Двое в лодке, не считая Олега (СИ)

Глава 2

Олег освоился довольно быстро. Он оббегал все уголки в квартире, нашёл всё, что плохо лежало, стащил это в кучу в своей клетке и устроил себе королевское ложе, куда вошли оборотки-черновики с тестами интеллекта и исправлениями Владиславы Иванны, какие-то салфетки и даже носовой платочек.

Ещё этому великовозрастному чудиле понравилось копаться у Егора в волосах, пока тот смотрел сериалы, лёжа на коврике на полу. Егор был не против. И массаж, и Олегу занятие.

Как ни странно, он за две недели на нормальной еде не набрал, а даже схуднул. Это заметил Вильман, которому были высланы нюдсы из ванной в новеньких белых трусишках, а потом и без.

«Метаболизм заработал, — прокомментировал он подсохшую и оттого весьма рельефную тушку, щёлкнутую в зеркало. — Ты очень красивый».

Егору реакция папика понравилась, и он расщедрился на разговор.

«Это нормально, что у меня стоит на наш первый раз?».

«Это когда ты мне на глазах у таксиста глубокую глотку сообразил?».

«Нет, это когда ты мне очко порвал (злой смайлик)».

«Что именно тебе понравилось?» — Сообщение пришло через пару секунд.

«Не знаю, — Егор задумался, смотря на то, как вверху экрана отображается «Слава пишет…». Когда он сам взялся печатать ответ, Вильман наоборот затих. — Понравилось, что не могу вырваться. Что ты делал всё, как сам хочешь. Ещё понравилось думать, что ты меня мучаешь за вознаграждение».

«То, что больно было, не понравилось, — добавил он. — Но постфактум…»

Вильман молчал с минуту, хотя сообщения были прочитаны.

«Как же сладко я тебя выебу в следующий раз».

Егор ощутил себя раздвоившимся: дырка испуганно поджалась, а член радостно дёрнулся. Он помолчал.

«Давай только так, чтобы я сидеть потом смог».

«Мне пора, малыш, мама зовёт».

«А мама знает, что ты трахаешь мальчиков?».

«Мама знает всё».

Егор фыркнул и заблокировал экран. Так недолго и антисемитом стать.

Жека приехала в среду. Принесла винище, шоколадки, свою пижамку с черепами, обследовала квартиру и задружилась с Олегом.

— Променял Гошана на Олега, — фыркала она. А затем добавляла: — И слава богу, наверное.

«Слава Славе уж в таком случае», — подумал Егор.

Они с Жекой пол вечера молча доделывали свою часть проекта про никотиновую зависимость, потом заколебались и сели смотреть гейские фильмы.

— Бесит, что они не будут вместе, — злилась Жека, элегантно пригубливая винца из бокала и, разумеется, проливая часть себе на пижамку.

— Это ещё почему? — Егор вместо сцен страстного секса поглядывал в телефон. Мама писала что-то про огурчики. Надо что-то придумать, чтобы она не узнала…

— Потому что даже Голливуд считает, что геям и лесбиянкам счастье не положено.

— Глубокомысленно, — хмыкнул Егор. — А с чего ты взяла?

— Ну ты видел хоть один фильм, где они были счастливы в конце?

— Мм. «Я люблю тебя, Филлип Моррис»?

— Ты не досмотрел до конца. Он его предал, они расстались, и главный герой сел на пожизненное.

— Да уж, — согласился Егор. Он бы с большим удовольствием глянул игру престолов на второй раз. — Как думаешь, что мне маме соврать?

— Насчёт еврея твоего? — угадала Жека.

— Н-но.

— Блин, не знаю. Просто не пали ей новые шмотки или скажи, что подработку нашёл нормальную.

Олег прискакал, и Жека дала ему кусочек огурца из салата. Олег ускакал довольный.

— Ты шаришь, — похвалил Егор.

— Конечно. Папа до сих пор верит, что я девственница.

Слава приехал через неделю, не предупредив, и застал Егора поющим леди Гагу в душе.

Егор взвизгнул, как маленькая девочка, и чуть не снёс задвижку.

— Ты чего пугаешься? — Наглое лицо этого наглого уёбка было загорелым, словно он не вылазил с пляжа где-нибудь в Турции, даже волосы выгорели и стали на пару тонов светлее.

Егор не нашёл, что ответить от возмущения, поэтому просто облил гостя (или хозяина?) водой из душа.

Вильман поглядел на него исподлобья.

— Пизда тебе…

Потом Егор верещал ещё истеричнее, потому что Вильман спустил воду в унитазе.

— Садист, — процедил Егор, потирая покрасневшее плечо.

Слава спокойно кушал его курочку, сидя на кухне.

— Ну прости, — почти искренне попросил он. — Сильно болит?

— Не сильнее жопы, — фыркнул Егор и сел рядом, притираясь здоровым плечом. Признаться честно, более полумесяца без секса жить было тяжело. Не помогал даже обмен нюдсами и дрочка под пошлые разговорчики перед сном. А у Вильмана были такие классные умные глаза, которые хотелось видеть направленными на своё тело, и пах он тоже здоровски…

Егор пробежался пальцами по чужому бедру. После внезапного душа Вильман переоделся в домашнее, и крепкие ноги с каштановыми завитками были открыты выше колена.

— Как дела? — спросил он, забираясь рукой под штанину. Не очень хотелось быть трахнутым, но опасность, которую чувствовала его испуганная дырочка, и фантазии о жестоком и доминирующем Славе приятно грели. Не сердце, разумеется, а кое-что другое.

Егор ткнулся носом в чужую шею. Пахло солнцем и гелем для бритья, а на вкус…

— Это чей волос? — Слава взял с кресла длинный волос, крашеный в светлый блонд. Бля.

— Это Жеки, — тупо ответил Егор, отлипая от ароматной шеи.

— Кто такой Жека?

— Такая. Это подружка моя. Не смотри на меня так, у нас ничего нет.

Вильман прикипел к Егору взглядом, и тот вспомнил, как уссыкивался с этих препарирующих глазок первое время. Уссыкался и сейчас.

— Что? Да правда. Я вообще верный, как Муму. — Егор понял, что это не работает, и приласкался к Вильману обратно, обвивая руку и потираясь бедром о бедро. — Можешь вон, камеры поставить… Правда, тогда в основном будешь наблюдать, как я в носу ковыряюсь…

Вильман закатил глаза.

— Смотри у меня, — только и сказал он.

— Куда смотреть? — радостно поинтересовался Егор, поняв, что обошлось.

Они плавно перетекли на кровать и Вильман, отстранившись от взаимолобызаний, наказал лежать и не рыпаться.

— Окей, — согласился Егор. На потолке перемигивалась подсветка. Он был голым, и член не знал, то ли ему уже подняться до конца и лечь на живот от предвкушения и азарта, то ли наоборот похрапеть на бедре бесполезной тряпочкой от набора тех же эмоций.

Вильман вернулся с наручниками, и Егор сглотнул.

— Слава-а-а-а… — затянул он, косясь в сторону розовых кожаных полосок, что ложились поверх его запястий и лодыжек. — Может, не надо, а?

— Что не надо, мой хороший? — Вильман скрепил те, что были на запястьях, цепочкой. Довольно крепкой.

— Бля… не знаю. — Егор стоически вытерпел то, как его перевернули на живот и пристегнули к спинке кровати. — Просто не надо как в прошлый раз, а?

— Тебе ведь понравилось, — возразил Вильман, поглаживая Егора по голой ягодице.

— Слава, я же посрать нормально не мог… — взмолился он, надеясь поуменьшить пыл любовника упоминанием телесных выделений, а потом вспомнил, что Вильман вроде как доктор. А ещё и извращенец. Мало ли, он ему сейчас ещё и идею какую подал…

— Ну-ну. — Слава похлопал его по попе. — Зато я весь обдрочился, думая о том, как ты страдаешь. — Он пристегнул ноги Егора по разные углы кровати, и теперь тот напоминал рогатку.

— Ты серьёзно? — вскинулся Егор и, получив ответный кивок, широко распахнул глаза. — Не надо!

— Не буду, успокойся, — пообещал еврейский изврат. — Сегодня просто выпорю тебя хорошенечко, а потом нежно и осторожно трахну, как тебе идея?

— Правда? Не врёшь?

— Когда я врал? Будешь стонать, как девочка, у тебя слизистая очень чувствительная.

— Тебе-то откуда знать, изверг?

— А я ещё в первый раз проверил. — Вильман наклонился к его уху, едва касаясь горячими губами. — Ты был пьян и не помнишь, как стонал на моем пальце. А ведь я даже простату не задевал.

Егор не нашёл в себе сил на достойный ответ, только на недостойный, а потому промолчал.

Слава показал ему длинный крепкий прут.

— Пробовал такое?

Егор помотал головой.

— У моего бывшего была только мини-мухобойка…

— Стек это называется. — Вильман фыркнул от смеха. — Мухобойка…

— Ну мухобойка же! — Егор тоже рассмеялся, ёрзая по покрывалу.

— Ну-ну. — Его снова погладили по полупопию. — Это гораздо больнее, чем мухобойка. — Слава прикусил его за ягодицу.

Егор ойкнул. По телу волнами расходился жар. Смешливый Слава, жестокий Слава, нежный Слава, очень успешный Слава, все эти парни, а особенно слитые воедино, весьма волновали воображение и тело.

— Я и не сомневался, что будет больнее мухобойки, — ухмыльнулся Егор. — Что ещё в программе?

— Заячий хвостик. — Вильман показал ему пробку-ёлочку с милым розовым помпончиком на конце.

— О, — только и выдавил Егор. — Может, мне ещё и юбочку надеть? Почему всё розовое?

Слава пожал плечами.

— Да просто по скидке было.

Егор прыснул и засмеялся.

В целом, если описывать его впечатления от порки, Егор бы сказал просто: «охуеть».

Маленькая ёлочка приятно потиралась о стенки, каждый раз, как Егор дёргался от нехилых таких ударов деревянного прута. От смешения боли и удовольствия, от того, что Вильман смотрел на него, такого беззащитного и с дурацким хвостиком между булок, и от мысли о том, что всё это будет так или иначе вознаграждено, у Егора стояло крепко и беззастенчиво, а когда обнаружилось, что у ёлочки ещё и секрет есть, и она мягко завибрировала прямо внутри, он натурально захныкал и заныл. Это было невозможно, и это было «охуеть», и боль от расцарапанных спины и бёдер постепенно превращалась в острое удовольствие, из-за которого приходилось глухо стонать, сладко потягиваясь в своих цепях после каждого болезненного вскрика.

— Бля-я… — затянул Егор, когда стало уже слишком… слишком. — Пожалуйста, хватит… пожалуйста…

Слава молча убрал вибрацию, а затем режущие удары переместились на нетронутые до того ягодицы. Стало немного легче, и подступающее к горлу тошнотворно-острое возбуждение отступило, оставив просто возбуждение и просто боль: ягодицам доставалось куда меньше, чем спине.

Когда это всё наконец прекратилось, Егор даже не сразу понял. Он тяжело дышал, натягивая свои путы, и вдруг ощутил облегчение, словно бы в груди взорвался наконец растущий каждую секунду шар с водой. Вся эта вода почему-то оказалась на щеках.

Он даже едва ли обратил внимание на то, как из него выскользнула пробка.

— Мальчик мой… — с волнением зашептали на ухо. Между ягодиц приткнулся тёплый и скользкий ствол.

— Да? — тонко спросил Егор, задерживая дыхание.

— Помнишь, я говорил, что буду трахать тебя нежно?

— Да.

— Я не обещал, что не будет больно. — Горячий язык скользнул в ухо, а Егор ощутил, как перед глазами, в груди, в паху, во всём теле завзрывались звёзды.

— Да, пожалуйста. — Он улыбнулся, прикрывая глаза. — Мне так хорошо… сделай мне больно ещё.

Мокрый язык скользнул по шее.

— Сделаю, — пообещал Вильман и вцепился в израненые ягодицы.

Толстый член проникал в него очень туго, несмотря на смазку и небольшую подготовку ёлочкой. Слава не обманул. Он был очень нежным и аккуратным, медленным даже, но всё таким же напористым и властным. Ствол проникал по миллиметру, плавно и не спеша, и всё же не замедлился ни на миг, ни тогда, когда Егор начал отчаянно зажиматься, ни тогда, когда заскулил от смешанных чувств. Было больно, но не как в первый раз. Было больно, но с члена уже натекла вторая лужа смазки. Было больно, но Егор не просил остановиться.

— Да! — вскрикивал он, натягивая наручники. — Как же… как же… прошу… я сейчас помру! Ещё! Ещё глубже!

Дойдя до конца и впечатавшись пахом Егору в ягодицы, Вильман вдруг вцепился зубами ему в загривок и громко, утробно зарычал-застонал, грубо вбиваясь внутрь.

Егор ощутил извращённое разочарование при мысли о том, что ему бы хотелось, чтобы Слава кончил глубоко в его заднице: по-настоящему, а не в резинку.

— Да! — воскликнул кончающий Вильман. — Я тебя в следующий раз так… ох!.. спермой накачаю… будешь… м-м!

Что Егор будет, он так и не понял, потому что Слава ткнулся ему в плечо и затих, зато понял, что просил сперму себе в очко вслух.

Слава слез с него не сразу. Сначала просто тяжело и хрипло дышал, уткнувшись носом в затылок, тихо что-то нашёптывая на каком-то красивом языке, потом стал выцеловывать шею, плечи, всё, что попадалось, а затем, словно наконец выйдя из транса, вышел и из Егора, неловко отвязал ему ноги и дал перевернуться на спину.

Спина не сказала спасибо. Зато сказал Егор, когда у него взяли в рот. Он кончил не слишком быстро, словно чего-то то ли не хватало, то ли наоборот всё было чересчур, но кончил ярко, до спазмов в ногах и хриплых стонов. А потом обмяк.

У Вильмана были красные глаза, как и у него, а ещё прокушенная губа. Никто из них не сказал ни слова, пока Слава усаживал Егора, как ребёнка, в ванную, делал пену и рукой проверял температуру. Потом он куда-то исчез и вернулся уже с кружкой сладкого чая.

Егор молча сюрпал крепкий чай, взяв кружку двумя руками, и наблюдал, как Вильман стаскивает остатки одежды и садится к нему. Он невольно вспомнил их первую встречу, когда ещё и знать не знал, сколько всего скрывает в себе этот человек, весь такой недоступный для простых смертных и одновременно свой в доску.

Тот расслаблено лёг на спину и откинул голову на бортик. Вытянувшиеся конечности обняли Егора по бокам. Было неловко, но, как ни парадоксально, уютно. Очень уютно.

Сюрп.

Егор заметил, что чай с мятой. Наверное, Слава нашёл в холодильнике листочки. Но сахар в чае с мятой? Извращенец он и в Африке извращенец.

Сюрп.

И что это было? Кажется, он разревелся. Ещё он кайфовал, принимая боль от этого человека. И он не осознавал, что говорит. В универе про такое не рассказывали. Где ты, когда так нужен, господин Выготский? Что скажешь на это?

Сюрп.

Вильман поднял голову и посмотрел на него. Их глаза, красные, а у Егора ещё и опухшие, скрестились в странном понимании, наверное, уж слишком глубоком. И это было настолько необычно и даже неуместно для обоих, что Вильман откашлялся, а Егор отвёл глаза.

Сюрп.

— Болит? — спросил Вильман.

Егор задумался и с удивлением осознал внезапное: болит и ещё как. Следы от прута жгло водой, внутри саднило. Но на душе было как-то… ватно, тупо и хорошо.

— Болит, — тихо пожаловался Егор.

— Сейчас я тебя подлечу. Но надо помыться. Потерпишь?

— Мм, — согласился Егор.

Вильман встал, забрал у него кружку и настроил душ.

— Ты голову мыл?

— М-м. — Егор кивнул.

— Хорошо. Кушать хочешь?

— Мм!

Слава весело фыркнул.

— Ты кроме «м-м» что-нибудь знаешь?

Его поставили на ноги и полили из душа, смывая пену.

— Угум, — улыбнулся Егор.

Вильман уложил его обратно животом на диван и стал мазать чем-то липким.

— Это та твоя штука? — спросил Егор.

— Какая штука?

— Пантенол?

— Да. Завтра уже будешь, как новенький.

— Магия какая-то. — Егор приподнялся на локте и внимательно посмотрел на сосредоточенного Вильмана. Это нормально, когда твой спонсор такой заботливый? Паша о таком не рассказывал. Скорее наоборот…

— Всего лишь химия, — ответил Вильман. В этот момент он был Славой Батьковичем, серьёзным дядей с сединой в волосах.

Егор упал обратно грудью на подушку. Было приятно, что такой занятой мужик, как Слава Батькович, мажет ему царапки какой-то штукой, от которой всё мгновенно заживает, да ещё и так аккуратно.

— Слушай, а ты Станислав или Владислав?

— Вячеслав.

Егор хохотнул.

— Что смешного?

— Имя у тебя дурацкое.

— А Станислав, значит, не дурацкое?

— А что не так со Станиславом?!

Когда Вильман закончил с его спиной и ногами, то остановил собирающегося вставать Егора.

— Я ещё кое-что не полечил.

Егор закатил глаза. Ну уж нет, лечить своё потрёпанное очко он будет сам.

— Не надо, я справлюсь.

— Ш-ш, не спорь.

— Сам не спорь! — взбрыкнулся Егор, однако подняться не попытался. — Дай я сам.

— Чего ты стесняешься, я там уже всё видел. — И припечатал: — Лежи давай.

Пока Вильман готовил своё снадобье для больной жопы, Егор тихо лежал и дулся. Одно дело, когда тебе там пальцем дрочат или член суют: это типа вынужденная необходимость в их с Вильманом случае, другое дело — мазать кремчиком после. Наверное.

Вильман раскрыл ему ягодицы и отчего-то застыл, разминая их в стороны. Из-за этого растревоженный анус неприятно тянуло. Или приятно?

Егор молча сносил это унижение, прикрыв веки. Пускай этот делает, что хочет. Он же тут платит, верно? Тем более, это так… необычно.

В животе начал завязываться узел. Ничем не прикрытую, такую беззащитную и трепещущую дырку обдувало прохладой. Егор пытался сжаться, но его растягивало в стороны, и он прекратил попытки. Дырочка медленно подчинилась, раскрываясь, и тогда по ней скользнуло горячее и мокрое.

Егор удивлённо застонал. Язык Вильмана изучал его изнутри, толкался, и тёрся, и лизал.

— Какой же ты изврат… — прошептал Егор, потираясь членом о покрывало, и уже было хотел предложить второй раунд, когда Слава вдруг дёрнулся и вскрикнул.

Егор вскочил тоже, почему-то представляя сзади маму, непонятно как сюда проникшую, бьющую Вильмана сумочкой по спине. Но когда увидел, что стало причиной Славиного испуга, заржал.

— Это ещё что, блять, такое? — Вильман брезгливо поднял Олега за хвост.

Олег извивался и цеплялся лапками за его руку.

— Это Олег, отпусти! — Егор бережно забрал Олега из его рук и отнёс в клетку.

— Уж лучше бы я девок сюда водил, да? — засмеялся он, зайдя на кухню, где Вильман уже что-то разогревал. Видимо, остатки недоеденной курочки.

— Жри давай, — фыркнул тот.