Другим Путем

Глава 17

"Развитие Вооруженных Сил Советского Союза в послевоенный период. Реформа Драгомирова, ее истоки и предпосылки". Москва, Издательство Наркомата обороны, 1995 год.

"…В развитии Вооруженных Сил Советского Союза мобильные силы всегда получали много внимания. Еще во времена Гражданской войны на красную кавалерию, тогда бывшую самой, без всякого сомнения, мобильной частью РККА, возлагались важнейшие задачи…

…Маршал Тухачевский, трагически погибший в тридцать пятом году, придавал мобильности большое значение, будучи одним из апологетов массовой механизации в войсках. Тогда еще генерал Триандафиллов, развивая свою "Теорию глубокой наступательной операции", также считал повышение мобильности войск одной из важнейших задач построения современной армии…

…Неудивительно, что при таком внимании к данной проблеме лучших военных умов Советского Союза, мобильные силы всегда считались в каком-то смысле элитой и получали самое современное вооружение, всегда оставались на переднем крае военной науки и техники…

…Перед Великой Отечественной войной реформа Триандафиллова-Шапошникова привела к тому, что фактически к мобильным частям относилось три категории войск. Это воздушно-десантные войска, бронеавтомобильные бригады и легкотанковые дивизии. И если первая и последняя категории вытекали из самой логики развития РККА (интерес к воздушным десантам в то время зарождался во многих государствах, а легкие танки были – и на момент начала Второй Мировой войны оставались – основой танковых войск) то вторая являлась детищем "доктрины Триандафиллова".

…Стоит отметить, что сам состав – бронеавтомобили БА-45, танки БТ-7М и Т-50, большое количество грузовиков – говорил о задачах, для которых создавались данные бригады. Задачи наступления, прорыва фронта и удара по тылам, в том числе и на стратегическую глубину…

…Первый раз мобильность продемонстрировала свое значение в современной войне в январе 1940-го года, в кампании против Финляндии. В прорыв фронта, организованный под руководством Г.К. Жукова силами Ленинградского военного округа, было введено несколько подвижных соединений, в том числе и 89-я бронеавтомобильная бригада. Ее жертвами стали многочисленные штабы финской армии, не ожидавшие высочайших темпов наступления, продемонстрированных подвижными соединениями РККА. Организовать оборону маршалу Маннергейму и его генералам оказалось просто не под силу. "Скальпель" бронеавтомобильных и легкотанковых бригад в умелых руках мог творить чудеса…

…Но Великая Отечественная война – точнее, ее первый этап – нанес по мобильным силам серьезный удар. Генерал Павлов, бросивший столь грозное оружие в лобовые атаки на подготовленные рубежи немецкой обороны, фактически его уничтожил. В результате уже в августе в распоряжении Ставки оставалось лишь только две бронеавтомобильные бригады из девяти имевшихся на 22 июня 1941-го года…

…Применение десантных частей и легких танков также желало лучшего командования – потери превышали всякие разумные рамки, а польза от их использования оказалась невелика…

…Тем не менее уже под Москвой подвижные части взяли реванш – в результате их действий фашистские войска потеряли четыре пехотные дивизии, что привело к практическому развалу фронта, спасать который пришлось в пожарном порядке. Восстановить линию обороны Вермахту удалось только у Смоленска…

…Уже в сорок втором году стало ясно, что мобильные (или, точнее, "сверхмобильные") войска – войска специфические и далеко не универсальные, их следует использовать с умом, далеко не везде и далеко не всегда. Подобный подход принес свои плоды: успех Харьковской и Белорусской наступательных операций, катастрофа Вермахта у озера Балатон в Венгрии, многие другие операции – все это результат, в том числе, и умелого использования советскими генералами своих мобильных частей…

…Апофеозом успеха мобильных частей во Второй Мировой войне стало пленение императора Маньчжурии Пу И советскими десантниками…

…Таким образом, войну мобильные войска закончили именно с репутацией "скальпеля", и послевоенное их развитие от тенденции не отклонялось…

…Однако, сменились акценты – на первый план вновь вышли воздушно-десантные войска. Существовало множество причин, почему это произошло, но к важнейшим можно, пожалуй, отнести две: Богдан Сергеевич Драгомиров был фронтовым летчиком и уделял развитию авиации очень много внимания, и само развитие авиастроения и промышленности позволило придать ВДВ совершенно новые, ранее невозможные свойства. Так, на вооружение "крылатой пехоты" уже в 1950-ом году стали поступать артиллерийская установка АСУ-57, вооруженная автоматической 57-миллиметровой пушкой, и легкий бронетранспортер. Это позволило совершить действительно важный скачок в развитии – теперь в течение нескольких часов имелась возможность сосредоточить на необходимом участке группировку войск, вооруженных в т.ч. и бронетехникой…

…Вторым, несомненно важным, поворотом в развитии "мобильных сил", стало появление на мировой сцене вертолетов. Уже в середине пятидесятых годов в результате так называемой "второй реформы Триандафиллова" (также иногда называемой "реформой Триандафиллова-Драгомирова") в составе Советской Армии появились бригады мобильной пехоты, оснащенные транспортными вертолетами. Алжирская война, в которой Франция первой применила похожие воинские формирования в бою, показала нужность таких соединений, а Иранские события 1957-го года правильность такого мнения только подтвердили. Поэтому уже к началу шестидесятых годов количество десантно-штурмовых бригад в составе ВС СССР превысило десять штук.

…До сих пор ДШБ остаются одними из самых боеспособных подразделений Советской армии…"

"Любить тебя, как звезды, любить – как солнца свет, как будто завещали предки, как будто вижу я рассвет", – неуклюжие стихи молодого лейтенанта, с некоторых пор активно Алену добивающегося, вызвали на лице красавицы улыбку.

Девушка буквально напоказ не дожидалась, пока глава советского государства наконец решит, кто ему подходит больше – она или Дарья, и "закрываться" от мира не спешила. Внимание к ней, конечно, оставалось повышенное – но "официальных" отношений с Драгомировым не было, а потому студентка не желала видеть каких-либо препятствий к общению с другими представителями мужского пола.

По крайней мере, Алена надеялась вызвать в, без всякого сомнения, интересном мужчине некое подобие ревности и заставить его, наконец, решить. Ну, желательно, в ее пользу, конечно.

Но вот уже несколько недель ее внимание настойчиво завоевывал молодой офицер, буквально засыпающий ее цветами, стихами и маленькими презентами. Парень видный: высокий, широкоплечий и довольно симпатичный. Не Драгомиров, конечно, но зато по возрасту гораздо более ей подходящий. И умеющий улучшить настроение, не без того.

Вот и сейчас красивая алая роза вместе с прикрепленным к ней посланием вызвали душевный подъем.

– Может, и правда погулять с парнишкой? А то Богдан все никак намеков не понимает. Или понимает, но неправильно. А так хоть догадается, что пора уже как-то, наконец, решить. А то как мальчишка, честное слово. Вот как надо, – Алена потрясла конвертом.

Пустая квартира, однако, промолчала.

"В конце концов, чего я теряю? Просто прогуляемся. Даже на танцы не пойдем. А Богдан пусть знает: долго будет думать – уведут!" – и, рассмеявшись, девушка решительно направилась к шкафу с платьями. Предстояло сделать действительно нелегкий выбор.

– Товарищ Драгомиров, помимо вас и товарища Кагановича нужно, наверное, еще и товарища Микояна в делегацию включить, как ответственного за внешнеторговые договоры. Достаточно солидно и ни в коем случае не излишне. Покажем иранскому народу, что относимся к его чаяниям серьезнейшим образом, и потому на подписание столь важного документа у нас отправляются лучшие из лучших, – Громыко посмотрел на Генерального Секретаря, пытаясь понять, как тот отнесется к идее.

– А как к такой идее отнесется сам товарищ Микоян? – Богдан расслабленно откинулся на спинку стула, всем своим видом выражая скуку и желание избавиться уже от тянущегося четвертый час совещания.

– Я не против, товарищ Драгомиров. Партия сказала: "Надо!". Микоян ответил: "Есть!".

Шутка вызвала лишь слабое подобие улыбок на лицах собравшихся ответственных руководителей. Генеральный секретарь выражения лица вовсе не изменил.

– Давайте, товарищи, все же сделаем небольшой перерыв. Где-нибудь минут на тридцать-сорок или на час. Покушаем, ноги разомнем.

Возражений не последовало. Зашумели отодвигаемые стулья, захлопали закрываемые папки, наркомы потянулись к выходу.

"Интересно, Громыко в курсе или его банально используют?" – лениво подумал Богдан, наблюдая, как глава НКИД широкими шагами покидает кабинет.

То, что все произойдет тогда, когда он будет в Иране, становилось все более очевидно. И активнее всех усердствовал в "выталкивании" генсека именно Громыко. Хрущев вот, наоборот, как-то засомневался в идее дружественного визита. Хотя еще недавно вроде был "за". Узнал чего-то? Или заподозрил? Или, наоборот, отводит от себя подозрения?

Малиновский молчит, словно ему этот вопрос безразличен. Остальные тоже кто куда… Непонятно. Никак не удавалось определить, кто же именно составляет ядро оппозиции. И это точно нехорошо. Нельзя идти на Съезд, не зная, кто именно твой враг.

"Поэтому в Иран ехать все же придется. Ну никак не обойтись, – Драгомиров поморщился. – Ладно, прорвемся. В случае чего – на самолете в Москву вернусь. На спарке, не на официальном борте. А ребята прикроют. В конце концов, на фронте и похуже ситуации случались".

Ел Драгомиров вместе со всеми, а не как обычно, в кабинете. Уж очень не хотелось ему сегодня "отрываться от коллектива". И пусть среди наркомов присутствовал верный Меркулов – все равно не хотел.

Еда, однако, подняла настроение и отвлекла от насущных дел. Повар расстарался на славу, приготовив фантастически вкусное мясное рагу. Мозг отказался работать в таких условиях, затребовав для начала сполна насладиться "пищей богов". Чашка красного чая – подарок Мао – добавила бодрости, и на совещание генсек вернулся в самом, что ни на есть, боевом настроении.

Долго, правда, в этот раз не заседали. На удивление легко согласившись с составом делегации, Богдан предложил утвердить план действий. Возражений не последовало.

Генеральный секретарь отправлялся в Иран.

– Это правда? – Райан Холлс поднял от расшифрованного листочка голову и уставился на собеседника немигающим взглядом.

– Да, сэр. Информация от источника "Альфа".

Русский лидер, этот молодой и надоедливый выскочка, пролезший каким-то образом наверх в борьбе за власть, едет в Иран. Едет скоро, в конце сентября. И это шанс.

Опытный политик, директор ЦРУ сразу просчитал, что эта поездка Драгомирова может стать единственным шансом завершить подготавливаемую Стражински схему просто идеально.

В Иране обстановка напряженная – уж об этом американская разведка позаботилась. Еще напряженнее она стала после неудачного покушения на Бахтияра. Воистину – русские сами подложили себе свинью. И теперь в Северном Иране можно делать все, что угодно – все равно почти любые действия легко списать на "месть Южного Ирана", на "восстание курдских племен, угнетаемых Советами", на "бандитскую вылазку" какого-нибудь псевдопророка.

И Драгомиров в план укладывался вообще великолепно. Убийство его вместе с шахом – задача, конечно, непростая, но над устранением шаха, как последнего препятствия к делегитимизации власти в Северном Иране, Стражински работает уже давно. Наработки есть, люди тоже, оружия целые горы… Отличный вариант. Выполнимый.

Эскалации директор не боялся. Просто потому, что прекрасно знал – первым делом начнется грызня за власть. Это же не старая добрая Америка, где все давно определено, нет. Это же русские – переход власти у них должен готовиться заранее, на много ходов вперед. Их властные кланы и группировки должны договориться, получить гарантии, заручиться союзниками… Да еще и простой народ там где-то еще болтается. Поэтому смерть Драгомирова может на год (а то и на значительно более долгий срок) лишить СССР внятного управления – а в экономике со столь большим процентом госсектора это вполне себе однозначно означает замедление роста. А то и его остановку. Плюс, могут наделать ошибок, которые скажутся уже через много лет. И пока русские будут разбираться между собой, они прохлопают мир – или, по крайней мере, его часть. И так, фактически, они подмяли под себя значительный кусок Евразии. А если будут такими темпами наступать, как сейчас, то лет через двадцать подомнут уже всю. Уж если французы делают им шаг навстречу…

Тут еще эта Куба. Но Батиста вроде утверждает, что с кучкой революционеров справиться в состоянии – значит, этот вопрос можно отложить. В конце концов, помощи пока не требует.

И при большом везении "Альфа" может вообще стать новым советским лидером… В конце концов, никто не ожидал, что он умудрится пролезть так высоко. А уж то, что переживет паранойю Сталина, а затем Берии – это вообще ни в какие ворота. Вероятность, близкая к нулю. А справился. Так что чем черт не шутит, глядишь, вообще получим почти своего человека на главном посту у русских.

Холлс откинулся на спинку кресла и уставился в светлый потолок.

Еще раз прикинул шансы на эскалацию.

"Нет, вопить, русские, конечно, будут громко. На весь мир. Но Стражински профи суперкласса – Борман его работа, даже тела не нашли. И вряд ли найдут. Следов не оставит", – кивая своим мыслям, директор встал и прошел в маленький закуток своего кабинета, к мини-бару. Посмотрел на бутылки со спиртным, бросил взгляд на часы. Стрелки "Брайтлинга" показывали четыре часа вечера.

Вздохнув, Холлс направился к кофеварке. Еще несколько минут спустя он стоял у окна и, маленькими глоточками поглощая эспрессо, смотрел на видневшиеся невдалеке деревья.

Риск был. Даже в случае успеха. Просто потому, что русские – непредсказуемы. Этот Драгомиров достаточно популярен, чтобы из-за него начать войну? Вряд ли. Но именно, что "вряд ли". А если да? Если они начнут? Если они ударят своими ракетами по Америке? Да, Штаты выживут, но ущерб… ущерб будет чудовищен.

С другой стороны – большие риски несли огромную выгоду. Фактически, если сейчас удастся приостановить советский рост – это как минимум тактическая победа. А если "Альфа" придет к власти, то и стратегическая.

Особняком здесь стоял космический вопрос. Русские добились настолько впечатляющих успехов, что если их не притормозить хоть немножко, то через некоторое время американская мощь будет выглядеть еще более блекло, чем сейчас. Уж слишком сильным пропагандистским эффектом обладало космическое пространство.

"Решено, – допив свой кофе, Холлс с громким стуком поставил чашку на подоконник. – Стражински должен будет действовать".

Лавина мирового кризиса начала свой сход.