ГЛАВА СЕДЬМАЯ

Брэнт спал меньше четырех часов, но проснулся отдохнувшим и настроение у него было самое решительное. Почему женщинам обязательно хочется переделать мужчин, превратить их в мурлыкающих домашних котиков? Он никогда не станет таким котиком и будет презирать себя, если не улетит в Торонто!

Брэнт достал костюм, приготовленный для запланированной на сегодня поездки в тропический лес, и присоединился к остальной группе. Роуэн стояла к нему спиной.

— Доброе утро, Роуэн. Как спала?

Роуэн почувствовала, как все ее нервы напряглись.

— Прекрасно, спасибо, Брэнт. А ты?

Взглянув на него, Роуэн не могла не заметить на его лице следы бессонной ночи.

— Замечательно, — ответил он дружелюбно. — Сегодня ты удивишь нас целой стаей попугаев?

— Это моя работа. Находить птиц и заботиться о том, чтобы каждый из вас был счастлив.

Солнце мерцало в ее волосах, а подбородок был упрямо вздернут. Брэнт подавил искушение поцеловать ее в пухлые губы.

— Роуэн, ты можешь узнать насчет папайи? — обратился к ней Стив.

— Сейчас выясню.

Стив и Брэнт обменялись недружелюбными взглядами.

— Доброе утро, Брэнт! — раздался строгий голос Пэг. — Сегодня мы увидим очень много попугаев. Вы уже знаете об этом?

— Я не очень слежу за программой экскурсий.

Пэг нахмурилась.

Заметив, что Роуэн вышла из кухни с порцией папайи, Брэнт сказал громко:

— Я буду сегодня сидеть рядом с Роуэн, впереди. Там как раз два места около водителя. Ты согласна, Роуэн?

— Пожалуйста.

Через полчаса Роуэн сидела между водителем и Брэнтом. Брэнт положил ей руку на плечо, и, будь на его месте кто-то другой, она восприняла бы это совершенно спокойно, учитывая тесноту в автобусе.

— Твой отъезд в Торонто связан с работой? — спросила Роуэн.

Брэнт оглянулся: водителя он больше никогда не увидит, а сидевшие ближе всех Карен и Шелдон были заняты только друг другом. Он наклонился к Роуэн:

— Ответь мне на один вопрос: в последний год нашего брака ты действительно хотела детей?

Роуэн сжала руки, до этого спокойно лежавшие на коленях. Водитель притормозил, громко приветствуя кого-то из знакомых, и у Роуэн, таким образом, появилась секунда передышки, чтобы собраться с ответом. Она решила сказать только часть правды.

— Да хотела, — сказала она.

Ему удалось сохранить спокойствие и спросить:

— Это одна из причин того, что ты хочешь начать все сначала?

— Это — главная причина.

— А если бы я тебе сказал, что изменил свое отношение к... этому вопросу?

— Я бы тебе не поверила, Брэнт.

Обняв Роуэн за плечи, он почувствовал, как она вздрогнула.

— Я заметила, что в тебе появилось что-то новое. Но не хочу ничего обсуждать сейчас, в автобусе, на глазах у всей группы. Да и нет смысла — ты завтра улетаешь.

— А могу и остаться.

— Ты никогда не менял своих решений.

— Я уже не тот человек, который уезжал в Колумбию три года назад. И это касается не только отношения к детям. Я изменился во всем.

— Прекрати, Брэнт. Лучше посмотри книгу о птицах. Рассматривай попугаев, дроздов. Мы здесь для того, чтобы наблюдать птиц, а не заниматься латанием браков, которые уже не подлежат реставрации.

Брэнт чувствовал, что становится совершенно беспомощным рядом с Роуэн. И еще он узнал, что она действительно хочет иметь детей. Она только не желает, чтобы он был их отцом.

Водитель спросил:

— Будем делать остановки, Роуэн?

Роуэн рассматривала лежащую на коленях карту, и Брэнт заметил, как у нее дрожат руки. Она спокойно ответила:

— Только если по пути встретятся водоемы. Возле них могут появиться редкие птицы.

Она сама не узнавала свой голос. Двадцать четыре часа не могут длиться вечно. Завтра Брэнт улетит. И она будет в безопасности.

Даже самые красивые птицы не могли поднять настроение Брэнта. Он видит Роуэн последний день. Эта мысль не покидала его. Завтра он вернется в Торонто, позвонит боссу и узнает, актуальна ли еще командировка в Мианмар. И тридцать два мятежника отвлекут его внимание от маленькой группы любителей птиц...

Брэнту захотелось побыть одному. Он повернул направо и обошел бамбуковую рощу. В какой-то момент он услышал громкие голоса. Без сомнения, это ссорились Натали и Стив. У Брэнта не было ни малейшего желания сталкиваться с ними сейчас.

Затем, сквозь толщу бамбуковых стволов, до него донесся свирепый голос Роуэн:

— Натали, я сейчас нарушаю одно из своих правил, и правил нашей компании. Оно гласит: не суй свой нос в личные дела клиента. Я не думаю, что вы ссорились бы так много, если бы ничего друг для друга не значили. Ради всего святого, выясните наконец свои отношения и покончите с этими перебранками.

— Я не... — начала Натали.

— Она не... — начал Стив.

— Заткнитесь, — резко перебила их Роуэн. — Значит так, сегодня на обед вы не идете, вместо этого попытайтесь выяснить, что каждый из вас хочет от другого и как вы намерены жить дальше. По-моему, это не слишком сложно.

— Он...

— Она...

— Жизнь слишком коротка, чтобы растрачивать ее таким глупым образом. Неужели вы этого не понимаете? И любовь, настоящая привязанность не так уж часто встречается, поверьте мне. И сейчас я... Стойте, это не солитер, вон там?

— Ой, где мой фотоаппарат? — воскликнула Натали.

— На плече, — раздраженно сказал Стив. Даже сквозь листву Брэнт слышал учащенное дыхание Роуэн. Она сказала:

— Я, пожалуй, схожу позову Карен. Она не разглядела хорошенько эту птицу накануне.

Брэнт стоял, не шелохнувшись. Роуэн не знала, что он стал невольным свидетелем разговора. Хотела ли она помочь Стиву и Натали, потому что ее брак уже ничто не могло спасти? Или она подсказывала им то, чего желала и для себя?

Н-да, легче иметь дело с тридцатью мятежниками, чем с одной рыжеволосой женщиной.

Вечером Брэнт решил предпринять еще одну попытку. Для начала он взялся отнести прохладительные напитки в автобус. Делая шаг в неизвестное, Брэнт обнял Роуэн за талию, когда та показывала ему, куда поставить бутылки.

— Я... — голос Брэнта звучал неровно, — я изменился, Роуэн. Я привык смотреть на твою работу свысока, ты права. Но сейчас, поверь, я сожалею об этом. Сожалею больше, чем могу выразить словами. Твоя работа действительно очень сложная, и ты справляешься с ней первоклассно.

Отблеск благодарности промелькнул на лице Роуэн.

— Спасибо. — Она высвободилась из его объятий. — Стив, — позвала она, — ты не против подержать треножник на обратном пути? Не хочу, чтоб он болтался в конце автобуса.

Брэнт почувствовал себя лишним. Неужели она не понимает его? Не видит перемен? Или ей все равно?

День прошел быстрее, чем Брэнту хотелось бы. За ужином между Стивом и Натали села Мэй, Роуэн опоздала и заняла место на противоположном конце стола. Когда разливали кофе, управляющий гостиницей принес ей факс: она прочла, допила кофе и удалилась. Больше к столу она не вернулась.

Брэнт отправился в бар и заказал апельсиновый сок. Время шло. Если он собирается еще раз поговорить с Роуэн, он должен сделать это сегодня вечером. Завтра утром она будет слишком занята.

Под полной луной на веранде играл оркестр и несколько пар танцевало. В дальнем углу сидели три девицы и хихикали. Стив, расположившийся неподалеку от Брэнта, пялился на них во все глаза.

— Надо их пригласить, — сказал наконец Стив.

— Желаю удачи, — ответил Брэнт.

— Нет, не хочется... Никогда не думал, что откажусь пообщаться с тремя кобылками. А они выглядят неплохо. Особенно блондинка.

Серые глаза Стива были глубоко несчастны.

— По-прежнему в раздоре с Натали? — спросил Брэнт.

— Да. — Стив выпил. — Знаешь, что она отколола за несколько дней до нашего отъезда в Гренаду? Попросила меня жениться на ней.

— И что ты ответил?

— Сказал «нет». У меня есть работа. Моя работа. Она жутко взбесилась, я ее такой никогда не видел.

Брэнт ухмыльнулся.

— А почему бы тебе и не жениться?

— Парень, у меня весьма скудная информация о семейной жизни. Практически никакой, ты понимаешь меня? — Он сделал большой глоток. — Ты когда-нибудь был женат?

— Успел и жениться, и развестись.

— Прости, не хотел сыпать соль на рану.

— Ничего, — Брэнт заколебался. — Я был женат на Роуэн.

Стив присвистнул.

— Роуэн и ты? Без шуток?

— Без шуток. — Она бы убила его за то, что он это рассказал. Но, в конце концов, завтра утром его уже здесь не будет.

— Так вот почему у вас с Роуэн какие-то странные отношения. Натали сразу заметила. Но я бы никогда не подумал. А что случилось?

— Работа отнимала у меня практически все время. Роуэн хотела детей. Я нет. Так вот мы и провраждовали большую часть времени, что были вместе.

— Да-а... Так вы собираетесь начать все сначала?

— Не думаю. Завтра утром я улетаю в Канаду.

— Сбегаешь?

— Чтобы танцевать танго, нужны двое. Кстати, ты думаешь мириться с Натали?

— Она должна сделать первый шаг. Слушай, а блондинка — штучка что надо. Пошли?

— Извини, я слишком стар, чтобы завлекать женщин в баре, — сказал Брэнт. — Удачи.

Стив присоединился к девицам. Брэнт вышел из бара. Последний день, думал он. Последний день...

Он решил найти Роуэн.

В номере ее не было. Он испытал досаду. Вдруг завтра утром они не смогут поговорить? Во что бы то ни стало надо найти ее! Он обошел вокруг гостиницы, заглянул в бар, где Стив со скучающим видом танцевал с блондинкой, потом, вспомнив, что она любит плавать, пошел на пляж. Роуэн нигде не было. Брэнт вышел на аллею, обрамленную кустами олеандра. Он нервничал, не зная, куда еще идти. И тут услышал приближающиеся шаги. У Брэнта бешено заколотилось сердце, и он остановился в ожидании. Увидев его, она остолбенела, и Брэнт понял, что его высокая фигура вызвала у нее панику. Он быстро сказал:

— Роуэн, это я, Брэнт.

— Б... Брэнт?

— Я искал тебя. Прости, не хотел тебя напугать.

— Искал меня?

— Да. Где ты пропадала?

Он обнял ее за талию, его подбородок коснулся ее волос. По тому, как дрожат ее плечи, Брэнт понял, что Роуэн плачет. Она уткнулась лицом в грудь Брэнта, и его рубашка вмиг вымокла.

Из-за туч выглянула луна. В ее свете Брэнт увидел кровь на лице у Роуэн.

— Что случилось? — спросил он взволнованно.

— Я... я упала. Споткнулась по дороге с пляжа. Брэнт, не уходи...

— Я не уйду. Я никуда не уйду. Я отведу тебя в номер.

Он отпустил Роуэн, скользнув взглядом по ее фигуре. Она была в рубашке и шортах.

— Любимая, ты...

— Не говори так! — вскрикнула Роуэн. — Это неправда. А если правда, не уезжай в Торонто.

Брэнт напрягся.

— Ты действительно этого хочешь?

— Только не уезжай! Пожалуйста, останься...

— Если ты хочешь, я не уеду. Обещаю, — успокаивал он ее. — Дай мне руку, Роуэн.

Она протянула ему свою ладонь, испачканную грязью и кровью.

— Ты действительно искал меня?

— Я не мог уехать, еще раз не попытавшись помириться с тобой.

Мужчина и женщина вышли из олеандровой аллеи. К счастью, им никто не встретился. Войдя в гостиницу, Брэнт поднял Роуэн на руки и пошел к номеру.

— Прошу ваш ключ, мадам.

Она сняла ключ со шнура на шее и протянула ему. Брэнт открыл дверь, перенес Роуэн через порог и уложил на кровать. Затем он закрыл дверь, включил бра и задвинул шторы. Только теперь он по-настоящему рассмотрел ее. Она выглядела беспомощной, беззащитной и очень родной. Охваченный нежностью Брэнт сказал:

— Роуэн, я думаю, что наши словесные поединки лишь все портили. То есть, не думаю, а совершенно уверен.

Роуэн дрожала.

— Я не могу говорить об этом сейчас. Я очень устала. Только не уезжай завтра в Торонто. Это все, о чем я прошу.

Он опустился перед ней на колени:

— Я не уеду. Клянусь тебе, не уеду. Я также клянусь, что предложу тебе такие условия примирения, что ты не сможешь отказаться. Но не сейчас. Сейчас тебе нужно принять душ, а потом я обработаю твои раны. Где твоя аптечка?

— На дне рюкзака.

— Я найду. А ты иди в душ.

Роуэн потупила взгляд и проговорила:

— Я плохо себя чувствую и не буду снова одеваться, то есть, надену пижаму, но я не...

— Я постараюсь вообразить, что стал монахом, — произнес Брэнт мрачно.

— Свежо предание. — Роуэн с улыбкой встала с кровати, взяла из-под подушки пижаму и удалилась в ванную.

Брэнт достал из рюкзака Роуэн аптечку и попытался не представлять ее тело под струей воды. Роуэн права: он не может вообразить себя монахом.

Она вернулась из ванной: влажные волосы спускались на плечи беспорядочными завитками; пижама из бледно-зеленого шелка состояла из туники и коротких шорт. В воздухе витал знакомый аромат ее шампуня.

Брэнт разложил содержимое аптечки на кровати и усадил Роуэн на стул. Она вытянула руки. Он почистил раны и обработал их мазью с антибиотиком. С коленями дело обстояло гораздо хуже. Несмотря на всю его осторожность, она не могла не вскрикивать от боли. К концу процедуры на лбу у Брэнта выступил холодный пот. Наложив повязку, Брэнт с облегчением сказал:

— Вот и все. Завтра весь багаж будем нести мы со Стивом.

— Не возражаю.

Улыбка исчезла с лица Брэнта. Он мягко отвел ее волосы:

— Я не знаю, что мы будем делать и что будем говорить друг другу в следующие дни. Если хочешь знать правду, изволь: всякий раз рядом с тобой я испытываю страх, даже если внешне все выглядит иначе.

Он медленно и нежно погладил ее щеку. Электрический свет мерцал в его седине. Взгляд Брэнта был переполнен чувствами. Странно, но в его нежности было что-то эротичное, и Роуэн понравилось это сочетание: в прежние годы основой их отношений была лишь страсть.

Брэнт медленно произнес:

— Я знаю, ты хочешь, чтобы я остался. Я тоже этого хочу. Мы чувствуем одно и то же. — Взгляд синих глаз не скрывал переполнявшие его чувства.

Роуэн ласково улыбнулась:

— Мне хорошо впервые за три последние года, — призналась она. — И чудо, что я говорю тебе об этом.

Брэнт взял ее руки в свои. Казалось, что время остановилось, и он даже перестал ощущать напряженность, не покидавшую его до сих пор. Он обнял бывшую жену.

— Мне лучше уйти...

— Знаешь, что мне хочется тебе сказать? — шептала Роуэн. — Оставайся со мной, Брэнт, держи меня в своих объятиях, люби меня, я хочу чувствовать себя твоей... Я так долго была одна. Но я не скажу этого. Возможно, боюсь, что все будет по-старому.

— Ты права. Мы не должны сегодня оставаться вместе. Еще не время. — Он сделал паузу. — Хотя ты знаешь, как я этого хочу.

Она усмехнулась:

— Сейчас это единственное, что я не подвергаю сомнению.

Брэнт коснулся ее подбородка, зная, что сейчас, когда она смеется, он может спокойно оставить ее одну.

— Я увижу тебя завтра утром. Бегство отменяется.

— Мы можем спать до семи часов... Спокойной, ночи, Брэнт.

Как хорошо, что слово «прощай» исчезло! Он наклонился, поцеловал ее в губы и покинул комнату.

Луна запуталась в ветвях деревьев. Ночь была прохладной.

Он был счастлив.

Впервые за последние годы.

Загрузка...