Два выстрела в небо

Глава 6

По дороге домой от Кати пришло несколько сообщений подряд. Часы показывали первый час ночи. Поздновато для редкой соседско-приятельской переписки. С мыслью, что случилось что-то плохое Влад съехал на обочину. В первом же сообщении Катя извинялась, что беспокоит в отъезде да ещё и так поздно… А дальше… Дальше Владу пришлось перечитать дважды, чтобы удостовериться, что написано на самом деле то, что он увидел. Катя писала, что произошло совершенно невероятное чудо — Данька вдруг встал на ноги и пошёл. Как будто не было никакой аварии. К врачам ехать наотрез отказался, но надо его обязательно показать после такого неожиданного исцеления. В последнем сообщении она прислала короткое видео — Данька стоял посреди комнаты. Здоровый и счастливый. Влад улыбнулся и ответил, что если так случилось, то, значит, так и надо. А он обязательно к ним заглянет, как только вернётся.

Весь оставшийся путь Влад проехал с недолгими остановками на заправках. В лесу он не особо верил, что странный источник исцелит мальчишку, но не мог не попытаться. А сейчас внутри ощущалась тихая радость, которая виделась важнее, чем только что заработанные деньги или смерть людоедов. Отчего-то хотелось поскорее увидеть всё своими глазами. Но как бы Влад ни оценивал свою выносливость, последние часа два он ехал словно на автопилоте. Сил хватило только принять душ, наскоро перекусить и завалиться спать. Разбудил его грохот на лестничной площадке. По ощущениям прошло минимум полдня, на самом деле — всего два часа. Влад даже удивился, что услышал шум. С такой усталостью он обычно спал как мёртвый.

Грохот повторился. Словно кто-то со всей дури пинал дверь. Время от времени звучал громкий мужской голос. Влад нехотя надел джинсы с футболкой и вышел на площадку — посмотреть, кого надо научить манерам. Увиденное одновременно и удивило, и не очень. В квартиру Кати как муха об стекло бился Андрей, её бывший муж.

— Ты с башкой совсем не дружишь? — окликнул Влад.

Тот обернулся и с вызовом уставился на незваного свидетеля.

— Дверь закрой, пока сквозняком не сдуло, — зло процедил Андрей.

— Закрою, — невозмутимо отозвался Влад. — Когда свалишь отсюда, а сделаешь ты это прямо сейчас.

— Не лезь не в свое дело! — рявкнул Катин бывший. — Или что, защищать будешь эту хитрожопую суку? А, может, вы с ней заодно?

Влад устало потёр пальцами переносицу. Вот что за человек… Мало того, что разбудил, так ещё и продолжал шуметь. Он быстро подошёл к Андрею и несильно ударил его ребром ладони в шею. Тот даже не успел отреагировать. Пока хватал ртом воздух, Влад заломил ему руку и прижал к стене.

— Во-первых, не сука, а Катя. А во-вторых, ещё раз тебя увижу, ноги сломаю.

— А-а-а, бля-а-адь… Ты не понимаешь… Чего ты вообще лезешь-то!

— Ну давай, просвети, чего я не понимаю.

Андрей попытался вырваться, но Влад только усилил давление на сустав.

— А ну отпусти…. Я вас обоих посажу.

— Ты давай объясняй, раз уж заикнулся.

— Она мне мозги полгода парила! Что я виноват! А сейчас с чего вдруг счастливое исцеление случилось? Ты же сам здесь живешь, наверняка видел, что они оба меня обманули и тупо тянули деньги.

Влад тяжело вздохнул. Да что же ему в последнее несколько дней везёт на общество тех, кого людьми трудно называть. Гриф бы, конечно, посмеялся и сказал бы, что говно к говну липнет, а Влад не стал бы спорить. Во многом он был не самым лучшим человеком. Но в некоторых вещах никак не мог понять таких, как Катин муж. За разгадкой, с чего всё началось, даже не нужно было далеко ходить. Катя поделилась радостью с бывшим, а тот новость об исцелении Даньки истолковал по-своему.

Щёлкнул замок. Дверь, куда только что так долбился Андрей, медленно открылась. На пороге появилась бледная и испуганная Катя.

— Влад, я… — растерянно произнесла она.

— Всё нормально. Он уже уходит, правда Андрей?

Влад рывком оторвал его от стены и, удерживая в захвате, потащил за собой вниз по лестнице. Они спустились на один пролёт. Там Влад остановился.

— А теперь слушай сюда, — тихо заговорил он. — Я действительно не раз видел твоего сына за последние полгода — как он сидел на улице в коляске и смотрел на бегающих пацанов. Если ты всерьёз думаешь, что ребёнок может такое симулировать, то ты конченый урод. Просто порадуйся, что он снова здоровый, а твоя совесть стала слегка почище. А если я тебя ещё раз увижу здесь или узнаю, что говно в твоей башке опять забурлило, ты сам до конца жизни будешь кататься в коляске.

— Ты не представляешь, на кого руку поднял…

— Да всё я представляю. Не понял по-хорошему, значит, проверим, у кого яйца крепче, а связей — больше.

Влад ослабил хватку и с силой толкнул его вниз на следующий пролёт. Андрей неловко пробежал несколько ступеней. Упал бы, но в последний момент схватился за перила. Ожёг Влада яростным взглядом, но промолчал. Возвращаться не стал — быстро пошёл вниз по лестнице.

— Всё… нормально? — сверху прозвучал неуверенный голос Кати.

— Порядок, — привычно отозвался Влад, поднимаясь обратно. — Больше не побеспокоит. Но если вдруг объявится, дай мне знать.

Наверху он увидел застывшего в двери хмурого Даньку. Возле ног мальчишки крутился Джексон. Кот словно чувствовал тревогу и наворачивал круги возле ног своего хозяина.

— Здорово, мужики, — улыбнулся Влад.

— Я не обманывал, — с обидой в голосе тихо сказал Данька.

— А я знаю, — кивнул Влад. — Ты отца не слушай, он переволновался, вот и говорит глупости.

— Спасибо, что… прогнал его, — сказала Катя. — Нам в больницу надо, а тут Андрей…

— Не хочу я туда, всё со мной хорошо, — сразу же запротестовал мальчишка и выскочил на площадку, подходя в Владу. — А ты зайдёшь к нам?

Катя со вздохом закатила глаза.

— Ну куда ты босиком?

— А он тоже босиком, — возразил Данька.

Влад развёл руками в шутливом жесте — мол, сам не понял, как так получилось.

— Вот съездите в больницу, а потом зайду, — он помедлил и повернулся к Кате. — Может, вас отвезти?

— Не беспокойся, такси вызовем, — Катя тепло ему улыбнулась. — Я напишу, как вернёмся.

Он кивнул и пошёл в свою квартиру. У самой двери его догнал звонкий мальчишеский голос.

— А теперь я смогу стать лётчиком?

Следом Влад услышал тихое Катино “иди уже”. Он обернулся, сразу припоминая недавний разговор с пацаном. Данька спросил, сможет ли он стать лётчиком — там же ноги не нужны, только руки и железные крылья. Пришлось аккуратно объяснять, что и ноги должны быть в порядке, и физическую подготовку надо проходить.

— Сможешь, — с улыбкой ответил Влад.

Проследил взглядом, как посветлевший лицом Данька, наконец, скрылся за закрывшейся дверью. Дома Влад сразу лёг досыпать. Его качало на волнах беспричинной грусти, смешанной с чем-то хорошим и радостным. Словно рядом снова оказался тот источник и вскрыл старые раны или содрал корку с души.

Проснулся ближе к вечеру — с чугунной головой. Переутомление и встряска всё же дали о себе знать. Он закинулся шипучей таблеткой обезболивающего, сварил кофе, бесцельно побродил по квартире. Взгляд упал на стеллаж, куда Влад перед отъездом забросил недособранный “кукурузник”. Чем не вариант заполнить остаток дня? С этой мыслью он пошёл за второй чашкой кофе, а по дороге на кухню его настиг звонок дверь. Обычно Влад не реагировал. К нему редко приходили те, о ком он не знал заранее. Но сейчас он был практически уверен, что это Катя. Может, потому что в глубине души сам хотел её увидеть.

Открыв дверь, Влад удивлённо приподнял бровь. Вместо Кати на пороге стоял парень лет двадцати с небольшим. Выглядел он как из портала в нулевые. Бледное лицо, чёрные волосы чуть повыше плеч, тёмная одежда. Когда Влад вернулся домой из Чечни, таких много шастало. Но тогда вообще был расцвет всяких субкультур. Это теперь они почти все вымерли.

— Здравствуй, Влад, — заговорил парень. — Я брат Вероники. Мне очень нужно с тобой поговорить. Много времени не займу.

От неожиданности Влад не сразу нашёлся, что ответить. Про брата он слышал, но поверхностно. Ника редко про него вспоминала. А перед её смертью между ними, судя по всему, произошла серьёзная ссора, потому что она в кои-веки изменила своей привычке ничего не говорить про брата и от души на него ругалась. Правда, без конкретики. И сразу съехала с темы стоило спросить, что случилось.

— Ну привет, — после недолгой заминки отозвался Влад. — Чего надо?

— Мы можем поговорить в квартире? Я бы не хотел, чтобы кто-то услышал.

Влад пожал плечами и посторонился, пропуская его в прихожую.

— Проходи.

Он закрыл за ним дверь и кивнул в сторону комнаты. Раз уж пришёл, чего возле порога топтаться. Парень помедлил, но потом разулся и прошёл в гостиную — осторожно, как кот, которого запустили в новое помещение. Хотя Джексон и то был посмелее. Влад тем временем пытался вспомнить имя парня и понял, что во всех редких разговорах Ника называла его или “брат”, или “этот”, но никогда — по имени. В гостиной Влад показал гостю на диван. Сам сел на кресло напротив.

— Тебя как зовут-то, брат Вероники?

— Ник.

— То есть Николай?

Парень покачал головой и сел на край диван.

— Нет, просто Ник.

— А ваш папаша не особо заморачивался с именами, — усмехнулся Влад.

В гостиной он получше его рассмотрел. Болезненно худой. Под глазами лиловые круги. Никита на его фоне даже после лесных приключений выглядел счастливым здоровяком. Вероника как-то упоминала, что брат время от времени прогуливался по дорожке из запрещённых веществ. В светлое будущее по такой точно не дойдёшь. Пока он размышлял про бедового парня, тот молча сидел напротив.

— Если ты ждёшь какого-то особого сигнала, чтобы, наконец, сказать, чего тебе от меня надо, то ты его дождался, — произнёс Влад.

Ник нервно улыбнулся уголком рта, едва заметно повёл головой.

— Ты только дослушай, пожалуйста, до конца, каким бы бредом тебе не показались мои слова.

— Ну, я постараюсь.

— Дело в том, что мой отец… — заговорил Ник и снова умолк.

Он глубоко вздохнул, сцепил руки в замок и тут же начал приглаживать расстёгнутый манжет тёмно-серой джинсовой рубахи.

— А ладно, скажу как есть, — с ощутимым отчаянием в голосе продолжил Ник и посмотрел на Влада. — Вряд ли Вероника много говорила обо мне. У нас с ней были не очень хорошие отношения. Она мне не верила… Да никто не верил, кроме нашей матери. Ну, потому что с неё это всё началось…

Влад терпеливо слушал поток сознания, не особо понимая, к чему всё идёт. Мелькнула мысль, может, Ник денег хотел попросить? На дозу, или, вдруг, если влез в долги.

— У них с отцом с самого начала были не слишком тёплые отношения. Ну и так получилось, что у нас с Вероникой разные отцы. Страхов до определённого времени ничего не знал. Да и я тоже. А потом вскрылось. Мать сказала, когда они всё-таки решили развестись. Он ей этого не простил. В его понимании гулять на стороне это одно, а заставить растить чужого ребёнка — совсем другое. Причём, и я, и Вероника уже давно жили отдельно… Мне тогда двадцать шесть было.

Влад недоверчиво хмыкнул. Несмотря на болезненный вид, парень выглядел моложе. Такому в супермаркете пиво без паспорта не продадут.

— А сейчас тебе сколько?

— Двадцать восемь… Так что я уже два года пытаюсь из этого выбраться.

— С “этим” может помочь рехаб, — заметил Влад.

Ник невесело улыбнулся.

— Нет, он не поможет. Ника почти до самой смерти считала, что я обычный наркоман… Но это не так.

Его слова заставили напрячься. На то, что Ник был торчком, по-прежнему было глубоко насрать, а вот его слова про смерть прозвучали неожиданно. До недавнего времени Вероника Страхова считалась пропавшей.

— Погоди-ка, что значит “до самой смерти”? — перебил его Влад.

На лице Ника отразилось искреннее удивление.

— А тебе разве не сказали? Я думал, ты знаешь. Её останки нашли в лесу… Там же, где и Страхова. Полиция до сих пор разбирается, что произошло, но… я не думаю, что они поймут.

Влад всей душой надеялся, что ни полиция, ни кто-то ещё никогда не выяснят, что случилось на самом деле, и не найдут в лесу его следов. Внешне он никак не выразил своих мыслей, только пожал плечами.

— Нет, я же ей по сути никто.

— Ну теперь ты в курсе. Я не знаю, что ты слышал про дело Страхова. Там всё очень странно. Полиция ломает голову, но они смотрят не в ту сторону… Просто Страхов… он уже занимался всякой чертовщиной, и я надеюсь, что его, наконец, настигла расплата. Я много раз говорил Нике — это он виноват в том, что со мной произошло, но она не верила — как и все, думала, что я рехнулся и сторчался. Отчасти так и было…

Ник вздохнул и покачал головой.

— Как же сложно всё это объяснить…

— Ты уж постарайся, а то пока я нихера не понимаю, что к чему.

— Постараюсь… Просто, понимаешь, в какой-то момент я сам начал верить, что сошёл с ума. Пока Ника не написала про тебя.

Второй раз укололо нехорошим предчувствием. Выходит, Ника о чём-то про него рассказала. Интересно только о чём.

— Когда Страхов узнал, что я не от него, он взбесился. Он сказал моей матери, что она будет смотреть, как её выродок подыхает, и она ничего не сможет сделать… И после этого… — голос у Ника задрожал. — После этого всё и началось. Мне никогда не были нужны ни наркотики, ни алкоголь в таком количестве. А потом что-то словно заставляло. Такое чёткое осознание, что если я не приму или не напьюсь, то мне конец. Я сначала сопротивлялся, как мог. Видишь, до сих пор иногда пытаюсь. И я, и моя мать обошли кучу разных бабушек, ясновидящих и прочих. Никто не помог. Ну, как обычно, пошаманили-поколдовали, взяли деньги, но ничего не менялось. Ника вообще никогда во всё это не верила. А прямо перед смертью она написала, чтобы я приехал к ней и тебе. И что ты, возможно, сможешь мне помочь с моей проблемой. Ну или с моим проклятьем, если называть вещи своими именами.

Мысленно Влад вздохнул с облегчением.

— А, по-моему, тебе поможет хороший психотерапевт и нарколог, — сказал он.

Вместо ответа Ник поднялся с дивана и дотронулся до пуговиц на воротнике. Влад вопросительно на него посмотрел, но тот как ни в чём не бывало продолжил расстёгивать рубаху.

— Не, парень, прости, но твоя сестра мне больше нравилась, — с усмешкой прокомментировал его действия Влад.

Ник бесцветно улыбнулся с обречённостью человека, которому давно уже всё равно, что о нём подумают. Он развёл полы рубахи, и Влад увидел два ряда ровных и симметричных шрамов. Они начинались от пояса джинсов и поднимались выше по груди почти до ключиц.

— Это проклятье делает… — тихо сказал Ник. — В голове появляется словно чей-то приказ, что мне надо вмазаться или напиться. Если я этого не делаю, открывается рана. Не заживает до тех пор, пока не сделаю, что нужно. Когда дойдёт до шеи, мне конец. Но я сам раньше закончу. Я уже хотел, настраивался… Но вот решил сначала с тобой поговорить, раз Ника написала, что ты можешь мне помочь.

Влад ответил не сразу. С одной стороны, рассказ Ника объяснял, почему Страхов так легко поверил в нечисть. С другой, как-то не складывалось. Заморачиваться с долгоиграющим проклятьем ради мести? Выглядело как полная херня, но Влад буквально утром увидел, насколько по-другому иногда мыслят люди.

— Страхов тоже тянет на звание отца года, — наконец, сказал он.

— Тоже? — переспросил Ник.

— Да тут утром бывший муж соседки чудил…

По-хорошему, и сам Влад был достойным претендентом на это же звание, но Нику незачем знать, что его неродившийся племянник превратился в омерзительную нежить, которая потом сгорела в лесу. Во всяком случае, Влад на это очень надеялся.

— Ты что-то знаешь про такое? — спросил Ник.

— Нет, — честно ответил Влад. — Но я поспрашиваю. Судя по тому, сколько на тебе осталось нетронутого места, часики вот-вот покажут ядерную полночь. Оставь свой номер. Я позвоню, если что-то найду.

— Спасибо.

Ник наглухо застегнул рубаху. Продиктовал номер телефона и ушёл. Закрыв за ним дверь, Влад вернулся в комнату. Спокойствие вечера безнадежно рассеялось. Ему слово передалось исходящее от Ника ощущение, что тот один в целом мире. Влад всегда был одиночкой, и его это не особо тяготило. Но сейчас ещё сильнее захотелось увидеть Катю, поболтать с радостным Данькой, потискать Джексона. Он вытащил телефон и написал Кате. Сразу пришёл ответ, что их до утра оставили в больнице. Она только домой заехала за вещами и кота покормить. Но завтра они очень ждут его в гости. Влад улыбнулся и написал, что обязательно зайдёт. Потом наскоро собрался и поехал, куда давно уже хотел съездить, но всегда что-то становилось помехой.

Кладбище уже закрылось. Влад оставил машину возле забора и прошёл в незапертую калитку. Он интуитивно помнил, где нужные ему могилы. Дошёл минут за десять. Кладбище и в девяносто девятом было немаленькое, а сейчас разрослась ещё больше. Первым бросились в глаза яркие пластиковые цветы на обеих могилах. Ещё не выцветшие под солнцем и не побитые непогодой. Влад ощутил укол совести — снова он пришёл с пустыми руками.

— Мам, пап…

Он присел на край ограды. Каждый раз так ощущалось — приходил, и непонятная тяжесть обрушивалась на плечи. Его былые ошибки начинали давить всей своей массой. На кладбище они становились заметными и значимыми. Влад задержал взгляд на памятнике мамы. Ему все говорили, что он очень на неё похож, особенно глазами. Теперь и до её возраста дорос. Ей тоже было тридцать четыре, когда она погибла. Отцу побольше на два года. А тогда, с высоты его одиннадцати лет они ему виделись такими взрослыми. Даже старыми. И вот сейчас сам такой же. Когда он рванул в Чечню, не думал, что доживёт. Он мечтал только отомстить, выплеснуть всё, что вызревало годами. Влад смотрел на памятники, а внутри кто-то с ноги открывал двери в самые тёмные или горькие уголки души.

Перед глазами снова горела осень девяносто девятого. Влад с детства искренне не любил поезда. Не видел он в них ничего умиротворяющего и увлекательного. Чего ему, мелкому пацану, там делать? Днём взрослые ведут свои занудные разговоры, ночью вечный храп попутчиков. Сплошная тоска. И в этой скукоте плюхать два дня до Москвы. А дома друзья, ещё теплая погода. Да и у Димона из первого подъезда днюха. Влад привёл все аргументы, какие только смог. Даже школу, которую никак нельзя пропускать. Лишь бы мать с отцом оставили его дома. Он сумел их убедить. Родители без него уехали в Москву. А через пару дней по телевизору показали, как дом, где жили их родственники ночью взорвали террористы. Влад хорошо запомнил тот день. Он без отрыва смотрел в телевизор. Ему всё казалось, что вот-вот найдут, кто это сделал. А родителей… Их обязательно должны отыскать в завалах и спасти. Потому что… как они там?.. Как он без них?

Влад бездумно нащупал в кармане джинсовки сигареты и зажигалку. Закурил. Дымить на кладбище такое себе дело, но родители его уж как-нибудь простят. Простили же, когда увидели, как они с Димоном смолили за домом украденную из отцовской пачки сигаретку. Да и не самый большой его грех. За ним пострашнее водились. Тянулись чёрным шлейфом из неприветливой Чечни, из пыльной и жаркой Сирии. Влад выдохнул дым в начинающие густеть сумерки. Недавнее прошлое всегда вспоминалось спокойнее. Оно тоже было окрашено и в боль поражений, и в горечь утрат, но в нём не было столько злости. Столько лютой ненависти, как когда Влад сразу после школы ушёл в военкомат, а через полгода уехал по контракту в Чечню. Дядя Коля, муж маминой сестры, тоже хотел уехать. Сразу после трагедии — уйти из тогдашней милиции и пойти на службу. Но ему жена быстро сказала, что дома он нужнее. И так работёнка не из лёгких, там теперь ещё и двойная ответственность — и своего растить надо, и чужого, осиротевшего.

Над головой пролетела крупная чёрная птица. Влад посмотрел наверх. Похоже на ворона, только откуда они здесь, в черте города? Он затушил сигарету об ограду, окурок затолкал в пачку. Всё как обычно — пришёл, помолчал, разворошил былое. Влад со вздохом встал на ноги. Голова вдруг слегка закружилась — словно ему снова одиннадцать лет, и он по глупости выкурил целую сигарету.

“Вла-ад”, — то ли в сознании, то ли где-то рядом прозвучал еле слышный, похожий на женский голос.

“По-о-омнишь? По-о-о-мнишь”.

Влад вздрогнул и огляделся по сторонам. В ответ рассмеялись, и его прошибло холодом от хренового предчувствия.

“Ты убил моих детей. Ты убил своё дитя и его мать. Но теперь ты мой”.

Он застыл на месте. Сжал руки в кулаки. Взглядом по-прежнему высматривал кого-то, но видел только пустые могилы, окутанные подступающим сумраком.

“Я дала тебе шанс, но ты выбрал другое, и по-прежнему должен мне”.

— Да иди ты нахер, — процедил сквозь зубы Влад. — Какой ещё шанс?

Его жгло злой досадой. Он был уверен, что всё — разделался с детишками. Спасся. А после долбаных оборотней так и вовсе завязал с нечистью. Пока она сама к нему не вернулась.

“В лесу. Источник. Мой дар. Но ты выбрал другое”.

— Нахер иди! — зло выкрикнул Влад. — Я тебе ничего не должен, слышишь? Ни-че-го.

“Ты добровольно пролил свою кровь и этим отдал себя самого. Ты принял мой дар, но использовал его ради другого”.

Влад зло рассмеялся.

— Охуенно. Круче, чем мелкий шрифт в договоре. Отдал кровь — подписался на какую-то дичь. Не отдал — умер. Шанс спастись — это источник, но к нему, сука, инструкции нет.

На несколько мгновений повисла тишина. Влад по-прежнему ощущал чужое присутствие. Как на войне — когда нутром чуешь, что сейчас прилетит или что недалеко засел невидимый враг. Только там он был из плоти и крови. И умирал. А здесь… Здесь его тащило в бездну неизвестности.

“Я дам тебе ещё один шанс”, — снова прозвучал голос.

Между могил земля пошла трещинами. Влад отшатнулся и тут же упёрся в ограду. Из провала забил источник — такой же как в лесу. От него пришло чувство покоя и умиротворения, но в этот раз они ощущались чужими, навязанными. Вода снова искрилась и блестела как под ярким полуденным солнцем.

— Хочешь сказать, ты просто дашь мне избавиться от тебя? — недоверчиво спросил Влад.

“Назови своё желание заново”.

— Вот это аттракцион неслыханной щедрости… А со старым что? Галя, отмена?

“Все вернётся как было до твоих слов”.

Влад помрачнел. То есть Данька опять станет инвалидом. Он невольно вспомнил его на видео Кати — радостного и по-настоящему счастливого. И какой он мразью будет, если отправит пацана обратно в коляску? Может, если бы ещё в лесу он знал, что это способ избавить себя от проблем, он бы подумал, кого выбрать: свою шкуру или здоровье чужого ребёнка. Но сейчас… Нет. Да и где уверенность, что эта лесная мразота снова его не обманет? Влад искренне хотел в третий раз послать её нахер, но промолчал. Мало ли — истолкует его слова как желание, и всё похерит.

— Я хочу, чтобы Данька был здоров, — чётко проговаривая слова, произнёс он.

Отвернулся от источника и пошёл обратно к машине. Вслед ему долетел торжествующий смех вперемешку с птичьими криками — словно стая ворон сорвалась с деревьев и закружилась-загомонила в потемневших небесах. Не оборачиваясь, Влад быстрым шагом добрался до “вольво”. Сел в машину, бездумно глядя перед собой. События повторялись. После лесных детишек он точно так же полный злости и безысходности думал, как спасти свою шкуру. Ценой стала жизнь двух торчков, о которых он ни разу не вспомнил. И Вероника… с его нерождённым ребёнком, которые долго снились в кошмарах. И, сука, не оказалось в этом никакого толка! Как и не будет сейчас. Единственное, на что Влад надеялся — это что неведомая тварь не отменит его первое желание, и вся эта хероборина не затронет Даньку. А сам он уж как-нибудь выберется. Или нет — как уж повезёт.

По щеке потекло. Влад дотронулся до лица и увидел на пальцах кровь. Мразота намекала, что никуда он теперь от неё не денется. Он зло улыбнулся. Ну, пусть приходит. Молоху не привыкать смотреть в лицо смерти.