Двадцать пятый кадр

Глава 2

Оказывается, я не одинока в своем призвании частного детектива. Получив адреса своих коллег из охраны коммерческого банка, я весьма возжелала увидеть этих художников и виртуозов частного сыска. Изменение утренних планов оказалось мне на руку, но для дальнейших разговоров мне необходимо сменить костюм, заодно выпить дома кофе.

Дома, с удовольствием вкусив любимый напиток, решила хоть немного прояснить будущее. Бросила кости.

Выпало 6+18+27. Сие означало: «Неудача в делах, связанных с тем, что вы включитесь в пустые хлопоты». Я даже не знала, удивляться мне или расстраиваться при таком неудачном начале слишком обыденного на первый взгляд дела.

Но это не могло остановить моей работы. Что ж, начну с банального опроса свидетелей. Думаю, что следует начать с некоего Гаврилова – он сегодня дежурит в банке, затем загляну ко второму охраннику – Свистунову. Плотников предупредит их о моем визите. Посмотрим, какую информацию принесет эта встреча.

Для посещения банка я надела строгий костюм, и охранник у входа, скользнув натренированным взглядом, удостоверился, что я достойна войти в святилище коммерции и бизнеса.

Я остановилась рядом с охранником и вежливо объяснила, что по поручению Плотникова разыскиваю Гаврилова, с которым мне необходимо побеседовать. Молодой человек кивнул, проводил меня во внутренние коридоры банка и незаметным жестом подозвал второго охранника из застекленной конторки.

– Я Иванова Татьяна Александровна, по поручению вашего шефа занимаюсь расследованием. Где мы с вами побеседуем?

– Да-да, я в курсе, – Гаврилов подвел меня к своей застекленной конуре. – Игорь Степанович предупредил меня... Если вам удобно, поговорим здесь. Мне отсюда весь зал лучше видно.

Гаврилов придвинул ко мне стул, а сам остался стоять, изредка поглядывая в зал. Позиция не совсем удобная для разговора, когда глаза собеседников находятся на разных уровнях. Но раз уж я взялась за дело, то буду трамбовать его, как глину, но вытяну необходимую информацию.

– Хорошо, пока поговорим здесь, – произнесла я без особого энтузиазма. – Первое, что мне хотелось бы знать, – имя кинооператора. С какого дня и в течение какого времени вы наблюдали за ним?

– Звали этого парня Киселев Вадим. Игорь Степанович предложил проследить за ним. Показали мне его двенадцатого августа, я отработал день, а следующий день его пас Свистунов. Мы с ним менялись у киселевского дома через день. А шестнадцатого августа этот парень вдруг умер.

– Вот так резко взял и умер? Отчего же? – Я уже знала ответ на сей вопрос, но задать его надо было.

Гаврилов растерянно и неподвижно уставился на меня, во взгляде проскальзывало смутное беспокойство и вина, хотя формально своими действиями он не нарушал Уголовный кодекс.

– Дело какое-то темное. В этот вечер он отправился с дружком на футбол. Я за ними, хоть и интересно было игру посмотреть, но я все время пялился на эту парочку. Они ни с кем не разговаривали, к ним никто не подходил. В общем, все вроде бы нормально и спокойно. После футбола я тихонечко их секу издали и провожаю всю дорогу. Но они вышли не с центрального входа, а с бокового, что выходит прямо к домам. А там уже толпа фанатов бушевала – отношения выясняли. Как-то вдруг мои подопечные оказались в кругу этих быков. Может, их кто из знакомых окликнул? Понимаете, все очень быстро произошло – крики, драка. Я понял, что ввязываться бесполезно, стал в отдалении.

Потом жильцы из домов вызвали милицию. Так эти фанаты шустро разбежались. Осталось только несколько человек, те, которым трудно было бежать, – они тихонько отползли, видимо, им здорово досталось. И только один лежал у лавки лицом вниз. Я сначала подумал, что мои подопечные смылись, хотел направиться к дому Киселева и там его подождать. Но когда мимо милиции и толпы зевак проходил, того парня уже перевернули. Глянул, а это Киселев и есть. Лицо все в крови. Потом «Скорая» подъехала, врач рукой махнул, я понял – труп. Так что парень из-за пустяка погиб – на дурней нарвался.

Эх, Гаврилов, Гаврилов, видимо, следил ты топорно, ребята оказались не дураки. Наверное, приметили тебя давно, решили, что затеряются в толпе и от тебя оторвутся. Ну и оторвались, что называется. Но куда же они хотели направиться, чтобы ты, Гаврилов, не знал?

– А какие-нибудь повреждения на теле были?

– На теле нет, не видел, а лицо – в крови. Наверное, головой ударился.

– А почему думаете, что ударился, может, чем-то стукнули?

– Я в этой мясорубке ничего толком не разглядел. Только слышал, что парни, задержанные милицией, выкрикивали, что он оступился, сам упал.

– Так, значит, момент падения Киселева вы не видели? Может, его толкнули?

Мне не очень-то верилось в эту случайную и нелепую смерть. Если погибает свидетель или участник любого темного дела, значит, кому-то это нужно. Совершенно ясно, что слежка была кем-то вычислена. И вот вам результат. Оперативно работают ребята, ничего не скажешь.

Ладно, эту заварушку на футболе я еще проанализирую и разберу, а сейчас главное – расспросить охранника еще о чем-нибудь необычном или «случайном», что ему удалось увидеть.

– Итак, про драку больше ничего не скажете?

– Да вроде бы все, – вяло подвел итог Гаврилов.

– А в те дни, когда вы следили за Киселевым, что происходило? С кем он встречался? Какие люди были вокруг него, куда он ходил?

– Кто в подъезд входил, я видел, а к нему или нет, точно сказать не могу. Чаще всего они со своим дружком общались, ну с которым Киселев на футболе был.

– А куда он еще ходил и с кем? – я уже спросила это равнодушно и безнадежно. Приказ Гаврилов выполнял точно и четко, а с фантазией у него не сложилось. Ну должен же он был заметить какие-то привычки и черточки своего подопечного.

– Особенно он никуда и не ходил. На базар пару раз, в парке сидел со своим дружком, о чем-то они спорили еще.

– А вы не слышали о чем? – я задала вопрос автоматически.

– Немного слышал. Я купил бутылку пива и присел на лавочку рядом, как бы невзначай, они ругались из-за какой-то кассеты. Но я их, видимо, насторожил своим присутствием, они умолкли, посидели пару минут и ушли.

Эх, чистая и светлая ты головушка, Гаврилов, совершенно не замутненная сообразительностью. Мне почему-то вспомнилось из «Двенадцати стульев» стихи Никифора Ляписа-Трубецкого:

Лучше бы этот охранник Гаврилов разносил почту, чем в сыщики лез. Засветился он перед мальчиками и кого-то очень сильно этим насторожил. Закончив «брать интервью» у Гаврилова, я поднялась со стула, попрощалась. Ничего конкретного, информация размытая и нет целостной картины.

Теперь к Свистунову, тот ждет меня дома.

Дверь мне открыл коренастый крепыш, в меру накачанный. Меня заинтересовал его взгляд – быстрый, смышленый и с какой-то ухмылкой. Я представилась, он цепко и оценивающе посмотрел на меня и с улыбкой слегка поклонился, пропуская меня вперед.

– Это просто кощунство, такая леди и занимается такой неблагодарной работой. Вам бы на подиум.

Я стерпела его шуточку, окинув Свистунова спокойным и равнодушным взглядом. Посмотрим, какие успехи у этого «разведчика» и какими фактами он меня порадует. Мы прошли в комнату, которая была загромождена различными железками для накачивания мускулатуры. На фоне пестрых тропических плакатов на стенах металлоконструкции напоминали корабль, потерпевший крушение. Я осторожно, стараясь не нанести себе увечий, пробралась к окну и села в кресло.

– Курить можно? – спросила я.

– Пожалуйста, я не курю, пепельницы нет. Сейчас блюдце принесу.

О, вот кому я искренне завидую, так это некурящим. Совершенно незаметно художественная привязанность к курению превратилась в привычку, которая мягко и ненавязчиво заползла в мою повседневную жизнь.

Свистунов принес блюдце, присел рядом на стул и стал покачивать ногой какую-то железяку.

– Вы наблюдали за Вадимом Киселевым несколько дней, – начала я разговор сразу с конкретных вопросов. – С кем он встречался, что необычного заметили?

– Дежурил-то всего два дня, а потом парня грохнули...

– А почему вы решили, что его убили? – удивилась я. – Ведь вас на футболе не было, это все наблюдал ваш напарник Гаврилов.

– Так ведь тут целая куча фактов, – уверенно сказал Свистунов. – Я наблюдал не только за Киселевым, но и за его дружком, того Димкой зовут, как я понял из их разговоров.

– А где вы могли слышать их разговоры?

Неужели и Свистунов к ним на лавочку присаживался?

Он смущенно улыбнулся:

– Я немного театром увлекался, так мне ребята помогли, загримировали под бомжа, и я этим своим подопечным в таком виде толкал старый диктофон. Они подкалывали и не хотели покупать. Но у меня так руки тряслись, что дали мне червонец. Киселев против него студентик с большими запросами, вел себя высокомерно. А Димка разговаривал запросто, без гонора, но совершенно твердо и четко отделывался от меня. Он очень закрыт и осторожен. Хитроумный парень.

– Вы не только актер, но еще и психолог, – усмехнулась я. – Так о чем же они говорили?

– Что вы, – продолжал Свистунов, – это я один-единственный раз на такой короткий контакт вышел, чтобы прощупать их и составить мнение об их личностях. В тот раз они ни о чем таком не говорили, но по манере разговора я вычислил – Димка – лидер, а Киселев подчиняется Димкиным идеям.

Очень интересные измышления у Свистунова, но хоть что-то проясняется в этом деле. Дружок-то у Киселева, оказывается, не просто фоновая фигура – про кассеты знал, в момент гибели был рядом.

– А что вы еще заметили? Почему вы все-таки решили, что Киселева убили?

– Так я и за Димкой немного пошпионил, – Свистунов разговаривал легко и непринужденно. Непроизвольно я настроилась оптимистично, видимо, восприняла его увлеченность и азарт.

– И что же видели?

– Видел, что Димка сел в «шестерку» к одному типу, никуда они не отъезжали, но общались минут двадцать. Вот номер машины, – он открыл страницу в записной книжке. – Это я потом записал, чтобы не забыть.

– А как же вы за ним следили, если он такой хитрющий и умный? Может быть, он заметил вас? – поинтересовалась я.

– В тот раз я дачника изображал, с кошелкой шел за ним, потом поставил сумку и присел как бы отдохнуть. – Он весело сверкнул глазами.

– Что?! – надо же, во дает, Марлон Брандо тарасовского рoзлива.

Свистунов радостно закивал и совсем без смущения продолжал рассказывать о своих похождениях.

– Значит, вы артист, а как же в охрану попали? – Я удивилась и заинтересованно расспрашивала про импровизации Свистунова. Мы немного расслабились и посмеялись над его ухищрениями и выдумкой.

– Ладно, к делу давай, – предложила я, не сразу заметив непроизвольный переход на «ты». – Что еще заметил?

– Да мало за два дня-то. Но установил, где Димка живет. Дом стоит на улице Чайковского, номер двадцать восемь, квартиру не знаю, подъезд номер три. Куда тот водитель на «шестерке» поехал, сказать не могу. Потом еще несколько раз видел Димку с девушкой. Очень элегантная такая. Можно сказать, женщина с большими наличными.

– Так ты же должен был за Киселевым следить, – напомнила я, – а у тебя получается, что ты Димку опекал.

– Я шустрый, – Свистунов шкодливо улыбнулся. – Димка ловкач, он-то меня сильнее заинтересовал, а Киселев поспокойней, вечерами в основном дома сидел. А Димка любит пошляться, впрочем, как и я. Да, еще кое-что, чуть не забыл... Может быть, это и не совсем важно, но Димка как-то бросил своей подружке: «Приходи в лабораторию, там разберемся». Значит, у них и лаборатория где-то есть, а вот где, я выяснить не успел. Больше ничего про этих ребят сказать не могу.

Что ж, разговор со Свистуновым дал мне небольшое прояснение в деле, но факты отсутствовали, основная фигура в этом деле пока даже не вырисовывалась. Меня беспокоили мысли, что в убийстве – а в том, что смерть Киселева не случайна, я была убеждена, – скорее всего замешан Димка. В чем в чем, а в логике и артистизме Свистунову не откажешь. Хотя играть под бомжа или дачника слишком необычно и рискованно. Я записала номер машины и Димкин адрес, номер квартиры предстояло узнать самостоятельно. Но, самое главное, известны улица, номер дома, а также приметы Димки.

Я, конечно, не обладаю таким мощным актерским талантом, как Свистунов, но для пользы дела научилась осваивать различные роли, которых требовала та или иная ситуация.

В это полуденное время, да еще и в субботний день не просматривалось ни одной старушки. А жаль! Я присела у третьего подъезда, именно в него по вечерам заходил приятель Киселева – Димка. Решила ждать, может быть, появится какая-нибудь бабуля или юное создание, которых можно расспросить о населении этого подъезда.

Не стала обдумывать, как поведу опрос, потому что заметила из предыдущего опыта, что на ходу, спонтанно рождаются именно те нужные фразы, которые могут убедить людей. А если продумаешь сценарий беседы, то может всплыть какой-либо незапланированный казус, в результате сценарий рушится, начинаешь плавать и дергаться, а собеседник чувствует напряжение и подвох.

Главное, всегда держать в уме цель разговора, а остальные компоненты складываются сами собой.

Я сидела на лавочке и просто жаждала поговорить с кем-нибудь из обитателей этого дома. Закурила сигарету. Этак вальяжно, прямо у подъезда, не скрываясь. И надеялась, что хоть одна из старушек узрит меня в окошко и вступит со мной в дискуссию по поводу никотиновой зависимости. Тут можно будет изобразить заблудшую овцу и затем плавно перевести разговор в нужное русло.

Мое ожидание нисколько не затянулось. Подъездная дверь открылась, и на пороге показался высокий спортивный молодой человек с сумкой на плече.

У меня чуть было не вывалилась сигарета от неожиданности. И, наверное, я все же уставилась на него, потому что этот парень неодобрительно покосился в мою сторону. Мое сердце застучало, как копыта ковбойского мустанга. Даже если бы я увидела Майкла Джексона, то обрадовалась бы куда меньше.

Парень, вышедший из подъезда, был тот, кого я пыталась разыскать. Именно он фотографировал свадьбу, а из их с оператором реплик я помнила, что фотографа точно звали Дима.

Я чуть было не припустила галопом за своей добычей, но потом затянулась еще пару разу, выбросила сигарету и плавно приступила к работе.

Слежка – дело тонкое и не очень приятное, особенно когда машину, свою ненаглядную ласточку, я вынуждена оставить у незнакомого дома.

Димка шел неторопливо и спокойно. Я пристроилась на значительном расстоянии, так как пешеходов на улице было мало, и я в своем элегантном костюме и на каблуках смотрелась слишком вычурно среди прохожих. Для такого дела надо было бы одеться поскромнее. Мой объект задумчиво подошел к остановке. Я оглянулась, приближался троллейбус, я быстро сориентировалась, взглянула на часы и, сделав вид, что опаздываю, прибавила шаг. Я даже обогнала этого парня, и, когда троллейбус остановился, мой объект и я находились у открытой задней дверцы. Димка пропустил меня вперед, я с демонстративным безразличием зашла на заднюю площадку. Боковым зрением я заметила, что он и не собирается заходить. Дверцы захлопнулись. Черт возьми! Я даже видела, как этот индюк ухмылялся. Да, Свистунов предупреждал меня, что этот парень лиса. А я сваляла глупость со своими маневрами и теперь с грустью смотрела в окно, как парень свернул на боковую улочку и так же спокойно продолжил свой путь.

Проехав остановку, я вернулась к своей машине. Хорошо хоть с моей ласточкой все в порядке – «дворники» и зеркала на месте. Я не устояла и еще раз взглянула на подъезды, возле одного из них заметила двух подростков с собакой. Уже не надеясь на успех, просто для оправдания своей оплошности я решила с ними побеседовать.

– Ребята, а вы из третьего подъезда кого-нибудь знаете?

Один из них, буйно рыжий, с большими ушами, повернулся ко мне:

– А чего надо?

– Я заказывала фотографии у одного мастера, адрес потеряла, помню только дом и подъезд.

Я конкретно сформулировала для них задачу. Думаю, они могут знать из разговоров, что где-то в доме живет фотограф, ведь эта профессия не такая частая, как инженер, и, наверное, интересная для ребят.

– Это Димка, что ли? – вяло ответил второй.

– Да-да.

Мне, по-моему, начинало везти. Эти юные следопыты могут стать хорошим источником информации.

– Третий подъезд, четвертый этаж, номер квартиры не помню. Сразу направо, – ребята больше не хотели поддерживать разговор, они с собакой направились к пустырю.

Хорошо. Уже чуть-чуть ближе к цели. Хотя моя бесплодная слежка не принесла результата, я все равно найду способ пообщаться с Димкой. Оказывается, мои гадальные косточки не ошиблись, предсказывая мне неудачу и пустые хлопоты. Но неудача только подстегивает и будит воображение.

Что ж, можно подвести некоторые результаты. Оператор и фотограф, конечно, просто наводчики, но где-то есть их сообщники, которые и являлись исполнителями грабежей. Одна ниточка оборвана – это кинооператор. Второй из них – фотограф, очень умело уходит от слежки, значит, чувствует, что почва горит под ногами. А если он скроется?

Это очень может быть после примитивной слежки Гаврилова и особенно после моей попытки, при которой я так лопухнулась. Если этот Димка хитрый лис, то он обязательно заляжет на дно. Видимо, он не будет появляться какое-то время дома.

А где он может быть? Свистунов говорил о какой-то лаборатории. И с кем-то Димка хотел встретиться там и что-то обговорить. Значит, есть у него норка, где он может затаиться. А как найти эту лабораторию?

Я поняла, что наступило время, когда для выхода из тупика необходимо пообщаться с умным и деятельным коллегой. Я хорошо знала, что мой стариннейший приятель, «честный мент» Андрей Мельников может без предвзятости, толково размышлять над фактами. И самое главное, у них в управлении должны быть зафиксированы ограбления. Возможно, наш разговор обогатит меня большей информацией о почерке этих грабителей. Я решила заехать домой, пообедать, сменить экипировку и заодно позвонить Андрею.