Другая история Средневековья. От древности до Возрождения

В поисках единых корней

Человечество едино, оно все произошло от одной первобытной женщины. Однако, изучая семьи языков мира, можно установить степень родства народов, то есть понять, какие племена отделялись от первичных племен раньше, какие позже и куда они расселялись.

Высока степень родства людей, говорящих на различных диалектах индоевропейского языка. Все они, живущие ныне от Таджикистана до Ирландии, «начались» от общих предков, причем достаточно недавно. Так вот, ученым удалось восстановить праязык, коим пользовались наши индоевропейские предки,[38] рожденные некогда одной женщиной.

«Рожденные женщиной»?… Реконструировано слово, имевшее в праязыке значение «рождать». В своей книге Т. В. Гамкрелидзе и Вяч. Вс. Иванов записали его так: k’en-(t[h]), в русском звучании похоже на КЕНТ. Слово это различимо и теперь, столетия спустя, хотя потомки древних индоевропейцев, живущие теперь в разных странах, постепенно изменили первый звук этого слова – k’. Причем в восточных диалектах, индославянских или арийских, этот звук поменялся на j (ж), z, s, а в западных, европейских, на g или q. В индоевропейских языках при написании и чтении изменялись также и другие звуки: к на с(ц) (кесарь – цезарь), b на v (barbar – варвар), причем v запросто превращалась в u, а t в h(х), ch(ч), ф или вовсе исчезала.

Рассмотрим же этот вопрос поподробнее.

древнеиндийский – janati (рождает), Jani, (женщина)

авестийский – jaini

персидский – zan

албанский – zonje

славянский – жена

тохарский – sana

латинский – geno (рождаю)

готский – qino

древневерхненемецкий – quena (жена, женщина)

прусский – genno

древнеанглийский – cwene

армянский – kin.

От общего корня, как видим, исконно русскими стали только жена и женщина, но то же самое праслово дало русскому языку «пришлые» слова генетика, евгеника, генезис, от него произошли имена Геннадий и Евгений.

Наши общие индоевропейские предки были немногочисленны и первоначально занимали какую-то небольшую территорию, а на нее они попали, отделившись еще раньше от более древнего племени. Это было так давно, что на момент разделения у них еще не образовался какой-либо развитой язык. Возможно, они только мычали и выражались междометиями.

Где была их земля? В окрестностях озера Ван в современной восточной Турции, полагают Гамкрелидзе и Иванов. Возможно, так. Вслед за ними мы исключаем многие другие версии: индоевропейцы не могли «выйти» из Средней Азии, с Алтая, Южного Зауралья. Но все же в поисках возможного ареала возникновения наших предков мы не рискнем исключить Балканы, Центральную и Южную Европу.

С увеличением численности древнего племени отдельные семьи переселялись на другие земли, заселяя Европу и Переднюю Азию и давая начало новым родам и племенам. Это приводило к образованию диалектов древнего языка, и так продолжалось, пока былые родственники не перестали понимать друг друга.

Самым чистым, самым близким к праязыку считается литовский. Литовские племена раньше своих соседей сели на свою землю. Это удивительно, что Литва, зажатая в маленьком треугольнике между морем, славянами и германцами, сумела так сохранить язык!

В какой-то момент образовались группы диалектов: германо-балто-славянский и итало-кельтский; арийско-греческо-армянский, давший также начало индоиранскому и языкам Северного Кавказа; анатолийский (Турция), тохарский (Китайский Туркестан). Это достаточно условное деление, поскольку в последующие столетия языки продолжали развиваться и изменяться, изменяются они и теперь.

Однако слова, означавшие базисные понятия жизни древних людей, различимы даже сегодня.

Общее древо наших языков

Звуковые соотношения между языками разных основ: славянской, латинской и других обнаруживаются в словах, отражающих самые основные, коренные понятия человеческой деятельности и среды обитания человека. Это слова, относящиеся к миру «живого»: богам, человеку, животным. Это названия растений, деревьев и культурных злаков. Слова для неживой природы: ландшафта, метеорологических явлений и небесных тел. Слова из области хозяйственной деятельности, материального быта, ремесел и транспорта. Термины, обозначающие общественные объединения и родственные связи. Вот лишь немногие из них: мать, брат, весь (село, дом), говядо, овца, волк, гусь, мышь, олень, береза, сердце (серд = кард), очи, луч, два, три, я, ты, тебе, себе, тесать, обуть, везти, рудый (красный) и так далее.

древнеиндийский – marta (человек), martya (смертный), mriyate (умирает)

древнеперсидский – martiya (человек)

греческий – мортос (человек)

армянский – mard (человек), meranim (умираю)

латинский – morior (умираю)

старославянский – mreti (умирать)

русский – мертвый, смерть

хеттский – meirta (исчезаю)

Молоко, от первоначальной основы melk, находим в кельтском, германском, славянском, тохарском языках.

Слово кот, кошка имеется не только в индоевропейских, но и в других языках, показывая нам, что за зверь первым подружился с человеком:

прусский – catto

литовский – kate

латышский – kake

древнерусский – котъ

польский, чешский, словацкий – kot

болгарский – котка

ирландский – catt

простонародная латынь – cattus

армянский – katu

германский – kattuz

нижненемецкий – katt

современный немецкий – Katze

древний английский – catt

средневековый английский – catte

современный английский – cat

средневековый арабский – kitt

арамейский – katta

грузинский – k'at'a

кабардинский и адыгейский – gedu

аварский – keto

Это ли не доказательство единого происхождения людей на Земле? Никакими «заимствованиями» не объяснить такого совпадения в названии домашнего животного, которое гуляет само по себе.

Единое название пчелы восстанавливается с уверенностью лишь для определенной группы древних диалектов (английский, немецкий, исландский) с основой b(h)e(i) – «би», (cовременный английский bee) и в некоторых случаях (литовский, латышский, прусский, средне валлийский, ирландский, славянский языки) с суффиксами т(х) или к(ч). По-старославянски бичела. По-украински бджола.

Для обозначения меда, получаемого от этой «бичелы», имеется два древних слова, mel-i-t(h) для индоевропейского и med(h)u также и для семитских языков. В современном русском мед и теперь мед, в английском mead (помимо известного всем слова honey), в немецком Met, в испанском miel. Судя по всему, пчеловодство было особо развито у всех индоевропейцев (и не только), а пчела и мед имели большое ритуальное, мифологическое и лечебное значение. Полагаем, до появления в Европе виноделия именно из меда повсеместно изготавливали всяческие «веселительные» напитки: пиво, эль, брагу, медовуху.

В Египте пчела и мед назывались bj. t (здесь t означает женский род), а воск – mnh. Воском заклеивали глаза, нос и рот мумий, из него же изготавливались маски с покойников.

Индоевропейское название меда обнаруживается даже в древнекитайском языке в форме miet. Слово занесено мигрировавшими в восточном направлении индоевропейскими племенами, принесшими с собой в Китай и мед, и пчеловодство, и вообще всю культуру. Это слово заимствовали также финноугорские языки: венгерский mez, финский mesi, мордовский med.

Мифы многих народов содержат похожие сюжеты, повествующие о пчеле, меде и богине плодородия. Малоазийский миф о боге Телепину, сванский (Кавказ) ритуал Melia-t’elepia, греческий миф о Телефе, вскормленном Артемидой. В финском эпосе «Калевала» имеются мотивы, поразительно напоминающие миф о Телепину: убитого героя воскрешает пчела, принесшая, по просьбе матери героя, «волшебный мед» с девятого неба.

Общая основа для слова дерево также имеется во всех индоевропейских языках. Основа эта DRV, TRV или TRU, а если написать русскими буквами, ДРВ, ТРВ или ТРУ:

древнеиндийский – daru, dru, dravya (деревянный)

греческий микенский – dorweios

хеттский – taru

албанский – dru

древнеирландский – daur

галльский – d(a)rullia (дуб)

валлийский – derwen

литовский – derva (сосна)

латышский – darva (смола)

старославянский – drevo

русский – дерево, дрова

готский – triu

древнеисландский – tre

древнеанглийский – treow

совр. английский – tree

С этими первичными значениями слов «дерево, древесина» во многих языках увязываются и значения «крепкий, твердый, здоровый, прочный». Опустим перечисления для всех языков, кроме родного: старославянское su-dravu, здравый, то есть сходный с древом, русское здоровый.

Признак прочности, твердости, присущий дереву, вероятно, лежит в основе целого комплекса понятий «вера, верный, надежный». Древнеисландское tru – вера, убеждение, triggr – верный, прусское druwis – вера, готское triggws, древнеанглийское truwian и древневерхненемецкое truwen – доверять (совр. немецкое trauen).

Слово береза находим на северо-западе Индии и Памира, в языках: афганском, осетинском, таджикском, исландском, немецком, прусском, английском (древнеанглийский beorc, birce, современный – birch), литовском, латышском, сербско-хорватском, чешском и так далее. На юго-западе Дании имеется местность под названием Berzovia, переводится как Березовый ручей. Похожая картина с названиями многих деревьев.

Яблоко мы с особой полнотой обнаружим в группах европейских языков: кельтской, германской, балтославянской. Исходная основа для яблока в этих индоевропейских диалектах – ablu или aplu.

Имеется достаточно оснований для отнесения к индоевропейским таких слов, как вино и виноград. Но! В индоиранских и тохарском языках отсутствуют слова в значении «вино» и «виноград». Культовыми и бытовыми напитками в местах расселения этих племен были soma (haoma), которую давили из хвойника, распространенного в пустынных областях Средней Азии и Афганистана, и sura (сура), грубый опьяняющий напиток, упоминающийся в «Ригведе».

В русской «Велесовой книге» тоже нет слов вино и виноград; согласно этому историческому документу, если он подлинный, задолго до крещения здешние славяне с удовольствием употребляли сурицу, в том числе в религиозных целях: «И пять раз в день прославляем мы богов, и выпиваем сурицу в знак благости и общности с богами». Готовили сурицу из забродившего меда с использованием хмеля, трав и молока.

Как и в случае со словами рождать и женщина, мы видим различие между двумя диалектами, западным и восточным. В Европе, родине виноделия, появились и соответствующие слова. На Востоке их не было. С другой стороны, и там, и там есть слово береза, хотя в натуральном виде она на Востоке растет отнюдь не везде (в Индии ее нет). Становится ясно, что виноградарство развилось в Европе ПОСЛЕ ТОГО, как восточные и западные диалекты разделились, причем, судя по березе, индославянские племена ушли из Европы на Восток, а не наоборот.

По лингвистическим данным реконструируется хозяйственная деятельность древних индоевропейцев. Имеются общие корни для терминологии, связанной с земледелием, это названия зерновых культур, слова для обозначения пахоты и сева, инструментов и названий сельскохозяйственных циклов. Скажем, существительное соха и глагол пасти общего происхождения, а плуг и пастух – уже нет. От индоевропейского sal слово соль; от древнего et слово еда, принятие пищи, сходно звучащее почти во всех языках.

От общей основы t(h)ek(h)s (ТЕК, ТХЕК, ТЕКС) во многих языках произошли слова, связанные с ремесленничеством. В русском это слова: тыкать, тюкать, тесать, тесла (плотничий инструмент), стучать, ткать, ткач. Отсюда же и слово истукан.

Древние индоевропейские племена знали колесо, владели колесным транспортом. Возможно, этим объясняется активность, с которой именно они заселяли отдаленные территории, вплоть до Китая. Но когда колесо стали применять? Некоторые сторонники «Новой хронологии» полагают, что незадолго до XI века н. э.

Удалось восстановить общие названия для металлов, но только для цветных. Общего слова для железа нет, что явно показывает: железо появилось уже после расчленения индоевропейского языка на отдельные диалектные группы.

Почти не удается обнаружить соотносимости в названиях боевого оружия, возможно, потому, что оружейное дело начало развиваться позже, одновременно с развитием национальных языков и «национального самосознания». Первичные индоевропейцы между собой не воевали (в отличие от нас нынешних они еще осознавали свое родство, да к тому же земли хватало на всех). Оружие, конечно, было, но не боевое, а только охотничье.

Охота – первое и древнейшее занятие людей. Любопытно, что в русском языке по сию пору живо одно слово с тех времен, слово, означавшее охоту, слежение глазами за дичью или ее преследование.

«Секешь»? – спрашивает иногда один собеседник другого, имея в виду, следит ли тот за высказываемой мыслью. «Секу», – ответствует спрашиваемый. Индоевропейский корень СЕК. Слово это не встречается в литературе, нет его и в словаре В. Даля; сохранилось только в студенческом фольклоре.

Тут мы возвращаемся к слову, с которого начали обзор индоевропейских диалектов: означавшему женщину, рождение, род вообще: КЕНТ. Оно живо в русском языке в значении «человек моего рода», «свой человек», «друг», но применяется теперь почти исключительно в уголовной среде.

Европа: котел цивилизации

В неопределенный момент группы молодежи первичного индоевропейского племени начали расселение по Европе. Это было не столько переселением народа, сколько переселением культуры и языка.

Двинуться в путь этих людей заставил факт, прежде небывалый: они не могли более найти работу. Им нечего стало делать! Освоение земледелия и скотоводства, применение в работах коня вызвали такое изобилие пищи на принадлежащих племени землях, такой быстрый рост производительности труда по сравнению с охотой, рыболовством и сбором диких плодов, что прокормить все племя могло теперь небольшое количество работников.

Но избыток пищи приводил к более бурному, чем раньше, росту численности людей.

Едва только начав заниматься трудом по производству продуктов, а не простому их добыванию, люди столкнулись с этой проблемой. О скорости процесса позволяет судить анализ индоевропейского праязыка. В нем есть уже слово пасти, но нет еще слова пастух; имеется основа для слова зерно, но нет классификации зерен по злакам (кроме ячменя). Названия злаков появились позже, после развития диалектов и национальных языков.

древнеирландский – gran

готский – kaurn

древневосточнонемецкий – korn

совр. немецкий – Korn

древнеанглийский – corn

совр. английский – corn

прусский – sirne

старославянский – zrino

русский – зерно

Соплеменники, ставшие лишними на «празднике труда», делали выбор: осваивать еще более новые профессии, то есть заниматься ремеслами и торговлей, или переселяться на земли, не знающие пока сельского хозяйства.

Те, кто выбрал второй путь, уходили. Найдя место для нового стойбища, они обустраивались, заводили хозяйство, выменивали или крали себе жен, а через сто-двести лет сталкивались с той же самой проблемой – перенаселением, и юноши нового поколения уходили вперед, ставили новый поселок на расстоянии дневного перехода от старого… И так повторялось вновь и вновь.

Исторически известно: у «древних римлян» (на самом деле, у средневековых ромейцев и романцев) было принято, чтобы юноши давали обет, обещание (однокоренные слова) по достижении 17 лет отправляться в путь.

Если новые земли оказывались уже заселенными, то, в зависимости от конкретной ситуации, события развивались по одному из трех вариантов. Первый: мигранты проходят мимо. Второй: они остаются, а более слабое и дикое местное население уходит. Третий, и, видимо, самый частый: пришедшие представители более культурного племени, будь их хоть десять человек, подчиняют местных, условно говоря, варваров, становясь их вождями. Они обучают их земледелию, скотоводству и ремеслам, передавая свою речь со всеми специфическими технологическими терминами. Язык при этом мог развиваться в какую угодно «сторону». И нельзя сказать, что пришедший культурный народ захватил землю и ассимилировал местных жителей; нет, культура, принесенная малым числом людей, захватила их.

Скорость расселения людей зависит от типа производства. Земледельцы движутся медленно, столетия на сотни километров; скотоводы быстрее; а вот охотники, которые первыми осваивали незаселенную планету, очень быстры. Подсчитано, что 100 человек, двигаясь по необитаемой Америке из Канады на юг со скоростью 16 км в год, дойдут до Мексиканского залива за 300 лет, размножившись при этом до 300 тысяч человек и съев по пути сто миллионов голов крупных млекопитающих.

Эпоха заселения Европы была тем временем, когда культурный человек, придя на новую землю, мог с полным правом и уверенно сказать: пришел, увидел, победил. Так английские мореплаватели в более поздние века, приплыв на остров, населенный дикарями, втыкали в землю свой флаг, и остров становился английским: победили. Не с кем было воевать, некому было что-либо доказывать. Пришел, увидел – значит, уже победил.

Чем дальше расходились племена потомков праиндоевропейцев и чем дольше это продолжалось, тем большие изменения происходили в языке; начали появляться диалекты, отличавшиеся друг от друга.

Города возникли уже в эпоху неолита, нового каменного века. Неолит и был периодом «перехода от присваивающего хозяйства (собирательство, охота) к производящему (земледелие, скотоводство). В эпоху неолита орудия из камня шлифовались, сверлились, появились глиняная посуда, прядение, ткачество» (Большой энциклопедический словарь). Ученые традиционно относят неолит к восьмому – третьему тысячелетиям до н. э. (а можно и поспорить).

«В период рассеянного, блуждающего, газоподобного состояния одиночных обитателей или мелких человеческих стад Земли не могло, конечно, возникнуть у людей никакой отвлеченной мысли. Человеческая речь не могла выйти за пределы простой сигнализации друг другу окружающих явлений внешнего мира посредством небольшого числа членораздельных звуковых символов», – пишет Н. А. Морозов.

Европейские, а позже азиатские, африканские и американские дикари переходили от присваивающего к производящему хозяйству, принимая культуру от более развитых людей. Они оставались на своих местах и только лишь осваивали культуру и диалекты индоевропейского языка. Западная Европа пережила этот процесс раньше всех, поэтому здесь почти нет предшествовавших языков. Но в Африке вы можете видеть англо– и франкоговорящих черных людей, имеющих вдобавок и свой самостоятельный язык. Сохранили свою речь, освоив одновременно тот или иной диалект индоевропейского (испанский, португальский, английский, русский) индейцы Северной и Южной Америк, народы Индии и Восточной Европы.

И не так уж давно это происходило.

Н. А. Морозов, анализируя находки времен неолита в графстве Суссекс (Англия) и у озера Ильмень, приходит к выводу, что возраст найденных скелетов и черепов не превышает 1150–1500 лет, то есть каменный век в Европе не закончился еще и в ранние Средние века. Металлические орудия и оружие были редки и дороги, поэтому каменные изделия исчезли из обихода отнюдь не сразу! Сошлемся на Советскую энциклопедию: «Камень очень долго остается важнейшим материалом даже в ср. вековой Европе. Ф. Энгельс отмечает, что в сражении при Гастингсе в 1066 г. еще пользовались каменными топорами».

Битва при Гастингсе! Войска англосаксонского короля Гарольда (тестя нашего князя Владимира Мономаха) и нормандского герцога Вильгельма, прозванного позже Завоевателем, рубились каменными топорами! Эти топоры во множестве откапывают на месте сражения.

Злую шутку шутит с историками хронологическая ошибка, совершенная в XVI веке. «Опрокинув» в древность события не таких уж далеких веков, они никак не свяжут концы с концами. Ни диалектика, ни «исторический материализм» не в состоянии объяснить явные несуразности в современных исторических представлениях. История разбита на осколки: вот рабовладение, а вот феодализм; тут история античности, здесь – Германии. А как только возникает необходимость совместить традиционные представления, получается анекдот. Вот краткая выжимка из «Энциклопедии для детей», том I, страница 220. Вы только вдумайтесь:

«В I в. до н. э. – I в. н. э. у германцев существовал первобытно-общинный (родовой) строй. Не было ни классов, ни государства. Было народное собрание – тинг. Были свободные и рабы. Рабы имели свой дом и платили хозяину оброк. Имелась знать племени, к которой юноши шли служить. Имелись дружины. В I веке появилась королевская власть. Древние германцы были скотоводами и земледельцами. Землю обрабатывали плугом на быках. Были промыслы: кузнечный, выплавка металлов, добыча соли. Добывали янтарь. Всем необходимым каждый германец обеспечивал себя сам. Развивался обмен товарами между племенами. Почитали Солнце как бога света. Имели зачатки письменности, пользуясь руническим письмом».

Каково? Классов не было, зато были рабы и знать. Государства не имели; вместо него содержали народное собрание и короля. Каждый сам себя всем обеспечивал, но имел рабов и зачем-то еще торговал…

Суть дела в том, что с некоторого момента Европа начала со страшной скоростью окультуриваться. Одновременно существовали дикари и купцы, скотоводы и земледельцы, ремесленники и короли, шаманы и философы; стальной плуг и каменный топор; шалаши и города.

Цивилизация едина во времени и пространстве, и Европа – котел, в котором сварился этот борщ.

Большая семья

Изучение общего праязыка народов Европы и Азии подтверждает, что человечество едино, что все мы потомки одной семьи. Однако племена и народности, вышедшие в незапамятные века из лона этой семьи, вовсе не рассыпались в мгновение ока по планете, сразу потеряв связь друг с другом. Нет, связи между ними оставались еще долго, причем связи очень интимного свойства. Дело в том, что с древнейших времен не было принято брать себе жен из своего рода-племени. Индоевропейские племена задолго до начала нашей эры были весьма разборчивы в этом вопросе!

Брачные отношения были настолько обычными для социального уклада, что для лиц, не состоящих в браке или потерявших супруга, издревле существовали особые слова со значением «отделенный» – вдовый.

древнеиндийский – vidhava

авестийский – vidava

латинский – uidua

готский – widuo

древнеанглийский – widuwe

совр. английский – widow

древневерхненемецкий – wituwa

прусский – widdewu

старославянский – vudova

русский – вдова

Это было важно, поскольку только вдова, женщина, оставшаяся без мужа, могла владеть собственностью и вести свое хозяйство сама. Юноша, не имеющий жены, назывался по-гречески нивеос. Девушка, не имеющая мужа, и ныне в России невеста. Что-то это такое обозначало чистое, вроде неба.

Семья была основой всего жизненного уклада. На этой основе покоится вся разветвленная система родственных и свойственных отношений, но система эта такова, что мы можем смело утверждать: из своего племени жен не брали.

Подтверждение этому – анализ общеиндоевропейских терминов родства и свойства. Они имеют ту особенность, что при наличии большого количества слов, обозначающих отношения жены к родственникам мужа, совершенно отсутствуют общие для всех племен слова, обозначающие отношения мужа к родственникам жены.

То есть в индоевропейском праязыке и произошедших от него диалектах существует односторонняя система родства, фиксирующая лишь родственников мужа с точки зрения жены.

Персидский – Xusru/xasura

Армянский – Skesur

Латинский – Socrus/socer

Готский – Swaihro/swaihra

Др. верхненемецкий – Swigar/swehur

Древнеанглийский – Sweger

Старославянский – Svekry/svekru

Русский – Свекровь/свекор

Древнеиндийский – Devar

Совр. хинди – Дэврани

Литовский – Dieveris

Русский – Деверь

Армянский – Taygr

Древнеанглийский – Tacor

Греческий – золоус

Церковнославянский – зълъва

Русский – золовка

Латинский – glos

Род. падеж латинского – gloris

Древнеиндийский – yatar

Латинский – ianitrices

Литовский – jente

Латышский – ietere

Русский – ятровь

армянский – nu

латинский – nurus

древненемецкий – snur

древнеанглийский – snoru

древнеиндийский – snusa

славянский – snucha

русский – сноха

Имеющиеся в настоящее время в разных языках слова для обозначения родственников со стороны жены, такие, как русские теща, тесть или шурин (брат жены), не реконструируются в общем индоевропейском языке. Они появились в уже сложившихся национальных языках в позднее время, когда численность населения позволила вступать в брачные отношения внутри объединения родов и племен, превратившегося в народ. Но и при этом, как известно, европейским королям, желавшим взять в жены собственных племянниц (представительниц племени) или двоюродных сестер (девушек второго по близости рода), приходилось выпрашивать особое разрешение у Папы Римского.

Показательно также отсутствие у древних людей особых терминов для обозначения мужа сестры и мужа дочери (зятя). Очевидно, что девушка, выходя замуж, покидала семью, род, племя, и ни о каких родственных отношениях разговору больше не было.

Муж – Муж

Жена – Жена

Отец мужа – Свекор

Отец жены -

Мать мужа – Свекровь

Мать жены -

Брат мужа – Деверь

Брат жены -

Сестра мужа – Золовка

Сестра жены -

Жена брата мужа – Ятровь

Муж сестры -

Муж дочери -

Жена сына, брата – Сноха

Прежде чем перейти к описанию практики приобретения невест, отметим, что и другие слова, обозначающие родство внутри племени, такие, как брат (brat, brati, bruoder, brother, frater и т. д.), сестра, отец, мать, сын и дочь, тоже совпадают по звучанию в разных языках.

Индоевропейские мужчины приобретали себе жен, покупая их, обменивая на женщин своего племени или похищая у соседних племен. В любом случае женщину приобретали, брали. Есть основания полагать, что славянское braku (брак) происходит от слова braty (брать). Аналогичная картина во всех языках, слово в значении брать всегда означает и брать в жены, брать женщину. С другой стороны, женщина никогда никого не берет, она всегда идет замуж, а если не идет сама, ее замуж взяли.

древнеиндийский – vadhu (веду),

литовский – vedu (веду, женюсь),

старославянский – vedo (веду, женюсь),

древнерусский – водити (жениться),

древнеирландский – fedid (ведет).

Между тем наличие во многих диалектах специальных терминов для похищения девиц прямо показывает нам, что такие похищения носили не разовый, случайный характер, а были в повсеместной практике.

Существовали специальные правила похищения, нарушать которые было нельзя. В хеттской традиции, если при похищении случались жертвы, про неудачливого жениха говорили: «похититель становится волком». Это было записано в законе: «Если кто-либо женщину похитит… и если два или три человека погибнут, нет возмещения: ты-де стал волком». Точное совпадение в индийских законах: «Обычаем ракшаса называется насильственный увод плачущей девушки из дома при убийстве, ранении (ее сородичей) и взломе» (Законы Ману; ракша – медведь).

Обычай похищения жен существовал у хеттов, ирландцев, римлян, индусов, греков и других племен, причем всегда похищались женщины «чужих» племен. Этот обычай отражен в легендах и мифах. Из литературы мы знаем о похищении Медеи аргонавтами, Персефоны и Елены в гомеровских мифах, похищении сабинянок римлянами и т. д. (оставляя пока в стороне вопрос о хронологии).

Со временем повсеместно своих девушек стали содержать под более строгим присмотром, прятать их. По мере расселения племен на новых территориях и упрочения правил содержания девиц наряду с таким видом бракосочетания, как их похищение, расширился и обмен ими, и торговля. Девицы, как правило, никакой своей воли в этом вопросе не имели; они были товаром «ограниченного срока годности».

«Русская женщина была постоянною невольницею с детства до гроба. В крестьянском быту, хотя она находилась под гнетом тяжелых работ, хотя на нее, как на рабочую лошадь, взваливали все, что было потруднее, но по крайней мере не держали взаперти… У знатных и зажиточных людей Московского государства женский пол находился взаперти, как в мусульманских гаремах. Девиц содержали в уединении, укрывая от человеческих взоров; до замужества мужчина должен быть им совершенно неизвестен» (Н. И. Костомаров. «Домашняя жизнь и нравы великорусского народа»).

В Средние века красны девицы были товаром весьма ходовым: караваны торговцев вели европеек в Азию и азиаток в Европу. Почему у русских находят монгольские черты? Не потому, что Русь завоевывали монголы; они ее (как вы увидите в следующей книге) как раз не завоевывали; а потому, что русские не гнушались грабить торговые караваны, перевозившие девиц:

«Спозаранок в пятницу потоптали они поганые полки половецкие и, рассыпавшись стрелами по полю, помчали красных девушек половецких» (Слово о полку Игореве).

Брачные отношения, когда два родственных племени – по сути, две половины одного большого племени – обмениваются женщинами, в то время как все потомки по мужской линии остаются в пределах обеих половин, естественно приводят к разрастанию каждой семьи и к выходу ее за пределы одного дома. (Дом: древнеиндийский dama, авестийский dam, dami, греческий домос, латинский domus, старославянянский domu.) Дальнейшее разрастание «большой семьи» приводит к дроблению ее на отдельные семьи и к расселению на новых территориях, с созданием объединения семей, сознающих свое общее происхождение по праотцу.

Со временем во многих языках появилось специальное слово для обозначения дяди по матери (по-русски стрый). В самом деле, девушка, взятая в жены у соседей сегодня, – дочь женщины, взятой у нашего племени сколько-то лет назад. А у той женщины здесь остался брат, нашей новой снохе дядя, стрый.

Укрепление и расширение родственных связей с окружающими племенами и родами создавали основу для объединения племенных территорий при образовании народностей; дядя-стрый в этом деле был фигурой не последней.

Племена, носители индоевропейских диалектов, начали свой путь задолго до нашей эры. Но процесс распространения их в Европе и Азии шел и в более позднее время, в Средние века. Незаселенных территорий было много, индоевропейцам не было нужды занимать их, убивая немногочисленных местных жителей (прямой геноцид наблюдался, лишь когда германцы подчиняли себе Европу, да при завоевании Испании). Ведь если убьешь мужиков, кому потом своих-то девок отдавать?

Они крали себе жен или обменивались женщинами, и плодились, и размножались. В этом был совместный интерес.

Получается, в конечном счете все мы свояки.

Звук и буква

Алфавиты многих народов похожи друг на друга, поскольку схожи их буквы. Но если даже они не похожи, чужую букву можно как бы «заменить», произнеся на своем языке. Любой русский школьник с готовностью скажет вам, что английская «I» (Ай) – это «и», а «В» (Би) – это «бэ».

Но все же разные народы по-разному «озвучивают» свои буквы. Как ни крути, но I не есть «и». Всегда можно узнать иностранца по акценту, ведь он не привычен к звукам нашей речи, у него другой звуковой ряд. Изучая иностранные языки, люди пользуются транскрипцией, сложной записью одного какого-то звука буквами, и все равно не могут избавиться от акцента. Обычная транскрипция не дает истинного представления о звучании чужой речи.

И это важно для нас, если мы хотим понять, как создается история и ее хронология. Одно и то же имя, написанное на разных языках, по-разному и произносится. Например, немцы слыхом не слыхивали о великом немецком поэте Генрихе Гейне. Зато ими любим и почитаем автор, имя которого не известно русским людям: Хайнрихь Хайнэ. И поди догадайся, что это один и тот же поэт.

Все знают о комете Галлея. Это самая знаменитая комета Солнечной системы! Между тем, английского астронома по фамилии Halley (1656–1742) никто Галлеем не звал, это латинизированная форма его фамилии, известная первоначально только в научных кругах. А друзья звали его или Хэли, или Хейли (а может быть, Холи).

Современные дети зачитываются сказками Х. К. Андерсена. А их бабушки и дедушки в детстве читывали сказки Г. Х. Андерсена. Это, может быть, разные сказочники, отец и сын, вроде двух Александров Дюма? Нет, просто на Руси Ганс Христиан Андерсен однажды «поменял» имя и превратился в Ханса Кристиана.

При подготовке одного из предыдущих изданий этой книги у нас возникали частые споры с редактором. Милейшая Тамара Дмитриевна убеждала нас, например, в том, что «Птоломей» теперь не пишут; правильно – Птолемей. Исраэль Шамир приводит похожую историю, произошедшую в 20-х годах ХХ века с Лоуренсом Аравийским при подготовке к печати его книги. Лоуренс получил письмо от корректора о том, что название одного и того же города написано в книге по-разному: Рувалла, а иногда Руалла, а то и вовсе Руэли. Лоуренс ответил: «Здорово это я вколол! А будет еще и Рувала и Руала, чтобы показать, какой, в сущности, это вздор – передача звуков одного языка на другом языке, совершенно не родственном ему».

Вздор-то вздор, а путаницы в историю внес немало.

В свое время академик Н. А. Морозов, владевший одиннадцатью языками, решил навести в этом вопросе порядок и выяснил поразительную вещь: оказывается, вся совокупность человеческих языков на Земле включает в себя 200 (двести!) согласных звуков да еще 80 гласных. При том, что букв для записи этих звуков от двадцати двух до сорока пяти в разных языках.

Как же так получилось?

Все многообразие звуков происходит от разницы в использовании «голосового аппарата» людьми разных национальностей. Любая гласная имеет пару, так как может быть жесткой (низкотонной) и мягкой (высокотонной). Кроме того, звуки можно произносить глубинно (грудью) и поверхностно (глоткой). Каждая гласная может иметь еще и носовое произношение, а в английском языке некоторые гласные вместо носового произношения имеют глоточный призвук, похожий на картавое «р».

Твердое Э не встречается в Европе, но есть в кавказских языках: рэка Тэрэк. В русском оно слышится в словах шерсть, жест. Сверхмягкое Э записывалось в русском языке буквой «ять». Оно звучало как ие. Русское слово лес на слух воспринимается как «лиес», «льес». Чтобы почувствовать разницу в звучаниях различных языков, надо, чтобы иностранцы произносили распевно русские тексты со своим произношением.

Согласные также можно произносить четырьмя основными способами: шепотом и во весь голос, как звуки губные взрывные и длительно звучащие.

В русском языке нет глухого «г», из-за этого мы зачастую не знаем, как произносить иностранные имена. Гурон – Хурон, Геракл – Херакл, Гунн – Хунн, Гарун – Харун. Как ни пиши, все не то. А ведь это важно при чтении древних рукописей!

Взрывное «ж» обозначается в русских текстах как «дж», а как изобразить его иначе? Неведомо. John мы неправильно пишем Джон. У нас нет также буквы для взрывного «з», его вынужденно обозначают как «дз». В итальянском этот звук присутствует в словах, пришедших из греческого и арабского языков: zenit, zebra, zaffran (шафран), zona (поле), zinko (цинк), zodiaco.

В русском языке есть мягкое «чь», а твердого нет, но оно, «чь», есть в том же итальянском языке.

Однако трудно не только воспроизвести, но и правильно услышать гласные звуки. Часто мы не различаем так называемые «подгласники». Так, в сербском языке серб пишется srb, хотя ясно, что оно так не произносится. Или словенское крх (краюха хлеба), то есть неударные гласные произносятся невнятно и на письме заменяются следующими за ними согласными; а болгары неявные гласные изображают на письме знаком «ъ»: Сълнце.

Если язык не имеет постоянной подпитки практикой, то есть является мертвым, то его произношение становится произвольным. Читая древние тексты, ученые не в состоянии произносить слова так, как они произносились когда-то. Так произошло, например, с древнееврейским языком.

И когда мы записываем чужое название на своем языке, то потом не можем восстановить, а как же оно звучало на самом деле. Из-за этого впоследствии, имея написание одного и того же слова (названия или имени) на разных языках, историки могут воспринимать их как РАЗНЫЕ слова, названия или имена.

Древнееврейское имя Иеханан (Бог милостив) на немецком звучит как Иоганн, на греческом – Иоанн. Это же имя во французском звучании Жан, в испанском Хуан, в португальском Жуан, английском Джон, итальянском Джованни, польском Ян, румынском Ион. В русском звучит и пишется Иван.

Итак, буквы не отражают в точности звуков речи. Однако трудности значительно возрастают, если мы имеем дело с иероглифами.

Китайских иероглифов многие тысячи. Для создания новых слов для новых понятий соединяются несколько иероглифов. Когда же приходится передавать иностранные слова, например имена и названия, используется слоговый принцип. Иисус – два иероглифа, Е-су. Или Я-су, то есть нет однозначности. Английский по-китайски Ин-цзи-ли, французский Фа-лань-си, телефон Де-ли-фен. Звучит это все, конечно, несколько иначе, но мы звучание передать не можем.

В силу сложности своего письма китайцы любят сокращения, поэтому можно встретить Иисус – Е, английский – Ин, француский – Фа, телефон – Де (сейчас для телефона есть специальный иероглиф Дянь-хуа, «электрический разговор»). Тогда англичанин – это Ин-го-жень, где «го» значит страна, «жень» – человек; француз – Фа-го-жень.

Китайцы плохо произносят звук «р», поэтому Рузвельт (Roosevelt) звучит Ло-сы-фу, или Ло. И что замечательно: коль скоро одно и то же слово можно представить разными иероглифами, китайцы стараются передать не только звучание, но и смысл исходного имени. Английская фамилия Вудбридж в переводе означает «деревянный мост». Иероглифами фамилия мистера Вудбриджа будет записана как У-бань-цзяо, где «У» сокращение фамилии, «бань-цзяо» – деревянный мост.

Любой европейский текст, записанный китайскими иероглифами, становится китайским и по способу записи, и по смыслу, поскольку фонетически обратного «вида» не имеет.

Все это чрезвычайно важно при изучении древних рукописей. Ведь нужно определить, где и когда происходили описываемые в них события, а для этого надо понимать, как развивались языки и письменность разных народов.

Нужен ли перевод с русского на русский?

Время от времени в газетах проносятся кратковременные кампании за чистоту русского языка. Причем речь идет не о грамотности, а о так называемом «засилье иностранных слов». В XIX веке возражали против слова галоши, предпочитая мокроступы. Теперь неприятие вызывают слова типа дилер, брокер, эксклюзив.

Однако, русский язык принял огромное множество слов из десятков языков. «Класс – слово латинского происхождения. Школа – слово греческое. Портфель – французское, ранец – немецкое, карандаш – тюркское, тундра – финское, пионер – английское, томагавк – алгонкинское, конфета – итальянское, чай – китайское. Из голландского – люк, малайского – орангутанг, хинди – сахар, персидского – сироп, турецкого – киоск, японского – каратэ, ацтекского – шоколад, еврейского – бегемот» (Э. А. Вартаньян. «Путешествие в слово»). Русский человек спокойно произнесет и напишет название иудейского храма – синагога; между тем это слово cовсем не еврейское, а греческое, означает «собрание».

Новые слова появляются в языке двумя путями. Первый путь: если вещь или понятие пришли от иноязычного народа, то вместе с ними войдет в обиход и слово для обозначения этой вещи или этого понятия. Со временем оно встраивается в грамматику и становится неотличимым от слов коренного языка. Второй путь: если вещь или понятие возникли в процессе деятельности данного сообщества, слово для него конструируется из уже существующих слов по принципу похожести.

НО! Все мы, живущие ныне на Земле, потомки одной матери. Ничего общего с истиной не имеет представление, будто вот тут искони жили русские и как появились они на планете, так сразу и заговорили на великом и могучем русском языке, а в другом месте появились французы, и с тех пор так и мучаются со своей тарабарщиной, а за Тянь-Шанем – индусы, а за Алтаем китайцы…

Не всякий русский может читать книги, изданные в России на русском языке до 1917 года. В современных изданиях Пушкина приходится давать сноски с объяснениями многих слов. А ведь Пушкин – солнце русской словесности! Нынешние школьники не смогут понять «Арифметики» Магницкого, а книга издана каких-то триста лет назад. Над сентенциями Ломоносова смеются! Памятник русской литературы «Слово о полку Игореве» понадобилось ПЕРЕВОДИТЬ, чтобы русский читатель мог познакомиться с ним. По нисходящей: языки русский, старорусский, старославянский, праславянский… А раньше?

В. Г. Костомаров в книге «Жизнь языка» пишет о русском племени вятичей: «Себя, по крайней мере, называли вентичи, открывая исконнюю древность от вентов. Уверены вятичи, что они самого перво-славянского рода из всех русичей – от венто, венедов, живших на Средней и Нижней Висле». Венеды – так назывались некоторые кельто-славянские племена.

Кельты заселяли всю центральную Европу, Италию и Галлию (Францию). Получается, что произошедшие от кельтов галлы и славяне – родственные племена и в какие-то века языки их были более схожи, чем праславянский и современный русский?…

Язык – самоорганизующаяся система. Он развивается постольку, поскольку развивается общество.

«Почти в каждой деревне Берега Маклая свое наречие. В деревнях, отстоящих на четверть часа ходьбы друг от друга, имеется уже несколько различных слов для обозначения одних и тех же предметов; жители деревень, находящихся на расстоянии часа ходьбы одна от другой, говорят иногда на столь различных наречиях, что почти не понимают друг друга». Так писал Н. Н. Миклухо-Маклай во время своего путешествия на северо-восточный берег Новой Гвинеи. Это иллюстрация хорошо известного лингвистам процесса дифференциации, разделения языков. Причина – неразвитая деятельность и, как следствие, отсутствие необходимости в контактах с соседями.

Развитие деятельности развивает и свой язык и требует общения с соседними племенами и народами. Начинается обратный процесс объединения, интеграции языков. В уже сложившиеся национальные языки приходят иноязычные слова или создаются так называемые «кальки», точные воспроизведения этих иностранных слов на своем языке. В России очень много калек понаделал М. В. Ломоносов. Например, придуманное им слово насекомое – калька латинского insecta; название отражает наличие насечек на ножках этих мелких животных (при том, заметим, что «секомое» и «secta» совершенно явно произошли от общего корня).

Итак, до тех пор, пока в Европе не было развитого рынка и межплеменного общения, с каждым разделением племени на две (три, четыре) части и расселением их буквально по разные стороны одной горы, разделялся и язык, начиная развиваться как два (три, четыре) языка. Менялось произношение слов, что в конце концов отразилось и в письменности. Например, из общеславянского дьнь у русских получился день, у поляков дзиен, у сербов дан. Та же самая дифференциация, которую Миклухо-Маклай наблюдал у папуасов.

А нынче на планете более двух с половиной тысяч языков.

От некоей общей праречи образовались начальные языки племен, в дальнейшем «раздробившиеся» и образовавшие 24 языковые семьи. Перечислим их, указывая количество языков в каждой и процент говорящих на них землян.[39]

ЯЗЫКИ – К-во – %

Индоевропейские – 95–46,5

Китайско-тибетские – 37–22,9

Австронезийские – 4,8

Семито-хамитские – 49 – 3,8

Дравидские – 25 – 3,8

Японский – 1–2,9

Языки банту – 147 – 2,5

Алтайские – 42 – 2,2

Корейский – 1–2,0

Гвинейские – 51 – 1,1

Вьет-мыонгские – 0,9

Бантоидные – 87 – 0,7

Индейские Америки – 0,7

Уральские – 8–0,5

Языки хауса-котоко – 31 – 0,3

Мон-хмерские – 0,3

Нилотские – 16 – 0,3

Суданские – 119 – 0,3

Языки манде – 15 – 0,2

Языки мунда – 6–0,2

Кавказские – 37 – 0,2

Языки канури – 8–0,1

Папуасские – 297 – 0,1

Остальные – 2,7