Дункан

Глава 22

Пэм смотрела на сына и улыбнулась, когда тот сморщил губки. Дункан, наблюдая за ними, сидел на больничной койке.

Слейд стоял и что-то писал в медицинскую карту.

— Пэм, как себя чувствуешь?

— Отлично, — ответила она, не поднимая глаз на дока.

— Нигде не болит? — поинтересовался тот, продолжая писать.

— Нет. — Пэм расплылась в улыбке, когда Дэниел зевнул. — Никогда не чувствовала себя лучше.

— Доктор Бьюкенен? — войдя в палату, обратилась к Слейду пожилая медсестра и просияла, глядя на Пэм с сыном. — Нам нужно забрать маленького Дэниела для оформления документов.

— Могу ли я пойти с вами? — обеспокоенно спросила Пэм.

— Вам нужно отдыхать. — Медсестра подошла к кровати и посмотрела на малыша. — Боже, он и правда милашка.

— Я в полном порядке и хочу находиться с ним рядом.

Пэм тревожилась и не хотела расставаться с сынишкой.

— Я могу пойти вместо тебя, — вставая, подал голос Дункан. — Тебе действительно нужно отдыхать.

Он поцеловал её в лоб.

— Мне очень жаль, сэр, но это разрешено только отцу, — Медсестра нахмурилась. — Уверяю вас, ему ничего не угрожает. Мисс Брэкстон, в целях соблюдения мер безопасности, у вас с ребёнком есть парные браслеты. С малышом всё будет в порядке, к тому же все медсестры хотят его потискать.

— Он – отец ребёнка, — заявила Пэм, выслушав медсестру.

Та сразу же занервничала.

Дункан взял Дэниела на руки и улыбнулся ему.

— Ну что же, приятель, пойдём пофлиртуем с медсёстрами.

— Эй, — окликнула его Пэм. — Никаких заигрываний, пока ему не исполнится… двадцать один год.

— Доктор Бьюкенен, могу я с вами переговорить? — обратилась к Слейду медсестра, переведя с Дункана на дока взгляд.

— Что случилось? — спросил тот, оторвавшись от бумаг.

— Отцом ребёнка объявил себя совсем другой мужчина, — прошептала старушка, не осознавая, что Дункан с Пэм прекрасно её слышат.

— Что? — побледнев, воскликнула Пэм. — Кто заявил, что является отцом моего ребёнка?

— Это уже во всех новостях, — ответила медсестра, смущенная тем, что её услышали.

Она указала на телевизор под потолком.

— Он рассказал всем репортёрам, что является отцом ребёнка-полукровки.

Пэм спешно схватила пульт, включила телевизор и стала быстро переключать каналы.

Она заметила, как Дункан со Слейдом переглянулись.

— Дункан, что происходит? — сердито спросила Пэм, продолжая щёлкать по каналам новостей.

Голос из прошлого, от которого мурашки побежали по коже, заполнил палату.

— Ну, конечно, я взволнован, — говорил Кенни журналисту в микрофон. — Я отъезжал по делам и только что получил известие. У меня даже не было возможности купить сигары или цветы для прекрасной мамы.

Кенни смотрел в камеру с улыбкой счастливого новоиспечённого отца, но глаза говорили совершенно о другом, и только Пэм могла прочесть это послание.

Она выключила телевизор и отшвырнула пульт, словно тот был заразным.

— Он здесь? — спросила Пэм, уставившись на телевизор. — Он здесь? — заорала она в панике, бегая глазами.

— Это снимали перед центральным входом в больницу, откуда журналистам разрешено вести репортажи, — подала голос медсестра, слегка удивлённая реакцией пациентки.

— Господи. — Пэм начала выбираться из больничной койки, срывая с себя датчики показателей жизненно важных функций. — Где моя одежда? Куда вы, нахрен, дели мою одежду? Дай мне Дэниела. Мы должны отсюда валить.

Дункан передал мальчугана медсестре.

— Стойте здесь, — велел он ей, а потом перевёл взгляд на суженую. — Тебе нужно взять себя в руки.

— У тебя крыша поехала? — возмутилась та и ударила воина по рукам. — Он здесь из-за ребёнка. Кенни его не тронет.

— Пэм, я не позволю подонку приблизиться к тебе или малышу, — Дункан почти вплотную приблизился к любимой, заставив её остановиться и посмотреть на него. — Ты меня слышишь? Я не допущу, чтобы с тобой что-нибудь случилось.

— Ты знал, что он на свободе? — дрожа, спросила она. — Почему его не арестовали и не упрятали в тюрягу? Он же убил шерифа.

— Я потом всё объясню, — заверил Дункан, поглядывая на дверь. — Прямо сейчас у нас есть…

— Ты знал? — обмякнув, пробормотала Пэм. — И скрыл от меня?

Дункан едва мог вынести выражение предательства на лице суженой.

— Не выходи из палаты, — велел ей воин, но не успел сделать и шагу, как дверь распахнулась.

— Пэм, милая. Я приехал сюда так быстро, как только смог, — воскликнул Кенни Лоуренс, войдя в комнату, словно к себе домой, следом за ним появились двое полицейских.

Кенни остановил взгляд на Пэм, а потом перевёл его на медсестру с малышом на руках.

Загородив собою возлюбленную, Дункан оказался перед Лоуренсом прежде, чем кто-либо успел его задержать. Слейд положил руку на предплечье командира.

— Я предлагаю к чёртовой матери убраться тебе из палаты, — прорычал Дункан, уставившись на Кенни с высоты своего роста, его глаза были чернее ночи.

— Да неужели? — ухмыльнулся тот. — У меня больше прав находиться здесь, чем у тебя. На самом деле, у меня на руках запретительное предписание суда, что ты не можешь приближаться к этому ребёнку. Поэтому это ты убирайся отсюда к чёртовой матери, в противном случае тебя арестуют.

— Пусть попробуют, — прошипел Дункан. — Назови мне хоть одну причину, по которой я не должен прямо сейчас тебя грохнуть. Даже если они попытаются меня арестовать, я убью тебя, прежде чем они шевельнутся. И ты прекрасно это знаешь. Возможно, тебе и сошло с рук убийство шерифа Боумена, но ты не получишь ни Пэм, ни ребёнка.

— Что ты о себе возомнил? — сплюнул Кенни. — Я отец ребёнка и буду присутствовать в их жизни. И с этим ты ничего не сможешь поделать.

— Скажу ещё раз. — Дункан шагнул вперед, заставив Лоуренса с полицейскими попятиться. — Вали отсюда к чёрту на рога. Мне по барабану, даже если сяду в тюрьму за убийство такого никчемного куска дерьма, как ты. Если я это сделаю, то уйду с улыбкой, потому что в этом случае ты никогда больше не причинишь ей боль.

Красный, как рак, от гнева, Кенни стоял как истукан. Уж кем-кем, а глупцом он себя не считал.

— Ты за это заплатишь, — поклялся Лоуренс, глядя на Пэм. — Ты совершаешь большую ошибку. Увидимся в суде. Это мой ребёнок, и я получу над ним опеку.

Пэм забрала малыша у медсестры и крепко прижала к груди. Страх перед Кенни улетучился, когда ярость и желание защитить сына затопило её сознание.

— Ты никогда не получишь над ним опеку. Я буду с тобой бороться до последнего вздоха. Ты убил шерифа, и я найду тому доказательства, чтобы упечь тебя в тюрьму. Держись подальше от меня и моего сына.

— Похоже, ты перестала быть тряпкой, с тех пор как в последний раз я тебя видел, — фыркнул Кенни, сплюнул на пол и прищурился, не заботясь, что при этом все увидели его разноцветные глаза. — Посмотрим, какой храброй ты будешь, когда между мной и тобой не будет стоять этот ублюдок. И мы с тобой определённо скоро увидимся. — Он ткнул в неё пальцем.

Дункан не выдержал и двинулся на подонка. Как раз в то мгновение, когда должно было начаться светопреставление, в палату вошли Джаред, Сид и Деймон. Сид со Слейдом схватили Дункана, а Джаред с Деймоном – Лоуренса.

— Эй, здоровяк, — окликнул Сид командира и толкнул его к стене.

— Отвалите, нахрен, от меня! — прорычал Дункан, сбрасывая с себя вампиров, а потом, швырнув к другой стене Сида, за ним послал в полёт и Слейда, который приземлился на балагура.

И только голос Пэм, прорвавшийся сквозь пелену гнева, утихомирил воина.

— Дункан! — снова закричала она.

От грохота и шума Дэниел заплакал. Бледная и дрожащая медсестра прижалась к стене. Когда взгляд Дункана встретился с Пэм, она покачала головой.

— Не надо.

— Пэм, я не позволю ему снова причинить тебе боль. — Ярость кипела в глазах Дункана. — Никогда больше.

— Он больше не посмеет. — Пэм решительно подняла голову. — Мне нужно встретиться с тем, кто занимается преступлениями против полукровок. И плевать, будь то Совет или местные правоохранительные органы. Я выдвигаю официальное обвинение в изнасиловании и домашнем насилии.

Пэм видела, как Дункан пытался себя обуздать, и его понимала, но этому нужно положить конец. И только она может это сделать. Пришло время ей снова вернуть контроль над своей жизнью.

Дункан осторожно, чтобы не потревожить ребёнка, обнял любимую.

— Я всё ещё хочу размазать его по полу, — прошептал он ей в волосы. — И, если ублюдок когда-нибудь снова хоть на шаг к тебе приблизится, не обещаю, что оставлю его в живых.

Поднявшись с пола, Слейд подошёл к, казалось, потрясённой медсестре и коснулся её плеча.

— С вами всё в порядке?

Придя в себя, та огляделась, а потом подняла на дока взгляд.

— Вы ведь не обычный врач?

Улыбнувшись, Слейд бросил на неё сияющий взор золотистых глаз.

— Нет, — хмыкнул он и насупился, крутя больным плечом. — Нет, не обычный.

Она кивнула, расправила плечи, словно стряхнув с себя разыгравшуюся драму, и уже с профессиональным видом заявила:

— Ну, это не имеет значения. Нам всё ещё нужно получить фотографию ребёнка и отпечатки его пальчиков. — Она перевела взгляд с Пэм на Дункана. — Вы оба можете при этом присутствовать.

Пэм крепко обнимала Дункана, пока все не разошлись.

— Почему ты мне не рассказал?

— Потому что не хотел тебя расстраивать, — сходу ответил вампир. — Ты была в безопасности.

— Знаю и ценю твою заботу, но, пожалуйста, больше ничего от меня не утаивай, — пожурила любимого Пэм. — Мне нужно было быть готовой к такому повороту событий, а оказалось всё наоборот. К тому же Кенни постоянно что-то от меня скрывал. Мне это не нравится.

— Прости. — Дункан выглядел расстроенным. — Я просто пытался тебя защитить.

— Понимаю, но я должна знать, что происходит. — Пэм коснулась его лица. — С меня хватит всяких сюрпризов. Пожалуйста, пойми меня.

— Я всегда буду тебя защищать и никогда больше ничего от тебя не утаю. — Дункан погладил её щеку большим пальцем. — Клянусь.

— Спасибо, — поблагодарила Пэм, взглянув на дверь, через которую вышел Кенни.

Когда подлец появился в палате, она сильно испугалась, но не подала виду. Но тут Пэм увидела то, чего раньше никогда не замечала, и это вселило в неё надежду и придало мужества. Кенни Лоуренс чего-то или кого-то боялся. Это читалось в его глазах, и боялся он мужчины, которой встал за неё горой.

— Ты в порядке? — спросил Дункан, внимательно изучая суженую.

Отводя взгляд от двери, та кивнула.

— Да, всё хорошо.

Передавая сынишку воину, Пэм видела, с какой любовью и заботой тот берёт малыша на руки и как при этом светились его глаза. От осознания, что, если с ней что-то случится, о Дэниеле позаботятся и будут любить, она воспрянула духом.

Взлетев на крыльцо, Адам с грохотом распахнул дверь в видавший виды дом. На кухне он осмотрелся и, услышав голоса на заднем дворе, направился туда.

— Джил, привет, — обратился он к подруге. — Могу я минутку с глазу на глаз переговорить с Тессой?

— Конечно, — отозвалась та и бросила взгляд на его сестру, разбиравшую коробку с рождественскими украшениями.

— Какого чёрта ты творишь? — набросился Адам на Тессу, дождавшись, когда Джил войдёт в дом.

— Достаю рождественские украшения, — ответила та, не оборачиваясь и копаясь здоровой рукой в коробке.

Она прекрасно понимала, о чем её спрашивали, но говорить об этом с братом ей совсем не хотелось.

Адам отбросил коробку в сторону.

— Я спрашивал тебя не об этом, и ты это прекрасно знаешь, — крикнул он, развернул Тессу к себе, стараясь не задеть больную кисть, и увидел тёмные круги под её глазами. — Господи Иисусе, сестрёнка.

— Адам, не вмешивайся, — бросила она, резко от него отстранившись.

— Я не собираюсь оставаться в стороне, — возразил Адам, отпихнул ногой коробку и уселся на ветхую ступеньку. — Я не вмешивался, когда ты крутила шашни с шерифом, но сейчас не буду тебе потакать.

— Почему тебе так важна моя личная жизнь? — Тесса в отчаянии вскинула здоровую руку.

Адам нахмурился.

— Потому что ты моя сестра, и я не могу просто сидеть и смотреть, как ты совершаешь самую большую ошибку в своей жизни.

— Это не ошибка, — возразила Тесса, сердясь на себя, потому что не могла разобраться в своих чувствах.

Права она или нет? И как ей поступить? Ум диктовал одно, а сердце подсказывало совершенно другое.

— Я знаю, что делаю, — солгала Тесса, надеясь, что голос её не выдаст.

Адам долго всматривался в лицо сестры.

— Ты боишься, — высказался он и распахнул глаза, когда понял свою правоту. — Ты боишься, что Джаред поступит с тобой также, как и мудак-шериф.

— Адам, Отис мёртв, — мрачно отметила Тесса.

Чёрт бы побрал брата за то, что так хорошо её знал и видел насквозь.

— А мёртв ли? — Адам выгнул бровь, выглядя при этом намного старше своих лет. — Только не для тебя. Тесса, Джаред – не Отис. Ты боишься, признайся.

Она покачала головой и повернулась к коробке с рождественскими украшениями.

— Адам, я занята.

— Ты боишься и бежишь, — стоял на своём тот. — Признай это.

— Хорошо, чёрт возьми. Боюсь. Счастлив? — Тесса так быстро развернулась к брату, что у неё закружилась голова. — Увидев фотографию, я чуть не умерла. Не знаю, как поступлю, если застукаю их... вместе. Так что да, я боюсь... напугана до смерти, что на этот раз не смогу это пережить.

— Тесса, Джаред – не Отис. — Брат взял её за руку. — Неужели ты думаешь, я бы его оправдывал, если бы у меня возник хоть намёк, что он тебе изменяет, как Отис?

— Нет, но…

— Нет, он не такой, — прервал сестру Адам. — В противном случае, я надрал бы ему задницу за эту фотку.

— Ты не понимаешь, — прошептала она, уставившись в пустоту.

Ей хотелось забыть о последних событиях, о Джареде Кинкейде, но от одной этой мысли сердце сжималось в тугой кулак. Больно! Неугасающая, нестерпимая боль в груди, которая приводила к мысли: а можно ли действительно умереть от разбитого сердца?

— Он позволил мне прочесть его мысли, — продолжил Адам, пропустив мимо ушей последнее замечание сестры.

Тесса метнула на брата удивлённый взгляд.

— Я видел фотографию, даже засомневался в верности Джареда, и так об этом ему и заявил. — Никогда в жизни Адам не выглядел таким серьёзным, как в эту минуту. — Ни секунды не раздумывая, он протянул мне руку и велел прочитать его мысли. Не скрою, что был чертовски удивлён. Воины никогда бы такое не позволили, но он на это пошёл, чтобы доказать свою невиновность. У него нет никаких чувств к Вики. Никаких. Мы повсюду тебя искали. Постоянно названивали, чтобы я смог перед тобой озвучить мысли Джареда.

Тесса отвернулась, смахивая слезинку с правого глаза.

— Адам, зачем ты всё это мне говоришь? — прошептала она. — Почему ты не можешь оставить всё как есть?

— Потому что никогда в жизни не видел такой любви, как у него к тебе, Тесса, и, вероятно, никогда больше не увижу. Не скрою, мне было слегка неловко читать его мысли, пока он просто стоял и ждал мой вердикт.

Высказавшись, Адам развернулся, но перед тем как зайти в дом, сказал:

— Когда я прикасаюсь к людям, они не могут скрыть от меня свои мысли, не могут их изменить. Тесс, ты его любишь?

Она молчала, заливаясь слезами.

Ей хотелось прокричать: «Да!», — но страх, снова ощутить боль, её остановил.

— Знаю, что любишь, поэтому думаю, что примешь правильное решение, — сказал Адам и добавил, направившись в двери в дом;

— Надеюсь, ты осталась такой же, какой я тебя всегда знал.

— Адам? — с выражением, полным болью, позвала Тесса брата.

Адам бросился к сестре и её обнял.

— Тесс, я люблю тебя. Я так сильно тебя люблю, поэтому и говорю тебе, когда ты ошибаешься, и… — он глубоко заглянул ей в глаза, — ты сильно ошиблась.

Поцеловав в лоб сестру, он ушёл.

Тесса долго стояла и смотрела на дверь, за которой скрылся брат. Ей хотелось ему верить. Конечно, Джаред о ней заботился, но любил ли? Эти сомнения никогда её не покидали. Как такой красавец смог в неё влюбиться? Она видела взгляды, которые бросали на них люди, слышала, как шептались за её спиной, в основном женщины.

Наконец, отведя взгляд от двери, Тесса оглядела разбросанные рождественские украшения и от охватившего её чувства потери и одиночества согнулась пополам. Опустилась на колени, глубокие мучительные рыдания сотрясли её тело.

Смаргивая и вытирая солёную влагу с глаз, Тесса заметила свой телефон. Взяла его и взглянула на экран. Всего одно нажатие кнопки и можно услышать Джареда. Но не слишком ли будет поздно? Готова ли встретиться лицом к лицу со своими собственными страхами? Она стала медленно печатать эсэмэску, но не отправила и опустила руку на колени. Адам прав: она боялась, и бегство было единственным способом защитить себя.