следы. Он проверил — они шли почти прямо к лагерю воспитателей стражей. Пеллар быстро сложил силки и стал заметать след, уводя тропу на север, прочь от лагеря.

Он остановился, послал призыв Щебетуну и улыбнулся, когда файр вынырнул из Промежутка прямо у него над головой. Файр принес с собой порыв теплого воздуха, который смешался с холодным здешним, образовав тонкий туман, рассеявшийся почти сразу же.

Пеллар написал короткое послание, привязал его к шее Щебетуна и мысленно тщательно обрисовал Щебетуну Ализу. Щебетун чирикнул — радуясь, что возвращается к теплому костру, — и исчез в Промежутке.

Пеллар уже готов был снова заняться работой, когда его вспугнул какой-то шум. Он огляделся по сторонам и Увидел след скатившегося камня. Рядом упал еще один. Они катились откуда-то сзади. Пеллар резко обернулся и увидел далеко позади маленькую фигурку. Чем-то она была ему смутно знакома. Она поднесла руку ко рту, затем подняла обе руки в знаке мира и пошла к Пеллару.

Фигурка остановилась достаточно близко, чтобы Пеллар смог узнать девочку.

— Я ведь и прежде тебя видела, верно? — спросила девочка, все еще держа руки над головой.

Пеллар узнал ее — это была Халла, охотница, которая попалась в одну из его ловушек. Девочка, которая не выдала его.

Пеллар кивнул в ответ.

Она огляделась по сторонам, затем показала на его работу.

— Ты хорошо заметаешь следы. Это Моран шел, — продолжала она. Посмотрела на Пеллара. — Ты его видел?

Пеллар покачал головой.

Халла сузила глаза, обдумывая ответ. Наконец она объявила:

— Ты заметаешь его след из-за направления, в котором он шел!

Пеллар посмотрел на девочку долгим, открытым взглядом, затем со вздохом кивнул. Она была слишком сообразительной, чтобы обманывать ее, и он решил, что, если попытается, только возбудит ее подозрения.

— Хорошая идея, — осторожно подошла поближе Халла. — Боюсь, за ним идет Теним. У Морана кошелек полный, и Теним за ним охотится. Тебя как зовут? — она подошла еще поближе.

Пеллар покачал головой и показал руками, что не может разговаривать. Он вытащил дощечку и написал на ней.

Халла заметила его настороженность и, склонив голову набок, испытующе спросила:

— Ты мне веришь?

Пеллар смерил ее оценивающим взглядом. Она была маленькой, хотя и повыше, чем когда они виделись в последний раз, но по-прежнему кожа да кости. В драке она наверняка была бы крепким противником. Но она не выдала его тогда. Он кивнул: да, я тебе верю.

Поманил ее поближе, поднял дощечку над головой и положил на валун, затем осторожно отошел прочь.

Халла удивленно подняла бровь. Пожала плечами, подошла к валуну и взяла дощечку.

— Пеллар, — прочла она вслух. Затем посмотрела на него. — Тебя так зовут?

Пеллар кивнул.

Внезапно над ними появился Щебетун. Халла пригнулась и попятилась, расширив от страха глаза, но когда поняла, что это файр, выпрямилась, глаза ее восхищенно засияли.

Щебетун зачирикал, увидев Пеллара, и подлетел к нему. У файра было для него послание. Кося одним глазом на Халлу, Пеллар осторожно снял с шейки Щебетуна письмо и прочел: «Возвращайся скорее. Нужен целитель».

— Я думала, это Лихо, — созналась Халла, выпрямляясь.

Пеллар посмотрел вопросительно.

— У Тенима есть соколиха, которая шпионит для него. Пеллар поджал губы. Если Теним использует свою птицу для охоты, то не исключено, что лагерь уже в опасности.

— Если в твоем лагере есть что-нибудь ценное, Теним и на это позарится, — предупредила Халла.

Пеллар кивнул. Он слишком хорошо помнил схватку с более крепким парнем. Он еще раз благодарно посмотрел на Халлу и протянул ей письмо.

Халла быстро прочла его и посмотрела на Пеллара.

— Ты хочешь, чтобы я помогла тебе замести следы? К Пеллар кивнул и усмехнулся, довольный тем, что девочка такая сообразительная.

Халла нахмурилась:

— Если Теним пойдет по ложному следу, то он придет сюда и пойдет по обратным следам. Он может найти наш след, что бы мы ни делали.

Пеллар вытер табличку и написал:

«Поторопись, может пойти снег».

— Это, пожалуй, сработает, — согласилась Халла.

Пока Пеллар писал ответ для Ализы и отсылал Щебетуна, Халла старательно протаптывала ложную тропку до логического конца, до ручейка, еще не вполне замерзшего. Она закончила след напротив обнаженных ветром скал, надеясь, что Теним решит, будто Моран карабкался с другой стороны речки по скалам.

Когда она вернулась, она с удивлением увидела, что Пеллар смотрит на нее с большим интересом. Он странно ей улыбнулся и поманил за собой:

«Идем».

Глава седьмая

Моран очнулся в тепле. Голова кружилась. Он был укутан в одеяла. Рядом, судя по запаху, горел в костре уголь. Откуда-то — от далекого входа — тянуло зимним холодным воздухом.

— Он очнулся, — послышался девичий голосок. Халла.

— Г-где Теним? — спросил Моран, поражаясь тому, как слабо прозвучали его слова.

— Недалеко, — ответил более низкий голос. Перед Мораном возникло лицо. Оно было резким, а взгляд его был суров.

— Беду ты нам принес, арфист.

Странно, но последняя фраза предназначалась не ему, а кому-то другому. Моран с трудом повернул голову и тут же об этом пожалел — все тело отозвалось болью. Он понял, что сильно разбился. Голова гудела.

Какой-то звук болезненно отозвался в ушах. Звук царапанья мелка по аспидной доске. Моран поморщился еще сильнее, когда понял, что это за звук. Пеллар?

— У тебя сломана нога и большая рана на голове — сказала ему старуха. — Пеллар вправил кости и ухаживал за тобой.

Снова лицо. Эта женщина была старой, намного старше Морана.

— Зачем ты сюда пришел? — спросила она, глядя на него без всякой приязни.

Моран мотнул головой и снова пожалел об этом.

— Я замерз и увидел костер.

— Разведи огонь жарче, Джайтен, — приказала старуха.

Мужчина с суровым лицом повиновался. Женщина снова повернулась к Пеллару:

— И что нам теперь делать?

Пеллар нацарапал ответ на дощечке. Женщина прочла и задумчиво нахмурилась. Затем снова обратилась к Морану.

— Ты знаешь, кто я?

— Нет, — ответил Моран дрожащим голосом. Он крепко усвоил, что головой шевелить не следует.

— Я Ализа, и ты наткнулся на мой холд.

Ализа. Женщина, которая продает яйца стражей. Моран попытался сесть. Он и представить себе боялся, что натворит Теним, когда найдет их.

Чья-то рука удержала его.

— Пеллар велел тебе лежать и не шевелиться, — сказала ему Халла. Снова царапающий звук, и Халла повернулась посмотреть на дощечку. — Он говорит, у него есть план, но ты должен дать согласие.

— План? — повторил Моран. Он облизнул губы и продолжил: — Теним хочет завладеть яйцами стражей порога…

— Да мы уже все раздали! — фыркнула Ализа.

— Но он не знает, — сказала Халла, читая написанное Пелларом. Она посмотрела снизу вверх на Пеллара и предупредила его: — Если он тебя поймает…

Моран понял, что слишком слаб, чтобы шевелиться. Если Теним придет сюда, он захочет забрать его деньги, если не больше. Он решил, что не стоит уговаривать Пеллара отказаться от плана, и, прокашлявшись, спросил:

— Что я должен делать?

Все зависело от Щебетуна. Щебетуна и соколихи Тенима, Лихо. Соколиха должна заметить Щебетуна, а тот должен вывести ее на след Пеллара. Но не сразу, чтобы Халла успела замести следы Пеллара и переплести их со следом Морана.

Пеллар выступил сразу же, как только подготовил приманку. Рюкзак был тяжелым, лямки врезались в плечи. Юноша брел по холодной зимней земле, направляясь на северо-запад по широкой дуге в обход Кеога.

Если Теним найдет его в течение следующих трех дней, встреча случится раньше, чем Пеллар успеет осуществить свой план. По крайней мере, печально думал Пеллар, Тениму не удастся заставить его говорить.

Пеллар посмотрел вниз, на большие сапоги Морана, в которых он сейчас щеголял, и пожалел и об этой части плана. Он уже стер ноги, хотя шел всего день. Но было очень важно убедить Тенима в том, что он преследует именно Морана.

Он надеялся, что Халла сделает все как надо. Она чем-то напоминала ему Кристова. Обоим нужен лучший пример в жизни, чем выпавшая судьба.

Он позволил себе тепло улыбнуться, вспомнив, как девочка махала ему при расставании. Она настояла на том, чтобы увести самых младших детей из холда в Кеог, несмотря на протесты Пеллара и Морана.

— Все будет в порядке, — заверила их она. — А без костров они тут погибнут.

В этом она была права, Пеллар понимал. Ему тяжело было представить детишек, сбившихся в кучку ради тепла в углу остывающей пещеры. Моран неохотно признал что Халла умеет ладить с детьми, даже с теми, кто несколько старше ее. И правда будет лучше увести их подальше от опасностей злой зимы и всех прочих бед.

Задумка Пеллара, для которой требовалось, чтобы Моран остался в Страж-холде арфистом, претворилась в жизнь лучше, чем он мог надеяться. Хотя ни Ализа, ни Джайтен не могли посмотреть на арфиста без недоверия, было очевидно, что они готовы воспользоваться его услугами. В конце концов, многое лучше объяснять не посредством мелка и дощечки.

Пеллар поскользнулся на льду и выругал себя за невнимательность. Вокруг завывала ночная пурга. Он снова пустился неторопливым шагом, надеясь увидеть вдалеке огни Кеога, но не слишком разгоняясь в своих надеждах. Увидеть что-нибудь раньше вечера следующего дня — да и то в лучшем случае — ему не грозило. Он остановился на мгновение, чтобы окинуть взглядом горы вокруг, затем чуть сменил направление. Не хотелось бы сбиться с пути среди ночи.

На другой вечер, заметив на юго-западе Кеог, Пеллар позволил себе улыбнуться.

Пришла пора приступить к следующей фазе плана. С удовольствием он разложил костер и обложил его камнями. Когда огонь как следует разгорелся, Пеллар порылся в рюкзаке, достал из специального кармашка свою приманку и рассыпал вокруг немного песка, прежде чем положил приманку греться у костра.

Теним долго ругался, в третий раз потеряв след Морана. Было ясно, что арфист чувствует, кто висит у него на хвосте. Рюкзак Тенима опустел быстрее, чем он рассчитывал, и теперь его кошелек был куда более полон, чем живот. Теним хмыкнул, представив себе Морана, отощавшего от напряжения, — арфист редко ходил таким широким шагом.

Но если у Морана столько марок, то почему он просто не заплатил за проезд? Ответ пришел к Тениму сразу же — потому что ни он, ни Моран не желали рисковать с таким трудом добытыми марками. Моран тоже решил, что больше в бесполезной Конни он не нуждается. Теним фыркнул, вспомнив, как он столкнулся с ней в таверне, как она ругалась и орала.

Когда он снова нашел след арфиста, он нашел и следы стоянки. Костер зажигали не более суток назад. Вокруг костра лежали камни, и в камни что-то клали. Что? Теним присмотрелся получше. Порылся в углях. Песок? Какого черта арфист тащил с собой песок? И какого он грел его?

Выругавшись, Теним вскочил и побежал рысцой. Моран нашел яйцо файра, а то и кое-что получше — яйцо стража порога!

Всего сутки. Если он настигнет Морана прежде, чем тот доберется до Крома, он получит больше чем состояние. У него будет запас угля на зиму — или его стоимость наличными!

Пеллар, окрыленный, рассматривал в лучах утреннего солнца высоченные стены Кром-холда. Пока его план удавался — Щебетун засек Тенима в сутках ходьбы за спиной. Теперь остается только добраться до Наталон-кемпа, к мастеру Зисту. Рядом с лагерем, полным горняков и готовых к передаче барабанов, Теним вынужден будет отказаться от погони.

Юноша заплатил за еду и поспешил на дальнюю окраину Кром-холда, где присоединился к торговому каравану, направляющемуся в Наталон-кемп. Он удивился, что торговцы готовы рискнуть путешествием по заснеженным проходам в самый разгар зимы.

— Приятно снова свидеться, — радостно сказала Тарри.

«И мне, — написал Пеллар. — Хотя я удивлен, что вы решились отправиться в лагерь в такое время».

— Кромский уголь дорогого стоит, — сказала Тарри. — Мастер Зист устроил нам неплохую сделку, дорога хорошая, разве что где ее размыло малость.

Она с интересом посмотрела на его рюкзак, но вопросов задавать не стала.

— Поедешь на козлах, — сказала она, просовывая руку за занавески своего фургона. Затем бросила парню толстое покрывало. — Укутайся от холода.

Пеллар благодарно кивнул. Тарри следила за ним, пока не поняла, что тягловые животные в хороших руках. Тогда она ушла внутрь фургона. Спустя некоторое время появилась снова.

— Только теплый, — сказала она, протягивая кружку кла. — Мы держим нагретые камни в ведре, чтобы совсем уж не замерзнуть.

Пеллар принял кружку и быстро осушил ее. Погрел пальцы об остывающие стенки и с сожалением вернул кружку Тарри.

Караванщица все смотрела на него, пока он правил животными. К его облегчению, в трудных местах она сама бралась за поводья.

Когда Пеллар не управлял фургоном, он дремал, радуясь толстому покрывалу, которое дала ему Тарри.

После заката пошел снег и вскоре начал падать так густо, что не стало видно дороги.

— Мы остановимся, — сказала Тарри, показывая на большие телеги позади. — Первая стража наша с тобой.

Пеллар кивнул и слез с фургона, направившись в хвост короткого каравана телег. Спальным был только фургон Тарри — все спали по очереди. Телег было всего три.

— Меньше потеряем — лучше продадим, — сказала Тарри, когда Пеллар впервые присоединился к ним.

Через два часа Пеллар освободился и побрел назад к своему месту на передке фургона Тарри. Он промерз до костей.

Тарри выглянула из-за занавесок.

— Залезай. Снаружи слишком холодно, а до выступления еще одна стража.

Пеллар с благодарностью заполз внутрь. Тут было намного теплее. Он жестом попросил разрешения раскатать свой спальный мешок Тарри кивнула. Он снял сапоги, носки и заполз в мешок. Тарри удивленно посмотрела на него и фыркнула:

— Если собираешься так спать, замерзнешь. Снимай-ка всю одежду.

Пеллар кивнул и улыбнулся в ответ. Он продолжил раздеваться уже в спальном мешке, аккуратно изворачиваясь. Затем положил одежду рядом с мешком.

Тарри рассмеялась.

— Я не настолько ловка, так что буду очень благодарна, если ты изволишь отвернуться.

Пеллар кивнул и перекатился набок. Через мгновение Тарри зарылась в груду одеял и крикнула:

— Можешь повернуться назад.

В ответ она услышала тихий храп Пеллара.

Теним не жалел марок на покупку информации. Да, подозрительного парня с большим рюкзаком видели. Нет, арфиста никакого не было. Парень не мог разговаривать, но как-то умудрился уехать с торговцами в Наталон-кемп. Они совсем рехнулись — переться в горы среди зимы, сколько бы там этот уголь ни стоил, даже если дорогу починили. Теним поставил выпивку еще пару раз и исчез в ночи.

Есть яйцо у этого парня или нет, есть при нем кошелек или нет — этот парень ему задолжал. Мерзавец заставил Тенима три дня тащиться за ним в уверенности, что он идет по следу Морана и мешка с деньгами, а то и яйца стража. Теперь Теним был уверен, что шел не за Мораном, да и насчет яйца тоже начал сомневаться.

Выходит, парень решил Тенима обдурить. И Моран наверняка в курсе, Теним был в этом уверен. Что арфист значит для этого парня, раз он так для него старается? На кой парень рискует жизнью из-за опустившегося типа который твердит, что он арфист, но большую часть жизни ворует?

Или парень прикрывает еще кого-то? Может, Моран наткнулся на что-то такое, что счел должным защищать? На что-то связанное со стражами порога?

Теним холодно улыбнулся про себя, выходя из Крома и направляясь в горы к Наталон-кемпу.

Скоро он все узнает. Он шел по следу торговцев весь день и узнал, что они останавливались на ночь. Может, этот парень и не умеет говорить, но когда Теним до него доберется — а он доберется, — мерзавец выложит все до донышка.

Приближался рассвет. Теним остановился и снял рюкзак Он был тяжелым и громоздким, но лишний вес того стоил. Ему сказали, что у парня есть файр.

Теним развязал специальное отделение, сунул туда руку в толстой перчатке и взял соколиху. Свободной рукой он распустил завязки окончательно и расширил отверстие настолько, чтобы внутрь хлынул морозный воздух.

— Вперед, малышка, у меня есть для тебя работенка, — заворковал он, сажая Лихо на руку.

Пеллар проснулся сразу же, как его тронули за плечо. Он завертел головой и увидел Тарри.

— Наша стража, — сказала она. — Одевайся и собери хвороста. Я буду стеречь и приготовлю кла.

Пеллар кивнул, и Тарри вылезла из фургона. Он быстро оделся, скатал мешок и, помахав Тарри рукой, вылез из Фургона.

Караван остановился за поворотом у подножия горы. По другую сторону дороги было ущелье. Пеллар посмотрел вниз и увидел деревья и ручей. Он пожал плечами и начал спускаться по склону к единственному источнику хвороста. Когда он спустился вниз, к нему присоединился Щебетун, чирикая в холодном утреннем воздухе. Пеллар кивнул, соглашаясь: да, холодно, и только дураки ползают по скалам в поисках дров. Он снял пустой рюкзак и положил его под деревом, оглядываясь по сторонам. Почему, подумал он, Щебетун покинул тепленькое местечко в фургоне?

От внезапной догадки его пробило холодом. Он быстро осмотрелся по сторонам. Что встревожило файра?

Вот! Пеллар уловил движение среди деревьев у себя над головой. На него падала птица. Он мысленно предупредил Щебетуна и уже готов был отослать его прочь, когда тот вдруг вынырнул прямо над головой, пронзительно вереща.

Щебетун опоздал. Тяжелый удар обрушился на затылок Пеллара. Юноша упал. Последнее, что он видел, — Щебетун, клюв, когти, зеленая кровь, пронзительный вопль. А потом он упал в ручей, и холодная вода охватила его.

Глава восьмая

— Когда он не вернулся, мы послали поисковый отряд и нашли вот это, — сказала Тарри, показывая мастеру Зисту изуродованное тельце файра. — И это. — Рюкзак, разорванный в клочья. Внутри все еще были песок и осколки.

— Отведите меня туда, — сказал Зист.

— Это полдня пешком, — запротестовала Тарри.

— Прошу вас, — взмолился Зист. Я должен увидеть!

— Ладно, возьмем мой фургон, — сказала Тарри. — Все быстрее будет.

День стоял холодный и ясный — облака, что ночью сыпали снегом, к утру развеялись. Тарри легко нашла тележный след от Наталон-кемпа. Доехав до поворота, она остановила животных.

— Вот здесь, — сказала она, указывая на ущелье справа. — Внизу.

Тарри показала Зисту спуск. Место, где они нашли трупик файра и разорванный рюкзак Пеллара, было истоптано сапогами торговцев.

— Думаем, он свалился в воду где-то здесь, — сказала Тарри, показывая на низкий берег быстрой горной речки.

Зист что-то пробормотал, прикрыл глаза от солнца рукой, чтобы видеть вдалеке. Вздохнул и повернулся к затоптанному пятачку, особенно пристально рассматривая снег там, где он был забрызган кровью файра.

Зист припомнил истерзанное тельце. Что-то разорвало шею Щебетуна у самых плеч. На боках виднелись следы когтей — большая птица или маленький цеппи. Зист решил, что птица, возможно, сокол, — поскольку он никогда не слышал о цеппи, который мог настолько неожиданно напасть на файра, чтобы тот не успел уйти в Промежуток.

Неподалеку виднелось пятно рассыпанного песка и осколки скорлупок. Что же нес Пеллар в рюкзаке? И почему кто-то убил его за это? Птица напала случайно или это был план? И почему Пеллар возвращался в Наталон-кемп.

— Мы никогда не узнаем, наверное, — тихо сказал он себе под нос.

— Извините?

Зист встряхнулся и встал.

— Простите. Я говорил сам с собой. — Он показал на фургон. — Я готов ехать.

Но Тарри показалось — по тому, как тяжело арфист поднимался по склону, с которого отважно спускался несколько мгновений назад, — что Зист вовсе не хочет никуда идти. Что огромная часть его души осталась здесь, в ущелье.

Они молча отправились в Наталон-кемп под лучами заходящего солнца.

После многих десятков Оборотов, проведенных в пещере возле Зала Арфистов, Микал научился разбираться в сигналах барабанов. Он всегда настораживал уши, когда приходило сообщение от Зиста, ловя сообщения о Пелларе и его файре.

Но сейчас послание было страшным.

— Щебетун мертв? — прошептал про себя Микал, расшифровав послание. Он закрыл глаза, заново переживая застарелую боль потери собственного дракона, которая ожила при известии о смерти файра.

Сообщение продолжалось, и от лица Микала отхлынула вся кровь.

Он молча, слепо нашарил флягу с вином и попытался утопить в ней свою боль.

Теним вошел в кухню дома Тарика в мерзком расположении духа. Он поднялся к шахте, обогнул по широкому кругу углехранилище, затем прошел за гребнем холма, чтобы никто его не увидел, и вернулся к шахте. Там он услышал разговоры о том, что Наталон уволил Тарика.

Если не держать ухо востро, его схватят.

Восторг от смертельной атаки Лихо на файра — он не ожидал, что все пройдет так удачно, — полностью улетучился из-за последовавших событий. Во-первых мальчишка свалился в реку. Во-вторых, Тенима просто взбесило то, что в рюкзаке у мальчишки оказалась глиняная подделка, а не яйцо. Тенима заманили на охоту за диким цеппи без всякой выгоды.

— Что ты тут делаешь? — спросил Тарик, когда Теним вошел внутрь. Горняк развалился в кресле с кружкой вина в руке.

— Я могу и тебя о том же спросить, — отрезал Теним. — Скажем так, я тут затем, чтобы посмотреть, как работают наши вклады. Но я, — показал он на шахту, — вижу, что тебя уволили? — Он мрачно посмотрел на Тари-ка. — Я слышал, что-то говорили о плохих балках, а?

Тарик побагровел от злости.

— Наталон — дурак. Он заставляет нас использовать дерева в три раза больше, чем нужно.

— Значит, решил подзаработать без меня? — спросил Теним, нехорошо поглядывая на горняка. — И теперь мы все потеряем.

Тарик раздраженно набрал в грудь воздуху, но перехватил злой взгляд Тенима и выдохнул.

— Я думал, тебя до весны не будет, — проворчал Тарик.

— У меня изменились планы, — ответил Теним, пододвигая к себе стул.

Горняк показал на бутылку, но Теним раздраженно помотал головой:

— Один из нас должен сохранить ясную голову. Надо подумать.

— А зачем? — сказал Тарик. — Наталон выгнал меня. Мне теперь не найти работы. — Он удрученно покачал головой. — Я ему родной дядя, а он меня выбросил!

— Тогда ты мне не нужен, — сказал Теним, задумчиво глядя на Тарика. Тот слишком напился, чтобы осознавать угрозу.

— Это я должен был быть здесь мастером, — ворчал Тарик, — я, а не он. Я на много Оборотов опытнее его, я ему учиться помогал!

Злобный взгляд Тенима слегка изменился при этих словах.

— Где сейчас Наталон?

Тарик подозрительно поднял бровь, но ответил:

— В шахте, новые балки ставит, конечно же! Теним поднялся с места одним гибким движением, как птица, готовая устремиться вниз на добычу.

— Сиди тут, — приказал он Тарику. — Никого не пускай в шахту.

Тарик растерянно посмотрел на него.

— Я тут не командую.

— Пока — нет, — коротко ответил Теним.

— Мастер Зист? Мастер Зист? — позвал Кристов от двери домика арфиста.

Шахта обрушилась. Тарик запретил кому бы то ни было спускаться вниз, объявив, что это слишком опасно. Он даже ударил Киндана, когда тот хотел пойти туда со своим стражем порога.

— Эта тупая скотина теперь ни к чему, — зло выругался Тарик.

Кто-то должен был взять управление в свои руки, кто-то что-то должен был сделать. Кристов побежал к дому Зиста, надеясь, что арфист восстановит порядок.

— Мастер Зист? — снова позвал он, чуть приоткрывая дверь. Вошел, продолжая звать Зиста.

На кухонном столе он увидел останки коричневого файра, которого когда-то с таким восторгом гладил. Воспоминания пробудили в Кристове гнев, какого он никогда прежде не знал. Он повернулся на месте и бросился прочь из домика.

Он пошел за своим топором.