Друг. Любовник. Муж (СИ)

Глава 14

Стою перед большим напольным зеркалом в дорогом бутике свадебной моды, белое платье на себе разглядываю. Наверное уже десятое. Ничего мне не нравится, то фасон не тот, то цвет, то швы грубые. Понимаю что поторопилась, не хочу замуж, совсем. Девушка консультант напрягает до скрежета зубов, угодить хочет, комплиментами сыпет, на каждую мою претензию новое платье приносит. Проще было бы просто расписаться, сразу руки для кандалов подставить и голову в петлю, чтобы долго не мучиться. Но Максим хочет свадьбу. Чтобы перед друзьями не стыдно было и чтобы во всех социальных сетях обсуждали. А потом в сразу в Японию, в медовый месяц и по работе, чтобы двух зайцев одновременно. И вроде бы до свадьбы ещё почти целая неделя, а мне кажется что все уже завтра случится.

— Лялька, это прям твоё! — говорит Жанна.

Она уже изрядно налакалась шампанского и закинулась колесами в уборной. Вызвалась сопровождать меня в этом не легком деле, хочет помочь с выбором платья. Смотрю на нее: глаза искрятся, на всю эту праздничную атрибутику с вожделением смотрит, взглядом пожирает.

— Почему вы с Асланом не поженитесь? — спрашиваю и ценник на платье разглядываю.

— А зачем? — смеется. — Может я себе еще лучше найду! — на платье кивает, новый бокал до дна выпивает. — Берём? — спрашивает.

— Оно сто восемьдесят тысяч стоит. — говорю и головой качаю. Целое состояние для меня.

— Лялька, ты давай не строй тут из себя бедолагу! Макс все оплатит. Ещё надо к этому платью туфли подобрать и серёжки, такие, чтобы все с ума посходили! Завтра в ювелирный поедем.

— Это лишнее. — говорю серьёзно. Чувствую себя содержанкой, не хочу так. Да и платье это мне не нравится. Слишком пышное, слишком блестит. Мне больше понравилось чёрное, что на манекене в самом углу в витрине. Утонченное, элегантное и цвет под стать моему настроению.

Ещё удручает то что парни отказались на свадьбу ко мне приходить. Говорят, не их круг общения. Так ведь это и не мой круг общения! Обижаюсь на них, за то что кидают в такой день, совсем без поддержки остаюсь. Только Федя за меня рад, но на свадьбу тоже идти отказался. Может и к лучшему, а то ещё чего устроят. Выходит что со стороны невесты будет только мама, а я ещё даже не сообщила ей о том что замуж выхожу.

Домой вернулась поздно, на улице уже стемнело, так ничего и не выбрала. Никак не могла от Жанны отделаться. Ей хотелось продолжения банкета где-нибудь в баре, а мне домой. Адика нужно выгулять. Парень более менее оправился, вчера забрали его из клиники. Встречали всей компанией, потом допоздна праздновали.

Захожу домой, Адик уже ломится в коридор, весёлый, хвостом машет так, что все тело трясётся. Тверкает как латиноамериканец! Иду переодеваться для прогулки и слышу звонок в дверь. Не задумываясь открываю. На пороге стоит статная женщина, лет тридцать на вид, может немного больше. Волосы длинные чёрные, губы накачанные, слишком объёмные, на мой взгляд. Скулы сделанные, овал лица корректирован. Сразу видно, что женщина борется с возрастными изменениями. Ещё немного и лицо будет как у Ирины Григорьевны, такое же неподвижное. Смотрю на неё, пытаюсь понять кто это. Вижу впервые. И она молчит, разглядывает меня пристально, с нескрываемым презрением в зелёных глазах.

— Вам кого? — спрашиваю.

— Тебя. — отвечает, в глаза смотрит, как будто я ей денег должна.

— По какому вопросу? — спрашиваю, и ни одной подсказки в голове нет.

— Вера Бадаева. — представляется и тянет руку.

Меня как молнией прошибло. Бывшая жена Максима. Я даже немного растерялась от неожиданности, но начинаю догадываться зачем она пришла. Сразу вспомнила все что мне Жанна рассказывала. Только я её совсем по другому представляла. Женщина которую вижу сейчас, совсем не похожа на наркоманку, а я на старом районе их много разных повидала.

— Кира. — пожимаю руку в ответ. Как парни учили, чтобы ладонь была твёрдой, но не пережимать.

Усмехается, глазами сверкает. Мол, итак знает, как меня зовут.

— Ты всегда гостей на пороге держишь? — спрашивает требовательно.

— Проходите. — открываю дверь по шире, приглашаю войти.

Заходит, даже не разувается, осматривается вокруг с таким видом, будто в картинной галерее, где выставлены самые ужасные работы современных художников. Вроде и интересно, но в тоже время откровенно не нравится. Указываю рукой на стул за барной стойкой, а на столе бутылка вина стоит. Со вчерашнего праздника осталась.

— Выпить предложишь? — спрашивает, бутылку в руки берет, этикетку разглядывает.

Тянусь на верх к держателю для бокалов. Штопор из ящика вынимаю, беру из её рук бутылку, открываю и разливаю вино по бокалам. Наблюдаю за ней, за каждым ее движением.

— Я поговорить с тобой хочу. — говорит Вера, делает несколько глотков из бокала и начинает улыбаться. А улыбка натянутая, скрывающая боль.

— Я слушаю. — говорю и отхожу к кухне, облокачиваюсь поясницей о столешницу. Что-то подсказывает, что лучше держать безопасную дистанцию.

— Я пришла просить тебя, чтобы ты отказалась от Максима. — говорит, в глаза смотрит.

— Я догадалась. — отвечаю. — Только поздно, у нас свадьба в субботу.

— Ее можно отменить. — настаивает Вера.

Хочу возмутиться абсурдности её предложения, но замечаю что по её щекам покатились слезы. Крупные, хрустальные капли капают с подбородка на грудь, а она на меня смотрит. Даже не стесняется плакать. Головой качает, бокал вина до дна выпивает.

— Мы с Максом вместе с самого института. Это дольше, чем тебе отроду. — говорит, даже не думает слезы вытирать и голос совсем не дрожит. Берет бутылку и ещё вина наливает. — Вместе учились, вместе взрослели, вместе всего добивались. Он крутой бизнесмен, а я помощник, опора, поддержка. Всегда рядом. И в богатстве и в бедности, как говорится… — горько усмехается, смотрит на меня, ждёт реакции.

— Почему развелись тогда? — спрашиваю. — Если у вас все так хорошо было.

— Значит так нужно было. — отвечает резко. Нервничать начинает. Видно что ей неприятен этот разговор, так же как и мне. — Я беременная была, Максим очень ребенка хотел. А сам в клуб к Аслану, за проститутками, как в магазин за хлебом. Приезжал, выбирал любую и отдыхал. Вы же все одинаковые! Перед вами бумажником потряси и вы на все согласны! А я дома ждала. Знала о каждой, мне Жанка все докладывала. Если ты думаешь, что он сейчас туда не ходит, ты ошибаешься. Как ходил, так и будет ходить. Я его рубашки от помады отстирывала, презервативы ему в карманы подкладывала, чтобы не притащил ничего. Но в один день не сдержалась. Приехала в клуб чтобы Жанну увидеть, а он там. Сразу с двумя малолетками, на диване в вип зоне… Жанка мне таблетки подсунула, сказала что легче станет… — выпивает ещё один бокал залпом, губы аккуратно салфеткой промакивает и в глаза мне смотрит. — Ребенка я потеряла. Макс развелся со мной и отправил в закрытую клинику лечиться, как будто я наркоманка какая!

— Зачем он вам? — спрашиваю. — Если столько горя принёс.

— Затем, что он мой муж. — отвечает строго. Голос непреклонный, почти как у Максима. Да и в целом манера разговаривать, очень его напоминает. Сразу видно что родственники. — И это, наша с ним жизнь. Наши потери и неудачи. Но мы вместе все преодолеем. Я ещё родить могу. У нас ещё может быть нормальная семья. Только ты в сторону уйди, Христом Богом прошу.

Слушаю ее и понимаю, что это их история и я в ней лишняя. Это их жизнь, со своими радостями, потерями, драмами. Не моя. Провожаю Веру, дверь за ней закрываю и Максиму звоню. Хочу прямо сейчас расставить все точки. Приезжает. Спускаюсь на улицу, в машину к нему сажусь. Часы и кольцо протягиваю. Вижу по его лицу что без слов все понимает.

— Дата назначена. — говорит и к окну отворачивается. — Осенью в педагогический поступаешь, я договорился. Детям нужна образованная мать. — поворачивается, смотрит на меня непреклонным взглядом.

— Максим. — говорю строго, и даже голос не дрожит. — Свадьбы не будет. Я не стану твоей женой, не пойду в педагогический, и не рожу тебе наследников.

— Это Жанка надоумила? — спрашивает. — За подругу свою переживает? — прожигает испытующим взглядом.

— Ты ведь не любишь меня. — говорю. — И я тебя не люблю.

— Кира, какая любовь? Ты фильмов насмотрелась? — усмехается. — Если все вокруг станут жениться по любви, мир превратится в бардак!

Улыбаюсь и качаю головой. Смело смотрю ему прямо в глаза.

— Двадцать лет назад, ты женился по любви. — говорю.

— Тебе известно, чем это закончилось! — почти кричит, руль со всей силы сжимает, нервничает.

— Мне пора. — говорю и открываю дверь. — Пожалуйста, больше не приезжай. — выхожу из машины, иду к подъезду и так легко на душе! Аж танцевать хочется! Какая же я все таки дура! Чуть замуж не вышла, за совершенно чужого человека. Возвращаюсь в квартиру, бокалы из под вина мою, а сама про Веру думаю. Благодарна ей, за то что пришла. У самой бы духу не хватило чтобы все прекратить. Возвращаю бокалы на держатель, смотрю на время, всего одиннадцать вечера. Дан еще не спит. Не терпится ему обо всем рассказать, бегу к двери, кеды по быстрому обуваю, дверь открываю, а там он. Звонить собирается. Смотрит в мое взволнованное лицо, брови сдвигает.

— Ты чего? — спрашивает.

— Сказать тебе хочу. — говорю, делаю шаг к нему в коридор. Стою рядом, в лицо заглядываю, нижнюю губу от волнения покусываю.

— Что сказать? — спрашивает.

Хватаю его за шею руками, к себе притягиваю, лбом в его лоб упираюсь.

— Я люблю тебя. — говорю и в глаза заглядываю, жду реакции.

Дан меня к себе прижимает, губы целует, шею, носом в волосы зарывается. Приподнимает и обратно в квартиру заносит.

Отрываюсь от него, чтобы дверь закрыть, а он меня за щеки хватает двумя руками, сжимает так, что губы как у утенка, в глаза требовательно смотрит.

— Все? — спрашивает.

Понимаю что он про Максима.

— Все. — отвечаю одними губами.

Выдыхает громко, улыбается во все лицо, голову мою к себе притягивает, губы утиные целует.

— Кирюх… — тихо шепчет. — Я чуть не умер.

Понимаю его как никогда, я сама чуть не умерла. Сейчас, на сто процентов уверена, что идея со свадьбой была ошибкой. Не смотря на то что Максим мне искренне нравился, у нас с ним ничего общего. И тратить свою жизнь на эксперимент «какая из нас получится семья» явно не стоило.

Дан закрыл дверь и смотрит на меня, как-то по новому. Как парень смотрит на «свою девушку». Вероятно, в наших отношениях с этого момента произошли колоссальные изменения. Только сейчас понимаю какой тонкой была та грань, которая разделяла нашу дружбу от отношений. И как, оказывается, легко было её сломать. Всего три слова, выражения чувств, признание, и этой грани больше нет.

— Кирюх..-шепчет, касается тёплой ладонью щеки, большим пальцем по губам проводит. Кажется, как будто дрожит. В глаза заглядывает неуверенно, взволнованно. — Я ведь тебя больше никому не отдам…

Сердце встрепенулось от его голоса произносящего эти слова. По телу расплывается приятное щекочущее ощущение. И я ему сразу верю. Безоговорочно. Наверное, если он сейчас скажет мне о том что видел ожившего динозавра в очереди у банкомата, я тоже поверю. Черт, да если все парни врут о любви глядя в глаза с таким же искренним выражением, неудивительно, почему девушки верят. Обхватываю руками его за плечи, притягиваю к себе, утыкаюсь носом в шею и дышу его запахом, не могу надышаться. Хочу раствориться на его коже, проникнуть внутрь, чтобы быть в его венах, вместе с кровью разлететься по его телу. От этого чувства кроет так, что себя забываю. Как будто нет ничего за пределами и никогда её было. Дан точно так же, прижимает к себе, как будто хочет намертво приклеиться, аромат моих волос тяжело вдыхает, руки под кофту сзади запускает, спину гладит, в губы целует. И одежда так давит, мешает, хочется скорее снять. Стягиваю с него футболку, смотрю на плечи очерченные часами в тренажёрном зале, покрываю поцелуями, и мне так нравится его целовать, чувствовать на губах вкус его кожи… Снимает с меня кофту, бросает на коврик у двери, прижимает к стене, оголившуюся грудь жадно целует. Хорошо что стена прохладная, иначе бы уже сгорела от этого пожара что разгорается внутри от его прикосновений. Дан ниже спускается, долгими поцелуями выпивается в низ живота, заставляя мышцы вздрагивать. И сам, кажется, дрожит от нетерпения. Чувствую его горячее дыхание на своей коже, грудь сдавливает от навалившегося желания, хочу его до потери пульса. Он ремень на моих шортах расстегивает, вниз стягивает вместе с нижним бельём, на корточки опускается. Ноги гладит, колени целует, по лицу вижу что сам кайфует от этого.

— Дан… — шепчу сбившимся голосом, хочу его поторопить, нет сил терпеть. Кажется ещё немного и сознание потеряю от возбуждения.

Смотрит на меня снизу вверх, загадочно улыбается обнажая любимые ямочки на щеках, а губы красные, мокрые. Головой качает. Нравится меня доводить, торопиться не хочет. Тянется к промежности.

— Нет, нет, нет, — хриплю, за голову его хватаю, хочу удержать.

Сильный, блин. Мои попытки удержать, как слону дробина, проникает языком внутрь, дышит часто, руками бедра сжимает. Хватаю его за волосы, почти кричу от оргазма, а он сильнее губами прижимается, клитор языком лижет, не отпускает до тех пор, пока я не перестала в конвульсиях дёргаться. Поднимается, штаны свои расстегивает, улыбается довольной улыбкой, весь подбородок в моей влаге. Хочу сделать ему приятно, чтобы так же как мне, хорошо было. Хватает за плечи и держит, не дает опуститься на пол. Теперь и сам торопится. Поднимает меня, ноги мои себе на руки закидывает, держит за ягодицы и на член насаживает. Как куклу. Сам руководит процессом, а я и не против. Он знает как сделать приятно нам обоим. Сжимаю его плечи, шею целую, слишком сильно, оставляя на коже красные отметины. Он теперь мой, весь, целиком, без остатка. Теперь можно. Чувствую что ему нравится, воздух жадно глотает, дышит часто, двигается быстрее. Ртом мои губы ловит, целует жадно, наполняя лёгкие своим дыханием, передавая частицу своей души. И новая волна блаженства накатывает, движения сковывает, двигаться не могу. Впиваюсь ногтями в его плечи, кричу и голоса своего не слышу, как будто падаю. Держит меня крепко, уверенно приближает к наслаждению. И я расслабляюсь в его сильных руках, знаю, что не даст упасть. Оргазм один на двоих. Сильный, долгий, всепоглощающий. Прижимает к стене, шею целует до боли. Наполняет меня горячей спермой. Выдыхаю и пытаюсь отдышаться, продолжаю сжимать его плечи. Чувствую под пальцами тёплую липкую кровь, неужели это я, так сильно поцарапала? А он и виду не подал, что ему больно. Чувствую что руки его дрожат, но отпускать не спешит. Член обмяк, но все так же внутри. Как будто там его место. Стоим прижавшись друг к другу, дышим запахом секса, и этой близостью наслаждаемся. Дан отходит от стены, и несёт на кровать. Кладёт меня осторожно, сам рядом садится, живот целует, во влагалище заглядывает, наблюдает как белая сперма вытекает. Нежными пальцами половые губы раздвигает, чтобы лучше видно было.

— Кирюх… — говорит и в глаза смотрит. — Давай малого заведём? Ты-охуенная, я-самый лучший. У нас получится самый красивый ребёнок. — продолжает в глаза смотреть, и пальцами в мокрое влагалище проникает, скользит туда-обратно, снова возбуждает.

— Тебе собаку доверить нельзя. — усмехаюсь. Чувствую что снова хочу его. — Какие дети?

— Я виноват, без базара. — говорит. — Дай шанс, я буду охуенным отцом, отвечаю. — голову опускает, языком клитора аккуратно касается.

— Нет. — отвечаю и начинаю тихо стонать.

— Значит подождем. — отрывается, смотрит на меня, улыбается. Член вставляет. Твердый, желанный, уже готовый все повторить.

Опускается надо мной, локтями в кровать упирается. Двигается медленно, не торопливо. Напряжение сброшено, теперь можно не торопиться. Сжимаю его спину ногами, плечи целую, зубами в кожу впиваюсь. Нравится быть снизу, чувствовать его всем своим телом, дышать его углекислым газом и ароматом тестостерона, от которого кружится голова. И кажется что этого мало. Дан придерживает меня за спину и ловко переворачивается, так что я оказалась сверху. Впервые в жизни. Не знаю как двигаться. Понимает моё замешательство, руки кладёт на бедра, двигает, подсказывает. И сверху мне нравится. Я его вижу перед собой, руками упругие кубики на животе глажу, сума схожу от его взгляда в этот момент. Наклоняюсь ближе, целую, шепчу ему в губы:

— Я хочу тебя… Всего…

Усмехается, малиновые губы растягивает в довольной улыбке.

— Я весть твой. — говорит.

Привстаю немного, чтобы вытащить член и сажусь к нему на живот. Чувствую под мокрой нежной кожей, твёрдые мышцы. Двигаюсь быстрее, скользя по твёрдым кубикам. Смотрит удовлетворенно, грудь в горячих руках сжимает. И его руки хочу, беру ладонь, подношу к губам, пальцы в рот засасываю. И он глаза закатывает, как будто сам сейчас кончит. Скользит большим пальцем по моему языку, слюна по его ладони стекает. Начинаю кончать, бёдрами быстрее двигаю, скольжу клитором по его прессу, зубами палец зажимаю со всей силы и снова кричу. Ему больно, но терпит. Нравится смотреть, как я кайфую от его тела. Останавливаюсь. Сил нет практически. Третий оргазм все соки выжал, тело дрожит, мыслей в голове никаких. Только умопромочающее счастье и блаженная усталость. Разжимаю зубы освобождая его палец и падаю рядом с ним на кровать. Провожу пальцами по мокрому животу, который блестит от последствий моего оргазма. Беру в руку его член, сжимаю в ладони и разгоняю кровь, Дан сжимает в руках мою грудь, дышит тяжело, срывается на стон, в губы целует. Выжимаю из него все до последней капли, руку об покрывало вытираю. Сил нет даже до ванной дойти. Кладу голову на его плечо, носом в шею утыкаюсь и засыпаю под звуки его дыхания. Самая счастливая на этой планете. Он теперь только мой, могу позволить себе незыблемую роскошь, засыпать рядом с ним, прижимаясь к его широкой груди.

Звонок будильника, такой громкий и настойчивый, сопровождающийся весёлым лаем Адика, по кирпичикам разрушил сладкий сон. Ещё глаза не открыла, чувствую рядом Дана. Тоже проснулся, шевелится, будильник отключает и рукой по моей спине проводит. Открываю глаза и сразу начинаю улыбаться. Выгляжу наверное не лучшим образом, после всего того что было ночью. Беру в руки подушку и его лицо закрываю, чтобы не смотрел. Смеётся. Подушку убирает, волосы мои поправляет.

— Ты-охуенная, даже по утрам. — говорит. — Так и знал что ты ведьма! — наклоняется ко мне, лицо пристально разглядывает, от чего вгоняет в краску. — Впервые вижу, чтобы девушка утром была такой красивой. — смотрит с нежностью в голубых глазах, в губы целует. И я снова ему верю.

Встаю, иду в душ. Нужно успеть собраться на работу. Как бы не хотелось остаться в постели и наслаждаться его ласками, работа меня кормит. Не могу позволить себе прогулять.

— Скажи что заболела. — кричит Дан из спальни, пока я привожу себя в порядок в ванной.

— Не могу. — отвечаю. Смотрю на себя в зеркало и не узнаю. Лицо сияет, глаза светятся, улыбка с лица не сходит. И правда, даже не расчесанная, а что-то в образе есть привлекательное.

Дан заходит в ванну, не стесняясь в душевую кабину заходит, воду включает, на меня игриво смотрит и подмигивает.

— Спинку потрешь? — спрашивает.

— Сам справишься. — отвечаю.

И так приятно начинать свое утро вместе с ним. Вот бы так каждый день, до конца жизни.

Выхожу из ванной и слышу мелодию входящего звонка. Номер секретаря Ирины Григорьевны. Смотрю на время, немного опаздываю, но не критично. Беру трубку.

— Кира, ты уже выехала в агентство? — спрашивает Настя. Голос переполошенный, непонятно что означает.

— Нет. — говорю. Лучше сказать правду, во избежание неудобных ситуаций.

— Кира, сегодня выходной! — почти кричит. — Нас сверху затопили! Все костюмы, вся аппаратура в воде! Ты представляешь? Ирина Григорьевна в полуобмороке, рвёт и мечет, собирается в суд подавать. Пока что в агентстве работы нет, только выездные фотосъёмки. У тебя завтра реклама стоматологии и клиника ринопластики. Главному врачу твой нос понравился. — смеётся в трубку, и я начинаю улыбаться. — Адреса скину. Смотри не опаздывай.

Кладу трубку и смотрю на Дана, который только вышел из душа. Мокрый, моё полотенце для лица обернул вокруг талии, едва жопу прикрывает. Достаю из шкафа большое полотенце и в него кидаю. Ловит одной рукой, на кровать бросает и ближе подходит. Обнимает, специально мокрым телом прижимается.

— У меня сегодня выходной. — говорю.

Улыбается. Полотенце с пояса снимает демонстрируя готовность провести это время в постели. Как мало ему надо, чтобы возбудиться! Да и мне достаточно видеть его обнаженным так близко, чувствовать аромат его тела…

Теперь звонит его телефон. Не переставая, распространяя по моей квартире его любимую песню в исполнении местной группы.

— Ответишь? — спрашиваю.

— Не-а. — говорит. Отпускать меня не хочет.

— Вдруг это важно. — иду к кровати и поднимаю с пола его джинсы, из кармана которых вываливается телефон. На экране светится пропущенный от Никиты и сразу поступает звонок от Феди. — Чего им всем вдруг понадобилось?

— С днюхой хотят поздравить. — отвечает. — У нас беседка оплачена на пляже, хотели там отметить.

День рождения! Как я могла забыть? Смотрю на него виновато, губу от волнения покусываю.

— Забыла. — смеётся. — Придётся тебя наказать. — подходит ближе, за талию обнимает.

— Готова разливать пиво весь вечер. — говорю.

Качает головой, берет в руки свой телефон, отключает и небрежно кидает на тумбочку у кровати.

— Сегодня я хочу видеть только тебя. — говорит серьёзно. Берет мой телефон и тоже отключает. — Ща в магаз только сгоняю, у тебя как всегда, только вино и корм собачий.

— В принципе, не плохое сочетание. — смеюсь. — А я тогда пока Адика выгуляю.

Иду к шкафу чтобы одеться. Адик уже у моих ног трется, человеческую речь понимает, как свою собственную. Хвостом весело машет, от радости поскуливает, радуется тому что гулять идём.

Дан домой к себе пошел, чтобы переодеться, а я с Адиком сразу на улицу. Так хорошо на душе, спокойно. Без связи, без лишних людей и суеты. Еще целые сутки в нашем распоряжении. И солнце сегодня особенное, светит ярко, как будто тоже улыбается. Тёплыми лучами лицо щекотит. Иду по тротуару, сворачиваю в сквер. Улыбаюсь сама себе, как ненормальная. Время не замечаю и телефона нет, чтобы посмотреть. Адик довольный, чувствует что мне хорошо и сам дурачится, по зелёной траве на спине катается, за бабочками бегает вывалив розовый язык. Прохожих пугает. Скоро нужно будет намордник покупать, растет парень не по дням, а по часам.

Возвращаюсь домой, с порога чувствую аппетитный аромат, что будоражит воображение и заставляет желудок бурлить. Пахнет нереально вкусно. Адик к миске своей бежит, тоже запах учуял. На кухне Дан, что-то жарит на сковороде. Принёс её из дома, у меня такой не было. На барной стойке уже стоит поднос с аппетитными сендвичами собственного приготовления, бутылка хорошего вина, а рядом лежит большой букет розовых пионов. Такие красивые, что глаз не оторвать. Сейчас самый сезон, продаются во всех цветочных магазинах, только стоят как будто из золота. Беру букет в руки, нежные лепестки разглядываю, носом сладкий аромат вдыхаю. Теперь знаю, какие цветы мои любимые. Те, что любимый парень подарил. Дан поворачивается, смотрит на меня, улыбается, руки об полотенце вытирает, плиту выключает и идёт в комнату за телефоном. Включает его, входящие звонки сбрасывает, камеру на меня наводит. Смотрит с восхищением и радостью, любуется. Делает несколько снимков счастливой меня с цветами, записывает голосовое в группу, говорит чтобы без нас на море ехали и снова телефон отключает. Цветы у меня из рук берет, в вазу ставит. За стол меня усаживает, ставит на стол две тарелки с сочными стейками, столовые приборы рядом кладёт. Как будто это у меня сегодня день рождения. Вино разливает, улыбается.

— Ну как? — спрашивает. Наблюдает как я кусок сочного стейка в рот кладу, ждёт вердикта.

— Вкусно. — говорю. — Настолько, что даже пугает.

Дан самодовольно улыбается с детским восторгом в голубых глазах.

— Ты же никогда не врёшь, верно? — делает несколько глотков вина из бокала.

— По мере возможности. — отвечаю.

Это определённо самый лучший день в моей жизни. Даже страшно становится, законно ли быть такой счастливой? Вспоминаю что купила подарок ему ещё несколько месяцев назад. Встаю, иду к прикроватной тумбочке. Дан, пока я не вижу, Адика под столом мясом кормит. Всем угодил. Самый лучший парень на свете, и только мой.

— Это тебе. — протягиваю удлиненную коробочку отделанную синим бархатом.

Дан даже немного замешкался от неожиданности. Смотрит удивленно, открывает осторожно. Вижу его улыбку и понимаю что подарок понравился. Толстая серебряная цепочка с круглым медальоном на котором выгравирован рисунок в виде мужской и женской руки, которые держатся мизинчиками. Когда я его увидела, решила что это идеальный подарок лучшему другу и сразу купила, положила в тумбочку и благополучно забыла.

— Кирюх, — говорит и улыбается. — Это лучший день рождения.