Душан

Дом, который должен умереть

Воскресенье. Жара. Мама и Душан с утра купались в озере и загорали. А теперь солнце уже перевалило далеко за полдень. Они посмотрели на часы — половина четвёртого.

Ещё припекало, но им не хотелось больше валяться на одеяле и плескаться в воде. И они пошли домой.

Полевая тропа вывела их на асфальтовое шоссе. Впереди, недалеко от них, остановился автобус.

— Поедем автобусом?

Душан наморщил нос, подмигнул маме.

— Ну его, — говорит.

— Ладно, — соглашается мама, — ну его. Что хорошего в автобусе в воскресенье, да ещё в эту пору? Жарища и духота.

Укатил автобус, и остались на дороге только Душан и мама.

— Как пойдём? — спросила мама.

Душан осмотрелся, прищурился.

— Так пойдём, — сказал он наконец.

Они не любят ходить по знакомым улицам. Душан всегда норовит выбрать новую дорогу.

— Так пойдём, — говорит он, и они идут, надеясь повстречать в пути что-то интересное.

Сегодня путь перед ними далёкий, улицы всё незнакомые, но они не боятся, что заблудятся. Куда-нибудь да выйдут.

И вот они выходят к новым, красивым домам. Их много, целая улица. Дома разноцветные: жёлтые, белые, розовые.

— Жалко, розовых мало, — говорит Душан.

— А жёлтые тебе не нравятся?

— Жёлтые тоже красивые, но розовые — лучше всех.

Улица перекопана, заставлена кладками кирпича, черепицы, деревянных брусьев. То и дело Душан с мамой возвращаются, обходят препятствия, но им это нравится. Они перепрыгивают ямы, топают по доскам, перекинутым через канавы.

Вдруг Душан говорит:

— Здесь мы уже были.

— Когда?

— В прошлом году. Не помнишь? Только домов тогда ещё не было. Здесь был огород. Вот такие были подсолнухи! — И Душан широко разводит руки.

Теперь и мама вспомнила. В самом деле, подсолнухи были огромные, как колёса.

— Гляди, какой дом! — Душан потянул маму за руку.

Длиннющий обшарпанный дом тянется вдоль дороги, пересекая новую улицу.

— Уродина, — бормочет про себя Душан.

Действительно дом безобразный. Он уродует всю улицу.

— Недолго ему здесь стоять, — говорит мама. — Гляди, вокруг растут новые дома. Когда улицу достроят, этот дом снесут, а его жильцы переедут в новые дома.

— В розовые? — жадно спрашивает Душан.

— И в розовые, и в жёлтые, и в зелёные. Все они хороши. Они куда красивее этого. И удобнее.

Душан свысока поглядывает на старый дом.

— Он умрёт, — говорит, наконец, мальчик, — умрёт.

Окна этого уродливого дома — все в потёках от сырости и от дождей. Можно подумать, что дом плачет. И Душану вдруг становится его жалко.

— Не огорчайся. — Мама погладила Душана по голове. — Так уж это бывает. Я думаю, этот дом построил когда-то первый богач в округе. И дом был похож на своего хозяина. Он стоял над маленькими лачугами как барин, дымил из своих труб и чванился: «Куда вам всем до меня! У меня целых два этажа!» Он воображал, что красивее его нет на свете. Стены у него были сырые, лестницы тёмные, но всё равно он раздувался от гордости. А теперь он злится, что появились дома лучше и красивее его.

— Смотри, мама, он нахмурился, — говорит Душан.

В самом деле, дом глядел всеми своими окнами и окошечками мрачно, исподлобья.

А маме с Душаном весело.

Они перепрыгивают канавы, топают по доскам, радуются. Старые, мрачные, неуютные дома отживают свой век, рождаются новые. Они повидали много таких новых домов. Розовых, зелёных, жёлтых и белых. Хорошо, что они не поехали автобусом.