Двадцать лет спустя (с половиной)

Глава 16.

Оставим пока Д’Арнатьяна проигрывать фальшивые алюминиевые пистоли Замарини и вновь обратимся к политике.

Политика - грязное дело, это известно даже глупому котенку, который гадит в хозяйскую обувь. Сейчас во Франции сложилась следующая ситуация:

Уже не было в живых ни справедливого короля Блюдовника Тринадцатого, ни великого интригана кардинала Ширелье. Первого кто-то заставил принять холодный душ и, схватив воспаление легких, тот откинул сандалии. Кардинал Ширелье же, погиб в автомобильной катастрофе. Когда его тело извлекли из-под обломков роллс-ройса, то на лице обнаружили застывшую глупую улыбку, свидетельствовавшую о том, что даже в свою последнюю минуту, кардинал думал о судьбе Франции.

Его место занял некий Пьер-Луиджи-Мария-Хосе Замарини., бывший налоговый инспектор, отличавшийся весьма усердным шмонанием в чужих карманах.

Королева Анна Австрийская, скоропостижно потерявшая своего горячо надоевшего мужа, и имевшая от него сына, стала регентшей до вступления своего сына Блюдовника Четырнадцатого в совершеннолетний возраст. Но поскольку Ее Величество не могла управлять королевством без помощников, то такой помощник вскоре нашелся. Им стал новый кардинал, помогавший королеве с утра до ночи управлять Францией. Маленький король горячо ненавидел своего “нового папу” и. не имея возможности повлиять на события, ограничивался тем, что подкладывал кнопки, покрашенные под цвет стульев и кресел кардинала, приклеивал их к ручкам дверей и стульчаку унитаза.

Тем временем, против кардинала начали высказываться и народ и герцоги с графами, которым также не хотелось платить налоги, как и любому здравомыслящему человеку. Кардинал вешал народ и сажал герцогов в тюрьмы, графов на кол. Самым отъявленным противником Замарини был герцог Бофор, сидевший в Венсенской крепости за то, что внес в парламент законопроект о ношении премьер-министром (пост занимал его Преосвященство) на шее кольца с тринитротолуолом. Как только в парламенте выносился вотум недоверия путем нажатия двух третей кнопок, автоматически посылался сигнал на взрыв кольца, которое бы снесло голову напрочь экс-премьеру, отправив его тем самым в отставку. Нечего им говорить, что проект очень не понравился Его Высокопреосвященству и очень понравился депутатам, которые очень любили нажимать на кнопки. Замарини наложил вето на проект, а герцог Бофор переехал на новое место жительство. Однако народная слава, сменившая дурную, сплотила вокруг герцога всю оппозицию. Их называли фрондерами (в честь некоего графа Фрондо, сидевшего вместе с Бофором в Венсене. Единственным различием между ними было то, что Бофор сидел в тюрьме, а Фрондо на колу, напротив тюрьмы, вдохновляя герцога своим примером). Народ роптал, парламент каждый день выносил вотум недоверия первому министру королевы, по почте каждый день присылались посылки с адскими машинами в адрес Замарини. Однако кардинал оказался крепким орешком. Вотумы недоверия по дороге во дворец постоянно терялись, или возвращались обратно с припиской от Замарини, что он не умеет читать, посылки в свой адрес Замарини отсылал, не вскрывая, в Народный Фронт поддержки фрондеров, отчего каждый день там кто-нибудь взрывался. Этим Замарини экономил деньги, которые он бы отдавал наемным убийцам и производителям колов. Герцог Бофор сидел уже пять лет в Венсене. Его сорок попыток к бегству пресекались на корню бдительной охраной. Тем временем его состояние лежало в Государственном Банке Франции на беспроцентном депозите. Можно было сказать, что Франция в результате разделилась на две части: противники и сторонники Замарини. Первые предлагали его повесить, вторые подать на него в суд за невыполнение условий, под которые получались взятки. Между двумя этими политическими партиями искусно лавировал старый интриган и развратник канцлер Сега, который, несмотря на свой возраст каждую ночь бродил по Лувру, стучась в разные двери, или подкарауливал в темноте молоденьких фрейлин.