Друг другу нужны

Глава 7

В гостиной факультета Гермиона устроилась с Гарри на диване. Расставаться с ним она не хотела, да и он с ней тоже, поэтому девочка решила, что одну ночь сможет переночевать и тут, а утром можно будет связаться с мсье Францем, чтобы выяснить, надо ли им оставаться в школе.

— По идее, у нас должно быть отдельное помещение, — задумчиво проговорил Гарри, — вот только где оно?

— Ну, подождем немного, пока первачков разведут… — ответила ему Гермиона. — А потом старосту спросим.

— Хорошая мысль, — улыбнулся мальчик, обнимая свою девочку.

Гермиона оперлась на него, прикрывая глаза. Несмотря на свою память, она верила в то, что в гостиной ничего плохого случиться не может. Вот старосты повели первачков, а в гостиную вошла раздраженная тем, что ей предстояло сделать, профессор МакГонагалл. Возникшие перед ней буквально несколько минут назад пергамент и ключ вспыхивали красным огнем, что говорило о срочности. Прочтя же написанное, профессор разозлилась, но, тем не менее, отправилась в гостиную факультета, чтобы высказать свое мнение по поводу каких-то привилегий, ранее ей не встречавшихся.

— Мистер Поттер и мисс Грейнджер! — зло воскликнула декан, но осеклась.

Вскочивший Гарри напружинился, будто готовясь к прыжку, его крылья раскрылись, укрывая вскрикнувшую от неожиданного окрика Гермиону. Минерва, замерев, смотрела на то, чего, по ее мнению, быть просто не могло — белоснежные крылья и яркое сияние, с которым едва справлялся артефакт, все сказали профессору.

— Ваш ключ, — намного тише произнесла она. — Ваши покои — вот там, — показала она рукой.

— Благодарю, профессор, — кивнул Гарри.

Женщина зачарованно смотрела на то, что предстало ее глазам. Она о таком только читала, понимая теперь, почему этим двоим выделены отдельные покои самим замком. Трезво рассудив, что Альбус не мог не знать, Минерва подумало о том, что директор очень некрасиво поступил по отношению к ней, поэтому стоило бы и обидеться. Пожелав доброй ночи, женщина вышла.

— Ну вот, а ты боялась, — улыбнулся Гарри. — Пойдем?

— Пойдем! — обрадованно согласилась девочка. — Я ожидала злых слов, — призналась она.

— Я тоже, — кивнул мальчик. — Но, видимо, обошлось.

— И хорошо… — Гермиона, ведомая своим Гарри отправилась в указанную деканом комнату.

Остававшиеся в гостиной гриффиндорцы вели себя так, как будто не видели ни МакГонагалл, ни крыльев… То есть делились мнениями, громко смеялись и пили маггловское пиво из горлышка, но что профессор МакГонагалл совершенно не обратила, кстати, внимания, что для нее было тоже не слишком характерно, но тут уже Гарри решил не задумываться. Он достаточно утомился за время пути, поэтому мальчику хотелось только спать.

Успокоившаяся Гермиона осматривалась в новой спальне, на деле оказавшейся двухкомнатными апартаментами с небольшой гостиной и спальней. Еще одна комната была закрыта и не открывалась, но девочка быстро сообразила, что находится за дверью, густо покраснев от своих мыслей, что немедленно было замечено Гарри.

— Что случилось, милая? — с интересом спросил мальчик.

— Там детская… — выдала свои размышления девочка, вспомнив один из разговоров в палатке.

— Будет, — твердо произнес Гарри. — Будет все, как ты всегда хотела, и дом, и море, и дети. Я тебе обещаю.

— Я верю… — прошептала Гермиона.

В объятиях любимого было так тепло и просто сказочного, что все мысли убегали. Ей было просто хорошо, как и Гарри. Их магия сливалась и накатывала волнами на стены замка, а Дамблдор в это время не мог дозваться эльфа, потому что все они по очереди тихо-тихо появлялись в комнате Истинных, чтобы полюбоваться на такое чудо.

Гермиона закрыла глаза, сладко засыпая, засыпали и факультеты, только не спали профессора. Для профессора Флитвика артефакт помехой не был, поэтому он сразу же увидел, ем стали эти двое. От созерцания эдакого чудо, на душе становилось как-то легко и спокойно. Минерва МакГонагалл все размышляла, за что Альбус с ней так поступил, ведь если бы она оскорбила эту пару, то последовало бы наказание от самой Магии. Подобной подлости от мага, которым она восхищалась, Минерва просто не ожидала, решив, что придумает еще, как отплатить ему.

Совершенно задерганный Международной Конфедерацией Магов, кресла почетного председателя которой совершенно неожиданно лишился, Альбус Персиваль Вульфрик Брайан Дамблдор, не дозвавшись эльфа, думал совсем не о своем герое, а о происходящем. Молли и Артур оказавшиеся в Азкабане с такими обвинениями, что защищать их было просто опасно. Близнецов удалось отстоять, им просто сломали палочки, исключив из школы, но теперь долг семьи лег на Перси, которому придется распрощаться с мечтой о Министерстве. Не то, что это сильно беспокоило Альбуса, но нарушало некоторые его планы.

— Альбус, — позвала его школьная медиведьма через камин. — Вы очень нужны в Больничном крыле.

— Ну что еще случилось? — простонал Дамблдор, с трудом поднимаясь на ноги. Тяжело ступая, он дошел до камина, чтобы через мгновение оказаться в Больничном крыле. — Что произошло? — поинтересовался Великий Светлый у мадам Помфри.

— Очередной Уизли, — лаконично ответила она.

— И что случилось с очередным Уизли? — усталым голосом спросил Альбус.

— Он сквиб, — так же лаконично ответила Поппи, отходя в сторону.

На кровати лежал и стонал во сне «лучший друг Героя». Это, пожалуй, уже было проблемой и серьезной, потому что без Рона Гарри мог начать учиться и, главное, думать, что ему не полагалось. Помахав Старшей палочкой, Альбус понял, что еще час и шестой из мальчиков Уизли станет магглом.

— Отправляй в Мунго, — вздохнул Дамблдор. Был небольшой шанс, что тот останется слабеньким магом, продолжая присматривать за последним Поттером.

— Хорошо, — кивнула Поппи, не став комментировать это распоряжение. В результате чего подобное могло произойти, женщина тоже понимала, ибо и для медиведьмы скрывающий артефакт препятствием не был. — Сейчас отправлю.

— Уизли за лето закончились, — проговорил Альбус Дамблдор. — Как мор какой-то нашел…

— Законы Магии нарушать не нужно, — прокомментировала медиведьма, мечтавшая о том, чтобы дражайший директор поднял палочку на Истинных и тоже закончился.

Альбус, к счастью мадам Помфри, о ее мыслях не подозревал, отправившись обратно к себе. Желания чем-либо заниматься не было, хотелось просто напиться, как в молодости, но было просто нечем, поэтому директор отправился спать.

***

Казалось, в Хогвартсе ничего не изменилось, только исчез Рон, но без него стало как-то спокойнее, а в остальном… С неделю создавалось ощущение, что к Гермионе и Гарри приглядываются и ученики, и профессора, это было заметно по тому, насколько спокойнее и мягче вел себя профессор Снейп, совершенно переставший оскорблять Поттера, да и Грейнджер тоже. Зельевар разговаривал мягко, спокойно и будто бы опасался задеть этих двоих, что заметили даже гриффиндорцы.

— Заучка с Поттером странные, — заметила мисс Браун. — Вы видели, они постоянно за руки держатся!

— У них кольца помолвочные, — ответила ей внимательная подруга. — Так что это нормально, правда не объясняет отношения профессоров.

— Снейп сам изменился, даже Лонгботтома не третирует, — девочки активно делились мнениями, и только Джинни что-то писала в черной тетрадке, когда ее никто не видел. Откуда у нее эта тетрадка и зачем она в ней пишет, рыжая девочка не знала.

— И Маккошка вчера улыбнулась! — припомнила Лаванда. — Что будет дальше? Снейп танцевать начнет?

Невилл заметил даже больше, чем другие. Поттер и Грейнджер не просто ходили за ручку, они смотрели друг на друга так, как будто в мире больше никого не было, а их магия, казалось, защищает обоих, свиваясь в кокон вокруг них. Это было очень странно, поэтому мистер Лонгботтом написал бабушке с вопросом — отчего такое может быть.

Приглашение к директору Гарри проигнорировал, он только что лишил Гриффиндор капитана квиддичной команды и мальчику было не до директора — он предвкушал разговар с Маккошкой. Объяснив капитану, что больше не будет играть, мальчик совсем не ожидал, что у того достанет подлости запустить какими-то чарами в спину. Поэтому капитан факультетской сборной, хоть и не лишился магии, но больше играть не мог. И летать не мог, потому что при виде метлы просто замирал на одном месте и не шевелился. Но профессор МакГонагалл только вздохнула, ничего не сказав и это удивило весь факультет.

— Гарри, Гермиона, можно с вами поговорить? — Невиллу очень хотелось узнать, отчего вдруг абсолютно все профессора начали выделять эту пару. Да что там профессора — слизеринцы обходили теперь этих двоих, стараясь, кажется, даже не смотреть на них. Это было не просто странно, это вызывало абсолютное непонимание.

— Можно, — улыбнулась девочка, Невилла она помнила и ничего плохого о нем сказать не могла. — Пойдем к нам.

— К вам? — казалось, сильнее удивиться было невозможно, но Невилл справился.

— У нас отдельная спальня, — объяснил Гарри, двигаясь так, чтобы прикрыть Гермиону от всех. — Положено нам, значит, по законам Магии.

— По законам? — мистер Лонгботтом начал понимать. — Но тогда значит, вы не просто помолвлены…

— Правильно, — кивнул зеленоглазый мальчик, входя, казалось, в стену. — Ты о родителях спросить хочешь?

В глазах Невилла зажегся огонек надежды. Он понимал, что эта надежда бессмысленна и надеться на чудо не стоит, но только кивнул. За эти годы мистер Лонгботтом привык к тому, что родителям помочь невозможно, поэтому старался не надеяться, но так хотелось почувствовать однажды объятия мамы… Он опустил голову, справляясь с внезапно подступившими слезами, когда почувствовал прикосновение, от которого его обдало будто бы теплым ветром. Подняв голову, Невилл ошарашенно замер.

— Крылья… — прошептал он. — Но такое же только в сказках было!

— Значит, к тебе пришла сказка, — улыбнулась девочка. — если скажешь, как нам на выходных сбежать из школы, посмотрим, что с твоими родителями.

— Вы сможете… — медленно проговорил Невилл. — На вас же никакие правила и контракты не действуют уже. Вы хоть сейчас можете, а я… Я бабушку попрошу, она сделает, — с абсолютной уверенностью проговорил он.

— Совсем никакие контракты? — удивилась Гермиона. — Значит, мы не обязаны быть здесь?

— Не обязаны, — подтвердил Невилл. — Спасибо вам…

— Рано еще, — улыбнулся Гарри, задумавшись о том, что день рождения любимой они в этот раз проведут правильно — в кругу семьи.

Невилл немедленно написал бабушке, та пожала плечами, но в ответ прислала ему бланк разрешения, которое он на следующий же день отнес все понявшей Минерве. Окружающий женщину мир все более начинал напоминать сказку. Впрочем, сначала профессор возмутилась и только потом поняла, о чем ей пытался сказать мальчик. Тепло подумав о двух ангелах, декан кивнула, подписав разрешение.

Джинни Уизли как-то сумела убедить собеседника, пообещавшего ей отомстить за семью, не ждать до Хэллоуина, а начать как можно быстрее. Девочка собой не владела, выполняя какую-то заложенную в нее программу, но от этого уже даже не пугалась. Всего за месяц, черная тетрадка свела ребенка с ума, но этого никто не видел. Тот, кто был в этой тетрадке, поселился в голове у Джинни, показывая ей сцены того, что с ней сделают, если рыжая будет непослушной. И выглядело это для девочки настолько натурально и страшно, что детская психика просто не выдержала.

Почему промедлили предупрежденные французами авроры, впоследствии было следователям-международникам абсолютно непонятно, но факт оставался фактом — находившаяся, фактически, под двойным принуждением рыжая девочка уже не сопротивлялась. Впрочем, этого тоже никто не знал.

— Вопрос в том, будем ли мы доучиваться до конца года или до каникул и все? — поинтересовалась Гермиона у Гарри.

— Хочешь уйти из Хогвартса? — понимающе кивнул мальчик. — Домой хочешь.

— К маме и папе, — согласно кивнула девочка. — Ты тоже хочешь, я знаю!

— Все-то ты обо мне знаешь, — улыбнулся Гарри, заключая девочку в кокон своих крыльев.

Еще один день пролетел, сделав их обоих ближе к каникулам, на которых можно будет принять решение. Гермиона очень хотела посоветоваться с родителями, чувствуя при этом, что любимый ее полностью поддерживает. С каждым новым днем они были все ближе друг к другу, будто сливаясь душами и это девочке очень нравилось. Они были, наконец, счастливы и защищены.