Два любящих сердца

9

Джуди проснулась и увидела, что Алессандро уже полностью одет. Он взглянул на нее с обычной своей насмешливой улыбкой и заявил:

— Отлично, ты проснулась. Теперь мы можем отправиться на прогулку.

Она растерянно смотрела на Алессандро и не могла понять — было ли что-то между ними на самом деле или ей все приснилось? Сладкая боль и приятная усталость во всем теле напоминали о том, как бурно и долго они занимались любовью, но почему тогда он смотрит на нее так, будто она — его величайшая ошибка в жизни? Джуди робко улыбнулась и потянулась к нему, простыня сползла, обнажая грудь, но при виде этого зрелища Алессандро резко развернулся и ушел на открытую террасу, тянущуюся вокруг всего дома. Потрясенная Джуди поспешно встала и отправилась в душ.

Синяки на груди и плечах выглядели весьма красноречиво, так что ей определенно не приснилось то, что они… Какого черта?! Что происходит?

Она быстро оделась и вышла на террасу, на всякий случай надвинув пониже светлую шляпу с широкими полями. При виде широкоплечего, высокого, стройного мужчины, задумчиво глядящего на море, шумевшее далеко внизу, Джуди с трудом сдержала порыв броситься вперед и прижаться щекой к его спине.

Господи, она же умная женщина, зачем она здесь? Ведь знает же, какой он, знает и то, что он никогда в жизни не изменится.

Джуди тихо прикрыла стеклянную дверь, ведущую в дом, но Алессандро услышал и обернулся. Некоторое время он просто смотрел на нее, а она медленно умирала, не понимая абсолютно ничего. Потом он вдруг привлек ее к себе, крепко и быстро поцеловал в губы и снова отвернулся.

— Три недели без секса — это нелегко, видишь ли.

— Это ты извиняешься?

— Нет. Объясняю свое поведение.

— Это необходимо?

— На всякий случай. А то ты еще решишь, что я влюбился обратно.

— А это не так?

— Разумеется, нет.

— Хорошо. Я не хотела бы разбивать твое сердце.

Он развернулся с быстротой охотящейся на птицу змеи, и плечи Джуди онемели от мертвой хватки огромных рук.

— Что?!

Она кротко сообщила, оставаясь внешне совершенно невозмутимой:

— Ты не влюблен в меня, это хорошо, потому что и я тоже не влюблена в тебя.

Некоторое время Алессандро с подозрением вглядывался в ее лицо, а потом отпустил ее и буркнул:

— Странно, в постели у меня было другое ощущение…

— Не верь физиологии. У меня, кстати, тоже было СОВЕРШЕННО другое ощущение.

— Ладно. Обсудим позже. Пошли?

— Пошли.

— Куда?

— Покажу тебе мой остров.

— Ты же его еще не купил.

— Куплю.

— А тебе не приходило в голову, что сделка может не состояться?

— Не приходила. Идем.

— Мне взять купальник? Алессандро ехидно прищурился.

— Ну… если ты стесняешься купаться обнаженной при собственном муже…

— А где у нас нынче фотографы?

— У вас злой язык, мисс Джуди. Немного романтики нашим отношениям не помешают.

— В твоем словаре нет этого слова, Сандро. Разве только в сочетании со словом «дура».

— Разве я не был романтичен… пару часов назад?

— Это был хороший секс, только и всего.

— Только и всего? Это очень много. Возможно, именно в этом и состоит гармония.

— Хороший секс можно получить и при помощи вибратора. Или резиновой куклы.

— Нет, тут нужен партнер. Теплый, отзывчивый. Подходящий тебе по всем параметрам.

— Алессандро, перестань.

— Тебя что-то смущает, рыжая?

— Слово «параметры» применительно к отношениям. Так и хочется спросить о параметрах твоего…

— Джуди! Не будь вульгарной!

— Я рассудительна, логична и всего лишь продолжаю твою мысль. Скажем, два человека подходят друг другу практически идеально. Только вот… параметры мужчины слишком велики для параметров женщины. Что делать? Укоротить? Или заказать на складе другую модель?

— Какой ужас! И это говорит специалист по пиару!

— Ладно, идем. Честно говоря, мне совершенно не хочется с тобой ругаться. Сандро?

— Да?

— Почему ты так уверен, что Спардзано продаст остров? Неужели из-за меня?

— Жаль тебя разочаровывать, но… Сегодня вечером он просмотрит банковские ведомости в Калабрии. Вполне возможно и то, что он уже выяснил последние новости.

— Какие же?

— У него финансовые трудности. Не смертельные, но срочные.

— Боже! И все это устроил ты?

— Я очень талантливый парень, но такое и мне не под силу. Я просто случайно узнал об этом раньше самого Спардзано. Впрочем, ты ему понравилась, так что можешь считать, что остров выиграла именно ты.

— Он прекрасен.

— Спардзано?!

— Не остри, Сандро. Прекрасен остров.

— Да. Ты права. Присядем?

Они сидели на самом краю обрыва и кидали камушки в пропасть. А потом Джуди, не поворачиваясь к Алессандро, спокойно спросила:

— Почему ты не хочешь сказать мне правду, Сандро? Разве это чем-то тебе грозит?

— Что? О чем ты?

— Я об острове. О том, с какой страстью ты за него сражаешься. Сколько лет это длится.

— Наша разлука длилась столько же.

— Нет. Она длилась восемь лет. Остров ты потерял гораздо раньше.

Наступила тишина. Потом Алессандро медленно протянул:

— Интересно. Кто мог рассказать? Серж узнал только… Ты подслушивала?! Клянусь Мадонной, ты подслушивала в самолете!

— Да.

— И так легко в этом признаешься?

— Это плохо?

— Подслушивать — очень!

— То, что я узнала… Мне нельзя это знать? Почему?

Он опять замолчал, а потом сказал немного неуверенным голосом:

— Ну… потому что это глубоко внутреннее дело… семейное…

— Я твоя жена.

—Джуди…

— Мы еще не разведены, значит, я твоя жена. Хочешь, скажу, почему мне нельзя знать?

— А… ну… скажи!

Джуди размахнулась и запустила камень далеко в небо, пылавшее закатным солнцем.

— Потому что ты боишься, Алессандро Кастельфранко. Нет, не меня, я — твое прошлое, меня почти уже и нет в твоей жизни. Ты боишься другого. Того, что кто-то разглядит под масками презрительного мачо, самца-победителя, великого бизнесмена — человека. Маленького мальчика, который слишком рано узнал вкус страдания. Юношу, который всю свою жизнь подчинил одной цели, одной мечте, одной идее. Мужчину, который уже почти сдержал клятву, данную много лет назад.

Почему ты прячешься, Сандро? Однажды маска может прирасти к лицу, и тогда ты не сможешь ее снять. Останешься навсегда презрительным, жестоким, высокомерным… А тогда этот остров и впрямь сгодится только для переговоров!

Она замолчала и закрыла глаза. Если он сейчас спихнет меня с обрыва, я не сильно удивлюсь, думала Джуди. Спустя целую вечность раздался голос Алессандро, и она в испуге открыла глаза и торопливо посмотрела на него. Ее мужчина выглядел смертельно усталым, почти больным. Глаза его смотрели куда-то вдаль, за море, а голос был каким-то… задумчивым. Словно Алессандро разговаривал с кем-то другим.

— Знаешь, это только взрослым кажется, что смерть может испугать ребенка. Я совсем не боялся сидеть рядом с Нонни, когда она умерла. Просто мне было очень жаль ее. И клятва, которую я ей дал, меня никогда не тяготила. Серж, дурачок, считает, что я обезумел, стараясь купить Монте Адзурро. Напрасно. Ты права, рыжая. Это мой дом. Моя родина. Нет, гостевого дома раньше не было, его построил Гаэтано. Мы жили в другом. Потом я тебе его покажу… наверное. Он стоит на другом склоне горы. Он белый, красивый, и он меня ждет. Я с пяти лет чувствовал себя никому не нужным, Джу. Нет-нет, это вовсе не детская травма. Я не лелею в себе обиду, хотя папу простить не мог очень долго. Он меня любил, очень любил, но такой уж он был человек… Я рос сам по себе. Пробивался — сам. Зарабатывал — сам. Работал на имя, чтобы потом оно начало работать на меня. Как ты думаешь, легко заработать миллиард, будучи мягким и пушистым? А потом была ты. И мне показалось, что наконец-то можно остановиться. Перестать сражаться, вернуться с войны, повесить меч на гвоздик за дверью. Выкупить у Спардзано остров — к тому времени у меня уже был миллиард, он бы согласился. Когда тебя не стало, Джу, я словно с цепи сорвался. Я творил такое, что когда очнулся — Спардзано уже уперся насмерть. Тогда-то и родилось его дурацкое условие насчет смены моего морального облика… Когда тебя не стало…

— Перестань! У меня мурашки по коже! Так говорят только о покойниках…

— А ты для меня умерла в тот день, Джу. Почему ты это сделала, а? Неужели из-за денег? Неужели притворялась? Или… ты и тогда считала, что хороший секс никому не повредит?

— Сандро, почему ты не хочешь меня слушать? Я не изменяла тебе…

— Брось, Джу. Ты была с Троем Рендером. С толстым, плешивым Троем Рендером. Вероятно, его ты любила, а меня — использовала. Наоборот подумать невозможно, уж извини.

Она вскочила, сжав кулаки.

— Я любила тебя больше всей своей жизни, Алессандро! Я никогда не изменяла тебе, потому что мне даже мысль об этом в голову не приходила! Я и сейчас, восемь лет спустя, твержу тебе об этом три недели подряд, но ты опять меня не слышишь. Восемь лет, восемь проклятых лет одиночества и тоски! У меня никого не было, кроме тебя, понимаешь? Ни тогда, ни потом. Ты — первый и единственный…

Он навис над ней грозовой тучей, из синих глаз сыпались молнии, каменные пальцы впились в хрупкие плечи Джу.

— Сколько можно лгать, тварь?! Ты опять топчешь мою душу, а потом еще и спрашиваешь, почему это я ее от всех прячу?! Да чтобы по ней не топтались всякие шлюхи!

— Сандро…

— Как легко, Господи, как же легко врет ваше подлое племя! Достаточно дотерпеть со своей невинностью до свадьбы, хотя меня даже тогда удивляло, Джуди, как быстро ты всему учишься. Кое в чем ты меня даже превосходила, моя опытная девственница. Я терял голову от некоторых твоих фокусов. Теперь ты будешь прикрываться своей невинностью до конца дней? Значит, никого не было все восемь лет?

— Если ты сейчас опять заведешь волынку о Трое, я решу, что у тебя комплекс неполноценности. У меня с Троем ничего и никогда…

— Ни слова о Трое Рендере, да горит в аду его подлая душа! Впрочем, и на другой вопрос я не жду честного ответа. Это будет риторический вопрос. Нет ли у тебя случайно дочери, Джуди Маклеод?! И не она ли скрывается у Комбсов в Уичито?

С этими словами Алессандро швырнул Джуди в лицо маленький квадратик картона. Она упала на колени, подняла карточку, прижала ее к груди и вскинула огромные черные глаза на Алессандро. Ее разрывали страх, непонимание и страстное желание во всем признаться. Удерживало только одно: всю жизнь она боялась, что Алессандро может отобрать у нее дочь, так как фанатичная любовь итальянцев к собственным детям хорошо известна. Однако его поведение ничем не напоминало о проснувшихся отцовских чувствах. Скорее, это было отвращение…

— Вставай! Там, под деревьями есть ключ. Умойся и приведи себя в порядок. Мы идем с визитом в дом Спардзано. Он скоро отправляется, так что времени мало. Это и к лучшему.

— Сандро, я…

— Я больше не хочу игр, Джу. Мы славно потрахались, если будет еще такое желание — сделаем это снова. Бумаги на развод ты получишь после того, как сделка будет заключена.

Серж привезет их на остров. Потом тебя отправят домой, разумеется оплатив все расходы. Умоляю тебя только об одном: я больше не хочу слышать ни слова о наших прошлых отношениях. Все кончилось. Ты отправишься к своей дочери и ее отцу.

— Ты не понимаешь…

— Только не надо бредовых историй насчет того, что четыре года назад к тебе явился архангел Гавриил, после чего тебя стало тошнить по утрам. Я знаю, откуда берутся дети. Все, Джу. Я жду тебя внизу. Поторопись.

Он быстрым шагом ушел по тропе вниз, а ошеломленная Джуди поплелась к ручью, чувствуя себя выжатой, словно лимон. Она едва не сунула под воду маленькую фотокарточку, вовремя отдернула руку и посмотрела на смеющееся личико Лизы.

Что он такое говорил? Что-то очень странное… Как же это… Он решил, что это дочь Троя?..

Боже, если бы она еще могла вспомнить, при чем здесь Трой!!! События того дня, восемь лет назад расколовшего жизнь Джуди Маклеод, она помнила какими-то обрывками. Самое плохое — четко и ясно, словно кино смотрела. Все остальное — туман. Трои не был с ней в одной постели, он только укладывал ее, потому что с ней была истерика… Алессандро воспользовался моментом, чтобы перевалить на нее всю вину. О своей даже и не заикался. А у Джуди так и не хватало времени все объяснить и во всем разобраться. Она уедет к Лизе. Бог с ним, со всем! Незачем обманывать себя и придумывать счастливый конец невеселой сказки. Денег им хватит, Трой все поймет, а работать можно и в Уичито. На автозаправке…

Все-таки у него был потрясающий самоконтроль! Внизу, там, где тропа ненавязчиво превращалась в садовую дорожку, стоял абсолютно спокойный и довольный жизнью красавец с мягкой улыбкой на губах. Он протянул Джуди руки, и она едва не бросилась в его объятия — настолько реальна была иллюзия, что Алессандро встречает свою обожаемую молодую жену.

— И не забудь, Джу, ты настолько влюблена в своего мужа, что не смотришь по сторонам, только на него. То есть на меня.

Джуди мрачно усмехнулась — и вложила свои пальчики в жесткую ладонь Алессандро. Истинным чувствам не место рядом с графом Читрано. Он игрок, актер, фокусник, он мастер создания иллюзий, а она всего лишь его ассистент. Поэтому запрем сердце на замок и отправимся на сцену.

Через пару минут она уже входила на тенистую площадку перед домом Гаэтано Спардзано, совершенно очаровательно улыбаясь своему супругу. Сам Спардзано уже спешил им навстречу, а рядом с ним…

Высокая эффектная брюнетка с пышными формами шла чуть позади Спардзано. Несмотря на жаркий вечер, она была одета в нечто парчовое, плотно облегающее фигуру, а роскошные волосы были уложены в причудливую прическу. Бриллианты полыхали на шее, пальцах и в ушах. Кроваво-алый чувственный рот изгибался в насмешливой и презрительной улыбке.

Кровь отхлынула от щек Джуди. Разве можно играть роль под дулом автомата?

Лана Дукатти. Восемь лет назад — пресс-секретарь Алессандро Кастельфранко.

Что она здесь делает?

Джуди не могла скрыть тоскливый ужас, с которым она смотрела на эту роковую красотку.

Спардзано припал к ручке Джуди и проворковал:

— Добро пожаловать, прелестная синьора Кастельфранко! К сожалению, жена с внуками осталась в Калабрии, так что роль хозяйки дома сегодня будет играть божественная Лана. Позвольте вам представить: синьорина Дукатти, глава отдела по общественным связям корпорации «Спардзано и сыновья».

Значит, теперь эта выдра работает на Спардзано?

Джуди собрала волю в кулак и протянула красавице руку. Лана с усмешкой пожала ее, откровенно пренебрежительно рассматривая Джуди с ног до головы. Все правильно. Если вы не увешаны бриллиантами с головы до ног, вам просто нечего делать в этом мире.

— Мы знакомы, Гаэтано. Хорошо знакомы, не так ли, Джуди?

Алессандро пояснил:

— Лана работала когда-то на меня. Джуди тоже. Они были коллегами. В каком-то смысле они и сейчас коллеги, не так ли, любимая?

Да, провалиться тебе в ад. Если ты по-прежнему спишь с этой золотистой змеей — разумеется, коллеги. В каком-то смысле.

Спардзано просиял.

— Прекрасно. Тогда я уверен, что Лана позаботится о вас лучше кого бы то ни было.

Джуди стиснула зубы. Позаботится. Ей не привыкать.

Лана между тем уже подхватила Алессандро под руку и почти тащила к столику. Джуди она при этом начисто игнорировала. Золотистая парча, оказывается, распахивалась на бедре почти до талии — если такое вообще возможно.

Джуди вцепилась в предложенный Спардзано высокий бокал с соком, как в спасательный круг. Было тошно и тоскливо. Надо признать — и от этого становилось еще тоскливее, — что золотистая змея изумительно смотрелась рядом с Алессандро. Абсолютный самец — и абсолютная самка.

Джуди уговаривала себя не расстраиваться, но ничего не получалось. Доводы были беспомощными, слабенькими и какими-то детскими.

Да, он сто пятьдесят раз упомянул о необыкновенном, прямо-таки небывалом влечении, которое он к ней испытывает. Да, он целовал ее. Да, он занимался с ней лю… сексом. Да, он даже предлагал забыть прошлое.

И после всего этого он стоит рядом с этой парчовой выдрой, улыбается ей и не обращает на Джуди никакого внимания. Другая женщина с легкостью заняла место Джуди, и это не просто КАКАЯ-ТО другая женщина.

Это женщина, из-за которой все случилось.

Это женщина, из-за которой Джуди оказалась в объятиях Троя.

Это женщина, с которой восемь лет назад спал Алессандро.

Это женщина, из-за которой распался их брак.

Гаэтано Спардзано вывел Джуди из состояния тоскливой жалости к себе самой, подхватил ее под руку, увлек под сень чего-то душистого и отчаянно цветущего, где и задал свой вопрос:

— Как вам наш остров, дорогая?

Она с огромным усилием смогла отвести взгляд от Алессандро и Ланы.

— Он прекрасен. Хотя это очень мягко сказано. Я не представляла, что в наши дни возможно найти подобную красоту.

Какая жалость, что на нем водятся змеи. В золотистой парче…

— Я надеюсь, вы здесь хорошо проведете время. Я вернусь скоро. К концу недели. Без меня хозяйкой останется Лана. Она о вас позаботится.

— Нет! В смысле… Не стоит ее затруднять. Да нам ничего особенного и не нужно. Я лично. мечтаю поваляться у бассейна с книжкой, да погулять по цветущим рощам…

И еще хорошо бы утопить Лану в какой-нибудь неприметной бухточке.

— Это остров создан для романтики, милая девочка. Хотите домашнего вина? Оно похоже на солнечный свет в горном ручье.

— С удовольствием.

Сердце Джуди истекало кровью, но она прекрасно держалась. Спардзано развлекал ее, она много смеялась, пила вино, лишь изредка бросая взгляды на Алессандро и Лану… Проклятье, эта нахалка все теснее прижималась к плечу Алессандро, и непомерной длины бедро уже полностью освободилось от золотистой парчи. Бывают же такие бессовестные женщины! При живой жене…

Опомнись, сказала другая, умная и усталая тридцатилетняя женщина внутри нее. Ты ему не жена, он тебе не муж. Вы вместе пудрите мозги Гаэтано Спардзано, только и всего. Почему он должен делать вид, что ему безразлично присутствие его любовницы? Вполне вероятно, что Лана до сих пор его любовница, ведь теперь ей совсем ничего не мешает.

Спардзано, молчавший уже несколько секунд, нагнулся к Джуди и тихонько шепнул:

— Им надо о многом поговорить. Они так давно не виделись. Это вы с Сандро проводите вместе все дни, а мы в Италии видим его редко.

Джуди взяла себя в руки. Главное она выяснила, они не спят вместе. Теперь внимательнее, надо производить впечатление пылко влюбленной супруги.

— Я знаю, что Лана занималась связями с общественностью… А кем тогда были вы, Джуди?

— Подавальщицей кофе, поливальщицей цветов и получальщицей замечаний.

Получилось слишком звонко и слишком сердито, так что Алессандро немедленно оборвал разговор и уставился на обожаемую супругу таким холодным и предупреждающим взглядом, что, не будь Джуди так зла на него, непременно испугалась бы. В этот момент Лана Дукатти плющом обвилась вокруг руки Алессандро и промурлыкала нежнейшим голоском, в котором только женщина могла расслышать презрение и насмешку.

— Джуди была очень молода. Самая молоденькая у нас на фирме. Но у нее всегда был большой потенциал.

Тем временем между безумно влюбленными супругами шел интенсивный обмен грозными взглядами.

Не смей портить все дело своими штучками!

Тогда не смей меня злить!

Если бы взгляды были из стали, на мирной террасе уже раздавался бы звон скрестившихся клинков.

К тому же Джуди вдруг поняла, что ОЧЕНЬ голодна. Молодое вино из подвалов Спардзано обладало неплохой убойной силой, а ели они последний раз рано утром. Боже, сколько же всего случилось за этот день!

За столом она опять поймала сузившийся и встревоженный взгляд Сандро и вспомнила, что должна изображать пылко влюбленную. Вот уж кто хорошо с этим справлялся, так это Лана. Честное слово, почему он не пригласил на эту роль ее? Еще пять минут — и она вывалится из собственного декольте.

Спардзано салютовал Джуди бокалом вина и заметил, продолжая прерванную беседу:

— Возможно, вы и были тогда неоперившимся птенцом, но с этого начинаем все мы, без исключения. Зато теперь вы вполне состоялись. Я, признаться, навел справки…

Еще один тревожный, практически испуганный взгляд Сандро. Джуди, у которой в голове буянило молодое вино, решила отрабатывать свой хлеб и спасать ситуацию, становившуюся слишком скользкой

— Да. Я много работала и многого добилась. Но ничего подобного не было бы, если бы не мой муж.

Кстати, это чистая правда. Лана улыбнулась уже откровенно презрительно.

— Будем считать, ты отработала все свои прошлые ошибки, Джуди.

— По-настоящему я совершила всего одну.

— Какую же?

— Я влюбилась в Алессандро. Спардзано задумчиво кивнул.

— Я понимаю, о чем ты говоришь, девочка. Любовь иногда может страшно сказываться на жизни человеческой… Почему ваш брак был таким коротким?

Вот это я называю мастерством фехтовальщика, почти восхищенно подумал Алессандро. Добрый дедушка, молодое вино, всеобщее расслабление — и стремительный вопрос-укол, вопрос-атака. К этому они с Джуди готовы не были, но делать нечего.

— У нас были разногласия, Гаэтано. Это естественно. Теперь мы их разрешили.

— Так ли это, Джуди?

— И так, и не так. Во всяком случае, испытания и трудности показали, что наша страсть с годами не остыла.

— Теперь вы с Сандро уверены в вашем браке?

— Как можно быть уверенным в будущем?

Она бросила быстрый взгляд на Сандро, ища у него помощи и поддержки. Долго ей со Спардзано не потягаться.

Но старый лис, змей и умница и сам решил прекратить свою атаку. К тому же ему и в самом деле было пора отправляться на материк.

— Что ж, надеюсь, все плохое действительно в прошлом и теперь вы вместе навсегда. Я вас оставляю, мои дорогие, но Лана заменит меня, и вы, возможно, еще полюбуетесь на звездный дождь. Сейчас самое время. Удивительное зрелище.

Лана мурлыкнула, покачивая обнаженной ногой:

— Чертовски приятно сидеть на краю этого обрыва в полной темноте и смотреть, как боги швыряют в море бриллианты. Теплая ночь, море, как парное молоко… Не собираешься на пляж, Сандро?

Джуди торопливо схватила стакан. Боже, так и спиться недолго. Какова? А почему не «Собираешься в мою постель, Сандро?»

Спардзано уже ушел, так что больше не было нужды притворяться. Джуди выпрямилась, на всякий случай взявшись за спинку стула.

— Прошу меня извинить. Не хотелось бы показаться грубой, но я страшно устала. Это был чудесный день и не менее прекрасный вечер. Вы не против, если я лягу пораньше?

Алессандро быстро шагнул к ней.

— Разумеется, любимая. Ты и вправду побледнела. Я провожу.

Лана с видимым неудовольствием заметила:

— Можно воспользоваться нижней тропой, она прекрасно освещена и ведет прямо к вашему крыльцу. Джуди могла бы…

Джуди повернулась к ней и тихо, но очень внятно сказала:

— Вот что, деточка. Это мой муж, и он пойдет со мной. Если тебе не с кем смотреть на звезды — позови охранников. Среди них попадаются удивительно романтичные натуры. Спокойной ночи.

Лана проводила их задумчивым взглядом, а когда Джуди и Алессандро уже завернули на каменистую тропку, ведущую наверх, до них донесся ее голос:

— Сандро, если решишь, что спать еще рано, — заходи…