Древо жизни

Глава 3 «Маятник Фуко»

Москва, 3 мая 2005 года, 5 часов вечера

Северин посмотрел на часы, потом перевел взгляд на стопку протоколов на столе, удовлетворенно кивнул – все находилось в соответствии, того и другого было если не много, то вполне достаточно для одного рабочего дня. А если учесть ранний выезд, то и более чем достаточно. «Пора и честь знать», – подумал Северин и принялся складывать протоколы в папку. Дошла очередь и до смятого листка, извлеченного им из-под кровати в злополучном доме. Северин уже остыл от потока мистики, обрушившегося на него в первой половине дня, и теперь разглядывал листок достаточно спокойно.

Не то, что днем. Тогда, выехав из поселка, он почувствовал вполне реальное жжение с левой стороны груди, как будто туда налепили перцовый пластырь. Жжение становилось все сильнее, и он, остановившись на обочине, запустил руку под куртку, потом под пиджак, пытаясь найти источник раздражения. И наткнулся на этот листок, лежавший во внутреннем кармане. «Я ведь так толком его и не рассмотрел», – подумал он, вынимая листок. Жжение у груди пропало, сменившись легким покалыванием в пальцах, державших листок. Возможно, это был зуд, потому что уже через пару минут изучения листка у Северина появилось острейшее желание разорвать его в клочья и развеять по дороге. Спас листок от казавшейся неминуемой казни лишь статус улики, возможно, важной. Оставшийся путь до Петровки важная персона проделала, вольготно раскинувшись на заднем сидении.

«С чего это я тогда так взбеленился? – с некоторым удивлением подумал Северин. – У меня на совещаниях не такое еще выходило. Сидишь часами, изображаешь напряженное внимание, а рука что-то чиркает ручкой по листку. Иногда такое вырисует, что в приличном обществе и показать-то неудобно. Помнится, после одного особенного нудного совещания они с сослуживцами обменялись своими „записями“. То-то смеху было!»

Несомненно, что лежавший перед Севериным листок представлял собой образчик именно такого подсознательного, «совещательного» творчества. Две записи повторялись трижды, выписанные разными шрифтами: слова «код воскрешения» и число из девяти цифр – 812199258. Имелась длинная последовательность латинских букв, написанных в ряд: I I D В В I В I I D I I I I D I B I D D B I B.

Было и два рисунка. Первый занимал самый центр листа и представлял собой весьма тщательно выписанное изображение дерева, с корнями, напоминавшими куриные ножки волшебной избушки, с коротким, толстым стволом и мощной кроной с прорисованными ветвями. Дерево почему-то однозначно ассоциировалось с дубом, растущим в чистом поле, поэтому крупные плоды, висевшие на ветках, смотрелись как-то странно и неуместно. Плоды напоминали яблоки. Или шары на новогодней елке. Под рисунком, как табличка в музее, была надпись «Древо Жизни», заключенная в волнистую двойную рамку, что делало ее похожей больше на вывеску ресторана, висящую флажком на узкой улочке.

Впрочем, уликой этот листок делал второй рисунок, поменьше, в левом нижнем углу – весьма профессиональное изображение распятия с обвисшим на кресте телом. Руки распятого могли показаться непропорционально длинными, но Северину после сегодняшнего так уже не казалось. И поникшая на грудь голова в обрамлении длинных волос и бороды еще стояла перед глазами. Как и табличка, прибитая к кресту. Кстати, и ноги были не полусогнуты, а свисали вертикально вниз, вот только веревка была прорисована только одна, у самых щиколоток. Непонятным было разве что изображение двух дисков над распятием, верхний, тщательно заштрихованный, наползал на чистый, почти полностью заслоняя его. Диски были идеально круглыми, как будто обвели монету.

Северин посидел несколько минут, разглядывая листок, потом удовлетворенно хмыкнул, достал видавшую виды записную книжку, обложка которой была скреплена скотчем, нашел нужный номер телефона и, придвинув к себе аппарат, принялся накручивать диск. На пятом гудке трубку подняли.

– Аллё! – раздался жизнерадостный голос.

– Добрый день, Семен Михайлович, это…

– Женечка! – с еще большей радостью.

– Неужели узнали? – Северин послал ответную улыбку, невольно заражаясь веселым настроением собеседника.

– Узнал, конечно узнал! Рад вас слышать, рад, что не забыли старика. Впрочем, нет, что я говорю! Негодую, что забыли! Столько лет не звонили, не навещали. Хотя я понимаю… Теперь-то уж меня никто не навещает. Я ведь теперь один остался, если вы не знаете, скоро уж два года, – голос погрустнел.

– Не знал, сочувствую, – Северину не пришлось изображать сочувствие, оно было искренним, – хорошая женщина была Вера Васильевна.

– Прекрасная! Вас все вспоминала, жалела, что так все нескладно вышло. Ну, это дело прошлое. Заехали бы как-нибудь к старику!

– В любое удобное для вас время! Хоть сейчас.

– Ловлю на слове. Жду с нетерпением.

– Через два часа буду.

Северин подошел к ксероксу, заложил туда исчерканный листок, нажал кнопку. Копия выползла из аппарата, в ее шуршании явственно слышалась радость оттого, что она попадет в руки специалисту. Северин нажал кнопку еще раз. Второй листок выполз с ироничным шепотом: «Это ты себе, что ли? Тебе-то это зачем?»

«Шалите», – усмехнулся Северин и, памятуя утреннее, положил близнецов в портфель. Затем, подумав, добавил к ним найденное утром перо.

Пришлось сделать крюк. Сначала на машине к дому, на Комсомольский проспект, а уж потом на метро на Сокол. Потому что содержимое портфеля пополнилось полулитровой бутылкой «Арарата» – Северин знал пристрастия старика и, полагая, что тому нечасто выпадает такая оказия, хотел его немного побаловать. Ну и себя, конечно, тоже.

С Семеном Михайловичем Биркиным Северин познакомился больше десяти лет назад через свою «бывшую», которая работала у жены Биркина, Веры Васильевны. Незадолго до этого в семье Биркиных произошло ужасное несчастье – в автокатастрофе погибли их единственная дочь с мужем, и они остались одни с внучкой на руках. Северину иногда казалось, что старики привечали их потому, что они чем-то напоминали им погибших детей, если не внешностью, то хотя бы возрастом.

Как бы то ни было, он любил бывать в их доме. Биркин был интереснейшим собеседником и прекрасным рассказчиком, нашедшим в Северине благодарного слушателя. Иногда Биркина заносило, сорок лет службы в Конторе способны наложить отпечаток на самого продвинутого интеллектуала, но ведь и Северин служил неподалеку, так что некоторые высказывания Биркина, возмущавшие «истинных демократов», он спокойно пропускал мимо ушей, а какие-то встречал полнейшим одобрение и сочувствием.

Идиллию крепких мужских отношений нарушили, как водится, женщины. Нет, Вера Васильевна была здесь ни при чем, все «бывшая» – она как раз озаботилась приобретением именно этого статуса. Ей надоело нищенское, по ее определению, существование, одинокие вечера, а иногда и ночи, испорченные выходные. Что еще им там надоедает, попробовал припомнить Северин и махнул рукой – не суть! Половина его коллег через это прошла, другая не строила иллюзий на будущее. Плюс отсутствие детей, не по его, кстати, вине, это все ускорило. Но не облегчило.

«Бывшая» устроила прощальный трехмесячный концерт со всеми атрибутами нецивилизованного развода, с разделом имущества и письмами на работу о глубоко аморальном поведении капитана Северина. Немного смягчило конфликт то, что парткомы дали дуба и что у «бывшей» была своя жилплощадь. Прочее же совместно приобретенное имущество, включая знакомых, было безжалостно разделено. Биркины отошли «бывшей», в конце концов, это она работала с Верой Васильевной. Конечно, Биркины не отказывали Северину от дома, но случайная встреча у них с «бывшей» могла обернуться громким и безобразным скандалом, печальный опыт у Северина имелся. Он перестал бывать у них, о чем искренне сожалел. «Ну и дурак же я был!» – подвел итог своим воспоминаниям Северин, подходя к дому на Ленинградском проспекте.

Биркин встретил его радушно и сразу увлек в кабинет. «А старик выглядит молодцом, совсем не изменился!» – подумал Северин. «И вы, Женечка, совсем не изменились!» – подхватил с улыбкой Биркин. Как всегда после долгой разлуки посыпались вопросы о здоровье, рассказы о том, что происходит на службе «в свете новых веяний», сетования на власть и на положение в стране. Такой разговор, если его вовремя не пресечь, может тянуться бесконечно. Северин вспомнил о деле и уже потянулся к портфелю, но в этом момент хлопнула входная дверь, по коридору прошелестели легкие шаги и на пороге кабинета возникла…

Не стоит удивляться, что второй раз за короткое время повествования Наташа появляется таким образом. Среди множества человеческих типов есть два довольно распространенных.

Первый: всегда здесь. Куда ни придешь, уже сидит, в уголке, на стульчике, тихий, аккуратно одетый и причесанный. Выбегаешь, хватаешь такси, летишь на другой конец города в другую компанию, никак не пересекающуюся с первой, входишь – сидит. И хотя никто никогда не видит их работающими, они часто делают успешную карьеру. Входишь в один прекрасный день в высокий кабинет, смотришь – опять он, сидит, но уже не в уголке, а за столом, под портретом.

Второй: всегда в последнюю минуту. Нет, они не из разряда вечно опаздывающих, совсем наоборот, они никогда не опаздывают, но прибывают в последнюю минуту. Если вы придете на назначенную встречу заранее, они придут точно в срок. Если вы опоздаете, они появятся одновременно с вами. Пустой треп перед совещаниями они пропускают, но когда начальник предлагает занять места, они тут как тут. Или перевернем приведенный выше пример. Вы сидите вместе в компании, вам обоим нужно быть в другом месте, на другом конце городе, вы едите на трамвае, оставшийся путь вы, наслаждая хорошей погодой, проделываете пешком, они же сразу ловят такси, летят, сломя голову, и – входят в квартиру одновременно с вами. Нет, они при этом не берегут время и не делают никаких других дел, спросите их, где они столько времени пропадали, они с некоторым изумлением ответят: ехали. И озабоченно спросят: а что, нужно было раньше приехать? Нет, не нужно! Поэтому правильнее было бы сказать, что они появляются не в последнюю, а в нужную минуту. Впрочем, в жизни им это не очень помогает. Начальство таких не жалует, оно любит, что его ждали. И предоставленные самим себе они не добиваются больших успехов, потому что на самом деле никуда не спешат.

Кому же было нужно, чтобы Наташа появилась именно в эту минуту? Ей и только ей самой. Предшествующий разговор не представлял для нее никакого интереса, но вот Северин протянул руку к портфелю, где лежал некий листочек и…

– Ой, дядя Женя! Здрасте!

Северин не сразу понял, кто перед ним. В памяти оставалась голенастая двенадцатилетняя девчонка, которая немного дичилась его и бросала быстрые взгляды исподлобья. Эта же статная красавица смотрела на него открытым, веселым и даже немного насмешливым взором.

Но не эта легкая насмешка больно ужалила Северина. Он вдруг понял, что его впервые в жизни назвали «дядей». Его называли по имени и имени-отчеству, товарищем майором и гражданином следователем, незнакомые люди попроще кликали его сначала парнем, потом мужиком, в вежливом варианте до последнего времени он неизменно пребывал в статусе «молодого человека», в дружеском – «старика», и вот вдруг – дядя! В безрадостной перспективе маячили «отец» и «дед». И главное, от кого – от красивой молодой девушки! Ты, дядя, вышел в тираж! Ну, погоди!

Если бы Наташа хотела завести Северина, то лучшего способа она бы не нашла. Хотя почему – если бы. Вполне возможно, что и хотела. Мысли молодых девушек трудно понять, они их сами зачастую не понимают.

А тут еще Биркин невольно подлил масла в огонь.

– О, Евгений Николаевич, поздравляю! Наташа «дядями» не разбрасывается, это у нее как знак отличия для самых близких и уважаемых ею людей. Впрочем, я всегда подозревал, что она была влюблена в вас, в те времена, когда вы посещали наш дом.

– Нет, тогда я была влюблена в тренера по теннису, – без тени смущения сказала девушка, – а в Евгения Николаевича я влюбилась позже, когда он, как Онегин или Печорин, не помню, в общем, в этой обычной мерзкой мужской манере вдруг перестал нас посещать, демонстрируя мне холодность и равнодушие.

– Первая любовь не ржавеет! – воскликнул Биркин.

– Вторая, – поправила его Наташа, легкость, с которой она поддерживала разговор, показывала, что сердечная рана за прошедшую неделю полностью затянулась.

– Тем более!

А как первая любовь – она сердце жжет.

А вторая любовь – она к первой льнет, – пропел Биркин и обратился к Северину, – напомните, пожалуйста, Евгений Николаевич, как там дальше у Булата Шалвовича.

– автоматически продолжил Северин.

– Ты это не слушай, тебе еще рано! – сказал Биркин, обращаясь к Наташе. – И вообще, Евгений Николаевич пришел по делу, с портфелем, а у интеллигентного человека в портфеле всегда припасена бутылочка коньячку, не так ли, Евгений Николаевич? Вижу, что угадал, на крайний случай одолжил бы из своих запасов. Так что, Натхен, марш на кухню, руби бутерброды, и лимончик не забудь!

– Бутерброды я сделаю, но почему Натхен? Что за обращение! Не ожидала от тебя, дед, такого филологического ляпа. Грета – Гретхен, Лиза – Лизхен…

– Ната – Натхен, я прав, не спорь! Ты что, хочешь быть Наташхеном?

– Нет, это грубо, а вот Наталихен – звучит очень романтично, возвышенно и благородно.

– Благородно!.. Дорогая моя, Гретхенами и Лизхенами звали прачек и официанток, но никак не высокородных княжон.

Северин с улыбкой смотрел на дурачащихся деда и внучку. «Живут же люди! Нормальная семья!» – подумал он. Семья была, положим, ненормальной, но у Северина и такой не было.

Наташа обернулась со сказочной быстротой, Северин едва успел достать коньяк и листок из портфеля, а она уже была тут как тут.

– Что это у вас такое? – спросила она, вглядываясь в листок. – Ой, как интересно! Это вы из-за этого к деду пришли? Правильно! Только давайте на кухню пойдем, я уж там накрыла, там и посмотрим, и загадку вашу разгадаем, кстати, там и курить можно.

– Я не курю, – с улыбкой сказал Северин.

– Не обольщайтесь, Евгений Николаевич, она не о вас заботится и даже не обо мне, – сказал Биркин, подымаясь, – пойдемте, все равно не отстанет.

Выпили по рюмке. Биркин пососал кружок лимона, вытер пальцы о полотенце, протер на всякий случай стол перед собой и придвинул к себе листок.

– Как я понимаю, найдено на месте преступления, – заметил он, изучая рисунки.

– Убийства! – в возгласе Наташи прозвучали какие-то сладострастные нотки, живо напомнившие Северину давешнюю старушку.

– Непременно убийства, – согласился Биркин, не отрывая взгляда от листка, – мы с Евгением Николаевичем на мелочи не размениваемся. Очень интересно! – сказал он, постучав пальцем по бумаге. – Безумная смесь! Что конкретно вас интересует?

– Все! – ответил Северин и искренне добавил: – Я тут ничего не понимаю!

– Это понятно. С чего начнем?

– Да хоть с этого, по порядку, – сидевший слева от Биркина Северин ткнул пальцем в диски над распятием.

– Правильно угадали, это самое легкое, – удовлетворенно кивнул Биркин, – символизирует солнечное затмение, случившееся в день казни Иисуса Христа.

– Тьма, пришедшая со Средиземного моря, накрыла ненавидимый прокуратором город, – Северин, рассмеявшись, хлопнул себя ладонью по лбу.

– Именно-с! – сказал Биркин. – Только у Булгакова это грозовая туча, а на самом деле имело место быть солнечное затмение, наблюдавшееся, согласно источникам, на территории Ближнего Востока, Западной Европы и нынешней европейской части России. Факт столь же достоверный, как и распятие Христа. Здесь, кстати, однозначно показано именно солнечное затмение. А вот с остальным не так просто, в двух словах не объяснить.

– Точно – музыка высших сфер! – возвестила Наташа.

– Простому следователю не понять? – с улыбкой спросил Северин.

– Простота следователя здесь ни при чем, простой следователь тоже может быть адептом, – пояснила Наташа.

– Извините, кем? – на всякий случай переспросил Северин.

– Посвященным, – охотно перевела Наташа.

– И во что он должен быть посвящен? – включился в игру Северин.

– Он должен быть знатоком in magiam, in necromantiam, in astrologiam, in geomantiam, in pyromantiam, in hydromantiam, in chaomantiam, in medicinam adeptam. Кроме того, знания адепта должны охватывать и другие области, среди них, например, физиогностику, касающуюся оккультной физики, статики, динамики и кинематики, астрологию или эзотерическую биологию и изучение духов природы, герметическую зоологию и биологическую астрологию. Добавьте сюда космогностику, которая изучает астрологию, но в астрономическом, космологическом, физиологическом, онтологическом аспектах, или антропогностику, изучающую гомологическую анатомию, пророческие науки, флюидную физиологию, психургию, социальную астрологию и герметизм истории. Есть еще качественная математика и, как вы сами знаете, арифмология… Но на предварительном этапе познания надо постичь космографию невидимого, магнетизм, изучить ауры, сны, флюиды, психометрию и ясновидение и в целом познать пять сверхнатуральных чувств, не говоря уже о гороскопической астрологии, которая становится карикатурой на познание, если не обращаться с ней осторожно, далее: физиогномика, чтение мыслей, искусство гадания, Таро, сонник, вплоть до таких высших ступеней, как пророчество и экстаз. Потребуется достаточное количество информации об управлении флюидами, алхимии, спагирии, телепагии, экзорцизме, обрядовой и заклинательной магии, основах теургии. Что касается истинного оккультизма, то необходимо освоение начатков первоначальной Каббалы, брахманизма, гимнософии, мемфисской иероглифики…

– Тамплиерской феноменологии, – неожиданно добавил Биркин.

– Без всякого сомнения, – с благодарной улыбкой сказала Наташа, – да, чуть не забыла, до начальных понятий из области некромантии и колдовства небелых рас существуют ономантии, пророческие исступления, произвольное чудотворство, внушение, йога, гипнотизм, сомнамбулизм, алхимия Меркурия… Вронский советовал мистикам не забывать о технике луденских одержимых, о страдающих конвульсиями из Сен-Медара, о мистических напитках, египетском вине, эликсире жизни и aqua tofana. Что касается злого начала, а я понимаю, что для вашего расследования оно представляет самый непосредственный интерес, то необходимо поближе познакомиться с тайнами Вельзевула как с истинным саморазрушением, и Сатаны как свергнутого князя, и еще с тайнами Эвринома, Молоха, инкубов и суккубов. Что касается доброго начала, которое, несомненно, интересует вас в меньшей степени, но тоже является не лишним, то это небесные тайны святых Михаила, Гавриила и Рафаила и добрых демонов. Затем мистерии Изиды, Митры, Морфея, самофракийские и элевзинские мистерии, естественные мистерии мужского начала – фаллоса, Древо Жизни, Ключ к наукам, Бафомет, молот, естественные мистерии женского начала, Церера, Ктеис, Патера, Кибела, Астарта… Уф, все!

– Молодец, ни разу не ошиблась, – похвалил Наташу Биркин, – но впредь будь внимательнее с латынью, у тебя опять прорезался английский акцент, – он повернулся к оторопевшему Северину, – представляете, в современной школе совсем не развивают память. Помните, как мы долбили «чуден Днепр при тихой погоде». А нынешним ничего не дают! Вот я и подсунул Наташе «Маятник Фуко».

– Маятник кого? – с усилием спросил Северин.

– Ты, Наташа, не подумай чего-нибудь такого, – неожиданно обратился Биркин к внучке, – Евгений Николаевич вырос в доброе старое время, когда молодые люди периодически ездили на выходные в Ленинград и даже посещали там Исаакиевский собор с подвешенным к куполу маятником, так что он прекрасно знает, кто такой Фуко, но он, потрясенный твоими способностями и ослепленный твоей красотой, запамятовал, что «Маятник Фуко» это еще и роман Умберто Эко, кусочек из которого ты с некоторой моей помощью и представила.

Дед с внучкой рассмеялись, довольные своим розыгрышем. Северин и не думал обижаться.

– Наташа, в вашем прекрасном монологе, – он чуть было не сказал «показании», – прозвучали интересные слова – Древо жизни.

– А вы, наверно, хороший следователь, – сказал Биркин, враз посерьезнев, – вы ухватили самое на данный момент важное, единственно важное из потока полнейшей белиберды. Д-да, Древо Жизни! При чем, здесь, интересно, Древо Жизни?

– Да объясните хотя бы, что это такое, – взмолился Северин, – рассказывайте, я постараюсь что-нибудь … ухватить.

– Лучше бы спросили о смысле жизни! – рассмеялся Биркин. – Вопрос туманный, но все же проще, я бы вам его вкратце и доходчиво обрисовал за пару вечеров, а Древо!.. Минуточку! – он поднялся и выбежал с кухни.

– Дядя Женя, – торопливо зашептала Наташа, – вы когда деда начнете дальше пытать, постарайтесь, пожалуйста, избежать одного слова, вот тут оно написано, «код», у него от этого слова сердцебиение начинается и словесный понос.

– Учту, – ответил Северин, – но как же его обойти, написано ведь!

– Написано – не сказано! – туманно сказала Наташа.

Вернулся Биркин, неся в руках два толстых тома в одинаковых переплетах болотного цвета.

– Вот, Евгений Николаевич, рекомендую, – сказал он, – Израэль Регардье, «Древо Жизни», не Бог весть что, но для предварительного ознакомления сойдет. Вы как предпочитаете, во французском оригинале или в переводе?

– Дед, не издевайся над гостем! – воскликнула Наташа.

– Для предварительного ознакомления, пожалуй, в переводе, – надув щеки, сказал Северин.

– Прекрасно, прекрасно, – сказал Биркин, протягивая ему одну из книг, – это мы пока отложим и займемся другим. Что мы имеем? Имеем мы некое словосочетание, которое нам много говорит о личности неизвестного рисовальщика. Говорит оно о том, что никакой это не адепт, а профан, нахватавшийся верхов, причем в самое последнее время. Еще имеем некую последовательность букв.

– Дед, дед! – прервала его Наташа. – Я что-то такое видела! Точно, у Гордона один тип рассказывал о геноме человека, говорил, что вот такая цепочка букв в этой самой, как ее, дезоксирибонуклеиновой кислоте…

– ДНК, – подсказал Биркин.

– Спасибо, дед, никак не могу запомнить, так вот, в этой самой ДНК так записывается вся информация о человеке, ко… – она поперхнулась, впала в транс и начала вещать голосом сивиллы: – Аминокислотная последовательность в ДНК записана с помощью специального кода, состоящего из четырех букв-нуклеотидов. Кодирующим элементом для каждой определенной аминокислоты служит фрагмент из трех нуклеотидов. Соответствие между аминокислотами и кодирующими их тринуклеотидами называют генетическим кодом или кодом жизни, – она вышла из транса и обратилась к деду: – Ты что-нибудь понял? По-моему, похоже.

– Гипотеза отклоняется, – вынес вердикт Биркин, – там ряд должен быть длиннее, раз эдак в миллион, да и буковок должно быть больше, никак не меньше четырех, а здесь всего три – D, B, I. Конечно, и тремя буковками можно обойтись, написав любое послание.

– Это как? – с удивлением спросил Северин.

– Евгений Николаевич, вы слышали о двоичной системе?

– Конечно!

– Понимаете ее?

– А что там понимать?

– Вот, Наташа, наглядный пример: умный человек, понимает, что любое число можно записать, используя всего две цифры, но при этом изумляется, что любое слово можно записать, используя три буквы. Там две вместо десяти, тут три вместо тридцати трех, какая, спрашивается, разница? Нет, товарищ не понимает!

Действительно не понимаете, Женечка? Объясняю. Давайте для простоты сократим наш излишне длинный алфавит до 27 букв. Это просто, объединим е-ё, и-й, ц-ч, ш-щ, ь-ъ, последние, кстати, вообще можно выбросить, они на смысле не сказываются. Разбиваем 27 букв на три блока по девять букв, пусть первый будет D, второй – B, третий – I. Каждый блок разбиваем на триады, первая – D, вторая – B, третья – I. В каждой триаде первая буква будет D, вторая – B, третья – I. Так каждая буква алфавита взаимно однозначно заменяется комбинацией из трех букв, например, буква е русского алфавита, шестая по счету, то есть третья буква второй триады первой девятки, IBD. Немного громоздко, но за секретность надо платить. Некоторые, к примеру, уверены, что Тору нагородили только для того, чтобы скрыть в ней тайное имя Бога. Вот это действительно громоздко!

– Дед! – предостерегающе крикнула Наташа.

– Понял! В общем, здесь, Евгений Николаевич, покумекать надо. Листочек этот, как я догадываюсь, вы мне оставляете. Так, теперь число или еще одна последовательность. Девять цифр, девятка – хорошее число, божественное.

– Дед, может быть, это просто номер телефона? – предположила Наташа.

– Девятизначных номеров не бывает!

– Если с кодом межгорода, то бывает.

– И с этим самым не бывает.

– Если на ноль начинается, то бывает, как в Москве – 095, ноль он и есть ноль, его можно не писать.

– Нет такого номера! – прервал затянувшуюся дискуссию Северин.

– Я же говорил, Наташа, что Евгений Николаевич – хороший следователь, он проверяет даже самые дикие и бессмысленные версии. Нет, тут тоже придется повозиться.

– В том же духе? – спросил Северин.

– И в том, и в другом, – задумчиво протянул Биркин.

– Ой, дядя Женя, с цифрами целая наука связана, нумерология называется! – воскликнула Наташа. – Начало ей положили древнеегипетские жрецы, продолжили независимо друг от друга иудейские раввины и Пифагор, не обошлось, конечно, без мудрецов Индии, Тибета и Китая. Соответственно, существует множество нумерологических школ и методик прогнозов. Одной из основных является древнееврейская каббалистическая традиция, в основе которой лежит интерпретация Священных текстов, условно она подразделяется на толкование «Древа Жизни», – Северин невольно вздрогнул, – и гематрию, она же изопсефический метод, нумерологическую систему, построенную на фонетической основе буквенно-числовых соответствий еврейского и греческого алфавитов.

Упомяну еще эзотерическую нумерологию, которая выявляет скрытый смысл, заключенный в каждом числе, и определяет энергетический потенциал человека в соответствии с влиянием Луны, звезд, солнечной и других звездных систем, африканскую систему гадания, китайскую систему предсказаний по «Книге перемен», «И-чин, И-дзин», тибетскую систему гадания методами колобков и бросания костей на специальную доску с символами.

Но нам все же ближе западная нумерологическая школа, сформировавшаяся на основе идей Пифагора и нашедшая завершение в труде Корнеулиса Агриппы «Оккультная философия», вышедшем в 1533 году. За несколько тысяч лет такая статистика подобралась, что предсказания делаются безошибочно. Все до мелочей расписано, таблиц тьма, – она вскочила с табуретки и сняла с полки, где обычные хозяйки держат поваренные книги, толстый фолиант, весьма потрепанный от частого употребления, – я вам сейчас покажу и докажу! Когда вы родились?

– Пятнадцатого августа 63-го года, – покорно ответил несколько опешивший от такого напора Северин.

Наташа взяла лежавшую на подоконнике шариковую ручку, придвинула к себе заветный листок, перевернула его и вывела 15.08.1963, после чего принялась производить какие-то арифметические расчеты.

– Это вам не какая-то ДНК, которую и выдумали-то только 50 лет назад, тут вам тысячелетняя мудрость, – бормотала она себе под нос, – все в дате рождения заложено, весь жизненный путь, вся внешность от пяток до макушки, весь характер, все-все-все. Недаром раньше эту дату скрывали, вы на старое кладбище сходите, умер такого-то числа, возраст такой-то, а даты рождения ни у кого нет, вот так-то!

– Стоит только выпытать у кого-нибудь дату рождения, и вот он весь перед тобой, как на блюдечке, – она листала фолиант, сверяясь с результатами своих подсчетов, – да, дядя Женя, не ожидала я от вас такого, да вы просто монстр! На поверхности-то все пристойно. По числу имени вы у нас единичка, это хорошо, совпадает с числом года рождения. Так что мы имеем, – она полистала фолиант, нашла нужное место и начала читать: – личность, полную энергии и желания действовать. Единица оказывает большую пользу при действиях в сиюминутной, непосредственной обстановке, в ситуациях внезапных и неожиданных. Кстати, единице категорически противопоказаны рискованные мероприятия и занятия прибыльным бизнесом, лучше всего – исполнять порученные задания. С числом один ассоциируется уверенность в своих силах и возможностях, такие понятия, как смелость и храбрость. Но натура этих людей более подражающая, чем творческая.

– Идем дальше, – продолжила Наташа. – По числу дня рождения вы у нас шестерка, ну-ну, не обижайтесь, тут другая система, другая шкала ценностей. Вы только послушайте, – она перевернула несколько страниц: – Как число дня рождения шестерка остается непревзойденной. Натура честная, откровенная, надежная. Взгляды – прогрессивные, но с желанием создать себе имя, добиться уважения и расположения окружающих, поддерживать среди друзей мир и спокойствие, улучшить их жизненные условия. Они буквально излучают оптимизм и жизнерадостность, оправдывают доверенную им работу или должность, удовлетворяются достигнутым, не стремясь к вершинам карьеры и славы. В этом им препятствуют самодовольство и самоуспокоенность. Ну, это уже не о том. А если все сложить, то выходит: сыщик, следователь на государевой службе, профессионал, средний по званию, возможно, майор. Ведь все точно, так?

– Вот еще, – продолжила она чтение, – шестерка красива своей функциональностью, устойчива, понимает толк в жизни, непробиваема для «высших материй», снисходительна к несовершенствам других, поскольку легко может их исправить, трудолюбива и изобретательна в практически полезных делах. Шестерка в жизни неразрывно и непосредственно связана с пятеркой, решает основную проблему пятерки – незащищенность, создавая возникшей жизни комфортные условия.

– Кстати, я – пятерка, – уточнила Наташа и перевернула несколько страниц назад, – вот: пятерка обаятельна живой непосредственностью, изобретательна, не уважает авторитеты, бестактна, любит свободу и независимость и ухитряется ускользнуть от давления императива самым неожиданным образом; с ней интересно всем, но там, где ей скучно, она не задерживается; при всем том не обладает большой силой и нуждается в поддержке надежного мужчины-Шестерки. А в тонкой карме я еще и ведьма, вступившая в сговор с дьяволом и оправляющаяся по пятницам, точнее, в ночь с четверга на пятницу, на шабаш, где происходят обряды черной магии с заклинаниями, плясками и сексуальными оргиями.

– Но сейчас речь не обо мне, а о вас и ваших оргиях. О, нет, моя девичья стыдливость не позволяет произносить такое вслух! – она в ужасе смотрела на книгу. – Синяя Борода да и только! Неравнодушны к молодым девушкам, ловко заманиваете их в свои сети, а они-то, глупышки, так и летят к вам, как мотыльки на огонь. Но что интересно, все происходит под знаком шестерки. На шестерке вы и успокоитесь. Это на шестой жене? Нет, это возраст. 60, 51 или 42? Получается 42, странно, рановато что-то успокоитесь, большинство в этом возрасте только начинают куролесить. А-а, конечно, от молодой жены с тремя детьми не больно-то побегаешь! – радостно воскликнула она, найдя нужное место.

– С какими еще детьми? – выдавил Северин.

– С мальчиками, с Иваном, Василием и Дмитрием, сейчас уточню последовательность и годы рождения.

– Стоп! – выкрикнул Биркин. – Повтори, что ты сказала! Имена повтори!

– Иван, Василий, Дмитрий, – послушно повторила Наташа.

– Признавайся, выдумала?

– Ну вот, всегда так! – обиженно сказала Наташа. – От тебя, дед, слова доброго не дождешься, чуть что, сразу – выдумала! Ничего я не выдумала, я рассчитала. Другие-то ценят! Так прямо и говорят, ты, Наталья, как будто свечку держала, все тютелька в тютельку сходится.

Но Биркин ее уже не слушал. Отобрав листок, он перевернул его и воззрился на последовательность букв, бормоча под нос: «Очень интересно!» Северин же, немного пообвыкшийся в этой «нормальной» семье и решивший, что стал жертвой очередного розыгрыша, нанес ответный удар.

– Позволительно ли подследственному задать вопрос высокочтимой прорицательнице? – спросил он, состроив серьезную физиономию. – Он навеен вашими словами о старых кладбищах. Как ваша тысячелетняя наука учитывает переход от юлианского календаря к григорианскому? Я-то по темноте привел дату рождения по новому стилю, а ведь надо-то, наверно, по старому, боюсь, не окажется ли блюдечко с трещиной?

– Наташа, Евгений Николаевич зрит в корень, ты с ним поосторожней, – заметил Биркин, не отрывая внимательного взгляда от листка, – эдак он доберется до изобретения арабских цифр и десятичного счисления, а там и до Рождества Христова в свете изысканий древнеегипетских и древнееврейских мудрецов.

– Какие же вы все, мужчины, зануды! – воскликнула Наташа. – Тут так о вас, Евгений Николаевич, и написано, я нарочно не стала зачитывать, чтобы вас не обижать. Вы ведь пятнадцатого родились, а пятнадцать символизирует полное жизненное проявление, включая в себя все стадии, предшествующие шестерке, так как пятнадцать есть сумма всех чисел от единицы до пяти, что может быть проинтерпретировано как оживление материальности гармонизированной поляризации Начала; и эти полнота и гармоничность пятнадцати являются причиной ее крайней, вот-вот, слушайте! – закричала Наташа: – ограниченности с точки зрения следующего, пятого уровня проявления духа. Действительно, пятнадцати очень трудно понять, что есть что-то, выходящее за пределы ее понимания, и тем более представить себе более высокую гармонию, духовность и жизненность, чем свойственны ей самой; с точки зрения развития духа ее косность гораздо выше косности шестерки. Помимо этого, все мужчины, относящиеся к пятнадцати, являются редкими занудами. Не верите, сами посмотрите, – она развернула фолиант к Северину и постучала пальцем в нужном месте.

Северин посмотрел, прочитал, действительно – зануда.

– Что ж, понемножку продвигаемся, – сказал удовлетворенно Биркин, отодвигая от себя листок, – осталось Древо Жизни. Итак…

Профессора, особенно семидесятипятилетние, рассеяны и забывчивы, умудренные следователи снисходительны к невинным человеческим слабостям и привычны к многочисленным повторам, оскорбленные в лучших чувствах девушки глухи, так что ничто не мешало Биркину приступить к короткой лекции.

– Начнем с мифологии. Древо Жизни присутствует в мифологии практически всех народов и актуализирует представления о жизни во всей полноте её смыслов. Наиболее наглядный образ жизни древние люди нашли в растительном мире, точнее, среди деревьев, особенно таких, чей срок жизни значительно превышал сроки человеческой жизни, – дуб, явор, ива, лиственница, кедр, сикомора, баньян, отсюда и пошло древо. Наши далекие предки поклонялись не кумирам и идолам, а именно деревьям, священным деревьям, некоторые из которых дотянули до нашего времени.

– Так было во времена легендарные, языческие и сугубо конкретные. Затем пришла пора культуры, символов и обобщений. Наиболее известный образ Древа Жизни этой поры представлен в книге Бытия. И произрастил Господь Бог из земли всякое дерево, приятное на вид и хорошее для пищи, и дерево жизни посреди рая, и дерево познания добра и зла, конец цитаты. Изгнав первых людей из рая, Бог лишил их и Древа Жизни. Поэтому, наверно, в других ветхозаветных текстах, за исключением притч Соломона, Древо Жизни не упоминается.

– Через многие века Иоанн Богослов расцветил Древо Жизни новыми красками: двенадцать раз приносящее плоды, дающее на каждый месяц плод свой; и листья дерева – для исцеления народов, конец цитаты. Им же гарантировалось право человека, соблюдающего заповеди, на доступ к Древу Жизни. Весомость гарантии несколько снижалась общей направленностью произведения упомянутого Иоанна, носившего название «Апокалипсис».

– Другие авторы не менее дерзновенно пытались проникнуть в суть Древа Жизни. Например, в шумерской версии сказания о Гильгамеше описано дерево хулуппу, скорее всего, ива, растущее на берегу Евфрата, в его корнях жила змея, в ветвях – птица Анзуд, а в стволе – Лилит. Змея в свое время соблазняла Еву, а Лилит – Адама, обе весьма успешно. Тут же мы наблюдаем обычную путаницу Древа Жизни с Древом Познания. Но Лилит, точнее говоря, женщина, сокрытая внутри Древа Жизни, – очень распространенный мотив. В более широком смысле считается, что в Древе Жизни упрятаны жизнь и ее высшая цель – бессмертие, которое мыслится как особая жизненная сила. В других интерпретациях носителями жизненной субстанции выступают плоды Древа Жизни, чаще всего яблоки – райские яблоки, молодильные яблоки, золотые яблоки Гесперид, яблоки Идунн в «Младшей Эдде», а также находящаяся под Древом живая вода. Все это отдает сказкой, как, впрочем, и положено мифологии.

– Совершенно другим предстает нам Древо Жизни в Каббале, – Биркин воодушевился, судя по всему, предыдущий экскурс в мифологию был ему малоинтересен, – по сути Эц ха-Хайим, так звучит Древо Жизни на древнееврейском, составляет квинтэссенцию Каббалы и считается основой для понимания вселенной и всего в ней сущего, включая Бога и душу человечества. Как заведено у евреев, изображение Древа даже отдаленно не напоминает дерево, а представляет собой десять симметрично расположенных сефир, соединенных двадцатью двумя путями, – Биркин перевернул заветный листок и на оставшемся после Наташиных упражнений месте стал набрасывать некую схему, не прекращая своих объяснений, – сефира – это древнееврейское слово, означающее «цифры», «эманации». Относится к десяти божественным состояниям бого-энергий, изображенным на Древе Жизни.

– Пока не спрашиваю вас, Евгений Николаевич, понятно это или нет, ясно, что непонятно, но я сейчас в двух словах все объясню, – тут Биркин с некоторым удивлением воззрился на том в болотном переплете, лежащий под рукой у Северина, открыл его, уже с явным удивлением прочитал название, но тут же возбудился, – очень кстати эта книжица здесь оказалась! Есть в ней одна весьма показательная цитата, – он полистал книгу, – вот! Человека, проникнувшего в святая святых Каббалы, при виде доктрины столь простой и в то же время такой абсолютной охватывает восхищение. Необходимое единство идей и знаков, посвященное отражению большинства фундаментальных реальностей примитивными знаками, троица слова, букв и чисел; философия простая, как алфавит, полная и бесконечная, словно Логос; теоремы, затмевающие своим блеском и завершенностью пифагоровы; теология, для объяснения которой хватит пальцев на одной руке; бесконечность, легко умещающаяся в пустотах головы ребенка; десять цифр и двадцать две буквы, треугольник, квадрат и круг – все это элементы Каббалы и все это изначальные и первостепенные принципы написанного слова, тень Логоса Произнесенного, создавшего мир! В общем, сами увидите – ничего сложного и сверхзаумного. По рюмочке? – неожиданно предложил Биркин.

Северин только кивнул, а потом механически опрокинул в себя рюмку. Сознание уже почти полностью покинуло его, лишь привычка к многоречивым собраниям удерживала его в вертикальном положении с головой, твердо сидящей на окаменевшей шее, и невидящими глазами, уставленными на докладчика.

Биркин разливался еще около получаса, совершенно забыв о слушателе, но в конце концов и он выдохся, сказал устало:

– В заключение упомяну о последней, так сказать, бытовой интерпретации Древа Жизни как генеалогического древа… – эти слова влетели в одно ухо Северина и незамедлительно покинули его голову через симметрично расположенное отверстие, не оставив по себе никакой памяти.

Через какое-то время до него, как в полусне, донесся тихий диалог.

– Мне кажется, что наш гость поплыл, – произнес немного растерянный мужской голос.

– Ушел в астрал! – поддержал его женский.

– Надо спасать человека! Возвращать на грешную землю! Протяни руку, там в тумбе припасена бутылочка коньяка, этот «Привет от Ноя» как-то незаметно испарился за время разговора. Вольем рюмку – вмиг очухается, средство проверенное.

– Я знаю, что надо делать! Надо телевизор включить, какую-нибудь милицейскую передачу.

– Это ты хорошо придумала, включай! – щелчок, тихий шелест, знакомый голос ведущего, сквозь который прорывался все тот же мужской голос. – Это что, новости?

– Нет, «Чрезвычайное происшествие», новости потом будут.

– Как ты их различаешь?! Раньше о программе «Время» шутили: все время о нем и немного о погоде. А теперь: все время о чрезвычайных происшествиях и немного о нем.

– О ком о нем? – спросил Северин, приходя в себя.

– Сами знаете о ком, – строго ответил Биркин, выплывая из тумана.

– Знаю, – покорно согласился Северин, уставился в экран телевизора и тут же встрепенулся, – о московских происшествиях говорили?

– Нет, пока о Чечне, там опять что-то взорвали, через пять минут в новостях повторят, – ответила Наташа, вполне материализовавшись.

Северина Чечня не интересовала, его интересовало сегодняшнее убийство. Поэтому, услышав следующее сообщение, он успокоился, если начали говорить о старых делах, значит, запас свежих сенсаций на сегодня исчерпан. А ведущий между тем вещал.

– Продолжается поиск преступников, похитивших неделю назад из закрытых фондов Румянцевской, бывшей Ленинской, государственной библиотеки ценнейшие книги, которые, по утверждению источника в Администрации Президента, президент Владимир Путин намеревался передать в дар канцлеру Германии Герхарду Шредеру, прибывающему в нашу страну на празднование 60-летия победы над Германией. Напомним, что преступники в ночь с воскресения 24-го на понедельник 25-го апреля проникли в здание библиотеки через подземные коммуникации, отключили сигнализацию и похитили первое издание книги Якоба Беме «Аврора, или Утренняя заря в восхождении»…

– … или Корень или мать философии, астрологии и теологии, или Описание природы, как все было и как стало в начале: как природа и стихии стали тварными, также об обоих качествах, злом и добром; откуда все имеет свое начало, и как пребывает и действует ныне, и как будет в конце сего времени; также о том, каковы царства Бога и ада и как люди в каждом из них действуют тварно; все на истинном основании и в познании духа, побуждении Божием прилежно изложено Якобом Беме в Герлице, в лето Христово 1612, возраста же его на 37 году, во вторник, в Троицын день, – старательно произнесла полное название книги Наташа.

– … с иллюстрациями Альбрехта Дюрера…

– Что несут, что несут! – вступил с другой стороны возмущенный Биркин. – Дюрер жил лет на сто раньше Беме, какие иллюстрации?!

– … и уникальное семитомное издание комментариев к Талмуду Хасидэ-Ашкеназ… – невозмутимо продолжал ведущий, не обращая внимания ни на подсказку девушки, ни на возмущение деда.

– Хасидэ-Ашкеназ – это не название книги, а название общества, «Благочестивые из Германии»! – не унимался Биркин.

– …написанных предположительно Йегудой Лива бен Бецалелем, – гнул свое ведущий, – и изданных в Праге в 1598 году. Эти книги находились в списке ценностей, перемещенных в СССР из Германии после окончания Второй мировой войны. По заявлению авторитетного сотрудника Министерства внутренних дел Российской федерации…

– Авторитетными бывают только бандиты, сотрудники МВД могут быть высокопоставленными и не очень, компетентными и не очень, заслуживающими доверия и не очень, – вновь прошипел Биркин.

– … следствие рассматривает различные версии, главными из которых являются: организация похищения представителями патриотических сил, таким образом протестующих против реституции культурных ценностей, и целенаправленная акция по заказу некоего западного покупателя. В последнем случае книги, скорее всего, уже вывезены за границу. По оценке экспертов их стоимость на черном рынке может достигать десяти миллионов евро.

По инерции прослушали выпуск новостей. В «стране и мире» все было как обычно, техногенные катастрофы соперничали в разрушительности с буйством стихий, террористы с переменным успехом соревновались в смертоносности с пьяными водителями, выжившие в различных катаклизмах и родственники погибших дружно, но с небольшими национальными различиями, рыдали в камеру. Даже в разделе «о нем» речь шла о том же, глава государства привычно вещал об угрозе терроризма, о необходимости координации усилий в борьбе с терроризмом, о недопустимости двойных стандартов в подходе к проблеме терроризма. И вдруг…

– Удивительное событие случилось в Москве. Второй день в небе над столицей парит орел (последовало изображение темной точки на фоне безрадостного неба). Согласно данным, полученным нашей редакцией, эта птица принадлежит к редкому роду, занесенному в Красную Книгу. Немногие оставшиеся особи этого царского, как его еще называют, орла гнездятся в высокогорных районах Гималаев, и ранее на территории России не наблюдались. Мы обратились за комментариями к ведущему орнитологу Московского зоопарка Ефиму Михайловичу Гимельфарбу (на экране появилась взлохмаченная голова на фоне замкоподобного входа в зоопарк). Яков Михайлович, как вы можете прокомментировать это событие?

– Птица принадлежит к отряду Vultur Caesar, занесенному в Красную Книгу, – немного запинаясь от волнения, сказала голова, – немногие оставшиеся особи этого царского, как его еще называют, орла гнездятся в высокогорных районах Гималаев, – тут ведущий орнитолог прекратил повторять предыдущую партию и сделал новый ход, – к сожалению, Московский зоопарк никогда не располагал и не располагает ни одним экземпляром этого представителя пернатых, поэтому я могу продемонстрировать уважаемым телезрителям только фотографическое изображение.

На экране возникла антрацитово-черная птица с широко расправленными крыльями, длинным крючковатым клювом и хищно расставленными лапами с длинными когтями, птица, которой невольно хотелось пририсовать вторую голову.

– Все бы тебе, дед, телевидение наше ругать! – раздался голос Наташи. – Видишь, какой милый сюжетик, ни политики, ни криминала, птичка летает.

Северин не стал разубеждать девушку, хотя мелькнувшая в голове мысль давала ему для этого все основания. Его почему-то неудержимо потянуло домой, в родную кровать. Он поблагодарил радушных хозяев за приятный и не без пользы проведенный вечер и, прихватив посошок, заковылял к метро.