Другим путём

Глава 12

20 ноября 1982 года. г. Рябиновск. Утро

Череда насыщенных дней, иногда доходящих до сумасшедшего ритма, начала спадать. Но в эту субботу полковник Остапов напрасно предвкушал скоротать выходной в тишине и за бутылочкой «Жигулёвского» у телевизора. С утра его побеспокоила виновница вчерашнего вечернего инцидента — Татьяна Александровна. И снова были слёзы и мольбы о помощи — дочь наотрез отказалась мириться без свидетельства о браке. Он вздохнул и пообещал подъехать в ЦСБ через час. Пока полковник одевался, в его голове прокручивались все подробности этого конфликта.

Парня мы походя похоронили вместе с родителями, допустив серьёзную оплошность… а ведь он после этого не сломался и не раскрыл своё инкогнито… Катерина тоже умна не по годам… хотя здесь ключевую роль сыграли её лечение и обучение. И ведь Звонцовы также отмечают её прогрессирующую взрослость… Практически готовый специалист Восьмого управления… да и в московском научном сообществе уже заявила о себе…

Он не стал одеваться в форму, предпочтя обычный костюм. Спустившись в низ, во двор, Александр Петрович сел в машину, сразу закинув свою толстую кожаную папку на заднее сидение, и запустил мотор. Машинально посмотрев на часы, прикинул в уме, сколько у него осталось времени и поехал в… ЗАГС. Несмотря на день регистрации бракосочетаний, заведующая находилась в своём кабинете. Увидев входящего полковника в «гражданке», она опешила и быстро встала со своего места.

— Доброе утро, Александр Петрович.

— Доброе, — хмуро проговорил он. — Хотя кому-то не очень.

— Что-то случилось? — участливо поинтересовалась она.

— Елизавета Максимовна… в общем, придётся мне с вас брать подписку по очень высокому уровню… присаживайтесь и заполняйте вот эти бланки, — он шаркнул молнией на папке и достал из неё стандартный набор бланков для третьего уровня.

— Александр Петрович, а можно узнать, почему вы решили взять с меня подписку?

— Можно, — кивнул он. — Дело в том, что вы находитесь на таком ключевом посту, который с сегодняшнего дня подразумевает участие в сверхсекретной операции. Поэтому либо подписка, либо переселение в другой город.

— Понятно… — Горчакова вздохнула. — Что ж, давайте ваши документы… — она взяла ручку и стала заполнять бланки. Довольно быстро покончив с этим процессом, она сложила их обратно в стопку и передала полковнику. — А теперь я вас внимательнейшим образом слушаю.

Рассказ Остапова поверг её в шок — оказывается, бок о бок с ней живут люди из будущего. Немного, но они есть, и часть из них будет проходить по отдельному списку, на который уже не действует ряд законов страны. Сразу после этого полковник перешёл к конкретному случаю, ставшему для Елизаветы Максимовны вторым шоком — потомки передали машину, позволяющую поднять не только интеллект, но и морально-этическую планку возраста некоторых обучаемых за линию совершеннолетия. Вот за одну из таких девушек приехал просить главный чекист города. Точнее — не просто просить, а выехать с необходимыми документами в гостиницу и на месте провести экстренную регистрацию брака.

— Эти свидетельства вы должны хранить отдельно от обычных, — сказал Остапов, убирая подписку Горчаковой в папку. — Если нужно, поставлю на заявлениях визу КГБ.

— Это было бы как нельзя кстати, — кивнула она. — Чтобы потом любая проверка не издала даже звука по поводу таких нестандартных браков.

Когда Горчакова с Остаповым прибыли к гостинице и зашли в номер, там присутствовали практически все родственники. Увидев полковника, они разом прекратили разговоры и удивлённо уставились на незнакомую женщину. Вкратце объяснив цель приезда начальницы ЗАГСа, Александр Петрович присел на стул, позволяя Горчаковой провести церемонию. Стандартный опрос брачующихся, потом заполнение бланков и мини-церемония самого бракосочетания — Елизавета Максимовна уложилась примерно за полчаса. Зато потом сияющая Катя и смущённый Алексей горячо поблагодарили обоих, а потом настал черёд поздравлений от родственников.

Шокин-старший не утерпел и попросил поговорить тет-а-тет с полковником по поводу предстоящей поездки в Саратов — именно там, на «Орионе» Александр Иванович планировал разместить заказ с Рябиновска.

— Предлагаю вам решить вопрос следующим образом: в командировку едут сам Иванов и кто-то из его людей, связанных с этим проектом. А я дам двух сотрудников, чтобы придать делегации определённый статус.

— После такого, думаю, Каширин слова поперёк не скажет, — усмехнулся министр электронной промышленности.

Тем же вечером. г. Рябиновск

Весть, что самая молодая сотрудница компьютерного отдела скоропалительно вышла замуж, достигла Иванова с большим опозданием. Сначала о ней узнали Соколовы, опять столкнувшись с Катей в одном из универмагов города, только уже в сопровождении большой группы родственников. Слово за слово, у молодёжи родилась идея посидеть в кафе и отметить это торжество, ну а дальше информация пошла по цепочке. В результате к шести вечера в кафе «Молодёжное» собралось, помимо молодожёнов, четверо старших Шокиных, Ивановы, Шмелёвы, Соколовы и… Звонцовы. Но если Соколовы и Невские отдались безудержному веселью под принесённый с собой магнитофон, Александр Иванович, Сан Саныч и Елена вели разговоры с командой Иванова о предстоящей поездке в Саратов.

Заметив скучающую мать, Катя подбежала к ней.

— Мамуль! Ты чего такая грустная?

— Да так… — она смахнула набежавшую слезу. — Я ещё никак не привыкну к твоему новому статусу… Катюш, но вы уж постарайтесь с детьми повременить… пожалуйста…

— Мам! Обещаю, что пока не будем доводить до того состояния, о котором ты пыталась предупредить меня таким кардинальным способом. Нам ещё по городам страны мотаться, выискивая кандидатов для новой системы обучения. А прошерстить придётся весь Советский Союз. И хороша же я буду с пузом туда-сюда, да?

— Господи… как же дети быстро растут… — всхлипнула Татьяна Александровна и эмоционально обняла дочь. — Я очень рада, что у тебя такой тактичный и воспитанный муж. Держись за Лёшу всеми руками… вижу, как вы относитесь друг к другу, поэтому и говорю так.

— Мамуль, я тут подумала… в общем, я больше не буду вставлять палки в колёса твоим отношениям с Голиковым…

— А ты?.. — женщина испытывающе посмотрела на дочь.

— Ну… было дело… — девушка состроила лёгкую гримасу. — Но я в понедельник схожу к полковнику Остапову и скажу, что всё отменяется… Я хочу, чтобы ты вновь стала счастливой… Не мне же одной веселиться и радоваться…

— Какая же ты у меня стала взрослая… — покачала головой Ермакова и улыбнулась.

22 ноября 1982 года. г. Саратов. ул. Большая Садовая,239. 15 часов 35 минут

Каширин сидел в кресле и размышлял о превратностях судьбы — за какие-то полгода, может, чуть больше, «Орион» откровенно сдал свои позиции. Если раньше Шокин выкладывал самые вкусные заказы саратовцам, то теперь «Орион» потеснил «Прометей». Ни о его новом руководителе, сменившем скоропостижно скончавшегося Каланчина, ни о самом НПО мало кто знал объективной и правдоподобной информации. Алексей Викторович пытался навести справки, но все попытки разбивались о режимную стену с таким заоблачным уровнем секретности, что Каширину прозрачно намекнули, чтобы больше не пытался ничего узнать. А местный особист спустя неделю прямым текстом так и заявил. По спецфондам тоже пришлось делиться с Рябиновском, а там смежники из других краёв и областей остались… в общем, «Орион» переживал сейчас не лучшие времена. Ну и патенты — вот с ними вообще обстояло всё плохо: «Прометей» с места в карьер взял такую планку по ним, что Каширину ничего не оставалось, как молча созерцать переход своего предприятия в разряд обычных, а не передовиков электронной промышленности.

— Алексей Викторович! К нам тут какая-то делегация нагрянула! — взволнованный голос секретарши вырвал его из череды мрачных мыслей.

Каширин встал, подошёл к окну и чуть отодвинул занавеску. Там, внизу на парковке, стояли две чёрные «Волги» из которых только что вышло трое гражданских, один из которых был ему смутно знаком, и двое военных: эту форму он не спутает ни с кем — КГБ. Директора «Ориона» сразу пробило на озноб — просто так такие комиссии не прибывают… Или он серьёзно наследил, пытаясь навести справки о «Прометее», и теперь настала пора расплачиваться за чрезмерное любопытство, или кто-то из его людей совершил нелицеприятный поступок. А к ним ещё выбежал и местный особист и почти подобострастно пожал всем руки…

Через несколько минут делегация зашла в приёмную, а потом и в кабинет Каширина. Увидев перед собой министра электронном промышленности, тот впал в ступор.

— Александр Иванович? Какими судьбами? Здравствуйте, товарищи! — на ходу пытаясь отойти от шока, директор «Ориона» вышел из-за стола и по очереди пожал руку всем.

— Здравствуй Алексей. Нам нужна твоя помощь, — ответил Шокин.

— Слушаю вас, Александр Иванович. Да вы присаживайтесь, товарищи.

— Меня попросили оказать протекцию по размещению заказа… очень ответственного и сверхрежимного. Я был по личным вопросам в Рябиновске, когда наверху созвонились со мной и дали это задание

— Что за заказ? — поспешил поинтересоваться Каширин.

— Для начала представлю тебе руководителя НПО «Прометей» — Иванова Константина Сергеевича, — в этот момент глаза директора «Ориона» полезли наверх. — С ним приехал специалист-кибернетик. Вот он сначала и поговорит об этом заказе. А если мы найдём общие точки соприкосновения, тогда будем разговаривать о более тесном сотрудничестве между «Орионом» и «Прометеем».

— Заинтриговали, Александр Иванович, — мотнул головой Каширин. — Хорошо, я весь во внимании.

По мере повествования о теме заказа Артёмом Соколовым, Алексей Викторович молчал. Молчал и в уме прикидывал, ЧТО это за заказ и какие перспективы он открывает. У смежников сейчас вовсю идёт реконструкция, поэтому часть производственных мощностей не работает. Но их разработки… Каширин понимал, что судьба даёт ему единственный шанс войти в команду тех, кто отправляет такое количество патентов международного уровня на регистрацию за рубеж. Войти и попытаться остаться в ней. Мало того, что они привезли готовые чертежи для конвейера, так и смежников обоих заводов решили напрячь. И ведь не какие-нибудь товары народного потребления — нет, здесь всё было очень серьёзно — крупногабаритные блоки электронных конструкций и печатающие устройства к ним. О последних Каширин вообще нигде не слышал. А к этим печатающим устройствам, точнее — к одному из них, необходимо выпустить какие-то фотовалы, и вот тут без помощи саратовского химического завода не обойтись.

Решение пришло на ум само — позвонить своей… любовнице. Да-да! Алексей Викторович пять лет назад потерял жену — по невнимательности провалилась в открытый канализационный люк. А у его любовницы — Светланы Александровны Крапивиной, муж скоропостижно скончался примерно в то же время. Поехал на дачу к друзьям попариться в бане, вот сердечко там и не выдержало. Года три назад оба одиночества сошлись после банкета на каком-то крупном городском мероприятии. Сошлись, да так и не разошлись, время от времени деля одну постель. Главный технолог Саратовского химзавода — фигура весомая, так кому, как не ей, быстро уговорить своего директора на выпуск новой продукции?

— Минуту! — попросил Каширин. — Сейчас и этот вопрос решим, — он быстро набрал номер телефона. — Света, здравствуй! Есть дело на миллион… не могу сказать по телефону, поэтому ты должна прибыть ко мне в кабинет… Нет, это не то, о чём ты подумала… — при этих словах он чуть покраснел. — Обещаю тебе, что твой Никитин будет носить тебя на руках… Не хочешь? Ну тогда не будет, но ты мне очень нужна сейчас здесь. Это очень серьёзно! Ты знаешь, что я таким тоном никогда не шучу. Всё, жду тебя через полчаса.

Пока ждали Крапивину, Алексей Викторович, как радушный хозяин, пригласил к чаепитию. Заодно аккуратно попытался узнать о продукции коллег из первых рук. Узнав, что оборудование «Прометея» вышло на международный уровень, поздравил с небольшой долей зависти.

Светлана Александровна, заинтригованная Кашириным, ворвалась в кабинет, словно ураган. По мере знакомства, как личного, так и с чертежами, Крапивина поняла, что эти заказы явно не последние — в Рябиновске сейчас аккумулируется какое-то количество прогрессивно мыслящих людей в различных направлениях науки и техники, и сами чертежи отпечатаны каким-то новым способом.

— Ну что, берётесь помочь, Светлана Александровна? — поинтересовался у неё Иванов.

— Думаю, что решу с директором запуск этого изделия сегодня же, — кивнула та. — А какова в нём потребность?

— Понимаете, товарищ Крапивина, это изделие скоро будет востребовано так, как, например, обойный клей или краски различных цветов и сфер применения, — ответил ей Соколов. — По сути, это расходный материал.

— Это режимное изделие? — уточнила она.

— На первых порах — да, — согласился с ней Константин, — но только до того момента, как продукция не попадёт на прилавки обычных магазинов. А это случится примерно через год-два.

— То есть «Орион» станет выпускать эти самые печатающие устройства, а мы — расходные материалы к ним? — Крапивина подвела итог общему заказу.

— Примерно так, — улыбнулся Иванов. — Ну и дадим вам возможность оформить патентное право на себя.

— Вы это серьёзно? — опешила она.

— Ну, мы же советские люди, а не какие-нибудь там капиталисты, — усмехнулся он.

— А с техникой, что будет собираться у меня, такие же условия? — сразу встрепенулся Каширин.

— Алексей Викторович, а у вас хороший юрист? — задал ему контрвопрос Костя. — Это я к тому, чтобы потом не было проблем при покупке патента кем-то из капиталистических государств.

— Ну, нам до этого ещё далеко, — пожал тот плечами. — Не тот уровень.

— Тогда для всех будет лучше, если патент останется на «Прометее», а вот ваш завод получит эксклюзивное право на выпуск.

— Да, такой вариант нас устроит, — обрадованно кивнул саратовский коллега.

— Обращаю ваше внимание, товарищ Каширин, что при выпуске данного изделия должна соблюдаться та же секретность, что и при военных заказах, — Шокин смотрел на него немигающим взглядом. — Узнаю, что произошла утечка оборудования на сторону… — он покачал головой.

— Александр Иванович! Да о чём разговор? Я туда двойной, а то и тройной наряд охраны поставлю! Мышь не проскочит! — поспешил его заверить Алексей Викторович. — Но как мы будем тестировать изделие? И где брать недостающие компоненты, отмеченные вот здесь? — ткнул он пальцем в чертёж.

— Ваша задача лишь собрать это оборудование целиком, — объяснил Артём. — Остальные компоненты будут устанавливаться у нас под плотным контролем компетентных органов.

— Ага… понял…

— И ещё… — Константин повернулся к Крапивиной, — мы дадим вам, скажем так, эталонный образец. Но его нужно беречь, как зеницу ока.

— Я вас поняла, Константин Сергеевич, — кивнула та. — Это будет как нельзя кстати. А хранить его буду у себя в личном сейфе.

Когда гости благополучно уехали, Каширин жестом пригласил Светлану Александровну присесть рядом с ним.

— Ну, что думаешь, Светик?

— Лёша, как говорил герой одной очень известной комедии — «Мы на пороге грандиозного шухера!» Каширин! Это наш шанс остаться в обойме производителей новинок советской промышленности! Я читала наш «Вестник химической промышленности»… ты хоть знаешь, сколько патентов Рябиновск выдал за последний квартал?! Шестьдесят девять!

— По моему направлению почти в два раза больше, — усмехнулся он.

— Во-о-от! И они сами приехали к тебе, да ещё с министром! Так что сидим тихо, выполняем заказы качественно и в срок и не вякаем! А там, глядишь, дадут ещё что-то вкусное. Я сейчас только заикнусь Никитину о патенте, и всё! Лапки кверху и полный карт-бланш! Так что давай, тоже посуетись. Я так полагаю, что всё вот это, — она кивнула на разложенные чертежи и папки, — будет одним неделимым целым. Какое-нибудь устройство широкого применения, с которого нужно что-то распечатывать. И ведь это явно не «Эра»,[36] а что-то улучшенное… Не удивлюсь, если с помощью этого аппарата можно будет сразу распечатывать исходные чертежи.

Тем временем. г. Рябиновск

В этот день трикотажная фабрика наконец-то полностью выполнила заказ для «Алых беретов». Не только камуфляж, очень похожий на «Серый камыш», но и разнообразная молодёжная одежда. В первый момент юноши и девушки даже растерялись от такого изобилия — на каждого получился большой комплект из трёх-четырёх вариантов. Даже удивили кепками, которые кое-кто из «филинов» знал ещё по старому миру — бейсболки. Да ещё обувная фабрика, договорившись приехать в один день со швейной, привезла долгожданные кроссовки. Но не только «беретам» досталось — Шмелёва со Звонцовой использовали всю закупленную в Калачеевске ткань, одели и музыкантов, и группу подтанцовки.

Но такова русская натура — если дают указание «Ни метра ткани на выброс!», значит, так тому и быть: остатки легкой камуфлированной ткани угнали на нательное бельё. Мужское, дамское и даже бюстгальтеры. Шмелёва смотрела на эту гору дамских аксессуаров и не знала, что ей делать: то ли плакать, то ли смеяться. Ну ладно, девушкам из «беретов» оно со скрипом, но подойдёт, а вот для подтанцовки, для себя с подругами и музыканткам… Естественно, сразу же последовал звонок Мартыновой.

— Алла Борисовна, я, конечно, понимаю, что указание есть указание, но вот чтоб так… буквально…

— Ирина Сергевна, швеи больше не хотят рисковать своим местом на фабрике — слишком велика стала цена ошибок. Поэтому распределяйте, как здесь модно говорить — в нагрузку.

— Ну-да! Вы мне предлагаете под вечернее платье надеть камуфляж?

— Согласна, но под обычные брюки, которыми вы не брезгуете, вполне себе… Кстати, как только придёт партия импортных тканей, тогда уж мы развернёмся на всю катушку. У нас женщины по достоинству оценили новомодные стили всего. Каких только расцветок не вносят ткани… и как идут на ухищрения, чтобы даже из лоскутов пошить себе всё: от белья, до свитеров и кофточек. Иногда диву даёшься сообразительности русской души, — усмехнулась она в трубку телефона.

— То, что мы себе отдельно прикупили, за свои кровные, когда будет пошито?

— Думаю… м-м-м… завтра-послезавтра этот заказ мои люди выполнят. Там тоже не обошлось без курьёзов — не все поняли как нужно носить и под какие вещи. Да и по городу прошёл устойчивый слух, что швейная фабрика начала торговать новомодными вещами. Знаете, у нас начался ажиотаж. По сути, работаем в две смены: до шестнадцати часов — по официальным заказам, а вот после этого вытаскиваются свои закрома у каждой швеи, и они начинают работать как роботы — за двенадцать часов, по сути, две нормы. А на следующий день хвалятся, кто сколько продал — вещи улетают с космической скоростью… подруги, подруги подруг и так далее по цепочке. Ко мне приезжала даже Полина Юрьевна Остапова, — снова усмехнулась Алла Борисовна. — Оставила около двухсот рублей и даже сделала заказ, примерно на половину этой суммы. И это, Ирина Сергеевна, только начало.

— Думаете, в ближайшее время стоит ожидать наплыва из Калачеевска?

— Не сразу, но это будет. А если у нас есть возможность прорекламировать такие товары в местах повыше рангом, будет не просто толк, а настоящий бум в границах страны. Вот тогда и ткани будут первосортные и оборудование сможем поменять на качественное.

— Посмотрим, — уклончиво ответила ей Шмелева. — Пока обещать не берусь, но кое-кому позвоню, а вы всем коллективом скиньтесь на вещи в хороших расцветках. Думаю, что цена будет явно больше, чем по городу.

— Мы даже определились с названием марки, так что можем попробовать сделать оверлочную бирку на каждое изделие.

— Да? И как же вы теперь называетесь?

— «Ряба». А что, курочка — символ домовитости, женщинам будет приятно.

— Только мужчинам не нужны такие бирки! — захохотала в трубку Ира. — У меня муж точно не будет носить такое.

— Для мужчин имеется другое — «Медведь». Сразу веет солидностью.

— Отлично! Тогда готовьте начальный ассортимент, а я попробую прозондировать почву под будущие заказы.

8 декабря 1982 года. г. Рябиновск. Утро

Получив вызов в Рябиновск, Голиков собрал свои нехитрые пожитки в два чемодана и рюкзак и тем же вечером был на железнодорожном вокзале. Проходящих поездов до Калачеевска отправлялось несколько, вот на самый ближайший он и взял билет. Кое-как промучившись остатки вечера и часть ночи в плацкартном вагоне, боясь проспать свою станцию, Игорь Станиславович вышел на перрон ночного города. К нему резво подскочили двое таксистов, у которых он расспросил о возможностях добраться до Рябиновска. Таксисты довольно подробно отвечали, но и своего не упустили — один из них перевёз Голикова с железнодорожного вокзала на автотранспортный по двойному тарифу. Совсем сникнув от предстоящего долгого ожидания утреннего открытия касс при такой холодрыге, Игорь Станиславович почти не реагировал на происходящее вокруг, но тут, в первый раз за всю поездку, ему улыбнулась удача — предприимчивый житель Рябиновска собирал незадачливых пассажиров для междугородней поездки, стремясь оправдать затраты на бензин. Таких пассажиров оказалось трое, и только Голиков следовал до конечной точки маршрута — остальные сошли раньше.

Рябиновск встретил его вьюжным ветром с сухой снеговой крошкой, что при жалком одеянии бывшего московского кардиолога грозило серьёзным простудным заболеванием. На счастье Игоря Станиславовича, его остановил патруль каких-то молодых людей в доселе невиданном им камуфляже и алых беретах. Узнав, кто он, откуда и зачем прибыл, полузамёрзшего Голикова препроводили в местную гостиницу. Едва он получил номер и залез в долгожданную ванну попариться после такого жуткого, по его меркам, дорожного приключения, неожиданно постучали в дверь. Чертыхаясь и недовольно сопя, он надел свой любимый махровый халат, вышел из ванной комнаты и проследовал к двери. На пороге стояла Ермакова, но взгляд у неё был явно озабоченный.

— Привет. Можно войти?

— Да, конечно… — он пропустил её внутрь.

— Игорь, извини, что вот так, с места в карьер, но нам нужна твоя помощь.

— Слушаю.

— Около сорока минут назад пьяный водитель грузовика устроил на трассе столкновение с автобусом. Пострадало много людей, часть из которых дети. Понимаю, что ты после дороги, и вижу, что не выспался, но здесь только два практикующих хирурга с небольшим опытом оперирования. Мы найдём две операционные и укомплектуем медперсоналом обе бригады, если ты согласишься помочь.

— О чём разговор! Подожди, я только оденусь!

— Не могу — дорога каждая минута. Внизу тебя будет ждать чёрная «Волга». Пожалуйста, не задерживайся… мало того, что у пострадавших есть серьёзные травмы, так они ещё и обморожены. Счёт идёт на минуты.

— Я скоро! — Голиков кинулся к чемоданам.

Эта печальная новость пришла в Рябиновск случайно — наряд «Алых беретов» как раз совершал объезд прилегающей к городу территории, когда местный житель остановил машину поперёк дороги и, выскочив навстречу, поведал об аварии, произошедшей у него на глазах. В тот день дежурило Пятое звено, старшим в машине находился Филиппов-младший, который сразу доложил в ЦСБ о крупной автоаварии. Через двадцать минут были подняты все службы, связанные с медициной. Пока ждали приезда трёх машин «Скорой», Валера с парнями из патруля разложил правое переднее сидение и, положив аккуратно двух пострадавших, двинулся к ЦРБ сам. По рации, недавно установленной в машине, он скоординировал свои действия так, что при подъезде к больнице его уже ждали медики. Остальные трое парней в это время помогали подоспевшим медицинским бригадам.

* * *

Голиков добрался до больницы, когда вокруг хирургического отделения собралось сразу несколько машин «Скорой». Поднявшись на второй этаж, он увидел стоявшую Ермакову с одним из молодых хирургов, которых обступило несколько медсестёр.

— Товарищи! Сейчас прибудет второй опытный хирург… — она скосила взгляд в сторону входной двери и увидела Игоря. — О! А вот и он! Знакомьтесь — Игорь Станиславович Голиков. Значит, вторая бригада полностью укомплектована. Обращаю ваше внимание, что мы занимаем смежные операционные… Это связано с тем, что могут понадобиться те самые уникальные приборы, о которых кое-кто из вас слышал, а некоторые видели в действии. Будем чередовать их применение. Понимаю, что в какой-то мере стерильность помещения будет нарушена, но у нас нет другого выхода. Контроль за работой приборов осуществляют два технических специалиста — супруги Невские. Они имеют право перемещаться между обеими операционными. Всё понятно? Ну, раз нет вопросов, начинаем переодеваться.

Первым пациентом стала немолодая женщина. С её проблемами Игорь Станиславович справился быстро, да и новое оборудование позволило быстро выявить все травмы. Именно здесь он столкнулся с дочерью Татьяны, осуществлявшей запуск этой диковинной техники. Но если в Москве девушка держалась с ним развязно-неприязненно, то здесь она была сосредоточена и умна не по годам. И парень, помогавший ей, привозя или увозя разное оборудование, явно был ей не чужд… Голиков успел передохнуть пару минут, когда в операционную ввезли нового пациента.

* * *

Василиса Андреевна только-только пришла к себе в кабинет, когда её вызвали на проходную. Накинув шубу, она с недовольным видом проследовала из химлаборатории к месту предполагаемого рандеву. Увидев на проходной пасынка, да ещё какого-то растрёпанного и с уставшим видом, она опешила.

— Валера, что случилось? На тебе лица нет!

— Мам, сегодня произошла авария около города. Там люди умирают! Помоги с лекарством, которое ты отцу делала… без него у них нет шансов…

— Пошли! — она властно махнула рукой.

Валере даже не пришлось показывать своё удостоверение — «Алых беретов» теперь пропускали на любой объект города. Пока главный технолог шла в лабораторию, на щеках стояли слёзы — парень сегодня впервые назвал её матерью. Да, с Геннадием они расписались с неделю назад, но Валера всё это время предпочитал обращаться к ней обезличенно, а сегодня вдруг изменил отношение.

Пока она колдовала над мензурками и пробирками, парень кемарил на стуле. Её подчинённые, время от времени заходившие в кабинет, таращились на полуспящего молодого человека, но лишних вопросов не задавали — эту форму уже знали все.

Василиса Андреевна управилась где-то за час. Сегодняшнее количество метадизоксобромола уже не вмещалось в пробирку, поэтому её помощницы подобрали колбу.

— Валера, сынок, просыпайся… — она ласково потрепала его волосы.

— Ой… я заснул, да? — он резво вскочил со стула и посмотрел на часы. — Хоть моя смена и закончилась, но лекарство завезу сам. Я обещал.

— Как освободишься, поешь. Я вчера вечером приготовила и первое, и второе. Только не следуй папиной привычке есть холодное — разогрей.

— Хорошо, мам, — улыбнулся Валера. Дошёл до двери и повернулся. — Теперь в нашем доме появилась настоящая хранительница семейного очага.

Филиппова так и стояла около стола, проводив взглядом уходящего… нет, теперь точно не пасынка… пусть приёмного, но сына. Настоящего сына, за которого не будет стыдно никогда.

* * *

Игорь Станиславович откровенно устал. Изнуряющие операции, вкупе с бессонной ночью сделали своё дело — закончив с последним пациентом, он безвольно рухнул на стул. Очнулся он из-за чьего-то поглаживания по голове. Приоткрыв глаза, Голиков увидел Татьяну, возле которой стояли обнявшись её дочь с тем самым парнем, что следил во время операций за показаниями приборов. По мнению Игоря Станиславовича — фантастических приборов.

— Тань, ещё пациенты будут?.. Я сейчас… мне бы кружечку кофе… и тогда я снова буду, как новенький…

— Пациенты кончились, а кофе я сейчас организую, — кивнула она и покинула операционную.

— Дядь Игорь, у меня есть к тебе серьёзный разговор, — нахмурившись, проговорила Катя.

— А до завтра не подождёшь? Уже ничего не соображаю, до гостиницы бы суметь добраться, — устало усмехнулся он.

— А ты думаешь, что отсюда возвратишься обратно в гостиницу? — ухмыльнулась девушка. — Да как бы не так! В общем, если ты хоть раз обидишь маму словом или вообще… я тебя засуну в такую дыру, что вылезти оттуда тебе не удастся никогда.

— Серьёзно? — Голиков натянуто улыбнулся.

— Поверь, связей и знакомств хватит с избытком.

— Ладно, обещаю Татьяну Александровну только холить и лелеять. Такой вариант тебя устроит?

— Более чем.

— А что за приборы вы сегодня с этим молодым человеком перемещали из одной операционной в другую?

— Вот отоспишься, потом с тебя возьмут подписку, а уж тогда узнаешь что, как, где и почему.

— Невская! Ну, как тут дела? — у двери в операционную остановился полковник в наброшенном на одно плечо медицинском халате. — А то я твою маму что-то не наблюдаю.

— Да всё нормально, Александр Петрович. В общей сложности было восемнадцать пациентов… э-э-э… проведено восемь операций, остальные, насколько я в курсе, обработали амбулаторно. Тут Филиппова подсуетилась — Валерка привёз от неё метадиз… э-э-э…

— Метадизоксобромол, — подсказал ей Алексей.

— Ага-ага! — закивала она. — Пострадавшим его сразу же вкололи. Так что их можно отправлять в гостиницу.

— Понял. Тогда начинаю перемещение.

— Я не понял, а почему ты Невская? — спросил её Голиков сразу после ухода чекиста.

— Почему? — ухмыльнулась Катя. — Потому что я вышла замуж за самого лучшего парня на свете, — с этими словами она обняла Алексея. — Правда-правда! Лёшка — ты самый лучший!

Голиков так бы и пялился на молодую пару, если бы в помещение не вошла Ермакова.

— Игорь, вот твой кофе, но пить ты его будешь не здесь — операционную сейчас начнут готовить к кварцеванию. Поэтому нас любезно пригласил к себе товарищ Пивоваров — главврач районной больницы. А эта парочка может сворачивать приборы и везти их обратно.

— Таня, а правда, что твоя дочь вышла замуж в таком возрасте?

— И этот туда же! — фыркнула Катя.

— Правда, — кивнула Ермакова, — но только не из-за того повода, что ты предполагаешь.

— А как же…

— Игорь! Давай всё потом? — она умоляюще посмотрела на него.

Голиков так и пошёл к главврачу с бокалом кофе в руке. В кабинете помимо хозяина сейчас сидел тот самый полковник, что несколькими минутами раньше получил сводку от Кати.

— Уважаемый Александр Петрович, но почему я не могу присутствовать на всех этих операциях, хоть и со странным оборудованием?

— Семён Савельевич, я понимаю ваше профессиональное любопытство, но увы, не могу допустить вас к этой тайне.

— Я недостаточно компетентен? — попытался угадать Пивоваров.

— Не в этом дело… — покачал головой Остапов.

— А в чём тогда? — развёл руками главврач.

— В том, что вы склонны к употреблению спиртного. Каждый, кто получает доступ к сверхсекретным медицинским разработкам, проверен нами по всем пунктам, а вы вряд ли пройдёте проверку именно из-за вашего пристрастия к зелёному змию.

— И как теперь быть? Больница так и будет молчаливо предоставлять помещения и оборудование?

— Скажите, вам сколько осталось до пенсии?

— Ах вот вы о чём… — потупился Пивоваров. — Полтора года, а что?

— Есть мнение перевести вас в другой районный центр главврачом. В Кантемировке, что Воронежской области…

— Я знаю, где это, — усмехнулся главврач. — Сам родом оттуда.

— Тогда в чём проблема? Вам не всё равно, где дожидаться пенсии?

— И что, прямо вот так, одним росчерком пера? — горько спросил Семён Савельевич.

— Именно так, одним росчерком пера, — подтвердил полковник.

— А кто будет вместо меня здесь?

— Игорь Станиславович Голиков, перспективный врач-кардиолог, — полковник повернулся на скрип половицы. — Да вот и он сам.

— Игорь Станиславович сегодня вытащил с того света троих почти безнадёжных больных, — проинформировала обоих Ермакова. — У него руки даже не золотые, а бриллиантовые.

— Вот видите, Семён Савельевич, — иронично пожал плечами чекист. — Человек уже зарекомендовал себя… так что для всех будет здорово, если каждый станет занимать соответствующую должность.

— Сколько вы даёте мне времени для отъезда? Сутки? — обиженно засопел Пивоваров.

— Ну, зачем же так кардинально? — усмехнулся Остапов. — Думаю, что недели будет достаточно. Заодно введёте коллегу в курс общих дел больницы. А мы вам поможем с переездом на новое место жительства.

— У меня там ничего не осталось… ни кола, ни двора… — грустно покачал головой Семён Савельевич.

— Я же сказал — МЫ. ПОМОЖЕМ, — с нажимом произнёс Александр Петрович. — Я уполномочен проинформировать вас, что ваш отчий дом выкуплен, отремонтирован и готов к встрече с вами.

— Благодарю! — Пивоваров от неожиданной новости радостно всполошился, встал и с чувством пожал руку полковнику. — Не думал я, что вновь вернусь в отчий дом…

— Зато мы об этом позаботились.

Обеденное время немного помешало планам Голикова — он планировал быстро забрать вещи из номера, а попал на его уборку. Но нет худа без добра — за это время Ермакова провела его по нескольким магазинам Рябиновска для покупки предметов первой необходимости в квартиру, отданную новоиспечённому главврачу местной больницы. И уже загруженного сумками, чемоданами и авоськами Игоря Станиславовича отвезли к месту его нового проживания. Квартира оказалась двухкомнатной, расположенной между жильём Невских и Ермаковой. Катя с Алексеем уже освободились и теперь помогали въехать новому соседу.

Голиков с недоумением смотрел на весь бедлам, устроенный его соседями, и не понимал… Не понимал, как он жил раньше один, без друзей, без родственных душ… Потом бедлам плавно перерос в упорядоченное размещение кастрюль и сковородок, стаканов и тарелок по своим законным местам, а дальше две хозяйственные представительницы прекрасного пола накрыли стол.

В разгар торжества в квартире раздался звонок. Приехавший полковник отвлёк, говоря канцелярским языком, ответственного квартиросъёмщика от торжества, вручив ему не только официальные документы на квартиру, но и взяв подписку соответствующего уровня. Как только дверь за ним закрылась, обе — Татьяна и Катя, начали вводить Голикова в курс изменившейся реальности.

Именно с этого момента Игорю стали понятны большинство моментов, ранее вызывавших внутреннее противоречие, а уж известие о том, что Катя вышла замуж за потомка вообще выбило его из колеи.

— Игорь, ты чего молчишь как рыба? — усмехнулась Ермакова.

— Перевариваю поступившую информацию… но, боюсь, что у меня настанет несварение… правда, не знаю чего — желудка или мозгов…

— Пф! — громко фыркнула Катя. — Это он ещё не всю технику видел!

— Катя, перестань! Опять ты за своё…

— Не опять, а снова! Пусть твой дражайший Игорь Станиславович привыкает к новой системе мышления. Кстати! А его будем проводить через кибершлем?

— Не надо меня через шлем водить, — жалобно проговорил Голиков.

— Да куда вы денетесь с подводной лодки! — ухмыльнулась Невская. — Не вы первый и не вы последний.

— Таня, за что мне такие муки? — вздохнул Игорь. — Не успел приехать, как навалился целый вагон новой информации, в котором утонуть, как раз плюнуть.

— Дядь Игорь, да ты не бойся — это не больно… но зато потом… — она мечтательно подняла глаза. — Кстати, тебе без этих знаний ну никак не обойтись — я ж тоже не могу всё время в больнице бывать… у нас с Лёшкой своё направление…

— Боюсь спросить, какое…

— И правильно, меньше знаешь чужих тайн, крепче спишь. Тебе известно, чем занимается Восьмое управление КГБ?

— Нет… — опешил он.

— Ну и не нужно тебе это, — махнула она рукой.

— Таня, это правда? — скосил он взгляд на Ермакову.

— Увы, правда… какая бы горькая она не была, — вздохнула та. — Вот так дети растут — не успеешь оглянуться, а дочь экстерном школу закончила, потом ВУЗ, а после вышла замуж и устроилась работать в КГБ.

— Не, мам, — мотнула головой Катя. — Сначала стала работать в КГБ, а уж потом замуж. Там я с Лёшкой и познакомилась.

----------------------------------------------------------------------------

36 Светокопировальный электрофотографический аппарат. Применялся для тиражирования различных чертежей.

37