Дуэль 2009_11(610)

ИЗОБРЕТАТЕЛЬСТВО - РОДИМОЕ ПЯТНО СОЦИАЛИЗМА

Если вспомнить известное высказывание Карла Маркса о родимых пятнах капитализма, то сегодняшнее состояние нашего общества, говоря его словами, можно охарактеризовать как такое,

Сегодня мы живём с родимыми пятнами социализма. И они в большей степени проявляются не в структуре организации и экономики общества, а в умах людей. В их нравственных и моральных устоях, в мировозренческих принципах и понятиях, выработанных за годы социализма. Несмотря на то, что живём мы сейчас при капиталистическом строе, часто мыслим и рассуждаем исходя из социалистических устоев. В годы ельцинских реформ их, образно говоря, срубили. Но корни-то остались. И они продолжают давать побеги.

Ничем иным, как родимыми пятнами социализма, нельзя объяснить высказывания, изложенные в статье А. Каменщика «Что мешает изобретательству» («Дуэль», N42, 2008 г.). Автор статьи в своих рассуждениях, исходя из социалистических устоев, не учитывает капитализации нашей страны и связанные с нею перемены в изобретательском деле. Отсюда проистекает его полное непонимание причин нынешнего плачевного состояния изобретательства.

Изобретательство, как общественная сфера творческой деятельности людей, является одним из показателей интеллектуального уровня общества в целом. Развал изобретательства - тревожный признак интеллектуального вырождения общества. Поэтому так важно знать причины падения изобретательства. Статья А. Каменщика не только не вскрывает эти причины, но зашоренностью приведённых в ней суждений, их порой некомпетентностью уводит в сторону от причин.

Чтобы судить о состоянии изобретательства, необходимо для начала иметь правильное представление, что такое изобретение. А. Каменщик, к удивлению, такого представления не имеет. По его мнению, изобретением является идея, воплощённая в устройстве или способе. Идея - это всего лишь мысль, намерение. Платон называл идеей умопостигаемые прообразы вещей чувственного мира. Идея, как продукт мысли, является отражением окружающего материального мира, в котором живёт человек. Если бы идея признавалась изобретением, то половина человечества, как минимум, была бы изобретателями.

«К тому же, нельзя запатентовать голую идею, - сожалеет А. Каменщик, - идея должна быть воплощена в каком-то устройстве или способе». Ставя основой изобретения идею, а создание устройства или способа неким её следствием, он не понимает, что идея может быть только побудительным толчком к началу творческого процесса создания изобретения, может быть целью изобретения, но изобретением является созданное устройство, способ или материал. Изобретение - это техническое решение поставленной цели, а не сама цель. Приведу простой пример. Идея создания вечного двигателя стара как мир, но она не воплотилась в изобретение, поскольку её технического решения не существует.

«Юридически изобретением признаётся не всякая новая идея, возникающая у человека, - мудрствует А. Каменщик, - а только та, которая полезна достаточно большим общественным структурам». Мало того, что никакая идея вообще не признаётся изобретением, но утверждение о необходимой полезности изобретения ничем иным, как родимым пятном социализма, не назовёшь. Требование, чтобы изобретение было полезным, чтобы от его внедрения был положительный эффект, - чисто социалистическое требование. При социалистическом строе в Советском Союзе изобретением признавался промышленный объект, который должен был быть новым, обладал бы существенными отличиями и позволял бы получить положительный эффект (Инструкция по государственной научно-технической экспертизе изобретений 1974 года(ЭЗ-2-74). При буржуазном строе в Эрэфии изобретением признаётся объект промышленной собственности, представляющий собой техническое решение, обладающее новизной, изобретательским уровнем и промышленной применимостью (Патентный закон N3517-1). Как видим, в буржуазном юридическом понятии изобретения требование полезности отсутствует. Приведу пример из своей практики.

В восьмидесятые годы, работая внештатным экспертом во ВНИИГПЭП (Всесоюзный научно-исследовательский институт государственной патентной экспертизы), получил я как-то на рассмотрение заявку на способ центробежного литья. Заявитель - НИИ. Её суть была в следующем. В процессе центробежного литья в полость вращаемой формы попадает воздух атмосферы, который, окисляя находящийся в форме жидкий металл, способствует появлению в отливке дефектов. Авторы заявки, научные сотрудники НИИ, предложили, чтобы исключить попадание в полость формы атмосферного воздуха, подавать в неё сжатый воздух от компрессора, обосновывая предложение тем, что сжатый воздух имеет меньшую влажность, чем атмосферный, и поэтому уменьшится количество дефектов в металле, улучшится качество отливки. Как доказательство авторы привели данные из технической литературы, из которой явствует, что сжатый воздух от компрессора по ГОСТу (стандарту) имеет влажность не более 10%, а атмосферный воздух имеет влажность 60 - 70%. Казалось, есть новая совокупность признаков, есть существенное отличие. До подачи в полость формы сжатого воздуха никто ещё не додумался. Однако это техническое решение не было признано изобретением из-за отсутствия в нём положительного эффекта. Дело в том, что влажность сжатого воздуха от компрессора определяется в процентах массовой концентрации влаги, а атмосферного воздуха в процентах от содержания влаги в точке росы. В отрицательном решении я представил авторам простенький расчёт, которым доказал, что в сжатом воздухе содержится значительно больше влаги, чем в атмосферном. Сегодня, в соответствии с буржуазными требованиями, это техническое решение, несмотря на свою бесполезность и даже вредность, было бы признано изобретением.

Капитализация нашей страны привела не только к изменению требований к изобретению, но и к изменению всего изобретательского права. Именно из этого надо исходить при рассмотрении нынешнего состояния изобретательства. В противном случае все рассуждения становятся беспредметными и пустопорожними, чем, собственно, и является статья А. Каменщика. Она сумбурна, в ней отсутствует логика. «Как, например, заставить человека получать удовольствие от изобретательства?» - вопрошает А. Каменщик. Мягко говоря, странный вопрос. Очевидно, никак. Удовольствие вообще невозможно навязать.

Восторгаясь японскими фирмами (любит наша интеллигенция восторгаться заграницей, а своё, лучшее, не видит), в которых «поощряется само техническое творчество, а не только его результаты», он как бы забывает, что в СССР такой подход существовал в масштабе всей страны. Поощрительную премию автор изобретения получал независимо от того, внедрено его изобретение или нет. Приведя японский пример, вполне логично было бы высказать своё мнение о том, почему в нашей Эрэфии на предприятиях не наблюдается такой же подход к индивидуальному техническому творчеству. Но, увы, этого не последовало. А ведь ответ очень прост. Он буквально лежит на поверхности. Достаточно лишь вспомнить, как осуществлялась капитализация нашей страны.

Под лозунгом о более эффективном управлении предприятий собственником, запустив механизм преступной приватизации, предприятия захватили рвачи, цель которых только нажива. Из предприятия они выжимают всё, не задумываясь о его развитии. Такой «эффективный собственник» ни о каком поощрении индивидуального технического творчества даже не промышляет. В условиях отсутствия спроса на изобретения губятся ростки стремления к изобретательству. Но А. Каменщик этой убогой действительности нашей Эрэфии не видит. Проблемы изобретательства он сводит к «затруднению доступа к техническому творчеству для большинства даже способных людей». В чём заключается это затруднение, он не поясняет.

Да и что он может пояснить, если предварительно заявляет, что «Специфические особенности изобретательства не позволяют пока ещё научно осмыслить это явление и, следовательно, повлиять на него». Чистейшей воды пустословие. Явление изобретательства, как общественной сферы творческой деятельности людей, не тайна за семью замками. Причины, породившие это явление, известны. Известны и причины нынешних проблем в изобретательстве. Связаны они с изменившейся социальной, политической и экономической обстановкой в стране, с кардинально дутой законодательной базой. В первую очередь эти изменения коснулись прав на изобретение, которые стали регулироваться капиталистическими принципами патентования.

Патентование - установление права на изобретение, получение патента, удостоверяющего это право. Патентование изобретений в нашей стране было введено в результате изменения обшественно-политического строя, в полном соответствии с требованиями рыночной экономики. Патентный закон N3517-1 (ПЗ) был утверждён Ельциным 23 сентября 1992 г. и действует уже более семнадцати лет. В ПЗ появилось новое, не употреблявшееся ранее в нашей стране юридическое понятие - патентообладатель. В соответствии с п.2 статьи 8 ПЗ патентообладателями становятся автор изобретения и его работодатель, т.е. изобретатель и его хозяин. Таким образом, правом на изобретение наделяется законом не только автор изобретения, как это было в советское время, но и тот, кто никакого отношения к созданию изобретения не имеет.

Поясню. Работодатель может приказать работнику брать больше и кидать дальше, заплатить за этот труд и присвоить его результат. Работодатель может нанять работника на выполнение интеллектуального труда, оплатить этот труд и присвоить его результат. Но работодатель не может приказать работнику или нанять его заниматься изобретательством. Изобретательство настолько индивидуальный творческий процесс, что его по приказу, по найму, по должностным обязанностям не выполнишь. А именно выполнением автором изобретения должностных обязанностей обосновывается в ПЗ право работодателя на получение патента на изобретение. Налицо узаконенная эксплуатация разума.

Установленные ПЗ принципы патентования отчуждают изобретателя от результатов его творчества. Естественно, такие принципы не способствуют развитию изобретательства, а, наоборот, губят его. Вот что должен был отразить в своей статье А. Каменщик, рассматривая патентование. Но вместо анализа существующего порядка патентования изобретений он принялся критиковать мою давнюю статью «Роспатент - не Госкомизобретений, как Эрэфия не Советский Союз» («Дуэль», N49, 2002г.). Причём ту её часть, в которой говорится об издержках бесплатного рассмотрения заявок на изобретение в Советском Союзе. Вопрос: какое отношение имеет бесплатное рассмотрение заявок на изобретение в Советском Союзе двадцатилетней давности к платному патентованию в сегодняшней Эрэфии? Никакого.

В Советском Союзе вообще не существовало патентования изобретений. Патенты выдавались только зарубежным заявителям и на отечественные изобретения в случае продажи заграницу лицензий на их использование. Вместо патентов в Советском Союзе выдавались авторские свидетельства, которые определяли автора изобретения. Автор изобретения обладал правом получения поощрительной премии за изобретение и доли экономического эффекта от его внедрения. Причём эта доля не могла быть больше двадцати тысяч рублей. По сегодняшним эрэфийным меркам это более двух миллионов рублей. Право на собственность авторское свидетельство на изобретение не давало. Поэтому в Советском Союзе изобретение не было объектом продажи.

Таким образом, между системой выдачи авторских свидетельств на изобретение в Советском Союзе и патентованием изобретений в Эрэфии имеются принципиальные отличия. Главное из них - различие в отношении к изобретению как к объекту собственности. Но А. Каменщик этого в упор не видит и рассуждает о патентовании с позиций двадцатилетней давности, когда патентования изобретения не существовало. Вырвав из моей статьи несколько фраз, объединив их в одну, получив абракадабру, исказившую весь смысл мною написанного, он принялся её критиковать, обвинив меня, в конечном счёте, во лжи. Ну что на это скажешь?

В той давней статье я только краешком затронул очень важную, на мой взгляд, тему паразитов, порожденных доступностью и чрезмерной дармовщиной, а по-простому, халявой. В советской системе чрезмерной дармовщиной отличалась не только сфера изобретательской деятельности, но и сфера научной деятельности, о чём я писал в статье «Чавкающий интеллигент дэгэмэнэ» («Дуэль», N36, 2004 г.). Армия паразитов развилась в сфере литературы и искусства. Сегодня это особенно чётко и зримо видно. Огромная армия паразитов присосалась к партийной деятельности. Разжирев у партийной кормушки, они, образно говоря, сожрали и саму партию. Но это отдельная тема. Затронул я её лишь затем, чтобы обратить внимание, что паразиты были распространённым явлением в Советском Союзе. Советская система своей чрезмерной дармовщиной продуцировала своих же могильщиков.

Мои высказывания о паразитах, присосавшихся к бесплатной экспертизе заявок на изобретение в советское время, А. Каменщик превратно представил, как моё отрицательное отношение к самой бесплатной экспертизе. То, что это не так, явствует даже из вышеприведённой небольшой выдержки из моей статьи. Если в тело человека влез клещ, то надо не человека убивать, а вытаскивать и уничтожать клеща. Бесплатная государственная экспертиза однозначно способствовала развитию изобретательства. Но, начиная с шестидесятых годов, её, к сожалению, всё более стали поражать клещи в виде паразитирующей интеллигенции. Шестидесятые, хрущёвские годы дали начало коррозии социалистических основ во всех сферах творческой деятельности. Затронула эта коррозия и сферу изобретательства.

Стеная по ушедшей в прошлое бесплатной экспертизе заявок на изобретение, А. Каменщик её ликвидацию называет «перестроечной» бредовой идеей. «Эта идея была реализована в полном объёме, - пишет он, - и в итоге мы получили то, что и должны были получить: резкое снижение числа изобретений, ухудшение их качества, полный развал патентной службы на предприятиях». Во-первых, автор этих слов совершенно не понимает естественность сегодняшней платной экспертизы и полную невозможность бесплатной. Когда мы подаём в государственную Регистрационную палату документы для получения свидетельства о праве собственности на квартиру или другую недвижимость, нас не удивляет необходимость оплаты госпошлин за рассмотрение наших документов и выдачу свидетельства. Роспатент, это такая же регистрационная палата. Только регистрирует она в собственность не недвижимость, а изобретения. Патент, который выдаёт Роспатент, это такое же свидетельство о праве на собственность, только не на недвижимость, а на изобретение. Почему в таком случае должно возмущать взимание патентных пошлин за экспертизу заявки на изобретение и получение патента? Это многовековая практика существует во всех буржуазных странах. Во-вторых, он не понимает, что причиной всех названных им бед является не реализация какой-то идеи, а деятельность «эффективных собственников» по уничтожению промышленных предприятий. Об этом я говорю не с чужих слов. Буквально на моих глазах за несколько лет был практически уничтожен завод, на котором в советское время работало более 4000 человек, а сегодня менее 600, и одной из первых служб, которые сократил на заводе пришедший «эффективный собственник», была патентная служба. И таких уничтоженных заводов тысячи.

Изобретение становится бессмысленным, ненужным, если оно не находит своего практического применения. Как правило, практические нужды, а не эфемерные идеи толкают человека на путь изобретательства, и решение этих нужд может быть только после внедрения результатов изобретательства. Внедрение изобретения - это итог творческого труда изобретателя, который приносит ему как соответствующие дивиденды, так и признание в обществе.

Вопросу внедрения изобретений А. Каменщик посвятил чуть ли не половину своей статьи, но рассматривает его также, как и проблемы изобретательства и патентования, без взаимосвязи с экономическим и политическим состоянием общества, совершенно не понимая, что в советском обществе с его социалистическими формами совместной жизни и деятельности людей оно было одно, в буржуазном обществе с его капиталистическими формами совместной жизни и деятельности людей - другое, а в нашей Эрэфии с ликвидированным советским обществом и недоразвитым буржуазным - третье. И начинает он с мифа о невостребованности изобретений в Советском Союзе. «Подавляющее большинство изобретений в СССР оставалось невостребованным, - без тени сомнений утверждает А. Каменщик. - А если что-то внедрялось, то в основном на единичных объектах. Почему? Иванько ответил бы на этот вопрос просто: «дельцы» и «шизофреники» создали громадное число «пустых» изобретений, которые использовать невозможно». Аморально придумывать глупость и приписывать её другому. Во-первых, пустых изобретений не бывает, а бывают пустые заявки на изобретение, в которых техническое решение не отвечает признакам изобретения, т.е. в заявке отсутствует изобретение. Во-вторых, «дельцы» на то и «дельцы», чтобы, получив авторское свидетельство, обеспечить внедрение своего бесполезного изобретения, рассчитать фиктивный экономический эффект от внедрения и сорвать дивиденды. С внедрением у «дельцов» было как раз всё в порядке. Ну, как говорят, бог ему судья. Гораздо важнее разобраться с мифом о невостребованности изобретений в Советском Союзе.

В буржуазном обществе нет проблем с внедрением изобретений. Работодатель не пойдёт на затраты по получению патента на изобретение, если он не собирается его внедрять или не видит перспективы его продать. А покупать лицензию на использование изобретения будет только тот, кто собирается его внедрять. Если потенциальный патентообладатель (автор технического решения и работодатель) не видит перспективы получить за техническое решение хоть какой-то барыш, он даже не будет подавать заявку на получение патента. Патент не просто устанавливает право собственности на изобретение, но и право на охрану изобретения в государственном и даже в межгосударственном масштабах. Патент - это охранный документ, который позволяет патентообладателю оградить себя от промышленного шпионажа конкурентов. Владелец предприятия, прежде чем переоборудовать производство под новую технологию или выпуск новой продукции, обкладывает новое производство, образно говоря, патентами. Получение патента для владельца предприятия диктуется необходимостью охраны уже внедряемого нового.

В Советском Союзе была совершенно другая ситуация с внедрением изобретения, были совершенно другие побудительные мотивы в получении авторского свидетельства. Поскольку рассмотрение заявки на изобретение и получение авторского свидетельства было совершенно бесплатным, перед советским изобретателем не стояла дилемма оформлять изобретение или не оформлять, его не мучила проблема спроса на его изобретение. Если он считал, что его техническое решение отвечает всем признакам изобретения (в этом ему совершенно бесплатно помогал патентовед предприятия, на котором он работал), то он стремился получить авторское свидетельство. Ведь обладание авторским свидетельством на изобретение создавало авторитет изобретателю у окружающих. Немаловажную роль играла и поощрительная премия. Она равнялась двумстам рублям, что в переводе на сегодняшние эрэфийные деньги составляет более двадцати тысяч рублей. Бесплатное получение авторского свидетельства, с одной стороны, создавало атмосферу свободного изобретательского творчества, а, с другой стороны, приводило иной раз к проблемам в вопросах внедрения изобретений.

Проще всего внедрялись изобретения, заявителями которых были НИИ, а их было подавляющее большинство. Созданные в результате выполнения научно-исследовательских работ, заказчиками которых, как правило, были предприятия, они на этих предприятиях и внедрялись. Также без осложнений внедрялись изобретения, решавшие производственные проблемы предприятия заявителя, авторами которых были сами работники предприятий. Эти изобретения способствовали развитию предприятия. Дополнительным стимулом по внедрению изобретений было также то, что долю от экономического эффекта от внедрения изобретения получал не только автор изобретения, но и те, кто принимал участие во внедрении изобретения, причём равную авторской.

Сложнее происходило внедрение изобретений отдельных авторов, если внедрение этих изобретений требовало значительных капитальных затрат. Материалы по таким изобретениям рассматривались в министерствах, передавались на рецензию в НИИ по направлению для решения вопроса о технической и экономической целесообразности внедрения изобретения. Материалы изобретения, как говорится, передавались по инстанциям, в которых мог возникнуть и возникал человеческий фактор в лице неповоротливого или недобросовестного чиновника. Бывали случаи, когда интересы изобретателя пересекались с интересами НИИ, занимавшегося той же проблемой, которую уже решил в своём изобретении изобретатель. Эта неприятная для НИИ ситуация могла привести к субъективному подходу при рецензировании изобретения. В этих условиях изобретателям приходилось ходить по инстанциям и доказывать значимость своего детища. Самые настойчивые изобретатели привлекали на свою сторону прессу. В газетах появлялись статьи о зажиме талантов. Статьи о единичных случаях волокиты допущенной чиновниками при решении вопроса о внедрении важных для народного хозяйства страны изобретений и породили миф о невостребованности большинства изобретений в Советском Союзе. Причём одним из доводов сторонников мифа являлось то, что в западных, цивилизованных странах подобные случаи волокиты не встречаются. Но зададимся вопросом: возможны ли в принципе сами такие критические статьи на «благословенном Западе»? Да ни одному западному журналисту даже в голову не придёт критиковать владельца предприятия за нежелание внедрять изобретение. Это частное дело владельца предприятия.

Всякое утверждение о каком бы то ни было большинстве должно основываться на конкретных цифрах. Есть ли такие данные у А. Каменщика и у ему подобных распространителей мифа? Нет! И не может быть. Поэтому они голословны. Не для того в Советском Союзе была создана государственная система поддержки и поощрения изобретательства, существовавшая полностью за счёт государственных средств, чтобы затем на государственном уровне создавать препоны по их внедрению. Утверждение о том, что в Советском Союзе большинство изобретений оставалось невостребованными, не соответствует действительности.

Итак, я попытался осветить особенности внедрения изобретений в буржуазном обществе и в советском обществе. Обратимся теперь к нашей Эрэфии. Основная проблема с внедрением изобретений в нашей стране сегодня заключается в отсутствии в промышленности предпринимателей, которые были бы реальными организаторами производства, которые могли бы заинтересоваться новыми техническими решениями. Промышленные предприятия захватили рвачи. В этом весь корень зла. Но такое объяснение для А. Каменщика, как он пишет сам, «выглядит слишком простым», поэтому в противовес он приводит пример внедрения изобретения 1982 года, совершенно не понимая, что примеры из советских времён не показательны для анализа сегодняшних проблем внедрения изобретений в нашей Эрэфии. Более того, в рассуждениях он приводит совершенно неприемлемый сегодня показатель нормы прибыли. В Советском Союзе этот показатель существовал, поскольку существовала система ценообразования. Но сегодня у нас за окном не Советский Союз, а Эрэфия. Откройте форточку, господин А. Каменщик, и убедитесь. В Эрэфии, как и в любой другой стране с рыночной экономикой, нет понятия нормы прибыли. Откройте положение любого акционерного общества, любого предприятия (промышленное оно или торговое) и убедитесь, что первый его пункт всегда гласит: целью деятельности предприятия является получение максимальной прибыли. В Эрэфии, как и во всём буржуазном мире, нет ограничений на прибыль. Более того, увеличение прибыли выгодно государству, так как чем больше прибыль предприятия, тем больший налог с него сдирает государство в свою казну.

В результате довольно путаных, мягко говоря, рассуждений о сложностях внедрения изобретений А. Каменщик делает умопомрачительный вывод, что их причиной являются производственные отношения. Производственные отношения - это чисто марксистский термин из классовой теории развития общества. Производственные отношения представляют собой совокупность материальных, экономических отношений между людьми в процессе общественного производства, отражающие классовую структуру общества. Отсюда, по Каменщику, получается, что сопротивление внедрению изобретений носит классовый характер. Хоть стой, хоть падай. Но дальше, говоря современным молодёжным сленгом, ещё круче. «Таким образом, выясняется, - ничтоже сумняшеся заявляет А. Каменщик, - что наиболее эффективным способом ускорения технического прогресса является совершенствование производственных отношений в сфере внедрения новых технических идей. Задача эта, конечно, непростая (поэтому «профессиональным экономистам» не под силу), но теоретически вполне решаема». Во-первых, задача «совершенствования производственных отношений» уже была решена раньше, и не теоретически, а практически в далёком 1917 году, что привело к «ускорению технического прогресса» в нашей стране. Во-вторых, как нельзя построить коммунизм в отдельно взятой деревне, так нельзя совершенствовать производственные отношения в отдельно взятой сфере деятельности людей, включая «сферу внедрения новых технических идей». В-третьих, не бывает совершенствования вообще, оно должно иметь направление. Хотя, скорее всего, А. Каменщик просто не понимает того, о чём взялся писать. Подтверждает это предположение следующее его предложение: «Успеху внедрения может способствовать назначение цены на основе потребительских свойств новой продукции по сравнению с базовой (а не издержки производства)». Автор такого предложения явно не понимает, что в условиях рыночной экономики, навязанной нашей стране дерьмократами, цены не назначаются. Цены формирует рынок. Это знают все, но понять суть рыночного формирования цены миллионам граждан нашей страны мешает советский менталитет. Пришедшие к власти дерьмократы очень хорошо этим пользуются.

Простой недавний пример. Мэрский руководитель столицы нашей Эрэфии сделал чисто популистское заявление, возмутившись повышением цен на бензин при снижении цен на нефть. Москвичи рукоплещут мэру, того не понимая, что оптовые цены на нефть никакого отношения к цене на бензин не имеют. Розничные цены определяются спросом и платёжеспособностью потребителя. Если потребитель готов купить бензин по 25 рублей за литр, продавец будет его продавать по этой цене, даже если нефть будет стоить ноль целых ноль десятых копеек. Хитрый мэр отлично это знает.

Из всех вышеприведённых доводов и примеров убедительно явствует, что изобретательство, как сфера практической деятельности человека, как и всякая другая сфера деятельности, очень чувствительно к состоянию общества. Вообще нет такой сферы человеческой деятельности, которая не претерпевала бы изменения при изменении состояния общества, особенно если эти изменения связаны с изменением политического строя в стране. Изменение политического строя закономерно влечёт за собой изменение ведущей государственной идеологии - отношении государственной власти ко всем сферам человеческой деятельности, изменение законодательной базы во всех сферах человеческой деятельности.

В Советском Союзе изобретательство рассматривалось государственной властью как важнейший фактор технического прогресса. Привлечение граждан страны к изобретательству считалась важной государственной задачей. Развитием изобретательства занимались государственный Комитет по делам изобретений и открытий при Совете Министров СССР (Госкомизобретений), Всесоюзный научно-исследовательский институт государственной патентной экспертизы (ВНИИГПЭ), Центральный научно-исследовательский институт патентной информации и технико-экономических исследований (ЦНИИПИ), Всесоюзное общество изобретателей и рационализаторов (ВОИР). В советском государстве были учреждены знак «Изобретатель СССР» и звание «Заслуженный изобретатель СССР». На каждом промышленном предприятии СССР имелся патентовед, главнейшей задачей которого было всемерно помогать изобретателю. Помощь изобретателю на всех стадиях создания изобретения осуществлялась бесплатно. Изобретательство в СССР было в полной мере свободным творчеством граждан. Именно в СССР берёт своё начало отношение к изобретательству не только как к деятельности отдельных изобретателей, а как к сфере творческой деятельности. Разбуженные советской властью, не востребованные до того творческие силы народа стали источником и основой явления изобретательства.

Ничего подобного в капиталистическом мире не было, нет и не будет. В капиталистическом обществе изобретательство вообще не рассматривается на государственном уровне. В рыночной системе нет места для заботы об изобретательстве как сфере общественной деятельности. Оно является частным делом отдельных граждан и предприятий. Поэтому само название статьи А. Каменщика представляется родимым пятном социализма.

* * *

Вся история Советского Союза это история невиданных темпов развития промышленности, которые требовали всемерного развития изобретательства. В Эрэфии после гибели Советского Союза развернулся обратный процесс - вакханалия по разбазариванию, уничтожению нашего промышленного потенциала, которая длится уже семнадцать лет. Уходят постепенно старые, квалифицированные кадры, не оставляя достойной замены. Замены просто нет. Развал промышленных предприятий привёл к уничтожению отраслевых научно-исследовательских институтов (НИИ). Их продукция - научные разработки новых технологий и материалов - оказалась невостребованной, так как потребитель - промышленные предприятия - сами на ладан дышат. Сегодня практически уничтожен научный потенциал страны. Из-за отсутствия финансирования в ещё существующих НИИ прекратился приток молодых научных кадров. Остались одни старики, которым просто деваться некуда. В буквальном смысле отмирают целые научные школы, научные направления. Поэтому, если сегодня и появляется предприятие, вкладывающее средства в своё развитие, то оно закупает новые технологии и оборудование заграницей, инвестируя при этом развитие заграничного научно-технического потенциала. От этого отечественный научный потенциал ещё более приходит в упадок.

В условиях катастрофического разрушения промышленности и прикладной науки упадок изобретательства не удивляет. Для уничтожения промышленности изобретательства не требуется. Удивляет то, что ещё кто-то где-то изобретает. Видимо, созданная в советское время массовость изобретательства была настолько велика, что она по инерции что-то ещё производит.

Так что же мешает изобретательству? Скорее наоборот, ещё теплящееся изобретательство, как родимое пятно социализма, является помехой для окончательного развала нашей некогда могучей промышленности.

Евгений ИВАНЬКО,

канд. технич. наук