Друзья зовут меня Монстром

— Майкл, это безумие, — прошептала моя подруга Дейзи Эдвардс. — Нам нечего здесь делать.

— Поздно, — прошептал я в ответ. — Мы уже на месте.

Дейзи была права. Пожалуй, залезать в дом нашей училки было плохой идеей.

И тем не менее, мы были здесь, все трое — я, Дейзи и наш общий друг ДеУэйн Уокер, — стояли посреди кухни миссис Хардести. Мои глаза бегали вокруг, пытаясь различить что-нибудь в полумраке. Все шторки на окнах были опущены.

— Жуть. У нее и дома такая же темнотища, как в классе, — проговорил ДеУэйн.

В кухне пахло корицей. На дверце холодильника висело множество фотографий. Я быстро проглядел их. Все лица выглядели размытыми. В раковине стояла пустая коробка из-под яиц.

Я прошел в переднюю. Там тоже были задернуты шторы.

Диван и четыре кресла были обиты черной кожей. На столике рядом с диваном я заметил клубок шерсти с торчащими из него вязальными спицами. На каминной полке громко тикали высокие деревянные часы.

— Не по душе мне это, — прошептала Дэйзи. — Ну как она вернется и застукает нас? Мы покойники!

— Не боись, — сказал я. — Она все еще в школе.

— Давай выпустим котяру и свалим, — сказал ДеУэйн. Он приподнял переноску. Кот таращил на меня оттуда свои голубые глазищи.

Вы, небось, гадаете, зачем мы забрались в дом миссис Хардести с черным котом. Ну, план у нас был простой.

Миссис Ха суеверна до ужаса. Приходит она, стало быть, домой. Глядь — а о ее ноги трется черный котище… тут-то она и слетит кукушечкой!

Хотел бы я присутствовать, когда она свихнется. Но к тому времени меня и след простынет.

Кот царапнул переднюю стенку переноски и мяукнул. Ему, видно, хотелось на волю.

— Монстр, открой просто переноску, — сказал ДеУэйн. — Выпусти его, и мы свалим.

Друзья зовут меня Монстром.

Это у меня погоняло такое. Видите ли, я здоровенный детина. В свои двенадцать я тяну на старшеклассника. Да и силушки мне не занимать.

Это хорошо.

Но, думаю, ребята зовут меня Монстром еще из-за моего характера. А вот это уже плохо.

Родичи говорят, что я горячая голова. Это значит, что я частенько взрываюсь. Но послушайте, я ж не все время злой. Только когда кто-то играет мне на нервах.

Почему мы, собственно, и оказались дома у миссис Хардести. Наша училка играет на моих нервах с тех самых пор, как перевелась в нашу Среднюю Школу Адамса.

— Выпускай кота, — настаивал ДеУэйн, держа переноску перед моим лицом.

— Не здесь, — сказал я. — Миссис Ха слишком быстро его заметит. Так не прикольно.

— А как насчет подвала? — предложила Дейзи. — Миссис Хардести открывает дверь, а у подножия лестницы сидит черный кот и глядит на нее. Прикинь?

— Супер! — сказал я и ткнул Дейзи пальцем в лоб. — Котелок у тебя варит.

Мы обыскали коридор, пока не обнаружили дверь в подвал. Я открыл ее, мы посмотрели в темноту. Я нашарил выключатель, и над головой вспыхнула лампочка.

Я спустился по скрипучей деревянной лестнице. Кот снова мяукнул.

— Потерпи, — сказал я. — У тебя будет замечательный новый подвал, чтобы его обследовать. А миссис Ха будет хорошо о тебе заботиться.

Мы вошли в короткий проход. Воздух сделался сырым и холодным. Подвал был разделен на два помещения. Обе двери были закрыты.

ДеУэйн поставил переноску на пол. Он наклонился, чтобы открыть дверцу.

И тут мы услышали звук. Тяжелый удар. Он раздался в одной из комнат.

Мы обмерли. Руки ДеУэйна, выпустив переноску, взметнулись вверх. Он уставился на меня, разинув рот. Дейзи сделала шаг назад.

Послышался стон. Еще один звук удара.

Мое сердце сделало сальто-мортале в груди.

— Там кто-то есть! — прошептал я.

Больше мы не произнесли ни слова. ДеУэйн схватил переноску за ручку, мы отвернулись от двери и дали деру.

С громким топотом мы взлетели по лестнице.

Я был почти на самом верху, как вдруг что-то металлически брякнуло. Что-то ударилось о ступеньку и отлетело вниз.

— У меня что-то из кармана выпало! — крикнул я.

Неужели это мой мобильник?

Возвращаться нельзя. Нужно уносить ноги.

Кто-то — или что-то — преследовало нас!

Двумя неделями раньше.

— Многим ли из вас доводилось слышать о Лох-Несском чудовище? — спросила миссис Хардести. Поднялось несколько рук.

— Опять двадцать пять, — прошептал я сидевшему рядом со мной ДеУэйну.

ДеУэйн закатил глаза:

— Сплошные монстры.

— В других шестых классах проходят Гражданскую войну, — сказал я. — А мы обсуждаем монстров. Что за дела?

ДеУэйн засмеялся. Он долговязый симпатичный парень. Он носит мешковатые джинсы с заниженной талией и длинные футболки с изображениями хип-хоп исполнителей на груди. У него большие карие глаза, а свои темные волосы он стрижет очень коротко.

Всем бы парень молодец, да только смеется слишком громко, чем навлекает на меня кучу проблем.

Я вдруг сообразил, что миссис Хардести не сводит с меня своих ястребиных глазок.

— Что-то смешное, Майкл? — осведомилась она.

Я пожал плечами.

— Не желаешь поделиться этим с остальным классом?

Я снова пожал плечами:

— Неважно.

Нет бы просто извиниться. Ну почему я вечно лезу с ней на рожон?

Может, потому, что она вечно ко мне цепляется?

Она смотрела на меня с холодным выражением лица, закаменевшего, как у статуи.

Миссис Хардести здорово смахивает на птицу со своими маленькими круглыми глазками, близко посаженными к длинному носу-клюву. У нее короткие, похожие на перья, белобрысые волосы, обрамляющие узкое бледное лицо.

— Не будешь ли так любезен поведать классу, как по-твоему выглядит Лох-Несское чудовище, Майкл?

— Ну-у… оно вылитый ДеУэйн, только посимпатичнее.

Это вызвало общий смех, не смеялась только миссис Хардести. Она наморщила нос и шмыгнула им, как всегда делает, когда чем-то огорчена.

Она подняла большую фотографию.

— Вот фотография Лох-Несского чудовища, — сказала она. Поводила ею из стороны в сторону, но в таком сумраке поди что-нибудь разбери.

Она вечно поддерживает в классе темноту. Ребята постоянно спотыкаются о рюкзаки. Когда нам раздают тесты, приходится подносить бумагу вплотную к лицу, чтобы прочесть вопросы.

На улице стоял ясный солнечный денек, но шторки на окнах были как всегда опущены, а верхний свет миссис Хардести не зажигала.

— Как вы можете видеть, чудовище весьма похоже на динозавра, — продолжала она. — Многие утверждают, что это фото — подделка. Но людям хочется верить в монстров.

Я полез в карман джинсов и вытащил серебристый собачий свисток.

— Сотни людей каждый год посещают это огромное озеро в Шотландии, — вещала миссис Хардести. — Они желают увидеть чудовище своими глазами.

Ребята дружно охнули от неожиданности, когда одна из оконных шторок резко взметнулось вверх. В класс хлынул солнечный свет.

Миссис Хардести прикрыла глаза рукой. Бочком-бочком она подобралась к окну и опустила шторку на место. Класс снова погрузился в полумрак.

Миссис Хардести взяла со стола свою кроличью лапку на удачу. Она всегда сжимает лапку в руке, когда нервничает. А нервничает она частенько!

— На протяжении многих столетий было замечено множество других чудовищ, — продолжала она. — В стародавние времена моряки верили в морских змеев. И…

Щелк!

Та же самая шторка снова взлетела вверх.

Ахнув, миссис Ха кинулась к окну. Она опустила шторку и подержала несколько секунд. После этого она вернулась к своему столу, перекатывая кроличью лапку в руке.

Щелк!

Шторка взлетела обратно. Все засмеялись. Солнечный свет озарил класс.

Я прятал собачий свисток под столом. Миссис Хардести не видела, как я дую в него. Она понятия не имеет, какой технический гений Майкл Манро.

Да, в технических прибамбасах я хорош. И никому невдомек, ведь я Монстр, у которого сила есть — ума не надо.

Но я здорово навострился в работе с компьютерами и прочей техникой.

Перед началом урока я малость поколдовал со шторкой. Присобачил на нее такой крохотный приемничек. Свисток посылал высокозвуковые волны в этот самый приемничек. Людям их не слыхать. И звук заставлял шторку взлетать.

Щелк!

Я проделал это снова. Просто чтобы огорчить миссис Ха и еще больше посмешить народ. После чего спрятал свисток за учебником.

Миссис Хардести почесала в голове.

— Почему эта шторка все время поднимается? — спросила она.

— Может, ее злой дух двигает! — сказал ДеУэйн. Он-то знал, что это моих рук дело, но ему тоже нравится ее доводить. — У-у-у-у-у-у-у! — завыл он на манер привидения.

У миссис Хардести отвисла челюсть. Она не находила это смешным. Она расплющила свою кроличью лапку буквально в лепешку!

— Со злыми духами шутки плохи, — произнесла она. Ее голос дрожал.

На столе у нее всегда стоит банка с каким-то черным порошком. Она запустила руку в банку, вытащила пригоршню и кинула через плечо.

Ну разве она не самая чудна̀я училка на Земле?

Мы все гадаем, что это у нее за порошочек такой. По мнению Дейзи, это толченные крылья нетопырей. ДеУэйн настаивает, что это сушеные тритоньи глаза. О тритоньих глазах он вычитал в одном из ужастиков, которые он читает запоем.

Миссис Хардести опустила шторку и осторожно осмотрела ее. Я надеялся, что она не заметит крошечного приемника.

Она вернулась к доске. Я поднял свисток и приготовился снова свистнуть.

Упс.

Свисток выскользнул у меня из руки. Я отчаянно попытался его схватить. Но он отскочил от моего стола, брякнулся на пол и откатился в сторону миссис Хардести.

Заметила ли она это?

Да.

Прищурившись, она посмотрела на свисток, затем подняла глаза на меня.

— Э-э… у меня неприятности? — спросил я.

Да, у меня были неприятности. Она заставила меня вернуться в класс после занятий.

Небо на улице затянули дождевые тучи. От этого в классе стало темнее прежнего.

На столе миссис Хардести мерцали две высокие белые свечи. Она склонялась над ними, что-то нашептывая, когда я уныло притащился в класс.

— Миссис Хардести, я сожалею о проделке со свистком, — проговорил я. — Но остаться после уроков я не могу.

Она еще долго продолжала что-то шептать, закрыв глаза. Дымок от свечей курился перед ее лицом, но ей, казалось, и дела нет.

Наконец, она посмотрела на меня. В мерцании свечей ее кожа казалась серой и рыхлой.

— Разумеется, ты останешься, Майкл.

— Нет, — сказал я. — Честное слово, не могу. Я пропущу тренировку по борьбе.

Монстр Манро — капитан борцовской команды. Кто же еще?

— Садись, Майкл, — велела миссис Ха. Она показала на стул. — Лучше бы ты боролся со своими наклонностями.

Я застонал.

— Мне нельзя пойти на тренировку?

Запустив руку в банку, она кинула через плечо щепотку черного порошка.

— Садись, — повторила она.

Я сел. Со злостью швырнул на пол рюкзак. Пробормотал себе под нос пару крепких словечек.

В груди у меня было это жгучее чувство. Чувство, которое возникает, когда кто-то всерьез выводит меня из себя.

Миссис Хардести задула свечи. Казалось, она вдыхает дым.

— Майкл, по-твоему это остроумно — выставлять свою учительницу в дураках? — осведомилась она.

— Не стоило и пытаться! — брякнул я.

УПС. Снова здорово. Ну кто меня за язык тянул?

Я услышал, как ребята в коридоре грохнули со смеху. Ясное дело, это были Дейзи и ДеУэйн.

Миссис Хардести выскочила из-за стола. Она подошла к двери и втащила в класс моих друзей.

ДеУэйн плюхнулся рядом со мной, качая головой.

Дейзи тоже не выглядела счастливой. Она никогда не влипает в истории. С виду она — сама невинность. Морковного цвета кудряшки, россыпь веснушек и ямочки на щеках, даже когда она не улыбается. Так что все считают ее лапочкой-паинькой.

Конечно же, мне лучше знать. Я-то знаю, какое у нее злое чувство юмора. Она способна стать настоящей головной болью для такого, как я — если надумает.

— Мы ничего не делали, — сказала Дейзи. — Нам-то зачем оставаться?

Училка жестом велела ей сесть, после чего окинула нас хмурым взглядом.

— Вам троим нужно изменить отношение к жизни, — произнесла она и потерла свой заостренный подбородок. — Пожалуй, я знаю, что могло бы помочь.

— Я тоже, — сказал я. — Борцовская тренировка могла бы помочь. Она изменит мое отношение к жизни. Честное слово.

ДеУэйн ухмыльнулся миссис Хардести.

— Я в прошлом полугодии получил пятерку за отношение к жизни, — сказал он. — Можете проверить.

Миссис Хардести возвела очи горе.

— Мы не ставим оценок за отношение к жизни, — пробубнила она.

ДеУэйн воззрился на нее:

— Точно уверены?

Он над ней прикалывался. Но она совершенно не понимает шуток.

— Я знаю, что могло бы помочь вам, — повторила миссис Ха. — Честный труд.

Мы дружно застонали.

— Я даю вам шанс, — продолжала она. — Можете оставаться на два часа после занятий каждый день в течение недели…

Мы застонали еще громче.

— …Или же выполнить какие-нибудь общественные работы, — закончила миссис Ха.

Мы уставились на нее, как бараны на новые ворота. У меня возник внезапный порыв выхватить свой собачий свисток и взметнуть шторку еще раз.

— У меня есть для вас троих подходящая задумка, — проговорила миссис Хардести. — Это на пустыре возле моего дома. Можете прийти в субботу.

— Я не могу, — сказал я. — Папа берет меня на большую компьютерную выставку. Я…

— Я не могу, — сказала Дейзи. — У меня как раз урок тенниса и…

— В субботу, — гнула свое миссис Хардести. — Без отговорок.

Позади нас послышался кашель. Обернувшись, я увидел вошедшего в класс мистера Вонга.

Мистер Вонг — наш новый директор. Видок у него чудной. Он не старый, но обвислые щеки и выпученные глаза придают ему сходства с лягушкой. Держу пари, в школе он носил кличку «Лягушонок» или «Жабик».

Он носит темные костюмы в полосочку с белой рубашкой и темным галстуком. Росточку он мелкого. Но говорит утробным низким басом. Прямо как лягушка-бык.

А вообще он дядька ничего.

Нашего старого директора мы и не видели толком. Он безвылазно сидел у себя в кабинете. А мистер Вонг ходит по коридору, такой всегда приветливый, всем дает пять. Он любит с нами общаться.

Мистер Вонг увлек миссис Хардести в сторонку и спросил, в чем дело, не переставая поглядывать на нас. А миссис Хардести с кислой миной все время тыкала в меня длинным костлявым пальцем.

Я не слышал всего разговора. Но слышал, как мистер Вонг сказал:

— Сдается мне, вы к ним слишком строги. Ну подумаешь, пошалили маленько.

Говорю же, Вонгстер — мужик что надо.

Но миссис Хардести знай себе качала головой, отчего ее перистые волосы колыхались. Наконец, мистер Вонг пожал плечами и отступил назад. Плетью обуха не перешибешь.

Миссис Хардести повернулась к нам.

— В субботу жду вас троих на общественные работы к двум часам дня. Отговорки не принимаются. Встречаемся у моего дома.

Она вернулась к своему столу и стала складывать бумаги.

Мистер Вонг подошел к нам.

— Я живу с ней по соседству, — прошептал он. — Зайду проведать, как вы там.

Он повернулся и покинул класс.

Мы принялись жалобно переговариваться.

— Слушайте сюда, — сказала миссис Хардести. — Это важно. Раздобудьте к субботе рабочую одежду. И советую принести затычки для носа.

Как-как? Затычки для носа?

Что же она заставит нас делать в субботу?

Суббота, по идее, должна была стать для меня радостным днем. Папа обещал сводить меня на компьютерную выставку в конгресс-центре. Я ждал этой выставки целый год.

Но где я оказался в субботу? Стою с Дейзи и ДеУэйном позади дома миссис Хардести.

День выдался ясный и теплый, несколько пушистых облачков плыли в голубом небе. Только меня ничто не радовало.

Я был зол, как тысяча чертей. Хотелось запрокинуть голову и реветь, реветь, а потом запустить чем-нибудь в окно миссис Хардести.

Вместо этого я вместе с друзьями последовал за нею к заброшенному пустырю. Теплый воздух начал попахивать — отвратный такой запашок, тошнотворный. Училка остановилась перед мусорным контейнером. Здоровенным мусорным контейнером, от которого вонища шла до небес.

— Я хочу, чтобы вы перерыли мусор, — сказала миссис Хардести, — и извлекли все банки и бутылки, которые можно будет сдать.

— Э-э-э! — в ужасе отшатнулся ДеУэйн.

— Прошу прощения? — воскликнул я. — Вы хотите, чтобы мы забрались в мусорку?

— Мне кажется, я выразилась совершенно ясно, — ответила миссис Хардести.

Дейзи зажала нос. Лицо ее малость позеленело.

— Это и есть ваши исправительные работы, — сказала миссис Хардести. — Полезайте. Поройтесь в мусоре. Разыщите все банки, жестянки и бутылки, что там есть.

— Но воняет же! — вскричал ДеУэйн. — Там тухлятина. Омерзительно!

Миссис Хардести раздала нам по лопате на длинной ручке.

— Доброй охоты, — пожелала она.

— Но… но… — выдавил я.

Она порысила к дому.

Мы втроем переглянулись. Разве у нас был выбор? Едва ли.

Через минуту мы стояли по колено в гниющем, сыром, осклизлом мусоре. Помои промочили штанины моих джинсов. От этого скунсового аромата у меня перехватывало горло. Я боролся с рвотными позывами.

Я попытался идти. Было тяжело сохранять равновесие. На втором или третьем шаге под моей ногой что-то смачно чавкнуло. Оказалось, дохлый енот.

— Просто не верится! — завопил я. — Это, блин, несправедливо!

Я потерял голову. Я принялся зачерпывать мусор и швырять его о стенки контейнера.

В мозгу мелькнула безумная картина: я поднимаю контейнер над головой — прямо как Супермен — и опорожняю в окно миссис Хардести.

— К черту! К черту! — орал я, во все стороны расшвыривая помои.

Дейзи схватила меня за плечо. ДеУэйн схватил за другое.

— Полегче, Монстр. Полегче, чувак, — приговаривал ДеУэйн.

Они пытались удержать меня на месте. Но я рванулся вперед и высвободился.

И шмякнулся лицом прямо в помои.

Я почувствовал на лице что-то липкое. Что-то очень мокрое и зловонное пропитало футболку. Я сел, отплевываясь и стряхивая с волос яичную скорлупу и ошметки гниющего червивого мяса.

Я пытался стереть с лица зеленую, заплесневелую массу, но она прилипла.

Наконец, друзья подняли меня на ноги.

ДеУэйн протянул мне лопату:

— Ну как, полегчало?

Я расхохотался. Внезапно мы все втроем покатились со смеху.

Мы принялись разгребать мусор. Бутылок и банок там кот наплакал. Большинство людей не выкидывают их в мусор. Но мы продолжали рыться в гнусном месиве.

— Миссис Хардести знала, что утилем здесь не разживешься, — сказал я. — Она послала нас сюда просто из вредности.

— А-а-а-а-а-а-а! — взвизгнула Дейзи и принялась остервенело колотить лопатой. — Там внизу что-то живое! — запричитала она.

Бам! Бам! Бам!

Да. Она не ошиблась. Что-то в глубине контейнера заставляло мусор буквально кипеть.

Схватив Дейзи под руки, мы с ДеУэйном помогли ей спуститься из контейнера, соскочили на землю сами и отшвырнули лопаты.

— Эй! — испуганно вскрикнул я. Там стоял мистер Вонг.

Несмотря на выходной, он был одет в один из своих полосатых костюмов с коричневым галстуком. Его зализанные черные волосы блестели на солнце. Лягушечьи глаза слезились.

На его лице играла улыбка. Но она исчезла, когда он увидел, что мы с ног до головы покрыты отсыревшими ошметками мусора. Он даже на минуточку зажал нос.

Я его не винил. Сам свой запах чувствовал. Уж поверьте, не из приятных.

— Отличная работа, ребятки, — прогундосил директор, по-прежнему зажимая нос. — Вот. Я вам шоколадок принес. Подкрепиться. — Он протянул нам по шоколадному батончику. Затем он вытащил из кармана пиджака пачку бумажных полотенец. — И вот. Можете кое-как обтереться.

Мы поблагодарили его. После чего он быстренько удалился, не шагом, а бегом. От нашего запаха его мутило.

Я стер бумажным полотенцем липкую дрянь со лба. Мои джинсы и футболка пропитались насквозь и покрылись пятнами. Спина зудела. Под футболку забралась всякая нечисть.

Дейзи с ДеУэйном о чем-то переговаривались вполголоса. Я ничего не мог разобрать. В ушах звенело. Так часто бывает, когда я всерьез разозлюсь.

— Я два часа простою под душем, — сказал ДеУэйн.

Дейзи вытащила из волос коричневый комок салата-латук. На нем кишели коричневые червячки.

— В следующий раз, когда мама попросит меня вынести мусор, боюсь, я просто озверею, — сказала она.

Я стиснул зубы. И смотрел на дом миссис Хардести.

— Ну, я с ней поквитаюсь, — сказал я. — Это было подло и несправедливо. Уж я найду способ поквитаться с ней.

Но как?

Мы попрощались. И разошлись по домам.

Домой я пробирался задними дворами. Причем стараясь держаться в тени. Мне не хотелось, чтобы кто-то меня видел. Или нюхал!

Тут я приметил какое-то движение. Остановился. Глядь, между двух домов — черный кот. Сидит себе преспокойненько, глядя на меня голубыми глазищами.

Опять невезуха?

Нет уж. Дудки. Внезапно я понял, каким образом отомщу.

Вот так и получилось, что Дейзи, ДеУэйн и я проникли в дом миссис Хардести с черным котом в руках.

Мои друзья были против. Все-таки жутковато забираться в учительский дом. Но долго уламывать их не пришлось.

Дейзи раз десять вымыла голову с шампунем. Но в волосах у нее все равно попадались насекомые. А ДеУэйн сказал, что ему пришлось выбросить футболку и джинсы. Его мать отказалась стирать такую вонищу.

Так что все мы имели веские причины поквитаться с миссис Хардести.

Мы знали, как она суеверна. Она постоянно твердила, что от черных кошек жди беды. Послушать ее, так если уж к вам прицепилось невезение, от него потом спасу нет.

Так что лучше и не придумаешь.

Откуда ни возьмись в ее подвале появится черный кот. И она рехнется. На всю голову рехнется!

Черный кот постоянно ошивался в нашем районе. Никто не знал, чей он. Сдается мне, у него было сто девять жизней! Куда ни пойду — он уже тут как тут.

В общем, взяли мы котяру в охапку и после уроков скорей к миссис Хардести. Мы знали, что она допоздна задержится на родительском собрании. Удостоверились, что ее синий «Сивик» не стоит на подъездной дорожке. И что никто из соседей не смотрит.

Дверь черного хода была не заперта. Мы проникли в кухню.

Потом в подвал. Пытались вести себя как можно тише. Кошак расхаживал по переноске.

Мы собирались действовать быстро. Войти. Выпустить кота. Выйти.

Но человек предполагает, а Бог располагает.

Мы услышали стоны и звуки ударов, доносившиеся из одного из помещений. У меня сердце ушло в пятки.

Там с нами был кто-то еще.

Мы бросились вверх по лестнице. Что-то выпало у меня из кармана джинсов, но возвращаться я не стал. Кот орал дурным голосом.

Мы поднялись наверх, тяжело дыша. Неужели нас преследуют?

Оглянувшись, я уставился в подвальную темноту. Нет. На лестнице никого не было.

Ухватившись за дверь, я привалился к ней, ожидая, когда сердце перестанет так колотиться.

— Все хорошо, — наконец проговорил я. — Мы спасены.

Дейзи огляделась.

— Выпускай давай кота, — сказала она ДеУэйну. — И пойдем.

ДеУэйн поставил переноску на пол. Потянулся к застежке.

— Нет, постой, — сказал я. — Чердак. Отнесем-ка его на чердак.

Они с Дейзи уставились на меня:

— Нафига?

— Так будет страшнее, — пояснил я. — Ну представьте. Сидит миссис Ха у себя в гостиной. Слышит — кто-то крадется по чердачной лестнице. Открывает, а ей в лицо глядит НЕУДАЧА!

Я засмеялся. Я уже представлял себе, как это будет.

ДеУэйн покачал головой:

— Злой ты, Монстр!

— Скорее тупой, — проворчала Дейзи. — Поверить не могу, до чего я докатилась. Если нас застукают… — Поежившись, она обхватила себя за плечи.

— Не застукают, — пообещал я. Глянул в панорамное окно. Никаких следов училкиной машины. — Знаешь же, какие они длинные, эти собрания. У нас в распоряжении целый вечер.

После недолгих поисков мы обнаружили лестницу на чердак. Дверь находилась в конце коридора неподалеку от спальни миссис Хардести.

Мы открыли дверь. На чердаке было темным-темно. По мере того, как мы поднимались, становилось все жарче. Пахло гнилью, затхлостью.

Кот тыкался в стенку переноски. Ему не терпелось на волю.

Я вошел на чердак. Он был огромен. Стены были из соснового дерева. В передней части чердака располагались два маленьких оконца, пропускавшие узкие лучи света.

Помещение заполняла мебель, накрытая простынями. На деревянном ящике стояли старомодная пишущая машинка и черный пластмассовый радиоприемник. Посреди комнаты стоял боком длинный, коричневый кожаный диван. Простыня с него частично сползла.

Что-то огромное, высокое, округлой формы стояло на вершине лестницы рядом с нами. Оно было целиком накрыто простыней и достигало без малого шести футов в высоту. Что бы это могло быть? Скульптура какая-то?

Я хотел было приподнять простыню, чтобы взглянуть хоть одним глазком. Но Дейзи оттащила меня.

— Нет времени глазеть, — прошипела она. — Тут духотища. Давай скорее.

ДеУэйн поставил переноску перед диваном. Открыл.

Кот поспешил вылезти. Он сделал три-четыре шага вперед, потянулся, наклоняя голову с боку на бок. Несколько мгновений он обозревал длинное помещение. После чего остановился, глядя на нас голубыми глазами.

— Дело сделано, — сказал я. — Вот так будет в самый раз. Не могу дождаться, когда…

И тут на улице хлопнула дверца автомобиля.

У меня отвисла челюсть. Глаза Дейзи расширились. Мы втроем замерли. Кот тоже!

Я метнулся к одному из окошек и выглянул наружу.

И застонал.

— Приплыли. Это миссис Хардести! Явилась — не запылилась.

ДеУэйну явно поплохело. Дейзи вскрикнула.

— Как мы отсюда выберемся?

Я смотрел, как миссис Хардести подходит к парадной двери.

— Кажется, мы попали, — изрек я.

Мы слышали, как открылась и снова закрылась входная дверь. Слышали, как миссис Хардести вошла в переднюю.

Она кашлянула. Пробормотала что-то себе под нос.

Мне был слышен каждый звук. Словно я вдруг обзавелся суперслухом!

— Если поймает, нам крышка, — прошептала Дейзи.

ДеУэйн сглотнул.

— Думаешь, нас вышибут из школы?

— С нее станется отправить нас на расстрел, — ответила Дейзи.

— Выше нос, — сказал я. — Прорвемся.

Я всегда стараюсь быть оптимистом. Даже в безвыходном положении!

Я окинул взглядом чердак. Запасного выхода нет. А пойдем по лестнице — она нас спалит.

Может, вылезти из окна и спуститься по стене?

Нет. Окна слишком маленькие.

Я жестом велел остальным спрятаться за диван. Мы опустились на четвереньки.

А где кот?

Я выглянул, поискал его взглядом. Как сквозь землю провалился. Неужели он уже спускается по лестнице?

Это может быть чревато.

Прижимаясь боком к спинке дивана, я прислушивался. Миссис Хардести не было слышно. Единственным звуком, какой я слышал, было мое собственное сдавленное дыхание.

Потом раздался шум льющейся воды. Может, это кухонный кран?

Звук прекратился. Я мог слышать, как миссис Хардести мурлычет себе под нос. Шаги зазвучали громче.

— Она идет наверх, — прошептала Дейзи. — Может, в спальню. Сменить школьную одежду.

ДеУэйн хихикнул:

— По-твоему, учителя носят спецодежду?

— Ш-ш-ш! — пихнула его локтем Дейзи. — Хочешь, чтобы она услышала?.

Снова послышались шаги. Миссис Хардести опять кашлянула. Звук приплыл по чердачной лестнице.

Теперь она находилась слишком, слишком близко от нас.

Один звук — и она поймет, что наверху кто-то есть.

Я затаил дыхание. Мы втроем буквально оцепенели.

Тут-то котяра и подай голос. Он издал долгий, пронзительный вопль.

Я охнул и зажмурился.

Мы пропали. Пропали!

Открыв глаза, я обнаружил, что кот сидит рядом со мной.

— Ш-ш-ш! — прошипел я. Интересно, кошки понимают, что значит «ш-ш-ш»?

Обеими руками я обнял кота и привлек к груди. Так и держал, молясь, чтобы он не издал больше ни звука.

— Мя-а-а-а-а-а-а-а-а-а-у!

Я стиснул зубы. ДеУэйн закрыл глаза и молитвенно сложил руки. Дейзи смотрела остановившимся взглядом прямо перед собой.

А потом послышались шаги. Заскрипели ступени. Шаги приближались.

Мы попались. Миссис Хардести поднималась по чердачной лестнице.

Я сильней прижал кота к груди.

— Прошу, — шептал я. — Прошу, веди себя тихо.

Лестница скрипела и стонала. Не поднимая головы, я осторожненько выглянул.

Миссис Хардести поднялась на чердак.

Дейзи оказалась права. Училка переоделась. На ней был серый свитер поверх мешковатых лиловых штанов. Черные туфли она сменила на черные кроссовки.

Прошу, не мяучь. Прошу, ни звука, мысленно умолял я кота.

Миссис Хардести огляделась. Она сделала несколько шагов к дивану.

Одной рукой она протерла старый радиоприемник. Затем подошла к окну и выглянула на улицу.

Неужели это был самый долгий, самый страшный момент в моей жизни?

Да. Но я понимал, что будет куда страшнее, если училка нас здесь застукает.

Я услышал голоса. Какие-то ребята играли на улице. Вот бы и мне сейчас к ним…

Я обнял кота покрепче. Не придушить бы бедную животину!

Миссис Хардести отошла от окна. Она подошла к накрытому простыней предмету возле лестницы.

По-прежнему прижимая кота к груди, я выглянул из-за дивана.

Она стягивала простыню. Спустя несколько мгновений я уже мог разглядеть небольшой участок того, что скрывалось под ним. Оно было гладким и белым.

Она сняла простыню и аккуратно сложила ее. Я смотрел на то, что еще недавно скрывала простыня. Смотрел, не веря своим глазам.

Это было яйцо. Яйцо шести футов в высоту.

Рядом скрючились за диваном Дейзи и ДеУэйн. Они не могли видеть того, что видел я. Они смотрели прямо перед собой, боясь дышать.

Миссис Хардести несколько раз обошла яйцо по кругу, изучая его. Обходя его, она нежно проводила по нему рукой.

Странная улыбка играла на ее лице. Глаза ее сияли восторгом.

«Что за зверь или птица могли отложить такое здоровущее яйцо?» — недоумевал я.

Несколько недель назад я видел яйца динозавров в одной классной передаче по каналу «Дискавери». По сравнению с этим гигантским яйцом они казались фитюльками.

Оно точно не настоящее, решил я. Это скульптура. Да. Вот оно. Образчик современного искусства.

Кто-то вылепил его из гипса или чего-нибудь в этом роде. Вот почему миссис Хардести так им гордится.

Пока эти мысли проносились у меня в голове, миссис Ха перестала кружить. Она повернулась лицом к яйцу и обхватила руками его широкую середину.

Неужели она его обнимает?

Нет.

Я обомлел, когда она оттолкнулась от пола. Ее кроссовки упирались в яичную скорлупу. Она подтягивалась руками все выше… все выше…

В считанные мгновения она вскарабкалась на его верхушку. После чего повернулась лицом к окну. Она восседала на верхушке яйца!

Очуметь, подумал я. Должно быть, скорлупа у него толстенная.

Я наблюдал, как она обустраивается наверху. Она опустила руки на скорлупу.

Дейзи и ДеУэйн должны это видеть. Иначе они решат, что я все сочиняю.

Я тихонечко отполз назад, освобождая им место. После чего махнул рукой: давайте, мол, полюбуйтесь.

Не издав ни звука, они выглянули из-за дивана. Я видел, как их глаза полезли на лоб. Они качали головами, не веря в то, что видят.

Я отодвинул их назад, чтобы самому еще раз взглянуть. Голова шла кругом.

Ради Бога, что наша училка здесь делает? Высиживает она его, что ли?

Кто может вылупиться из такого яйца? Гигантский цыпленок?!

Да что ж это за чертовщина?

Училка глядела в окно. Руки ее покоились на верхушке яйца. Ее кроссовки болтались в трех футах от пола. Похоже, она там расположилась со всеми удобствами.

Отсюда надо убираться!

Эта мысль все время повторялась у меня в голове.

Но как?

Я до сих пор держал кота. Посмотрел на него. Он прикорнул у меня на руках. Красава.

Хотя бы из-за него можно не беспокоиться — пока. Интересно, долго еще миссис Хардести просидит на яйце? До самого ужина? Еще дольше?

Я привалился к спинке дивана. Опустил кота на пол. Скрестил на груди руки и ждал. Друзья тоже не двигались. Думаю, это было самое долгое время, что мы сидели спокойно.

Самый долгий день в моей жизни!

Время тянулось крайне медленно. За окном садилось налитое багрянцем вечернее солнце. Мне было видно вечернее небо и белеющая в нем половинка луны.

Послышался какой-то звук. Тихий храп.

Я выглянул из-за угла дивана. Да! Миссис Хардести по-прежнему сидела на яйце. Но ее голова поникла, и она тихонько похрапывала.

— Спит, — шепнул я друзьям.

Они переместились вперед. Глаза их были широко раскрыты. ДеУэйн вытянул руки над головой.

— Думаешь, сможем прошмыгнуть? — прошептала Дейзи.

— Это наш единственный шанс, — сказал я.

— Если мы ее разбудим… — голос ДеУэйна сорвался.

Я понимал, что будет нелегко. Чтобы добраться до лестницы, придется пройти мимо яйца.

Малейший звук… малейшее опрометчивое движение может разбудить миссис Хардести.

И тогда мы попадемся на горячем — ведь мы видели ее. Видели, как она высиживает гигантское яйцо!

Что она нам тогда сделает?

— Снимите обувь, — прошептал я. — Ни звука.

Прислонившись к спинке дивана, мы сняли кроссовки. Затем, держа их в руках, на цыпочках двинулись к лестнице. Я шел впереди, шажок за шажком.

Под ногой скрипнула половица. Я остановился, не спуская глаз с миссис Хардести. Она не подняла головы.

Я понял, что не дышу. Втянул в грудь побольше воздуха, задержал дыхание. Затем снова двинулся вперед, шажок за шажком.

Казалось, это заняло не один час. Наконец, я очутился прямо перед яйцом. Колени миссис Хардести находились сейчас в дюйме от моего лица. Еще два шажка — и я доберусь до вершины лестницы.

Раз…

Два…

И тут чья-то рука как схватит меня за плечо!

Ахнув, я на мгновение обмер. Обернулся.

Дейзи!

— П-прости, — прошептала она. — Я споткнулась. — Ее рука соскользнула с моего плеча.

Мое сердце до сих пор колотилось так, словно я пробежал километр за четыре минуты!

На верхушке яйца миссис Хардести что-то тихо пробормотала. Неужто просыпается?

Цепляясь за перила, я без оглядки слетел вниз по лестнице. Достиг коридора, промчался мимо спальни миссис Хардести и продолжал бежать, слыша, как друзья несутся следом за мной.

У двери черного хода мы остановились и прислушались. Сверху не доносилось ни звука. Возможно, миссис Хардести все еще спала.

Мы вылетели на свежий вечерний воздух. Солнце почти зашло, лишь его краешек красной полоской еще маячил за домами. Деревья дрожали под порывами ветра.

Мы не проронили ни слова. Промчавшись через несколько задних дворов, мы оказались на пустыре.

Остановился я лишь у светофора на углу моего квартала. Уперся руками в колени, ожидая, когда дыхание восстановится.

ДеУэйн все оглядывался назад. Несмотря на прохладу, его лицо заливал пот.

— Что делать будем? — спросил он.

— Надо кому-нибудь рассказать, что мы видели, — добавила Дейзи. Она держалась рукой за фонарный столб, лицо ее выглядело бледным в белом свете фонаря. Все веснушки на нем исчезли.

— Кому мы можем рассказать? — спросил я, распрямляясь и испытывая легкое головокружение. — И что, интересно, мы скажем? Что видели, как миссис Хардести высиживает гигантское яйцо?

— Думаешь, нас поднимут на смех? — спросил ДеУэйн.

— Именно так я и думаю, — отрезал я.

— Надо рассказать мистеру Вонгу, — предложила Дейзи. — Он нас выслушает.

— Выслушать-то он выслушает, — сказал я. — Да только не поверит. Не уверен, что сам в это верю!

Мы посмотрели друг на друга. Мимо проехал темный внедорожник, из его окон гремела музыка. Ребята с заднего сиденья махали нам руками. Мы не помахали в ответ.

— Пойдемте-ка домой и там подумаем над этим, — сказал ДеУэйн.

Дейзи поежилась:

— Лично я ни о чем другом и не смогу думать!

— Погодите! До меня дошло! — вскричал вдруг ДеУэйн. Он постучал себя пальцем по голове. — Гигант Мысли снова на коне!

Я прищурился на него:

— Что до тебя дошло?

— Я могу это объяснить, — заявил он. — Я все могу объяснить.

— Валяй, — бросила Дейзи и повернулась ко мне: — Хорошо бы так.

— Миссис Хардести нас заметила, — сказал ДеУэйн. — Она знала, что мы прячемся за диваном. Вот и залезла на яйцо, притворяясь, будто высиживает его — чтобы нас напугать.

Я покачал головой:

— То есть, это была шутка? Тогда объясни вот что: за каким чертом ей вообще понадобилось гигантское яйцо на чердаке? На случай, если какие-нибудь ребята проберутся к ней в дом и спрячутся за диваном?

— И если она нас дурачила, то почему заснула? — подхватила Дейзи. — И почему позволила нам сбежать?

ДеУэйн пожал плечами:

— По-твоему, я всезнайка?

Мой живот заурчал.

— Пошли домой, — сказал я. — А то опоздаем к ужину. Дома все и обмозгуем. Пока.

Мы разошлись по домам.

Мама встретила меня в дверях кухни.

— Майкл, что-то ты поздно, — сказала она. — Где ты пропадал?

— Э-э… на тренировке по борьбе, — ответил я.

На следующее утро я добрался до школы с небольшим опозданием. Закинув куртку в шкафчик, я поискал Дейзи и ДеУэйна. Их нигде не было. Наверное, они уже в классе.

— Дарова, Монстр! — Парень из борцовской команды показал мне два больших пальца.

Я свернул за угол — и столкнулся с мистером Вонгом. Он был в своем обычном полосатом костюме. Но сегодня к нему добавился ярко-красный галстук. Очень кричащий.

— Майкл, как дела? — осведомился он с улыбкой. — Как поживаешь?

Сказать ему или нет?

«Мы с друзьями видели кое-что очень странное, мистер Вонг. Мы видели, как миссис Хардести забралась на гигантское яйцо и пыталась его высиживать».

Нет. Ни за что. Не могу я такого сказать.

— Да вроде все путем, — сказал я.

Ему пришлось привстать на цыпочки, чтобы положить руку мне на плечо — такой он был коротышка.

— Если у тебя возникнут какие-то проблемы, заходи, — сказал он. — И мы их обсудим, договорились? Моя дверь всегда открыта.

Я кивнул.

— Спасибо, — пробормотал я. Не знал, что еще сказать.

Он поспешил прочь. Я стоял и смотрел, как он вприпрыжку удаляется по коридору.

Странно, подумал я. Может, он подозревает что-то о миссис Хардести? И таким образом пытается донести это до меня?

Я хотел войти в класс. Но в дверях меня остановила миссис Хардести.

Она вывела меня в коридор и закрыла за нами дверь. Ее маленькие круглые глазки вперились мне в лицо.

— Что-то не так? — спросил я, стараясь говорить спокойным, будничным тоном.

Она не отвечала. Знай сверлила меня глазами.

Я смотрел на нее в ответ. Если ей охота поиграть в гляделки, я только за. Я в жизни не проигрывал ни одной игры в гляделки. Как-то раз мы с ДеУэйном глядели друг на друга так долго и упорно, что окосели!

— Вчера вечером я кое-что обнаружила у себя дома, — произнесла наконец миссис Ха.

И моргнула. Я выиграл поединок.

— Я обнаружила в своей спальне черного кота, — продолжала она. Ее зубы были крепко сжаты. Щеки пылали.

— Правда? — сказал я. — Черные кошки приносят несчастье, не так ли?

Интересно, купилась она на мое невинное поведение?

— Я не спала всю ночь, — сказала она. — Всю ночь пыталась изгнать из дома неудачу.

Я не ответил.

Она приблизила свое лицо к моему, так близко, что я почувствовал запах кофе у нее изо рта.

— Ты как-то причастен к этому, Майкл? — спросила она, произнеся мое имя так, словно это было какое-то ругательство.

Я попятился к кафельной стене. Она по-прежнему взирала на меня в упор.

— Майкл! Скажи мне правду. Ты принес в мой дом этого злосчастного кота?

— Ничего подобного, — сказал я. — Нет, конечно.

От ее взгляда — холодного, как лед — по моей спине бегали мурашки.

Она опасна, решил я.

Почему она так близко стоит? Почему смотрит так пристально?

Неужели она пытается прочесть мои мысли?

Я должен кому-нибудь о ней рассказать, подумал я. Я должен добыть доказательства, чтобы мне поверили.

Я должен выяснить, что она высиживает на чердаке.

Внезапно я осознал, что выбора нет. Я должен снова пробраться на проклятый чердак, дабы выяснить, что вылупится из этого яйца.

— Ни за что, — сказала Дейзи.

— Фигушки, — сказал ДеУэйн.

Мне пришлось бежать за ними по улице.

— Вы не вернетесь со мной на чердак?

— Я что, похожа на ненормальную? — спросила Дейзи. — И не проси.

— Монстр, не наше это дело, — сказал ДеУэйн. — Если миссис Ха хочет высиживать у себя на чердаке гигантских цыплят, это ее проблемы.

— Но… но… — пробормотал я, не в силах поверить, что мои друзья отказались идти со мной. — Сами вы цыплята после этого!

Они дружно кивнули.

— Как скажешь, — хмыкнул ДеУэйн.

— Но разве вам не хочется узнать правду? — спросил я. — Разве вам не хочется доказать всем, какая она ненормальная?

ДеУэйн поднес два пальца к уху.

— Позвони мне, — сказал он. — Позвони и расскажи, что тебе удалось нарыть.

— Точно. И мне позвони, — добавила Дейзи. — С безопасного расстояния. Лично я к этому дому на пушечный выстрел не подойду.

Они порысили прочь.

Так и вышло, что нынче вечером я оказался на чердаке миссис Хардести в гордом одиночестве.

Задняя дверь была, как и прежде, не заперта. Я пробрался в дом и не задерживаясь направился на чердак.

Черного кота нигде не было видно. Должно быть, он выбрался на волю и теперь снова рыскал по району.

Темные грозовые тучи низко висели в небе. На чердаке стало еще темнее, чем раньше. Я остановился рядом с яйцом, выжидая, когда глаза привыкнут.

Не поднять ли мне простыню?

Мне хотелось потрогать яйцо. Теплое оно или холодное? Отличается ли на ощупь от обычной скорлупы? Смогу ли я почувствовать растущего внутри гигантского цыпленка?

Я взялся за простыню, потянул…

Нет.

Я передумал. Миссис Хардести может заметить, что ее сдвигали.

Я выпустил из рук простыню и пересек комнату. Опустившись на колени за диваном, я приготовился ждать.

На этот раз я прихватил пару шоколадных батончиков, так что голод мне не грозил.

Я уже приканчивал половину второго батончика, когда услышал, как на подъездной дорожке хлопнула дверца автомобиля. Еще через несколько секунд я услышал, как открылась и закрылась входная дверь.

Сердце заколотилось. Руки вдруг покрылись холодным потом.

Я затолкал остатки батончика в рюкзак. Затем прижался спиной к дивану и устроился поудобнее.

Через некоторое время я услышал, как миссис Хардести поднимается по лестнице в свою комнату. Она пробыла там довольно долго. Я слышал, как она там расхаживает.

Может, она сегодня и не пойдет на чердак, подумал я.

Может, зря я сюда залез.

Ан нет. Спустя еще несколько минут я услышал, как открылась дверь на чердак. Затем на скрипучей деревянной лестнице послышались шаги миссис Хардести.

Я неподвижно замер за диваном, пока она не вошла в комнату. Тогда я осторожно высунул голову, чтобы видеть ее.

Она переоделась все в тот же серый свитер и свободного покроя лиловые брюки. Она стояла ко мне спиной. Она стягивала с яйца простыню.

Сложив простыню, она опустила ее на пол рядом. Затем она снова стала обходить яйцо по кругу, проводя ладонью по толстой скорлупе в середине.

Я моргал в сером свете чердака. До сих пор не мог поверить своим глазам!

Будет ли она высиживать его сегодня?

Может ли из него вообще что-нибудь вылупиться?

У меня возник внезапный порыв. Безумная мысль.

Я представил, как выбираюсь из-за дивана. Подваливаю такой к ней. Непринужденной такой походочкой. Руки в брюки. И с улыбкой во всю морду.

И такой: «Здрасьте, миссис Ха, а что за такое большое яйцо? А что это вы тут делаете, а?» И тут же щелкаю ее на свой мобильник.

По счастью, сдержался.

Ибо за проникновение в училкин дом можно нехило так схлопотать — особенно если училке есть что скрывать.

Так что я остался стоять на карачках. Пригибаясь к полу как можно ниже. И молча глядел, как моя учительница снова вскарабкалась на яйцо и примостилась на самой верхушке.

Она долго так сидела, не двигаясь. Ну и я, соответственно, тоже.

Руки у меня начинали ныть, да и шея задеревенела.

Дождь барабанил по крыше, а где-то вдалеке рокотал гром. Небо почернело, и чернота просочилась на чердак.

Я корячился там, вглядываясь в полумрак. Наблюдая… наблюдая… наблюдая…

Моя голова дернулась назад, когда послышался громкий треск.

Мышцы напряглись. Я несколько раз моргнул, пытаясь прийти в себя.

Снова треск. На этот раз громче.

Глаза миссис Хардести вылезли из орбит, лицо расплылось в улыбке. Она развернулась всем телом. Обхватила руками скорлупу. И съехала вниз.

Кра-а-ак!

Миссис Хардести взметнула кулаки над головой. Она издала ликующий клич. Было видно, что она здорово взбудоражена.

Снова раздалось потрескиванье. Несколько тихих ударов. Такое «тук-тук-тук», словно молотком.

Клинышек скорлупы откололся и упал на пол.

Я затаил дыхание. Ну как тут усидеть неподвижно. Вот он, момент истины!

Еще одно громкое «кра-а-ак!»

Еще один кусок скорлупы отвалился, открывая желтковую массу внутри.

А потом… потом…

Я зажал ладонью рот, чтобы не издать ни звука.

И потрясенно смотрел, как из яйца показалась влажно поблескивающая зеленая рука. Роняя капли слизистого желтка, чешуйчатая рука потянулась наружу, после чего сжала и разжала заостренные когти.

Я не мог дышать. Не мог даже моргнуть.

Скорлупа с треском раскололась. Желтая масса хлынула наружу и широкой лужей расползлась у ног миссис Хардести.

На ее лице застыла странная улыбка. Глаза сверкали восторгом.

Я смотрел в изумлении, как она взялась за влажную зеленую руку. Бережно обхватила пальцами костлявую лапу — и потянула.

Когда существо вывалилось из яйца, я чуть не заорал.

Оно было здоровенное — размером с соседского лабрадора-ретривера!

Его бугристая зеленая шкура была покрыта густой слизью, точно слоем желтого мускуса. Мне она показалась похожей на шкуру аллигатора. Или, скажем, ящерицы.

— Кххххх! Кххххххх! — Оно издавало громкое, отвратительное перханье, словно пытаясь продышаться. Открыв вытянутую пасть, оно выкашливало огромные комки желтых соплей. Круглые черные глаза дико вращались на узкой голове ящера.

— Кххххх! Кххххххх! — Оно выкашляло еще одну порцию комковатых соплей, которые шлепнулись прямо на ноги миссис Хардести.

Существо неуклюже поднялось на задние конечности. Они были короткие, словно крокодильи лапы. Зато у этой твари было длинное, бугристое тело. И большая гладкая голова с удлиненной мордой.

Существо вытянуло передние конечности, сжимая и разжимая когтистые пальцы. Оно то наклоняло голову, то поворачивало ее, оглядывая чердак.

Затем, с хриплым возгласом, оно завалилось обратно в скорлупу.

Протянув руки, миссис Хардести поймала его и снова поставила на ноги.

Тварь раскрыла вытянутую пасть и захныкала. Прямо как младенец!

Этого не может быть, твердил я себе.

Я не сижу на карачках на чердаке своей училки, наблюдая, как она вывела зеленого монстра!

— Кххххх! Кххххххх! — Откинув голову назад, чудище снова закашлялось.

— Тише, мой малютка, — мягко проговорила миссис Хардести. — Тише. Позволь мамочке тебе помочь. — Взяв банное полотенце, она принялась вытирать густой мускус со спины страшилища. — Тише, тише, малюточка.

Малюточка?!

Она была очень нежна с этой тварью. На то, чтобы оттереть всю густую жижу с тела чудища, ушло четыре полотенца. Она заботливо обтерла его ноги, пальцы, тонкие черные когти.

Существо ухало и ворковало, пока она вытирала его с головы до ног. Щелкало челюстями. Наверное, испытывало их. Я глазам своим не верил. У него уже есть зубы!

— Стой спокойно, мой малюточка, — шептала миссис Хардести. Она осторожно отлепила со спины монстра большой кусок скорлупы. После чего еще немного прошлась полотенцем.

С минуту или две она поглаживала его гладкую голову, разговаривая с ним, как с младенцем.

Я чуть не блеванул, когда она сказала:

— Ну что, малюточка, поцелуй мамочку.

Из пасти выскользнул черный змеиный язык. Миссис Хардести наклонилась вперед — и подарила твари звучный… влажный… поцелуй! Чмоки-чмоки.

У-у-у-у-у, гадость!

Что может быть омерзительнее?

— Ты будешь хорошим мальчиком, — приговаривала миссис Хардести. Она снова погладила его по голове. — Ты любишь свою мамочку, не правда ли! Не то что эти гадкие школьники.

О Господи. Все, наслушался. Мне хотелось выбраться отсюда. Не терпелось рассказать всем о том, что здесь происходит.

Мои руки и ноги занемели от того, что все это время я просидел неподвижно. Ломило спину. Голова шла кругом.

Я выглянул из-за дивана. Миссис Хардести держала монстра за лапу и медленно тащила вперед.

Она повела его вниз по лестнице.

— Кххххх! — снова перхануло создание, зарядив в стену комком соплей. Его ноги неуклюже переступали по ступенькам. Громоздкое тело стукалось о перила.

Куда она его ведет?

Они преодолевали по ступеньке за раз. Когда голова учительницы скрылась из виду, я выполз из своего укрытия.

Отважусь ли я последовать за ней? Вообще-то, должен. Мне нужно знать, где она собирается держать эту тварь.

Я поднялся на ноги. Они совершенно занемели. Потянулся, пытаясь разогнать кровь.

Бесшумно, на цыпочках, добрался до лестницы.

Задержал дыхание. Двигаясь медленно, осторожно, я начал спускаться следом за ними.

— Ага, попался! — гаркнула миссис Хардести.

Охнув, я схватился за перила, чтобы не упасть.

Только через несколько секунд до меня дошло, что она обращалась к новорожденному монстру. Не ко мне.

Я с трудом восстановил дыхание. Подождал, когда сердце перестанет выпрыгивать из груди.

Они находились вне поля моего зрения, в коридоре на втором этаже.

Я спустился по чердачной лестнице и выглянул в коридор. Учительница вела существо на первый этаж.

Монстр ступал уже гораздо увереннее. Крепко держа его за лапу, миссис Хардести не переставала нежно разговаривать с ним. Я не слышал, о чем она там с ним толкует. Небось, опять младенческое сюсюканье.

Тьфу ты.

Я держался позади, выжидая, когда они спустятся по лестнице. Прижавшись к стене, я затаился в полумраке.

Наконец, горизонт очистился. К тому времени, как я добрался до кухни, миссис Хардести уже вела монстра вниз. В подвал.

Я шагнул в дверной проем. Подвальная лестница была погружена в темноту. Но если учительница обернется, она увидит меня.

Она не обернулась.

Я припомнил, что ее подвал разделен на два помещения. Она подвела монстра к двери того, что справа. Порывшись в кармане штанов, достала ключ.

Я украдкой спустился на одну ступеньку. Затем на другую.

Подходить слишком близко было нельзя. Но я должен был увидеть, что она будет делать с чудовищем.

Я шагнул на следующую ступеньку. Она громко скрипнула под ногой.

Я оцепенел.

Неужели миссис Хардести слышала?

Нет. Она отперла дверь и распахнула настежь.

Силы небесные! Мне открылась слабо освещенная комната. И… и… не меньше дюжины зеленых чудовищ. Все они стояли на задних конечностях. Все они повернулись, чтобы посмотреть, как миссис Хардести приведет к ним новое дитя.

Миссис Хардести вошла в комнату. Они хлынули ей навстречу, ворча и взмяукивая.

— Здравствуйте, малютки! Мои славные малютки! — восклицала она.

Славные малютки?

Эти вымахали уже выше самой миссис Хардести. Их темно-зеленые туши покрывала чешуя. Челюсти возбужденно щелкали.

— Как тут поживают мои малюточки? — вопрошала миссис Хардести сладчайшим голосом, какого я никогда не слышал у нее в классе.

Монстры сформировали вокруг нее кольцо. Один из них выпустил черный змеиный язык и лизнул ее в щеку.

Она засмеялась:

— Душечка! Лапочка!

Затем ее улыбка померкла.

— Очень скоро мне не придется прятать вас здесь, внизу, — пообещала она чудовищам. — Очень скоро НАС станет больше, чем ИХ!

О чем она говорит? Больше МОНСТРОВ чем ЛЮДЕЙ?

По моей спине пробежал холодок. Что она собирается делать с выведенными ею чудищами?

— Я дала обещание командиру Ксаннксу, — продолжала миссис Хардести. — Мы добьемся успеха нашей миссии. Мы захватим эту планету. И мы восторжествуем над слабосильными землянами!

Я помотал головой. Это уж ни в какие ворота!

Все это не укладывалось в голове. То есть, слова-то я понимал, но для меня они были лишены всякого смысла.

Она не могла говорить того, что, как мне казалось, она говорила.

Неужели миссис Хардести — пришелец? С другой планеты? Посланница какого-то инопланетянского командира, об чье имя язык сломаешь?

И неужели она собирается развязать войну — монстры против людей?

Нет. Пожалуйста, нет.

Если это правда, я единственный человек на Земле, который об этом знает. Единственный человек на земле, способный ее остановить.

Но черт возьми! Черт! Я большой и сильный — но я всего лишь двенадцатилетний пацан.

Если я собираюсь остановить миссис Хардести и ее заговор рептилоидов, мне понадобится помощь. И немалая!

Я смотрел в комнату. Чудовища обступили миссис Хардести. Одно из них лизало ее в лицо. Другой зеленый чешуйчатый монстр облизывал тыльную сторону ее ладони. Двое других обхватили ее передними лапами за плечи и сжимали в объятиях.

А она все ворковала с ними, приговаривая:

— Мои малютки… мои малютки…

Я должен отсюда выбраться. Я должен кому-нибудь рассказать. Всему свету!

Первым делом нужно унести ноги из этого дома и не попасться.

Я повернулся. Вцепился в перила. И начал взбираться по лестнице.

Я преодолел три ступени… и тут не удержался. Я чихнул.

Приехали.

Она никак не могла этого не услышать.

И ладно бы тихо. Да не приучен я тихо чихать.

Судорожно сглотнув, я затаил дыхание. И замер, одна нога на одной ступеньке, другая — ступенькой ниже.

Я прирос к месту — напрягшись каждым мускулом — и закрыл глаза. Все ждал, когда она крикнет, чтобы я спускался.

Но нет.

Я услышал ее слащаво-воркующий голосок:

— Неужели кто-то из моих малюток простудился?

Я медленно выдохнул. Она решила, что чихнул кто-то из ее чудищ!

Я снова повернулся к комнате. Через открытую дверь я видел, как миссис Хардести подошла к холодильнику у дальней стены.

— Мои малютки проголодались? Готовы ням-ням?

Это привело всех тварей в неописуемое возбуждение. Они засопели, зафыркали, запрыгали на месте. Двое принялись бодаться. Всякий раз, как их головы сталкивались, раздавалось влажное причмокивание.

Миссис Хардести открыла дверцу холодильника, наклонилась внутрь и извлекла огромные куски кровавого мяса.

Она подбросила их в воздух. Они шлепнулись на пол. Взбудораженные монстры дружно ринулись вперед.

Они накинулись на мясо. Сталкиваясь башками, толкаясь, оттирая друг друга.

Звучные шлепки их тел заглушили даже тошнотворное чавканье и хлюпанье. Они всасывали куски мяса открытыми пастями и заглатывали целиком. После этого они запрокидывали головы, раскрывали пасть пошире и разражались оглушительной, двух-трехминутной отрыжкой.

Пока чудовища поглощали мясо, миссис Хардести отступила в сторону. Скрестив руки на груди, она наблюдала за этим зрелищем, и на ее лице блуждала мечтательная улыбка. Она действительно находила этих неряшливых, рыгающих скотов милыми!

Спустя несколько минут от мяса не осталось и следа. Последний из монстров с ревом прорыгался. В подвальном помещении воцарилась тишина.

Миссис Хардести вышла вперед.

— Так вот, мои малютки, — произнесла она. — Теперь слушайте: я хочу, чтобы вы откладывали побольше яиц.

Твари застыли — само внимание, глаз с нее не сводя. Толстый коротышка издал булькающий звук и выблевал свое мясо на пол. Он наклонился и одним махом снова все слопал.

— Откладывайте побольше яиц! — повторила миссис Ха. — Из одних мы выведем новых малюток. А другими я попотчую своих учеников. А потом и весь город! И тогда… вся власть монстрам! Вся власть монстрам! Вся власть монстрам!

Слушая ее лозунги, монстры словно взбесились. Они кивали головами. Они приплясывали, словно готовясь к битве. Некоторые снова принялись бодаться.

— Командир будет гордиться нами! — выкрикивала миссис Хардести, воздев кулак над головой. — Мы захватим эту никчемную планетку — или мое имя не Хайборг-Ксрксаз!

Монстры пришли в неистовство. Они ревели и скакали на месте.

— О Боже, — прошептал я. — О Боже.

Миссис Хардести вовсе не миссис Хардести. У нее чудно̀е инопланетянское имечко — потому как она инопланетянка и есть!

Инопланетянка, прибывшая на Землю, чтобы сжить со свету человечество и сделать ее домом для этих гнусных рептилоидов.

Я отвернулся и со всех ног взлетел вверх по подвальной лестнице. Чудовища подняли внизу такой тарарам, что я понимал — миссис Хардести все равно меня не услышит.

Ноги подкашивались от слабости, будто резиновые. Сердце гулко стучало в груди.

Но я выбежал через заднюю дверь и продолжал бежать.

Я должен рассказать всем. Я должен всех предупредить. Мы все в опасности.

Взвыл клаксон, взвизгнули покрышки. Перебегая дорогу, я даже не поглядел, нет ли машин. Я слышал, как водитель орал из открытого окна мне вслед. Но не остановился.

Дома и задние дворы сливались в сплошное пятно. Я бежал всю дорогу до дома. А в ушах звучали выкрики миссис Хардести: «Вся власть монстрам! Вся власть монстрам!»

Я видел, как она вскидывает кулак над головой, а чудовища прыгают и скачут. «Вся власть монстрам! Вся власть монстрам!»

«Ну уж нет!» — сказал я себе.

Я ворвался в дом через заднюю дверь. Мама с папой были на кухне. Папа рубил лук. Его лицо покраснело, по щекам бежали слезы. Мама помешивала в стоявшей на плите кастрюльке.

Когда я влетел в кухню, они повернулись мне навстречу.

— Майкл, где ты был? — спросил папа сквозь слезы.

Я пытался отдышаться.

— Я был у миссис Хардести, — выдавил я. — Мама! Папа! Она выводит огромных зеленых монстров. Она держит их у себя в подвале. Она весь город собирается превратить в монстров!

Папа положил луковицу. И, моргая, посмотрел на меня.

— Это очень серьезно, Майкл, — произнес он. — Давай вызовем полицию и положим конец этому безобразию!

И тут же захохотал, даром что плакал от лука.

Мама тоже засмеялась.

Я стоял, тяжело дыша, ноги дрожали. Стиснув зубы, я смотрел, как родичи надо мною уматываются.

— Майкл, мы знаем, что ты не любишь свою учительницу, — сказала наконец мама. — И да, я признаю, что она немного с приветом…

— …Но это еще не повод сочинять про нее всякую чепуху, — закончил папа.

Мама постучала меня по голове длинной деревянной ложкой.

— Хорошее воображение, — сказала она.

— Почему бы тебе не сесть за компьютер и не записать эту историю? — добавил папа. — Может, станешь писателем-фантастом.

— А-а-а-а-а-а-а! — в бешенстве завопил я. — Это не фантастика! Это правда!

Я почувствовал, что выхожу из себя. Я чуть не выхватил ложку из маминой руки и не вышвырнул в окно.

Чуть. Вовремя взял себя в руки.

Сжав кулаки, я потопал вон из кухни.

Когда поганые рептилоиды с миссис Хардести и ее командиром во главе захватят мир, будет не так смешно, верно?

Вихрем влетел я в свою комнату и захлопнул за собой дверь.

Швырнув рюкзак на кровать, я принялся бешено расхаживать из стороны в сторону.

Кто бы мне поверил?

Может быть, Дейзи и ДеУэйн поверят? Может. Но какая разница? Они не смогут помочь.

Мне нужно найти кого-нибудь, кто остановит миссис Хардести.

Мистер Вонг? Может быть. Наша полиция? Может быть. Национальная гвардия, в которой служит мой кузен Брэд? Может быть.

Только никто из них мне не поверит.

Никто не поверит мне… пока я не добуду доказательства.

Я боднул лбом стену. Ведь я же взял с собой на чердак сотовый телефон. Почему я не сделал снимки?

Почему?

Теперь я понял, что нужно делать. Надо вернуться туда и сделать четкие, ясные фотографии этих чудовищ. Тогда людям придется поверить мне.

Я содрогнулся.

У меня не было выбора. Я был единственным в мире, кто знал о заговоре миссис Хардести. Я был единственным, кто мог ее остановить.

Я сел за компьютер. Написал Дейзи и ДеУэйну. Попросил их снова наведаться в дом миссис Ха вместе со мной. Написал, что это очень важно.

Оба наотрез отказались.

ДеУэйн написал:

«План звучит скверно. Я в ее райончик больше ни ногой».

Дейзи была кратка:

«У меня аллергия на гигантские яйца. Звиняй».

Ладно. Ладно. И один в поле воин.

— Я сдюжу, — пообещал я себе. — Не зря меня прозвали Монстром.

Субботним утром я проверил камеру в своем мобильнике. Сделал несколько снимков мамы и папы за завтраком, просто дабы удостовериться, что она работает. После чего осторожно засунул сотовый в карман джинсов.

Мама с папой спешили на свою субботнюю игру в гольф.

Я спешил спасать мир.

Голубой «Сивик» миссис Хардести не стоял на ее подъездной дорожке. Может, она уехала?

Я несколько раз обошел дом, чтобы убедиться.

Никаких признаков жизни. Никакого движения.

Я подкрался поближе и заглянул в окно гостиной. На диване лежала сложенная газета. На столике рядом с ним стояла кофейная чашка.

Миссис Хардести не было.

Я скрестил пальцы. Может, она поехала за мясом или еще куда-нибудь. Я мог спокойненько пробраться в подвал. Наснимать кучу фоток. И смыться.

Может быть…

Я прокрался за угол. Заглянул в кухонное окно…

— Ой! — вскрикнул я и кинулся на землю.

Посреди кухни стоял зеленый монстр — и смотрел прямо на меня!

Я скорчился под окном, сжавшись в комочек. И ждал, когда тварь выглянет из окна. Или выскочит с черного хода, чтобы схватить меня.

Но нет.

По прошествии примерно минуты я понял, что она, очевидно, не заметила меня. Так что я вдохнул поглубже, поднялся на ноги и снова заглянул в окно.

Монстр стоял у плиты. Он держал в когтистой лапе длинную белую лопаточку. И помешивал что-то на большой шкворчащей сковороде.

Яичницу?

Я пригляделся. Да, он жарил огромную порцию яичницы.

Теперь он стоял ко мне спиной. Я немного выпрямился, чтобы лучше видеть.

Как он умудрился сбежать из подвала?

И где он научился готовить?

В голову лезли тысячи вопросов. Отогнав их, я полез в карман джинсов за телефоном. Поднес телефон к окну и отрегулировал.

Нет. Не годится. В кухне слишком темно.

Я закрыл телефон и сунул его обратно в карман. Прижался носом к стеклу. И наблюдал, как монстр помешивает яичницу длинной лопаточкой.

А потом страшилище протянуло другую лапу. Схватив большой кусок яичницы, оно отравило ее в рот. Оно повернулось боком. Я видел улыбку на его морде, пока оно жевало.

Оно быстро прожевало яичницу, после чего проглотило.

И неожиданно монстр начал преображаться. Его очертания задрожали и втянулись. Его зеленая голова сжималась и изменялась — пока не стала человеческой!

В считанные секунды чудовище превратилось в миссис Хардести!

Я охнул. И чуть не треснулся лбом о стекло.

Миссис Хардести тоже была чудовищем!

Яичница вернула ей человеческий облик.

Если б только я сделал снимок!

Если б только Дейзи и ДеУэйн пошли со мной! У меня бы имелись свидетели. У меня были бы доказательства.

Я смотрел, как миссис Хардести запустила руку в сковороду. Она взяла еще яичницы. И откусила большой кусок.

Раз — и она снова чудовище!

Еще один большой кусок яичницы. И она снова превратилась в миссис Хардести.

Ух ты! Я не верил своим глазам. Зато я понял, какой силой обладают эти яйца. Они могли превратить монстра в человека — и обратно — в считанные секунды.

— Никто в это не поверит! — пробормотал я себе под нос. А ведь она собирается принести эти яйца в школу и угостить ими всех!

Я соскользнул на землю. Уселся спиной к стене, пытаясь собраться с мыслями. Пытаясь составить план.

Как я могу заснять все это и не спалиться?

Даже и с фотографиями, поверит ли кто-то в воздействие этих яиц?

Я помотал головой, пытаясь прочистить мысли.

И тут задняя дверь распахнулась. Миссис Хардести вышла на крылечко.

— Майкл! — воскликнула она. — Мне показалось, я видела тебя. Что ты здесь делаешь?

Я с трудом поднялся на ноги.

— Э-э… ну-у…

Паника сковала мой разум.

Она глядела на меня, крепко сжимая в руке лопаточку.

— Э-э… мне нужна помощь, — проговорил я наконец. — С домашним заданием. Я… я подумал, вы могли бы помочь.

— Субботним утром? — спросила она. — Это очень рано.

— Вы правы, — сказал я. — О чем я только думал? — И собрался уходить.

— Заходи, Майкл, — сказала миссис Хардести. — Не уходи, постой. Ты как раз вовремя. Я хочу, чтобы ты отведал моей особой яишенки.

— Что? — выдохнул я. Вот уж дудки!

Я чуть было не брякнул: «Видел я, что у вас за яишенка!» Но в последний миг сдержался.

— Заходи, Майкл. — Она придерживала.

— Не могу, — сказал я. — Я опаздываю на… э-э… кое-куда.

Жалкая отмазка, ну правда же?

— Всего на секундочку, — настаивала миссис Хардести. — Это новый рецепт яичницы. Ты будешь первым, кто ее попробует.

Нет уж, спасибочки. Видел я, как вы ее пробовали!

— Я… по-моему, у меня аллергия на яйца, — сказал я.

Она рассмеялась:

— Но только не на эти яйца. Эти яйца не простые. — Затем ее улыбка поблекла. — Майкл, заходи, — скомандовала она.

Не успел я и глазом моргнуть, как уже сидел за ее кухонным столом.

Сверкая глазами, она поставила передо мной большую тарелку яичницы.

— Я очень рада, что ты заглянул, — сказала она.

Сглотнув, я посмотрел на яичницу. Она была пышная и ярко-желтая. Даже пахла она не как яичница. Она пахла сеном и удобрениями. Знаете этот запашок, когда случится летом проезжать мимо фермы?

— Не могу, — сказал я. — Извините. Я очень плотно позавтракал. — И начал вставать.

Но миссис Хардести нависла надо мной, заставляя сесть на место. Взяв вилку, она зачерпнула кусок яичницы. После чего сунула вилку мне в рот.

— Ешь, Майкл, — промолвила она, обдавая дыханием мое ухо. — Вкусно, правда?

Не хотел я глотать яичницу. Но она заскользила вниз по языку. На вкус она была как мел. Сухая-пресухая.

Сердце выплясывало в груди чечетку. В ушах звенело.

Миссис Хардести протолкнула мне в глотку еще одну порцию.

Я был напуган и в то же время зол. Она попыталась втюхать мне еще. Я оттолкнул ее руку. Яичница разлетелась по всему столу.

Слишком поздно, понял я. Слишком поздно.

Я уже чувствовал себя странно. Все тело покалывало. Кожа стала будто резиновая. Я задрожал.

— Ты причинял мне множество проблем, Майкл, — тихо проговорила миссис Хардести и отступила назад. Ее лицо было искажено от волнения. — Ты причинял мне множество проблем, не правда ли? Но теперь-то, не сомневаюсь, мы с тобой найдем общий язык!

— Не-е-ет… — попытался я закричать. Но из горла вырвался лишь слабенький возглас.

Я чувствовал, как ссыхаются мои руки, как искривляются запястья. Я поднял руки — и застонал. Кожа позеленела и покрылась пупырышами. На пальцах торчали когти.

Живот свело. Странные звуки вырывались из открытого рта. Я чувствовал, как изменяется мое лицо. Протянув руки, я сомкнул пальцы на вытянутой морде. Длинный, сухой змеиный язык выхлестнул у меня изо рта.

Я вскочил из-за стола. Выпрыгнул прямо из одежды. Стул отлетел назад.

Я попытался бежать, но запнулся о собственные джинсы. Мое ящероподобное тело закачалось из стороны в сторону.

«Я — монстр! — осознал я. — Всего два куска яичницы… и я — монстр!»

Я отшатнулся на своих коротких задних лапах. Меня замутило. Кухня расплывалось перед глазами черно-белым пятном. Язык все время выстреливал изо рта.

Откинув голову назад, миссис Хардести захохотала.

— Выглядишь чудесно, Майкл, — сказала она и от души хлопнула меня по бугристой зеленой спине.

— Кххххх, кххххххх. — Я не мог выговаривать слова.

— Отныне ты мой малютка, — сказала миссис Хардести. — Я буду содержать тебя в целости и сохранности вместе с остальными моими деточками. Разве это не будет весело?

Запустив свои острые когти мне в плечо, она повела меня по лестнице в подвал. Преграждая путь к отступлению, она отперла дверь и втолкнула меня к остальным чудовищам.

— Пока-пока, малютки, — проворковала она. — Мамочка сходит за продуктами. Я собираюсь приготовить к понедельнику огромную яичницу — на всю школу! — Она засмеялась холодным смехом. — Кто сказал, что учителям живется невесело?

И захлопнула дверь. Щелкнул замок.

Отвернувшись от двери, я оглядел комнату. Нет ли здесь окна, через которое можно улизнуть? Или другой двери?

Я должен выбраться отсюда и предупредить всех. Иначе в понедельник она превратит в чудовищ всю школу!

Я закрыл глаза, пытаясь придумать что-нибудь. Даже если удастся сбежать, как я смогу предупредить всех? Я даже разговаривать не умею. Да и кто станет слушать зеленого рептилоида?

Когда я открыл глаза, меня поджидал сюрприз. Остальные монстры сбились в ряд. Они выстроились прямой шеренгой, взирая на меня.

Их языки постреливали. Опустив головы, они открыли пасти и глухо зарычали.

Не дружелюбно.

Намеков не требовалось. Очевидно, мне тут не рады.

«Ребят, я на вашей стороне», — хотел сказать я. А вместо этого выдал:

— Ур-р-р-рф! Ур-р-р-р-рф!

Я начал отступать к двери. Но они оказались быстрее.

Они пересекли комнату и взяли меня в кольцо.

Я поднял передние лапы. Дескать, сдаюсь.

А им хоть бы что. Они приближались, стягивая кольцо.

Ближе… ближе…

Я попал в окружение. Бежать некуда.

Их рычание сделалось громче. А это что еще за лязганье?

Это жадно щелкали их челюсти.

Я стиснул зубы. Затаил дыхание. И они набросились…

Как только они кинулись на меня, я ничком бросился на пол.

К моему изумлению, по другую сторону двери раздался щелчок отпираемого замка. И дверь распахнулась.

Внезапное движение заставило монстров отступить.

В комнату заглянули Дейзи и ДеУэйн.

— Майкл? Ты там? — позвала Дейзи. — Мы уже с ног сбились…

Она умолкла. Оба заорали от ужаса, обнаружив, что вошли в комнату, полную чудовищ.

Как я рад был их видеть! Спасители мои!

Раскинув руки, я бросился обнимать своих друзей.

Огромная ошибка.

Они снова заорали.

А вы бы как поступили при виде двухметрового чудища, бегущего прямо на вас?

ДеУэйн с размаху зарядил мне кулаком в рыло.

— Кххххххх! — От удара я аж отлетел. Боль отдалась во всем теле. Я рухнул на колени.

Дейзи и ДеУэйн уставились на меня разинув рты.

Я подождал, пока комната перестанет вращаться.

Остальные монстры снова засопели и зафыркали, возбужденно приплясывая на месте.

— Это же я! Майкл! — завопил я. Но получилось только: — У-у-у-у-укх, у-у-у-у-у-урф!

Как же мне объясниться с ними?

Как показать им, что это я?

Я понял, что в распоряжении у меня всего несколько секунд. Мои перепуганные друзья сейчас выскочат из комнаты.

Стоит им закрыть дверь, и я пропал. И никто не сможет остановить миссис Хардести с ее яичным заговором.

Как же им объяснить?

Что-то блеснуло на полу за порогом. Я прищурился. Что-то серебристое.

Лишь через мгновение я понял, что это мой собачий свисток.

Так вот что выпало из моего кармана, когда мы были здесь с черным котом!

Я распрямился и медленно двинулся к нему. Быстрым взмахом когтистой лапы я подхватил свисток с пола.

Пожалуйста, думал я. Пожалуйста, пусть Дейзи и ДеУэйн сообразят, что это я!

Я набрал в грудь побольше воздуха. Поднес свисток к морде.

И начал дуть.

Затем я помахал им так, чтобы они увидели. Потом снова дунул.

Пожалуйста! Пожалуйста…

Я махал перед ними свистком. Неужели они его не узнают? Подул снова.

Дейзи и ДеУэйн пятились к двери. Они смотрели на меня, недоуменно морща лбы.

Я снова выдул из свистка длинную трель.

К моему изумлению, монстры дружно заскулили. Они скорчились в три погибели, пытаясь закрыть уши руками.

Все они дрожали и тряслись.

Фигассе, подумал я. Им явно не по нраву высокие звуки.

У меня у самого от них болели уши. Но я снова дунул в свисток.

Монстры съежились, дрожа и тихо поскуливая.

— Майкл? Это действительно ты? — воскликнула Дейзи.

— Ты что, рехнулась? — рявкнул ДеУэйн. — Это не Майкл. Это монстр машет собачьим свистком!

— У-у-у-у-уф! — выкрикнул я. Потом протянул свисток Дейзи. И показал на себя.

Язык жестов. Отчаянный язык жестов.

— Валим отсюда! — крикнул ДеУэйн. — Они же нас сожрут!

Но Дейзи не сводила с меня глаз.

— Майкл?

Я кивнул. Отвесил неуклюжий поклон. Снова кивнул. И помахал перед ней собачьим свистком.

— А мы тебя обыскались! — воскликнула Дейзи. Она поняла, что это я! — Это миссис Хардести с тобой сделала?

Я опять кивнул.

ДеУэйн тоже начинал верить. Он показал на остальных чудищ:

— А этих миссис Хардести вывела из гигантских яиц?

Я снова кивнул.

Я понимал, что времени на вопросы нет. Миссис Ха может вернуться из магазина с минуты на минуту.

Опустив голову, я сорвался с места. Пронесся между друзьями и выскочил за дверь. Протопав рептильими ногами по лестнице, я влетел в кухню.

Дейзи и ДеУэйн спешили за мной. Никаких следов миссис Хардести.

И что теперь?

Я свободен. Из подвала я вырвался. Однако, будучи чудовищем, ничего не мог рассказать.

Мой взгляд заметался по кухне. Я заметил свои джинсы и футболку, сваленные в углу. Затем я посмотрел на плиту.

Яичница!

Может, в сковородке осталось хоть немного яичницы?

Оттолкнув друзей, я протопал к плите.

— Майкл? Что ты делаешь? — воскликнула Дейзи.

Я посмотрел на сковородку. Остался совсем маленький кусочек. Примерно с чайную ложечку, прилипший ко дну.

Хватит ли его мне, чтобы снова стать самим собой?

Должно хватить!

Я опустил морду в сковородку. Выпустив змеиный язык, подхватил маленький кусочек яичницы. Втянул в рот и проглотил.

Да. Ну же. Превращайся, Майкл! Превращайся!

Я ждал. Ждал…

Ничего не происходило.

Нет. Подождите.

В животе забурлило. Комната кренилась и раскачивалась. Кожу охватило жаром. Ощущение было такое, словно все мое тело тает… тает и оползает на пол.

Я опустил глаза. У меня по-прежнему были когти. И руки оставались зелеными и бугристыми.

Но мои ноги пришли в норму. И ступни. Я хорошенько притопнул. Да, мои ноги на месте!

Я метнулся в угол и натянул одежку. Затем я поспешил к зеркалу в коридоре… и обомлел.

— Майкл! — воскликнула Дейзи. — Ты… вернулся!

— Типа, — добавил ДеУэйн.

Я смотрел в зеркало.

Мое лицо… моя голова… они стали прежними.

Но шея и грудь оставались зелеными. У меня по-прежнему были когтистые лапы!

— Яичницы не хватило! — вырвалось у меня с гортанным рычанием. — Мне нужно больше яичницы!

Я бросился к плите. Поскреб когтями донышко сковородки. Сдернул ее с плиты и перевернул.

Нет. Ничегошеньки не осталось.

Повернувшись к друзьям, я увидел, что они смотрят на меня с ужасом.

— Майкл, как это тебя угораздило? — воскликнула Дейзи.

— Нет времени объяснять, — прорычал я. — Миссис Хардести того гляди вернется.

— Но… но ты… ты до сих пор наполовину монстр! — воскликнул ДеУэйн.

Я закатил глаза:

— Спасибо, кэп!

— Но я не понимаю, — покачала головой Дейзи. — Разве ты…

— Потом поговорим. Нужно срочно найти помощь, — перебил я. — Миссис Хардести тоже чудовище. Они со своим командиром разработали кошмарный план. Она собирается приготовить огромную яичницу для всего класса. Они… они хотят превратить всех жителей города в монстров!

Они уставились на меня.

— Всех жителей? — переспросил ДеУэйн.

Я направился к двери черного хода.

— Кто бы мог нам помочь? — спросил я. — Кто?

— Как насчет мистера Вонга? — предложила Дейзи. — Он живет дальше по улице, помнишь?

— Ага, — сказал ДеУэйн. — Вонг сказал обращаться к нему, если возникнут проблемы. А у нас определенно проблемы!

— Ладно. Вполне себе план, — сказал я. — Давайте.

Ухватившись лапой за дверную ручку, я распахнул дверь. Яркий солнечный свет встретил нас, когда мы выбежали на задний двор. На подъездной дорожке беззаботно развалился чей-то золотистый лабрадор. При виде нас бросились к деревьям белки.

Мы побежали в конец двора. Огромный мусорный контейнер по-прежнему высился на пустыре. Кто-то прислонил к нему велосипед без одной шины.

Миновав пустырь, мы поспешили к дому мистера Вонга. Мои ноги дрожали и вообще двигались как-то странно. Наверное, они оставались частично монстриными.

Внезапно мы услышали позади утробное рычание и ворчание. И тяжелый топот бегущих ног.

— Смотри! — ДеУэйн обернулся и показал пальцем. — О нет!

Я тоже обернулся и увидел, что зеленые страшилища прут за нами. Они двигались по двое и по трое, ковыляя вперед на задних ногах, жмурясь от ярких солнечных лучей.

Неужели они никогда раньше не видели солнца?

— Мы забыли запереть дверь подвала! — сказала Дейзи. — И они увязались за нами.

Монстры зарычали. Они скалились, преследуя нас. Некоторые выдирали зубами большие комья земли с травой и плевались ими в нас.

— Нам… от них не убежать, — пробормотал ДеУэйн.

Влажный комок земли шмякнул меня в спину. Я стряхнул его.

— Ничего страшного! — крикнул я. — Мы почти у дома мистера Вонга. Когда он их увидит, ему придется поверить в нашу историю. Ему придется нам помочь!

Мистер Вонг жил в маленьком квадратном домике с красными кирпичными стенами и белыми ставнями на окнах. За гаражом стояла небольшая спутниковая тарелка. На заднем дворе был разбит огородик. Обегая дом, я чуть не споткнулся о садовые грабли, наполовину скрытые в высокой траве.

Спереди была обустроена просторная крытая веранда с видом на улицу. На ней никого не было. Я взбежал на крыльцо и нажал когтем на кнопку дверного звонка.

Пока мы ждали, наши преследователи выстроились на лужайке и щелкали челюстями, готовясь к атаке. Густая слюна стекала с острых зубов. Они нетерпеливо рыли лапами землю.

Затем они двинулись на нас, шаг за шагом. Ближе… ближе…

Я все время оглядывался назад, снова и снова вдавливая кнопку звонка. Директор не отзывался.

— Он обязан быть дома! — взревел я. — Это очень важно. Эти чудища голодные!

Внезапно чудовищная половина во мне взяла верх.

Нацелившись в дверь своим массивным плечом, я со всей своей чудовищной силы протаранил ее. Дверь с треском распахнулась. Я вошел в дом.

В гостиной было темно и тихо. Шторы были задернуты, а свет выключен. На кофейном столике я заметил стопку учебников.

Я хотел было окликнуть директора, но тут же остановился.

В соседней комнате мерцал свет. И слышались голоса.

Я двинулся к ней. Стену комнаты занимал огромный телевизор с плоским экраном. Показывали какой-то старый черно-белый фильм.

Я подошел ближе. Разглядел темный диван и большое кресло.

А затем…

Остановившись в дверях, я повернулся к друзьям.

— Боюсь, мистер Вонг не станет нам помогать, — прошептал я.

Их лица вытянулись от удивления.

— Это почему? — спросила Дейзи.

Я отступил назад, чтобы они могли видеть, что находилось в углу. А там восседал мистер Вонг — на самой верхушке гигантского яйца.

Его глаза были закрыты. Он не видел нас, потрясенно глядевших на него.

Он был без пиджака. Галстук развязан. Примостившись на вершине яйца, он прислонялся спиной к стене. Его руки покоились на коленях.

Яйцо было раза в два больше того, что на чердаке миссис Хардести!

— Ну дела, — прошептал ДеУэйн, качая головой. — И этот яйца высиживает. Как вам это нравится?

— Пошли-ка отсюда, — прошептал я.

Мы повернулись, чтобы уйти. Но путь назад был отрезан.

Рычащие монстры последовали за нами в дом. Щелкая зубами, исходя слюной, они набились в маленькую гостиную. Они опрокидывали столы и кресла, драли острыми когтями ковер.

Пока я в ужасе смотрел на них, они надвигались, тесня нас в комнату с телевизором.

— Мы пропали, — прошептала Дейзи. — Нам не выбраться.

— Они нас задавят! — вскричал ДеУэйн. — Задавят, а потом сожрут!

Я снова повернулся к мистеру Вонгу. Как он может спать, когда тут такое творится?

— Делать нечего. Придется идти на прорыв, — сказал я. — Другого выхода нет.

Но не успели мы сдвинуться с места, как хлопнула входная дверь. А через несколько секунд в комнату вошла миссис Хардести. Она несла блюдо с высокой стопкой яичницы.

На ее лице играла широкая улыбка. Но она мгновенно угасла при виде полной комнаты чудовищ.

Рот миссис Ха раскрылся буквой «О». И она чуть не выронила блюдо.

Чудовища позабыли о нас и повернулись ей навстречу. Мы присели, прячась за спинами монстров. А те запрыгали от возбуждения, издавая высокие плаксивые звуки.

Миссис Хардести, однако, совершенно им не обрадовалась.

— Как вы умудрились сбежать? — закричала она. — Кто вас выпустил?

А потом как гаркнет:

— Командир Ксаннкс! Подъем!

Восседавший на яйце позади нас директор несколько раз моргнул.

— Командир, что здесь происходит? — воскликнула миссис Хардести. — Мои малютки! Мои малютки сбежали!

Мы с Дейзи и ДеУэйном переглянулись. Так мистер Вонг и был командиром Ксаннксом!

— Мои малютки! Мои малютки! — причитала миссис Хардести. — Как вы сюда попали?

Мы втроем попытались присесть еще пониже. Но миссис Хардести не понадобилось много времени, чтобы заметить нас.

Ее бледное лицо потемнело. Ее глаза сузились.

— Вы! — возопила она. — Вы, маленькие гаденыши, выпустили их!

Позади нас мистер Вонг наконец-то прочухался.

— Что здесь происходит? — воскликнул он. — Хайборг? Это ты?

Балансируя блюдом на одной руке, миссис Хардести ткнула пальцем в своих чудовищ.

— Убейте этих детей! — басовито прорычала она.

У меня екнуло сердце. Я быстро огляделся. Куда бежать?

Позади мистер Вонг. Впереди — миссис Хардести со своей чудовищной ордой.

Все это не предвещало ничего хорошего.

— Убейте этих детей! — завопила миссис Хардести. — Защитите командира! Я приказываю вам убивать!

Откинув головы назад, монстры взревели. От их рева вся комната задрожала.

Я почувствовал слабость. Мы в ловушке. Никуда не деться.

Щелкая челюстями, дико вращая глазами, они двинулись на нас.

Я почувствовал, как что-то взорвалось у меня в груди. Страх? Злость?

Не было времени думать об этом. Я знал только, что не собираюсь стоять и ждать, пока монстры миссис Хардести набросятся на нас.

Я по-прежнему лишь наполовину был человеком. И когда монстры ринулись вперед, я позволил зверю в себе взять верх.

— Меня зовут монстром! — заорал я. — Я и есть монстр!

Со звериным криком я развернулся. И всадил когти в скорлупу гигантского яйца.

Мистер Вонг издал испуганный вопль. Его руки взвились над головой, когда яйцо треснуло.

Треск прозвучал достаточно громко, чтобы монстры разом притихли. На моих глазах яйцо сверху донизу прочертила иззубренная линия.

А потом, с еще одним громким треском, верхушка яйца провалилась внутрь.

Мистер Вонг вскрикнул. Его руки снова взметнулись в воздух, и он грохнулся внутрь яйца!

Раздался громкий плеск. Ударом ноги мистер Вонг высадил зазубренный осколок скорлупы. Я видел, как он бьется и сучит ногами в густом желтке.

Его голова погрузилась в тягучую желтую слизь, потом снова вынырнула на поверхность. Он кашлял и отплевывался. Погрузился снова. Затем опять высунул лицо из густого желтка.

— Я не умею плавать! — завопил он. — Вытащите меня отсюда! Я не умею плавать! Хайборг-Ксрксаз, помоги мне!

— Иду, командир! — крикнула она и бросилась к яйцу.

Но звериная ярость по-прежнему пылала в моей груди. Я подхватил миссис Хардести — или как там ее звать — обеими лапами.

Она извивалась и отбивалась. Но я был сильнее ее.

Подняв повыше, я швырнул ее вслед за командиром.

Она грохнулась в яйцо с оглушительным плеском. Они с Вонгом боролись, карабкаясь друг на друга, извиваясь и брыкаясь. Отплевываясь, они тонули в желтой жиже.

Они разинули рты, чтобы закричать, и наглотались яичного желтка.

На глазах у меня и моих потрясенных друзей, они начали изменяться. Их кожа позеленела. Человеческие личины сменились зелеными головами чудовищ. Тела раздулись и исказились.

И вот уже мы смотрели на двух зеленых монстров. Колотя друг друга лапами, борясь, рыча по-звериному, они бились и барахтались внутри яйца.

В считанные мгновения они утянули друг друга вниз… вниз, на дно.

Я не мог разглядеть их сквозь густую желтую жижу.

Мы с Дейзи и ДеУэйном таращились на яйцо, разинув рты. Высматривая их… Высматривая…

Они так и не вынырнули на поверхность.

Фух.

Я облегченно вздохнул. Зловещие пришельцы были повержены — благодаря мне, Майклу Мунро.

Дейзи и ДеУэйн показали мне большие пальцы.

Однако праздновать победу было рано.

Несколько мгновений остальные чудовища хранили молчание. Они взирали на яйцо, словно ожидая возвращения своих предводителей.

А потом они раскрыли пасти в гневном протяжном реве. Их глаза покраснели от ярости. Вскидывая головы, они жадно щелкали челюстями. Они двинулись на нас, глухо топая по ковру.

Я сглотнул, глядя, как они идут в атаку. И подумал: мне ведь всех не одолеть… верно?

Я расставил ноги и выставил лапы перед собой. Стиснув зубы, я готовился к бою.

Но биться не пришлось.

Атакующих монстров интересовали вовсе не я и мои друзья.

Очертя голову, они устремились к блюду с яичницей на полу. Рыча, раздавая тумаки и шумно глотая, они пожирали яичницу.

Мы с Дейзи и ДеУэйном не двигались с места. Я по-прежнему держал лапы выставленными перед собой. Я затаил дыхание.

Я смотрел, как монстры уплетали яичницу. Через несколько мгновений их тела начали меняться. Зеленые шкуры становились все светлее. Они пожелтели, а потом пошли пузырями.

— Они… они превращаются в кашу! — воскликнул ДеУэйн.

Да. Он был прав. Их кости усыхали. Головы расплавились. Тела с хлюпаньем шлепнулись на пол.

В считанные секунды они растеклись по ковру желтыми лужами.

Я понял, что произошло.

— Яйца… они превращают вас в то, чем были вы изначально, — проговорил я. — Ну и вот… монстры превратились обратно в яичные желтки!

— Мы победили! Мы одолели их! — вскричала Дейзи, воздев над головой кулаки.

Я хотел дать ей пять. Потом вспомнил, что лапы у меня по-прежнему монстрячьи.

— Надо сделать еще одну вещь, — сказал я, уткнулся лицом в гигантскую яичную скорлупу. И слизал с нее немного желтка.

Фу. На вкус он был хуже некуда. Комковатый, как скисшее молоко. Меня чуть наизнанку не вывернуло. Но я проглотил его через не хочу.

Затем я посмотрел на свои лапы… и стал ждать.

Да-а-а-а-а!

Спустя несколько секунд мои руки вытянулись. Мои пальцы стали прежними. А кожа сделалась нормального цвета.

— Я снова человек! — воскликнул я, запрыгав на месте. — Совсем-совсем человек! Не хочу больше, чтобы меня звали Монстром!

Перешагивая через лужи желтка, мы направились к выходу.

— Интересно, кто-нибудь нам поверит? — сказала Дейзи. — Мы только что спасли мир от злобных инопланетян.

— Не, никто не поверит, — сказал я.

ДеУэйн остановил меня у двери.

— Да нет, поверят, — сказал он. — Я взял доказательства. — Он показал нам свой сотовый и усмехнулся. — Все это время я делал снимки. Заснял миссис Хардести, чудищ, мистера Вонга, словом — всех. Все сохранено здесь.

— Да ну? — воскликнул я и от души хлопнул его по спине. — Это замечательно. Да посмотреть.

Взял у него телефон, открыл. Прокрутил его снимки. Одни ноги. Одни ботинки. Ботинки ДеУэйна. Снимок за снимком.

Я протянул ему телефон:

— ДеУэйн, ты раньше на этот телефон снимал?

— Нет. Телефон-то новый.

Он проглядел снимки. После чего печально покачал головой.

— Похоже, доказательств у нас нет…

— Майкл, никогда не видела, чтобы ты так уплетал! — воскликнула мама за ужином. — Полегче, салфетку не проглоти!

Папа засмеялся.

— Наработал аппетит, да? — сказал он. — Трудный денек выдался?

— Ага. Трудный, — проговорил я.

Разумеется, я не рассказал им о командире Ксаннксе или Хайборг-Ксрксаз. Или про их чудищ. Или о том, как спас всю планету от зловещих пришельцев.

Доказательств-то у меня не было.

— А что на сладкое? — спросил я.

Мама отрезала нам троим по доброму куску пирога. Я схватил вилку и как давай наворачивать!

Никогда в жизни я не был так голоден. А пирог был шикарный! Мы втроем уплетали его так, что за ушами трещало.

— Ну как? — спросила мама. — Его вчера принесла миссис Хардести.

— Что?! — попытался выговорить я, но мой рот был набит пирогом.

— Разве не мило было с ее стороны угостить нас? — сказала мама. — Она говорит, что замесила его из каких-то своих особенных яиц!