Душа терний

Я падаю на колени, как только добираюсь до влажной земли, пальцы впиваются в грязь. Она… тёплая. Слёзы текут ручьём, падая на мои пальцы, которые, внезапно замечаю я, все в густой алой жидкости.

У меня руки в крови. Живот сводит, и на этот раз это не ложная тревога.

Я не ела ничего за день, но даже то немногочисленное содержимое мое желудка выплёскивается на окровавленную землю. Отрезанный палец лежит в шаге от меня. Конечности разбросаны вдоль берега. Я едва не теряю сознание.

— Шевелись, Кейлин, — приказывает призрак. — Беги сюда. Я бы понёс тебя, если б мог, но…

Мои ноги не в состоянии меня нести. Но я смотрю, куда он указывает. У подножия горы есть открытый участок земли, где, похоже, заканчивается окровавленное месиво. Сглатываю.

Не обращай внимания, Кей. Если в чём-то ты и хороша, так это в умении не думать о неприятном. Сосредоточься и двигайся дальше.

Я закрываю глаза и, невзирая на боль, ползу по грязи. Всё моё тело дрожит. Мысленно внушаю себе, что это самое обычное болото с грязью и водорослями. «В нём нет ничего страшного», — твержу я себе.

Вот только мой нос рассказывает совсем другую историю. Я не могу отгородиться от этой вони гниющей плоти. Замираю на месте, всё ещё не рискуя открывать глаза.

— Не останавливайся, — шепчет призрак. — Ты хорошо справляешься. Двигайся дальше. Я скажу, когда можно будет расслабиться.

Расслабиться. Какое чудесное слово. Мне нравится, как оно звучит. Но не могу представить, как это ощущается. Моя нижняя губа дрожит, слёзы вновь льются рекой по щекам.

Почему это так тяжело? Почему именно сейчас?

«Потому что он бросил тебя», — шепчет голос.

«Нет», — мысленно отвечаю я.

«Он решил, что ты мертва. И ему всё равно», — тьма давит на меня. Вгрызается в душу и отдирает куски. Один за другим. Мои собственные тени, что раньше подбадривали меня, обнимали, как любящие родители, теперь действуют против меня.

Моё сердце ноет от боли из-за очередного предательства.

Так я и умру. Вот во что превратилась моя жизнь.

— Ползи дальше, Кейлин! Ты сильная! Намного сильнее, чем они думают, — призрак перешёл на крик. Он видел, что я уже близка к тому, чтобы сдаться? — Покажи им всем!

Но что, если они правы?

У меня нет сил даже спросить это вслух.

— Осталась пара метров, — наставляет он.

Я заставляю мышцы двигаться.

Я смогу. Я не остановлюсь. Я буду ползти до последнего вздоха.

— Ещё полметра, — шепчет призрак.

Моя рука дотягивается до песчаной поверхности. Я снова подталкиваю себя, пока мои колени не оказываются на сухой земле. Падаю всем телом, грудь разрывают всхлипы.

— Шшш, — успокаивает призрак, витая над моим обессиленным телом.

Моё дыхание быстрое и поверхностное, мысли мечутся. Я впиваюсь пальцами в сухую грязь. Она липнет к моим окровавленным рукам, но мне плевать. Я цепляюсь за неё.

В воздухе много дыма и мало кислорода, так что дышать по-прежнему тяжело. Каждый вдох причиняет боль, обжигает лёгкие, но я всё равно пытаюсь отдышаться.

— Ты справилась, девочка моя, — говорит призрак. — Ты очень сильная.

— Я не чувствую себя сильной, — шепчу я.

— Поверь мне, ты сильная.

Рев

Постепенно туман в моей голове рассеивается. Я по-прежнему не вижу ничего, кроме темноты. Я чувствую горький дым с каждым болезненным вдохом.

Яд лавой разливается по моим венам, неприятно покалывая, но это жжение уже воспринимается как фоновая боль. Каждая мышца весит сотню килограммов, но разум проясняется. Сердцебиение набирает скорость, стоит мне вспомнить, что произошло.

Кейлин не смогла пройти через Огненную стену. Она мертва.

Моё сердце вновь даёт трещину. Этого она и хотела. Умереть здесь. А я так надеялся доказать ей, что надежда есть. Хотел дать ей что-то, ведь она всегда готова была пожертвовать последним ради меня.

Она так много потеряла.

Я подвёл её.

А после этого меня схватила мантикора, так что я ещё подвёл себя и весь мир.

Я дёргаю свои тяжёлые оковы и понимаю, что они на месте. Корни дерева всё ещё сдавливают мои руки и грудь, острые ветки впиваются в мою кожу, как чьи-то пальцы.

Я моргаю, надеясь, что мои глаза привыкнут к темноте, но всё равно не могу ничего разглядеть.

Мантикора где-то рядом? Не слышу его. Только чувствую присутствие чего-то тёмного и… древнего. Могущественного.

Вздрагиваю. Вселяющая Ужас здесь.

— Он очнулся, — ветки, держащие меня, дрожат от рокота глубокого голоса.

Я откашливаюсь.

— Чего ты хочешь?

Что-то приходит в движение передо мной. Огромное существо, но двигается оно плавно. Его сила вибрирует в темноте. Но Вселяющая Ужас не отвечает.

Зачем держать меня в плену?

— Почему просто не убьёшь меня?

— Твоя смерть когда-то была выгодна нам, да. Но, к несчастью для тебя, мой маленький питомец, я нашла тебе применение получше.

Лезвие прижимается к моей спине, прорезая кожаную одежду и разрывая мою кожу. Я мычу от боли и извиваюсь, но всё тщетно. Лезвие оставляет неглубокий порез.

Силуэт движется в темноте. Моё дыхание прерывается. Что она такое?

— Мне нравится наблюдать за чужой болью. Но продление твоих страданий — это ещё не всё. Хочешь увидеть то, что вижу я, мой питомец?

Я кривлю губы.

— Твоя суженая только что прошла Болото.

Кейлин жива? В моём сердце вспыхивает надежда, но тут же угасает. Я здесь, и это лишь вопрос времени, когда они доберутся и до неё тоже. Она сама говорила, что если меня схватит, она тут же прибежит за мной.

Дерево завибрировало за мной, мурча, как довольный котёнок.

Мы должны были сражаться вместе. Мы могли…

— Думаешь, у вас был шанс выстоять против меня, глупое дитя? Наивный щеночек. Даже вместе вам не одолеть меня. В этой битве вы не смогли бы победить.

Голос уходит в сторону, и поток прохладного воздуха касается моей щеки.

Я выдыхаю, лёгкие горят. Кейлин ещё жива, но может погибнуть в любой момент. И если она умрёт, чудовища проиграют. Скорбь вновь накрывает меня. Как же глупо было надеяться, что я смогу спасти её. Упрямый дурак.

— Действительно дурак, — от этого мощного голоса меня накрывает волна ужаса. — А ты думал, победить будет легко? Смерть твоей пары станет только началом, мой питомец.

Громадная согнутая фигура передвигается на другую сторону.

— Насколько ты верен, щенок? — выдыхает она напротив моей шеи. — Мне интересно. Ты поклялся защитить мир. Что ты выберешь: поставить жизнь своей истинной превыше долга? Или позволишь ей пережить худший кошмар в попытке спасти тебя в очередной раз? Что ты сделаешь, щеночек, когда мои когти войдут в её тело, как нож в масло?

Агония терзает меня, по мышцам проходит судорога, стоит мне представить, как больно будет Кейлин.

— Сможешь слушать её вопли, чтобы сохранить свою честь? Или сделаешь всё, что я скажу, чтобы спасти её?

— Где она? — рычу я, дёргая жёсткие корни, сковавшие мой торс.

— Хочешь посмотреть? Это довольно печальное зрелище, предупреждаю сразу. Но я могла бы оказать тебе эту маленькую услугу.

Перед глазами появился пейзаж. Болото. Я высоко над слегка поблескивающей водой.

Тени появляются и исчезают, постепенно переходя от одного края болота к другому. Раз, второй, третий…

Она прыгает через тени?

— Я всегда восхищалась этой способностью. Конечно, она так может только благодаря моему истинному. Он дал ей силу. И скоро эта сила станет нашей.

Кейлин падает на берегу на ладони и колени, кровь брызжет во все стороны. У меня сжимается сердце. Я не знаю, настоящее ли это видение, но моя душа разрывается в тревоге за неё. Держись, Кейлин, пожалуйста.

— Ты видишь это, мой питомец?

Я вздрагиваю, когда острый коготь касается моей щеки. Я всё ещё вижу перед собой болото — видение, которое Вселяющая Ужас послала мне. Я даже не уверен, правда ли это…

— Твоя суженая умирает. Будешь и дальше смотреть, как силы постепенно покидают её? Это так мучительно медленно… — протягивает существо, проводя когтем вниз, к моей груди, делая лёгкий надрез. Я чувствую, как тёплая кровь начинает стекать по моей коже, но не вижу ничего, кроме Кейлин.

Картинка меняется, вращаясь вокруг Кейлин, проползшей пару сотен метров через отрубленные конечности.

— Результат моих трудов, — хвастается Вселяющая Ужас. — На дне болота много их — мёртвых тел, нетронутых временем. Идеальная среда для моего искусства.

Тела были разрублены и разбросаны хаотично, в этом нет ни символизма, ни эстетики. Ей просто нравится убивать. Я бы скорее назвал это наукой, чем искусством.

Кейлин отчаянно ползёт дальше, её тело на грани обморока. Она падает в груду тел. «Не сдавайся, — мысленно прошу я. — Борись до конца».

Над ней летит призрак. Я сжимаю руки в кулаки. Он помогает ей или мешает? Не могу понять, переживает ли он за неё или просто преследует свои цели, как считает сама Кейлин.

Она продолжает двигаться вперёд и наконец падает лицом в грязь сразу за чертой, где заканчиваются трупы.

— Она на грани, — ласково шепчет чудовище, в моей груди нарастает отчаяние.

— Если она умрёт, — мой голос звучит хрипло, раздавленно, но в то же время зло. Мстительно. — Вы проиграете.

Взрыв рокочущего хохота в ответ поразил меня. Дерево довольно завибрировало.

— Если бы ты знал, как сильно ты ошибаешься, питомец.

— Что это значит? — выдыхаю я. Не уверен, что с этим существом вообще стоило вести разговоры. Видение могло быть ложным. Слова могли быть уловкой. Но я ничего не могу с собой поделать. Моя израненная душа отчаянно нуждается в ответах.

— Смерть Кейлин действительно помешает снять проклятие. Это так. Но, — ветки сжимают меня так сильно, что я не могу дышать, — есть разница между смертью тела и смертью души.

Ветки ослабляют охватку, и воздух возвращается в мои лёгкие.

— Если она сдастся и решит умереть, сначала погибнет её душа. И моему истинному не составит труда поддерживать жизнь в её теле достаточно долго, чтобы его магия воскресила её. Есть два пути достижения наших целей. Один из них заключается в том, чтобы дать Кейлин мотивацию сделать всё, что мы скажешь. Для этого нужен ты, мой питомец. Она влюблена в тебя. Каким бы жалким ты ни был. Она не раз доказывала, что готова пойти на всё ради тебя. Но это лишь запасной вариант. У меня есть план попроще.

Вселяющая Ужас скользит вокруг меня, её голос отражается эхом. Она всё ещё показывает мне видение с Кейлин, лежащей в гряди, и призраком, парящим на дней.

— Мы сломим её дух, — шепчет Вселяющая Ужас мне в ухо. — Мы уже близки к этому.

Нет.

— Мы расчленим её душу кусочек за кусочком, пока она окончательно не сдастся. Её душа уже совсем тусклая, и когда она умрёт, а это случится совсем скоро, твоя суженая больше не сможет управлять своей магией. Мой истинный восстановит свой власть над ней, и тогда у него будет всё, что нужно.

Кровь стынет в моих венах.

— Потому что в ней его магия.

Чёрт.

Теперь я понимаю, почему они сдерживались, выжидая. Почему призраки шпионили, но не нападали. Почему мантикора посмотрел прямо на нас, но развернулся и ушёл, лишь бросив пару зловещих фраз.

Они ждут, что Кейлин сдастся. Умрёт душой.

Вот что происходило с ней всё это время. Вот почему она так истощена, а её магия так неустойчива. Я был прав: я теряю её. И волк был прав — магия Несущего Ночь обеспечит им успех. Они убивают её изнутри.

— Да, — шепчет Вселяющая Ужас. — Он сможет использовать её, только если она сама себя разрушит. И сейчас она очень близка к этому. А мы просто наслаждаемся шоу…

— Нет, — отчаяние разрывает мою грудную клетку, рвётся из моего тёмного плена, ищет мою истинную. Найти. Защитить.

Я умоляю, даже зная, что это бесполезно.

Ярость разгорается внутри меня, настолько горячая, что я едва могу её вынести. Белое пламя вырывается из моей груди, совершенное неподвластное мне, и дерево-тюрьма выпускает меня, корчась от боли. Его шипение разносится эхом, но я уже пробираюсь вперёд.

Белый свет, мерцающий в моей груди, разгоняет тьму.

Мои ботинки проваливаются в грязь, пока я пытаюсь бежать по земле, покрытой пеплом и кровью давно мёртвых неизвестных фейри.

Она всего в метре от меня, светлые волосы раскинулись, лицо белее снега. Я падаю на колени рядом с ней и крепко сжимаю её плечи.

— Ай, — бормочет она, её лицо искорёжено болью. — Рев?

От облегчения из меня вырывается отчаянный вопль и, не думая, я прижимаюсь губами к её, потому что мне нужно чувствовать её, быть рядом, как можно ближе.

И следом в неё втекает моя магия, проходя через всё тело в поисках источников боли. Чтобы помочь. Исправить. Исцелить.

Её спина выгибается, она стонет мне в губы, и это уже куда более приятный звук, чем было до этого.

— Рев, — повторяет она.

Я отстраняюсь, моя магия вместе со мной, и всматриваюсь в её чёрные глаза.

— Что случилось? — спрашиваю я.

— Что с тобой случилось? Он сказал, что ты ушёл… что ты…

— Я… Меня схватила мантикора. Я был в плену.

Её лицо искажает мука. Агония в каждой черте.

— Но всё уже в порядке, — шепчу я. — Я здесь.

Провожу пальцами по её щеке. Призрак шипит:

— Ты был у неё в плену? Тогда как же ты оказался здесь?

Я сужаю глаза, глядя на призрака.

— Она бы не отпустила тебя просто так, — он нервно летает туда-сюда, едва касаясь земли. — Это бессмыслица какая-то.

— Я использовал магию, чтобы вырваться из пут, и…

— Глупец. Твоя магия сильна против призраков, но так же бесполезна против неё, как и любая другая. Она отпустила тебя только потому, что сама захотела.

Я часто моргаю: перед глазами то тьма, то Кейлин. Ветви сдавливают мою грудь, прижимая к стволу. Не могу дышать.

— Кейлин, — я сосредотачиваюсь на красавице-фейри в моих руках. Фейри, которая близка к тому, чтобы потерять жизнь и душу. И я бы винил в этом себя. Я сделал недостаточно. Я мог постараться лучше, дать ей надежду, дать причину жить.

Если она сдастся сейчас, он захватит её. Он победит.

— Кейлин, — шепчу я, в моих глазах слёзы. Я наклоняюсь и нежно касаюсь её губ своими, перед тем как Вселяющая Ужас забирает меня обратно в свои когти.

Кейлин

Пепел падает с неба, мягко опускаясь на мои руки, испачканные кровью и грязью. Мои веки трепещут, пока я смотрю, как он прилипает к коже.

— Рев? — стону я, неуклюже перекатываясь на живот и приподнимаясь на ладонях и коленях.

— Рев бросил тебя, забыла? — тихо произносит призрак, но в его словах слышится упрёк. Ему не нравится, когда я упоминаю Рева.

— Нет. Он был здесь. Он только что был здесь…

Призрак вздыхает.

— Дитя, у тебя галлюцинации.

Я зажмуриваюсь.

— Нет, — твёрдо отвечаю. Я всё ещё чувствую след его присутствия. Его магия наполнила меня на несколько секунд. Он пытался исцелить меня от моих воображаемых ран. Но он не может залечить то, что разрушает меня изнутри. Может, Рев прав. Я просто сдалась.

— Он не здесь?

— Нет, дитя, — отвечает призрак.

— Почему ты мне помогаешь? — я ложусь на спину. Всего в нескольких десятках метров от меня начинается склон горы. Где-то там спрятана книга заклинаний. Так близко.

А значит, Рев тоже недалеко. Он направлялся туда.

Если я смогу встать и пойти, то, возможно, найду его. Возможно, я найду их обоих. Возможно, я смогу увидеть его в последний раз перед смертью. Перед тем, как это место поглотит меня.

— Разве ты ещё не поняла?

— Не совсем, — признаюсь, глядя в пасмурное небо. С вершины горы идёт дым. Это скорее даже вулкан, чем гора. Да уж, час от часу не легче.

— Ты моя единственная надежда.

— На процветание Двора Теней? Даже после смерти это волнует тебя больше всего?

— Ты моё искупление. Если я смогу восстановить двор, в упадке которого виноват… — он замолкает, кружа над моим обессилевшим телом. — Но ещё я понял, что ты здесь из-за меня. Не знаю, понимаешь ли ты. Это всё моя вина. Моя кровь в твоих венах сделала тебя ходячей мишенью для этих жутких чудовищ.

Его голос пронизан болью. Его дымчатая магия не знает покоя, всё время в движении, но он ложится рядом, повторяя мою позу, и смотрит на серое небо. Здесь нет облаков, которые можно было бы разглядывать. Никаких погодных явлений. Ни летающих птиц. Только туман, который становится то ярче, то тусклее в зависимости от времени суток.

Призрак продолжает лежать рядом со мной на пепельной земле, его магия рябит в воздухе.

— Между тобой и мной много ещё народу было с той же кровью.

Он кивает.

— Да, стечение обстоятельств тоже имело место.

Я качаю головой.

— Нет, они специально выбрали именно меня. Они увидели тьму внутри, мои безрассудные амбиции, и использовали их против меня.

— Иногда ты говоришь такие глупости, дитя, — цокает он. — Не только тебе была свойственна амбициозность. Да и безрассудство — распространённая черта подростков. Эти черты, которые они использовали против тебя, не делают тебя злой. Ты никогда не хотела причинить боль другим. Я вижу это в твоих глазах. В твоей душе. В каждом твоём действии. Ты сражалась за добро. Ты отдала всё, что имела, больше, чем другие на твоём месте, чтобы помочь тем, кто тебе дорог. Я восхищаюсь тобой за это, Кейлин. Если честно, я думаю, что Несущий Ночь ошибся, когда выбрал тебя своим орудием. Многими другими было бы намного проще управлять. Он недооценил тебя. И ты близка — очень близка — к победе в его игре.

— Я очень близка к поражению.

— Да, — шепчет он. — И к этому тоже.

— Это же ещё не конец, верно? Даже если я выберусь отсюда живой… Он всё равно доберётся до меня.

— Он не сможет, — призрак вздыхает. — Ты перекрыла ему пути своей сделкой много лет назад. Ты даже не представляешь в полной мере, насколько хорошо ты провернула всё тогда… или, возможно, насколько он оплошал. Для тех, кто знает, что ты сделала, ты настоящая героиня. Несущий Ночь пытался обмануть тебя. Он хотел сделать тебя своей вечной рабыней. Ведь так проще всего добиться желаемого. Но он знал, что что бы он ни предложил, ты не согласишься добровольно отдать свободу. И поэтому он решил пойти в обход, фальшивой сделкой. Конечно, сама сделка, была настоящая, иначе бы ничего не вышло. Магию нельзя обмануть. Поэтому он придумал сделку, в которой ты была обречена на поражение. Сделку-ловушку. Вот почему условия казались столь выгодными. Он не ожидал, что ты найдёшь выход. Хотя он предполагал разные варианты. Твой отказ — возможно. Твоё поражение — скорее всего. Твой мнимый успех, если бы ты убила Рева, — да. Любой из этих вариантов дал бы ему желаемый результат. Но убить Рихгана? Выполнить условия настоящей сделки? Нет. Он не верил, что ты догадаешься о подвохе и победишь.

— Но я победила, — мой голос звучит хрипло.

— И поэтому Несущий Ночь не может тебе ничего сделать. Ты полностью контролируешь его магию, и это даёт тебе преимущество. Его единственный вариант — манипулировать тобой через твою пару. Суженого, которого ты спасла. Истинного, ради которого ты стольким пожертвовала. Он был прав насчёт того, что ты пойдёшь на всё, чтобы спасти принца. Если бы ты просто покинула Выжженные земли прямо сейчас, ты смогла бы вернуть себе трон, и Несущий Ночь никак бы тебе не помешал, потому что это часть его сделки.

Я закрываю глаза и задерживаю дыхание.

— Но чума ведь продолжит распространяться.

— Вы могли найти иной способ остановить эту дурацкую чуму.

— Правда?

— Конечно, — он повышает голос.

Но я уверена в том, что он врёт. Возможно, могли. Возможно, нет.

— А если бы у меня родились дети?

Призрак замолкает, его магия продолжает струиться и вихриться, но он ничего не говорит. Мои дети, внуки, правнуки не будут в безопасности, пока живы Несущий Ночь и Вселяющая Ужас. Это очевидно. Я либо должна отказаться от идеи иметь детей, либо отправить их в другой двор, чтобы они впитали в себя другую стихию и были свободны от моего проклятья.

— Почему они так хотят смерти Рева?

Я только сейчас задалась этим вопросом. То ли дело в его магии, то ли в судьбе, что ему предначертана, я не знаю. Надо было спросить раньше. Выяснить этот вопрос.

— Он может отменить их проклятье. Может исцелить то, что не сможет исцелить никто другой.

Я поджимаю губы.

— Например, чуму.

С этого ведь всё началось. С чумы. Теперь она кажется лишь мелкой неприятностью в сравнении с тем, что ожидает мир, если Вселяющая Ужас вырвется на свободу.

— Верно, Рев может остановить чуму и без книги заклинаний.

— Но ты всё равно хочешь, чтобы он умер.

— Я хочу, чтобы ты выжила. Он не имеет значения. Если бы его выживание не означало твою смерть, я бы предпочёл, чтобы он жил. Что бы ты там ни думала, я не желаю тебе несчастья. Но так сложились обстоятельства.

— И ты ненавидишь меня за то, что я выбираю его, а не свою родину.

— Я не ненавижу тебя. Я разочарован. Был зол. Но я понимаю, что это несправедливый выбор.

Я закрываю глаза, но мои ресницы дрожат. Разум немного успокоился, сердцебиение тоже, но тело всё ещё обессилено. Я чувствую… онемение. Не чувствую ничего.

— Как ты, дитя?

— Не знаю, — шепчу я. Заставляю себя приподняться и посмотреть на свои ладони. Смотрю, как пепел падает на мою кожу. Мы так близко к центру Выжженных земель — там, где по легендам живое существо не протянет и нескольких часов. Значит ли это, что воздух отравляет меня с каждой секундой? Разве пепел не должен сгорать?

Я снова посмотрела на свою руку. Красные пятнышки остаются там, где застревают хлопья. Моя кожа облезает, серая как пепел. Я тихонько ухватываю краешек и тяну тонкую плёнку, обнажая алую плоть. Ахаю и тут же отпускаю.

Что со мной происходит? Кислотный дождь разъедает моё тело, а я даже его не чувствую. Я ничего не чувствую.

С чего я взяла, что пепел должен обжигать? Прочитала где-то? Не помню, чтобы где-то читала об этом или от кого-то слышала…

Но я помню, как мне это снилось.

Я помню сон, в котором я бежала через центр Выжженных земель за Ревом, чтобы спасти его. Он был в беде.

Я помню, как призрак рядом со мной сказал, чтобы я забыла о нём, позволила Реву умереть. Сказал, что Несущий Ночь заберёт мою душу, если я не буду осторожна.

— Где Рев? — снова спрашиваю я.

Это правда был всего лишь сон? Тот, где он исцелял меня? Он… Я сглатываю. Он сказал, что был в плену у Вселяющей Ужас. Я резко поворачиваю голову к призраку.

— Где Рев? — требовательно повторяю я, сердце колотится в груди. Что-то не так. Я чувствую это в глубине души.

— Откуда мне знать?

— Ты знаешь, — я сверлю его взглядом. Он поддерживал меня, помогал, но я чувствую только злость. Потому что он знает. Он прекрасно знает, где сейчас Рев. Я протягиваю руку, чтобы схватить призрака за горло, но моя ладонь проходить сквозь его чёрное дымчатое тело.

— Что ты делаешь?

Что-то не так… Это сон. Мне снился сон. Я бежала к Реву. Он был в опасности. И призрак говорил мне бросить его умирать.

— Если ты останешься, — шепчет призрак, — Несущий Ночь будет отрывать от тебя кусочек за кусочком, пока не останется только его магия. После чего он без труда освободится. Его душа поселится в твоём теле и будет править Двором Теней. В этот день, Кейлин, принцесса Теневого двора, ты потеряешь всё, на что когда-либо смела надеяться.

Вот чего хочет призрак.

Чёрт.

— Ты помогаешь ему, — разъярённо шиплю я.

— О чём ты, девочка?

Моя рука не может коснуться. Но железный клинок может. Я хватаю кинжал и прижимаю остриё к его сердцу быстрее, чем он успевает моргуть.

— Что ты сделал?

Призрак замирает. Страх пересекает его лицо, но затем его губы расплываются в жуткой ухмылке, и он издаёт тихий смешок.

— Собираешься убить меня, да?

— Что в этом смешного?

— Я твой единственный оставшийся союзник, дитя. Как иронично будет, если ты прикончишь меня и останешься совсем одна.

— Союзники не предают. Что ты сделал с Ревом? Я знаю, ты что-то сделал, — я вдавливаю остриё глубже в его дымчатую грудь, его магия шипит на железо.

Он морщится, но нездоровая улыбка никуда не исчезает.

— Ты стала такой же слабой, как и мы? Стала такой же, как мы? — шепчет призрак. — Возможно, я зря думал, что ты особенная. Такая же, как и все.

— Нет, я единственная такая дура, доверившаяся призраку!

— Тогда прикончи меня. Убей прямо сейчас. Избавь меня от необходимости смотреть, как ты умираешь, а с тобой и все мои надежды.

— Я всегда знала, что мне не победить в этой борьбе, — признаю я. — Но я могу не дать им победить. Если я умру, род прервётся.

— Твой отец ещё жив, — слова призрака звучат как угроза.

Отпускаю кинжал. Об этом я не подумала. Неужели они переключатся на моего отца?

— Это вообще возможно?

— Вряд ли. Но он попытается. Он будет пытать твоего отца. Возможно, заставит его продолжить род.

Мои пальцы дрожат.

— Клянусь, дитя. Я не лгу, когда говорю, что я на твоей стороне. Я не хочу, чтобы Вселяющая Ужас вырвалась из своего заточения или чтобы Несущий Ночь стал сильнее. Я приложил столько сил, чтобы остановить их много лет назад. Это всё ещё моя цель.

Я наклоняюсь к нему, рассматривая.

— Ты знаешь, что случилось с Ревом, — повторяю спокойнее. И решаю, что верю ему. Не думаю, что он перешёл на сторону врага, но он явно скрывает информацию. — Будь моим союзником в полной мере, и тогда я сделаю всё возможное, чтобы выбраться отсюда и вернуть могущество Двору Теней.

Он прищуривается.

— Ты обещаешь, что если выберешься из Выжженных земель, то займёшь свой трон?

Я делаю глубокий вдох, обдумывая, стоит ли давать такое обещание. С некоторых пор я ужасно не люблю заключать никакие сделки. Но обещание — это не сделка… Да и я в любом случае намеревалась воспользоваться своими силами на благо Двора Теней, возродить его былое величие. Если только я смогу добиться отмены изгнания…

Вынимаю клинок из его груди.

— Я сделаю всё, что в моих силах, чтобы занять трон, — даю обещание я. И затем указываю на призрака. — А ты скажешь мне всё, что знаешь о Реве. И больше не будешь утаивать от нас важную информацию. А также сделаешь всё, что сможешь, чтобы защитить и меня, и Рева.

Он кривит губы, обнажая острые зубы.

— Я не могу обещать, что буду защищать его.

— Нет, ты пообещаешь.

— Нет, не буду, — он переворачивается и снова начинает летать из стороны в сторону. — Но я пообещаю, что не стану причинять ему вреда. Ни прямо, ни косвенно. Не буду строить планы, как избавиться от него. Не сделаю ничего, что поставит его жизнь под угрозу… За исключением, когда выбор будет стоять между его жизнью и твоей.

Я поджимаю губы, обдумывая его формулировки.

— Рев сказал, что не бросит меня здесь, — мои щёки вспыхивают. Я не до конца понимаю, как понимать это его заявление. Как он собирается это провернуть? Что вообще он с этим может сделать? — Он мой союзник. Если хочешь быть моим, то придётся стать и его.

Призрак вздыхает.

— Я помогу ему, если смогу и если это не навредит тебе.

Недовольно ворчу. Ладно, сойдёт.

— Хорошо. Я согласна.

Улыбка призрака становится шире. Глаза сверкают золотым.

Я окидываю взглядом равнину, горный перевал в нескольких десятках метрах от нас. Никаких препятствий, только пепел и камни. Болото с оторванными конечностями и всё ещё тёплой кровью осталось позади. Где-то в полутора километра на востоке стоит огромное дерево, высотой почти такое же, как и вулкан, с серой корой и длинными ветвями без листьев, тянущимися к небу.

Мы стоим посреди открытой местности, а значит — лёгкая мишень. Последние несколько часов я не использовала свою магию теней. Не было ни сил, ни необходимости. Я пока ещё не видела здесь ни одного существа, кроме призрака.

— Нам надо идти дальше и найти Рева.

— К слову об этом…

Мой гневный взгляд устремляется к нему.

Он вскидывает руки, ладонями ко мне.

— Мы теперь союзники, помнишь? Я скажу всё, обещаю.

— Где он?

Призрак медлит, его взгляд нервно мечется.

— У неё.

Моё сердце уходит в пятки. В глубине души я знала это, но всё равно паника охватывает меня.

Тот сон или видение… Я всё ещё чувствую его магию внутри. Он дал мне заряд энергии и надежды, в которой я отчаянно нуждалась.

Но стоит только представить его в её когтях, как ему больно, как ему страшно… И мои руки начинают дрожать.

— Он жив?

Я едва выдавливаю слова. И уже знаю ответ, но даже не знаю, что было бы лучше…

— Да. Она всё ещё хочет использовать его.

Вселяющая Ужас намеревается использовать Рева так же, как Несущий Ночь использовал меня.

Перед глазами снова темнеет. Я чувствую, как падаю.

Мой разум и душа горят, но не как от огня, а как от… кислоты.

Со стоном перекатываюсь, извиваясь от боли.

— Ах, вот ты где, — обращается ко мне низкий раскатистый голос. — Моя маленькая зверушка.

— Кейлин? — зовёт призрак. Я мотаю головой, пытаясь отогнать воспоминания. — Что происходит? Скажи мне!

— Воспоминания, — шепчу я.

— О чём?

— О нём. О Несущем Ночь.

— Он пытается подчинить тебя. Борись, Кейлин.

Я стискиваю зубы. Эхо давней боли возвращается ко мне, и я вновь погружаюсь во тьму.

Пламя обжигает спину, я корчусь от боли.

— Оста… — выдавливаю я сквозь потрескавшиеся губы, — нови…

Я сжимаю руки в кулаки, боль сдавливает всё во мне. Тело. Разум. Душу.

Эта боль даже глубже, чем я думала.

— Останови это, — жалобно стону я.

Несущий Ночь усмехается.

— С радостью, — рычит он над моим ухом. — Тебе нужно просто согласиться на мою сделку.

Я вою, но боль не отпускает меня.

— Нет, — наконец удаётся произнести.

Он снова хохочет.

— Считаешь себя такой благородной? Но ты забываешь, зверушка… Я вижу, что творится в твоей головке. Вижу, чего ты на самом деле хочешь. На что ты готова, чтобы это получить. Ты и я… мы одиииинаааааковыыыые.

Тьма покидает мой разум, и я хватаю ртом воздух, будто только что вырвалась на поверхность, после того как едва не утонула.

— Ты в порядке? — спрашивает мой призрак.

Мотаю головой, тяжело дыша.

— Не знаю.

— Скажи мне, что он показал.

Прикусываю губу.

— Воспоминание о том, как я была у него в плену. Перед сделкой.

Рев сейчас проходит через то же самое? Его пытают, как меня тогда?

Голова кружится. Остались ли у нас шансы победить?

Она сдерёт с него кожу заживо.

Я мотаю головой. Это слишком. Слишком. Я не знаю, что делать. Не знаю, что всё это значит.

— Может ли душа умереть, если тело живо?

Призрак моргает.

— Да.

— Как?

— Так часто бывает при самоубийстве. Тело умирает с небольшой задержкой. Депрессия может выкачать жизнь из души, как заболевание разума, а не тела. Это самые распространённые примеры. Но тело не может жить без души. Так что разницы особо нет. Душа, разум, тело — если что-то одно разрушается, остальное погибает следом.

— Тело не может жить без души… Но в моём их две, — шепчу я, внезапно понимая, что Несущий Ночь поделился со мной не только частью своей магии.

Тихо матерюсь.

— Как у тебя может быть две души? — искренне недоумевает призрак.

— Он пошёл по пути Гарри Поттера, — выплёвываю я и бью кулаком по земле. Кровь высохла и начала отслаиваться.

— Кажется, я не в теме.

— Его магия. Она продолжит жить, даже если моя душа умрёт. Он займёт моё тело.

Я была так близко к тому, чтобы сдаться, чтобы позволить этому случиться. Близко к тому, чтобы утратить смысл жизни. Нет, я должна ещё раз надрать задницы этим тварям. Должна вернуть своего истинного. Снова. Я должна помешать им использовать меня столь гнусным образом.

— Вселяющая Ужас хочет, чтобы я пришла за Ревом.

— Да, — шипит призраков. — Именно этого она и ждёт. Поэтому мы…

Не дослушав его, я отмахиваюсь. Прав он или нет, это не имеет значения. Не сейчас.

Это моя первая мысль: я должна добраться до него. Но… как? Просто войти в её логово и сразиться с ней? Даже если это будет битва умов, в моём нынешнем состоянии у меня нет ни шанса победить.

Нет, у меня есть только один вариант, если я отказываюсь сдаваться. Пускай это будет ей на руку, но у меня есть доступ к тому, что нужно Вселяющей Ужас. Если я не получу это, она продолжить пытать меня эмоционально, пока моя душа не умрёт, чтобы Несущий Ночь мог захватить моё тело. Полный провал. Нет, мне нужно схватить карты, пока ещё до них можно дотянуться.

Рев

Вселяющая Ужас бесится, узнав, что я сделал. Я понимаю это по тому, как ветви дерева стискивают мои руки и грудь. По тому, как мурлыканье сменяется рычанием.

Вдруг в темноте происходит какое-то шевеление, нечто скользит ближе ко мне.

— Что, — от её низкого голоса меня охватывает ужас, ничего не могу с собой поделать, — ты сделал?

Земля трясётся от её голоса. Ветви сжимают меня сильнее, из моего горла вырывается стон.

Я стараюсь не обращать внимания на панику, курсирующую по венам, и мысленно повторяю: «Я бы сделал это вновь. Я бы сделал всё, чтобы помочь Кейлин».

— Ты бы сделал всё, чтобы спасти её? Или всё, чтобы помочь ей спасти тебя?

Мои зубы стучат, дыхание застревает в горле.

— Ты заплатишь за непослушание, — остриё впивается в мягкое место под моим подбородком.

— Каждого питомца нужно дрессировать, — раздаётся низкий голос в темноте. Не Вселяющей Ужас.

Земля содрогается от хохота, остриё у моей шеи дёргается, то уменьшая давление, то усилия. Я морщусь от колющей боли.

— Верно. Как мне наказать его за плохое поведение?

Глухой стук эхом отражается от стен. Шаги? Это мантикора?

— Болью, — отвечает голос, предвкушая нечто приятное.

— Предлагаешь помочь в этом деле? Есть опыт в укрощении разумных существ?

— Опыт? Скорее нет. Желание научиться? Однозначно.

— Хорошо, в награду за послушание я позволю тебе наказать принца фейри. Но он не должен умереть. Если он сдохнет, то ты тут же последуешь за ним.

Остриё у моей шеи исчезает, чудовище отползает от меня.

— Повеселись со своей игрушкой, — её смех разносится в темноте. Ветки отпускают меня, и я падаю вниз. Я ожидал сухую землю или грязь, но вместо этого оказываюсь на твёрдом каменном полу.

Сердце колотится, мышцы уже напряглись в ожидании боли.

Ещё три тяжёлых шага, и я чувствую, как его дыхание опаляет моё лицо. Мантикора поднимает меня за ногу и подвешивает в воздухе, точно тряпочную куклу. Я не вскрикиваю, не стону, не хнычу. Не дам ему такого удовольствия — пока, по крайней мере.

Но, боюсь, скоро это уже будет не в моей власти.

— Приступим, питомец?

Кейлин

Каждый мой шаг был согласно их плану.

Несущий Ночь хотел, чтобы я последовала за Ревом в Выжженные земли. Вот почему король Светящегося двора рассказал мне о своей сделке сразу после того, как я разбила Реву сердце и он помчался к Греховным вратам.

Это всё было частью их плана.

Несущий Ночь хотел, чтобы я позволила Рихгану убить меня. Чтобы я добровольно отказалась от жизни.

Он оставил нас на некоторое время в покое, пока мы шли по этим проклятым землям, чтобы я успела потратить силы и ослабеть, чтобы моя душа поддалась разрушительной атмосфере этого места.

Теперь он схватил моего истинного. И ждёт, что я приду за ним.

Я поднимаюсь на ноги, чувствуя, как успокаивающая магия Рева растекается по моим венам, и смотрю на две тропинки передо мной.

— Где он? — шёпотом спрашиваю я.

Призрак парит рядом, окидывая взглядом последний квадратный километр Выжженных земель. Медленно он поднимает руку с острым когтем на конце пальца, чтобы указать на огромное дерево к востоку от горы. У дерева серый ствол с белыми вкраплениями и тысячи веток, переплетающихся меж собой и тянущихся к небу.

— А книга заклинаний?

Я смутно представляю её точное местонахождение.

Призрак качает головой, но указывает на гору, уходящую вверх к алым небесам. Ничего нового.

Над её вершиной густой чёрный дым. Я не знаю её точной высоты, но по прикидкам мне понадобится часа два, чтобы забраться на неё, если использовать все мои силы и магию и идти строго вперёд, не ища обходных путей.

— Что мне нужно знать о вулкане?

Призрак замирает, я продолжаю всматриваться в последнее гигантское препятствие на своём пути.

— Я впервые нахожусь по эту сторону Огненной стены, — признаётся он. — Никогда ещё не бывал на горе. Только слышал истории.

Никогда? То есть он только с нами решился перейти Стену?

— Ты боялся огня?

— Я боюсь суда, да. Как и все мы, иначе мы бы не были призраками.

— Значит, не я одна такая, — ухмыльнулась я. Он заворчал.

Мне хочется расспросить его, с чем он столкнулся в пламени. Я так мало о нём знаю. Интересно, Хранительница Греховных Врат тоже с ним разговаривала? Но я не хотела бы рассказывать о своём опыте, поэтому предполагаю, что он тоже не захочет.

Я не так сильна духом. Поверить, что Рев просто ушёл спустя всего несколько минут после того, как узнал, что я мертва, было почти достаточно, чтобы уничтожить меня.

Я делаю глубокий вдох, мотивируя себя идти дальше.

Мы все умрём, но не сегодня.

Прямо сейчас мне нужно обхитрить древнее могущественное существо и спасти свою истинную пару.

— Раз уж мы теперь официально союзники, мне, наверное, надо перестать называть тебя призраком. У тебя есть имя?

— Зови меня Даррен.

— Даррен Заклинатель Теней, — бормочу я. Знакомое имя.

Я читала о нём и его семье, когда была ребёнком. Снова и снова. Я обожала историю. Столько правды скрыто между строк, столько правды утеряно со временем. Возможно, если я выберусь отсюда, то напишу обо всём, чтобы знали потомки. Даже если никто не поверит мне, переложение истории на бумагу сделает её более реальной. Более завершённой.

«Но у тебя не будет такой возможности», — шепчет внутренний голос. У меня перехватывает дыхание.

Что ж, тогда попрошу Рева это сделать. Моя последняя просьба.

Помните меня. Помните моих предков. Помните, чем пожертвовал мой народ, чтобы спасти всех нас от этих чудовищ.

К слову об этом, я ведь так и не рассказала Реву всей истории. Он не знает, кто такой Даррен. Не знает, что я полноправная наследница трона Двора Теней. Этот кусочек мозаики, возможно, утерян навсегда.

А может, если он проведёт тщательное исследование, то раскроет правду. Может, ему расскажут мои родители.

Сглатываю. Последний раз я видела маму с папой, когда мне было семнадцать. Десять лет назад. Делаю глубокий вдох.

Не сдавайся. Пока рано.

Ищи правильную смерть.

Я умру. Так ведь сказала мне Хранительница Греховных врат? Я просто должна умереть в нужно время нужным способом.

— Расскажи мне то, что слышал, пока мы идём. У нас есть время, пока я буду карабкаться наверх.

Мой призрак — Даррен — застывает на месте, широко распахнув глаза. А затем кивает. Мы выбираем путь, который Вселяющая Ужас от нас не ожидает.

Сначала мы заберём книгу и, даст Бог, Рев будет ещё жив, когда я получу рычаг воздействия.

Рев

Я чувствую одну лишь боль. Перед глазами мерцает то чёрная, то алая пелена.

Кости трещат. Кровь брызжет.

— Ты убьёшь его, — предупреждает резкий голос. Не знаю чей. Мне плевать, кто это может быть. Это не имеет значения.

Существо, нависающее надо мной, рычит и швыряет меня на каменную поверхность.

— Хочешь занять его место?

— Хочу, чтобы он выжил. Как и твоя госпожа.

От нового рыка я содрогаюсь всем телом.

— Его тело столько не выдержит.

— Я едва начал! — возмутился мучитель. — Он не может быть настолько слабым.

— Ты проделал отличную работу… наказывая его. Если остановишься сейчас, то, вероятно, у тебя ещё будет шанс помучить его потом. Если же продолжишь, то разрушишь его разум или тело. Твоя госпожа, возможно, оценит повреждённый разум, но ты его уже не сможешь наказывать. Если же испортишь тело, она спустит с тебя шкуру.

Должно быть, незнакомец победил в этом споре, потому что земля начинает трястись, грохот постепенно отдаляется.

— Рев, — шепчет голос.

Я пытаюсь разлепить глаза, но безуспешно. Пытаюсь заговорить, но губы не открываются.

— Это я, — заявляет голос. — Рихган.

Имя моего брата мгновенно отзывается во мне. Рихган. Мой брат. Пришёл меня спасти.

— Ты поправишься, — заверяет он. Я никогда ещё не испытывал такой боли. Это длилось недолго… вроде бы. Мантикора просто швырнул меня о камень несколько раз, а дальше я не помню.

— Можешь исцелить себя? Станет легче.

Я стону. Шевелиться слишком больно. Магия бурлит под кожей, но у меня нет сил направить её.

— Кейлин, — бормочу я.

Я слышу раздражение в голосе Рихгана, когда он произносит следующие слова:

— Она пока ещё в порядке. Не знаю, почему ты вообще за неё переживаешь. Она бросила тебя, и теперь тебя пытают.

Я быстро моргаю. Сложно сказать, что с моим зрением, потому что я вижу лишь кромешную тьму. Постепенно ко мне возвращается контроль над телом. Я уже могу двигать руками и ногами, хотя боль всё ещё сильна.

Живот сводит при попытке подняться.

— Лежи на месте, дурак, — говорит Рихган. — Сначала залечи разум, а затем кости. У тебя наверняка сильное сотрясение, а то и внутреннее кровотечение. Этой твари повезло, что у тебя целительский дар, иначе ты был бы уже мёртв.

Я мычу, пытаясь вернуть контроль над кружащейся головой. Наконец, моя магия вспыхивает тёплым светом в моём разуме. Рихган прав, мой мозг пострадал больше всего. Тяжело дыша, я использую магию, чтобы исправить сотрясение. Мои конечности ноют от боли, перед глазами всё кружится. Но спустя несколько минут разум возвращается… в относительно нормальное состояние.

Мне всё ещё тяжело думать о чём-либо, пока тело так сильно болит. Я не могу пошевелиться, потому что сломанные кости тут же дают о себе знать. На то, чтобы исцелить всё остальное, уйдёт немало времени. И, чёрт побери, я не хочу расходовать весь резерв. Что ещё я могу сделать?

— Возможно, — выдавливаю я между тяжёлыми вздохами, — ты захочешь сообщить своей хозяйке, что если мантикора сделает это снова, то у меня уже не останется магии на исцеление.

— Моей хозяйке?

— А разве нет?

— Нет. Я заключил с ней сделку, чтобы спасти тебе жизнь, только и всего.

— Ммм, — мычу я. Не знаю всех намерений Рихгана, но не верю, что он правда целиком и полностью на моей стороне. — Кейлин? — повторяю я. Мне нужно знать, как она.

— Она никогда тебя не полюбит.

— Я не спрашивал твоего мнения о наших отношениях, — со стоном огрызаюсь я.

— Ты вообще ничего не спрашивал. Просто бормочешь имя этой шлюхи снова и снова.

Слабый рык вырывается из моего горла, ярость кипит в груди, но сил на большее нет.

— Не смей… — шпилю я.

— Ладно, ладно. Она святая. Подумаешь, хладнокровно меня убила.

— После того, как ты угрожал ей. Причинил ей боль.

— Мелочи.

— Факты.

— И всё-таки она вонзила кинжал мне в сердце. Я ведь имею право злиться?

— Злись. Но не обзывай её.

Он раздражённо вздыхает, и я пользуюсь моментом, чтобы направить магию в пострадавшие места. У меня сломано несколько рёбер и бедренная кость, но сначала мне нужно вправить плечо.

— Твоя суженая жива. Вселяющая Ужас ещё не добралась до неё. Пока что.

Она никогда тебя не полюбит. Чёрт. Как же бесит, что эти слова въелись в подкорку.

— Почему ты сказал, что она никогда меня не полюбит?

Рихган усмехается.

— Не смог удержаться, да? Да, конечно, она по-своему тебя любит, иначе бы не хотела пожертвовать всем, что у неё есть, ради тебя. Но она не может любить тебя так, как ты того хочешь. Так, как любят друг друга истинные.

Сглатываю.

— Почему?

— Потому что она сломлена.

— Нет, — возражаю я, но моё сердце болит, и часть меня задаётся вопросом: а вдруг он прав? Сейчас она сломлена, её сердце было разбито больше десяти лет. Но это можно исцелить…

— Она никогда не примет твою любовь, потому что ещё не простила себя.

Моё сердце сжимается от осознания этой правды. Она никогда не видела надежды для себя. Всегда была готова умереть. Не потому что не хочет жить, а потому считает, что заслуживает этого.

Кейлин

Я бегу по каменистой тропе, усыпанной пеплом.

Тёмные хлопья падают с неба, точно снег, но только вместо приятного морозца они приносят разъедающую кислоту. Жгучая боль опаляет каждый сантиметр моей открытой кожи, оставляя красные пятна, но я, стиснув зубы, терплю этот зуд.

Воздух здесь горячий и плотной, яд в атмосфере всё более сконцентрированный. Пойму ли я, когда доберусь до зоны, где живое существо не протянет и часа? Или это всего лишь преувеличение? Этот кислотный боль причиняет боль, но я уже здесь больше часа.

Может, я умираю, даже не осознавая этого?

Позволит ли вообще Несущий Ночь умереть мне вот так? Я нужна ему. И Вселяющей Ужас.

Я не знаю ответов ни на один из этих вопросов. Знаю только, что я должна сделать.

Каждый глоток воздуха вызывает новую волну боли в груди, но я не могу фокусироваться сейчас на этом.

«Помнишь, как это было?»

Я спотыкаюсь, но удерживаю равновесие и продолжаю бежать вверх по склону.

«Когда я продырявил тебя насквозь? Когда я пытал тебя? Разрывал в клочья твою душу?»

«Нет!» — мысленно ору я. — «Ты не добрался до моей души».

Нездоровый хохот — не мой — гремит в моей груди. «Нет, я просто дал тебе свою».

Я сдерживаю всхлип, слёзы жгут глаза.

— Ты меня не получишь, — шепчу я между тяжёлыми вдохами.

— Что? — спрашивает Даррен.

— Ничего! — выкрикиваю я.

Он предупреждал меня, что на горе у меня начнутся видения. Что там буду духи, которые намного могущественнее призраков. Древние могущественные существа, некогда правившие миром, но потерявшие свою власть. Те, которых в своё время одолели Несущий Ночь и Вселяющая Ужас.

Они в ловушке. Их силу сдерживает эта самая гора. Но чем ближе мы к жерлу вулкана, тем сильнее мы ощущаем их магию… И возможно даже попадаем под её действие.

Я выталкиваю все эти мысли из головы. Нельзя думать о том, что осталось позади, или о том, как там сейчас Рев.

Я бегу быстрее, едва удерживая свою магию. Да, я могла бы двигаться быстрее, прыгая через тени, но мой резерв и так уже почти пуст, а мне сейчас нужна каждая крупица силы.

Всё, что у меня есть, что я могу себе позволить, так это боль и решимость. Я бегу, потому что должна. Я пытаюсь использовать боль, я пытаюсь стать болью. Но она давит на меня. Всё сильнее и сильнее, заглушая свет внутри.

Голова кружится, но я заставляю себе бежать вперёд. Камни под ногами всё крупнее, всё темнее. Справа от меня тропа, а впереди — крутой склон. Понадобится вложить все силы и рискнуть, но так я смогу добраться до вершины быстрее. Я бы так и сделала, если бы знала наверху, что книга находится именно там. Но ведь не факт.

Я замедляюсь всего на секунду, обдумывая, стоит ли свернуть на тропу вокруг горы. Тревога бурлит под кожей, я не знаю, правильный ли выбор совершаю. Но вот что я поняла за весь путь по Выжженным землям: это место хочет, чтобы ты шёл по определённой траектории. Отклонишься от пути — пожалеешь.

Здесь есть правильный маршрут. Иногда он просто и очевидный. Иногда неожиданный.

Я сворачиваю на тропу, отгоняя все сомнения.

Воздух становится прохладнее по мере того, как я поднимаюсь выше.

Из-под камня начинает просачиваться бормотанье голосов.

«Ты пришла завершить свою миссию, раба великой тьмы?» — шепчет голос, словно принесённый ветром.

«Ты следуешь его воле? Или своей собственной?»

Я вздрагиваю. Некоторые голоса звучат тихо, некоторые ласково, некоторые зловеще. Я не обращаю на них внимания, продолжая подъём по склону. Икры горят.

«Ты принадлежишь ему».

«Ты — это он».

— Нет, — слово срывается с моих губ.

— Что? — оглядывается Даррен.

— Я не с тобой разговариваю, — выпаливаю я.

— Тогда с кем? А, — он без труда летит рядом. Меня до трясучки бесит, что я тут убиваюсь (возможно, буквально), лишь бы справиться, а ему это не стоит никаких усилий. Он просто беззаботно летает.

Гнев закипает в груди.

«Он манипулирует тобой».

«Он убедил тебя бросить твоего истинного».

«Нет», — мысленно отвечаю я. — «Я сама так решила. Это был мой выбор. Призрак же просто следует за мной, и он был удивлён, что я не побежала спасать Рева».

«Он был рад».

Я кривлю губы в раздражении. Несмотря на холод, вызывающий мурашки по коже, по моей спине стекает пот.

«Это его вина. Это он с тобой сделал».

Чёрная ярость давит на мой разум, вызывая пульсирующую боль в голове.

— Скажи мне, что они тебе говорят, дитя. Скажи вслух, если надо. Заглуши их.

— Они говорят… Говорят, что ты манипулируешь мной. Что ты на самом деле злодей.

Я сглатываю, мой бег замедляется, но не решаюсь затормозить совсем. Не знаю, смогу ли возобновить шаг, если сделаю паузу, чтобы отдышаться.

Если остановлюсь, это будет значить, что я правда бросила Рева. Я этого никогда не сделаю.

— И ты веришь в это?

— Нет, — отвечаю шёпотом.

Давление тут же отпускает меня, и я понимаю, что вся эта злость была не моей.

— Что ещё? — спрашивает он.

«Твой суженый страдает. Ты знала? Ты бы хотела узнать, что он сейчас чувствует?»

Воздух покидает мои лёгкие, я спотыкаюсь. «Держись до конца», — повторяю себе. — «Держись».

«Все его проблемы из-за тебя, тогда и сейчас».

«Тебе лучше умереть».

— Что Рев страдает. И что это моя вина.

Призрак отвечает не сразу.

— Ты так и не сказала мне, почему побежала сюда.

— Книга заклинаний. Это мой козырь.

— Ааа. Хочешь совершить обмен?

Мои лёгкие горят. Кожа плавится. Дым сгущается, голоса размазываются, их уже невозможно различить. Тем лучше.

— Не знаю, — признаюсь я, стиснув зубы. Ноги всё ещё бегут по мелкому щебню. Я едва не падаю, когда один камешек перекатывается под ступнёй. Держись. Беги дальше. — Я только знаю, — торможу, чтобы отдышаться, лёгким срочно требуется воздух, — что Несущий Ночь хотел, чтобы я побежала за Ревом. Я устала следовать его плану.

— Иди тем путём, который считаешь верным, Кейлин, — советует Даррен. — Ты сильная. Умная. Способная. Если кто-то и сможет победить их в этой игре, так это ты.

Моё сердце сжимается, потому что я не знаю, правда ли это. Я совершила слишком много ошибок. Я упряма. Не вижу ничего дальше своего носа. И зачастую чувствую себя полной дурой.

Мне просто плевать, что думают обо мне окружающие. Мне уже даже плевать, что я сама о себе думаю.

Я всегда верила словам других обо мне — убийца, предательница, злодейка… У меня просто не было иного выбора. Я делала то, что должна.

Я плохая. Глупая, упрямая, бессердечная. Но я стала такой не просто так. Я стала такой ради одной цели.

Спасти его.

Именно это я и сделаю. Я продолжу бороться за Рева до последнего вздоха.

Рев

Эхо тяжёлых шагов, отчаянное дыхание, головокружение и замешательство — это всё, что я могу осознать в своём состоянии. Они вернулись за мной?

— Рихган? — шепчу я. «Это не может быть он. У него нет ног», — напоминает мне разум.

Я уже почти не чувствую боли. Скорее… тяжесть. Усталость. Раздражение на коже, которую разъедает кислота. Затруднённое дыхание из-за яда в лёгких.

Я так тяжело дышу, будто бегу со всех ног.

В голове туман, я едва понимаю, где нахожусь и что происходит.

«Держись. Держись. Держись».

Я свожу брови в замешательстве. Кто это? Заставляю тяжёлые веки подняться. Вокруг сплошная чернота. Я лежу на земле у дерева, которое ещё недавно держало меня в своём плену. Значит ли это, что я мог бы сбежать?

Резкий запах серы ударяет в нос. Но я всё ещё в том же тёмном месте, где должно пахнуть только плесенью и кровью.

Я был в когтях Вселяющей Ужас. Формально я всё ещё у неё. Её зловещая тьма окружает меня непроницаемой стеной, отрезая от внешнего мира. Не пуская к моей истинной, которая где-то там, снаружи.

Живая.

«Где ты, Кейлин?»

Мягкие тёмные щупальца обвивают меня, пока я лежу на холодной земле. Тело исцелено, но энергии в нём нет. Тяжело даже дышать.

Я вздрагиваю, когда тёмные духи накрывают меня своей защитной магией. Мои веки трепещут.

Нет, не тёмные духи. Это она. Её тени, её сущность со мной, защищает меня, пока я лежу здесь, мучаясь от боли.

— Что говорит тебе твоя пара, дитя? — я морщусь, когда низкий голос Вселяющей Ужас рокочет в темноте. Корни дерева подползают ближе. — Она уже почти здесь? — сладко спрашивает Вселяющая Ужас.

Моя пара? Она думает, что Кейлин сейчас со мной разговаривает?

— Я ждала её.

Вздрагиваю.

В голове всплывает образ наклонной тропы, по которой бегут женские ботинки. Рядом плывёт призрак.

Сглатываю. Воздух холодеет на несколько градусов, корни рядом притормаживают.

Это была Кейлин? Она бежала куда-то вверх…

Земля трясётся подо мной.

— Умная девочка. Хоть чему-то учится.

У меня сводит живот.

— Она отправилась за книгой заклинаний.

Рихган говорил мне, что она бросила меня. Пошла дальше.

Быстрый, как молния, корень бросается ко мне и обвивает моё горло, поднимая в воздух. Я вцепляюсь в дерево, душащее меня, перекрывающее доступ к кислороду.

— Она думает, что сможет заполучить рычаг давления. Что ж, возможно, я всё-таки недооценила её. Пора изменить тактику.

Кейлин

Голоса древних сил, давно покинувших земли живых, бомбардируют меня. Каждое слово подобно удару ножом. Они дышат мне в ухо, шипят и приказывают.

Я пробиваюсь через них и их магию.

«Ты ничто».

«Ты бесполезна».

«Ты проиграешь».

— Я ничто, — повторяю. — Я бесполезна, — соглашаюсь. — Но я не проиграю.

— Борись, моя Кейлин, — подбадривает призрак, его голос полон гордости, а взгляд — искренности. — Ты достойная. Могущественная. Сильнейшая фейри из всех, кого я знаю, а я знал немало.

Сильная, упрямая и глупая. Да, вот такая я до мозга костей.

— У тебя была непростая жизнь. Если ты думаешь, что спотыкаешься из-за слабости, то напрасно. Всё в точности наоборот. Ты преодолела все препятствия. Даже самые злые чудовища не смогли погасить твоё сияние.

Гора дрожит, камни подпрыгивают. Может ли вулкан смеяться?

— Вселяющая Ужас поняла, где ты, — шепчет Даррен.

— Хорошо, — я полна решимости, и ни одна душа, будь то живая или мёртвая, добрая или злая, не остановит меня.

Я набираю скорость. Слова призрака придают мне сил. Моя любовь к Реву ведёт меня дальше. Мой праведный гнев на всё то, что со мной сделали Несущий Ночь и Вселяющая Ужас, помогает мне.

Возможно, я никогда не исправлю то, что случилось. Возможно, я никогда не вырвусь из их когтей. Возможно, я никогда не восстановлю свою сломленную душу и не спасу свой угасающий народ.

Но я продолжу битву, начатую, когда я ещё была подростком. И если представится шанс, я убью их.

«Тебе меня не получить», — говорю я Несущему Ночь от всего сердца.

Магия мурлычет глубоко внутри, слабее, чем раньше, но она всё ещё со мной.

«Верь во что хочешь, дитя, но ты моя».

Я рычу, ускоряя шаг, продираясь сквозь дым и закипающую злость духов горы.

«Недостойная».

«Слабая».

«Жалкая».

«Ничтожная».

«Злая, как и мы».

Мои ботинки скользят, стоит мне резко затормозить.

Я уже поднялась на три четверти горы, но впереди развилка. Одна тропа ведёт вверх с терновой аркой над ней. Другая — вниз с аркой из сверкающий чёрных камней.

Я окидываю взглядом открывшийся вид с горы. Тёмные земли простираются так далеко, что краёв не видно. Кольцо алого пламени вырастает из земли всего в километре от меня, а за ним — зелёные ветви терний, покрывающие оставшиеся территории. Я могу различить зелёные пятна за ними — расплывчатые и туманные, но они там.

Далеко, но видимые.

«Сюда», — зовут голоса. Лучи чёрного, красного и жёлтого света мелькают над тропой слева, просачиваясь через терновую арку, и ведут на вершину горы.

Я сглатываю, тяжело дыша. Выбор. Я должна сделать выбор.

Я чувствую мягкий толчок вправо. Резкий порыв магии тянет влево. Ну разве не забавная игра?

— И какой путь мне выбрать? — вслух бормочу я, скорее самой себе, чем кому бы то ни было, но призрак растерянно отвечает:

— Может, это загадка? — он парит рядом со мной. — Что говорят голоса?

— А ты их не слышишь?

Я не задумывалась об этом, в основном потому что старалась вообще ни о чём не думать. Сосредоточилась на том, что надо шагать дальше, а всё остальное — лишь отвлекающие факторы. Но теперь… мне пришлось остановиться. И надо обдумать слишком много всего сразу.

— Я слышу то, что для меня. А ты — то, что для тебя.

— Что ты слышишь?

Он вздыхает.

— Миллиард вещей. Некоторых из этих духов я знал лично. Они ненавидят меня за принятые мной решения. Завидуют, что я был на свободе столько лет, работая на временную королеву Двора Теней.

Временную.

— Королеву Шепчущего Леса, — шепчу я.

— Это не Корранда, — говорит он то, что я и так знала, но старалась не обдумывать. — Она регент. Занимает трон только до тех пор, пока ты не заявишь свои права.

Втягиваю носом воздух.

— Ты, Кейлин, истинная королева Шепчущего Леса.

Я закрываю глаза, скорбь накрывает меня. Агония прожигает изнутри при мысли обо всём, что я потеряла. Я старалась не думать об этом. О том, как всё должно было быть. О прекрасных землях, которые я вспоминаю с тоской и любовью, о теневых духах, фантомах и фейри, живущих в нищете и без надежды на лучшее.

То, что принадлежит мне по праву, было отнято у меня.

Встряхиваю головой. Это было давно. Я не могу заявить права сейчас. Уже слишком поздно.

— Мне жаль, — шепчу я Даррену. И всем фейри, которые сейчас за тысячи километров от меня и никогда не узнают о том, что я сделала. И всем теневым духам.

— Это не твоя вина, дитя.

Я закрываю глаза, медленно выдыхая. Я могла бы позволить чувству вины заглотить меня целиком. У меня болит душа, и я принимаю эту боль. Но я не позволю тому, что я потеряла, определять, кто я есть.

У меня всё ещё есть много хорошего.

Пускай я никогда не вижу море. Или звёзд на бескрайнем синем полотне. Но Рев здесь, и он ждёт меня. Его прекрасные серебряные глаза стоят всех звёзд неба.

И у меня есть признание предка. Даже если я никогда не займу трон, он верит, что я достойна этого. И пока что мне этого достаточно.

Сделав глубокий вдох, я вспоминаю разговор, который уже почти забыла в свете всех событий, случившихся потом. Дух врат. Хранительница проклятья.

Идти по правому пути.

Возможно, она имела в виду то, что я подумала изначально: надо быть осторожной и выбирать с умом. А может, это была подсказка.

Я вновь осматриваю обе тропы. На одной тернии — что кажется правильным, очевидным выбором. Лучи магии явно указывают мне путь, но интуиция подсказывает мне, что им нельзя доверять.

Вместо этого я сворачиваю к правой арке из гладких чёрных камней с острыми углами, предлагающей спуститься чуть ниже вдоль горы. Я делаю шаг к ней и тихие шепотки дают о себе знать. Я не могу разобрать их слова, но они напоминают мне теневых духов.

Изящные, лёгкие и добрые. Совсем не похожи на резкие, подавляющие волю голоса, что остались позади.

Убедившись в правильности своего решения, я бросаюсь к правой арке, не оглядываясь назад. Даррен вскрикивает и спешит догнать меня.

Я улыбаюсь. Наконец-то он хоть немного растерялся.

Я спускаюсь на полторы сотни метров, и тут тропа резко обрывается. Я останавливаюсь и смотрю на тупик. Затем разворачиваюсь и вижу дыру в скале.

Из проёма идёт пар густыми белыми облачками. Я сглатываю и делаю шаг внутрь.

Рев

Я чувствую сердцебиение древнего чудовища, которого мы зовём Вселяющей Ужас. Земля под моей щекой пульсирует от этого.

Бум-бум. Бум-бум. Бум-бум. Учащается с каждой секундой.

Её голос звучит ровно, но я чувствую… Она напугана.

Горький смешок вырывается из моей груди, и лозы вновь сжимают мою шею.

— Что ты хочешь сказать, мой раб?

— Я пленник, а не раб. Я никогда не буду выполнять твои приказы.

Она сдавливает мою трахею, я корчусь. В глазах темнеет. Воздух покидает лёгкие. Она зажимает меня в тиски, а затем вновь бросает вниз.

Я кашляю, пытаясь вдохнуть как можно больше воздуха и прижимаюсь лбом к земле.

— Давай проверим ту нашу теорию. Что скажешь, дитя?

— Что? — выкашливаю я между двумя отчаянными попытками сделать вдох. Где-то во тьме ползёт Вселяющая Ужас. Как она выглядит? Я так и не знаю.

— Ты отправишься к горе и достанешь книгу раньше неё. Или она умрёт в муках прямо у тебя на глазах.

Смех продирается из моих лёгких.

— Ты же не думаешь, что я реально соглашусь, правда?

— Я уничтожу вас обоих! — орёт она.

Я должен был испугаться. Должен трястись от страха. И да, я определённо не в порядке: моё тело измучено, а сердце обливается кровью. Но в глубине души я спокоен.

— Я знаю, — шёпотом отвечаю ей. — Я верю.

— Тогда делай, что говорю!

— Нет.

Она молчит, подползая ближе. Рассматривает меня? Горячее дыхание обжигает мою шею, вызывая дрожь по коже. Я стараюсь не обращать внимание на ускорившееся сердцебиение. Мышцы напрягаются и расслабляются.

Я заглушаю инстинкты, кричащие мне: «Беги! Прячься! Прогнись под силой этого монстра!»

Я в её власти. Она будет меня пытать. А потом убьёт.

Но кое-что ей всё же неподконтрольно. Мои действия.

— Ты будешь нас пытать и убьешь в любом случае. Я не доставлю тебе большего удовольствия.

Горячее дыхание отдаляется. Чудовище ускользает во тьму.

— Хочешь заключить сделку?

Эм, нет. Я не планировал ничего подобного. Просто собирался проиграть на своих условиях, а не на её. Как и сказала Кейлин — по крайней мере, мы можем сделать так, чтобы они не победили.

Мы обречены, но мы должны ответить им тем же.

— Убей его, — шипит голос в темноте.

— Зачем? — выплёвывает Вселяющая Ужас. — Он нам нужен.

— Он ключ к её душе. Убей его, и она проиграет.

Моё дыхание звучит оглушительно в полной тишине. Она ничего не говорит. Не отвечает ему. Ледяное осознание накрывает меня.

Мои мысли возвращаются к Кейлин. Её красоте. Её храбрости и силе. Её мудрости и печали. Она положила свою жизнь, чтобы спасти мою. Она была готова пожертвовать собой ради меня. Что же будет, если я умру?

Что станет с её сердцем и душой, которые и так едва держатся, если я не смогу быть рядом, убеждая не сдаваться?

Моё дыхание становится дрожащим.

Я умру, но это не самое страшное. Самое страшное, что моя смерть приведёт к падению души Кейлин. И тогда Несущий Ночь получит то, к чему стремился последние десять лет.

Кейлин

Пар обжигает мою кожу, я реву от боли, но двигаюсь вперёд. Это верный путь, я точно знаю.

«Думаешь, ты самая умная, дитя?»

Я игнорирую шипящий голос в моей голове. Я бы узнала его где угодно.

Он снится мне в кошмарах каждую ночь вот уже много лет.

Стоит мне преодолеть ещё несколько шагов, как обжигающий пар рассеивается, открывая круглый зал с фиолетовыми огнями, мерцающими под потолком. В центре зала платформа, на которой лежит большая книга в кожаном переплёте.

«Я сделала это, — моя первая мысль. — Я нашла чёртову книгу заклинаний. Книгу, что спасёт мир от чумы. Книгу, которую так отчаянно жаждет получить Несущий Ночь».

Не отрывая глаз от толстого чёрного корешка, я осторожными шажками приближаюсь к книге. Есть ли здесь ещё, последнее препятствие? Финальное испытание?

Я останавливаюсь, мои пальцы застывают в паре сантиметров от могущественного творения.

— Что-то не так?

Я смотрю на призрака. Даррена. Совсем забыла, что он здесь.

— Бери её, — командует он, его голос полон благоговения.

А стоит ли? Я знаю, что Несущий Ночь и Вселяющая Ужас хотят, чтобы я взяла её. Они хотят, чтобы использовала заклинание из неё и освободила их. Мой разум наводняют сомнения.

Может быть, я просчиталась. Может, это была очередная их манипуляция. Я бы не удивилась.

«Мы убьём его».

Я резко вдохнула.

«Коснёшься этой книги хоть пальцем, и сердце твоего истинного остановится».

Я втягиваю воздух сквозь стиснутые зубы.

— Скажи мне, — тихо просит Даррен. Он знает, что я вновь слышу чей-то голос.

— Это Несущий Ночь, — выдыхаю я. — Он говорит, что они убьют Рева, если я дотронусь до книги.

— Разве это угроза не доказательство того, что ты делаешь всё правильно?

— Для кого правильно? — спрашиваю шёпотом.

Я стараюсь не дать страху взять вверх, не показать боли, но я знаю, что проиграю. Знаю по взгляду, с которым на меня смотрит Даррен.

Жалость и страх. Боль и печаль.

Призрак оглядывается через плечо на пар у выхода.

— Кейлин, девочка моя, — шепчет призрак, его чёрные глаза встречаются с моими. — Возможно, я был неправ.

Я свожу брови.

— Ты о чём?

— Двор Теней никогда не узнает, что ты для них сделала. Как не узнали, что сделал я. Ради них. Ради всего мира. Но это… Это твоя судьба, девочка моя.

Мои губы приоткрываются.

— Что?

— Я ещё никогда ни в чём не был так уверен. Пускай наш народ никогда не станет таким, как раньше, и я буду скорбеть об этим каждую секунду своего оставшегося существования, но… Это место. Ты. Я. Весь наш народ. Мы ответственны за спасение мира. И этим я буду гордиться вечно.

Я часто моргаю.

— Что… О чём ты говоришь?

— Возьми книгу, Кейлин.

— Что? — ахаю я. — Но как же Рев? Ты… Ты хочешь, чтобы он погиб.

— Нет, — его голос звучит резко, твёрдо. На лице отражается решимость.

— Ты обещал, — мой голос надламывается.

— И не забираю своё слово назад, девочка моя, но книга — это твоя судьба. Она зовёт тебя. Разве ты не чувствуешь?

Чёрная дымка исходит от кожаного переплёта. «Кейлин», — доносится шёпот со страниц.

— Возьми книгу, а я позабочусь обо всём остальном.

— Но…

— Я люблю тебя, дочь моя. Мне жаль, что у нас такая печальная судьба. Она ужасна. Но в то же время прекрасна. Как и ты.

Призрак ныряет в пар. Я и глазом моргнуть не успеваю, как его уже нет. Он оставил меня одну с книгой заклинаний, которая шёпотом зовёт меня по имени.

Рев

Я с трудом дышу, руки и ноги дёргаются, но я даже не пытаюсь бороться с ветками, сдавившими мои дыхательные пути. Я чувствую её силу, даже если не вижу глазами.

Вселяющая Ужас.

Моя жизнь медленно покидает тело. Чудовище наслаждается каждым мгновением… моей смерти. Я даже не знаю, что она такое, как она выглядит.

Через это пришлось пройти Кейлин, перед тем как убить моего брата? Ей было всего семнадцать, когда это случилось. Она убила моего брата, чтобы избежать этого.

«Я больше никогда не увижу её золотистых глаз», — мелькает у меня мысль, когда когти смерти добираются до моей души, как трепещущая птичка. Мягко, мирно, темно.

Смерть подарит мне покой.

«Ты готов, дитя?» — её голос бархатный. Терпеливый. Заботливый.

Не так я представлял свою смерть.

Особенно после Чёрных Врат. Той злости, которую я ощутил тогда, совсем нет сейчас. Никаких сожалений. Никаких вопросов. Если бы я только знал…

Слава небесам, я узнал правду при жизни.

Я знаю, кто моя истинная пара, и я не ненавижу её. Я обожаю её.

Я сожгу весь мир ради неё. Мои губы изгибаются в слабой улыбке, пока тело бьётся в конвульсиях, конечности холодеют.

— Чего ты лыбишься?! — рычит она, ветки сжимают сильнее, но я уже не чувствую боли. Мой разум где-то далеко, тело онемело.

Я смирился и готов умереть. Молюсь только, чтобы мы с Кейлин воссоединились на том свете.

— У нас же была сделка! — кричит кто-то. — Ты говорила, он не пострадает!

Что-то ударяет меня в спину, в голове туман. Тепло, которое я ощущал мгновение назад, покинуло тело, оставив лишь холодную горечь и мучительную агонию в мышцах.

Ярко-алая магия поднимается от земли, принимая форму огромной ладони. Она сжимает призрака, который пытается вырваться из хватки. Я моргаю от яркого света, хотя знаю, что здесь темно.

— Нет, пожалуйста, — умоляет Рихган.

Он корчится в полупрозрачной магической руке. Я кашляю, воздух резко возвращается в лёгкие. Моргаю, пытаясь адаптироваться к темноте как можно быстрее. Возможно, это мой единственный шанс осмотреться. До этого я пребывал в кромешной тьме.

Где она? Где Вселяющая Ужас?

Красное свечение освещает местность. Я вижу неровный ствол дерева, рассечённое чёрными шрамами, несколько когтистых ветвей, но больше ничего. Куда она делась?

— Я обещала не убивать его. И не убила, — земля дрожит в такт её словам, и я не могу понять, откуда доносится голос. Как сражаться с тем, чего я не могу увидеть? — И я не говорила, как долго продлится моё предложение. Он был жив несколько часов. Ты же не думал, что у нас бессрочная сделка? Что я никогда его не трону?

Она усмехается, и меня передёргивает.

— Беги, Рев, — еле выдавливает Рев. Я моргаю, в голове всё ещё туман, но я вспоминаю, каким он когда-то был. Острые скулы, бедная кожа, чёрные волосы. Молодой и красивый. Всегда уверенный в себе, могущественный, величественный.

Я не узнаю того фейри в этом призраке — жалком, беспомощном, корчащемся на земле, с лицом, искаженным от боли и скорби.

Я приподымаюсь, оценивая, на что в данный момент способны мои мышцы.

Корни выскакивают из грязи и обвивают мои запястья ещё до того, как я успеваю что-то предпринять.

— Не так быстро, малыш.

Алая магия отбрасывает Рихгана к моим ногам.

— Пожалуйста, — вновь умоляет он, на его лице чистая агония. — Прошу, отпусти его. Я сделаю что угодно.

Он пойдёт на всё, чтобы спасти меня?

Я встряхиваю головой, прогоняя замешательство, потому что сейчас это не имеет значения.

— У тебя был шанс сделать то, чего я хочу, и ты не справился. Теперь смотри, как умирает твой брат.

Я не знаю, к кому из нас она обращается. Наверное, оно и неважно.

— Чувства только мешают, дитя. Когда-то давно ты хорошо усвоил этот урок. Они делают тебя слабым.

— И твоя любовь к Несущему Ночь тоже? — голос моего брата звучит резко, разъярённо.

— Да, именно. Думаешь, я бы оказалась здесь, если бы не он? Нет. Я была бы на свободе и контролировала бы всё живое. Но я по глупости своей выбрала любовь.

Мои брови сходятся на переносице.

— Это было моё первое проклятье. Человеческая слабость, которой я поддалась.

— Ты не любишь своего истинного? — шепчу я, несмотря на ноющее горло.

— Конечно же, нет. Я давно уже избавилась от этого проклятья.

— И всё же ты готова разрушить мир, чтобы воссоединиться с ним, разве нет?

— Я уничтожу этот мир, чтобы воссоединиться с ним. Но не по сентиментальным причинам. Мы одно целое, дитя. Две половинки. Вот и всё. Мы будем править вместе. Потому что вместе наша сила достигает пика. Он нуждается во мне, чтобы высвободиться из своей каменной тюрьмы. Я нуждаюсь в нём, чтобы покинуть эти проклятые земли. Всё просто.

Моё дыхание всё ещё тяжелое, трахея и лёгкие горят от усилий, которые мне требуются, чтобы оставаться в живых.

— Ты же, — протягивает она, её голос подплывает ближе, — многое выиграл от любви своей истинной, — её голос обволакивает меня, как ласковые объятья. — Но это только отсрочило твою кончину.

Я морщусь, приготовившись к последнему удару. Корни сжимают мои запястья. Но тут что-то тёмное проносится в красном свете, и у меня в ладони оказывается камешек.

По телу разливается тепло, как бывает, когда я использую свою магию, вот только я ничего не делал. Я открываю ладонь, а в ней мягко светится люмикамень.

Что за?.. Я потерял его, когда сражался с Рихганом и мантикорой. Как…

— Ты? — гремит голос, земля дрожит. Я заставляю себя подняться на трясущихся ногах.

— Привет, давно не виделись, — бормочет призрак предка Кейлин, его дымчатая фигура парит надо мной, словно бы… защищая? С чего вдруг ему… Если только Кейлин не…

Моё сердце сжимается.

— Где Кейлин?

— Книга заклинаний у неё.

Дерево рычит, от его гнева задрожали даже камни под моими ногами.

— И мы хотим заключить сделку.

Кейлин

«Возьми меня. Используй меня. Подчини своей воле».

Шёпот доносился со страниц книги, от которой исходят волны то холода, то тепла. Магия пульсирует, желая, чтобы овладела ей. Красное свечение виднеется из глубин пещеры, а позади меня облако белого пара, закрывающее выход.

Мои пальцы тянутся к кожаному переплёту, к этой силе.

«Дааа».

Отпрянув, я понимаю, что мне это напоминает. Это как удар обухом по голове. Магия книги очень похожа на магию Несущего Ночь. Смогу ли я взять её под контроль, или она будет контролировать меня?

«Я не как Несущий Ночь», — тихо шипит книга.

Морщу нос.

— Естественно, ты это отрицаешь.

— Подойди ближе, фейри теней, — я подпрыгиваю от мужского голоса, который звучит уже намного громче.

Ближе, хотя я сделала пару шагов назад.

— Я покажу тебе, — говорит он.

Мои зубы стучат, я всё ещё в сомнениях. Но я проделала весь этот путь ради книги. Я не могу пойти на попятный. Если книга — такое же зло, как Несущий Ночь и его пара, то я обречена в любом случае. По крайней мере, с книгой шансы на то, что Несущий Ночь заберёт мою душу и получит желаемое, намного ниже.

— У меня есть все ответы, которые ты ищешь. Я покажу тебе всё или ничего, выбор за тобой. Только ты можешь овладеть моим знанием, никто больше.

Только я?..

— Никто?

Я знала, что нужна Несущему Ночь, потому что только у меня сработает нужное заклинание, которое снимет проклятье. Но ведь прочитать книгу может любой, разве нет?

— Три дня назад осталась только ты.

— А что случилось три дня назад?

— Умер твой отец. Не думаю, что ты хочешь знать подробности.

Умер.

Ледяная скорбь пронизывает моё и без того ослабленное тело. Я не видела папу десять лет. Я сомневалась, что когда-нибудь увижу вновь. И всё же… Мне больно слышать о том, что его больше нет.

С тех пор, как призрак упомянул, что Несущий Ночь переключился на моего отца, эта мысль не выходила у меня из головы. Я знала, что у него есть нужная родословная, но нет нужной силы, поэтому особо не переживала. Но если Несущий Ночь отчаялся…

— Как? — выдавливаю я дрожащими губами.

— Несущий Ночь нашёл его, несмотря на то, что он сбежал в другой двор. Загнанный в угол, твой отец покончил с жизнью.

Я зажимаю рот ладонью. Ещё одна жизнь, отнятая Несущим Ночь. Я даже не спрашиваю, как об этом могла узнать книга.

— Я Книга Всего, фейри теней, — шепчет голос. — Я знаю всё.

Я поднимаю глаза на пьедестал, мягкий сиреневый свет мерцает над головой.

— Ты знаешь всё?

— Всё, что было и есть, да.

— Но не то, что будет?

— Нет. Это невозможно и весьма непрактично, учитывая, что оно меняется каждую секунду.

Я стараюсь держаться, несмотря на дрожь в коленках.

— Ладно, книга, тогда скажи мне, — я чувствую себя ужасно глупо, разговаривая с книгой, но это позволяет отвлечься от скорби. — Где Рев?

— Твой суженый сейчас у Вселяющей Ужас в пещере под горой.

Мои колени подкашиваются, я едва удерживаю равновесие.

— Он жив? — едва выдавливаю я слабым голосом.

— Да, хотя был на грани смерти несколько раз за последние сутки.

Сглатываю.

— Я должна спасти его. Как мне это сделать?

— Моя магия так не работает, фейри теней.

Я мотаю головой.

— Мне нужно знать!

— Спроси что-нибудь другое.

— Что с Дарреном?

— Даррен сейчас заключает сделку с Вселяющей Ужас.

Мои глаза распахиваются.

— Сделку? — выдыхаю я.

— Обмен, если быть точней. Книгу заклинаний на жизнь твоей истинной пары.

Вот теперь мои колени не выдерживают, и я оседаю на пол.

— Это разумно?

— Я владею такого рода информацией, фейри теней. Я могу сказать только что есть, а не как надо.

Я торопливо киваю.

— Это был риторический вопрос.

— Понятно.

— Что ты такое?

Если я приложила столько усилий ради информации, то получу её столько, сколько смогу.

— Древний дух. Я некогда был могущественным созданием, примерно как Хранительница Врат или Несущий Ночь с Вселяющей Ужас.

Я вздрагиваю.

— Ты же сказал, что ты не такой, как он.

— Я сказал, что был когда-то примерно как он, то есть одного вида, но с другим характером. То, кто ты есть, не определяет тебя. Только твои действия. Твой выбор.

Мне от этого не легче.

— Я привязан к книге. А он, пускай сейчас его силы ограничены, свободен, у него есть живое тело и сила, которой он может пользоваться по своему желанию. У меня ничего из этого нет.

Я встряхиваю головой, потому что это всё пока не укладывается.

— Покажи мне, — обращаюсь я к книге, принимая его недавнее предложение. Мне нужно разобраться, правильно ли я действую, а это единственный способ, который может приблизить меня к пониманию.

— Просто коснись моей обложки, и я покажу тебе песчинку того, что известно мне, чтобы не взорвать твой хрупкий разум.

Я стону.

Великолепно.

Но всё же я встаю и делаю шаг к чёртовой разговаривающей книге. Осторожно касаюсь пальцами толстого переплёта, и меня тут же втягивает.

Мир вокруг взрывается красками, моё тело парит вне времени и пространства. В моей голове мелькают образы огромных существ, гуляющих по земле. Горы растут и разваливаются. Эти существа растаптывают камни в песок.

Одно из них сияет алым светом, другое — лазурным, третье — фиолетовым. Их магия такая яркая, такая мощная, что мне хочется спрятаться.

— Создатель дал этим существам в полное распоряжение земли, отдельные от Земли, — голос духа книги эхом раздаётся в моей голове. — И каждое из них использовало свою силу на своей территории, отдало часть её земле. Так появились дворы стихий, которые ты сейчас знаешь. Фейри в подростковом возрасте получают силу от самой природы, которая их окружает. Их магия останется навечно, даже когда сами существа покинут этот мир. Наши войны между собой уничтожили многих из нас. Конфликты с существами из других миров добили остальных. Мы с сестрой вызвались добровольцами, позволили проклясть наши души, чтобы остановить других, иначе бы они использовали свою магию, чтобы установить тиранию над фейри, которых мы создали.

— С сестрой?

Передо мной возникает изумрудное существо высотой с гору, из всех конечностей которого торчали шипы.

— Греховные Врата.

— А, поняла.

Рядом с изумрудным существом стоит красное, полыхающее пламенем.

— Мерцающий Двор, — шепчу я.

— Я дал магию огня этим землям, которые сейчас называются Мерцающим Двором, да. Многие из нас вложили магию в свои участки, а затем полегли в землю, довольные своим творением. Мы с сестрой скрылись на своих территориях, задержавшись дольше других. Когда Несущий Ночь и Вселяющая Ужас стали сильнее, мы остались последними, кто держал оборону.

Чёрные щупальца погружаются в землю, как гигантские черви, и я отвожу взгляд от этого неприятного зрелища.

— Власть их развратила. Они упивались болью. Жаждали разрушения вместо созидания. И при помощи нескольких правителей фейри того времени мы сумели заточить одного из них в Выжженных землях. Пришлось пожертвовать многим. Каждое проклятье должно иметь возможность снятия. Я пожертвовал своей душой, чтобы защитить книгу, способную отменить проклятье Вселяющей Ужас. Моя сестра пожертвовала своей душой, чтобы защитить границы проклятых земель.

И веками это работало.

— Да, Несущий Ночь пытался пробить эти стены на протяжении пяти веков.

— То есть, как я понимаю, ты мне не очень рад.

— Если бы я так и остался в спячке до скончания веков, то моё предназначение было бы исполнено, да. Но я заточил свою душу в книгу, потому что это должно было быть непросто. Поэтому я не удивлён твоему появлению, фейри теней. Я много о тебе знаю, как ты сама понимаешь.

Я неловко смеюсь. Да уж, этого следовало ожидать.

— Ты сильная, но уязвимая. Ты можешь проиграть битву за твою душу. И всё же я не разочарован тем, какой ты стала.

Я прикусываю губу.

— И что же мне теперь делать?

— Решать тебе. Ты последняя, кто может получить мои знания и использовать мою силу.

Я обдумываю всё, что увидела и услышала только что. Это взрыв мозга, однозначно. Я могла бы углубиться в историю нашего мира и других, но… Меня не сильно беспокоит происхождение нашего мира — сейчас, по крайней мере. Меня волнует настоящее. Меня волнует, что там с Ревом. Он жив. А эта книга — мой единственный козырь.

— Есть ли какой-нибудь способ убить их? Несущего Ночь и Вселяющую Ужас?

— Возможно ли это? Да. Сможешь ли ты, Кейлин из Двора Теней, или твой истинный сделать это самостоятельно? Нет.

Супер.

— А с твоей силой?

— Моя сила по большей части в знаниях. Я могу дать заклинания, которые помогут вам против них, но без достаточной силы… это вам не поможет.

— Значит, мы не можем их победить?

— Сейчас вы не сможете победить в бою против Вселяющей Ужас.

Тогда мой призрак выбрал хорошую стратегию. Сделка, чтобы выбраться отсюда. Проблема в том, как нам договориться с ними, не выпуская на свободу самое опасное чудовище в мире?

Рев

Корни вырываются из-под земли, раскидывая комки грязи с пеплом. Я прикрываю голову и пытаюсь убраться подальше.

Я бросаюсь вперёд, сквозь тьму, не понимая, куда я двигаюсь.

— Сюда, принц.

Я следую за голосом призрака и карабкаюсь вверх по склону, покрытому слоем засохшей грязи.

— Она пока не станет тебя убивать. Ей интересно, что мы им предложим, но лучше тебе не задерживаться.

Слабая светлая дымка выводит меня на поверхность. Вскоре я уже вижу гору с чёрным дымом, поднимающимся к небу. Позади меня огромное дерево, размером с полгоры. Оно трясётся, его когтистые ветви вибрируют и… начинают расти.

Что за чертовщина?

Я убегаю от падающих камней. По земле расходятся трещины. Дерево всё увеличивается.

Корни размером с грудь мантикоры взлетают из-под земли и ударяют по её поверхности. Ствол закручивается и взвывает, а затем приподнимается на корнях, как на паучьих лапках.

Я падаю на землю. Мой рот распахивается при виде уродливого монстра. Два алых глаза моргают, а чуть ниже находится рот с тремя рядами острых зубов с какой-то слизью.

Я не могу оторвать взгляд от этого жуткого зрелища.

Дерево — теперь я понимаю, что это и есть Вселяющая Ужас, — стряхивает остатки пепла со своих паучьих ног.

— А теперь…

Я забываю как дышать, когда слышу этот голос, от которого содрогается земля.

— Расскажи мне о сделке, пока я не прервала твоё жалкое существование раз и навсегда.

Призрак хмыкает, скрещивая свои дымчатые руки.

— Принц в обмен на книгу заклинаний.

— Какой равноценный обмен, — гремит дерево, брызжа слюной.

— Я про этого принца, конечно же, — призрак опускает руку на моё плечо, и меня пронзает холод.

Вселяющая Ужас хохочет. Её алые глаза распахиваются, а затем сощуриваются.

— А я думала, ты про принца-призрака.

— Мы оба знаем, что только живые носят титулы.

— Я бы не была в этом так уверена, — дерево меняет позу, три его корня — ноги — подбираются ближе. — В таком случае я не вижу смысла в этой сделке. Что мне делать с книгой? Она была рядом со мной последние пять веков. Но мне не нужна книга. Мне нужна та, кто может её использовать. Но, может, она захочет обменять свою душу на душу своего суженого? Ммм? Вот на такую сделку я бы согласилась.

— Нет! — вскрикиваем мы с призраком одновременно.

— Мы не отдадим тебе её душу, — уже мягче продолжает призрак.

— Тогда я уничтожу её принца, чтобы ещё больше сломать её. Вы же знаете, она и так на грани. Вот-вот сдастся.

— Честно говоря, я удивлён, как ты так облажалась. Позволить принцу послать частичку своей души, чтобы исцелить возлюбленную? Ай-яй-яй, — качает он головой.

Частичку моей души? О чём это он?

— Они ещё не закрепили связь. Я не думала, что… — земля дрожит от её рыка. — Впрочем, неважно. Это больше не повторится.

Призрак молчит, сощурив глаза. О чём он задумался? Неужели он узнал что-то важное из её слов? Я наблюдаю за его выражением. Кажется, он пришёл к какому-то неутешительному выводу.

— А она зарядила камень его души. Связь всё равно что закреплена.

В груди призрака вспыхивает свет, но тут же гаснет. Что он делает?

Вселяющая Ужас задумывается, подёргивая ногами. У меня сжимается живот. Я не понимаю, о чём они говорят.

— Мальчик теоретически мог бы сотворить заклинание. Пока он жив…

Голова кружится, пока я пытаюсь уловить нить.

— У меня есть два варианта, — заканчивает фразу призрака Вселяющая Ужас. Она подгибает ноги и наклоняет ствол ниже к земле. Она всё ещё огромна, но теперь уже глаза и зубы в опасной близости. — Интересная мысль. Однако это может пригодиться только в случае, если мне удастся подчинить их волю, не потеряв её душу.

Я втягиваю воздух, голова идёт кругом. Она не может забрать душу Кейлин. Потому что она моя.

Красные глаза древнего существа останавливаются на мне.

— Произнесёшь ли ты заклинание, чтобы спасти себя, дитя?

У меня падает челюсть. Что?

Прогорклое дыхание обдаёт моё лицо, отбрасывая волосы назад. Меня едва не вырвало на собственные ботинки.

— Приведи её ко мне, и мы обсудим эту сделку.

Чёрные корни выныривают из-под земли и хватают меня за шею. Я вскрикиваю, вцепляясь когтями в землю, и чувствую, как меня утаскивают обратно в гнилую почву.

Кейлин

Я внезапно дёргаюсь от боли, пронзившей грудь, будто кинжал прошёл насквозь. Рев.

Как… Как я поняла, что это связано с Ревом? А чёрт его знает. Но сомнений не было.

— Что только что случилось с Ревом? — закричала я на книгу.

— Вселяющая Ужас вновь схватила его. Он не сильно пострадал.

Я нахожу в этом небольшое облегчение, насколько это возможно. «Продолжай, — мысленно говорю себе. — Решаем проблемы по мере поступления. Ты всё ещё можешь его спасти». Я сжимаю книгу обеими руками, поднимая с пьедестала.

Это происходит с магическим грохотом.

— Что, чёрт возьми, это сейчас было?

— Высвобождение силы. Тебе не о чем беспокоиться.

Я сглатываю, прижимая массивный томик к груди. До сих пор не могу поверить, что разговариваю с книгой.

— Тебе лучше поспешить. Вселяющая Ужас не отличается терпением, зато питает особую любовь к убийствам.

— У меня уйдёт час только на то, чтобы спуститься с горы.

— Меньше, если пойдёшь через тени.

— Но это слишком большой расход моей магии. А она мне ещё понадобится, разве нет?

— Вряд ли. Со мной у тебя прибавится сил, но если честно, то неважно, полон ли твой резерв, ты всё равно не сможешь выбраться из когтей Вселяющей Ужас. Твоё оружие сейчас — скорость, решимость, знания и, возможно, эффект неожиданности. Так что если ты не планируешь бросить своего истинного здесь, то смело используй свою магию уже сейчас.

— Разрешение перемещаться сквозь тени. Намёк понят.

Прислушавшись к совету моего книжного друга, я начинаю быстрый спуск с горы, перепрыгивая с одного витка тропы на другой. Весь путь занимает около пятнадцати минут, и вот я уже на ровной поверхности долины, где должна быть Вселяющая Ужас.

Я окидываю долину взглядом и замираю, заметив нечто странное — огромное дерево, которое было к востоку от горы, исчезло.

— А куда делось то гигантское дерево?

— Вселяющая Ужас переместилась ближе к горе. Ты найдёшь её, если продолжишь идти по этой тропе.

Хмурюсь. Это не ответ на мой вопрос…

— Это ответ на твой вопрос.

Встряхиваю головой, не желая спорить с чёртовой книгой.

Я бегу на восток по тропе у подножия горы и вскоре замечаю когтистые ветви дерева-гиганта. Как вся эта громадина переместилась? Рядом возвышается мантикора с обсидиановыми рогами и красными глазами.

— Она может ходить, — сообщает книга.

Я разглядываю больше деталей. Мантикора держит кого-то за лодыжку, кого-то безвольно висящего вниз головой над землёй. Рядом с ними парят два призрака, их движения какие-то дёрганые.

Я прикусываю губу изнутри, догадавшись, что вниз головой висит Рев.

Но я не покажу им свою боль. Свой ужас. Свои сомнения.

Я буду бороться до последнего вздоха. До которого, похоже, осталось недолго.

Дух книги сказал, что мы не сможем победить. Я не могу одолеть Вселяющую Ужас, но у меня есть кое-какое преимущество.

— Опусти его на землю! — хрипло выкрикиваю я, мой голос звучит слабее, чем хотелось бы.

Дерево хохочет. Этот голос. От него меня накрывают чёрные волны страха. Я чувствую, как его когти пронзают мою грудь. Как его чёрная магия шевелится внутри меня.

Это дерево и есть Вселяющая Ужас. Её рот — зияющая дыра с несколькими рядами склизких клыков.

Я зажмуриваюсь, сильнее прижимая к себе книгу.

«Спокойно, фейри теней, — шепчет книга. — Вселяющая Ужас не может ко мне прикасаться. И, соответственно, она не тронет тебя, пока ты держишься за меня. Пока я с тобой, она не представляет для тебя угрозы.

Прикусываю губу. Так вот почему она не хотела, чтобы я брала книгу.

Вселяющая Ужас не сможет меня коснуться, пока я держу книгу, но как же мантикора?

Я фокусируюсь на главной угрозе в настоящий момент. Если убить мантикору, то я смогу вытащить Рева отсюда. Если она не сможет меня коснуться… То надо этим воспользоваться. Шаг первый: убить мантикору. Шаг второй: схватить Рева.

Шаг третий: бежать.

— Это сработает, да? — тихо спрашиваю книгу.

«Шанс есть, да».

Делаю глубокий вдох, собираясь с силами. Рев висит в лапе мантикоры. Он совсем не двигается. Потерял сознание?

Спасти Рева — моя главная цель.

Я шире расставляю ноги, напрягаю мышцы, не свожу глаз с цели.

— Рюкзак не помешает твоей магии? — уточняю у книги.

«Можно и в рюкзак, фейри теней».

Я перекидываю рюкзак через плечо, быстро убираю книгу внутрь, возвращаю за спину и затягиваю ремни.

— Ты принесла мне подношение? — голос Вселяющей Ужас вызывает мурашки по позвоночнику.

«Ты никогда не будешь свободна, — шепчет моя магия. — Либо она тебя убьёт, либо я».

Я кривлю губу, обнажая зубы — мой оскал совсем жалкий в сравнении с её. Но мне плевать. Я убью любого, кто встанет между мной и Ревом.

— Опусти его на землю, — требую я, мой голос звучит уже лучше.

— Хорошо, — изогнув жуткие губы в улыбке, от которой у меня леденеют внутренности, Вселяющая Ужас кивает мантикоре, и тот отпускает Рева. Мой фейри падает с высоты пяти метров, его голова ударяется о камень, а следом приземляется тело без какой-либо реакции.

Я вскрикиваю и бросаюсь к нему. Только бы он был жив. Только бы он был жив.

Его тело лежит неподвижной грудой, конечности вывернуты странным образом. Он не шевелится.

— Хочешь отомстить, мошка? — спрашивает мантикора тихо. Зловеще.

— Это бессмысленно, дитя, — уверяет Вселяющая Ужас. — Ты слишком слаба, чтобы ввязываться в неравный бой.

Бессмысленно? Возможно. Но жду не дождусь, когда смогу победить хоть раз, отнять у неё что-то, не потеряв при этом своего. Хотя бы ненадолго сравнять наши счёты.

Он её главное орудие.

— Даже если вам удастся сбежать, вы не сможете вдвоём покинуть Выжженные земли, — грохочет дерево таким голосищем, что я содрогаюсь. Как бы ни была крепка во мне решимость, я не могу заставить своё тело не реагировать. — Один из вас застрянет здесь со мной. Кто же это будет?

Я сжимаю железный кинжал в одной руке, обсидиановый клинок в другой. Рев покинет Выжженные земли вместе с книгой. Я не знаю, смогут ли они остановить чуму без меня — дух книги сказал, что только я могу пользоваться его магией, — но для всех он всё равно вернётся победителем, справившимся с заданием. Не его проблема, что книга капризная.

Главное, мы остановим настоящее зло.

— А значит, ты окажешься в моей власти.

— Да, — шепчу я. Она будет меня пытать. Убьёт, если повезёт. Но Рев вернётся на свободу вместе с книгой. И даже если Несущий Ночь заберёт мою душу и возьмёт контроль над моим телом, я не смогу произнести заклинание. Мы с Вселяющей Ужас останемся в заточении.

Всё будет хорошо… Насколько это возможно.

Определившись с планом, я сосредотачиваюсь на цели.

Я притягиваю к себе колючие тени и делаю прыжок, второй, третий. Приземляюсь на плечо мантикоры. Он замахивается лапой, не давая мне нанести удар, но я уже прыгаю через тени на его другое плечо. Я ростом едва ли больше его головы.

Назвать меня «мошкой» не было не таким уж преуменьшением.

Он недовольно рычит, бьёт копытом о землю — в полуметре от места, где лежит без сознания Рев. Я прыгаю ещё раз, приземляясь рядом со своей парой. Он оживает, с его губ срывается стон, но глаза не открываются. Я отворачиваюсь от него. Пока что у меня есть дело поважнее.

Магия книги заклинаний выплёскивается вперёд в тот самый момент, когда копыто мантикоры грозит раздавить меня и Рева. С глухим стуком мой клинок встречается с чешуйчатым копытом и попадает в уязвимое место в центре. Но входит не слишком глубоко. Сложно назвать это серьёзным ранением. Но чудовище отскакивает назад с рёвом злости и боли.

Я вновь прыгаю в тень, пока он не успел вернуть равновесие, и вонзаю лезвие в мягкое местечко под ухом. Схватившись за рукоять обеими руками, я использую весь свой вес, чтобы кинжал скользнул вниз по его шее. Его огромная лапища взлетает, шлёпнув по мне, как будто я и вправду какая-то мошка. Или оса. Я его за это ужалю.

Я падаю плечом на гравий и перекатываюсь на спину, но боль где-то за гранью моего внимания. Я прыжком поднимаюсь на ноги, не тратя времени на то, чтобы перевести дыхание. Пора с этим заканчивать. Я не чувствую боли. Я не чувствую страха.

Мантикора хватает меня с рёвом ярости, но он слишком медленный. Чёрная кровь течёт ручьём по его шее и чешуйчатой груди. Хвост вихляет из стороны в сторону.

Я делаю несколько быстрых прыжков подряд — к его копытам, затем цепляюсь к верхней лапе и обратно к Реву. Бросаю железный кинжал в воздух и прыгаю вновь. Мантикора вздрагивает, когда я оказываюсь у него на плече, но тут же пытается стряхнуть.

Мой кинжал находит свою цель — его левый глаз — в ту же секунду, как я оказываюсь перед его мордой. Я пинаю по рукояти, вбивая клинок максимально глубоко. Раздаётся хлюпающий звук. Брызги слизи и крови попадают на мой живот, но вкус победы затмевает всё.

Рёв мантикоры становится испуганным. Он судорожно пытается вытащить кинжал, раздирая глаз собственными когтями.

Тяжело дыша, я спрыгиваю на твёрдую землю. Предсмертные вопли мантикоры эхом разносятся по долине. И наконец его тело замертво падает мордой вниз.

Я не успеваю насладиться своей победой даже на секунду, как пять гигантских корней выныривают из-под земли и сковывают тело Рева.

Я кричу. Его тёмные глаза встречаются с моими, и в следующее мгновение он оказывается в подземной клетке из корней дерева.

— Ты же не думала, что всё будет так просто? — ядовито шепчет Вселяющая Ужас, её голос доносит резкий ветер. Пепел начинает мягко опадать на землю, и моё сердце замирает.

Я одолела мантикору. Вселяющая Ужас не тронет меня, пока со мной книга заклинаний.

Но этого всё ещё слишком мало.

Я разворачиваюсь лицом к врагу, дрожа всем телом.

— Здравствуй, зверушка.

Меня сотрясает паника, я зажмуриваюсь. Не знаю, как с этим справиться.

Я всё ещё могу победить. Просто взять и уйти отсюда — Вселяющая Ужас меня не остановит. Если я смогла найти надежду в мире без Рева, то смогу и это.

«Ты уже сталкивалась раньше с точно таким же чудовищем».

— Но так и не оправилась с того раза.

«Ты сумела уйти от него живой, да ещё и обхитрив».

Сглатываю.

— Что ж, — довольно протягивает Вселяющая Ужас. Кажется, её ничуть не расстроила потеря своего прислужника. — Теперь, когда ты закончила и поняла, что это ничего тебе не дало, мы можем продолжить? Книга заклинаний уже здесь. Сколько разных сделок можно придумать. Кто первый предложит?

Моя душа трясётся. Я могла бы спасти Рева, дав Вселяющей Ужас то, чего она хочет. Но тогда судьба мира будет зависеть от их воли, и я прекрасно понимаю, что это не спасёт нас от них. Этот вариант мне не подходит.

Я лучше позволю умереть нам обоим.

Ищи правильную смерть. Я сглатываю. Правильная смерть. Я могу умереть, пока моя душа жива.

— Есть ли жизнь после смерти? — спрашиваю книгу.

«Да», — отвечает древний дух.

— Ты прямо сейчас в загробном мире, идиотка. Ты видела это место. Прошла его. Это всё, что есть после смерти! — рычит Вселяющая Ужас. — Загробный мир — моё царство.

Мои колени дрожат, но я держусь прямо, расправив плечи.

— Я не тебя спрашивала.

«Да, дитя, — шепчет книга. — Это не всё. Не все попадают туда. Но по ту сторону тьмы есть свет».

— Кейлин сделала свой выбор, — кричит Вселяющая Ужас. Даррен моргает, глядя на меня. Не могу понять его реакцию. Он недоволен? Потрясён? Ожидал, что я обреку весь мир, спасая Рева? Я могла бы. При других обстоятельствах. Но я уже заключала сделку с одним из этих чудовищ раньше и не повторю этой ошибки.

Победного хода нет.

— Принц, кажется, не в том состоянии, чтобы дать ответ, — одна из множества её кривых «ножек» пинает неподвижное тело Рева.

Я морщусь. Он моргает, открывая глаза, и снова находит меня взглядом.

— Всё время забываю, насколько хрупки живые существа.

Я стискиваю зубы. Клянусь, один из этих глаз-бусинок подмигнул мне!

— Давайте тогда обратимся к призраку.

Даррен вздрагивает.

— Что?

— Я могу дать тебе то, чего ты хочешь, — мурлычет она, пододвигаясь к духу моего предка. — И дам, если поможешь мне получить то, чего хочу я.

— Я хочу, чтобы Кейлин покинула Выжженные земли живой и свободной, — раздражённо отвечает он.

— Ты хочешь видеть на троне Двора Теней могущественного правителя. Я могу этому поспособствовать.

Он кривит губу, обнажая острые чёрные зубы, которые всё же куда меньше её акульего оскала.

— Я знаю, что в твоей голове. Помнишь? Ты сам не раз повторял, что поступил бы иначе, будь у тебя шанс. Ты бы не стал жертвовать своим двором, чтобы заточить меня. Ведь так?

— Если вместо неё будет править Несущий Ночь — это не то же самое.

— Разве? — голос Вселяющей Ужас становится громче. Её ствол изгибается, изворачивается, скрипит. — Я могу покляться. Если ты поможешь мне уничтожить её душу, то мой супруг займёт её тело…

Я зажимаю рот ладонью. Пячусь назад, чувствуя, как частичка Несущего Ночь трепещет во мне. Его ядовитая магия жжётся изнутри.

Нет. Нет. Нет.

Несущий Ночь пробирается по моим венам, его магия выжидает подходящий момент, чтобы задушить меня изнутри.

— Мой супруг поклянётся вернуть Двору Теней былое величие. Твоя родина не пострадает под нашей властью. А её тело позволит продолжить род Заклинателей Теней. Это выгодная сделка.

Даррен смотрит на меня, боль и вина в его взгляде настолько, чёрт возьми, очевидны, что у меня темнеет в глазах. Он реально обдумывает эту сделку.

Он обещал, но не давал магической клятвы.

Я вспоминаю сон. Он рассказывал, что случится потом. Как Несущий Ночь будет править Двором Теней в моём теле. И он позволит этому произойти.

Я сильно сжимаю кулаки, до боли.

— Обещайте, что вы никогда не причините вред моим потомкам и позволите им мирно править на своей территории.

— Мы обещаем.

— Нет! — ору я, задыхаясь от гнева.

Рев шевелится, корёжась на земле, и стонет. Но моё облегчение длится недолго.

— Убей его, — командует Вселяющая Ужас моему предку. — Ты дорог ей. Она и так уже на грани от ярости. Если ты убьёшь её истинного — прямо сейчас, у неё на глазах, — она станет нашей.

Когти Несущего Ночь впиваются в мою душу, чёрные клыки вонзаются всё глубже. Мой разум погружается во тьму. Глаза наполняются слезами. Я царапаю свою грудь, раздирая кожу, но не могу до него добраться.

Я не могу его остановить.

Он пытается подчинить меня.

— Кейлин, — хрипит Рев. Он так близко.

Я падаю на колени рядом с его клеткой. Он тянется ко мне из-под корней, удерживающих его тело. Сморгнув слёзы, оборачиваюсь к предателю.

— Если он умрёт от твоей руки, — продолжает Вселяющая Ужас; её взгляд прикован к Даррену, — я буду считать, что ты выполнил условия нашей сделки. Действуй. Прямо сейчас.

Я встаю между своей парой и своим предком. Моя грудь вздымается, губы дрожат.

Мгновение — всего мгновение — призрак колеблется. А затем ужас искажает его черты, и он бросается на меня с когтями и клыками.

Рев кричит.

Я не успеваю понять, что происходит, но уже через секунду я оказываюсь на коленях, что-то острое прижимается к моей спине. Грудь разрывает агония, что-то тёплое медленное распространяется.

Я опускаю взгляд на свой живот, где торчит когтистая рука призрака в окружении серого вихрящегося дыма.

— Я делаю это ради него, — голос, так похожий на голос Рева, но в то же время совсем другой, шепчет мне на ухо. — Это то, чего он давно хотел, но оказался слишком труслив, чтобы сделать самому. Он поблагодарит меня, когда это всё закончится.

Моё сердце осыпается вниз, вновь разбитое на части.

Багровая кровь несколькими ручейками льётся из чёрной раны, и я падаю на жёсткую землю.

«Смерть будет милосердием», — произносит ещё один голос.

Рев

Только что Кейлин стояла надо мной, лицом к возможной угрозе, приготовившись яростно защищаться. А через секунду мой брат вонзает когти ей в спину.

Что-то внутри меня надламывается, когда она падает на землю лицом вперёд. Мой карман нагревается, обжигая, как огонь, но мерцая, как ледяная пустота.

Сквозь слёзы я вижу, как Рихган вынимает руку из тела Кейлин. С его дымчатой ладони капает кровь.

Предок Кейлин набрасывается на него, взревев от гнева.

— Нет! — орёт он.

Я хватаюсь за корни, удерживающие меня в плену, обеими руками, горящими магией, которую я не контролирую. Раскалённая добела сила обжигает Вселяющую Ужас, выпуская меня, та шипит, но затем взрывается смехом.

— Слишком поздно, мальчик.

Я подползаю к Кейлин и резко переворачиваю её. Я не чувствую ничего, кроме страха за неё. Голова и сердце пульсируют одновременно, и кровь набатом стучит в ушах.

Как это всё произошло? Я почти ничего не помню. Приспешник Вселяющей Ужас схватил меня и сжал шею, пока я не отключился. А когда я очнулся, Кейлин уже сражалась с ним — уверенные движения, острый взгляд, магия, исходящая от неё волнами.

Я не знаю, как она сюда попала и как выторговала мою жизнь.

Но знаю, что сейчас она истекает кровью, её черты потеряли решимость, а глаза потемнели.

— Кейлин, — шепчу я, но тут же перехожу на крик с мольбой: — КЕЙЛИН!

Она не может быть мертва. Она не могла умереть сейчас.

Она не откликается. Никак не шевелится.

Позади меня в схватку вступили призраки. Рядом лежит павшая мантикора.

Дрожащими пальцами я нежно отодвигаю ткань её майки, чтобы взглянуть на рану. Кожа посерела, кровь стала такой же чёрной, как её магия. Мой резерв почти на нуле, но моя ладонь мерцает, откликаясь на моё желание спасти её. Я колеблюсь: разумно ли это?

Может, лучше отпустить её? Вдруг, если я залечу тело, его захватит Несущий Ночь? Что, если я только зря потрачу силы?

— Убей её, — бормочет измученный голос. — Она должна умереть. Окончательно.

Это говорит предок Кейлин.

Волосы на моих руках встают дыбом, когда железный клинок скатывается по наклонной поверхности скалы и ударяется о моё колено рукоятью. Дым плавно поднимается в небо там, где только что сражались два призрака, и в этот момент я понимаю, что Рихгана больше нет. Я не могу заставить себя почувствовать хоть что-то.

Он любил меня. И если выберусь отсюда, то буду скорбеть. Но сейчас я думаю только о ней.

Я поднимаю глаза, полные слёз, на призрака Кейлин. Прищуриваюсь, глядя на странное выражение его лица и слабое золотистое свечение в груди.

— Я думал, ты хочешь, чтобы она выжила, а я умер.

Призрак смотрит в алое небо, затянутое дымкой.

— Он заберёт её жизнь, если ты не сделаешь этого раньше.

Тело Кейлин дрожит у меня на руках, рот открыт в беззвучном крике.

— Уже началось, — сообщает Вселяющая Ужас, но не двигается с места. Она не приближается к нам.

— Кейлин!

— Сделай это! Уничтожь её тело, чтобы он не смог его занять, — ревёт призрак. — Пусть она умрёт, думая, что я её предал, — шёпотом добавляет он. — Но это нужно сделать.

— Нет, — бормочу я.

Я не могу. Как он себе это представляет…

— Ты слаб, — слова, срывающиеся с нежных губ Кейлин, звучат хрипло и зловеще. Это не её голос.

Воздух леденеет в моих лёгких.

Нет.

— Теперь она моя, — губы Кейлин изгибаются в жестокой усмешке.

— Нет!

Паника и отчаяние охватывают меня, и магия вновь вспыхивает, оживая. Я направляю силу исцеления в её тело, жёстко и напролом. Всё её тело бьётся в конвульсиях, изо рта идёт пена — и вдруг Кейлин полностью замирает. Её рана перестаёт кровоточить, но не знаю, насколько ей на самом деле это помогло.

Её глаза распахиваются, и они сияют золотистым светом, почти как лучи солнца.

— Кейлин! — зову я. Эйфория накрывает меня. Сработало!

— Убей меня, — хрипит она. — Пожалуйста.

Её лицо искажает боль, чёрные слёзы текут по щекам.

Кинжал у меня в руке. Железная рукоять, обсидиановое лезвие. Почти таким же был убит мой брат — с чего и началось всё это ужасное путешествие.

Я прижимаю кинжал к её груди дрожащей рукой. Её мягкая плоть проминается под давлением. Я должен подчиниться её воле. На этот раз… Это единственный выход.

Она во власти Несущего Ночь. Он похитил её душу и вот-вот получит контроль над телом. Борьба уже идёт.

— Ты её не получишь, — шиплю я сквозь стиснутые зубы.

— Смерть будет милосердием, — шепчет она, её глаза чёрные. Я не понимаю, кто это говорит. Она или монстр внутри неё.

Её зрачки горят алым. Он здесь. Он подчинил её. Она злорадно хохочет.

— Ты опоздал.

Я понимаю, что подвёл её. Это всё произошло, потому что её душа распалась на части. Потому что я недостаточно её любил. Если бы я стал лучше ради неё… Если бы сумел показать ей то, что вижу сам…

Это была моя задача как её истинной пары — спасти её.

— Ты обещала, что не оставишь меня, — всхлипываю я.

«Она ещё не потеряна, принц, — тихий голос раздаётся… внутри моей головы? — Возьми свой камень души. Он всё ещё тёплый. Её душа остаётся пока живой».

— Кто ты? — шепчу я сквозь слёзы. Слова незнакомца эхом проносятся в моей голове, заставляя вспыхнуть надежду. Крошечный огонёк в темноте.

И я чувствую это. Пульсирующее тепло в кармане. Сжав маленький камешек между двумя пальцами, я вытаскиваю его на свет. Это мой люмикамень, тот самый, который я подобрал перед тем балом во дворце Верховного двора. Это было как будто в прошлой жизнь. Всего лишь маленькая ягодка, со временем превратившаяся в камень, но… она светится.

Мои глаза распахиваются. Призрак ахает.

«У тебя есть дар к исцелению, какого нет ни у кого другого. У тебя есть сила, способная снять все их проклятья».

— Ты спасёшь её, — шепчет призрак.

У Кейлин начинаются судороги. Она выгибает спину. С чёрной жидкостью на губах она издаёт смешок.

Чёрный дым, образующий фигуру предка моей истинной, светлеет, и золотистый свет, мерцающий в его груди, разгорается всё ярче.

— Скажи ей, — просит он. — Скажи ей, что она спасла меня.

У меня нет времени спрашивать, о чём это он. Или задаваться вопросом, что это за золотой свет. Его дымчатая магия растворяется на ветру.

В этот раз, используя свою магию исцеления на Кейлин, я делаю это уверенно. Я сосредотачиваюсь величайшей тайне мироздания — магии истинных. Опасная и прекрасная, Кейлин воплощает собой всё, что я мечтал видеть в своей родственной душе.

Моя рука сияет ярко-белым светом, и я прижимаю её к ране как можно сильнее. Закрываю глаза, чтобы не видеть, а чувствовать её. Её тёмную сущность, её загадочность и неуловимость, её красоту и решимость. В неё столько смелости. И доброты. И желания защищать.

Когда я теряю ощущение пространства и времени, меня это не пугает. Я только сильнее погружаюсь в процесс. В неё. Это пустота — бескрайняя, беспросветная, брошенная.

«Нет, — шепчу я в ответ на это ощущение. — Я никогда тебя не брошу, Кей».

Резкий поры ветра. «Уходи, — требует Несущий Ночь. — Ты теперь на моей территории».

Но я не обращаю внимания на его голос, потому что он не прав. Она всё ещё здесь. Я чувствую её.

Слабый и угасающий, но всё ещё пульсирующий крошечный огонёк.

Крохотная искорка среди груды остывшего угля.

«Моя пара», — шепчу я.

Искорка вспыхивает, но тут снова гаснет. Я делаю глубокий вдох, чувствуя, как начинается буря. Цунами теней устремляется ко мне, но я вижу лишь её одну.

Мой белый свет озаряет пустоту и устремляется прямиком к умирающей душе Кейлин, моей милой фейри теней.

Кейлин

Ни один ночной кошмар не сравнится с той агонией, что я чувствую, когда моя жизнь ускользает, уступая Несущему Ночь. Его острый коготь разрывает уже не тело, а душу.

На этот раз я точно знаю, что он добрался до неё, до самой сути. Всё, чем я когда-либо была, есть и буду. Всё это в его когтях, и он это уничтожит.