Трилогия Войны Древних: Душа Демона

3

Боль от смерти была невыносимой. Его пытались уничтожить одновременно более чем дюжиной чудовищных способов, каждый из которых заставлял его проходить через такие пытки, что он встретил забвение как долгожданного возлюбленного.

Но предсмертная агония не могла даже сравниться с тем, что последовало за ней.

У него не было ни тела, ни самой сущности – вообще ничего. Даже «дух» было неподходящим словом для того, что от него осталось. Он знал, что все еще существует лишь благодаря милости другого, и понимал, что все его страдания были наказанием, тоже придуманным для него тем другим. Он подвел другого, и неудача стала его самым главным грехом.

Его тюрьма не имела ни конца, ни края. Он ничего не видел, ничего не слышал и ничего не чувствовал, кроме бесконечной боли. Сколько же времени прошло? Дни, недели, месяцы, годы, столетия… или лишь несколько ужасных минут? Если все же последнее, то его пытка была поистине чудовищной.

Затем, безо всякого предупреждения, боль ушла. Будь у него рот, он бы закричал от облегчения и радости. Никогда еще он не испытывал такой благодарности.

Но затем он задался вопросом: а не означает ли эта передышка приближение новых, еще более ужасных мучений?

Я решил освободить тебя… – произнес голос в его голове.

Голос бога наполнил его надеждой и страхом. Ему хотелось пасть ниц и ползать на коленях, но в нынешней форме как одно, так и другое было невозможно… Да и вообще, если уж на то пошло, невозможно было все.

Я решил, что и для тебя найдется место. Заглянув во тьму внутри тебя, я нашел то, что когда-то меня порадовало. Я возьму это за основу нового тебя, и на этот раз ты послужишь мне гораздо лучше… – продолжал говорить голос.

Его благодарность за этот величайший дар была безграничной, но, как и прежде, он ничего не мог сделать.

Тебя необходимо изменить, но так, чтобы остальные увидели, какое величие я дарую и какое наказание я отмеряю. Поэтому я верну то, благодаря чему тебя узнают…

Энергетический разряд встряхнул его. Крошечные частички материи вдруг влетели в центр энергетического шторма, собираясь воедино и сгущаясь, заново создавая его сущность. Многие из частиц принадлежали ему до того, как он был уничтожен, и были изъяты богом так же, как и его душа.

Медленно и зыбко вокруг него сформировывалось тело. Он не мог пошевелиться, не мог вздохнуть. Тьма накрыла его, и он понял, что она была порождена вновь вернувшимся к нему зрением.

И вот, прозрев впервые после своей смерти, он отметил, что его новые руки и ноги отличаются от тех, что принадлежали ему раньше. Теперь ноги были загнуты назад в коленях и заканчивались раздвоенными копытами. Все конечности покрывал густой мех, а пальцы стали длинными и когтистыми.

Он чувствовал, что и его лицо изменилось, чувствовал изогнутые рога, торчавшие прямо из лба. Ничто в новом облике не напоминало ему о прошлом воплощении, и он задавался вопросом, как же его узнают другие.

Затем, поколебавшись, он протянул руку и коснулся своих глаз… и понял, что именно они – его клеймо. Он чувствовал, как внутри него с каждой секундой растет и крепнет сила. Теперь он мог разглядеть даже тонкие нити магической энергии, что создали его новое тело. Он видел, как невидимая рука бога перекроила его тело, даруя невиданную прежде мощь.

Он наблюдал, как его бог продолжает свою работу, удивляясь и восхищаясь ее совершенством. Он видел, как становится первым из слуг нового рода, которому позавидовали бы даже те, кто состоял в свите его господина.

На все это он глядел искусственными глазами из черного кристалла, из центра которых разбегались рубиновые прожилки.

Это было клеймо, по которому те, кто когда-то знал его, вспомнят его имя и познают новый страх.

Лорд Кур’талос Гребень Ворона стоял перед высоким каменным троном, на котором он обычно вершил суд и смотрел на собравшихся командиров. Высокий даже для семифутовых ночных эльфов, он обладал вытянутым узким лицом, очень походившим на облик черной птицы, чье имя он и носил, даже если не брать в расчет изгиб носа. Непослушная борода и строгие глаза добавляли мудрости и силы его облику. Он носил серо-зеленые доспехи, такие же, как и у его солдат, но отмечал свой высший ранг развевающимся золотым плащом и массивным шлемом, украшенным красным гребнем, из которого была видна голова ворона.

За креслом висели парные знамена его дома – квадратные стяги насыщенного пурпурного цвета с силуэтом черной птицы точно посередине. Знамя дома Гребня Ворона фактически стало символом защитников, пусть даже среди собравшихся здесь были те, кто также относился к знати, некогда благословленной самой королевой.

Впрочем, сам лорд Гребень Ворона к ним не относился, и по мере того как Малфурион слышал его, беспокойство юного друида относительно направления контрнаступления ночных эльфов росло с каждой минутой.

– Совершенно ясно, – подчеркнул бородатый ночной эльф, – что сосредоточиться стоит на Зин-Азшари! Эта мерзость выползла оттуда, туда мы и должны нанести удар!

По рядам собравшихся прокатился одобрительный рокот. Отрезать врага от его ключевой позиции! Без Зин-Азшари, не имея возможности получить подкрепление, демоны, уже находящиеся на поле боя, наверняка потерпят поражение.

– Но мы столкнемся не только с чудищами из другого мира! – продолжал Гребень Ворона. – В Зин-Азшари нам придется противостоять самому двуличному врагу – нашему собственному народу!

– Смерть высокорожденным! – раздался чей-то крик.

– Да! Высокорожденные! Это они, ведомые советником королевы, лордом Ксавием, навлекли на нас эту беду! Именно они теперь должны встретиться с нашими мечами и копьями и заплатить за свои преступления! – Лицо аристократа становилось все более мрачным. – Они, которые держат в плену нашу дорогую Азшару!

Теперь из глоток собравшихся вырвался гневный рев. Некоторые восклицали: «Благословенна будь наша Азшара, Светоч Света!»

– Даже сейчас они остаются слепыми, – тихо пробормотал кто-то рядом с Малфурионом.

Друид обернулся и посмотрел на рыжеволосого мага, Ронина. Даже будучи на фут ниже ночных эльфов, широкоплечий чужак выглядел скорее воином, чем мастером чар. Единственный человек среди собравшихся и вообще единственный человек в мире, насколько было известно Малфуриону, Ронин становился причиной разговоров лишь благодаря одному своему присутствию. Ночные эльфы, высокомерные и предвзятые, когда дело касалось других рас, все же относились к магу с почтением из-за его силы, однако мало кто из них пригласил бы его в гости.

Впрочем, еще меньше шансов получить такое приглашение было у высокого, почти как Малфурион, и до абсурда мускулистого существа рядом с магом, напоминавшего вставшего на задние лапы медведя. За спиной у него висел огромный двусторонний боевой топор, сделанный из дерева, но почему-то блестевший, точно сталь.

– Те, кто не видит правды, добровольно обрекают себя на поражение в битве, – проворчал клыкастый зеленокожий воин, чьи философские слова никоим образом не сочетались с диким обликом.

Броксигар или Брокс – он предпочитал называть себя именно так – лишь покачал головой в ответ на непоколебимую верность ночных эльфов своей королеве. Циничная же ухмылка Ронина, порожденная словами орка, только усилила неприятное чувство отчужденности Малфуриона от соплеменников. Маг и орк без труда видели то, что в упор не замечали его сородичи (кроме самого друида): Азшара должна была знать, что происходит во дворце.

– Если бы вы знали, кем была для нас королева, – пробормотал ночной эльф, – то поняли бы, почему им так трудно поверить в ее предательство.

– Неважно, что они думают, – вмешался стоящий перед ним Иллидан. – Они атакуют Зин-Азшари в любом случае, и конечный результат будет тем же. Больше никаких демонов!

– А что, если Азшара выйдет к ним и скажет, что власть над демонами и высокорожденными теперь у нее в руках и все эльфы, наконец, в безопасности? – многозначительно спросил Ронин. – Что будет, если она прикажет своим подданным сложить оружие и заявит, что война окончена? А затем Пылающий Легион обрушит свою ярость на войска Гребня Ворона и остальных, а королева в это время будет смеяться над несчастными глупцами?

Иллидану было нечего ответить, но слово взял Брокс. Сжав рукоять своего оружия, орк тихо пробормотал:

– Мы знаем о ее предательстве. Все мы. И мы позаботимся о том, чтобы эта королева не смогла обвести нас вокруг пальца…

Ронин склонил голову под капюшоном набок, обдумывая это предложение, а по лицу Иллидана невозможно было понять, что он думает о таком зловещем обещании. Малфурион нахмурился, разрываемый на части остатками преданности Азшаре и осознанием того, что если этот мир надеется пережить столь чудовищное вторжение, то кому-то все же придется покончить с королевой.

– Если и когда придет время, мы сделает то, что должно, – наконец, произнес он.

– И это время стремительно приближается.

Крас проскользнул в заднюю часть комнаты, чтобы присоединиться к собравшимся, и его появление заставило всех замолчать. Таинственный бледный маг двигался с куда большей уверенностью и выглядел намного лучше, хотя дракон, у которого он черпал силу, никак не мог находится в зале.

Ронин немедленно обернулся к пришедшему.

– Крас, как такое возможно?

– Я сделал то, что должен был, – ответил тот, рассеянно проводя рукой по трем маленьким шрамам на лице. – Вам стоит знать, что Кориалстраз отбыл.

Хотя новость и не была неожиданной, восприняли ее тяжело. Без дракона ночным эльфам придется еще сильнее полагаться на их небольшой отряд.

На другом конце комнаты лорд Гребень Ворона продолжил свою речь:

– Как только они окажутся там, дополнительные силы под командованием лорда Десдела Звездного Глаза подтянутся с юга, зажимая неприятеля с двух сторон в тиски…

Стройный ночной эльф, стоявший рядом с ним на возвышении, кивнул командующему. Этот молодой воин носил те же доспехи, что и Гребень Ворона, но плащ его был соткан из переплетающихся нитей зеленого, оранжевого и фиолетового цветов, а шлем венчала длинная мерцающая грива из меха ночного саблезуба. Кроме того, шлем украшало множество крошечных звезд, инкрустированных драгоценными камнями, да еще и с золотой сферой в центре каждой. Иные сочли бы подобную роскошь весьма безвкусной, зато она явно пришлась по душе членам рода Звездного Глаза. По крайней мере, сам ночной эльф с его длинным крючковатым носом, гордо вздернутым вверх, свысока смотрел на всех, кроме своего командира. Десдел Звездный Глаз отлично понимал, как важно наладить хорошие отношения с домом Гребня Ворона.

– Разумеется, мы должны действовать быстро, – не к месту вставил он. – Да, мы ударим в самое сердце врага. Демоны придут в трепет от наших клинков, станут умолять нас о милости, но мы не окажем ее.

Сунув руку в висевший на поясе мешочек, он достал щепотку белого порошка и втянул его ноздрями.

– Помоги нам небеса, если этот павлин когда-нибудь станет вождем, – пробормотал Ронин. – Его доспехи блестят так, словно их только что выковали. Он вообще хоть раз был на поле боя?

Малфурион поморщился.

– Мало кто из ночных эльфов воевал. Большинство предпочитает переложить эту «отвратительную» обязанность на плечи лорда Гребня Ворона, Лунных Стражей или местных солдат. К сожалению, в смутные времена именно родословная решает, кому какое звание будет присвоено.

– Почти как у людей, – произнес Крас, прежде чем Ронин успел ответить.

– Ударим в самое сердце, и как можно скорее, – согласился лорд Гребень Ворона. – И мы должны сделать это до того, как высокорожденные сумеют открыть проход для новых монстров…

К удивлению Малфуриона и всех остальных, Крас шагнул вперед и осмелился прервать речь лорда:

– Боюсь, уже слишком поздно, милорд.

Несколько ночных эльфов явно оскорбились этим вмешательством чужака. Не обращая на них внимания, Крас направился к помосту. Малфурион отметил, что движения мага по-прежнему были слегка напряженными. Чтобы он ни сделал, пытаясь освободиться от привязки к дракону, это не смогло полностью излечить загадочную болезнь.

– В каком смысле? Что ты имешь в виду, чародей?

Крас остановился прямо перед лордом Гребнем Ворона.

– Я имею в виду, что портал уже открыт.

Его слова эхом прокатились по собравшимся. Несколько ночных эльфов заметно побледнели, и Малфурион не мог винить их в этом: вряд ли такую новость можно было назвать приятной. Интересно, что они скажут, когда узнают, что лишились еще и поддержки дракона?

Десдел Звездный Глаз посмотрел на чужака сверху вниз.

– И откуда тебе это известно?

– Я почувствовал возмущения в ткани реальности и знаю, что они означают. Портал открыт.

Надменный аристократ хмыкнул, показывая свое отношение к столь сомнительным доказательствам, однако лорд Гребень Ворона принял страшные слова Краса со всей серьезностью.

– Давно?

– За пару минут до того, как я вошел в этот зал. Я проверил дважды, прежде чем осмелился прийти сюда.

Хозяин Крепости Черной Ладьи откинулся на спинку трона и задумался.

– Воистину дурные вести! – вздохнул он. – И все же, ты сказал, что это произошло совсем недавно…

– Надежда еще есть, – кивнул маг. – Портал слаб, я чувствую это. Слишком много демонов не смогут пройти сквозь него. И, что еще важнее, не сможет пройти их хозяин в физическом воплощении. Если он попытается это сделать, портал будет уничтожен…

– Какая разница, откуда он руководит действиями своих демонов? – спросил Звездный Глаз, снова втянув ноздрями белый порошок.

– Пылающий Легион – всего лишь тень его ужасающей тьмы. Поверьте, у нас есть надежда, даже если сюда явится каждый демон, который служит повелителю Пылающего Легиона, но нет ни единого шанса, если он сам придет в этот мир.

После его слов зал совета накрыла гробовая тишина. Малфурион перевел взгляд на Ронина и Брокса – их лица лишь подтверждали предупреждение Краса.

– Это ничего не меняет, – резко произнес Гребень Ворона.

Он вновь повернулся к собравшимся, на его лице застыло решительное выражение.

– Зин-Азшари по-прежнему наша главная цель, и теперь взять столицу даже важнее, чем когда-либо прежде! И портал, и наша возлюбленная Азшара ожидают нас там, куда мы и направимся!

Ночные эльфы сплотились почти сразу же, как только дело дошло до войны, – настолько они доверяли главнокомандующему. Мало кто из ночных эльфов имел такую же репутацию, как лорд Гребень Ворона. Он мог собрать под своими знаменами почти столько же бойцов, сколько сама королева.

– Воины готовы выступать! Они ждут лишь нашего решения! По окончании нашего совещания я даю вам разрешение отбыть, чтобы подготовить свои отряды! Завтра на закате мы выдвигаемся к столице! – Гребень Ворона вскинул закованный в сталь кулак. – За Азшару! За Азшару!

– За Азшару! – подхватили многие ночные эльфы, и Иллидан в том числе.

Малфурион знал, что брат сделал это из-за своего положения верховного чародея Крепости Черной Ладьи. Что бы Иллидан на самом деле ни думал о королеве Азшаре, он не станет рисковать своим недавно обретенным статусом.

Офицеры едва не вылетели из зала заседания, желая поскорее вернуться к своим солдатам. Когда они вышли в коридор, Малфурион подумал о том, какими непостоянными могут быть его сородичи. Всего минуту назад они горевали, получив известие о вновь открывшемся портале, а теперь вели себя так, словно и не слышали этой ужасающей новости.

Но если ночные эльфы и забыли, то Ронин и Брокс – нет. Они покачали головами, и рыжеволосый маг тихо произнес:

– Это не предвещает ничего хорошего. Твои соплеменники не понимают, с чем имеют дело.

– Разве у них есть выбор?

– Вам все же следует разослать гонцов, как я и предлагал, – внезапно вставил Крас.

Маг по-прежнему стоял перед лордом Гребнем Ворона, который теперь остался лишь в компании пары суровых стражей и Десдела Звездного Глаза. Крас поставил одну ногу на помост, а лицо его выражало столько эмоций, сколько Малфурион никогда прежде не видел.

– Разослать гонцов? – усмехнулся Звездный Глаз. – Вы, верно, шутите!

– Я ценю твое беспокойство, – ответил хозяин крепости, – но мы не станем так унижаться. Не волнуйся, мастер Крас, мы захватим Зин-Азшари и уничтожим портал! Даю слово!

Поправив шлем, он закончил:

– А теперь, я думаю, нам обоим есть чем заняться перед походом, верно?

Вместе с лордом Звездным Глазом и стражниками за спиной, аристократ покинул комнату с таким видом, словно уже одержал победу. Иллидан присоединился к своему покровителю как раз перед тем, как маленький отряд скрылся из виду. Крас смотрел вслед удаляющейся фигуре лорда, и выражение его лица не сулило ничего хорошего.

– В чем ты пытался убедить его? – спросил Ронин. – К кому отправить гонцов?

– Я пытался убедить его – и, по всей видимости, тщетно – обратиться за помощью к дворфам и другим расам…

– Просить помощь у других рас? – выпалил Малфурион.

Если бы Крас заранее спросил, каковы шансы на успех его авантюры, молодой ночной эльф незамедлительно попытался бы отговорить его даже от самой мысли сделать предложение такого рода хозяину Крепости Черной Ладьи. Пусть даже в осаде весь Калимдор, а погибшие исчисляются тысячами, ни один лорд никогда не унизит себя даже мыслью об альянсе с чужаками. Для большинства ночных эльфов дворфы и им подобные были едва ли на ступень выше паразитов.

– Да… и по выражению твоего лица я вижу, что попытка поговорить с ним об этом позже будет тоже обречена на провал.

– Ты же знаешь, как нелегко было убедить дворфов, орков, эльфов и людей действовать сообща в нашем… то есть там, откуда мы пришли, – заметил Ронин. – Я уже не говорю о том, как сложно заставить каждую из фракций и все королевства доверять друг другу.

Крас устало кивнул:

– Даже моим собратьям не чужды предрассудки…

Никогда раньше маг не был так близок к тому, чтобы рассказать, кто он на самом деле, но Малфурион не стал настаивать. Его любопытство было сущей мелочью по сравнению с возможным геноцидом, с которым они вот-вот столкнутся.

– Ты не рассказал им, что дракон оставил нас, – обратился он к Красу.

– Лорд Гребень Ворона знает об этом. Я отправил ему послание вскоре после того, как Кориалстраз озвучил свои намерения.

Ронин нахмурился.

– Тебе не следовало отпускать Кориалстраза.

– Он разделяет мое беспокойство о драконах. Так же, как и ты.

На первый взгляд слова магов звучали совершенной бессмыслицей, но Ронин все же кивнул.

– Что будем делать? – спросил Брокс. – Сражаться вместе с ночными эльфами?

– У нас нет выбора, – вставил Ронин прежде, чем Крас успел дать ответ. – Попав сюда, мы оказались в ловушке. Все слишком запуталось, чтобы не принимать в событиях активного участия. – Пристально посмотрев в глаза старшему магу, он произнес: – Мы не можем просто стоять в стороне.

– Ты прав, ситуация вышла из-под контроля. Кроме того, я не смогу сидеть и ждать, пока убийцы доберутся до меня. Я буду защищаться.

Ронин кивнул:

– Значит, решено.

Малфурион не понимал всего, о чем шла речь, но осознал, что решение принято и долгий, напряженный спор окончен. Очевидно, что несмотря на все, что он сделал для ночных эльфов, Крас по-прежнему сомневался, стоит ли ему помогать им. «Что за ирония?» – отметил про себя друид, вспомнив, сколько напрасных усилий Крас приложил, дабы убедить лорда Гребня Ворона установить контакт с дворфами и тауренами.

Об этом он и размышлял, когда все они приняли решение присоединиться к войску, направляющемуся в Зин-Азшари. Когда никаких сомнений в походе не осталось, Малфурион понял, что есть еще кое-кто, с кем ему нужно поговорить перед отбытием. Он просто не может покинуть Сурамар, не увидев ее.

– Я должен идти, – сказал он остальным. – Есть… есть кое-что, что я должен сделать.

Должно быть его щеки запылали, потому что Крас любезно кивнул и добавил:

– Пожалуйста, передай ей от меня привет.

– Я… конечно.

Когда Малфурион проходил мимо мага, Крас тронул его за предплечье и добавил:

– Не слишком усердствуй в борьбе со своими эмоциями, юноша. Это часть твоего призвания, твоей судьбы. И они очень пригодятся тебе в ближайшие дни, особенно сейчас, когда он, без всякого сомнения, уже здесь.

– Здесь? – Брови Ронина изумленно взлетели. – Кто? Что еще ты нам не рассказал?

– Это простая логика, Ронин. Ты ведь видел то чудовище, Маннорота, который возглавил Легион, когда тот впервые вышел из города. И знаешь, что, даже несмотря на его мощь, нам удалось не только закрыть портал, но и знатно проредить армию демонов.

– Мы одолели Маннорота, я знаю. Мы уже делали это… там, дома.

Глаза Краса скрывали что-то еще, и Малфуриона вновь охватила тревога.

– Тогда вам следует вспомнить и то, что произошло после его поражения.

Ночной эльф видел, как побледнел Ронин. Брокс тоже казался встревоженным, но его реакция была больше схожей с реакцией Малфуриона. Орк понимал, что сейчас произойдет нечто ужасное, но не знал, что именно.

– Архимонд, – человек прошептал это имя так тихо, словно боялся, что его носитель способен услышать его даже здесь, в святая святых дома Гребня Ворона.

– Архимонд, – повторил Брокс, наконец понимая, в чем дело. Он стиснул рукоять своего оружия, и его глаза лихорадочно забегали.

– Кто… кто такой Архимонд? – спросил Малфурион. Даже необходимость произнести это имя вызывала у него отвращение.

Ему ответил Ронин. Глаза человека, не мигая, уставились в одну точку, а губы от ненависти сжались в тонкую линию:

– Тот, кто сидит по правую руку Владыки Пылающего Легиона…

Капитан Варо’тен, как и всегда, отправился с докладом к своей королеве. После смерти лорда Ксавия он стал ее фаворитом… во многих смыслах этого слова. Его новая военная форма – сверкающая, изумрудно-зеленая, с золотыми бликами солнца на груди – была последним из подарков Азшары. Варо’тен по-прежнему имел чин капитана, но на самом деле командовал куда большим войском, чем иные генералы, особенно учитывая то, что его приказам следовали даже демоны.

Войдя в покои королевы, Варо’тен отбросил в сторону сверкающий золотом плащ. Слуги ее величества немедленно присели в реверансе и отступили в сторону.

Сама Азшара возлежала на серебряной софе, а ее голова покоилась на маленькой подушке. Волосы королевы, еще более серебряные, чем софа, изящно рассыпались по спине и плечам. У нее были большие, миндалевидные глаза из чистого золота и безупречные черты лица. Платье, что она носила, – восхитительное, из полупрозрачного сине-зеленого материала – идеально подчеркивало плавные формы тела.

В руке Азшара держала магический шар – волшебное произведение искусства, которое показывало своему хозяину картины тысячи дивных творений, созданных ночными эльфами. Изображение, которое пропало в тот же миг, едва капитан опустился на колени, казалось, принадлежало самой Азшаре, но Варо’тен не был в этом уверен.

– Да, мой дорогой капитан?

Варо’тен усилием воли заставил себя не покраснеть от охватившего его желания.

– Свет Луны, Цветок Жизни, я принес важные вести. Великий, Саргерас…

Она тут же села. Широко распахнув глаза и приоткрыв сочные губы, королева спросила:

– Он здесь?

Офицер почувствовал укол ревности.

– Нет, Святая Святых, портал пока не может справиться с могуществом Великого… но он послал свое самое доверенное лицо, чтобы проход, наконец, был закончен.

– Тогда я должна поприветствовать его! – провозгласила Азшара, поднимаясь.

Слуги тотчас же выскочили из своих укрытий, чтобы сопроводить ее. Длинное шелковое платье шлейфом тянулось за спиной королевы. Разрезы на юбке были скроены таким образом, что длинные, гладкие ноги королевы слегка обнажались при ходьбе. Все в облике Азшары кричало об искушении, и, хотя Варо’тен прекрасно знал, что она играет с ним так же, как и с другими, ему было все равно.

В ту секунду, когда королева сделала шаг вперед, из тени вышло несколько новых фигур. Несмотря на свои огромные размеры, стражи Скверны, служившие телохранителями Азшары, прежде оставались невидимыми. Двое из них встали перед королевой и капитаном, в то время как остальные выстроились позади. Демоны терпеливо, не показывая эмоций, ждали, когда их госпожа вновь двинется с места.

Варо’тен предложил королеве облаченную в броню руку, и она тут же положила на нее свои изящные, тонкие пальцы. Капитан повел Азшару через ярко разукрашенные мраморные залы дворца к той башне, где уцелевшие высокорожденные маги возобновили свои эксперименты. Когда они проходили мимо, часовые, как ночные эльфы, так и демоны, вставали по стойке «смирно». Варо’тен неплохо изучил Легион и понял, что в то время, как Маннорот и Хаккар казались поразительно равнодушными к красоте королевы, младшие демоны были куда восприимчивее к ее чарам. Капитан старался оберегать Азшару особенно тщательно, иногда с настороженностью присматривая даже за своими собратьями.

Но и повелителям демонов не следовало недооценивать правительницу ночных эльфов.

Входную дверь стерегла пара зверей Скверны. Щупальца каждой из демонических гончих тотчас обратились к подошедшей паре. Один из стражей Скверны мгновенно возвел защитный барьер между Азшарой и псами. Звери Скверны питались магией так же, как насекомые кровью, а Азшара, несмотря ни на что, обладала выдающимися магическими способностями. Для подобных существ она была настоящим пиршеством.

Варо’тен обнажил оружие и приготовился к бою, но Азшара нежно коснулась его щеки и произнесла:

– Не нужно, дорогой капитан.

Взмахом руки она отодвинула в сторону стража Скверны и подошла к гончей. Не обращая ни малейшего внимания на угрожающие щупальца, королева опустилась на колени перед псами и улыбнулась.

Одно из чудовищ тут же подставило свою страшную голову под ее протянутую руку. Второй пес открыл пасть, полную бритвенно острых клыков, и высунул толстый, грубый язык. Варо’тен обратил внимание, что оба зверя ластятся к Азшаре, точно трехдневные котята ночного саблезуба.

Потрепав обоих чудовищ по загривкам, королева отодвинула их с дороги. Звери Скверны с готовностью повиновались ей, усевшись вдоль стены и уставившись на Азшару так, словно надеялись получить что-то вкусненькое.

Капитан спрятал меч обратно в ножны. Да, пожалуй, никому не следует недооценивать его возлюбленную госпожу.

Путь был свободен, и Азшара прошла мимо зверей Скверны. Следуя прямо за ней, Варо’тен видел, как громадный Маннорот обернулся через плечо, чтобы взглянуть на новоприбывших. Насколько капитан мог определить, на лице демона застыло тревожное выражение. По крайней мере, Маннорот был не очень рад прибытию второго из Великих.

Войти в помещение и не заметить Архимонда было просто невозможно.

Впервые за всю жизнь Азшара на мгновение растеряла часть своего королевского хладнокровия. Ее буквально на секунду открывшийся рот и краткий вздох поразили Варо’тена… почти так же, как и сам демон.

Архимонд был таким же высоким, как Маннорот, но на этом их сходство заканчивалось. По всем критериям он был гораздо красивее и чем-то напоминал самих ночных эльфов, над которыми возвышался, словно гора. Кожа его было черно-синей, и Варо’тен даже не сразу осознал, что Архимонд, несомненно, в близком родстве с эредарами-чернокнижниками. Телосложение владыки демонов было почти таким же, и он даже щеголял грозным хвостом, как остальные эредары. На всем его теле не наблюдалось ни единого волоска. Череп был огромным, а уши – широкими и заостренными. Из-под нахмуренных бровей глядели две ярко-зеленые сферы. Доспехи закрывали лишь его плечи, голени, предплечья и талию. Таинственное переплетение линий и кругов, вытатуированных на всем теле, буквально излучало высшую магию.

– Вы – королева Азшара, – произнес он ровным голосом, отчетливо проговаривая все слова, что создавало резкий контраст с гортанной речью Маннорота или шипением Хаккара. – Саргерас доволен вашей преданностью.

Госпожа ночных эльфов покраснела.

Пристальный, немигающий взгляд Архимонда обратился к капитану Варо’тену.

– Великий также всегда высоко ценит способных воинов.

Варо’тен опустился на одно колено.

– Для меня это честь.

Словно не находя в этой паре больше ничего интересного, Архимонд развернулся в ту сторону, где трудились маги. Посреди созданного ими рисунка висел огромный черный разлом, через который с трудом протиснулся мощный демон.

– Удерживайте его ровно. Сейчас он явится.

– Кто? – выпалила Азшара. – Саргерас? Это он?

С абсолютным безразличием Архимонд покачал головой и ответил:

– Нет. Другой.

Варо’тен бросил взгляд в сторону Маннорота и увидел, что клыкастый демон озадачен ничуть не меньше его.

Внезапно края черного разлома замерцали. Высокорожденные, удерживающие портал, тут же задрожали, поскольку для удержания портала сейчас требовались все их силы. Несколько эльфов судорожно вздохнули, но, будучи благоразумными, ни один из них не дрогнул.

А затем… в портале возникла фигура. Хотя она и была меньше демона, но в ней чувствовалась та же мощь, которую излучали Архимонд и Маннорот, хотя нога незнакомца еще даже не вступила в их мир.

Или, вернее сказать… копыто.

На двух покрытых шерстью ногах, напоминавших козлиные, фигура сделала шаг в сторону командира демонов и ночных эльфов. Нижняя половина существа была звериной. Обнаженный торс такого глубокого пурпурного цвета, что казался почти черным, во всем остальном был практически идентичен торсу ночного эльфа, разве что куда более мускулистым. Каскад из черно-синих волос свободно обрамлял узкое лицо. Огромные изогнутые рога резко контрастировали с изящными, заостренными ушами. Единственным предметом одежды новоприбывшего была широкая набедренная повязка.

Но если из-за нижней половины туловища и рогов существа кто-нибудь мог подумать, что это всего лишь очередной зверь, посланный повелителем Легиона, то достаточно было заглянуть в глаза новоприбывшего, узреть там глубину и коварность мыслей, чтобы тотчас же изменить свое мнение. Разум создания был острее и проворнее, чем у большинства присутствующих в зале, а хитрость и способность быстро адаптироваться делали его особенным.

Глаза существа сами собой задержались на капитане. Одного взгляда в эти нереально черные кристаллические сферы с алыми прожилками в самом центре было достаточно, чтобы исключить ошибку.

Лишь одно существо в мире обладало такими фантастическими глазами, и капитан был знаком с ним лично.

Варо’тен поднялся, но не его уста произнесли имя новоприбывшего. Королева Азшара наклонилась вперед и, изучая искаженное злобой, такое знакомое и одновременно чужое для них с офицером лицо, прошептала:

– Лорд Ксавий?