Души

Там уже стояла знакомая машина. Я улыбнулась. Эхо.

— Кажется, у тебя гости, — заметил Блейн.

— Эхо. — Я пулей вылетела из машины. Мне безумно хотелось увидеться с ним. — Зайдёшь? — предложила я Блейну.

Он бросил взгляд в сторону дома и покачал головой.

— Нет, спасибо. Уверена, что не хочешь, чтобы я починил твою машину и пригнал к твоему дому?

— Нет. Гримниры…

— Не делали этого, Кора, — перебил Блейн. — Шины прокалывают обычно Смертные. Это сделал кто-то из школы.

Кто? Только один человек во всей школе ненавидел меня настолько, чтобы попытаться мне навредить. Дрю. Вот только мне сложно представить, что он реально мог это сделать.

— Может быть. Спасибо, что подвёз. Увидимся завтра!

Он уехал, а я направилась к крыльцу своего дома.

10. ВЕЧЕР С МАМОЙ

На кухне никого не было.

— Мам? Пап?

Никто не откликнулся. Я наклонила голову. Ни звука. Взяла грушу и вышла из дома. Прикрыв глаза ладонью, попыталась разглядеть между фруктовых деревьев наш амбар.

Может ли Эхо быть сейчас там вместе с моим папой?

Я надкусила грушу и направилась к амбару. Там оказалось пусто. Куда они все делись? Я вернулась в дом. И тут мне пришла в голову мысль: вдруг Эхо признался моим родителям, кто он самом деле, и увёл их через портал? Мама бы до смерти перепугалась, а вот папу заинтересовало бы, как это работает.

Я встряхнула головой, отбрасывая бредовую идею. Эхо бы ни за что им не рассказал. Норны установили правила, которым следуют все. Смертные не должны знать об их существовании. Под «ними» подразумеваются не только сами Норны, но и Валькирии, и Гримниры. Нарушение данного правила влечёт суровое наказание.

Взяв рюкзак, пошла на второй этаж. На верхней ступеньке лестницы появилась мама.

— Привет, милая. Мне показалось, я слышала, как приехала машина, но когда выглянула в окно, то не увидела твоей.

— Меня подвёз Блейн.

Она нахмурилась.

— А что с твоей машиной?

— Спущенные колёса. Кто-то специально их проколол.

Она тут же переключилась в режим матери. Глаза сверкнули.

— Утром я первым же делом позвоню в школу.

— Нет, мам…

— Школа несёт ответственность за всё, что происходит на её территории. Они должны обеспечивать безопасность и видеонаблюдение.

Я подошла к ней и взяла за руку.

— Всё в порядке, мам. Я знаю, кто это сделал.

— Отлично. Скажешь мне их имена, когда я буду завтра звонить директору.

— Мам, не надо. Я сама. — Судя по её лицу, прозвучало неубедительно. — Ну, пожалуйста. Это просто небольшое недоразумение. Они уже пообещали всё починить.

— Школу нужно хотя бы поставить в известность. Это форма буллинга. Кто это был, и почему они против тебя?

Зря я упомянула проколотые шины.

— Мам, всё под контролем. — Она оставалась упряма как никогда. — Если станет хуже, обещаю, я тут же тебе расскажу. А пока дай мне самой разобраться.

— При условии, что ты будешь держать меня в курсе.

Ага, конечно.

— Обещаю.

Она поцеловала меня в висок.

— Я всё время забываю, какая ты уже взрослая. Тебе больше не нужна моя помощь в разрешении споров, и ты уже не бежишь ко мне, когда пальчик бо-бо.

— Бо-бо, серьёзно? — Она засмеялась. — А где Эхо? Его внедорожник стоит снаружи, но я нигде не могу его найти.

— Они с твоим папой уехали на грузовике. Просили не ждать к ужину.

— Они уехали ужинать без нас?

Мама хихикнула.

— Нет, они поехали в «Синюю птицу».

«Синяя птица» — это спортбар, где наши с Рейн папы частенько зависали субботними вечерами, смотря матчи и попивая пиво. Сейчас как раз баскетбольный сезон в самом разгаре, и игра национальной лиги как раз на носу. Папа любит смотреть матчи со своими приятелями.

— Зачем?

Мама взяла меня за руку и повела в мою комнату.

— Думаю, они хотят поговорить вдвоём, чтобы мы не подслушивали и не вмешивались.

Она многозначительно взглянула на меня.

— Я никогда не лезу в чужие разговоры.

— Ты всегда бросаешься на его защиту, и это абсолютно нормально.

Он тоже всегда меня защищает.

— Тебе помочь с ужином?

— Нет. Я тут подумала, почему бы нам не прокатиться в город и поужинать в какой-нибудь китайской кафешке?

Мои глаза распахнулись. Моя мама обычно не любит заказывать еду.

— Ты серьёзно?

Она кивнула.

— Готовить как-то нет настроения, да и мы только вдвоём.

— А мы можем по пути заглянуть в «Синюю птицу»? — спросила я. Мама рассмеялась.

— Нет, мы не будем шпионить за твоим папой и Эхо.

О, ещё как будем. Я ухмыльнулась и подошла к ней, чтобы обнять.

— Ты лучшая!

— Я не шучу. Сейчас позвоню в кафе «У Ченга». — Я уже пошла собираться, но тут мама добавила: — А, и пока не забыла. Я записала тебя к доктору Штайнер. Она ждёт тебя завтра в четыре.

Моё лицо вспыхнуло. Доктор Штайнер — её знакомый акушер-гинеколог. Раньше я всегда ходила к доктору Мэй, педиатру.

— Мам, мне, правда, не нужны контрацептивы.

— Дело не только в этом. Ты сможешь обсудить с ней всё что угодно. Ты теперь женщина, а любая женщина должна знать кое-какие подробности о своём теле, чтобы позаботиться о здоровье.

Я закатила глаза.

— Я знаю о своём теле, мы же уже разговаривали.

— Да, милая, но акушер-гинеколог может ответить на те вопросы, на которые не могу я. Просто сходи к ней, ладно?

— Так ты со мной не пойдёшь?

— Нет. В восемнадцать ты имеешь полное право ходить к врачам сама, зачем я буду стоять над душой…

— Да я не против. Помнишь, когда у меня пару лет назад поднялась высокая температура, а доктор Мэй в городе не было, и мы решили пойти в клинику? Ты чуть было не порвала на кусочки того молодого врача, когда он сказал, что мне не нужно проходить дополнительные обследования.

Она рассмеялась.

— Материнское сердце чует как надо.

Мы вышли только через два часа. В кафешке «У Ченга» была толпа народу, и даже заказы на вынос люди ждали в очереди.

— Может, заедем в «Синюю Птицу»? — шепнула я маме.

Она замотала головой. Я дождалась, когда нам выдадут заказ, и на парковке предприняла новую попытку.

— Мам…

— Нет.

Я заныла.

— Клянусь, я только одним глазком гляну. Просто хочу убедиться, что с ним всё в порядке.

Она посигналила и выехала на Мэйн-Стрит. «Синяя птица» была всего в паре кварталов отсюда.

— Думаешь, он не сможет провести вечер один на один с твоим папой?

— Нет. То есть сможет, но там же будут не только они. С папой наверняка его приятели по покеру. У них там целая банда вредных стариков.

— Твой папа вовсе не старый. Он в самом расцвете сил.

— Ты знаешь, что я имела в виду, мам. Отец Джейка ясно дал понять, что хочет видеть меня своей будущей невесткой. Он же замучает Эхо или, и того хуже, продолжит настаивать, какая идеальная пара вышла бы из меня и его сыном из морской пехоты. Эхо это не понравится.

Мама хмыкнула.

— Ты как мама-медведица со своим детёнышем.

— Ему нужна поддержка. Он слишком долго был один.

Улыбка пропала с маминого лица.

— Нелегко пережить потерю родителей в столь юном возрасте. Он говорил нам, что его растила тётя до тех пор, пока он не пошёл в старшую школу. А после её смерти отец Блейна стал его официальным опекуном.

— Но это другое, — пробормотала я.

— Да, другое. — Мама остановилась на светофоре и посмотрела на меня. — Ты по-настоящему его любишь.

— Всем сердцем. Он идеальный. — Уголки её губ приподнялись в улыбке, выдавая её скептицизм. — Нет, серьёзно. Он любящий, щедрый, заботливый и всегда меня защищает. — Я широко улыбнулась. — Он тот самый.

— Ладно-ладно, — ответила она, смеясь. — Я верю тебе. Но всё равно не пущу в бар. Во-первых, пиво и спорт пробуждают всё худшее в мужчинах, так что если ты туда пойдёшь, то, вполне возможно, что не только Эхо вернётся со сломанным носом. Пусть тебя не обманывает папин образ ботаника. Во-вторых, Эхо решит, что ты не веришь в его способность справиться самостоятельно. У мужчин очень хрупкое эго, милая. И мы, женщины, должны учиться его беречь. — Загорелся зелёный свет, и она надавила на газ. — Я остановлюсь у бара. Ты напишешь ему и попросишь выйти на пять минут. Пусть это будет нужно тебе, а не ему.

У Эхо нет телефона. Как я бы ни давила на него, как бы ни умоляла, он всё упирался, что ему не нужны все эти устройства для Смертных, чтобы знать, когда он мне нужен. Супербольшое эго.

— Эхо ненавидит современные технологии и почти никогда не берёт с собой телефон.

Мама удивлённо взглянула на меня.

— Серьёзно? Как необычно. А если он хочет с тобой поговорить?

— Мы договариваемся о новой встрече в конце предыдущей.

— Он старомоден. Мне нравится. — Она свернула с Мэйн-Стрит на запад, в сторону «Синей птицы». — Хорошо, тогда я зайду проведать, как там твой папа. Нельзя допустить, чтобы он выпил, а потом сел за руль.

— Так, а почему тебе можно, а мне нет?

Она остановила машину и улыбнулась мне.

— Потому что мы с твоим папой уже так давно вместе, что нашу любовь ничто не пошатнёт. Поддразнивания дружков только польстят ему. — Она поправила причёску. — Как я выгляжу?

В свои пятьдесят девять мама выглядела шикарно. Пускай её волосы поседели, но они всё ещё были густыми и роскошными. У неё офигенные скулы, которые мне, к сожалению, не достались, и женственные изгибы во всех нужных местах. Если мне суждено состариться, я бы хотела выглядеть как она.

— Ты выглядишь замечательно, мам.

Она усмехнулась и чмокнула меня в щёку.

— Спасибо, милая.

Я смотрела ей вслед, пока она не скрылась за синей дверью, над которой маячила вывеска с синей птицей. Несколько парочек вышли из машин и зашли в бар.

Я стучала пальцами по рулю, не сводя глаз с двери. Ожидание — отстой. Каждый раз, когда открывалась дверь, я надеялась, что оттуда выйдет Эхо.

Я уже медленно теряла терпение, когда дверь открылась и вышла мама. Я нахмурилась. Она оглянулась по сторонам, словно что-то искала.

— Где он? — спросила я.

— Ушёл. Несколько минут назад он покинул бар вместе с Чепменом. — Мама подошла к машине. — Он должен всех развезти, поэтому он вернётся. Увидитесь, когда он привезёт домой твоего папу.

***

По приезде домой я первым делом заметила свою машину. Видимо, парни пригнали её сюда, а значит, Эхо теперь в курсе, что кто-то проколол мне колёса. Зная его, я уверена, он захочет выяснить, кто именно, а затем разыскать виновного, не задаваясь вопросами о мотивах.

— Твоя машина здесь, — заметила мама, не скрывая удивления.

— Эхо и Блейн, похоже, заменили колёса и пригнали её сюда, — сказала я.

— О, они такие внимательные. Мы возместим им стоимость шин, но ты всё равно должна будешь рассказать о том, что произошло в школе.

— Хорошо.

Едва войдя в дом, я написала Блейну сообщение: «Спасибо, что забиваешь болт на мои просьбы».

Несколько секунд спустя телефон пиликнул, и я получила улыбающийся смайлик с подписью: «Обращайся».

Он не уловил сарказма?

«Идиот», — написала я.

— Что хочешь посмотреть? — спросила мама.

Я подняла глаза и растерянно посмотрела на неё.

— Оторвись ты уже от своего телефона, давай что-нибудь посмотрим по телику. На твой вкус. — Она пошла на кухню. — Пусть даже это будет что-нибудь из глупых подростковых фильмов, которые тебе так нравятся.

Я убрала мобильный в задний карман.

— Ты же не думаешь, что я, правда, такое смотрю?

Минимум десяток таких сейчас в моём списке на Нетфликсе.

— Могла бы хоть притвориться, что вообще о таких не слышала, — подразнила меня мама, доставая тарелки. Мама никогда не ест из китайских картонных коробочек или пластиковых контейнеров, в которых обычно дают еду на вынос. Но она достала пластиковые ложки и вилки и убрала их в кухонный ящик.

— Я посмотрю в программе передач, что там сегодня показывают по Лайфтайму. Что может быть лучше хорошего женского фильма и китайской еды вечером понедельника?

Мама проигнорировала шпильку и улыбнулась. Мы редко устраивали такие девчачьи вечера или ели перед теликом. Пока я листала программу, мама налила нам апельсиновый сок и принесла ужин на подносе.

Я выбрала фильм о женщине, которая потеряла ребёнка в авиакатастрофе, но продолжала верить, что её сын жив. Вначале я закатила глаза. Что бы мама ни говорила о глупых подростковых фильмах, где богатый парень влюбляется в бедную и неунывающую девушку, но большинство фильмов на Лайфтайме крутят одну и ту же шарманку про женщин, что-то потерявших, но нашедших в себе силы жить дальше. И те, и те как под копирку.

Я даже периодически поглядывала на телефон, чтобы не пропустить сообщения от Блейна. Но затем фильм внезапно стал интереснее, когда все вокруг героини начали отрицать, что её сын вообще существовал. На середине фильма я уже была так вовлечена, что никакие сообщения или звонки меня уже не интересовали. Воспоминания были подтёрты то тут, то там; люди улетали в небо. Это всё казалось вполне реалистичным, если знать о Норнах и их вмешательстве в человеческие судьбы. К концу фильма я оказалась на самом краешке дивана.

— Вау, — выдохнула я. Мама усмехнулась.

— Это один из моих самых любимых фильмов. Ничто в мире не сравнится с материнской любовью и интуицией, когда речь заходит о её ребёнке.

Прямо как когда Норны стёрли память Торина, но он всё равно влюбился в Рейн. Научно-фантастические фильмы типа этого наводят меня на мысль, как на самом деле близки люди к выяснению правды о том, что происходит у них прямо под носом.

Я встала и собрала опустевшие тарелки.

— Тебе налить ещё сока?

— Нет, солнце, спасибо. Я лучше выпью водички и посмотрю новости, пока твой папа не вернётся. — Она повернула головой, глядя, как я ухожу на кухню. У нас в доме открытая планировка, начиная с ниши, где папа пишет свои книги, продолжая гостиной и заканчивая кухней. — Ты наверх?

— Ага. Сделаю домашку и лягу.

— Я позову, когда Эхо и папа приедут.

Я увижу их сразу, как только они приедут. Поэтому я ждала. Закончила домашку, почитала книжку, приняла душ и переоделась в пижаму. И тут до меня дошло. Что же я делаю? Я становлюсь одной из тех бесящих девчонок, которые выпадают из жизни на время, пока её парень тусуется с друзьями.

Я написала Рейн, но портал не открылся, ответного сообщения не пришло, поэтому я легла спать.

***

Проснулась недовольная. Эхо приехал и уехал. Я, видимо, в тот момент уже спала, и его не было в доме, когда я просыпалась и спускалась вниз. Как быстро иссякли его попытки вымолить у меня прощение.

Поездка до школы прошла без происшествий. Я припарковалась ровно в тот момент, как Соня и Кикер вышли из пикапа старшего брата Кикер. Когда вылезла из машины, они разговаривали с Наей. Ная всё время поглядывала в мою сторону. Они втроём подошли ко мне.

— Всем привет. — Они переглянулись, словно хотели что-то сказать. Прошу, только не говорите, что Ная тоже хочет причёску на выпускной. — Что?

— Тебе нужно поговорить с Дрю, — сказала Ная.

Дрю — последний, о ком мне хочется разговаривать. Он всё ещё первый в моём списке подозреваемых, кто мог проколоть колёса.

— Зачем? Он меня ненавидит.

— Он обижен. И судя по тому, что происходит, ненависть — это последнее, что он испытывает, — пояснила Ная.

Чёрт бы побрал эту Малиину, переспавшую с ним.

— И что я ему скажу? Да, между нами что-то было, но я влюбилась в другого. Что тут непонятного?

— Ты встречаешься с парнем из колледжа, которого никогда не бывает рядом, — встряла Кикер.

Я взглянула на неё.

— Эй, так не пойдёт. Ты моя подруга, а друзья должны держаться вместе. Мы с Эхо достаточно часто видимся, не переживайте. Я провожу с ним обеденные перерывы и большую часть вечером. — Кроме последних двух дней. — Слушайте, меня интересует только он, поэтому передайте Дрю, чтобы забыл обо мне и двигался дальше.

— Думаю, ему лучше будет услышать это от тебя, — сказала Ная, скривившись.

Ни за что. И тут мне в голову пришла мысль.

— На выпускной в пятницу я приду вместе с Эхо. Если это не убедит Дрю, то ничто ему не поможет.

Рядом с нами остановилась машина, и открылось окно. За ним оказалось знакомое лицо — девица, которую я вчера не пустила в туалет.

— Эй, блонди. Как твоя тачка? Хорошо вчера покаталась?

У меня округлились глаза.

— Что?

— Твоя машина. Ну, знаешь, такая штуковина на колёсах, — добавила она, словно разговаривая с идиоткой. Её подруга на пассажирском сиденье рассмеялась. — Надеюсь, ты вчера нормально до дома добралась.

Меня накрыло осознание. Эти три идиотки понаделали дыр в моих колёсах. И всё из-за какого-то дурацкого туалета?

— Вы! Вы прокололи мои…

— О, смотрите, до неё только дошло, — снова заговорила первая.

— Тупая блондинка, — добавила её подружка.

— В следующий раз подумай, прежде чем вести себя так, будто эта чёртова школа принадлежит лично тебе.

Они уехали, хохоча, а мои мыслительные процессы медленно сошли на нет. Меня охватила ярость.

— Что произошло? — спросила Кикер.

— Они назвали меня тупой. Эти две жалкие подражательницы думают, что смогут со мной тягаться?

Их машина скрылась среди других. Я хотела броситься следом, но Кикер поймала меня за руку.

— Ты не можешь устроить драку!

— Я и не собиралась с ними драться. — Я выдернула руку. — Я просто дам им понять, почему не стоит переходить мне дорогу. — Я обошла их, но в следующую секунду меня схватили за запястье. — Кикер, блин! — Я попыталась вырваться, но хватка только усилилась. Одного взгляда через плечо хватило, чтобы понять почему. — Блейн, пусти!

— Твоя подруга права, — сказал Блейн.

— Они продырявили мои колёса. Им не сойдёт это с рук.

— Идите, — обратился он к трём девчонкам, и те без всяких возражений тут же поспешили уйти. — А ты пойдёшь со мной.

Он повёл меня обратно к машине и усадил на переднее пассажирское сиденье. Сам же уселся за руль. Через лобовое стекло я увидела, как Кикер, Соня и Ная переходят улицу. Они оглянулись на нас.

— Активируй руны невидимости и скорости, — дал указание Блейн.

— Руны скорости мне не даются.

— Тогда просто невидимости.

— Зачем?

— Ты же хочешь им отомстить?

Я активировала руны.

— Что ты задумал?

— Артаво у тебя с собой?

Я достала его из сапога.

— Я обойду машину и открою твою дверь, чтобы никто не увидел, как она открывается сама по себе. Ты выйдешь и проткнёшь одно из их колёс.

— Все, — возразила я.

— Одно, Кора.

— Они пробили все четыре.

— И мы с Эхо восстановили их абсолютно бесплатно. Шины дорогие, а у этих девиц нет бессмертных помощников, которые могут залатать любые дыры. Одного колеса достаточно. — Он оглянулся через плечо. — Они ещё не нашли свободного места. Сделай это сейчас, чтобы они тебя не заподозрили.

— Пусть знают, что это сделала я!

Его правая бровь приподнялась.

— И чего этим добьёшься? Вражды со всей женской баскетбольной командой? — Он снова оглянулся. — Они паркуются. — Он вышел из машины, обошёл её и открыл дверь. — Одно колесо. Не будь мелочной.

— Трус, — бросила я и вышла. Девица за рулём вышла из машины. Получи, сучка. Я вонзила узкий клинок в колесо. Звук выпускаемого воздуха был таким громким, что она услышала его сразу.

— О нет! — воскликнула она и наклонилась, чтобы присмотреться. — Я не умею менять колёса.

Её подружка, которая назвала меня тупой блондинкой, подошла к ней.

— Мой кузен может заменить в обеденный перерыв. У тебя есть запаска?

— Была вроде.

Она пнула спущенное колесо и вернулась к водительскому сиденью.

Посмотрим, как вы справитесь с двумя проколотыми шинами. Я оглянулась на свою машину, проверяя, видит ли меня Блейн, и пробила второе колесо. Насвистывая весёлую мелодию, я вернулась к своей машине и убрала руны невидимости. Блейн внимательно разглядывал моё лицо, на котором наверняка было написано красными буквами: виновна.

— Что? — дерзко спросила я.

— Сколько?

— Два. — Я взяла свой рюкзак и вышла из машины. — Ты не можешь меня винить. Она назвала меня тупой блондинкой.

Блейн тоже вышел, высоко подняв брови.

— Но раз уж это не правда, их слова не должны тебя волновать.

— Знаю, но шутки про блондинок сильно задевают, особенно когда у тебя всё плохо с математикой и самоконтролем.

Блейн рассмеялся. Но затем покачал головой и посмотрел на меня с удивлённой улыбкой.

Я заёрзала на месте.

— Что?

— Ты забавная. Не замечал этого раньше. — На его лице отразилось задумчивое выражение. — Теперь я вижу, почему Эхо без ума от тебя. Ты искренняя, сумасшедшая и по-своему сексуальная.

Я поджала губы и сощурила глаза.

— Эм, спасибо за двусмысленные комплименты, но не советую на меня западать. Во-первых, мне уже за глаза хватает Дрю, который сходит с ума из-за Малиины. Во-вторых, Эхо прибьёт тебя, если заметит хоть один косой взгляд в мою сторону. В-третьих, ты мне не очень-то нравишься.

Он рассмеялся, словно не поверил ни единому моему слову.

— Меня все любят.

Большинство девчонок — да, но это было до того, как Торин стал квотербеком.

— Но не я. Ты не умеешь слушать. Я просила тебя не трогать мою машину и позволить виновникам самим исправить то, что они натворили, но нееет. Тебе нужно было проявить себя героем.

Он фыркнул на эти слова.

— Я и не трогал колёса. Просто пригнал машину к дому, когда Эхо закончил.

— А зачем ты ему сказал?

— Если ты не заметила, то его невозможно остановить, когда кто-то упоминает твоё имя. Я просто ляпнул, что подвёз тебя до дома, и он решил докопаться почему.

Мы перешли дорогу и слились с другими ребятами на входе. В этот момент я вспомнила ещё кое о чём и замерла на месте.

— Ты рассказал ему о той стычке с Гримнирами?

— Нет. Но если спросит, я буду вынужден сказать ему правду.

Я вздохнула.

— Как уже сказала, я всё расскажу ему, когда буду готова. Его вмешательство может помешать моему расследованию.

Улыбка пропала с лица, когда мы вошли в школу и первыми, кого мы увидели, были Дрю и его друзья. Застонав, я попыталась проигнорировать его и взгляд, которым он нас проводил.

— Дрю реально помешался на тебе, — подразнил Блейн.

— Заткнись.

— Хочешь, я с ним поговорю?

— А ты можешь? Пожалуйста?

— Что угодно ради бессмертных друзей.

Он ушёл, а я направилась к шкафчикам. Девчонки из баскетбольной команды подошли к своим, которые были напротив моего, но едва ли обратили на меня внимание. Они всё обсуждали спущенные колёса.

Я ухмыльнулась.

***

Я нашла Рейн только в обед. Она снова была одна. Что-то в ней изменилось, но я не могла понять что.

— Пожалуйста, только не говори мне, что ты собираешься домой или встретиться с Торином на перерыве, — взмолилась я.

— Не скажу.

— Отлично. Тогда ты с нами. — Я обняла её за плечи. — Мы собираемся на обед к Эхо.

— Ой, а я не буду вам мешать? — Она отстранилась, чтобы убрать учебники в рюкзак. — Насколько я знаю, поцелуи во время обеденного перерыва становятся горячее.

Моё лицо вспыхнуло.

— Ничего подобного. — О да, как же я скучаю по этим поцелуям. — Идём.

Мы пошли в тот же туалет, где я пряталась вчера, но там уже стояла очередь.

— Нам нужен портал, — сказала я. — Сможешь создать в машине? Я видела, как Эхо так делает.

На лице Рейн отразилось недоумение.

— Почему не в туалете? Из зеркал получаются лучшие порталы.

— Знаю, но после того, как я вчера заперлась в туалете и не пустила туда баскетболисток, они прокололи колёса моей машины.

Рейн остановилась.

— Что за баскетболистки? Почему ты мне не сказала?

— Я только что сказала. — Она уже забыла? — Во-первых, сначала я подумала на Гримниров, затем на Дрю… Бедняга. А сегодня утром я выяснила, что это сделали именно баскетболистки. Помнишь тех трёх девчонок вчера?

Рейн огляделась вокруг.

— Давай им отомстим.

Я ухмыльнулась. Поэтому мы и лучшие подруги. Мыслим в одном направлении.

— Уже. Я использовала руны невидимости и пробила им два колеса.

— Два? Почему не четыре? — спросила Рейн, возобновив шаг в сторону выхода из школы.

— Ну, хоть кто-то меня понимает, спасибо. Блейн настаивал, чтобы я ограничилась только одним. Но они также обозвали меня тупой блондинкой, что обидно, поэтому я проткнула два.

— Хочешь закончить начатое?

Я засмеялась.

— Не, Блейн не простит мне, если моя стервозная сторона возьмёт вверх. Он реально классный парень, и мне нравится, что он на моей стороне. Ну, типа все Бессмертные должны держаться вместе и помогать друг другу.

Студенты кучковались в коридорах. Некоторые из второй обеденной смены, как мы, спешили уехать, в то время как первая смена возвращалась в школу. Мы вышли из здания и направились к парковке.

— С каких пор ты стала такой кровожадной, Рейн Купер? — спросила я. — Что случилось с той девчонкой, которая выносила пауков на улицу и выпускала их на волю, вместо того чтобы раздавить?

— Норны случились. Либо ты будешь платить окружающим той же монетой, либо они раздавят тебя.

Я не знала, что на это сказать. Из-за Норн ей пришлось пройти через многое, поэтому я отчасти понимаю её позицию. Просто никогда не слышала, чтобы она высказывалась с такой злостью или переносила свою враждебность к Норнам на всех подряд. А может, это просто оговорка.

Внутри машины на её коже проявились руны, отчего алебастровая кожа замерцала. Она изобразила нужные руны на стекле и двери машины — рука двигалась с такой скоростью, что размывалась в движении.

— Ого, ты такая быстрая, — прошептала я.

— Не такая быстрая, как Торин. У него это выглядит так, будто он вообще не прилагает никаких усилий. Дверь пошла рябью, а затем заблестела, как поверхность воды, после чего на её месте показалась гостиная в доме Эхо.

Рейн перекинула ноги и вошла в комнату. Подумав, что мы, возможно, обнаружим чавкающего Эхо с тарелкой супа в руках и ногами на столе, я засомневалась. Но тут же отругала себя за трусость. Я хочу его увидеть. Он избегает меня, и пора это прекратить.

11. ПЕРВОЕ НАПАДЕНИЕ

В доме было тихо. Слишком тихо. Сумка из любимого ресторана Эхо стояла на столе. Я заглянула внутрь. Суп. Контейнеры всё ещё тёплые.

Я ставлю мамину еду на стол и направляюсь в спальню. Кровать аккуратно застелена. Я понимаю, что он не спал здесь прошлой ночью, потому что сам он никогда постель не заправляет, а уборщицы приходят по понедельникам и четвергам. Я поднимаю подушку и утыкаюсь в неё носом. Его запах вызывает воспоминания.

Как можно так сильно скучать по кому-то?

— Кара? — зовёт Рейн, остановившись на пороге, и я поднимаю глаза на неё. — Всё в порядке?

— Мы с Эхо поссорились. — Она моргнула. — Сама в шоке. — Я пошла обратно на кухню и достала из сумки контейнеры с супом. — Не знаю, можно ли это вообще назвать ссорой. Он отказался помогать мне с Дэвом, а я… ну, психанула. — Я протянула ей тарелку. Она знает, где лежат столовые приборы, и взяла себе ложку. — Я сказала ему, что не хочу видеть его ближайшие сорок восемь часов.

Её брови взлетели.

— И он послушался?

— Ну, как сказать. — Я закатила глаза. — В воскресенье утром он заглянул ко мне на завтрак, что было безумно мило. Ведь, в отличие от твоего парня, Эхо ничего не умеет на кухне. Я вроде как напомнила ему, что ближайшие два дня ему нельзя ко мне подходить. Не думала, что он воспримет это всерьёз. Чёртов жнец. Бесит. — Я вздохнула. — Я скучаю по нему.

Рейн потёрла моё плечо.

— Как только он узнает о вчерашнем случае с Гримнирами, он прибежит сюда, дыша огнём и грозясь кого-нибудь обезглавить.

Я рассмеялась.

— Он не узнает, потому что Риз — та ходячая реклама татуировок — был когда-то в их трио, а теперь они друг с другом не разговаривают совсем. А вы… — Я «застегнула» губы на молнию.

— Ты забыла про ту девицу.

Я вздохнула и убрала мамино жаркое с картошкой в холодильник.

— Нара — та ещё заноза. Меня всё в ней бесит. — Я достала мобильник из кармана. — Дэв сказал, что они с Эхо встречались.

Глаза Рейн округлились.

— Ох. Не знаю, что бы я делала, если бы здесь объявилась бывшая Торина. Наверно, наложила бы какое-нибудь проклятье.

Я засмеялась.

— Нет, ты не стала бы. Ты прекрасно знаешь, что он любит только тебя, и ты бы просто игнорировала её, как я игнорирую Нару. Проблема в том, что она всё время выдаёт какие-то фразочки, из-за которых мне хочется сломать ей нос.

— Она просто ревнует. Все козыри у тебя.

Верно. Если только Эхо вернётся домой. Я поднесла телефон к губам.

— Эй, Дэв. Ты здесь?

В глазах Рейн мелькнуло удивление.

— Ты общаешься с ним по телефону?

— Чтобы поговорить со мной, он вселяется во все мои устройства. Ещё не вернулся. Идём поужинаем.

Мы приступили к супу, и в этот момент я кое-что вспомнила. Рейн странно себя вела, но со всей этой историей между Эхо и Дэвом, мы так и не поговорили нормально.

— Как у тебя дела?

Она пожала плечами.

— Только ты не начинай, пожалуйста. Я уже устала считывать невербалику, давай нормально поговорим. Я видела, как ты колдуешь. Это невероятно. Есть какие-то побочные эффекты?

— О да. Сила зашкаливает. Это страшно.

— И?

— И всё.

Врёт.

— С тобой происходит что-то ещё, Рейн. Ну же, скажи мне.

— Мне нужно выйти замуж за Торина.

Я подавилась супом. Она ухмыльнулась и похлопала меня по спине.

— Серьёзно? — спросила я, когда снова смогла заговорить.

— Серьёзно. Он нужен мне так сильно, что это пугает, но… — Её взгляд устремился куда-то вдаль. — Свадьба — первое дело в списке приоритетов. Только так мы сможем пережить весь этот хаос. — Она кивнула. — Мы нужны друг другу.

Мои глаза, должно быть, сейчас напоминали два блюдца.

— А он знает, что ты чувствуешь?

Но не успела она ответить, как порыв морозного воздуха залетел на кухню, и Эхо возник посреди комнаты, оживляя всё вокруг своим присутствием. Я тут же подскочила, пронеслась мимо Рейн и запрыгнула ему на руки.

Неготовый к моей реакции, он пошатнулся и усмехнулся. Этот сексуальный звук пробрал меня до мурашек. Его руки заключили меня в объятья, и мы оказались плотно прижаты друг к другу.

— Я тоже по тебе скучал, — сказал он, смеясь.

Я крепко его обняла. Всё неправильное в этот момент становилось правильным. Он был ледяной, от макушки до пят. Я запустила пальцы в его волосы. Как же я по нему скучала. По его запаху. По его рукам. По этому ощущению, когда его тело прижато к моему. Даже холод его кожи после возвращения из чертогов Хель был таким же естественным, как дыхание.

Я поёжилась, но не отстранилась. Эхо нужно было моё тепло, поэтому я действовала инстинктивно. Я согревала его. Он приподнял меня над полом и понёс к кухонной стойке, уткнувшись лицом в ямку между шеей и плечом. Несколько секунд мы стояли так, не шевелясь.

— Ты в порядке? — спросил он. Я чувствовала его тёплое дыхание на своей коже. В этот раз мурашки побежали отнюдь не от холода.

— Угу, — пробормотала я, повернув голову, и крепко сжала Эхо в объятьях. Наши с Рейн взгляды встретились. Она указала на веранду, озарённую полуденным солнцем Майами. Я кивнула и подождала, когда она выйдет наружу.

— Как ты мог просто взять и исчезнуть? — спросила я, ущипнув его.

— Ай! Ты могла бы использовать моё тело куда более интересным способом.

Моё лицо вспыхнуло. Я попыталась немного увеличить расстояние между нами, но он ещё не был готов меня отпустить. Мне удалось немного отклониться назад и посмотреть на него. Он выглядел так, будто не спал несколько дней и не брился. Я провела рукой по его подбородку.

— Выглядишь не слишком сексуально.

— Я не спал с воскресенья.

— Почему? Что случилось?

Он пожал плечами.

— Всё здесь напоминало мне о тебе, поэтому я пожинал души без передышки.

Я прижалась к нему.

— Это было глупо.

— Бывало и хуже. Скажи мне, что произошло вчера утром?

Я моргнула.

— Что?

— На тебя напали двое. Кто они?

Убью Эндриса и Торина. Я тянула время, скрещивая руки на груди, что было не так-то просто, потому что он продолжал крепко обнимать меня за талию, и пыталась придумать объяснение, которое его устроит. — Кто сказал, что на меня напали?

Он вскинул брови.

— Какая разница?

Мысленная пометка: не делиться секретами ни с одним сверхъестественным существом в радиусе трёх миль.

— Кто это был? Тёмные души?

Души, ну конечно. Почему мне сразу не пришло это в голову?

— Нет, обычные души. Бедняги. Я пыталась объяснить, что ничем не могу им помочь, но они не слушали. — Я поймала вдохновение и продолжила сочинять: — Из-за них я опоздала на урок. Если бы Рейн не использовала руны на учителе, пришлось бы переть в школу в субботу. И сразу оговорюсь: они на меня не нападали. Да, они вели себя агрессивно, но ситуация была под контролем.

Эхо сощурил глаза, а значит, он не купился на мою выдумку.

— Сможешь узнать их, если увидишь снова?

— Нет, Эхо. Ты не будешь устраивать охоту на души из-за моей беспечности. — Я вышла из его объятий. — Будешь обед?

— Да, но я сам разогрею. — Он стянул с себя плащ и перчатки, бросил на стол и направился к холодильнику. — А ты сядешь и расскажешь мне все подробности.

Я вздохнула.

— Да тут не о чем говорить.

Он достал контейнеры, поставил их микроволновку и нажал кнопки.

— Теперь понимаешь, почему я не хочу, чтобы ты помогала душам. Они все просто корыстные недоумки.

— И Дэв тоже?

— Он в первую очередь.

— Расскажи мне про него, — попросила я, наклонившись вперёд.

Эхо оглянулся через плечо и нахмурился.

— А что тут рассказывать? Он совершил ошибку, я всё исправил.

— Нет, я хочу послушать про ваше детство. Вы были лучшими друзьями до всей этой истории с римлянами. Наверное, он был милым или весёлым?

Эхо фыркнул в ответ на эти слова.

— Милым? Скорее уж безрассудным. Безответственным. Настоящей занозой в заднице. Вечно совершал необдуманные поступки, а потом ухмылялся, когда мы попадали в неприятности, пытаясь выручить его. Всякий раз, когда у нас возникала идея, он бросался её реализовывать прежде, чем мы успевали хорошо её продумать. Идиот.

По его голосу было слышно, что это приятные воспоминания.

— А Риз?

— Риз разносил в пух и прах все наши идеи, что ужасно бесило Дэва. Наре вечно приходилось их мирить. — Эхо достал контейнеры из микроволновки, переставил их на поднос и высунул палочки для еды из сумки. — Без неё они бы поубивали друг друга.

— Наре?

— Единственная девушка в нашей компашке. Кузина Риза. Поначалу мы её терпеть не могли. Но затем она доказала, что может быть быстрее, ловчее и даже умнее нас, и стала моей правой рукой.

Кто бы сомневался. Она не просто была его девушкой, но и входила в круг близких друзей. У них много общих воспоминаний, особенных памятных моментов. Эхо продолжал рассказывать мне об их приключениях, но все мои мысли крутились вокруг Нары.

Рейн вернулась в дом и указала на часы.

— Привет, Рейн, — сказал Эхо. — Не знал, что ты здесь.

Они обнялись. Пока они перебрасывались парой фраз, я выбросила остатки еды. Обеденный перерыв закончился слишком быстро. Может, мне стоит прогулять школу и остаться здесь с Эхо? Он наверняка был бы рад.

— Давай кое о чём договоримся, куколка, — начал Эхо, притянув меня к себе. — Мы ссоримся — мы миримся. Никаких затяжных обид и раздельных ночёвок. Это взрывает мне мозг, что вообще-то сказывается на моей работе. — Не сводя с меня глаз, он провёл костяшками по моей щеке. — Я, возможно, установил рекорд по пожинанию душ за последние тридцать шестов часов. И я был с ними не очень-то ласков. Не хочу быть таким.

Я кивнула. Последовавший поцелуй был слишком коротким, но я утешала себя тем, что мы скоро увидимся вновь. Я намерена разрешить их конфликт с Дэвом до выпускного.

— Мы ведь пойдём в пятницу на выпускной вместе, верно? — уточнила я.

Он ухмыльнулся.

— Кто ж меня остановит. Увидимся после школы. Рейн, передай Сент-Джеймсу, что нам надо поговорить.

Рейн открыла портал в туалет. Мы увидели двух девчонок перед зеркалом. Хорошо, что смертные не видят порталов. Мы дождались, когда одна выйдет, а другая зайдёт в кабинку. Я обернулась и помахала Эхо.

— Забыла поблагодарить тебя за завтрак, — сказала я. — Теперь мама считает, что я прирождённый повар и что моему будущему мужу со мной очень повезёт.

Он ухмыльнулся, убрав большие пальцы в карманы своих кожаных штанов.

— Хорошо, что меня больше волнуют другие твои таланты.

Портал закрылся, пока я пыталась справиться со смущением и вернуть дар речи. Рейн было открыла рот, чтобы прокомментировать, но я качнула головой.

— Ни слова.

***

Эхо ждал меня после школы, прислонившись спиной к моей машине и скрестив руки на груди. Он предпринял меры, чтобы слиться с толпой, и сменил свои кожаные штаны с тельняшкой на джинсы с футболкой. Но всё равно он притягивал к себе внимание, и школьники, проходя мимо, открыто пялились на него. Как обычно, он едва ли их замечал. Его взгляд был направлен на меня и Рейн, когда мы выходили из школы.

Рейн ухмыльнулась при виде него.

— Мне очень интересно, — шепнула она мне, — о каких таких талантах он говорил.

Моё лицо вспыхнуло.

— Не начинай.

Смеясь, она помахала на прощание и направилась к своей машине. Я же подошла к Эхо.

— Видел? Это всё из-за тебя, — сказала я.

Он выпрямился.

— А что я сделал?

— Намекнул про другие таланты. Прямо при Рейн! — возмутилась я.

— Хочешь сказать, что вы не сплетничаете про нас и не сравниваете впечатления?

— Фу, нет. Так делают только в книгах и фильмах.

Его ладони легли на мои бёдра. Он притянул меня к себе, пока моё тело не оказалось прижато к его.

— То есть вы с ней никогда не сравнивали нас? — он наклонил голову. — Я целуюсь лучше Сент-Джеймса.

— Я смогу сказать наверняка, только когда поцелуюсь с ним.

Его глаза сверкнули.

— Тогда мне придётся подправить его смазливую мордашку, — произнёс он напротив моих губ. — И наказать тебя за плохое поведение.

Он прикусил мою нижнюю губу.

По моему телу побежали приятные мурашки, и я ничего не могла с этим поделать.

— Вперёд, тогда тебе придётся иметь дело со мной и Рейн. — Я приподнялась на носочках и поцеловала его губы, наслаждаясь моментом. Его рука соскользнула с моей талии и переместилась на мой затылок. Ситуация слишком быстро выходит из-под контроля. Я отклонилась назад, разрывая поцелуй. — Мне пора, надо заехать к врачу.

Он напрягся, брови опустились.

— Что-то не так? Ты ведь не заболела? Ты не можешь…

Я прижала пальцы к его губам и улыбнулась.

— Нет, я в порядке, но мама настаивает, чтобы я проверилась у её врача. Никак не могу признаться ей, что я Бессмертная.

Эхо заметно расслабился и снова заключил меня в объятия, как будто только это могло убедить его, что со мной всё в порядке. Я прижалась щекой к его груди, давая его демонам успокоиться.

— Во сколько тебе нужно быть там? — спросил он.

— В четыре.

— Я могу пойти с тобой?

— Эм, нет. — Я отклонилась назад, чтобы посмотреть ему в лицо. — Это приём у гинеколога, Эхо. Мы будем обсуждать всякие женские штучки. Тебе нельзя там быть.

— Почему? Я буду невидимым. И вряд ли информация о женской анатомии может меня шокировать.

Я ни за что не буду обсуждать методы предохранения в его присутствии.

— Нет, ты не пойдёшь, и это не обсуждается. Не надо смотреть на меня как потерявшийся щеночек, — добавила я. — Это не поможет.

— Жестокая женщина.

— Увидимся после. Приём закончится через сорок пять минут.

— Мы не виделись с воскресенья.

Я вздохнула.

— Ладно. Можешь посидеть со мной в очереди в коридоре, но в кабинет я пойду одна. — Он торжествующе ухмыльнулся. Да уж, вот такая я уступчивая. — Поехали. Умираю, как хочу макиато.

Я открыла заднюю дверь и бросила на сиденье рюкзак.

— У нас есть время заценить ещё один домик неподалёку. Нужно успеть оформить сделку к пятнице.

— К чему такая спешка?

— Там же будет выпускной. Я рассчитываю на полную программу, — многозначительно добавил он и засмеялся, в то время как я уронила челюсть. Он совершенно невыносим! Хуже того, он произнёс это так громко, что проходящие мимо школьницы захихикали. Я послала ему убийственный взгляд, но он только ухмыльнулся и окинул взглядом парковку, сощурив глаза. — Насчёт тех, кто проколол колёса…

— Я уже разобралась с ними утром. Поехали.

Он посмотрел на меня поверх крыши автомобиля.

— Тебе нужна новая машина.

— Меня устраивает нынешняя, Эхо. — Я села за руль и подождала, когда он займёт пассажирское сиденье. До чего же я соскучилась по совместным поездкам. Он занимал много места в салоне и часто откатывал сиденье назад, чтобы вместить свои длинные ноги.

— Она странно себя ведёт во время твоих поездок, — возразил он.

Видимо, Блейн ему рассказал.

— Я куплю новую, когда смогу себе это позволить. И даже не вздумай предлагать мне её в качестве подарка.

— Почему? Я-то могу себе это позволить.

— Я не могу принять столь дорогой подарок, Эхо.

Он поднёс мою ладонь к своим губам и поцеловал друидское кольцо, которое подарил мне. Я поняла его без слов. Кольцо — бесценно, но я ведь его приняла.

— Покупка машины заденет папину гордость, поэтому давай закроем эту тему.

Больше, пока мы ехали, он не возвращался к этому вопросу. Когда я остановилась у «Хаба», надавив на тормоза, машина издала странный звук.

— Ничего не говори, — предупредила я.

К моему удивлению он промолчал. Пока мы вместе пошли ко входу, он переплёл наши мизинцы. На пороге «Хаба» я ощутила какое-то покалывание в затылке, заставившее меня оглянуться через плечо. Поблизости не было ни души, но меня не отпускало странное чувство, будто за нами наблюдают. Парковка и ряд магазинчиков выглядели абсолютно обычно. Скорее всего, это Дэв. Я не хотела пока заводить разговор о нём.

Выпустив мизинец Эхо, я обняла его обеими руками.

Нам принесли напитки и выпечку. Эхо даже купил сладкую вату. Мимо нас прошла душа, взглянула на меня с улыбкой и скрылась за книжной полкой. Может, это её присутствие я почувствовала снаружи? Я уже видела её раньше, но она ни разу не приближалась ко мне и не просила о помощи, поэтому я её не трогала.

Чувство, что за нами наблюдают, вернулось, стоило нам выйти из магазина. Эхо захотел сесть за руль, и я согласилась. Спорить с ним бесполезно. А я просто хотела уехать от этого странного ощущения, от которого у меня мороз по коже.

То ли Эхо проверял работу машины, то ли включил режим «Ты не знаешь, куда мы едем», но ехал он слишком быстро.

— В городе установлено ограничение по скорости, если ты не в курсе, — отметила я, когда он припарковался у нужного дома.

— Да? Не заметил.

Я шлёпнула его по заднице, он ухмыльнулся и притянул меня к себе одной рукой. Вместе мы остановились перед домом и присмотрелись.

Этот был даже симпатичнее предыдущего, и находился в новом районе с теннисными кортами и бассейном. Соседи поглядывали на нас со своих лужаек и крылец. Эхо разонравился этот вариант ещё до того, как мы вошли внутрь.

А я вновь поймала то странное ощущение и оглянулась по сторонам, мимоходом помахав проходившим мимо людям, которые открыто нас разглядывали.

— Никакого уединения, — констатировал Эхо.

— И лес рядом, — добавила я, зная, что он ненавидит лесные зоны.

Он вычеркнул адрес из списка и пообещал, что мы посмотрим ещё один после приёма. После чего отвёз меня к врачу.

— Можно я проедусь на твоей машине? — спросил он, высадив меня у больницы.

Я взглянула на него с подозрением. Он устроил целое представление из моего визита к врачу, а теперь захотел уехать куда-то на моей машине. Он не может быть чуточку более открытым?

— Зачем тебе машина?

— Собираюсь купить телефон и хочу подъехать к магазину так, чтобы не вызвать подозрений.

Я засмеялась. Его никогда не волновало, выглядит он подозрительно или нет.

— Это самая нелепая отмазка на свете. Если тебе от этого будет легче, то да, можешь проверить мою машину.

— Разве я что-то говорил про проверку?

— Я вижу тебя насквозь, Эхо. И меньше слушай Блейна. Он машино-расист. — Я чмокнула Эхо. — Можешь прокатиться, только не разбей. И не меняй ничего, не предупредив меня.

— Я бы никогда, — возразил он, но я хорошо его знаю.

— Да-да, конечно. Люблю тебя. Ладно, я побежала.

***

Кабинеты гинекологов были размещены в широком здании, которое скорее напоминало жилой дом, чем больницу. В зоне ожидания стояли кожаные диваны и столики с журналами о модных интерьерах. Женщины с разными сроками беременности сидели здесь с мужьями или же в одиночку. Я чувствовала себя лишней. Хуже того — стоило мне встретиться с кем-то взглядом, как их глаза опускались на мой живот, словно проверяя, на каком я месяце.

Девушки за стойкой вели себя доброжелательно. К сожалению, в зале было слишком тихо, за исключением приглушённых визгов дошколят, играющих в комнате справа от меня, поэтому мне казалось, что нас слышат все. Под конец разговора я была уверена, что все присутствующие знают, что это мой первый приём и что меня записала мама.

Я взяла бумаги для заполнения и нашла стул у окошка подальше от всех остальных. Мне также дали что-то вроде квадратного маячка, который мигал красным светом. Как только он загорится зелёным, мне можно будет войти, а значит, никто не будет выкрикивать моё имя.

Я заполнила анкету. Поначалу всё шло гладко. Я даже позвонила маме по вопросам о здоровье моей семьи.

— Я так горжусь тобой, милая, — сказала она.

Я нахмурилась.

— Почему?

— Ты заботишься о своём здоровье. Если захочешь потом обсудить, я на связи.

— Спасибо, мам.

Но я уже не была так расслаблена, когда дошла до вопросов о сексуальной активности и наличии нескольких партнёров. Это слишком личное.

Моё лицо покраснело, я оглянулась по сторонам, но, к счастью, никто на меня не смотрел. Заканчивала я анкету в напряжении, жалея, что рядом со мной нет поддержки. Хотя не могу представить, как бы я попросила маму прийти со мной. Может, Рейн могла бы, но вряд ли врачи одобряют присутствие друзей. Но хорошо, что хоть Эхо не было рядом.

Мне тяжело далось ожидание зелёного света, поэтому я облегчённо вздохнула, когда он всё-таки загорелся.

Скорей бы уже закончить со всем этим.

Медсестра, проверившая моё давление, была мила, но ещё милее оказалась доктор Штайнер. Мы обсудили несколько вопросов, касающихся моих месячных: продолжительность, периодичность и, конечно же, когда были последние. Сегодня утром начались.

Моё лицо вспыхнуло, когда она спросила:

— В настоящее время ведёте половую жизнь?

Я на секунду растерялась. В Интернете (а я специально гуглила) никто не писал, что могут задавать такие вопросы.

— Да.

Я уж думала, сейчас придётся выслушивать осуждающие комментарии и отвечать на ещё кучу личных вопросов, но доктор заговорила о разных методах контрацепции, разъяснив принцип действия каждого из них, и порекомендовала те, которые считает наиболее подходящими для моего возраста.

Я была дико счастливо наконец-то выйти оттуда с предписаниями врача и противозачаточным кольцом в подарок. Эхо в зале ожидания не было, но я и не хотела ждать его под взглядами всех присутствующих.

Едва я вышла из здания, как сразу вернулось то ощущение. Только на этот раз сильнее. Я окинула взглядом парковку, ожидая увидеть Риза или Нару.

По коже пробежал холодок. Я начала выискивать души.

— Дэв? — позвала я.

Тишина. Странно. Прежде он сразу откликался. Может, это не он. Я не могу и дальше разговаривать сама с собой, не привлекая внимания.

— Слушай, кто бы ты ни был. Либо покажись, либо проваливай, — прошипела я.

Тёмное бесформенное нечто подплыло ко мне. А вместе с ним — такой ледяной воздух, что лёгким стало больно дышать. Я обхватила себя руками, но нечто окружило меня злой энергией, высасывая всё тепло и кислород вокруг меня. Все растения у входа завяли и почернели.

Меня затрясло. Во рту пересохло. Я попыталась отступить назад, но не могла пошевелиться. Паника сковала железом грудную клетку и мозги.

— Кто… ты? — едва выдохнула я.

Оно набросилось на меня, и я распахнула рот, чтобы закричать, но ужас лишил меня голоса. Я уже приготовилась к одержимости, но внезапно появился знакомый тёмный силуэт и остановил нечто.

Дэв.

Они переплелись в воздухе так, что я перестала понимать, где Дэв, а где злой дух. Они налетели на меня, словно гигантский сгусток моих худших кошмаров. Я пыталась отскочить, но не успела.

Когда они погрузились в меня, я сначала ощутила ледяной холод, а затем испытала то, с чем ещё никогда не сталкивалась. Как будто мои внутренности превратились в желе с осколками разбитого стекла. Меня разрывало изнутри. Дыхание превратилось в лёд прямо в лёгких. Тошнота подкатила к горлу, чёрные пятна появились перед глазами.

Я не могла сказать наверняка, внутри меня они или нет. Я не слышала их мыслей. Это было просто дикое состояние, будто я больше не управляю своим телом. Я пыталась сопротивляться, дышать, двигаться, но продолжала тонуть. Это было похоже на то, как если бы тёмные силы вырвали часть меня и заполнили появившуюся дыру чем-то мерзким.

Я отшатнулась, ударяясь локтями о стену. Кожу жгло, но боль наступила словно с запозданием. Я поняла почему. Кровообращение постепенно восстанавливалось.

Я не была одержима. Они прошли меня насквозь.

Реальность возвращалась на место. Я заметила подарочный пакет от врача на асфальте. Я хотела его поднять, но не могла пошевелить и пальцем. Тело потряхивало так сильно, что устоять помогала одна только стена.

Дверь открылась, и из больницы вышла пара.

— Вы в порядке? — спросила женщина. Её голос звучал словно бы издалека.

Я кивнула. Кажется, в порядке, несмотря на то, что лёгких всё ещё какой-то смог, а перед глазами всё плывёт.

— Дорогой, позови кого-нибудь, — обратилась женщина к мужу и подошла ко мне. Дверь хлопнула. В следующую секунду Эхо оказался рядом со мной.

— Что с тобой? Что произошло? — спросил он, обхватывая меня руками.

Я отпустила стену и прильнула к нему.

12. СВЕТ В МОЕЙ ТЬМЕ

Эхо взял меня на руки, и я уткнулась носом в его шею.

— Что случилось? — услышала я вопрос. Голос звучал резко. Я прижалась к нему. Он теперь мой якорь, моя подушка безопасности от страшного, жестокого, безжалостного мира.

— Мы только вышли из больницы и увидели, как она держится за стену, — сказал мужчина. — Мне позвать врача?

— Нет. Я разберусь.

Эхо начал спускаться по ступенькам.

— Это её, — окликнула его женщина. Я догадалась, что она протягивает Эхо кольцо.

В машине он прижал меня к себе, словно хотел впитать весь холод и боль. Он прекрасно знал, что нужно делать, потому что каждый раз, когда моё взаимодействие с душами заканчивалось нехорошо, он был рядом, готовый поделиться своей энергией. В этот раз было плохо как никогда. Я даже не могла актировать руны. Пришлось положиться на его. Он завёл машину и включил обогрев салона.

Эхо не произнес ни слова. Если бы он мог полностью обернуться вокруг меня, он бы это сделал. Его старания позволили теплу вернуться в моё тело. Мои внутренности ощущались так, словно я только что сошла с жуткого вращающегося аттракциона. Я обожаю американские горки, но ненавижу эти вращающиеся штуковины.

Стоило мне сесть, как свело живот. Эхо наблюдал за мной с мрачным видом. Ненавижу этот его взгляд. Он достал из бардачка Twizzlers. Я пробовала M&Ms, Skittles и даже мороженое, но ничто не помогало после одержимости так, как Twizzlers. Я замотала головой. Не думаю, что смогу проглотить сейчас хоть что-то.

— Тёмная душа? — спросил он, и по его голосу было слышно, как сильно ему хочется надрать кому-то зад.

Я кивнула. Боюсь, если заговорю, меня тут же вырвет.

Он тихо выругался.

— Дэв?

Я покачала головой.

И могла бы поклясться, что в его глазах мелькнуло облегчение, прежде чем длинные ресницы спрятали от меня его взгляд. Это дало мне надежду. Возможно, есть шанс, что он всё-таки выслушает Дэва. Я прильнула к его шее, потому как нуждалась в объятиях. Он гладил меня по спине, словно пытаясь забрать себе всю дрожь, сотрясавшую моё тело.

— Каждый раз, стоит мне куда-то отлучиться, как с тобой происходит какая-то дичь, — прошептал он, едва сдерживаясь. — Ещё одна такая жуткая ситуация, и мне совсем снесёт крышу.

Я не знала, что на это ответить. Сказать ему «всё со мной будет хорошо»? Мы ведь оба знаем, что нет, не будет. Он уже слишком много раз спасал меня от неудачных одержимостей, а взаимодействие с тёмные душами — это какой-то новый уровень кошмара. Единственное, что я могла сделать, чтобы успокоить его, так это крепко обнять.

— Расскажи мне, что произошло, — снова попросил он несколько минут спустя уже более ровным голосом.

— На меня напала тёмная душа, и Дэв ей помешал.

Эхо напрягся.

— То есть он был там.

Я отклонилась назад, чтобы посмотреть на него, в надежде, что прямой взгляд сделает мои слова убедительнее:

— Он спас меня, Эхо. Я почувствовала чьё-то присутствие ещё у «Хаба», а затем у того дома, выставленного на продажу, но тогда это ощущение было слабым. Первой моей мыслью было, что за нами следит Дэв.

— Он следил за нами?

Я вздохнула. Его недоверие к Дэву было сильнее доводов разума.

— Нет, не следит. Он просто хочет поговорить с тобой и объясниться, поэтому время от времени выходит со мной на связь, выясняя, не готов ли ты. Я отвечаю ему, что нет. Он уже собирался исчезнуть и попробовать через несколько веков снова, но я убедила его остаться, потому что знаю: глубоко внутри тебе тоже нужно с ним поговорить.

— Нет, не нужно.

— Хорошо, что он остался, иначе он бы сейчас не спас мне жизнь, — продолжила я, игнорируя возражение Эхо. — Тёмная душа, видимо, следила за мной и дождалась момента, когда я останусь одна.

Я вздрогнула от этой мысли. Живот скрутило.

— Чтоб их Хель побрала, — пробормотал Эхо. — Я отвезу тебя домой, где ты будешь в безопасности. А затем разыщу Дэва.

— Ты ведь не собираешься развеять его?

Я успела прочитать эмоцию, промелькнувшую в его глазах, — Эхо хотел бы этого больше всего на свете. Но, взяв себя в руки, он снова вздохнул.

— Я пока не решил.

— Что-нибудь изменится, если я скажу, что он сделал это из-за Телеи? — прошептала я.

Он отпрянул и вскинул брови.

— Что?

— Он сказал, что сделал это из-за неё. — Не дождавшись ответа Эхо, я взглянула на него. Он был погружён в свои мысли. — Ты понимаешь, что это значит?

Он покачал головой.

— Телея исчезла во время нападения. Мы искали её, но не нашли ни среди мёртвых, ни среди живых.

— Она была Бессмертной?

— Нет, не захотела. Она была близка со своими родителями и братьями. Когда их взяли в плен и, скорее всего, убили, она хотела умереть вместе с ними. Она умоляла меня не обращать её, и я уважал её решение. Она… — Его голос надломился. — Телея была как нежный цветок. Хрупкая, чувствительная. Она не пережила бы нападение римлян. Они бы надругались над ней. Она предпочла смерть. Когда Дэв предал нас… — Эхо заговорил тише, и я прямо почувствовала его боль. — Телея уже была год как мертва.

Я сжала его ладонь, пытаясь забрать его боль.

— Поэтому не знаю, что имел в виду Дэв. Перед тем, как римляне окружили нас, он умолял её передумать насчёт бессмертия, но она отказалась. Он нашёл для неё убежище, или точнее место, которое счёл безопасным для тех членов нашего общества, которые не были друидами. Она отказалась уходить. Он был безумно в неё влюблён и готов был пойти на всё ради неё, но она не испытывала к нему тех же чувств. Трагично, когда такая любовь оказывается не взаимна, — тихо добавил он. — Тем сильнее я ценю то, что есть у нас с тобой.

Я погладила его по щеке, а сама думала, не связано ли предательство Дэва с Телеей? Может, он винил свой народ в её смерти? И поэтому предал их?

— Прости меня, — прошептала я.

Он вскинул голову и нахмурился.

— За что ты извиняешься?

— За то, что заставляю возвращаться к прошлому, к болезненным воспоминаниям. Я лишь хочу убрать всю твою боль и заменить те, плохие воспоминания другими, счастливыми. Но вместо этого я продол…

— Тсс. — Он поцеловал меня, и тошнота ненадолго отступила. — Рядом с тобой я забываю всю боль, и мы создаём новые воспоминания. Неважно, хорошие или плохие, пока в них есть ты, я счастлив. Я должен разыскать Дэва и выяснить, что сегодня произошло.

— А в прошлом? — намекнула я.

— Посмотрим. Это всё вполне может оказаться его коварным планом. Сначала упомянуть Телею, затем попросить приятеля якобы напасть на тебя, чтобы Дэв мог героически тебя спасти…

Серьёзно? У нас только что был весьма личный разговор на тему, которая волнует его до глубины души, а он реально полагает, что его пытаются обвести вокруг пальца? Мне хотелось вбить в его упрямую голову хоть немного здравого смысла.

Но тут я осознала. Он уже делал так раньше. Обвёл меня вокруг пальца в нашу первую встречу. Я отстранилась, чтобы посмотреть на него, и живот тут же скрутило. Аргх, когда уже эта тошнота пройдёт?

— Мне кажется, или это скорее в твоём стиле? — спросила я.

Эхо ухмыльнулся.

— Ага, а он брал уроки у лучших — то есть у меня — и показывал отличные успехи.

Супер просто.

— Я сдаюсь. Я больше не хочу тебя убеждать. Помогать ему или нет — решай сам. Ты такой невыносимо упрямый, самодовольный, непрошибаемый. Не будь я по уши в тебя влюблена, давно бы уже порвала с тобой.

Он рассмеялся.

— А я бы подстраивал ситуации, где тебе была бы нужна моя помощь. Ты бы чувствовала себя в безопасности только рядом со мной и захотела бы ко мне вернуться.

Он поднялся вместе со мной.

— Я могу ходить сама, Эхо.

— Тошнота прошла?

Я хотела кивнуть, но, увидев его строгий взгляд, передумала врать. Мои внутренности всё ещё сопротивлялись, будто я проглотила гигантского слизняка.

— Нет.

— На это требуется время. Как твои лёгкие?

— Уже нормально дышу.

— Хорошо.

Он усаживает меня на пассажирское сиденье, пристёгивает и закрывает дверь.

Мы едем в тишине. Эхо передумал смотреть ещё один вариант для покупки и вместо этого повёз сразу домой. Я разглядывала его профиль, прокручивая в голове наш разговор. Я люблю его со всеми недостатками. Он сводит меня с ума своими безумными выходками, но я не хочу, чтобы он менялся.

Уже почти у дома я сказала:

— Не меняйся из-за меня, Эхо. Оставайся всегда верен себе. Больше всего в тебе я ценю твою честность.

Он усмехнулся и взял меня за руку.

— А я думал, что моё тело.

Я улыбнулась.

— Твоё тело я тоже люблю. Я не против, если ты сам хочешь измениться. Но если будешь делать это ради меня, то всё закончится тем, что ты возненавидишь меня и, возможно, даже решишь уйти. Потому что если ты не можешь быть собой рядом со мной, тогда ты будешь собой с кем-то другим. Если ты в ярости и хочешь рвать и метать, то делай это. Я не стану любить тебя меньше. Если хочешь орать на меня — пожалуйста. Я буду орать в ответ.

Он хмыкнул.

— Ты никогда не орёшь.

— Серьёзно? Так ты никогда не узнаешь, на что способны мои лёгкие и как быстро ты умеешь уклоняться, когда я начну швырять в тебя всем подряд.

Он громко расхохотался, тормозя у моего дома.

— Значит ли это, что если я буду держать себя в руках, то и тоже?

— Да. Я могу причинить тебе боль. У меня острый язык и тяжёлая рука.

Конечно, я никогда этого не сделаю. Он пережил столько боли, что любому Бессмертному хватило бы на всю жизнь.

— Ты не можешь причинить мне боль, — вернул он мне мои слова, после чего стремительно вышел из машины и обогнул её, едва я успела открыть дверь. Он присел передо мной, глядя мне прямо в глаза. — Знаешь, почему?

Перед его сексуальной ухмылкой невозможно устоять. Я перестала спорить и пошла на поводу у любопытства.

— Почему?

— Я чудовище, злое и жестокое, и только с тобой это всё перестаёт иметь значение. От твоих поцелуев и прикосновений вся злоба и жестокость уходят. Твоя любовь усмиряет зверя внутри меня. Так что кричи на меня, сколько хочешь, когда злишься. Швыряй в меня что попало. Возможно, я заору на тебя в ответ или просто перекину через плечо, прикую к кровати и буду заниматься с тобой любовью так, как тебе и не снилось, но ты никогда не сможешь причинить мне боль. Ты свет в моей тьме. Надежда, подавляющая отчаяние. Хранительница моей души.

И воинственный настрой мигом пропал. Какая же я глупая: думаю о словах, брошенных в запале, и физической боли, которую он может вытерпеть, не моргнув и глазом; тогда как он видит картину намного шире. Глаза защипало.

Эхо увидев мои слёзы, сглотнул.

— Что я не так сделал?

— Ничего. — Я бросилась ему на шею; парень едва удержал равновесие. — Ты идеален.

Он рассмеялся.

— Вот об это я и говорю. Ты видишь идеал там, где сплошные недостат…

— Ой, всё. Просто заткнись и дай мне обнимать тебя.

Не парясь, что, возможно, нас видят мои родители, он опустился на колено прямо на дороге, положил голову мне на колени и обхватил руками мою талию. Я гладила его волосы. Я буду любить этого мужчину до умопомрачения, пока он не увидит себя моими глазами и глазами наших детей.

— У нас будет много, много детей, — прошептала я.

Он вскинул голову и нахмурился.

— Нет. Никаких детей. Не в ближайшие пару веков. Только ты и я. — Он достал пакет из больницы, где лежало вагинальное кольцо. — Я сам в тебя его вставлю.

С пылающими щеками я выхватила пакет у него из руки.

— Мы ещё вернёмся к этой теме.

— Не вопрос, в следующем тысячелетии. — Он встал и взял меня на руки. — Или через два.

— Поставь меня на землю. Мои родители будут в бешенстве.

— Они наблюдают с того самого момента, как мы приехали. И они согласны с тем, что я заслужил право носить тебя на руках. К тому же ты ещё несколько часов будешь приходить в себя.

— Тогда как я им это объясню? Едва заикнусь про души — и меня тут же отправят в психушку.

— Не посмеют. Я им не позволю. Признаюсь, кто я на самом деле, но не дам им увезти тебя. — Он подошёл к крыльцу и легко поднялся по ступенькам, но вместо того, чтобы войти в дом, сел со мной на садовые качели и начал тихонько раскачиваться.

— Что значит «заслужил право»? — спросила я.

— У нас с твоим папой был разговор. Я блестяще прошёл тест.

— Вы обсуждали меня в баре вместе с его бесящими дружками?

Эхо усмехнулся.

— Они задали пару вопросов, особенно тот старикашка, чей идеальный сынуля ждёт не дождётся, когда ты выпустишься из школы, чтобы сделать тебе предложение. Как так вышло, что ты ни разу не упомянула этого Капитана Америку? Где, кстати, он служит?

— Эм, Эхо, ты мог бы больше не раскачивать?

Я сползла с его колен. Содержимое желудка грозилось вырваться наружу. Я подбежала к двери и ворвалась в дом. Мамы на кухне не было. К несчастью, в воздухе стоял аромат свежеиспечённого пирога. Внутренности скрутило. Папа сидел в своём писательском алькове и пробормотал что-то вроде «с возвращением», не отрывая глаз от экрана.

Я зажала рот ладонью и помчалась к ванной вниз по лестнице. Эхо оказался прямо за мной. Он держал мои волосы, пока меня тошнило. Он даже вытер моё лицо мокрым полотенцем, когда я полностью опустошила желудок.

— Она в порядке? — спросил папа, стоя в дверном проёме.

— Я в порядке, — поспешила ответить я, не желая вдаваться в подробности. Сполоснула рот, но этого было мало. Мне нужно почистить зубы и прополоскать рот специальной жидкостью несколько раз. Тошнота не проходила, несмотря на то, что меня только что вырвало. Как будто во мне всё ещё сидели остатки тёмной энергии.

— Я отнесу её наверх, сэр, — сказал Эхо и подхватил меня на руки. Я не стала возражать под встревоженным взглядом папы.

— Съела что-то не то, — заверила я его и шепнула Эхо: — Не надо меня нести.

— Мне нравится носить тебя, куколка. Если б мог, положил бы тебя во внутренний карман плаща и носил бы с собой повсюду.

Моё лицо запылало, когда я заметила, что папа продолжает смотреть на нас, стоя у подножия лестницы. Он слышал, что сказал Эхо? Скорее всего, да. Как только мы оказались в моей комнате, я вырывалась из рук Эхо и снова рванула в ванную.

— Так всегда бывает после одержимости тёмной душой или только со мной? — спросила я. Эхо помог мне вернуть вертикальное положение.

— Надеюсь, это была реакция на упоминание Капитана Америки, — подразнил он, видимо, пытаясь сменить тему. Я бросила на него раздражённый взгляд.

— Я серьёзно, Эхо, — сказала я, выдавив зубную пасту на щетинки зубной щётки. — Мне нужно понять, с чем я имею дело. Это всегда так плохо?

— После настоящей одержимости ещё хуже.

Я нахмурилась.

— Тогда я должна либо научиться справляться с последствиями, либо держаться от них подальше.

— Голосую за второй вариант, — шутливо произнёс Эхо. Он прислонился к дверной раме, глядя, как я чищу зубы.

— Разве это не трусость?

— Нет. Это здравый смысл и инстинкт самосохранения. Никто не станет корить тебя, если ты откажешься иметь дело с тёмными или вообще какими-либо душами.

Я буду корить себя.

Нахмурившись, я закончила чистить зубы, посмотрела на своё отражение и скривилась. Выглядела я паршиво.

— Забудь Капитана Америку. Джейсон — классный парень, но у него с самого начала не было шансов. Да и моё сердце теперь принадлежит тебе.

Я подошла к Эхо, поцеловала его в щёку и, проскользнув мимо него, направилась к кровати.

Он последовал за мной, достал мобильник и сделал фото.

— Это ещё зачем? — спросила я, поправив свою подушку.

— На память.

Я попыталась прожечь его взглядом — не получилось. Закрыла глаза.

— Ты же это не серьёзно? Я выгляжу сейчас как королева мёртвых.

— Ты не можешь выглядеть как Хель. Половина её лица — разложившийся труп.

Я открыла глаза, почувствовав, как меня укрывают мягким пледом. Тем же самым, которым я часто укрываю Эхо, когда он засыпал в кресле или поверх покрывала на кровати.

— Спасибо.

— Ты выглядишь мило, — добавил он, улыбаясь, — но сильно уставшей. Я буду присылать тебе эту фотку каждый раз, когда ты захочешь помочь тёмной душе. Какой у тебя номер телефона?

Я слишком устала, чтобы спорить, поэтому просто продиктовала номер, а через пару секунд мой телефон звякнул.

— Теперь у тебя есть мой номер. Пойду разыщу твоего тёмного подопечного. Надеюсь, он приведёт меня к напавшему.

— Дэв — не мой подопечный. Он твой лучший друг.

— Это мы ещё посмотрим. Пиши мне в любое время. Если не отвечу — не переживай: я, скорее всего, в чертогах Хель. Говорят, там ужасно ловит сеть.

А теперь он пытается отшутиться.

— Поговори с Дэвом и закройте уже этот вопрос. Не люблю незавершённые дела.

Звучит неплохо. Буду теперь помощь душам называть делами, как в суде.

Я свернулась под одеялом и закрыла глаза.

— Тебе помочь с этим? — спросил Эхо. Мне пришлось снова открыть глаза. Я увидела, что он рассматривает. Коробочку от врача. Видимо, Эхо принёс её из машины. Моё лицо вспыхнуло.

— Проваливай уже, — сказала я.

— Не выбрасывай инструкцию. Я тоже хочу её почитать.

— Нет, не хочешь.

Я накрыла голову пледом.

Он оттянул покрывало обратно, поцеловал меня в губы и ухмыльнулся.

— Всё, что касается тебя, куколка, касается и меня. Увидимся вечером.

Я запоздало сообразила, но он уже исчез. Ушёл через портал. Как, блин, я объясню его исчезновение родителям? Может, они не заметят… Я дотянулась до нижнего ящика своей тумбочки и достала упаковку Twizzlers.

Спустя час мама, постучавшись, заглянула ко мне в комнату. Она нахмурилась, то ли из-за того, что я одна, то ли из-за того, что я ем Twizzlers.

— Твой папа сказал, что Эхо всё ещё здесь, с тобой.

Время изобразить недоумение.

— Ой, он, видимо, ушёл, пока я спала. Наверное, Блейн за ним приехал.

— Я была в амбаре и даже не заметила. А твой папа с головой ушёл в свою новую историю, — объяснила она сама себе и улыбнулась. Когда папа погружается в написание очередной книги, он почти ничего вокруг не замечает. — Как ты?

— Лучше. В столовой сегодня было странное мясо, — изложила я уже заранее подготовленную легенду, к которой у неё не возникнет вопросов.

Она выглядела обеспокоенной. Её взгляд остановился на коробке, которую Эхо оставил на моей тумбочке. О чём она подумала? Что у меня утренняя тошнота? Гинеколог сказала, что кольцо нужно устанавливать во время месячных.

— Как прошёл приём у врача?

— Неплохо, учитывая, какие безумные вопросы она мне задавала.

Она усмехнулась.

— Считай, тебе повезло. В моё время они проводили осмотр и брали мазок из влагалища. Они использовали такую металлическую штуковину, которая напрочь отбивает у женщины желание ходить к гинекологу. Ладненько, отдыхай.

— Спасибо, мам.

— А вот это лучше убери, милая, — сказала она, указав на Twizzlers. — Там куча красителей и добавок. Вся эта химия не пойдёт на пользу твоему желудку.

***

Я как раз заканчивался свои ежедневные процедуры перед сном, когда в комнату пробрался прохладный ветерок. Поскольку я не выключала свет, это не мог быть кто-то другой. Я выглянула из ванной и увидела Эхо.

Он всё ещё был в той одежде, в которой обычно пожинает души, а значит, оставаться он не планирует.

— Как успехи?

— Он снова залёг на дно. — Эхо прислонился к дверной раме и смотрел, как я чищу зубы. Это уже входит в привычку. — Найти тёмную душу, когда она сама этого не хочет — та ещё задачка, но я разыщу его. Никто не сможет напасть на тебя и уйти безнаказанным.

Почему-то я была уверена, что сейчас его главная задача — разобраться со злой душой, атаковавшей меня, и для этого он даже пойдёт на контакт с Дэвом. Я подошла к нему и провела ладонью по его щеке. Выглядел он ужасно.

— Ты не спал уже несколько дней, Эхо, и это видно. Тебе надо отдохнуть.

— Сразу, как только разберусь с душой, из-за которой ты пострадала.

Спорить с ним было бесполезно. Зато есть другие способы убедить его остаться.

— Хочешь что-нибудь поесть? Мама приготовила твою любимую шарлотку по-голландски, и у нас есть взбитые сливки. Домашнего приготовления. — Я не стала дожидаться ответа. Знаю, я зацепила его внимание. — Сейчас принесу.

Свет из-под маминой двери означал, что она в спальне. Читает, скорее всего. Папа всё ещё писал свою книгу, не поднимая головы. Он реально не замечает ничего, когда пишет. Я открыла холодильник и достала пирог.

— Как ты себя чувствуешь? — спросил папа. Я от неожиданности подпрыгнула. Возможно, он не настолько выпал из реальности, как нам с мамой казалось.

Мы посмотрели друг на друга.

— Лучше.

— Нам не хватало тебя за ужином.

— Я спала. И боялась, что мне снова станет плохо при виде еды. — Теперь же я отрезаю гигантский кусок пирога. — А сейчас я умираю с голоду.

— Поешь нормальный ужин. Мама оставила тебе тарелку где-то в холодильнике.

Я скривилась.

— Но я хочу именно пирог, пап. Да и в горле всё ещё странное ощущение.

Он кивнул. Я облегчённо выдохнула.

— Отрежь мне тоже кусочек, милая.

Я принесла ему тарелку и, поставив на стол, поцеловала его в висок.

— Спокойной ночи, папочка.

— Спокойной ночи, малышка. — Я положила побольше крема на порцию Эхо и почти дошла до лестницы, как папа добавил: — Всё ещё не могу понять, как я мог не заметить уход Эхо.

Так, ладно, то есть он всё это время водил нас за нос. Всё он замечал. Эхо придётся использовать на нём руны забвения.

— Он ушёл, пока я спала. Не мог же он просто испариться? Я уверена, ты просто не обратил внимание.

— Вы приехали на твоей машине. Но я не слышал, как отсюда уезжает машина.

Ситуация становится опасней с каждой секундой.

— Скорее всего, за ним приехал Блейн. Пап, ну ты же знаешь, какая у него тачка, работает почти бесшумно. Я решила, что куплю себе такую после школы, — добавила я, надеясь отвлечь его. — Она такая красивая. И двигатель не ревёт, а мурлычет.

Папа хмыкнул.

— Иномарки — дело дорогое, да и твоя мама не одобрит. Ты же знаешь, как для неё важно покупать только отечественное.

— Пап, я езжу на Сентре, — напомнила я.

— Её мы купили поддержанной. Это не считается.

— Считается. Добрых снов, папочка.

Я поднялась по лестнице и нашла Эхо, нервно расхаживающего по комнате.

Он был на взводе. Это сразу видно. Все мысли о папиных подозрениях ушли на второй план. Я поставила тарелку на комод, стянула по одной перчатки Эхо и отбросила их на кровать. Усадила его на стул, а сама села ему на колени. Чувственная улыбка изогнула его губы, а руки потянулись гладить мои бёдра. Моя пижама была далеко не самой закрытой.

— Не шали, — предупредила я, разрезая пирог на две части.

— Из-за того, что у тебя эти дни? — спросил он.

Я собиралась накормить его пирогом, но застыла на месте.

— Как ты понял?

Он ухмыльнулся.

— Просто знаю. И, к слову, это не проблема.

— Фу, ты невыносим.

Я положила кусочек пирога ему в рот, не давая сказать ничего больше.

Он ухмыльнулся, жуя десерт, и поиграл бровями.

— Так даже волнительнее.

Вот теперь мне стало любопытно. Он постоянно обещает мне всякие пошлости, подогревая интерес. И всегда выполняет свои обещания. Я запихнула ещё больше пирога в его рот, чтобы не отвлекал меня. Когда Эхо доел, я дала ему в руки расчёску, встала и развернулась.

— Я знаю, чего ты добиваешься, — сказал он.

— Да, мне нравится, когда ты расчёсываешь мои волосы.

Я закрыла глаза, как только он начал водить расчёской.

— Я всё равно уйду, куколка, — прошептал он.

Умеет же он говорить очевидное.

— Знаю. Но задержись ещё немного.

Я забралась под одеяло, точно зная, что он присоединится. Он лёг поверх одеяла, не снимая одежды и обуви, положил руку так, чтобы я могла на неё лечь, и прижал меня к себе. Я переплела наши пальцы и закрыла глаза. Но не могла заснуть.

— Эхо…

— Тсс. Засыпай. Утром поговорим.

Он заснул первым и не проснулся, даже когда я стянула с него ботинки, расстегнула жилетку и рубашку и накрыла одеялом. Во сне он казался таким умиротворённым. Таким уязвимым.

Я уже было повернулась к лампе, чтобы выключить свет, как вдруг почувствовала… присутствие тёмной души, напавшей на меня. Не так близко, чтобы побежали мурашки по коже, но всё же. Моим первым порывом было разбудить Эхо. Вместе мы сможем избавиться от души раз и навсегда. Но как я могу потревожить его сон? Он так измотан…

Я потянулась за кочергой под подушкой. Все души, будь то обычные или тёмные, могут быть развеяны. С кочергой в руке я приподнялась и едва не закричала. С другой стороны кровати стоял Дэв.

— Что ты здесь делаешь? Эхо искал тебя, но не нашёл.

Эхо пошевелился во сне, и я инстинктивно погладила его по щеке, успокаивая.

Дэв поднёс палец к губам, призывая сохранять тишину, а затем указал наружу.

— Я знаю, что душа там. Чувствую. Вселись в мой телефон и поговори с Эхо, — потребовала я сквозь стиснутые зубы. Глубоко внутри меня боролись страх, злость и усталость от всей этой ситуации.

Дэв покачал головой и полетел к окну. Надо приучить себя закрывать его, а то так любая душа может заглянуть на огонёк, когда ей заблагорассудится, несмотря на руны, защищающие дом.

— Чёрт возьми, Дэв, иди сюда.

Он даже не оглянулся. Эхо снова зашевелился. Мне хотелось его разбудить. Он может догнать Дэва, и вопрос решён. Но умом я понимала, что всё не может быть так просто. Нет, когда дело касается сверхъестественного. К тому же Дэв попросил меня не поднимать шум. Он словно не хочет, чтобы Эхо встретился с тёмной душой. А значит, он знает её или его лично.

Я сжала железный прут и молча ждала. Не заметила, как погрузилась в сон, так и не дождавшись возвращения Дэва.

13. РУНЫ МЕДИУМА

Утром, когда я проснулась, Эхо уже не было.

«Спасибо, что дала мне поспать», — написал он. — «За это я тебя и люблю».

Если бы он только знал всю правду. Я отправила ему ответное сообщение и начала собираться в школу.

— Может, тебе ещё денёк отлежаться? — спросила мама, пока я поглощала завтрак, как оголодавший узник.

Я замотала головой.

— После школы поеду к Энжи за платьем на выпускной. — Родители переглянулись. — Я в порядке. Правда. Если в столовой снова подадут то странное мясо…

— Я напишу жалобу в школу.

Мама перешла в режим грозной медведицы, а значит, она не шутила.

Упс.

— А смысл жаловаться, если отравилась только я? Просто больше не буду брать это мясо.

— Правильно, — ответила она. — Я дам тебе обед с собой.

Тут мне возразить было нечего, поэтому я просто сидела и смотрела, как она упаковывает мне с собой жаркое из индейки с молодой картошкой, приготовленное вчера вечером. Я обняла её, поцеловала и от души поблагодарила перед выходом.

На моей машине появились новые руны. Видимо, Эхо добавил их, перед тем как уйти. Я закинула рюкзак на заднее сиденье и села за руль.

Мама вышла из дома и помахала, привлекая внимание. Что ещё?

Я опустила окно, надеясь, что это не связано с Эхо или обедами в столовой.

— Ты сегодня поедешь в дом престарелых? — спросила она.

— Завтра. А что?

— Я приготовлю ещё пирогов, если ты захочешь завезти один своим подопечным и ещё один в дом Рейн.

— Я возьму их завтра. Мне уже пора, мам.

— Люблю тебя, — сказала она и вернулась в дом.

— Я тоже тебя люблю, — сказала я и сдала назад. Только собралась переключить передачу, как краем глаза заметила серую массу и замерла. Вчерашнее происшествие затмило всё. Серое нечто приблизилось к моей машине, и я резко пришла в себя. Это Дэв.

Мне нужно взять себя в руки. Я не должна бояться душ — ни тёмных, ни обычных. Я медленно выдохнула, успокаивая колотящееся сердце, и махнула Дэву, чтобы забирался внутрь. Тот качнул головой.

У меня нет времени на игры.

— Ты мне задолжал объяснения, поэтому залезай, пока я не разозлилась по-настоящему!

Он сделал вид, что умирает.

— Ты уже мёртв, Дэв, — напомнила я ему.

Она указал на новые руны на машине. Они сияли. Странно.

Я нахмурилась.

— И что?

Он ткнул себя в грудь и изобразил взрыв. А, так вот для чего эти руны. Они защищают меня от тёмных душ? Я схватила телефон и вытащила его из окна.

— Залезай.

Он скользнул в мой мобильник. Я положила устройство на подставку между сиденьями и надавила на газ.

— Говори уже.

— Что ты хочешь знать? — поинтересовался он.

— Кто на меня напал? Только не говори, что не знаешь. Я не поверю.

— Тебе удалось, — сказал он и засмеялся. — Ты смогла убедить его. Я хотел поблагодарить тебя вчера, но сначала нужно было избавиться от ещё одной тёмной души.

— Ещё одной? Ты уверен? Эта ощущалась так же, как и та, что напала на меня.

— Все души ощущаются одинаково, — заметил он. — Я помню это ещё с тех времён, как сам был Бессмертным.

— Нет, неправда. У тёмных душ совсем другая аура.

— Вот как? И у меня тоже?

— Не совсем. Возможно, потому что ты не пытался вселиться в моё тело. К слову, на Эхо повлияли твои действия. Ты защитил меня от той души, и это убедило его, что ты, возможно, не такой уж плохой.

Дэв усмехнулся.

— Нет, ты не понимаешь. Если бы не ты…

— Потом поблагодаришь, Дэв, когда помиритесь. Ты точно уверен, что вчерашняя душа не та же самая, что напала на меня?

— Уверен. О тебе уже разошлись слухи. Каждая тёмная душа на земле хочет добраться до Бессмертной с рунами медиума.

Я так резко ударила по тормозам, что всё моё тело дёрнулось вперёд.

— Какими-какими рунами?

— У тебя те же самые руны, которые каждая заблудшая душа пытается высечь на одержимых ими смертными, но безуспешно, потому что у них нет нужного артаво. Видела когда-нибудь, как смертные режут себе руки?

Дни, проведённые в Институте Психиатрии Провиденса, промелькнули в памяти, заставив меня вздрогнуть.

— Да.

— Смертные врачи думают, что те психически больны и режут себя, чтобы справиться с болью. Для кого-то это, возможно, и правда, но других это заставляют делать души. Иногда обычные души, перенявшие дурную привычку у тёмных. А иногда и сами тёмные.

В его словах прослеживалась логика.

— Но у тебя, куколка, уже есть эти руны. Они позволяют душам вселяться тебя без побочек, которые бывают у смертных.

Машина позади меня засигналила, и я поняла, что слишком долго стою. Нажала на газ.

— Неправда. Одержимость в большинстве случаев высасывает из меня все соки. Бывало я часами отсыпалась после такого марафона. И вчера я чуть было не стала овощем. Я не переживу вселение тёмной души, Дэв.

Пауза была долгой.

— Уверена?

— Да, — выпалила я. — Я несколько часов приходила в себя после того, как вы двое пролетели через меня. — Я остановилась на светофоре на Мэйн-Стрит. — Что мне сделать, чтобы они перестали меня преследовать?

— Избавиться от рун. Исчезнуть.

— Очень смешно. Я никуда не денусь и руны потерять не могу. Никто не знает, что это за руны и на что они делают, помимо того, что приманивают души. Я сейчас впервые узнала, что они называются рунами медиума.

— Об этом знают только местные. Тайна рун передаётся устно от одной заблудшей душе к другой.

А ещё о них как-то узнала Малиина и вырезала их на мне. Зачем? Я припарковалась у школы.

— Иди к Эхо, Дэв.

— Вот ещё один ответ на твой вопрос, — добавил Дэв. — Эхо может быть твоим телохранителем двадцать четыре на семь. Как только на горизонте появится тёмная душа — он тут же её пожнёт.

Если бы всё было так просто. Я вздохнула.

— У Эхо, как и у всех жнецов, есть работа. Быть по совместительству моим телохранителем у него не получится. Ладно, разберусь. — Мне нужна огромная железяка, с которой я смогу рассеивать души. — Иди, Дэв. Найди своего друга.

— Сначала высуни телефон из машины. Не хочу разорваться на тысячу кусочков. В этот раз Эхо использовал те же руны, что высечены на его косе. Видать, сильно разозлился. Пока, — добавил Дэв, как только я вышла из машины, а затем выскользнул из мобильника.

Я уже и не смотрела на него, мои шестерёнки активно крутились. Что, если Эхо высечет эти же руны на мне? Тогда я буду защищена от тёмных душ. С другой стороны, я стану точно так же опасна и для обычных душ, а значит, больше не смогу им помогать.

Я поспешила к школе. Станет ли моя проще, если я перестану помогать душам? Да. Счастливее? Скорее всего, нет. Я уже и представить себя не могу прежней Корой, ведущей блог о горячих парнях. К тому же я не хочу быть просто бессмертной подружкой горячего жнеца и никем больше. Одна только мысль об этом выводит меня из себя. Возможно, это звучит как бред, но мне нравится работать с Эхо на равных. Мы одна команда. Надо найти другой выход.

На входе в школу я услышала рёв мотоцикла Торина и обернулась. Эндрис, Ингрид и Блейн стояли прямо за мной.

— Чего такая недовольная, Заклинательница душ? — спросил Эндрис, обняв меня одной рукой за плечи.

— И тебе тоже доброе утро, Валькирия, — сказала я. — А вы разве не должны сидеть в засаде где-то в Калифорнии?

— Это план Торина. Он болтает со смертными. Я присматриваю за ним по просьбе Рейн. Ну, знаешь, там же такие горячие калифорнийские девчонки, загорелые во всех местах. Они загорают голышом, — шёпотом добавил он.

Как-то сомневаюсь, что Рейн ревнует Торина. Они без ума друг от друга.

— Иными словами, ты торчал на нудистском пляже вместо того, чтобы работать.

— Ты ничего не докажешь, потому что у меня нет ни одной полоски загара. Хочешь проверить?

— Как-нибудь в другой раз.

Я бросила взгляд через его плечо, но Рейн и Торин были в этот момент заняты. Друг другом. Да что уж там, они целовались. Я заметила, что они стали делать это чаще. И одеваются похоже. На Рейн — кожаная куртка. Дизайнерская. Я узнала бренд. И перчатки без пальцев.

— Окей, что-то определённо не так, — протянул Эндрис. — Раз ты так легко пропустила подколку.

— Может, если бы ты не был таким назойливым, она бы уже нам рассказала, — вмешалась Ингрид, и я перевела взгляд на неё. Её сестра оставила на мне руны медиума. Может, Ингрид тоже о них известно.

— Она права, Эндрис. Постарайся быть менее назойливым. Идём, Ингрид. — Я взяла её под руку и потянула ко входу в школу, попутно шепнув: — Тебе давно уже пора заарканить его.

Ингрид хмыкнула.

— Зачем? Не хочу.

Обожаю её норвежский акцент. Даже спустя несколько веков странствий по миру она его не утратила. Чирлидер, популярная девчонка, со своими светлыми волосами и голубыми глазами похожа на модель. Эндрис будет счастливчиком, если она станет его девушкой. Или нет. Он может испортить любые отношения.

— Уверена? — игриво спросила я.

Ингрид закатила глаза.

— Эндрис ещё несколько веков будет бегать за каждой юбкой, прежде чем остепенится. А я не собираюсь становиться частью его гарема.

— Мне нравится твой настрой.

— Спасибо.

Она помахала своим подружкам из группы поддержки.

Мы вошли в коридор, ведущий к школьным ящикам.

— Могу я тебя кое о чём спросить?

— Конечно.

— Только не злись. Знаю, ты не любишь говорить о Малиине, но я должна кое-что выяснить. — Когда мне отчаянно нужна была информация, именно Ингрид просветила меня о том, что её сестра пометила меня рунами. — Ты что-нибудь знаешь о рунах, которые она вырезала на мне?

Она резко остановилась, причём с таким лицом, что мне захотелось тут же сменить тему. Её черты исказило болью. А ведь мы стояли посреди коридора, другим школьникам приходилось нас обходить. Я потянула её за руку в сторону, чтобы не мешаться.

— Знаю, это похоже на бред, но…

— Нет, она ничего мне не рассказывала, — перебила меня Ингрид, её акцент стал отчётливее. — Я была для неё просто надоедливой младшей сестрой. Она либо игнорировала меня, либо использовала. Но… — Ингрид нахмурилась сильнее. — Прямо перед тем, как пойти к тебе, она бросила фразу, смысл которой в тот момент был мне не понятен.

— Что она сказала?

— Она, как всегда, болтала о том, что Рейн ещё заплатит за попытку увести у неё Эндриса. — Индрид закатила глаза. — А затем добавила, что ты можешь ей пригодиться. Полагаю, она уже тогда планировала принять твой облик.

Или вселиться в моё тело.

Я вздохнула.

— Спасибо.

Мы молча направились к нашим шкафчикам.

— Но это не тот ответ, который тебе нужен? — спросила Ингрид.

Я слабо улыбнулась, не зная, стоит ли посвящать её в происходящее. Мы с ней ходили на занятия к Лавании, но о рунах она знает не больше моего.

— Пытаюсь понять, почему мои руны притягивают к себе… — Я оглянулась по сторонам и понизила голос: — души. В чём их особенность?

Ингрид пожала плечами.

— Спроси Лаванию. Она всё знает и, к слову, уже вернулась. Мы поедем домой в обеденный перерыв. Она ждёт нас.

***

— Ох, как я по вам скучала, девчонки, — воскликнула Лавания, обнимая нас. Блейн наблюдал со стороны. — Мне столько всего нужно вам рассказать! Иди сюда, Блейн.

— С возвращением, Лавания, — произнёс он, но не сдвинулся с места.

Лавания усмехнулась, сама подошла к нему и обняла.

— Пока ты живёшь в этом доме, тебе придётся терпеть меня. Где мои мальчики?

— На стадионе «Стабхаб Сентер», — ответил Блейн, высвобождаясь из её объятий.

— О нет, только не одна из команд, — ахнула Лавания. — Они же так молоды!

Футбольный стадион «Стабхаб Сентер» в Карсоне, штат Калифорния, — это национальная тренировочная площадка для Федерации футбола США. Сложно сказать, с какой командой вот-вот случится трагедия, потому что там устраивают лагеря и соревнования для самых разных футбольных лиг. Торин с Эндрисом могут ждать там как четырнадцатилетних мальчишек, так и тридцатилетних мужчин.

Лавания привлекла моё внимание словами:

— У меня есть суп и выпечка с мясной начинкой по рецепту от личного шеф-повара богини Фрейи. Она уверяла, что получается очень полезно и питательно. Так что присаживайтесь и наслаждайтесь.

Она подождала, когда каждый из нас получит миску горячего супа. А затем раздала булки. Они были золотистыми и хрустящими снаружи, но мягкими и сочными внутри. Сама Лавания села рядом с Рейн и спросила:

— Как ты, милая?

— Хорошо, — сказала Рейн. — Очень вкусно.

— Спасибо. Я успела заглянуть к твоему отцу. Не знала, что он впал в кому.

Я тоже не знала. Феми говорила, ему стало лучше.

— Он не приходил в сознание со вчерашнего дня.

Рейн небрежно пожала плечами, но я заметила боль, промелькнувшую в её глазах. Ей тяжело наблюдать, как отец борется с раком мозга.

Дальше разговор о пошёл об отце Рейн, и атмосфера стала напряжённой, пока Лавания, наконец, не сменила тему, заговорив про Асгард.

Я знала основных богов и богинь. Некоторые имена я слышала впервые, но рассказ Лавании не давал потеряться. Да что там — по её словам, это место казалось волшебным. Теперь я понимала, почему Бессмертные так хотят побывать в Асгарде. Мне такое не светит, но я не хочу озлобиться, как некоторые. Хотя, честно говоря, бессмертная жизнь без чёткой цели до жути пугала меня. Я должна научиться справляться с тёмными душами.

У меня не было возможности за обедом переговорить наедине с Лаванией или Рейн об этих рунах медиума. Но я не переживала. Мы с Рейн отправимся на шопинг после школы, а Лавания пока остаётся здесь.

Рейн, Блейн и Ингрид ждали меня у машины после школы.

— Мы поедем за вами, — сказал Блейн.

Я в замешательстве смотрела то на него, то на Рейн, то на Ингрид.

— Куда?

— В магазин, — ответил он.

У меня закралось жуткое подозрение.

— Энжи продаёт только женскую одежду, Блейн. И ты, Ингрид, обычно же не закупаешься в местных магазинчиках. Ты вообще носишь только брендовую одежду!

Ингрид пожала плечами.

— Хочу посмотреть, что предлагают местные бутики. И я ношу не только бренды. Дизайнеры не делают форму для солдат и медсестёр.

Я прищурилась.

— Ты была медсестрой?

— Шпионкой. Учительницей. Офисным клерком. — Они с Блейном обменялись улыбками. — Мы, Бессмертные, умеем перевоплощаться. Из старшеклассников в военных врачей и наоборот.

— А. Я просто думала… Эм, ладно, неважно. Но я хотела провести время один на один с Рейн, поэтому мы не можем взять вас с нами.

Прозвучало грубо, но мне было плевать.

Ингрид отмахнулась.

— Не волнуйтесь. Мы не будем вам докучать. Я просто хотела заглянуть в бутик Энжи.

Рейн едва сдерживала смех.

— Они что, собрались нянчиться со мной? — спросила я.

Рейн пожала плечами.

— Эхо заходил сегодня утром, — пояснил Блейн.

— И поэтому Торин с Эндрисом пришли сегодня в школу? Я-то думала, что они перешли на дистанционку или просто использовали руны на учителях, чтобы прогуливать уроки.

— По утрам они ходят к Бригг. — Рейн сжала мою руку. — Ты одна из нас, Кора. Привыкай. Если кто-то угрожает тебе, это угроза для всех нас. Если тебя нужно прикрыть, мы это сделаем. Если кто-то причинит тебе боль, мы ответим ему тем же.

Почему от её слов мне не становится легче? Я подождала, пока мы сядем в машину и поедем к Мэйн-Стрит, прежде чем заговорить вновь:

— А что, если я перестану помогать душам?

Последовала немая пауза. Быстрый взгляд на Рейн дал понять, что она уставилась на меня с распахнутыми глазами.

— Ты ведь шутишь, да? — спросила она, чётко проговаривая каждое слово.

— Да… Нет… — Я вздохнула. — Не знаю. Это всё из-за тёмных душ. Они пугают меня до чёртиков.

— Что успело случиться между понедельником, когда ты старательно защищала Дэва, и сегодняшним днём?

— На меня напала тёмная душа.

— Это я знаю, но Эхо сказал, что не позволит этому повториться.

Я закатила глаза.

— И как же мой всемогущий и всезнающий парень может это гарантировать? Он ведь не сможет находиться со мной двадцать четыре на семь.

Я припарковалась у магазинчика Энджи. Блейн проехал мимо, ища свободное местечко. Мы ждали их в машине.

— У тебя есть мы, Кора, — напомнила Рейн. Она протянула руку и ободряюще потёрла мою ладонь. — Ты любишь помогать душам обрести покой. Не позволяй тёмным душам остановить тебя. Так же, как я не позволяю Норнам помешать мне делать то, что я считаю правильным.

Из её уст всё звучало так просто. Хотела бы, чтобы у меня тоже было всё под контролем, а не оглядываться каждую минуту через плечо.

— Руны на моём теле называются рунами медиума. Слышала о таких?

Она покачала головой.

— Но звучит правдоподобно. Медиумы могут общаться с мёртвыми, и ты именно этим и занимаешься.

— Тёмные души — или потерянные, как называет их Дэв, — оставляют их на людях, в которых вселяются. Или пытаются.

— Что?

Я пересказала ей слова Дэва об одержимости и пациентах психбольниц, режущих себя.

— Руны помогают одержимым не сойти с ума, вот только я не чувствую себя защищённой. В меня даже никто не вселялся, а такое ощущение, будто меня разорвали изнутри. — Я устало выдохнула. — Малиина намеренно вырезали эти руны на мне. А теперь обо мне знают тёмные души.

— Вот стерва! — прокомментировала Рейн.

— Я спросила Ингрид, знает ли она что-нибудь про эти руны, но нет. Впрочем она сказала кое-что странное. В тот день, когда Малиина отметила меня, она сказала, что я пригожусь ей для чего-то. О чём она говорила? О том, что собирается принять мой облик? Вселиться в меня? Вы точно уверены, что она сейчас в чертогах Хель?

— Воу, помедленнее, — остановила меня Рейн, сжав моё плечо. — Давай не будем торопиться с выводами. Гримниры забрали её после той битвы в особняке. Ты уже разговаривала об этом с Эхо?

— Нет, я узнала об этом только в школе.

— Значит, так. Поговори с Эхо, прежде чем разводить панику. Он, Торин, Эндрис и эти ребята, — она указала на Блейна и Ингрид, которые уже шли к нам, — давно живут и много чего знают. Я давно уже для себя приняла, что если у меня есть проблема или идея, сначала нужно обратиться к Торину. Иногда — к маме или Лавании. А если такой возможности нет, то к Блейну или Ингрид. Каждый из них — это кладезь полезной информации. Поговори с Эхо.

Она права. Может, я раздуваю из мухи слона.

Мы вышли из машины как раз, когда Блейн и Ингрид подошли к нам. Вместе мы вошли в бутик. Продавщица оторвала глаза от телефона и уже хотела вернуться к своему увлекательному занятию, как вдруг заметила Блейна и ослепительно улыбнулась.

— Если нужна помощь — дайте знать, — предложила она, не сводя с него глаз.

Я ухмыльнулась. Сама когда-то была такой же. Сквозь стеклянное окно я заметила Энджи, работающей над новым нарядом. Как обычно, у неё на шее висел швейный метр, а крашеные рыжие волосы собраны в высокую причёску, чтобы не лезли в глаза. Энджи — талантливая швея.

— Мы пришли к Энджи, — сказала я.

Продавщица оторвала глаза от Блейна, убрала мобильник в карман и пошла к Энджи. Спустя несколько секунд рыжеволосая женщина вышла к нам с тремя платьями, перекинутых через предплечье.

— Кора, я ждала тебя, — пропела Энджи и обняла меня, что было немного неловко. Ростом она едва доставала мне до подбородка. Она повернулась и увидела мою лучшую подругу. — О, Рейн, ты тоже пришла за платьем для выпускного? Надеюсь, что да, потому что у меня как раз есть идеальный вариант для тебя.

Рейн прикусила губу.

— Эм, Энджи. Я сегодня не за покупками.

— А почему так? Не пойдёшь на выпускной? Разве ты не встречаешься с тем красавцем-квотербеком?

Щёки Рейн порозовели.

— Мама уже сшила мне платье, Энджи. Иначе я бы обратилась к тебе ещё месяц назад.

Хорошо выкрутилась. Энджи расстроится, если узнает, что Рейн нашла себе платье в онлайн-магазине. Я забрала платья и помахала Блейну с Ингрид.

— Зато мы привели к тебе новым покупателей, Энджи. Ингрид и Блейн тоже ищут что-нибудь особенное. — В глазах швеи загорелся азартный огонёк, когда она присмотрелась к Блейну. — Для его девушки, Джесс.

Блейн нахмурился.

— Джесс — не моя девушка.

— Так я тебе и поверила, — передразнила я.

Энджи просияла. Наверняка заценила дизайнерские шмотки и аксессуары Ингрид и пришла к выводу, что перед ней очень богатая клиентка.

— Ты монстр, — сказала Рейн.

— Просто помогаю малому бизнесу.

— Сказала дочка местного фермера.

— Мама плохо на меня влияет.

Я схватила Рейн за запястье и утащила в примерочную. Теперь мы можем поговорить без свидетелей. Я начала раздеваться, а она присела на бетонную скамеечку.

— Так ты думаешь, что Малиина сейчас не в чертогах Хель, а пытается использовать тебя в качестве оболочки? — спросила она.

— Бессмертной оболочки, Дин. — Дин Винчестер из популярного сериала «Сверхъестественное» всегда называл людей, в которых вселялись демоны, «оболочками». Я шагнула в первое платье и натянула его до плеч. — Но как она узнала, что ей в будущем понадобится тело?

— Так же, как я узнала о смертях Провидиц. Малиина была могущественной ведьмой и злой Норной-стажёркой в придачу. Возможно, у неё было видение. Тёмные души не за нас и не за людей. Они творят ужасные вещи. О, шикарно.

— Правда? — Рассматривая своё отражение, я повернулась спиной к зеркалу. — Тебе не кажется, что оно коротковато?

— Нет. Для тематики выпускного — самое то.

Темой выпускной для младшего курса было «Весь этот джаз». Пыльно-розовое платье длиной до колен с бахромой на талии было как раз в стиле 1920-х. Мне понравилось. К нему в комплекте шёл аксессуар для волос — ободок с перьями — и атласные перчатки. Я надела ободок и снова заценила отражение в зеркале.

— Добавь сюда алую помаду, фальшивый мундштук — и ты настоящая флэппер-гёрл, — сказала Рейн.

— Мне нравится мода двадцатых.

Я сняла первое платье и примерила второе.

— Первое было лучше.

— Согласна.

Третье выглядело более современно и идеально подходило к теме бала для старшего курса — «Полночь в Париже».

— Возьму это и первое.

В магазине послышалась какая-то возня и крики. Я и моргнуть не успела, как Рейн извлекла из сапога артаво. Она активировала руны невидимости, и я тоже. Пока я доставала свой артаво из кармана куртки, она вырезала руны на двери, создавая портал. Мы заглянули в торговый зал.

Энджи и продавщица прятались за столом в её маленьком кабинете. Швея не отрывала глаз от телефона. Ингрид и Блейна нигде не было видно.

14. УЖИН ВСЕЙ КОМПАНИЕЙ

— Смотри, — сказала Рейн, и я проследила её взгляд.

Блейн и Ингрид стояли вместе с Ризом, который смотрел на Блейна так, словно хотел сломать тому нос.

— Что, во имя туманов Хель, там происходит? — пробормотала Рейн.

Я не стала тратить время на переодевания, просто схватила одежду, в которой пришла, вместе с первым примеренным платьем и бросила их продавщице.

— Беру первое и то, что на мне. Скажи Энджи, — я указала на второе платье, — что вот это просто не моё.

Она уставилась на меня с круглыми глазами.

— Но вы не переоделись…

— Это платье я покупаю, окей? Просто заверните остальное с собой. — Я положила банковскую карту на стойку и помахала Энджи через стекло, указав на то платье, что осталось на мне, и первое, которое примеряла. — Вернусь, чтобы подписать чек.

— Вы не можете покинуть магазин…

— Я же сказала, что вернусь, — выпалила я, выбегая за Рейн на улицу. Риз и Блейн обернулись и открыли рты.

— Что? Впервые видите девушку в платье для выпускного? Что ты здесь забыл, Риз?

— Отзови своего Бессмертного пса, чтобы мы могли поговорить, — сказал Риз.

— Кого ты назвал псом, гримнир? — рявкнул Блейн. — И мы никуда не уйдём.

Я вздохнула.

— Блейн…

— Даже не пытайся, Кора. Мы никуда не уйдём, особенно после того, что с тобой сделала его подружка.

Ох уж эти парни!

— Что случилось, Риз?

— Для начала я пришёл сказать, что Нара передаёт свои извинения за случившееся в понедельник. — Его взгляд опустился к моей груди, подчёркнутой сексуальным платьем. — Она бы пришла сама, но в настоящий момент должна пожинать души.

— Я приму её извинения, когда она принесёт их мне лично. Что ещё? И кстати, мои глаза на лице, а не на груди.

Блейн засмеялся. Риз скосил глаза на Ингрид, его щёки порозовели.

— Прошу прощения. Эм, я хотел поговорить с Эхо.

Я скрестила руки.

— Его здесь нет.

Кривая ухмылка изогнула губы Риза, на щеках появились ямочки.

— Я заметил. Не могла бы ты передать ему, что я его ищу?

— Зачем?

На его лице промелькнуло раздражение, и на секунду мне показалось, что он ответит грубостью. Вместо этого он снова кинул взгляд на Ингрид и произнёс:

— Тёмные души стали активнее, и в довольно большом количестве они направляются сюда.

Сердце кольнуло.

— Откуда такая информация?

— Мы пожали несколько таких неподалёку отсюда. Тёмные души — одиночки по природе и обычно держатся на своей территории. А мы заметили целую группу из них. Если они идут сюда за тобой, то Эхо не помешает помощь.

Я присмотрелась к нему, гадая, может ли это быть ловушкой. Эхо давно прекратил с ним общение, так же как и с Дэвом.

— Ты хочешь помочь?

— Да. Пришло время забыть прошлые разногласия.

Как удобно.

— То есть появление Дэва и ваши попытки выследить его тут ни при чём?

— Именно. Хотя возможно, тёмные души здесь как раз-таки из-за него. Дэв всегда был склонен к необдуманным поступкам. Вряд ли это изменилось сейчас.

Я нахмурилась. Не нравится мне всё это.

— Хорошо, я поговорю с Эхо. Как он может с вами связаться?

— Он знает, где нас найти. — Риз нахмурился. — Надеюсь, ты не держишь зла на мою кузину. Она была сама не своя из-за внезапного появления Дэва.

Почему-то мне не показалось, что она была не в своей тарелке или действовала сгоряча.

— Посмотрим.

Он кивнул мне и Блейну, слегка поклонился Рейн (а значит, он знает, кто она такая) и повернулся к Ингрид.

— Приятно было познакомиться, эм?..

— Всего хорошего, гримнир, — отрезал Блейн.

Ингрид хлопнула тыльной стороной ладони по груди Блейна.

— Не хами. Я Ингрид Дал. Также рада знакомству, Риз, — официальным тоном произнесла она.

На щеках Риза снова появились очаровательные ямочки. Он развернулся, чтобы уйти, но оглянулся на Ингрид, прежде чем скрыться в переулке.

Я выдохнула и посмотрела на остальных. У Ингрид было такое выражение лица, которого я ещё у неё не видела. Риз определённо зацепил её.

Рейн бросила на меня взгляд типа «опять двадцать пять». Не знаю, имела ли она в виду ещё один намечающийся роман с гримниром или толпу сверхъестественных существ, преследующих нас.

— Кажется, нас ждут неприятности, — спокойно произнёс Блейн, ничуть не обеспокоенный.

А вот я была обеспокоена. Да что там — в ужасе. Мы снова оказались в ситуации, когда город грозят атаковать Бессмертные, вот только в этот раз у нас нет подмоги в лице ведьм. Есть только мы. Мне нужно каким-то образом убедить Эхо встретиться с Ризом и заручиться поддержкой гримниров. Я достала телефон и написала Эхо. Надеюсь, он не в чертогах Хель.

— Мне надо забрать свои вещи, — сказала я, возвращаясь в магазин. Переоделась, оплатила покупки. Через окно видела, как остальные совещаются, после чего Блейн и Ингрид уехали.

— Домой мне не надо, — сказала Рейн. — Давай заедем в особняк и поговорим с Лаванией. Пусть лучше она услышит это от тебя, чем от меня или кого-то ещё.

Я не стала спорить, хотя всё, чего мне хотелось, так это поехать домой и ждать там Эхо. Телефон молчал, значит, ответа нет. Даже не знаю, что хуже: писать и не получать ответа или не писать вовсе.

— Ты заметила, как гримнир… ну, то есть Риз не мог оторвать глаз от Ингрид? — спросила Рейн. Я ответила недовольным взглядом. — Да, понимаю, нам сейчас не до чужих отношений, со своими проблемами бы разобраться. Но надо всегда находить время радоваться простым вещам. Переживания о будущем только сковывают нас. Торин частенько говорит, что нельзя позволять врагам менять наш образ жизни. Пусть идут, думая, что мы не готовы. А когда нападут, выяснится, что мы на десять шагов впереди.

Я взяла её за руку.

— Спасибо. Твои слова очень кстати. Ох, блин. Как я могла забыть… Не спросила Риза про Малиину!

— Эхо должен знать, находится ли она на Острове Пыток или нет, — сострила Рейн.

— Да кто его знает. Помнишь, во время битвы он не отходил от меня ни на минуту. А когда я оправилась, ушёл вместе с Эриком. Другие гримниры завидовали его рекорду по сбору душ и ненавидели его. Она могла сбежать, а ему даже никто не сообщил бы.

— Ты почувствовала что-то общее между тёмной душой, напавшей на тебя, и Малииной?

— Помимо той же энергии чистого зла? Нет.

***

В особняке мы нашли Лаванию в библиотеке. У нее было шестое чувство или что-то в этом роде, потому что она сразу поняла, что что-то не так. Она слушала, не перебивая. Когда прибыли Торин и Эндрис, Лавания попросила их присоединиться к нам и быстро пересказала мои слова. Она ничего не упустила. Ни те страхи и сомнения, которые начали овладевать мной, ни дилемму о том, стоит ли помогать тёмным душам.

— Бедное дитя, — сказала она, обнимая меня.

Я едва не плакала. Я не могла обсудить всё это сверхъестественное дерьмо, с которым столкнулась, со своей мамой, поэтому моими жилетками стали Лавания и мама Рейн. Когда она погладила меня по спине, это было так похоже на мою маму… Мне захотелось выть.

— Послушай меня, — твёрдо добавила она. — Мы сталкивались с врагами пострашней и обращали их в бегство. Так что не переживай об этих тёмных душах и не сомневайся в своём даре, хорошо?

Желание расплакаться отступило.

— Сейчас это не кажется даром, — пожаловалась я.

Она хмыкнула.

— Понимаю. Но как только этот кризис пройдёт, всё снова станет нормально.

Я сомневалась в этом. К тому же её понимание нормальности отличалось от моего.

— А теперь, — добавила она, сощурив глаза, — я должна сказать, что мне непонятно, почему ты решила помочь тёмной душе, но я всё равно уважаю твоё решение. Если тебе понадобится кому-то выговориться, надеюсь, ты знаешь, что я всегда рядом.

Я снова боролась со слезами.

— Ну что ты, не плачь. Давай лучше поговорим о рунах медиума. Я не помню, чтобы слышала о них когда-либо раньше, но не удивлена их существованию. Большинство медиумов — ведьмы, которые используют магию транса, а не руны, чтобы взаимодействовать с мёртвыми. Вы, ребят, слышали о них?

Она посмотрела на остальных, но Торин, Эндрис и Блейн покачали головой. Ингрид выглядела обеспокоенной.

— Теперь я понимаю, почему ты спросила меня о Малиине, — сказала Ингрид. — Если это она та душа, что напала на тебя…

— Нет, это не она, — быстро возразил Эндрис. — Гримниры перенесли её в маленькую пыточную Хель на острове Агонии сразу после того, как я её убил. Я своими глазами видел, как они вошли с ней в портал.

— Что, если ей удалось сбежать и теперь она здесь? — парировала Ингрид, повысив голос.

— Тогда разберёмся с ней снова, — ответил Эндрис. — Любой, кто захочет напасть на тебя или Кору, должен будет сначала пройти через нас.

Иногда создаётся впечатление, будто он питает глубокие чувства к Ингрид, но иногда ведёт себя с ней как козёл. Такой непредсказуемый.

— Эндрис прав, — сказала Лавания, погладив руку Ингрид. — Но скоро нам не нужна будет помощь мальчиков в этом деле. Вы сами сможете себя защитить. — Она улыбнулась, обводя взглядом меня, Ингрид и Рейн. — Раз вы все собрались, пора сообщить радостное известие. Я получила разрешение на открытие новой школы — специального места, где мы будем тренировать Бессмертных и будущих Валькирий. Школа начнёт свою работу с осени.

— Я не верила, что они дадут разрешение, — призналась Рейн.

— А почему нет? Как только они узнали, что это твоя идея, то с радостью посодействовали. Я всё ещё ищу подходящее место. Но как только найду, я рассчитываю, что вы трое будете в старшем классе.

Поскольку мои родители ни за что не дадут согласие на то, чтобы я провела свой выпускной год в какой-то непонятной зарубежной школе, я перестала слушать. Мои мысли утекли к Эхо. Я снова проверила телефон.

Новых сообщений не было.

Зачем было покупать телефон, если он даже не может ответить мне на сообщение? А вдруг он реально не может? Живот скрутило при этой мысли.

Я поймала взгляд Рейн и лёгким наклоном головы указала в сторону двери. Мы сказали всем, что отлучимся на минутку. Торин вопросительно поднял бровь, но Рейн не стала объяснять.

— Мне нужно проверить, у себя ли Эхо, а затем поехать домой.

— Я скажу остальным.

Рейн ушла обратно в комнату прежде, чем я успела возразить. Я отправила Эхо ещё одно сообщение. Минуту спустя Рейн вернулась вместе с Торином. Следом за ними вышли Эндрис, Блейн и Ингрид.

— Что происходит? — спросила я.

— Мы пойдём с тобой, — заявила Рейн. — Ты же не думала, что мы хоть на минуту выпустим тебя из поля зрения?

Это было очень мило с их стороны, но я просто хотела увидеть Эхо.

— А если я откажусь?

— Мы это проигнорим, — ответил Эндрис и проложил порталом путь в дом Эхо в Майами. В комнате царила кромешная тьма. Время было восемь вечера. Мы обошли весь дом, но Эхо не нашли. Я начала переживать. Отправила ему ещё два сообщения: в первом извинилась за предыдущее, а во втором попросив вернуться поскорее домой.

— А я твоя мама сегодня, случайно, не готовила пироги, Кора? — спросил Эндрис, потирая живот.

— Да, я бы не отказался от кусочка. И ещё стаканчика яблочного сидра, — присоединился Блейн.

Я покачала головой. Это было слишком наигранно.

— Если вы хотите и дальше играть в секретных агентов, просто скажите.

— Мы просто хотим вернуть тебя домой в целости и сохранности. И да, мы очень любим пироги твоей мамы, — добавил Торин.

С Торином очень сложно спорить, когда он начинает смотреть на тебя с искренним беспокойством. Но то, что Эхо нет, когда он мне так нужен, это плохой знак. Мы вернулись обратно в поместье, сели по машинам и поехали ко мне.

Я так часто поглядывала на свой мобильник, что Рейн предложила сесть за руль вместо меня.

***

Редко такое бывало, чтобы вся компания собиралась у меня дома, но маму, кажется, это не смутило. Особняк был нашим местом встречи, когда случались проблемы.