Дурная кровь

Глава первая, в которой творится сущее непотребство

— И не приближайся больше к моему сыну! — Люциус Малфой едва удержался от непростительного заклятия.

— Это тебя нельзя к нему подпускать! — Нарцисса Малфой была примерной и послушной женой, но, очевидно, нервотрепка последних недель, да что там, месяцев, и ее довела до белого каления. А если это умножить на неуемный темперамент Блэков... — Я не затем выходила замуж, чтобы ежеминутно трястись от страха за жизнь ребенка и свою собственную!

— И мою, разумеется, тоже, — прошипел тот.

— Разумеется! Все эти... лорды, рейды! Нет больше моих сил это терпеть!

— И поэтому ты решила сбежать с Драко?! К кому ты направлялась, милая?

— Уж не к любовнику, не думай! — рассмеялась она. — Слава Мерлину, у меня еще остались родственники, которые...

— А, ты о своей магглолюбивой сестрице, — хмыкнул Люциус, прекрасно уловив намек на свою более чем бурную личную жизнь и не преминув уколоть в ответ. — Ну-ну. Очень умно. Ты хотя бы понимаешь, что если... Впрочем, что я тебе объясняю! Поди вон. Ты получишь все, что тебе причитается по закону, но Драко не увидишь, это я тебе обещаю!

Мимолетно мелькнула мысль о том, что Лорд может и не одобрить идею развестись с Нарциссой, но есть ведь и другие способы... Да можно хотя бы намекнуть тому, что женушка завела шашни на стороне, приплести к этому Андромеду... И никаких проблем.

Нарцисса что-то кричала вслед, но он уже аппарировал... и не понял, где оказался. Беспорядочная череда перемещений вслед за беглой женой завела его, кажется, в маггловский квартал, а поскольку сосредоточиться он не успел, то и вылетел... куда-то.

Вокруг было мрачновато: половина фонарей не горит, по мусорным бакам шныряют то ли кошки, то ли крысы, попахивает далеко не розами, скученные многоэтажные дома недобро поглядывают тусклыми окнами... И как они ухитряются так жить? Однако на углу бодро светилась вывеска какого-то магазинчика, и еще одна, а где-то поодаль раздавались звонкие азартные детские голоса: видимо, мальчишки гоняли мяч, видел Люциус эти варварские забавы.

Теперь требовалось сосредоточиться, чтобы попасть домой... И как нарочно, неподалеку кто-то громко позвал:

— Орио-он! А ну живо домой, мерзавец! Орио-о-он!

От неожиданного звука проснулся и заплакал Драко.

— Орио-о-он! — продолжал взывать женский голос из какого-то окна. — Вот вернись только, я тебя убью, паршивец!

Люциус еще подивился, кто вообще в бедном маггловском квартале мог придумать такое имя, когда из подъезда показалась женщина.

— Эй, мистер, — окликнула она, — у вас ничего не случилось? Я услышала, ребенок плачет, решила спуститься...

— Нет, все в порядке, — ответил он. — Я, кажется, немного заплутал, но уже вполне сориентировался.

— Ну ладно, дело ваше, — пожала она плечами, отвернулась и опять закричала на всю улицу:

— Орио-о-он! Где ты есть?!

"Ну и манеры", — поморщился Люциус, думая, как бы поаккуратнее уйти: не аппарировать же при этой маггле.

— Собаку потеряли? — светски осведомился он.

— Хуже, — мрачно ответила женщина. — Собаки хотя бы слушаются. Да Орион же!!!

— Да иду я, блин! — раздалось из темноты, откуда-то издалека. — Дай доиграть!..

И снова послышался гулкий удар по мячу и грохот, видимо, угодили в штангу ворот.

— Мазила-а-а!!! — завопили сразу несколько мальчишек.

— Ладно, главное, жив, — философски произнесла женщина и повернулась обратно к подъезду. На мгновение мигающий фонарь осветил ее лицо, и Люциус замер, начисто забыв, что на руках у него плачущий Драко.

— Лорейн? — потрясенно спросил он, проморгавшись. — Ты?

Она шагнула ближе, близоруко прищурившись, и заморгала точно так же.

— Люциус? Мать моя, каким ветром тебя сюда занесло?!

— Промахнулся при аппарации, — ответил он. — Так... обстоятельства.

— Знаю я эти ваши обстоятельства... — мрачно произнесла женщина. — Проблемы?

— Уже решил, — усмехнулся Люциус.

— Точно? Никакой мерзости за собой не притащил? Мне этого не надо!

— Точно. Это... семейное, — ни единым словом не солгал он и зачем-то продолжил: — Жена решила сбежать с сыном. Пришлось искать, догонять...

— Убил? — коротко поинтересовалась Лорейн.

Тот покачал головой.

— Нет. На развод подал.

— Или ты так противно шутишь, или и впрямь не врешь, — вздохнула она. — Слушай, дай сюда своего мелкого, что он никак не успокоится... Да он у тебя мокрый весь! Ох, эти мне папаши... Еще и голодный, наверно!

— Еще бы, я за этой... — Люциус проглотил ругательство, — сколько часов уже гоняюсь! Спасибо, могу сына отыскать... Ты вряд ли знаешь, есть такое...

— Наверно, что-то связанное с магией крови, — завершила она. — Слушай, может, зайдешь? Я хоть твоего пацана переодену!

— Я лучше сразу в мэнор, — покачал он головой и вдруг нахмурился: — Во что переоденешь? Ты замужем? И дети есть? Наверно, остались детские вещи?

— Ох, ну если тебе так противно, если на твоем пацане окажутся чужие шмотки, то забирай свое сокровище, — она сунула мальчика обратно отцу, — и проваливай нафиг. Сейчас Орион прискачет.

— А я уже прискакал!.. — хрипло произнес мальчишеский голос, и подросток в темной кепке и безразмерной футболке бесцеремонно ткнул Лорейн в бок. — Мать, а чё это за мутный дядька?

— А ты не мог бы выражаться нормально при посторонних? — нахмурилась та.

— Мог бы... Мама, не соблаговолишь ли объяснить, что это за таинственный мутный джентльмен в какой-то хламиде и с детенышем в охапке, с которым ты так романтично беседуешь под фонарем? В смысле, с джентльменом, не детенышем...

— Убила бы, — искренне произнесла Лорейн. — А ну пошел домой, дрянь, я с тобой потом поговорю!

— Хрена с два, — вежливо ответил мальчик. — Откуда я знаю, что это за тип? Может, маньяк?

— Уйди отсюда... — прошипела она и тоскливо посмотрела на Люциуса. — Ч-черт, твой хотя бы еще не разговаривает...

— Погоди, — пришел тот в себя. — Это твой сын?

— Нет, блин, дедушка, — буркнул мальчишка. — Я кого матерью назвал, столб фонарный, что ли?

— Не думал, что у тебя может быть настолько взрослый ребенок.

— Это, мистер, называется "ранний залет", — совершенно непосредственно сообщил "ребенок" и схлопотал подзатыльник, которого вроде и не заметил. — Потому что предохраняться надо, об этом еще в начальной школе рассказывают! Ай-й-й-й... больно!

— Мы домой, — сказала Лорейн, выкручивая ухо отпрыску. — Если хочешь, заходи, нет, тогда пока.

— Если... Если ты правда поможешь успокоить Драко, тогда мы воспользуемся твоим гостеприимством. Боюсь, настолько... гхм... длинная дорога ему на пользу не пошла, а нам еще предстоит долгий путь, — насколько мог обтекаемо высказался Люциус.

— Тогда пошли. Тут осторожно на ступеньках, одна выщерблена, не навернись.

Люциус с ужасом смотрел по сторонам. Обшарпанные стены, какие-то трубы, спящий консьерж, который на вошедших даже не взглянул…

— По лестнице, — скомандовала Лорейн. — В лифте сегодня кто-то кучу наложил, там просто газовая камера. Узнаю, кто, убью.

— Я знаю, — подал голос семенящий на цыпочках Орион. — Я ему уже навалял сегодня.

— Джим?

— Ну! Я ж тебе говорил, что он говнюк, а ты: "не ругайся, не ругайся", еще и по жопе поддала...

— Слушай, язык укороти, а? Мы не одни все-таки!

— Ладно, ладно, но рожу я ему все равно начистил, — довольно сказал мальчишка.

Путь на третий этаж показался Малфою нескончаемо долгим: тесные узкие пролеты, запах, от которого ком подкатывал к горлу...

— Вползай, — велела Лорейн, отпирая три замка на двери. — Тут вот мы и обитаем.

Квартирка, против ожиданий, оказалась чистенькой и довольно уютной. Ну, насколько вообще в понимании Люциуса могло оказаться уютным жилище из двух комнатушек с крохотной кухней.

— Скидывай это, — велела Лорейн, решительно отобрав у него Драко. — У тебя там пятно на груди. И посиди минутку.

— Я... — начал он, имея в виду очищающие чары, но тут же осекся: мальчик-то никуда не делся! — Да, конечно.

— Орион, поройся в нижнем ящике комода, там твои детские шмотки были, сойдут пока!

— Ага-а-а! — отозвался тот и ломанулся во вторую комнату, служившую, видимо, спальней. — Держи! Годится?

— Да. А теперь морду умой, чучело... Вы там что, головами играете?

— Не, это я грохнулся, потом вытерся рукой, а руки-то грязные...

— Сгинь теперь, я тут не развернусь!

— А на хрена такую задницу отожрала? Блин!!! Я теперь мокрый весь!

— Иди и переоденься, это все равно стирать нужно... В машинку сунь, не смей бросать на пол!

Люциус прислушивался к их перебранке со смешанными чувствами: с одной стороны, в этой ругани слышались нежные нотки, с другой — ну не мог он представить себе, чтобы сын разговаривал с матерью в подобном тоне.

— Мистер, хотите чего-нибудь? — высунулся из спальни Орион. — Кухня там, холодильник на кухне, короче, это я типа проявил гостеприимство, дальше сами разберетесь...

— Убью!!! — раздалось из ванной.

— Ты сама сказала!..

— Я велела вежливо спросить!

— А я как спросил?!

Тут Люциус невольно улыбнулся.

— Так, — сказала немного взъерошенная Лорейн, вынеся чуточку успокоившегося Драко и вручив его отцу. — Держи пока. А это сюда давай. Я застираю.

— Мать, че ты морочишься? — раздалось из спальни, где, судя по звукам, отпрыск громил гардероб. — Там чё, ручная вышивка с брильянтами? В стиралку кинь, и ладно!

— Убью! — в который раз повторила она. — Орион, чтоб тебя, хватит копаться?

— А че? — вышел тот из комнаты.

— А то, что вали в магазин, тот, круглосуточный, на углу. Купи молока... Люциус, твой как переносит молоко?

— М-м-м... Мать никогда его не кормила, — обтекаемо ответил он. — А я вообще к этому касания...

— Понятно, папаша. Короче, Орион, купи там еще разного детского питания. Сам сообразишь, не маленький... Деньги есть?

— Деньги, маман, у меня всегда есть, — фыркнул тот, похлопав по карману, и хитро покосился на гостя.

— Ну давай, ноги в руки, чтоб через десять минут был здесь!

— Хай-хай, мэм! — отозвался тот, надвинул поглубже бейсболку и был таков.

Люциус проводил его взглядом.

— Ты не боишься отпускать его ночью одного в таком квартале?

— Нормальный квартал, бывают и хуже, а этот мелкий гад тут всю шпану знает, — вздохнула она. — Черт, забыла!

Она кинулась к окну, и на всю улицу закричала:

— Орио-о-он! Пиццу купи!!! — Повернулась и добавила: — Ты же, наверно, тоже голодный?

— А почему не послала патронуса? — Люциус осекся. — Извини. Я не подумал, что он может и не знать...

— Знает он, — досадливо произнесла Лорейн. — Просто я ж всю улицу перепугаю! Ну сам представь: в маггловский магазин влетает патронус...

Повисло неловкое молчание.

— А ты... — Люциус откашлялся и начал снова: — Ты бросила школу из-за...

— Ну мелкий же сказал — ранний залет, — усмехнулась она. — Какая уж тут учеба. Стой! — подняла она руки. — Никаких больше вопросов. Кто он был, чем я сейчас занимаюсь, на что живу и почему только вдвоем с сыном... Давай без этого, ладно? Ненавижу такие сцены.

— Понимаю, — ответил он, оглядевшись. — Но, судя по всему, ты магией не пользуешься.

— Почти нет. Техника барахлить начинает, и ладно бы у меня, это старье только на помойку, так ведь и у соседей. Так... иногда, чтоб не забыть совсем уж навыки, на природе где-нибудь, по-тихому.

— А сын?

— Он... — Лорейн покачала головой. — Он не волшебник. Может, сквиб. Во всяком случае, я у него никогда выбросов магии не замечала. Впрочем, думаю, так даже лучше.

— Понятно...

Они снова умолкли. Драко тоже притих, но опять завопил, как только хлопнула входная дверь.

— Мать, я всё припер, че ты сказала, только с тебя еще три фунта, я там должен остался! Дорогущее все какое, блин!.. — раздалось с кухни.

Судя по звукам, там раскатились какие-то банки, порвался с хрустом пакет, торжествующий Орион вломился в комнату и грохнул на низкий стол квадратную коробку.

— Кушать подано, — церемонно сказал он, сдернул бейсболку и низко поклонился, чуть не треснувшись лбом о край стола.

— Иди сунь пару баночек под горячую воду, — велела Лорейн, явно напрягшись. — Чтоб погрелись.

— Ага, теперь из меня няньку решили сделать! — хохотнул он и утопотал на кухню, где принялся плескаться под краном. — Ма, а сколько греть-то?

— Ну прикинь, так, чтоб не обжечь! Только сам не жри, а то знаю я тебя!

— Я это пюре с детства ненавижу... — раздалось сквозь откровенное чавканье. — Вы мне там пиццы оставьте, я тоже хочу!

— Вы всегда так кричите? — поинтересовался Малфой. Маггловская пицца подозрительного вида его не прельщала. — А соседи как же?

— А они такие же, — беспечно ответила Лорейн, уплетая свою порцию. — Орион, ты там что, цистерну греешь?! Собственным теплом?

— Да иду я, блин, иду... Сама могла бы задницу поднять, — невежливо ответил отпрыск, заходя в гостиную. — На. Ложка вот, самая маленькая, какую нашел.

Он всучил матери детское питание, ложечку, плюхнулся прямо на порядком вытертый ковер и цапнул кусок пиццы.

— А сегодня ничего, жрать можно, — оценил он с набитым ртом. — Ма, я пойду телик погляжу, ладно?

— Вали и дверь закрой, — мотнула она головой. — Но если я еще раз увижу пятна кетчупа на простыне...

— Убьешь, ага! — отозвался Орион из спальни. Там тут же загрохотал телевизор и раздался жизнерадостный хохот.

Люциус сидел молча, не зная, как поступить. С одной стороны, нужно было поблагодарить и уходить, Мерлин с ней, с этой мокрой мантией, мало их у него, что ли? С другой — наевшийся Драко (маггловские консервы пришлись ему на удивление по вкусу, а может, он просто сильно проголодался) уснул, и снова аппарировать с ним было жаль: это и для взрослого-то ощущение не особенно приятное, а для годовалого мальчика, которому и так досталось сегодня... И еще хотелось все же расспросить Лорейн, как она умудрилась оказаться в такой дыре, почему бросила магию...

— Люциус, ты не изменился, — сказала она. — У тебя на лице написано, что ты лопнешь, если все-таки не выпытаешь у меня историю моих бедствий!

Она помолчала и добавила:

— Хотя, в общем, я и не бедствовала особо.

— Ты просила не задавать вопросов — я и не задаю, — ответил он.

— Но тянет же...

— Верно.

— Ладно... — вздохнула она. — Подержи-ка мелкого... Тс-с-с...

Лорейн осторожно подобралась к закрытой двери в спальню, рывком распахнула ее и схватила сына за ухо.

— Орион, скотина, будешь подслушивать, я тебя... — прошипела она.

— Ой, блин, чего я там не знаю, — надулся тот.

— Я кому сказала?

— Все. Ушел, смотрю телик и не лезу во взрослые разговоры. Тем более, — ядовито подметил мальчишка, — ты явно давне-е-енько знакома с этим мистером.

Он снова хлопнул дверью.

— Теперь точно не подслушивает, — прислушавшись, удостоверилась Лорейн.

— Чары не проще наложить?

— Так телевизор же! Он чудить начинает... — усмехнулась она. — Ладно. Я тебе расскажу коротко, как все это было. Только очень коротко.

Малфой кивнул.

— Кстати, тебе дома никого предупредить не надо, куда ты продолбался на ночь глядя? Ладно ты, но мелкий!

Тот только за голову схватился.

— Патронус... А черт, вы же не можете, я слышала, — вздохнула Лорейн. — Ладно, пожертвуем временно телевизором. Давай, говори, кому и что передать...

Порывшись в ящике комода, она выудила палочку, выслушала послание и повторила:

— Малфой-мэнор, лорду Абраксасу Малфою по поручению Люциуса Малфоя. Драко при нем, оба в полном здравии. Вернется с сыном позже. Жену просил и на порог не пускать.

Серебристая рыбка взмахнула плавниками и исчезла.

— Мило, но можно было и без отсебятины, — вздохнул Люциус.

— С каких это пор пираньи стали милыми? — улыбнулась Лорейн.

— Ах, это была пиранья... извини, не успел рассмотреть. Так ты собиралась...

— Да. Слушай и не перебивай, повторять и уточнять я не стану.

Десять с половиной лет тому назад

— Ну как, дочка, успехи?

— Ничего, хвалят, — обтекаемо отвечает Лорейн, тогда еще просто Лора.

— А что ты такая невеселая? Тебя там не обижали? Ты говорила, к таким, как ты, неважно относятся...

— Нет, мам, у нас очень мирный факультет. Я же тебе говорила, рейвенкловцы себя ведут очень прилично!

— А в чем тогда дело?

— Папа... Я больше не вернусь в школу.

— Что, исключили?! Ты же сказала, хвалят...

— Не в этом дело.

— А в чем же, Лора?

— Мам, папа... в общем... Я беременна.

Мать едва не садится мимо стула, отец хватается за воротник, будто ему не хватает воздуха...

— Сколько?.. — шепчет мать.

— Месяца три, — спокойно отвечает Лора. — Точно не знаю, я к медичке не ходила, сплетни бы пошли.

— Кто этот мерзавец?! — рычит отец, наливаясь краской. — Я его заставлю на тебе жениться!

— Не сможешь, папа. Он уже помолвлен, и он не магглорожденный, как я. И отец с большими связями. Только хуже сделаешь.

— Так эта сволочь гуляла с тобой, сделала тебе ребенка, а теперь...

— Возьми воды, дорогой, тебе нельзя так волноваться!

— Пап, ну я сама виновата. — Лора в самом деле совершенно спокойна. Ей тоже вредно волноваться. — Мы всегда осторожничали, а тут, после каникул, как-то расслабились...

— Дочка! — теперь водой приходится отпаивать мать. — Так ты с ним не первый год... это самое?!

— Ну а что такого-то? Он меня постарше немного, все было здорово.

— Нет, ну знаешь!

— Ты сказала, у него папаша со связями?! — снова заводится отец. — Тогда пусть платит за... за ущерб, в общем! А ты — немедленно на аборт, пока не стало поздно!

— Дорогой, ты что, у нее после этого вообще детей может не быть!

— Да не пойду я на аборт, мам, — говорит Лора. — Вы что? Конечно, с одной стороны, мне всего шестнадцать, с другой — к сроку будет почти семнадцать, нормально, со всеми случается...

— А делать-то ты что будешь одна с ребенком?! Еще и учебу бросишь!

— Одна? — У Лоры давно продумана стратегия. — М-да, ну, если вы меня выгоните из дому, тогда... Найду какую-нибудь работу. Здоровье у меня крепкое, смогу пахать до самых родов, потом как-нибудь протяну на пособие...

— С ума сошла?! Кто тебя выгонит?!

— Ну вот, я в вас не сомневалась, — улыбается она. — А еще я, пока придется сидеть дома, подучусь, уж на среднее образование меня хватит. А там и правда работать пойду. Из меня домохозяйка, как из... короче, никакая.

— Господи, первые разумные слова, которые я сегодня услышал! — восклицает отец.

— Ладно, пускай... А что соседи будут шептаться... Дочка, ты ведь поколдовать можешь? Ну, чтоб ничего не заметили?

— Нет, мам, пока не могу. Мне же нет семнадцати.

— Ну что ж, — философски вздыхает та, — и это переживем...

— Ну вот и вся история, — сказала Лорейн.

— Не вся, — упрямо сказал Люциус. — Как ты оказалась здесь? Я так понял, вы жили в собственном доме, разве нет?

— Нет. Снимали коттедж. Потом умер отец — переволновался на службе и схлопотал инсульт. Дом мы себе позволить уже не могли, перебивались на квартирах, а с маленьким ребенком не везде пускают... — Она вздохнула. — Я только начала работать, денег было в обрез. Ну, как-то крутились, а потом с матерью будто что-то случилось, наорала, мол, полжизни положила сперва на меня, потом моего щенка, хлопнула дверью и ушла. Вроде у нее хахаль какой-то был, она ж еще довольно молодая... Ну так мы и остались вдвоем. Да, в общем, нормально живем...

Он обвел взглядом убогую обстановку, прислушался к шуму из-за стены...

— И учти, никакой благотворительности, — тут же произнесла Лорейн. — Я нормально зарабатываю, уж голодать и чувствовать себя хуже сверстников Ориону не приходится.

— А кем ты...

— Бухгалтером в одной небольшой конторе, вряд ли ты слышал — "Граннингс". Начальник засранец, платят, может, не так много, но на мелкие радости хватает. А отсюда мы не съезжаем в местечко получше, потому что у Ориона тут рядом школа, все его друзья-приятели, короче, он против переезда. А мне так вообще без разницы, — усмехнулась она. — Домой придешь, брякнешься без сил, так этот поросенок и пожрать приготовит, и приберется... если наорать как следует. Это сегодня он дурит сильно, потому что у меня выходной, а у него каникулы.

— Послушай, — осторожно спросил Люциус. — А откуда такое имя взялось?

— Собаку у меня так в детстве звали, — отрезала Лорейн. — Короче, ты ночевать останешься или нет? Давай решай уже, я спать хочу, мне на работу завтра.

— Где мы тут поместимся? — усмехнулся он.

— Не поверишь, здесь как-то десять орионовых одноклассников поместилось! Не считая нас с ним. Ори... Тьфу ты...

Она подошла к двери спальни, сунулась внутрь и что-то произнесла командным голосом. Телевизор стих, раздалось ворчание, шуршание, грохот...

— Сойдет на ночь, — решила Лорейн, которой недовольный Орион всучил ящик от комода, и перевела взгляд на Люциуса. — Что ты так смотришь? Куда я еще ребенка положу? На кровать рядом с собой — не рискну, я верчусь, а тебе тем более не доверю... Ну что?!

— Ничего! — того разбирал смех при мысли о том, что наследник рода Малфой будет спать в ящике от комода. — Все в порядке.

— Орион, собери свои шмотки и вали на диван, — велела тем временем Лорейн.

— Мам! — выступил тот. — А тебе не кажется, что прежде чем тащить мужика в нашу спальню, ты могла бы нас хоть познакомить, что ли? То есть я не против твоей личной жизни, но хаметь-то зачем? Мало того, что ты раньше не водила сюда хиппи с мелкими детьми...

— О черт... — хлопнула она себя по лбу. — Замоталась и забыла. Короче, это Орион, а это Люциус Малфой. Мы когда-то в одной школе учились.

— А-а-а, — понимающе протянул тот. — Че, встретились два престарелых голубка?

— Я тебе сейчас такую престарелую покажу... — угрожающе произнесла Лорейн.

— То есть насчет мистера ты не возражаешь? — лучезарно улыбнулся тот, мотнув длинной челкой, как жеребенок.

— Мне некогда было пороть его в детстве, — печально сказала она Люциусу. — А теперь уже поздно.

— Я бы не сказал, — заметил тот. — Мой отец вполне успешно воспитывает меня до сих пор. Палкой.

Он непроизвольно потер плечо.

— Так ведь ты ему сдачи не дашь, а этот засранец меня запросто валит на диван и щекочет до истерики, — обиженно произнесла Лорейн. — Так! Орион! Проследи за мелким, я покажу Люциусу, что у нас тут где.

— Чуть что, так Орион... — буркнул тот, но бдительно уставился на пристроенный на сдвинутых стульях ящик, где на импровизированной постельке устроили Драко.

Лорейн протащила Люциуса в крохотную ванную.

— С маггловской техникой обращаться умеешь? Смотри, тут холодная вода, тут горячая, с последней проблемы бывают. Зубную щетку я тебе новую выдам... А вот спать придется в одежде, у меня ничего мужского нет, а мой халат тебе по колено будет.

— Трансфигурирую.

— А, точно! Только утром обратно не забудь... а то ввалится Орион меня будить и увидит дяденьку в полосатой пижаме...

— Он как-то странно спокойно отреагировал на то, что мы учились в одной школе.

— Так я ж не сказала, в обычной или в Хогвартсе, — фыркнула Лорейн. — Да-а, Люциус Малфой, престарелый хиппи с ребенком на руках! Дивно!

И она залилась искренним смехом.

— Не обращай внимания, — добавила она потом. — Орион редкая скотина, он от меня всех мужиков гоняет. Не нравится ему никто, отчима он не хочет.

— А ты?

— А что я? По мне так уж лучше вдвоем с Орионом, чем втроем с каким-нибудь чужим парнем. Впрочем, они сами разбегаются, как только познакомятся с моим сыночком...

— Странно, ты ведь красивая, — улыбнулся Малфой. — И тогда была, и теперь...

— Ага, а еще я мать-одиночка с трудным ребенком, не очень большим доходом и без собственного жилья. Забей, Люциус, — сказала она. — Это меня не волнует. И, кстати, на мой лексикон тоже внимания особо не обращай, это я от Ориона нахваталась, а он с улицы и из школы натащил... Тс-с-с! Слышишь?

— Что? — испугался он, а Лорейн медленно убавила напор воды. — Драко смеется?

— Идем, глянем потихоньку, что там...

От двери ванной до спальни было ровно два шага, и в полуоткрытую дверь было прекрасно видно, как проснувшийся Драко весело пытается ухватить мерцающие в воздухе голубые и серебристые пушистые шарики, похожие на маленькие шаровые молнии.

— Ну, ты, чувак, крут, — приговаривал Орион, — почти поймал! Давай еще разок, на этот раз точно получится!

— Значит, говоришь, твой сын не волшебник? — произнес Люциус, наверно, слишком громко, потому что мальчик вздрогнул и обернулся. Яркие огоньки, правда, не погасли.

— А я что? — удивленно спросил он. — Это фокусы такие. В школе научился.

— Орион! — прорычала Лорейн. — А ну марш в гостиную! Стой!

— Так мне стоять или идти?

— Сперва скажи, вот это, — указала она на миниатюрные шаровые молнии, — твоих рук дело?

— Ну, моих... — поняв, что отпираться бессмысленно, мрачно ответил сын. — А че? Он хныкать начал, а вы там заперлись, и я откуда знаю, чем занимаетесь? Решил развлечь... Да вы, мистер, не бойтесь, они неопасные. — Орион поймал на ладонь сразу десяток. — Я че, дурак, мелкому настоящий огонь подсовывать?

— Ты мне... ты мне сколько лет врал?! — прошипела Лорейн. — Ты же говорил, что никогда ничего не было! Гаденыш!

— Тише, — взял ее за плечи Люциус. — Давайте поговорим в гостиной.

— Мистер, мне кажется, это чисто наше с маман дело, — сощурился на него Орион. Глаза у него оказались красивые, серые, как у матери, но этот недобрый прищур сильно его портил. — Даже если вы вместе учились.

— А я уже не так в этом уверен, — спокойно ответил Малфой, — хотя бы потому, что твоя мама давно не практиковалась и, если ты сделаешь что-то не так, может не успеть принять меры. Раз уж я здесь, позволь помочь.

— Ну ладно... — нехотя буркнул тот и сунул руки в карманы. Мотнул головой — сияющая гирлянда над головой Драко погасла, и тот обиженно хныкнул. — Пошли, побазарим.

В гостиной Орион прошелся взад-вперед, покачался на пятках, потом мрачно зыркнул на мать.

— Ну и че?

— Это ты мне скажи, че? — рявкнула та. — Почему врал?! Ты ж дом мог спалить!

— Так ты думаешь, чего бабка-то сбежала? — фыркнул тот. — Я занавески поджег. Нарочно. Я уже тогда умел. А она всей этой паранормальщины боится до смерти, вот и...

— Люциус, держи меня, я его сейчас точно убью... — проговорила Лорейн. — Ты... А почему она ничего мне не сказала?

— Так она не была уверена, что это не от газовой плитки полыхнуло, — довольно улыбнулся Орион, — и что ей вот это не померещилось.

— Мама! — по-девчачьи взвизгнула она, схватившись за Малфоя, да тот и сам попятился: рука мальчишки вспыхнула ярко-голубым огнем от локтя до запястья. — Прекрати немедленно!

— Да ладно, это прикольно, — фыркнул тот и потушил огонь, показав совершенно чистую ладонь. Одежда тоже не пострадала. — Знаешь, сколько бабла за такие фокусы отваливают?

— Ах вот откуда у тебя деньги... А говорил, в карты выиграл!

— Карты — детский сад. И неинтересно, когда насквозь все масти видно. Правда, — самокритично добавил Орион, — один идиот недавно попытался мой фокус повторить. Я всем говорил, что там особая горючая смесь, как у циркачей, бла-бла, палиться ж нельзя... Ну и увезли в больницу идиота, хорошо, жив остался.

— Стоп, — прервал увлеченную дискуссию Малфой. — А бабушку ты зачем из дома выжил?

— А фиг ли она меня постоянно воспитывала? — снова сощурился мальчишка. — Бойся боженьку, не то накажет, ее-то типа наказал уже — нами с мамой, исчадьями адскими...

— Она что, правда такое говорила?

— Зачем мне врать-то?

— Затем, что ты все время врешь, — произнесла Лорейн и упала на диван. — Ужас. Ладно, насчет мамы я еще соглашусь, она порой становилась невыносимой... с этими ее экстрасенсами и прочей дрянью. Но мне-то ты почему ничего не сказал?!

— А, — Орион ковырнул ковер мыском. — Ну, сперва, значит, я не умел. Не в смысле с огоньком побаловаться, а объяснить. Но быстро дотумкал, что за такие дела меня живо военные заберут или еще кто — бабушка-то постоянно при мне эту муть по телику смотрела. И начал ныкаться. А тебя ж никогда дома не было. А когда была — думаю, блин, а вдруг ты тоже напугаешься и меня разлюбишь? — Он вздохнул. — Потом... это мне вроде пять было, да? Ты мне рассказала про волшебство, школу вашу, спрашивала, не было ли со мной чего странного. А я решил, что если скажу — было, ты меня в эту школу запихнешь, раз так положено. А нафига? Мне с тобой лучше. Вырасту, бабла заработаю, купим дом, тачку там зачетную... Вот. Вроде все сказал.

— Однако, — только и смог вымолвить Малфой после долгого молчания.

— Сволочь ты, а не сын, — добавила Лорейн. — Иди сюда, скотина.

— Бить будешь? — опасливо спросил тот.

— Непременно буду. Вон как Люциуса отец лупит: найду в парке дубину покрепче и ка-ак врежу! Или шваброй вломлю, чтоб далеко не ходить.

— Лорейн, — настойчиво окликнул Малфой. — Письмо ведь ему все равно придет! А он явно волшебник одаренный, если научился справляться со своей силой так рано!

— Ну и что?

Он выразительно промолчал.

— Ч-черт! — она схватилась за голову. — И что мне, прятаться с ним? Или в другую школу его отдать? В Америку драпать? Так у меня денег столько нет...

— Э, да вы о чем вообще? — нахмурился Орион.

— О том, что в Британии сейчас крайне неспокойно, к сильным волшебникам присматриваются самые разные силы, и... лучше не выделяться. Особенно полукровным... — Люциус покосился на его мать.

— Я вообще магглорожденная, — огрызнулась она, но про отца Ориона по-прежнему не сказала ни слова.

— Тем более.

— А, помню, ты говорила... — Орион вздохнул. — А вообще в эту школу нельзя не ходить? Ну придет письмо, выкину! Мне ж одиннадцать вот-вот стукнет... на-афиг!

— Нельзя. Ты будешь становиться сильнее, а это уже не фокусы... Я одного не понимаю, как служба по надзору за несовершеннолетними не отреагировала на выходки твоего сыночка, — фыркнул Малфой.

— Здравствуй! Он же со мной живет, а я зарегистрированная волшебница. А Орион палочкой не пользовался!

— Пользовался, — с видом смертника, идущего на казнь, сознался тот. — Ты вышла куда-то без нее, я и взял попробовать.

— И? — с видом, не сулящим ничего хорошего, спросила Лорейн.

— Ну че... сперва окно выбил, потом вставил. Я ж помню, как ты тарелку битую чинила. А если б не сумел, сказал бы, что мячом пульнул, схлопотал по шее, вот и все...

— Это же была твоя палочка, они отслеживают их, а не волшебников, — сообразил Люциус. — Тогда все в порядке.

— Да уж, порядочек... — пробормотала Лорейн. — Наверно, моя мать так же ошалела, когда узнала, что я волшебница. Но я-то хоть морально была к этому готова, а она того... немного...

— Мам, — позвал Орион, — может, спать, а? Завтра договорим! Тебе ж на работу!

— Да какая тут работа...

— А жрать мы на что будем?!

— А фокусы показывать кто мастер?.. — Лорейн выдохлась. — Все, правда, давайте по койкам. Пойду гляну, как там мелкий...

— Вот, блин, свалились вы нам на голову, мистер, — буркнул Орион, укладываясь на диван. — Не было печали! Так, может, никто и не узнал бы.

— Узнали бы. Письмо, помнишь?

— Все равно еще время оставалось. А теперь маман психовать будет... Ладно, я сплю...

— Спокойной ночи, — пожелал Люциус и отправился умыться, потом тихо вошел в спальню. Лорейн, видимо, отключилась, едва коснувшись головой подушки, Драко тоже сладко спал. Собственно, ему самому ничего другого не оставалось делать, кроме как улечься на каменной твердости кровать и постараться уснуть.

Проснулся он до рассвета, бесшумно поднялся, взял на руки начавшего возиться и похныкивать Драко (кажется, Лорейн вставала к нему посреди ночи, но Люциус не сумел заставить себя проснуться). Сама Лорейн еще спала — головой в подушку, как давным-давно, только ворох спутанных рыжеватых кудряшек наружу, одеяло, как водится, поперек, голые ноги видны во всей красе: спала она в одной футболке и трусиках. Он хотел было укрыть ее из соображений приличия, но побоялся разбудить.

Люциус вышел в гостиную, осторожно подошел к Ориону, разметавшемуся на продавленном диване: ноги на спинке, голова чуть ли не на полу, одеяло скомкано где-то под боком, — заглянул ему в лицо... и вздрогнул.

Когда мальчишка не корчил рож, сходство было особенно заметным. Те же черты лица, тот же цвет волос, а глаза он вчера еще рассмотрел...

"Побоялась, что заберут, — сразу понял Малфой. — Кто она такая? Никто, нищая магглокровка, а... А, собственно, теперь-то что?!"

Он пригляделся: на свесившейся руке Ориона — вот теперь, кажется, понятно, откуда взялось это имя, — виднелась полузажившая ссадина. Этого будет довольно, чтобы удостовериться...

Люциус аппарировал раньше, чем мальчишка успел продрать сонные глаза. Правда, тому было не до гостя, — он глянул на часы и кинулся в спальню.

— Ма-а-ать! Подъем! Работа!

— Твою ж... — Лорейн подскочила, огляделась. — А эти где?

— А хрен знает, свалили, так нам же лучше, — философски ответил Орион. — Давай в душ, ма, я пойду твою колымагу раскочегарю.

— Тапки-то надень, кочегар!..