Древний мир для Лии

Глава 27

Зима стояла на пороге. По утрам уже были устойчивые заморозки, хотя днём солнышко ещё хорошо пригревало. Природа замирала.

Продуктовых запасов хватит до нового урожая. Основные работы сделаны. Мужчины готовили брёвна на будущие дома и учились собирать срубы. Попросила первый готовый пустить на баню, на улице мыться уже холодно. К первому снегу все смогли оценить парилку.

Получилось сварить мыло! Сколько потребовалось для этого терпения — не передать словами…

Самое интересное, что к процессу подключились мальчишки. Арип и Дельвар с азартом собирали и перебирали древесную золу. Специально для топки печи отбирали не хвойные дрова, а лиственные. Точный рецепт я уже не помнила, потому что некоторые этапы бабушка делала без меня. Жира у нас набралось много, поэтому могли себе позволить экспериментировать. Вовремя вспомнила о запахе, поэтому большую часть процесса проводили у времянки. В самый большой котёл до половины засыпали золу и залили водой почти до верха. Варили пару часов, а потом оставили отстаиваться. Как только зола осела, слили аккуратно полученную желтоватую жидкость и уварили в два раза. Этим уже занялась сама, так как щёлочь опасна.

— Арип, не дуйся! Вы с Дельваром лучше запоминайте всё, а когда решим вопрос с бумагой, вам придётся весь рецепт записать. Потом будете других учить варить мыло. Но… Сначала нужно самим отработать всю технологию, — мои слова успокоили мальчишек.

— А ты говорила, что можно в мыло добавлять травы. Мы тоже будем? — Дельвар был более внимателен, но по любознательности не уступал Арипу.

— Пока мы попробуем без них, а потом обязательно, — осадила мальчишек, — несите лучше горшок жира, небольшой мешочек соли и ещё один котелок.

За разговорами время шло быстрее. Горшок пришлось поставить на угли, чтобы жир отошёл от краёв, а уж потом переложить топиться его в новый котёл. В этот же горшок аккуратно отмерила щёлочь и добавила к жиру. Варили долго, почти до самого вечера. Тут уже помогали помешивать мальчишки. Важные, что им доверили новое дело. Периодически к нам заглядывали соплеменники, но на них лишь шикали и просили не мешать.

Загодя приготовили небольшую продолговатую коробочку из мелкой лозы и застелили её в два слоя холстиной. В неё и будем выкладывать мыло для формовки.

Как только масса стала густая и вязкая, стала подсыпать по немного соль. Вскоре начало отделяться твёрдое мыло. Котёл сняли с огня и всю массу выложили в приготовленную форму. Достали полученное мыло из формы и ещё на декаду оставили для созревания. Пусть оно пока было невзрачное и не пахло вкусно, как в моём мире туалетные мыла, но это был ещё один шажок по улучшению быта и к комфортной жизни. С тех пор у нас был не только мыльный корень, но и щёлок с мылом. Летом попробуем ещё и различные добавки, может и растительные масла найдём.

У девушек появилось свободное время для рукоделия. Ещё летом заготовили большое количество растений для получения волокна и успели обработать. Глика попросила мужа изготовить ткацкий станок. Флиса подготавливала кудель. У девушек получалась аккуратная тонкая нить, поэтому выходило ровное, плотное и тонкое полотно.

Теперь хватит и на пелёнки, и на другие нужды. Животик у Флисы уже стал заметен, а Енги ходил важным. Рождение ребёнка — долгожданная радость для всех. Будущая мамочка чувствовала себя прекрасно.

Сама взялась за вязание. Как я рада была, что Алтея выменяла в своё время проволоку. Сделали комплект спиц для Рабии. Учила девочку вязать носки и варежки, шапки и шарфы, жилетки. Охотникам связала балаклавы и перчатки. Брату с сестрой дополнительно по свитеру. За месяц к холодам обвязали всех. Соплеменники оценили тепло и удобство вещей. Пряжи ещё было много, поэтому вязали про запас. Излишки можно будет обменять на сходе племён на нужные вещи.

Подготовили комплект и для ребёночка, чем вызвали слёзоразлив у Флисы.

— Большое спасибо тебе, Лия, и прости меня, — между всхлипами говорила Флиса. — Никто не делал для нас столько, сколько сделала ты.

— Не плач, тебе нельзя волноваться, — пыталась успокоить беременную. — Без вас ничего бы не получилось. Ошибки у всех могут быть, а на тебя я обиды не держу, — обняла и гладила Флису по спине.

— Вот и ладно, а то развели сырость тут, — бурчала на нас Алтея.

Последнее время она частенько рассказывала нам местные легенды и поверья пока мы рукодельничали, а она перебирала лечебные травы.

Арип взялся самостоятельно за шитьё обуви, основные моменты он уже знал. Дельвар пару дней ходил вокруг него, а потом присоединился. На зиму шили мокасины с мехом во внутрь и дополнительной тёплой стелькой. С носком ноги не мёрзли.

На валенки пока было мало бараньей шерсти. Не оставляла надежды разжиться собственной отарой.

Целый день сидеть за вязанием было трудно, требовалась смена деятельности. Попросила у мужчин сделать козлы и установить на них бревно небольшого диаметра и длины, предварительно обтесать его и заострить с одного конца. Также заказала им треугольные правилки с регулируемой перекладиной для сушки шкурок.

Когда-то, данный способ выделки шкур, показал сосед, когда я гостила у бабушки с дедом. Он работал на звероферме скорняком. Мужчина вышел на пенсию и занятие воё не оставил, но не признавал ни какой химии. Мне было очень интересно, поэтому задавала много вопросов. Мне даже доверили одну шкурку кролика выделать самостоятельно, а потом из неё дед сшил мне красивую шапку с меховым помпоном. В памяти всплыл этот момент во всех подробностях. Вот такие выверты…

Засоленные ранее меховые шкурки промыла от соли. Большую часть из них добыл Локи. По одной натягивала на бревно и с помощью тупого ножа снимала аккуратно всю мездру. Заранее заквасила до брожения отруби и этой смесью равномерно наполняла шкурку. Через два дня проверила, на изломе был белый след — готова. Смесь вытряхнула, она пойдёт на следующую. Шкурка хорошо промывалась от отрубей и натягивалась на правилку. По мере подсыхания, хорошенько мялась. В этом уже помогали мужчины. Такой не хитрый и не слишком затратный способ позволял получить самые лучшие меховые шкурки.

— Я никогда не видел таких мягких и лёгких шкурок, — прощупывая их, поражался Реинир.

— К сожалению, других способов выделки я не знаю, — сразу объяснила, так как шкуры крупных животных требуют больших усилий и другого подхода.

— Тогда небольшие меховые все выделаем таким способом, а остальные уже мы с парнями по старинке, — Реинир посмотрел на Моти и Енги, которые кивнули, согласившись с ним.

Теперь у нас был материал и на другие вещи. Алтеи сшила, когда то обещанную телогрейку, простегав внутри шерстью. Она в ней готова была спать, так понравилось тепло. Полный гардероб на холодное время теперь был у каждого. Нам с девушками и Рабии пошили шубки с тёплой подкладкой, меховой опушкой и капюшоном. Последнее можно было посчитать роскошеством, но мы могли себе это позволить. Мужчины обрядились в тулупы, но не длинные, а чуть укорочённые. Носили только в сильный холод, а работать в них было не удобно.

В последнее время Реинир стал странно себя вести. То не отходит от меня целый день — помогает даже в мелочах. Самой не позволил мять злаки на муку. Всё сделал сам, пока парни работали в лесу. Мне было даже неудобно перед другими. То пропадал на целый день. Уходил до рассвета и появлялся затемно. На вопросы не отвечал и моему терпению подходил конец. Получилось как-то подловить его ближе к вечеру.

— Реинир, я не понимаю тебя. Ты то не отходишь от меня, то где то скрываешься. Меня это нервирует. Тебя что-то беспокоит, чем то недоволен? Я волнуюсь и… — мне не дали договорить. Было не удобно в таком ключе разговаривать с мужчиной, но душевное спокойствие важнее.

— Ты выйдешь за меня замуж, Лия? — в глазах было ожидание, а я потеряла дар речи и лишь хлопала глазами.

— Что? — не могла сразу осознать вопроса.

— Лия, ты станешь моей женой? — теперь во взгляде появился страх.

А где же признание в любви? Почему-то хотелось одновременно плакать и смеяться от осознания, что ни разу не слышала о том, что здесь говорят о своих чувствах. Хотя с другой стороны, зачем о них говорить, когда мужчина показывает их поступками и своей заботой? Сколько в прошлой жизни встречала мужчин уже после смерти мужа, которые пылко говорили о своих чувствах. Когда дело касалось элементарной помощи, которая даже не была для них обременительной, мне отказывали. Реинир сделал мне предложение стать женою. Доказал, что ответственен, внимателен и заботлив, смел и мужествен, добр и нежен, верен и красив — самый лучший. Хотя красота в мужчине и не обязательна.

Так чего я ещё жду?

— Я согласна, Реинир, стать твоею женой, — взяв за куру мужчину, почувствовала, как дрожат его руки от волнения. — Ты приглянулся мне с первого взгляда, — решила до конца «добить» мужчину и улыбнулась.

— Только я не могу оставить Арипа и Рабию, — с тревогой посмотрел на меня.

— Так и я не готова от них отказаться, ведь они как родные мне стали, — мужчина громко выдохнул и сильно прижал меня к себе.

Потом случился мой первый поцелуй в этом мире. Хотя я дама в прошлом и опытная, но такого ощущать мне не приходилось ещё в обоих жизнях. Всё вокруг потерялось, был только этот любимый мужчина. Теперь я знала это точно.

Из-за угла выглянул Арип и скрылся. Увидела его лишь мельком. Мы на обнимались до нытья в рёбрах и на целовались до опухших губ. Обряд решили провести летом, когда будут готовы дома для молодых семей. На улицу давно опустилась ночь и сильнее похолодало. Пошли домой.

— Вас можно поздравить? — с порога спросила Алтея.

— Да, Лия дала добро на обряд, — глаза Реинира светились счастьем, как и мои.

Все бросились к нам с поздравлениями. Особенно рады были дети. По этому случаю устроили праздничный полуночный ужин. Достали всё самое вкусное из закромов. Вид у меня, наверное, был слегка при дурашный и счастливый, как и у жениха.

Угомонились все далеко за полночь.

А мне снился замечательный сон. В душе радость и покой, почти умиротворение. Реинир сидел на пороге большого дома, на коленях у него сидела маленькая девочка около двух лет с ярко — рыжими волосами и зелёными глазами, как у отца. Рядом с двух сторон сидели чернявые голубоглазые мальчишки — погодки старше девчушки на семь — восемь лет. И я иду к ним, улыбаясь, такая счастливая и глубоко беременная…

Ой, мамочки…