Другим путём

Глава 14

Там же. Вечер того же дня

Соломенцев-старший нагрянул в квартиру, когда там шли горячие дебаты. Его любимица героически держала оборону против вечно сыпавших своей моралью родителей и бабушки.

— А я говорю, что тебе такое рано носить! — настаивала мать. — Вот скажи, для чего тебе оно?

— Для занятий физкультурой в институте! Вот! Чтобы ТАМ ничего не парилось!

— Ты в своём уме, так при отце говорить? — пристыдила её бабушка.

— А что я такого сказала? Разве папа не занимался спортом и не знает, где тело особенно неприятно потеет! — фыркнула внучка.

— Что за шум? — нахмурив брови, в комнату зашёл Михаил Сергеевич и замер от наряда внучки. Спортивная кепка, ничуть не портившая её внешность, обтягивающая водолазка, поверх которой небрежно накинута синяя «олимпийка» необычного фасона, облик дополняли спортивные брюки свободного покроя в цвет, и, наконец, на ногах были необычные кроссовки. — А тебе идёт! — усмехнулся он, показывая большой палец правой руки.

— Во, дед один меня понимает! — обрадовалась она. — Короче, дедуль, твоё поручение я выполнила! На обеих кассетах выступления какого-то крутого ВИА — «Послезавтра», песни в сопровождении нового молодёжного танца «Кузнечик». Подозреваю, что это фрагменты музыкальной передачи с Центрального телевидения. Но они мне очень помогли.

— Чем? — удивился он.

— Исполнители одеты в такую же одежду! Там вообще такие клёвые прикиды, что… — задохнулась она от нахлынувших чувств.

— Во-первых, перестань коверкать русский язык, товарищ будущий журналист. Во-вторых, смотри не на одежду, а на смысл песен. Как конфета — обёртка бывает красивой, а вот начинка… — он покачал головой.

— Дедуль! Да там всё клёвое… ой, классное, — быстро поправилась Ксения. — Кроме песен там и танец такой зажигательный! Только я не смогла разучить все движения — ритм больно резвый, — погрустнела девушка.

— Какие твои годы, — усмехнулся Соломенцев-старший. — Так… пока я не смотрел, скажи мне только одно: среди молодёжи эти выступления найдут понимание и поддержку?

— А дашь мне переписать на магнитофон? Я на новогоднем «Огоньке» у нас в институте их остальным покажу. Ладно?

— За вечер успеешь?

— Конечно! Если только мама с папой и бабушкой не прекратят придираться ко мне.

— Ксения, да как ты не понимаешь… — в сердцах мотнул головой отец.

— Юра, объясни мне, что случилось?

— Пап, Света заметила, что помимо вот этой одежды, прислали, пардон, нижнее бельё. А такое ей рано ещё носить.

— А кому? Маме? Чтобы у меня появился братик или сестричка? — ухмыльнулась девушка.

— КСЕНИЯ!!! — гаркнула мать.

— Да расслабьтесь, я уже взрослая и знаю, откуда дети берутся… просто это бельё не для того, о чём мама подумала, а для постоянных занятий спортом. Это практично и гигиенично, ясно вам? — скорчила она хитрую моську, наклонив голову в бок.

— Давайте поужинаем и потом продолжим дебаты на вечную тему отцов и детей, — предложил Михаил Сергеевич, чтобы снять градус напряжённости спора.

Часом позже. Там же

Новогодняя песня понравилась председателю Комитета партийного контроля сразу. Он иронично усмехнулся, видя как внучка прямо в комнате отплясывает незамысловатые па в такт к этой песне. Композиция оказалась простой, понятной даже неискушённому человеку и главное — праздничной, способной скрасить любое застолье.

Второй видеофрагмент, записанный на другой кассете, также приглянулся Соломенцеву. Лёгкая искромётная музыка заставила его вспомнить свою молодость. Танцевальная группа действительно была похожа костюмами на тот, что сейчас одела его внучка. Всё абсолютно аналогичное, только других расцветок. Здесь Ксения тоже попыталась повторять движения за танцорами, но сдалась на второй минуте, сердито топнув ногой.

— Опять я сбилась с ритма… — запыхавшись, сообщила она деду.

— Физподготовка у тебя хромает, — пояснил ей тот.

— А как она не будет хромать, если юбки просиживаю в институте. А ведь корреспондента кормят ноги. Дедуль, а ты разрешишь это всё? — кивнула она на экран. — Или зарубишь?

— А вот как ты поступила бы на моём месте? — Михаил Сергеевич скрестил руки на груди.

— Если провести анализ, то ни одного слова, порочащего кого-либо или вообще идеологию СССР, здесь нет.

— А как же кавказец? Он же пристаёт к девушке? — усмехнулся дед.

— И что? Это неправда? — мигом вспыхнула Ксения. — Да мне подруги сколько таких случаев рассказывали. Вот пускай кавказцам станет стыдно. Глядишь, сделают соответствующие выводы. Не, я, конечно, понимаю, кто я и кто ты, но я бы разрешила. В целях воспитания, так сказать, — она с сердитым выражением лица поставила руки в бока.

— Ладно, уговорила, — улыбнулся он ей.

— Дед! Ты — самый лучший! — она захлопала в ладоши. — Так что, я могу переписать эти песни на свой магнитофон?

— Можешь, но видеокассеты не заезживай — мне их ещё в Останкино везти.

20 декабря 1982 года. г. Москва. ул. Пятницкая, 25. Государственный комитет СССР по телевидению и радиовещанию. 11 часов 35 минут

Приезд такой значимой персоны из ЦК взбудоражил весь ГКТР. Естественно, что товарищ Лапин[49] сам вышел встречать председателя Комитета партийного контроля.

— Михаил Сергеевич, что-то случилось? Кто из моих людей провинился? — его взгляд показывал искреннюю встревоженность.

— Нет, Сергей Георгиевич. Я по другому вопросу, — успокоил его Соломенцев. — Мне нужна ваша помощь.

— Так это всегда пожалуйста! — воссиял тот, ведя важного гостя в свой кабинет. — А почему к себе не пригласили?

— Потому что мне понадобится мнение ваших компетентных сотрудников. Я, как обыватель, сужу непрофессионально, а мне нужны опытные специалисты.

— Конечно, поможем!

Войдя в кабинет, Лапин пригласил гостя присесть в кресло.

— Так что за вопрос, Михаил Сергеевич?

— В одном из городов нашей необъятной Родины начат один эксперимент. На днях мне прислали два видеофрагмента… вот их следует оценить с профессиональной точки зрения.

— Э-э-э… а в каком направлении?

— Музыкальном.

— О! Виктор Петрович, — обратился Лапин к своему помощнику, — срочно вызови мне двух товарищей из редакции музыкальных программ. Лучше Обручеву и Сиротина.

— Сейчас приглашу, — кивнул тот и быстро ретировался из кабинета.

Через несколько минут трое сотрудников ГКТР зашли в кабинет директора.

— Вот, Обручева Елена Павловна — наш выпускающий редактор… и Сиротин Николай Михайлович — специалист по идеологическому отбору материала.

Соломенцев не спеша раскрыл «дипломат» и вытащил оттуда две видеокассеты.

— Товарищи, мне нужно ваше мнение об этих музыкальных выступлениях. Прошу отнестись только с профессиональной точки зрения. Не нужно обращать внимание на то, кто их привёз, — усмехнулся он. — Сколько вам понадобится времени?

— А сколько там материала? — осторожно спросила Елена Павловна.

— Всего две видеозаписи — по одной на каждой кассете. Поймите, не нужно делать в угоду мне или наоборот — зарубить из-за того, что привёз глава Комитета партконтроля. Только объективная оценка.

— Тогда десять минут на каждую, — ответила она.

— Хорошо. Пока вы делаете заключение, мы с Сергеем Георгиевичем пообщаемся в плане внутренних проблем или насущных потребностей вашего комитета.

Там же, через полчаса

Оба сотрудника ГКТР задержались чуть больше, чем было обещано. А причиной стало качество видеозаписи. Даже маститые коллективы или одиночные исполнители вряд ли бы смогли предоставить видеозапись с таким качеством видео- и аудио-дорожек. Заговорившись об этом, Обручева и Сиротин с ужасом поняли, что опаздывают с заключением. Естественно, оба рванули в кабинет руководства с неподобающей для своего возраста скоростью. Лишь перед самой дверью остановились, переводя дух. Потратив ещё минуту, они постучали в неё и вошли внутрь.

— Ну, чем обрадуете или огорчите? — Соломенцев скрестил пальцы на столе.

— Видеозапись новогодней песни одобрена нами безоговорочно, — улыбнулась Обручева. — Нет никаких сомнений, что такая песня понравится гражданам нашей страны. Думаю, что она придётся по душе даже в южных республиках.

— А вторая? — прищурился Михаил Сергеевич.

— Со второй у нас вышел спор с Николаем Михайловичем…

— Теперь понятно, почему вы задержались, — поспешил добавить Лапин.

— Совершенно верно, — кивнула она. — Сам текст вполне удовлетворяет требованиям цензуры, только вот не совсем корректные взаимоотношения девушки из РСФСР и лиц кавказской национальности… — женщина немного стушевалась.

— Как вчера сказала моя внучка, это реальные факты из жизни отдыхающих на курортах Кавказа. И кстати, подвела мотивировку, — усмехнулся Соломенцев.

— Михаил Сергеевич, какую, если не секрет? — чуть осмелел Лапин.

— Сказала, что пусть кавказцы у себя проведут работу над ошибками и сделают соответствующие оргвыводы. Журналистское племя — оно такое: сразу режут правду-матку.

— Если смотреть на это в таком ключе, не вижу проблемы, — пожала плечами Обручева. — Я даю положительную оценку.

— Я — тоже, — поспешно добавил Сиротин.

— Сергей Георгиевич, тогда выручай — сможешь поставить обе записи в новогодний эфир? Понимаю, что не в «Голубой огонёк», но как-то нужно помочь молодым дарованиям.

— Михаил Сергеевич, да вся сетка программ уже расписана на несколько дней, — лицо Лапина скривилось, как от лимона.

— А если заменить один из номеров в «Утренней почте», — вдруг предложила Обручева. — Есть там спорный фрагмент, который мы с товарищем Сиротиным пропустили из-за нехватки материала. А раз есть замена, значит новогодний клип вставляем вместо него.

— А второй? — с интересом посмотрел на неё Лапин.

— Около часа ночи начинается сборник музыкальных композиций из заявок граждан. Выпускать небольшую заявку из «Песни-73» так себе вариант. Поэтому мы заменим её на песню из второй видеокассеты.

— Замечательно! — улыбнулся ей Соломенцев.

— Скажите, Михаил Сергеевич, а можно поинтересоваться, что за записывающая аппаратура у этого коллектива?

— Пока нет. Вы о ней узнаете, но чуть позже. Так нужно, товарищи.

Там же, ещё часом позднее

Елена Павловна присела перекусить на рабочем месте — в канун Нового года всегда так, когда к ней зашёл главный редактор «Кругозора».[50] Велтистов[51] грузно плюхнулся на стул напротив неё и шумно вздохнул.

— Что за жизнь пошла… ничего свежего в музыке нет… Пугачевская уже набила оскомину, как и Кобзон, Ротару, «Самоцветы»… ни одного нового коллектива или исполнителя… Хотя бы одно новое имя…

— И это говорит лауреат Государственной премии за этот год, — покачала она головой. — Женя, а что мне будет, если я дам тебе такой материал?

— Леночка, я бы с радостью предложил руку и сердце, но мы оба семейные люди… поездками на курорт распоряжается сам Лапин, так что могу предложить только своё громадное уважение и не менее громадную благодарность. Выручай старого друга.

— Хорошо, но только с одним условием, — она загадочно посмотрела на него.

— Лена, ты меня пугаешь, — деланно изумился Велтистов.

— Ничуть. Просто прислушайся к моему совету.

— Я никогда не был глух к ним.

— Не далее, как полтора часа назад к нам в Комитет приезжал сам Соломенцев. Приезжал не с проверкой, а похлопотать об одной неизвестной группе «Послезавтра». Скажи, ты когда-нибудь слышал, чтобы ТАКИЕ люди за кого-нибудь просили?

— Разрази меня гром! Конечно, нет!

— Я тебе больше скажу, Женечка, качество аудио-дорожки поразило даже меня.

— Низкое? — скривился он.

— Заоблачное! Какие там к чёрту американские хай-фай, бери выше! Это что-то фантастическое!

— Точно? — прищурился он.

— И ещё… я ненавязчиво поинтересовалась у Соломенцева, что за аппаратура у этой группы… — она выжидающе посмотрела на главреда «Кругозора».

— И?

— Мне было сказано, что пока нам знать об этом не полагается. Сказано с нажимом, Женя. Такие, вот, дела-делишки…

— Ты хочешь, чтобы я поставил их песню в последний номер?

— Ты меня слышишь? За КОГО ещё просили такие люди из ЦК?

— Хм, ладно. А вообще можно с ними как-то наладить контакт?

— Знаешь, а попробуй-ка ты навести о них справки… Да! Чуть не забыла! Во второй видеозаписи, которую я, кстати, и рекомендовала тебе, танцевальная группа одета в какие-то необычные костюмы… не совсем понимаю, откуда они взяли такую моду, но вид у них очень перспективный. На этом, кажется, всё, — развела она руками.

24 декабря 1982 года. г. Москва. Актовый зал МГУ. Вечер

Сегодня праздновал наступление Нового года журфак МГУ. Все московские красавицы из числа студенток красовались своими новыми нарядами. Кое-кто решил скопировать западные образцы моды, кто-то был патриотом своей страны до мозга костей, однако всех переплюнула внучка самого Соломенцева. Ксению и раньше уважали на своём потоке, но она не слыла завзятой модницей, а тут пришла в костюме «под мальчика». Светлые кроссовки какого-то неизвестного типа, синяя спортивная куртка, такие же брюки свободного покроя и облегающий короткий топик голубого цвета, из под которого даже был виден живот. Но главное — кепка с длинным упругим козырьком, одетая задом наперёд. В руках девушка держала портативный японский магнитофон «General». Подруги сразу же обступили её.

— Ксюнчик! Это что за стиль? — поинтересовалась самая близкая из них — Виктория Шумская.

— Вик! Это последний писк моды! Скоро вообще все так щеголять будут, вот увидишь!.

— Да? А откуда он, с Америки?

— Да нахрен мне нужна ваша Америка. Этот стиль популяризирует одна музыкальная группа. Хочешь заценить их записи?

— Тут шумно, давай зайдём в пустую аудиторию? — предложила та.

Стайка девушек не преминула последовать за ними. Наконец Ксения включила магнитофон. Но если под первую мелодию начали танцевать большинство девчонок, подбирая по ритму свои собственные па, то когда зазвучал «дядя Костя», первой включилась сама Соломенцева. Три дня кропотливых тренировок дали о себе знать — подавляющее большинство элементов «Кузнечика» она выдала не напрягаясь.

— Ух, ты! Класс! А что за танец? — обступили запыхавшуюся девушку подруги.

— Называется «Кузнечик».

— Ксюнь! Покажи движения, а? А его только под эту мелодию можно танцевать? — снова посыпались вопросы.

— Да под любую с таким ритмом! Смотрите… — примерно полчаса ушло на показ движений, когда в аудиторию вломились парни, искавшие своих подруг.

— Эт чё вы тут делаете? — удивился один из них. — Девишник устроили, да?

Слово за слово, парни попросили дать послушать, как они любили выражаться, новые синглы, и те пришлись по вкусу всем. Танец тоже не оставил равнодушными кое-кого из парней. В общем, через час в актовый зал вломилось ещё около двух десятков студентов обоего пола, сразу прорвавшихся к диджеям местного разлива.

— Витёк! Поставь для пипла новые синглы, а? — с бравадой иностранных слов попросил один из парней.

— Чё за синглы?

— Да наши, совьетикос, но клёвые. Я сам слушал. И ещё… тут девчонки хотят новый танец показать… ты как, не возражаешь?

— Типа, чувихи и чуваки? — съязвил он.

— Где-то между, — уклончиво ответил тот, покрутив кистью руки.

— Лады, сразу после этой. У кого кассета?

— У меня, — подошла Ксения.

— Давай! — тот быстро вставил кассету во второй магнитофон — кассетного типа, и подошёл к микрофону. — Леди и джентльмены! Я хочу представить вам новые синглы от Ксении Соломенцевой. Говорит, что заслуживают внимания. Как, уважим первокурсницу?

— Попробуй не уважить, — усмехнулся кто-то из старшекурсников, и большинство собравшихся поддержало его сплочённым гоготом.

«Новогодняя» не позволила раскрепоститься сторонникам зарубежной эстрады. Те кривились и выражали своё «фи» принципиальным игнорированием. А вот вторая — наоборот: понравилась всем. Да ещё девушки и парни из группы, побывавшей в той аудитории, «дали дрозда» новым танцем. Вот тут, говоря молодёжным сленгом, впряглись уже все.

— Ксюх! Чё за танец? Откуда он? — поинтересовался старшекурсник — один из завсегдатаев молодёжных дискотек.

— Пока секрет, — загадочно улыбнулась она. — Скажу только, что называется «Кузнечик».

В перерыве между танцами к ней подошла Вика.

— Ксюнь! Тут народ реально интересуется, что за группа и откуда.

— Вик! Смотри 31-го утром «Новогоднюю» и после часа ночи в «Мелодиях советской эстрады» вторую.

— Ты серьёзно? А откуда такая информация?

— От моего деда.

— Обалде-э-эть… ты серьёзно?

— Я тебя когда-нибудь обманывала?

— Нет, конечно! Ладно, а шмотки откуда?

— От модельеров группы. Эксклюзив!

— Ого! Везёт тебе! Я бы тоже не отказалась от таких.

— Ты ещё моё нижнее бельё не видела: «Нина Риччи» и «Пьер Карден» отдыхают, — усмехнулась Ксения.

— Да ты что? Слушай, давай обратно в аудиторию — покажешь.

— Вик, ты совсем того? — Соломенцева покрутила у виска.

— Ну, Ксюнь… не будь жадиной, покажи, а? Только я Галке, Ольке и Светке скажу. Ну что тебе стоит? — заканючила Шумская.

— Если туда прорвутся парни, я из тебя котлету сделаю, — предупредила её Ксения.

— А мы сейчас ключи достанем и закроемся изнутри.

Подругам понравилось всё. Они сразу поспешили поинтересоваться, откуда появились эти вещи. Ксения отвечала уклончиво, не желая скомпрометировать репутацию деда. После этого Шумская предложила просто написать письмо на эту фабрику с просьбой прояснить вопрос о коллективном приобретении у них понравившихся фасонов вещей и с возможностью выбрать расцветку. Соломенцева обещала достать адрес. На том показ мод завершили.

25 декабря 1982 года. г. Москва. Квартира Соломенцевых. Утро

— Дедуль! У меня есть к тебе дело, — Ксения с серьёзным видом подошла к нему.

— Так уж прямо и дело, — усмехнулся он.

— У тебя же есть телефон того человека, который прислал посылку?

— Зачем он тебе? — Михаил Сергеевич сразу посерьёзнел.

— Понимаешь… мы с девчонками хотим заказать кое-что себе из вещей… и не только себе…

— Ксения! Ты решила заняться спекуляцией?? — дед мгновенно сдвинул брови, и его взгляд не сулил ничего хорошего.

— Да ты что! Как ты мог вообще подумать такое! Просто я понимаю, что помимо подруг есть подруги подруг, их близкие родственники… и одной покупкой вещей для себя любимой не обойдётся. Пусть на фабрике напишут прейскурант по каждой модели, а мы тут разберёмся, что заказывать в первую очередь, а что подождать. Ты пойми, моим подругам понравилось всё, в том числе и то, о чём был спор между мной и мамой на днях, — при этих словах девушка густо покраснела. — При таких фасонах западные модельеры будут нервно стоять в сторонке. Дедуль, ну помоги, пожалуйста, своей любимой внучке… поможешь? — Ксения сделала умильно-просящую мордочку.

— Ох, Лиса… — усмехаясь, покачал тот головой. — Адрес я переписал с коробки, а телефон… Понимаешь, Ксюнечка, это не просто телефон фабрики… там на него много чего завязано…

— Дед, нам тут в институте дали задание — на каникулах попробовать сделать репортаж…

— Так ещё сессия не началась, какой репортаж? — снова сдвинул брови Соломенцев — старший.

— Твоя внучка, дедуль, сдала все зачёты досрочно, — улыбнулась Ксения. — Так что кто-то сейчас пыхтит над конспектами, а я просто наслаждаюсь отдыхом.

— Даже так? — удивился он, на что девушка быстро дошла до своей комнаты и вернулась с зачёткой.

— Вот, смотри, если на слово мне не веришь… — протянула она книжечку.

— Так… посмотрим… посмотрим… — он пробежал глазами по дисциплинам, рядом с которыми стояли положительные отметки, не ниже четвёрки. — Знаешь, ты меня приятно удивила, — сказал он, отдавая обратно зачётку. — Хорошо, после Нового года я сам позвоню в Рябиновск…

— Дедуль, но сегодня не канун Нового года! Пожалуйста, позвони, а! Деду-у-уль…

— У тебя даже замашки журналистки появились, — усмехнулся он. — Не мытьём так катанием вытащить нужную информацию.

Соломенцев вышел в зал и вскоре пришёл с записной книжкой. Перелистал несколько страниц и, найдя нужную, раскрыл книжку пошире. Ксения чуть повела голову вбок, скосила глаза на записную книжку и мгновенно заучила телефонный номер вместе с междугородным кодом.

— Доброе утро, Ирина Сергеевна. Не разбудил?

— Доброе утро… нет… Михаил Сергеевич, вы?

— Он самый. Ваш вопрос по музыкальной группе решён. Оба видеоролика будут в новогодних программах — «Утренняя почта» и сборник музыкальных выступлений советской эстрады.

— Михаил Сергеевич! Большое вам человеческое спасибо! Обещаю, что вскоре мы подкинем ещё!

— Думаю, что вами заинтересуются на Центральном телевидении.

— Было бы здорово!

— Ирина Сергеевна, тут вот какой вопрос… — Соломенцев сделал небольшую паузу. — Дело в том, что ваши подарки оказались не просто впору, а вывели мою внучку в центр внимания подруг и однокурсниц. Фасоны им понравились. Даже более чем.

— Очень рада, что угадала.

— Так вот она с подружками хочет заказать на официальной основе кое-что ещё. Только, Ирина Сергеевна, никаких больше подарков! Мы с вами договорились?

— Как скажете, Михаил Сергеевич.

— Я сейчас передам трубку этой молодой моднице, а вы уж, будьте любезны, побеседуйте с ней на вашем женском языке. Я пока отойду по делам, чтобы не подслушивать… держи, — передал он трубку внучке.

— Алло, Ирина Сергеевна, здравствуйте! Это Ксения.

— Здравствуйте, Ксения.

— Ирина Сергеевна, всё пришлось впору, просто идеально! Я была в вещах от «Рябы» на новогодней дискотеке. Мои подруги в восторге, так всё понравилось, и особенно… — она воровато огляделась, но дед и вправду ушёл в другую комнату — …бельё. Гипюровое забрала мама, а остальное досталось мне. Так вот мы с подругами хотели бы получить от вас прейскурант цен и кое-что себе заказать. У нас в группе есть Милка Васнецова, у которой папа — важная шишка в одном из посольств. Так вот даже она не видела таких фасонов. Как она сказала, всё на уровне мировых моделей! Вы не в курсе, сколько будет стоить такой комплект белья?

— Думаю, что рублей пятнадцать, не больше.

— Что? — опешила Ксения. — Вы это сейчас серьёзно? Да гэдээровские бюстгальтеры стоят на рынке все двадцать пять, а тут такое и за пятнадцать… обалдеть вообще… Да я только подружкам в МГУ скажу…

— Ксения, я тоже заканчивала МГУ, — усмехнулась в трубку Шмелёва.

— Вы?? Обалде-э-эть… вот это совпадение… А какой факультет?

— Юридический. С дополнительным курсом по международной юриспруденции. Так что своим коллегам по альма-матер точно не буду накручивать цены.

— Класс! Ирина Сергеевна, нам тут задание дали на каникулы — попробовать сделать свой репортаж, а можно я к вам съезжу? Так сказать, напишу репортаж о швейной фабрике.

— Хотите сделать рекламу торговой марке «Ряба»? — снова усмехнулась Шмелёва.

— Это как в капиталистических странах, да?

— Примерно так. Но по этому вопросу лучше посоветоваться с Михаилом Сергеевичем.

— Почему?

— Потому что Рябиновск — закрытый город.

— Обалде-э-эть… ладно, я попробую согласовать с ним этот вопрос. Но вы пришлете нам прейскурант?

— Давайте так: если за неделю Нового года вы не договоритесь с поездкой к нам, тогда отправлю его письмом.

— Хорошо! Согласна! И спасибо вам заранее! С наступающим!

— Всего вам доброго, Ксения. С наступающим!

Девушка нашла деда на кухне, стоявшим у окна и смотревшим на заснеженную улицу перед многоэтажкой.

— Дед, тут такое дело… — замялась она.

— Я всё слышал, внучка.

— Дедуль, я понимаю, что это закрытый город… но помоги мне ещё раз, пожалуйста…

— Ты просто не понимаешь, что такое статус закрытого города, — покачал он головой, продолжая смотреть в окно.

— Дед, ну пусть мне дадут провожатого! Пусть контролируют каждый мой шаг! Я согласна на это! Но такой материал… Представляешь — репортаж из закрытого города… да все мои подруги обзавидуются!

— Ксения, это не просто закрытый город режимного типа… спецслужбы его прозвали «Войдёшь — не вернёшься».

— Но ты же там был! Я от бабушки тогда слышала, что ты ездил в Рябиновск.

— Тогда у него был другой статус, да и моя должность открывает много закрытых дверей.

— Дедушка, помоги мне… — Ксения подошла к нему сзади и обняла. — Такой шанс у журналиста бывает только раз в жизни… — Соломенцев услышал её всхлипывания.

— Я боюсь, что ты оттуда не вернёшься, — у него самого подступил комок к горлу. — Понимаешь, я чувствую, что тебе просто не захочется возвращаться обратно.

— Почему? — всхлипывая, спросила Ксения.

— Пока я не могу тебе этого сказать… придётся пройти серьёзную проверку в КГБ… очень серьёзную… и всю жизнь жить под этим колпаком. Готова ли ты на такую жертву?

— Знаешь, а ты меня заинтриговал! — девушка подошла к нему сбоку и посмотрела в глаза. — Там что, инопланетяне приземлились?

— Нет, не инопланетяне, но очень близко к этому, — усмехнулся Михаил Сергеевич. — Извини, но я больше ничего не скажу, и так сболтнул тебе лишнего.

— Если не инопланетяне, значит… машина времени? — она ошарашенно смотрела на деда.

— Почему ты так решила? — теперь пришла пора сильно удивиться и ему.

— Раз ты так пояснил, что близко к ним, значит, такой же уровень секретности может быть только у путешественников во времени… Это наши предки или потомки?

— Не знаю, — усмехнулся Соломенцев, в душе кляня себя за такой промах.

— А по глазам вижу, что знаешь, — Ксения смотрела на деда с хитрым и каким-то мстительным прищуром, поджав губы.

— Дорогая моя, в жизни существуют такие тайны, к каким простым гражданам просто нет доступа. Всё, разговор закончен! — внезапно появившийся металлический тон в его голосе означал, что девушка на правильном пути.

— Подожди, дедуль… Хорошо, я согласна пройти проверку.

— Что?

— Понимаешь, я осознаю, что прикосновение к такой тайне навсегда изменит мою жизнь, моё мировоззрение… Работа простым журналистом — это рутина… Ежедневные репортажи о чём-то обыденном — это не то… — она мотнула головой. — А вот так, чтобы каждый из них стал сенсацией… чтобы твой репортаж ждали, как манны небесной — это дорогого стоит! За это можно и под колпак попасть!

— Ты даже не представляешь, о чём просишь! — вскипел Михаил Сергеевич. — Девчонка! Ты хоть понимаешь, что тебе даже мужа будут согласовывать? Ты вообще никуда не сможешь поехать! Ни на курорт! Ни за границу! Ты — НЕВЫЕЗДНАЯ, вообще!

— А что я не видела на этих самых курортах? Что? Кавказцев, как из той песни группы «Послезавтра»? Или самодовольные лица любителей всего американского? Даже вчера на дискотеке они кривили рот от новогодней песни! Жалкие рабы импортного вещизма! Тьфу, ненавижу их всех! А у потомков наверняка есть что-то интересное, что заставит всю нашу страну смотреть им в рот и запоминать каждое новое открытие в науке и технике!

— Я не буду комментировать твои слова, Ксения…

— Почему, дедуль?

— Потому что… потому… не буду, и всё.

— И не надо! Только помоги мне попасть туда! Ты же можешь!

— А как же вещи, которыми вы с подружками собрались обеспечить половину Москвы? — снова усмехнулся он.

— Раз Ирина Сергеевна смогла отправить посылку сюда, значит, потом и я смогу. Я в курсе московской моды и помогу ей выбрать то, что реально пойдёт нарасхват. Кстати! Ты знаешь, что Ирина Сергеевна закончила МГУ? Юрфак.

— Знаю и что?

— Вот! Значит везде и всюду тайны Мадридского Двора, а мне приходится по крупицам собирать нужную информацию!

— Профессия журналиста в закрытом городе обречена на провал, — вздохнул Соломенцев. — Там столько препон…

— А у них есть телевидение?

— Насколько знаю, нет. Но не исключаю, что будет.

— Вот! Тогда я быстро переквалифицируюсь в тележурналистку!

— Ты только на первом курсе, — опять усмехнулся он.

— А что, у потомков нет обучающих машин? Не верю, как говорил Станиславский.

— Ксения, я уже начинаю тебя бояться, — ошарашенно уставился на неё дед.

— Дедуль, так это правда? У них всё это есть? — теперь Ксения выпала в осадок, прикрыв ладошкой рот. — Вот это я угадала…

— У тебя задатки следователя… даже не милиции, а КГБ… и если ты хоть как-то… кому-то… намекнёшь… — Михаил Сергеевич покачал головой. — Даже я тебя не спасу.

— Тогда мне прямая дорога в Рябиновск! Я буду стоять у истоков телевидения будущего! — сделала она пафосную физиономию, отчего Соломенцев сразу рассмеялся. — Дед! Хорошо смеётся тот, кто смеётся последним. Через пару лет обо мне заговорят… вот увидишь… Так ты мне поможешь попасть туда? Только папе с мамой пока ничего не говори, ладно?

— Ты точно решила уйти под колпак КГБ? — дед смотрел на неё немигающим взглядом.

— Лучше жить будущим, чем прошлым и настоящим. Да, я готова. Пусть советские люди узнают те новости из моих репортажей, которые одобрит Комитет.

— Ох, уж этот юношеский максимализм…

— Не, дедуль, нам на лекциях постоянно говорят об этом. Нужно писать ярко, чтобы людям было приятно читать, а не сухой и чёрствый канцеляризм, режущий глаза. Я понимаю, что в закрытом городе обо всём не напишешь, но ведь есть и не закрытые темы? Так почему люди не могут узнать…

— Потому что людям ничего ещё не известно по этому вопросу, — перебил её Михаил Сергеевич. — Ты понимаешь? Ни-че-го…

— Так я тоже не дура — сначала расспрошу о разрешённых темах, а уж потом возьмусь за перо или карандаш. Там же, небось, и машины новые, и одежда, и много чего ещё…

— Нет там пока ничего из озвученного тобой, — улыбнулся он. — Не успели построить.

— Тогда это мой шанс! Освещать стройки города будущего! Да любой журналист вторую руку отдаст за это! Де-э-эд, ну помоги мне… пожалуйста…

— Обещать не берусь, но после Нового года поговорю с кем надо, — в который раз усмехнулся Соломенцев.

— Спасибо, дедуль! Ты — самый лучший! — она горячо обняла деда.

31 декабря 1982 года. По всей стране. Утро

Алексей Весёлкин[52] с удивлением смотрел на обновлённый список видеоматериала, который заявили на последнюю программу уходящего года. А с ней всё было не так: перенесли с 1-го января на утро 31-го, посчитав, что люди будут отдыхать от ночного праздничного эфира. В результате она стала не первой в новом году, а последней в уходящем. Потом долго спорили по репертуару, поставив довольно много материалов новогодней и предновогодней тематики, но их явно не хватало. В результате дополнили какими-то заказными материалами вообще непонятно к чему приуроченными. И тут, накануне пуска программы в эфир вновь изменения! Алексею хотелось плюнуть и окончательно уйти в «До 16 и старше…», но в какой-то момент он пересилил себя и посмотрел видеоролик с никому неизвестной группой «Послезавтра». Понравилось, да ещё как! И выступление, и костюмы. Смонтировали программу с учётом нового видеоролика, и он со спокойной душой уехал готовиться к празднованию Нового года.

И вот, 31-го декабря, ровно в 10:00 началась трансляция «Утренней почты». Большинство исполнителей было знакомо любителям музыкального направления «Диско», но дебют группы «Послезавтра» прошёл на ура. Многие ценители музыки в глубинке часто записывали на свои магнитофоны понравившиеся выступления ВИА и певцов, а здесь такая песня к новогоднему столу! Искромётная и зажигательная!

В Рябиновске тоже были любители смотреть все новогодние программы подряд, и многие увидели этот клип. Что тут началось! У кого были домашние телефоны, стали звонить друзьям и знакомым, рассказывая, что рябиновский ВИА показали по первому каналу Центрального телевидения.

Шмелёвой позвонила Елена Михайловна, как раз готовившая с Верой новогодние закуски. Собственно Вера и увидела, а потом мигом позвала маму Лену. Та присела на краешек стула, досмотрела клип, даже всплакнув при этом, а потом стала названивать племяннице.

— Ира! Только что в «Утренней почте» показали выступление вашей группы «Послезавтра»!

— Да, я тоже его посмотрела. Меня предупредили об этом.

— А откуда?

— С самого верха, тёть Лен.

— Ириша, какие же вы молодцы… — плакала она в трубку. — Теперь о нашем городе узнает вся страна…

— Тёть Лен, ещё не вечер, точнее — не ночь, — усмехнулась та.

— А что такое?

— После «Голубого огонька» будут передавать концерт «Мелодии советской эстрады». Вот в ней будет наша вторая песня.

— Да ты что? Это как так получилось?

— Помог Михаил Сергеевич.

— С-соломенцев? — запинаясь, спросила предрик.

— Ага.

— Ира… слов нет… как же вы все высоко шагнули… Только бы не упасть… только бы не сверзиться вниз…

— Не волнуйся, тёть Лен, всё будет хорошо. Мы и дальше станем заявлять о себе. Идеологический проект наконец-то вступает в основную стадию реализации.

----------------------------------------------------------------------------

49 Сергей Георгиевич Лапин — 1-й Председатель союзно-республиканского Государственного комитета Совета Министров СССР по телевидению и радиовещанию.

50 «Кругозор» — ежемесячный советский литературно-музыкальный и общественно-политический иллюстрированный журнал с аудиоприложениями в виде гибких грампластинок.

51 Евгений Серафимович Велтистов — русский советский детский писатель, фантаст, журналист и сценарист. Лауреат Государственной премии СССР 1982-го года. На тот момент главный редактор журнала «Кругозор».

52 В 1978 году разразился скандал с участием Юрия Николаева. Однажды 30-летний ведущий вышел в эфир зачитывать программу переда на завтра, будучи навеселе. Он забывал слова, взмахивал руками, говорил заплетающимся голосом. Это был скандал. Трёх человек, работавших тогда на эфире Николаева, уволили с телевидения сразу же. В альтернативной истории его карьера также была завершена.