Двадцать квадратов и ребенок в придачу!

Глава пятнадцатая, мужчина в доме, или пошли все на…

Алексей

Итак! Плюс, ситуации – Наташа обижаться на появление истеричной блондинки, заявившей, что она моя невеста, не стала. Это прекрасно и, кажется, это не равнодушие, скорее, с меня позже потребуют объяснений. Что же, расскажу, но вот минус ситуации тоже был.

«А вот и мама…» - это была первая мысль, когда я увидел гостей, мнимую невесту я даже не особо заметил. Что она мне, мать Наташи я уже знал по их короткому визиту в офис и ничего хорошего не ждал. Впрочем, от второй гостьи я тоже ничего хорошего не ждал, и желание спросить, на какой метле ее сюда занесло, так и вертелось на языке, хотя нет, обеих…

Массаракш, невеста, ну-ну, я такое что-то не припомню, особенно, когда она еще месяц назад носилась по моей квартире, собирала свои вещи, разглагольствуя, что устала от меня, моей пресной жизни, то, что я ее не ценю и далее по списку.

Если честно, я держать ее не собирался, по сути, эти отношения мне никогда не нравились, вернее, нравились сначала - живой пример анекдотов про блондинку в доме, это и правда было забавно, а вот потом… Потом стало несмешно, а поставить точки над «i» времени не хватило, как назло, все как-то завертелось и даже видел-то я ее редко, и было не до скандалов, хотелось спать…

Так что, когда она заявила, что едет в отпуск без меня, на мои деньги, конечно, но один черт - мне было не жалко. Лимит ограничен, больше, чем мне надо, она не потратит, а в остальном, скатертью ей дорожка. Я вздохнул свободнее, понимая, что это шанс раз и навсегда распрощаться. А когда она через две недели заявила, что встретила любовь своей жизни, и он ее любит - фотка кольца с брильянтом размером чуть ли не с величину ореха тоже присутствовала, видно, как аргумент в пользу любит - я и вовсе устроил праздник. Заказал пиццу и достал из заначки дорогое вино. Цирк хорош в дозированном количестве, но никак не в ежедневном выносе мозга.

А теперь вот она снова вернулась, и еще и невеста, Франкенштейна, чтоб ей… Вот что я теперь должен думать о ее умственных способностях? Что мозги отсутствуют, а за разукрашенной мордашкой только ниточка, на которой уши держатся?

А ведь если это так, значит, здесь она появилась по чьей-то наводке… Но здесь даже спрашивать не буду, и так имя сдавшего меня известно - Андрей, ему вот совсем не нравилось то, что происходило, и старший брат, по доброте душевной или дурости, решил вмешаться.

Доберусь, поговорю и серьезно, ой как серьезно, поговорю.

- А что это здесь происходит? Может, мне кто-нибудь объяснит? - вышла вперед мать, подпирая руки в бока, я с трудом сдержал смешок, понимая, с кого взяла эту привычку Наташа.

Что касалось ответа на вопрос, я придумать не успел - врать не хотелось, а сказать правду?.. Вот не уверен, надо понимать, как женщина, уже немолодая, может отреагировать, здесь и сердце прихватить или еще чего. А тут еще и моя блондинка Жанна, уже не моя, конечно, но проблем все равно доставит.

Мои терзания, как и терзания Натальи, а думала она, кажется, об этом же, развеял появившийся Кирилл.

Хлопнула дверь и уже от дверей крик “Папа”, и меньше, чем за десять секунд, мальчишка одним ловким прыжком оказался у меня на шее. Ловил я его, не задумываясь, это уже вошло в привычку.

- Папа? - переспросили женщины, ошарашенные новостью. Воцарилась тишина, которой мне хватило, чтобы услышать последние новости:

- Тетя Сима все перепутала, елка не сегодня, а по-послезавтра, и мы зря ездили, - Кирилл недовольно вздохнул и, отстранившись, серьезно посмотрел на меня. - Пойдем печенье делать!

Ответить и попросить подождать мне не дали: коридор буквально взорвался женскими воплями, и ребенок, что изначально ничего и не понял, испуганно прижался ко мне, закрывая ушки руками.

Наташа уже стояла перед нами, защищая от нападок матери, которая, кажется, вопила что-то о том, что я аферист и прочее, впрочем, Наташа была не одна, рядом держала оборону забывчивая тетя Сима, когда она появилась, я не заметил, но что же уже легче. Да и двое ребят из рабочей бригады тоже, оценив положение, старались угомонить женщину в «праведном гневе» на неразумную дочь и такого плохого меня. Я, кстати, уловил незнакомое имя Александр. Интересно, это о ком? Ладно, потом спрошу…

Жанна, которую сдерживали еще две пары рук, видно, решив, чем она хуже, рвалась вперед и при этом вопила что-то про законы, права и прочее, при этом не понимая и путая половину терминов и понятий. Потом было что-то про то, что ее, такую верную - предали, много нелестных эпитетов в мой адрес, смысл которых, культурным языком – я изменщик и неблагодарный кабель. И чем дальше заходил этот балаган, тем больше сжимался у меня на руках испуганный ребенок, что ничего не понимал, а эти две даже не осознавали, что несут, и их совершенно не волновала психика ребенка. И ведь ладно тупая блондинка - этой ни до кого, кроме себя, дела нет. Но родная бабка разве не понимала? Нет, с этим надо что-то делать и немедленно.

- Подержите, - я передал заплаканного Кирилла тете Симе, которую мать Натальи просто оттолкнула, когда та постаралась ее утихомирить и призвать к благоразумию. - Идите в комнату.

- Пап, - малыш вцепился в меня, давясь слезами.

- Все хорошо, я просто наведу порядок и будем печь печенье, хорошо? – я утер детские слезы, и мне кивнули. После чего наша тетя Сима героически нырнула в одну из ближайших комнат. Уже хорошо.

Скандал, между тем, перерос в настоящий хаос. Странно, вроде я не мечтал об экскурсии в дурдом в отделение для буйных, но почему-то оно пришло ко мне домой. А ведь, правда, дурка: Мать Натальи вопила, Жанна истерила, рабочие у нас вместо санитаров пытались все это унять. Наташа стоически держала оборону, стараясь не поддаваться на провокации и отвечала, не повышая тон и стараясь не уподобиться кричащим. Умница. Только вот весь этот балаган…

- Тихо! - голос я почти не повышал, говорил так же, как отчитывал на совещаниях нерадивых начальников, что своей безалаберностью чуть не угрохали проект. Всегда помогало унять все склоки и дискуссии, вот и сейчас все сразу затихли - Наташа благодарно посмотрела на меня, я заметил, как ее трясет. А ведь было с чего, даже мои нервы уже на пределе.

- Значит, так, - я встретился взглядом с Борисом, который стоял посередине, в любой момент готовый бросится к тем, кому будет нужнее. - Гостей, - кивок на женщин, - выведите из квартиры, появятся еще раз - вызывайте наряд, говорите про сумасшедших, которые ломятся в квартиру… Будут угрожать, говорите мне, решим…

- Да как вы смеете, эта квартира… - начала была мать Наташи, я просто поднял руку по своей обычной привычке, призывая к тишине… опять помогло, ну надо же, даже приятно.

- Не ваша, - я даже не подумал повышать тон, я, наоборот, заговорил еще тише, делая акцент на каждом слове. - Эта квартира Наташи и моя, а вы не имеете к ней никакого отношения. А то, что вы позволяете истерики в присутствии вашего внука и непристойные выражения в адрес его матери и вовсе заставляет меня думать, что вы даже права не имеете здесь находиться.

Наташу я отодвинул за свою спину, и так много пришлось ей наслышаться, и как с такой матерью она вообще уживается? Ты ей слово, она тебе десять? Вот уж счастье… И нет бы слушала, она ведь не принимает ничьего мнения, она считает, что права, и оскорбляет дочь.

- Да кто вы такой? Кто? Ишь ты, я неправильно веду себя при внуке и дочь оскорбляю, а ты кто такой, чтобы меня учить! Ты кто такой и какое имеешь право мне указывать? - ну что я говорил, опять не слышит.

- Я? Я отец Кирилла и, надеюсь, будущий муж вашей дочери, еще вопросы?

Женщина словно подавилась очередным ответом, чем, кстати, и воспользовались ребята, вытолкав гостей из квартиры… Вернее, вынесли, как мусор.

Вопли, конечно, возобновились, меня посыпали матами, угрозами подать в суд и прочим. Жанна не отставала, но что она вопила, было неинтересно. Эту женщину всегда было сложно воспринимать всерьез, а сейчас еще добавилось и отвращение. И хватило же наглости появиться.

Только когда закрылась дверь и крики в квартире стихли, я вздохнул с облегчением. День открытых дверей в дурдоме объявляется закрытым.

- Ты как? – я обернулся к Наташе, что вцепилась в меня и казалась в ступоре.

- Ты только что выставил мою мать из квартиры… - пробормотала она, словно осознавая произошедшее.

- Могу извиниться… перед тобой, перед ней только, когда она раскается в своем поведении, - моя соседка только фыркнула, кажется, намекая, что этого не произойдет, - а пока ты, конечно, можешь возражать, но ноги ее в квартире не будет… Шуму много…

- Еще сколько… - пробормотала девушка, наконец улыбаясь, - только жди засады, диверсий и всевозможные пакости. Она так просто не сдастся.

- Ну, я потерплю… Главное, чтобы ее крики больше не пугали Кирилла… Кстати, не похоже, чтобы он любил бабушку…

- У них это взаимно, - Наташа смешно поморщилась. - Кстати, - мне вернули мою же интонацию, - что это за «невеста»?

- Кошмаров, точно, - теперь пришла моя очередь морщиться.

- И все же?

- Я с ней встречался, был грешок, я ее серьезно не рассматривал, да и сложно относиться к ходящему анекдоту серьезно. Отношения меня не сильно обременяли, лимит на ее “развлечения” был ограничен, за что, конечно же, меня называли жмотом, а так… Я работаю большую часть времени, я дома даже ем не всегда и сплю иногда на диване в офисе, когда сроки горят… Последние полгода интима-то не было. Так что, считай, что кошка…

- Кошка? - Наташа нехорошо прищурилась. Так, я не понял, она ревнует? Или это праздный интерес…

- Наташ, ты же понимаешь, о чем я… - я даже растерялся.

- Хорошо, а почему она появилась здесь? Она хоть в курсе, что ты уже с ней не встречаешься?

- Ну, надеюсь, ибо когда она мне писала в последний раз, она мне похвасталась щедрым любовником, обозвав меня нищебродом.

- Но она пришла…

- Я думаю, знаю, откуда ноги растут, кто ей напел, но, Наталья Игоревна, что это за допрос? - я притянул ее к себе, легко целуя в губы. - Мне кажется, или я слышу ревность в твоем голосе?

Я думал, что она начнет отнекиваться, обзовёт самоуверенным бараном или еще чего, и так все было слишком хорошо сегодня и в последний час, не считая явления двух истеричек, зачем просить больше?

Но Наташа меня удивила - она подняла руки, перебросила мне их за голову и улыбнулась, хитро посматривая на меня снизу вверх.

- А разве я не имею права? - она лукаво подмигнула. - У нас сын, а тут какая-то фифа…

От ее тона и улыбки я засмеялся и, наклонившись, поцеловал ее уже сильнее.

- Вот, что я говорила, говорю же, я знаю способ их помирить, а ты мне не верил… - мы медленно прервали поцелуй и обернулись к тете Симе, что с Кириллом на руках - слез, прошу заметить, как не бывало - стояла в двери комнаты, оба светились от счастья.

Мы с Наташей переглянулись, решая, стоит ли обидеться или нет.

Все снова решил Кирилл.

- Папа, идем печенье делать! - тон не подразумевал возражений. Ну и что я мог на это ответить? Да кто вообще из нас посмел бы возразить ребенку после случившегося?

Печенье так печенье, это явно не стремянка, и никто не пострадает.

Я покорно кивнул, и мой сын извернулся на руках тетки, которая поторопилась его отпустить, и, подбежав, повис на мне.

- Мам, а ты можешь работать, это наше мужское дело, а ты девочка - тебе положено отдыхать, - выдал в завершение Кирилл, и мы с Наташей прыснули от смеха, разряжая напряженную атмосферу.