Дважды два — четыре

Глава 3

Лорна, переполненная впечатлениями от премьеры и банкета, тараторила, перечисляя присутствовавших, и предсказывала, как все это замечательно обернется для Гэри, пока мы не просмотрели газеты, обнаружив фактическое упоминание о нем лишь в одной из пяти опубликованных рецензий, отмечавших, что он был ужасен. Кстати, это правда, но чего от него можно ждать? Гэри зарабатывает на жизнь, стоя на меловой отметке на полу студии и произнося свои строчки в правильном порядке. Главная его задача — не загораживать других актеров от трех одновременно снимающих камер. О настоящих эмоциях речь не идет. На переживания просто нет времени. Я его на минуточку пожалела, а потом думаю: какого черта? На сериале «Дорога на Реддингтон» он сколотил целое состояние, и, если совсем свихнулся, решив, будто может на сцене играть, рискуя своей репутацией, это его проблема. У меня свои заботы. Далеко не последняя заключается в том, чтобы заставить Лорну заткнуться. Мне нужна тишина и покой для полного осмысления ночных событий.

Болтая, Лорна щелкает семечки. Одержима очередным бзиком насчет здорового питания, приносит их с собой в жестяной банке и целый день грызет. Для меня это все равно что сидеть в одной клетке с гигантским волнистым попугайчиком — щелк-щелк-щелк, чам-чам-чам. Может, повесить над ее столом зеркало в надежде, что она начнет разговаривать с собственным отражением? Тогда можно будет отвернуться и не обращать на нее внимание.

— Правда, Мелани выглядела просто сказочно? — спрашивает Лорна достаточно громко, чтобы слышала упомянутая начальница, читающая за соседней дверью сценарий.

— Угу, — даю я стандартный ответ, среди которых «нет», «возможно», «м-м-м», иногда «в самом деле?», хоть последний опасен, так как подразумевает, что мне хочется послушать дальше. Собственно, мои реплики не имеют значения — раз на корабле подняты паруса, его уже не остановишь. Если Лорна решила что-то рассказать, то дойдет до конца, что бы ни говорила. По-моему, можно было бы у нее на глазах сунуть голову в духовку, пригрозить открыть газ, если не замолчит, а она все равно продолжала бы. Уверяю вас, я об этом подумывала, и, если б сочла, что сработает, так бы и сделала.

— До чего мне понравилось ее платье! Сказать по правде, я как-то примеривала похожее в «Хоббсе», только мне оно не так пошло, как ей. У нее такие формы! У тебя тоже пышные формы, — как бы спохватившись, добавила Лорна, умудряясь в моем случае превратить пышность форм в недостаток, — даже слишком, принимай по две таблетки аспирина и садись на диету. А ты видела, как в конце Гэри ко мне подошел, поблагодарил за организацию мероприятия? Конечно, он имел в виду нас обеих, но ты сидела в другом конце зала, разговаривала со своим другом Алексом…

Меня спас телефон. Есть у Лорны такой фокус — насколько возможно, она притворяется, будто не слышит, дожидаясь, когда я отвечу. Причем так повторяется каждый раз. Впрочем, сейчас я ответила на самый первый звонок. Все, что угодно, только б избавиться от ее болтовни. Звонит администратор клуба в южном Лондоне: срочно требуется конферансье. Я осведомилась о гонораре и соединила его с Мелани, которая предложила ведущего недавно отмененного детского телевизионного шоу. Насколько ей известно, он так нуждается в деньгах, что практически на все согласен, включая оскорбления и стаканы, брошенные в него пьяными завсегдатаями клубов, надеявшимися увидеть известную личность.

Дэн всегда говорит, что не может понять, на чем держится наше агентство. Нынешний заказ принесет нам всего сорок пять фунтов. Я объясняю: все складывается. Сорок пять фунтов за двухминутный телефонный разговор не так плохо. Кажется, его порой задевает, что наши клиенты так низко ценятся на рынке. Ему наверняка хотелось бы хвастаться перед приятелями, что я работаю в агентстве, которое представляет Ральфа Финнеса и Джуди Денч. Настоящих артистов. Сам он, в отличие от меня, занимается трезвой серьезной работой солиситора[3], специализирующегося на семейном праве. Могу поспорить, он мечтает все бросить и поступить в цирковую труппу, но если и мечтает, то про себя. В моем описании Дэн получается скучноватым, хотя это совсем не так. Он забавный и ласковый и необыкновенный отец. Иногда у него бывают романтические порывы, отчего у меня, закоренелого циника, дрожат и слабеют коленки, в чем я никогда публично не признаюсь.

Дэн любит меня удивлять. Делает хорошо продуманные сюрпризы — не просто преподносит охапку наполовину увядших цветочков, поспешно сорванных на автозаправке. Однажды купил нам билеты на «Евростар» до Парижа. В первом классе. Меня по-настоящему тронуло даже не то, что он тайком задумал поездку, а то, что все спланировал. Договорился, что дети останутся с Алексом и Изабелл; спросил, не возражает ли Мелани, если меня в понедельник не будет; заказал такси до вокзала и другое, которое будет ждать нас на Северном вокзале; снял номер с террасой, зная, что я люблю сидеть, глядя на незнакомый город; попросил подать в номер шампанское и шоколад. Обо всем позаботился. Потратил не один час. И хотя, если честно сказать, я была еле живая и больше всего хотела бы посидеть дома, не особенно занимаясь делами, его предусмотрительность меня потрясла. В конце концов, мы провели прекраснейший в нашей жизни уик-энд. Очутившись вдвоем, вспомнили, почему любим друг друга. И это не единственный случай. Подобных небольших сюрпризов на протяжении нашей совместной жизни было сотни.

Я потратила утро на составление нового бюллетеня. Мы трижды в год рассылаем их ассистентам по кастингу и продюсерам, сообщая, чем заняты наши клиенты. На сей раз основное внимание, естественно, уделяется Гэри. Надо обладать немалым умением, чтоб создать впечатление, будто все успешно трудятся, завалены работой и в то же время готовы принять любое возникшее предложение. Я с головой погрузилась в работу, прежде чем представлять вариант на утверждение Мелани и Джошуа, и, когда зазвонил телефон, снова пошла игра с Лорной на выдержку. Непонятно, то ли у нее телефонная фобия, то ли она просто лентяйка. Для меня это дело принципа. Просто хочу, черт возьми, чтобы она ответила на звонок. Хоть разок. После пятого автоматически включится автоответчик. Разумеется, Джошуа с Мелани взбесятся, если звонок останется без ответа, но мы всегда ждем до последнего, прежде чем кто-то сдастся и снимет трубку. На этот раз Лорна прикинулась, будто занята перепечаткой контракта, и после третьего с половиной звонка я ответила:

— Агентство «Мортимер и Шиди», — стараясь говорить спокойно, не показывая, что киплю гневом, ибо, могу поклясться, нынче утром ответила уже восемь раз из десяти.

— Эх, опять проиграла, — произнес знакомый голос. Алексу хорошо известно о телефонной войне, и, звоня мне на работу, он всегда с любопытством ждет, кто ответит. Слава богу, подумала я, не обиделся на поворот от ворот, и воскликнула с неподдельным энтузиазмом:

— Привет! Как дела?

— Ничего, — сказал он. — Не совсем хорошо.

— Ох… Плохой день?

После ухода из дома у него бывают плохие дни и не совсем плохие. Только я всегда думаю, что из всех нас именно Алексу надо было бы быть артистом. Он король драмы. Это неизменная доля его обаяния. Он способен превратить самое обыденное событие в эпическую трагедию или комедию. Вдобавок это единственный известный мне человек, который всех может заставить его пожалеть, явно будучи отрицательным персонажем.

— Сможешь встретиться со мной за ленчем? — спросил Алекс. И выложил главное: — Хочу поговорить о том, что сказал прошлой ночью.

Я с натугой рассмеялась:

— Пустяки. Все забыто, не переживай.

— Нет, — твердо заявил он. — Вовсе не пустяки. Мне надо тебя видеть.

Припер меня к стенке, зная, что я не могу говорить с ним в присутствии Лорны. Поэтому пришлось согласиться на ленч, хотя теперь, когда стало известно, что было у него на уме, понимаю, что соглашаться не следовало.

— Только ненадолго, — предупредила я. — У меня много дел.

Предложила встретиться в суши-баре «Но», где быстрое обслуживание. Если возникнет неловкость, в любой момент можно уйти, не оставляя гору нетронутой еды в тарелке. Я как-то генетически склонна взвинчиваться, после чего не способна вести себя нормально. Мы оба не сводили глаз с ленты раздаточного конвейера, пока я старалась решить, то ли ждать, когда он заговорит, то ли сразу его отфутболить.

— Алекс… — начала я, и в этот самый момент вступил он:

— Я говорил серьезно. Знаю, ты думаешь, будто спьяну, но нет. Давным-давно хотел сказать и молчал из-за Дэна… — Голос прервался. Разумеется, трудно смириться с мыслью о предательстве по отношению к лучшему другу.

— Алекс, не надо…

— Просто теперь, когда я все сказал и ты знаешь, должен спросить тебя о твоем отношении. Не стану притворяться, будто ничего не было.

Он через стол потянулся к моей руке, и я отдернула ее, опрокинула соевый соус и засуетилась, вытирая стол.

— Как думаешь, из-за чего у нас с Изабелл возникли проблемы? Она точно не знала, но наверняка чувствовала, что сердцем я не с ней. Бекс, ты даже не понимаешь, как тяжело мне было жить столько лет рядом с ней и с тобой, делая вид, будто все хорошо и прекрасно…

Я снова разозлилась. С этим надо покончить. Как он смеет говорить такое? Наша дружба ничего подобного не допускает. Необходимо заткнуть ему рот раз и навсегда.

— Алекс, я тоже говорила серьезно. Никогда не думала о тебе в таком плане и никогда не смогла бы подумать. Как я понимаю, тебе плохо, потому что ты перевернул вверх дном свою жизнь. Что-то переживаешь… какой-то… не знаю… — хотела сказать — кризис среднего возраста, поскольку фактически так и есть, но он наверняка обидится, — нервный срыв, что ли. Только это не выход. Я не выход. И никогда не буду, понятно? Больше того, ты поступаешь нечестно по отношению к Дэну. И про Изабелл не забудь. Собственно, знаешь, я на тебя жутко злюсь. Страшно злюсь, что поставил меня в такое положение, будучи лучшим другом.

Лента конвейера крутится, а мы так ничего и не взяли. Алекс понизил голос почти до шепота:

— Давно тебя люблю… Не мог набраться храбрости… Я…

— Хватит, — отрезала я и встала. — Прекрати немедленно. Никогда ничего между нами не будет, я больше не желаю говорить об этом. Давай забудем сказанное и постараемся, чтобы все было по-прежнему.

— Не смогу, — пробубнил он, и я ушла не оглядываясь.