Движуха

Зверь лютый

Книга 34 "Движуха"

Часть 133 "И в полночь ваши денежки заройте в землю. - Где?!...".

Глава 675

"Движуха"... смешное слово. Из той, первой, жизни. Означает кое-какое активное движение. Чего-нибудь куда-нибудь. Правильно понимаешь, красавица: или - в чём-нибудь. Да, это мы с тобой движухой занимаемся. Такой... сенситивно затянутой. Ну-ну, не части. Но самая неизбывная движуха у тех, кто для этого предназначен. - Нет. Ты как-то всё... общечеловечески понимаешь. А я не про... некоторых, а про двигатели. И движители. Вот у них движуха - так движуха! И по скорости, и по размаху, и по продолжительности.

Отвлекаешься, девочка. И меня отвлекаешь. Дело надо делать. Двигать. А дело - здесь. - Да, и конкретно в... И вообще - на Руси. Разные Саксонии да Норвегии, Персии да Палестины - завиточки по краям. Довесочки да прикрасочки.

В марте-апреле 1169 г. мы с Боголюбским нехило порезвились в Киеве. Он - повенчался, я - обкорзнился.

Но это так, символизм. В реализме были приняты многие законы. Не было бы символизма венчания и всяких разных присяганий - не было бы и законов.

Но и принятие законов - виртуал. Реал - их применение.

"Бумажка сама по себе не ходит - у неё ножек нет" - извечное правило бюрократа.

Закон - аналогично.

Закон - способ решения конфликта между людьми. Когда уже есть "две точки зрения", когда носители этих "т.з." уже дошли до вражды, до мордобоя, пусть и не повсеместного, но частого, тогда приходит "закон" и говорит:

-- Есть два мнения. Одно моё. Другое неправильное.

Это - мудрость. Такая... обще-много-народо-законо-вековая.

Там, где нет конфликта, где нет людей, которым новизна даёт существенную выгоду - тишина и покой, болото и благорастворение.

А вот где есть...

***

" - Я сойду с ума!

- Подожди! Я с тобой!".

"Люди мыслят стадом, стадом же они сходят с ума, а в сознание приходят медленно и поодиночке" - Чарльз Маккей.

Для установления единообразия мышления, с ума схождения и в сознание прихождения - и необходимо законодательство.

***

В летописях в ближайшие десятилетия появляется рефрен: "идучи не идут". Так пишут, например, в РИ о походе Залесских княжичей на Стрелку против мордвы и булгар в 1171 г. Бояре, созываемые князьями в ополчение, дружно кивают, обещают, но... "не идут".

-- А пошёл бы ты, князь, в... в поход. Сам.

"Два мнения" - есть, конфликт - уже... Частота и острота проявлений растёт. И тут влезает "закон". Который сообщает, какое мнение - "правильное". По сути, мы всего-то на пару лет опередили это "идучи не идут". Легализовали уже созревшую к применению практику.

К примеру. Минские братья-князья вздумали собирать боярские хоругви для похода на Полоцк.

Ура! Война! Все - "за"!

Но... никто не пришёл.

-- Дык... а с чего бы? Хто похочет - пущай. А у меня в енто лето - травостой вымахал. Уж и не упомню когда такое богачество было. Ежели б не покос - я б завсегда. Но травы-то - от бога. Как же ж пропустить такое? Господь-то того, обидится. За пренебрежение даром Его. Не, не можу. А по закону - государь боярству вольную дал. Я - в своём праве.

-- Какой нахрен государь?! Боголюбский - враг!

-- Кому? Мне?! Не, Боголюбский венчан на царство, на ём благодать божья почивает. Ты б... ета вот... съездил бы в Боголюбово да присягнул. А то, не дай бог, суздальские и сюда заявятся.

Тема в тех краях... "горячая". Прошло полвека с тех пор, как боголюбивый Мономах выжег Минск так, что "ни скотины, ни челядинца" не осталось. Лет сорок - после похода Мстислава Великого и высылки княжеских семейств в Византию. Снова нарываться... не хочется.

Уточню: слова - словами, а войска - войсками.

Стремительная "сдача" Волыни - очень весомый аргумент. На Туровских братьев, например, сразу подействовало. В сочетании, конечно, с письмами Евфросинии Полоцкой. Двое младших - Святополк и Михаил - приехали летом в Боголюбово, принесли присягу. И получили новые назначения. Один в Теребовлю на Волыне, другой - в Туров.

Бзды-ынь.

Такое - уровень ярлыков, выдаваемых ханами Золотой Орды русским князьям. Так Александр Невский был, в один момент, обойдён Батыем, который передал Великое княжение Владимирское его младшему брату Андрею.

Нарушение очевидного: "старший - главный". Вокруг этого строится вся здешняя жизнь. Нельзя, например, выдать замуж младшую дочь, не выдав прежде старшую. Это мы ещё до экономики не дошли: отобрать имение у брата - преступление. Не только имущественное, но и духовное.

-- Нет! Там же брат мой старший князем сидит!

-- Ты только что присягу принял. Обещался Государю "почитать в отца место". Вот его воля. Почитай и исполняй.

"Вам шашечки или ехать?" - или живём по "истокам и скрепам", или вытаскиваем "Святую Русь" из феодальной раздробленности, обламывая прорастающую удельщину.

Боголюбский, конечно, тиран-консерватор. По Салтыкову-Щедрину: "прогрессист и самодур". Но он настолько консервативен, что уже либерален.

-- Почему нельзя? Мономах же так делал? Как и Креститель. Обратимся же, братия, к истокам и скрепам, к нашим отцам-основателям, к "Золотому веку" Руси нашей Святой. И воспоследуем.

"Присяга", "крестное целование" - маркер, "костыль для психики". Для его, этого Миши из Турова, души.

Принял присягу и изменил? - Враг, казнить.

Не принял? - Враг, казнить.

Принял, исполнил? - Молодец. Возьми с полки пирожок.

Что радует - у нас с Боголюбским здесь расхождений нет. Есть предпочтения по персонам, формам, задержкам при принятии решения, которое "окончательное, обжалованию не подлежит".

Забавно: я, похоже, обгоняю в жестокости, в этой части, самого "Бешеного Китая".

Я же был мирным весёлым приколистом и анекдотистом, донжуаном и бонвиваном! Все люди - человеки, давайте жить дружно!

"Я, ты, он, она! Вместе - целая страна,

Вместе - дружная семья! В слове "мы" - сто тысяч "я",

Большеглазых, озорных, чёрных, рыжих и льняных...".

А теперь первым делом прикидываю родство, свойство и сословную принадлежность. Древность рода и старшинство по коленам.

Как же эта "Святая Русь" меня... пере-вы-кол-пак-нула. Вот, даже "казнелюба" Боголюбского превзошёл.

Хотя понятно: для меня рюриковичи - "парни с ихней улицы". Даже не вспоминая, что они все - "представители паразитирующей на крови трудового народа класса крупной феодальной аристократии".

А для Андрея - родственники. Не "соратники" - он почти со всеми из них воевал. Но - противники, а не враги. Не - кровососы, мироеды и жрущая протоплазма.

Он почти всех русских князей "видел на острие меча". Это очень хорошо: позволяет ему быть более решительным. Хотя куда уж ещё...

Благочестник бы на эту роль не годился. По благочестию. Роман Подкидыш... годился бы. Но там уже клиника, там "постоянно плавал в крови".

Бедный Миша Туровский аж извёлся весь. То ли присягу нарушить, то ли выше старшего брата сесть. Всё пуговицы на своём парадном кафтане пооткрутил - так переживал. Но согласился. И по чувству: не хочу в изменниках ходить, и по смыслу, общему для всех братьев.

Туровским князьям довлеет "ублюдочность" их папашки. Стремление считаться "настоящими рюриковичами". И вытекающие из этого надежды на безопасность.

Я уже вспоминал, как в 1158 г., при их отце, Туров был осажден русскими князьями во главе с киевским. Осада - 10 недель - самая продолжительная в Древней Руси. Княжичи там были, тяготы и невзгоды тогдашние переживали. Получили личный опыт.

Присяга Государю, главе рода и государства, даёт защиту.

Зимой оба оставшихся брата приехали с семействами в Боголюбово, принесли присягу, получили новые назначения, Туровские дружины участвовали в походе на Новгород.

Русские города не в чистом поле ставлены. На путях. Так, чтобы добрый человек мимо не прошёл. Собирать Русь без того, чтобы пути-дороги взять, обустроить - невозможно. Припять, и Туров на ней, закономерно попали в поле моего зрения. Надо бы там бы кое-чего бы... уелбантурить. А возражунам... заелдырить. Но не сразу. О чём позже. Хотя с Мишой Туровским мы сразу принялись общаться дружески.

Я в эти княжеские дела не лезу: Боголюбский куда лучше меня всё и всех понимает. Почти всех князей старшего поколения знает лично. Причём - с позиции старшего. Они ему с порога кланяются: "у него борода седее".

По сути, он пошёл по пути наименьшего сопротивления: хочет князь присягнуть? - Пусть приезжает. Также и города, и бояре. "Добровольно и с песней".

Похоже на "Триумфальное шествие Советской власти". Эдакий аналог процесса установления Советской власти с 7 ноября 1917 до февраля - марта 1918. С феодальной спецификой и медленнее.

Меня такое несколько смущает. Боголюбский как-то ухитряется обходиться без тотального кровопролития. А должно быть.

Пётр I сперва тоже по-хорошему хотел. А получилось как всегда:

"В надежде славы и добра

Гляжу вперёд я без боязни:

Начало славных дней Петра

Мрачили мятежи и казни".

Может, ещё дождусь? А то как-то... не по канону: мирно и добровольно.

Совершенно добровольно решился вопрос с Фросей. Которая "Ярославна на забрале".

В конце весны 1169 г. в Новгород-Северском сыграли её свадьбу с Игорем Полковником. И молодые поехали. К отцу невесты. За приданым.

Остомысл... Говорят, что он тоже на себе все пуговицы открутил. И локти покусал. Потом сказал "Да". В смысле: забирай себе Червень. С Сутейском и Волынью.

***

Для точности: Волынь здесь - не княжество, а городок на левом берегу Западного Буга в устье речки Гучвы. Детинец (80х70 м) на оконечности мыса, защищён с запада валом, с востока - обрывистым берегом Буга. В 1018 г. захвачен польским Болеславом I Храбрым, возвращен Ярославом Мудрым, уничтожен в 1241 г. Батыем.

***

Народ правильно прозвал Ярослава Владимирковича - Остомыслом: умный он. Особенно, когда злобная супруга каждый день мозги выедает, а к границе подходят полки Искандера. Инициатором брака Фроси и Игоря был он сам, прежде ещё выгоды продумывал, планы планировал... Цена, правда, выше оказалась... Быват.

Голотурия отстреливается задницей, Остомысл - Червенским городами. Главное: создать тому "морскому огурцу" ощущение смертельной опасности.

Почему-то в создании "ощущения" сильно помог рассказ Остомышлёныша о его бобровом воротнике и подаренной Фросе соболиной шубе. Что Фрося рассказывала о нашем походе в парилку своему отцу - не знаю. О моём восхищении её вокальными талантами? Но тема в их разговорах всплывала.

Факеншит! Не надо обвинять меня в волшебности пениса! Типа: одной всунул - у другого пол-княжества отвалилось. Не пол. Меньше. И вообще: ассоциации у вас какие-то... из серии про "Изнасилование крупного рогатого скота со смертельным исходом".

Остомысл - умный. У него в голове - мозги. В отличие как у некоторых. Он в состояния подумать и просчитать вероятные последствия.

Понимаю, такое не всем свойственно. У нас, во всей тысячелетней истории Руси/России "умных" среди князей-царей - аж двое. Остомысл и Ярослав Мудрый (сильно посмертно). Остальные... как-то не поражают население и историков своими интеллектуальными успехами.

В произошедшем через два года - я не виноват. Честное слово! Всё шло как в РИ. Но они же и в РИ безобразничали! Ольга Юрьевна и Анастасия Чарова, княжич Володенька Остомышлёныш и полу-княжич Олежка, князь Галицкий и таковые же, но бояре... Они всё сами сделали! Сами злобу копили, ковы ковали, ножи точили... А что по "Святой Руси" ныне и "Зверь Лютый" ходит... Это надо знать. И предусматривать.

Начало лета 1169 г. У меня во Всеволжске "трёхслойный дурдом с вариациями". Новогородцы лезут на Белое озеро, в Саксине моих людей в зиндан вкинули, полон киевский расселить-раскассировать надо, у Трифены - любовник образовался, у Прокуя - моча в голову ударила, Марана троих зарезала - перитонит лечить учится, четвёртого ищет... Будни попаданца-прогрессора. Уже не конфетно-букетная стадия и даже не ранний токсикоз. С попадаловом уже смирился. Прогрессеришь себе. И понимаешь, что остаётся только бечь. В выбранном направлении с непрерывным ускорением.

Уточню для тех, кто физику в школе прошёл, но мимо: не с постоянной скоростью, а с постоянным ускорением. "Всеволжск взлетает как ракета".

Быстрее. Ещё быстрее. А иначе кранты и бздынь.

Чувство как у коня. Который тяжёлый воз на горку затащил. Вроде - всё. Можно покурить и оправиться. А фиг там. Теперь-то настоящая скачка и начинается, теперь того коня уже воз несёт. Догонит - хорошо, если только ноги поломает.

Я людей собирал, кормил, учил. Теперь они меня... как ту телегу... пока в болоте не загрузнет - всё в задницу пихает. Ускоревательно. Или правильнее: ускореяеющеее?

Вдруг сигналка. От Лазаря из Боголюбово.

В духе: "А! Всё пропало! Меня "сам" палкой бил! Басконю в поруб вкинули! Людей прогоняют! Майно отбирают! Николай предал! Терентий изменил!".

***

Как сказано в школьном сочинении:

"Муза Некрасова - олицетворение конца всему".

Неужели эта муза, пока Некрасова ещё нет, моего Лазаря посещает? Может, он тоже? Великий поэт? Из неопознанных?

***

Я несколько ошалел. Такое, на ночь глядючи, после трудового дня...

Понятно, что Лазарь - паникёр от рождения. По свойству своей православнутой психики и гормонального баланса. Но хоть что-то здравое в его словах есть? Собрался уже сигнальщиков звать - вдруг телеграф чего переврал? Бывает же такое.

***

Студенты, задержавшись в походе, отправляют родным телеграмму: "задержаны буранами сообщите в деканат".

Те читают: "задержаны баранами сообщите где канат".

У нас задержанный уже есть - Басконя. Осталось выслать ему верёвку. Бараны... вообще не проблема.

***

Тут в дверь - скыр-скыр. Скребётся кто-то. Курт только голову повернул и обратно на лапы уложил. Кто-то из своих. Ну и? - Николай идёт, повинну голову несёт. С такой же сигналкой в руках: Лазарь так перепугался, что и ему копию заслал. И не одну: скоро Терентий и Гапа прибегут.

-- Ну, Коля-Николаша, рассказывай. Что это вы за хрень уелбантурили.

Николай присел на лавку, вздохнул тяжко. И - вывалил.

Историю, конечно, а не то, что вы подумали.

История - закономерная. Я людей учу, открываю возможности, даю в руки ресурсы, к делу приставляю. И они своё дело делают. В очень широком коридоре допустимого. Согласно собственным представлением.

Многие этот "коридор" как-то примитивно представляют. На уровне: дали мне мешок серебра. А я его... И хрен меня найдут.

Такие есть. Их ищут, находят, давят. Расходы, суетня... Рутина.

Да, надо. Постоянно искать и сажать. Но это так, регламентная процедура. Как уши мыть. Нужно проверять, предусматривать, контролировать...

Фигня. Настоящий цирк начинается, когда появляется человек с фантазией. Он же не кису с серебрушками украсть хочет. Он вообще не хочет украсть!

Ме-едленно.

Самая опасность не когда человек с деньгами хочет их "украсть", а когда хочет их "сделать".

Воришка - существо жалкое. Цапнул - и побежал. Много не унесёшь. Пятипудовый мешок - физический предел. Да и не бывает у нас такого. А фунт-два-три... И за это - в чужедальнем краю век свой вековать?!

"В чужедальнем краю

Строем тени встают:

То рука, то нога - без голов.

В страшном мёртвом лесу

Руки свечи несут,

Ноги тихо идут - нет следов".

(В.Зажигин)

Ты туда хочешь? Сменять свою жизнь на жизнь "в страшном мёртвом лесу" и стадо коров в серебряном эквиваленте?

Нет, "человек с фантазией" не хочет кисы с серебрушками. В смысле: одноразово. Он хочет "Ой, полным полна коробушка..." - и всегда. И чтобы его за это любили и уважали. И не какие-то абстрактные бабуины к югу от Сахары, а вот прям здесь и сейчас.

Следующая стадия желаний "человека с фантазией" - "и чтобы слушались". Олигархат. Но тяга к власти местных "фантазёров с кисами" обламывается здешним сословно-родовым обществом. Мало быть богатым, надо ещё и "правильно родиться". А у "правильно рождённых" с фантазией почему-то... Хотя понятно: нет мощного "стартового пинка".

***

Паркинсон пишет, что стремление к обогащению свойственно выходцам из бедняков. Люди из обеспеченных стремятся более к уважению в той общности, примерно три сотни человек, с которыми общаются.

***

Среди моих однохоругвенников в Бряхимовском походе были два друга: Афоня и Басконя. Парни из одной деревни под Тверью, сходили до Янина, вернулись домой. Поняли, что они изменились, а соседи - нет. Скучно им стало, как-то... невдобняк. Вместе перебрались ко мне во Всеволжск. Оба напросились в торговцы.

Басконя - поживее. То он тотализатор на мою смерть устраивал, то в походном борделе в зазывалах хаживал. Афоня... потише.

Я думал, что Басконя быстро "в гору" пойдёт.

Но вот же - "молчун" поднялся. Несколько серьёзных операций с его участием прошли успешно. Попал в факторы в Саксин. Вполне мог там и голову сложить, и от поноса помереть. Просто скурвиться. Но - миновало. "Силою вещей" оказался фактором в Чалусе. Я про это - уже... А такое... Самый главный человек на самом главном торговом направлении. И дело не в чине и жаловании. Это-то без задержек растёт согласно "Табели". Дело в деле. В мере свободы и ответственности. В самосознании собственной важности.

А "живчик" Басконя "не взлетел".

***

Довлатов: "Талант - как похоть. Трудно утаить. Ещё труднее - симулировать".

" - Моня! У тебя эрекция!

- Не трогай Роза! Это на Новый Год".

Басконя - талант. В части "купи-продай". Но долгое время пытался "утаить", откладывал на "Новый Год".

***

У меня всех учат. У него... не очень. Усидчивости не хватало. Всё бы шутки шутить да каверзы заелдыривать. Понятно, что и однокашники, и наставники к нему... соответственно. Послали к эрзя торговать - побили. "Не шутите с иностранцами". А он шутканул. Довольно зло по аборигенным понятиям. Того кудо уже нет, прибрали мы. Но дело-то он провалил. Послали коробейником со "скоморохами". Тоже драка. Он-то вывернулся, а в команде потери. Послали к удмуртам. Ну там-то, вроде бы, ничего испортить нельзя.

Ага. Вернулся с пушниной, чуть живой и приволок трёх парней молодых.

-- Я им жён обещал!

-- А ты объяснил: что им для этого надо? Мыться, креститься, учиться...

-- А на чё? Им этого не понять. А я, без их помощи, столько рухляди мягкой не притащил бы.

-- А дальше что? Если парни эти возвращаются без жён - ты обманщик. И все всеволжские - такие же. Если не возвращаются, ты - злодей. Заманил на чужбину да и бросил. И снова: все всеволжские - такие же.

-- Ну так продай им баб! Пусть идут! В другой раз - ещё больше меха возьму!

-- Мы людьми не торгуем. А в мужья они негодны. По невежеству. Ты наши порядки знаешь. Выходит, ты тех лесовиков обманул. Кто твой обман расхлёбывать будет?

-- Да чё там! Пошлёшь воев. Раз вдарят - все лягут!

Николай ругался. Изощрённо. Выражая, впечатляя и акцентируя.

Басконя понял, что был неправ. Николай дело разрулил, удмурты оказались парнями разумными, двое остались, один вернулся. Обсказал там... правильно. Тамошний род принял и закон, и крещение, и "десятину ото всего". И, по доведению до "комплекса минимальных требуемых условий", недостающих им женщин.

А Басконю поставили фактором во Владимир-на-Клязьме.

Я, честно, сильно сомневался. Но Николай убедил. У парня не только провалы в послужном списке, но и успехи есть. Владимир - город довольно простонародный, не Ростов боярский. Шутки его... сравнимы с местным чувством юмора. А главное: нет никого другого.

"На бесптичье и сам кенарем зальёшься" - русская народная, вокально-ор-ни-то-логическая...

Мозги ему промыли, чего не делать - повторили. Товар, помощников, бабу и денег дали. На месте Лазарь помог: от Боголюбово до Владимира вёрст 10-12. Купил мужик подворье, обустроился, лавку открыл, торг ведёт. Одна из десятка факторий в городах Суждальского княжества. Не самая важная. Важная - в самом Боголюбово, там верхушка затаривается. Не самая по объёмам - Гороховец и Ярославль больше продают. Но не из последних.

Тут началась заварушка с "киевским хищником". В январе 1169 г., когда князья и посланцы от городов русских съехались во Владимир, обороты факторий, и Владимирской, и в Боголюбово, сильно подскочили.

Не так. Не "подскочили", а "улетели". В "за облака".

Народу много собралось. То в соборе постоят, то в хоромах посидят. В остальное время - развлекаются. Какое у хомнутых сапиенсов главное развлечение? - Правильно, шопинг. Даже без шопа - просто "мордой торговать". "Пощупать воз - не вредно" - щупают. Как дело к походу, и вовсе - что на прилавке - всё сметают. "Однова живём".

"Каждый товар найдёт своего покупателя" - нашли. Каждый. Толпами.

Мы не ведём торг своим оружием. Но есть кое-какое трофейное. Есть, что важнее, "доброе крестьянское железо" в изделиях типа "удила" или "умбон на щит". Кроме "околовоенного товара" метут и другое. Кому - напоследок серёжки хрустальные зазнобе, кому замок хитрый - с хабаром вернусь, сберечь надо будет.

Обычно мы держим цены стабильными. Цена от производителя - только снижается. Транспортная наценка - аналогично. А вот розничная... Традиционно цена на наши товары такая же или ниже, чем у конкурентов. Если не считать периодов разных "акций", "кампаний" и "сноса нахрен" - чуть ниже.

Нам важнее продвижение своих товаров, по-научному: расширение сферы действия товарно-денежных отношений.

Другое: не столь важна прибыль в ногату на одной конкретной хрени. Пусть будет резана. Если "хреней" продали три. Рост прибыльности за счёт роста продаж.

Но в ситуации ажиотажного спроса проконтролировать цену конкретной сделки затруднительно.

Да тут утром и вечером - цены вдвое!

Поэтому в учёте считаем обычные для этого места-времени цены, а что сверх этого - прибыль лично товарища купца. Правда, и расходы в такой период - тоже его.

***

Тут некоторые возбуждаются:

-- А вдруг он разбогатеет?! Уж-жас-с!

Отвечаю:

-- Пусть. Пока нет преступления.

Я уже говорил: "воровать - нельзя". А вот обогащаться по закону - льзя. Обеспечить контроль в такой ситуации невозможно? - Запрет - бессмысленен.

Хуже - вреден: подрывает авторитет власти.

Если этот закон можно не исполнять, и мне ничего не будет, то нафига исполнять другие? - А вдруг не поймают. А давай попробуем...

Не надо нам этого. "Неотвратимость наказания" - должна быть. Не можешь наказать - не считай преступлением.

Басконя раскрутился в эти недели очень хорошо. Пару-тройку сотен гривен наварил "сверху". Тут Боголюбский пошёл в поход, торг замер.

Сказать бы: "слышно как муха пролетит", да нельзя - зима, мухи не летают.

Можно затихариться и "жить-поживать, добра наживать". С уже "нажитым добром".

"Можно" - кому? Басконе?! Ему - можно, но не нужно. Извилинки у него в голове крутятся непрерывно, а теперь ещё и серебрушки в кисе "брюшко пекут". Про разницу в мыслях государственника и торгаша - я уже...? - Другие арифметические действия. У одного - отнять и поделить, у другого - складывать и умножать.

Басконя яростно скребёт лоб:

-- Как бы тут бы чего-нить... умножить? Согласно законам. В смысле: переместительному (в мой карман) и сочетательному (с моим карманом).

Как я уже сказал, учился Басконя плохо. Поэтому про третий закон - распределительный - сперва даже не задумался.

1 марта 1169 г. мы взяли Киев. Через неделю об этом и во Владимире узнали.

-- Ура! Победа!

-- А подробнее?

Подробностей в грамотке Боголюбского... было. Но - немного. И не для всех. И один раз. Позже, конечно, появлялись люди с места событий, рассказывали близким новости, те пересказывали дальше... Обычный путь распространения инфы в эту эпоху - "из уст в уста".

У меня - иначе. Инфа для мозга как хлеб для желудка, если нету - начинаются... болячки. Проще: людские мозги работают непрерывно. Поэтому их надо непрерывно набивать. Иначе они сами чем-нибудь... заполнятся.

"Сон разума" видели? - "Голод разума" ещё страшнее.

Когда пошли мои обозы с добычей, они, добравшись до крайней вышки телеграфа вываливали на сигнальщиков ворох сообщений. В основном - служебного толка. Типа: идёт обоз вот такого состава, проведите подготовительные мероприятия. Запасите корм для людей и коней.

Среди прочего: инфа для публики. Дайджест. Типа: повенчали Государя. Или: нарекли митрополита. Текста - чуть, пол-листа - уже много. Инфа расходится по сети, и доводится местными начальниками до населения. Я про это - уже... На примере распространения общегосударственных новостей по погостам в истории со смертью Магога и последующими приключениями Ростиславы и Софьи.

Аналогично и в факториях. Раз в неделю фактор выходит на крыльцо и орёт народу новости. "Во всю Ивановскую". Или во весь другой уместный топоним.

Выгода понятна: аборигены привыкают приходить в факторию. Где и общаются.

"На базаре я была,

Видела Мирона,

У Мирона на х**

Каркала ворона!".

Развлечение же! Интересно же! А чего это нынче фактор "прокаркает"? Надо оценить, высказаться и обменяться. Мнениями. И, естественно, сделать реальные покупки.

Плюс - пропаганда Всеволжска. Плюс - создание позитива в отношении фактора. "Не любо - не слушай". Остаются те, которым "любо". Знать таких людей полезно. Дальше с ними можно работать уже предметно. Как с контрагентами в торговле или информаторами по жизни.

Басконя получает эти дайджесты. В которых, между прочими делами, упоминается нововведения: семисословная система, общерусская армия, отмена боярского ополчения, признание ублюдков, обязательность личной присяги Государю князей и бояр... А с мозгами у него порядок. В смысле: есть. И в кишени - тоже. В смысле: аналогично.

Принципы менеджера: "Это моя проблема", "Управлять можно всем" - для него естественны.

На Руси говорят: "Знайка дорожкой бежит, незнайка на печке лежит".

Басконя начитался дайджестов, ощутил себя "знайкой", выбрал "дорожку" и побежал.

Мы с Боголюбским там, в Киеве, нервенно соображаем как бы... нам бы... подобустроить бы... "Русь Святую" бы... И прочей далеко идущей госхренью занимаемся. А он...

"Он

взвешивал

Русь

в течение ночи,

а утром...".

А утром пошёл к посаднику. И купил у него кусок городской земли. Вне города. Вдоль реки.

На другой день поехал в Боголюбово. И купил у тестя Лазаря, княжьего окольничего, кусок княжеской земли. Тоже - вдоль реки. Два эти куска очень удобно дополняли друг друга, встречаясь "в чистом поле". В смысле: в густом хмыжнике на левом берегу Клязьмы.

Понятно, что оба вельможи с купчишкой-лавочником в нормальных условиях и говорить бы не стали. Даже и поклона в ноги не заметили бы.

-- Мельтешит там чегось. По краю зрения. Не то мошки, не то купчишки...

Но посадник проявлял интерес к детским игрушкам для внуков. Которые (и игрушки, и внуки) у Баскони в лавке бывали. Купец сумел произвести на боярина самое наилучшее впечатление:

-- Купчишка-то Всеволжский... толковый. Не как наши воры. И вежество понимает.

А с окольничим Басконя встречался у Лазаря, за одним столом сиживал. Не ровня, конечно, но человечек на лицо знакомый и, по слухам, полезный.

Оба боярина продали не своё. Точнее: вообще никто ничего никому не продал.

Городская земля принадлежит городской общине. Собственник - город. Высший орган - вече. Но во Владимире вече редко созывается. А вне веча городом управляет посадник. Который передал пять вёрст хмыжника, буераков и пустошей купчишке на тридцать лет за две гривны в год. Собственник не изменился - изменился управляющий этим местом. И, конечно, вырос доход городской казны на указанную сумму. А то вовсе с этого места ничего не было.

Четыре коровы! Каждый год! С ничего!

Очень, знаете ли, рачительный поступок мудрого хозяйственника. В смысле: посадника.

Аналогично поступил и окольничий. Его дело - дороги и около. Отчего его окольничим и зовут. Он отдал купчишке в управление кусок обочины и местность до берега речки. С "отягощением": "улучшить и благоустроить".

После чего Басконя с подчинёнными бегает вдоль берега, ставит вешки и размечает территорию.

Факеншит! Его же учили! Геометрии, азам землемерного дела, рисованию планов местности. Он "азимут" знает! И "угол возвышения" слышал. Купец-гость обязан по результатам торгового вояжа представить в контору Драгуну отчёт о маршруте.

Одновременно - он же действующий фактор - ему положено подавать заявки на товары для продажи населению: гонит во Всеволжск заказ на стройматериалы. Офигительного размера.

Был бы на месте Николай - удивился бы, начал выяснять. Но он со мной в Киеве. Зам его... обрадовался.

-- Это ж сколько мы всякого разного продадим! Склады очистятся, место под новое освободится. Оборот! Доход! Давай-давай!

Глава 676

Тут Басконе снова повезло: на подворье Лазаря живут и работают два выученика масона Фрица.

Не "рояль", а довольно штатная, хотя и не повсеместно-повседневная ситуация: перепроектируют подворье. Давно пора привести жильё моего посла при особе Государя к более пристойному виду. Проект сделан, вот-вот начнутся работы. А пока ребятам делать нечего.

Басконя и влез:

-- А прикиньте-ка мне пристойную усадьбу. Такую... городскую, небольшую, подешевле, без вые... лишнего. Но - боярскую. Не задаром - заплачу.

А нафига придумывать? Есть альбомы стандартных строительных решений. "Уложение о типовом поселении", "Уложение о типовом подворье". Я про это уже... Взять готовый вариант, посчитанный, промеренный, специфицированный и адаптировать к хотелкам заказчика и конкретной площадке.

Снова деталька. Мы с Фрицом, в отличие от "нормальных русских людей", начали строить города. Понятно, что строят в землях Всеволжска и отдельные строения, и погосты, и сельские поселения. Но у нас есть понятие: "проект города". Целиком. С нуля. С формированием "благоприятной городской среды".

На "Святой Руси" градостроителей такого уровня детальности и комплектности - нет. Вообще.

Я уже объяснял: здешние "хитрецы" (архитекторы) строят храм, дворец. Могут - укрепление. Башню, стены, ворота. Пустое место отдают жителям:

-- Стройтесь.

Русские мастера не строят городов не потому, что тупые, а потому, что власть (главный заказчик) задачи такой не ставит. Как сравнивать Российскую империю начала 20 в. и СССР парой десятилетий позже: "Здесь будет город-сад".

У меня и набор элементов больше. Водопровод, например. И подход другой:

-- Вот дом. Вот ключ. Живите.

Ребят этому учат.

Сделать самим проект города... это гонорово: обогнать своих однокашников, которым такие задачи - только лучшим и не сразу.

Ребятишки Басконю порасспросили, суть уяснили.

-- А давай мы тебе... слободу нарисуем. Такую... на пару сотен подворий.

Тот уже и не рад, что с архитекторами связался. Он-то думал 5-10 подворий поставить. Потом... как пойдёт.

"Хитрецам" - хорошо. Нарисовали и в кусты. А ему строить. И - оплачивать.

-- Э... не. Дорого.

-- Да ну. Мы сразу денег не возьмём. После отдашь, как отстроишься.

Халява?! Проект задарма?! Ну, блин, как же такое пропустить?!

-- А давай!

Басконя - очень м-м-м... наглый. В смысле: склонен к высокому уровню риска. Тут на его азартность накладывается азарт молодых архитекторов. Им-то что? Они ничем, кроме своего труда и возможного разочарования, если труды их выкинут, не рискуют.

Купец рискует своими деньгами. Но они ж тоже халявные! Вот, был ажиотаж, они пришли. Будет чего-то другое - уйдут.

Народная мудрость: "Деньги - как вода: плывут неизвестно куда", "По деньгам плакать - беса тешить", "Спасибо боже, что взял деньгами". "У вас рубли плачут, у нас и копейки пляшут".

Ему, по свойству характера, "плясовая" приятнее.

Выводит архитекторов на берег Клязьмы, показывает площадку, даёт работников в помощь.

-- Ну, делайте.

-- Когда?

-- Вчера, - и убежал.

Одновременно Басконя по множеству вещей договаривается на месте: Владимир - город мастеровой. Лес, кирпич, известь - есть добрые мастера. Развернул бурную деятельность, крутится как белка в колесе. Раздаёт задатки, присматривает за работниками.

В этом месте Николашкиного изложения я даже обеспокоился за Басконю, погрустил-посочувствовал. Прикиньте: пруха пошла. Косяком. Проект, земля, материалы... всё прям в руки само летит и валится. Всё больше и гуще. Ну как же отказаться?

Такая активность незаметной быть не может. Посадник зовёт купчишку к себе. Не на "высокое крыльцо", типа судить-казнить, а пока для разговора:

-- Чё ты людей баламутишь? Лес валять нанимаешь, ямы копать.

И нарывается на встречный вопрос:

-- А не хочешь ли ты, господин посадник Суховерх Сухоборович, иметь кажный год по сотне гривен? Без забот да сухотки умственной.

Посадник аж растерялся.

Экая наглость! Какой-то простолюдин безродный посмел предлагать! Боярину! Денег! Да мне только сам князь платить может! Только за службу! Я - боярин столбовой! Посадник Владимирский!

Был бы просто мужикашка посадский - дать пинка. Что бы улетел "до не видать вовсе".

Но... воины глиняные крашеные у купчишки хороши. Внукам понравились сильно. Дать хаму батогов - не забота, но он же, душонка торговая, злобу затаит, соврёт-обманет, что, де, больше нету. А тут скоро опять праздники, внучков охота порадовать... Пусть врёт. Потерплю. И потом его вежливенько...

-- Ну.

Дальше Басконя выдаёт совершенно очевидную вещь.

"Очевидную" - если подумать. Что у нас... не часто.

-- Князья и бояре должны лично явиться к Боголюбскому, чтобы принести присягу. Так?

-- Ну...

-- Они здесь жить будут. Где?

Как-то скачок мыслей от глиняных гридней и батыров, о которых думает посадник, к вопросам корма и постоя князей русских... затруднителен. Что и выражается в первом попавшемся слове:

-- Когда?

Это не разговор слепого с безногим, это они просто думают о разном.

-- Господин посадник! Твоя милость! Ну ты сам-то подумай! Присяга ж дело не минутное. Приехал кое-какой князь к нашему. Надо ж с дороги отдохнуть, в баньку сходить, одежонку баскую от пыли выбить-растряхнуть. С нашим договориться - когда тот соизволит, в какой день настроение будет. Само дело-то не долгое, в пол-дня управятся. А после? Надо ж обмыть! В смысле: об делах государственных потолковать. Знакомцев прежних навестить, новых завести. Куча дел. А времячко-то идёт. Уж и ночь на дворе, надо куда-то на постелюшку. А куда?

-- На постой встанет. Во Владимире - куда я велю.

-- Эт само собой! У меня даже и в уме - никакого сумлевания! Как Суховерх Сухоборович повелит - так всякому князю и постой с прокормом с-под любой лавки и выскочит.

И, подшагнув к сидящему на лавке посаднику, продолжая мять в руках шапку, чуть наклонившись, негромко интересуется:

-- Полста князей. Со свитами. В городе есть полста мест для такого? И чтобы нигде никакого умаления княжеской чести?

Вот тут Сухоборовича пробрало аж до самого его "суховерха".

В городе около трёх тысяч жителей, полтыщи дворов. Как выглядит типичный городская усадьба в эту эпоху, с полуземлянкой и печкой "по чёрному" - я уже... На примере Городца Радилова и Курска. Здесь - так же. Пускать туда благородных, да даже и слуг их... Да и некуда - тесно живут люди. Повышение плотности населения, тяжёлые условия проживания, ссоры и споры, часто с применением оружия - все ж "об чести радеют!"... "Мордобой без регламента до консенсуса". За "регламент" - спрос с посадника.

В городе есть старый двор Мономаха. На нём сидит сам посадник. Большая часть строений нуждается в серьёзном ремонте. Есть ещё с десяток боярских подворий. А полсотни князей... с сопровождающими их лицами... тысячи... население города удвоится.

Причём - все с гонором. Любой конюх-дерьма-выкидыватель при всякой сваре будет в голос орать:

-- Я - слуга! Князя Заспрослава Офигениславича! Княже! Помогай!

И очередной князь будет обязан, перед людьми своими, вступиться за смутьяна и крамольника. Потом-то хоть плетями забить, но в стычке с владимирскими, с его, Суховерха, людьми, что будет обязательно, потому как порядок в городе - посадника забота, всяк князь будет за своего. И ему, Суховерху, придётся перед корзном кланяться, насмешки князей и холуёв их терпеть. А его собственные люди будут на это смотреть и, естественно, оценивать.

Тьфу-тьфу-тьфу! Пронеси и сохрани!

"Минуй нас пуще всех печалей

И княжий гнев, и княжеский постой!".

***

Про специфическую форму русского наказания - "изнурение постоем" - я уже...

"Гость в дом - бог в дом" - русская народная. По обычаю постояльцу нужно дать лучшее. Из помещений, утвари, корма, баб...

***

Суховерх сглотнул и попытался как-то смягчить. Воображённую картинку грядущих несчастий в форме предполагаемого нашествия русских князей, и его личной позы на этой картинке.

-- Они ж... к Боголюбскому? Вот пусть туда и топают.

-- Ага. Само собой. Пусть. Ты им так и скажешь: топайте. Да они и сами! Туда прямиком! Аж со свистом!... Только и в Боголюбово столько мест нет.

-- А они не все! В смысле: не все зараз явятся. Один пришёл, присягнул, поехал кудысь там. А на его место другой...

"Не все" - предположение о гос.измене. Об отсутствии братолюбия и об нашей "Святой Руси" истового радения. О присутствии крамолы, раздоров и междоусобиц. Это правда, но говорить об этом некошерно. Поэтому Суховерх от разделения по лояльности корректно перешёл к timesharing (разделению по времени).

Басконя такое уже продумывал:

-- А тебе много ли надо? Пятака князей не хватит? Чтобы набезобразничать в городе?

Тут оба вспомнили недавнее: начало января, когда в город прибежали три князя - Ропак, Мачечич и Живчик Рязанский. Первые два - битые бедные просители. У них "дворы" (свиты) маленькие - не с чего кормить. Живчик - свой, давний союзник. И всё равно - были... негоразды.

Интимно наклонившись к боярину, фактор негромко уточнил:

-- Тебе геморрой - как? Нужен?

***

"Среди ночи спрашивают:

- Вам дрова нужны?

- Нет, не нужны.

Утром выхожу во двор: точно, всю поленницу спёрли".

С геморроем так не получается.

Сразу уточню для знатоков: термин не наш, иноземный. У нас используется медицинский - описательно-повествовательный, и народный - иносказательно-выразительный. Упоминается, в частности, в проклятиях гонителям православных святых вроде дела Авраамия Смоленского. Я об этом уже...

***

И пока посадник наливался красным от наглядности предполагаемого будущего, Басконя скромно отодвинулся и, не поднимая глаз от перебираемой пальцами шапки, недоуменно сообщил сам себе:

-- А ведь можно ещё и серебра поднять. Немало.

-- Ап! - тоже сам себе негромко сообщил боярин Суховерх, - Ап! Ап! - повторил он, тщетно подыскивая более информативно ёмкие выражения.

Хотелось высказать эмоции и излить ощущения. Родной язык предлагает для этого достаточную палитру средств и инструментов. Однако некоторая недосказанность, звучавшая в диалоге со стороны Баскони, заставляла отвлекаться, думать, и тем ограничивала проявление филологического богатства и синтаксической изысканности.

Понятно, что всё пропало. Безысходно и непременно. Геморрой вечен. Потому что неизбежен. Но где-то как-то... не намеком даже, а чисто фактом присутствия... не на взгляд, но на запах, подозрительно похожий на сквозняк, проскакивает мечта. О "свете в конце туннеля". Причём и сам туннель, и даже вход в него - весьма умозрительны, только-только начинают осознаваться. А уж выход...

Первая перспектива - ж...па. Тотальная. По горизонту. От края до края.

Вторая: ты - там. В. Глубоко. С бесконечным и неотвратимым, как царствие божие, припевом: "Выхода нет, выхода нет".

И уже "третьей производной" - а вот как бы не...?

Басконя держал паузу. Суховерх зажевал эмоции и выражения. Попытался собраться с мыслями - ни одна не пришла. Но он же безмысленный, а не безмозглый - сделал необходимое, задал вопрос:

-- Ну?

-- Надо дать им жильё. Для постоя. Вне Владимира.

Ё!

Дык же ж! Вот оное самое!

Эврика! Итить её архимедить!

Вся забота - выкидышем! Ещё до "на свет появления".

Э... но...

-- Вне...? А... А где?

-- На моей земле. Которую я у тебя давеча сторговал.

-- Ап, - повторил боярин, внезапно осознав всю глубину диавольского замысла купчишки.

Не осознавая ещё сам замысел, но уже будучи уверенным в его дьяволизьме. Потому, что замысел - любой - от Сатаны. У ГБ - промысел. Единственный. И больше нам не надо - и так не отплеваться.

-- Херня! А я-то, было, старый дурак... Там же нет ничего! Они чё?! В шатрах посередь хмыжника встанут?!

-- Не-а. Я им хоромы поставлю.

И Басконя одарил посадника ласковой, открытой, слегка сочувственной улыбкой: в доме жить удобнее, это ж все знают!

-- Вот ты меня, господин посадник, спрашивал: зачем я людей баламучу, нанимаю лес валить, глину месить. Вот для этого. С Всеволжска-города уже караван идёт - везёт всякое надобное. Стекло там, вьюшки-черепички, доски-кирпичики. Землемеры походили, промеряли. Где там чего будет. Архи... архитекторы уже и усадьбы нарисовали. Будет вскорости место, куда всех таких... присягателей заселить можно. И тебе хорошо - покой в городе, и им лучше - до Боголюбова ближе.

-- Ага. Вона чего. Хоромы - тама. Озорники - в хоромах. Оно, конечно, всё едино, повылезут... С оттелева. До сюдова. И буза, само собой, как не быть... Но - тама. А тута - только брызгами. Хлебанём-нахлебаемся. Но куды как полегче. Не сравнить.

Оценив разницу ситуаций, когда чужаки с гонором вылазят, мечно и нагло, толпами, из всех щелей в городе, и угнетают бедных смиренных горожан, лишённых отеческой защиты его, доброго посадника Суховерха Сухоборовича, вынужденного терпеть великую честь присутствия полусотни славных и храбрых князей русских и их прихвостней, или же когда те же прихвостни и прихлебатели приходят в город по одному... А их можно и не пустить... По основательным причинам, конечно.

Посадник облегчённо выдохнул и важно сообщил решение:

-- Ну... эт дело хорошее. Дозволяю.

***

Чисто для точности. "Бедные смиренные горожане" - знаменитые уже и в имперской России владимирские плотники ("аргуны"). Через несколько лет (в РИ) эти "бедные" устроят беспорядки такой интенсивности, что Боголюбскому придётся посылать для их успокоения предпоследнего сына, Глеба. Где того и зарежут. После убийства самого Андрея, эти "мирные" разорят Боголюбово. И княжеский замок, и подворья живущих в городке, таких же как они, мастеров. Позже, когда Всеволод Большое Гнездо поймает своих "торцеватых" племянников и сунет в поруб, толпа горожан возьмёт тюрьму штурмом и ослепит пленников. Потом, правда, окажется, что только одного. А второй племянник после освобождения явится в Смоленск, к месту убиения святого князя Глеба на Смядыни. Где чудесно прозреет.

Вот что молитва истовая да святые князья-заступники делают! Даже и от "народа рускаго" защищают! Но не всех.

Это официальные версии. Я их уже...

Во всех этих эпизодах есть общее действующее лицо - "бедные смиренные горожане" Владимира-на-Клязьме. О возможных несчастиях которых и грустит Суховерх.

***

-- Спаси тя бог, господин Суховерх Сухоборович, за доброту, да за ласку, да к нуждишкам моим снисхождение. Однако ж есть в этом деле затыки. Мне-т без разницы. Построю я первую усадьбу до первого снега или до жатвы. Ну, приедут князья, ну, поживут у тебя в городе месяц-другой. Побезобразничают малость, поозоруют. Хотя, для порядка укрепления и благолепия процветания, лучше бы их и вовсе во Владимире не селить. Я так и намеревался. Но мешают всякие. Время, понимаешь, тянут, палки вставляют...

Суховерх помотал головой. Кажется, тема беседы из плохо понятных перспектив появления в городе толп князей с их слугами, разбойниками и охальниками, переходит в знакомое поле деятельности посадника: разбор ссор между купчишками, посадскими и прочими подлыми людьми.

-- Ну.

-- Вот.

И Басконя вытащил из кармана сложенный лист бумаги.

Посадник открыл рот: русские кафтаны карманов не имеют. Что за хрень? Взял лист бумаги. Не, эту хрень он уже видел. Но... а как её разворачивать? А чего она назад сворачивается? А буковки почему синие? А если листок встряхнуть - не осыпятся?

-- Ладно, отдам писарю. Посмотрю, кого ты там стыдить-укорять надумал.

-- Ага. Посмотри, батюшка, погляди, благодетель. И вот ещё. Коль мы это дело об постройке поселения для князей русских обговорили, то не желаешь ли ты, господин посадник, в это дело вложиться? Войти товарищем, так сказать.

***

Напомню: в "Святой Руси" товарищ - не тот, с кем работаешь, а тот, с кем торгуешь. У кого с тобой общий товар или средство доставки. Товарищ - мужчина, женщина - товарка. Если купец дальний - гость. Женщина - гостиница.

***

Басконя, с его вечной тягой к стёбу, несколько не рассчитал. Для юмориста всякое свойство человеческое есть тема для юмора. Включая такое, столь на "Святой Руси" важное, как сословность. Имея склонность постоянно придумывать и обыгрывать в уме разные остроты, он и в вслух говорит схоже. За что его и бьют. Не за насмешки, а за их озвучивание. Был бы немым - был бы целее.

Предложить боярину стать товарищем купцу - очень острая шутка.

Фольк так и говорит: "гусь свинье...". После чего обычно спрашивают:

-- Ну ладно я, лапчатый. Но за что ж ты себя так?

Реакция посадника... воспоследовала:

-- Хто?! Я?! Столбовой боярин! Посадник самого града Владимирова! В товарищи?! К тебе?! Да ты хайло своё наглое...!

-- Виноват! Нижайше извиняюсь! Более - никогда! Даже и мыслиях! Всей душой! Истинный крест!

Купчик быстро и многократно перекрестился, поприседал, помахал ручками и уж совсем собрался поприпадать. Но передумал.

-- Однако есть варианты...

-- Чё?! Какие такие вар... ванты?!

-- Ну, способы. Чтобы ты, господин посадник, денег заработал.

И в горнице градоначальника воцарилась тишина.

***

"Это провал, - подумал Штирлиц".

Это не провал. Но очень серьёзный прокол. Куда серьёзнее ошибки Штирлица в поле ребёнка при допросе Кэт в подвалах гестапо.

***

Нужно учитывать филологию. Которая отражает производственные отношения.

Боярин никогда не зарабатывает. Термин "заработная плата" - из серии про подёнщиков.

Он - получает. Жалование от князя. Подати из вотчины. Подношения от людишек. Долю в добыче. Заработать? - Не умеет и не хочет. Это считается позорным. Даже воины, которые зарабатывают наймом на войну - второй сорт. В Европе рыцарей, нанявшихся на службу городу, не пускают на турниры - неблагородны.

Хуже. Боярин может у купца "взять". Отобрать. Ограбить. Соблаговолить принять подношение. Купец не может боярину "дать". Только "поднести", "поклониться". Чем-нибудь. Даже отблагодарить, отдариться - купец не может. Благодарность, подарки - отношения равных. Я об этом уже...

Суховерх Сухоборович, немолодой, грузный, бородатый мужчина сидел, неудобно раскорячив ноги, на покрытой шитой весёлыми зелёными травами тканью лавке, и растерянно рассматривал стоявшего перед ним полупоклонившегося, молодого, безбородого по Всеволжскому обычаю, Басконю. Постепенно впадая в ярость. Он, боевой, заслуженный, славами и ранами увенчанный, вынужден напрягать мозги! В битвах громких побитые-порубленные! Перед этим сопляком безродным! Чтобы понять похожие на оскорбительные речи какого-то купчишки!

Что за хрень?! Мне - зарабатывать?! Как какому-нибудь батраку или грузчику?!

Да топнуть ножкой! Дать плетей! Вышибить со двора! Чтоб и дорогу забыл! Чтобы и видом не видать, и слыхом не слыхать!

Можно. Что дальше? Внукам придётся чего-то другое в подарки искать.

Ничего! Потерпят! Они дедушку и так любить должны! Но...

Выпороть? - Можно. Что дальше? Всеволжские местному суду не подсудны. "Зверь Лютый" дело по-тихому не спустит, капнет Боголюбскому. Были уже примеры. Да чего там капнет! - Просто денег, которые он каждый год Андрею даёт, не будет. Боголюбский взъярится и взыщет. Втрое. С него, с Суховерха. Примеры уже бывали. Со службы - долой. В вотчину, в глушь, в деревню. В опалу. Всем родом. То-то подарок внукам будет. Уж они-то до самой смерти своей будут дедушкину глупость вспоминать. Которая их с городских хором загнала в крестьянские чёрные избы жить да гусей пасти.

Не, пороть нельзя. Надо как-то... иначе. Как-то... по вежеству.

-- И что это ты про деньги...?

-- Да тут просто. Я думаю с этого дела, с постройки этой, кое-какую прибылюшку поиметь. Немалую. Построю усадьбы, буду их в наём сдавать. Для проживания людей добрых. Которые по нуждишкам своим к государю приехавши. За плату невеликую.

-- Э... Эт навроде двора постоялого?

-- Навроде. Только князю на постоялый двор становиться - не по чести. Середь всяких... косорылых неумытых... на одном дворе жить, по одному крыльцу ходить, в одно очко гадить... Да и накладно. На чей-то двор идти... можно. Только дворов таких, чтобы князя на постой поставить - раз-два и обчёлся. Так это "раз-два" - ежели по твоей, господин посадник, воле и приказу. А ежели без... то и вовсе не сыскать. Какой хозяин полста чужих добрых молодцев к себе в дом пустит? Одно - коли родня да знакомцы давние. А чужаки... да с других земель... да толпой... Ты б к себе на двор таких пустил? - Да ни за какие деньги! Опасно это. Один там перепил, свечку не загасил, твоё майно... а то и с детишками-внуками... ф-р-р - чёрным дымом в поднебесье.

-- Так. Ага. Ну. Постоялый двор. Какой-то... эдакий. Княжеский. Не, бредятина. Ну, поприезжают сюды князья. Хоть и не все враз. Хоть и не на один день. Пусть, ну по десятку, пусть... да хоть бы и на месяц каждый. И всё. И стоит твой постоялый двор - пустой. Попервости, оно конечно, серебро шибко повалит. А после? Только самому спалить. Чтобы всякая нечисть не заводилась. Чтобы ни наши ироды не кучковались, ни из преисподней выползки.

И боярин широко перекрестился.

***

По всеобщему святорусскому убеждению всякое брошенное жилое место вскоре становится пристанищем разнообразных гадов ползучих и кусучих, а также отбросов из числа человеков. А равно и многочисленной нежити, вроде Вия, бесов, чертей, колдунов, упырей и оборотней. Плотность этих разновидностей разумных превышает плотность расселения душ христианских. Почему "Святая Русь" представляет для слуг Сатаны столь благоприятную среду обитания, этакий аналог Канар или Ибицы - не знаю. Я этому, ещё по Угре как-то ночью сплавляясь, удивлялся-удивлялся да так и не понял.

Сразу прошу не считать связку "заброшенное строение - черти толпами" обоснованием вандализма, как черты национального характера. Хотя, конечно, фраза "Весь прежний мир разрушим. До основанья..." - имеет у нас давние, исконно-посконные корни.

***

Басконя уже прищурился, уже открыл рот, чтобы пошутить. По теме: "выводи-ка, леший, девок, пусть покажут кой-чего...". Но вспомнил ряд неудачных шуток в своей жизни, подобрал рвущееся на волю остроумие, и конкретизировал:

-- Так и за полгода можно не худо... огрести.

Теперь Суховерх посмотрел на своего визави с явным пренебрежением.

Аргумент... слабоват. Прибыльность проекта вызывает сомнение. А раз так, то можно... подзаработать. В смысле: заработать боярин не может, а вот отобрать... по закону...

Торгаши ищут дело, чтобы прибыль давало. А власть... Она ж власть! Ей не прибыльные дела интересны, а убыточные. Мои современники это понимают: вложения в инфраструктуру, в здравоохранение... Здесь - тоже понимают. Но смотрят шире.

Купец от убыточного проекта - как чёрт от ладана. Для служивого убытки - среда обитания. Он сам - сплошной убыток. По кругу задач и условиям функционирования. Поэтому есть разнообразный опыт по превращению обще-убыточного в лично-прибыльное.

Фактор - Всеволжский. Так-то у купчишки и двор не худой, и бабёнка кое-какая по двору бегает. Лошадка-коровка, склады-товары... Но - нельзя.

Взять купчишку за долги с майном в холопы - нельзя. Закон они, вишь ты, в Киеве урядили. Что нету, де, на Святой Руси холопей. Бред! Были, есть и будут! Как же ж без этого?! Но нынче - нельзя. Отчего заклад под всякий долг на 10-15 гривен меньше стал. Ну, цена мужика, бабы, детвы, ежели есть гожая.

Сам-то купец... нищебродь. Хоть и в кафтане. Приказчик. Своего - ничего. Но - приказчик Воеводы Всеволжского.

Тьфу! Князя Ивана Юрьевича. Понапридумывают... Китай Бешеный совсем из ума выжил.

Ой! Никто не слыхал?

Да не в этом дело! А в том, что "Зверь Лютый" долги людей своих всегда покрывает. Ежели дурак сам в долговую кабалу полез... Чего с дураком потом...? - Не суть. Суть: "Зверь" - отдаёт.

Как в "Русской Правде" и указано: "господин отвечает по долгам людей своих".

"117. Если кто пустит своего холопа в торговые дела, а тот одолжает, то господину следует выкупить его и не лишаться его".

Мы все, бояре русские, даём в рост. Не только мы. Но нам всегда возвращают. Потому как у нас - сила. Купчишка какой, чтобы назад денежку получить, должен в суд идти, просить-кланяться, что бы с должника власть взыскала. Или ухорезов каких нанимать. Суетня, время, деньги. А у нас дружина - вот она. Послал гридней - они должок вынули. А кто против - пожальте в суд. Тоже в наш, боярский. Эт если живой и на воле.

Вот это "если" ныне малость... подвинулось. Хоругви-то покудова есть. А вот должника в ошейник всунуть... нельзя. А коль он, гнида неплатёжеспособная, на воле остался, то кидается в суд княжеский. Отчего могут случаться негоразды. И мы, бояре святорусские, соль земли отеческой и имбирь веры православной, перед прочими ростовщиками, разными мужичками посадскими и жидами-нехристями, которые все есть, безусловно, кровопийцы всего народа русскаго и Христа-бога нашего заветов попиратели, становимся, по условиям возврата долга, с ними вровень. Что есть нам, "соли и имбирю", ущемление и унижение.

Сам! Сам Иисус изгнал менял из храма! Ростовщичество есть грех! Смертный и неотмолимый! - Мы? Тоже в рост даём? - Так это ж другое! Мы ж любя и соболезнуя!

Итого. Надо дать купчишке денег. В долг. И побольше. Потому как выгорит ли это дело или нет, а Воевода заплатит. Полностью, до векшицы.

***

Чисто для знатоков. Если в части формализации прав землевладения "Святая Русь" явно отстаёт от Европы, то в части кредитных операций - наоборот. Не потому, что Русь - страна торгашей, а потому, что земля ценностью не является. Много её.

"Саксонское зеркало", например, по проработке вопросов долгов существенно уступает "Русской Правде". Особенно, после правки Мономахом.

Обязательным элементом дальнего торга, который у нас идёт в форме "путь из варяг в..." - в куда-нибудь, является развитый кредит. Чем, собственно, и занимались у них те менялы, которых Назаретянин пинками из храма гнал и мебель их ломал.

В Иерусалимском храме функционировала товарно-кредитная биржа, обеспечивающая финансовую стабильность импорта египетского хлеба через отстроенный Иродом Великим порт Кейсарию. Иисус погулял, менял разогнал, торг встал. За что народ обиделся и дружно закричал:

-- Распни его!

Типа как подорвать газо- и нефтепроводы с территории РФ. Трубы-то лежат. Но множество людей осталось без источника существования.

Христианство категорически и воинственно настроено против ростовщичества. Но страна у нас... особенная. Чисто крестьянская страна. В которой гос-во возникло и существует за счёт торговли. Нет кредита - нет транзита - нет "Святой Руси".

Ростовщичество на Руси разнообразно.

В Киеве распространено "микрокредитование" - кредитование отдельных посадских хозяйств. Этим часто занимаются иноверцы (иудеи). Остальным вера не позволяет.

" - Абрам, займи мне сто рублей.

- Хорошо. А у кого?".

В Киеве этот вопрос имеет очевидный ответ: "У боярина".

Пройдут столетия и Сильвестр в "Домострое" сформулирует:

"26. Како жити человеку сметя свои живот

А во своем во всяком обиходе, и в лавочном и во всяком товаре и в казне и в полатах, или в дворовом во всяком запасе или в деревенском или в рукодельи и в приходе и в росходе и в заимех и в долгех всегда себе смечать и потому живешь и обиход держишь по приходу и росход".

"...и в заимех и в долгех" - т.е. благочестивый россиянин, который "по бозе живет и по заповедем господним и по отеческому преданию и по християньскому закону" и стремится в рай - в долг даёт и сам берёт.

Таких, "народных", ростовщиков - народ периодически бьёт.

Это ширма. Реализуется примитивный вариант "сетевого маркетинга": вид прямых (персональных) сделок, при которой сбытовые агенты (дистрибьюторы) конкретного боярского клана самостоятельно устанавливают, на основе личных связей, прямые контакты с потенциальными кредито-получателями.

Почему не сам агент даёт ссуду? - Нет денег. Но ещё важнее: нет власти. Государственной, судебной, силовой... чтобы добиться возврата.

"Не трудно дать в долг, трудно его вернуть" - международная мудрость кредитных организаций.

Киевляне эту схему вполне просекают и, побив морды дистрибьюторам, начинаю бить и жечь оптовиков-бояр. Потом зовут Мономаха, и тот, казнив самых ярых кредито-давателей и кредито-взыскателей, успокаивает народ.

Глава 677

В Новгороде картинка другая. Сильное и богатое купечество. Оно само даёт в долг. Есть документальное свидетельство кредита брата брату.

-- А чё? Нельзя? Не братолюбиво? Христос запретил? Ну и пофиг.

Есть документ о том, что купец выдал кредит жителям 15 деревень. Ему возвращают. Судя по контексту ("задница", завещание), будут делать это до скончания веков. Хотя в РИ, вероятно, до Батыя. У новгородских купцов есть собственные вооружённые слуги - следствие дальних и опасных торговых походов, есть "братства". "Иваново братство" может дать ссуду своему члену. А может и взыскать. С любого. И по "Сместному суду", и силой.

Новгородские бояре как-то особенно ростовщичеством не занимаются. Они сами, младшие члены кланов, слуги и клиенты участвуют в торговле. Им деньги самим нужны.

Третья схема реализуется в Залесье. Понятно, что здесь есть варианты и Киевские, и Новгородские, но основное: осадить крестьян на землю. Превратить вольных хлебопашцев в смердов, в закупов, в прото-крепостных.

Это не кредит под торговую операцию, не денежный кредит. Натуральный кредит для жизни в определённом месте. В конкретной боярской вотчине.

Иван III Великий, формализуя уже имеющуюся практику, требует, чтобы помещик давал крестьянину двор в рассрочку на 4 года. Т.е. землю с постройками, а не деньги. А вот отдача - деньгами или мёдом. Я об этом уже...

Эту технологию, которая через три века попадёт в русский "Судебник", залесские бояре активно используют уже нынче. Причина простая: земли много. Мужичок встал да пошёл на новое место. А так на нём должок висит - можно вернуть и похолопить.

Не уникально: в Европе постоянно сменяют друг друга две тенденции - серв-вилан. Вольного хлебопашца (вилана) закрепощают, он становится сервом. Потом освобождают - становится виланом. Что выгоднее феодалу - зависит от конкретного состояния экономики в конкретном месте-времени. Если в Раннем Средневековье закрепощение проводится часто прямо военной силой, то в Высоком Средневековье - через кредиты.

Например, во Франции к началу 14 в. практически всех крепостных освободили. Но они снова появляются во множестве к концу века - Столетняя война разоряет население. Крепостные почти исчезают в Германии к концу 15 в. И снова умножаются к первой четверти следующего, дав Крестьянскую войну.

***

Ведённая нами в Киеве отмена рабства, невозможность лишить должника свободы, уменьшает возможную сумму возврата, увеличивает риски неплатежей. Если в Киевской и Новгородской схемах такие варианты - довольно редкий неприятный исход "плохих кредитов", то в Суздальской - утрата основного смысла ростовщической деятельности. Потеря базового элемента функционирования местного боярства.

На отмену рабства накладывается отмена сбора боярских ополчений.

Ура! Свобода! "Манифест о вольности боярства"!

Да. Но умные люди понимают, что без регулярных смотров боярские дружины захиреют. Превращаясь просто в толпу кое-как вооружённых слуг. Боярин перестаёт быть "особо эффективным коллектором". Соответственно, растут риски невозврата. Для покрытия рисков надо поднимать процент, что запрещено "Русской Правдой", ужесточать критерии, точнее работать с заёмщиками... Становиться такими же, как "жиды и посаки". Заботы больше. Не хочется.

Такие, примерно, суждения крутятся у Суховерха в голове. Без всяких заумных слов, но с большой примесью чувств. Из серии про неотвратимый геморрой. Хотя, как я уже объяснил, используемый для обозначения явления термин - более народен.

И он находит неплохое, как ему кажется, решение. Раз давать в долг стало рискованнее, то нужно дать тому, кто точно вернёт - приказчику "Зверя Лютого". Понятно, что смердов от этого не прибавится, но серебро само по себе не растёт - не бурьян. А коли денег станет больше, то уж как на пользу потратить - соображу.

-- Ты, это... как тебя...

-- Басконей кличут, твоя милость.

-- Дык вот что, Басконя. Ты, я гляжу, хорошее дело задумал. И гражанам нашим покой сохранить, и князьям русским удобство и уважение исделати... Эт хорошо, эт правильно. И я, посадник города нашего Володимира, пребывая ежечасно в заботе об мире и среди людей здешних благорастворении, тебе в том помогу. Бездельников всяких, кто тебе мешает, уйму. Ты и далее заглядывай по-простому. Я велю - тебя сразу пустят. Мда.. однако же для такого строительства денег немало надобно. У тя хватит?

-- Дык... я ж про то и толкую! Я ж, господин посадник...

-- Помолчи. Не сбивай. Я твою нуждишку-то понимаю. Надо помочь. Доброму купцу в добром деле. А сходи-ка ты к вую моему. Он, конечно, старенький совсем, уже из опочивальни не выходит. Не беда - я с ним прежде сам потолкую. Да. И проси у него серебра. В долг. На стройку свою. Будет у тебя гривен вдосталь - работнички птичками летать станут. Сходи, потолкуй.

"Самая страшная борьба во мне - борьба моего чувства юмора с моим воспитанием".

Жизнь неоднократно "воспитывала" Басконю: он успел поймать рвущийся с языка приступ собственного остроумия, выдохнул и принялся уточнять мелочи.

Кто забыл: это обычное место засидки "врага рода человеческого".

Изображая глубокое уважение и безграничное доброжелательство, осмелился уточнить:

-- Э... а сколь же много гривен у вуя твоего просить следует?

Боярин подстраховывается. Прежде всего - репутация. Ростовщичество - зло, а вот мы, Сухоборовичи, сплошь добрые христиане. Ветхий брат давно почившей матушки - "не из нашего района". Часто для таких дел держат в дворне какого-нибудь иноверца или, хотя бы, инородца. Хорошо идут евреи, армяне, греки. Неплохо - аланы или грузины: христиане, умеют считать. Торки годятся. Крещёные, но "дикие люди", чуть что - зарежут.

Позже эту манеру использовать иноверца-дистрибьютора доведут до совершенства польские паны в форме жида-корчмаря, осаженного на землю в собственном панском владении. Добавив к обязанности кредитовать население монопольное спаивание и монопольный же помол хлеба. Такая многоотраслевая монополия позволяла землевладельцу-шляхтичу получать стабильный доход, не вступая в общение с быдлом - "в клювике приносили".

Однако сумма такова, что дать её в руки слугам... рискованно. А ветхий дяденька и подмахнёт не читая, и не убежит куда глаза глядят.

Другое: Суховерх - в службе. Причём, хоть бы формально - вечевой. Обсуждаемые дела затрагивают его зону служебной ответственности. Иные недоброжелатели могут найти здесь "конфликт интересов". Не "могут" - найдут обязательно. Главари посаков местных, крикуны и баламуты, обязательно обвинят его в ущемлении интересов народа православного.

Дурость, конечно: прежде с той земли городская казна ничего не имела, а теперь две гривны каждый год. Но крик будет. Народишко такой. "Глазёнки - завидущие, ручонки - загребущие, языки - по колено, а мозгами - полено".

Надо иметь основания честно сказать:

-- Не-не-не! Моего там нету! Вот те крест святой! И рядом не стоял!

Суховерх подумал сверху, почесал снизу.

Сын с Киева вернётся, хабара немало притащит. И барахла, и серебра. Покупать чего - вроде б нужды нет. Полон пригнанный... можно и так расселить.

-- А попроси-ка ты... полтыщи гривен.

Басконя так и осел.

Всё, что он наварил во время январского торгового ажиотажа стремительно рассасывалось. Если земля досталась почти даром, то каждая купленная вещь, а особенно - каждый день работников, высасывали его кису.

Напомню: цена дня работнику-строителю на "Святой Руси" в эту эпоху - 1-2 ногаты. Сотня землекопов "съедает" в день 5 гривен. А есть ещё возчики и плотники. Кроме расходов на самой площадке, есть товары, которые надо покупать. До первых "заселенцев" - месяца два. Когда проект выйдет на самоокупаемость... сказать трудно.

Дно у кисы уже вполне видно. Почему он и пришёл к посаднику: не только поплакаться на недругов и бездельников, на разные возникающие от нечестных людей владимирских убытки и ущербы, но и чтобы "изыскать дополнительные инвестиции". Он-то, по разумению купеческому, хотел предложить боярину участие в деле, товарищество, пай. В обмен на вливание.

Посадник в товарищи к купцу идти не схотел. Не боярское это дело. И, похоже, в коммерческий успех предприятия не верит. А взятый долг, коли не получится, Воевода всё равно вернёт.

Басконе представилось неудовольство Воеводы по этому поводу. Лучше сразу удавиться. Или утопиться.

Не, лучше, чтобы дело получилось, чтобы долг вернуть самому. И тогда можно будет над коллегами по Торговому приказу понасмешничать вдоволь. Обоснованно.

-- Господин посадник! Это ж такая радость! Это ж такой... благодеяние такое... безразмерное! Это ж... А позволь спросить: на какой срок да под какой рез?

-- Ты ж про полгода толковал? Шесть месяцев. Шесть рядов. С месячным резом.

Басконя едва не заорал в голос:

-- А хрена мелкотёртого тебе не надобно?!! - однако снова, уж который раз за беседу, успел поймать кончик своего языка зубами и крепко прижать.

***

" - Сара, ты слышала новость? Вчера Софочку увезли в больницу с тяжелейшим отравлением.

- Она шо, язык прикусила?".

У Баскони "ядовитость" не уменьшилась. Но появился иммунитет к подобным "самоотравлениям".

***

Покрутил в руках шапку, смущённо покачал головой:

-- Не, твоя милость. Не потяну. Бог свидетель - не осилю. Э-эх, жалость-то какая. Но - не.

И сокрушённо уставился в пол, предоставляю Суховерху, сделать следующий шаг.

Понятно, что боярин предлагает "с запросом". Сильно "с горочкой". Не цена/условия сделки - "стартовая точка" для разговора. То, что, по мнению боярина, он может... нет, не получить, но упомянуть для начала торга.

Беда в том, что посадник, привыкший к согласию с ним местного "подлого люда", неверно оценил ситуацию. Настолько, что не попал в "окно ожидания" Баскони. Для купца здесь - не о чем говорить.

Фальстарт. Попробуй-ка ещё разок.

***

Мономах тщательно прописывал свои решения по кредитным операциям. А как иначе? - Его и в Киев позвали без очереди, не по лествице, из-за беспорядков в этой части.

"50. О проценте. Если кто дает деньги под проценты, или мед с возвратом в увеличенном количестве, или зерно с возвратом с надбавкой, то следует ему представить свидетелей: как договаривались, так ему и получить".

Похоже, что в те времена в Киеве "договаривались" так хорошо для кредиторов, что должники взялись за дубьё и пошли громить боярские усадьбы на Горе.

"51. О месячном проценте. А месячный процент брать ему <кредитору>, если <договорились> о малом <сроке>; если же деньги не будут выплачены в срок, то дают ему деньги в треть, а от месячного процента отказаться".

К этому добавлено:

"53. Устав Владимира Всеволодовича. А это постановил Владимир Всеволодович после смерти Святополка, созвав свою дружину в Берестове: Ратибора, киевского тысяцкого, Прокопия, белгородского тысяцкого, Станислава, переяславского тысяцкого, Нажира, Мирослава, Иванко Чудиновича, мужа Олега, и постановили, что <долг> взимают из процента на два третий, если <должник> берет деньги в треть; если кто возьмет проценты дважды, то тогда ему взять сам долг; если он возьмет проценты трижды, то <самого> долга ему не брать.

Если кто взимает по 10 кун на гривну за год, то этого не запрещать".

"10 кун на гривну" - 1/5, 20%. Так же, как в Торе, в кн. "Исход".

"...из процента на два третий" - 50%. Но не вечно. Или два раза по 50% и возврат основной суммы долга ("исто"). Т.е. всего 200%. Или три раза без "исто". Т.е. всего 150%.

Это и есть, по сути, главный "фигурный болт" Мономаха. Отчего его призвали в Великие Князья Киевские, а его "Поучение" дошло до потомков.

Ограничение аппетитов рантье. Довольно "дырявое". Чему свидетельство "завещание" новгородского купца, которое я упоминал выше. Достаточно снизить рез с "третного" до, например, "четвертного", как можно получать ренту вечно.

***

"Месячный рез" - как договоримся. По обычаю. А "обычай" устанавливается "балансом спроса и предложения". Который "пляшет" в этой эпохе, в этих местах... произвольным образом. Но "в среднем по больнице" избытка кредитного капитала летописи не фиксирует. Ростовщик определяет условия более, чем заёмщик. "Рынок продавца". Что означает "третный рез" (50%) за месяц. Выплатит должник долг или нет, а это из него вынут. Хотя, конечно, особо старательному дурню можно и больше вставить.

Увенчанный славами посадник предлагает шесть таких сделок за шесть месяцев. Сам ли сообразил, или в чужом опыте увидел - не знаю.

Это - удавка. Или - грабёж. Кому как нравится.

"За спрос - не бьют" - русская народная мудрость.

Я бы, лично, за такой "спрос" набил морду "не отходя от кассы". Но меня там нет, а Басконе мордовать посадника... "не по сеньке шапка". Да и чисто физически боярин сильнее, тяжелее и мордобойно-опытнее.

Взял 500 гривен - отдай 2000: проценты ежемесячно (по 250) и само тело долга в конце.

"Берёшь на время, а отдаёшь навсегда" - давняя мудрость должников во всём мире.

Ни в один момент времени не существует документа на весь срок. Т.е. должник каждый месяц выплачивает "тело долга" и процент по нему (500+250), чтобы получить "тело долга" на следующий месяц. Или не получить - кредитор вдруг передумал, соглашение о полугоде устное, без свидетелей. Закон ряда с шестью третными резами не признает, суд - не примет, кредитор, такое понимая - никогда не подпишет.

"Поверьте нам на слово. Оно - боярское! Крепче гранита!".

А вот Мономах прямо указывает: долг больше трёх гривен - только с письменным договором. Иначе иди в церковь и повторяй там: сам дурак. Как в "Русской Правде" прямо написано.

***

Чисто для знатоков:

"когда ты ради госзаказа

деньгу чиновнику принес

то называется вот это

занос

когда ты получаешь деньги

и часть их отдаешь назад

то называется вот это

откат

когда ты деньги из проекта

изъял и в однодневку слил

то называется вот это

распил".

Ничего из этих милых занятий здесь не предполагается.

Госзаказа нет, предполагаемые к получению деньги нужно будет отдать назад все, ещё и с прибавкой. А однодневка Басконе неинтересна в принципе. Да и поймают: телеграмма бежит быстрее вора.

***

-- Нет так нет. Насильно мил не будешь. Ежели у тя своих серебрушек вдосталь... Как в кисе вошки заведутся - приходи. Может чего и...

Это - не экономика, это - гонор. Купчишка должен перед посадником лебезить и выстилаться. Тогда боярин снизойдёт и смилуется. Но Басконя, вместо того, чтобы выпрашивать себе облегчение, предлагает боярину отказаться от своего предложения. То есть сказанное - глупость, не предмет для разговора.

Такое обидно, посадник упёрся. "Кто в доме хозяин?!". Или посадник не найдёт способа "нагнуть" торгаша?

-- Благодарствую душевно, господин посадник. А насчёт списочка моего...?

Ты моих денег не взял? Брезгуешь, морда посадская? Ну и получи.

"Никогда не желайте другому того, чего не желаете себе" - это ж все знают! А то боженька накажет. А мы - христиане добрые, благочестивые. Вот ты пожелал мне не получить с твоих трудов денег. И я тебе - тако же.

-- Иди-иди. Неколи мне. Будет час - позову чтеца. Послушаю твои кляузы, может чего и гожее сыщется.

***

"Неотложку" видели? Даже катались? - Счастливчик. А вот Басконя не сподобился.

Средневековье, факеншит! Ничего нет! Даже неотложки.

Зато есть её противоположность - "отложка". Тема откладывается так далеко, что и туда "неотложка" не поспеет.

Приём стандартный. Способы противодействия святорусским торговым сообществом давно накатаны. Подробность в том, что Басконя не "купец наследственный", а "приказчик выученный". Он не ограничен узким, чисто семейным набором приёмов, спектр рассматриваемых в школе у Николая ситуаций значительно шире. Их проходят в форме ролевых игр (это не то, что вы сразу представили) и моделирования конфликтов.

О школе торговцев - я уже... Ещё в первую зиму на Стрелке, когда мы у соседей эрзя огнеупоры нипочём покупали.

Так что Басконя не вешает нос, не начинает канючить, а приходит в радостное расположение духа.

***

-- Ой же ж... как же ж... я же ж всею душою... благодетелю и заступнику... наперёд благодарствую... признателен заранее... за заботу твою... и чтеца твоего... дозволь к ручке нижайше приложиться... я так прям нынче, прям сразу пойду-побегу. По делам-заботишкам моим. В Боголюбово. К боярину Лазарю. С радостью великой! Обскажу! Что посадник Суховерх Сухоборович нуждишки мои принял. К рассмотрению и исполнению.

Оп-па. А вот это нехорошо. Позабыл-позапамятовал. Что купчишка - не купчишка, а "Зверя Лютого" приказчик - вспомнил. А про то, что в Боголюбово сидит посол этого... князя Ивана, не подумал.

Все люди как люди - шебуршат, торгуют, подати платят. Нормальные подлые людишки. А эти... А у этих - свой боярин. Который у Государя через день бывает. Значит, за каждый завиточек в том писании, которое купчишка подал... а чего он нам накарябал? я ж и не знаю ещё!, будет взыск. Такой... бешено-китайский.

Не по сути - чего там за хотелки, а по слову. "Дал слово - держись". Обещался рассмотреть да разобраться? - Ну и? - А доказывать свою правоту по каждой строчке тех синеньких буковок... убеждать Государя... когда он тебя своим высасывающим взглядом... все помилки да огрехи... да не по этому делу, а вообще по жизни... сам расскажешь, раскаешься и казнь себе суровую выберешь.

-- Ты, эта... погодь. Сща вот слугу позову, вина-заедок принесёт. А мне твою писульку глянуть надоть, поразмыслить...

-- Всей душою! До самой! Стал быть, глубины! Я такой радый! Твоему, стал быть, вниманию! К делам моим! И - заботам. Но ты уж извини, Суховерх Сухоборович, но годить мне не можно. Мне ныне, вот прям сей час, надлежит быть в Боголюбово. У меня тама встреча назначенная. С самим окольничим княжеским, с тестем господина посла, стал быть, боярина Лазаря.

-- Ну, как вернёшься, так и поговорим.

-- Дык... эта вот... тама в грамотке... всё дела спешные...

-- Ни чё. Не горит.

-- А... Так господину окольничему и передать?

-- А ему-то на что?

Басконя смущённо помял в руках шапку.

-- Дык... я ж... ну... не только владимирской землицы кусочек... но и княжеской малость... в смысле: в управление взял. Под ту, само собой, застройку. По тому ли, сам понимаешь, бережочку. Мда... А тут, эт ты верно рассудил, киса-то того... полегчала. Вот думал, за тобой следом, и окольничего в товарищи звать.

Вдруг преисполнившись восторга благодарности, Басконя возопил прямо в лицо боярину:

-- Спаси! Спаси тя бог! И помилуй! Просветил! И надоумил! Открыл! Хуже! Распахнул! Просторы! И разверз! Эти... как их... вежды! И понял я! Что был не прав. Насчёт: в товарищи. И как я не сообразил-то?! Ну какой из княжьего окольничего... Княжьего! Окольничего! Мне товарищ.

Басконя подчёркнуто задумчиво обратил взгляд свой на посадника. Посмотрел сквозь, как бы не замечая боярина.

-- Умная у тя, знаешь ли, мысля. Надо его не в товарищи звать, а, как ты сказал про вуя своего, денег в долг просить. У него есть, я знаю. Пожалуй, и полтыщи даст. Лазарь по родственному посоветует. Конечно, не в третный рез. На год. Под пятину. Как в "Святом Писании" сказано. Он человек благочестивый, заветам древним следует.

И Басконя снова радостно, широко, с облегчением от свалившейся с души заботы о добывании инвестиций, улыбнулся посаднику. Того передёрнуло.

Будучи сам человеком весёлым, Басконя с легкостью воспринял манеру мою улыбаться, говоря гадости. Несколько уроков, полученных у скоморохов перед зеркалами, позволили ему отработать нюансы, простенькие советы типа: "улыбайся всё ширее - и на сердце веселее" легли на душу как родные.

Посадник сперва принимал постоянно весёлую морду купца за низкопоклонство и проявление тупости недоразвитого. Вроде: "перед лицом начальствующим иметь вид лихой и слегка придурковатый". Однако сегодняшняя беседа заставила сильно усомниться. В придурковатости. Улыбка стала раздражать. А теперь уже просто бесила.

-- Гнида торговая! Ещё и лыбится!

И хрен его придавишь. Скользкий ублюдок.

Купчик уже собрался уходить, уже торопливо надел шапку, уже покланялся, меленько и неоднократненько, уже направил задницу и стопы свои к выходу из боярских покоев, когда Суховерх, сидевший с открытым ртом и постепенно наливавшийся досадой от неудачи с предложенной им сделки, от утраты едва лишь придуманных, но уже как бы своих тысяч гривен предполагаемого дохода, а главное: от независимости, от невозможности "нагнуть" уворотливого Всеволожского приказчика, подал голос:

-- Погодь. Эк-кха. Окольничий наш - муж добрый. Смысленный. Дошлый. Спроста не токмо не скажет, но и не... не вздохнёт. И чтоб он вот за так запросто такие деньжищи... Не, не даст он тебе ссуды.

Аргумент насчёт мощности ума третьей стороны... в коммерческих переговорах... слабоватенько. Но смысл понятен: посадник не хочет разрыва сделки, просит продолжения обсуждения. "Давайте поговорим. Обменяемся". Возможно - пойдёт на уступки. Наверняка - хочет дополнительной информации.

Можно. Но сперва чуть щёлкнем. По гонору. Чтобы и для ума место образовалось.

-- С чего это? Вот ведь вуй твой. Хоть и старенький, а не дурак. Дал бы. Со слов твоих.

Уел. Обидится?

Нет, посаднику не до обид - он занят интенсивным мыслительным процессом.

-- Слышь... эта... Басконя... Чёт задумка твоя... уж больно сомнительна... жильё под полста князей... один раз... или ты мне не всё сказал?

-- Само собой, господин посадник. Не всё. Дело-то о-го-го какое! Всё - и за год не обскажешь. Вот, к примеру. Мы лес по берегу сводим. Лесок тамошний - дрянь. Ольха да осина. А мы-т складываем да сушим. Дровишки будут. Всё ж серебрушкам сбережение. Или, к примеру, другое.

Басконя убрал свой старательно имитируемый стиль мелкого купчишки-придурка перед начальником-идиотом-благодетелем и серьёзно добавил:

-- На Святой Руси тыщи две родовых боярских усадеб. Под десять тыщ взрослых бояр. По установлению Государеву они все должны сюда явиться и лично присягнуть.

Дошло? Не дошло.

-- Не князья. Бояре. Людишек с ними поменее. Но - а они где жить будут? Князя во Владимире на постой поставить... может, десяток подворий. Боярина... сотня-две. Но их десять тысяч!

-- Ап, - снова сказал сам себе Суховерх, ощущая головокружение.

И подташнивание от иррационального страха. "Десять тысяч" по-русски называется "тьма". "Тьма" бояр придёт в его город. И накроет его как бык овцу. У каждого - по паре слуг, не менее. Вдесятеро против жителей. Затопчут не заметив.

"Тьма, пришедшая с запада, накрыла город".

Нынешняя Русь от Владимира более на запад. Хотя "тьма, пришедшая" с юго-запада или с северо-запада... Какая разница?

Басконя, наблюдая изменение цвета лица посадника, вспомнил народное определение для таких, слабо-контрастных, физиономий: бледня бледнёй. Но не озвучил, а удержался, и, зажёвывая рвущееся с языка, продолжил по проекту:

-- Окромя этого, в установлениях Государя сказано, что детей, княжеских и боярских, надлежит слать к Государю в училище и для службы. Сколько, когда, куда, как... сказать покудава трудно. Однако ж тыща, а может - три, бояричей, со слугами... тут где-то будут. Где-то - жить. Кто на денёк заскочит. Кто - годами обретаться. Тута. Где-то. А у меня - уже. Хоромы поставлены, дворы выметены, печки вытоплены. Заходи, живи, радуйся. Ну, и платить не забывай.

Верно: диавольский замысел. Добрый христианин до такого додуматься не может. Только - происками "князя тьмы".

Суховерх прав: нормальный святорусский человек - не может до такого додуматься. Но Басконя, как и многие мои выученики, вовсе не "нормальные святорусские".

Он походил по Руси и соседним землям, видел больше. Сходные люди здесь есть. Хотя и немного.

Его учили. Пусть и не явно, но вдалбливали минимум диалектики.

Здешняя ситуация - классический "переход количества в качество". Сотню бояр во Владимире на постой поставить можно, сотню сотен - нет.

Воображение - размышление - деяние.

У него хватило воображения представить ситуацию появления в одном месте-времени "тьмы" бояр со слугами.

Размышление предложило решение.

Опыт, навыки, ресурсы, обучение - позволяют реализовать.

Бывая часто во Всеволжске, в других моих городках, сёлах и погостах, он, волей-неволей, видел мои стройки, "строительный конвейер". В силу природного любопытства, имея примеры перед глазами, получил представление об организации массовой, типовой, а не единичной, застройки.

Ещё он, в силу своего положения фактора, внимательнее следит за инфой из Всеволжска. Она чаще его касается, поэтому ему привычно не просто выслушать - ля-ля, три рубля, "ешь капусту да не мели попусту", но обдумывать. Как фактор он умеет и имеет право составлять и подавать заказы на поставки разнообразных товаров. А удачный торг в январский ажиотаж дал ему необходимый, недостаточный, конечно, только для затравки, но - стартовый капитал.

Уточню: "только для затравки" он понял в тот момент, когда архитекторы сказали:

-- А давай мы тебе слободу нарисуем.

Главное: он понял следствия принятого в Киеве на княжеском совете решения о личной присяге каждого взрослого представителя двух верхних сословий - князей и бояр - вот для этого места, где он волей судьбы оказался.

Это - его мышление, его решение, его исполнение.

Уверен, что в регионе были ещё люди. Которые поняли. Но - не решились. Или не могли исполнить.

А почему Ванька-лысый недопетрил? - а потому, что у меня одна голова! Которая была занята то определением автора "Слова о полку Игоревом", то Ивановскими каналами, то делами Саксинскими и Белозерскими...

Как бы мне хотелось стать "Змеем Горынычем"! С тремя головами. Тогда бы и мозгов на большее хватало. Но не получается. Потому и учу людей, чтобы они сами могли. Не только копать или строгать, а и думать.

Басконя додумался. Умник. Завидно. Но - радует.

Разговоры в тереме у Лазаря прошли куда проще и быстрее. Окольничий, а после и посадник, выдали фактору по полтыщи гривен. Причём не под 20% как у евреев в "Исходе", а под 10% годовых, как у меня принято: разговоры с окольничим шли в присутствии Лазаря в его усадьбе, а территория посольства является территорией пославшего его государства. Лазарь проявил мелочность и потребовал Всеволжской ставки. И сам дал три сотни. Пару сотен добавил местный фактор из Боголюбова. У него январский ажиотаж тоже... густо звенит.

Вообще, ожидаемое снижение сумм кредита из-за отмены "холопов и закупов", уменьшение расходов из-за прекращения необходимости содержания боярских хоругвей, захваченный в Киеве хабар, полон, который можно прямо, без заманивания ссудами, осадить в вотчинах, несколько сдвинули "баланс спроса и предложения" на местном кредитном рынке. Не все это сразу поняли.

Басконя вился и завивался. Как дымок над кострищем. Уже и сотня работников трудились на него. Местность была расчищена и перекопана. Позже она получила название "Рублёвка". За расценки: многие цены на услуги здесь начинались с "рубля" - половинки разрубленной гривны.

-- Тута жить можно?

-- Можно. Рупь.

-- За что?!

-- А за заселение. За остальное - отдельно.

Прошли апрель, май. В июне вернулся сам Боголюбский. Потихоньку потёк ручеёк "присягателей". Прежде всего - волынские княжичи. Предполагалась, что после присяги Государь даст старшим новые уделы, а младших определит в училище. Ни то, ни другое сделано не было - у Андрея просто не хватало времени. Постои им были указаны в городах. А вот корм надо покупать самим.

Начали появляться и фигуры помельче. Которым в городках места уже не хватало. Бояре и депутации от городов. Прежде всего - волынских. Следом - киевских и переяславльских.

***

"- Давид Семёнович, откуда в вас такое обаяние?

- ?!

- Вы ещё ничего не просили, а я уже согласна!".

Боголюбский не просил. Но с ним были "уже согласны".

***

Приходят депутаты, присягают Государю - быть "на всей воле его". Государь берёт боярина, из своих или из прежде прибежавших, или даже из этих, депутатских, и говорит:

-- Се - вашему городу голова.

Даёт ему грамотку с красивой печатью, листок с названием: "Инструкция градоначальнику N1" (сам придумал! Потом, правда, Андрей половину вычеркнул), проводит установочную беседу (не воровать! твою мать...) и отправляет желающего стать посадником боярина в желающий принять нового посадника город.

Сплошное "сама-сама".

Глава 678

Похоже на первые шаги Советской власти. Вот Ленин объявил: "Рабочая и крестьянская революция, о необходимости которой все время говорили большевики, совершилась!". Это - "ЗАСЕДАНИЕ ПЕТРОГРАДСКОГО СОВЕТА РАБОЧИХ И СОЛДАТСКИХ ДЕПУТАТОВ 25 ОКТЯБРЯ (7 НОЯБРЯ) 1917 г.".

А дальше? Тут же идёт II Всероссийский съезд Советов рабочих и солдатских депутатов (25-27 октября). И его депутаты, избрав Совнарком, отправляются устанавливать новую власть в своих родных городах и весях. Около 700 человек. Сами приехали, сами становятся властью.

Всё по желанию, по согласию, по закону. Холопам и закупам - вольную, хоругви не собирать, мыта отменить, половину городового полка - в казённые, подати переложить, половину - Государю, половину - местному князю.

Все - рады. Кроме местного князя. Которому ничего не стоит собрать свою дружину и выгнать Суздальского ставленника.

Или нет? - Как куряне выгоняли Жиздора, когда тот был ещё принцем Великого Князя Всея Руси Изи Блескучего - я уже...

Вечевая культура, исконно-посконная демократия, право выбора под кого лечь... Лучше - под Государя. И налогов меньше, и чести больше.

С местным князем...

-- Ты, княже, государю присягал?

-- Да! Но про то, что у меня удел отбирают - не было!

-- Так и не отбирают! Ты как был князь Мухозасиженский - так и остался. По роду, по обычаю. Только посадник в Мухозасиженске, да тысяцкий, да мытарь - Государем ставлены. А город-то твой. И податей там твоих половина.

Боголюбский не отнимает уделы у князей. Наоборот, он ставит князей на уделы. Новых князей. Ставит посадников. Прежний удел Мухозасиженский остаётся. Но меньше. Волость "отъехала". Раздробилась. Было в уделе десять городков - стало восемь. И? Удел-то есть.

Можно наплевать на присягу. И стать клятвопреступником. Можно вообще уклониться от присяги. Можно побить присылаемых из Боголюбово людей. В мятеж? - Можно.

Я вспоминал уже как метался по замёрзшей степи Изя Давайдович меж маленьких полупустых, голодных городков типа Выря. А его, князя-рюриковича, с дружиной, женой и обозом, простые безродные людишки не пускали.

Если городок просит Государя взять "на всю волю его", то в городке есть люди, общество, которое так решило. И они за такое решение своё будут биться, вполне понимая, что иначе придёт к ним что-то вроде того, что к галичанам пришло. Когда победивший Владимирко "плавал в крови" горожан.

Какие твои силы, княже? Городовые полки не пойдут, боярские хоругви не прискачут. Даже и в самой твоей дружине... Половину надо отдать в казну. И многие этого хотят. Другие хотят получить вотчину по выслуге. Третьи вообще прикидывают, что могут такой же плащик, как у тебя, носить... и в таком же городке, как ты, сидеть. И очень мало кто рвётся "сложить буйну голову" в сече с государевом войском.

-- Против Боголюбского? - Да запросто! Против суздальских? - С удовольствием! Мы ихних завсегда бивали! - Против Всея Руси...? - Чёт мне стрёмно... Не.

А поверх всякого такого мелко-локального катится общее: церковное венчание на царство - Господь за Государя! Грядущая война с Новгородом. Так что смоленские и полоцкие князья мятежников не поддержат. И, конечно, успехи Искандера на Волыни. Откуда то и дело сообщают о мирном взятии очередного города.

Не, князь имя-рек, не пойдут за тобой люди Мухозасиженские. А сам ты, хоть бы и с десятком слуг верных, много не навоюешь.

Всё это Басконе интересно, но не очень. Приезжие увеличивают объём продаж в факториях. Прежде бы такое очень радовало, но он свалил собственно факторию на помощника, днюёт и ночует на стройке. К концу июня - первое готовое подворье. Очень своевременно: оба городка - Боголюбово и Владимир - уже наполнились. Войско возвращается, товаров на торгу много. А вот мест для жилья... Местные ополченцы расходятся по своим домам, ближние - по домам родственников и друзей, а вот дальним... "Сдача в наём" получает спрос и приличные цены.

Это не "доходный дом". Это - городок доходных домов. Хотя говорят: Рублёвская слобода.

Надо сказать, что цены Басконя выставил... не скупясь. Как на волоках: "ногата с головы, полугривна с лодии".

Позднее расценки пошли вверх. Я калькуляцию его видел - сходное графу Монте Кристо выкатывали. Но у французов потом назад отыграли, перешли на другие темы. А тут... all inclusive. И бельё постельное с прачками, и истопник с дровами.

Специально для сильно взволнованных: бабёнки весёлые, игорный дом, манеж для выездки, швейная, сапожная, шорная, ювелирная... мастерские появились позднее и в общий прейскурант не входили.

Немедля пошли негоразды. Люди печек белых топить не умеют. Окна стеклянные, не кругляшами, а пластиной, никогда в жизни не видали. Бьются об них, режутся. Платье свое, ценности норовят спрятать в сундуки с замками. А замки мои... им невидаль. Положить-закрыть - понимают. Отпереть... постоянно ломают ключи в замках. Или теряют. Или с собой увозят. Часто - вместе с замками.

Вообще, все из "all", что можно спереть - сперают. А что спереть нельзя, типа бочки под водостоком... все едино прут. Или ломают.

***

"49% несчастных случаев происходит после слов:

-- Смотри как я могу!

Остальные 51%:

-- Херня... Смотри как надо!".

***

Ломают не по злобЕ, а из любопытства:

-- Дык... интересно ж! А чё будет коли клепчину вышибить?

-- Факеншит же! Ты чё, не знаешь?! Плесканёт же!

-- Во. И я так говорил. А Микола каже - ни.

-- Блин! Плати! За бочку.

-- С чегой-то? Мы ж серебро уже отдали.

Что заплатили за временное использование, а не за вечное владение или уничтожение...

Прокормление. Людей и коней. Пансион, полупансион, апартаменты...

Короче: кто жратву готовить будет?

Стандартный ответ, с которого всегда начинают: мы сами.

-- А вы "сами" умеете щи варить в этой печке?

Стандартная последовательность:

-- Да чё там! Разберёмся.

Потом понимают, что получается хреновастенько.

***

" - Изя! Не ешь так много мороженого!

- А чё?

- Пукнешь - ноги отморозишь".

Мороженого на Руси пока нет. И это единственное, что успокаивает. Отмороженных ног не будет. Вполне хватает отмороженных мозгов.

***

"Хреновастенько" - это когда дым из всех щелей валит: забыли задвижку вытянуть. А вот когда языки пламени из-под стрехи... это уже просто хреново. Пожарная вышка, наблюдатель, пожарная команда с водовозкой наготове... оснастить, обучить, содержать.

-- Давай твою стряпуху.

Опять недовольны: невкусно, дорого. И, конечно:

-- А чего твоя кухарка моим гридням не даёт?

-- Она кухарка, а не курва. За курв - отдельные деньги.

-- Нахрен. Давай еду готовую.

Можно. В судках принесут. Но - ко времени. А не когда господин боярин откушать изволят-с.

-- Чего жрать не несёте?! Солнце уже высоко!

-- Рано. У вас часов нет? Клепсидра - на выезде, сбегай глянь.

-- Ё блин...!

Общая едальня? - Не проходит.

Люди разные, иных не то, что за один стол - на одном поле не посадишь. Вплоть до драки и рвоты. Из этого места пошло характерное выражение: "блевать упруго". Прежде не слыхал. Изобретателен наш народ на... на яркие выражения.

***

"Не хватай первым блюдо, не жри как свинья, и не дуй в ушное, чтоб везде брызгало, не сопи когда ешь... Не облизывай перстов и не грызи костей, но обрежь ножом. Зубов ножом не чисти, но зубочисткою, и одною рукою прикрой рот, когда зубы чистишь... Не надлежит никому неприличным образом в круг плевать, но на сторону, а ежели в комнате, где много людей, то прими харкотины в платок... Никто честновоспитанный возгрей (соплей) в нос не втягивает... , а потом гнусным образом оныя вниз не глотает... Зело непристойно, когда кто платком или перстом в носу чистит..., а особливо при других честных людях".

Может, кто-то думает, что Пётр Великий "Юности честное зерцало" ввёл в оборот просто из капризности? А три, только прижизненных, издания? Тогдашние либералы (или государственники?) сами скупили, чтобы, демонстрируя таким образом стремление к пристойным манерам - потомков обмануть?

"Не жри как свинья". А они жрут. При том, что традиция совместной, многолюдной трапезы на "Святой Руси" аж... с до-княжеских времён.

Элементарные бытовые навыки. Которые у людей разные. Воспитания общих манер нет, каждый "втягивает возгрей" согласно семейной "культурной традиции".

Это не уровень "национальных особенностей", типа пукать при первой же возможности в любой ситуации у финнов. Здесь все - русские люди. И половина так густо... "пускает ветры", что вторая половина, нюхнув кашу в своей миске, идёт бить морду повару. Или соседу-ветродую.

Может, кто думает, что всё это мелочи? Недостойные внимания? А вот Ключевский считал иначе:

"Немецко-дворянское Зерцало било в самый коренной нерв настроения русского шляхетства...".

Запоминайте, коллеги: запрет публично жевать сопли - удар в "самый коренной нерв".

"Ход дел поставил высшему русскому обществу задачу, как бы все плоды работы преобразователя повернуть в пользу одного господствующего сословия, возможно резче обособив его от других классов, незнающих болванов, наипаче от крестьян и холопов".

Связка понятна? - Три.

Русские крестьяне - "незнающие болваны". Почти весь народ русский. Постоянно жуют сопли.

Русские дворяне, "становой хребет государства Российского", узнали, что жевать сопли "нехорошо". Это знание - "удар в самый коренной нерв".

Рассказать людям, что жевать сопли не надо - "все плоды работы преобразователя повернуть в пользу одного господствующего сословия".

"Ничтожная немецкая книжонка стала воспитательницей общественного чувства русского дворянина".

Отучить ребёнка жевать сопли - воспитать русского дворянина. Это - "ничтожная немецкая книжонка". Потому что раньше, "исконно-посконно" - жевали все.

***

"Экстремальные ситуации требуют экстремальных действий".

Гостиничного бизнеса такого "экстремального" масштаба на Руси нет вообще. Оно и так-то... не сильно развито. Я про это уже... Свой скок шпионом в Великие Луки с постоем в крестьянских избах, с натягиваем шапки перед отходом ко сну, чтобы тараканы в уши не влезли... не забуду.

Никто не знал "где соломки подстелить". Басконе пришлось придумать и постоянно расширять "договор найма". Вводить первичное обучение постояльцев. Типа: дерьмо доносить до сортира, на углы не мочиться, колодец держать закрытым... Впрочем, с колодцем он быстро понял: забить наглухо и развозить воду водовозкой. Иначе или гадят, или топятся. И то, и другое - спьяну и сдуру. То есть - всегда.

Повесил пожарный щит. Через день:

-- А где?

-- Ктось-то спёр.

-- Ведро, топор, багор, лопата. С тебя двадцать гривен.

-- Чё?!

-- Вот договор, твоей рукой подписан. Со дня как ты сюда въехал - за имущество твой ответ.

-- Да откуда же такие цены?!

-- Вот перечень с расценками.

-- Не буду платить!

-- Пойдём в суд. Заплатишь и сказанное, и князю виру, и посаднику судебное.

Так - раз за разом. Причём в лавке в слободе всё это есть и вдвое дешевле. Но... там же платить надо. А тут... а вдруг проскочим?

Масса мелочей, которые проявлялись по ходу получения опыта и добавлялись в договор. Типа:

-- Я смотрю, вы не худо кухарите. А вот посуду не моете.

-- А твое какое дело?!

-- Ежели тебя понос проберёт, то мне укоризна будет. Скажут: у Баскони на дворе люди дохнут.

-- Неколи мне.

-- Не забота. Пришлю ложкомойку.

-- Во, дело, давай.

-- Две ногаты сверху. В день.

-- Чё?!

В договор добавляется пункт об обязательности чистоты не только в помещениях и на дворе, но и в посуде.

По сути, Рублёвка превратилась в училище элиты национального масштаба. Мы-то с Боголюбским думали об училище для бояричей-подростков. Грамота, законы, науки... Всё начиналось с мытья ушей по утрам и рук перед едой в съёмных усадьбах у Баскони.

Но это позже. Буквально в первые дни грянул кризис.

Усадьбы построены против обычных городских боярских вчетверо меньше: куча подсобных строений не надобны, запасов на год здесь не хранить. Басконя предполагал, что боярин со слугами - человек пять-десять. То, что они туда вдвое-втрое норовят набиться... Про подворный налог при Петре и описание от Татищева: "заборы поломали и по три-четыре двора в один свели" - я уже...

***

"С возрастом желание заработать переходит в желание сэкономить" - судя по Татищеву, на Руси жили только люди в весьма почтенном возрасте. Такие же приезжают и к Басконе.

***

Первый скандал - через три дня от заселения первого клиента.

-- Исполать тебе, славный боярин киевский Чудин Нажирович. Утро доброе, утро третье. Житья твоего, здесь пребывания. Нынче к полудню время плаченное кончается, предстоит тебе со двора моего съехати.

-- Дык... ещё ж тока третий день. Обмануть хочешь?!

-- Ни боже ж мой! Третий. До полудни. Эт я заранее пришёл. Дабы предупредить заблаговременно. А то, может, ты и позабыл.

-- Ладно. Неколи мне. Нынче к князю еду. Вернусь - поговорим.

-- Не, боярин, давай сразу. Или ты хочешь ещё на недельку остаться? - так я согласный. В те же деньги.

У этого Чудина - десять душ людей да полтора десятка коней. Конь съедает от человека в пятнадцать раз больше. По весу. Правда, не мяса с рыбой и пирогами, а сена и зерна. Но гадит - пропорционально съеденному. Оно ж не в поле - нагадил да дальше пошёл, это ж вывозить надо. С души - ногата, с коня - две. В день. Сорок ногат - две гривны. Повторно полугривну "за заезд" Басконя не берёт, но устанавливает минимальный срок - неделя. Четырнадцать гривен.

Напомню: по "Русской Правде" двенадцать гривен - вира за выдранную бороду или за убитого особо ценного раба (кормилица, мастер, тиун...). Недельку просто пожил - "съел негра". Грамотного, особо доверенного "негра".

И не то, чтобы у боярина серебра нет, но платить он не хочет. А зачем? Мне и так хорошо. А купчишка... перетопчется. Вот дела свои поделаю и заплачу. Может даже и седло малоезженное подарю. Со своего плеча. Ну... пусть с плеча. Почествую, так сказать, морду хитрую, посадскую.

Сел на коня да поехал. С половиной дворни.

Тема настолько очевидная, что и "штабные учения" проводили, и, даже, людей окольничего, с его согласия, потренироваться зазывали. Ждём, готовимся.

"Вот полдень близится, а Чудина всё нет".

Поднялось солнышко до самого верха, вошёл Басконя в ворота.

-- Собирайте, люди добрые, майно своё да хозяйское. Да вытряхивайтесь с отсюдова за ворота. Тама, в лесочке, полянка пригожая. Тама господина своего и поджидать будете.

***

"Сара Марковна любила повторять:

- Мужчины как гуси: отошёл на 20 метров - уже ничей".

На Руси это правило часто применяют к любому движимому имуществу. Вот Басконя и предлагает боярской челяди перейти в разряд "мужики ничейные".

***

Ответ очевиден:

-- А пошёл бы с отседава морда косопузая владимирская.

Откуда прозвище - я уже...

Басконя настаивает - его бьют. Несильно. Попинывают. Он - в крик. Следом входят во двор два десятка его работничков. Которые - владимирские, которые насчёт своей косопузости уже слышали.

Между прочим, работникам этот день оплачен. Двадцать человек - гривна. А работы нет, так, забава кулачная.

У каждого на плече дрын, по руке выбранный. Холопы верные, которые "за майно господское - не щадя живота своего...", понимают, что при таком соотношении численности стадию "приняли в рычаги", в смысле: в дубьё и дреколье - надо пропустить, берутся за ножи. Все бурно обмениваются. Словами и выражениями.

Тут из поварни начинает валить дым, горит там что-то. Басконя с криком:

-- Горим! Пожар! - кидается тушить.

Ещё бы - его же майно горит!

Его работники - за ним. А пришлые, пользуясь моментом, переходят в атаку. В суматохе Басконю бьют. Уже серьёзно - до крови. Тот, отхаркавшись кровавыми соплями, вытаскивает из-за пазухи свисток и свистит. Переливчато. Как я когда-то в Елно. Получает ещё раз сапогом в голову, но это уже не важно - прискакала американская конница. В смысле: гридни окольничего. Чисто мимо проезжали, увидали дым, услыхали шум.

Пришлых вяжут и ведут в город на суд. Басконя с семью своими работниками - полный видок по "Русской Правде" семь человек - топает следом. Остальные, залив уголья сгоревшей постройки и отстояв занимавшуюся конюшню, выносят вещи постояльцев "за сто шагов, на полянку".

Кто-то из соседей сбегал-таки к Чудину Нажировичу с новостью, и тот сообразил - вот что значит столичная жизнь в эпоху смены этических ценностей! - кинулся к Боголюбскому с доносом. Сумел прорваться, вопя что-то типа: "великое дело государево!".

До формулы "слово и дело" полтыщи лет. Но народ наш... прогрессирует необходимое - прям на лету.

Государь есть? - Должно быть и его "слово и дело".

-- Государь! Тот человек, Басконей кличут, замыслил на тебя худое. И меня в злодейство заманивал. А я отказался. А он, по злобствованию своему, велел мне с его двора нынче же уходить. Дабы я лика твоего пресветлого не лицезрел, про замыслы его мерзкие не объявил.

Андрей Басконю не знает, вообще не в курсе. Где Боголюбово построить - ему Богородица во сне объяснила. Перестраивать оборонительные укрепления - собирается, как и в РИ, но остальная застройка... вне города... Не его забота.

-- Допросить и доложить.

А допрос в "Святой Руси" идёт в пытошном застенке.

"Первый кнут - доносчику". От одного вида кнута Нажирович "идёт на сделку со следствием" и начинает радовать дознавателя всем богатством своей фантазии. Воспроизводя сюжет заговора против Петра I ("заговор Цыклера"): хорошо бы избавиться от Андрея, устроить пожар, во время суматохи "изрезать ножей в пять" государя.

При том, что дворец в Боголюбово - каменный, его фиг запалишь.

Я и говорю: очень продвинутый, разносторонне развитый, интеллектуально оснащённый персонаж.

Окольничего сразу отодвинули:

-- А чего это твои люди так сразу явились? Наперёд знали, что злодеи слуг верных боярских резать будут?

А Маноха болеет. Всё ж таки годы его немолодые, в Киевском походе пришлось немало поработать.

Молодой дознаватель роет землю - первый в русской истории заговор противу Государя! А не как прежде - против князя.

Басконя, с первых же плетей - без этого спрос не начинается, сразу вспоминает афоризм:

"Легко в России богатеть, а жить трудно".

Это я как-то ему сказал. А придумал Савва Морозов до меня в 19 в. Или после? Неважно. Важно - правда. Особенно ярко ощущаемая на "кобыле" под кнутом.

Басконя от таких "жизненных трудностей" не запирается, со всем почти соглашается, всех сдаёт.

-- С кем ты сносился по делам злодейским?

-- По злодейским - не знаю. По Торговым - голова Торгового приказа Николай, по мастерам - Терентий, по земле - Владимирский посадник и Боголюбовский окольничий. А главным надо мной - боярин Лазарь.

-- А как ты замыслил Государя извести?

-- Я - не я! Корова не моя! Замышлять - мне не по чину! Мелкая блошка - скачет по дорожке! Куда велено - туда и прыгнуто! Ибо причины моей к той злобе, внутренней и неукротимой, о которой ты толкуешь - нету. А делал я то, что мне велено людьми начальными, боярином Лазарем.

Басконя - врёт. Нагло, на "голубом глазу". Не про заговор, конечно, а про Рублёвку. Это его проект. Остальные поименованные - имеют кое-какое представление. У каждого - частичное. Он очень старался всё сделать сам. Возвыситься, доказать. Смыть личным выдающимся успехом позор своих прежних провалов.

Боголюбский читает расспросные листы, приходит в бешенство и вызывает к себе Лазаря. Тот про заговор - ни сном, ни духом. Вот тут Андрей его и приложил посохом.

Две удачи.

Первая: Андрея уже повенчали. В смысле: в государи. Поэтому он нынче пускает в ход посох. А не меч св.Бориса, как прежде бывало.

Вторая: Андрей уже лет пять знает Лазаря. То, о чём я и самому Лазарю говорил, и Андрея предупреждал: не ума палата, врать не умеет.

Помнится, ещё на Волге, на пути от Янина, отправляя Лазаря в Боголюбово, я старательно втолковывал:

"Не важно - как с тобой будут хитрить. Важно, чтобы ты не хитрил. Чтобы твоё слово всегда было правда. Только правда. В обе стороны: и ко мне от Андрея, и к нему от меня. Ты врать не умеешь. Не дано. И не пытайся".

"Единственный способ выжить - кристально честная глупость. Настолько, что и втягивать в какие-то интриги - нельзя. А вот "использовать в тёмную" - будут обязательно. Очень важно, чтобы Андрей, как бы ситуации не складывались и, уж тем более, как бы не представлялись разными... заинтересованными лицами, был твёрдо уверен: на тебе зла нет".

Андрей может сгоряча и палкой пройтись, но Лазаря на плаху не пошлёт.

"Умственная ограниченность как средство индивидуальной защиты" - парадокс? - Да бросьте! В этом кубле, который любой государев двор... Гамлета помните? Тот и вовсе придурком прикинулся. Султан османский в 17 веке был. Десятилетиями изображал дебила. Успешно и натуралистически. Пока старший брат не помер. Тогда стал изображать султана. Разница? - Не особо.

Вышиб. Лазарь прибежал на свой двор и выдал ту паническую телеграмму.

Андрей дубинкой помахал, малость остыл, вызвал больного Маноху.

-- Иди. Разбирайся.

Тот пришёл в своё подземное царство. Велел привести Басконю.

-- Ну.

-- Лжа!

-- Всё? - и листами так вяло в воздухе помахивает.

-- Отнюдь! Как же можно-с! Лжа - про заговор противу государя. А остальное... про стекло, к примеру, с Всеволжска...

-- О-хо-хо... грехи наши тяжкие... Ну и иди нах... отсюда! Чтобы дальше Владимира не ходил. Пшёл.

Вся история - меньше двух суток. Убитых - нет. Один умерший: Чудин Нажирович помер через день, приняв полста ударов кнутом за ложный донос. С конфискацией имущества и лишением прав и состояний.

Говорят, он очень удивлялся:

-- Как же так? Ежели меня так, то и другие доносить не будут!

Подобная история случилась недавно в Киеве при правлении Жиздора в конфликте со смоленскими княжичами. Доносчики-бояре наказаны не были даже при явном приказе Великого Князя. С вот таким обоснованием. Я про это уже...

Всё имущество, которое было в занимаемой им прежде усадьбе - вынесли на полянку. Откуда оно таинственным образом за ночь исчезло. Через день княжеские ярыжки пришло конфисковать.

-- А... А где?

-- А... а нету.

Быват. Видать - плохо лежало. К Басконе и его людям никаких вопросов - они ж в государевом порубе в то время сидели!

Попытки найти пропавшее были безуспешны, а вот конкурс в стражу Рублёвки резко подскочил. Понятно ж: народ с войны вернулся, есть желающие и дальше с железяками походить. Вдруг ещё чего полезного за периметр выкинут?

Судьба Чудина Нажировича, разнообразно расцвеченная народной молвой, доводилась до каждого нового постояльца Рублёвки, и интенсивность разнообразных конфликтов росла медленно.

К следующей весне Басконя отстроил "первую линию" вдоль реки в сотню усадеб. Они должны были давать сотню гривен в день(!). Это половина годового(!) жалования служилого боярина или годового дохода от вотчины. Понятно, что полная загрузка - далеко не всегда. Да и расходы велики.

Николаю и Терентию я указал. На недостаточный контроль и утрату управляемости вверенных структурных подразделений. Они должны не прибегать в испуге, а владеть актуальной информацией. Особенно по проектам такого объёма. А Басконя...

Долги его я заплатил. В обмен на "привилегированные и золотую акции". Предлагал Андрею принять участия в этой коммерции - тот отказался. "Невместно". Он прав: "конфликт интересов" столь явен, что приходится быть "чище чистого".

Новый поток "присягателей" пошёл после Новгородской победы. Некоторые задерживались надолго, в надежде получить от Государя службу. Некоторые и получали.

В округе, аж до Суздаля, появились "подражатели". Стремительно росли посады вокруг Боголюбова и Владимира. Но "труба пониже и дым пожиже" - такого уровня сервиса, качества жилья - обеспечить не могли. У них не было бездонных складов Всеволжска, отработанных строительных технологий, не было такого уровня мастеров. А место Басконя ухватил лучшее и обустраивал его комплексно.

Меня поражала и радовала его способность постоянно придумывать какие-то улучшения, обновления в его "гостиничном бизнесе". Подобного на "Святой Руси" не бывало. Пожалуй, только огромные ханы - караван-сараи Багдада, Дамаска, Антиохии сравнимы по количеству постояльцев.

Рублёвка довольно быстро вышла на совершенно непредставимый уровень дохода: 25-30 тысяч гривен в год. Понятно, что прибыль существенно меньше. Напомню: суммарный доход русских светлых князей я оцениваю тысяч в сто.

В основе, конечно, таланты Баскони. И - "административный ресурс". Боголюбово из столицы относительно бедной Суждальской земли превращалось в столицу всей "Земли Русской". В силу побед военных, в силу реформ административных. Но более всего - в силу упрямства и изобретательности Боголюбского.

"Стол там, где Государь. Не место красит человека, а человек место" - это его решение.

Множество людей должны явиться в это место. Просто придти. И этого достаточно. Потому что тысячи людей тратили в этом месте свои деньги. Не у них отбирали, а они сами отдавали. Набираясь нового, умнея, развиваясь. Общаясь. И тем ослабляя местечковость, удельность нараставшую прежде на "Святой Руси".

Забавно. Князья обязаны были явиться к Государю для присяги. Не присягнувших объявляли изменниками и лишали "причастия в Земле Русской". Бояре тоже должны были явиться для присяги. Но они рисковали другим: их не включали в "столбцы" - в списки бояр "Святой Руси".

-- И че?! Чё мне с того?

-- А ни чё.

Землевладение - не отбирается. Хоругви созывать - не требуется. Для "не-столбового" - и обязанности личной службы нет. Сословного запрета на ношение оружие на Руси нет вообще. По сути, незарегистрированный боярин терял только судебные полномочия в рамках своей вотчины, да какие-то экзотические мелочи, типа двойной виры за его убийство или виры в сотню гривен за изнасилование "боярской жены или дочери" (по "Уставу церковному").

Наши реформы были максимально благоприятны для боярства. Потому что именно это сословие представляло наибольшую опасность своей организованностью и вооружённостью. Полученные "облегчения", не смотря на отмену рабства и обязанность службы, вызывали поддержку, или, хотя бы, нейтралитет этой части общества.