Духовная прародина славян

ВСТУПЛЕНИЕ

Предки оставили нам в наследство страну, в урезанных остатках которой мы сейчас живем, кровь, которая течет в наших жилах, и язык, на котором мы говорим. Но, что несоизмеримо важнее, они оставили нам то, что делает нас русскими, представителями одного народа, а если брать еще шире, славянами. То, что объединяет нас в единое целое, — это народный дух. Проживание на конкретной территории или, что еще смешнее, участие в экономических процессах автоматически не делает человека принадлежащим к конкретному народу. Напротив, если человек не только по крови и языку, но и по духу принадлежит к своему народу, то все остальное оказывается второстепенным. Понятно, что исследовать научными методами такое тонкое понятие, как народный дух, и тем более его эволюцию, чрезвычайно тяжело, — гораздо проще обратиться к политической, экономической, религиозной или культурной истории народа, проявления которой в материальной форме очевидны. Сам же дух по определению нематериален и, в силу своей нематериальности, казалось бы, почти не поддается изучению научными методами. Однако как в отдельном человеке, так и во всем народе именно дух составляет главное, одушевляющее начало, без которого материальное, физическое тело мертво и неподвижно. Именно душа в человеке обуславливает те или иные движения тела, оценивать которые мы уже можем с точки зрения объективной науки. Подобно этому и дух непосредственно формирует мирочувствование своего народа, проявляющееся, в свою очередь, в тех или иных внешних явлениях жизни общества. Внимательно изучая их с точки зрения поиска обусловивших их причин, мы уже можем делать конкретные выводы о породившем их мирочувствовании народа, что дает нам возможность не голословно, а на основании объективных фактов судить о самом народном духе.

Очевидно, что более или менее подробно описать дух народа, а тем более такого великого народа, каким является русский, в одном произведении попросту невозможно. Поэтому наша цель одновременно и проще, и сложнее — проследить самые ранние истоки духа нашего народа, попытаться выявить его истинные духовные корни, составившие основу и самую сердцевину его самобытного бытия. Другими словами, мы попробуем впервые написать духовную историю языческой Руси. Эта эпоха уже не одно столетие привлекает внимание исследователей, изучавших ее с точки зрения политической истории, археологии, культуры, религии, лингвистики, экономики, однако до сих пор не было попыток выяснить те духовные первопричины, которые и сделали в конечном счете русских русскими и раз и навсегда задали направление развития нашему народу.

Опираясь на достижения предшественников, мы теперь отправимся на поиски духовной прародины нашего народа. Любой человек, интересующийся древнейшей историей своего народа, знает, какую трудную проблему представляет собой определение славянской, а если обратиться в глубь веков, индоевропейской прародины. Решение этой глобальной задачи позволит однозначно определить, где и когда впервые зародилась та общность людей, к которой мы принадлежим, кем были наши древнейшие предки, восстановить самый ранний период их истории и, зная начальную точку отсчета, проследить их дальнейшее развитие вплоть до той эпохи, от которой остались надежные письменные и археологические свидетельства. Найти ту территорию, на которой зародился наш народ, определить, в какое время он на ней жил и какие материальные свидетельства своего бытия в виде той или иной археологической культуры он оставил — задача чрезвычайно важная, решение которой позволит приблизиться к первоистокам нашей истории.

Однако не менее значимой задачей является понимание тех идей, которые владели сознанием наших предков на заре их истории и сформировали их уникальное мирочувствование. В силу этого восстановление духовной культуры наших предков является не менее, а гораздо более важной целью, чем определение их материальной культуры. Наряду с определением славянской прародины в территориально-археологическом плане перед нами стоит задача найти духовную прародину наших далеких предков. Понятно, что с течением даже не веков, а тысячелетий многие первоначальные представления забылись, еще больше было сознательно уничтожено, однако с помощью комплексного использования достижений различных наук мы сейчас можем восстановить духовные корни нашего народа, питавшие и поддерживавшие его на многих трудных перепетиях его исторического пути. Даже тысячелетия спустя, когда на рациональном уровне новые поколения забыли о самом их существовании, эти первоистоки народного духа не исчезли, а ушли в сферу коллективного бессознательного. Однако, лишенные на уровне своего сознания этих изначальных истоков, мы не понимаем не только свое прошлое, но одновременно и свое настоящее и будущее, не понимаем до конца самих себя. «Чем менее мы понимаем смысл существования наших отцов и прадедов, тем менее мы понимаем самих себя»[1], — так, с точки зрения психолога, постулировал К.Г. Юнг. Лишенные связи с первоисточником, мы оказываемся чуждыми тем могучим началам, которые на заре истории сформировали наш народ, заложили основы его самобытной культуры и дали силы пройти через все испытания, на которые так щедра была наша судьба. Уже в силу одной принадлежности нас к русскому народу эти начала неизбежно присутствуют и в нас, как на уровне отдельного индивида, так и целого народа. Таким образом, возвращение на духовную прародину дает нам возможность не только заглянуть во внутренний мир наши предков и понять их мирочувствование, но и приобщиться, стать сопричастным ему, восстановив свою духовную целостность. Иными словами, мы должны взять из прошлого не холодный пепел артефактов, а сияющий огонь духа, освещающий нам дорогу вперед.

Разумеется, в полной мере раскрыть все богатство духовного мира предков невозможно ни в этой, ни в какой-либо другой одной книге, настолько этот мир был величественен и многогранен. Поэтому в этом исследовании мы попытаемся определить те основополагающие начала народного духа наших предков, которые и сделали их собственно теми, кем мы являемся, способствуя последовательно сначала выделению индоевропейцев в древнейшую эпоху из первоначального человечества, а затем выделили наших предков из круга родственных индоевропейских, а впоследствии и славянских народов. Именно эти фундаментальнейшие начала воодушевляли наших далеких предков, составили сердцевину их мирочувствования и предопределили как их, так, пусть в гораздо меньшей степени, и все последующее историческое развитие нашего народа вне зависимости от того, осознавали эти начала последующие поколения или нет. Именно они стали источником внутренней силы и несгибаемости духа русского народа, неоднократно проявлявшегося в истории. В поиске ответа на вопрос, в чем же именно состоял секрет духовной мощи наших предков, и будет заключаться цель нашего исследования.

В силу заявленной цели оно будет состоять из двух книг, в первой из которых пойдет речь о духовной прародине славян, а во второй — о тех факторах, которые обусловили своеобразие и самобытность русского народа по сравнению с остальными славянскими народами. Настоящая книга состоит из четырех частей, каждая из которых посвящена этапу духовного развития наших предков и олицетворяющих этот этап божеств. Большинство этих божеств уже детально исследовались автором этих строк. Так, образ Боя, о котором пойдет речь в первой части этой книги, был детально рассмотрен в книге «Забытый прародитель человечества»[2]; Сварог, которому посвящена третья часть, — в одноименном исследовании[3], а его сын, бог солнца, о котором повествует четвертая часть данной книги, — в труде под названием «Дажьбог, прародитель славян»[4]. В этих трех книгах мы постарались рассмотреть образы соответствующих богов во всей их полноте с учетом имеющихся у них многочисленнейших связей. В этом же исследовании в образе каждого из этих богов мы постараемся выделить лишь самое главное, имеющее непосредственное отношение к духовной эволюции славян, и, по необходимости, опускаем многие другие аспекты этих божеств, равно как и часть приводившейся в вышеуказанных трудах аргументации. В том случае, если читателя заинтересовал образ того или иного божества, он всегда может получить дополнительную информацию о нем в указанных выше работах.

Где же следует искать эти первоначала народного духа? Очевидно, что в представлении народа о самом себе, своем происхождении и своем истинном предназначении в этом мире. Кто мы, откуда пришли и куда идем, кем хотим быть — все эти вечные вопросы издревле задавал и до сих пор продолжает задавать себе как отдельный человек, так и целый народ. От ответа на эти вопросы в конечном итоге зависит самопознание и самоопределение не только отдельного человека, но и целого народа. Лишь правильный ответ на эту глобальную загадку способен дать истинную систему координат в духовном и материальном мире и, как следствие, истинную цель бытия на этой Земле народа и составляющих его личностей. Комплекс этих представлений и составляет тот изначальный фундамент, на котором строился храм народного духа. В зависимости от взглядов последующих его строителей стены могут быть той или иной вышины, венчать его может та или иная крыша, однако размеры и сам замысел этого храма задает первое поколение строителей, заложивших этот фундамент, и, что бы впоследствии на нем ни возводили, он неизбежно накладывает свой властный отпечаток на все последующее строение. В своем чистом, изначальном виде представления славян о самих себе не сохранились, но, к счастью, комплексно изучая независимые друг от друга источники, мы можем с достаточной степенью достоверности реконструировать эти представления, и равно как и стоящее за ними мирочувствование.

Нам, как любому народу в начале его истории, было дано уникальное откровение об окружающем мире и его собственном месте в нем. Имя этому чудесному откровению, который на века определяет неповторимый духовный облик этого народа, отличающий его от всех других народов — миф. Он дает создавшему его народу целостное и всеохватывающее мирочувствование — познание самого себя и окружающей его материальной и духовной Вселенной во всем бесчисленном многообразии их связей и взаимовлияний не только на интеллектуальном, но и на интуитивном уровне. Как мы не раз будем иметь возможность увидеть, иной раз под простой формой мифа подчас скрывается вселенская безмерность, которая лишь таким загадочным языком символов может быть открыта человеческому духу. На заре истории, воплотив свое национальное и нравственное самосознание в мифах, в которых и выкристаллизовалась душа народа, наши далекие предки благодаря этому и стали тем, кем они были, — славянами. Не следует пренебрежительно относиться к мифу как к некоей выдумке, свойственной начальной стадии человеческого мышления. Выдающийся отечественный ученый В.Я. Пропп писал об этом уникальном явлении духовной жизни: «Миф же есть рассказ сакрального порядка. В действительность рассказа не только верят, он выражает священную душу народа»[5]. Исследовавший миф совершенно с других позиций и абсолютно другими методами известный швейцарский психолог К.Г. Юнг пришел практически к аналогичному выводу, отметив при этом страшную опасность утраты народом своего собственного мифа: «Мифы — это изначальные проявления досознательной души, непроизвольные высказывания о событиях в бессознательной психике, но менее всего аллегории физических процессов. Такие аллегории были бы праздным развлечением для ненаучного интеллекта. Мифы, напротив, имеют жизненно важное значение. Они не просто презентируют психическую жизнь примитивного племени, они есть сама эта жизнь. И если племя теряет свое мифологическое наследие, оно незамедлительно распадается и разлагается, как человек, который потерял бы свою душу. Мифология племени — это его живая религия, потеря которой — всегда и везде, даже среди цивилизованных народов, — является моральной катастрофой»[6]. За утратой души следуют болезнь и смерть. «Отвергнувший миф уходит в ничто, — подчеркивает исследователь, — а тот, кто следует архетипу, идет по дороге жизни и полон жизни даже в момент смерти. Оба, естественно, остаются в неведении, но один живет наперекор своему инстинкту, другой — в согласии с ним. Разница существенная, и преимущество последнего более чем очевидно»[7]. Без своего мифа любой народ оказывается лишен цели и смысла собственного бытия. Более тысячи лет назад на просторах Руси разразилась эта тяжелейшая катастрофа, последствия которой мы все испытываем до сих пор. Насаженное силой христианство заставило людей забыть о своих божественных предках и вести свой род от созданного из глины ветхозаветного Адама, в результате чего в буквальном смысле превратила весь наш народ в Иванов, не помнящих родства. Полностью уничтожить язычество предков христианству оказалось не под силу, но за тысячу лет оно смогло вытеснить его в область бессознательного, оставив в памяти народа лишь случайные отрывочные воспоминания о былой истине.

О содержании сначала славянского, а затем русского мифа речь пойдет в этой и последующей книгах, а пока следует предварительно отметить ряд важнейших черт этих первоначал народного духа. Во-первых, все они носили коллективный характер, т. е. не являлись достоянием какого-либо жреца и его последователей. Напротив, они составляли веру целого народа, и даже потом, когда пришедшее христианство безжалостно разбило эти представления, народная память бережно сберегла часть осколков вплоть до нашего времени. Во-вторых, эти первоначала не были чем-то застывшим и неподвижным, а постепенно развивались, в результате чего перед нами разворачивается величественная картина коллективной духовной эволюции целого народа. Благодаря оставленным следам этого процесса мы можем проследить различные этапы коллективного духовного развития наших далеких предков начиная со времени возникновения древнейших мифологических представлений. В силу этого мы можем осуществить хронологическую датировку основных этапов духовного развития наших предков, а тщательное исследование отечественной духовной традиции может оказать нам помощь и в поиске прародины славян в ее территориально-археологическом смысле. Следует отметить, что на протяжении тысячелетий духовное развитие наших предков имело эволюционный характер, т. е. непрерывно развивалось в одном русле, что хоть и допускало качественные скачки, однако все они шли в одном направлении, последовательно основываясь и вытекая один из другого. В-третьих, это знание носило сакральный характер. В качестве сакрального эти знания были исполнены могучей силы, непосредственно оказывающей влияние на окружающий мир. Идея, овладев массами, становится материальной силой, и тем более это можно сказать про глубинные истоки народного духа. И эта внутренняя история развития народного духа не менее важна и интересна, чем история внешняя, которая говорит нам о том, где и когда возник народ, как он жил и развивался, каковы были условия его жизни.

В отличие от религиозной догмы почти любая мифологическая система многовариантна и одно и то же явление в ней может объясняться разными способами. Не составляет исключения из этого правила славянская мифология. Помимо рассматриваемых в книге представлений о происхождении и сущности человека в древности существовали и другие версии. Однако все эти варианты не оказали сколько-нибудь существенного влияния на развитие нашего народа по сравнению с рассматриваемыми в настоящей книге представлениями. Таким образом, мы имеем полное право рассматривать последние как основополагающие, оказавшие наибольшее влияние на духовное и материальное развитие нашего народа. По сути дела, они являются языческим откровением нашим далеким предкам о них самих и их предназначении в этом мире, той волшебной точкой отсчета, давшей им истинное знание и задающей направление последующего развития. Религиозная история человечества знала немало откровений, однако это откровение дано было именно нашему народу, раскрывало именно его истинную духовную сущность и вело именно его к свойственной только ему высшей духовной сверхцели. Соответственно, ни земля, ни богатство, ни власть, а именно это языческое откровение является самым главным и бесценным сокровищем, завещанным всем нам предками.

В чем же состоит суть этого откровения? Мифы всех народов обычно повествуют о богах. Обычно считается, что боги находятся где-то вовне — на небе, на Олимпе и т. п. — и лишь изредка являются людям. Однако многолетние исследования, наблюдения и размышления привели основателя аналитической психологии К.Г. Юнга к совершенно иному выводу: «…психологически говоря, бог всегда обозначает высшую ценность, то есть наибольшую сумму либидо, величайшую жизненную интенсивность, высшее качество психологической жизнедеятельности»[8]. Под либидо же этот исследователь понимал энергию жизненного процесса. «Либидо, подобно физической энергии, проходит через все возможные превращения, о которых нам свидетельствуют фантазии бессознательного и мифы. По-видимому, эти фантазии суть прежде всего самоотображения энергетических процессов превращения, которые имеют, конечно, свои определенные законы, определенный “путь” свершения. (…) Этот путь есть также и судьба, поскольку судьба зависит от нашей психологии. Это есть путь нашего определения и нашего закона»[9]. Естественное течение либидо означает полное повиновение основным законам человеческой природы, что является самым высоким моральным принципом, который и ведет человека к высшим жизненным достижениям.

При таком понимании бог оказывается не извне, а внутри нас. «Для нашей аналитической психологии как науки, которую с человеческой точки зрения надо понимать как эмпирическую, образ Бога есть символическое выражение известного психологического состояния или функции, характеризующейся тем, что она является безусловно превосходящей сознательную волю субъекта и потому может вынуждать или делать возможными такие деяния и достижения, осуществление которых было бы недоступно сознательному усилию. Этот по силе своей преобладающий импульс — поскольку божественная функция проявляется в поступках — или это, превосходящее сознательный рассудок, вдохновение происходит от скопления энергии в области бессознательного. Благодаря такому накоплению либидо оживляются образы, принадлежащие коллективному бессознательному, в качестве скрытых возможностей; среди этих образов находится и Бого-образ, тот отпечаток, который с незапамятных времен является коллективным выражением для наиболее сильных и безусловных влияний, оказываемых на сознание со стороны бессознательных концентраций либидо.

Для нашей психологии, которая, как наука, вынуждена ограничиваться опытом в пределах, установленных для нашего познания, — бог даже и не относителен, а есть лишь функция бессознательного, то есть проявление известного отколовшегося запаса либидо, активировавшего Бого-образ. С метафизической точки зрения бог, конечно, абсолютен, то есть существует сам по себе. Этим и выражается полное отщепление от бессознательного, что психологически означает, что человек не сознает факта возникновения божественного воздействия из собственного внутреннего мира»[10]. Бог, таким образом, находится в глубинах бессознательного, из которых он и влияет на душу как отдельного человека, так и всего народа. В другой своей работе К.Г. Юнг отмечает, что бог — «это нечто в нашей психической структуре, что было прежде сознания», и, подчеркивает, что, «если бессознательное в принципе существует, оно должно включать в себя предшествующую эволюцию нашей сознательной души»[11]. При этом следует иметь в виду, что «более глубокое исследование человеческой психики сразу обнаруживает… что психологически мы, по чисто эмпирическим основаниям, имеем право считать содержания бессознательного столь же действительными, как и вещи внешнего мира..»[12] Для индивидуального человека связующим элементом между сознательным и бессознательным оказывается сон, а для народа — миф: «Миф — это необходимое связующее звено между бессознательным и сознательным знанием. Разумеется, бессознательному известно больше, но это особое знание, существующее в вечности, не разделенное на “здесь” и “сейчас”, не переводимое на наш рациональный язык»[13]. Подобно тому, как под воздействием внешнего света в человеческом организме возникают глаза как особый орган зрения, так и под воздействием безусловной творческой силы духа в человеческой психике возникает изначальный образ или архетип. Рассматривая его значение, К.Г. Юнг подчеркивал, что он является объединяющим выражением живого процесса. Путем упорядочивания и связывания смысла в чувственных и внутренних духовных восприятиях он освобождает психическую энергию от прикрепленности ее к непосредственным восприятиям, одновременно прикрепляя освобожденные энергии к определенному смыслу, который и направляет деяния на путь, соответствующий данному смыслу. Кроме этого изначальный образ высвобождает скопившуюся энергию, указывая духу на природу и претворяя простое естественное влечение в духовные формы. В силу этого изначальный образ есть ступень, предшествующая идее, являясь почвой ее зарождения. В свете этого изучение древних праотеческих мифов оказывается не отвлеченным любопытством, а познанием глубинной сущности самого себя. Задолго до К.Г. Юнга это чувствовал мудрый греческий историк Плутарх: «Всяких благ, Клея, люди, имеющие разум, должны просить у богов, более же всего мы желаем и молим получить от них знание о них самих, насколько это доступно людям; ибо и человек не может принять ничего более великого, и бог даровать ничего более священного, чем истина»[14]. С учетом этого мы и попробуем рассмотреть историю развития духа наших далеких предков.